- Я знаю, что ты женишься на мне не из-за "Звезд". Мне не следовало говорить того, что я сказала. Мне было очень больно тогда.
- Я рад, что ты это понимаешь. Но, видишь ли, тем не менее проблемы остаются. Принято, чтобы женщина выходила замуж за начальника. И, надевая на палец обручальное кольцо, бросала работу и сидела дома. Никто из нас не хочет, чтобы ты так поступила, но должен тебе сказать, что меня не очень устраивает перспектива остаток жизни спать с человеком, который может уволить меня, если мое нижнее белье вовремя не прошло через прачечную.
Фэб подавила улыбку.
- Я сочувствую твоей проблеме, но я не продам команду только для того, чтобы ты мог в свое удовольствие ходить в грязном белье.
- Таких жертв я от тебя не ожидаю.
- Мир изменился. Вам, мужчинам, придется думать, как к этому притерпеться.
- Тебе это нравится, не так ли?
- Мне немного забавно.
Несмотря на шутливый тон разговора, подоплека его была серьезной. Как она сможет сочетать огромную ежесекундную ответственность за свою команду с замужеством и детьми, которых она намеревалась родить?
- Честно говоря, у меня есть по этому поводу некоторые идеи. Я их еще как следует не вертела, но, когда все детально продумаю, ты будешь первым, с кем я соберусь о них поговорить.
- Тогда лучше послушай меня и попытайся принять эту новость. Я не собираюсь тренировать "Звезды" до конца своих дней.
- Дэн, но ты не можешь уйти в другую команду! Никто этого не поймет, и в первую очередь я.
- Я пока еще никуда не ухожу. Но ты сама видела, что, это за жизнь. Я хочу быть с тобой и с детьми и уже давно ношусь с конкретной идеей. И, будь уверена, поступлю так, как решил. В одно прекрасное утро, когда, собираясь на работу, я пойму, что не могу вспомнить, как выглядят мои жена и дети, я уйду из большого футбола. Я найду по соседству какой-нибудь колледж третьего разряда, где и осяду до конца своей спортивной карьеры.
- Колледж третьего разряда? Я не знаю, что это такое.
- Это маленькие учебные заведения, где нет серьезного спортивного обучения, и профи там не рыскают. Дети там не самые крупные и не самые быстрые, и никто не сует им денег под столом. Они играют в футбол по одной-единственной причине, а именно потому, что любят эту игру. Так что, пока ты будешь крутиться среди спортивных акул, я собираюсь обосноваться в каком-нибудь симпатичном маленьком спортзале и вспомнить, почему я в свое время впервые взял в руки мяч.
- Звучит замечательно. Он сменил полосу.
- Послушай, вот этот шарфик у тебя под курткой, ты не могла бы им завязать себе глаза?
- Что?
- На высоте трех миль кто-то что-то мне обещал.
- О, ради Бога. - Она вынула шарфик и завязала им глаза. - Но это смешно! Ты что-то странное выдумал? Он не ответил.
- Дэн?
- Ну, я думаю, все зависит от того, насколько консервативны твои представления.
- Ты же сам говорил, что покончил со всем этим. Что хочешь вести обычную человеческую сексуальную жизнь.
- Угу.
- Звучит не очень уверенно.
- Видишь ли, в чем дело. После того как я много лет испытывал перегрузки, может быть, мне лучше постепенно сводить все это на нет. Резкий перепад будет слишком большим шоком для моего организма. Я много об этом думал.
- Ты меня нервируешь.
- Это хорошо, золотая моя. И вот почему. - Дэн неожиданно пустился в такие непристойные рассуждения, каких она еще в жизни ни от кого не слыхивала. Тело ее опалило жаром, и ей пришлось расстегнуть куртку. Но он по-прежнему не говорил, куда они направляются.
Когда Дэн наконец остановил машину, Фэб поняла, что своим скабрезным монологом он основательно заговорил ей зубы, ибо она совершенно потеряла ориентацию. Кажется, шины скрипели по гравию. Она напрягла слух, но не услышала ничего - ни скрипа деревьев, ни шума других машин. Похоже, он привез ее к своему дому, но она не очень была в этом уверена.
- Тебе придется подождать здесь пару минут, пока я кое-что сделаю. Я скоро вернусь, так что не волнуйся. - Он приник губами к ее губам. - Обещай мне, что не будешь подглядывать. Иначе я сочту, что ты мне не доверяешь, и крепко подумаю, прежде чем вступить с тобой в брак.
- Ты просто шантажируешь меня. И имеешь от этого свое удовольствие, не так ли?
- Да, дорогая. - Он слегка укусил ее за нижнюю губу. - Пока ждешь, обдумай все, что я тебе только что предложил. Тогда тебе не будет так скучно. - Его усмешка была явно дьявольской, когда он просунул руку ей под платье, стиснул бедро и лишь потом открыл дверцу машины.
