Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- Следующая »
- Последняя >>
Сьюзен Фокс
От младенца до мужчины
ПРОЛОГ
Они поженились утром в здании суда маленького городка. Брачная церемония являлась простой формальностью, не имеющей ничего общего с праздничным событием, а в роли свидетелей выступала пара служащих, вызванных судьей в последнюю минуту.
Его честь никак не отреагировал на ледяное спокойствие жениха и невесты, обратив лишь несколько слов в адрес очаровательного младенца, завернутого в светлое одеяльце и мирно спящего на руках у отца.
О паре, стоявшей перед судьей, ходило немало слухов. Жених овдовел четыре месяца назад: его жена скоропостижно скончалась через несколько дней после рождения ребенка. Невеста была лучшей подругой покойной жены.
Столь скоропалительная свадьба могла считаться скандальным событием, однако Его честь решил проявить снисхождение, учитывая социальное положение и непогрешимую репутацию Рика Уэйверли. Ли Грэй недавно получила аттестат и иногда давала уроки в местной воскресной школе.
Судья колебался несколько мгновений, не решаясь начать церемонию. С первого взгляда было понятно, что ни о каком союзе по любви не может быть и речи. На суровом лице жениха еще не исчезла боль недавно пережитой трагедии; бледная невеста казалась удрученной и подавленной. Обратись они к судье за предварительным советом, Его честь предостерег бы Рика и Ли от столь серьезного шага.
Но поскольку перед ним стояли взрослые люди, несущие ответственность за собственные поступки, судья приступил к исполнению своих обязанностей и скрепил жениха и невесту узами брака.
Его честь никак не отреагировал на ледяное спокойствие жениха и невесты, обратив лишь несколько слов в адрес очаровательного младенца, завернутого в светлое одеяльце и мирно спящего на руках у отца.
О паре, стоявшей перед судьей, ходило немало слухов. Жених овдовел четыре месяца назад: его жена скоропостижно скончалась через несколько дней после рождения ребенка. Невеста была лучшей подругой покойной жены.
Столь скоропалительная свадьба могла считаться скандальным событием, однако Его честь решил проявить снисхождение, учитывая социальное положение и непогрешимую репутацию Рика Уэйверли. Ли Грэй недавно получила аттестат и иногда давала уроки в местной воскресной школе.
Судья колебался несколько мгновений, не решаясь начать церемонию. С первого взгляда было понятно, что ни о каком союзе по любви не может быть и речи. На суровом лице жениха еще не исчезла боль недавно пережитой трагедии; бледная невеста казалась удрученной и подавленной. Обратись они к судье за предварительным советом, Его честь предостерег бы Рика и Ли от столь серьезного шага.
Но поскольку перед ним стояли взрослые люди, несущие ответственность за собственные поступки, судья приступил к исполнению своих обязанностей и скрепил жениха и невесту узами брака.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Войдя в кабинет, Ли Уэйверли испытала облегчение, увидев, что человек, одиннадцать месяцев являющийся ее супругом, стоит у двери, ведущей во внутренний дворик, а не сидит, как обычно, за письменным столом. Держась одной рукой за косяк, Рик задумчиво созерцал ложащиеся на землю тени.
Ли поняла, что он услышал ее приглушенные ковром шаги: его широкие плечи слегка напряглись. В последнее время Рик был скован в ее присутствии, и Ли физически ощущала исходящее от него беспокойство. Это ее огорчало. Неужели он оправился после смерти Рэйчел и начал сожалеть о совершенном ими поступке?
Невысказанный вопрос терзал Ли уже не одну неделю, и она не могла больше жить в страхе перед неизвестным ответом. Лучше положить этому конец и узнать горькую правду…
Ли понимала, что, обратившись к нему даже с самыми заботливыми и осторожными словами, она никогда не услышит от мужа тот единственный ответ, который надеялась получить. Рик похоронил свое сердце вместе с Рэйчел, а если какая-та часть его и продолжала биться в груди, то была целиком отдана лишь одному человеку маленькому сыну. И ничего не оставалось для наивной девушки, на которой Рик столь внезапно женился. С каждым днем Ли убеждалась в этом все больше.
Она хорошо знала Рика и была уверена, что он никогда не попросит развода. Поэтому первой заговорить об этом придется ей. Ли надеялась, что Рик испытает облегчение, получив возможность спокойно устраивать свою дальнейшую личную жизнь, если она по-прежнему будет помогать ему заботиться о маленьком Бобби.
Даже понимая, что мечте ее не суждено сбыться, Ли продолжала лелеять глупую надежду на пробуждение романтических чувств в душе Рика. Дружба между мужчиной и женщиной зачастую перерастает в любовь. Пусть не в пламенную обоюдную страсть, какая была у Рика и Рэйчел, а в нечто более спокойное, основанное на ежедневной заботе о маленьком ребенке.
Но время шло, и Ли все яснее понимала, что ничего подобного между ними не происходит. Ни случайно оброненного ласкового слова, ни мимолетного взгляда, выражающего привязанность.
Никакой надежды. Ли любила Рика так сильно, что готова была на все, лишь бы вновь увидеть его счастливым, даже если это счастье он никогда не разделит с ней.
Сердце ее болезненно сжималось при мысли о Бобби, который вырастет в метаниях между отцом и приемной матерью, заключившими столь неразумную сделку. Рик женился на лучшей подруге покойной супруги ради сына. После смерти Рэйчел он испугался, что и с ним самим в любой момент может стрястись несчастье, и тогда малыш останется совсем один. Теперь-то Ли (как, вероятно, и Рик) понимала: им следовало подождать со свадьбой.
Однако человек, глубоко потрясенный смертью безгранично любимой женщины, скорее склонен был верить в жестокие трагедии, чем в возможное счастье, по крайней мере, тогда.
Я до конца дней не прощу себе, что воспользовалась горем Рика в собственных интересах, думала Ли. Она не знала, сколько может продлиться подобная жизнь, слишком много страданий причиняла ей холодная отчужденность супруга.
Рик повернулся, и мучительная боль, спутница многолетней тайной любви, вновь завладела Ли.
Рик Уэйверли был рослым, выше шести футов, мужчиной, мускулистым, широкоплечим и длинноногим. Перед ужином он принял душ, джинсы и белая рубашка буквально хрустели свежестью. Смуглая обветренная кожа придавала Рику суровый и неприступный вид. В чертах мужественного лица, больших темных глазах, черных бровях и четкой линии челюсти проступало нечто трагическое, а в едва заметном изгибе губ Ли померещилась даже жестокость.
