Форш Татьяна. Сумасшедший отпуск

   – Я, молодой человек, о том, что проделанной вами работы, вернее, ее итога как такового не вижу! Наши вещи как были с этой стороны ограды, так и остались! – Печально проводив взглядом последнюю шмякнувшуюся у колес джипа сумку, я демонстративно взвалила ее на плечо, стянула вторую с крыши машины и махнула вдруг закашлявшейся Лизе: – Бери оставшиеся, а эти я утащу. Ну а лодку пока в машине оставим. Не украдут. А если и украдут, теперь будем знать – кто!
   Парень зло зыркнул на меня, развернулся и медленно поплелся прочь.
   – Ты иди, – Лиза торопливо захлопнула багажник и пискнула сигнализацией, – я догоню.
   Пожав плечами, я пошла к калитке.
 
   Лиза
   Я проводила взглядом исчезнувшую за забором Галку и окликнула парня:
   – Эй!
   – Чего надо? – обиженно буркнул тот, но с охотой обернулся.
   – Как там тебя?
   – Григорий.
   Н-да. А ведь он даже не виноват в том, что он такой. Просто он не представляет другой жизни. Чтобы стать лучше, нужно хотя бы увидеть, почувствовать, узнать это… лучшее.
   – Ты извини мою сестру. В чем-то она права, но оплачивать работу надо не только по итоговому результату, но и по факту таковой.
   – Да что за день-то такой – меня сегодня уже дважды откровенно послали, а я стой, терпи! – Он обиженно скривился и, с наслаждением почесав затылок, вновь развернулся, чтобы уйти.
   – Подожди! Ты что, русский не понимаешь?
   – Так ты по-русски и не изъясняешься! Все факт да факт! – Он взглянул на меня из-под растрепанной челки. – Говори, чего надо, да я потопал!
   – Да ничего не надо! Вот, держи! Все, что есть. – Я протянула ему мятые десятки и какую-то мелочь, завалявшуюся в кармане. – Может, немного меньше, чем ты хотел, но старался же!
   Он от удивления еще яростнее принялся чесать затылок.
   – Дык это мне?
   – А кому еще?
   Парень вдруг ловко сцапал мелочь и, не прощаясь, чуть ли не бегом скрылся за частоколом соседского забора.
   Странный он какой-то!
   Я подхватила лежавшую почти у самого забора сумку и, еще раз проверив машину, пошла вслед за Галиной.
   Н-да. Ощущение двоякое. Хотелось сделать как лучше, а получилось…
   Вспомнив перелетающие через забор сумки, я усмехнулась.
   А неплохой бросок у бабки! Хорошо, что у меня нет ничего бьющегося!
   Шагнув во двор, я восхищенно огляделась.
   Идеально ровные, будто вычерченные по линеечке грядки окружали небольшой, но добротный одноэтажный чисто побеленный дом. Забор затянула малина и благоухающие кусты сирени. Напротив дома стояла небольшая круглая беседка, а за ней красивый беленький сруб бани. Откуда-то доносилось встревоженное кудахтанье кур.
   Миновав усыпанную гравием дорожку, я остановилась у крыльца. Из прохладного нутра дома слышались вполне миролюбивые голоса.
   Поднявшись на веранду, я скинула сумки, разулась и пошла по связанным вручную дорожкам. Миновав две комнаты, коридор привел меня в зал. На старом диване за круглым, накрытым оранжевой скатертью столом сидела Галина, а возле нее суетилась Ольга Николаевна, уставляя все свободное пространство плошками с печеньем, тарелками с сыром, с колбасой и с исходящими жаром пирогами.
   – Проходи, Лиз! – Сестра заметила меня первой и приглашающе похлопала рукой возле себя. – Мы как раз обсуждали произошедшее недоразумение с нашими вещами, ну и заодно я немного рассказала Ольге Николаевне о сыне.
   – Ага, не стой как неродная! – В доме наша хозяйка разительно переменилась. Ласковая улыбка словно приклеилась к ее губам, делая лицо моложе и красивее. – Чай уже вскипел. Пироги с пылу с жару. Все утро сегодня пекла. Словно чуяла, что кто-то приедет!
