Страница:
— Да, но это не мои правила, — ошарашенно прошептал он. — Не мои правила.
— Но нам это подходит, — вмешался Голубой. — Мы понимаем, что правила не твои, друг-Флинкс. Нехорошие правила. Но холодные умы создают новые правила, и мы играем по ним тоже хорошо.
Уйюррийцы потопали дальше по коридору.
Флинкс опустился на колени, прислонившись к стене.
— Игра, для них это все еще игра, — он вдруг посмотрел на Силзензюзекс и содрогнулся. — Проклятье, я не хотел, чтобы это случилось вот так вот.
— Ты тот, кто скачет на гризеле, — без гнева сказала Силзензюзекс. — Ты пробудил его. Теперь ты должен скакать на нем.
— Неужели ты не понимаешь, — безутешно прошептал он. — Я хотел, чтобы Пушок, Ням, Голубой и все остальные из них были избавлены от всех наших ошибок. Я хочу, чтобы они стали такими великими, какими могут быть, а не… — зло закончил он, — просто более умной версией нас.
Силзензюзекс придвинулась поближе:
— Ты все еще держишь гризела за хвост, Флинкс. Тебя еще не сбросили. И не ты научил их убивать, вспомни, они охотятся за мясом.
— Только когда вынуждены, — напомнил в свою очередь он. — И все же, — он показал некоторые признаки успокоения, — может быть, это и есть время, когда они вынуждены. Да, охота в снежное время, чтобы выжить. Правила были изменены, но у нас, все же, есть правила. Просто их нужно определить и дальше.
— Совершенно верно, Флинкс, скажи им, когда правильно убивать, а когда — нет.
Он странно посмотрел на нее, но если что и было спрятано в ее словах, то он не смог этого почувствовать.
— Это именно то, чего я никогда не хотел делать, даже передоверив другому.
— А что заставило тебя думать, будто у тебя когда-то возникнет такая возможность?
— Кое-что… случившееся не так давно, — туманно ответил он. — Теперь это мне так или иначе навязано. Меня запихнули в положение, которого я дал обет никогда не занимать.
— Не знаю, о чем ты болтаешь, Флинкс, — сказала, наконец, она. — Но либо ты скачешь на гризеле, либо он растопчет тебя.
Флинкс посмотрел вперед по коридору, куда свернули за угол Ням и Голубой:
— Хотел бы я знать, кто на ком скачет?
Ответ пришел несколько дней спустя. Как он и предполагал, никаких атак снизу не было, хотя две машины ежедневно гарцевали прямо рядом со стенами строений рудника, побуждая кого-нибудь высунуть свою мохнатую голову.
Пушок разбудил их в маленьком кабинете, избранном Флинксом и Силзензюзекс в качестве спальных покоев.
— Мы приготовили западню, — весело сообщил он, — и теперь собираемся поймать машины.
— Западню… подожди, что за?… — Флинкс постарался проснуться, лихорадочно протирая все еще богатые сном глаза. Он, кажется, смутно помнил, что Пушок или Мягкогладкая, или еще кто-то рассказывали ему о западне, но не смог составить из сказанного какую-то четкую картину.
— Вы не сможете поймать машину… — начал было он возражать, но Пушок уже тянул его за собой.
— Поторопись, друг-Флинкс, — настаивал он, слушая что-то, находившееся за пределами диапазона нормального слуха. — Началось.
Он провел их в кабинет управляющего заводом, изогнутый прозрачный купол, установленный в самом южном конце здания.
— Там, — показал Пушок.
Флинкс увидел нескольких урсиноидов, бегущих на четвереньках по расчищенной, голой земле. Они мчались к склонам повыше, неподалеку от места, где в гору входила главная штольня. Флинкс различил две преследующие машины, все еще далеко позади.
— Что они там делают! — закричал, нагнувшись к прозрачному полиплексисплаву, Флинкс. Он беспомощно посмотрел на Пушка: — Я же говорил тебе, что никто не должен выходить за пределы зданий.
Пушок не был встревожен.
— Это часть новой игры. Смотри.
Не в состоянии делать что-либо другое, Флинкс снова вернул свое внимание к надвигающейся бойне.
Мчась с огромной скоростью, трое урсиноидов пробежали мимо ближайшего конца здания ниже нынешнего местонахождения Флинкса. Однако, как ни резво они мчались, они не могли обогнать машины. Из стволов лазерных пушек выскочила сперва одна вспышка, затем другая. Один луч ударил как раз позади бегущего в хвосте, вынудив его еще больше увеличить скорость. Другой ударил между двух бегущих впереди, оставляя за собой расплавленный камень.
Троим бегущим, увидел Флинкс, ни за что не успеть добраться до открытых дверей в верхнем конце предприятия. Машины, казалось, внезапно удвоили скорость. Когда они выстрелят вновь, то будут почти над отступающими уйюррийцами.
Ему рисовалось, как еще трое невинных, в жизнь которых он вмешался, превращаются в пепел на сером камне горного склона.
В этот момент земля под машинами исчезла.
Раздался сильный треск, вой протестующих механизмов, когда машины не смогли достаточно быстро скомпенсировать неожиданную перемену поверхности. Все еще двигаясь вперед, они внезапно нырнули вниз и врезались на высокой скорости в противоположную стену огромной ямы.
Флинкс и Силзензюзекс смотрели безмолвно, разинув рты, на неожиданно появившуюся в земле трещину.
— Ловушка, — удовлетворенно заметил Пушок. — Я помню, что ты нам рассказывал о том, как работают эти маленькие машины, друг-Флинкс.
Помятые люди и ААнны — хирургические маски последних были теперь сбиты набекрень — усиленно пытались выбраться из-под обломков двух машин.
Из зданий рудника к яме хлынула толпа мохнатых бегемотов. Флинкс смог различить узкие выступы из твердой земли и скалы, паутиной протянувшиеся через трещину. Они создали безопасные тропки, по которым отступили три убегавших манка.
Они были чересчур узкими, чтобы обеспечить адекватную опору для машин. Поверхность, по которой ударяли их воздушные струи, оказалась внезапно выдернутой.
Сотни тонких деревцев пронизывали теперь края ямы. Их использовали для поддержки тяжелого покрытия из прутьев, листьев и земли, заботливо приготовленных для придания вида твердой почвы.
Новые вопли. Яму осветили голубые вспышки ручных лучеметов, когда в нее хлынули урсиноиды. Флинкс увидел, как трехсоткилограммовый подросток поднял извивающегося ААнна и обошелся с его головой как с бутылочной пробкой. Почувствовав тошноту, Флинкс отвернулся от резни.