Как не похож этот замкнутый человек на прежнего Рика, которого она знала до смерти Рэйчел! Тот, другой Рик был гораздо мягче и обаятельнее, часто улыбался и шутил. Он был открытым и разговорчивым, а благодаря начитанности и остроумию неизменно слыл душой общества. В нем удивительным образом сочетались чувство юмора и мужской шарм. Тогда Рик парил в небесах, полностью растворяясь в любви к Рэйчел и с радостью ожидая рождения первенца.
Ли тосковала по прежнему Рику — человеку, которого тайно любила, испытывая при этом чувство вины. Столь же сильно она тосковала и по Рэйчел. Сердце в груди снова болезненно сжалось, и Ли показалось, что она сейчас упадет. Ей не хватало сил, чтобы начать разговор.
— Еще не поздно для беседы?
Темные глаза, долгие месяцы смотревшие сквозь Ли словно слепые, неожиданно устремили на нее внимательный взгляд, буквально ощупывая каждую черточку ее лица. Встретившись с ее глазами, Рик взглядом пронзил Ли насквозь, прочитав, как ей показалось, самые потаенные мысли.
И в следующую секунду заметно помрачнел.
— Ты не должна заранее уславливаться о встрече, Ли, если тебе нужно поговорить со мной. Я ведь уже говорил тебе это.
Ли обхватила себя за талию трясущимися руками.
— Говорил, — отозвалась она, — но ты так глубоко задумался.
Рик прищурился. Вероятно, что-то в выражении лица или в поведении Ли насторожило его.
Но девушка выглядела такой испуганной, что взгляд Рика смягчился.
— Заходи и садись, — предложил он, и Ли испытала облегчение при этих словах. Она опустилась в одно из кресел, заметив, что Рик продолжает стоять на прежнем месте, спиной к дверям.
Как всегда, он старался держаться подальше от нее. И, как обычно, Ли старалась не нарушать этой незримой границы. Опершись локтями о подлокотники кресла, она сплела пальцы рук. Ли тщетно пыталась собраться с мыслями, которые упорно разбегались.
О господи, если бы у нее оставался хоть единственный шанс, хоть самая слабая надежда пробудить интерес у Рика, она ни за что не затеяла бы этот разговор. Но ледяная несокрушимая стена, разделяющая их, доказывала, что у Рика не может возникнуть никакого чувства к приемной матери его сына. Ли начала издалека.
— Ты еще не ответил, примешь ли участие в субботнем барбекю на ранчо у Донована. Знаешь, я решила поехать туда в любом случае, даже если ты откажешься.
Заметив промелькнувшую искорку во взгляде Рика и гадая, что бы она могла значить. Ли продолжала как можно более непринужденным тоном:
— Я договорилась с няней, она позаботится о Бобби, если вдруг ты захочешь развлечься немного. А если решишь поехать, мы либо воспользуемся услугами няни, либо возьмем Бобби с собой. Там будут и другие дети, так что малыш не соскучится.
— Когда ты успела все распланировать? — Сердитая интонация его голоса свидетельствовала о неодобрении.
За месяцы, прошедшие со дня свадьбы, Рик ни разу не поинтересовался ни одним из решений, принятых супругой. Он только задавал вопросы, касающиеся Бобби; молча кивая, выслушивал рассказы о домашних делах. И никогда не комментировал суждения или поступки Ли и не вмешивался в ее личную жизнь. Но этим вечером он почему-то вел себя странным образом.
Нервно сжав пальцы, Ли постаралась придать голосу спокойную интонацию.
— Я напоминала тебе о барбекю на прошлой неделе, но ты не проявил интереса к моим словам. — Ощущая, как тревога закрадывается все глубже, Ли сделала еще один маленький шаг, приближаясь к намеченной теме. — Поскольку нас… объединяет лишь выполнение общей миссии, я не предполагала, что моя поездка на барбекю может вызвать твое возражение. Я уже объяснила, что в отношении Бобби все улажено, какими бы ни были твои субботние планы.
Каменное лицо Рика сделалось еще более угрюмым, и Ли растерялась. Она вызывала у него раздражение, не понимая, чем именно. Рик, хоть и слыл человеком крутого нрава, никогда не терял самоконтроль, находясь рядом с ней и сынишкой. И уж такой ничтожный повод, как намерение Ли отправиться на праздник, никак не мог вывести его из равновесия.
В кабинете повисло гнетущее молчание. Девушка напомнила себе, что, несмотря на сложный характер, Рик человек честный и порядочный и что ей нечего бояться. Не будь Ли стопроцентно уверена в нем, разве согласилась бы на этот брак, разве любила бы его все эти годы?
Единственно, чего боялась Ли, — что Рик мог догадаться, как сильно она его любит, И либо презреть ее чувства, либо, еще хуже, проникнуться к ней жалостью.
— Ты ведь не собираешься выходить за условленные рамки?
Вопрос Рика подтверждал худшие предположения Ли. Он понял, почему она начала этот разговор. Тон голоса Рика несколько смягчился, но выражение его лица — нет.
В словах мужа Ли почудились нотки не то сожаления, не то вины, но она постаралась немедленно забыть об этом. Незачем выдавать желаемое за действительное. Страждущее сердце готово принять оставленные на столе крохи за роскошный пир. Гордость помогла ей скрыть истинные чувства.
— Я в точности придерживаюсь условий соглашения, — отпарировала она. — И у меня есть Бобби. Любить и растить его — более чем достаточная награда.
Ли выдавала желаемое за действительное. Ее отношения с мужчинами к двадцати четырем годам ограничивались единственным торопливым поцелуем, которым ее однажды попытался смутить знакомый парень, однако естественная женская потребность в ласке и нежной близости успела пробудиться, несмотря на неопытность.
— Значит, тебя полностью устраивает существующее положение вещей. — Слова Рика прозвучали скорее не как вопрос, а как утверждение.
В его темных глазах Ли заметила промелькнувший огонек непонятного цинизма.
Одиннадцать месяцев их совместной жизни прошли исключительно в заботах о малыше и являли собой образцовый пример разделения труда между хлопочущей по хозяйству женой и владельцем ранчо, проводящим целые сутки на открытом воздухе, либо работающим в кабинете с документами.
Эмоциональная пустота угнетала Ли, она даже стала сомневаться, были ли они с Риком прежде хорошими друзьями.
— Я… довольна тем, как мы оба выполняем условия соглашения. — Ли попыталась скрыть собственное замешательство под неумолимым взглядом Рика.