   – А, простите, с какого пылу-жару? Сейчас, если не ошибаюсь, вечер! – Я демонстративно отдернула цветастую, закрывающую только половину окна штору.
   – Тю, да какой там вечер! До вечера еще – как до китайской пасхи! К тому же микроволновка на что? – Она подождала, пока я усядусь рядом с сестрой, и подвинула мне чашку с душистым чаем. – Кушай, не стесняйся!
   – Ну так что, вы не против, если мы у вас поживем? – продолжила Галина начатый разговор.
   – Конечно, живите! И мне веселее будет. Только соседи у меня, как вы поняли, не ахти. Хотя Петровна еще ничего, но вот внучок ее… Правильно сделали, что денег ему не дали!
   – А что было бы, если б дали? – насторожилась я, прихлебывая пахнущий смородиновыми листочками чай.
   – Ничего хорошего, смею тебя уверить! – хмыкнула хозяйка.
   – Кстати, Ольга Николаевна, если речь зашла о деньгах, – Галина съела пирожок и огляделась в поисках салфеток, – скажите, сколько мы вам должны за причиненное неудобство?
   – Сто рублей и корову! – фыркнула та, протянула ей белое вафельное полотенце и тут же нахмурилась. – Ты мне это брось! Лучше сыночку моему помоги, когда приедешь, а здесь про деньги и не заикайся даже! И еще – зовите меня тетей Олей. Или просто Ольгой. Не привыкла я, чтобы меня так официально величали!
   – Конечно. Хорошо. Спасибо, теть Оль… гм, Ольга. – Галина благодарно улыбнулась.
   – Ну вот и чудненько! – Хозяйка поднялась. – Кушайте, а я пойду баню топить. Кстати, а за пиво – спасибо, девчонки. Я его на каменку вылью – для аромату!
   Она скрылась в коридоре, оставив нас наедине друг с другом и с пирожками.

Глава 5

   Боль с жадностью вгрызалась в висок. Слепящий свет жег даже веки.
   О комнатах наказаний, сменивших на Лутане обычные тюремные клетки, ходило много слухов, но ни одному из них нельзя было верить на сто процентов. Только Исполнители справедливости могли рассказать о том, что на самом деле творилось на нижнем уровне городских тюрем, но он, как ученый класса «с», бывал там не раз. Он видел, как Исполнители, чтобы узнать, как все было на самом деле, вживляли в мозг провинившегося созданные им капсулы правды. Он знал эту огненную боль! Ведь прежде чем заявить о своем открытии Правящим, любой, кто носит гордое звание ученого, должен был испытать действие своего творения на себе.
   Кривая ухмылка исказила губы.
   Он постарался на славу! От этой боли не было спасения! Лишь истинное признание преступника в совершенном или в несовершенном проступке давало милосердное забвение.
   Это раски! Они все-таки его поймали! Наверное, им нужна от него информация. Не дождутся! Сколь бы ни длилась эта боль, в конце концов она пройдет. Либо с беспамятством, либо с его смертью.
   М-да. Мысль о таком исходе событий заставила его застонать и с трудом разлепить веки.
   Он долго вглядывался в слепящий серебристый квадратик света, пока не узнал в нем панель управления. Отражая льющиеся с обзорного экрана лучи солнца, именно она испускала нестерпимо режущее глаза сияние.
   Стоп!
   Морщась от боли, он резко поднялся и сел, с облегчением узнавая командный отсек своего корабля.
   Он жив! Он сбежал от пиратов!
   Значит, они не успели полностью подчинить себе разум его суденышка, а когда он начал падать, сработал навигатор, включая защиту и сканирование поверхности.
   Он на планете. И он жив!
   Держась одновременно за голову и за бок, он поднялся и подошел к панели управления. Пальцы стремительно пробежали по кнопкам, возвращая к жизни единственного друга. Его корабль… Который поможет выжить в неизведанных джунглях чужого мира.