— Почему друг-Флинкс обеспокоен? — захотел узнать Пушок. — Мы теперь играем в игру по их правилам. Это справедливо, не так ли?
— Скачи на гризеле, — предупредила Флинкса Силзензюзекс на верхнетранксийском.
«В аверсе, не в реверсе», — что-то откликнулось в нем. Он заставил себя обернуться и проследить за концовкой короткого боя.
Как только для наблюдателей внизу стало ясно, что произошло, из маленькой башни на противоположном конце протянулся вверх красный луч толщиной с человеческое тело. Он прошел, не прерываясь, через несколько участков леса, срезая деревья, словно прямой серп, и оставляя дымящиеся пни, пока не ударил по горному склону слева от ямы. За вспышкой интенсивного света последовал глухой взрыв.
— Отзови всех внутрь, Пушок, — крикнул Флинкс. Но в приказе не было необходимости. Завершив свою работу, атаковавшие яму урсиноиды уже бежали, игриво увертываясь, обратно в рудник.
Флинксу подумалось, что он увидел движение далеко внизу, когда вершина башни начала разворачиваться к нему, но явно верх одержали более трезвые головы. Сам завод был все еще за пределами досягаемости разрушительного оружия. У Руденуаман по-прежнему не было пока причин сбривать горный склон, превращать комплекс рудника и завода в большой дубликат небольшого очерченного шлаком кратера, который теперь бурлил и дымился там, куда ударил тяжелый лазер. Как ни сильно она могла сожалеть о потере двух машин и их экипажей, до отчаяния она еще не дошла.
Поэтому не появилось никакого луча возмездия, уничтожающего здания. Простакам-туземцам разрешили одержать их единственную бесполезную победу. Несомненно, с иронией подумал Флинкс, Руденуаман отнесет эту блестящую победу на его счет, никак не представляя, что огромные и тупые вьючные животные совершенно самостоятельно задумали и осуществили этот разгром.
— Хотел бы я знать, — сказал он Силзензюзекс за завтраком из орехов, ягод и трофейной консервированной пищи. — Есть ли какой-то смысл продолжать это. Я никогда по-настоящему не чувствовал, что управляю событиями. Может быть… может, было бы лучше убежать обратно в пещеры. Я по-прежнему могу учить их и там — мы оба сможем, — и в нас останется много жизни.
— Ты все еще контролируешь, Флинкс, — заверила его Силзензюзекс. Она отстучала одной иструкой на столе на условном языке, который узнали бы немногие человеческие уши: «Уйюррийцы хотят, чтобы ты управлял. Но, пожалуйста, Флинкс. Скажи им всем, — она махнула рукой, охватывая рудник в целом, — что им следует возвратиться в пещеры и вернуться к их первоначальной игре. Скажи им это. Но они не забудут того, чему научились. Они никогда не забывают».
— О, Морион знает, сколько знаний они приобрели уже с этого рудника, — промямлил Флинкс, пережевывая пищу.
— Они вернутся к копанию своей системы пещер, но сохранят эти знания, — продолжала она. — Ты оставишь их с правилами игры, установленными мясниками Руденуаман. Если же они когда-нибудь проявят собственную инициативу, после того как нас не станет… — она по-транксийски пожала плечами. — Не вини себя в том, что случилось. Уйюррийцы не ангелы, — свистящий транксийский смех вынудил ее на минуту замолкнуть. — Ты не можешь играть для них роль и Бога, и Дьявола, Флинкс. Не ты познакомил этих существ с убийством, но нам лучше обрести уверенность, что мы не научим их наслаждаться им. Хандра и стенания из-за собственных ошибок не помогут ни нам, ни им. Ты засунул свою истногу в свое жевательное отверстие. Ты можешь вытащить ее или поперхнуться ей, но игнорировать ее нельзя, — она проглотила пригоршню сладких оранжево-красных ягод размером с грецкий орех.
— Мы не наслаждаемся убийством, — прогремел голос. Они оба подпрыгнули. Уйюррийцы двигались с поразительной для таких массивных существ вкрадчивостью и бесшумностью.
— Почему же? — спросила Силзензюзекс. — Почему нам не следует об этом беспокоиться?
— Не забавно, — коротко объяснил Пушок, отметая саму эту мысль, как нечто слишком нелепое и не заслуживающее обсуждения. — Убивать мясо, когда необходимо. Убивать холодные умы, когда необходимо. Если, — и глаза-маяки засветили в сторону другого обитателя комнаты, — Флинкс не скажет иное.
Флинкс медленно покачал головой:
— Никогда, Пушок.
— Я так и думал, что ты это скажешь. Настало время закончить эту часть игры, — он сделал лапой приглашающий жест. — Вы тоже идете?
— Не знаю, что вы запланировали на этот раз, Пушок, но — да, — согласился Флинкс. — Мы тоже идем.
— Забаву, — прогремел гигантский уйюрриец, показывая, что должно последовать нечто большее, чем обычное развлечение.
— Я не хочу, чтобы были повреждены какие-либо здания там внизу, если этого можно избежать, — проинструктировал Флинкс урсиноида, когда тот вел его и Силзензюзекс вниз по коридорам и лестницам. — Они полны знаний, правил игры. Руководства по обучению механизмам, архивы и, разумеется, полная библиотека по геологии. Если нам придется до конца своей жизни оставаться в этом мире, как на необитаемом острове, то мне, Пушок, понадобится для вашего обучения каждая кроха этого материала.
— Понятно, — хмыкнул Пушок. — Часть игры: не причинять вреда внутренностям зданий. Скажу семье. Не беспокойся.
— Не беспокойся, — передразнил Флинкс, думая о ждущих их у основания горы настороженных и вооруженных сотрудниках базы. И думая также о двух пронзающих атмосферу лазерных пушках, свободно вращающихся на маленькой башне.
Пушок провел их вниз через несколько этажей завода и рудника к единственному складскому уровню под землей.
Вниз, мимо комнат, камер и коридоров, вдоль стен которых выстроились терпеливо ждущие, дремлющие, игривые уйюррийцы. Туда, где был разодран самый нижний пол. Тут они остановились.
Их ждали Ням, Голубой и Мягкогладкая, и смутно мелькнувшее мерцание, которое могло быть Можетитаком, или могло быть иллюзией, вызванной фокусом слабого верхнего света.
Вместо остановки перед твердым железобетонным барьером они обнаружили три огромных туннеля, ведущих в полную темноту. Свет из помещения только чуть-чуть проникал в эти наклоненные вниз штреки, но Флинкс подумал, что заметил дополнительные боковые туннели, ответвлявшиеся дальше от главных.
— Удивлен, да? — выжидающе спросил Пушок.
— Да, — только и смог ответить ошарашенный Флинкс.
