- Предложение? Какое предложение? - подозрительно спросила Принцесса.
- Сейчас дойду и до этого, - уклончиво ответила Халла. - Мы нашли путь вниз и собирались встречать вас, когда они напали на нас. Это было в узком проходе, и в этой ситуации их просто оказалось слишком много. Они поймали твоих язземов и роботов сетями, мальчик. У нас не было никаких шансов.
- Могут появиться, если я освобожу вас сейчас, - вывел теорию Люк.
- Где ваше оружие?
- Спокойно, Люк, - предостерегла его Халла. Она мотнула головой в сторону скопления низких построек в дальнем конце пещеры. - Туда ты ни за что не проберешься. Кроме того, я не видела, в какой из домов они его положили.
- Даже если бы я точно это знала, - продолжала Халла, - ты ни за что не сможешь освободить нас, добежать до оружия и вовремя вернуться. Я полагаю, что ты очень хорошо владеешь своим мечом, но ты же не можешь сражаться против сразу тысячи копий, летящих на тебя со всех сторон. Разве что, - ее лицо осветилось надеждой, - эта твоя игрушка может служить не только мечом, но и щитом.
- Нет, - признался Люк, - это только меч. Давно вы здесь привязаны?
- Почти полдня, и у меня мочевой пузырь уже разрывается, - сообщила им Халла. - Они все это время спорили, каким способом лучше нас убить. Лично против нас они ничего не имеют... просто они вообще не любят людей и им подобных. Неудивительно, если они имели возможность наблюдать, как шахтеры обращаются с зеленушками. Не думаю, чтобы наши друзья ковеи сильно переживали, если все люди на Мимбане вдруг сорвались бы с места и отчалили.
- Скажи им, что мы не похожи на местных людей, - настаивал Люк, всматриваясь в круг враждебных лиц. - Скажи им, что мы тоже не хотим иметь ничего общего с местной публикой.
- Это племя - они не философы, Люк, мальчик, - терпеливо объяснила Халла. - Их концепция управления проста до чертиков. Ты не можешь объяснить ковеям, что такое, например. Восстание. Но я думаю, прибавила она, осторожно посмотрев из-за спины Люка на трех вождей, все еще возбужденно споривших между собой, - один шанс они нам дадут.
- Не верю, - возразила Принцесса, сверкая глазами на старуху. - Разве мы дали бы еще один шанс врагу, убившему четверых из нас?
- Судя по тому, что сказал тот парень с дырой в плече, который прибежал перед вами, вы убили только двоих. Остальные просто ранены. По-видимому, для ковеев смерть - это нечто неизбежное, то, что случается каждый день. Это же первобытное общество, вспомни! В их представлении те двое, которых вы прикончили, просто отправились к праотцам немного раньше назначенного им срока. Один из вождей даже только что обругал погибших за то, что они приняли неверное решение. Говорит, им надо было дождаться подкрепления. Он утверждает, что здесь нет вашей вины, виноваты сами погибшие: они сделали глупость, им следовало лучше знать.
- Какое варварство, - прошептала Принцесса.
Вид у Халлы был самодовольный:
- А о чем я вам твержу все это время? В любом случае, туземец, которому ты разрезал плечо, Люк, говорит...
- Это не он, - возразила Принцесса. - Это я.
- О! - Принцесса тут же сильно поднялась во мнении Халлы. - Так вот, он распространяется о том, какой ты великий воин, Люк.
Люк был расстроен этим восхищением, вызванным поступком, который сам он презирал:
- Лучевой меч против топоров и копий - не слишком честная битва.
Халла закивала в знак согласия:
- Об этом-то они сейчас и спорят.
- Я что-то не совсем понимаю тебя, Халла.
- Я попыталась все им рассказать, Люк, мальчик, - объяснила Халла, пока вы с девушкой спускались с той груды камней. Я пыталась их убедить, что мы не только с другой планеты и являемся другой разновидностью человечества, чем шахтеры, но что вы оба боретесь против людей на поверхности и если победите, выбросите их с Мимбана. И тогда ковеи снова смогут бродить по земле, когда им заблагорассудится.
- Один из вождей, - продолжала она, - целиком стоит за это. Второй думает, что я самая большая лгунья за всю историю их расы, а третий колеблется. Из-за этого и весь сыр-бор: каждый их первых двоих убеждает третьего принять его точку зрения.
- А что это за предложение? - поинтересовалась Принцесса.
- А, это, - Халла ухитрилась принять смущенный вид. - Я предложила, раз уж они не могут сами решить, где тут правда, пусть рассудит Кану. Нисколько я понимаю, Кану - их местный бог, решающий все споры. Все, что требуется сделать нашему великому воину, чтобы убедить Кану, что мы говорим правду, - это победить одного из героев племени.
Люк заморгал:
- Ну-ка, еще раз, пожалуйста, Халла.
- Не волнуйся, - заверила его Халла. - Помни, на твоей стороне Сила.
- Сила? Я предпочел бы свой меч.
Халла покачала головой и сказала извиняющимся тоном:
- Мне очень жаль, Люк, мой мальчик. Но ты же сам сказал. Топоры и копья против меча - это нечестно.
Люк отвернулся, вид у него был обескураженный:
- Я ведь не борец, Халла, и ты переоцениваешь мое умение владеть Силой.
- Люк, эти существа ведь тоже не гиганты.
- Но и не карлики. А что если мы согласимся на это испытание, и я проиграю?
Халла ответила со своим обычным апломбом:
- Тогда нам, вероятно, перережут глотку каким-нибудь исключительно примитивным способом. - Люк сердито пнул ногой землю. - Пожалуйста, Люк. Я сделала все, что могла. Это наша единственная возможность Они не согласятся биться с кем-нибудь из язземов. Они не считают их разумными существами.
- Либо это, либо они не так первобытны, как ты думаешь, - заявила Принцесса.
- Дело даже не столько в этом, детка, а в том, что мы - люди, эксплуатирующие их землю. Так что нам придется доказать свою правоту перед ковеями.
Дальнейшее обсуждение было прервано, потому что что вожди неожиданно прекратили дискуссию. Один из них - Люк не мог отличить их друг от друга обернулся и что-то прокричал Халле. Она напряженно вслушивалась, затем усмехнулась.
- Решено. Они готовы покориться приговору Кану, - она обратила пристальный взор на Люка. - Я старая женщина, Люк, но, как я тебе уже говорила, у меня в жизни еще большие планы. Не подведи меня.
- Ты должен победить, Люк, - сказала Принцесса, - если я не попаду на эту встречу с подпольем Серкарпуса, из-за нашего отсутствия они, в конце концов, вообще откажутся от идеи примкнуть к Союзу.
