Страница:
Когда все кончилось, Микаэла улыбнулась. Какой же дурой она была, веря в бессмысленную чушь о пыточных камерах и криках истязаемых! Можно представить себе, как Люсьен смеялся про себя над ее наивностью. Она я представления не имела, о чем говорила тогда.
— Я сделал что-нибудь смешное? — тихо спросил Люсьен.
— Да нет, это я над собой смеюсь, — призналась Микаэла. — Когда окажусь под кроватью в следующий раз, для меня уже не будет секретом, что происходит в самой кровати…
Внезапно Микаэла замолчала: мысль о том, что Люсьен до нее делил ложе с десятками разных женщин, была непереносима для ее гордости. Она прекрасно понимала, что не имеет права на ревность: предложенная Люсьеном сделка не предполагала ни любви, ни верности, и ей лишь суждено стать очередным его трофеем в обширном списке таких же побед. В своем романтическом порыве она совершенно забыла, что человек, только что лишивший ее невинности, просто возвращает себе утраченное наследство.
— Микаэла! — Он заставил ее посмотреть себе прямо в глаза. — Что-нибудь не так?
— Нет-нет, все в порядке, — торопливо откликнулась она. — Надо полагать, теперь я обязана поблагодарить вас за науку по части любви?
— Не стоит портить эти неповторимые минуты, — ласково сказал Люсьен.
— Неповторимые? Пари могу держать, вы давно потеряли счет таким «неповторимым» моментам. И что, собственно, может быть особенного для вас в этой ночи? Да и мне что от нее останется?
Микаэла чувствовала себя до крайности униженной — у нее даже возникло желание отколотить обидчика за то, что он заставил ее сдаться. Конечно, это глупо, но, черт возьми, не себя же ей в конце концов винить в том, что произошло всего несколько минут назад.
Заметив слезы в глазах Микаэлы, Люсьен печально вздохнул. Эта очаровательная девственница только что заставила его испытать непередаваемое чувство наслаждения, и, конечно же, ему хотелось прийти к ней таким же чистым и нетронутым, какой она попала к нему в объятия. Теперь она ни за что не поверит, что для него это не просто еще одно любовное приключение. Его юная жена слишком неопытна, чтобы понять: мужчина, которому надо просто удовлетворить свою похоть, мало что может дать женщине.
Впервые за многие годы Люсьену не хотелось сразу встать и уйти. Пусть даже хитрые уловки деда воздвигли между ними стену, Люсьен уже не мог просто так отпустить эту женщину.
— Ты заблуждаешься, для меня это тоже было нечто неповторимое, — прошептал он. — Быть может, когда-нибудь тебе удастся это понять. И как бы то ни было, ты моя жена навсегда.
Микаэла недоверчиво хмыкнула и отодвинулась на свою половину кровати. Люсьен лишил ее невинности, но идиоткой-то он ее не сделал!
— Пусть так, но нам пора вернуться к реальности, — заявила она. — Начиная с завтрашнего дня я возвращаюсь к своей жизни, а ты — к своей.
— Мики…
— Ты сам установил эти правила, ну так и учись жить по ним. И еще — получив от меня то, чего никто не получал, требовать большего ты не имеешь права.
Люсьен откинулся на подушку и угрюмо посмотрел в потолок. Ему оставалось только проклинать деда за всю эту интригу, но что сделано, то сделано, и надо жить дальше. К тому же во всем есть своя положительная сторона — теперь перед ним все пути открыты.
Вот только откуда это ощущение, что расстаться с Микаэлой ему будет совсем не так просто, как казалось поначалу? У Люсьена была впереди почти вся ночь, чтобы найти ответ на этот вопрос, ибо Микаэла, скатав одеяло, положила его посередине кровати, ясно давая понять, что не собирается выходить за пределы, с самого начала установленные Люсьеном.
Адриан успел перебрать в голове с десяток вариантов, пока наконец не увидел подъехавший к дому экипаж. Сузив глаза, он наблюдал за тем, как из него сначала вышел Люсьен, а вслед за ним, опираясь на его протянутую руку, Микаэла. Интересно, что теперь у этого негодника на уме?
Бормоча под нос все известные ему ругательства, Адриан вышел в холл и распахнул входную дверь.
— Ну, как настроение, детка? — Он участливо посмотрел на Микаэлу, выискивая на ее лице следы возможного насилия, а затем повернулся к внуку: — Если ты хоть чем-нибудь обидел эту девушку, клянусь, тебе придется дорого за это заплатить!
— Я всего лишь привез домой жену, перед тем как отплыть в Вест-Индию, — с трудом скрывая торжество, сообщил Люсьен.
Адриан был потрясен не меньше, чем если бы получил удар в солнечное сплетение.
— Жена? — У него задрожал подбородок.
— Ты не ослышался, старик. — Люсьен улыбнулся. — Мы поженились вчера, на корабле. Нас обвенчал Вэнс.
Адриан готов был растерзать внука на клочки. Будь проклят этот Люсьен — так ловко ушел от традиционного церемониала, просто заставил Микаэлу выйти за себя! Все произошло совсем не по тому плану, который задумал Адриан.
Перехватив хмурый взгляд деда, Люсьен расхохотался:
— А я почему-то думал, что ты обрадуешься — ты ведь сам выбрал мне жену… Передать не могу, до чего мне больно видеть твое разочарование!
Люсьену больно? Как бы не так! Мальчишка просто издевается над ним.
— Думаешь, перехитрил меня? Ничего, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Что ж, с нетерпением буду ожидать твоего следующего хода. — Люсьен подвел Микаэлу к Адриану и звучно чмокнул ее на прощание. То, что поначалу могло показаться чистым спектаклем, обернулось по-настоящему искренним поцелуем: теперь Адриан в этом не сомневался. В конце концов не зря же у него за спиной семьдесят четыре года!
— Если уж мне приходится признать свое поражение, то сделай по крайней мере так, чтобы твоя жена, моя сноха, была представлена обществу. Ты ведь не откажешься появиться на вечере в собственную честь — мы устроим его на плантации…
Люсьен был слишком занят Микаэлой, чтобы разбираться в тайных замыслах деда.
— Да, пожалуй, — пробормотал он, все еще не в силах оторваться от зеленых глаз Микаэлы, способных так легко загораться от страсти, лукаво прищуриваться, полыхать гневом, точь-в-точь как сейчас.