   – Планета Х751,– услужливо сообщил ему металлический голос. – Аварийная посадка. Повреждения: пробита обшивка. Разгерметизация. Отклонение от курса. За бортом приемлемая для жизни атмосфера.
   Хм… если ему повезло и мир, в который он попал, хотя бы на четверть щедрее Лутана – он починит корабль. Благо времени на эту экспедицию союз Правящих выделил с запасом. Лишь бы найти необходимый для спасения его мира элемент. Найти и доставить.
   Жаль, что из-за аварии он сбился с курса, но если то, что он ищет, есть на этом клочке планеты, уловитель его найдет, а преобразователь поможет по крупинкам собрать необходимое для спасения Лутана количество.
   – Автоматическое восстановление всех систем. Подготовить все к выходу на планету.
   Он прошел к выходу, аварийным доступом открыв блокированные двери. Перед последними, отделяющими его от неизвестности, дверями натянул защитный раг^[1] и, засунув в рот фильтрующий клапан, смело пролез в наполовину разъехавшиеся створки.
   Деревья. Много деревьев! Невероятно разные и такие большие. Такие зеленые!
   В его мире было не так уж много этих исполинов. А точнее, изумрудных гигантов. Он привык к карликовым деревцам вечно желтого цвета, поселившимся в городах.
   Надо не забыть применить иллюзию.
   Он огляделся. Ствол дерева вполне пока сгодится на эту роль. Жаль, что он не знает, как выглядят местные жители.
   Так, еще бы настроить переводчик.
   Его пальцы вдавили две кнопки на поясе защитного рага и одну у уха. А может, в этом мирке нет разумных существ?
   – Слышь, Ульян, ты скока грибов-то насобирала? – тут же услужливо вплелся в раздумья звонкий голос.
   – Хрен да маленько! – ответили ей хрипловатым говорком.
   Язык очень напоминал речь жителей западных земель Лутана. Просто невероятно!
   Шагнув в высокую траву, он на мгновение мысленно слился с кораблем и, вызвав иллюзию, придал ему вид поросшего травой каменистого холма. Теперь им вряд ли кто-то заинтересуется. Самое время исследовать мир, в который он так стремился и так неожиданно попал.
 
   Лиза
   После неспешного ужина, сдобренного часовым размышлением сестры о моем светлом будущем, я наконец осталась одна. Галя, устав меня воспитывать, отправилась знакомиться с приусадебным участком. Я недолго понаблюдала, как она о чем-то живо разговаривает с нашей хозяйкой, поливающей огород, и принялась бродить по комнате, разглядывая пылящиеся на беленых стенах желтые фотографии.
   Верхний ящик старого, украшенного резными металлическими вставками комода был чуть приоткрыт.
   Хм, интересно…
   Я оглянулась на окно и дернула за почерневшую от времени ручку.
   – А ну, лапки загребущие втяни! – раздался над ухом хриплый, явно мужской, простуженный голос.
   Подпрыгнув от неожиданности, я сгребла стоявший на комоде подсвечник и решительно обернулась.
   Никого!
   Чтоб тебя!
   Застыв в позе ожившего возмездия, я медленно обвела комнату взглядом.
   Ох, не нравится мне это! С любым человеком можно договориться, но как договориться с галлюцинациями?
   – Эй, выходи!
   Тишина.
   – Не хочешь показываться? Ну и ладно! – Я развернулась к комоду и смело выдвинула ящик.
   – Не твое – не лезь! – с угрозой посоветовали рядом. Я едва успела отдернуть пальцы, как ящик лихо задвинулся обратно. – Охраняешь тут, понимаешь ли, как проклятый! Стережешь! Так нет, припрется такая вот, не обремененная совестью, и ну свой любопытный нос в каждый шкафчик сувать! Тэк-с, стоп! А ты меня что, слышишь?
   – К несчастью! – Я краем глаза заметила сбоку шевеление и сжала покрепче подсвечник. Кажется, еще и вижу! – Ой, да чего там сторожить! Обычное барахло! Хранится уже, наверное, лет двести!
