Страница:
– Ну, Господи, можешь представить себе настоящего сатира, едущего на золоченом муле по главной улице захолустного городишки?
– Конечно. Я все что угодно могу себе представить. Ну и что?
– Да нет, ничего. Поехали. Время летит. Нам еще надо подзаправиться и вернуться в цирк.
По дороге в магазин миссис Ховард Т. Кассан остановилась посмотреть на процессию.
«Боже, какие ужасные животные, – подумала она. – Интересно, кто из них предсказатель судьбы?»
Из окна над ее головой раздался женский голос:
– Простите, не могли бы вы сказать, кто – человек или медведь – во второй повозке?
– Кажется, медведь, – ответила миссис Кассан.
– Леди внизу говорит, что это медведь, Джо, – послышался тот же голос.
– Медведь, черт подери, – раздался голос Джо. – Ты что, думаешь, я не могу отличить русского от медведя?
– О Господи! – пробормотала миссис Кассан.
Юрист, который гордился своим знанием истории и религии, снисходительно следил за шествием, стоя рядом с женой на пороге своей кухни.
– Жалкое зрелище, не правда ли? – обратился он к жене. – Маленькое глупое дорожное шоу. Разукрасили животных под мифологических чудовищ. Но как грубо сделано! Взгляни только на это глупое женское лицо. Отсюда видно, что это что-то вроде папье-маше. А эти отвисшие груди…
– Фрэнк, – прервала его жена, не будь вульгарным. Скажи лучше, что этот человек делает в клетке? Он что – урод?
– Дорогая, это не человек, это медведь. Похоже, большой гризли.
Женщина сделала вид, что принюхивается к дыханию мужа. – Что ты пил, Фрэнк, милый? Ты полагаешь, я не в состоянии отличить человека от медведя?
Фрэнк уставился на нее с напускной тревогой.
– Дорогая, еще на прошлой неделе я говорил, что тебе следует носить очки. После завтрака я сам отведу тебя к доктору, и пусть он подберет тебе очки с тройными линзами. Человек! Ха, ха, ха!
Жена обиделась.
– Я так не люблю, когда ты насмехаешься надо мной… когда ехидничаешь. Ты делаешь это нарочно. Ты прекрасно знаешь, что это человек.
Фрэнк пристально посмотрел на жену.
– Хорошо, дорогая, – сказал он спокойно, – это человек. Давай вернемся к столу.
Только они сели, раздался телефонный звонок. Фрэнк взял трубку:
– Алло.
– Алло, Фрэнк?
– Да.
– Это Харви. Вы видели цирковую процессию?
– Да.
– Мы с Хелен тоже. Вы не заметили, кто был в средней повозке. Мы поспорили, и я решил позвонить тебе, чтобы выяснить. Хелен утверждает, что это был медведь, а я думаю, что русский. А вы как считаете?
– Мы тоже не разобрали, – ответил Фрэнк и повесил трубку.
Карантинный Инспектор номер два наблюдал за шествием из своего двухместного закрытого автомобиля. Увидев Инспектора номер один, неторопливо шагающего по Мэйн-стрит, он высунулся из окна и позвал его. Инспектор номер один сел в машину, и они стали смотреть вместе.
– Господи, ну и большущая же змея, – сказал он. – Похожа на большую гремучую змею, что я убил на Бисваксовской дороге прошлой весной. У нее было шестнадцать погремушек.
– Значит, ей было шестнадцать лет, – сказал Инспектор номер два.
– Ах, вот как. Впрочем, примерно так я и думал. Что это за медведь там? Должно быть, гризли.
– Я не вижу никакого медведя.
– Да вон, во второй повозке, большой как черт.
– Да ты, наверное, спишь, приятель. Это человек. Похож на русского.
– Да? Может, еще скажешь, на Троцкого?
– Я не знаю, кто это, но не медведь. Взгляни-ка только на эту собаку. Когда-нибудь видел зеленую собаку?
– Да здесь много такого, чего я никогда раньше не видел. Скажи мне лучше, как ты определил, что в средней повозке не медведь?
– Я видел медведей и видел людей. Пока я не ослеп и могу отличить человека от медведя. И это был человек, а не медведь. И вообще мне надоело спорить из-за такой ерунды.
– Ладно, ладно, – сказал Инспектор номер одни. – Не кипятись. Я не собираюсь с тобой спорить, скажи лучше, что ты думаешь насчет этой собаки?
– Пожалуй, это самая большая собака из всех, что мне доводилось встречать, но я никогда не видел собак такого цвета, посмотри-ка на ее шкуру. У нее так всклокочена шерсть. Бог мой, да у нее и зубы зеленые. Что ж это за собака такая?
– Понятия не имею. Взгляни-ка лучше на симпатягу-ослика, что тянет последнюю повозку.
– Это не ослик.
– Какого черта, что ж это слон, по-твоему?
– Слушай, что с тобой сегодня? Ты прекрасно знаешь, что это не осел. Ведь у ослов – шерсть, и они не блестят будто сделаны из стекла, как эта штуковина.
– Все равно, он похож на осла.
– Ага, ты и человека принял за медведя. Не знаю, что с тобой сегодня приключилось.
– Бог ты мой, да это и был медведь! Приди в себя, парень. Смотри, а то в этом штате имеется заведение для людей, которые все время несут чушь.
Инспектор номер один вылез из машины.
– И не болтай глупостей сегодня на дежурстве, иначе быстро вылетишь с работы. Я не шучу, понял?
Инспектор номер два закурил сигарету. Проходивший мимо него приятель – полицейский – остановился и пошутил насчет того, что он подозрительно долго стоит на одном месте.
– Слушай, Том, – обратился к нему инспектор, – ты видел шествие?
– Ага. Ну и здоровый медведь там был.
– О Господи! – пробормотал инспектор и поехал прочь.
Жена служащего транспортной конторы железной дороги позвонила мужу около одиннадцати.
– Эд, – спросила она, – ты видел цирковое шествие? Дети хотят пойти посмотреть, но это так далеко от дома, что я боюсь их отпускать. Им действительно стоит посмотреть? Как ты думаешь?
– Я только что видел этот цирк, – ответил Эд. – Там всего три повозки, запряженные лошадьми или другими животными. Я думал, у них будут грузовики. Не могу понять, как они добрались сюда. Уверен, эти животные не могли тащить повозки всю дорогу из Калифорнии или откуда там их еще прислали. Нет, думаю, детям это не понравится. В одной повозке у них большая змея, дикарь в другой, а в последней – довольно странная собака. Нет, правда, детям это вряд ли понравится. Ни клоунов, ни акробатов.
Один из его коллег, слышавший разговор, спросил:
– Где это ты увидел дикаря, Эд? Должно быть, я не заметил.
– В средней повозке.
– Ха, ха, ха! Это был не дикарь. Это был большой медведь. Забавно: двое парней на улице тоже ошиблись – приняли медведя за человека. Ха, ха, ха!
