Фомичев Алексей Сергеевич. Правила чужой игры (Пусть бог не вмешивается - 3)

   - Бей всех, кто берет и не делится, - вторил ему Свен, листая газету в поисках новой сенсации. - И вообще, липкие руки, сгоревшее сердце и отмороженные мозги - главная сила полиции!
   Я фыркнул, одним глотком наполовину опустошил бутылку и вытер губы. Хорошо. Влад между тем продолжал:
   - Новое правительство намерено пересмотреть взгляды на проблему Зоны и мятежных территорий. Двадцатилетнее затишье не должно никого успокаивать.
   - Правильно. Хватит торговать с ними исподтишка. Пора честно и открыто ввозить наркотики в страну. А то довели народ, покупают дурь в подворотне. Даешь нормальный сервис и высококачественное обслуживание всем "нарикам", "дурикам" и прочим "ширанутым". Полный "баян" и широкую дорожку*!
   ______________
   * Баян (сленг) - шприц с наркотиком. Широкая дорожка - имеется в виду кокаин, который обычно употребляют, высыпая в линию на ровную поверхность и вдыхая через ноздри.
   Я смотрел на бойцов, думая, насколько они похожи друг на друга. Свен во взводе с самого начала, молод, успел повоевать, до службы работал водителем. Хочет заочно поступить в институт. Балагур и весельчак, всеобщий любимец.
   Влад мне ровесник - двадцать пять лет. Перед армией окончил техникум. Срочником попал в погранвойска. Здесь армия комплектовалась на двойной основе. Боевые части и подразделения состояли из волонтеров-профи. А в обеспечении, в тылу, в нестроевых частях служили по призыву полтора года.
   Влад после полугодичного обучения высказал пожелание перейти в боевое подразделение и попал на границу с Китаем. Нарушители перли косяками, успевай отлавливать. И Влад успевал. За что и был отмечен начальством. Имея хорошие технические знания, кроме основной специальности, получил смежную стал сапером.
   Родом был из Девянска и по окончании службы решил пойти в контрактники. А заодно учиться в университете на инженера. Парень сообразительный, бывалый. Инженерное дело знал не хуже меня и помогал вести занятия. Вдвоем мы быстро натаскали бойцов, обучая работать со смертоносными игрушками.
   Я внимательно приглядывался к нему, решив назначить своим заместителем. У него хватит ума и знаний командовать, если... если мне надо будет исчезнуть.
   ...Отделение небольшой толпой топало в столовую, рассчитывая чего-нибудь перекусить, когда у меня запищала радиостанция.
   - "Комета", как слышите меня!
   Я торопливо вытащил радиостанцию и нажал тангетку.
   - "Комета" на связи.
   - Я - "Заслон", "Комета", слышу вас.
   В динамике зашуршало, треснуло, потом чей-то голос громко выкрикнул:
   - "Комета", мать вашу! Не слышу! Ответьте, "Комета". Я подошел к окну, раздельно и четко произнес:
   - "Комета" на связи, слышу вас хорошо. "Заслон", точнее - Лабедин, торопливо прокричал:
   - "Комета", немедленно на Арзанское шоссе! К развилке дорог! Как понял?
   - Понял, "Заслон", на развилку.
   Голос Лабедина пропал. Между тем парни, не дожидаясь команды, махнули на второй этаж, за амуницией и оружием, а Димид побежал вниз, к БТРу.
   Размышляя над очередной загадкой Лабедина, я быстро вбежал в комнату, схватил в охапку разгрузку и автомат и побежал вниз. Бойцы успели выбежать на улицу, где поджидал заведенный бронетранспортер. Я почти миновал проходную, когда меня окликнул дежурный из местных добровольцев - внештатный сотрудник полиции:
   - Горотдел на проводе.
   - Черт, не вовремя! - Схватил трубку. - Да?
   - Алло, алло!
   - Слушаю.
   - Это ОБР? - срывался на фальцет невидимый абонент.
   - Да, слушаю.
   - Нападение на мукомольный завод. Охрана перебита. Нужна срочная помощь!
   - Выезжаем.