   – Так. Ты мне тут не умничай! И лишние цифиры не рисуй! Мне от роду тока через полгода сто семьдесят стукнет!
   Эх, не надо было ехать! Не на-до!!!
   Шевеление стало отчетливым. Из тени проступила небольшая, с ладонь, фигурка. Домовой? Только не это!
   Я резво развернулась и все-таки запульнула в него своим оружием.
   – Не, мало того, что горазда по чужим вещам шарить, так еще и буйная. Стоять! – грозно рявкнул он летевшему в него подсвечнику. И когда тот красочно завис в нескольких сантиметрах от его головы, приказал: – Назад!
   Я едва успела пригнуться, когда над головой с бешеной скоростью пронесся кусок чугуна и плавно опустился на прежнее место.
   – Сгинь, а? – попросила я, во все глаза разглядывая крохотного мужичка в неприметных серых одеждах и в шляпе. Домовой! В нашей квартире тоже обитал представитель этого склочного семейства, но, видимо, более старый, утомленный жизнью, а потому более нелюдимый. За все время нашего там обитания я видела его всего четыре раза и только сейчас оценила его исключительную молчаливость.
   – Не, ну какова наглость! – возмутился домовой и шустро протопал ближе. – Вот сама посуди, как бы оно было: к тебе домой вламывается ворюга, шмонает твое годами охраняемое добро, а когда ты пытаешься его пристыдить, кидается в тебя подсвечником и душевно просит, чтобы ты сгинул. Неплохо, да?
   – Ну все. Мне стыдно! – Отскочив подальше, я проследила, как он ловко вскарабкался на комод и, смахнув рукавом пылинку с облюбованного мною подсвечника, подбоченился и поманил меня крохотным пальчиком.
   – Ходи ближе!
   – Не-а! – Я даже для наглядности несильно потрясла головой.
   – Да ходи, не боись! – Он сменил гнев на милость и вдруг стянул шляпу. – Хряп.
   – Чего?
   Я с надеждой прислушалась к приближающимся голосам Галки и нашей хозяйки.
   – Не «чего», а имя, – насупился тот.
   Оставшись без шляпы, теперь он напомнил мне дикобраза. Темные волосы густой щеткой торчали в разные стороны.
   – А, не расслышала. – На веранде хлопнула дверь, и по коридору прошуршали шаги. Я с надеждой покосилась на домового. Может, уйдет? Но тот и не думал исчезать, а снова принялся меня поучать.
   – Для домового имя – самое ценное. Я, можно сказать, ей доверился, а она – «чего»?
   Из кухни раздалось негромкое мурлыканье Ольги Николаевны.
   – А что, больше довериться некому?
   О доску часто застучал нож, выполняя свою нехитрую работу.
   – Ну как тебе сказать. За столько лет… разнообразие… хоть поговорить!
   Хм…
   Не отводя от него взгляда, я нащупала позади мягкий бок дивана и опустилась на подлокотник.
   – А что, и поговорить больше не с кем?
   – Ты что-то спросила, Лиз? – Услышав меня, женщина охотно откликнулась из кухни. Что-то стукнуло, брякнуло, послышались торопливые шаги, и она заглянула в зал: – Звала?
   – Я? Нет, а хотя да… Вы Галю не видели?
   – Вот что значит – поговорить! – Домовой горько вздохнул. – Не обращает она на меня никакого внимания!
   – Во дворе твоя сестра, – улыбнулась наша хозяйка, действительно не замечая человечка, и посоветовала: – Иди к ней, чего дома сидеть? Там такой вечер! Да скоро и баня истопится…
   – Хорошо! – Я поспешно поднялась и, не глядя на домового, вышла из зала.
   Вот повезло так повезло! Ладно был бы молчун – еще куда ни шло! А меня, кажется, угораздило нарваться на болтуна. Ну и отдых меня ждет!

Глава 6

   Галина
   Ночь подкралась незаметно. Воздух был напоен ароматами цветов и лесного разнотравья.
   Как все-таки здорово, что мне пришла в голову мысль – поехать сюда! Надеюсь, Лиза наконец-то со мной согласится!