– Ну, ведь он выглядел совсем как человек, – сказал Эд.
– Вы все утро переживали из-за этого цирка, – обратился дежурный по отделению к начальнику полиции. – Вон идет процессия, не хотите взглянуть?
Сила этих слов была так велика, что почти все отделение бросило слоняться среди плевательниц и высыпало на улицу, чтобы посмотреть на процессию. Старый китаец, правивший первой повозкой, заметил полицейскую форму и поклонился властям. Запряженный в повозку единорог тоже обратил внимание на медные пуговицы и, высоко задрав свой рог, заржал и принялся вскидывать задние ноги. Старик-китаец ударил его плетью, и дурачества прекратились.
– Красиво идет, – заметил один из полицейских. – Интересно, откуда у нее рог взялся. Никогда раньше не слышал, чтобы у лошадей были рога.
– Это не лошадь, – возразил другой полицейский, – это единорог.
– Что еще за единорог?
– Ну, что-то вроде помеси лошади и носорога. По-моему, их вывели на Кавказе.
– А, точно, вспомнил, я читал о них в школе. Они ужасно редкие, да?
– Верно. Черта лысого чаше встретишь.
– Боже, ну и змея.
– Похожа на удава.
– Нет, – сказал один из патрульных, – это не удав. Это анаконда из Южной Америки. Тедди Рузвельт поймал одну такую, когда охотился там несколько лет назад.
– Она ядовитая?
– Конечно. У этой твари яда на целый полк хватит.
– Господи, вот это змея!
– Мне доводилось видеть змей и побольше. Особенно по пьяной лавочке, – невозмутимо произнес высокий полицейский.
Все расхохотались.
Дежурный по отделению, наблюдавший за происходящим из окна, обратился к начальнику:
– Эй, шеф, видите фургон с парнем? Нам бы не помешал такой для пьяниц.
– Ага, – согласился начальник, – хорошая мысль. Только о каком парне ты говоришь?
– О том, что в фургоне.
Начальник фыркнул.
– Хе-хе. Старина Болди принял медведя за человека. Зрение-то уж не то.
– Я не вижу никакого медведя, шеф, – возразил ему патрульный.
– Да он прямо у тебя перед носом, протри очки и увидишь.
– Будь я проклят, если это медведь, – настаивал патрульный.
– Вот что, – раздраженно сказал начальник, – я не вступаю в спор в двух случаях: с женщиной и с дураком. А ты-то уж точно не женщина!
Миссис Роджерс расспрашивала своих детей, понравилась ли им процессия.
– Нет, – сказал Вилли. – Там не было ни слонов, ни клоунов.
– А мне понравилось, – возразила Алиса. – Там был такой хорошенький маленький мул. Он весь сиял, будто был сделан из золота.
– А мне понравилась большая зеленая собака, – вставила маленькая Эдна.
– Зеленая собака? – переспросила миссис Роджерс. – Что ты такое говоришь, Эдна?
– Ну, она была зеленая, мама. Зеленая как трава.
– И еще там был зверь, похожий на статуэтку, которая стоит у нас на столе, – сказал Вилли.
– На какую статуэтку? – спросила миссис Роджерс.
Вилли принес статуэтку.
– Вот на эту. Как она называется, мама?
– Сфинкс. Но я абсолютно уверена, что вы не могли там видеть сфинкса.
– Нет, видели, мама, – подтвердила Алиса. – Настоящего живого сфинкса. Он похож на льва, только спереди как женщина. Он тащил фургон, в котором сидел большущий медведь.
– Это был не медведь, – сказала Эдна, – а человек.
– Нет, медведь, – не соглашалась Алиса.
– Нет, человек.
– Нет, медведь.
– Нет, человек.
– О боже! Только не ссорьтесь, – попыталась успокоить их миссис Роджерс. – Кто там был, Вилли, медведь или человек?
– Я думаю, это был русский, – предположил Вилли.
Миссис Роджерс села.
– Ох, дети, чего вы только ни увидите. Что там еще было, Алиса?
– Ну, еще там был мужчина с рогами на голове и человек, похожий на Бога.
– Ох, Алиса, – пристыдила ее миссис Роджерс, – разве можно так говорить?
– Но он выглядел совсем как Иисус на картинках в той книге, которую мы читаем в воскресной школе, правда, Эдна? – защищалась Алиса.
– Точно, – подтвердила Эдна. – Длинные темные волосы, борода, белые одежды и все остальное. Только он был ужасно старый.
– И это все, что вы видели? – спросила миссис Роджерс.
– Да, мам. Там не было ни клоунов, ни слонов, ни оркестра, ни верблюда.
– А лошади там были?
– Да, одна лошадь с рогом на голове. У нее еще такой смешной хвост был, – вспоминала Эдна.
– Да, должно быть, это было любопытное зрелище, – проговорила миссис Роджерс. – Жаль, что я не видела.
Немного погодя пришел мистер Роджерс. Выражение лица у него было довольно странное.
– Что случилось? – спросила его жена.
– Не знаю, – ответил водопроводчик, – что-то тут не то. Я имею в виду цирковую процессию. Да, кстати, пока не забыл. Сара, я получил работу на девять месяцев, начинаю завтра утром.
– Слава Богу! – воскликнула миссис Роджерс. – Где? Рассказывай скорее!
– В отеле. Текущий ремонт. Но я хотел рассказать тебе о цирке, в жизни ничего подобного не видел. Там была змея фунтов восемьдесят длиной, не меньше. И китаец. Забавный старик. Да, но главное, там сидел медведь в клетке. Один парень пытался убедить меня, что это человек. Поначалу я думал, он шутит, но он так разозлился, что я решил заткнуться. Пусть думает, что это человек. Тебе когда-нибудь приходилось о таком слышать?
– Да, – сказала миссис Роджерс, – сегодня утром вдоволь наслушалась.
– Где это?
– Да дети тоже видели процессию.
– Вот как. Это хорошо. Надеюсь, они не приняли медведя за человека?
– Вилли решил, что это русский, – сказала миссис Роджерс.
Без четверти одиннадцать мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского в школе, стояла на Мэйн-стрит в ожидании цирковой процессии. Ей было немного неловко. Это чувство усилилось, когда она увидела то, что с таким нетерпением ожидала. Стоя в тени в своем тонком летнем платье, она эффектно выглядела и знала об этом, поэтому осталась стоять и смотреть на приближающуюся процессию.
Поначалу она не могла понять, что за животные принимают в ней участие. Затем сказала себе: «Конечно же, это единорог.» Затем она вспомнила, что единороги были всего лишь плодом воображения, и поправила себя: «Только он не настоящий.»