   Ну, вот и разгадка внезапного вызова. Бандиты напали на фабрику, стоящую на отшибе города, у реки. Только почему из горотдела позвонили сюда, у них же прямая связь с лейтенантом? И почему тот сразу не сказал, в чем дело?
   Бросив ломать голову, я поспешил к машине. Одним махом взлетев на броню, крикнул Димиду:
   - На Арзанское шоссе, к развилке. Быстрее!
   БТР, взревев мотором, вылетел за ворота, свернул направо и пошел по дороге, набирая скорость.
   Будь это в моем мире, мы бы обязательно зацепили несколько машин. Но здесь проезжие части улиц были почти в два раза шире, а машин меньше. К тому же жители, привычные к подобным гонкам на бронетехнике, загодя сворачивали к обочине и тормозили.
   "По прямой около четырех кэмэ, с поворотами и объездами набежит шесть. Минут через пятнадцать - двадцать прибудем", - подсчитывал я, напяливая разгрузку и готовя оружие к бою. Автомат снять с предохранителя, патрон - в патронник, в фанаты ввинтить запал и слегка разогнуть усики. Проверить, легко ли выходят магазины из карманов, не мешает ли что-либо. Рядом бойцы делали то же, не забывая держаться за специально приваренные поручни.
   Мы проскочили крайние дома и свернули налево, к реке. Я попробовал выйти на лейтенанта, но в эфире творилось что-то странное. Или магнитная буря бушует в небесах, или попали в зону недосягаемости. Так или иначе, но связи не было.
   Машина снизила скорость - пошли частные дома, асфальт сменился грунтовкой, дорога стала уже. Под колеса попадали то ямы, то горки песка, щебенки и мусора.
   Впереди замаячил курган. За ним посадка, а метрах в пятистах фабрика. Странно, но никакой стрельбы не слышно. Возможно, боевики ушли...
   В этот момент справа от нас показался бронетранспортер Лабедина.
   - "Комета", следуйте за нами.
   Его БТР на полной скорости обогнул курган и полетел вниз.
   - Понял вас...
   - Вот дурак, - сплюнул Влад. - А если там засада?
   Мы выскочили из-за посадки и покатили к фабрике. Над двумя корпусами витали черные клубы дыма, несколько одноэтажных строений горели, у входа пылал крытый "маног" охраны. Перед входом на фабрику в луже крови лицом вниз лежал человек в форме полиции. У ступенек помещения охраны скорчился второй.
   Машина лейтенанта проскочила во внутренний двор и резко затормозила. Бойцы попрыгали вниз, разбегаясь по сторонам. Мы встали у проходной.
   - Свен, Гнат - проверить ближний корпус. Влад, Буен - в помещение охраны. Посмотрите, может, кто жив. Я к лейтенанту.
   Я быстрым шагом пересек дорогу и пошел во двор, внимательно глядя по сторонам. Судя по всему, боевики покинули фабрику. Было тихо, только ветер рвал пламя пожара да выла где-то дворняга.
   Лабедин с Нориным на пару заглядывали в окна первого этажа корпуса, что-то выискивая. Увидев меня, лейтенант крикнул:
   - Что у входа?
   - Два трупа нашли.
   - Их было восемь.
   В этот момент из-за склада готовой продукции выскочил высокий грузный мужчина в разорванной одежде, с обгорелыми руками и волосами и пулеметом наперевес. Судя по остаткам формы - это полицейский.
   - Кто вы? - спросил Лабедин.
   - Старший смены охраны. Они ушли! - Он кричал, видимо, не в силах терпеть боль. Лицо скривилось, по щекам лили слезы. - Налетели минут сорок назад, всех перебили, пальнули по окнам из огнеметов и уехали. Мы продержались сколько могли.
   Норин дал приказ оказать помощь раненому. Кто-то из бойцов пошел к нему, на ходу доставая шприц с промедолом и бинты.
   - Сколько их было?
   - Не знаю. На трех машинах... Они только отъехали.
   - Да? - Лабедин глянул на часы. - Тогда они пошли к реке или к гаю. Взвод! По машинам!
