Страница:
Он показал средний палец подрезавшему его кретину и продолжал обдумывать еще одну проблему. Он не мог отделаться от старомодного принципа: спать с невестой только после того, как сделаешь предложение. Она — Делани Лайтфилд, не какая-то футбольная фанатка. Правда, они встречаются всего полтора месяца, но всем окружающим, кроме Боди, разумеется, очевидно, что они идеально друг другу подходят, так зачем ждать.
Да, но как он может сделать предложение без кольца?
На секунду мелькнула мысль попросить Аннабел выбрать кольцо, но даже он понял, что это уж слишком. Есть вещи, которые нужно делать самому.
Движение снова затормозилось. Он опаздывает на одиннадцатичасовую встречу.
Хит раздраженно забарабанил пальцами по рулевому колесу.
Да и как делать предложение, не упоминая о любви?
Новые трудности!
Ну, с этим он как-нибудь справится. А пока нужно придумать, что делать с кольцом. Она как-то высказывала вполне определенные суждения о бриллиантах, и он подозревал, что его философия «чем больше, тем лучше» может не соответствовать ее образу мыслей аристократки. Она захочет что-то небольшое, но с прекрасной огранкой. Да… и что-то там было насчет цветности. Откровенно говоря, ему все равно, что один бриллиант, что другой: все одинаковые.
Машины по-прежнему стояли. Хит еще раз все обдумал, вытащил сотовый и набрал номер. Как ни странно, вместо автоответчика трубку сняла Аннабел.
Разговор был коротким, но она явно не хотела с ним общаться и орала так, что, несмотря на гудки клаксонов, ему пришлось держать трубку подальше от уха.
— Что?! Что я должна сделать?!
Аннабел ворвалась в дом, хлопая дверями шкафчиков и пнув корзинку для мусора. Нет, неужели она влюбилась в такого полного и законченного идиота?! Этот кретин попросил ее посмотреть обручальное кольцо для Делани! Что за дерьмовый день! Не говоря уже о том, что недели через две ее семейка приезжает праздновать день рождения, так что будущее тоже выглядит довольно мрачным.
Она схватила жакет и ушла гулять. Может, солнечный октябрьский денек немного поднимет настроение?
Говоря по правде, сейчас она должна быть на седьмом небе. Мистер Броницки и миссис Валерио решили съехаться.
— Мы хотели бы пожениться, но не можем себе этого позволить, поэтому будем жить вместе. Это только немногим хуже, — пояснили они. Мало того, назревал первый брак, устроенный Аннабел. Жанин и Рей Фидлер, похоже, влюбились.
Аннабел была так счастлива за подругу, что даже улыбнулась. Как только Рей избавился от своего зачеса, его взгляды на жизнь тоже претерпели изменения к лучшему, и он оказался приличным парнем. Жанин боялась, что его оттолкнет вид ее изуродованной груди, но он считал ее самой красивой в мире женщиной.
У Аннабел были и другие причины для радости. Похоже, между Эрни Марксом, застенчивым директором школы, и Венди, жизнерадостной архитекторшей, все было как нельзя серьезнее. Она отговорила Мелани от увлечения Джоном Пейджером. И благодаря истории Хита и Делани ее бизнес рос как на дрожжах. Наконец, в банке скопилось столько денег, что ей стоило бы подумать о новой машине.
Но вместо этого она думала о Хите и Делани. Как он мог быть так слеп? Несмотря на прежние убеждения, Аннабел теперь знала, что Делани — вовсе не та женщина, которая сделает его счастливым. Слишком воспитанная, слишком сдержанная. Слишком совершенная.
Кольцо лежало в кармане Хита, но язык почему-то не слушался. Глупо. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не терялся, а тут вдруг такой облом!
Сегодня днем он послал секретаря купить кольцо, которое выбрал две недели назад, как только вернулся из Денвера. Он и Делани только что съели ужин, обошедшийся ему в пятьсот долларов, в «Чарли Тротгере». Освещение было приглушенным, музыка — тихой, атмосфера — расслабляющей. Оставалось только взять ее за руку и произнести волшебные слова: «Вы сделаете мне честь, согласившись стать моей женой?»
Он решил обойти всю эту тягомотину с любовью, заверив, что в восторге от ее ума и внешности. Кроме того, он определенно любил играть с ней в гольф. Но больше всего любил ее манеры, лоск, ощущение того, что она благотворно на него влияет. Если же Делани станет донимать его насчет любви, можно всегда сказать, что он обязательно полюбит ее в будущем, после того как они поженятся и станет понятно, что это навсегда. Но Хит почему-то был почти уверен, что она воспримет эту идею с таким же оптимизмом, как он сам, поэтому будет лучше увернуться от прямого ответа.
Интересно, будут ли у нее слезы на глазах, когда он протянет кольцо? Возможно, нет. Она не настолько эмоциональна, что тоже говорит в ее пользу. Ну а потом они отправятся к нему домой и отпразднуют помолвку в постели. Он сделает все, чтобы действовать как можно медленнее. И уж точно не станет гнать, как с Аннабел.
Черт, но как же это было хорошо!
Хорошо, но несерьезно. Заниматься любовью с Аннабел было безумием, волнующим, несомненно, страстным, но все же эпизодом. Эпизодом, незначительным в его жизни, о котором он так часто думал только потому, что не мог его повторить, а запретное, как известно, всегда притягивает больше разрешенного.
Хит нервно потеребил синюю бархатную коробочку цвета яйца малиновки. Ему не особенно нравилось выбранное кольцо: бриллиант чуть больше карата весом, поскольку Делани не любила ничего броского в отличие от Хита, тем более что речь шла о кольце, которое он наденет на палец будущей жене. Но в конце концов, не ему же носить этот жалкий огрызок, так что он держал свое мнение при себе.
Ладно… пора начинать. Сказать нужные слова, тщательно обходя тему любви, подарить ей гребаное кольцо и сделать предложение. А потом отвезти ее к себе и скрепить сделку.
В кармане завибрировал сотовый, лежавший рядом с коробочкой. Аннабел строго-настрого приказала ему не отвечать на звонки в присутствии Делани, но какая разница: ей все равно придется привыкать, когда они поженятся.
— Чампьон, — откликнулся он, бросив на будущую жену извиняющийся взгляд.
Голос Аннабел шипел в трубке, как протекающий радиатор.
— Немедленно поезжай ко мне.
— У меня… вроде как самый разгар…
— Плевать мне на твой разгар, даже если ты в Антарктиде. Тащи сюда свою жалкую задницу.
В трубке послышался мужской бас… да нет… гомон целой толпы. Что там у нее? Хит насторожился.
