Страница:
— Мы не можем согласиться на это. Мы слишком далеко от Софолда, чтобы добраться до него по открытому льду.
— Я дам вам довольно плотов для всех ваших людей, включая раненых, и довольно еды, чтобы вернуться. И в этом я тоже клянусь. И ветер будет на вашей стороне, — в ее глазах показался предательский блеск. — Что скажешь?
Гуннар, казалось, обдумывал, потом отвернулся. Сваксус внимательно осматривал все вокруг, другие шепотом обсуждали предложение.
— Ей нельзя доверять, не так ли? — спросил Этан.
— Странно, что она предлагает нам наши жизни. Да, если она клянется, ей мощно доверять.
— Я не разделяю твоей уверенности, — сказал Септембер. — Если мы вернемся назад, нам придется с нуля начинать постройку нового корабля. Я не уверен, что игрушечный горн сможет такое выдержать. Эта штука воняет хуже, чем та здоровая вонючая туша перед кораблем. Ох уж этот сумасшедший
Ээр-меезах!
— Я бы поспорил с тобой, друг Сква. Нам весьма вероятно угрожает смерть, если мы не согласимся, — объяснил Гуннар. — Может быть, мы не переживем и этот день. Такого предложения больше не будет.
— У нас все еще есть шанс вырваться и убежать.
— В тот миг, когда мы поднимем паруса, они атакуют. Железом и огнем.
Если им не удастся завладеть кораблем, они уж точно не дадут нам спастись.
— Но есть еще идея колдуна, — сказал Этан.
— Из которой ничего не вышло, — возразил Септембер.
Дебаты были прерваны новым голосом. Несколько секунд Этан не мог узнать его.
— Ну-ка, джентльмены, вы и так уж застряли надолго. Что вам стоит согласиться? Ведь это все, что вам остается делать, и вы это знаете.
Они обернулись. Этан не думал, что когда-нибудь снова услышит этот голос.
Уолтер вышел из-за скрытой двери справа от трона, сел у его основания и улыбнулся. Никто его не приветствовал.
Ну, не смотрите так ошарашенно, — сказал он на беглом транском.
Первый раз Этан услышал, как Уолтер говорит на местном языке, хотя тот не скрывал, что знал его. — Сознаюсь, что какое-то время я прятался. Я боялся, что один из этих неустрашимых волосатых берсеркеров проткнет меня копьем, прежде, чем я объясню кто я такой и что могу предложить. Наконец я добрался до понимающих транов, и они привели меня сюда, к этой леди. Мы мило поболтали.
Конечно, было уже слишком поздно, чтобы я смог помочь ей в проигранной битве, но у меня было несколько других предложений. Мне удалось в частном порядке бегло взглянуть на планы большого плота. Не трудно было догадаться, что вы собирались с ним делать. Большая часть оставшейся Орды добывала себе средства к существованию, совершая налеты и грабежи, но маленькие плоты, загримированные под торговые корабли, постоянно курсировали между нами и гаванью.
Мы знали, когда была установлена каждая мачта, когда на борт был поднят каждый ящик с запасами. Как только вы отплыли и скрылись из вида, мы последовали за вами. Я знал, куда вы направляетесь, не хуже, чем вы сами, к тому же чертовски большой плот оставляет на льду глубокие следы.
По ним легко идти.
Только одну вещь я не предусмотрел — вашу скорость. Если бы вам не достало вежливости врезаться в этого здорового травоядного, мы все еще гнались бы за вами. Однако теперь все выходит как нельзя лучше.
— Понимаю, — сказал Этан, опять удивляя себя тем, что вступает в разговор. — Вы возьмете отборную группу этих убийц и отправитесь к
Арзудуну. Не отличая вас от обычных людей, власти не обратят на вас внимания. Потом вы найдете своих сообщников. Вы объясните им ситуацию, вернетесь сюда на авиамобиле, заберете дю Кане и, потеряв лишь немного времени, попытаетесь осуществить свой первоначальный план — держать их, пока не получите выкупа. Понятно. А мы?
— Поверьте мне, — искренне сказал Уолтер, — я бы хотел, чтобы вы никогда не попадались мне на глаза. И тот учитель тоже. Да, это хороший сценарий. Вы в конце концов своим ходом сможете добраться до «Медной обезьяны». К тому времени, как вы вернетесь отсюда в Уонном, построите еще один корабль и доберетесь на Арзудун, мы уже получим наши денежки и смоемся в дальний уголок Вселенной.
Септембер указал на прислушивающуюся Саганак.
— Один маленький вопрос. Что получит она, снабжая вас транспортом и продовольствием?
— О, за свою помощь ее величество оставит у себя прелестный большой плот, который вы построили.
— Это все?
— Что ж, я действительно дал что-то вроде обещания доставить ей кое-что из современного вооружения и, может быть, маленькую пушку или две, если нам заплатят.
— Оставляя в стороне то обстоятельство, — продолжал Септембер, — что это — грубое нарушение каждого параграфа положения о контакте с мирами класса 4-Б, как вы думаете, что эта самка скорпиона будет с ними делать?
— Как же, я ожидаю, что ее величество, — сказал Уолтер, посмотрев на нее, — без промедления отправится к нашему благовоспитанному холодильнику и не оставит от него камня на камне. После чего, не убивая слишком много населения, она восстановит свой прежний статус защитника торговли на территории. Что касается «законов», — продолжил он презрительно, — посредством диверсии на межзвездном лайнере и похищения всех вас, то я уже сделал себя кандидатом на промывку мозгов. Я ни в малейшей степени не озабочен тем, что собираются местные делать с новыми игрушками, которые я могу им предоставить.
— Мне надо было сломать тебе шею, когда была возможность, — спокойно заметил Септембер.
— Да, надо было. Но вы упустили свой шанс. Соглашайтесь, и, по крайней мере, спасете свои шкуры. Откажетесь, так мы и без вашей помощи захватим корабль. Сражайтесь, и вы будете уничтожены. Попытаетесь убежать, и мы оторвем это сломанное лезвие и подожжем паруса. Вы порядочно влипли, друзья.
— Даше если мы согласимся, эти траны не последуют за нами? — спросил
Этан. Уолтер пожал плечами.
— Это ваши трудности. Думаю, вам лучше было бы их убедить. Ах да, еще одна вещь. Мне бы хотелось, чтобы вы оставили девчонку… как ее зовут?..
Колетту… со мной, как гарантию, что вы не попытаетесь последовать за нами в «Медную обезьяну» на плотах, которые мы вам оставим. Что вы не поплывете за мной через пару дней и не посвятите власти в наш маленький секрет.