Люк переводил глаза с Халлы на Лею:
- Союз? А как же я? Не подводить ВАС? Так слушайте обе, - он постучал себя в грудь и посмотрел на Лею: - В конечном итоге мне важнее всего выжить, а не принести какую-то сомнительную патриотическую жертву. Или, продолжал он обернувшись к Халле, - вытащить тебя из заварухи, которой ты должна была бы избежать. Это ведь у тебя опыт жизни на Мимбане.
- Люк, мальчик, - начала было Халла.
Отмахнувшись, он заставил ее замолчать:
- Не сейчас. Теперь это уже не имеет значения. - Он отдал лучевой меч Принцессе. - Ладно... Каковы правила? И с кем я должен сражаться? Давайте покончим с этим... так или иначе.
- Вы сражаетесь, - старательно перевела Халла, - пока один из вас не сдастся или не погибнет. Если сдаешься, говоришь "САЭН". Это не важно, поскольку, сдаваясь, ты ничего не выигрываешь.
Люк только фыркнул и направился к вождям. Теперь уже бурлила вся толпа, очевидно, в предвкушении предстоящей схватки. Люк обнаружил, что, несмотря на прохладу, с него начинает лить пот.
Толпа расступилась, и Люк впервые взглянул на ковея, с которым, по-видимому, ему предстояло сражаться. Его напряжение немного спало. Хотя и шире в плечах, существо было того же роста, что и он сам. И выглядело оно не особенно свирепым. В толпе были ковеи и более крупные, и более устрашающего вида. И все же этот скромный образчик был избранным чемпионом. Тому должна была быть какая-то причина, и Люку предстояло это выяснить скорее, чем он того желал. Он настороженно оглядел противника. В свою очередь, ковей так же внимательно оглядел Люка, низко поклонился и сделал несколько замысловатых движений обеими руками.
Будучи не в состоянии воспроизвести сложный ритуал, Люк отдал ему салют Союза повстанцев. Из толпы донесся шум, похожий на одобрительный рокот. Правда, это могло быть и их способом довести до сведения Люка, что сейчас его разорвут на мелкие кусочки, но он предпочитал думать иначе.
Ковей прошел мимо Люка и остановился на дальнем конце пруда.
- Что мне теперь делать? - спросил Люк, обернувшись к Халле.
- Ступай на эту сторону пруда и стань к нему лицом, - сказала она.
- Когда второй вождь - тот, в середине, у которого из-за ворота торчат синие иглы, - опустит правую руку, начинайте сражаться.
- Нам что, придется драться в воде? - обеспокоенно спросил Люк.
- Об этом речи не было.
- И то уже хорошо.
Толпа издала неописуемый, леденящий душу вопль. Затем наступила мертвая тишина. Вождь в середине поднял руку, потом с силой опустил ее. Ковей тут же ринулся через пруд по направлению к Люку.
Люк держал в поле зрения свою часть воды, стараясь придумать, как ему поступать. Ударить по голове или туловищу? Под густым покровом меха найти явно уязвимое место у ковея было невозможно. В стенах пещеры громом отдавались крики толпы.
- Зачем тебе было говорить Люку, с какими словами сдаваться, если он все равно ничего не выиграет, даже если и скажет их? - шепотом спросила Лея у Халлы.
- Я надеюсь, он скажет в самый трудный момент и использует их как последнее средство.
- Но почему?
- Потому что это не те слова, с которыми ковеи просят пощады. Это местное ругательство. По-моему, что-то связанное с материнством, прошептала в ответ Халла.
Круто обернувшись, Принцесса изумленно посмотрела на нее:
- Во имя правого дела, зачем ты это сделала, старуха?
- Я подумала, что нам может принести какую-то пользу, если Люк выкрикнет что-нибудь дерзкое, когда этот зверь будет выжимать из него последние капли жизни. Мы от этого ничего не теряем. И Люк тоже. Ковеи восхищаются силой духа.
Принцесса была слишком шокирована и возмущена, чтобы ответить. Ее явное отвращение не произвело никакого впечатления на Халлу. Она смотрела мимо Леи в сторону пруда.
- Если нам повезет, ему не понадобится говорить это, - жизнерадостно объявила Халла. - В любом случае, мы теперь уже ничего не можем сделать.
Люк подпрыгнул у края воды, чтобы проверить мобильность противника. Но либо соперник был слишком умен, чтобы отвечать на это, либо ему просто было все равно. Ковей неуклонно плыл прямо к Люку, брызгаясь и разбрасывая воду, демонстрируя полнейшее равнодушие ко всему, что бы ни делал Люк.
Вообще, по мнению Люка, ковей слишком горел желанием принять участие в испытании. Его действия свидетельствовали об уверенности, которую Люк никак не мог разделить.
Если он останется на месте, лихорадочно соображал он, ковею придется карабкаться за ним по склону пруда. Это дало бы обеспокоенному юноше крошечное техническое преимущество. Поэтому он перестал двигаться, проверил, насколько устойчиво стоит, и стал ждать.
Ковей распростер неприветливые объятия и ринулся в атаку.
Прямое нападение Люк встретил прямым ударом. Как только существо оказалось рядом, он направил свой лучший прямой удар в челюсть нападавшего. Может, у ковеев подбородки были из стекла. Как выяснилось, это была неподходящая метафора. Нижняя челюсть ковея была из твердого гранита, не из стекла. Но даже при этом удар Люка остановил его. На секунду.
Когда он снова обрушился на Люка, тот ударил его другой рукой в то место, где у людей находится солнечное сплетение. Это даже не замедлило движения ковея. Люк попытался нырнуть под вытянутую руку, но у туземца оказалась поразительная реакция. Он схватил Люка за плечо и круто развернул его.
Люк отчаянно пытался затормозить, но очутился в воде. Дно пруда оказалось скользким, и он с плеском упал ничком. Когда ковей бросился на него, Люк в испуге извернулся и оказался сверху, на своем противнике.
Обеими руками он пытался опустить мохнатую голову под воду. Она не поддавалась.
Люку быстро становилось ясно, почему ковей выбрали в качестве представителя суда Кану эту уменьшенную версию их самих. Он был гибким и подвижным - сплошной комок мускулов под обманчиво мягким мехом.
Никаких больше правил, напомнил он себе. Одной рукой он шарил по скользкому дну пруда, в надежде найти какой-нибудь камень, что-нибудь твердое, что уместилось бы у него в кулаке. Но нащупал только песок, к тому же эти попытки нарушили его равновесие. Ковей сбросил Люка и навалился ему на грудь. В отличие от туземца, Люк обнаружил, что его голова легко уходит под воду.
Под несколькими сантиметрами воды рев толпы превратился в приглушенное эхо. Люк посмотрел вверх. Искаженное водой, гротескное лицо ковея свирепо смотрело на него из воды. Он неумолимо держал Люка под водой одной рукой, другой удерживая равновесие.