Его предложение было просто ужасным, но она уже не могла думать ни о чем другом. Когда он наконец вернулся к машине, она вся дрожала от сексуального ожидания. Он открыл дверь, и она почувствовала, как в салон ворвался холодный воздух.
- Все в порядке. Теперь я тебя понесу. - Он подхватил ее под колени, но тут же снова опустил на сиденье. - Фэб, золотая, на тебе все еще надето белье. Я хорошо помню, что просил тебя снять его до моего возвращения.
- Ты не просил.
- Я уверен, что просил. Видимо, опять придется делать все самому. Засунув руку ей под платье, он стащил с нее колготки и трусики.
- Но я замерзну. Сейчас меньше пятнадцати градусов.
- Я думаю, что из-за этого не стоит особенно волноваться. Откуда у тебя эти трусики?
- Я их купила.
- Но это только две маленькие ленточки и лоскут шелка. Неужели ты ради меня рассталась со своим гарнитуром от тяжелой промышленности?
- Да, дорогой, только ради тебя.
- Это чудесно, и я это ценю. А теперь надень обратно свои туфельки. Мне очень нравятся твои ножки в туфельках на высоких каблучках.
Как только она сделала то, о чем он ее просил, он подхватил ее и вытащил из машины. Фэб почувствовала, что ее обнаженные ягодицы покрываются гусиной кожей от прикосновений холодного ветерка.
- Пожалуйста, скажи мне, здесь нет людей?
- Очень мало, любовь моя. Но они все слишком заняты установкой карбюраторов на мотоциклы, чтобы смотреть на нас.
Фэб уткнулась лицом в его плечо и засмеялась. Он был ужасен, невыносим, но она чувствовала себя так хорошо, как никогда в жизни. Однако куда он ее несет?
Немного переместив ее на сгибе локтя, он открыл какую-то дверь. Фэб вздохнула с облегчением, почувствовав, что стало теплее.
- Повязка сползла?
- Нет.
- Это хорошо. Если услышишь какие-нибудь странные звуки, не обращай внимания.
- Какие звуки?
- Пьяный смех. Разбитое стекло. Хрип патефона. Что-нибудь в этом роде.
- Даже глазом не моргну.
- И если кто-нибудь по имени Будда спросит тебя, что ты здесь делаешь, просто скажи ему, что ты со мной.
- Хорошо.
Он стал целовать ее, а когда прекратил, она поняла, что снова попалась на удочку. Много они прошли или мало? Он дышал ровно, но для такого медведя ее вес ничего не значил. Она даже не могла бы сказать, поднимался ли он по ступенькам, или так и бродил по нижнему этажу.
- Сейчас я тебя опущу. Я не хочу подносить тебя слишком близко к барьеру. На случай драки.
- Можно я сниму повязку?
- Пока нет, милая. Ты ведь еще не сняла одежду.
- Я должна снять одежду?
- Извини, дорогая. Я совсем забыл, что Мне нужно делать все самому. Он снял с нее куртку. - Но ты не волнуйся. Я справлюсь с ударами судьбы.
- Ты такой джентльмен.
Звякнули сережки, он, кажется, положил их в свой карман, потом стянул с нее через голову свитер.
- Фэб, золотце, я не хочу тебя смущать, но знаешь ли ты, что твой лифчик совсем не мешает обзору.
- Ты что-нибудь видишь?
- Думаю, да. Будь добра, постой неподвижно минутку-другую.
Она почувствовала, как его губы обхватывают ее сосок, растягивая тонкую, как паутина, ткань. Этот теплый и влажный захват разогнал по всему телу стайку электрических ящериц. Сладкий озноб усилился, когда Дэн перенес свои действия на другую грудь, в то время как покинутый сосок, вздернутый, как колпачок гнома, ощущал приятную прохладу подсыхающего шелка. Колени Фэб слабели, и ей так отчаянно захотелось, чтобы он проник в нее, что она схватила его за плечи.
- Пожалуйста... Ты меня с ума сводишь.
- Ш-ш-ш. Я еще только начал. Честно говоря, я ожидал от тебя большей выносливости. Может быть, ты пока припомнишь какую-нибудь цитату из Достоевского или что-нибудь еще в этом роде.
Она рассмеялась и тут же насторожилась, почувствовав, что он покусывает шелковую перемычку зубами. Через мгновение лифчик упал, и она оказалась по пояс обнаженной.
- Ты очень красивая женщина, любимая. Правда, ребята?
Его явно пора было ставить на место. Она уже подняла руки, чтобы развязать шарф, но он удержал ее.
- Потерпи, золотце. Я умираю от жажды.
Он стиснул в ладонях ее груди. Потом снова припал к ее соскам, уже не встречая на этом пути никаких препятствий. Он терзал языком упругую плоть до тех пор, пока с ее губ не стали слетать слабые мяукающие звуки.