   - Без толку, - вставил я. - Не догоним. Они эти места знают, уйдут тихо.
   - По машинам, я сказал! - Лабедин выпучил глаза. - Догоним.
   Глянув в его обезумевшее лицо, я не стал спорить и поспешил к своим. Парни успели осмотреть соседние здания, нашли за трансформаторной будкой труп боевика и двух убитых собак.
   - По местам. Едем в погоню.
   - В будке охраны еще один лежит, - садясь рядом, доложил Влад. Врезали из гранатомета, голова снесена. А в корпуса не пройти - пожар. Надо пожарных вызвать.
   - Уже, - вставил Свен. - Обещали приехать.
   Мы пропустили Лабедина и пошли за ним по шоссе, все глубже забирая в Зону.
   - Артур, куда нас несет? - крикнул Буен. - Я места знаю, там одни овраги и завалы. Единственный путь - к реке, к броду.
   - Он решил поймать их.
   Буен покрутил пальцем у виска, я пожал плечами - что делать?! Он командир, ему решать. Проехав по дороге с километр, мы свернули направо и пошли краем Глухого гая - места паскудного и мрачного.
   Как ни странно, но лейтенант оказался прав. Не доезжая до очередного кургана, мы заметили машины противника. Они шли по склону метрах в восьмистах от нас. Не успел я вслух удивиться прозорливости Лабедина, когда с его бронетранспортера ударила длинная очередь КПВТ.
   Видимо, судьба благоволила Лабедину. На таком расстоянии, из неустойчивого положения, взлетая вверх-вниз, с первого раза попасть в подвижную цель - фантастика. Тем не менее задний джип резко сменил направление и через пару секунд полетел вниз по склону.
   - Оба-на! - среагировал на снайперскую работу наводчика Свен. - Это Вольдемар крошит! Ну, дает!
   Окрыленный первым успехом Лабедин приказал увеличить скорость и идти наперерез врагу. Теперь стало ясно, что бандиты спешат к броду.
   - "Комета", обойдите их слева. По прямой, через гай. Перехватите на подъезде к реке.
   Я не успел ответить, Буен тронул за рукав.
   - Там не пройти, сплошные овраги и завалы. Машина застрянет.
   - "Заслон", я - "Комета", через гай не пройти.
   - Я сказал - идите наперехват. Там можно пройти, есть дорога.
   Лейтенант у нас герой, может, и вправду дорогу знает. Я приказал свернуть влево. Машина пошла вниз, и вскоре БТР Лабедина и джипы боевиков исчезли с глаз.
   Мы поехали краем гая и свернули к первому просвету в деревьях. И едва не сверзились с трехметрового обрыва, закрытого от наблюдения сплошным занавесом зелени. Гай оказался ловушкой - деревья росли в центре целого архипелага оврагов глубиной от двух до пяти метров. На дне самых больших небольшие болотца. Свободного пространства как такового не было - под ногами завалы из стволов. Пройти вглубь можно только с бригадой лесорубов и мелиораторов.
   - Давай вдоль края! - крикнул я, тщетно вглядываясь в чащобу.
   БТР, ревя мотором, катил по ухабам, перемалывая под колесами сухостой, гнилые стволы и корни деревьев.
   Глухо! Ни просвета, ни щелочки. И никакой дороги. Бронетранспортер прошел вдоль гая и уткнулся в очередной овраг с крутыми берегами. На дне журчал большой ручей.
   - Обратно! - скомандовал я, в душе проклиная самоуверенного лейтенанта. - Гони на полной!
   Потеряв минут десять, мы возвращались к кургану. Связь опять забарахлила, я несколько раз вызывал "Заслон", но без толку.
   - Буен, сколько до брода?
   - Десять минут. Если пойдем через хутор - сократим путь вдвое.
   - Через хутор.
   Машина миновала дорогу, съехала в низину и выехала к маленькому заброшенному хутору, утопавшему в зелени. Ветки вишен и яблонь хлестали нас по головам, карканье ворон забивало уши. Снеся напоследок ветхий плетень, БТР выскочил к лугу, за которым была река.