— Ты в порядке?
— А что, со стороны кажется, что я в порядке?
— Ты зла, как сто чертей. Но она уже повесила трубку.
Полчаса спустя он и Делани спешили по дорожке к крыльцу Аннабел.
— Она по натуре не истерична, — то и дело повторяла Делани. — Что-то, должно быть, действительно неладно.
Он объяснял, что Аннабел была скорее взбешена, так что истерикой там и не пахло, но само понятие «ярость» казалось абсолютно чуждым Делани, что не предвещало в будущем ничего хорошего, особенно в те моменты, когда ему приходилось смотреть, как «Соке» проигрывают очередную игру.
— Похоже, у нее что-то вроде вечеринки, — заметила Делани, нажимая кнопку звонка. Но в доме наяривал оглушительный хип-хоп, так что ответа они не дождались. Тогда Хит просто толкнул дверь.
Зрелище, представшее их глазам, было поистине грандиозным. Шон Палмер и с полдюжины его товарищей по команде «Беарз» с удобствами расположились в приемной Аннабел, что само по себе вряд ли могло вызвать тревогу, но через открытую кухонную дверь он заметил еще одну компанию игроков, на этот раз из «Старз». Офис Аннабел, очевидно, показался футболистам нейтральной территорией, и если игроки соперничавших команд и не общались в прямом смысле слова, то по крайней мере смотрели друг на друга из противоположных углов, в то время как Аннабел стояла посреди арочного входа. Хит отлично понимал, почему она занервничала. Ни одна команда не могла забыть прошлогоднего, весьма спорного матча, давшего «Старз» шаткую победу с крайне слабым перевесом над соперниками. Интересно, какая часть ее мозга отправилась в отпуск, когда она одновременно впустила всех этих типов в дом?!
— Эй, все, смотрите, кто пришел!
Хит ответил на приветствие Шона Палмера небрежным взмахом руки. Делани чуть ближе подвинулась к нему.
— Как это, Аннабел, у тебя даже кабельного телевидения нет? — громогласно запротестовал Эдди Скиннер, перекрывая вопли певца. — Может, наверху есть?
— Нет, — отрезала Аннабел, проходя в приемную. — И сей час же сними свои дурацкие лыжи с моих диванных подушек.
Отдав приказ, она повернулась на сто восемьдесят градусов, и палец пистолетным дулом уперся в Тремейна Рассела, лучшего защитника «Беарз» за несколько последних десятилетий.
— Пользуйся чертовой подставкой под стаканы, Тремейн.
Хит не двинулся с места, продолжая улыбаться. Она выглядела как всполошенная вожатая звена младших бойскаутов: кулачки на бедрах, рыжие волосы развеваются, глаза мечут искры.
Тремейн подхватил стакан и вытер край стола рукавом дизайнерского свитера.
— Прости, Аннабел.
Аннабел краем глаза заметила ухмылку Хита и, шагнув вперед, обрушила гнев на него:
— Это вы во всем виноваты! Здесь не менее четырех ваших клиентов, и никого я не знала лично еще год назад. Не будь вас, я так и осталась бы всего лишь одним из болельщиков, наблюдавшим с безопасного расстояния, как они уничтожают друг друга.
Ее взрыв привлек всеобщее внимание, и кто-то приглушил музыку, чтобы до конца насладиться пикантной сценой. Аннабел мотнула головой в сторону кухни.
— Они выпили все, что есть в доме, включая кувшин с жидким удобрением для африканских фиалок, которое я только что смешала и была так глупа, что оставила на столе.
Тремейн дружески толкнул Эдди в плечо.
— Говорил же тебе, вкус какой-то странный. Эдди пожал плечами:
— А по мне, так все о'кей.
— Они еще заказали на сотни долларов китайской еды, которую я не намерена видеть растоптанной по ковру, так что все будут есть исключительно на кухне.
— И еще пиццу, — добавил Джейсон Кент, игрок из второго состава «Старз», заглядывая в холодильник. — Не забывай те, мы заказали еще и пиццу.
— Интересно, когда мой дом превратился в забегаловку для каждого избалованного, капризного футболиста в северном Иллинойсе? Похоже, вам действительно платят не по заслугам.
— Нам здесь нравится, — пояснил Джейсон. — Напоминает о доме.
— И никаких женщин, — добавил Леандро Коллинз, крайний правый из первого состава, появляясь из офиса с пакетом чипсов. — Бывают дни, когда просто необходимо отдохнуть от дам.
Аннабел молниеносно выкинула руку и отвесила ему подзатыльник.
— Не забывайте, с кем говорите, молодой человек. Леандро был человеком вспыльчивым и не раз набрасывался на судью, имевшего несчастье чем-то ему не угодить, но сейчас просто потер затылок и поморщился.
— Совсем как моя матушка.
— Моя тоже, — радостно закивал Тремейн.
— Их матушка! — рявкнула Аннабел, повернувшись к Хиту. — Мне тридцать один год, и я напоминаю им их мамаш!
— Но ты ведешь себя в точности как моя мать, — вставил Шон, как выяснилось, весьма опрометчиво, потому что следующий подзатыльник достался ему.
Хит обменялся сочувственными взглядами с беднягами, прежде чем обратиться к Аннабел.
— Расскажи, солнышко, что тут случилось, — терпеливо попросил он.
Аннабел воздела руки к небу:
— Понятия не имею. Сначала Дин заходил один. Потс привел с собой Джейсона и Девитта. Потом Артс попросил приглядеть за Шоном, так что пришлось пригласить и его, заметь, всего лишь однажды. А он заявился с Леандром и Мэттом. «Стар» там, «Беар» — тут… одно цеплялось за другое. А теперь прямо посреди собственной гостиной я должна терпеть практически смертоубийственные свары.
— Я же просил не беспокоиться, — отмахнулся Джейсон. — Это нейтральная территория.
— Ну да, как же, — прошипела она, раздувая ноздри. — Нейтральная территория, пока кто-нибудь не сорвется, и тогда мне тут будут хором ныть: «Прости, Аннабел, но, похоже, теперь у тебя нет не только окон, но и половины второго этажа».
— Единственный, кто здесь то и дело срывается, так это ты, — пробормотал Шон.
Выражение лица Аннабел стало настолько явно смертоносным, что Эдди поперхнулся то ли пивом, то ли удобрением для африканских фиалок. Жидкость пошла через нос, что невероятно развеселило окружающих.