Что-то очень похожее на смешок послышалось с трона. Это требование, демонское оно или нет, — она могла понять.
— Может быть, вам хотелось бы, чтобы я отрубил себе правую руку в качестве дальнейшего уверения? — с сарказмом спросил Септембер.
— Нет, оставьте ее себе. Сегодня я чувствую себя великодушным. — Он усмехнулся, глупец, неожиданно получивший власть и наслаждающийся каждой ее каплей.
— Мы вернемся на корабль и сообщим вам о нашем решении, — сказал
Гуннар, не способный больше слушать это.
— У вас есть полчаса по солнцу, — непринужденно ответил Уолтер. — Вы можете потратить время, как вам заблагорассудится, мне все равно. Если вы согласны с условиями, спустите флаг на корме. Если нет, ну что же, — он пожал плечами, — я сделал для вас все, что мог.
— Я не удивляюсь, что она зовет вас Бешеным, — догадался Этан.
Уолтер выпрямился и потерял долю своего самообладания.
— Думай, что говоришь, ясноглазый. Это не съезд торговцев.
— А вы, определенно, не принц крови, — сказал он, когда они вышли из тронного зала.
Этан старался принять на себя безразличный вид, когда они скользили по льду назад. Но ему не удалось расслабиться, пока они не вышли из вражеского окружения. Теперь там было полно женщин и детенышей, таких же оборванных и злобных, как их мужчины. Очевидно, Саганак нечего было терять. Это должно было быть ее последним усилием.
Что ж, игра стоила свеч. Обладая современным оружием, она могла бы управлять такой частью планеты, какой захочет, а человеческие власти никогда об этом не узнают.
— Конечно, мы не можем на это согласиться, — сказал Этан, ни к кому не обращаясь.
— Конечно, нет, — ответил Септембер. — Но на переговоры ушло какое-то время. Может быть, достаточное. В любом случае, мы должны попытаться смыться сейчас и подальше. У меня в животе холодеет от одной мысли, что у этого страшилища может оказаться хотя бы один приличный пистолет.
— Вы знали бы об этом, не правда ли? — неожиданно сказал Этан, странно посмотрев на него. Септембер решил не отвечать. Вместо этого он повернулся, чтобы поговорить с Гуннаром.
— Нам придется держаться от них поодаль и поискать проход, чтобы потом вырваться через него.
Балавер и Та-ходинг ждали их с выражением тревоги, когда они снова взошли на борт. Хорошо было снова очутиться на высокой палубе, даже если через час ей предстояло стать разукрашенным гробом. Дикари-заложники без изящества перелезали через борт. С явным презрением смотрел Гуннар, как они торопились в лагерь.
Что-то невидимое ударило Этана, приложилось холодным поцелуем к щеке и скрылось внизу в переднем люке. Этан мельком увидел только развевающийся мех и намек на розовое лицо.
— Что это было? — глупо пробормотал он.
— Кто же еще, как не Колетта дю Кане, — Септембер ухмыльнулся. -
Интересно, почему при угрозе уничтожения женщины всегда становятся такими пылкими?
— Черт возьми, Сква! Иногда ваша грубость переходит всякие рамки!
— Пожалуйста, никаких похвал перед битвой, — отозвался он.
Они рассказали остальным о коде переговоров. Та ходинг сразу превратился в дрожащую развалину. Балавер просто тихо слушал, время от времени кивая тому, что сказал Гуннар, задавая вопросы Септемберу, пока оба они не закончили.
— Нечего и думать о том, чтобы отдать им корабль, — наконец сказал генерал. — Я скорее сравняю его со льдом, чем позволю Саганак Злобной к нему притронуться.
Этан втянул воздух и подавился. Миазмы от гниющего колосса казались настолько мощными, что могли бы сами отразить атаку. Действительно, взглянув через перила, он увидел, что часть окружавших к востоку от них в самом деле стала тоньше. Это, пожалуй, могло принести пользу. Если они попытаются вырваться, перед ними окажется ослабленный участок. Но Гуннар и
Та-ходинг хотели бежать другим путем. Этан вздохнул и с сожалением посмотрел на тонкую линию вражеских войск. Траны были, вероятно, правы: плоты кочевников были перемещены на восток, образовав там второе заграждение.
Прозвучала торжественная речь о том, что в этой последней атаке не будет ни остановки, ни пощады. Всем раздали оружие. Еще раз внизу были сделаны приготовления для управления. Не из-за приближающегося шторма, но на случай, если будут убиты рулевые, когда плот попытается прорвать вражеское окружение.
Раненые взяли мечи и копья. Так поступили Эльфа, Колетта и даже
Геллеспонт дю Кане, который мог управляться с копьем, как с палкой.
Арбалетчики вскарабкались наверх, устраиваясь в своих корзинах и готовя стрелы. Лучники и копьеносцы выстроились на своих позициях у перил.
Началось ожидание.
Этан оглядел софолдцев, жалкие остатки группы, потом сотни напряженных кочевников. На этот раз у них не было резерва, чтобы на место упавшего лучника у борта поставить другого. Чтобы скоротать время, он стал вспоминать все свои продажи, комиссии, сделки, все свои обещания и всех женщин, которых он упустил. На это, как он прикинул, ушло больше, чем полчаса.
Правда, тут он мог и ошибиться. Или, может быть, Саганак и Уолтер решили дать им немного больше времени в надежде, что увеличивающееся напряжение ослабит решимость находящихся на «Сландескри»? Еще несколько драгоценных минут для ремонтной бригады.
Наконец они сорвались с места и, вопя и визжа, с разных сторон побежали к плоту. Недисциплинированный приступ, но кричащая, злобная, неконтролируемая толпа.
Стрелы начали вонзаться в борта, палубу, мачты. Этан перешел на несколько метров левее. Тем временем арбалетчики поливали захватчиков стрелами с высоты. Дюжины варваров падали, но сотни подходили. Снова появились крюки и лестницы. Один крюк едва не пригвоздил Этана к перилам.
Показалась голова в шлеме. Септембер повернулся к ней — в его руках снова был огромный топор. Этан молотил по веревке, привязанной к крюку.
Вдруг весь этот шум и беспорядок перекрыл громкий голос. Этан едва узнал его. Это был дозорной на грот-мачте, сидящий наверху с арбалетчиками. Он использовал рупор — еще одно простое изобретение
Вильямса. Его сообщение было коротким.