— Прием будет не раньше чем через две недели, времени вернуться в Чарлстон у тебя более чем достаточно. — Адриан силой оторвал Микаэлу от Люсьена, втолкнул ее в дом, запер дверь и повернулся к самодовольно улыбающемуся внуку: — Не воображай только, будто я не догадываюсь, что ты сотворил с этой невинной девушкой. — Он скрипнул зубами. — Ты увел ее у меня из-под носа и женился, даже не обручившись толком, но если к тому же еще и посмел обращаться с ней как со шлюхами, которых десятками таскаешь к себе в каюту, клянусь, ты об этом пожалеешь!
— Думаешь, мне есть какое-то дело до твоих угроз? — Люсьен равнодушно повел плечами.
— Можешь куражиться сколько тебе угодно, но когда вернешься, увидишь, что женат на красотке, за которой ухаживает пол-округи. Вот тогда и посмотрим, смирится ли твоя мужская гордость с тем, что твое место заняли другие.
Нанеся этот коварный удар, Адриан захлопнул дверь прямо перед носом внука. Война далеко еще не закончена. Он удовлетворится, только когда блудный внук станет перед ним на колени и будет вилять хвостом, как домашняя собачонка!
Люсьен щелкнул хлыстом, и лошади сразу перешли на рысь. Но что-то продолжало его донимать, и он все никак не мог успокоиться. Сколько он ни старался, фантастическая ночь, проведенная в объятиях Микаэлы, никак не уходила из памяти. Впервые в жизни этот бесшабашный моряк чувствовал себя незащищенным: всякий раз, когда в его сознании мелькал образ красавицы блондинки, на него накатывало неудержимое желание. Ничего, надо только потерпеть немного, и все забудется, успокаивал он себя, а Микаэла превратится еще в одну тень среди других исчезающих теней. Пять лет назад Люсьен поклялся себе, что никому не позволит задевать свои чувства. Сейчас у него только одна дама, одна любовь, которая владеет им целиком, — море. Оно может быть кротким или яростным, покорным или смертельно опасным, но зато не задевает и не ранит сердце, как настоящая женщина.
Ему пришлось сделать то, что он должен был сделать, и это оказался единственный способ одолеть Адриана. Он вернется на свадебный пир и сыграет свою роль джентльмена, а потом поднимет паруса. Тогда жизнь снова потечет ровно и размеренно, и все будет хорошо.
Успокоенный этой мыслью, Люсьен вернулся на пристань и занялся погрузкой судна, отправляющегося в Вест-Индию.
Глава 8
Глава 9
— Я сделал что-нибудь смешное? — тихо спросил Люсьен.
— Да нет, это я над собой смеюсь, — призналась Микаэла. — Когда окажусь под кроватью в следующий раз, для меня уже не будет секретом, что происходит в самой кровати…
Внезапно Микаэла замолчала: мысль о том, что Люсьен до нее делил ложе с десятками разных женщин, была непереносима для ее гордости. Она прекрасно понимала, что не имеет права на ревность: предложенная Люсьеном сделка не предполагала ни любви, ни верности, и ей лишь суждено стать очередным его трофеем в обширном списке таких же побед. В своем романтическом порыве она совершенно забыла, что человек, только что лишивший ее невинности, просто возвращает себе утраченное наследство.
— Микаэла! — Он заставил ее посмотреть себе прямо в глаза. — Что-нибудь не так?
— Нет-нет, все в порядке, — торопливо откликнулась она. — Надо полагать, теперь я обязана поблагодарить вас за науку по части любви?
— Не стоит портить эти неповторимые минуты, — ласково сказал Люсьен.
— Неповторимые? Пари могу держать, вы давно потеряли счет таким «неповторимым» моментам. И что, собственно, может быть особенного для вас в этой ночи? Да и мне что от нее останется?
Микаэла чувствовала себя до крайности униженной — у нее даже возникло желание отколотить обидчика за то, что он заставил ее сдаться. Конечно, это глупо, но, черт возьми, не себя же ей в конце концов винить в том, что произошло всего несколько минут назад.
Заметив слезы в глазах Микаэлы, Люсьен печально вздохнул. Эта очаровательная девственница только что заставила его испытать непередаваемое чувство наслаждения, и, конечно же, ему хотелось прийти к ней таким же чистым и нетронутым, какой она попала к нему в объятия. Теперь она ни за что не поверит, что для него это не просто еще одно любовное приключение. Его юная жена слишком неопытна, чтобы понять: мужчина, которому надо просто удовлетворить свою похоть, мало что может дать женщине.
Впервые за многие годы Люсьену не хотелось сразу встать и уйти. Пусть даже хитрые уловки деда воздвигли между ними стену, Люсьен уже не мог просто так отпустить эту женщину.
— Ты заблуждаешься, для меня это тоже было нечто неповторимое, — прошептал он. — Быть может, когда-нибудь тебе удастся это понять. И как бы то ни было, ты моя жена навсегда.
Микаэла недоверчиво хмыкнула и отодвинулась на свою половину кровати. Люсьен лишил ее невинности, но идиоткой-то он ее не сделал!
— Пусть так, но нам пора вернуться к реальности, — заявила она. — Начиная с завтрашнего дня я возвращаюсь к своей жизни, а ты — к своей.
— Мики…
— Ты сам установил эти правила, ну так и учись жить по ним. И еще — получив от меня то, чего никто не получал, требовать большего ты не имеешь права.
Люсьен откинулся на подушку и угрюмо посмотрел в потолок. Ему оставалось только проклинать деда за всю эту интригу, но что сделано, то сделано, и надо жить дальше. К тому же во всем есть своя положительная сторона — теперь перед ним все пути открыты.
Вот только откуда это ощущение, что расстаться с Микаэлой ему будет совсем не так просто, как казалось поначалу? У Люсьена была впереди почти вся ночь, чтобы найти ответ на этот вопрос, ибо Микаэла, скатав одеяло, положила его посередине кровати, ясно давая понять, что не собирается выходить за пределы, с самого начала установленные Люсьеном.
