— Именно это я и собирался сделать, — сказал Бонд сильно волнуясь. — Это единственная надежда выбраться отсюда. Если вы немного потерпите, считайте, что мы спасены.
Бонд обхватил ее за талию и так они пошли дальше. Лицо Бонда сводило судорогой, а ступни Ханничайлд оставляли кровавые следы на полу. Они почти сразу же вышли к деревянной двери в стене туннеля. Она была приоткрыта. Внутри — тишина.
Бонд вынул пистолет и пнул ногой дверь. Длинный гараж был совершенно пуст. Под светом неоновых рамп черный блестящий «дракон» выглядел словно карнавальная колесница. Он стоял лицом к раздвижным воротам, кабина была открыта. Бонд взмолился чтобы бак был залит горючим и механики успели починить эту чудовищную машину.
Внезапно снаружи раздались голоса. Разговаривали несколько человек. Бонд взял Ханничайлд за руку, и они побежали. Спрятаться можно было только в одном месте: внутри «дракона». Ханни залезла первой. Бонд — за ней. Он закрыл дверь. Тяжело дыша, они присели на корточки. Бонд подумал: «У меня только три пули». Голоса были уже совсем рядом. Дверь раздвинулась, и до них долетели обрывки фраз:
— Откуда ты знаешь, что они стреляли?
— Я в этом уверен. Я знаю, что говорю!
— Тогда прихватим оружие, на всякий случай. Держи... это Лемму, а ты, Джо, бери кольт. И гранаты. Кто знает... Коробка под столом.
Послышался металлический звук.
— Там какой-то парень, видимо чокнутый. Во всяком случае, это не тот идиот англичанин. Он наверняка мертв... Ты видел когда-нибудь гигантского спрута в бухточке?.. Этот гад, должно быть, полакомился сегодня... Ну и гнида же этот доктор Но!
— А девчонка? — спросил Джо. — От нее, верно, мало что осталось. Кто-нибудь ходил туда сегодня утром?
— Нет, — ответили голоса хором.
— Ха! Хотел бы я оказаться на месте одного из этих крабов! — хихикнул Лемми.
— Порядок, пошли, — сказал один из них. — Идем парами до основного туннеля. Кого встретите — стреляйте в ноги. Даже если это сумасшедший, лучше привести его живым. Доктор Но будет доволен.
Бонд затаил дыхание. Заметили они, что дверь «дракона» закрыта? Нет. Они вошли в туннель. Звук их шагов гулко отозвался в тишине. Затем все стихло.
Бонд тронул девушку за плечо и прижал палец к губам. Он тихонько открыл дверь и прислушался. Убедившись, что в гараже никого нет, он спрыгнул на пол. Со стороны туннеля — ни звука. Тогда он притворил дверь и запер ее на ключ. Затем подошел к стойке с оружием, взял один «Смит и Вес-сон», карабин «Ремингтон», проверил, есть ли там пули и протянул Ханни. Затем так же бесшумно он раздвинул двери гаража и снова забрался в кабину «дракона». Он сел на водительское место и, повернувшись к Ханни, скомандовал:
— Закройте дверцу... Быстро!
Затем включил зажигание. Стрелка горючего была на максимуме. Лишь бы только побыстрее двинуться с места. Он потянул стартер. Шум мотора оглушил их. Бонду показалось, что его слышно на весь остров. Мотор заглох. Вспотевшими ладонями он снова завел мотор. Тот ритмично заурчал. Бонд тронулся с места и на ходу переключил скорость, наугад. Все шло нормально. От волнения он чуть было не выпустил руль из рук.
Они выехали на дорогу. Бонд выжал акселератор до упора.
— За нами нет погони? — закричал он зычно, чтобы перекрыть шум дизеля.
— Нет... Подождите! Я вижу человека, который выходит из шалаша. Еще один... Они машут руками... кричат в нашу сторону. А вот еще один. С ружьем... Он в нас стреляет.