   И тут мы услышали стрельбу. Рискуя выбить глаза, я взглянул в бинокль. Лабедин уже подъезжал к берегу, пулемет БТРа бил по успевшим проскочить брод машинам боевиков. Те натужно лезли в гору, пробуксовывая на песке. На этот раз пулеметчик мазал, боевики исчезли за холмом без потерь.
   Охваченный азартом и окрыленный первым успехом Лабедин в угаре погони позабыл об осторожности и приказал идти через брод. Отделение Норина спешилось, бойцы побежали к воде. БТР медленно шел сзади.
   Когда мы подъехали к берегу, трое бойцов уже были на середине течения. Впереди шел огромный сержант Шапохин - заместитель Лабедина - с ручным пулеметом наперевес. Но-рин подгонял остальных, стоя на мелководье. Лабедин следил за переправой от бронетранспортера.
   Лезть на другой берег, не прикрыв толком переход, да еще всем сразу, идиотизм, непростительный первокурсникам военных училищ. Лабедину уже мнились лавры победителя бандитов, и он упустил из виду азбучные истины.
   Не успел я об этом подумать, как на вершине холма на противоположном берегу возник "мустанг" боевиков, и с его кузова ударил НСВ.
   Первыми накрыли тех, кто был в воде. Рухнул как подкошенный один боец, второй присел, ответил очередью и через мгновение схлопотал пулю в грудь. Его швырнуло назад и накрыло фонтаном брызг. В этот момент из-за холма выбежали еще несколько боевиков и присоединились к расстрелу захваченного врасплох отделения.
   - В укрытие! - рявкнул я, прыгая с брони на землю.
   Упал на бок, дополз до валуна и огляделся. Мои парни сообразили мгновенно - заняли позиции и выставили стволы, ища цели. Димид увел БТР в низину, выставив только башню с пулеметом. Арнольд немедленно открыл огонь. Чуть позже заработали автоматы. От нас до противника было метров четыреста, далековато для "Калашникова", но мы стреляли одиночными, прикрывая ребят и давя бандитов, заставляя замолчать. КПВТ лупил длинными, сгоняя вражеские машины с насыпи.
   Шапохин, уцелевший в первые секунды боя, пятился назад, стреляя от бедра. Пули ударили ему в грудь, потом подрубили ноги. Большое тело умирало медленно, руки нехотя выпустили пулемет, он шагнул в сторону, словил еще пару пуль и упал в воду. Течение подхватило его и не спеша понесло вниз.
   Лабедин, впавший в ступор, сидел за БТРом, выглядывая из-под колес. Забытый автомат лежал у ног, щегольская кепка слетела, волосы стояли чуть ли не дыбом.
   Норина пули нагнали у чахлого кустарника, с размаху швырнув в песок. Потом, видно, попали из крупнокалиберного пулемета. Затылок вдруг разнесло на куски, кровь забрызгала листья.
   БТР третьего отделения стоял на открытой площадке, метрах в двадцати от берега, и стрелял длинными очередями. Вольдемар кого-то зацепил, заставил вражеский джип исчезнуть на минуту. Потом на том берегу ухнул гранатомет, и граната, таща за собой дымный хвост, ударила в борт машины. Взрыв вышел неслабым, БТР отскочил на пару метров, столкнув Лабедина в сторону. А спустя мгновение вторая граната снесла башню с пулеметом.
   Я помянул чертей, сменил магазин и приник к прикладу. Мои парни, отлично знавшие, что и как делать, потихоньку, прикрывая друг друга, стали продвигаться вперед, от укрытия к укрытию. И давили бандитов огнем, загоняя обратно за холм, мешая расстреливать уцелевших ребят третьего отделения, как в тире.
   Димид успел переставить БТР в новое укрытие, ближе к реке, и оттуда Арнольд сшиб "мустанг". Сначала там рванул полупустой бак, огонь охватил всю машину, а потом взорвались боеприпасы.
   Бандиты, поняв, что больше ловить нечего, стали отходить. А через несколько секунд за спиной послышался гул моторов - к нам спешили оба взвода МОП.