В отчаянии Люк повернул голову вправо. Его рот ударился обо что-то теплое, и он изо всех сил вцепился в него зубами. Ковей рывком отдернул поврежденную конечность. Голова Люка поднялась над водой, и он благодарно вдохнул воздух. Шум ударил ему в уши, как еще один противник. Сквозь рев толпы он мог слышать, как, поддерживая его, отчаянно кричат Лея, Халла и Трипио. Оба яззема оглушительно гикали, а свист и гудение, испускаемые Арту, перекрывали рев ковеев наполовину.
Если бы только на его месте был Хин! Тогда ковей, навалившийся на него сверху, не улыбался бы так беспечно. Укушенная рука снова попыталась ухватить Люка за голову, он отчаянно извернулся и обеими руками попытался что-нибудь нащупать. Пальцы скользили по бокам существа в попытке найти чувствительное место. Однако места, которые хотел бы ощупать Люк, большей частью были для него недосягаемы.
В нетерпении ковей подтянул другую руку, чтобы удержать голову Люка и покрепче ухватить ее правой рукой. В этом положении Люк понял, что вода работает на него. Он поднялся и круто развернулся. Туземец, шатаясь, боком свалился в пруд.
Совершенно промокший и полузадохшийся, Люк, шатаясь, поднялся на ноги. Он смотрел, как встает ковей, и старался придумать что-нибудь для следующей атаки. А в это время туземец опустил плечи и снова набросился на Люка.
На этот раз Люк выбросил правую ногу. Юноша вложил все оставшиеся силы в этот удар, и нога вылетела из воды, словно выброшенная взрывом.
Она попала ковею в центральную часть тела, примерно туда, где у людей находится желудок. То ли сила удара была так велика, то ли Люк попал в более уязвимую часть тела, но ковей испустил ошеломленное "у-уфф" и тяжело осел в воду.
Приблизившись неверными шагами, Люк поднял ногу и ударил снова. Но ковей был не настолько парализован - он успел поднять руку и блокировать удар. Одновременно он ухватил качающуюся ногу и навалился на нее. Люк попытался перевернуться, пока сидящий ковей тащил его за ногу к себе. Если существу удастся дотянуться до него руками в этот раз, Люк знал, что все будет кончено. Он лежал ничком на песке. Он уже ничего не смог бы сделать.
Его руки, шарившие по дну, наткнулись на что-то продолговатое и неподатливое. Камень, но слишком большой, чтобы он мог схватить его рукой. Ему понадобились бы обе руки, чтобы поднять нечто столь массивное, и, уж конечно, гораздо больше сил, чем было у него теперь, чтобы им воспользоваться.
Как Люк и боялся, рука опять вцепилась ему в затылок. Она пригибала его книзу со страшной силой - так сильно, что лицо Люка вдавилось в песчаное дно пруда. Люк почувствовал, как мелкие песчинки набиваются ему в ноздри. Выросший в мире пустынь, он встретит смерть в песке более влажном, чем он когда-либо мог себе представить.
Мысли Люка путались по мере того, как кровь вытесняла последние капли кислорода из его легких. В глубине его сознания зазвучал воображаемый голос. Он призывал его расслабиться. Что ж, это совсем нетрудно сделать, с удовольствием подумал Люк. Он расслабится. Он устал, он так устал.
Ковей решил, что это уловка, и не ослаблял своего давления на Люка. Даже сильнее прижал его, предчувствуя победу. А потом свершилось чудо туземец перестал давить на шею Люка. Не в силах думать о том, чтобы повернуться, защитить себя или нанести ответный удар, Люк вырвался на поверхность.
Воздух! Самый восхитительный из газов, он наполнил изголодавшиеся легкие Люка - ослабленные мехи, заработавшие все мощнее с каждым дыханием. Откашливаясь и выплевывая воду, Люк так и стоял на коленях, пьяный от счастья, что может снова дышать. И только когда его организм перестал в отчаянии требовать кислорода, он подумал о том, чтобы обернуться и посмотреть на своего противника.
В чистую воду пруда с виска ковея стекала кровь. Он лежал на спине, определенно без сознания, может быть, мертвый.
Как в тумане, несколько озадаченный Люк подполз на четвереньках к неподвижному ковею. Одной рукой он дотронулся до его лица, занес над ним кулак. Но ковей не двигался. Он действительно был повержен, это не было чужеземной игрой в кошки-мышки.
Неожиданно рядом с Люком в воде оказалось еще одно тело.
- Ты победил, Люк, ты побил его! - кричала ему в ухо Принцесса. Она крепко обхватила его руками, и это объятие чуть не опрокинуло их обоих в воду.
- Ты не понимаешь? - радостно спросила она. - Ты победил. Мы все теперь можем уйти отсюда. То есть, - продолжала она, понизив голос, оглядываясь на молчаливую толпу и стараясь не показывать страха, - сможем, если у этих существ есть чувство чести.
- Я бы не стал об этом особенно беспокоиться, Лея, - заметил Люк, вытирая воду с лица. - Вспомни, ведь Кану вынес решение. Кроме того, нужны тысячелетия технического прогресса, чтобы общество свело понятие чести к абстрактной моральной банальности, не имеющей реального значения.
- Вот если бы это была имперская арена, я бы забеспокоился. - Люк оглядел наблюдавших за ними туземцев. - Я думаю, ковеи держат слово.
- Мы это выясним, - заверила его Принцесса, от души желая разделить его уверенность. Обвив его левой рукой свои плечи, она помогла Люку подняться. Когда они выходили на сушу, Люк услышал какое-то бормотание и фырканье, похожее на звуки, издаваемые распаленным боровом. Бросив взгляд влево, он увидел своего извивающегося противника. Люк обрадовался. Стало быть, ковей не погиб.
Как только это стало очевидным, из толпы выскочили несколько ковеев и подбежали к своему раненному соплеменнику. На мгновенье Люк забеспокоился. Он слышал о некоторых общинах, где поверженного или обесчещенного члена племени убивали за его поражение.
Похоже, что ковеи стояли на более высокой степени развития для того, чтобы этим заниматься. Они подняли своего побежденного чемпиона и поднесли к его лицу нечто, напоминавшее какое-то курящееся растение. Люк тоже случайно вдохнул его, и это помогло ему восстановить силы. Он поспешно прошел мимо. Даже если бы ковей умер, ему стоило бы всего лишь раз вдохнуть эту невероятную острую субстанцию, чтобы подняться на ноги, подумал Люк, и эта мысль была шутливой лишь наполовину.