   Я поглядела на сестренку.
   Сосредоточенно кусая губу, она сидела на веранде, кутаясь в пушистый оранжевый халат, и вот уже минут десять гипнотизировала кружку с чаем.
   Похоже, еще дуется.
   В бане она пробыла от силы пару минут. Нет, вначале все было хорошо. Она даже пыталась шутить. Снова завела глупые разговоры про видимых ею домовых, а после, когда я попросила ее прекратить эти россказни, вдруг запульнула тазиком в дверь и, обернувшись полотенцем, вылетела вон.
   Ну ничего! Подуется и перестанет! Сегодня был тяжелый день.
   – Сидите? Ну и я с вами посижу. Чаек погоняю! – Держа в руке здоровенную кружку, к нам в беседку шагнула Ольга и, придвинув ногой лавочку, уселась за стол, устало обдуваясь.
   – С легким паром! – улыбнулась я, разглядывая наверченный из полотенца тюрбан на ее голове. А ей идет!
   – Спасибочки! Вы, кстати, не стесняйтесь. Сейчас лето. Жарко. Так что, если надо, в бане душ имеется. Нальете воды в бочку, – она кивнула на возвышающуюся над баней цистерну, – до полудня подождете и можете мыться. А не хотите – ждите, пока баню топить стану, или на речку идите. А делать нечего, так до Русалочьего озера прогуляйтесь. Правда, далеко оно. Но при желании проводника найти можно.
   – А почему Русалочье? – Лиза наконец соизволила прислушаться к разговору и внимательно посмотрела на хозяйку. – Там русалки водятся?
   – А кто его знает? Русалок не видела, а назвали так еще при царе. Здесь когда-то имение генерала Русалова стояло. На озере до сих пор Охотничий домик сохранился. Вот и прилипло.
   Мы с Лизой переглянулись.
   – А очень далеко оно находится?
   – Да километров пять будет. До речки Чертовки если дойти, там уже недалече. К тому же можно будет или у лесничего спросить, или на базу постучаться. Там ребята отзывчивые – проводят!
   Сердце слегка сбилось с ритма.
   Не подав виду, я сосредоточенно сделала глоток уже остывшего чая и равнодушно поинтересовалась:
   – А что за база?
   – Ох, девчонки! – Ольга в нетерпении даже всплеснула руками и, радуясь возможности поговорить, затараторила: – Вы же ничего не знаете! Ну так я вам расскажу! Случай у нас лет пять назад произошел. Я как раз не спала. Время к полночи, и вдруг – метеорит с неба! Да в наш лес! Я даже на улицу вышла. Думаю, сейчас ка-ак шарахнет, ан нет! Посветило, поискрило – и тишина! А после на старую военную базу народ согнали.
   – И что это было? – перебила Лиза, скорчив недоверчивую физиономию.
   – Так корабль. Инопланетный!
   – А почему вы думаете, что не метеорит? – упрямо возразила сестра.
   – Так в этом-то и соль! Был бы метеорит – так бы шарахнуло! А тут – бац! – и тишина!
   – А база?
   – А что база? – Ольга недовольно поправила тюрбан и поднялась. – Закрытая военная база с учеными там с давних лет стояла. Да в последнее время, видать, ненужная стала. Вот и начали оттуда все более-менее ценное увозить. А после этого случая – снова забегали. Целая колонна грузовиков с оборудованием через нашу деревню туда прошла.
   – И как? – Лиза состроила сердитую физиономию чашке, отмахнулась от нее, словно она сказала какую-то глупость, и вновь продолжила допытываться: – Нашли что-нибудь?
   – Ну кое-что, я думаю, нашли. Иначе бы давно все это прикрыли! – Она гордо улыбнулась. – Вот так-то! Где вы еще такие места найдете, кроме как у нас? Ладно, вы как хотите, а я спать пойду. Привыкла рано ложиться.
   – Спокойной ночи, – пожелала я и, проводив ее взглядом, взглянула на сестру: – Лиза, зачем ты прицепилась к ней с этой базой?
