Фостер Лори. Неясные мечты

   – Да нет же, могу и выйти.
   Джессика едва не рассмеялась – он был просто невыносим. Декорацию для этого снимка они приготовили вместе, использовав журнальный столик, стул, вазу с шелковыми цветами и экран с изображением утреннего солнца и голубого неба.
   – А теперь нам надо выбрать мини-трусы, – заявила Джессика решительно.
   Мак с сомнением посмотрел на кучу пестрых плавок, которые она оставила на полу.
   – Уж я не знаю… – пробормотал он.
   Джессика тоже задумалась. Ей вовсе не хотелось видеть его лишь в тонкой полоске шелка, сетки или винила. При одной мысли об этом у Джессики учащался пульс. Ей нелегко было смотреть на Мака, облаченного в относительно скромные боксерские трусы, а ведь они не были столь откровенными, потому что не обтягивали его бедра. А эти обтягивающие плавки…
   Увы, выбора у них не было.
   «А если их наденет кто-то другой, – подумала Джессика, – вид будет совсем иной».
   Она посмотрела на часы, ужаснулась про себя тому, сколько времени они потратили, сделав не так уж много, а потом проговорила, стараясь придать своему голосу как можно более профессиональный тон:
   – После этой съемки мы сделаем еще несколько снимков в разных плавках. На них будет виден лишь ваш пупок и верхняя часть бедер.
   Мак изумленно взглянул на Джессику: ее голос звучал как кваканье полузадушенной лягушки.
   – Хотите выбрать плавки сами или доверяете мне сделать это? – спросила она, шагнув вперед.
   – Будьте моей гостьей, – пригласил Мак, махнув рукой на кучу плавок.
   Полная решимости покончить со всем этим поскорее, Джессика схватила плавки, лежавшие сверху.
   – Вот, – сказала она.
   Мак нахмурился.
   – Что это с ними такое? – спросил он, внимательно разглядывая плавки.
   Джессика покосилась на тонкие голубые трусы и едва не ахнула.
   – У них сзади шов, – объяснила она.
   – Зачем?
   – Он… там… то есть здесь, – запинаясь, объяснила Джессика. – Сейчас я прочитаю вам описание. – Она бросилась к столу и взяла в руки свою папку. Пролистав несколько страниц, Джессика нашла нужную. – Вот, тут написано, что шов сделан специально для того, чтобы изделие плотнее облегало…
   – А вы не можете отложить эту пару, черт побери?
   Джессика не решалась поднять на него глаза.
   – Моя задница не нуждается в том, чтобы ее подчеркивать, так что спасибо, – съязвил Мак.
   Она не могла больше спорить с ним.
   – Ну хорошо, выбирайте сами, ведь именно вам придется надеть их. Но имейте в виду, что если вы выберете кожаную пару, то вам придется побриться.
   – К чему это? – спросил Мак. – Вы же сами сказали, что на снимке будет видно лишь часть живота и бедра…
   У Джессики было такое ощущение, словно в горле у нее застрял комок.
   – Да, – кивнула она, – именно поэтому. Кожаные трусы резко выделяются на теле, поэтому вам придется сбрить с живота часть волос… Их слишком много…
   – А нельзя и эти трусы отбросить? – взорвался Мак. Джессика испытала такое облегчение, что ее обуял приступ болтливости.
   – Хорошо, отлично, – закивала она головой. – Я хочу сказать, все просто замечательно. Может, сделаем снимок того, как вы вешаете их на вешалку?
   Мак усмехнулся с таким видом, словно это было ему более по душе, чем все остальное.
   – Вы готовы? – Чем больше тянул Мак, тем нетерпеливее становилась Джессика.
   – Погодите минутку, дайте мне еще подумать, – вымолвил он. – Вот что, давайте решим так: никаких кожаных и виниловых плавок, никаких отпечатков звериных лап.
   Джессика уткнулась в бумаги, делая вид, что тщательно просматривает их, но при этом украдкой посматривала на Мака, а тот тем временем рылся в куче трусов, вытаскивая одни за другими, и наконец остановился на тех, которые были менее откровенными, чем остальные.
   – Сейчас вернусь, – бросил он, исчезая за шторками.
   Джессика перевела дыхание.