— Каждый туннель, — продолжал урсиноид, — выходит под одной частью нескольких металлических пещер внизу, в спокойном месте, где нет холодных умов.
— Вы можете определить, где этажи не охраняются? — в изумлении прошептала Силзензюзекс.
— Можем почувствовать, — объяснила Ням. — Это легко.
— Это хорошая мысль, друг-Флинкс? — поинтересовался обеспокоенный Пушок. — Это одобряемая часть игры, или попробовать что-нибудь другое?
— Нет, это одобряемая часть игры, Пушок, — признал, наконец, Флинкс. Он повернулся лицом к бесконечному морю большеглазых животных. — А теперь обратите внимание, — по массе тел пробежала дрожь массивного шевеления. — Те, кто ворвутся на электростанцию, должны все выключить. Нажмите каждую кнопку и рубильник в…
— Знаем, что значит выключить, — уверенно сказал ему Голубой.
— Мне, вероятно, следовало бы оставить вас в покое, вы прекрасно справились без моей помощи, — проворчал Флинкс. — И все же это важно. Это вызовет затемнение везде, кроме башни, где находятся две большие пушки. У них автономное питание, также как и у челночного ангара под взлетной полосой. Те из вас, кто попадет в башню с пушками, должны…
— Сожалею, друг-Флинкс, — перебил скорбный Пушок. — Нельзя сделать.
— Почему?
— Полы не такие, как этот, — объяснил урсиноид, пылая глазами в косвенном освещении. Он показал на лежащий кругом разломанный железобетон. — Там толстый металл, нельзя подкопаться.
Флинкс упал духом.
— Тогда всю эту атаку придется отложить, пока мы не сумеем придумать что-нибудь такое, что ликвидирует эту башню. Они могут всех нас уничтожить, даже если им придется для этого расплавить все оставшееся поселение. Если Руденуаман ускользнет и доберется до башни, я думаю, она не поколеблется отдать такой приказ. На данном этапе ей будет больше нечего терять.
— Не хотели заставлять тебя беспокоиться, друг-Флинкс, — утешил его Голубой.
— Не о чем беспокоиться, — добавила Ням.
— Есть еще кое-что, чтобы позаботиться о башне, — объяснил Пушок.
— Но вы же… — Флинкс остановился, и спокойно продолжал. — Нет, если ты говоришь, что вы сможете, значит, у вас должны быть средства.
— Что насчет тех троих, которые дали себя убить? — прошептала Силзензюзекс. — Они тоже думали, что у них что-то есть. На этот раз на кон поставлено намного больше жизней.
Флинкс медленно покачал головой:
— А, Бэ и Вэ играли по другим правилам, Сил. Для нас самое время доверить им свою жизнь. Они достаточно часто рисковали своими, полагаясь на наше слово. Но просто на всякий случай… — Он повернулся к Пушку: — Я должен сделать одно дело, даже если эта операция провалится и мы все окажемся покойниками. Я хочу выйти наверх через пол большого жилого дома, Пушок. Там есть кое-что, чем мне нужно будет воспользоваться.
— В этот туннель, — сказал ему Пушок, показывая на штрек слева. — Значит, готов?
Флинкс кивнул. Огромный уйюрриец обернулся и мысленно крикнул инструкции. Они сопровождались несусветной эмоциональной командой.
Ответил тихий угрожающий гром, звук, от которого волосы вставали дыбом, когда десятки, сотни массивных силуэтов зашевелились в длинных рядах, тянущихся в разные концы рудника.
Затем они двигались вниз по туннелям. Флинкс и Силзензюзекс тесно прижимались к Пушку, крепко вцепившись рукой в его мех. Ночное зрение у Силзензюзекс было намного лучше, чем у Флинкса, но туннель был слишком темен даже для ее острых глаз.
Если деятельность уйюррийцев заметили, размышлял Флинкс, они никогда уже не выйдут на свет. Их могли поймать здесь в западню и перебить с минимальными усилиями.
— Один вопрос, — спросила Силзензюзекс.
Ум Флинкса был занят чем-то другим, когда он ответил: — Какой?
— Как они прорыли эти туннели? Порода здесь скальная, а туннели кажутся довольно протяженными.
— Они четырнадцать тысяч лет копали туннели, Сил, — Флинкс обнаружил, что шагает все с большей и большей уверенностью, когда ничто, похоже, не собиралось обрушивать на них сверху смерть. — Как мне представляется, они стали весьма опытны в этом…
Телин ауз Руденуаман отчаянно и тяжело дышала, почти задыхалась, когда, хромая, продвигалась по этажу. Снаружи и снизу доносились звуки тяжелого боя.
Наверху только что покинутой ею лестницы появилась массивная коричневая фигура. Обернувшись, Телин выстрелила в ее направлении из лучемета. Та исчезла, хотя она не могла сказать, попала в нее или нет.
Телин отдыхала в своих жилых покоях, когда произошло нападение, не из отдаленного рудника, а у нее из-под ног. Одновременно сотни огромных разгневанных чудовищ вырвались из субуровней всех зданий. Всех зданий, то есть, кроме башни с пушками. Она едва успела отдать приказ обслуге этого мощного оружия пройтись лучом по всем строениям, кроме того, в котором находилась она, как их уничтожили.
Странный фиолетовый луч не толще ее большого пальца перескочил пропасть между верхним этажом далекого рудника и подножием башни. Там, где он коснулся, теперь остался только глубокий горизонтальный шрам в земле. Все произошло так быстро, что она не увидела, не услышала никакого взрыва.
В один миг башня была тут — три этажа бронеколпака больших пушек, — а в следующий она услышала громкий шипящий звук, словно уронили в воду раскаленный уголек, и когда она обернулась взглянуть, башня исчезла.
Теперь некуда было бежать, не осталось ничего, что дало бы возможность поторговаться. Ее сильно превосходящий в численности корпус сотрудников — люди, транксы, ААнны — был погребен под коричневым обвалом.
Она попыталась пробраться в подземный челночный ангар, в надежде спрятаться там до возвращения барона, но нижние этажи этого здания тоже были забиты стаями лемуроглазых бегемотов. Территория же снаружи, казалось, кишела ими.
Это не имело никакого смысла. Существовало, наверное, с полсотни тупоумных туземцев, живших в непосредственной близости от рудника. Наблюдения открыли еще несколько сот, обитающих в пещерах подальше.
Теперь же их были тысячи, всех размеров, заполонивших все поселения — заполонивших все ее мысли. Внизу раздавался треск переворачиваемой мебели и разбитого стеклосплава. Выхода не было. Она могла отступать только наверх.