— Перед заключением брака мы обсуждали не только планы по воспитанию мальчика.
Последнее замечание окончательно смутило Ли. Она превосходно помнила долгую беседу с Риком в этой самой комнате в такой же вечерний час.
Тогда в первый и в последний раз они затронули столь деликатную тему, как перспектива иметь других детей и возможность сексуальных отношений — Я полагаю, секс является частью сделки, поскольку речь идет о браке, — сказал в тот вечер Рик, хмурясь, словно усматривая в этом лишь супружескую обязанность. — Конечно, сейчас это кажется странным, — поспешил он добавить, отводя взгляд в сторону, — но в будущем у нас обоих может возникнуть такая потребность.
Интонация, с которой Рик говорил об этом, создавала ощущение, что мысль о сексе с любой другой женщиной, кроме Рэйчел, крайне ему неприятна. Ли поняла, что он отныне и навсегда отказывается видеть в сексуальных отношениях нечто большее, чем способ иметь еще одного ребенка.
По крайней мере, Рик не оскорбил женского самолюбия Ли, заведомо отказавшись от возможной близости с ней. Он сообщил лишь о желании иметь в будущем и других детей, если, конечно, она тоже того захочет.
Миновали одиннадцать месяцев, и, если даже у Рика когда-либо и «возникала потребность», как он тогда выразился, это осталось тайной для Ли. Она все больше убеждалась в полном отсутствии интереса к ней со стороны горячо любимого человека.
Резкий голос Рика вернул ее к реальности.
— Ты ведь помнишь наш разговор?
Быстрый взгляд темных глаз скользнул по фигуре Ли, словно он впервые заметил, как она выглядит.
Щеки девушки вспыхнули от смущения и негодования. Ни одного нежного прикосновения, ни одного знака внимания со стороны Рика за все эти месяцы — и вот он, заговорив о сексе, вдруг снизошел до этого оценивающего взгляда. Она не настолько изголодалась по любви, чтобы позволить использовать себя таким образом.
— Думаю, наши отношения совершенно не соответствуют картине, которую мы нарисовали тем вечером. В сложившейся ситуации все, что мы обсуждали тогда, не имеет смысла, — жестко отрезала Ли. — Мне кажется, ты тоже это понимаешь.
Сердце ее гулко билось, голова кружилась. Во взгляде Рика вспыхнули сердитые искры, и это только подогрело негодование Ли. Ей стоило огромного труда не взорваться и спокойно продолжать разговор — Смерть Рэйчел лишила нас обоих способности рассуждать здраво, — вздохнула она. — За прошедшие месяцы мы имели возможность пересмотреть наш поступок в более спокойном состоянии. Думаю, ты, как и я, теперь сомневаешься в целесообразности нашей совместной жизни.
Свершилось. Она произнесла это, и конец света не наступил. Лицо Рика вновь окаменело, но он хранил молчание. Ли мужественно выдержала его долгий буравящий взгляд.
Почему-то ей показалось, что Рик хочет услышать как можно больше доказательств. И Ли постаралась предоставить их ему.
— Я повторяю, мы поженились, не отдавая себе отчета в собственных поступках, — медленно произнесла она дрожащим от напряжения голосом. — И теперь ты несчастлив, Рик. Ты выглядишь несчастным. Совсем по-другому, чем тогда, но… Думаю, пришло время изменить ситуацию, даже если единственным выходом будет развод.
Беззвучный взрыв воцарившегося молчания потряс замкнутое пространство подобно раскату грома. Комнату всколыхнуло с такой силой, что даже спустя несколько секунд Ли не могла понять, что же это было: настоящий удар грома, раздавшийся с небес, или же взрывная волна в ее сердце.
В душе Рика тоже бушевала настоящая буря, судя по искаженным чертам его лица. Темные глаза горели негодованием, а линия губ выдавала неумолимую безжалостность.
— Ты просишь развода?
Прямота вопроса смутила Ли. Ледяной тон его голоса свидетельствовал о завидном самоконтроле Рика. Чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди, она покачала головой.
— Существует разница между понятиями «просить» и «предлагать».
Как эти слова могли сорваться с ее губ? Ей следовало просто ответить «да». Внезапно нахлынуло чувство отчаяния, которое Ли из последних сил пыталась скрыть.
О боже, только не дай ему заметить, не дай догадаться…
— Я лишь предложила разумный выход, — наконец произнесла она невозмутимым тоном, окончательно отклоняясь от поставленной цели.
— А ты сам решишь, как тебе поступить.
Девушка даже не заметила, когда она успела встать со стула. Тело помимо ее воли пришло в движение, приготовившись не то к обороне, не то к бегству. Смягченный вариант ответа, похоже, лучше донес до сознания Рика смысл ее предложения.
Обветренное смуглое лицо мужчины казалось высеченным из гранита. Гнев окрасил его скулы румянцем, заметным даже под темным загаром.
Однако Рик хранил ледяное молчание, и Ли знала, что он не сорвется.
— Я загляну к Бобби перед тем, как лечь спать.
Спокойной ночи.
Повернувшись и обогнув кресло. Ли с этими словами покинула кабинет. Она старалась идти ровной походкой, хотя колени у нее подгибались, а ноги вдруг сделались тяжелыми и ослабели.
Она выполнила свою задачу, и, если не считать концовки, справилась с ней неплохо. Разговор удалось пережить, а главное — Рик не заподозрил ее истинных чувств как в отношении развода, так и его самого.
Ей захотелось немедленно обнять Бобби. Ли торопливо зашагала через холл, направляясь в спальное крыло большого одноэтажного дома — типичного для техасских ранчо. Детская располагалась рядом со спальней хозяина и сообщалась с ней внутренней дверью.
Ли никогда не делила с Риком ни супружеской спальни, ни тем более постели. Он не предлагал этого, и она молчала. Девушка выбрала себе комнату по другую сторону от детской, чтобы всегда быть рядом с Бобби. Рик прорубил в стене, смежной с детской, внутреннюю дверь.
Стоило Ли проскользнуть к Бобби, как тоска нахлынула на нее с новой силой. Вначале ей и в голову не приходило разделить комнату и постель вместе с Риком. Смерть Рэйчел была слишком свежа в памяти, а утрата невыносимо тяжела для обоих. Сам факт скоропалительной свадьбы уже считался скандальным.