* * *
Заложив руки за спину и слегка опустив плечи, Адриан Сафер расхаживал по своему кабинету, время от времени останавливаясь, чтобы сделать глоток утреннего кофе. Он проделывал это уже в течение часа, начиная с того самого момента, когда Грета сказала, что за завтраком Микаэлы не будет, поскольку ее нигде не могут найти. Адриан тут же отправил людей на поиски, хотя уже более или менее представлял себе, что случилось. Черт бы побрал этого беспутного балбеса! Еще вчера, когда Люсьен выскочил от него как ошпаренный, можно бы понять: он явно что-то задумал.Адриан успел перебрать в голове с десяток вариантов, пока наконец не увидел подъехавший к дому экипаж. Сузив глаза, он наблюдал за тем, как из него сначала вышел Люсьен, а вслед за ним, опираясь на его протянутую руку, Микаэла. Интересно, что теперь у этого негодника на уме?
Бормоча под нос все известные ему ругательства, Адриан вышел в холл и распахнул входную дверь.
— Ну, как настроение, детка? — Он участливо посмотрел на Микаэлу, выискивая на ее лице следы возможного насилия, а затем повернулся к внуку: — Если ты хоть чем-нибудь обидел эту девушку, клянусь, тебе придется дорого за это заплатить!
— Я всего лишь привез домой жену, перед тем как отплыть в Вест-Индию, — с трудом скрывая торжество, сообщил Люсьен.
Адриан был потрясен не меньше, чем если бы получил удар в солнечное сплетение.
— Жена? — У него задрожал подбородок.
— Ты не ослышался, старик. — Люсьен улыбнулся. — Мы поженились вчера, на корабле. Нас обвенчал Вэнс.
Адриан готов был растерзать внука на клочки. Будь проклят этот Люсьен — так ловко ушел от традиционного церемониала, просто заставил Микаэлу выйти за себя! Все произошло совсем не по тому плану, который задумал Адриан.
Перехватив хмурый взгляд деда, Люсьен расхохотался:
— А я почему-то думал, что ты обрадуешься — ты ведь сам выбрал мне жену… Передать не могу, до чего мне больно видеть твое разочарование!
Люсьену больно? Как бы не так! Мальчишка просто издевается над ним.
— Думаешь, перехитрил меня? Ничего, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Что ж, с нетерпением буду ожидать твоего следующего хода. — Люсьен подвел Микаэлу к Адриану и звучно чмокнул ее на прощание. То, что поначалу могло показаться чистым спектаклем, обернулось по-настоящему искренним поцелуем: теперь Адриан в этом не сомневался. В конце концов не зря же у него за спиной семьдесят четыре года!
— Если уж мне приходится признать свое поражение, то сделай по крайней мере так, чтобы твоя жена, моя сноха, была представлена обществу. Ты ведь не откажешься появиться на вечере в собственную честь — мы устроим его на плантации…
Люсьен был слишком занят Микаэлой, чтобы разбираться в тайных замыслах деда.
— Да, пожалуй, — пробормотал он, все еще не в силах оторваться от зеленых глаз Микаэлы, способных так легко загораться от страсти, лукаво прищуриваться, полыхать гневом, точь-в-точь как сейчас.
— Прием будет не раньше чем через две недели, времени вернуться в Чарлстон у тебя более чем достаточно. — Адриан силой оторвал Микаэлу от Люсьена, втолкнул ее в дом, запер дверь и повернулся к самодовольно улыбающемуся внуку: — Не воображай только, будто я не догадываюсь, что ты сотворил с этой невинной девушкой. — Он скрипнул зубами. — Ты увел ее у меня из-под носа и женился, даже не обручившись толком, но если к тому же еще и посмел обращаться с ней как со шлюхами, которых десятками таскаешь к себе в каюту, клянусь, ты об этом пожалеешь!
— Думаешь, мне есть какое-то дело до твоих угроз? — Люсьен равнодушно повел плечами.
— Можешь куражиться сколько тебе угодно, но когда вернешься, увидишь, что женат на красотке, за которой ухаживает пол-округи. Вот тогда и посмотрим, смирится ли твоя мужская гордость с тем, что твое место заняли другие.
Нанеся этот коварный удар, Адриан захлопнул дверь прямо перед носом внука. Война далеко еще не закончена. Он удовлетворится, только когда блудный внук станет перед ним на колени и будет вилять хвостом, как домашняя собачонка!
* * *
Немного постояв на крыльце, Люсьен повернулся и пошел к экипажу. Действительно, какое ему дело, будет Микаэла флиртовать напропалую или нет, — главное, он не угодил в капкан, поставленный дедом, и вернул наследство, да к тому же еще женился и переспал с красавицей женой. Теперь его брак законен точно так же, как и это чертово завещание со всеми его условиями, и, если посмотреть на дело со всех сторон, они трое достигли в каком-то роде компромисса. Люсьен будет жить, как прежде; Адриан обзавелся компаньонкой, которая скрасит ему старость, ну а Микаэла обрела безопасность, защиту и богатство. Все справедливо.Люсьен щелкнул хлыстом, и лошади сразу перешли на рысь. Но что-то продолжало его донимать, и он все никак не мог успокоиться. Сколько он ни старался, фантастическая ночь, проведенная в объятиях Микаэлы, никак не уходила из памяти. Впервые в жизни этот бесшабашный моряк чувствовал себя незащищенным: всякий раз, когда в его сознании мелькал образ красавицы блондинки, на него накатывало неудержимое желание. Ничего, надо только потерпеть немного, и все забудется, успокаивал он себя, а Микаэла превратится еще в одну тень среди других исчезающих теней. Пять лет назад Люсьен поклялся себе, что никому не позволит задевать свои чувства. Сейчас у него только одна дама, одна любовь, которая владеет им целиком, — море. Оно может быть кротким или яростным, покорным или смертельно опасным, но зато не задевает и не ранит сердце, как настоящая женщина.
Ему пришлось сделать то, что он должен был сделать, и это оказался единственный способ одолеть Адриана. Он вернется на свадебный пир и сыграет свою роль джентльмена, а потом поднимет паруса. Тогда жизнь снова потечет ровно и размеренно, и все будет хорошо.
Успокоенный этой мыслью, Люсьен вернулся на пристань и занялся погрузкой судна, отправляющегося в Вест-Индию.
Глава 8
Адриан, тяжело переживавший скоропалительную женитьбу внука, уныло опустил голову.
— А ведь я верила вам, — прошептала Микаэла. — Думала, вы мне друг.
— Простите меня! — Он схватил ее за руку и, увидев обручальное кольцо, нахмурился. Даже не спрашивая, Микаэла поняла, что оно предназначалось Сесиль. Точно рассчитанный удар Люсьена попал в цель.