Разъяренная, Аннабел метнулась к Хиту, схватила его за грудки, поднялась на цыпочки и процедила сквозь стиснутые зубы:
— Они обязательно напьются, а потом один из этих идиотов наверняка врежется на «мерседесе» в машину, набитую монахинями. И во всем буду виновата я. Не забывай, это Иллинойс, где хозяин по закону отвечает за гостей.
Хит впервые в жизни ощутил, что разочарован в Аннабел.
— Разве ключи от их машин не у тебя?
— Конечно, у меня. Думаешь, я спятила? Но…
Входная дверь распахнулась, и на пороге появился его величество Дерьмовый Красавчик Робиллар, сверкая темными очками, бриллиантами и начищенными ковбойскими сапогами. И еще имел наглость свысока помахать двумя пальчиками. Как гребаный английский король.
— О черт! Лучше убей меня сейчас, — пробормотала Аннабел, еще сильнее вцепившись в рубашку Хита. — Кто-то должен не медленно его увести. Я просто чувствую, что дело кончится сломанной рукой или чем похуже, а мне придется иметь дело с Фэб.
Хит осторожно разогнул ее пальцы.
— Расслабься. Любовничек вполне способен себя защитить.
— Я всего лишь хотела быть свахой. Неужели так трудно понять? Простой свахой. Моя жизнь превратилась в дерьмо.
Она устало обмякла. Леандро нахмурился:
— Аннабел, ты начинаешь действовать мне на нервы. Робиллар в три шага оказался рядом с ней и долго смотрел на Хита, прежде чем обнять Аннабел и крепко поцеловать в губы. Руки Хита сжались в кулаки, но это был дом Аннабел, и она никогда не простит его, если он сделает что-то против ее воли.
— Аннабел — моя женщина, — объявил Дин, поднимая го лову и глядя ей в глаза. — Всякий, кто ее обидит, будет иметь дело со мной… и моими атакующими игроками.
Аннабел раздраженно нахмурилась, отчего Хит сразу почувствовал себя намного лучше.
— Я сама о себе позабочусь. Просто не смогу справиться полным домом пьяных олухов.
— Как грубо, — оскорбился Эдди. Дин погладил ее по плечу.
— Ах, парни, вы же знаете, какими раздражительными могут быть беременные женщины.
Присутствующие дружно закивали.
— Ты делала тот тест, о котором я тебе говорил, куколка? — спросил Дин, снова обнимая Аннабел. — И точно знаешь, что носишь дитя нашей любви?
Нет, это уж слишком!
Аннабел, не выдержав, рассмеялась.
— Мне нужно выпить — пробормотала она и, выхватив у Тремейна бутылку пива, осушила ее.
— Беременным женщинам не стоит пить, — озабоченно посоветовал Эдди Скиннер.
Леандро дал ему оплеуху.
Хит вдруг сообразил, что от души веселится.
И сразу вспомнил о Делани.
Аннабел была слишком озабочена, чтобы заметить ее за толпой, и Делани так и не отошла от двери. Она стояла, прислонившись спиной к стене: привычно любезная улыбка застыла на губах, но в остекленевших глазах застыло нечто вроде безумия. Делани Лайтфилд, наездница, чемпионка по стендовой стрельбе, прекрасная лыжница и игрок в гольф, только сейчас заглянула в будущее. И ей совсем не понравилось то, что при этом увидела.
Аннабел поставила пустую бутылку на стопку журналов.
— Я едва застегиваю джинсы, — вздохнула она, покачивая головой. — Хотя и не беременна.
Эдди непонимающие вытаращил глаза. Но Робиллар никак не хотел униматься:
— Только потому, что я плохо старался. Но сегодня ночью мы об этом позаботимся, куколка.
Аннабел закатила глаза и оглянулась в поисках свободного стула, но все было занято, так что пришлось устроиться на коленях Шона. Она сидела чинно, но не скованно.
— И я могу съесть только один кусочек пиццы.
Хит понял, что с Делани нужно срочно что-то предпринять, и поэтому протолкался к ней.
— Прости, что так вышло.
— Пожалуй, пойду пообщаюсь, — решительно заявила Делани.
— Если не хочешь, то и не надо.
— Просто… просто это немного ошеломляет. Дом такой маленький, а их так много.
— Выйдем на улицу.
Хит вывел ее на крыльцо. Несколько минут оба молчали. Делани, обхватив себя за плечи, смотрела вдаль. Он прислонился к столбику. Коробочка с кольцом оттягивала карман.
— Я не могу ее оставить, — выдавил он.
— О, нет, нет, я и не стала бы просить. Хит сунул руки в карманы.
— Полагаю, ты должна была увидеть, как я живу. Кстати, это прекрасный пример.
— Да. Это так глупо с моей стороны. Я не… — Она издала сухой, самоуничижительный смешок. — Мне больше понравилась ложа.
Он понял и улыбнулся.
— Ложа удерживает реальность на расстоянии.
— Прости. Я как-то по-другому это представляла.
— Знаю.
Кто-то снова включил музыку на полную громкость. Делани судорожно оттянула воротник жакета.
— Еще немного — и соседи вызовут полицию. Городские копы имели привычку смотреть сквозь пальцы на шалости известных спортсменов, но Хит сомневался, что сможет убедить в этом Делани.
Пальцы Делани подобрались к жемчугам и принялись теребить.
— Не понимаю, как это Аннабел способна прекрасно себя чувствовать в этом хаосе.
Он предпочел самое простое объяснение:
— У нее есть братья.
— У меня тоже.
— Аннабел из тех людей, которым быстро все надоедает. Полагаю, она сама себе устраивает развлечения.
Совсем как он. Делани покачала головой:
— Но это так… хлопотно.
Вот именно. Поэтому Аннабел и ввязывается во всякие приключения подобного рода.
— Моя жизнь тоже достаточно хлопотная. Ни минуты покоя.
— Да. Теперь я это вижу. Несколько минут оба молчали.
— Хочешь, я вызову такси? — тихо спросил он. Делани, поколебавшись, кивнула.
— Возможно, все к лучшему.
Ожидая такси, оба успели извиниться друг перед другом, и оба говорили одно и то же: каждый надеялся на счастливый исход, но лучше все понять раньше, чем когда уже ничего нельзя будет исправить.
Десять минут ожидания длились целую вечность. Хит дал водителю пятьдесят долларов и помог Делани сесть. Она улыбнулась ему, скорее задумчиво, чем печально. Прекрасная женщина… и он ощутил мимолетное сожаление, что не стал тем человеком, которого могут удовлетворить ум, красота, интеллект и любовь к спорту.
И когда машина отъехала, он расслабился впервые с того вечера, когда они познакомились.