   ...Кровь на песке успела застыть коричневой коркой. Рядом чернело пятно масла. Тело Норина с обрубком вместо головы лежало в центре пятна. Автомат воткнулся в песок, рука замерла на стволе.
   Я кинул на убитого короткий взгляд и прошел мимо. Рядом работали бойцы из взвода МОП, снося убитых в одну кучу и собирая оружие. Одно отделение переправилось на тот берег, прикрывая нас.
   В отделении Норина уцелел только один человек - молоденький парень, успевший нырнуть в какую-то ямку и пролежавший там весь бой. Он отстрелял один магазин наугад, выставив ствол над краем укрытия, даже не поднимая головы. Сейчас сидел на берегу и пустым взглядом наблюдал, как отлавливают трупы убитых бойцов, которых течение снесло метров на тридцать вниз.
   Последним вытащили Шапохина. Три бойца с трудом выволокли тяжелое тело из воды и опустили на берег. Песок мгновенно потемнел от крови.
   Ко мне подошел Влад.
   - Раненые есть?
   - Никого. Гнат руку обжег о ствол.
   - Сильно?
   - Фигня, помазали мазью, через день пройдет. Мы завалили пятерых и одну машину. Других бандиты увезли.
   На берегу стало тесно от бойцов. Прикатил Радован и его коллега со своим взводом. Узнав о бойне на берегу, бригадир Гулетин прислал вертолет, в него грузили убитых и их оружие.
   Я взглянул на тело Шапохина, вспомнил, как он пятился под пулями назад и падал в воду, нашпигованный сталью. И почувствовал, как в груди нарастает тяжесть. Из-за одного заносчивого мудака легли шесть парней! А ему хоть бы хны...
   Впереди чадил БТР, внутри которого обугливались два тела. Неподалеку стоял Лабедин, командир второго взвода МОП и два его бойца.
   - Боевики ушли, мы видели только хвост пыли. Два джипа. Не догонишь.
   - Да, - заявил Лабедин. - Мы их отогнали. И подбили один джип.
   На левой щеке у него пламенела свежая ссадина, нос слегка поцарапан, рукав куртки порван. Вид бравый, боевой. Словно не он несколько минут назад стоял с потерянным видом, держа автомат за ремень.
   Я шел к ним, понимая, что сейчас сорвусь и наговорю лишнего. Или снесу этому кретину голову...
   - Еле догнали, так они удирали... Спешили.
   - Ты бы так в толчок спешил... - Голос вновь начал срываться на низкий рык. - Подставил ребят под пули.
   Моя физиономия в этот момент, наверное, представляла собой застывшую маску, а глаза горели. Лабедин испуганно отшатнулся, дернул руку с автоматом, словно желая поднять его.
   - Ч-что вы себе позволяете?! Да я...
   - Отсиделся за машиной, вояка...
   Видя, что он готов направить на меня ствол, я шагнул вперед, зверея, и почувствовал, что сносит планку.
   - Отставить! - повысил голос командир мобильного взвода. Он первым прибыл на помощь и видел, что произошло на самом деле. Его взгляд, брошенный на лейтенанта, был красноречив.
   - Господин лейтенант, вы ранены. Пройдите к вертолету, вам окажут помощь. Брустин, проводи.
   Один из бойцов подхватил лейтенанта за локоть, увлек за собой. Лейтенант бросил на меня злобный и затравленный взгляд.
   - Я тебе это припомню, Томилин. Комвзвода откашлялся, качнулся на носках.
   - Чего не поделили?
   - Все.
   - Ясно...
   Мы проследили, как Лабедина сажают в вертолет, а за ним грузят чье-то тело. Сплюнув тягучую слюну, я повернулся к Владу.
   - Собирай отделение, скоро поедем.
   От колонны бронетранспортеров к нам шел Караджич. Его ребята проверяли берег реки на полкилометра вниз по течению. Подойдя вплотную, Радован глубоко вздохнул.
   - Вот так. Никаких следов. Один труп отнесло метров на двести, еле выловили.