— ОНИ ИДУТ!
Та-ходинг, вздрагивавший каждый раз, когда стрела пролетала в нескольких метрах от него, тоже его услышал. Внезапно он, как сумасшедший, побежал по палубе, оттаскивая матросов с их позиций и чуть не пихая их на снасти. Этан молился, чтобы капитан не налетел на мачту и не разбился в лепешку.
Бросая мечи, копья и пики, матросы карабкались на мачты. Паруса начали падать, наполняясь ветром. Штурвал скрипел, поворачиваясь, когда подпалубная команда пыталась сдвинуть с места полузамерзший пятый полоз.
Солдаты удвоили свои усилия, как бы, компенсируя убытки.
Постепенно странное затишье установилось над сражающимися с обеих сторон.
— Слышите, юноша? — прошептал Септембер.
— Да… да, слышу, — прошептал Этан в ответ.
Звук был слабым, далеким. Осторожно сдерживаемый цунами. Постоянный рокот, доносящийся из-подо льда.
Нападающие тоже его услышали. Вопросительные взгляды обратились к восточному горизонту. По мере того, как рокот становился громче, он приобретал определенный ритм, как тяжелый прибой.
Один кочевник заколебался, опустив свой меч, другой бросил свое копье с меньшей уверенностью, а третий опустил лук, и тетива безвольно повисла.
«Сландескри» начала пятиться от мертвой горы. Этан был уверен, что слышал металлический треск спереди и снизу из-под палубы. Он не обратил на него внимания. Может быть, он сам по себе прекратится. Что бы это ни было, привязанное лезвие не отвалилось.
Огонь взвился со всех сторон от судна, когда были подожжены запасы дерева. Плоты сухого дерева, политые маслом, были готовы врезаться в грандиозный, медленно двигающийся корабль. Здесь и там к кораблю начали двигаться траны, несущие факелы.
Но в то же время другие кочевники потащили к себе свои веревки и стали убирать лестницы. Они боролись с напиравшими сзади.
Факельщики были на полпути к поворачивающемуся плоту.
— Вот, я вижу их! — заорал Этан.
Септембер тоже повернулся, за ним Гуннар, потом несколько врагов, которые все еще сражались.
Далеко на востоке показались крошечные силуэты стального цвета, которые, увеличиваясь, оказались похожими на стадо огромных китов, правда, самый маленький из них был больше, чем самый большой кит, когда-либо плававший в океанах земли.
Несокрушимый солнечный свет столкнулся с парными белыми полосками и вспыхнул. Звук грома прокатился над стеклянной поверхностью.
Та-ходинг, не обращая внимания на случайные стрелы, которые все еще пролетали над палубой, подобрался к штурвалу. К нему присоединился еще один матрос. Теперь четыре пары мощных рук давили на пятое лезвие, две на палубе и две под ней. Этан смотрел на потное лицо капитана, надутое от напряжения, когда он пытался отвести корабль от трупа громоеда.
Им понадобится лишь несколько секунд, чтобы набрать ветра и двинуться на юг. Теперь не было вопроса о том, чтобы двигаться против ветра. Со встречным ветром они могли обогнать Орду, но не стадо. Следовало бы поскорей убраться с их дороги. Они должны были убраться с их дороги.
Абсолютная неразбериха поднялась в рядах врагов. Они побросали топоры, мечи и факелы и, ничем больше не были озабочены кроме собственного спасения. Несколько дикарей попытались втянуть якоря оставшихся плотов и поднять паруса. Конечно, слишком велико было расстояние, чтобы утверждать наверняка, но Этан предположил, что многие якоря были просто обрезаны.
Большинство кочевников предпринимали отчаянные усилия добраться до плотов, — единственных известных им жилищ. Несколько других бросились врассыпную, хотя было трудно двигаться против ветра, или на север, или на юг. Некоторые бесцельно толпились, иные были затоптаны своими истеричными собратьями.
Гуннар рычал, переводя взгляд от парусов на напряженного капитана, потом на корму.
— Поверни нос, Та! Поверни нос!
Сейчас стадо было уже достаточно близко, чтобы Этан мог разглядеть отдельных особей. Достаточно близко, чтобы увидеть длинные, колоссальные клыки, врезанные во рты-пещеры. Их рев перекрывал шум ветра, и был подобен грому, когда они вдыхали кубические метры воздуха и выталкивали их струями из своей плоти.
Траны на «Сландескри» работали, как проклятые, чтобы задействовать каждый сантиметр парусов. Все скрипело и трещало. Разбитый бушприт медленно, но верно повернул на юг. Плот, которому Орда уже не в силах была как-либо помешать, начал движение.
Он медленно миновал полуразложившийся труп, чье гниющее зловоние привлекло к себе неистовое, ревущее стадо, приплывшее от места кормежки далеко за горизонтом, чтобы оплакать своего сородича.
Все вышло именно так, как сказал Ээр-Меезах.
Этан вдруг осознал, что бьет кулаком по перилам.
— Двигайся, корабль, двигайся! Пожалуйста, двигайся!
Рокочущие волны грома заглушали все звуки, неослабно ударяя в его барабанные перепонки. Мольбу никто не расслышал.
Немногие, очень немногие плоты дикарей подняли паруса. Остальные тщетно пытались это сделать.
Стадо медленно надвигалось на плоты. Вот оно — рядом с ними. Вот — среди ник.
Вот оно прошло сквозь ник.
Плотов не стало видно.
А «Сландескри» понесся вперед, его паруса наполнились ветром.
Недочиненное лезвие держалось минуту, потом другую, и еще одну, пока про него не забыли за другими заботами. Этан стоял, примерзнув к перилам, и смотрел на стадо, которое приближалось невероятно быстро. Они мчались со скоростью, не меньше ста километров в час — против ветра!
То, что оставалось от когда-то всемогущей Орды под началом Смерти, исчезло под несколькими миллионами килограммов серой плоти, превратившись в кроваво-коричневое месиво на сверкающем льду.
Стадо подошло ближе. Во второй раз Этан заглянул в горло Левиафана.
Стадо задержалось, как бы застыв в пространстве.
И начало отступать.
— Они останавливаются у тела, — наконец прошептал Гуннар, когда они давно уже были в безопасности, удаляясь далеко на юг. Ему пришлось откашляться еще раз, прежде чем он смог выговорить. — Благодарение Богам!
— Не похоже на то, что многим из них удалось спастись, — сказал
Этан.
— Да, согласился Гуннар, странно бесчувственный. — Не многим.