Змея вызвала у нее отвращение. Она ненавидела змей. Этот гигантский серый червь с алой пастью и блистающими, словно драгоценные камни, глазами пугал ее. Представить только, что он вырвется на свободу! Конечно, змея была надежно заперта, но если представить…. Как ужасно! Ухмыляющийся старик-китаец заметил ее тревогу и, обернувшись назад, потыкал змею рукоятью кнута. Та зашипела, словно проколотая автомобильная шина, и гладкие кольца ее тела пришли в движение.
Мисс Бедсонг передернуло от отвращения.
Затем она увидела сфинкса, бородатого старика, управляющего им, и человека в клетке. Бородач был погружен в раздумья. Поводья безвольно повисли в его руках. Мысли его витали далеко от Абалона. Заметив, что возница отвлекся, сфинкс закусил поводья, сделал ленивый рывок и едва не вырвал их из рук старика.
– Занимайся своим делом, Апполониус, – проворчал сфинкс.
Мисс Агнес Бедсонг чуть не села на тротуар от изумления. Она обвела взглядом людей, но, похоже, никто вокруг не слышал этих слов. Мисс Агнес нащупала пульс и потерла висок. «Я спокойная интеллигентная девушка, – твердо сказал она себе. – Я спокойная интеллигентная девушка».
Мимо проехала последняя повозка, запряженная золотым ослом. Правил ею парнокопытный сатир. Маленькое золотое колечко блестело у него в носу; рядом лежала его свирель. От сатира исходил острый козлиный запах. Его тело было поджарым, как у марафонского бегуна, копыта перепачканы травой, а в волосах запутался виноградный лист. Он плотоядно уставился на мисс Бедсонг. Повозка уже давно миновала девушку, а сатир, повернувшись на сидении, все смотрел и смотрел на нее, словно за всю свою жизнь не встречал никого прекраснее.
«Я спокойная интеллигентная девушка, – продолжала уговаривать себя мисс Агнес. – Я спокойная интеллигентная девушка. Я не могла видеть Пана на Мэйн-стрит. И все же схожу в цирк и удостоверюсь в этом».
В четверть первого мистер Этайон, корректор «Трибьюн», зашел в отдел новостей газеты узнать насчет пропуска в цирк.
Шеф выдал ему пропуск.
– Старый чинк принес их сегодня утром. Забавный старикан. Неплохо говорит по-английски. Сказал, что ему не нужна бесплатная реклама. Он в курсе, что у газетчиков свободный вход на все представления, и поэтому принес несколько пропусков. Кстати, Этайон, ты видел процессию сегодня утром? Я не смог посмотреть, но судя по разговорам, это было нечто странное.
– Скорее необычное, чем странное, – ответил корректор. – Ты слышал что-нибудь о медведе, похожем на человека?
– Нет, – ответил шеф, – но я слышал о человеке, похожем на медведя.
– Ну, это одно и то же, – заметил корректор.
– А что, там вроде бы и единорог был?
– Да.
– Кажется, я про сфинкса что-то слышал.
– Да, сфинкс там тоже был.
– Ах, вот как.
– Ага. И золотой осел Апулея, морской змей, Аполлониус из Тианы, гончая живых изгородей, сатир.
– Ну и коллекция! – воскликнул шеф. – Ты никого не забыл?
Мистер Этайон надолго задумался.
– Ах, да, конечно, я совсем забыл. Там еще был русский.
В четверть второго мистер Этайон отправился в цирк, намереваясь посмотреть все аттракционы прежде, чем начнется главное представление. У него имелся пропуск, дающий право прохода везде; было бы глупо не выжать из него все, что возможно. Деньги созданы для того, чтобы покупать вещи, пропуска – для того, чтобы бесплатно проходить туда, куда вздумается. Свобода печати.
На улицах Абалона было жарко. Мистер Этайон любил жару; во всяком случае, предпочитал ее холоду. Ему не нравилось кутаться в пальто, носить шарф, калоши и затыкать уши ватой. Его раздражало, что каждый раз, когда он входил в помещение, его очки запотевали, и он был вынужден снимать и протирать их. Черт бы побрал зиму! К дьяволу холодную погоду! Проклятие снегу! Единственный лед, который признавал мистер Этайон, был лед в морозильном отделении его холодильника. Единственный снег, на который он соглашался смотреть, был снег в кадрах кинохроники. Этайон вытер пот со лба и перешел на теневую сторону улицы. На телефонных проводах сидели птицы, из-за невыносимого зноя они раскрыли клювы. Жаркие волны, словно потоки расплавленного целлофана, стекали с крыш домов.
К тому времени, когда Этайон наконец достиг цирка, он уже почти забыл о цели своего путешествия. Ряды шатров, возникшие перед ним из зноя и пыли, застали его врасплох. Перед входом развевалось большое красно-черное знамя. Надпись на нем гласила:
Шатры были черные и блестящие и формой походили скорее на вареные яйца, поставленные на тупой конец. Их ряды начинались прямо на тротуаре, простираясь на всю длину поля. Нигде не было видно прилавков уличных торговцев, не встречались продавцы воздушных шаров, не слышно было и музыкантов. Не воняло слонами и не валялось сено, и цирковые рабочие не поливали друг друга из помятых жестяных ведер. Увядшие женщины не жарили хотдоги на газовых жаровнях, и на каждом шагу не попадались под ноги палаточные колышки – словом, неотъемлемые атрибуты циркового представления отсутствовали.
Человек десять в ожидании стояли у входа, еще несколько слонялись среди шатров. Но все пологи были задернуты. Подобно коконам, шатры хранили свое таинственное содержимое в секрете, и солнце немилосердно жгло и заливало зноем отведенное под цирк поле.
Наконец раздался удар гонга, его резкий звук разорвал жаркую тишину. Металлические раскаты ранили слух; волны зноя обожгли кожу; тучи пыли застилали глаза. Гонг гремел все сильнее. Наконец один из шатров распахнулся. Внутри виднелся небольшой помост. Старик-китаец ловко вскочил на него, звук гонга затих, и старик обратился к собравшимся с приветственной речью.
Приветствие кончилось. Старик-китаец исчез так же внезапно, как появился. Пологи всех шатров распахнулись, и оттуда показались знамена, на которых было написано, что таит каждый из шатров, и что он явит любопытному зрителю за небольшую плату. Толпа рассеялась; люди вновь обрели свою индивидуальность и отправились на поиски того, что их больше всего интересовало. Этайон замер в нерешительности, размышляя, куда ему отправиться в первую очередь. На шатре неподалеку он заметил флажок с надписью «Предсказание будущего». «Пойду узнаю, что меня ждет», – решил Этайон и вошел внутрь.
Мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского в школе, приехала к цирку в десять минут третьего. Она аккуратно припарковала свой маленький аккуратный двухместный автомобиль на противоположной стороне улицы, подняла стекла, вышла из машины, закрыла двери и направилась к шатрам.