Но месяцы сменяли друг друга, не принося ни малейшей надежды на возможность сближения, и Ли повторяла себе, что на большее ей рассчитывать не приходится. Фактически их связывал только ребенок, несмотря на свидетельство о браке и общую фамилию.
Глубоко потрясенный смертью любимой женщины, находящийся в состоянии шока, Рик заключил это соглашение лишь ради Бобби. Он не хотел, чтобы малыш вырос без материнской ласки. И еще Рик был против того, чтобы сына воспитывали родители Рэйчел, если, не дай бог, с ним самим случится несчастье.
Ли идеально подходила на роль приемной матери ребенка и хозяйки дома. Обо всем остальном Рик, вступая в скоропалительный брак, не задумывался. Но в последнее время он вдруг стал замечать, что наличие жены рождает многочисленные проблемы.
Комнату Бобби освещал маленький керамический светильник, который Ли, уходя, всегда оставляла зажженным. В доме было так тихо, что, едва переступив порог, Ли могла услышать легкое дыхание спящего малыша.
Она приблизилась к детской кроватке, рассматривая личико Бобби в приглушенном свете. Темные шелковистые волосы растрепались, а от длинных черных ресниц ложились тени на пухлые румяные щечки.
Ли нежно накрыла своей ладонью крохотную ручку, любуясь красотой ребенка. Она не могла бы любить этого маленького человечка сильнее, даже если бы сама дала ему жизнь. Ради него она пошла бы на что угодно. Даже чувство к Рику ничуть не уступало по силе любви к очаровательному темноволосому херувиму.
Поправив съехавшее светлое одеяло. Ли направилась в свою комнату. Она всегда оставляла дверь, ведущую в детскую, полуоткрытой, чтобы слышать, если малыш проснется ночью.
Сомнения, терзавшие Ли после беседы с Риком, не отпускали ее. И все же она была довольна тем, что нашла в себе силы заговорить о наболевшем.
Рик, как владелец ранчо и деловой человек, привык принимать решения. Тщательно взвешивая факты и быстро анализируя ситуацию, он всегда безошибочно выбирал оптимальный вариант. Единственной ошибкой его сознательной жизни была, наверное, женитьба на Ли. Он совершил ее, ослепленный горем и охваченный страхом за судьбу новорожденного сына.
И сейчас для него не составит большого труда принять решение о разводе. Весь вопрос для Рика заключается не в «да» или «нет», а в «когда?», и ответ на него, очевидно, был готов до того, как Ли покинула кабинет.
В сложившейся ситуации она не могла не предложить Рику развод. Ее супруг — человек действия, и он наверняка сообщит ей о своем решении уже за завтраком. Если после этого между ними и возникнут разногласия, то только о дальнейшем воспитании Бобби.
Но здесь Ли была спокойна. Она заботилась о ребенке большую часть времени и не ждала в этом отношении никаких изменений, по крайней мере, пока малыш не повзрослеет.
Рик не лишит ее Бобби, ведь он сам хотел, чтобы именно она стала приемной матерью его сына. Обладая одинаковыми родительскими правами и желая мальчику только самого лучшего, они в любом случае будут играть главную роль в жизни Бобби вне зависимости от брачных уз.
Ли лежала в темноте с открытыми глазами.
Чувство кратковременного облегчения покидало ее, и на душе становилось все тяжелее. Этим вечером она подписала смертный приговор своей самой заветной мечте. После одиннадцатимесячной мучительной агонии ей пришлось убить последнюю надежду. Предложив Рику развод, Ли открыто признала, что сказка, будто она сможет открыто любить его и будет любима им, никогда не станет явью.
И это к лучшему. Ли полюбила Рика давно, задолго до того, как он начал встречаться с ее лучшей подругой, и не сумела побороть свое чувство даже после его женитьбы на Рэйчел. Она тайно страдала, терзаясь угрызениями совести, но любовь к Рику оказалась сильнее.
Ее снедала страсть к женатому мужчине, а потом, в довершение всего, она воспользовалась горем овдовевшего Рика ради заключения брака.
Сердечная боль и тягостное чувство вины — справедливое наказание, расплата за попытку обманным путем заполучить мужа лучшей подруги.
Одно хорошо — Рэйчел так и не узнала ее тайны. Остается надеяться, что и Рик тоже ничего не заподозрил.
Ли долго ворочалась с боку на бок, глядя в темноту. Она уснула незадолго до того, как в коридоре раздался звук шагов Рика, направлявшегося в свою комнату.
Ли поняла, что он услышал ее приглушенные ковром шаги: его широкие плечи слегка напряглись. В последнее время Рик был скован в ее присутствии, и Ли физически ощущала исходящее от него беспокойство. Это ее огорчало. Неужели он оправился после смерти Рэйчел и начал сожалеть о совершенном ими поступке?
Невысказанный вопрос терзал Ли уже не одну неделю, и она не могла больше жить в страхе перед неизвестным ответом. Лучше положить этому конец и узнать горькую правду…
Ли понимала, что, обратившись к нему даже с самыми заботливыми и осторожными словами, она никогда не услышит от мужа тот единственный ответ, который надеялась получить. Рик похоронил свое сердце вместе с Рэйчел, а если какая-та часть его и продолжала биться в груди, то была целиком отдана лишь одному человеку маленькому сыну. И ничего не оставалось для наивной девушки, на которой Рик столь внезапно женился. С каждым днем Ли убеждалась в этом все больше.
Она хорошо знала Рика и была уверена, что он никогда не попросит развода. Поэтому первой заговорить об этом придется ей. Ли надеялась, что Рик испытает облегчение, получив возможность спокойно устраивать свою дальнейшую личную жизнь, если она по-прежнему будет помогать ему заботиться о маленьком Бобби.
Даже понимая, что мечте ее не суждено сбыться, Ли продолжала лелеять глупую надежду на пробуждение романтических чувств в душе Рика. Дружба между мужчиной и женщиной зачастую перерастает в любовь. Пусть не в пламенную обоюдную страсть, какая была у Рика и Рэйчел, а в нечто более спокойное, основанное на ежедневной заботе о маленьком ребенке.
Но время шло, и Ли все яснее понимала, что ничего подобного между ними не происходит. Ни случайно оброненного ласкового слова, ни мимолетного взгляда, выражающего привязанность.
Никакой надежды. Ли любила Рика так сильно, что готова была на все, лишь бы вновь увидеть его счастливым, даже если это счастье он никогда не разделит с ней.