— Детенышам тоже, — продолжил Этан, его голос упал до едва слышного бормотания.
Септембер не выказал такой заботы. Он потирал руки и болтал с матросами и солдатами, он казался таким счастливым, будто достал из духовки только что испеченный горячий пирог и не уронил его. Гуннар перегибался через корму, с напряжением вглядываясь в силуэты среди быстро удаляющихся груд.
— Я не заметил Саганак в последние секунды. Могла ли эта дьявольская стерва опять спастись?
— Прости за то, что лишаю тебя всех страшных снов, которые ты понадеялся видеть, друг Гуннар, — сказал Септембер. Он подхватил свой капюшон, когда внезапный порыв ветра рванул его. — Я видел ее.
— Что делают со своим мертвым детенышем ставанцеры? Для чего они собираются вокруг него? — спросил Этан.
— Если верить колдуну, а ему, очевидно, следует верить, — ответил рыцарь, — то пожиратели грома останутся с мертвецом на несколько дней. Я сам никогда этого не видел. Предполагают, они толкают его своими клыками, в надежде как-то растормошить его, разбередить, вернуть к жизни… В конце концов, когда их какая-то внутренняя потребность будет удовлетворена, они оставят его и никогда больше не вернутся на это место. Впрочем, никто ничего не знает точно. Среди моих людей не слишком популярно наблюдение за повадками громоедов с близкого расстояния. Да и те не так уж часто подыхают.
— Я не удивляюсь вашей осторожности.
Этан заметил, что теперь, когда «Сландескри» оказалась вне опасности,
Та-ходинг был на границе полного изнеможения. Потной грудой меха и мяса капитан плюхнулся на палубу рядом с рулевым колесом. Он уставился вдаль невидящим взглядом. Казалось, единственное на что он сейчас способен, — это дышать.
— Благородные животные, — промямлил Этан.
— Что? — подошел Септембер. — Эти-то перекормленные нелепые травоядные? Держите себя в руках, дружище!
Этан вздохнул.
— Сква, иногда я думаю, что вашей душе совершенно чужда поэзия.
— А что до этого, мой юный друг, то вы сперва должны доказать существование таковой, — он втянул в себя воздух с преувеличенным усилием.
Получившаяся в результате высокомерная поза была настолько комичной, что
Этан не смог удержаться от смеха. — Будьте любезны, объясните мне, каковы на рынке цены и скидки на поэтические томики.
Этан хотел было так и сделать, но вынужден был прерваться в середине фразы.
Но почему ему нужно было постоянно напоминать о том, что не хлебом единым живет мир насущный!
Глава 13
— Я дам вам довольно плотов для всех ваших людей, включая раненых, и довольно еды, чтобы вернуться. И в этом я тоже клянусь. И ветер будет на вашей стороне, — в ее глазах показался предательский блеск. — Что скажешь?
Гуннар, казалось, обдумывал, потом отвернулся. Сваксус внимательно осматривал все вокруг, другие шепотом обсуждали предложение.
— Ей нельзя доверять, не так ли? — спросил Этан.
— Странно, что она предлагает нам наши жизни. Да, если она клянется, ей мощно доверять.
— Я не разделяю твоей уверенности, — сказал Септембер. — Если мы вернемся назад, нам придется с нуля начинать постройку нового корабля. Я не уверен, что игрушечный горн сможет такое выдержать. Эта штука воняет хуже, чем та здоровая вонючая туша перед кораблем. Ох уж этот сумасшедший
Ээр-меезах!
— Я бы поспорил с тобой, друг Сква. Нам весьма вероятно угрожает смерть, если мы не согласимся, — объяснил Гуннар. — Может быть, мы не переживем и этот день. Такого предложения больше не будет.
— У нас все еще есть шанс вырваться и убежать.
— В тот миг, когда мы поднимем паруса, они атакуют. Железом и огнем.
Если им не удастся завладеть кораблем, они уж точно не дадут нам спастись.
— Но есть еще идея колдуна, — сказал Этан.
— Из которой ничего не вышло, — возразил Септембер.
Дебаты были прерваны новым голосом. Несколько секунд Этан не мог узнать его.
— Ну-ка, джентльмены, вы и так уж застряли надолго. Что вам стоит согласиться? Ведь это все, что вам остается делать, и вы это знаете.
Они обернулись. Этан не думал, что когда-нибудь снова услышит этот голос.
Уолтер вышел из-за скрытой двери справа от трона, сел у его основания и улыбнулся. Никто его не приветствовал.
Ну, не смотрите так ошарашенно, — сказал он на беглом транском.
Первый раз Этан услышал, как Уолтер говорит на местном языке, хотя тот не скрывал, что знал его. — Сознаюсь, что какое-то время я прятался. Я боялся, что один из этих неустрашимых волосатых берсеркеров проткнет меня копьем, прежде, чем я объясню кто я такой и что могу предложить. Наконец я добрался до понимающих транов, и они привели меня сюда, к этой леди. Мы мило поболтали.
Конечно, было уже слишком поздно, чтобы я смог помочь ей в проигранной битве, но у меня было несколько других предложений. Мне удалось в частном порядке бегло взглянуть на планы большого плота. Не трудно было догадаться, что вы собирались с ним делать. Большая часть оставшейся Орды добывала себе средства к существованию, совершая налеты и грабежи, но маленькие плоты, загримированные под торговые корабли, постоянно курсировали между нами и гаванью.
Мы знали, когда была установлена каждая мачта, когда на борт был поднят каждый ящик с запасами. Как только вы отплыли и скрылись из вида, мы последовали за вами. Я знал, куда вы направляетесь, не хуже, чем вы сами, к тому же чертовски большой плот оставляет на льду глубокие следы.
По ним легко идти.
Только одну вещь я не предусмотрел — вашу скорость. Если бы вам не достало вежливости врезаться в этого здорового травоядного, мы все еще гнались бы за вами. Однако теперь все выходит как нельзя лучше.
— Понимаю, — сказал Этан, опять удивляя себя тем, что вступает в разговор. — Вы возьмете отборную группу этих убийц и отправитесь к
Арзудуну. Не отличая вас от обычных людей, власти не обратят на вас внимания. Потом вы найдете своих сообщников. Вы объясните им ситуацию, вернетесь сюда на авиамобиле, заберете дю Кане и, потеряв лишь немного времени, попытаетесь осуществить свой первоначальный план — держать их, пока не получите выкупа. Понятно. А мы?