Прохромав до другой лестницы, она начала подниматься в свои апартаменты, кабинет на верхнем этаже. Бой был разве что не окончен, когда ликвидировали башню с пушками. Меево подтвердил это, когда доложил, что электростанция взята. Это были последние слова, услышанные ею от рептильного инженера.
Вместе со станцией пропала энергия для средств связи и лифтов. Ей было трудно взбираться по лестнице с ее травмированной ногой. Ее комбинезон был порван, заботливо наложенный грим, прикрывавший шрамы у нее на лице, сильно размылся. Она встретит смерть в своих собственных покоях, без паники, до конца показав присущую Руденуаман истинную уверенность в себе.
На верху лестницы она замедлила шаги. Ее покои находились в противоположном конце коридора, но из ближайшего к лестнице помещения лился свет. Осторожно двигаясь, она отодвинула взломанную дверь немного дальше в стену, заглянула вовнутрь.
Свет был того типа, который мог исходить от небольшого электроприбора. На базе было много таких приборов с собственными источниками питания — но кто бы, кто бы то ни был, что он мог делать с ним здесь и сейчас, когда ему полагалось держать в руке лучемет?
Крепко сжимая свой собственный, она осторожно вошла в помещение.
В этих покоях не жили со времени смерти их бывшего обитателя. Свет исходил из противоположного угла. Его производил портативный считыватель. Маленькая худощавая фигура сгорбилась перед ним, забыв про все остальное.
Она подождала, и в скором времени фигура со вздохом выпрямилась, протянув руку отключить машину. Ярость и отчаяние попеременно сменяли в ее мыслях друг друга, уступив, наконец, место холодному, спокойному чувству покорности судьбе.
— Мне следовало бы догадаться, — пробормотала она себе под нос.
Фигура удивленно дернулась и стремительно обернулась.
— Почему ты не умер достойно, как тебе и полагалось?
Флинкс поколебался и ответил без намека на улыбку:
— Этому не суждено было стать частью игры.
— Ты шутишь со мной… даже сейчас. Мне следовало убить тебя в то же время, когда я прикончила Чаллиса. Но так нет же, — зло бросила она. — Мне потребовалось сохранить тебя для развлечения.
— Ты уверена, что это единственная причина? — спросил он так мягко, что она на мгновение растерялась.
— Ты к тому же играешь со мной в слова, — она подняла дуло лучемета. — Я только сожалею, что у меня нет времени убить тебя медленно. Ты не оставил мне даже этого. — Она устало пожала плечами. — Цена, которую платишь за недосмотр, как сказала бы моя тетка, да разложится ее дух. Мне, однако, любопытно, как ты сумел приручить и обучить эти создания?
Флинкс с жалостью посмотрел на нее.
— Ты все еще ничего не понимаешь, не так ли?
— Только то, — ответила она, сжимая палец на курке лучемета, — что это происходит с запозданием на несколько месяцев.
— Подожди! — умоляюще крикнул он. — Если ты дашь мне только одну мин…
Палец конвульсивно сжался. В то же самое мгновение кто-то залил ей глаза жидким огнем. Она пронзительно вскрикнула, и луч прошел как раз справа от Флинкса, уничтожив стоящий поблизости считыватель.
— Не три, — крикнул было он, бросаясь вокруг кресла, на котором сидел, — слишком поздно. В момент контакта она выронила лучемет и начала инстинктивно тереть до ужасной боли в лице. Теперь она каталась по полу.
Расстояние между ними было теперь невелико, но к тому времени, когда он добрался до нее, она уже была без сознания и парализована. Тридцать секунд спустя она была мертва.
— Ты никогда не уделяла времени на выслушивание, Телин, — прошептал он, оцепенело опускаясь на колени рядом со скрюченным телом. Нервно выбрасывая и убирая свой длинный язык, Пип мягко расположился на плече Флинкса. Мини-дракончик был напряженным от гнева.
— Твоя жизнь была слишком стремительной. Моя тоже бывала слишком стремительной.
В дверях что-то двигалось. Подняв голову, Флинкс увидел дышащую с присвистом Силзензюзекс, оберегающую стопоруку в шине. Одна иструка твердо держала лучемет транксийских размеров.
— Я вижу, ты нашел ее, — заметила она, дыхание выходило через спикулы ее груди-б с длинными свистками. — Мягкогладкая говорит мне, что теперь почти очищены последние крохи сопротивления.
Ее фасеточные глаза вопросительно рассматривали его, когда он снова опустил взгляд на тело.
— Не я нашел ее. Она нашла меня. Но прежде чем я смог заставить ее выслушать, вмешался Пип. Полагаю, он вынужден был это сделать, иначе она убила бы меня. — Он неожиданно взглянул на нее и улыбнулся.
— Видела бы ты себя, Сил. Ты выглядишь словно атавизм из неспокойных времен Ульдома. Словно воин, только что завершивший успешный налет за личинками на соседнее улье.
Она не ответила на эту шпильку. Что-то было в его голосе…
— Это не похоже на тебя, Флинкс, — она изучала его, когда тот вернулся к осмотру тела, пытаясь вспомнить все, что знала о человеческих эмоциях. Ей казалось, что его интерес к этой женщине, которая за несколько тамов ванеля добровольно сотрудничала с заклятыми врагами рода челанксийского, был ненормальным.
Силзензюзекс не могла сравниться со своим дядей, когда дело доходило до дедукции, но не была и глупа.
— Ты знаешь что-то большее об этой человеческой самке, чем ты говорил.
— Я, должно быть, знал ее прежде, — прошептал он. — Хотя я совсем не помню ее. Если верить данным на ленте промежуткам времени, это не слишком удивительно. — Он вяло показал на покои позади него: — Это были апартаменты Чаллиса. — Рука его вернулась показать на тело. На мгновение его глаза показались столь же бездонными, как у Ням. — А это была моя сестра.
Только на следующий полдень, после того как уйюррийцы умело закопали тела, Силзензюзекс настояла на том, чтобы услышать обо всем, что было записано на похищенной катушке.
— Я был сиротой, Сил, выращенным на Мотыльке человеческой женщиной по имени Мамаша Мастифф. Найденная мною информация гласит, что я был рожден профессиональной рысью по фамилии Руд, в Аллахабаде, на Земле. Записи также гласят, что я был вторым ребенком, хотя и не дают подробностей. Эти факты приходилось отыскивать на похищенной Чаллисом катушке, которую я не прочел до прошлой ночи.
— У моей матери была также старшая сестра. Муж моей матери, который согласно ленте, не являлся моим отцом, предоставил той старшей сестре пост в своей коммерческой фирме. После того, как он умер, при все еще невыясненных обстоятельствах, сестра взяла управление фирмой на себя и превратила ее в крупную деловую империю.