На помосте перед одним из шатров бородатый старик, которого во время процессии мисс Агнес видела погруженным в раздумья, произносил приветствие. Это было самое жалкое приветствие из всех, что мисс Агнес доводилось слышать, а уж ей-то приходилось слышать действительно ужасные приветствия. Старик говорил тонким слабым голосом, очевидно, импровизируя на ходу. Он говорил об аттракционах:
– …и в том шатре, третьем от самого большого, вы можете увидеть химеру, очень занятного зверя, не думаю, что кто-нибудь из вас, ребята, знает, что такое химера, но это не важно, идите и посмотрите на нее. Она не причинит вам вреда. Годы, проведенные в заточении, исправили ее характер. Она сейчас линяет, точнее, ее львиная половина линяет, так что она, может, выглядит не очень красиво, но вы все равно поймете, что к чему. Доктор Лао будет поблизости, чтобы ответить на все ваши вопросы. Очень занятный зверь. Насколько я понимаю, они уже почти вымерли. Представить себе не могу, где только доктор ее откопал. Кажется, в следующем шатре находится оборотень. Да, оборотень в соседнем с химерой шатре. Я полагаю, вы знаете, кто такой оборотень. Тоже очень интересный зверь. Позднее, в октябре, он на шесть недель превратится в женщину. Эта метаморфоза представляет собой любопытное зрелище. Жаль, что не меняет обличье сейчас. Я уверен, вы хотели бы посмотреть, как волк превращается в женщину. Мы кормим его бараньими котлетами. Доктор Лао подготовил очень интересную лекцию об оборотне. Надо и мне самому ее как-нибудь послушать; откровенно говоря, я не много знаю об этом звере. В следующем шатре – медуза. А в шатре напротив я показываю магические фокусы. И еще. Уверен, вам будет любопытно увидеть русалку, потому что в здешней пустынной местности, вдалеке от моря, эти обитающие в океане создания просто не могут не вызвать интереса. Также советую взглянуть на гончую живых изгородей, потому что она обитает в зарослях кустарника и высокотравных лугах. Шоу для мужчин – в последнем шатре. Танец плодородия негритянских жрецов вот-вот начнется. Повторяю, этот шатер только для мужчин.
Рад, что вы пришли сюда сегодня, и уверен, доктор Лао тоже очень рад. Ему стоило больших усилий собрать этих животных, и я надеюсь, наше представление вам понравится. Да, еще, чуть не забыл о яйце птицы Рухх. Оно в одном из шатров на той стороне, но в каком именно, я точно не знаю. Это очень большое, почти с дом величиной, яйцо, покрытое соляными наростами. Уверен, вам будет интересно посмотреть на это яйцо. Доктор Лао выступит с лекцией, кажется, в третьем шатре, но я не уверен. Надо бы мне получше познакомиться с местоположением наших экспонатов. Ну, вы, наверное, устали меня слушать и хотите взглянуть на аттракционы. Напоминаю, что я представляю свои магические опыты в шатре напротив.
Болезненно морщась, старик медленно слез с платформы и пробрался сквозь толпу к своему шатру. Несколько человек последовали за ним. Мисс Агнес Бедсонг стояла в нерешительности. Краем глаза она заметила старика-китайца, спешившего куда-то с чайником в руке и трубкой опиума во рту. Она остановила его.
– Доктор Лао?
– Да, леди.
– В каком шатре Пан?
– В нашем цирке нет Пана, леди. Вероятно, вы приняли за него сатира, который правил одной из повозок сегодня утром. Он находится вот в том шатре. Вход – десять центов. Если вы хотите увидеть его, то можете заплатить мне здесь и идти прямо туда. К сожалению, у нас маловато билетеров.
Мисс Бедсонг отдала китайцу две никелированные монетки и, продолжая уверять себя, что она спокойная интеллигентная девушка, вошла в шатер.
Сатир, развалясь, лежал на подстилке из виноградной лозы. Его реденькая бородка была спутана и залита вином. На копытах засох навоз, худые, шишковатые загорелые руки заляпаны грязью, ногти на пальцах давно, а может, и никогда не стрижены. Лысую макушку окаймляли седеющие, вьющиеся волосы. Над заостренными ушами торчали маленькие козлиные рожки. Густая козлиная шерсть покрывала ноги. Сатир был худ, ребра так и выпирали наружу.
Он ухмыльнулся, увидев мисс Агнес, взял свирель и заиграл. Тонкие, пронзительные звуки разорвали душную тишину полутемного шатра. Сатир поднялся и начал пританцовывать. Короткий козлиный хвост раскачивался в такт музыке, копыта глухо отбивали ритм на земляном полу. Козлиный запах усилился и загустел.
Мисс Агнес стояла посреди шатра, уверяя себя, что она спокойная интеллигентная девушка. Сатир скакал вокруг нее, неистово тряся головой, крутя бедрами и размахивая локтями. Его свирель пела все пронзительнее. Вдруг полог шатра опустился. Агнес оглянулась в поисках пути к отступлению, но его не было – прыжки разгулявшегося сатира не давали ей сдвинуться с места. Назойливые звуки свирели отдавались в ее ушах звоном множества крохотных колокольчиков; они порождали возбуждение, заставившее ее вдруг вздрогнуть. Кровь застучала у нее в висках, и мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского в школе, задрожала, как дрожали греческие нимфы двадцать веков тому назад, когда этот сатир танцевал и играл для них. Она задрожала и взглянула на него… А свирель сатира все пела и пела.
Теперь он кружился совсем близко, задевая локтями ее обнаженные нежные руки и касаясь косматыми бедрами ее платья. Позади его рогов набухли и открылись маленькие мешочки, и, источая сильный мускусный запах, выступила вязкая маслянистая жидкость – прелюдия возбуждения. Он наступил ей копытом на ногу; боль пронзила Агнес, на глазах выступили слезы. Он ущипнул ее за бедро, ей было больно, но она почувствовала, что эта боль сродни страсти. Исходивший от сатира запах сводил ее с ума. Шатер наполнился густым ароматом мускуса. Она почувствовала, как покрывается испариной, как струйки пота сбегают по ее спине и намокает корсаж. Она знала, что ее ноги блестят от пота. Сатир вился вокруг, его костлявая грудь ходила ходуном. Вдруг он наклонился, отшвырнул флейту в дальний угол шатра, выпрямился и обнял ее. Он кусал ее плечи, ногти его глубоко впились в ее бедра. Слюна на его губах смешалась с испариной вокруг ее рта, и она почувствовала, что уступает, падает, теряет сознание, и мир вращается все медленнее и медленнее, желание ослабевает и начинается новая, неведомая прежде жизнь.
– Конечно. Я все что угодно могу себе представить. Ну и что?
– Да нет, ничего. Поехали. Время летит. Нам еще надо подзаправиться и вернуться в цирк.
По дороге в магазин миссис Ховард Т. Кассан остановилась посмотреть на процессию.
«Боже, какие ужасные животные, – подумала она. – Интересно, кто из них предсказатель судьбы?»