Сердце ее болезненно сжималось при мысли о Бобби, который вырастет в метаниях между отцом и приемной матерью, заключившими столь неразумную сделку. Рик женился на лучшей подруге покойной супруги ради сына. После смерти Рэйчел он испугался, что и с ним самим в любой момент может стрястись несчастье, и тогда малыш останется совсем один. Теперь-то Ли (как, вероятно, и Рик) понимала: им следовало подождать со свадьбой.
Однако человек, глубоко потрясенный смертью безгранично любимой женщины, скорее склонен был верить в жестокие трагедии, чем в возможное счастье, по крайней мере, тогда.
Я до конца дней не прощу себе, что воспользовалась горем Рика в собственных интересах, думала Ли. Она не знала, сколько может продлиться подобная жизнь, слишком много страданий причиняла ей холодная отчужденность супруга.
Рик повернулся, и мучительная боль, спутница многолетней тайной любви, вновь завладела Ли.
Рик Уэйверли был рослым, выше шести футов, мужчиной, мускулистым, широкоплечим и длинноногим. Перед ужином он принял душ, джинсы и белая рубашка буквально хрустели свежестью. Смуглая обветренная кожа придавала Рику суровый и неприступный вид. В чертах мужественного лица, больших темных глазах, черных бровях и четкой линии челюсти проступало нечто трагическое, а в едва заметном изгибе губ Ли померещилась даже жестокость.
Как не похож этот замкнутый человек на прежнего Рика, которого она знала до смерти Рэйчел! Тот, другой Рик был гораздо мягче и обаятельнее, часто улыбался и шутил. Он был открытым и разговорчивым, а благодаря начитанности и остроумию неизменно слыл душой общества. В нем удивительным образом сочетались чувство юмора и мужской шарм. Тогда Рик парил в небесах, полностью растворяясь в любви к Рэйчел и с радостью ожидая рождения первенца.
Ли тосковала по прежнему Рику — человеку, которого тайно любила, испытывая при этом чувство вины. Столь же сильно она тосковала и по Рэйчел. Сердце в груди снова болезненно сжалось, и Ли показалось, что она сейчас упадет. Ей не хватало сил, чтобы начать разговор.
— Еще не поздно для беседы?
Темные глаза, долгие месяцы смотревшие сквозь Ли словно слепые, неожиданно устремили на нее внимательный взгляд, буквально ощупывая каждую черточку ее лица. Встретившись с ее глазами, Рик взглядом пронзил Ли насквозь, прочитав, как ей показалось, самые потаенные мысли.
И в следующую секунду заметно помрачнел.
— Ты не должна заранее уславливаться о встрече, Ли, если тебе нужно поговорить со мной. Я ведь уже говорил тебе это.
Ли обхватила себя за талию трясущимися руками.
— Говорил, — отозвалась она, — но ты так глубоко задумался.
Рик прищурился. Вероятно, что-то в выражении лица или в поведении Ли насторожило его.
Но девушка выглядела такой испуганной, что взгляд Рика смягчился.
— Заходи и садись, — предложил он, и Ли испытала облегчение при этих словах. Она опустилась в одно из кресел, заметив, что Рик продолжает стоять на прежнем месте, спиной к дверям.
Как всегда, он старался держаться подальше от нее. И, как обычно, Ли старалась не нарушать этой незримой границы. Опершись локтями о подлокотники кресла, она сплела пальцы рук. Ли тщетно пыталась собраться с мыслями, которые упорно разбегались.
О господи, если бы у нее оставался хоть единственный шанс, хоть самая слабая надежда пробудить интерес у Рика, она ни за что не затеяла бы этот разговор. Но ледяная несокрушимая стена, разделяющая их, доказывала, что у Рика не может возникнуть никакого чувства к приемной матери его сына. Ли начала издалека.
— Ты еще не ответил, примешь ли участие в субботнем барбекю на ранчо у Донована. Знаешь, я решила поехать туда в любом случае, даже если ты откажешься.
Заметив промелькнувшую искорку во взгляде Рика и гадая, что бы она могла значить. Ли продолжала как можно более непринужденным тоном:
— Я договорилась с няней, она позаботится о Бобби, если вдруг ты захочешь развлечься немного. А если решишь поехать, мы либо воспользуемся услугами няни, либо возьмем Бобби с собой. Там будут и другие дети, так что малыш не соскучится.
— Когда ты успела все распланировать? — Сердитая интонация его голоса свидетельствовала о неодобрении.
За месяцы, прошедшие со дня свадьбы, Рик ни разу не поинтересовался ни одним из решений, принятых супругой. Он только задавал вопросы, касающиеся Бобби; молча кивая, выслушивал рассказы о домашних делах. И никогда не комментировал суждения или поступки Ли и не вмешивался в ее личную жизнь. Но этим вечером он почему-то вел себя странным образом.
Нервно сжав пальцы, Ли постаралась придать голосу спокойную интонацию.
— Я напоминала тебе о барбекю на прошлой неделе, но ты не проявил интереса к моим словам. — Ощущая, как тревога закрадывается все глубже, Ли сделала еще один маленький шаг, приближаясь к намеченной теме. — Поскольку нас… объединяет лишь выполнение общей миссии, я не предполагала, что моя поездка на барбекю может вызвать твое возражение. Я уже объяснила, что в отношении Бобби все улажено, какими бы ни были твои субботние планы.
Каменное лицо Рика сделалось еще более угрюмым, и Ли растерялась. Она вызывала у него раздражение, не понимая, чем именно. Рик, хоть и слыл человеком крутого нрава, никогда не терял самоконтроль, находясь рядом с ней и сынишкой. И уж такой ничтожный повод, как намерение Ли отправиться на праздник, никак не мог вывести его из равновесия.
В кабинете повисло гнетущее молчание. Девушка напомнила себе, что, несмотря на сложный характер, Рик человек честный и порядочный и что ей нечего бояться. Не будь Ли стопроцентно уверена в нем, разве согласилась бы на этот брак, разве любила бы его все эти годы?
Единственно, чего боялась Ли, — что Рик мог догадаться, как сильно она его любит, И либо презреть ее чувства, либо, еще хуже, проникнуться к ней жалостью.
— Ты ведь не собираешься выходить за условленные рамки?
Вопрос Рика подтверждал худшие предположения Ли. Он понял, почему она начала этот разговор. Тон голоса Рика несколько смягчился, но выражение его лица — нет.
В словах мужа Ли почудились нотки не то сожаления, не то вины, но она постаралась немедленно забыть об этом. Незачем выдавать желаемое за действительное. Страждущее сердце готово принять оставленные на столе крохи за роскошный пир. Гордость помогла ей скрыть истинные чувства.