Стрелка скорости показывала сорок пять километров в час. Такая махина не могла двигаться быстрее. Пуля рикошетом отскочила от кабины, затем другая...
— Ханни, не могли бы вы посмотреть?
— Они перестали стрелять, но их целая толпа. Они... Я думаю, они спустили собак по нашему следу. Скажите, а они нас не сожрут?
— Не беспокойтесь, Ханни, — успокоил ее Бонд. — Едем дальше... Когда мы остановимся, я застрелю одного пса, и вся свора набросится на него.
Он прижал Ханни к себе и закричал бодрым голосом:
— Мы выберемся отсюда! Когда они узнают, что Но мертв, им будет не до нас — нужно будет убираться отсюда подобру-поздорову. Отвечаю вам... Через час мы будем на берегу. Погода прекрасная. Этой ночью мы отправимся на Ямайку. Вы сможете продержаться?
— Конечно, Джеймс. А вы? Что они с вами сделали?
— Я вам расскажу обо всем позже... Но скажите, как получилось, что крабы вами побрезговали?
— Видите ли, — сказала Ханни важно, — доктор Но полагал, что он все знает. По правде говоря, он боялся черных крабов гораздо больше, чем я... И он не знал, что эти животные с большим удовольствием едят растения и водоросли, нежели живые организмы. Конечно же, если бы у меня были раны на теле, все было бы иначе. Впрочем, — сказала она сжимая его руку, — если я и упала в обморок во время ужина, то только потому, что мне стало страшно при мысли, что он сделает с вами.
— Если бы я знал это раньше! — простонал Бонд. — Я бы меньше попортил себе крови.
— Разумеется, — продолжала Ханни, — это была вовсе не увеселительная прогулка по окрестностям Крэб Ки. Эти скоты положили меня совершенно голую и привязали к земле. Но они не осмелились притронуться ко мне. Они тупо хохотали и отпускали всякие скабрезные шуточки. А потом оставили совсем одну... Я думала о вас и о том, как лучше убить доктора Но. Крабы начали приближаться тесными рядами. Я лежала не двигаясь до самого утра. Они мне даже стали нравиться, эти крабы. Они составили мне компанию этой ночью. А на рассвете я стала дергать за веревки, и мне удалось высвободить правую руку. Остальное было несложно. Я добралась до шалашей. Все еще спали. Я стала искать какую-нибудь одежду. В гараже я нашла этот отвратительный костюм. Но это лучше, чем ничего... А потом я пробралась в туннель, потому что думала, что на том конце найду доктора Но, а единственное, что я хотела сделать — это убить его, чтобы отомстить за нас обоих. Вот, я вам все рассказала.
Она прижалась к нему.
— Мой дорогой, — прошептала Ханни, — надеюсь я вам не очень больно сделала, когда мы подрались? Это кормилица научила меня, что бить нужно в это место.
Бонд расхохотался.
— Так я и думал... Ваша кормилица была замечательная женщина.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
«Дракон» слегка вильнул в сторону. Они въехали в чащу деревьев у реки.
Бонд обхватил ее за талию и так они пошли дальше. Лицо Бонда сводило судорогой, а ступни Ханничайлд оставляли кровавые следы на полу. Они почти сразу же вышли к деревянной двери в стене туннеля. Она была приоткрыта. Внутри — тишина.
Бонд вынул пистолет и пнул ногой дверь. Длинный гараж был совершенно пуст. Под светом неоновых рамп черный блестящий «дракон» выглядел словно карнавальная колесница. Он стоял лицом к раздвижным воротам, кабина была открыта. Бонд взмолился чтобы бак был залит горючим и механики успели починить эту чудовищную машину.
Внезапно снаружи раздались голоса. Разговаривали несколько человек. Бонд взял Ханничайлд за руку, и они побежали. Спрятаться можно было только в одном месте: внутри «дракона». Ханни залезла первой. Бонд — за ней. Он закрыл дверь. Тяжело дыша, они присели на корточки. Бонд подумал: «У меня только три пули». Голоса были уже совсем рядом. Дверь раздвинулась, и до них долетели обрывки фраз:
— Откуда ты знаешь, что они стреляли?