— Поверьте мне, — искренне сказал Уолтер, — я бы хотел, чтобы вы никогда не попадались мне на глаза. И тот учитель тоже. Да, это хороший сценарий. Вы в конце концов своим ходом сможете добраться до «Медной обезьяны». К тому времени, как вы вернетесь отсюда в Уонном, построите еще один корабль и доберетесь на Арзудун, мы уже получим наши денежки и смоемся в дальний уголок Вселенной.
Септембер указал на прислушивающуюся Саганак.
— Один маленький вопрос. Что получит она, снабжая вас транспортом и продовольствием?
— О, за свою помощь ее величество оставит у себя прелестный большой плот, который вы построили.
— Это все?
— Что ж, я действительно дал что-то вроде обещания доставить ей кое-что из современного вооружения и, может быть, маленькую пушку или две, если нам заплатят.
— Оставляя в стороне то обстоятельство, — продолжал Септембер, — что это — грубое нарушение каждого параграфа положения о контакте с мирами класса 4-Б, как вы думаете, что эта самка скорпиона будет с ними делать?
— Как же, я ожидаю, что ее величество, — сказал Уолтер, посмотрев на нее, — без промедления отправится к нашему благовоспитанному холодильнику и не оставит от него камня на камне. После чего, не убивая слишком много населения, она восстановит свой прежний статус защитника торговли на территории. Что касается «законов», — продолжил он презрительно, — посредством диверсии на межзвездном лайнере и похищения всех вас, то я уже сделал себя кандидатом на промывку мозгов. Я ни в малейшей степени не озабочен тем, что собираются местные делать с новыми игрушками, которые я могу им предоставить.
— Мне надо было сломать тебе шею, когда была возможность, — спокойно заметил Септембер.
— Да, надо было. Но вы упустили свой шанс. Соглашайтесь, и, по крайней мере, спасете свои шкуры. Откажетесь, так мы и без вашей помощи захватим корабль. Сражайтесь, и вы будете уничтожены. Попытаетесь убежать, и мы оторвем это сломанное лезвие и подожжем паруса. Вы порядочно влипли, друзья.
— Даше если мы согласимся, эти траны не последуют за нами? — спросил
Этан. Уолтер пожал плечами.
— Это ваши трудности. Думаю, вам лучше было бы их убедить. Ах да, еще одна вещь. Мне бы хотелось, чтобы вы оставили девчонку… как ее зовут?..
Колетту… со мной, как гарантию, что вы не попытаетесь последовать за нами в «Медную обезьяну» на плотах, которые мы вам оставим. Что вы не поплывете за мной через пару дней и не посвятите власти в наш маленький секрет.
Что-то очень похожее на смешок послышалось с трона. Это требование, демонское оно или нет, — она могла понять.
— Может быть, вам хотелось бы, чтобы я отрубил себе правую руку в качестве дальнейшего уверения? — с сарказмом спросил Септембер.
— Нет, оставьте ее себе. Сегодня я чувствую себя великодушным. — Он усмехнулся, глупец, неожиданно получивший власть и наслаждающийся каждой ее каплей.
— Мы вернемся на корабль и сообщим вам о нашем решении, — сказал
Гуннар, не способный больше слушать это.
— У вас есть полчаса по солнцу, — непринужденно ответил Уолтер. — Вы можете потратить время, как вам заблагорассудится, мне все равно. Если вы согласны с условиями, спустите флаг на корме. Если нет, ну что же, — он пожал плечами, — я сделал для вас все, что мог.
— Я не удивляюсь, что она зовет вас Бешеным, — догадался Этан.
Уолтер выпрямился и потерял долю своего самообладания.
— Думай, что говоришь, ясноглазый. Это не съезд торговцев.
— А вы, определенно, не принц крови, — сказал он, когда они вышли из тронного зала.
Этан старался принять на себя безразличный вид, когда они скользили по льду назад. Но ему не удалось расслабиться, пока они не вышли из вражеского окружения. Теперь там было полно женщин и детенышей, таких же оборванных и злобных, как их мужчины. Очевидно, Саганак нечего было терять. Это должно было быть ее последним усилием.
Что ж, игра стоила свеч. Обладая современным оружием, она могла бы управлять такой частью планеты, какой захочет, а человеческие власти никогда об этом не узнают.
— Конечно, мы не можем на это согласиться, — сказал Этан, ни к кому не обращаясь.
— Конечно, нет, — ответил Септембер. — Но на переговоры ушло какое-то время. Может быть, достаточное. В любом случае, мы должны попытаться смыться сейчас и подальше. У меня в животе холодеет от одной мысли, что у этого страшилища может оказаться хотя бы один приличный пистолет.
— Вы знали бы об этом, не правда ли? — неожиданно сказал Этан, странно посмотрев на него. Септембер решил не отвечать. Вместо этого он повернулся, чтобы поговорить с Гуннаром.
— Нам придется держаться от них поодаль и поискать проход, чтобы потом вырваться через него.
Балавер и Та-ходинг ждали их с выражением тревоги, когда они снова взошли на борт. Хорошо было снова очутиться на высокой палубе, даже если через час ей предстояло стать разукрашенным гробом. Дикари-заложники без изящества перелезали через борт. С явным презрением смотрел Гуннар, как они торопились в лагерь.
Что-то невидимое ударило Этана, приложилось холодным поцелуем к щеке и скрылось внизу в переднем люке. Этан мельком увидел только развевающийся мех и намек на розовое лицо.
— Что это было? — глупо пробормотал он.
— Кто же еще, как не Колетта дю Кане, — Септембер ухмыльнулся. -
Интересно, почему при угрозе уничтожения женщины всегда становятся такими пылкими?
— Черт возьми, Сква! Иногда ваша грубость переходит всякие рамки!
— Пожалуйста, никаких похвал перед битвой, — отозвался он.
Они рассказали остальным о коде переговоров. Та ходинг сразу превратился в дрожащую развалину. Балавер просто тихо слушал, время от времени кивая тому, что сказал Гуннар, задавая вопросы Септемберу, пока оба они не закончили.
— Нечего и думать о том, чтобы отдать им корабль, — наконец сказал генерал. — Я скорее сравняю его со льдом, чем позволю Саганак Злобной к нему притронуться.
Этан втянул воздух и подавился. Миазмы от гниющего колосса казались настолько мощными, что могли бы сами отразить атаку. Действительно, взглянув через перила, он увидел, что часть окружавших к востоку от них в самом деле стала тоньше. Это, пожалуй, могло принести пользу. Если они попытаются вырваться, перед ними окажется ослабленный участок. Но Гуннар и
Та-ходинг хотели бежать другим путем. Этан вздохнул и с сожалением посмотрел на тонкую линию вражеских войск. Траны были, вероятно, правы: плоты кочевников были перемещены на восток, образовав там второе заграждение.