За это время успели принести заказанную еду. Но когда Хит вошел в дом, никто и не думал есть. Внимание всех присутствующих сосредоточилось на перевернутой бейсболке, стоявшей у ног Аннабел. Подойдя ближе, он увидел на дне горсть бриллиантовых сережек.
Аннабел заметила его и расплылась в улыбке.
— Это игра такая. Я закрываю глаза, тащу сережку и сплю с тем, чьей она окажется. Сережка за ночь. Ну как? Правда, здорово?..
Дин поспешно вскинул голову.
— Как видишь, Хитклиф, обе мои все еще у меня в ушах.
— Это потому, сукин сын, что ты скряга и дешевка, — объявил Девитт Гилберт, любимый принимающий игрок Дина, хлопая того по спине.
— Они просто дурачатся, — пояснила Аннабел. — Знают, что я ничего подобного не сделаю.
— А вдруг! — хмыкнул Гэри Суини. — В этой бейсболке добрых пятнадцать каратов.
— Черт! Я всегда хотел переспать с натуральной рыжулей. Реджи О'Ши стащил с шеи усеянное драгоценными камнями распятие и уронил в бейсболку.
Мужчины уставились на него.
— А вот этого не надо, — бросил Леандро.
Остальные тоже потребовали, чтобы Реджи забрал распятие. Аннабел вздохнула, и Хит расслышал в ее голосе искреннее сожаление.
— Ну вот, повеселились, и хватит. Еда остынет. Шон, эти сережки — просто чудо, но твоя мать меня убьет.
Не говоря уже о том, что способен сотворить сам Хит.
Где-то часа в два утра запасы пива, которые парни втайне пополняли, окончательно иссякли, и толпа стала разбредаться. Аннабел поставила Хита на отправку гостей по домам. Он вызывал такси и рассовывал пьяных в машины с относительно трезвыми спортсменами. За весь вечер ссора вспыхнула только один раз, и то не из-за ключей. Дина оскорбило замечание товарища по команде Девитта, заявившего, что парень покупает «порше» вместо классного автомобиля вроде «эскалады», толь ко если стремится подобрать его под цвет своих кружевных стрингов. Два игрока «Беарз» едва растащили дерущихся.
— Только скажи правду, — попросила Аннабел Хита. — Они действительно ходят в колледж?
— Формально да, но вот посещают ли занятия — это большой вопрос.
К половине третьего Аннабел заснула на одном конце дивана, в обществе Леандро, поднять которого не представлялось возможным. Хит и Дин тем временем едва разгребли завалы на кухне. Хит бросил Дину пластиковый мешок для мусора.
— Складывай пустые бутылки из-под виски.
— Поскольку никого не убили, она скорее всего не обратит внимания.
— Не стоит рисковать. Сегодня она здорово лезла в бутылку. Они рассовали мусор по мешкам и отнесли в переулок. Дин брезгливо оглядел «шерман».
— Подумать только, она на самом деле уговаривала меня поменяться машинами. Заявила, что езда на этой куче металлолома поможет мне соприкоснуться с реальным миром.
— Не говоря уже о том, что сама она станет блаженствовать на твоем «порше».
— По-моему, об этом я ей упомянул. Они направились к дому.
— Интересно, как это ты не попытался сегодня вечером сунуть контракт мне под нос.
— Потерял интерес, — пожал плечами Хит, открывая перед ним дверь. — Я привык к более решительным парням.
— Да я решителен, как сто чертей. Понимаешь, есть одна причина, по которой я еще не выбрал агента: обожаю, когда за мной ухаживают. Не поверишь, какого только дерьма тебе не шлют, и я уже не говорю о билетах в первый ряд партера. Загорски купили мне «сиджуэй».
— Ну да, только пока ты купаешься в роскоши, вспомни что «Найк» начинает забывать те причины, по которым твое конфетное личико должно улыбаться с их рекламных щитов всем бездомным бродягам.
— Кстати, о подарках…
Дин, хитро улыбаясь, прислонился к столу.
— Я тут присмотрел новые «Ролекс субмаринер». Ничего не скажешь, эти типы умеют делать часы.
— Как насчет букетика полевых цветочков, в тон твоим хорошеньким голубым глазкам? Могу прислать.
— Нехорошо обижать будущих клиентов.
Дин выудил ключи от машины вместе с «Орео»[42] из банки для печенья.
— Непонятно, как при таком отношении ты еще считаешься крутым агентом.
— Похоже, ты так и не узнаешь, — ухмыльнулся Хит. — Что же, твоя потеря.
Робиллар раскусил печенье, помахал рукой Хиту и вышел из кухни.
— Увидимся, Хитклиф.
Хит все-таки отослал Леандро домой в такси. Губы сами растягивались в улыбке. Между Дином и Аннабел абсолютно ничего нет, кроме бесконечных совместных проделок. Аннабел не любит Робиллара! Недаром обращается с ним в точности как с другими игроками. Как с великовозрастными балбесами-переростками. Весь этот бред, который она скармливала Хиту, — сплошной розыгрыш. Будь Дин влюблен в нее, наверняка не оставил бы наедине с другим мужчиной.
Она лежала на боку. Легкое дыхание шевелило упавшую на губы прядь волос. Хит разыскал одеяло, а когда укрывал ее, она даже не шевельнулась. Он обнаружил, что гадает, так ли уж нехорошо, если сунуть под одеяло руки и стянуть с нее джинсы, чтобы ей было удобнее.
Оказалось, нехорошо. Очень даже.
Как он ни думал, а все сводилось к одному: Аннабел разыгрывала любовь с Дином только потому, что влюблена в Хита и хочет спасти свою гордость. Забавная, задорная, взбалмошная, потрясающая Аннабел Грейнджер влюблена в него.
Он улыбнулся еще шире, и на сердце стало так легко, как не было много месяцев. И до чего же спокойно на душе! Вот что значит все выяснить!
Его разбудил звонок. Он потянулся к тумбочке и пробормотал в микрофон:
— Чампьон.
Последовало долгое молчание. Хит опустил голову на подушку и снова задремал.
— Хит?
Хит потер ладонью рот.
— Да.
— Хит?!
— Фэб?!
Он услышал рассерженное шипение и стук брошенной трубки.
Хит встряхнул головой и открыл глаза. Прошло еще несколько секунд, прежде чем до него дошли все размеры катастрофы. Это не его спальня, не его телефон, он не имел права отвечать, и сейчас…
Хит глянул на часы.
…еще нет восьми утра.
Класс. Теперь Фэб знает, что он провел ночь в доме Аннабел. Он конченый человек. Вдвойне конченый, как только Фэб узнает о разрыве с Делани.