— Я в этом уверен. Я знаю, что говорю!
— Тогда прихватим оружие, на всякий случай. Держи... это Лемму, а ты, Джо, бери кольт. И гранаты. Кто знает... Коробка под столом.
Послышался металлический звук.
— Там какой-то парень, видимо чокнутый. Во всяком случае, это не тот идиот англичанин. Он наверняка мертв... Ты видел когда-нибудь гигантского спрута в бухточке?.. Этот гад, должно быть, полакомился сегодня... Ну и гнида же этот доктор Но!
— А девчонка? — спросил Джо. — От нее, верно, мало что осталось. Кто-нибудь ходил туда сегодня утром?
— Нет, — ответили голоса хором.
— Ха! Хотел бы я оказаться на месте одного из этих крабов! — хихикнул Лемми.
— Порядок, пошли, — сказал один из них. — Идем парами до основного туннеля. Кого встретите — стреляйте в ноги. Даже если это сумасшедший, лучше привести его живым. Доктор Но будет доволен.
Бонд затаил дыхание. Заметили они, что дверь «дракона» закрыта? Нет. Они вошли в туннель. Звук их шагов гулко отозвался в тишине. Затем все стихло.
Бонд тронул девушку за плечо и прижал палец к губам. Он тихонько открыл дверь и прислушался. Убедившись, что в гараже никого нет, он спрыгнул на пол. Со стороны туннеля — ни звука. Тогда он притворил дверь и запер ее на ключ. Затем подошел к стойке с оружием, взял один «Смит и Вес-сон», карабин «Ремингтон», проверил, есть ли там пули и протянул Ханни. Затем так же бесшумно он раздвинул двери гаража и снова забрался в кабину «дракона». Он сел на водительское место и, повернувшись к Ханни, скомандовал:
— Закройте дверцу... Быстро!
Затем включил зажигание. Стрелка горючего была на максимуме. Лишь бы только побыстрее двинуться с места. Он потянул стартер. Шум мотора оглушил их. Бонду показалось, что его слышно на весь остров. Мотор заглох. Вспотевшими ладонями он снова завел мотор. Тот ритмично заурчал. Бонд тронулся с места и на ходу переключил скорость, наугад. Все шло нормально. От волнения он чуть было не выпустил руль из рук.
Они выехали на дорогу. Бонд выжал акселератор до упора.
— За нами нет погони? — закричал он зычно, чтобы перекрыть шум дизеля.
— Нет... Подождите! Я вижу человека, который выходит из шалаша. Еще один... Они машут руками... кричат в нашу сторону. А вот еще один. С ружьем... Он в нас стреляет.
Стрелка скорости показывала сорок пять километров в час. Такая махина не могла двигаться быстрее. Пуля рикошетом отскочила от кабины, затем другая...
— Ханни, не могли бы вы посмотреть?
— Они перестали стрелять, но их целая толпа. Они... Я думаю, они спустили собак по нашему следу. Скажите, а они нас не сожрут?
— Не беспокойтесь, Ханни, — успокоил ее Бонд. — Едем дальше... Когда мы остановимся, я застрелю одного пса, и вся свора набросится на него.
Он прижал Ханни к себе и закричал бодрым голосом:
— Мы выберемся отсюда! Когда они узнают, что Но мертв, им будет не до нас — нужно будет убираться отсюда подобру-поздорову. Отвечаю вам... Через час мы будем на берегу. Погода прекрасная. Этой ночью мы отправимся на Ямайку. Вы сможете продержаться?
— Конечно, Джеймс. А вы? Что они с вами сделали?
— Я вам расскажу обо всем позже... Но скажите, как получилось, что крабы вами побрезговали?