— Я в точности придерживаюсь условий соглашения, — отпарировала она. — И у меня есть Бобби. Любить и растить его — более чем достаточная награда.
Ли выдавала желаемое за действительное. Ее отношения с мужчинами к двадцати четырем годам ограничивались единственным торопливым поцелуем, которым ее однажды попытался смутить знакомый парень, однако естественная женская потребность в ласке и нежной близости успела пробудиться, несмотря на неопытность.
— Значит, тебя полностью устраивает существующее положение вещей. — Слова Рика прозвучали скорее не как вопрос, а как утверждение.
В его темных глазах Ли заметила промелькнувший огонек непонятного цинизма.
Одиннадцать месяцев их совместной жизни прошли исключительно в заботах о малыше и являли собой образцовый пример разделения труда между хлопочущей по хозяйству женой и владельцем ранчо, проводящим целые сутки на открытом воздухе, либо работающим в кабинете с документами.
Эмоциональная пустота угнетала Ли, она даже стала сомневаться, были ли они с Риком прежде хорошими друзьями.
— Я… довольна тем, как мы оба выполняем условия соглашения. — Ли попыталась скрыть собственное замешательство под неумолимым взглядом Рика.
— Перед заключением брака мы обсуждали не только планы по воспитанию мальчика.
Последнее замечание окончательно смутило Ли. Она превосходно помнила долгую беседу с Риком в этой самой комнате в такой же вечерний час.
Тогда в первый и в последний раз они затронули столь деликатную тему, как перспектива иметь других детей и возможность сексуальных отношений — Я полагаю, секс является частью сделки, поскольку речь идет о браке, — сказал в тот вечер Рик, хмурясь, словно усматривая в этом лишь супружескую обязанность. — Конечно, сейчас это кажется странным, — поспешил он добавить, отводя взгляд в сторону, — но в будущем у нас обоих может возникнуть такая потребность.
Интонация, с которой Рик говорил об этом, создавала ощущение, что мысль о сексе с любой другой женщиной, кроме Рэйчел, крайне ему неприятна. Ли поняла, что он отныне и навсегда отказывается видеть в сексуальных отношениях нечто большее, чем способ иметь еще одного ребенка.
По крайней мере, Рик не оскорбил женского самолюбия Ли, заведомо отказавшись от возможной близости с ней. Он сообщил лишь о желании иметь в будущем и других детей, если, конечно, она тоже того захочет.
Миновали одиннадцать месяцев, и, если даже у Рика когда-либо и «возникала потребность», как он тогда выразился, это осталось тайной для Ли. Она все больше убеждалась в полном отсутствии интереса к ней со стороны горячо любимого человека.
Резкий голос Рика вернул ее к реальности.
— Ты ведь помнишь наш разговор?
Быстрый взгляд темных глаз скользнул по фигуре Ли, словно он впервые заметил, как она выглядит.
Щеки девушки вспыхнули от смущения и негодования. Ни одного нежного прикосновения, ни одного знака внимания со стороны Рика за все эти месяцы — и вот он, заговорив о сексе, вдруг снизошел до этого оценивающего взгляда. Она не настолько изголодалась по любви, чтобы позволить использовать себя таким образом.
— Думаю, наши отношения совершенно не соответствуют картине, которую мы нарисовали тем вечером. В сложившейся ситуации все, что мы обсуждали тогда, не имеет смысла, — жестко отрезала Ли. — Мне кажется, ты тоже это понимаешь.
Сердце ее гулко билось, голова кружилась. Во взгляде Рика вспыхнули сердитые искры, и это только подогрело негодование Ли. Ей стоило огромного труда не взорваться и спокойно продолжать разговор — Смерть Рэйчел лишила нас обоих способности рассуждать здраво, — вздохнула она. — За прошедшие месяцы мы имели возможность пересмотреть наш поступок в более спокойном состоянии. Думаю, ты, как и я, теперь сомневаешься в целесообразности нашей совместной жизни.
Свершилось. Она произнесла это, и конец света не наступил. Лицо Рика вновь окаменело, но он хранил молчание. Ли мужественно выдержала его долгий буравящий взгляд.
Почему-то ей показалось, что Рик хочет услышать как можно больше доказательств. И Ли постаралась предоставить их ему.
— Я повторяю, мы поженились, не отдавая себе отчета в собственных поступках, — медленно произнесла она дрожащим от напряжения голосом. — И теперь ты несчастлив, Рик. Ты выглядишь несчастным. Совсем по-другому, чем тогда, но… Думаю, пришло время изменить ситуацию, даже если единственным выходом будет развод.
Беззвучный взрыв воцарившегося молчания потряс замкнутое пространство подобно раскату грома. Комнату всколыхнуло с такой силой, что даже спустя несколько секунд Ли не могла понять, что же это было: настоящий удар грома, раздавшийся с небес, или же взрывная волна в ее сердце.
В душе Рика тоже бушевала настоящая буря, судя по искаженным чертам его лица. Темные глаза горели негодованием, а линия губ выдавала неумолимую безжалостность.
— Ты просишь развода?
Прямота вопроса смутила Ли. Ледяной тон его голоса свидетельствовал о завидном самоконтроле Рика. Чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди, она покачала головой.
— Существует разница между понятиями «просить» и «предлагать».
Как эти слова могли сорваться с ее губ? Ей следовало просто ответить «да». Внезапно нахлынуло чувство отчаяния, которое Ли из последних сил пыталась скрыть.
О боже, только не дай ему заметить, не дай догадаться…
— Я лишь предложила разумный выход, — наконец произнесла она невозмутимым тоном, окончательно отклоняясь от поставленной цели.
— А ты сам решишь, как тебе поступить.
Девушка даже не заметила, когда она успела встать со стула. Тело помимо ее воли пришло в движение, приготовившись не то к обороне, не то к бегству. Смягченный вариант ответа, похоже, лучше донес до сознания Рика смысл ее предложения.
Обветренное смуглое лицо мужчины казалось высеченным из гранита. Гнев окрасил его скулы румянцем, заметным даже под темным загаром.
Однако Рик хранил ледяное молчание, и Ли знала, что он не сорвется.
— Я загляну к Бобби перед тем, как лечь спать.
Спокойной ночи.
Повернувшись и обогнув кресло. Ли с этими словами покинула кабинет. Она старалась идти ровной походкой, хотя колени у нее подгибались, а ноги вдруг сделались тяжелыми и ослабели.