Она с укором посмотрела на Адриана:
— Что за дружба без доверия? — Каждое ее слово пронзало сердце старика, словно стрела. — Для вашего внука я просто средство. Неужели и для вас тоже? Неужели мои чувства, надежды, мечтания ничего не стоят?
— Если бы у меня была возможность вымолить прощение, честное слово, я бы так и сделал. Но боюсь, мои старые кости не выдержат, — скорбно промолвил Адриан. — Так что мне остается только еще раз попросить прощения, дорогая. Поверьте, мне так хотелось вернуть домой внука, что я забыл обо всем на свете.
— Но коль скоро я стала участницей вашей домашней междоусобицы, то можно мне хотя бы узнать, что послужило причиной войны?
Адриан кивнул и, взяв за руку, увлек Микаэлу в гостиную.
— Ну конечно же, вы имеете право знать, что заставило двух взрослых людей вести себя не лучше настоящих бандитов. — Адриан опустился на диван и после недолгого молчания продолжил: — Все это началось пять лет назад, когда Люсьен влюбился в соблазнительного вида молодую женщину по имени Сесиль Делано.
Микаэле тотчас же вспомнилась первая ночь, проведенная под кроватью в каюте Люсьена. Каким же трепетным шепотом произносил он это имя!
— У отца Сесиль была небольшая ферма в верховьях реки, ее семья едва сводила концы с концами. По-моему, Сесиль завидовала нашему богатству. Внешность у нее была весьма привлекательная, она легко кружила мужчинам головы и никогда не имела недостатка в поклонниках. Положив глаз на Люсьена, она, наверное, думала, что он даст ей то, чем ее обделила судьба. Сесиль начала заигрывать с Люсьеном вскоре после того, как его родители погибли на море во время шторма. Люсьен очень тяжело переживал эту утрату, и ему просто необходимо было чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. — Андриан ссутулился, глядя перед собой невидящими глазами. — Для нас с Люсьеном наступили тяжелые времена. Я не верил, что Сесиль искренне привязана к нему, и пытался убедить его, что для этой женщины важны только его положение в обществе да мои деньги, а если ничего не получится здесь, она будет знать, как поступать.
Микаэла нахмурилась:
— Что вы имеете в виду?
— Видите ли, мне горько об этом говорить, но пока Люсьен был в море, Сесиль встречалась с другими мужчинами.
— Но как вам стало известно об этих… свиданиях?
Адриан неловко поерзал, избегая немигающего взгляда Микаэлы.
— Очень просто — я нанял одного парнишку на плантации следить за ней. Сесиль не любила оставаться одна. Думаю, она бы не осталась верна Люсьену, даже если бы вышла за него замуж. Вот почему, когда Люсьен объявил, что женится, я категорически восстал против этого брака и рассказал ему о том, как она ведет себя в его отсутствие. Тогда он мне не поверил — Сесиль не составило труда убедить его в своей верности и чистоте, а он, как подобает настоящему джентльмену, и допустить не мог, что его обманывают. Честно говоря, не представляю, как бы ей удалось уверить его в собственной невинности, если бы этот брак все же состоялся. Впрочем, притворщица она была опытная, так что нашла бы какой-нибудь способ одурачить Люсьена.
Микаэла осуждающе покачала головой. Она понимала старика, ведь и сама за последние несколько недель не раз становилась жертвой подобных интриг.
— Узнав о моем нежелании видеть ее женой внука, Сесиль явилась в мой дом с угрозами, обещая, в случае если я не дам согласия на брак, восстановить Люсьена против меня. Тогда-то я и понял до конца, что она собой представляет: характер, надо отдать должное, у нее был бойцовский, а уж язык — вообще не приведи Господи!
— Ну и как, добилась она своего?
Адриан мрачно кивнул:
— Сесиль пожаловалась Люсьену, что я хочу от нее откупиться. Она сказала, будто я против этого брака только потому, что ее семья не может сравниться богатством с Саферами. Но это было ложью! — воскликнул Адриан, распрямил плечи и вскинул голову. — Двуличие — вот что меня не устраивало в ней. В присутствии Люсьена она была само обожание и преданность, но, честное слово, я никогда прежде не видел женщины, которая бы с такой же быстротой и ловкостью умела менять личину.
— Кажется, он на самом деле любил Сесиль, при всех ее недостатках… — Микаэла пристально посмотрела на Адриана.
Старик тяжело вздохнул:
— После обрушившейся на всех нас беды Люсьену просто необходимо было влюбиться. К тому же он слишком горд и упрям, чтобы признавать свои ошибки. Вэнс тоже пытался убедить Люсьена взять свое слово назад, но Сесиль каким-то образом все время удавалось побеждать: она то в слезы пускалась, то улыбками действовала — лишь бы добиться своего. Обращаясь с Люсьеном как с принцем крови, она выполняла каждое его желание, а он принимал все это за настоящую любовь. Разумеется, легче всего обмануть того, кто сам хочет быть обманутым: Люсьен жаждал восстановить свой пошатнувшийся мир и потому не хотел и мысли допустить, что Сесиль мой туго набитый кошелек интересует куда больше, чем его сердце.
— Но в таком случае что ему мешало пренебречь вашим запретом? — удивленно спросила Микаэла. — Ведь возраст уже позволял вашему внуку вступить в законный брак.
Адриан опустил взгляд, но напрягшиеся мышцы выдавали его внутреннее смятение. Внезапно он показался Микаэле даже старше своих лет.
— Во время нашей последней стычки я сказал Сесиль, что не передам Люсьену свое состояние, только скромный процент с банковских вкладов. Тогда она пригрозила, что найдет способ рассчитаться со мной. — Адриан грустно посмотрел на Микаэлу. — Отчего-то мне сразу показалось: на этот раз она не шутит, но я не знал, что все будет так страшно. А потом Сесиль… покончила жизнь самоубийством.
Микаэлу потряс трагический финал истории. Теперь ей стало понятно, какая глубокая пропасть пролегла между дедом и внуком. Своим фатальным шагом Сесиль доказала обоим: чувство, которое она испытывала к Люсьену, было таким сильным, что она предпочла не жить вовсе, чем жить без любви.
Своей смертью Сесиль отомстила Адриану и одновременно завоевала вечную любовь Люсьена.