   «Все это просто смешно», – пронеслось у нее в голове. Ей тридцать лет, она была замужем и развелась. Она независимая женщина. И получила отличный урок, однажды по ошибке связав свою жизнь с легкомысленным, безответственным человеком, который…
   В это мгновение Мак вышел из-за шторки.
   Все доводы разума, которые приходили Джессике на ум, мгновенно улетучились. Она даже зажмурила глаза. Невероятно! Господи, о чем можно говорить, когда перед ней такой мужчина! Что скрывать, она женщина, истосковавшаяся по сексу, а Мак… Он выглядел просто потрясающе. Нет, он был безупречен. Потрясающий образец идеального мужчины.
   Мак нетерпеливо кашлянул, Джессика открыла глаза. Это потребовало от нее немалого усилия, она старалась принять равнодушный вид, но все ее тело болезненно реагировало на его близость.
   Мак вышел на середину комнаты, и вдруг на свету его плавки стали… прозрачными. Господи!
   – Джессика, вы неприлично глазеете на меня, – улыбнулся Мак.
   Черные плавки смотрелись на свету как едва заметная тень. Джессика в жизни не видела более притягательного зрелища.
   – Если вы не прекратите так рассматривать меня, за последствия я не отвечаю, – заявил Уинстон.
   Джессика попыталась отвести взгляд, но это ей не удалось. Мак казался совершенно обнаженным. Должно быть, лишь святая решилась бы отвернуться от такого зрелища.
   – Совершенно естественно, когда сексуальная женщина смотрит на сексуального мужчину с таким видом, словно она хочет его, – сказал Мак.
   Эта фраза наконец-то привлекла ее внимание, и Джессика перевела взор на лицо Мака.
   – Сексуальная женщина? – переспросила она.
   Мак не шевельнулся, лишь слегка нахмурился.
   – Я говорю о вас, – уточнил он.
   – Но я не…
   – Да-да, именно вы, – перебил ее Мак. В его голосе слышалось явное одобрение, его глаза зажглись неистовым огнем. – Вы очень сексуальны, так сексуальны, как только может быть женщина. – Джессика изумленно смотрела на Мака, и выражение его лица стало мягче. – Вы не знали об этом?
   – Но это же… это смешно, – пролепетала Джессика.
   – Боюсь, что нет.
   – Но вы же никогда не обращали на меня ни малейшего внимания, – в отчаянии проговорила она.
   Мак шагнул вперед, Джессика попятилась. К счастью, он вышел из светового круга и плавки на нем опять обрели черный цвет. Благодаря этому Джессика смогла овладеть собой.
   – Мак, мы целых два семестра были в одной группе, и если не считать пары рассеянных улыбок, вроде бы обращенных ко мне, вы меня полностью игнорировали.
   – А я все помню иначе, – возразил Уинстон. – И я готов биться об заклад, что если вы подумаете, то припомните, что все было не совсем так, как вы описываете. – Он шел вперед до тех пор, пока не оказался в каком-нибудь футе от Джессики. Мак испытующе заглянул в ее глаза, потом его взор задержался на ее губах. – Джессика, вы всегда сводили меня с ума. Чего только я не делал, чтобы привлечь ваше внимание, но вы лишь отворачивали от меня свой хорошенький носик.
   Джессика пятилась назад до тех пор, пока ее спина не уперлась в столешницу. Она схватилась за край стола, чтобы удержаться на ногах, которые вдруг стали ослабевать.
   – Но у вас был миллион подружек, – проговорила она. – И все такие глупые, молодые и…
   – Так то были подружки, дорогая. – Мак покачал головой. – Не более того.
   Джессика фыркнула – в точности как Чейз.
   – И вы хотите, чтобы я в это поверила? – возмутилась она. И не успел Уинстон ответить, как добавила: – Впрочем, это не важно! Вы могли спать и с преподавателем, мне все равно.
   – А мне кажется, что вам далеко не все равно, – многозначительно произнес Мак.
   – Нет, вы ошибаетесь, – возразила Джессика.
   – Джессика, у меня полно друзей, среди которых немало женщин. Но это вовсе не означает, что я со всеми сплю. И не на каждую из них я реагирую так, как на вас.
   Сердце Джессики гулко колотилось в груди, она дрожала.
   – Я не понимаю, о чем вы говорите, – прошептала она.
   На губах Мака заиграла озорная мальчишеская улыбка.