Из окна над ее головой раздался женский голос:
– Простите, не могли бы вы сказать, кто – человек или медведь – во второй повозке?
– Кажется, медведь, – ответила миссис Кассан.
– Леди внизу говорит, что это медведь, Джо, – послышался тот же голос.
– Медведь, черт подери, – раздался голос Джо. – Ты что, думаешь, я не могу отличить русского от медведя?
– О Господи! – пробормотала миссис Кассан.
Юрист, который гордился своим знанием истории и религии, снисходительно следил за шествием, стоя рядом с женой на пороге своей кухни.
– Жалкое зрелище, не правда ли? – обратился он к жене. – Маленькое глупое дорожное шоу. Разукрасили животных под мифологических чудовищ. Но как грубо сделано! Взгляни только на это глупое женское лицо. Отсюда видно, что это что-то вроде папье-маше. А эти отвисшие груди…
– Фрэнк, – прервала его жена, не будь вульгарным. Скажи лучше, что этот человек делает в клетке? Он что – урод?
– Дорогая, это не человек, это медведь. Похоже, большой гризли.
Женщина сделала вид, что принюхивается к дыханию мужа. – Что ты пил, Фрэнк, милый? Ты полагаешь, я не в состоянии отличить человека от медведя?
Фрэнк уставился на нее с напускной тревогой.
– Дорогая, еще на прошлой неделе я говорил, что тебе следует носить очки. После завтрака я сам отведу тебя к доктору, и пусть он подберет тебе очки с тройными линзами. Человек! Ха, ха, ха!
Жена обиделась.
– Я так не люблю, когда ты насмехаешься надо мной… когда ехидничаешь. Ты делаешь это нарочно. Ты прекрасно знаешь, что это человек.
Фрэнк пристально посмотрел на жену.
– Хорошо, дорогая, – сказал он спокойно, – это человек. Давай вернемся к столу.
Только они сели, раздался телефонный звонок. Фрэнк взял трубку:
– Алло.
– Алло, Фрэнк?
– Да.
– Это Харви. Вы видели цирковую процессию?
– Да.
– Мы с Хелен тоже. Вы не заметили, кто был в средней повозке. Мы поспорили, и я решил позвонить тебе, чтобы выяснить. Хелен утверждает, что это был медведь, а я думаю, что русский. А вы как считаете?
– Мы тоже не разобрали, – ответил Фрэнк и повесил трубку.
Карантинный Инспектор номер два наблюдал за шествием из своего двухместного закрытого автомобиля. Увидев Инспектора номер один, неторопливо шагающего по Мэйн-стрит, он высунулся из окна и позвал его. Инспектор номер один сел в машину, и они стали смотреть вместе.
– Господи, ну и большущая же змея, – сказал он. – Похожа на большую гремучую змею, что я убил на Бисваксовской дороге прошлой весной. У нее было шестнадцать погремушек.
– Значит, ей было шестнадцать лет, – сказал Инспектор номер два.
– Ах, вот как. Впрочем, примерно так я и думал. Что это за медведь там? Должно быть, гризли.
– Я не вижу никакого медведя.
– Да вон, во второй повозке, большой как черт.
– Да ты, наверное, спишь, приятель. Это человек. Похож на русского.
– Да? Может, еще скажешь, на Троцкого?
– Я не знаю, кто это, но не медведь. Взгляни-ка только на эту собаку. Когда-нибудь видел зеленую собаку?
– Да здесь много такого, чего я никогда раньше не видел. Скажи мне лучше, как ты определил, что в средней повозке не медведь?
– Я видел медведей и видел людей. Пока я не ослеп и могу отличить человека от медведя. И это был человек, а не медведь. И вообще мне надоело спорить из-за такой ерунды.
– Ладно, ладно, – сказал Инспектор номер одни. – Не кипятись. Я не собираюсь с тобой спорить, скажи лучше, что ты думаешь насчет этой собаки?
– Пожалуй, это самая большая собака из всех, что мне доводилось встречать, но я никогда не видел собак такого цвета, посмотри-ка на ее шкуру. У нее так всклокочена шерсть. Бог мой, да у нее и зубы зеленые. Что ж это за собака такая?
– Понятия не имею. Взгляни-ка лучше на симпатягу-ослика, что тянет последнюю повозку.
– Это не ослик.
– Какого черта, что ж это слон, по-твоему?
– Слушай, что с тобой сегодня? Ты прекрасно знаешь, что это не осел. Ведь у ослов – шерсть, и они не блестят будто сделаны из стекла, как эта штуковина.
– Все равно, он похож на осла.
– Ага, ты и человека принял за медведя. Не знаю, что с тобой сегодня приключилось.
– Бог ты мой, да это и был медведь! Приди в себя, парень. Смотри, а то в этом штате имеется заведение для людей, которые все время несут чушь.
Инспектор номер один вылез из машины.
– И не болтай глупостей сегодня на дежурстве, иначе быстро вылетишь с работы. Я не шучу, понял?
Инспектор номер два закурил сигарету. Проходивший мимо него приятель – полицейский – остановился и пошутил насчет того, что он подозрительно долго стоит на одном месте.
– Слушай, Том, – обратился к нему инспектор, – ты видел шествие?
– Ага. Ну и здоровый медведь там был.
– О Господи! – пробормотал инспектор и поехал прочь.
Жена служащего транспортной конторы железной дороги позвонила мужу около одиннадцати.
– Эд, – спросила она, – ты видел цирковое шествие? Дети хотят пойти посмотреть, но это так далеко от дома, что я боюсь их отпускать. Им действительно стоит посмотреть? Как ты думаешь?
– Я только что видел этот цирк, – ответил Эд. – Там всего три повозки, запряженные лошадьми или другими животными. Я думал, у них будут грузовики. Не могу понять, как они добрались сюда. Уверен, эти животные не могли тащить повозки всю дорогу из Калифорнии или откуда там их еще прислали. Нет, думаю, детям это не понравится. В одной повозке у них большая змея, дикарь в другой, а в последней – довольно странная собака. Нет, правда, детям это вряд ли понравится. Ни клоунов, ни акробатов.
Один из его коллег, слышавший разговор, спросил:
– Где это ты увидел дикаря, Эд? Должно быть, я не заметил.
– В средней повозке.
– Ха, ха, ха! Это был не дикарь. Это был большой медведь. Забавно: двое парней на улице тоже ошиблись – приняли медведя за человека. Ха, ха, ха!
– Ну, ведь он выглядел совсем как человек, – сказал Эд.
– Вы все утро переживали из-за этого цирка, – обратился дежурный по отделению к начальнику полиции. – Вон идет процессия, не хотите взглянуть?
Сила этих слов была так велика, что почти все отделение бросило слоняться среди плевательниц и высыпало на улицу, чтобы посмотреть на процессию. Старый китаец, правивший первой повозкой, заметил полицейскую форму и поклонился властям. Запряженный в повозку единорог тоже обратил внимание на медные пуговицы и, высоко задрав свой рог, заржал и принялся вскидывать задние ноги. Старик-китаец ударил его плетью, и дурачества прекратились.