Затем его взгляд случайно упал на один предмет, и он остановился, тупо глядя на него. Его внимание привлекли не методы лечения ковеев, не конвульсивная реакция на них побежденного воина, но большой камень. Размером с человеческую голову, он лежал рядом с головой ковея.
Кончики пальцев Люка сохранили воспоминание об этом камне. Этот был тот самый обломок, который он нащупал до того, как потерял сознание. А терял ли он сознание вообще? Похоже было на то, что нечто, запрятанное глубоко у него внутри, какие-то ресурсы, которых он не сознавал, среагировали в тот момент, когда он уже готов был задохнуться, и помогли ему поднять камень и бросить в его мучителя.
И тем не менее, Люк не мог припомнить даже, как он взял камень руками, не говоря уже о том, чтобы поднять его из воды и бросить.
- Как я это сделал? - спросил он у Принцессы.
Она с сомнением посмотрела на него:
- Сделал? Что?
- Побил... его, - устало сказал Люк, жестом указывая на бойца-ковея.
Принцесса перевела взгляд с туземца снова на Люка и позволила себе нахмуриться:
- Ты хочешь сказать, что ты не помнишь? - Он покачал головой. - Я думала, что все кончено, когда ты ушел под воду во второй раз, Люк. Я понимаю, что напрасно волновалась, но ты так долго пробыл под водой, что этим одурачил нас всех.
Никого я не дурачил, сказал про себя Люк.
Теперь Принцесса уже улыбалась:
- А потом ты бросил этот огромный камень. Попал ему прямо в висок. Он этого не ожидал. Даже не попытался увернуться. Я и не знала, что ты так хорош в ближнем бою, Люк.
Люк мог возразить, сказать, что он тоже не ожидал этого. И только восхищение, сиявшее в глазах Принцессы, удержало его. Они могут обсудить это и позже, заметил он про себя.
Одно было бесспорно - каким-то образом он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бросил камень. Так или иначе - он это сделал. Именно это и было важно. Теперь оставалось только выяснить, была ли правильной его оценка ковеев и стоило ли того его загадочное усилие.
Они подошли к Халле и остальным. Все стали поздравлять Люка одновременно. Он не отвечал. Взяв у Принцессы свой меч, он установил его на малую мощность, чтобы разрезать путы, привязывавшие старую Халлу к сталагмиту. Старуха чуть не упала, на мгновение потеряв способность держаться на онемевших ногах. Принцесса была тут как тут и поддержала ее.
- Спасибо, юная леди, - Халла нагнулась и стала растирать затекшие ноги.
Люк принялся освобождать язземов и роботов.
Пока он занимался этим, один из трех вождей - тот, по чьему сигналу началась схватка, - встал между Люком и Ки. На какое-то ужасное мгновенье Люку показалось, что он неправильно судил о ковеях - с романтической, а не с реалистической точки зрения. Неужели ему снова придется сражаться? Или яззему, поскольку он не был человеком, придется совершить какой-нибудь трудный подвиг, чтобы получить свободу? С какой еще непостижимой гранью подземного закона им придется столкнуться теперь?
Люку незачем было беспокоиться. Вождь всего лишь хотел проиллюстрировать решение Кану понятным всем способом. Люк напряженно следил за тем, как туземец извлек из складок своего одеяния острый нож из вулканического стекла, чтобы потом расслабиться, увидев, что нож понадобился только для того, чтобы разрезать путы сначала яззема, а потом и роботов.
Чувство облегчения пропало, когда Люк услышал какое-то бормотание и, обернувшись, увидел, что несколько ковеев ведут к нему его недавнего противника. Двое соплеменников поддерживали забинтованного туземца с каждой стороны. Когда они приблизились к Люку, ковей стряхнул руки своих помощников.
Напрягая все мускулы, Люк крепко стиснул лучевой меч и стал ждать. Ки угрожающе заверещал, но Люк поднял руку, успокаивая яззема.
Протянув вперед обе руки, воин-ковей схватил Люка за плечи и потянул к себе. Люк было подумал, что ему все же придется воспользоваться мечом, но тут туземец мягко оттолкнул его. А потом ударил его по щеке.
Люк заморгал. Удар был настолько сильным, что чуть не сбил его с ног. Ковей что-то пробормотал, но это было непохоже на вызов.
- Не стой, как истукан, - велела ему Халла, которую это зрелище явно забавляло. - Бей его в ответ.
- Что? - Люк смутился и не стыдился показывать это. - Я думал, схватка окончена.
- Так и есть, - пояснила Халла, - таким способом он показывает, что признает тебя сильнее. Давай, ударь его.
- Ну... - Правой рукой Люк ударил неподвижного туземца так, что у того застучали зубы. Несмотря на заверения Халлы, он готовился к яростному отпору. Но вместо этого на лице туземца появилось удовлетворенное выражение, и он упал на колени перед Люком. Толпа ревом выразила свое одобрение.
После того, как воин отошел в сторону, приблизился второй вождь. Он заговорил очень серьезно, обращая свои слова к Люку.
- Насколько я могу его понять, - негромко перевела Халла, - мы приглашены сегодня вечером на пир.
- А как они отличают, вечер сейчас или утро? - поинтересовалась Принцесса.
- Наверное, ставят часовых у своих выходов на поверхности, предположила Халла. - Если они не всегда были подземными жителями, скорее всего, они сохраняют такие же методы определения времени, как наверху.
- А ты не могла бы за нас отказаться? - с надеждой спросил Люк.
- Скажи им, что нам срочно надо вернуться во внешний мир.
Халла что-то сказала вождю, и он с готовностью отозвался.
- Это не просто просьба, Люк. Если мы ответим отказом на их приглашение, мы явно оскорбим не только их гостеприимство, но и гостеприимство Кану. Конечно, мы вольны выбирать. Если мы будем настаивать на отказе, все, что от нас требуется, - это выбрать воина, чтобы сразиться с одним из них, а потом...
Люк перебил ее:
- Я только сейчас сообразил, как я проголодался...
11
Они потеряли чувство времени. Когда пришло, наконец, время пиршества, в огромной пещере было так же светло, как и раньше. Жизнь фосфоресцирующих растений в подземном мире Мимбана шла своим чередом по системе, совершенно не принимавшей в расчет невидимое движение небесных тел и законы астрономии.
Высушив свою одежду у постоянно горевшего костра и снова одевшись, Люк стал почти самим собой. Правда, его все еще беспокоила шея. Она болела в основании, там, где на нее нажимали твердые пальцы ковея.
Гости на пиру расселись концентрическими кругами вокруг пруда, и им были поданы большие блюда с пищей весьма экзотического вида. Их развлекали непрерывными танцами, которые, несмотря на тоскливую ритмическую музыку, были вполне терпимы благодаря поразительным прыжкам и скачкам, исполнявшимся гибкими танцорами ковеев.