Прозвучала торжественная речь о том, что в этой последней атаке не будет ни остановки, ни пощады. Всем раздали оружие. Еще раз внизу были сделаны приготовления для управления. Не из-за приближающегося шторма, но на случай, если будут убиты рулевые, когда плот попытается прорвать вражеское окружение.
Раненые взяли мечи и копья. Так поступили Эльфа, Колетта и даже
Геллеспонт дю Кане, который мог управляться с копьем, как с палкой.
Арбалетчики вскарабкались наверх, устраиваясь в своих корзинах и готовя стрелы. Лучники и копьеносцы выстроились на своих позициях у перил.
Началось ожидание.
Этан оглядел софолдцев, жалкие остатки группы, потом сотни напряженных кочевников. На этот раз у них не было резерва, чтобы на место упавшего лучника у борта поставить другого. Чтобы скоротать время, он стал вспоминать все свои продажи, комиссии, сделки, все свои обещания и всех женщин, которых он упустил. На это, как он прикинул, ушло больше, чем полчаса.
Правда, тут он мог и ошибиться. Или, может быть, Саганак и Уолтер решили дать им немного больше времени в надежде, что увеличивающееся напряжение ослабит решимость находящихся на «Сландескри»? Еще несколько драгоценных минут для ремонтной бригады.
Наконец они сорвались с места и, вопя и визжа, с разных сторон побежали к плоту. Недисциплинированный приступ, но кричащая, злобная, неконтролируемая толпа.
Стрелы начали вонзаться в борта, палубу, мачты. Этан перешел на несколько метров левее. Тем временем арбалетчики поливали захватчиков стрелами с высоты. Дюжины варваров падали, но сотни подходили. Снова появились крюки и лестницы. Один крюк едва не пригвоздил Этана к перилам.
Показалась голова в шлеме. Септембер повернулся к ней — в его руках снова был огромный топор. Этан молотил по веревке, привязанной к крюку.
Вдруг весь этот шум и беспорядок перекрыл громкий голос. Этан едва узнал его. Это был дозорной на грот-мачте, сидящий наверху с арбалетчиками. Он использовал рупор — еще одно простое изобретение
Вильямса. Его сообщение было коротким.
— ОНИ ИДУТ!
Та-ходинг, вздрагивавший каждый раз, когда стрела пролетала в нескольких метрах от него, тоже его услышал. Внезапно он, как сумасшедший, побежал по палубе, оттаскивая матросов с их позиций и чуть не пихая их на снасти. Этан молился, чтобы капитан не налетел на мачту и не разбился в лепешку.
Бросая мечи, копья и пики, матросы карабкались на мачты. Паруса начали падать, наполняясь ветром. Штурвал скрипел, поворачиваясь, когда подпалубная команда пыталась сдвинуть с места полузамерзший пятый полоз.
Солдаты удвоили свои усилия, как бы, компенсируя убытки.
Постепенно странное затишье установилось над сражающимися с обеих сторон.
— Слышите, юноша? — прошептал Септембер.
— Да… да, слышу, — прошептал Этан в ответ.
Звук был слабым, далеким. Осторожно сдерживаемый цунами. Постоянный рокот, доносящийся из-подо льда.
Нападающие тоже его услышали. Вопросительные взгляды обратились к восточному горизонту. По мере того, как рокот становился громче, он приобретал определенный ритм, как тяжелый прибой.
Один кочевник заколебался, опустив свой меч, другой бросил свое копье с меньшей уверенностью, а третий опустил лук, и тетива безвольно повисла.
«Сландескри» начала пятиться от мертвой горы. Этан был уверен, что слышал металлический треск спереди и снизу из-под палубы. Он не обратил на него внимания. Может быть, он сам по себе прекратится. Что бы это ни было, привязанное лезвие не отвалилось.
Огонь взвился со всех сторон от судна, когда были подожжены запасы дерева. Плоты сухого дерева, политые маслом, были готовы врезаться в грандиозный, медленно двигающийся корабль. Здесь и там к кораблю начали двигаться траны, несущие факелы.
Но в то же время другие кочевники потащили к себе свои веревки и стали убирать лестницы. Они боролись с напиравшими сзади.
Факельщики были на полпути к поворачивающемуся плоту.
— Вот, я вижу их! — заорал Этан.
Септембер тоже повернулся, за ним Гуннар, потом несколько врагов, которые все еще сражались.
Далеко на востоке показались крошечные силуэты стального цвета, которые, увеличиваясь, оказались похожими на стадо огромных китов, правда, самый маленький из них был больше, чем самый большой кит, когда-либо плававший в океанах земли.
Несокрушимый солнечный свет столкнулся с парными белыми полосками и вспыхнул. Звук грома прокатился над стеклянной поверхностью.
Та-ходинг, не обращая внимания на случайные стрелы, которые все еще пролетали над палубой, подобрался к штурвалу. К нему присоединился еще один матрос. Теперь четыре пары мощных рук давили на пятое лезвие, две на палубе и две под ней. Этан смотрел на потное лицо капитана, надутое от напряжения, когда он пытался отвести корабль от трупа громоеда.
Им понадобится лишь несколько секунд, чтобы набрать ветра и двинуться на юг. Теперь не было вопроса о том, чтобы двигаться против ветра. Со встречным ветром они могли обогнать Орду, но не стадо. Следовало бы поскорей убраться с их дороги. Они должны были убраться с их дороги.
Абсолютная неразбериха поднялась в рядах врагов. Они побросали топоры, мечи и факелы и, ничем больше не были озабочены кроме собственного спасения. Несколько дикарей попытались втянуть якоря оставшихся плотов и поднять паруса. Конечно, слишком велико было расстояние, чтобы утверждать наверняка, но Этан предположил, что многие якоря были просто обрезаны.
Большинство кочевников предпринимали отчаянные усилия добраться до плотов, — единственных известных им жилищ. Несколько других бросились врассыпную, хотя было трудно двигаться против ветра, или на север, или на юг. Некоторые бесцельно толпились, иные были затоптаны своими истеричными собратьями.
Гуннар рычал, переводя взгляд от парусов на напряженного капитана, потом на корму.
— Поверни нос, Та! Поверни нос!