— Но нам это подходит, — вмешался Голубой. — Мы понимаем, что правила не твои, друг-Флинкс. Нехорошие правила. Но холодные умы создают новые правила, и мы играем по ним тоже хорошо.
Уйюррийцы потопали дальше по коридору.
Флинкс опустился на колени, прислонившись к стене.
— Игра, для них это все еще игра, — он вдруг посмотрел на Силзензюзекс и содрогнулся. — Проклятье, я не хотел, чтобы это случилось вот так вот.
— Ты тот, кто скачет на гризеле, — без гнева сказала Силзензюзекс. — Ты пробудил его. Теперь ты должен скакать на нем.
— Неужели ты не понимаешь, — безутешно прошептал он. — Я хотел, чтобы Пушок, Ням, Голубой и все остальные из них были избавлены от всех наших ошибок. Я хочу, чтобы они стали такими великими, какими могут быть, а не… — зло закончил он, — просто более умной версией нас.
Силзензюзекс придвинулась поближе:
— Ты все еще держишь гризела за хвост, Флинкс. Тебя еще не сбросили. И не ты научил их убивать, вспомни, они охотятся за мясом.
— Только когда вынуждены, — напомнил в свою очередь он. — И все же, — он показал некоторые признаки успокоения, — может быть, это и есть время, когда они вынуждены. Да, охота в снежное время, чтобы выжить. Правила были изменены, но у нас, все же, есть правила. Просто их нужно определить и дальше.
— Совершенно верно, Флинкс, скажи им, когда правильно убивать, а когда — нет.
Он странно посмотрел на нее, но если что и было спрятано в ее словах, то он не смог этого почувствовать.
— Это именно то, чего я никогда не хотел делать, даже передоверив другому.
— А что заставило тебя думать, будто у тебя когда-то возникнет такая возможность?
— Кое-что… случившееся не так давно, — туманно ответил он. — Теперь это мне так или иначе навязано. Меня запихнули в положение, которого я дал обет никогда не занимать.
— Не знаю, о чем ты болтаешь, Флинкс, — сказала, наконец, она. — Но либо ты скачешь на гризеле, либо он растопчет тебя.
Флинкс посмотрел вперед по коридору, куда свернули за угол Ням и Голубой:
— Хотел бы я знать, кто на ком скачет?
Ответ пришел несколько дней спустя. Как он и предполагал, никаких атак снизу не было, хотя две машины ежедневно гарцевали прямо рядом со стенами строений рудника, побуждая кого-нибудь высунуть свою мохнатую голову.
Пушок разбудил их в маленьком кабинете, избранном Флинксом и Силзензюзекс в качестве спальных покоев.
— Мы приготовили западню, — весело сообщил он, — и теперь собираемся поймать машины.
— Западню… подожди, что за?… — Флинкс постарался проснуться, лихорадочно протирая все еще богатые сном глаза. Он, кажется, смутно помнил, что Пушок или Мягкогладкая, или еще кто-то рассказывали ему о западне, но не смог составить из сказанного какую-то четкую картину.
— Вы не сможете поймать машину… — начал было он возражать, но Пушок уже тянул его за собой.
— Поторопись, друг-Флинкс, — настаивал он, слушая что-то, находившееся за пределами диапазона нормального слуха. — Началось.
Он провел их в кабинет управляющего заводом, изогнутый прозрачный купол, установленный в самом южном конце здания.
— Там, — показал Пушок.
Флинкс увидел нескольких урсиноидов, бегущих на четвереньках по расчищенной, голой земле. Они мчались к склонам повыше, неподалеку от места, где в гору входила главная штольня. Флинкс различил две преследующие машины, все еще далеко позади.
— Что они там делают! — закричал, нагнувшись к прозрачному полиплексисплаву, Флинкс. Он беспомощно посмотрел на Пушка: — Я же говорил тебе, что никто не должен выходить за пределы зданий.
Пушок не был встревожен.
— Это часть новой игры. Смотри.
Не в состоянии делать что-либо другое, Флинкс снова вернул свое внимание к надвигающейся бойне.
Мчась с огромной скоростью, трое урсиноидов пробежали мимо ближайшего конца здания ниже нынешнего местонахождения Флинкса. Однако, как ни резво они мчались, они не могли обогнать машины. Из стволов лазерных пушек выскочила сперва одна вспышка, затем другая. Один луч ударил как раз позади бегущего в хвосте, вынудив его еще больше увеличить скорость. Другой ударил между двух бегущих впереди, оставляя за собой расплавленный камень.
Троим бегущим, увидел Флинкс, ни за что не успеть добраться до открытых дверей в верхнем конце предприятия. Машины, казалось, внезапно удвоили скорость. Когда они выстрелят вновь, то будут почти над отступающими уйюррийцами.
Ему рисовалось, как еще трое невинных, в жизнь которых он вмешался, превращаются в пепел на сером камне горного склона.
В этот момент земля под машинами исчезла.
Раздался сильный треск, вой протестующих механизмов, когда машины не смогли достаточно быстро скомпенсировать неожиданную перемену поверхности. Все еще двигаясь вперед, они внезапно нырнули вниз и врезались на высокой скорости в противоположную стену огромной ямы.
Флинкс и Силзензюзекс смотрели безмолвно, разинув рты, на неожиданно появившуюся в земле трещину.
— Ловушка, — удовлетворенно заметил Пушок. — Я помню, что ты нам рассказывал о том, как работают эти маленькие машины, друг-Флинкс.
Помятые люди и ААнны — хирургические маски последних были теперь сбиты набекрень — усиленно пытались выбраться из-под обломков двух машин.
Из зданий рудника к яме хлынула толпа мохнатых бегемотов. Флинкс смог различить узкие выступы из твердой земли и скалы, паутиной протянувшиеся через трещину. Они создали безопасные тропки, по которым отступили три убегавших манка.
Они были чересчур узкими, чтобы обеспечить адекватную опору для машин. Поверхность, по которой ударяли их воздушные струи, оказалась внезапно выдернутой.
Сотни тонких деревцев пронизывали теперь края ямы. Их использовали для поддержки тяжелого покрытия из прутьев, листьев и земли, заботливо приготовленных для придания вида твердой почвы.
Новые вопли. Яму осветили голубые вспышки ручных лучеметов, когда в нее хлынули урсиноиды. Флинкс увидел, как трехсоткилограммовый подросток поднял извивающегося ААнна и обошелся с его головой как с бутылочной пробкой. Почувствовав тошноту, Флинкс отвернулся от резни.
— Почему друг-Флинкс обеспокоен? — захотел узнать Пушок. — Мы теперь играем в игру по их правилам. Это справедливо, не так ли?