Она потянулась к нему и обнаружила, что он уже успел сбросить куртку. Она задрала свитер и принялась иступленно гладить курчавую поросль, отыскивая в ней податливые бугорки, твердеющие от ее прикосновений.
Он застонал. Она почувствовала, как он ощупывает ее талию, а потом ее юбка куда-то подевалась. Он заговорил с ней нежным, слегка хрипловатым голосом:
- Я не хочу пугать тебя, дорогая моя, поэтому мне лучше пояснить, что я собираюсь сейчас делать.
Она ни капельки не боялась, и он это знал, но прерывать его было бы просто невежливо.
- Я соорудил тут небольшую постель из наших курток и хочу уложить тебя на нее. Вот так. Теперь откинься. Так, хорошо, очень хорошо. Милая, не помню, говорил ли я, что тебе будет гораздо удобнее, если ты посвободней раздвинешь ноги. А теперь подними это колено, чтобы мне ничто не мешало.
Его пальцы пробежали по влажной ложбинке.
- Я уже могу снять повязку?
- О нет, не думаю; Нет смысла сердить тебя, пока я все не закончу.
Она твердо решила отплатить ему за это. Но не раньше чем досконально выяснит, на что он способен еще.
Она слышала, как шуршит его одежда, и ее сердце наполнялось щемящей нежностью. Еще менее полугода назад она даже помыслить не могла о такой степени близости с мужчиной, а теперь лежит перед ним, обнаженная и открытая. Она не имела представления, куда он ее завез, но никогда не чувствовала себя так комфортно, и поняла, что, помимо своей любви, он подарил ей еще и свободу самоощущений.
Он лег рядом с ней на ложе из курток и обнял ее.
- Я хочу тебя немножко поцеловать. Если тебе станет скучно, я попрошу ансамбль сыграть нам что-нибудь.
- Мне совершенно не скучно.
Она вдохнула чистый запах лимона и дотронулась кончиком языка до его плеча. Он вздрогнул, и Фэб почувствовала пульсирующие толчки его напряженной плоти. Его губы зажглись от ее губ и отправились в долгое путешествие. Он осыпал жгучими поцелуями каждую пядь ее тела, подвигаясь к распадку, в котором копилась влага, способная утолить его жажду. Когда знойный ветер его дыхания опалил ее лоно, юркая ящерка вожделения, трепетавшая там, превратилась в свирепого аллигатора, подстерегающего добычу. Грозные челюсти лязгнули и разомкнулись вновь, ибо добыча от них ускользнула.
Она заметила в какой-то момент, что потеряла свою повязку, но не знала, свалилась ли она сама, или превратилась в пепел под его пылающим взглядом. Она знала только, что кровь ее вновь горяча, что она желанна и любима, и опять погрузилась в небытие, ощущая, как раскаленный столп проникает в нее все глубже и глубже.
- Вся моя жизнь...
- Я знаю. Молчи.
- Навсегда?
- О да. Навсегда.
Когда она вынырнула из бездны и уцепилась за его плечо, он бережно поддержал ее, чтобы она не могла соскользнуть обратно. Его голос звучал низко, как скрип колеса ветряной мельницы:
- Я так люблю тебя. Всю жизнь я был одинок, я искал только тебя.
В уголках ее глаз показались слезы:
- Ты самый замечательный человек в мире. Она почувствовала его улыбку.
- Ты в порядке?
- Почему я должна быть не в порядке?
- Я пытался избавить тебя от дурных воспоминаний, Фэб. Мне хотелось заменить их хорошими. Но, кажется, я перестарался.
Она не поняла, о чем он говорит, но расспрашивать не было сил. Удовлетворенно вздохнув, она прижалась щекой к его шее и открыла глаза. Она ощутила спокойное биение своего сердца, увидела звезды, мерцающие на небе, парящую под ними стальную сетку...
Она вскинула голову.
- Что-то не так, милая?
- О Боже!
Они лежали совершенно голые на пятидесятиярдовой полосе в самом центре "Мидвест спорте доум".
Эпилог
Дэн шел по тропинке, глубоко вдыхая майский вечерний воздух. Он ощущал запах влажной земли и слабый аромат лилий, идущий от кустов, которые они с Фэб посадили вскоре после своей свадьбы. Все клетки его тела радовались этой прогулке, даже несмотря на то что его женушка сегодня сильно раздражена и ему еще волей-неволей придется ее выслушивать.
Она переживала порой из-за очень странных вещей.
То, что он задал парочку совершенно невинных вопросов об этом буйном переростке, который подвез Молли в школу, еще не повод обвинять его в чрезмерной опеке. Было довольно странно начинать семейную жизнь в роли отца юной девушки, но он знал, что справляется с этим гораздо лучше, чем Берт Сомервиль. Они с Фэб тайком ликовали, когда Молли решила продолжать учебу в Нортверстерне, а не в одной из школ Айви Лиг. Они не хотели, чтобы она училась далеко от дома.