Сейчас стадо было уже достаточно близко, чтобы Этан мог разглядеть отдельных особей. Достаточно близко, чтобы увидеть длинные, колоссальные клыки, врезанные во рты-пещеры. Их рев перекрывал шум ветра, и был подобен грому, когда они вдыхали кубические метры воздуха и выталкивали их струями из своей плоти.
Траны на «Сландескри» работали, как проклятые, чтобы задействовать каждый сантиметр парусов. Все скрипело и трещало. Разбитый бушприт медленно, но верно повернул на юг. Плот, которому Орда уже не в силах была как-либо помешать, начал движение.
Он медленно миновал полуразложившийся труп, чье гниющее зловоние привлекло к себе неистовое, ревущее стадо, приплывшее от места кормежки далеко за горизонтом, чтобы оплакать своего сородича.
Все вышло именно так, как сказал Ээр-Меезах.
Этан вдруг осознал, что бьет кулаком по перилам.
— Двигайся, корабль, двигайся! Пожалуйста, двигайся!
Рокочущие волны грома заглушали все звуки, неослабно ударяя в его барабанные перепонки. Мольбу никто не расслышал.
Немногие, очень немногие плоты дикарей подняли паруса. Остальные тщетно пытались это сделать.
Стадо медленно надвигалось на плоты. Вот оно — рядом с ними. Вот — среди ник.
Вот оно прошло сквозь ник.
Плотов не стало видно.
А «Сландескри» понесся вперед, его паруса наполнились ветром.
Недочиненное лезвие держалось минуту, потом другую, и еще одну, пока про него не забыли за другими заботами. Этан стоял, примерзнув к перилам, и смотрел на стадо, которое приближалось невероятно быстро. Они мчались со скоростью, не меньше ста километров в час — против ветра!
То, что оставалось от когда-то всемогущей Орды под началом Смерти, исчезло под несколькими миллионами килограммов серой плоти, превратившись в кроваво-коричневое месиво на сверкающем льду.
Стадо подошло ближе. Во второй раз Этан заглянул в горло Левиафана.
Стадо задержалось, как бы застыв в пространстве.
И начало отступать.
— Они останавливаются у тела, — наконец прошептал Гуннар, когда они давно уже были в безопасности, удаляясь далеко на юг. Ему пришлось откашляться еще раз, прежде чем он смог выговорить. — Благодарение Богам!
— Не похоже на то, что многим из них удалось спастись, — сказал
Этан.
— Да, согласился Гуннар, странно бесчувственный. — Не многим.
— Детенышам тоже, — продолжил Этан, его голос упал до едва слышного бормотания.
Септембер не выказал такой заботы. Он потирал руки и болтал с матросами и солдатами, он казался таким счастливым, будто достал из духовки только что испеченный горячий пирог и не уронил его. Гуннар перегибался через корму, с напряжением вглядываясь в силуэты среди быстро удаляющихся груд.
— Я не заметил Саганак в последние секунды. Могла ли эта дьявольская стерва опять спастись?
— Прости за то, что лишаю тебя всех страшных снов, которые ты понадеялся видеть, друг Гуннар, — сказал Септембер. Он подхватил свой капюшон, когда внезапный порыв ветра рванул его. — Я видел ее.
— Что делают со своим мертвым детенышем ставанцеры? Для чего они собираются вокруг него? — спросил Этан.
— Если верить колдуну, а ему, очевидно, следует верить, — ответил рыцарь, — то пожиратели грома останутся с мертвецом на несколько дней. Я сам никогда этого не видел. Предполагают, они толкают его своими клыками, в надежде как-то растормошить его, разбередить, вернуть к жизни… В конце концов, когда их какая-то внутренняя потребность будет удовлетворена, они оставят его и никогда больше не вернутся на это место. Впрочем, никто ничего не знает точно. Среди моих людей не слишком популярно наблюдение за повадками громоедов с близкого расстояния. Да и те не так уж часто подыхают.
— Я не удивляюсь вашей осторожности.
Этан заметил, что теперь, когда «Сландескри» оказалась вне опасности,
Та-ходинг был на границе полного изнеможения. Потной грудой меха и мяса капитан плюхнулся на палубу рядом с рулевым колесом. Он уставился вдаль невидящим взглядом. Казалось, единственное на что он сейчас способен, — это дышать.
— Благородные животные, — промямлил Этан.
— Что? — подошел Септембер. — Эти-то перекормленные нелепые травоядные? Держите себя в руках, дружище!
Этан вздохнул.
— Сква, иногда я думаю, что вашей душе совершенно чужда поэзия.
— А что до этого, мой юный друг, то вы сперва должны доказать существование таковой, — он втянул в себя воздух с преувеличенным усилием.
Получившаяся в результате высокомерная поза была настолько комичной, что
Этан не смог удержаться от смеха. — Будьте любезны, объясните мне, каковы на рынке цены и скидки на поэтические томики.
Этан хотел было так и сделать, но вынужден был прерваться в середине фразы.
Но почему ему нужно было постоянно напоминать о том, что не хлебом единым живет мир насущный!
Глава 13
Смотреть особенно было не на что, пока гигантский плот поглощал километр за километром. Путешествие быстро превратилось в однообразный распорядок жизни: прогулки по палубе, разговоры, еда, сон. Правда, в одном отношении от людей требовалась изобретательность. У них была еще одна задача — бороться за то, чтобы не замерзнуть.
Путники достигли нового края, полного маленьких островов. Некоторые поднимались почти перпендикулярно и представляли собой сильно изъеденные временем сердцевины вулканов. Они несколько разбавляли монотонность горизонта, но не слишком, потому что все были похожи прут на друга.
Некоторые из них были обитаемы. Крохотные деревеньки ненадежно лепились на скалах.
Иногда небольшая группа странствующих охотников проходила всего в нескольких метрах от «Сландескри». Здешний диалект отличался от софолдского. Но Та-ходинг мог вполне общаться с ними, по-соседски. А вскоре Этан и другие люди смогли понимать их самостоятельно, хотя капитанской беглости им не хватало.
Транский язык имел общую для всей планеты основу. Местные вариации не мешали общению между широко разбросанными группами. Еще один плюс, способствовавший торговле.
Как бы ни были сильны и искусны местные, они очень скоро оставались позади, не в силах состязаться со скоростью большого корабля.
Жизнь стала скучноватой, и Этану захотелось встряски, какого-нибудь шторма — только не рифса, конечно.
И он вскоре это получил.
После третьего дня бесконечного ледяного ветра, дополнявшегося бритвенно-острой снежной крупой, он уже проклинал себя за идиотский романтизм и молил о возвращении прежних ясных и однообразных дней. Все что угодно за спокойную погоду!