Сон мгновенно испарился. Он выбрался из постели Аннабел, в которой, к несчастью, не было Аннабел. Несмотря на предстоящие сложности в отношениях с Фэб, которые он сам навлек на свою голову, настроение оставалось прекрасным.
Да, но как он может сделать предложение без кольца?
На секунду мелькнула мысль попросить Аннабел выбрать кольцо, но даже он понял, что это уж слишком. Есть вещи, которые нужно делать самому.
Движение снова затормозилось. Он опаздывает на одиннадцатичасовую встречу.
Хит раздраженно забарабанил пальцами по рулевому колесу.
Да и как делать предложение, не упоминая о любви?
Новые трудности!
Ну, с этим он как-нибудь справится. А пока нужно придумать, что делать с кольцом. Она как-то высказывала вполне определенные суждения о бриллиантах, и он подозревал, что его философия «чем больше, тем лучше» может не соответствовать ее образу мыслей аристократки. Она захочет что-то небольшое, но с прекрасной огранкой. Да… и что-то там было насчет цветности. Откровенно говоря, ему все равно, что один бриллиант, что другой: все одинаковые.
Машины по-прежнему стояли. Хит еще раз все обдумал, вытащил сотовый и набрал номер. Как ни странно, вместо автоответчика трубку сняла Аннабел.
Разговор был коротким, но она явно не хотела с ним общаться и орала так, что, несмотря на гудки клаксонов, ему пришлось держать трубку подальше от уха.
— Что?! Что я должна сделать?!
Аннабел ворвалась в дом, хлопая дверями шкафчиков и пнув корзинку для мусора. Нет, неужели она влюбилась в такого полного и законченного идиота?! Этот кретин попросил ее посмотреть обручальное кольцо для Делани! Что за дерьмовый день! Не говоря уже о том, что недели через две ее семейка приезжает праздновать день рождения, так что будущее тоже выглядит довольно мрачным.
Она схватила жакет и ушла гулять. Может, солнечный октябрьский денек немного поднимет настроение?
Говоря по правде, сейчас она должна быть на седьмом небе. Мистер Броницки и миссис Валерио решили съехаться.
— Мы хотели бы пожениться, но не можем себе этого позволить, поэтому будем жить вместе. Это только немногим хуже, — пояснили они. Мало того, назревал первый брак, устроенный Аннабел. Жанин и Рей Фидлер, похоже, влюбились.
Аннабел была так счастлива за подругу, что даже улыбнулась. Как только Рей избавился от своего зачеса, его взгляды на жизнь тоже претерпели изменения к лучшему, и он оказался приличным парнем. Жанин боялась, что его оттолкнет вид ее изуродованной груди, но он считал ее самой красивой в мире женщиной.
У Аннабел были и другие причины для радости. Похоже, между Эрни Марксом, застенчивым директором школы, и Венди, жизнерадостной архитекторшей, все было как нельзя серьезнее. Она отговорила Мелани от увлечения Джоном Пейджером. И благодаря истории Хита и Делани ее бизнес рос как на дрожжах. Наконец, в банке скопилось столько денег, что ей стоило бы подумать о новой машине.
Но вместо этого она думала о Хите и Делани. Как он мог быть так слеп? Несмотря на прежние убеждения, Аннабел теперь знала, что Делани — вовсе не та женщина, которая сделает его счастливым. Слишком воспитанная, слишком сдержанная. Слишком совершенная.
Кольцо лежало в кармане Хита, но язык почему-то не слушался. Глупо. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не терялся, а тут вдруг такой облом!
Сегодня днем он послал секретаря купить кольцо, которое выбрал две недели назад, как только вернулся из Денвера. Он и Делани только что съели ужин, обошедшийся ему в пятьсот долларов, в «Чарли Тротгере». Освещение было приглушенным, музыка — тихой, атмосфера — расслабляющей. Оставалось только взять ее за руку и произнести волшебные слова: «Вы сделаете мне честь, согласившись стать моей женой?»
Он решил обойти всю эту тягомотину с любовью, заверив, что в восторге от ее ума и внешности. Кроме того, он определенно любил играть с ней в гольф. Но больше всего любил ее манеры, лоск, ощущение того, что она благотворно на него влияет. Если же Делани станет донимать его насчет любви, можно всегда сказать, что он обязательно полюбит ее в будущем, после того как они поженятся и станет понятно, что это навсегда. Но Хит почему-то был почти уверен, что она воспримет эту идею с таким же оптимизмом, как он сам, поэтому будет лучше увернуться от прямого ответа.
Интересно, будут ли у нее слезы на глазах, когда он протянет кольцо? Возможно, нет. Она не настолько эмоциональна, что тоже говорит в ее пользу. Ну а потом они отправятся к нему домой и отпразднуют помолвку в постели. Он сделает все, чтобы действовать как можно медленнее. И уж точно не станет гнать, как с Аннабел.
Черт, но как же это было хорошо!
Хорошо, но несерьезно. Заниматься любовью с Аннабел было безумием, волнующим, несомненно, страстным, но все же эпизодом. Эпизодом, незначительным в его жизни, о котором он так часто думал только потому, что не мог его повторить, а запретное, как известно, всегда притягивает больше разрешенного.
Хит нервно потеребил синюю бархатную коробочку цвета яйца малиновки. Ему не особенно нравилось выбранное кольцо: бриллиант чуть больше карата весом, поскольку Делани не любила ничего броского в отличие от Хита, тем более что речь шла о кольце, которое он наденет на палец будущей жене. Но в конце концов, не ему же носить этот жалкий огрызок, так что он держал свое мнение при себе.
Ладно… пора начинать. Сказать нужные слова, тщательно обходя тему любви, подарить ей гребаное кольцо и сделать предложение. А потом отвезти ее к себе и скрепить сделку.
В кармане завибрировал сотовый, лежавший рядом с коробочкой. Аннабел строго-настрого приказала ему не отвечать на звонки в присутствии Делани, но какая разница: ей все равно придется привыкать, когда они поженятся.
— Чампьон, — откликнулся он, бросив на будущую жену извиняющийся взгляд.
Голос Аннабел шипел в трубке, как протекающий радиатор.
— Немедленно поезжай ко мне.
— У меня… вроде как самый разгар…
— Плевать мне на твой разгар, даже если ты в Антарктиде. Тащи сюда свою жалкую задницу.
В трубке послышался мужской бас… да нет… гомон целой толпы. Что там у нее? Хит насторожился.
— Ты в порядке?
— А что, со стороны кажется, что я в порядке?
— Ты зла, как сто чертей. Но она уже повесила трубку.