Она выполнила свою задачу, и, если не считать концовки, справилась с ней неплохо. Разговор удалось пережить, а главное — Рик не заподозрил ее истинных чувств как в отношении развода, так и его самого.
Ей захотелось немедленно обнять Бобби. Ли торопливо зашагала через холл, направляясь в спальное крыло большого одноэтажного дома — типичного для техасских ранчо. Детская располагалась рядом со спальней хозяина и сообщалась с ней внутренней дверью.
Ли никогда не делила с Риком ни супружеской спальни, ни тем более постели. Он не предлагал этого, и она молчала. Девушка выбрала себе комнату по другую сторону от детской, чтобы всегда быть рядом с Бобби. Рик прорубил в стене, смежной с детской, внутреннюю дверь.
Стоило Ли проскользнуть к Бобби, как тоска нахлынула на нее с новой силой. Вначале ей и в голову не приходило разделить комнату и постель вместе с Риком. Смерть Рэйчел была слишком свежа в памяти, а утрата невыносимо тяжела для обоих. Сам факт скоропалительной свадьбы уже считался скандальным.
Но месяцы сменяли друг друга, не принося ни малейшей надежды на возможность сближения, и Ли повторяла себе, что на большее ей рассчитывать не приходится. Фактически их связывал только ребенок, несмотря на свидетельство о браке и общую фамилию.
Глубоко потрясенный смертью любимой женщины, находящийся в состоянии шока, Рик заключил это соглашение лишь ради Бобби. Он не хотел, чтобы малыш вырос без материнской ласки. И еще Рик был против того, чтобы сына воспитывали родители Рэйчел, если, не дай бог, с ним самим случится несчастье.
Ли идеально подходила на роль приемной матери ребенка и хозяйки дома. Обо всем остальном Рик, вступая в скоропалительный брак, не задумывался. Но в последнее время он вдруг стал замечать, что наличие жены рождает многочисленные проблемы.
Комнату Бобби освещал маленький керамический светильник, который Ли, уходя, всегда оставляла зажженным. В доме было так тихо, что, едва переступив порог, Ли могла услышать легкое дыхание спящего малыша.
Она приблизилась к детской кроватке, рассматривая личико Бобби в приглушенном свете. Темные шелковистые волосы растрепались, а от длинных черных ресниц ложились тени на пухлые румяные щечки.
Ли нежно накрыла своей ладонью крохотную ручку, любуясь красотой ребенка. Она не могла бы любить этого маленького человечка сильнее, даже если бы сама дала ему жизнь. Ради него она пошла бы на что угодно. Даже чувство к Рику ничуть не уступало по силе любви к очаровательному темноволосому херувиму.
Поправив съехавшее светлое одеяло. Ли направилась в свою комнату. Она всегда оставляла дверь, ведущую в детскую, полуоткрытой, чтобы слышать, если малыш проснется ночью.
Сомнения, терзавшие Ли после беседы с Риком, не отпускали ее. И все же она была довольна тем, что нашла в себе силы заговорить о наболевшем.
Рик, как владелец ранчо и деловой человек, привык принимать решения. Тщательно взвешивая факты и быстро анализируя ситуацию, он всегда безошибочно выбирал оптимальный вариант. Единственной ошибкой его сознательной жизни была, наверное, женитьба на Ли. Он совершил ее, ослепленный горем и охваченный страхом за судьбу новорожденного сына.
И сейчас для него не составит большого труда принять решение о разводе. Весь вопрос для Рика заключается не в «да» или «нет», а в «когда?», и ответ на него, очевидно, был готов до того, как Ли покинула кабинет.
В сложившейся ситуации она не могла не предложить Рику развод. Ее супруг — человек действия, и он наверняка сообщит ей о своем решении уже за завтраком. Если после этого между ними и возникнут разногласия, то только о дальнейшем воспитании Бобби.
Но здесь Ли была спокойна. Она заботилась о ребенке большую часть времени и не ждала в этом отношении никаких изменений, по крайней мере, пока малыш не повзрослеет.
Рик не лишит ее Бобби, ведь он сам хотел, чтобы именно она стала приемной матерью его сына. Обладая одинаковыми родительскими правами и желая мальчику только самого лучшего, они в любом случае будут играть главную роль в жизни Бобби вне зависимости от брачных уз.
Ли лежала в темноте с открытыми глазами.
Чувство кратковременного облегчения покидало ее, и на душе становилось все тяжелее. Этим вечером она подписала смертный приговор своей самой заветной мечте. После одиннадцатимесячной мучительной агонии ей пришлось убить последнюю надежду. Предложив Рику развод, Ли открыто признала, что сказка, будто она сможет открыто любить его и будет любима им, никогда не станет явью.
И это к лучшему. Ли полюбила Рика давно, задолго до того, как он начал встречаться с ее лучшей подругой, и не сумела побороть свое чувство даже после его женитьбы на Рэйчел. Она тайно страдала, терзаясь угрызениями совести, но любовь к Рику оказалась сильнее.
Ее снедала страсть к женатому мужчине, а потом, в довершение всего, она воспользовалась горем овдовевшего Рика ради заключения брака.
Сердечная боль и тягостное чувство вины — справедливое наказание, расплата за попытку обманным путем заполучить мужа лучшей подруги.
Одно хорошо — Рэйчел так и не узнала ее тайны. Остается надеяться, что и Рик тоже ничего не заподозрил.
Ли долго ворочалась с боку на бок, глядя в темноту. Она уснула незадолго до того, как в коридоре раздался звук шагов Рика, направлявшегося в свою комнату.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Первым побуждением Рика было броситься вслед за Ли и вернуть ее в кабинет, чтобы довести до конца начатый разговор. Вторым — направиться к бару и налить себе двойную порцию скотча, что он и сделал. Рик проглотил залпом содержимое стакана, словно темная жидкость могла погасить полыхавшее внутри пламя.
Но гнев, удивление и досада, слившись воедино, продолжали жечь душу. Его всегда такая кроткая супруга предложила развод, оставив Рика в полном недоумении. Вежливо и тактично она сумела взять над ним верх и призвать его к ответу.
Ли Грэй Уэйверли оказалась замечательной матерью — спокойной, рассудительной, бесконечно любящей и терпеливо-мудрой. Она вставала на заре, заботясь о том, чтобы малыш каждое утро видел своего отца; она подстраивала режим ребенка под расписание Рика, лишь бы они побольше были вместе. Вечерами она давала Рику возможность одному повозиться с сынишкой, уходя в другую комнату.