– Красиво идет, – заметил один из полицейских. – Интересно, откуда у нее рог взялся. Никогда раньше не слышал, чтобы у лошадей были рога.
– Это не лошадь, – возразил другой полицейский, – это единорог.
– Что еще за единорог?
– Ну, что-то вроде помеси лошади и носорога. По-моему, их вывели на Кавказе.
– А, точно, вспомнил, я читал о них в школе. Они ужасно редкие, да?
– Верно. Черта лысого чаше встретишь.
– Боже, ну и змея.
– Похожа на удава.
– Нет, – сказал один из патрульных, – это не удав. Это анаконда из Южной Америки. Тедди Рузвельт поймал одну такую, когда охотился там несколько лет назад.
– Она ядовитая?
– Конечно. У этой твари яда на целый полк хватит.
– Господи, вот это змея!
– Мне доводилось видеть змей и побольше. Особенно по пьяной лавочке, – невозмутимо произнес высокий полицейский.
Все расхохотались.
Дежурный по отделению, наблюдавший за происходящим из окна, обратился к начальнику:
– Эй, шеф, видите фургон с парнем? Нам бы не помешал такой для пьяниц.
– Ага, – согласился начальник, – хорошая мысль. Только о каком парне ты говоришь?
– О том, что в фургоне.
Начальник фыркнул.
– Хе-хе. Старина Болди принял медведя за человека. Зрение-то уж не то.
– Я не вижу никакого медведя, шеф, – возразил ему патрульный.
– Да он прямо у тебя перед носом, протри очки и увидишь.
– Будь я проклят, если это медведь, – настаивал патрульный.
– Вот что, – раздраженно сказал начальник, – я не вступаю в спор в двух случаях: с женщиной и с дураком. А ты-то уж точно не женщина!
Миссис Роджерс расспрашивала своих детей, понравилась ли им процессия.
– Нет, – сказал Вилли. – Там не было ни слонов, ни клоунов.
– А мне понравилось, – возразила Алиса. – Там был такой хорошенький маленький мул. Он весь сиял, будто был сделан из золота.
– А мне понравилась большая зеленая собака, – вставила маленькая Эдна.
– Зеленая собака? – переспросила миссис Роджерс. – Что ты такое говоришь, Эдна?
– Ну, она была зеленая, мама. Зеленая как трава.
– И еще там был зверь, похожий на статуэтку, которая стоит у нас на столе, – сказал Вилли.
– На какую статуэтку? – спросила миссис Роджерс.
Вилли принес статуэтку.
– Вот на эту. Как она называется, мама?
– Сфинкс. Но я абсолютно уверена, что вы не могли там видеть сфинкса.
– Нет, видели, мама, – подтвердила Алиса. – Настоящего живого сфинкса. Он похож на льва, только спереди как женщина. Он тащил фургон, в котором сидел большущий медведь.
– Это был не медведь, – сказала Эдна, – а человек.
– Нет, медведь, – не соглашалась Алиса.
– Нет, человек.
– Нет, медведь.
– Нет, человек.
– О боже! Только не ссорьтесь, – попыталась успокоить их миссис Роджерс. – Кто там был, Вилли, медведь или человек?
– Я думаю, это был русский, – предположил Вилли.
Миссис Роджерс села.
– Ох, дети, чего вы только ни увидите. Что там еще было, Алиса?
– Ну, еще там был мужчина с рогами на голове и человек, похожий на Бога.
– Ох, Алиса, – пристыдила ее миссис Роджерс, – разве можно так говорить?
– Но он выглядел совсем как Иисус на картинках в той книге, которую мы читаем в воскресной школе, правда, Эдна? – защищалась Алиса.
– Точно, – подтвердила Эдна. – Длинные темные волосы, борода, белые одежды и все остальное. Только он был ужасно старый.
– И это все, что вы видели? – спросила миссис Роджерс.
– Да, мам. Там не было ни клоунов, ни слонов, ни оркестра, ни верблюда.
– А лошади там были?
– Да, одна лошадь с рогом на голове. У нее еще такой смешной хвост был, – вспоминала Эдна.
– Да, должно быть, это было любопытное зрелище, – проговорила миссис Роджерс. – Жаль, что я не видела.
Немного погодя пришел мистер Роджерс. Выражение лица у него было довольно странное.
– Что случилось? – спросила его жена.
– Не знаю, – ответил водопроводчик, – что-то тут не то. Я имею в виду цирковую процессию. Да, кстати, пока не забыл. Сара, я получил работу на девять месяцев, начинаю завтра утром.
– Слава Богу! – воскликнула миссис Роджерс. – Где? Рассказывай скорее!
– В отеле. Текущий ремонт. Но я хотел рассказать тебе о цирке, в жизни ничего подобного не видел. Там была змея фунтов восемьдесят длиной, не меньше. И китаец. Забавный старик. Да, но главное, там сидел медведь в клетке. Один парень пытался убедить меня, что это человек. Поначалу я думал, он шутит, но он так разозлился, что я решил заткнуться. Пусть думает, что это человек. Тебе когда-нибудь приходилось о таком слышать?
– Да, – сказала миссис Роджерс, – сегодня утром вдоволь наслушалась.
– Где это?
– Да дети тоже видели процессию.
– Вот как. Это хорошо. Надеюсь, они не приняли медведя за человека?
– Вилли решил, что это русский, – сказала миссис Роджерс.
Без четверти одиннадцать мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского в школе, стояла на Мэйн-стрит в ожидании цирковой процессии. Ей было немного неловко. Это чувство усилилось, когда она увидела то, что с таким нетерпением ожидала. Стоя в тени в своем тонком летнем платье, она эффектно выглядела и знала об этом, поэтому осталась стоять и смотреть на приближающуюся процессию.
Поначалу она не могла понять, что за животные принимают в ней участие. Затем сказала себе: «Конечно же, это единорог.» Затем она вспомнила, что единороги были всего лишь плодом воображения, и поправила себя: «Только он не настоящий.»
Змея вызвала у нее отвращение. Она ненавидела змей. Этот гигантский серый червь с алой пастью и блистающими, словно драгоценные камни, глазами пугал ее. Представить только, что он вырвется на свободу! Конечно, змея была надежно заперта, но если представить…. Как ужасно! Ухмыляющийся старик-китаец заметил ее тревогу и, обернувшись назад, потыкал змею рукоятью кнута. Та зашипела, словно проколотая автомобильная шина, и гладкие кольца ее тела пришли в движение.
Мисс Бедсонг передернуло от отвращения.
Затем она увидела сфинкса, бородатого старика, управляющего им, и человека в клетке. Бородач был погружен в раздумья. Поводья безвольно повисли в его руках. Мысли его витали далеко от Абалона. Заметив, что возница отвлекся, сфинкс закусил поводья, сделал ленивый рывок и едва не вырвал их из рук старика.