Много воды утекло за последние три года. Рэй Хардести умер от инфаркта еще до суда. Рид Чэндлер правильно воспринял намек и покинул город. Последний раз его видели на каком-то из пляжей Флориды, где он продавал дешевые презервативы. Были сыграны две свадьбы: Рона с Шэрон и Дарнелла с Чармейн. Дэн очень бы удивился, если бы Вэлери и Джэсон Кин решили вдруг пожениться, но они, безусловно, составили интересную пару. Состоялись также печальные похороны - старина Тулли Арчер умер от пневмонии. "Звездам" долго не давался Суперкубок НФЛ, однако в этом году они наконец выиграли, и приз Ломбарди теперь красовался в вестибюле комплекса как неопровержимое свидетельство славной победы. Но самое главное, что сам Дэн стал семейным человеком.
Он улыбался, вспомнив, каким взглядом выстрелила в него сегодня Фэб за обеденным столом, когда Дэн стал расспрашивать Молли о ее любовных делах. Как он ни пытается это скрывать, но все же, когда жена на тебя злится, это всегда неприятно. Он по натуре спортсмен и уже начинал прикидывать сколько времени пройдет с того момента, когда она начнет на него ворчать, и до того, как он разденет ее. Пока что его рекорд составлял восемь минут, а дело тогда было нешуточное: они с Роном заставили Фэб подписать Бобби Тому новый контракт на десять миллионов долларов.
Фэб любит Бобби Тома, он с Виктором крестил ее близнецов, но когда речь заходит о больших деньгах, ее заклинивает. Вот это была битва. Самое умное, что он сделал в жизни, - это передал ей своих адвокатов сразу после того, как они поженились. Черт возьми, все-таки здорово быть женатым на Фэб!
Незадолго до рождения дочерей-двойняшек, Фэб с Роном подписали соглашение о реорганизации "Звезд", К сожалению или к счастью, эта реорганизация подрезала крылышки его женушке. Теперь Рон был президентом "Звезд" и ответственным за все текущие операции, а Фэб оказалась просто великолепна в роли директора финансов и бюджета.
По условиям соглашения только Рон теперь имел право принимать личные решения. Со стороны Фэб подписать такой договор было очень мудро. Она любит хрустящие числа, но у нее не хватает духу вести дела по сокращению штатов или замене игроков. Она по-прежнему любит совать свой хорошенький носик в тренерские дела Дэна, особенно когда кто-то из парней приходит к ней с жалобой. В таких случаях Дэн с большим удовольствием напоминает ей, что теперь он отчитывается только перед Роном.
У Фэб настолько контактный характер, что все, кроме спортивных агентов, любят с ней работать. Она показывает коготки, только когда обсуждаются ставки. Сейчас уже весь мир знает, какая она умница, так что она решила наконец сбросить свою маску секс-бомбы, и неожиданно для Дэна она очень быстро завоевала репутацию одного из самых способных директоров в НФЛ, что вовсе не означает, что Дэн не собирается еще натянуть ей нос, когда этой осенью истечет его собственный контракт. Миссис Фэб Сомервиль-Кэйлбоу еще дорого заплатит за бриллиантовое колье, которое он собирается надеть на ее красивую шейку после рождения следующего ребенка.
Хотя особенного разговора об этом не было, они оба знают, что это его последний контракт со "Звездами". Девочки подросли, и его начинает раздражать суровая семидневная рабочая неделя во время сезона. Он уже присмотрел симпатичный маленький колледж третьего разряда совсем рядом, в графстве Дю-Пейдж.
Дэн улыбнулся, вспомнив, каким взглядом его окатила Фэб, когда он поцеловал ее перед уходом на прогулку. Сидя по-турецки на полу в гостиной старый свитерок туго обтягивал круглый животик, - она играла в ладушки с дочками, которые норовили завладеть ее серебряными браслетами. Ближе к ночи он задерет на ней этот свитерок до самого подбородка и прошепчет много нежностей ее животу. Дэна не волнует, что она будет потом его дразнить. Ему нравится иметь дочек, и он надеется получить еще одну.
Он остановился и посмотрел на дом. Девочкам сейчас по два с половиной года, это шаловливые белокурые херувимчики, которые умудряются доставлять ему почти столько же проблем, сколько и их мать. Когда Дэн думает о них, у него подкатывает комок к горлу, и это прекрасно, что тут никого не бывает поблизости, потому что на глазах его выступают слезы. Он всегда любил свою маленькую усадьбу, но, пока Фэб своими солнечными очками из горного хрусталя не осветила ее, ему чего-то тут явно недоставало. Он глубоко и свободно вздохнул. У него есть все, о чем он когда-то мечтал. Жена, которую он любит всем сердцем. Работа, которую он никогда не бросит. Красивые дети. Дом за городом. И собака.