- Сейчас дойду и до этого, - уклончиво ответила Халла. - Мы нашли путь вниз и собирались встречать вас, когда они напали на нас. Это было в узком проходе, и в этой ситуации их просто оказалось слишком много. Они поймали твоих язземов и роботов сетями, мальчик. У нас не было никаких шансов.
- Могут появиться, если я освобожу вас сейчас, - вывел теорию Люк.
- Где ваше оружие?
- Спокойно, Люк, - предостерегла его Халла. Она мотнула головой в сторону скопления низких построек в дальнем конце пещеры. - Туда ты ни за что не проберешься. Кроме того, я не видела, в какой из домов они его положили.
- Даже если бы я точно это знала, - продолжала Халла, - ты ни за что не сможешь освободить нас, добежать до оружия и вовремя вернуться. Я полагаю, что ты очень хорошо владеешь своим мечом, но ты же не можешь сражаться против сразу тысячи копий, летящих на тебя со всех сторон. Разве что, - ее лицо осветилось надеждой, - эта твоя игрушка может служить не только мечом, но и щитом.
- Нет, - признался Люк, - это только меч. Давно вы здесь привязаны?
- Почти полдня, и у меня мочевой пузырь уже разрывается, - сообщила им Халла. - Они все это время спорили, каким способом лучше нас убить. Лично против нас они ничего не имеют... просто они вообще не любят людей и им подобных. Неудивительно, если они имели возможность наблюдать, как шахтеры обращаются с зеленушками. Не думаю, чтобы наши друзья ковеи сильно переживали, если все люди на Мимбане вдруг сорвались бы с места и отчалили.
- Скажи им, что мы не похожи на местных людей, - настаивал Люк, всматриваясь в круг враждебных лиц. - Скажи им, что мы тоже не хотим иметь ничего общего с местной публикой.
- Это племя - они не философы, Люк, мальчик, - терпеливо объяснила Халла. - Их концепция управления проста до чертиков. Ты не можешь объяснить ковеям, что такое, например. Восстание. Но я думаю, прибавила она, осторожно посмотрев из-за спины Люка на трех вождей, все еще возбужденно споривших между собой, - один шанс они нам дадут.
- Не верю, - возразила Принцесса, сверкая глазами на старуху. - Разве мы дали бы еще один шанс врагу, убившему четверых из нас?
- Судя по тому, что сказал тот парень с дырой в плече, который прибежал перед вами, вы убили только двоих. Остальные просто ранены. По-видимому, для ковеев смерть - это нечто неизбежное, то, что случается каждый день. Это же первобытное общество, вспомни! В их представлении те двое, которых вы прикончили, просто отправились к праотцам немного раньше назначенного им срока. Один из вождей даже только что обругал погибших за то, что они приняли неверное решение. Говорит, им надо было дождаться подкрепления. Он утверждает, что здесь нет вашей вины, виноваты сами погибшие: они сделали глупость, им следовало лучше знать.
- Какое варварство, - прошептала Принцесса.
Вид у Халлы был самодовольный:
- А о чем я вам твержу все это время? В любом случае, туземец, которому ты разрезал плечо, Люк, говорит...
- Это не он, - возразила Принцесса. - Это я.
- О! - Принцесса тут же сильно поднялась во мнении Халлы. - Так вот, он распространяется о том, какой ты великий воин, Люк.
Люк был расстроен этим восхищением, вызванным поступком, который сам он презирал:
- Лучевой меч против топоров и копий - не слишком честная битва.
Халла закивала в знак согласия:
- Об этом-то они сейчас и спорят.
- Я что-то не совсем понимаю тебя, Халла.
- Я попыталась все им рассказать, Люк, мальчик, - объяснила Халла, пока вы с девушкой спускались с той груды камней. Я пыталась их убедить, что мы не только с другой планеты и являемся другой разновидностью человечества, чем шахтеры, но что вы оба боретесь против людей на поверхности и если победите, выбросите их с Мимбана. И тогда ковеи снова смогут бродить по земле, когда им заблагорассудится.
- Один из вождей, - продолжала она, - целиком стоит за это. Второй думает, что я самая большая лгунья за всю историю их расы, а третий колеблется. Из-за этого и весь сыр-бор: каждый их первых двоих убеждает третьего принять его точку зрения.
- А что это за предложение? - поинтересовалась Принцесса.
- А, это, - Халла ухитрилась принять смущенный вид. - Я предложила, раз уж они не могут сами решить, где тут правда, пусть рассудит Кану. Нисколько я понимаю, Кану - их местный бог, решающий все споры. Все, что требуется сделать нашему великому воину, чтобы убедить Кану, что мы говорим правду, - это победить одного из героев племени.
Люк заморгал:
- Ну-ка, еще раз, пожалуйста, Халла.
- Не волнуйся, - заверила его Халла. - Помни, на твоей стороне Сила.
- Сила? Я предпочел бы свой меч.
Халла покачала головой и сказала извиняющимся тоном:
- Мне очень жаль, Люк, мой мальчик. Но ты же сам сказал. Топоры и копья против меча - это нечестно.
Люк отвернулся, вид у него был обескураженный:
- Я ведь не борец, Халла, и ты переоцениваешь мое умение владеть Силой.
- Люк, эти существа ведь тоже не гиганты.
- Но и не карлики. А что если мы согласимся на это испытание, и я проиграю?
Халла ответила со своим обычным апломбом:
- Тогда нам, вероятно, перережут глотку каким-нибудь исключительно примитивным способом. - Люк сердито пнул ногой землю. - Пожалуйста, Люк. Я сделала все, что могла. Это наша единственная возможность Они не согласятся биться с кем-нибудь из язземов. Они не считают их разумными существами.
- Либо это, либо они не так первобытны, как ты думаешь, - заявила Принцесса.
- Дело даже не столько в этом, детка, а в том, что мы - люди, эксплуатирующие их землю. Так что нам придется доказать свою правоту перед ковеями.
Дальнейшее обсуждение было прервано, потому что что вожди неожиданно прекратили дискуссию. Один из них - Люк не мог отличить их друг от друга обернулся и что-то прокричал Халле. Она напряженно вслушивалась, затем усмехнулась.
- Решено. Они готовы покориться приговору Кану, - она обратила пристальный взор на Люка. - Я старая женщина, Люк, но, как я тебе уже говорила, у меня в жизни еще большие планы. Не подведи меня.
- Ты должен победить, Люк, - сказала Принцесса, - если я не попаду на эту встречу с подпольем Серкарпуса, из-за нашего отсутствия они, в конце концов, вообще откажутся от идеи примкнуть к Союзу.