Ли была идеальной женой. Она готовила обеды, стирала белье и одежду Рика, поддерживала порядок и удивительную чистоту в огромном доме, стоявшем посреди ранчо, где в воздухе всегда висела пыль. И между делом успевала выполнять различные поручения супруга, отвечать на телефонные звонки в его отсутствие, проверять, внесены ли в ежедневник предстоящие деловые встречи. Она превратила дом, опустевший после смерти Рэйчел, в островок тепла и уюта.
Но сегодня вечером всегда такая тихая, спокойная Ли доказала, что она девушка гордая и с характером и что силы воли и выдержки у нее не меньше, чем у супруга.
Рик налил себе второй стакан, вспоминая их разговор. Он вовсе не собирался быть безразличным к Ли, но принимал как должное все то, что она для него делала, и ничего не давал взамен.
Он доверил ей своего сына — самое дорогое существо. Но разве хоть одна женщина будет счастлива, удовольствовавшись ролью приемной матери, пусть даже это ребенок лучшей подруги, и смирится с положением домработницы?
Рик мрачно вспоминал моменты своей невнимательности к Ли. Да, он внес ее имя в свои банковские документы, но разве она потратила хоть доллар из его денег на себя? Он ни разу не удосужился сходить с ней в ресторан или на такое-нибудь мероприятие. И в церковь сопровождал ее лишь однажды — когда Бобби получил первое причастие. Дьявол, он даже не помнил дня рождения жены и спохватился с четырехмесячным опозданием!
Неудивительно, что после одиннадцати месяцев затворнической жизни жена сообщила о решении отправиться на барбекю — с ним или одна.
Рэйчел много рассказывала ему о подруге, но тогда Рик не придавал ее словам особого значения. Он слышал о кочевом детстве Ли, о предательстве бросивших ее родителей, о годах, проведенных то под казенной крышей, то в чужих семьях. По словам Рэйчел, больше всего Ли мечтала иметь свою собственную семью и домашний очаг.
Теперь у нее был законный сын в лице Бобби, и жила она в одном из самых лучших домов в округе. Но его скорбь по Рэйчел отняла у Ли возможность иметь полноценную семью, о которой она так мечтала. Она ощущала себя домработницей, а не полноправной супругой. Вот объяснение сегодняшнего взрыва.
Рик не испытывал к, супруге ничего, кроме благодарности, смешанной с сознанием вины.
Ему было неспокойно от этого, однако Ли не могла пробудить в нем никаких других чувств.
Потеря Рэйчел оказалась невосполнимой утратой, опустошившей Рика. Любая другая женщина после ее смерти воспринималась им лишь как существо противоположного пола. Ни одна из них не могла вызвать у Рика ни интереса, ни влечения. Да, он оставался мужчиной, и зачастую гормоны по-прежнему закипали в крови, но неповторимое волшебство взаимной нежности и ласки навсегда покинуло его вместе с Рэйчел.
Но гнев, удивление и досада, слившись воедино, продолжали жечь душу. Его всегда такая кроткая супруга предложила развод, оставив Рика в полном недоумении. Вежливо и тактично она сумела взять над ним верх и призвать его к ответу.
Ли Грэй Уэйверли оказалась замечательной матерью — спокойной, рассудительной, бесконечно любящей и терпеливо-мудрой. Она вставала на заре, заботясь о том, чтобы малыш каждое утро видел своего отца; она подстраивала режим ребенка под расписание Рика, лишь бы они побольше были вместе. Вечерами она давала Рику возможность одному повозиться с сынишкой, уходя в другую комнату.
Ли была идеальной женой. Она готовила обеды, стирала белье и одежду Рика, поддерживала порядок и удивительную чистоту в огромном доме, стоявшем посреди ранчо, где в воздухе всегда висела пыль. И между делом успевала выполнять различные поручения супруга, отвечать на телефонные звонки в его отсутствие, проверять, внесены ли в ежедневник предстоящие деловые встречи. Она превратила дом, опустевший после смерти Рэйчел, в островок тепла и уюта.
Но сегодня вечером всегда такая тихая, спокойная Ли доказала, что она девушка гордая и с характером и что силы воли и выдержки у нее не меньше, чем у супруга.
Рик налил себе второй стакан, вспоминая их разговор. Он вовсе не собирался быть безразличным к Ли, но принимал как должное все то, что она для него делала, и ничего не давал взамен.
Он доверил ей своего сына — самое дорогое существо. Но разве хоть одна женщина будет счастлива, удовольствовавшись ролью приемной матери, пусть даже это ребенок лучшей подруги, и смирится с положением домработницы?
Рик мрачно вспоминал моменты своей невнимательности к Ли. Да, он внес ее имя в свои банковские документы, но разве она потратила хоть доллар из его денег на себя? Он ни разу не удосужился сходить с ней в ресторан или на такое-нибудь мероприятие. И в церковь сопровождал ее лишь однажды — когда Бобби получил первое причастие. Дьявол, он даже не помнил дня рождения жены и спохватился с четырехмесячным опозданием!
Неудивительно, что после одиннадцати месяцев затворнической жизни жена сообщила о решении отправиться на барбекю — с ним или одна.
Рэйчел много рассказывала ему о подруге, но тогда Рик не придавал ее словам особого значения. Он слышал о кочевом детстве Ли, о предательстве бросивших ее родителей, о годах, проведенных то под казенной крышей, то в чужих семьях. По словам Рэйчел, больше всего Ли мечтала иметь свою собственную семью и домашний очаг.
Теперь у нее был законный сын в лице Бобби, и жила она в одном из самых лучших домов в округе. Но его скорбь по Рэйчел отняла у Ли возможность иметь полноценную семью, о которой она так мечтала. Она ощущала себя домработницей, а не полноправной супругой. Вот объяснение сегодняшнего взрыва.
Рик не испытывал к, супруге ничего, кроме благодарности, смешанной с сознанием вины.
Ему было неспокойно от этого, однако Ли не могла пробудить в нем никаких других чувств.
Потеря Рэйчел оказалась невосполнимой утратой, опустошившей Рика. Любая другая женщина после ее смерти воспринималась им лишь как существо противоположного пола. Ни одна из них не могла вызвать у Рика ни интереса, ни влечения. Да, он оставался мужчиной, и зачастую гормоны по-прежнему закипали в крови, но неповторимое волшебство взаимной нежности и ласки навсегда покинуло его вместе с Рэйчел.