— Видите ли, — сказала Ханни важно, — доктор Но полагал, что он все знает. По правде говоря, он боялся черных крабов гораздо больше, чем я... И он не знал, что эти животные с большим удовольствием едят растения и водоросли, нежели живые организмы. Конечно же, если бы у меня были раны на теле, все было бы иначе. Впрочем, — сказала она сжимая его руку, — если я и упала в обморок во время ужина, то только потому, что мне стало страшно при мысли, что он сделает с вами.
— Если бы я знал это раньше! — простонал Бонд. — Я бы меньше попортил себе крови.
— Разумеется, — продолжала Ханни, — это была вовсе не увеселительная прогулка по окрестностям Крэб Ки. Эти скоты положили меня совершенно голую и привязали к земле. Но они не осмелились притронуться ко мне. Они тупо хохотали и отпускали всякие скабрезные шуточки. А потом оставили совсем одну... Я думала о вас и о том, как лучше убить доктора Но. Крабы начали приближаться тесными рядами. Я лежала не двигаясь до самого утра. Они мне даже стали нравиться, эти крабы. Они составили мне компанию этой ночью. А на рассвете я стала дергать за веревки, и мне удалось высвободить правую руку. Остальное было несложно. Я добралась до шалашей. Все еще спали. Я стала искать какую-нибудь одежду. В гараже я нашла этот отвратительный костюм. Но это лучше, чем ничего... А потом я пробралась в туннель, потому что думала, что на том конце найду доктора Но, а единственное, что я хотела сделать — это убить его, чтобы отомстить за нас обоих. Вот, я вам все рассказала.
Она прижалась к нему.
— Мой дорогой, — прошептала Ханни, — надеюсь я вам не очень больно сделала, когда мы подрались? Это кормилица научила меня, что бить нужно в это место.
Бонд расхохотался.
— Так я и думал... Ваша кормилица была замечательная женщина.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
«Дракон» слегка вильнул в сторону. Они въехали в чащу деревьев у реки.
20
— Как? — воскликнул губернатор с вытаращенными глазами. — Вы вполне уверены в том, что рассказываете?
Несчастный имел жалкий вид, в глазах его светился упрек. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он не допустит и мысли о том, что подобные вещи могли происходить у него под носом, на одном из принадлежащих Ямайке островов. Он, чьим девизом было — «только без приключений» — на пороге отставки, рисковал получить публичный выговор от колониального ведомства. Он уже представил себе длинный светло-голубой конверт с отметкой «срочно передать в собственные руки». Он открывает его дрожащими пальцами и читает следующие слова: «По просьбе Государственного Секретаря выражаю вам мое совершеннейшее удивление...»
— Мсье, — сказал Бонд сухим тоном, — я не сказал вам ничего такого, что нельзя было бы проверить.
Он не испытывал ни малейшей симпатии к губернатору и не мог забыть весьма прохладный прием, который был ему оказан этим высоким чиновником. Более того. Бонд не мог простить губернатору ехидных комментариев по поводу исчезновения Стренжвейза и Мэри Трублад, в особенности теперь, когда он знал, что их тела покоятся на дне ущелья Мона.
— Прежде всего, — говорил губернатор, — никакого скандала! Только не скандал!.. И ни слова в прессу. Понятно? Я отправлю рапорт Госсекретарю ближайшей диппочтой. Могу я рассчитывать на вашу скромность, мистер Бонд?
— Если мне будет позволено, мсье, — прервал его генерал, отвечающий за безопасность Карибского бассейна, — то я считаю, что нужно немедленно приступить к действию, не дожидаясь указаний из Лондона. У вас под рукой стоит «Нарвик». Я предлагаю немедленно высадить десант на Крэб Ки.
— Я совершенно согласен с генералом, мсье, — сказал шеф полиции. — Как нам совершенно справедливо заметил майор Бонд, большая часть гангстеров, вероятно, уже попробовала добраться до Кубы. Нужно как можно скорее прочесать местность. И войти в контакт с Гаваной, чтобы потребовать выдачи тех, кому удалось сбежать.