Полчаса спустя он и Делани спешили по дорожке к крыльцу Аннабел.
— Она по натуре не истерична, — то и дело повторяла Делани. — Что-то, должно быть, действительно неладно.
Он объяснял, что Аннабел была скорее взбешена, так что истерикой там и не пахло, но само понятие «ярость» казалось абсолютно чуждым Делани, что не предвещало в будущем ничего хорошего, особенно в те моменты, когда ему приходилось смотреть, как «Соке» проигрывают очередную игру.
— Похоже, у нее что-то вроде вечеринки, — заметила Делани, нажимая кнопку звонка. Но в доме наяривал оглушительный хип-хоп, так что ответа они не дождались. Тогда Хит просто толкнул дверь.
Зрелище, представшее их глазам, было поистине грандиозным. Шон Палмер и с полдюжины его товарищей по команде «Беарз» с удобствами расположились в приемной Аннабел, что само по себе вряд ли могло вызвать тревогу, но через открытую кухонную дверь он заметил еще одну компанию игроков, на этот раз из «Старз». Офис Аннабел, очевидно, показался футболистам нейтральной территорией, и если игроки соперничавших команд и не общались в прямом смысле слова, то по крайней мере смотрели друг на друга из противоположных углов, в то время как Аннабел стояла посреди арочного входа. Хит отлично понимал, почему она занервничала. Ни одна команда не могла забыть прошлогоднего, весьма спорного матча, давшего «Старз» шаткую победу с крайне слабым перевесом над соперниками. Интересно, какая часть ее мозга отправилась в отпуск, когда она одновременно впустила всех этих типов в дом?!
— Эй, все, смотрите, кто пришел!
Хит ответил на приветствие Шона Палмера небрежным взмахом руки. Делани чуть ближе подвинулась к нему.
— Как это, Аннабел, у тебя даже кабельного телевидения нет? — громогласно запротестовал Эдди Скиннер, перекрывая вопли певца. — Может, наверху есть?
— Нет, — отрезала Аннабел, проходя в приемную. — И сей час же сними свои дурацкие лыжи с моих диванных подушек.
Отдав приказ, она повернулась на сто восемьдесят градусов, и палец пистолетным дулом уперся в Тремейна Рассела, лучшего защитника «Беарз» за несколько последних десятилетий.
— Пользуйся чертовой подставкой под стаканы, Тремейн.
Хит не двинулся с места, продолжая улыбаться. Она выглядела как всполошенная вожатая звена младших бойскаутов: кулачки на бедрах, рыжие волосы развеваются, глаза мечут искры.
Тремейн подхватил стакан и вытер край стола рукавом дизайнерского свитера.
— Прости, Аннабел.
Аннабел краем глаза заметила ухмылку Хита и, шагнув вперед, обрушила гнев на него:
— Это вы во всем виноваты! Здесь не менее четырех ваших клиентов, и никого я не знала лично еще год назад. Не будь вас, я так и осталась бы всего лишь одним из болельщиков, наблюдавшим с безопасного расстояния, как они уничтожают друг друга.
Ее взрыв привлек всеобщее внимание, и кто-то приглушил музыку, чтобы до конца насладиться пикантной сценой. Аннабел мотнула головой в сторону кухни.
— Они выпили все, что есть в доме, включая кувшин с жидким удобрением для африканских фиалок, которое я только что смешала и была так глупа, что оставила на столе.
Тремейн дружески толкнул Эдди в плечо.
— Говорил же тебе, вкус какой-то странный. Эдди пожал плечами:
— А по мне, так все о'кей.
— Они еще заказали на сотни долларов китайской еды, которую я не намерена видеть растоптанной по ковру, так что все будут есть исключительно на кухне.
— И еще пиццу, — добавил Джейсон Кент, игрок из второго состава «Старз», заглядывая в холодильник. — Не забывай те, мы заказали еще и пиццу.
— Интересно, когда мой дом превратился в забегаловку для каждого избалованного, капризного футболиста в северном Иллинойсе? Похоже, вам действительно платят не по заслугам.
— Нам здесь нравится, — пояснил Джейсон. — Напоминает о доме.
— И никаких женщин, — добавил Леандро Коллинз, крайний правый из первого состава, появляясь из офиса с пакетом чипсов. — Бывают дни, когда просто необходимо отдохнуть от дам.
Аннабел молниеносно выкинула руку и отвесила ему подзатыльник.
— Не забывайте, с кем говорите, молодой человек. Леандро был человеком вспыльчивым и не раз набрасывался на судью, имевшего несчастье чем-то ему не угодить, но сейчас просто потер затылок и поморщился.
— Совсем как моя матушка.
— Моя тоже, — радостно закивал Тремейн.
— Их матушка! — рявкнула Аннабел, повернувшись к Хиту. — Мне тридцать один год, и я напоминаю им их мамаш!
— Но ты ведешь себя в точности как моя мать, — вставил Шон, как выяснилось, весьма опрометчиво, потому что следующий подзатыльник достался ему.
Хит обменялся сочувственными взглядами с беднягами, прежде чем обратиться к Аннабел.
— Расскажи, солнышко, что тут случилось, — терпеливо попросил он.
Аннабел воздела руки к небу:
— Понятия не имею. Сначала Дин заходил один. Потс привел с собой Джейсона и Девитта. Потом Артс попросил приглядеть за Шоном, так что пришлось пригласить и его, заметь, всего лишь однажды. А он заявился с Леандром и Мэттом. «Стар» там, «Беар» — тут… одно цеплялось за другое. А теперь прямо посреди собственной гостиной я должна терпеть практически смертоубийственные свары.
— Я же просил не беспокоиться, — отмахнулся Джейсон. — Это нейтральная территория.
— Ну да, как же, — прошипела она, раздувая ноздри. — Нейтральная территория, пока кто-нибудь не сорвется, и тогда мне тут будут хором ныть: «Прости, Аннабел, но, похоже, теперь у тебя нет не только окон, но и половины второго этажа».
— Единственный, кто здесь то и дело срывается, так это ты, — пробормотал Шон.
Выражение лица Аннабел стало настолько явно смертоносным, что Эдди поперхнулся то ли пивом, то ли удобрением для африканских фиалок. Жидкость пошла через нос, что невероятно развеселило окружающих.
Разъяренная, Аннабел метнулась к Хиту, схватила его за грудки, поднялась на цыпочки и процедила сквозь стиснутые зубы:
— Они обязательно напьются, а потом один из этих идиотов наверняка врежется на «мерседесе» в машину, набитую монахинями. И во всем буду виновата я. Не забывай, это Иллинойс, где хозяин по закону отвечает за гостей.