Он тихонько свистнул:
- Ко мне, Пу. Пойдем-ка домой.
- Я рад, что ты это понимаешь. Но, видишь ли, тем не менее проблемы остаются. Принято, чтобы женщина выходила замуж за начальника. И, надевая на палец обручальное кольцо, бросала работу и сидела дома. Никто из нас не хочет, чтобы ты так поступила, но должен тебе сказать, что меня не очень устраивает перспектива остаток жизни спать с человеком, который может уволить меня, если мое нижнее белье вовремя не прошло через прачечную.
Фэб подавила улыбку.
- Я сочувствую твоей проблеме, но я не продам команду только для того, чтобы ты мог в свое удовольствие ходить в грязном белье.
- Таких жертв я от тебя не ожидаю.
- Мир изменился. Вам, мужчинам, придется думать, как к этому притерпеться.
- Тебе это нравится, не так ли?
- Мне немного забавно.
Несмотря на шутливый тон разговора, подоплека его была серьезной. Как она сможет сочетать огромную ежесекундную ответственность за свою команду с замужеством и детьми, которых она намеревалась родить?
- Честно говоря, у меня есть по этому поводу некоторые идеи. Я их еще как следует не вертела, но, когда все детально продумаю, ты будешь первым, с кем я соберусь о них поговорить.
- Тогда лучше послушай меня и попытайся принять эту новость. Я не собираюсь тренировать "Звезды" до конца своих дней.
- Дэн, но ты не можешь уйти в другую команду! Никто этого не поймет, и в первую очередь я.
- Я пока еще никуда не ухожу. Но ты сама видела, что, это за жизнь. Я хочу быть с тобой и с детьми и уже давно ношусь с конкретной идеей. И, будь уверена, поступлю так, как решил. В одно прекрасное утро, когда, собираясь на работу, я пойму, что не могу вспомнить, как выглядят мои жена и дети, я уйду из большого футбола. Я найду по соседству какой-нибудь колледж третьего разряда, где и осяду до конца своей спортивной карьеры.
- Колледж третьего разряда? Я не знаю, что это такое.
- Это маленькие учебные заведения, где нет серьезного спортивного обучения, и профи там не рыскают. Дети там не самые крупные и не самые быстрые, и никто не сует им денег под столом. Они играют в футбол по одной-единственной причине, а именно потому, что любят эту игру. Так что, пока ты будешь крутиться среди спортивных акул, я собираюсь обосноваться в каком-нибудь симпатичном маленьком спортзале и вспомнить, почему я в свое время впервые взял в руки мяч.
- Звучит замечательно. Он сменил полосу.
- Послушай, вот этот шарфик у тебя под курткой, ты не могла бы им завязать себе глаза?
- Что?
- На высоте трех миль кто-то что-то мне обещал.
- О, ради Бога. - Она вынула шарфик и завязала им глаза. - Но это смешно! Ты что-то странное выдумал? Он не ответил.
- Дэн?
- Ну, я думаю, все зависит от того, насколько консервативны твои представления.
- Ты же сам говорил, что покончил со всем этим. Что хочешь вести обычную человеческую сексуальную жизнь.
- Угу.
- Звучит не очень уверенно.
- Видишь ли, в чем дело. После того как я много лет испытывал перегрузки, может быть, мне лучше постепенно сводить все это на нет. Резкий перепад будет слишком большим шоком для моего организма. Я много об этом думал.
- Ты меня нервируешь.
- Это хорошо, золотая моя. И вот почему. - Дэн неожиданно пустился в такие непристойные рассуждения, каких она еще в жизни ни от кого не слыхивала. Тело ее опалило жаром, и ей пришлось расстегнуть куртку. Но он по-прежнему не говорил, куда они направляются.
Когда Дэн наконец остановил машину, Фэб поняла, что своим скабрезным монологом он основательно заговорил ей зубы, ибо она совершенно потеряла ориентацию. Кажется, шины скрипели по гравию. Она напрягла слух, но не услышала ничего - ни скрипа деревьев, ни шума других машин. Похоже, он привез ее к своему дому, но она не очень была в этом уверена.
- Тебе придется подождать здесь пару минут, пока я кое-что сделаю. Я скоро вернусь, так что не волнуйся. - Он приник губами к ее губам. - Обещай мне, что не будешь подглядывать. Иначе я сочту, что ты мне не доверяешь, и крепко подумаю, прежде чем вступить с тобой в брак.
- Ты просто шантажируешь меня. И имеешь от этого свое удовольствие, не так ли?
- Да, дорогая. - Он слегка укусил ее за нижнюю губу. - Пока ждешь, обдумай все, что я тебе только что предложил. Тогда тебе не будет так скучно. - Его усмешка была явно дьявольской, когда он просунул руку ей под платье, стиснул бедро и лишь потом открыл дверцу машины.