Люк переводил глаза с Халлы на Лею:
- Союз? А как же я? Не подводить ВАС? Так слушайте обе, - он постучал себя в грудь и посмотрел на Лею: - В конечном итоге мне важнее всего выжить, а не принести какую-то сомнительную патриотическую жертву. Или, продолжал он обернувшись к Халле, - вытащить тебя из заварухи, которой ты должна была бы избежать. Это ведь у тебя опыт жизни на Мимбане.
- Люк, мальчик, - начала было Халла.
Отмахнувшись, он заставил ее замолчать:
- Не сейчас. Теперь это уже не имеет значения. - Он отдал лучевой меч Принцессе. - Ладно... Каковы правила? И с кем я должен сражаться? Давайте покончим с этим... так или иначе.
- Вы сражаетесь, - старательно перевела Халла, - пока один из вас не сдастся или не погибнет. Если сдаешься, говоришь "САЭН". Это не важно, поскольку, сдаваясь, ты ничего не выигрываешь.
Люк только фыркнул и направился к вождям. Теперь уже бурлила вся толпа, очевидно, в предвкушении предстоящей схватки. Люк обнаружил, что, несмотря на прохладу, с него начинает лить пот.
Толпа расступилась, и Люк впервые взглянул на ковея, с которым, по-видимому, ему предстояло сражаться. Его напряжение немного спало. Хотя и шире в плечах, существо было того же роста, что и он сам. И выглядело оно не особенно свирепым. В толпе были ковеи и более крупные, и более устрашающего вида. И все же этот скромный образчик был избранным чемпионом. Тому должна была быть какая-то причина, и Люку предстояло это выяснить скорее, чем он того желал. Он настороженно оглядел противника. В свою очередь, ковей так же внимательно оглядел Люка, низко поклонился и сделал несколько замысловатых движений обеими руками.
Будучи не в состоянии воспроизвести сложный ритуал, Люк отдал ему салют Союза повстанцев. Из толпы донесся шум, похожий на одобрительный рокот. Правда, это могло быть и их способом довести до сведения Люка, что сейчас его разорвут на мелкие кусочки, но он предпочитал думать иначе.
Ковей прошел мимо Люка и остановился на дальнем конце пруда.
- Что мне теперь делать? - спросил Люк, обернувшись к Халле.
- Ступай на эту сторону пруда и стань к нему лицом, - сказала она.
- Когда второй вождь - тот, в середине, у которого из-за ворота торчат синие иглы, - опустит правую руку, начинайте сражаться.
- Нам что, придется драться в воде? - обеспокоенно спросил Люк.
- Об этом речи не было.
- И то уже хорошо.
Толпа издала неописуемый, леденящий душу вопль. Затем наступила мертвая тишина. Вождь в середине поднял руку, потом с силой опустил ее. Ковей тут же ринулся через пруд по направлению к Люку.
Люк держал в поле зрения свою часть воды, стараясь придумать, как ему поступать. Ударить по голове или туловищу? Под густым покровом меха найти явно уязвимое место у ковея было невозможно. В стенах пещеры громом отдавались крики толпы.
- Зачем тебе было говорить Люку, с какими словами сдаваться, если он все равно ничего не выиграет, даже если и скажет их? - шепотом спросила Лея у Халлы.
- Я надеюсь, он скажет в самый трудный момент и использует их как последнее средство.
- Но почему?
- Потому что это не те слова, с которыми ковеи просят пощады. Это местное ругательство. По-моему, что-то связанное с материнством, прошептала в ответ Халла.
Круто обернувшись, Принцесса изумленно посмотрела на нее:
- Во имя правого дела, зачем ты это сделала, старуха?
- Я подумала, что нам может принести какую-то пользу, если Люк выкрикнет что-нибудь дерзкое, когда этот зверь будет выжимать из него последние капли жизни. Мы от этого ничего не теряем. И Люк тоже. Ковеи восхищаются силой духа.
Принцесса была слишком шокирована и возмущена, чтобы ответить. Ее явное отвращение не произвело никакого впечатления на Халлу. Она смотрела мимо Леи в сторону пруда.
- Если нам повезет, ему не понадобится говорить это, - жизнерадостно объявила Халла. - В любом случае, мы теперь уже ничего не можем сделать.
Люк подпрыгнул у края воды, чтобы проверить мобильность противника. Но либо соперник был слишком умен, чтобы отвечать на это, либо ему просто было все равно. Ковей неуклонно плыл прямо к Люку, брызгаясь и разбрасывая воду, демонстрируя полнейшее равнодушие ко всему, что бы ни делал Люк.
Вообще, по мнению Люка, ковей слишком горел желанием принять участие в испытании. Его действия свидетельствовали об уверенности, которую Люк никак не мог разделить.
Если он останется на месте, лихорадочно соображал он, ковею придется карабкаться за ним по склону пруда. Это дало бы обеспокоенному юноше крошечное техническое преимущество. Поэтому он перестал двигаться, проверил, насколько устойчиво стоит, и стал ждать.
Ковей распростер неприветливые объятия и ринулся в атаку.
Прямое нападение Люк встретил прямым ударом. Как только существо оказалось рядом, он направил свой лучший прямой удар в челюсть нападавшего. Может, у ковеев подбородки были из стекла. Как выяснилось, это была неподходящая метафора. Нижняя челюсть ковея была из твердого гранита, не из стекла. Но даже при этом удар Люка остановил его. На секунду.
Когда он снова обрушился на Люка, тот ударил его другой рукой в то место, где у людей находится солнечное сплетение. Это даже не замедлило движения ковея. Люк попытался нырнуть под вытянутую руку, но у туземца оказалась поразительная реакция. Он схватил Люка за плечо и круто развернул его.
Люк отчаянно пытался затормозить, но очутился в воде. Дно пруда оказалось скользким, и он с плеском упал ничком. Когда ковей бросился на него, Люк в испуге извернулся и оказался сверху, на своем противнике.
Обеими руками он пытался опустить мохнатую голову под воду. Она не поддавалась.
Люку быстро становилось ясно, почему ковей выбрали в качестве представителя суда Кану эту уменьшенную версию их самих. Он был гибким и подвижным - сплошной комок мускулов под обманчиво мягким мехом.
Никаких больше правил, напомнил он себе. Одной рукой он шарил по скользкому дну пруда, в надежде найти какой-нибудь камень, что-нибудь твердое, что уместилось бы у него в кулаке. Но нащупал только песок, к тому же эти попытки нарушили его равновесие. Ковей сбросил Люка и навалился ему на грудь. В отличие от туземца, Люк обнаружил, что его голова легко уходит под воду.
Под несколькими сантиметрами воды рев толпы превратился в приглушенное эхо. Люк посмотрел вверх. Искаженное водой, гротескное лицо ковея свирепо смотрело на него из воды. Он неумолимо держал Люка под водой одной рукой, другой удерживая равновесие.