— Я хотел бы отметить, — сказал Плейдл-Смит, первый раз взявший слово, — восхитительное поведение майора Бонда. Мне кажется, что мы не можем сделать ничего лучшего, как последовать его советам, то есть высадиться на Крэб Ки как можно быстрее и пролить свет на это грязное дело. Майор Бонд сильно облегчил нам задачу. Он один проделал три четверти работы. Самое умное, что мы можем сделать, это закончить ее.
— Я вижу, господа, — сказал губернатор, — что вы все заодно. Тогда я сдаюсь.
Раз уж он не мог поступить по-своему, следовало использовать ситуацию с наибольшей выгодой для себя. Если грамотно подойти к газетчикам, они могут дать эффектные заголовки: «Губернатор принимает решительные меры», «Правитель Ямайки берется за дело», «Высадка морской пехоты».
— Господа, — продолжил он, — я полагаюсь на вас в плане подготовки операции и благодарю за помощь.
Он встал, сделал грациозный жест рукой и исчез.
— Видели, как старая обезьяна повернула дело? — говорил Плейдл-Смит Бонду.
— Я благодарю вас за поддержку, — ответил Бонд коротко. — А теперь я думаю вернуться в Бо Дезер.
— Это безумие! — воскликнул Плейдл-Смит. — В больнице сказали, что вы должны пролежать не менее недели.
— Ну так я вернусь туда завтра, — ответил Бонд, пожав плечами. — Но прежде мне нужно проведать девушку. Вы отослали мою телеграмму в Лондон?
— Да, — ответил Плейдл-Смит. И он в точности повторил текст: «Сожалею вынужден просить отпуск по здоровью точка медицинское заключение высылаю точка прошу сообщить оружейнику, что Смит и Вессон совершенно непригодны против огнемета точка».
Конечно, это не очень понравится М., но Бонду все еще не давал покоя этот «лечебный отдых». Он всегда сможет извиниться в следующем рапорте.
— Я хотел бы, — сказал Бонд напрямик, — спросить вас кое о чем. Видите ли, — продолжил он, — эта девушка, Ханничайлд Ридер, очень хорошая и умная. Естественная история не представляет для нее никакого труда... Если бы можно было устроить ее в институт, я был бы вам очень признателен... Мне хотелось бы знать, что она устроена. Сначала я отвезу ее в Нью-Йорк, чтобы ей сделали операцию и выправили сломанный нос. Вы сможете, когда она вернется, уделить ей немного внимания, вы и ваша супруга... Это действительно, — заключил он выдавливая из себя каждое слово, — очень хороший человек.
— Я понимаю, — сказал Плейдл-Смит, опустив глаза. — Вы можете на меня положиться.
— Спасибо, — сказал Бонд. — Спасибо за все.
Он помахал рукой и сел в машину. У него было лишь одно желание: как можно быстрее добраться до Бо Дезер. Послать подальше всех этих чересчур любезных людей, которые его немного раздражали.
По дороге он как бы снова переживал возвращение с Крэб Ки на Ямайку. Все прошло как по маслу. Никто не пытался их задержать. Он отделался от собак. А в остальное никаких трудностей не было. Ханни почти всю ночь провела у паруса. У него же не было сил на разговоры. Он упал на дно лодки и заснул как убитый.
А теперь он снова увидит ее. Нога его яростно жала на газ, ветер напевал «Ханни, Ханни...»
В Бо Дезер его ожидало письмо. Записка, написанная крупным детским почерком: «Я сейчас вернусь, я с моими животными. Не забудьте: сегодня вечером вы остаетесь со мной. Вы дали честное слово. Я вернусь в семь часов. Ваша Ханничайлд».
На газоне появилась тень. Бонд допивал третий «бур-бон», когда она появилась. На ней была ситцевая юбка в черно-белую полоску и розовая приталенная кофточка. Ее золотистые волосы колыхались от ходьбы. Она была невероятно свежая и красивая.