   – А ты разве не хотела бы все о ней узнать? – Сестренка хитро прищурилась.
   – А зачем? – Если не пресечь такие разговоры сейчас, потом она мне вообще житья не даст. – Зачем тратить время на получение ненужной информации? Мы сюда приехали отдыхать. – Я поднялась. – Вот этим я сейчас и займусь! Не знаю, как ты, а я тоже иду спать!
   Не дожидаясь ответа, я прошагала к дому. Бесшумно вошла и прокралась в темноте к открытой двери, из которой лился поток лунного света. Комнату хозяйка нам выделила большую, с квадратным окном, в которое сейчас и светила большая, почти круглая луна.
   Переодевшись в пижаму, я с наслаждением нырнула под одеяло, устраиваясь на большом, уже разложенном диване.
   Хоть высплюсь! За столько лет!
 
   Лиза
   Я проводила Галку взглядом.
   Хм, и чего бесится? Даже моему убитому учебой умишку ясно, что тот уфолог ей понравился. Хотя… Абсолютно не пойму, чем он мог ее зацепить? Мне всегда казалось, что для возникновения симпатии в человеке должна быть интрига. Загадка! А какую, стесняюсь спросить, интригу можно увидеть за пять минут знакомства?
   Ох!
   Это во мне еще живы последствия экзаменов. Психология, философия! Зачем, скажите на милость, нужны эти предметы в дипломе эколога? Чтобы бороться с вредителями и напоследок проводить спасительные беседы о смысле жизни?
   – Ты чего лыбишься? – осмелился выглянуть из-за моей опустевшей кружки Хряп и тут же скрылся. – Мир?
   – Ха! Еще чего! – После того как этот гаденыш появился в бане, причем не один, а с каким-то рыжим, похожим на обкуренного ежика существом, и недвусмысленно развесил слюни, разглядывая нас с сестрой во всей красе, я готова была его убить! Что в общем-то почти и сделала, едва не пришибив их тазиком.
   Сестра, конечно, списала все это на мои гормоны, обиды и переутомление, но посвящать ее в истинную причину моих хмурых взглядов я не стала. Как всегда, не поверит – раз, начнет поучать – два. Нужно ли еще раз убеждать себя и других, что умение общаться со своими галлюцинациями – это не только шизофрения, но и способность заводить друзей?
   Так вот, теперь это лохмато-бородатое чудо таскалось за мной как привязанное в надежде выпросить прощение.
   – Пазя-а-алуста! – протянул он, состроив такую умильную мордаху, что я с трудом спрятала улыбку.
   – Сгинь! После того, что ты сегодня сделал, вообще видеть тебя не хочу!
   – А чаво я сделал? А ничаво и не сделал! Это меня банник с пути истинного сбил: пойдем, Хряп, посмотрим! Прости дурака! Я не хотел – честно! Но когда вашу красоту увидел – весь ум потерял!
   – О чем и речь! – уже более миролюбиво хмыкнула я.
   – Простишь? – почувствовав перемену в голосе, тут же подлез ко мне под локоть Хряп.
   – Посмотрю на твое поведение! – пригрозила я, поднимаясь из-за стола.
   – А что я должен буду сделать? – тут же заюлил этот прохвост.
   – Все то же самое, что и раньше, но в два раза лучше! И если увижу еще раз тебя или кого-нибудь из местной нечисти в бане, в туалете или в нашей спальне во время переодевания – уеду в город! Общаться с мелкорослыми извращенцами не собираюсь!
   – Скажу. Прослежу. Исправлюсь! Правда-правда! – Он едва не перекрестился, но, вовремя сообразив, просто почесал лоб. – Ну прости! Бес попутал. Забыл, что ты меня видишь.
   – Короче! Я – сказала, ты – услышал! Не услышал – пеняй на себя!
   Не замечая вздохов, полных раскаяния, я походкой королевы доплыла до крыльца и скрылась на темной веранде.
   Приоткрыв дверь в дом, я юркнула внутрь и уже более смело заторопилась по темному коридору к освещенной луной ближайшей двери. Кажется, Ольга говорила, что постелет нам в этой комнате.