– Занимайся своим делом, Апполониус, – проворчал сфинкс.
Мисс Агнес Бедсонг чуть не села на тротуар от изумления. Она обвела взглядом людей, но, похоже, никто вокруг не слышал этих слов. Мисс Агнес нащупала пульс и потерла висок. «Я спокойная интеллигентная девушка, – твердо сказал она себе. – Я спокойная интеллигентная девушка».
Мимо проехала последняя повозка, запряженная золотым ослом. Правил ею парнокопытный сатир. Маленькое золотое колечко блестело у него в носу; рядом лежала его свирель. От сатира исходил острый козлиный запах. Его тело было поджарым, как у марафонского бегуна, копыта перепачканы травой, а в волосах запутался виноградный лист. Он плотоядно уставился на мисс Бедсонг. Повозка уже давно миновала девушку, а сатир, повернувшись на сидении, все смотрел и смотрел на нее, словно за всю свою жизнь не встречал никого прекраснее.
«Я спокойная интеллигентная девушка, – продолжала уговаривать себя мисс Агнес. – Я спокойная интеллигентная девушка. Я не могла видеть Пана на Мэйн-стрит. И все же схожу в цирк и удостоверюсь в этом».
В четверть первого мистер Этайон, корректор «Трибьюн», зашел в отдел новостей газеты узнать насчет пропуска в цирк.
Шеф выдал ему пропуск.
– Старый чинк принес их сегодня утром. Забавный старикан. Неплохо говорит по-английски. Сказал, что ему не нужна бесплатная реклама. Он в курсе, что у газетчиков свободный вход на все представления, и поэтому принес несколько пропусков. Кстати, Этайон, ты видел процессию сегодня утром? Я не смог посмотреть, но судя по разговорам, это было нечто странное.
– Скорее необычное, чем странное, – ответил корректор. – Ты слышал что-нибудь о медведе, похожем на человека?
– Нет, – ответил шеф, – но я слышал о человеке, похожем на медведя.
– Ну, это одно и то же, – заметил корректор.
– А что, там вроде бы и единорог был?
– Да.
– Кажется, я про сфинкса что-то слышал.
– Да, сфинкс там тоже был.
– Ах, вот как.
– Ага. И золотой осел Апулея, морской змей, Аполлониус из Тианы, гончая живых изгородей, сатир.
– Ну и коллекция! – воскликнул шеф. – Ты никого не забыл?
Мистер Этайон надолго задумался.
– Ах, да, конечно, я совсем забыл. Там еще был русский.
В четверть второго мистер Этайон отправился в цирк, намереваясь посмотреть все аттракционы прежде, чем начнется главное представление. У него имелся пропуск, дающий право прохода везде; было бы глупо не выжать из него все, что возможно. Деньги созданы для того, чтобы покупать вещи, пропуска – для того, чтобы бесплатно проходить туда, куда вздумается. Свобода печати.
На улицах Абалона было жарко. Мистер Этайон любил жару; во всяком случае, предпочитал ее холоду. Ему не нравилось кутаться в пальто, носить шарф, калоши и затыкать уши ватой. Его раздражало, что каждый раз, когда он входил в помещение, его очки запотевали, и он был вынужден снимать и протирать их. Черт бы побрал зиму! К дьяволу холодную погоду! Проклятие снегу! Единственный лед, который признавал мистер Этайон, был лед в морозильном отделении его холодильника. Единственный снег, на который он соглашался смотреть, был снег в кадрах кинохроники. Этайон вытер пот со лба и перешел на теневую сторону улицы. На телефонных проводах сидели птицы, из-за невыносимого зноя они раскрыли клювы. Жаркие волны, словно потоки расплавленного целлофана, стекали с крыш домов.
К тому времени, когда Этайон наконец достиг цирка, он уже почти забыл о цели своего путешествия. Ряды шатров, возникшие перед ним из зноя и пыли, застали его врасплох. Перед входом развевалось большое красно-черное знамя. Надпись на нем гласила:
ЦИРК ДОКТОРА ЛАО«Так вот как это называется», – подумал Этайон.
Шатры были черные и блестящие и формой походили скорее на вареные яйца, поставленные на тупой конец. Их ряды начинались прямо на тротуаре, простираясь на всю длину поля. Нигде не было видно прилавков уличных торговцев, не встречались продавцы воздушных шаров, не слышно было и музыкантов. Не воняло слонами и не валялось сено, и цирковые рабочие не поливали друг друга из помятых жестяных ведер. Увядшие женщины не жарили хотдоги на газовых жаровнях, и на каждом шагу не попадались под ноги палаточные колышки – словом, неотъемлемые атрибуты циркового представления отсутствовали.
Человек десять в ожидании стояли у входа, еще несколько слонялись среди шатров. Но все пологи были задернуты. Подобно коконам, шатры хранили свое таинственное содержимое в секрете, и солнце немилосердно жгло и заливало зноем отведенное под цирк поле.
Наконец раздался удар гонга, его резкий звук разорвал жаркую тишину. Металлические раскаты ранили слух; волны зноя обожгли кожу; тучи пыли застилали глаза. Гонг гремел все сильнее. Наконец один из шатров распахнулся. Внутри виднелся небольшой помост. Старик-китаец ловко вскочил на него, звук гонга затих, и старик обратился к собравшимся с приветственной речью.
Маленький желтый морщинистый человечек прыгал взад-вперед по помосту, напевая свои неряшливые дактили и ямбы. Толпа черных, красных и белых людей смотрела на него в немом изумлении.
– Представление цирка Лао началось!
Перед вами цирк доктора Лао.
Мы покажем вам то, что вы раньше не знали.
Мы расскажем о странах, где вы никогда не бывали.
Мы обыскали весь мир от высот до глубин,
Чтобы найти для шоу этих страшил,
От гор, где дуют свирепые ветры,
До островов, где мягко веют зефиры,
Мы все обыскали и создали шоу,
Которое вряд ли вы сыщите в мире.
Пусть годы пройдут, и даже тогда
Вы не забудете нас никогда.
Берите билеты, входите скорей,
Сам доктор Лао вас ждет у дверей!
Приветствие кончилось. Старик-китаец исчез так же внезапно, как появился. Пологи всех шатров распахнулись, и оттуда показались знамена, на которых было написано, что таит каждый из шатров, и что он явит любопытному зрителю за небольшую плату. Толпа рассеялась; люди вновь обрели свою индивидуальность и отправились на поиски того, что их больше всего интересовало. Этайон замер в нерешительности, размышляя, куда ему отправиться в первую очередь. На шатре неподалеку он заметил флажок с надписью «Предсказание будущего». «Пойду узнаю, что меня ждет», – решил Этайон и вошел внутрь.
Мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского в школе, приехала к цирку в десять минут третьего. Она аккуратно припарковала свой маленький аккуратный двухместный автомобиль на противоположной стороне улицы, подняла стекла, вышла из машины, закрыла двери и направилась к шатрам.
На помосте перед одним из шатров бородатый старик, которого во время процессии мисс Агнес видела погруженным в раздумья, произносил приветствие. Это было самое жалкое приветствие из всех, что мисс Агнес доводилось слышать, а уж ей-то приходилось слышать действительно ужасные приветствия. Старик говорил тонким слабым голосом, очевидно, импровизируя на ходу. Он говорил об аттракционах:
– …и в том шатре, третьем от самого большого, вы можете увидеть химеру, очень занятного зверя, не думаю, что кто-нибудь из вас, ребята, знает, что такое химера, но это не важно, идите и посмотрите на нее. Она не причинит вам вреда. Годы, проведенные в заточении, исправили ее характер. Она сейчас линяет, точнее, ее львиная половина линяет, так что она, может, выглядит не очень красиво, но вы все равно поймете, что к чему. Доктор Лао будет поблизости, чтобы ответить на все ваши вопросы. Очень занятный зверь. Насколько я понимаю, они уже почти вымерли. Представить себе не могу, где только доктор ее откопал. Кажется, в следующем шатре находится оборотень. Да, оборотень в соседнем с химерой шатре. Я полагаю, вы знаете, кто такой оборотень. Тоже очень интересный зверь. Позднее, в октябре, он на шесть недель превратится в женщину. Эта метаморфоза представляет собой любопытное зрелище. Жаль, что не меняет обличье сейчас. Я уверен, вы хотели бы посмотреть, как волк превращается в женщину. Мы кормим его бараньими котлетами. Доктор Лао подготовил очень интересную лекцию об оборотне. Надо и мне самому ее как-нибудь послушать; откровенно говоря, я не много знаю об этом звере. В следующем шатре – медуза. А в шатре напротив я показываю магические фокусы. И еще. Уверен, вам будет любопытно увидеть русалку, потому что в здешней пустынной местности, вдалеке от моря, эти обитающие в океане создания просто не могут не вызвать интереса. Также советую взглянуть на гончую живых изгородей, потому что она обитает в зарослях кустарника и высокотравных лугах. Шоу для мужчин – в последнем шатре. Танец плодородия негритянских жрецов вот-вот начнется. Повторяю, этот шатер только для мужчин.
Рад, что вы пришли сюда сегодня, и уверен, доктор Лао тоже очень рад. Ему стоило больших усилий собрать этих животных, и я надеюсь, наше представление вам понравится. Да, еще, чуть не забыл о яйце птицы Рухх. Оно в одном из шатров на той стороне, но в каком именно, я точно не знаю. Это очень большое, почти с дом величиной, яйцо, покрытое соляными наростами. Уверен, вам будет интересно посмотреть на это яйцо. Доктор Лао выступит с лекцией, кажется, в третьем шатре, но я не уверен. Надо бы мне получше познакомиться с местоположением наших экспонатов. Ну, вы, наверное, устали меня слушать и хотите взглянуть на аттракционы. Напоминаю, что я представляю свои магические опыты в шатре напротив.
Болезненно морщась, старик медленно слез с платформы и пробрался сквозь толпу к своему шатру. Несколько человек последовали за ним. Мисс Агнес Бедсонг стояла в нерешительности. Краем глаза она заметила старика-китайца, спешившего куда-то с чайником в руке и трубкой опиума во рту. Она остановила его.
– Доктор Лао?
– Да, леди.
– В каком шатре Пан?
– В нашем цирке нет Пана, леди. Вероятно, вы приняли за него сатира, который правил одной из повозок сегодня утром. Он находится вот в том шатре. Вход – десять центов. Если вы хотите увидеть его, то можете заплатить мне здесь и идти прямо туда. К сожалению, у нас маловато билетеров.
Мисс Бедсонг отдала китайцу две никелированные монетки и, продолжая уверять себя, что она спокойная интеллигентная девушка, вошла в шатер.
Сатир, развалясь, лежал на подстилке из виноградной лозы. Его реденькая бородка была спутана и залита вином. На копытах засох навоз, худые, шишковатые загорелые руки заляпаны грязью, ногти на пальцах давно, а может, и никогда не стрижены. Лысую макушку окаймляли седеющие, вьющиеся волосы. Над заостренными ушами торчали маленькие козлиные рожки. Густая козлиная шерсть покрывала ноги. Сатир был худ, ребра так и выпирали наружу.
Он ухмыльнулся, увидев мисс Агнес, взял свирель и заиграл. Тонкие, пронзительные звуки разорвали душную тишину полутемного шатра. Сатир поднялся и начал пританцовывать. Короткий козлиный хвост раскачивался в такт музыке, копыта глухо отбивали ритм на земляном полу. Козлиный запах усилился и загустел.
Мисс Агнес стояла посреди шатра, уверяя себя, что она спокойная интеллигентная девушка. Сатир скакал вокруг нее, неистово тряся головой, крутя бедрами и размахивая локтями. Его свирель пела все пронзительнее. Вдруг полог шатра опустился. Агнес оглянулась в поисках пути к отступлению, но его не было – прыжки разгулявшегося сатира не давали ей сдвинуться с места. Назойливые звуки свирели отдавались в ее ушах звоном множества крохотных колокольчиков; они порождали возбуждение, заставившее ее вдруг вздрогнуть. Кровь застучала у нее в висках, и мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского в школе, задрожала, как дрожали греческие нимфы двадцать веков тому назад, когда этот сатир танцевал и играл для них. Она задрожала и взглянула на него… А свирель сатира все пела и пела.
Теперь он кружился совсем близко, задевая локтями ее обнаженные нежные руки и касаясь косматыми бедрами ее платья. Позади его рогов набухли и открылись маленькие мешочки, и, источая сильный мускусный запах, выступила вязкая маслянистая жидкость – прелюдия возбуждения. Он наступил ей копытом на ногу; боль пронзила Агнес, на глазах выступили слезы. Он ущипнул ее за бедро, ей было больно, но она почувствовала, что эта боль сродни страсти. Исходивший от сатира запах сводил ее с ума. Шатер наполнился густым ароматом мускуса. Она почувствовала, как покрывается испариной, как струйки пота сбегают по ее спине и намокает корсаж. Она знала, что ее ноги блестят от пота. Сатир вился вокруг, его костлявая грудь ходила ходуном. Вдруг он наклонился, отшвырнул флейту в дальний угол шатра, выпрямился и обнял ее. Он кусал ее плечи, ногти его глубоко впились в ее бедра. Слюна на его губах смешалась с испариной вокруг ее рта, и она почувствовала, что уступает, падает, теряет сознание, и мир вращается все медленнее и медленнее, желание ослабевает и начинается новая, неведомая прежде жизнь.