Ханни взяла его за руку и повела в свое жилище.
Бонд не мог себе представить, что он сейчас увидит. Во всяком случае, не это: подвал Ханни выглядел словно большая коробка из-под сигар. Пол и потолок — из полированного кедра, что наполняло комнату приятным запахом дерева. Стены покрыты циновками из бамбука. Тяжелая серебряная люстра на двенадцать рожков давала мягкий свет. Наверху — три квадратных окна открывали полоску моря и неба. Мебели было мало, но красного дерева. А под люстрой стоял столик, накрытый на двоих. На нем поблескивало серебро самой тонкой выделки.
— Да у вас просто восхитительно, — сказал Бонд, не скрывая своего удивления. — После всего, что вы мне рассказали, я представлял себе, что вы живете в зоопарке.
Ханни засмеялась, явно польщенная.
— Знаете, — сказала она, — я вытащила все свое серебро. Это все, что у меня есть. Мне пришлось потратить целый день, чтобы его начистить. Пошли, я покажу вам свою спальню... Она крохотная, но на двоих места хватит. Надеюсь вы ничего не имеете против холодного ужина? Есть омары и фрукты...
Не говоря ни слова, Бонд обнял ее и прижался к ее губам.
— Ханни, — прошептал он, — вы удивительная девушка. Вы самая восхитительная девушка, какую я когда-либо встречал. Надеюсь, вы не слишком изменитесь когда выйдете в свет. Вы уверены, что хотите сделать эту операцию?
— Не будем говорить о серьезных вещах сегодня, — сказала Ханничайлд, смешно хмуря брови. — Эта ночь принадлежит мне. Говорите мне лучше о любви, хотите?
Бонд сел.
— Да, очень хочу, Ханни.
Он взглянул на нее: она покраснела. Ее голубые глаза при свете свечей были просто неотразимы. Ее полные губы дрожали от нетерпения.
— Вы действительно намереваетесь есть, Ханни? — спросил он хрипло.
Пламя свечей над ними стало легонько пританцовывать. Вдруг Ханни высвободилась из его объятий. Не говоря ни слова, она расстегнула блузку и скинула ее. Затем юбку. Она нагнулась к Бонду, взяла его за руку и заставила подняться. Одну за другой, она расстегнула пуговицы его рубашки и стянула ее.
— Идемте, Джеймс, — прошептала она.
Она увлекла его в спальню. На кровати лежал большой раскрытый спальный мешок. Она выпустила его руку и скользнула внутрь. Затем медленно подняла на него глаза.
— Вы знаете, я купила его сегодня днем... Это спальный мешок на двоих, самый лучший, что был в магазине... Я заплатила ужасно дорого. Идите сюда. Вы обещали, Джеймс.
— Честное слово, — сказал Бонд, склоняясь к ней.
— Вы обещали, Джеймс. Вам не улизнуть теперь!
— Но...
— Повинуйтесь!
Несчастный имел жалкий вид, в глазах его светился упрек. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он не допустит и мысли о том, что подобные вещи могли происходить у него под носом, на одном из принадлежащих Ямайке островов. Он, чьим девизом было — «только без приключений» — на пороге отставки, рисковал получить публичный выговор от колониального ведомства. Он уже представил себе длинный светло-голубой конверт с отметкой «срочно передать в собственные руки». Он открывает его дрожащими пальцами и читает следующие слова: «По просьбе Государственного Секретаря выражаю вам мое совершеннейшее удивление...»
— Мсье, — сказал Бонд сухим тоном, — я не сказал вам ничего такого, что нельзя было бы проверить.
Он не испытывал ни малейшей симпатии к губернатору и не мог забыть весьма прохладный прием, который был ему оказан этим высоким чиновником. Более того. Бонд не мог простить губернатору ехидных комментариев по поводу исчезновения Стренжвейза и Мэри Трублад, в особенности теперь, когда он знал, что их тела покоятся на дне ущелья Мона.