   Я скрипнул зубами. - Доигрались...
   Утром следующего дня я засел у себя в комнате, кропая объяснительную записку, докладную и отчет разом. Мне приказали описать во всех подробностях предыдущий день и поминутно - с момента выезда в базы.
   Злой, раздраженный, невыспавшийся - ночью разговаривал с начальством и отвечал на вопросы, - я испортил три листа бумаги, после чего понял, что нормально, с толком, разложить ситуацию по полочкам не смогу. К тому же по зданию бродили сотрудники горотдела из Мегара и местные штабные под командованием Гулетина. Они заглядывали в комнату, доставали расспросами, выпытывали подробности и вообще давили на нервы.
   Моих парней тоже усадили за столы и вручили ручки. В результате база взвода превратилась в класс чистописания. Единственного уцелевшего из отделения Норина увезли на большую землю в больницу. У парня поехала крыша. Отделение Ральфа вышло на патрулирование - им приказали не выезжать за пределы города.
   Отправив очередной лист в корзину для мусора, я прошел в соседний с лабединским кабинет, где стоял единственный компьютер. Через полтора часа вывел свой опус на принтер, положил в папку и отдал ее Гулетину лично. Тот мрачно кивнул, покачал папку на руке.
   - Завтра заседание в горотделе. Будем разбирать дело.
   - А Лабедин?
   - Он отправлен в госпиталь, у него ранение.
   - Лоб оцарапало.
   - Врачи обнаружили контузию.
   - Ага. Родовую. - Я вспомнил залитый кровью песок и не сдержал злости. - Мозги у него с детства контужены.
   Гулетин хмуро глянул на меня, бросил папку на стол.
   - Завтра в десять.
   Когда все убрались, я позвал своих на обед, закрыл дверь на ключ и вытащил две бутылки водки. Терпеть эту гадость не могу, но тут дело не во вкусах.
   - Помянем ребят. Пусть спят спокойно, они свое честно прожили.
   Ледяная жидкость плеснула в граненые стаканы, скрипнули отодвигаемые стулья, на полминуты зависла напряженная тишина. Единым махом отправили сто граммов в нутро и разом сели. Обед прошел при поголовном молчании, ни у кого не было сил и желания вспоминать происшедшее, а трепать о другом язык не поворачивался. И только когда опустели тарелки и были допиты бутылки (всего-то по сто пятьдесят на каждого!), Свен произнес:
   - Мне вчера приятель с горотдела рассказал. Лабедин отправился ловить боевиков на Жалейку.
   - Зачем?
   - Для отчетности. Мол, задержаны преступники, с оружием, замышляли нападение.
   - Хрень! Они по городу в открытую шастают, со стволами и ксивами, никогда их не трогали.
   - Да, - кивнул Свен. - А лейтенант решил отличиться. И пришить им дело. Он и Норина с собой прихватил, чтобы рядом был надежный человек. Пообещал, наверное, награды и продвижение по службе. Поэтому Лабедин и не отвечал на запрос горотдела и опоздал к фабрике. Приятель сказал, они взяли троих боевиков, те утверждают, что их сначала захватили на улице, а потом просто вытолкнули из БТРа.
   - Решил наш лейтенант совершить еще один подвиг. Славы ему не хватало. - Влад покривил в горькой усмешке губы. - А когда дичь сорвалась, захотел другую поймать. Вот и попер через реку.
   Я переварил новую информацию, мысленно проклял Лабедина и встал.
   - Значит, так. Сейчас все по домам. Завтра в восемь здесь. В десять совещание в горотделе. Нас вызовут, будут душу мотать, как и почему... Меня на комиссию потащат как пить дать, вас могут и не трогать, но посидеть в коридоре придется.
   - Ничего, прорвемся, - вставил Буен. - Я написал, что мы действовали по обстановке, а лейтенант сам на тебя налетел, ты только отвечал.
   - И я, - вставил Свен.
   - И я, - кивнул Влад.
   Еще три кивка подтвердили догадку, что парни писали под копирку, выгораживая меня в стычке с Лабединым. Черт, в принципе мелочь, а на душе приятно. Значит, пока командую нормально, не борзею, коли ребята так дружно вступились.