В отчаянии Люк повернул голову вправо. Его рот ударился обо что-то теплое, и он изо всех сил вцепился в него зубами. Ковей рывком отдернул поврежденную конечность. Голова Люка поднялась над водой, и он благодарно вдохнул воздух. Шум ударил ему в уши, как еще один противник. Сквозь рев толпы он мог слышать, как, поддерживая его, отчаянно кричат Лея, Халла и Трипио. Оба яззема оглушительно гикали, а свист и гудение, испускаемые Арту, перекрывали рев ковеев наполовину.
Если бы только на его месте был Хин! Тогда ковей, навалившийся на него сверху, не улыбался бы так беспечно. Укушенная рука снова попыталась ухватить Люка за голову, он отчаянно извернулся и обеими руками попытался что-нибудь нащупать. Пальцы скользили по бокам существа в попытке найти чувствительное место. Однако места, которые хотел бы ощупать Люк, большей частью были для него недосягаемы.
В нетерпении ковей подтянул другую руку, чтобы удержать голову Люка и покрепче ухватить ее правой рукой. В этом положении Люк понял, что вода работает на него. Он поднялся и круто развернулся. Туземец, шатаясь, боком свалился в пруд.
Совершенно промокший и полузадохшийся, Люк, шатаясь, поднялся на ноги. Он смотрел, как встает ковей, и старался придумать что-нибудь для следующей атаки. А в это время туземец опустил плечи и снова набросился на Люка.
На этот раз Люк выбросил правую ногу. Юноша вложил все оставшиеся силы в этот удар, и нога вылетела из воды, словно выброшенная взрывом.
Она попала ковею в центральную часть тела, примерно туда, где у людей находится желудок. То ли сила удара была так велика, то ли Люк попал в более уязвимую часть тела, но ковей испустил ошеломленное "у-уфф" и тяжело осел в воду.
Приблизившись неверными шагами, Люк поднял ногу и ударил снова. Но ковей был не настолько парализован - он успел поднять руку и блокировать удар. Одновременно он ухватил качающуюся ногу и навалился на нее. Люк попытался перевернуться, пока сидящий ковей тащил его за ногу к себе. Если существу удастся дотянуться до него руками в этот раз, Люк знал, что все будет кончено. Он лежал ничком на песке. Он уже ничего не смог бы сделать.
Его руки, шарившие по дну, наткнулись на что-то продолговатое и неподатливое. Камень, но слишком большой, чтобы он мог схватить его рукой. Ему понадобились бы обе руки, чтобы поднять нечто столь массивное, и, уж конечно, гораздо больше сил, чем было у него теперь, чтобы им воспользоваться.
Как Люк и боялся, рука опять вцепилась ему в затылок. Она пригибала его книзу со страшной силой - так сильно, что лицо Люка вдавилось в песчаное дно пруда. Люк почувствовал, как мелкие песчинки набиваются ему в ноздри. Выросший в мире пустынь, он встретит смерть в песке более влажном, чем он когда-либо мог себе представить.
Мысли Люка путались по мере того, как кровь вытесняла последние капли кислорода из его легких. В глубине его сознания зазвучал воображаемый голос. Он призывал его расслабиться. Что ж, это совсем нетрудно сделать, с удовольствием подумал Люк. Он расслабится. Он устал, он так устал.
Ковей решил, что это уловка, и не ослаблял своего давления на Люка. Даже сильнее прижал его, предчувствуя победу. А потом свершилось чудо туземец перестал давить на шею Люка. Не в силах думать о том, чтобы повернуться, защитить себя или нанести ответный удар, Люк вырвался на поверхность.
Воздух! Самый восхитительный из газов, он наполнил изголодавшиеся легкие Люка - ослабленные мехи, заработавшие все мощнее с каждым дыханием. Откашливаясь и выплевывая воду, Люк так и стоял на коленях, пьяный от счастья, что может снова дышать. И только когда его организм перестал в отчаянии требовать кислорода, он подумал о том, чтобы обернуться и посмотреть на своего противника.
В чистую воду пруда с виска ковея стекала кровь. Он лежал на спине, определенно без сознания, может быть, мертвый.
Как в тумане, несколько озадаченный Люк подполз на четвереньках к неподвижному ковею. Одной рукой он дотронулся до его лица, занес над ним кулак. Но ковей не двигался. Он действительно был повержен, это не было чужеземной игрой в кошки-мышки.
Неожиданно рядом с Люком в воде оказалось еще одно тело.
- Ты победил, Люк, ты побил его! - кричала ему в ухо Принцесса. Она крепко обхватила его руками, и это объятие чуть не опрокинуло их обоих в воду.
- Ты не понимаешь? - радостно спросила она. - Ты победил. Мы все теперь можем уйти отсюда. То есть, - продолжала она, понизив голос, оглядываясь на молчаливую толпу и стараясь не показывать страха, - сможем, если у этих существ есть чувство чести.
- Я бы не стал об этом особенно беспокоиться, Лея, - заметил Люк, вытирая воду с лица. - Вспомни, ведь Кану вынес решение. Кроме того, нужны тысячелетия технического прогресса, чтобы общество свело понятие чести к абстрактной моральной банальности, не имеющей реального значения.
- Вот если бы это была имперская арена, я бы забеспокоился. - Люк оглядел наблюдавших за ними туземцев. - Я думаю, ковеи держат слово.
- Мы это выясним, - заверила его Принцесса, от души желая разделить его уверенность. Обвив его левой рукой свои плечи, она помогла Люку подняться. Когда они выходили на сушу, Люк услышал какое-то бормотание и фырканье, похожее на звуки, издаваемые распаленным боровом. Бросив взгляд влево, он увидел своего извивающегося противника. Люк обрадовался. Стало быть, ковей не погиб.
Как только это стало очевидным, из толпы выскочили несколько ковеев и подбежали к своему раненному соплеменнику. На мгновенье Люк забеспокоился. Он слышал о некоторых общинах, где поверженного или обесчещенного члена племени убивали за его поражение.
Похоже, что ковеи стояли на более высокой степени развития для того, чтобы этим заниматься. Они подняли своего побежденного чемпиона и поднесли к его лицу нечто, напоминавшее какое-то курящееся растение. Люк тоже случайно вдохнул его, и это помогло ему восстановить силы. Он поспешно прошел мимо. Даже если бы ковей умер, ему стоило бы всего лишь раз вдохнуть эту невероятную острую субстанцию, чтобы подняться на ноги, подумал Люк, и эта мысль была шутливой лишь наполовину.