Его предложение было просто ужасным, но она уже не могла думать ни о чем другом. Когда он наконец вернулся к машине, она вся дрожала от сексуального ожидания. Он открыл дверь, и она почувствовала, как в салон ворвался холодный воздух.
- Все в порядке. Теперь я тебя понесу. - Он подхватил ее под колени, но тут же снова опустил на сиденье. - Фэб, золотая, на тебе все еще надето белье. Я хорошо помню, что просил тебя снять его до моего возвращения.
- Ты не просил.
- Я уверен, что просил. Видимо, опять придется делать все самому. Засунув руку ей под платье, он стащил с нее колготки и трусики.
- Но я замерзну. Сейчас меньше пятнадцати градусов.
- Я думаю, что из-за этого не стоит особенно волноваться. Откуда у тебя эти трусики?
- Я их купила.
- Но это только две маленькие ленточки и лоскут шелка. Неужели ты ради меня рассталась со своим гарнитуром от тяжелой промышленности?
- Да, дорогой, только ради тебя.
- Это чудесно, и я это ценю. А теперь надень обратно свои туфельки. Мне очень нравятся твои ножки в туфельках на высоких каблучках.
Как только она сделала то, о чем он ее просил, он подхватил ее и вытащил из машины. Фэб почувствовала, что ее обнаженные ягодицы покрываются гусиной кожей от прикосновений холодного ветерка.
- Пожалуйста, скажи мне, здесь нет людей?
- Очень мало, любовь моя. Но они все слишком заняты установкой карбюраторов на мотоциклы, чтобы смотреть на нас.
Фэб уткнулась лицом в его плечо и засмеялась. Он был ужасен, невыносим, но она чувствовала себя так хорошо, как никогда в жизни. Однако куда он ее несет?
Немного переместив ее на сгибе локтя, он открыл какую-то дверь. Фэб вздохнула с облегчением, почувствовав, что стало теплее.
- Повязка сползла?
- Нет.
- Это хорошо. Если услышишь какие-нибудь странные звуки, не обращай внимания.
- Какие звуки?
- Пьяный смех. Разбитое стекло. Хрип патефона. Что-нибудь в этом роде.
- Даже глазом не моргну.
- И если кто-нибудь по имени Будда спросит тебя, что ты здесь делаешь, просто скажи ему, что ты со мной.
- Хорошо.
Он стал целовать ее, а когда прекратил, она поняла, что снова попалась на удочку. Много они прошли или мало? Он дышал ровно, но для такого медведя ее вес ничего не значил. Она даже не могла бы сказать, поднимался ли он по ступенькам, или так и бродил по нижнему этажу.
- Сейчас я тебя опущу. Я не хочу подносить тебя слишком близко к барьеру. На случай драки.
- Можно я сниму повязку?
- Пока нет, милая. Ты ведь еще не сняла одежду.
- Я должна снять одежду?
- Извини, дорогая. Я совсем забыл, что Мне нужно делать все самому. Он снял с нее куртку. - Но ты не волнуйся. Я справлюсь с ударами судьбы.
- Ты такой джентльмен.
Звякнули сережки, он, кажется, положил их в свой карман, потом стянул с нее через голову свитер.
- Фэб, золотце, я не хочу тебя смущать, но знаешь ли ты, что твой лифчик совсем не мешает обзору.
- Ты что-нибудь видишь?
- Думаю, да. Будь добра, постой неподвижно минутку-другую.
Она почувствовала, как его губы обхватывают ее сосок, растягивая тонкую, как паутина, ткань. Этот теплый и влажный захват разогнал по всему телу стайку электрических ящериц. Сладкий озноб усилился, когда Дэн перенес свои действия на другую грудь, в то время как покинутый сосок, вздернутый, как колпачок гнома, ощущал приятную прохладу подсыхающего шелка. Колени Фэб слабели, и ей так отчаянно захотелось, чтобы он проник в нее, что она схватила его за плечи.
- Пожалуйста... Ты меня с ума сводишь.
- Ш-ш-ш. Я еще только начал. Честно говоря, я ожидал от тебя большей выносливости. Может быть, ты пока припомнишь какую-нибудь цитату из Достоевского или что-нибудь еще в этом роде.
Она рассмеялась и тут же насторожилась, почувствовав, что он покусывает шелковую перемычку зубами. Через мгновение лифчик упал, и она оказалась по пояс обнаженной.
- Ты очень красивая женщина, любимая. Правда, ребята?
Его явно пора было ставить на место. Она уже подняла руки, чтобы развязать шарф, но он удержал ее.
- Потерпи, золотце. Я умираю от жажды.
Он стиснул в ладонях ее груди. Потом снова припал к ее соскам, уже не встречая на этом пути никаких препятствий. Он терзал языком упругую плоть до тех пор, пока с ее губ не стали слетать слабые мяукающие звуки.