   - Ладно, - строгим тоном скрыл смущение. - Давайте на отдых. Завтра посмотрим, кому и сколько отвесят...
   - ...Артур! Светлое небо! - Дарья встретила меня на пороге, повисла на шее, губами дыша в ухо. - Живой.
   - Ну да. - Я придержал ее за талию, поцеловал и немного отстранил. Что с тобой?
   - Это с тобой что?! Я места не нахожу, голову потеряла! К вам не дозвониться, телефон занят, в отделе вообще запретили вас тревожить. И никто толком не знает, что и как.
   Я буквально внес Дарью в комнату, сел в кресло и усадил ее на колени. Ругнул себя - совсем из головы вылетело, где работает моя подружка. Они же первыми все узнают. А позвонить действительно забыл.
   - Ладно, не шуми. Все нормально, все живы-здоровы. И даже сыты.
   Услышав последние слова, Даша вскочила на ноги.
   - Ой! Я же все приготовила, стынет.
   - Да нет, правда сыт. - Я поднялся, схватил ее за руки. - Только пообедали. Зато соскучился.
   Даша прильнула, поцеловала в губы.
   - Ты мне расскажешь, что было?
   - Нельзя, служебная тайна. Курсантам не положено.
   - Ах ты!
   Она притворно замахнулась, я легко перехватил руку, поцеловал мягкую кожу и внимательно посмотрел в ее глаза. Несмотря на показное веселье, очи у девчонки грустные, испуганные. Видно, здорово нервничала и еще не отошла от переживаний.
   Она хотела слышать подробности, но мне было тяжело вспоминать бойню, да и не хотел пугать и без того перепуганную девочку. Я поднял ее на руки, отнес на кровать и постарался сделать так, чтобы о вчерашнем больше никто не вспоминал...
   "...А снимут - и хрен с ними! Уйду в Ругию. Там как выйдет. В Арзан к Воротам можно и через восточное побережье пробраться, были бы деньги и силы. Рано или поздно они все равно заработают. Не вышло с полицией - и ладно. Придумаем что-нибудь..." - думал я, шагая по ступеням горотдела. До совещания десять минут, мои бойцы сидели в холле, а я пошел доложить о прибытии Гулетину.
   У дверей приемной остановился, глянул на себя. Новый, один раз надеванный камуфляж, форменная кепка с кокардой, на погонах две лычки сержанта, на поясе справа кобура ПММ. Ботинки начищены, пуговицы блестят. Это мне когда-то друзья говорили - на все вызовы к начальству, особенно для получения звездюлей, идти как на парад.
   Одернув куртку и поправив кепку, потянул дверь на себя. Секретарь, молодая женщина лет тридцати с лицом фотомодели, повернула ко мне голову:
   - Здравствуйте. Вы к кому?
   - Здравствуйте. Доложите, пожалуйста, бригадиру, сержант Томилин прибыл по вызову.
   - А его сейчас нет... - Она потянулась к блокноту. - отмечу, что вы приходили.
   В этот момент за спиной скрипнула дверь, и в приемную! вошел Дорич.
   - Доброе утро!
   Я изобразил положение "смирно".
   - Здравия желаю.
   - Пошли, - он показал на вторую дверь в кабинет заместителя бригадира, - поговорим.
   Дорич пропустил меня вперед и сказал секретарше:
   - Скажите бригадиру, когда он придет, я в кабинете его зама.
   Мы вошли в просторное помещение с длинным столом в центре и двумя рядами кресел у стен. В дальнем конце стоял диван и маленький столик. Комиссар указал на диван, сам подвинул стул и сел рядом.
   - Ну что, пришел на заседание?
   - Да.
   Дорич непонятно чему усмехнулся, провел рукой по коротким волосам. Глянул на часы.
   - Заседание закончилось двадцать минут назад.
   - Но...
   Он поднял руку, останавливая меня.
   - Ничего, все нормально. Просто мы решили изменить регламент, а вас не успели поставить в известность. Так что в курс дела введу сам.