   – У меня эрекция, детка, вот в чем дело. И я не могу скрыть этого в таких нелепых трусах!
   Надо ли говорить, что Джессика тут же посмотрела вниз, на что Мак и рассчитывал. Он усмехнулся.
   – Именно ваш взгляд в первую очередь и вызвал такую реакцию, – заявил Мак. – И если мы хотим сегодня продолжить съемку, нам бы надо слегка охладиться.
   Он хочет ее? Для Джессики это было как удар грома. Ее руки дрожали, и она сжала их в кулаки. Ее дыхание стало прерывистым, лицо запылало. Силясь овладеть собой, женщина медленно набрала полную грудь воздуха, но это не помогло.
   – Ну вот, опять, – проникновенным низким голосом произнес Мак, наблюдая за тем, как Джессику охватывает возбуждение. – А вы отрицаете…
   Она ощущала исходящее от него тепло, чувствовала его сексуальное напряжение. Джессика подняла взор и… пропала. Глаза Мака потемнели, он слегка прищурился. Прикоснувшись к ее подбородку, Мак слегка приподнял ее голову. А потом очень медленно, давая ей возможность отпрянуть, склонился к ее лицу.
   Но Джессика не захотела удаляться от него. В ее жизни так давно не было мужчины – даже себе она не решалась признаваться в том, что временами ее тело попросту изнывало без мужской ласки. Она и не думала, что желание может быть таким сильным, охватившим каждую клеточку ее тела.
   Его губы слегка коснулись ее рта, оторвались от него и снова вернулись. Поцелуй был неспешным, дразнящим. Он пробовал ее губы на вкус, ласкал губами ее подбородок, нос, щеки. Джессика млела от этого поцелуя и даже слегка привстала, чтобы быть ближе к Маку.
   Он прикасался к Джессике лишь одной рукой, чтобы не спугнуть ее. И похоже, тактика Мака себя оправдала: Джессика отступила от стола и шагнула вперед, чтобы оказаться поближе к нему. Их тела соприкоснулись.
   – Черт… – простонал Мак. – Сколько я мечтал об этом мгновении!
   – Мак…
   Пальцы Мака ласкали ее лицо, волосы, язык все настойчивее стремился проникнуть в теплую сладость ее рта, его возбужденная плоть упиралась ей в живот.
   – Мак… – Задыхаясь, Джессика слегка толкнула его.
   – Как замечательно слышать, что ты называешь меня по имени! – говорил он, осыпая поцелуями ее плечи и шею. – Я не слишком тороплюсь, Джессика?
   В ответ она смогла лишь застонать, что Мак принял за одобрение его действий. Вновь впившись в губы Джессики, он положил ладонь ей на ягодицы и крепче прижал ее к своему естеству.
   – Господи, еще немного, и я потеряю над собой контроль, – простонал Мак. – Ты такая потрясающая, сексуальная, мягкая…
   Муж никогда не говорил ей такого. Правда, в начале их брака он всегда горел страстью, но предпочитал в постели поскорее сделать свое дело, не утруждая себя разговорами. А вскоре после свадьбы жена ему надоела, и он стал искать развлечений на стороне.
   Вспомнив об этом, Джессика напряглась. Мак тут же заметил перемену. Взяв ее лицо в ладони, он еще раз поцеловал ее, а потом внимательно посмотрел ей в глаза.
   – В чем дело, детка? Что случилось?
   Мак был полон нежности к этой женщине, полон желания. Причем желания столь горячего, что Джессика даже сквозь слой одежды ощущала его, но при этом Мак проявлял заботу о ней, его интересовало ее состояние. Она внезапно почувствовала себя такой слабой и ранимой. И отвернулась в сторону, чтобы скрыть смятение. Ей не следовало поддаваться слабости.
   – Это безумие, – прошептала Джессика.
   Большой палец Мака скользнул по ее виску, а потом он ласково повернул к себе ее голову.
   – А мне это безумием не кажется, – сказал он, заглядывая ей в глаза.
   – Мак… – Схватив его за руки, Джессика отвела их от себя и отступила назад. Ноги по-прежнему почти не держали ее, и Джессика оперлась рукой о стол. – Как это может быть, ведь мы едва знаем друг друга!
   – Джессика…
   – Нет! Прекрати! Ты здесь всего несколько часов, а мы ведем себя как… как животные!