— Скачи на гризеле, — предупредила Флинкса Силзензюзекс на верхнетранксийском.
«В аверсе, не в реверсе», — что-то откликнулось в нем. Он заставил себя обернуться и проследить за концовкой короткого боя.
Как только для наблюдателей внизу стало ясно, что произошло, из маленькой башни на противоположном конце протянулся вверх красный луч толщиной с человеческое тело. Он прошел, не прерываясь, через несколько участков леса, срезая деревья, словно прямой серп, и оставляя дымящиеся пни, пока не ударил по горному склону слева от ямы. За вспышкой интенсивного света последовал глухой взрыв.
— Отзови всех внутрь, Пушок, — крикнул Флинкс. Но в приказе не было необходимости. Завершив свою работу, атаковавшие яму урсиноиды уже бежали, игриво увертываясь, обратно в рудник.
Флинксу подумалось, что он увидел движение далеко внизу, когда вершина башни начала разворачиваться к нему, но явно верх одержали более трезвые головы. Сам завод был все еще за пределами досягаемости разрушительного оружия. У Руденуаман по-прежнему не было пока причин сбривать горный склон, превращать комплекс рудника и завода в большой дубликат небольшого очерченного шлаком кратера, который теперь бурлил и дымился там, куда ударил тяжелый лазер. Как ни сильно она могла сожалеть о потере двух машин и их экипажей, до отчаяния она еще не дошла.
Поэтому не появилось никакого луча возмездия, уничтожающего здания. Простакам-туземцам разрешили одержать их единственную бесполезную победу. Несомненно, с иронией подумал Флинкс, Руденуаман отнесет эту блестящую победу на его счет, никак не представляя, что огромные и тупые вьючные животные совершенно самостоятельно задумали и осуществили этот разгром.
— Хотел бы я знать, — сказал он Силзензюзекс за завтраком из орехов, ягод и трофейной консервированной пищи. — Есть ли какой-то смысл продолжать это. Я никогда по-настоящему не чувствовал, что управляю событиями. Может быть… может, было бы лучше убежать обратно в пещеры. Я по-прежнему могу учить их и там — мы оба сможем, — и в нас останется много жизни.
— Ты все еще контролируешь, Флинкс, — заверила его Силзензюзекс. Она отстучала одной иструкой на столе на условном языке, который узнали бы немногие человеческие уши: «Уйюррийцы хотят, чтобы ты управлял. Но, пожалуйста, Флинкс. Скажи им всем, — она махнула рукой, охватывая рудник в целом, — что им следует возвратиться в пещеры и вернуться к их первоначальной игре. Скажи им это. Но они не забудут того, чему научились. Они никогда не забывают».
— О, Морион знает, сколько знаний они приобрели уже с этого рудника, — промямлил Флинкс, пережевывая пищу.
— Они вернутся к копанию своей системы пещер, но сохранят эти знания, — продолжала она. — Ты оставишь их с правилами игры, установленными мясниками Руденуаман. Если же они когда-нибудь проявят собственную инициативу, после того как нас не станет… — она по-транксийски пожала плечами. — Не вини себя в том, что случилось. Уйюррийцы не ангелы, — свистящий транксийский смех вынудил ее на минуту замолкнуть. — Ты не можешь играть для них роль и Бога, и Дьявола, Флинкс. Не ты познакомил этих существ с убийством, но нам лучше обрести уверенность, что мы не научим их наслаждаться им. Хандра и стенания из-за собственных ошибок не помогут ни нам, ни им. Ты засунул свою истногу в свое жевательное отверстие. Ты можешь вытащить ее или поперхнуться ей, но игнорировать ее нельзя, — она проглотила пригоршню сладких оранжево-красных ягод размером с грецкий орех.
— Мы не наслаждаемся убийством, — прогремел голос. Они оба подпрыгнули. Уйюррийцы двигались с поразительной для таких массивных существ вкрадчивостью и бесшумностью.
— Почему же? — спросила Силзензюзекс. — Почему нам не следует об этом беспокоиться?
— Не забавно, — коротко объяснил Пушок, отметая саму эту мысль, как нечто слишком нелепое и не заслуживающее обсуждения. — Убивать мясо, когда необходимо. Убивать холодные умы, когда необходимо. Если, — и глаза-маяки засветили в сторону другого обитателя комнаты, — Флинкс не скажет иное.
Флинкс медленно покачал головой:
— Никогда, Пушок.
— Я так и думал, что ты это скажешь. Настало время закончить эту часть игры, — он сделал лапой приглашающий жест. — Вы тоже идете?
— Не знаю, что вы запланировали на этот раз, Пушок, но — да, — согласился Флинкс. — Мы тоже идем.
— Забаву, — прогремел гигантский уйюрриец, показывая, что должно последовать нечто большее, чем обычное развлечение.
— Я не хочу, чтобы были повреждены какие-либо здания там внизу, если этого можно избежать, — проинструктировал Флинкс урсиноида, когда тот вел его и Силзензюзекс вниз по коридорам и лестницам. — Они полны знаний, правил игры. Руководства по обучению механизмам, архивы и, разумеется, полная библиотека по геологии. Если нам придется до конца своей жизни оставаться в этом мире, как на необитаемом острове, то мне, Пушок, понадобится для вашего обучения каждая кроха этого материала.
— Понятно, — хмыкнул Пушок. — Часть игры: не причинять вреда внутренностям зданий. Скажу семье. Не беспокойся.
— Не беспокойся, — передразнил Флинкс, думая о ждущих их у основания горы настороженных и вооруженных сотрудниках базы. И думая также о двух пронзающих атмосферу лазерных пушках, свободно вращающихся на маленькой башне.
Пушок провел их вниз через несколько этажей завода и рудника к единственному складскому уровню под землей.
Вниз, мимо комнат, камер и коридоров, вдоль стен которых выстроились терпеливо ждущие, дремлющие, игривые уйюррийцы. Туда, где был разодран самый нижний пол. Тут они остановились.
Их ждали Ням, Голубой и Мягкогладкая, и смутно мелькнувшее мерцание, которое могло быть Можетитаком, или могло быть иллюзией, вызванной фокусом слабого верхнего света.
Вместо остановки перед твердым железобетонным барьером они обнаружили три огромных туннеля, ведущих в полную темноту. Свет из помещения только чуть-чуть проникал в эти наклоненные вниз штреки, но Флинкс подумал, что заметил дополнительные боковые туннели, ответвлявшиеся дальше от главных.
— Удивлен, да? — выжидающе спросил Пушок.
— Да, — только и смог ответить ошарашенный Флинкс.