Она потянулась к нему и обнаружила, что он уже успел сбросить куртку. Она задрала свитер и принялась иступленно гладить курчавую поросль, отыскивая в ней податливые бугорки, твердеющие от ее прикосновений.
Он застонал. Она почувствовала, как он ощупывает ее талию, а потом ее юбка куда-то подевалась. Он заговорил с ней нежным, слегка хрипловатым голосом:
- Я не хочу пугать тебя, дорогая моя, поэтому мне лучше пояснить, что я собираюсь сейчас делать.
Она ни капельки не боялась, и он это знал, но прерывать его было бы просто невежливо.
- Я соорудил тут небольшую постель из наших курток и хочу уложить тебя на нее. Вот так. Теперь откинься. Так, хорошо, очень хорошо. Милая, не помню, говорил ли я, что тебе будет гораздо удобнее, если ты посвободней раздвинешь ноги. А теперь подними это колено, чтобы мне ничто не мешало.
Его пальцы пробежали по влажной ложбинке.
- Я уже могу снять повязку?
- О нет, не думаю; Нет смысла сердить тебя, пока я все не закончу.
Она твердо решила отплатить ему за это. Но не раньше чем досконально выяснит, на что он способен еще.
Она слышала, как шуршит его одежда, и ее сердце наполнялось щемящей нежностью. Еще менее полугода назад она даже помыслить не могла о такой степени близости с мужчиной, а теперь лежит перед ним, обнаженная и открытая. Она не имела представления, куда он ее завез, но никогда не чувствовала себя так комфортно, и поняла, что, помимо своей любви, он подарил ей еще и свободу самоощущений.
Он лег рядом с ней на ложе из курток и обнял ее.
- Я хочу тебя немножко поцеловать. Если тебе станет скучно, я попрошу ансамбль сыграть нам что-нибудь.
- Мне совершенно не скучно.
Она вдохнула чистый запах лимона и дотронулась кончиком языка до его плеча. Он вздрогнул, и Фэб почувствовала пульсирующие толчки его напряженной плоти. Его губы зажглись от ее губ и отправились в долгое путешествие. Он осыпал жгучими поцелуями каждую пядь ее тела, подвигаясь к распадку, в котором копилась влага, способная утолить его жажду. Когда знойный ветер его дыхания опалил ее лоно, юркая ящерка вожделения, трепетавшая там, превратилась в свирепого аллигатора, подстерегающего добычу. Грозные челюсти лязгнули и разомкнулись вновь, ибо добыча от них ускользнула.
Она заметила в какой-то момент, что потеряла свою повязку, но не знала, свалилась ли она сама, или превратилась в пепел под его пылающим взглядом. Она знала только, что кровь ее вновь горяча, что она желанна и любима, и опять погрузилась в небытие, ощущая, как раскаленный столп проникает в нее все глубже и глубже.
- Вся моя жизнь...
- Я знаю. Молчи.
- Навсегда?
- О да. Навсегда.
Когда она вынырнула из бездны и уцепилась за его плечо, он бережно поддержал ее, чтобы она не могла соскользнуть обратно. Его голос звучал низко, как скрип колеса ветряной мельницы:
- Я так люблю тебя. Всю жизнь я был одинок, я искал только тебя.
В уголках ее глаз показались слезы:
- Ты самый замечательный человек в мире. Она почувствовала его улыбку.
- Ты в порядке?
- Почему я должна быть не в порядке?
- Я пытался избавить тебя от дурных воспоминаний, Фэб. Мне хотелось заменить их хорошими. Но, кажется, я перестарался.
Она не поняла, о чем он говорит, но расспрашивать не было сил. Удовлетворенно вздохнув, она прижалась щекой к его шее и открыла глаза. Она ощутила спокойное биение своего сердца, увидела звезды, мерцающие на небе, парящую под ними стальную сетку...
Она вскинула голову.
- Что-то не так, милая?
- О Боже!
Они лежали совершенно голые на пятидесятиярдовой полосе в самом центре "Мидвест спорте доум".
Эпилог
Дэн шел по тропинке, глубоко вдыхая майский вечерний воздух. Он ощущал запах влажной земли и слабый аромат лилий, идущий от кустов, которые они с Фэб посадили вскоре после своей свадьбы. Все клетки его тела радовались этой прогулке, даже несмотря на то что его женушка сегодня сильно раздражена и ему еще волей-неволей придется ее выслушивать.
Она переживала порой из-за очень странных вещей.
То, что он задал парочку совершенно невинных вопросов об этом буйном переростке, который подвез Молли в школу, еще не повод обвинять его в чрезмерной опеке. Было довольно странно начинать семейную жизнь в роли отца юной девушки, но он знал, что справляется с этим гораздо лучше, чем Берт Сомервиль. Они с Фэб тайком ликовали, когда Молли решила продолжать учебу в Нортверстерне, а не в одной из школ Айви Лиг. Они не хотели, чтобы она училась далеко от дома.