Хит впервые в жизни ощутил, что разочарован в Аннабел.
— Разве ключи от их машин не у тебя?
— Конечно, у меня. Думаешь, я спятила? Но…
Входная дверь распахнулась, и на пороге появился его величество Дерьмовый Красавчик Робиллар, сверкая темными очками, бриллиантами и начищенными ковбойскими сапогами. И еще имел наглость свысока помахать двумя пальчиками. Как гребаный английский король.
— О черт! Лучше убей меня сейчас, — пробормотала Аннабел, еще сильнее вцепившись в рубашку Хита. — Кто-то должен не медленно его увести. Я просто чувствую, что дело кончится сломанной рукой или чем похуже, а мне придется иметь дело с Фэб.
Хит осторожно разогнул ее пальцы.
— Расслабься. Любовничек вполне способен себя защитить.
— Я всего лишь хотела быть свахой. Неужели так трудно понять? Простой свахой. Моя жизнь превратилась в дерьмо.
Она устало обмякла. Леандро нахмурился:
— Аннабел, ты начинаешь действовать мне на нервы. Робиллар в три шага оказался рядом с ней и долго смотрел на Хита, прежде чем обнять Аннабел и крепко поцеловать в губы. Руки Хита сжались в кулаки, но это был дом Аннабел, и она никогда не простит его, если он сделает что-то против ее воли.
— Аннабел — моя женщина, — объявил Дин, поднимая го лову и глядя ей в глаза. — Всякий, кто ее обидит, будет иметь дело со мной… и моими атакующими игроками.
Аннабел раздраженно нахмурилась, отчего Хит сразу почувствовал себя намного лучше.
— Я сама о себе позабочусь. Просто не смогу справиться полным домом пьяных олухов.
— Как грубо, — оскорбился Эдди. Дин погладил ее по плечу.
— Ах, парни, вы же знаете, какими раздражительными могут быть беременные женщины.
Присутствующие дружно закивали.
— Ты делала тот тест, о котором я тебе говорил, куколка? — спросил Дин, снова обнимая Аннабел. — И точно знаешь, что носишь дитя нашей любви?
Нет, это уж слишком!
Аннабел, не выдержав, рассмеялась.
— Мне нужно выпить — пробормотала она и, выхватив у Тремейна бутылку пива, осушила ее.
— Беременным женщинам не стоит пить, — озабоченно посоветовал Эдди Скиннер.
Леандро дал ему оплеуху.
Хит вдруг сообразил, что от души веселится.
И сразу вспомнил о Делани.
Аннабел была слишком озабочена, чтобы заметить ее за толпой, и Делани так и не отошла от двери. Она стояла, прислонившись спиной к стене: привычно любезная улыбка застыла на губах, но в остекленевших глазах застыло нечто вроде безумия. Делани Лайтфилд, наездница, чемпионка по стендовой стрельбе, прекрасная лыжница и игрок в гольф, только сейчас заглянула в будущее. И ей совсем не понравилось то, что при этом увидела.
Аннабел поставила пустую бутылку на стопку журналов.
— Я едва застегиваю джинсы, — вздохнула она, покачивая головой. — Хотя и не беременна.
Эдди непонимающие вытаращил глаза. Но Робиллар никак не хотел униматься:
— Только потому, что я плохо старался. Но сегодня ночью мы об этом позаботимся, куколка.
Аннабел закатила глаза и оглянулась в поисках свободного стула, но все было занято, так что пришлось устроиться на коленях Шона. Она сидела чинно, но не скованно.
— И я могу съесть только один кусочек пиццы.
Хит понял, что с Делани нужно срочно что-то предпринять, и поэтому протолкался к ней.
— Прости, что так вышло.
— Пожалуй, пойду пообщаюсь, — решительно заявила Делани.
— Если не хочешь, то и не надо.
— Просто… просто это немного ошеломляет. Дом такой маленький, а их так много.
— Выйдем на улицу.
Хит вывел ее на крыльцо. Несколько минут оба молчали. Делани, обхватив себя за плечи, смотрела вдаль. Он прислонился к столбику. Коробочка с кольцом оттягивала карман.
— Я не могу ее оставить, — выдавил он.
— О, нет, нет, я и не стала бы просить. Хит сунул руки в карманы.
— Полагаю, ты должна была увидеть, как я живу. Кстати, это прекрасный пример.
— Да. Это так глупо с моей стороны. Я не… — Она издала сухой, самоуничижительный смешок. — Мне больше понравилась ложа.
Он понял и улыбнулся.
— Ложа удерживает реальность на расстоянии.
— Прости. Я как-то по-другому это представляла.
— Знаю.
Кто-то снова включил музыку на полную громкость. Делани судорожно оттянула воротник жакета.
— Еще немного — и соседи вызовут полицию. Городские копы имели привычку смотреть сквозь пальцы на шалости известных спортсменов, но Хит сомневался, что сможет убедить в этом Делани.
Пальцы Делани подобрались к жемчугам и принялись теребить.
— Не понимаю, как это Аннабел способна прекрасно себя чувствовать в этом хаосе.
Он предпочел самое простое объяснение:
— У нее есть братья.
— У меня тоже.
— Аннабел из тех людей, которым быстро все надоедает. Полагаю, она сама себе устраивает развлечения.
Совсем как он. Делани покачала головой:
— Но это так… хлопотно.
Вот именно. Поэтому Аннабел и ввязывается во всякие приключения подобного рода.
— Моя жизнь тоже достаточно хлопотная. Ни минуты покоя.
— Да. Теперь я это вижу. Несколько минут оба молчали.
— Хочешь, я вызову такси? — тихо спросил он. Делани, поколебавшись, кивнула.
— Возможно, все к лучшему.
Ожидая такси, оба успели извиниться друг перед другом, и оба говорили одно и то же: каждый надеялся на счастливый исход, но лучше все понять раньше, чем когда уже ничего нельзя будет исправить.
Десять минут ожидания длились целую вечность. Хит дал водителю пятьдесят долларов и помог Делани сесть. Она улыбнулась ему, скорее задумчиво, чем печально. Прекрасная женщина… и он ощутил мимолетное сожаление, что не стал тем человеком, которого могут удовлетворить ум, красота, интеллект и любовь к спорту.
И когда машина отъехала, он расслабился впервые с того вечера, когда они познакомились.
За это время успели принести заказанную еду. Но когда Хит вошел в дом, никто и не думал есть. Внимание всех присутствующих сосредоточилось на перевернутой бейсболке, стоявшей у ног Аннабел. Подойдя ближе, он увидел на дне горсть бриллиантовых сережек.