— Мой внук был так потрясен случившимся, что обвинил меня в убийстве, — угрюмо продолжал Адриан. — Он нашел изувеченное тело Сесиль у подножия утеса и заявил, что это я столкнул ее с вершины!
Наступило долгое напряженное молчание. Наконец Адриан встряхнул головой, словно пытаясь избавиться от кошмара:
— Как я только не старался навести рухнувшие мосты! Люсьен даже говорить со мной отказывался. Он превратил корабль в дом, а меня полностью вычеркнул из своей жизни. Через Хайрама и Вэнса я слал ему покаянные письма, но он так ни разу и не ответил. Мне стало так плохо одному, что однажды я даже перешел к угрозам — все, что угодно, лишь бы не это угнетающее молчание. Я мечтал видеть Люсьена счастливым, но он пустился во все тяжкие, словно нарочно пятная репутацию Саферов. До вашего появления, дорогая, я целую неделю потратил, встречаясь с разными женщинами, среди которых рассчитывал найти достойную жену для внука.
— Почему же вы с самого начала не рассказали мне все это?
— А вы разве рассказывали мне о своем прошлом? — Старик прищурился.
— Я просто не хотела обременять вас своими заботами. Да и вообще мне больше всего хочется просто о них забыть.
— Что ж, воля ваша. Мне так хотелось, чтобы у вас с Люсьеном все было как положено: свидания, цветы, балы, а потом — женитьба, но раз уж это невозможно, то я позабочусь о том, чтобы вы ни в чем не нуждались. Интриги интригами, но вы по-настоящему дороги мне.
Микаэла не стала спорить. Что бы Адриан ни решил в отношении ее, она не питала злобы. Намерения его чисты и благородны, хотя о способах их осуществления этого не скажешь. Стараясь смирить непокорного внука, он действовал, как подсказывало ему сердце. Адриан протянул ей руку помощи, он одарил ее теплом и лаской, в то время как большинство мужчин относятся к женщинам как к безмозглым курицам, не способным додумать до конца ни единой мысли.
— Не оставляйте меня, Микаэла, прошу вас, — умоляюще произнес Адриан. — С вашим появлением все переменилось. Я не стану командовать вами, чтобы не умножать количество совершенных мной ошибок. Вы будете пользоваться полной свободой, обещаю.
— Ваш дом для меня словно тихая гавань. — Глаза Микаэлы заискрились теплотой. — Давайте забудем прошлое и постараемся извлечь лучшее из настоящего — это и будет главным содержанием нашего договора, идет?
— Идет! — Адриан заключил Микаэлу в объятия. — А теперь, дорогая, мы отправляемся на плантацию. Буду счастлив, если вам удастся поставить там дело так же великолепно, как в этом доме: у вас будут неограниченные возможности вести хозяйство так, как вы сочтете нужным. Ну как, вы согласны?
Микаэла кивнула. Люсьен обессмертил в своем сердце другую, давно ушедшую женщину, так что все мысли о нем надо выбросить из головы. Хотя воспоминания о том, как страстно она откликалась на ласки Люсьена, все еще вызывали трепет в ее груди, но больше она ему не поддастся, а извлечет максимум из заключенной сделки и воспользуется предложенной Адрианом свободой.
В предвкушении открывающейся перед ней перспективы Микаэла взбежала наверх и принялась собирать вещи. Кое-какие идеи у нее уже появились, и ей не терпелось опробовать их на практике. Наконец-то жизнь улыбается ей: благодаря Адриану она сможет доказать всем, что кое-чего стоит, а ради этого уже стоило жить.
Пропустив вопрос мимо ушей, Люсьен поднял руку, призывая к тишине.
— Господа, прекратите склоку: когда товар будет рассортирован, никто не останется внакладе. Будьте любезны подогнать фуры, а мы постараемся как можно быстрее загрузить их.
Толпа рассеялась, и Вэнс с облегчением вздохнул:
— Меня тут осаждают уже больше часа. Ненавижу торговаться с болтливыми жадюгами, так что впредь, будь любезен, не перекладывай на меня этот груз. Ну а теперь, — он пристально посмотрел на Люсьена, — где же ты пропадав? Небось просил прощения за вчерашнее? Мне лично, как ты, должно быть, заметил, вся эта история совсем не по душе.
— Тем приятнее тебе будет узнать, что моя жена вернулась под крыло к Адриану. — Люсьен направился к складу. — Деда изрядно потрясли те поправки, которые я внес в его план, но он по-прежнему стоит на своем. Кстати, я тоже. Так что компромисс — лучшее, что можно было придумать.
— Ну а как же Микаэла? Ей-то каково? Или ты даже этим не поинтересовался?
— У нее сейчас в избытке денег, да и на недостаток свободы она тоже не может пожаловаться, — на ходу откликнулся Люсьен. — А поскольку ей к трудностям не привыкать, Микаэла наверняка справится — благодаря или, скорее, вопреки мне.
— Помилосердствуй, как же можно так обращаться с новобрачной? Мне остается лишь сожалеть о том, что и я принял участие в этом недостойном фарсе.
Люсьен обернулся так круто, что Вэнс, следовавший за ним по пятам, чуть не угодил плечом ему в грудь.
— Если тебя так гложет чувство вины, можешь принести моей жене извинения: ровно через две недели я приглашу тебя на прием в честь нашего бракосочетания. А если ты хочешь защитить честь дамы, как подобает рыцарю в сверкающих доспехах, что ж, милости прошу.
— Благодарю за приглашение, но мне сдается, что как раз через две недели я заболею, — усмехнулся Вэнс. — Естественно, я извинюсь перед Микаэлой, но в ваших с Адрианом играх больше участвовать не намерен. Надеюсь, впрочем, что вы не собираетесь, взяв пистолеты, отсчитать положенные двадцать шагов и отправить друг друга в лучший мир.
— А что, прекрасная идея. — Люсьен оживился. — В таком случае Микаэле перейдет все, и тебе имеет смысл жениться на ней. Разве это не подарок для мужчины, готового грудью стать на защиту женщины?
— Во всяком случае, я буду обращаться с ней как она того заслуживает, — огрызнулся Вэнс. — А то ты так увлекся борьбой с дедом, что даже не заметил, какая это очаровательная особа. Стоило мне с Хайрамом прогуляться с ней по саду, как я сразу убедился, что в сравнении с ней другие дамы-аристократки выглядят пустоголовыми куклами. Жаль только, что ты не в состоянии понять этого.