— Прежде всего, — говорил губернатор, — никакого скандала! Только не скандал!.. И ни слова в прессу. Понятно? Я отправлю рапорт Госсекретарю ближайшей диппочтой. Могу я рассчитывать на вашу скромность, мистер Бонд?
— Если мне будет позволено, мсье, — прервал его генерал, отвечающий за безопасность Карибского бассейна, — то я считаю, что нужно немедленно приступить к действию, не дожидаясь указаний из Лондона. У вас под рукой стоит «Нарвик». Я предлагаю немедленно высадить десант на Крэб Ки.
— Я совершенно согласен с генералом, мсье, — сказал шеф полиции. — Как нам совершенно справедливо заметил майор Бонд, большая часть гангстеров, вероятно, уже попробовала добраться до Кубы. Нужно как можно скорее прочесать местность. И войти в контакт с Гаваной, чтобы потребовать выдачи тех, кому удалось сбежать.
— Я хотел бы отметить, — сказал Плейдл-Смит, первый раз взявший слово, — восхитительное поведение майора Бонда. Мне кажется, что мы не можем сделать ничего лучшего, как последовать его советам, то есть высадиться на Крэб Ки как можно быстрее и пролить свет на это грязное дело. Майор Бонд сильно облегчил нам задачу. Он один проделал три четверти работы. Самое умное, что мы можем сделать, это закончить ее.
— Я вижу, господа, — сказал губернатор, — что вы все заодно. Тогда я сдаюсь.
Раз уж он не мог поступить по-своему, следовало использовать ситуацию с наибольшей выгодой для себя. Если грамотно подойти к газетчикам, они могут дать эффектные заголовки: «Губернатор принимает решительные меры», «Правитель Ямайки берется за дело», «Высадка морской пехоты».
— Господа, — продолжил он, — я полагаюсь на вас в плане подготовки операции и благодарю за помощь.
Он встал, сделал грациозный жест рукой и исчез.
— Видели, как старая обезьяна повернула дело? — говорил Плейдл-Смит Бонду.
— Я благодарю вас за поддержку, — ответил Бонд коротко. — А теперь я думаю вернуться в Бо Дезер.
— Это безумие! — воскликнул Плейдл-Смит. — В больнице сказали, что вы должны пролежать не менее недели.
— Ну так я вернусь туда завтра, — ответил Бонд, пожав плечами. — Но прежде мне нужно проведать девушку. Вы отослали мою телеграмму в Лондон?
— Да, — ответил Плейдл-Смит. И он в точности повторил текст: «Сожалею вынужден просить отпуск по здоровью точка медицинское заключение высылаю точка прошу сообщить оружейнику, что Смит и Вессон совершенно непригодны против огнемета точка».
Конечно, это не очень понравится М., но Бонду все еще не давал покоя этот «лечебный отдых». Он всегда сможет извиниться в следующем рапорте.
— Я хотел бы, — сказал Бонд напрямик, — спросить вас кое о чем. Видите ли, — продолжил он, — эта девушка, Ханничайлд Ридер, очень хорошая и умная. Естественная история не представляет для нее никакого труда... Если бы можно было устроить ее в институт, я был бы вам очень признателен... Мне хотелось бы знать, что она устроена. Сначала я отвезу ее в Нью-Йорк, чтобы ей сделали операцию и выправили сломанный нос. Вы сможете, когда она вернется, уделить ей немного внимания, вы и ваша супруга... Это действительно, — заключил он выдавливая из себя каждое слово, — очень хороший человек.
— Я понимаю, — сказал Плейдл-Смит, опустив глаза. — Вы можете на меня положиться.
— Спасибо, — сказал Бонд. — Спасибо за все.
Он помахал рукой и сел в машину. У него было лишь одно желание: как можно быстрее добраться до Бо Дезер. Послать подальше всех этих чересчур любезных людей, которые его немного раздражали.