   Мак осторожно потянул ее за косу, и Джессика, даже не глядя на него, почувствовала, что он улыбается.
   – Ты говоришь таким тоном, словно в нашем поведении есть что-то неприличное.
   Джессика воспламенялась все сильнее, а он дразнил ее. Да, он именно таков, каким она его себе представляла. С трудом сглотнув, она произнесла:
   – Ты делаешь это для того, чтобы развлечься, да?
   Мак усмехнулся:
   – Черт! Даже если мы и развлекаемся, что в этом плохого?
   Застонав, Джессика закрыла лицо руками.
   – Джессика! – окликнул он ее интимным шепотом. – Тебе будет хорошо, дорогая, ты получишь удовольствие на все сто. Я об этом позабочусь.
   Его пальцы прикоснулись к ее волосам, пробежали по косе до груди.
   – Я думаю о тебе, дорогая.
   Джессика знала, что близка к отступлению, особенно сейчас, когда он почти обнажен. Поэтому она решила, что не даст себя соблазнить и не будет на него смотреть. Судорожно, глубоко вздохнув, она прошептала:
   – Если хочешь знать правду, я немного стесняюсь. Может, ты и привык к тому, что женщины сразу бросаются к тебе в объятия, но я не из таких.
   – И это лишь доказывает, что мы неравнодушны друг к другу. Я тоже не такой, каким ты меня представляешь, – заверил ее Мак.
   Господи, как же он ей нравился! Не до такой, правда, степени, чтобы поддаться на его уговоры. Наверняка все дело в богатом опыте Мака, подумала Джессика. Он знает, что и когда сказать женщине. Прикусив губу, она лихорадочно обдумывала, как правильно повести себя в сложившейся ситуации.
   – Просто… просто… я так давно… – пролепетала она, – так давно… Думаю, поэтому…
   – Как давно, дорогая? – Мак продолжал играть с ее косой, и это сводило ее с ума.
   Джессике хотелось убежать от него, но она была не в силах сдвинуться с места. Ее тело по-прежнему пылало.
   – Еще до развода…
   Мак наклонился ближе к ней. Он был шокирован, ошарашен.
   – Ты хочешь сказать, несколько лет?..
   Джессика повернулась к Уинстону спиной. Если он хочет посмеяться над ней, она…
   Мак подступил ближе, она ощутила, как он коснулся ее.
   – Знаешь, может, ты и не поверишь, но я тоже давно не был с женщиной – конечно, не так давно, как ты, но тоже много времени назад… И не думал, что все так обернется. Ни один нормальный современный человек в здравом уме не решится недооценивать секс. – Джессика едва не подавилась от этого заявления, а Мак продолжил: – Знаю, что ты не слишком-то высокого мнения о моих моральных принци-. пах, но я не идиот.
   – Но я не говорила…
   – Ты же сама назвала меня клоуном, насмешником, не забыла?
   Губы Джессики задрожали, но она решила, что скорее умрет, чем заплачет перед ним.
   – Я не хотела оскорбить тебя, – прошептала она.
   – А оскорбила, – заметил Уинстон. – И знаешь почему? Потому что мы тут немного развлеклись, и это тебя напугало.
   – Нет!
   – И еще потому, что ты хочешь меня. – Она чувствовала его горячее дыхание на своей шее, ощущала исходящее от Мака тепло. – И два года назад ты интересовалась мной так же, как и я тобой. И тебе это не нравилось – так же как и сейчас.
   – Это неправда! – вскричала Джессика, поворачиваясь к нему.
   Выражение его лица несколько смягчилось. Мак посмотрел ей в лицо, оглядел ее с ног до головы. Ее грудь трепетала под его взором, и Уинстон знал, что ее соски напряглись.
   – Ты все еще хочешь меня, – проворчал он. – Почему бы тебе не признаться в этом и не посмотреть, что будет?
   У Джессики голова шла кругом от близости Мака Уинстона, который стоял рядом с ней практически обнаженным. А ведь она уже почти забыла, что значит быть рядом с мужчиной, обонять исходящий от его тела аромат, чувствовать его тепло. А может, все дело в том, что ни один мужчина не был похож на Мака. Хоть Джессика и пыталась отрицать это, между ними всегда существовало необъяснимое притяжение, сексуальный ток, который пробегал от одного к другому, подчиняя себе все их чувства. Когда они вместе находились в аудитории, Джессика не столько видела, сколько чувствовала все передвижения Мака, каждый его жест. Пожалуй, он прав.