— О Господи, похоже, мой друг, ты и впрямь потерял от нее голову! — Люсьен вдруг ощутил нечто вроде укола ревности.
— Да если и так, тебе-то что? У тебя на уме только одно — сумма выигрыша. И знаешь, что я скажу тебе, Люсьен? Ты не заслуживаешь Микаэлы. Она слишком хороша для тебя.
На этот раз Люсьен промолчал. Как ни печально, но он не мог не признать, что Вэнс прав: с Микаэлой он действительно обошелся непозволительно жестоко — сначала заставил сочетаться с ним браком, потом затащил в кровать. Господи, да за одно это Микаэла никогда не простит его — недаром утро, пришедшее на смену безумной ночи, получилось, мягко говоря, неудачным. Микаэла не то что слова не сказала — даже посмотреть в его сторону не захотела и приблизиться не позволила до тех самых пор, пока он не обнял ее и не расцеловал на прощание у крыльца деда.
И все же, что бы ни происходило до и после брачной ночи, оба они пережили чудо, это уж точно, а заодно Люсьен вступил в законный брак с Микаэлой и, стало быть, перехитрил старую лису, своего деда. Отныне, после того как закончится комедия свадебного пира, новобрачные будут каждый жить собственной жизнью и Люсьен возвратится в городской дом либо на плантацию не раньше чем через очередные пять, а то и десять лет.
Однажды Адриан объявил, что они уезжают в Чарлстон, где им предстояло побывать подряд на трех приемах. Перед отъездом Микаэла поспешно составила список дел, которые необходимо завершить в ближайшее время, и, к ее удивлению и радости, слуги охотно согласились все исполнить еще до ее возвращения.
Микаэлу по праву называли хозяйкой дома. Невозможного для нее не существовало. Адриан с нетерпением ждал каждого нового утра: что, интересно, сегодня эта хлопотунья придумает? Она умела сделать так, чтобы людям нравилась их работа, и получалось у нее это так естественно, что слуги начинали улыбаться при ее появлении. К тому же Микаэла имела ошеломляющий успех на городских приемах. Адриан не обманулся в своих ожиданиях — мужчины в очередь выстраивались, лишь бы пообщаться с ней. Выяснилось, что она умеет не только говорить прекрасно, но и слушать.
Жизнь на плантации била ключом, не замирая ни на миг, и Адриан уже не один раз поблагодарил Всевышнего за то, что Он послал ему эту женщину, которая заставила его по-новому ощутить радость жизни.
— А ведь я верила вам, — прошептала Микаэла. — Думала, вы мне друг.
— Простите меня! — Он схватил ее за руку и, увидев обручальное кольцо, нахмурился. Даже не спрашивая, Микаэла поняла, что оно предназначалось Сесиль. Точно рассчитанный удар Люсьена попал в цель.
Она с укором посмотрела на Адриана:
— Что за дружба без доверия? — Каждое ее слово пронзало сердце старика, словно стрела. — Для вашего внука я просто средство. Неужели и для вас тоже? Неужели мои чувства, надежды, мечтания ничего не стоят?
— Если бы у меня была возможность вымолить прощение, честное слово, я бы так и сделал. Но боюсь, мои старые кости не выдержат, — скорбно промолвил Адриан. — Так что мне остается только еще раз попросить прощения, дорогая. Поверьте, мне так хотелось вернуть домой внука, что я забыл обо всем на свете.
— Но коль скоро я стала участницей вашей домашней междоусобицы, то можно мне хотя бы узнать, что послужило причиной войны?
Адриан кивнул и, взяв за руку, увлек Микаэлу в гостиную.
— Ну конечно же, вы имеете право знать, что заставило двух взрослых людей вести себя не лучше настоящих бандитов. — Адриан опустился на диван и после недолгого молчания продолжил: — Все это началось пять лет назад, когда Люсьен влюбился в соблазнительного вида молодую женщину по имени Сесиль Делано.
Микаэле тотчас же вспомнилась первая ночь, проведенная под кроватью в каюте Люсьена. Каким же трепетным шепотом произносил он это имя!
— У отца Сесиль была небольшая ферма в верховьях реки, ее семья едва сводила концы с концами. По-моему, Сесиль завидовала нашему богатству. Внешность у нее была весьма привлекательная, она легко кружила мужчинам головы и никогда не имела недостатка в поклонниках. Положив глаз на Люсьена, она, наверное, думала, что он даст ей то, чем ее обделила судьба. Сесиль начала заигрывать с Люсьеном вскоре после того, как его родители погибли на море во время шторма. Люсьен очень тяжело переживал эту утрату, и ему просто необходимо было чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. — Андриан ссутулился, глядя перед собой невидящими глазами. — Для нас с Люсьеном наступили тяжелые времена. Я не верил, что Сесиль искренне привязана к нему, и пытался убедить его, что для этой женщины важны только его положение в обществе да мои деньги, а если ничего не получится здесь, она будет знать, как поступать.
Микаэла нахмурилась:
— Что вы имеете в виду?
— Видите ли, мне горько об этом говорить, но пока Люсьен был в море, Сесиль встречалась с другими мужчинами.
— Но как вам стало известно об этих… свиданиях?
Адриан неловко поерзал, избегая немигающего взгляда Микаэлы.
— Очень просто — я нанял одного парнишку на плантации следить за ней. Сесиль не любила оставаться одна. Думаю, она бы не осталась верна Люсьену, даже если бы вышла за него замуж. Вот почему, когда Люсьен объявил, что женится, я категорически восстал против этого брака и рассказал ему о том, как она ведет себя в его отсутствие. Тогда он мне не поверил — Сесиль не составило труда убедить его в своей верности и чистоте, а он, как подобает настоящему джентльмену, и допустить не мог, что его обманывают. Честно говоря, не представляю, как бы ей удалось уверить его в собственной невинности, если бы этот брак все же состоялся. Впрочем, притворщица она была опытная, так что нашла бы какой-нибудь способ одурачить Люсьена.
Микаэла осуждающе покачала головой. Она понимала старика, ведь и сама за последние несколько недель не раз становилась жертвой подобных интриг.