По дороге он как бы снова переживал возвращение с Крэб Ки на Ямайку. Все прошло как по маслу. Никто не пытался их задержать. Он отделался от собак. А в остальное никаких трудностей не было. Ханни почти всю ночь провела у паруса. У него же не было сил на разговоры. Он упал на дно лодки и заснул как убитый.
А теперь он снова увидит ее. Нога его яростно жала на газ, ветер напевал «Ханни, Ханни...»
В Бо Дезер его ожидало письмо. Записка, написанная крупным детским почерком: «Я сейчас вернусь, я с моими животными. Не забудьте: сегодня вечером вы остаетесь со мной. Вы дали честное слово. Я вернусь в семь часов. Ваша Ханничайлд».
На газоне появилась тень. Бонд допивал третий «бур-бон», когда она появилась. На ней была ситцевая юбка в черно-белую полоску и розовая приталенная кофточка. Ее золотистые волосы колыхались от ходьбы. Она была невероятно свежая и красивая.
Ханни взяла его за руку и повела в свое жилище.
Бонд не мог себе представить, что он сейчас увидит. Во всяком случае, не это: подвал Ханни выглядел словно большая коробка из-под сигар. Пол и потолок — из полированного кедра, что наполняло комнату приятным запахом дерева. Стены покрыты циновками из бамбука. Тяжелая серебряная люстра на двенадцать рожков давала мягкий свет. Наверху — три квадратных окна открывали полоску моря и неба. Мебели было мало, но красного дерева. А под люстрой стоял столик, накрытый на двоих. На нем поблескивало серебро самой тонкой выделки.
— Да у вас просто восхитительно, — сказал Бонд, не скрывая своего удивления. — После всего, что вы мне рассказали, я представлял себе, что вы живете в зоопарке.
Ханни засмеялась, явно польщенная.
— Знаете, — сказала она, — я вытащила все свое серебро. Это все, что у меня есть. Мне пришлось потратить целый день, чтобы его начистить. Пошли, я покажу вам свою спальню... Она крохотная, но на двоих места хватит. Надеюсь вы ничего не имеете против холодного ужина? Есть омары и фрукты...
Не говоря ни слова, Бонд обнял ее и прижался к ее губам.
— Ханни, — прошептал он, — вы удивительная девушка. Вы самая восхитительная девушка, какую я когда-либо встречал. Надеюсь, вы не слишком изменитесь когда выйдете в свет. Вы уверены, что хотите сделать эту операцию?
— Не будем говорить о серьезных вещах сегодня, — сказала Ханничайлд, смешно хмуря брови. — Эта ночь принадлежит мне. Говорите мне лучше о любви, хотите?
Бонд сел.
— Да, очень хочу, Ханни.
Он взглянул на нее: она покраснела. Ее голубые глаза при свете свечей были просто неотразимы. Ее полные губы дрожали от нетерпения.
— Вы действительно намереваетесь есть, Ханни? — спросил он хрипло.
Пламя свечей над ними стало легонько пританцовывать. Вдруг Ханни высвободилась из его объятий. Не говоря ни слова, она расстегнула блузку и скинула ее. Затем юбку. Она нагнулась к Бонду, взяла его за руку и заставила подняться. Одну за другой, она расстегнула пуговицы его рубашки и стянула ее.
— Идемте, Джеймс, — прошептала она.
Она увлекла его в спальню. На кровати лежал большой раскрытый спальный мешок. Она выпустила его руку и скользнула внутрь. Затем медленно подняла на него глаза.
— Вы знаете, я купила его сегодня днем... Это спальный мешок на двоих, самый лучший, что был в магазине... Я заплатила ужасно дорого. Идите сюда. Вы обещали, Джеймс.
— Честное слово, — сказал Бонд, склоняясь к ней.
— Вы обещали, Джеймс. Вам не улизнуть теперь!
— Но...
— Повинуйтесь!