Затем его взгляд случайно упал на один предмет, и он остановился, тупо глядя на него. Его внимание привлекли не методы лечения ковеев, не конвульсивная реакция на них побежденного воина, но большой камень. Размером с человеческую голову, он лежал рядом с головой ковея.
Кончики пальцев Люка сохранили воспоминание об этом камне. Этот был тот самый обломок, который он нащупал до того, как потерял сознание. А терял ли он сознание вообще? Похоже было на то, что нечто, запрятанное глубоко у него внутри, какие-то ресурсы, которых он не сознавал, среагировали в тот момент, когда он уже готов был задохнуться, и помогли ему поднять камень и бросить в его мучителя.
И тем не менее, Люк не мог припомнить даже, как он взял камень руками, не говоря уже о том, чтобы поднять его из воды и бросить.
- Как я это сделал? - спросил он у Принцессы.
Она с сомнением посмотрела на него:
- Сделал? Что?
- Побил... его, - устало сказал Люк, жестом указывая на бойца-ковея.
Принцесса перевела взгляд с туземца снова на Люка и позволила себе нахмуриться:
- Ты хочешь сказать, что ты не помнишь? - Он покачал головой. - Я думала, что все кончено, когда ты ушел под воду во второй раз, Люк. Я понимаю, что напрасно волновалась, но ты так долго пробыл под водой, что этим одурачил нас всех.
Никого я не дурачил, сказал про себя Люк.
Теперь Принцесса уже улыбалась:
- А потом ты бросил этот огромный камень. Попал ему прямо в висок. Он этого не ожидал. Даже не попытался увернуться. Я и не знала, что ты так хорош в ближнем бою, Люк.
Люк мог возразить, сказать, что он тоже не ожидал этого. И только восхищение, сиявшее в глазах Принцессы, удержало его. Они могут обсудить это и позже, заметил он про себя.
Одно было бесспорно - каким-то образом он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бросил камень. Так или иначе - он это сделал. Именно это и было важно. Теперь оставалось только выяснить, была ли правильной его оценка ковеев и стоило ли того его загадочное усилие.
Они подошли к Халле и остальным. Все стали поздравлять Люка одновременно. Он не отвечал. Взяв у Принцессы свой меч, он установил его на малую мощность, чтобы разрезать путы, привязывавшие старую Халлу к сталагмиту. Старуха чуть не упала, на мгновение потеряв способность держаться на онемевших ногах. Принцесса была тут как тут и поддержала ее.
- Спасибо, юная леди, - Халла нагнулась и стала растирать затекшие ноги.
Люк принялся освобождать язземов и роботов.
Пока он занимался этим, один из трех вождей - тот, по чьему сигналу началась схватка, - встал между Люком и Ки. На какое-то ужасное мгновенье Люку показалось, что он неправильно судил о ковеях - с романтической, а не с реалистической точки зрения. Неужели ему снова придется сражаться? Или яззему, поскольку он не был человеком, придется совершить какой-нибудь трудный подвиг, чтобы получить свободу? С какой еще непостижимой гранью подземного закона им придется столкнуться теперь?
Люку незачем было беспокоиться. Вождь всего лишь хотел проиллюстрировать решение Кану понятным всем способом. Люк напряженно следил за тем, как туземец извлек из складок своего одеяния острый нож из вулканического стекла, чтобы потом расслабиться, увидев, что нож понадобился только для того, чтобы разрезать путы сначала яззема, а потом и роботов.
Чувство облегчения пропало, когда Люк услышал какое-то бормотание и, обернувшись, увидел, что несколько ковеев ведут к нему его недавнего противника. Двое соплеменников поддерживали забинтованного туземца с каждой стороны. Когда они приблизились к Люку, ковей стряхнул руки своих помощников.
Напрягая все мускулы, Люк крепко стиснул лучевой меч и стал ждать. Ки угрожающе заверещал, но Люк поднял руку, успокаивая яззема.
Протянув вперед обе руки, воин-ковей схватил Люка за плечи и потянул к себе. Люк было подумал, что ему все же придется воспользоваться мечом, но тут туземец мягко оттолкнул его. А потом ударил его по щеке.
Люк заморгал. Удар был настолько сильным, что чуть не сбил его с ног. Ковей что-то пробормотал, но это было непохоже на вызов.
- Не стой, как истукан, - велела ему Халла, которую это зрелище явно забавляло. - Бей его в ответ.
- Что? - Люк смутился и не стыдился показывать это. - Я думал, схватка окончена.
- Так и есть, - пояснила Халла, - таким способом он показывает, что признает тебя сильнее. Давай, ударь его.
- Ну... - Правой рукой Люк ударил неподвижного туземца так, что у того застучали зубы. Несмотря на заверения Халлы, он готовился к яростному отпору. Но вместо этого на лице туземца появилось удовлетворенное выражение, и он упал на колени перед Люком. Толпа ревом выразила свое одобрение.
После того, как воин отошел в сторону, приблизился второй вождь. Он заговорил очень серьезно, обращая свои слова к Люку.
- Насколько я могу его понять, - негромко перевела Халла, - мы приглашены сегодня вечером на пир.
- А как они отличают, вечер сейчас или утро? - поинтересовалась Принцесса.
- Наверное, ставят часовых у своих выходов на поверхности, предположила Халла. - Если они не всегда были подземными жителями, скорее всего, они сохраняют такие же методы определения времени, как наверху.
- А ты не могла бы за нас отказаться? - с надеждой спросил Люк.
- Скажи им, что нам срочно надо вернуться во внешний мир.
Халла что-то сказала вождю, и он с готовностью отозвался.
- Это не просто просьба, Люк. Если мы ответим отказом на их приглашение, мы явно оскорбим не только их гостеприимство, но и гостеприимство Кану. Конечно, мы вольны выбирать. Если мы будем настаивать на отказе, все, что от нас требуется, - это выбрать воина, чтобы сразиться с одним из них, а потом...
Люк перебил ее:
- Я только сейчас сообразил, как я проголодался...
11
Они потеряли чувство времени. Когда пришло, наконец, время пиршества, в огромной пещере было так же светло, как и раньше. Жизнь фосфоресцирующих растений в подземном мире Мимбана шла своим чередом по системе, совершенно не принимавшей в расчет невидимое движение небесных тел и законы астрономии.
Высушив свою одежду у постоянно горевшего костра и снова одевшись, Люк стал почти самим собой. Правда, его все еще беспокоила шея. Она болела в основании, там, где на нее нажимали твердые пальцы ковея.
Гости на пиру расселись концентрическими кругами вокруг пруда, и им были поданы большие блюда с пищей весьма экзотического вида. Их развлекали непрерывными танцами, которые, несмотря на тоскливую ритмическую музыку, были вполне терпимы благодаря поразительным прыжкам и скачкам, исполнявшимся гибкими танцорами ковеев.