— Каждый туннель, — продолжал урсиноид, — выходит под одной частью нескольких металлических пещер внизу, в спокойном месте, где нет холодных умов.
— Вы можете определить, где этажи не охраняются? — в изумлении прошептала Силзензюзекс.
— Можем почувствовать, — объяснила Ням. — Это легко.
— Это хорошая мысль, друг-Флинкс? — поинтересовался обеспокоенный Пушок. — Это одобряемая часть игры, или попробовать что-нибудь другое?
— Нет, это одобряемая часть игры, Пушок, — признал, наконец, Флинкс. Он повернулся лицом к бесконечному морю большеглазых животных. — А теперь обратите внимание, — по массе тел пробежала дрожь массивного шевеления. — Те, кто ворвутся на электростанцию, должны все выключить. Нажмите каждую кнопку и рубильник в…
— Знаем, что значит выключить, — уверенно сказал ему Голубой.
— Мне, вероятно, следовало бы оставить вас в покое, вы прекрасно справились без моей помощи, — проворчал Флинкс. — И все же это важно. Это вызовет затемнение везде, кроме башни, где находятся две большие пушки. У них автономное питание, также как и у челночного ангара под взлетной полосой. Те из вас, кто попадет в башню с пушками, должны…
— Сожалею, друг-Флинкс, — перебил скорбный Пушок. — Нельзя сделать.
— Почему?
— Полы не такие, как этот, — объяснил урсиноид, пылая глазами в косвенном освещении. Он показал на лежащий кругом разломанный железобетон. — Там толстый металл, нельзя подкопаться.
Флинкс упал духом.
— Тогда всю эту атаку придется отложить, пока мы не сумеем придумать что-нибудь такое, что ликвидирует эту башню. Они могут всех нас уничтожить, даже если им придется для этого расплавить все оставшееся поселение. Если Руденуаман ускользнет и доберется до башни, я думаю, она не поколеблется отдать такой приказ. На данном этапе ей будет больше нечего терять.
— Не хотели заставлять тебя беспокоиться, друг-Флинкс, — утешил его Голубой.
— Не о чем беспокоиться, — добавила Ням.
— Есть еще кое-что, чтобы позаботиться о башне, — объяснил Пушок.
— Но вы же… — Флинкс остановился, и спокойно продолжал. — Нет, если ты говоришь, что вы сможете, значит, у вас должны быть средства.
— Что насчет тех троих, которые дали себя убить? — прошептала Силзензюзекс. — Они тоже думали, что у них что-то есть. На этот раз на кон поставлено намного больше жизней.
Флинкс медленно покачал головой:
— А, Бэ и Вэ играли по другим правилам, Сил. Для нас самое время доверить им свою жизнь. Они достаточно часто рисковали своими, полагаясь на наше слово. Но просто на всякий случай… — Он повернулся к Пушку: — Я должен сделать одно дело, даже если эта операция провалится и мы все окажемся покойниками. Я хочу выйти наверх через пол большого жилого дома, Пушок. Там есть кое-что, чем мне нужно будет воспользоваться.
— В этот туннель, — сказал ему Пушок, показывая на штрек слева. — Значит, готов?
Флинкс кивнул. Огромный уйюрриец обернулся и мысленно крикнул инструкции. Они сопровождались несусветной эмоциональной командой.
Ответил тихий угрожающий гром, звук, от которого волосы вставали дыбом, когда десятки, сотни массивных силуэтов зашевелились в длинных рядах, тянущихся в разные концы рудника.
Затем они двигались вниз по туннелям. Флинкс и Силзензюзекс тесно прижимались к Пушку, крепко вцепившись рукой в его мех. Ночное зрение у Силзензюзекс было намного лучше, чем у Флинкса, но туннель был слишком темен даже для ее острых глаз.
Если деятельность уйюррийцев заметили, размышлял Флинкс, они никогда уже не выйдут на свет. Их могли поймать здесь в западню и перебить с минимальными усилиями.
— Один вопрос, — спросила Силзензюзекс.
Ум Флинкса был занят чем-то другим, когда он ответил: — Какой?
— Как они прорыли эти туннели? Порода здесь скальная, а туннели кажутся довольно протяженными.
— Они четырнадцать тысяч лет копали туннели, Сил, — Флинкс обнаружил, что шагает все с большей и большей уверенностью, когда ничто, похоже, не собиралось обрушивать на них сверху смерть. — Как мне представляется, они стали весьма опытны в этом…
Телин ауз Руденуаман отчаянно и тяжело дышала, почти задыхалась, когда, хромая, продвигалась по этажу. Снаружи и снизу доносились звуки тяжелого боя.
Наверху только что покинутой ею лестницы появилась массивная коричневая фигура. Обернувшись, Телин выстрелила в ее направлении из лучемета. Та исчезла, хотя она не могла сказать, попала в нее или нет.
Телин отдыхала в своих жилых покоях, когда произошло нападение, не из отдаленного рудника, а у нее из-под ног. Одновременно сотни огромных разгневанных чудовищ вырвались из субуровней всех зданий. Всех зданий, то есть, кроме башни с пушками. Она едва успела отдать приказ обслуге этого мощного оружия пройтись лучом по всем строениям, кроме того, в котором находилась она, как их уничтожили.
Странный фиолетовый луч не толще ее большого пальца перескочил пропасть между верхним этажом далекого рудника и подножием башни. Там, где он коснулся, теперь остался только глубокий горизонтальный шрам в земле. Все произошло так быстро, что она не увидела, не услышала никакого взрыва.
В один миг башня была тут — три этажа бронеколпака больших пушек, — а в следующий она услышала громкий шипящий звук, словно уронили в воду раскаленный уголек, и когда она обернулась взглянуть, башня исчезла.
Теперь некуда было бежать, не осталось ничего, что дало бы возможность поторговаться. Ее сильно превосходящий в численности корпус сотрудников — люди, транксы, ААнны — был погребен под коричневым обвалом.
Она попыталась пробраться в подземный челночный ангар, в надежде спрятаться там до возвращения барона, но нижние этажи этого здания тоже были забиты стаями лемуроглазых бегемотов. Территория же снаружи, казалось, кишела ими.
Это не имело никакого смысла. Существовало, наверное, с полсотни тупоумных туземцев, живших в непосредственной близости от рудника. Наблюдения открыли еще несколько сот, обитающих в пещерах подальше.
Теперь же их были тысячи, всех размеров, заполонивших все поселения — заполонивших все ее мысли. Внизу раздавался треск переворачиваемой мебели и разбитого стеклосплава. Выхода не было. Она могла отступать только наверх.