— Узнав о моем нежелании видеть ее женой внука, Сесиль явилась в мой дом с угрозами, обещая, в случае если я не дам согласия на брак, восстановить Люсьена против меня. Тогда-то я и понял до конца, что она собой представляет: характер, надо отдать должное, у нее был бойцовский, а уж язык — вообще не приведи Господи!
— Ну и как, добилась она своего?
Адриан мрачно кивнул:
— Сесиль пожаловалась Люсьену, что я хочу от нее откупиться. Она сказала, будто я против этого брака только потому, что ее семья не может сравниться богатством с Саферами. Но это было ложью! — воскликнул Адриан, распрямил плечи и вскинул голову. — Двуличие — вот что меня не устраивало в ней. В присутствии Люсьена она была само обожание и преданность, но, честное слово, я никогда прежде не видел женщины, которая бы с такой же быстротой и ловкостью умела менять личину.
— Кажется, он на самом деле любил Сесиль, при всех ее недостатках… — Микаэла пристально посмотрела на Адриана.
Старик тяжело вздохнул:
— После обрушившейся на всех нас беды Люсьену просто необходимо было влюбиться. К тому же он слишком горд и упрям, чтобы признавать свои ошибки. Вэнс тоже пытался убедить Люсьена взять свое слово назад, но Сесиль каким-то образом все время удавалось побеждать: она то в слезы пускалась, то улыбками действовала — лишь бы добиться своего. Обращаясь с Люсьеном как с принцем крови, она выполняла каждое его желание, а он принимал все это за настоящую любовь. Разумеется, легче всего обмануть того, кто сам хочет быть обманутым: Люсьен жаждал восстановить свой пошатнувшийся мир и потому не хотел и мысли допустить, что Сесиль мой туго набитый кошелек интересует куда больше, чем его сердце.
— Но в таком случае что ему мешало пренебречь вашим запретом? — удивленно спросила Микаэла. — Ведь возраст уже позволял вашему внуку вступить в законный брак.
Адриан опустил взгляд, но напрягшиеся мышцы выдавали его внутреннее смятение. Внезапно он показался Микаэле даже старше своих лет.
— Во время нашей последней стычки я сказал Сесиль, что не передам Люсьену свое состояние, только скромный процент с банковских вкладов. Тогда она пригрозила, что найдет способ рассчитаться со мной. — Адриан грустно посмотрел на Микаэлу. — Отчего-то мне сразу показалось: на этот раз она не шутит, но я не знал, что все будет так страшно. А потом Сесиль… покончила жизнь самоубийством.
Микаэлу потряс трагический финал истории. Теперь ей стало понятно, какая глубокая пропасть пролегла между дедом и внуком. Своим фатальным шагом Сесиль доказала обоим: чувство, которое она испытывала к Люсьену, было таким сильным, что она предпочла не жить вовсе, чем жить без любви.
Своей смертью Сесиль отомстила Адриану и одновременно завоевала вечную любовь Люсьена.
— Мой внук был так потрясен случившимся, что обвинил меня в убийстве, — угрюмо продолжал Адриан. — Он нашел изувеченное тело Сесиль у подножия утеса и заявил, что это я столкнул ее с вершины!
Наступило долгое напряженное молчание. Наконец Адриан встряхнул головой, словно пытаясь избавиться от кошмара:
— Как я только не старался навести рухнувшие мосты! Люсьен даже говорить со мной отказывался. Он превратил корабль в дом, а меня полностью вычеркнул из своей жизни. Через Хайрама и Вэнса я слал ему покаянные письма, но он так ни разу и не ответил. Мне стало так плохо одному, что однажды я даже перешел к угрозам — все, что угодно, лишь бы не это угнетающее молчание. Я мечтал видеть Люсьена счастливым, но он пустился во все тяжкие, словно нарочно пятная репутацию Саферов. До вашего появления, дорогая, я целую неделю потратил, встречаясь с разными женщинами, среди которых рассчитывал найти достойную жену для внука.
— Почему же вы с самого начала не рассказали мне все это?
— А вы разве рассказывали мне о своем прошлом? — Старик прищурился.
— Я просто не хотела обременять вас своими заботами. Да и вообще мне больше всего хочется просто о них забыть.
— Что ж, воля ваша. Мне так хотелось, чтобы у вас с Люсьеном все было как положено: свидания, цветы, балы, а потом — женитьба, но раз уж это невозможно, то я позабочусь о том, чтобы вы ни в чем не нуждались. Интриги интригами, но вы по-настоящему дороги мне.
Микаэла не стала спорить. Что бы Адриан ни решил в отношении ее, она не питала злобы. Намерения его чисты и благородны, хотя о способах их осуществления этого не скажешь. Стараясь смирить непокорного внука, он действовал, как подсказывало ему сердце. Адриан протянул ей руку помощи, он одарил ее теплом и лаской, в то время как большинство мужчин относятся к женщинам как к безмозглым курицам, не способным додумать до конца ни единой мысли.
— Не оставляйте меня, Микаэла, прошу вас, — умоляюще произнес Адриан. — С вашим появлением все переменилось. Я не стану командовать вами, чтобы не умножать количество совершенных мной ошибок. Вы будете пользоваться полной свободой, обещаю.
— Ваш дом для меня словно тихая гавань. — Глаза Микаэлы заискрились теплотой. — Давайте забудем прошлое и постараемся извлечь лучшее из настоящего — это и будет главным содержанием нашего договора, идет?
— Идет! — Адриан заключил Микаэлу в объятия. — А теперь, дорогая, мы отправляемся на плантацию. Буду счастлив, если вам удастся поставить там дело так же великолепно, как в этом доме: у вас будут неограниченные возможности вести хозяйство так, как вы сочтете нужным. Ну как, вы согласны?
Микаэла кивнула. Люсьен обессмертил в своем сердце другую, давно ушедшую женщину, так что все мысли о нем надо выбросить из головы. Хотя воспоминания о том, как страстно она откликалась на ласки Люсьена, все еще вызывали трепет в ее груди, но больше она ему не поддастся, а извлечет максимум из заключенной сделки и воспользуется предложенной Адрианом свободой.
В предвкушении открывающейся перед ней перспективы Микаэла взбежала наверх и принялась собирать вещи. Кое-какие идеи у нее уже появились, и ей не терпелось опробовать их на практике. Наконец-то жизнь улыбается ей: благодаря Адриану она сможет доказать всем, что кое-чего стоит, а ради этого уже стоило жить.