Постоянные маневры при быстром ветре в конце концов сломали несколько верхних мачтовых перекладин и расшатали исправленную фок-мачту. Та-ходинг все еще не починил сломанный бушприт, а о наспех приделанном полозе нечего было и говорить. У них впереди был еще долгий путь, и никто не мог сказать заранее, когда им снова понадобится заменить паруса и полозья.
Маленький совет собрался снова, хотя все были настроены гораздо менее тревожно, чем в предыдущий раз. Предложения легко выдвигались и легко отвергались. В конце концов было решено, что они пойдут дальше, пока не встретят первый город или деревню, где смогут найти защиту от западного ветра.
Следующим утром Этан был на палубе, когда раздался крик вахтенного, увидевшего монастырь Эвонин-та-бан. Он присоединился к Та-ходингу, когда убежище стало хорошо видно, темное и сверкающее в лучах быстро поднимавшегося солнца.
— Странно выглядит это местечко, — сказал Этан. — Что это такое? Мы еще не встречали ничего подобного. Это не похоже на охотничье или фермерское поселение.
— Я не знаю, что это, благородный сэр, — подумав, ответил капитан. -
По правде сказать, я тоже ничего подобного раньше не видел. Но Дагстев, вахтенный, был прав насчет гавани. Она выглядит вполне подходящей… по крайней мере отсюда. Но там нет ни одного корабля, так что это не может быть торговым поселением. Очень, очень странно. Может… может быть нам лучше не швартоваться здесь, благородный сэр?
— Что за предрассудки, Та-ходинг? Может быть, скоро вы поведете корабль меж звезд.
Ответ капитана был решительным и не допускал возражений.
— Нет, даже если все черти мира будут толкать меня в спину, сэр Этан!
— Но почему же, капитан? Возможно, что ваши же собственные предки умели летать.
— Да, и у них хватило ума оставить это занятие, — убежденно возразил
Та-ходинг. — Дайте мне хороший корабль с острыми полозьями, гладкий лед под его килем и крепкий ветер в корму и мне будет вполне достаточно. Я оставляю небо тем, кто захочет по нему летать, и ничего не скажу об их здравомыслии, которое в любом случае весьма сомнительно.
После этих слов он принялся выкрикивать распоряжения относительно швартовки. «Сландескри» направился ко входу в гавань, и Этан решил оставить капитана в покое.
Один за другим широкие паруса были убраны. Он спустился вниз, оторвал
Септембера от его долгого завтрака, сообщил Гуннару, дю Кане и некоторым другим о том, что корабль собрался причаливать.
Путники достигли нового края, полного маленьких островов. Некоторые поднимались почти перпендикулярно и представляли собой сильно изъеденные временем сердцевины вулканов. Они несколько разбавляли монотонность горизонта, но не слишком, потому что все были похожи прут на друга.
Некоторые из них были обитаемы. Крохотные деревеньки ненадежно лепились на скалах.
Иногда небольшая группа странствующих охотников проходила всего в нескольких метрах от «Сландескри». Здешний диалект отличался от софолдского. Но Та-ходинг мог вполне общаться с ними, по-соседски. А вскоре Этан и другие люди смогли понимать их самостоятельно, хотя капитанской беглости им не хватало.
Транский язык имел общую для всей планеты основу. Местные вариации не мешали общению между широко разбросанными группами. Еще один плюс, способствовавший торговле.
Как бы ни были сильны и искусны местные, они очень скоро оставались позади, не в силах состязаться со скоростью большого корабля.
Жизнь стала скучноватой, и Этану захотелось встряски, какого-нибудь шторма — только не рифса, конечно.
И он вскоре это получил.
После третьего дня бесконечного ледяного ветра, дополнявшегося бритвенно-острой снежной крупой, он уже проклинал себя за идиотский романтизм и молил о возвращении прежних ясных и однообразных дней. Все что угодно за спокойную погоду!
Постоянные маневры при быстром ветре в конце концов сломали несколько верхних мачтовых перекладин и расшатали исправленную фок-мачту. Та-ходинг все еще не починил сломанный бушприт, а о наспех приделанном полозе нечего было и говорить. У них впереди был еще долгий путь, и никто не мог сказать заранее, когда им снова понадобится заменить паруса и полозья.
Маленький совет собрался снова, хотя все были настроены гораздо менее тревожно, чем в предыдущий раз. Предложения легко выдвигались и легко отвергались. В конце концов было решено, что они пойдут дальше, пока не встретят первый город или деревню, где смогут найти защиту от западного ветра.
Следующим утром Этан был на палубе, когда раздался крик вахтенного, увидевшего монастырь Эвонин-та-бан. Он присоединился к Та-ходингу, когда убежище стало хорошо видно, темное и сверкающее в лучах быстро поднимавшегося солнца.
— Странно выглядит это местечко, — сказал Этан. — Что это такое? Мы еще не встречали ничего подобного. Это не похоже на охотничье или фермерское поселение.
— Я не знаю, что это, благородный сэр, — подумав, ответил капитан. -
По правде сказать, я тоже ничего подобного раньше не видел. Но Дагстев, вахтенный, был прав насчет гавани. Она выглядит вполне подходящей… по крайней мере отсюда. Но там нет ни одного корабля, так что это не может быть торговым поселением. Очень, очень странно. Может… может быть нам лучше не швартоваться здесь, благородный сэр?
— Что за предрассудки, Та-ходинг? Может быть, скоро вы поведете корабль меж звезд.
Ответ капитана был решительным и не допускал возражений.
— Нет, даже если все черти мира будут толкать меня в спину, сэр Этан!
— Но почему же, капитан? Возможно, что ваши же собственные предки умели летать.
— Да, и у них хватило ума оставить это занятие, — убежденно возразил
Та-ходинг. — Дайте мне хороший корабль с острыми полозьями, гладкий лед под его килем и крепкий ветер в корму и мне будет вполне достаточно. Я оставляю небо тем, кто захочет по нему летать, и ничего не скажу об их здравомыслии, которое в любом случае весьма сомнительно.
После этих слов он принялся выкрикивать распоряжения относительно швартовки. «Сландескри» направился ко входу в гавань, и Этан решил оставить капитана в покое.
Один за другим широкие паруса были убраны. Он спустился вниз, оторвал
Септембера от его долгого завтрака, сообщил Гуннару, дю Кане и некоторым другим о том, что корабль собрался причаливать.