Прохромав до другой лестницы, она начала подниматься в свои апартаменты, кабинет на верхнем этаже. Бой был разве что не окончен, когда ликвидировали башню с пушками. Меево подтвердил это, когда доложил, что электростанция взята. Это были последние слова, услышанные ею от рептильного инженера.
Вместе со станцией пропала энергия для средств связи и лифтов. Ей было трудно взбираться по лестнице с ее травмированной ногой. Ее комбинезон был порван, заботливо наложенный грим, прикрывавший шрамы у нее на лице, сильно размылся. Она встретит смерть в своих собственных покоях, без паники, до конца показав присущую Руденуаман истинную уверенность в себе.
На верху лестницы она замедлила шаги. Ее покои находились в противоположном конце коридора, но из ближайшего к лестнице помещения лился свет. Осторожно двигаясь, она отодвинула взломанную дверь немного дальше в стену, заглянула вовнутрь.
Свет был того типа, который мог исходить от небольшого электроприбора. На базе было много таких приборов с собственными источниками питания — но кто бы, кто бы то ни был, что он мог делать с ним здесь и сейчас, когда ему полагалось держать в руке лучемет?
Крепко сжимая свой собственный, она осторожно вошла в помещение.
В этих покоях не жили со времени смерти их бывшего обитателя. Свет исходил из противоположного угла. Его производил портативный считыватель. Маленькая худощавая фигура сгорбилась перед ним, забыв про все остальное.
Она подождала, и в скором времени фигура со вздохом выпрямилась, протянув руку отключить машину. Ярость и отчаяние попеременно сменяли в ее мыслях друг друга, уступив, наконец, место холодному, спокойному чувству покорности судьбе.
— Мне следовало бы догадаться, — пробормотала она себе под нос.
Фигура удивленно дернулась и стремительно обернулась.
— Почему ты не умер достойно, как тебе и полагалось?
Флинкс поколебался и ответил без намека на улыбку:
— Этому не суждено было стать частью игры.
— Ты шутишь со мной… даже сейчас. Мне следовало убить тебя в то же время, когда я прикончила Чаллиса. Но так нет же, — зло бросила она. — Мне потребовалось сохранить тебя для развлечения.
— Ты уверена, что это единственная причина? — спросил он так мягко, что она на мгновение растерялась.
— Ты к тому же играешь со мной в слова, — она подняла дуло лучемета. — Я только сожалею, что у меня нет времени убить тебя медленно. Ты не оставил мне даже этого. — Она устало пожала плечами. — Цена, которую платишь за недосмотр, как сказала бы моя тетка, да разложится ее дух. Мне, однако, любопытно, как ты сумел приручить и обучить эти создания?
Флинкс с жалостью посмотрел на нее.
— Ты все еще ничего не понимаешь, не так ли?
— Только то, — ответила она, сжимая палец на курке лучемета, — что это происходит с запозданием на несколько месяцев.
— Подожди! — умоляюще крикнул он. — Если ты дашь мне только одну мин…
Палец конвульсивно сжался. В то же самое мгновение кто-то залил ей глаза жидким огнем. Она пронзительно вскрикнула, и луч прошел как раз справа от Флинкса, уничтожив стоящий поблизости считыватель.
— Не три, — крикнул было он, бросаясь вокруг кресла, на котором сидел, — слишком поздно. В момент контакта она выронила лучемет и начала инстинктивно тереть до ужасной боли в лице. Теперь она каталась по полу.
Расстояние между ними было теперь невелико, но к тому времени, когда он добрался до нее, она уже была без сознания и парализована. Тридцать секунд спустя она была мертва.
— Ты никогда не уделяла времени на выслушивание, Телин, — прошептал он, оцепенело опускаясь на колени рядом со скрюченным телом. Нервно выбрасывая и убирая свой длинный язык, Пип мягко расположился на плече Флинкса. Мини-дракончик был напряженным от гнева.
— Твоя жизнь была слишком стремительной. Моя тоже бывала слишком стремительной.
В дверях что-то двигалось. Подняв голову, Флинкс увидел дышащую с присвистом Силзензюзекс, оберегающую стопоруку в шине. Одна иструка твердо держала лучемет транксийских размеров.
— Я вижу, ты нашел ее, — заметила она, дыхание выходило через спикулы ее груди-б с длинными свистками. — Мягкогладкая говорит мне, что теперь почти очищены последние крохи сопротивления.
Ее фасеточные глаза вопросительно рассматривали его, когда он снова опустил взгляд на тело.
— Не я нашел ее. Она нашла меня. Но прежде чем я смог заставить ее выслушать, вмешался Пип. Полагаю, он вынужден был это сделать, иначе она убила бы меня. — Он неожиданно взглянул на нее и улыбнулся.
— Видела бы ты себя, Сил. Ты выглядишь словно атавизм из неспокойных времен Ульдома. Словно воин, только что завершивший успешный налет за личинками на соседнее улье.
Она не ответила на эту шпильку. Что-то было в его голосе…
— Это не похоже на тебя, Флинкс, — она изучала его, когда тот вернулся к осмотру тела, пытаясь вспомнить все, что знала о человеческих эмоциях. Ей казалось, что его интерес к этой женщине, которая за несколько тамов ванеля добровольно сотрудничала с заклятыми врагами рода челанксийского, был ненормальным.
Силзензюзекс не могла сравниться со своим дядей, когда дело доходило до дедукции, но не была и глупа.
— Ты знаешь что-то большее об этой человеческой самке, чем ты говорил.
— Я, должно быть, знал ее прежде, — прошептал он. — Хотя я совсем не помню ее. Если верить данным на ленте промежуткам времени, это не слишком удивительно. — Он вяло показал на покои позади него: — Это были апартаменты Чаллиса. — Рука его вернулась показать на тело. На мгновение его глаза показались столь же бездонными, как у Ням. — А это была моя сестра.
Только на следующий полдень, после того как уйюррийцы умело закопали тела, Силзензюзекс настояла на том, чтобы услышать обо всем, что было записано на похищенной катушке.
— Я был сиротой, Сил, выращенным на Мотыльке человеческой женщиной по имени Мамаша Мастифф. Найденная мною информация гласит, что я был рожден профессиональной рысью по фамилии Руд, в Аллахабаде, на Земле. Записи также гласят, что я был вторым ребенком, хотя и не дают подробностей. Эти факты приходилось отыскивать на похищенной Чаллисом катушке, которую я не прочел до прошлой ночи.
— У моей матери была также старшая сестра. Муж моей матери, который согласно ленте, не являлся моим отцом, предоставил той старшей сестре пост в своей коммерческой фирме. После того, как он умер, при все еще невыясненных обстоятельствах, сестра взяла управление фирмой на себя и превратила ее в крупную деловую империю.