* * *
— Где это тебя, черт побери, носило? — пробурчал Вэнс и, сунув в руки Люсьена гроссбух, повлек его в самый центр небольшого круга неумолчно тараторивших торговцев.Пропустив вопрос мимо ушей, Люсьен поднял руку, призывая к тишине.
— Господа, прекратите склоку: когда товар будет рассортирован, никто не останется внакладе. Будьте любезны подогнать фуры, а мы постараемся как можно быстрее загрузить их.
Толпа рассеялась, и Вэнс с облегчением вздохнул:
— Меня тут осаждают уже больше часа. Ненавижу торговаться с болтливыми жадюгами, так что впредь, будь любезен, не перекладывай на меня этот груз. Ну а теперь, — он пристально посмотрел на Люсьена, — где же ты пропадав? Небось просил прощения за вчерашнее? Мне лично, как ты, должно быть, заметил, вся эта история совсем не по душе.
— Тем приятнее тебе будет узнать, что моя жена вернулась под крыло к Адриану. — Люсьен направился к складу. — Деда изрядно потрясли те поправки, которые я внес в его план, но он по-прежнему стоит на своем. Кстати, я тоже. Так что компромисс — лучшее, что можно было придумать.
— Ну а как же Микаэла? Ей-то каково? Или ты даже этим не поинтересовался?
— У нее сейчас в избытке денег, да и на недостаток свободы она тоже не может пожаловаться, — на ходу откликнулся Люсьен. — А поскольку ей к трудностям не привыкать, Микаэла наверняка справится — благодаря или, скорее, вопреки мне.
— Помилосердствуй, как же можно так обращаться с новобрачной? Мне остается лишь сожалеть о том, что и я принял участие в этом недостойном фарсе.
Люсьен обернулся так круто, что Вэнс, следовавший за ним по пятам, чуть не угодил плечом ему в грудь.
— Если тебя так гложет чувство вины, можешь принести моей жене извинения: ровно через две недели я приглашу тебя на прием в честь нашего бракосочетания. А если ты хочешь защитить честь дамы, как подобает рыцарю в сверкающих доспехах, что ж, милости прошу.
— Благодарю за приглашение, но мне сдается, что как раз через две недели я заболею, — усмехнулся Вэнс. — Естественно, я извинюсь перед Микаэлой, но в ваших с Адрианом играх больше участвовать не намерен. Надеюсь, впрочем, что вы не собираетесь, взяв пистолеты, отсчитать положенные двадцать шагов и отправить друг друга в лучший мир.
— А что, прекрасная идея. — Люсьен оживился. — В таком случае Микаэле перейдет все, и тебе имеет смысл жениться на ней. Разве это не подарок для мужчины, готового грудью стать на защиту женщины?
— Во всяком случае, я буду обращаться с ней как она того заслуживает, — огрызнулся Вэнс. — А то ты так увлекся борьбой с дедом, что даже не заметил, какая это очаровательная особа. Стоило мне с Хайрамом прогуляться с ней по саду, как я сразу убедился, что в сравнении с ней другие дамы-аристократки выглядят пустоголовыми куклами. Жаль только, что ты не в состоянии понять этого.
— О Господи, похоже, мой друг, ты и впрямь потерял от нее голову! — Люсьен вдруг ощутил нечто вроде укола ревности.
— Да если и так, тебе-то что? У тебя на уме только одно — сумма выигрыша. И знаешь, что я скажу тебе, Люсьен? Ты не заслуживаешь Микаэлы. Она слишком хороша для тебя.
На этот раз Люсьен промолчал. Как ни печально, но он не мог не признать, что Вэнс прав: с Микаэлой он действительно обошелся непозволительно жестоко — сначала заставил сочетаться с ним браком, потом затащил в кровать. Господи, да за одно это Микаэла никогда не простит его — недаром утро, пришедшее на смену безумной ночи, получилось, мягко говоря, неудачным. Микаэла не то что слова не сказала — даже посмотреть в его сторону не захотела и приблизиться не позволила до тех самых пор, пока он не обнял ее и не расцеловал на прощание у крыльца деда.
И все же, что бы ни происходило до и после брачной ночи, оба они пережили чудо, это уж точно, а заодно Люсьен вступил в законный брак с Микаэлой и, стало быть, перехитрил старую лису, своего деда. Отныне, после того как закончится комедия свадебного пира, новобрачные будут каждый жить собственной жизнью и Люсьен возвратится в городской дом либо на плантацию не раньше чем через очередные пять, а то и десять лет.
* * *
Микаэла с увлечением занялась преобразованием хозяйства Адриана. Она быстро завоевала расположение всей прислуги. Не прошло и десяти дней, как особняк заблестел. Микаэла трудилась наравне со всеми, попутно обучая слуг французским и испанским народным песням, которые они охотно распевали во время работы. Под ее энергичным руководством плантация оживала на глазах.Однажды Адриан объявил, что они уезжают в Чарлстон, где им предстояло побывать подряд на трех приемах. Перед отъездом Микаэла поспешно составила список дел, которые необходимо завершить в ближайшее время, и, к ее удивлению и радости, слуги охотно согласились все исполнить еще до ее возвращения.
Микаэлу по праву называли хозяйкой дома. Невозможного для нее не существовало. Адриан с нетерпением ждал каждого нового утра: что, интересно, сегодня эта хлопотунья придумает? Она умела сделать так, чтобы людям нравилась их работа, и получалось у нее это так естественно, что слуги начинали улыбаться при ее появлении. К тому же Микаэла имела ошеломляющий успех на городских приемах. Адриан не обманулся в своих ожиданиях — мужчины в очередь выстраивались, лишь бы пообщаться с ней. Выяснилось, что она умеет не только говорить прекрасно, но и слушать.
Жизнь на плантации била ключом, не замирая ни на миг, и Адриан уже не один раз поблагодарил Всевышнего за то, что Он послал ему эту женщину, которая заставила его по-новому ощутить радость жизни.
Глава 9
Люсьен не поверил своим глазам, когда, натянув вожжи, с вершины холма оглядел плантацию. «Господи, — подумал он — не иначе Адриан целую армию рабочих нанял!» На поле, правда, по-прежнему тут и там виднелись сорняки, но свежевыкрашенные заборы и служебные постройки придавали всему участку ухоженный вид. Несомненно, Адриан хотел произвести впечатление на гостей, приглашенных на свадебный пир.