Много воды утекло за последние три года. Рэй Хардести умер от инфаркта еще до суда. Рид Чэндлер правильно воспринял намек и покинул город. Последний раз его видели на каком-то из пляжей Флориды, где он продавал дешевые презервативы. Были сыграны две свадьбы: Рона с Шэрон и Дарнелла с Чармейн. Дэн очень бы удивился, если бы Вэлери и Джэсон Кин решили вдруг пожениться, но они, безусловно, составили интересную пару. Состоялись также печальные похороны - старина Тулли Арчер умер от пневмонии. "Звездам" долго не давался Суперкубок НФЛ, однако в этом году они наконец выиграли, и приз Ломбарди теперь красовался в вестибюле комплекса как неопровержимое свидетельство славной победы. Но самое главное, что сам Дэн стал семейным человеком.
Он улыбался, вспомнив, каким взглядом выстрелила в него сегодня Фэб за обеденным столом, когда Дэн стал расспрашивать Молли о ее любовных делах. Как он ни пытается это скрывать, но все же, когда жена на тебя злится, это всегда неприятно. Он по натуре спортсмен и уже начинал прикидывать сколько времени пройдет с того момента, когда она начнет на него ворчать, и до того, как он разденет ее. Пока что его рекорд составлял восемь минут, а дело тогда было нешуточное: они с Роном заставили Фэб подписать Бобби Тому новый контракт на десять миллионов долларов.
Фэб любит Бобби Тома, он с Виктором крестил ее близнецов, но когда речь заходит о больших деньгах, ее заклинивает. Вот это была битва. Самое умное, что он сделал в жизни, - это передал ей своих адвокатов сразу после того, как они поженились. Черт возьми, все-таки здорово быть женатым на Фэб!
Незадолго до рождения дочерей-двойняшек, Фэб с Роном подписали соглашение о реорганизации "Звезд", К сожалению или к счастью, эта реорганизация подрезала крылышки его женушке. Теперь Рон был президентом "Звезд" и ответственным за все текущие операции, а Фэб оказалась просто великолепна в роли директора финансов и бюджета.
По условиям соглашения только Рон теперь имел право принимать личные решения. Со стороны Фэб подписать такой договор было очень мудро. Она любит хрустящие числа, но у нее не хватает духу вести дела по сокращению штатов или замене игроков. Она по-прежнему любит совать свой хорошенький носик в тренерские дела Дэна, особенно когда кто-то из парней приходит к ней с жалобой. В таких случаях Дэн с большим удовольствием напоминает ей, что теперь он отчитывается только перед Роном.
У Фэб настолько контактный характер, что все, кроме спортивных агентов, любят с ней работать. Она показывает коготки, только когда обсуждаются ставки. Сейчас уже весь мир знает, какая она умница, так что она решила наконец сбросить свою маску секс-бомбы, и неожиданно для Дэна она очень быстро завоевала репутацию одного из самых способных директоров в НФЛ, что вовсе не означает, что Дэн не собирается еще натянуть ей нос, когда этой осенью истечет его собственный контракт. Миссис Фэб Сомервиль-Кэйлбоу еще дорого заплатит за бриллиантовое колье, которое он собирается надеть на ее красивую шейку после рождения следующего ребенка.
Хотя особенного разговора об этом не было, они оба знают, что это его последний контракт со "Звездами". Девочки подросли, и его начинает раздражать суровая семидневная рабочая неделя во время сезона. Он уже присмотрел симпатичный маленький колледж третьего разряда совсем рядом, в графстве Дю-Пейдж.
Дэн улыбнулся, вспомнив, каким взглядом его окатила Фэб, когда он поцеловал ее перед уходом на прогулку. Сидя по-турецки на полу в гостиной старый свитерок туго обтягивал круглый животик, - она играла в ладушки с дочками, которые норовили завладеть ее серебряными браслетами. Ближе к ночи он задерет на ней этот свитерок до самого подбородка и прошепчет много нежностей ее животу. Дэна не волнует, что она будет потом его дразнить. Ему нравится иметь дочек, и он надеется получить еще одну.
Он остановился и посмотрел на дом. Девочкам сейчас по два с половиной года, это шаловливые белокурые херувимчики, которые умудряются доставлять ему почти столько же проблем, сколько и их мать. Когда Дэн думает о них, у него подкатывает комок к горлу, и это прекрасно, что тут никого не бывает поблизости, потому что на глазах его выступают слезы. Он всегда любил свою маленькую усадьбу, но, пока Фэб своими солнечными очками из горного хрусталя не осветила ее, ему чего-то тут явно недоставало. Он глубоко и свободно вздохнул. У него есть все, о чем он когда-то мечтал. Жена, которую он любит всем сердцем. Работа, которую он никогда не бросит. Красивые дети. Дом за городом. И собака.
Он тихонько свистнул:
- Ко мне, Пу. Пойдем-ка домой.