   Для убедительности я потопталась, прислушиваясь, и, уже не раздумывая, скользнула внутрь. Раскатистый храп, раздавшийся из-за дальней двери, развеял все сомнения. Галина спала тихо и всегда исключительно на спине. Иногда мне даже казалось, что она не дышит.
   Вот и теперь картина, открывшаяся мне, требовала валидола! Сестра лежала на спине, сложив руки на груди. В лунном свете ее лицо, обрамленное темными волосами, казалось мертвенно-бледным, наводя на мысли о вампирах и прочей ночной мерзости, популярной в нынешнем мире.
   Как бы отучить ее так меня пугать?
   Прежде чем скинуть халат я на всякий случай с опаской огляделась по сторонам. Домового я не увидела. Кажется, внушение подействовало!
   Натянув майку, устроилась на диване рядом с сестрой, с наслаждением закрыла глаза и тут…
   «Мимо Ольгиного дома я без шуток не хожу. Ща гранату ей заброшу и геймовер покажу!» – От дикого завывания, сдобренного нестройно взятым на баяне септаккордом, меня подкинуло так, что я чуть не слетела с дивана.
   – Господи, что это?! – Галя села, дико озираясь. Видимо, ее привыкшие к классической музыке уши тоже не выдержали такой серенады.
   «Что-то ночью грустно стало, эх, схожу-ка до гостей. Динамит сейчас достану, чтобы стало веселей…»
   – Твою налево!.. – Где-то хлопнула ставня. – Гришка, ирод! Опять, гад, где-то самогонки надыбал?
   Мимо нашей двери по коридору грозно протопали шаги, хлопнула дверь, и голос Ольги Николаевны донесся до нас уже с улицы:
   – А ну, пшел отсюда! А не то Петровне пойду жаловаться! И где только деньги достал?!
   «Что за ужас, что за страх – рожа страшная в кустах. Пригляделся – узнаю я соседушку свою», – радостно ответил ей голос явно пьянющего в стельку человека, который тут же заложил на баяне такое виртуозное соло, что Галка даже восхищенно прицокнула языком:
   – А у парнишки талант!
   Н-да…
   Пряча улыбку, я соскользнула с дивана и подошла к окну. Отдернув легкую шторку, полюбовалась на диск повисшей над лесом луны.
   Знала бы она, кто выступил спонсором этого шоу!
   – Петровна! – Голос Ольги Николаевны заглушили частые удары в соседскую калитку.
   Приоткрыв раму, я впустила в комнату напоенный ароматами ночи воздух и залихватские звуки гармошки.
   «То не ветер в чистом поле завывает, гром гремит: то соседка из калитки мне лопатою грозит…»
   – Петровна! Тетеря глухая! Следи за своим буйным, а то он мне всех гостей перебудит!
   «Эх, сирота я, сирота, нету счастья ни фига!» – провыло ей в ответ юное дарование. И до нас донесся его заплетающийся хриплый тенорок: – В город бабка укатила. Сказала, тока к концу недели будет!
   – Заткнись! Лихо одноглазое! И спать шагай! Или я тебя Семенычу сдам! На семнадцать суток!
   Гармошка, обиженно взвизгнув, замолчала.
   – А чего это сразу на семнадцать? – осознав угрозу, возмущенно взвыл сосед. – Было ж пятнадцать?
   – А два дня – за моральный ущерб! Кстати, еще тебя сегодня услышу – вообще из обезьянника не выйдешь!
   Недовольное бормотание, смысл которого можно было уловить только по интонации, отрезал стук двери. Где-то печально пискнула гармонь, и все стихло.
   – Где еще, на каких Карибах ты бы услышала такой оригинальный концерт? – Тихо хохотнув, сестра успокоенно улеглась на подушку и попросила: – Лиз, только окно не закрывай.
   Я пожала плечами:
   – Хорошо. Только если меня съедят комары…
   – Не съедят, – пообещала Галка, заворачиваясь в одеяло.