Аннабел заметила его и расплылась в улыбке.
— Это игра такая. Я закрываю глаза, тащу сережку и сплю с тем, чьей она окажется. Сережка за ночь. Ну как? Правда, здорово?..
Дин поспешно вскинул голову.
— Как видишь, Хитклиф, обе мои все еще у меня в ушах.
— Это потому, сукин сын, что ты скряга и дешевка, — объявил Девитт Гилберт, любимый принимающий игрок Дина, хлопая того по спине.
— Они просто дурачатся, — пояснила Аннабел. — Знают, что я ничего подобного не сделаю.
— А вдруг! — хмыкнул Гэри Суини. — В этой бейсболке добрых пятнадцать каратов.
— Черт! Я всегда хотел переспать с натуральной рыжулей. Реджи О'Ши стащил с шеи усеянное драгоценными камнями распятие и уронил в бейсболку.
Мужчины уставились на него.
— А вот этого не надо, — бросил Леандро.
Остальные тоже потребовали, чтобы Реджи забрал распятие. Аннабел вздохнула, и Хит расслышал в ее голосе искреннее сожаление.
— Ну вот, повеселились, и хватит. Еда остынет. Шон, эти сережки — просто чудо, но твоя мать меня убьет.
Не говоря уже о том, что способен сотворить сам Хит.
Где-то часа в два утра запасы пива, которые парни втайне пополняли, окончательно иссякли, и толпа стала разбредаться. Аннабел поставила Хита на отправку гостей по домам. Он вызывал такси и рассовывал пьяных в машины с относительно трезвыми спортсменами. За весь вечер ссора вспыхнула только один раз, и то не из-за ключей. Дина оскорбило замечание товарища по команде Девитта, заявившего, что парень покупает «порше» вместо классного автомобиля вроде «эскалады», толь ко если стремится подобрать его под цвет своих кружевных стрингов. Два игрока «Беарз» едва растащили дерущихся.
— Только скажи правду, — попросила Аннабел Хита. — Они действительно ходят в колледж?
— Формально да, но вот посещают ли занятия — это большой вопрос.
К половине третьего Аннабел заснула на одном конце дивана, в обществе Леандро, поднять которого не представлялось возможным. Хит и Дин тем временем едва разгребли завалы на кухне. Хит бросил Дину пластиковый мешок для мусора.
— Складывай пустые бутылки из-под виски.
— Поскольку никого не убили, она скорее всего не обратит внимания.
— Не стоит рисковать. Сегодня она здорово лезла в бутылку. Они рассовали мусор по мешкам и отнесли в переулок. Дин брезгливо оглядел «шерман».
— Подумать только, она на самом деле уговаривала меня поменяться машинами. Заявила, что езда на этой куче металлолома поможет мне соприкоснуться с реальным миром.
— Не говоря уже о том, что сама она станет блаженствовать на твоем «порше».
— По-моему, об этом я ей упомянул. Они направились к дому.
— Интересно, как это ты не попытался сегодня вечером сунуть контракт мне под нос.
— Потерял интерес, — пожал плечами Хит, открывая перед ним дверь. — Я привык к более решительным парням.
— Да я решителен, как сто чертей. Понимаешь, есть одна причина, по которой я еще не выбрал агента: обожаю, когда за мной ухаживают. Не поверишь, какого только дерьма тебе не шлют, и я уже не говорю о билетах в первый ряд партера. Загорски купили мне «сиджуэй».
— Ну да, только пока ты купаешься в роскоши, вспомни что «Найк» начинает забывать те причины, по которым твое конфетное личико должно улыбаться с их рекламных щитов всем бездомным бродягам.
— Кстати, о подарках…
Дин, хитро улыбаясь, прислонился к столу.
— Я тут присмотрел новые «Ролекс субмаринер». Ничего не скажешь, эти типы умеют делать часы.
— Как насчет букетика полевых цветочков, в тон твоим хорошеньким голубым глазкам? Могу прислать.
— Нехорошо обижать будущих клиентов.
Дин выудил ключи от машины вместе с «Орео»[42] из банки для печенья.
— Непонятно, как при таком отношении ты еще считаешься крутым агентом.
— Похоже, ты так и не узнаешь, — ухмыльнулся Хит. — Что же, твоя потеря.
Робиллар раскусил печенье, помахал рукой Хиту и вышел из кухни.
— Увидимся, Хитклиф.
Хит все-таки отослал Леандро домой в такси. Губы сами растягивались в улыбке. Между Дином и Аннабел абсолютно ничего нет, кроме бесконечных совместных проделок. Аннабел не любит Робиллара! Недаром обращается с ним в точности как с другими игроками. Как с великовозрастными балбесами-переростками. Весь этот бред, который она скармливала Хиту, — сплошной розыгрыш. Будь Дин влюблен в нее, наверняка не оставил бы наедине с другим мужчиной.
Она лежала на боку. Легкое дыхание шевелило упавшую на губы прядь волос. Хит разыскал одеяло, а когда укрывал ее, она даже не шевельнулась. Он обнаружил, что гадает, так ли уж нехорошо, если сунуть под одеяло руки и стянуть с нее джинсы, чтобы ей было удобнее.
Оказалось, нехорошо. Очень даже.
Как он ни думал, а все сводилось к одному: Аннабел разыгрывала любовь с Дином только потому, что влюблена в Хита и хочет спасти свою гордость. Забавная, задорная, взбалмошная, потрясающая Аннабел Грейнджер влюблена в него.
Он улыбнулся еще шире, и на сердце стало так легко, как не было много месяцев. И до чего же спокойно на душе! Вот что значит все выяснить!
Его разбудил звонок. Он потянулся к тумбочке и пробормотал в микрофон:
— Чампьон.
Последовало долгое молчание. Хит опустил голову на подушку и снова задремал.
— Хит?
Хит потер ладонью рот.
— Да.
— Хит?!
— Фэб?!
Он услышал рассерженное шипение и стук брошенной трубки.
Хит встряхнул головой и открыл глаза. Прошло еще несколько секунд, прежде чем до него дошли все размеры катастрофы. Это не его спальня, не его телефон, он не имел права отвечать, и сейчас…
Хит глянул на часы.
…еще нет восьми утра.
Класс. Теперь Фэб знает, что он провел ночь в доме Аннабел. Он конченый человек. Вдвойне конченый, как только Фэб узнает о разрыве с Делани.
Сон мгновенно испарился. Он выбрался из постели Аннабел, в которой, к несчастью, не было Аннабел. Несмотря на предстоящие сложности в отношениях с Фэб, которые он сам навлек на свою голову, настроение оставалось прекрасным.