   – Думаю, на сегодня работу стоит закончить, – проговорила она тихо.
   – Я пойду, – вздохнув, кивнул Мак Уинстон. – Но обещай, что ты подумаешь о том, что я сказал, хорошо?
   – Мне не о чем думать, – отозвалась Джессика.
   Мак наклонился к ней и быстро поцеловал, от чего по ее коже поползли мурашки, а в коленях она опять ощутила слабость. Потом он повернулся и направился за шторку, демонстрируя ей свою роскошную мускулатуру.
   Джессика вышла из студии. Эта комната, переделанная из хозяйских спальни и ванной, всегда ошарашивала ее своими огромными размерами. Однако когда в ней находился Мак, там вдруг стало тесно и Джессике понадобилось свободное пространство.
   Джессика ждала в соседней комнате, стоя у окна и наблюдая за снегопадом, слушая, как ветер бьется в окно. Она испытывала одновременно неловкость и стыд – за то, что, честно говоря, ей совсем не хотелось, чтобы Мак уходил.
   Через некоторое время она услышала за спиной его шаги.
   – Когда мне прийти в следующий раз? – спросил он, натягивая куртку. Джессика напряглась, но Мак тут же добавил: – Я имею в виду: когда мы продолжим съемку?
   Господи, она понятия не имела, когда продолжить работу! Эта съемка была ей жизненно необходима. Договариваясь с Софи, Джессика рассчитывала хорошо заработать. И если она добавит каталог со снимками эротичного белья к своему портфолио, то это, несомненно, принесет ей дивиденды, расширит ее возможности. Она покачала головой, не в силах собраться с мыслями. И в это мгновение зазвонил телефон. Джессика была до того напряжена, что едва не подскочила от громкого звонка. Мак с недоумением наблюдал за тем, как хозяйка дома, обежав вокруг него, спешит к телефону. Он молча последовал за ней.
   – Алло!
   – Мам, ты можешь сейчас же приехать за мной? – раздался в трубке голос Тристы.
   Джессика нахмурилась.
   – Триста! – отозвалась она. – Что случилось, детка?
   – Ничего, просто я хочу домой, – ответила девочка.
   – Хорошо, моя маленькая. Я скоро приеду за тобой.
   – Спасибо, мама.
   Мак вопросительно взглянул на Джессику, когда та повесила трубку на рычаг:
   – Что там такое?
   Джессика направилась в комнату, чтобы взять пальто и ключи, Мак опять пошел следом за ней.
   – Что-то произошло, – говорила Джессика на ходу. – Голос у Тристы звучал так, словно она готова разрыдаться. Я… мне надо немедленно ехать за ней.
   Мак кивнул. Он ничуть не удивился, что Джессика, не договорившись о деле, спешит на помощь дочери. Он просто все время был рядом с ней и, помогая ей надеть пальто, спросил:
   – Думаешь, там что-то серьезное?
   – Нет. Родители Дженны очень милые люди. Может, она поссорилась с подружкой или… Я знаю, мы не завершили дела… Но я…
   – Джессика, – Мак стиснул ее плечо, – Триста твоя дочь. Если она нуждается в помощи, ты, конечно же, должна ехать к ней. – Он говорил так серьезно и искренне, что Джессика, заморгав, уставилась на него.
   – Ты правда так думаешь? – спросила она.
   Мак ободряюще улыбнулся ей.
   – Если ты считаешь, что ее голос звучал как-то необычно, ты, безусловно, права. Если бы у меня была дочь, я поступил бы так же.
   Мак не кривил душой. Хоть это и удивляло Джессику, она чувствовала, что он каким-то поразительным образом понимает все, что связано с детьми. Она с сожалением вздохнула. Может, она судила его слишком строго.
   – Мой муж то и дело повторял, что я ее испортила. – Едва сказав это, Джессика поняла, что сболтнула лишнее, ведь она не собиралась рассказывать Маку о своем муже.
   Уинстон прикоснулся к ее щеке и не опускал руку, будто не мог ею шевельнуть.
   – Ребенка нельзя испортить избытком любви, – сказал он.
   Они обошли дом и приблизились к стоянке. Подняв глаза на Мака, Джессика прошептала:
   – Спасибо тебе.
   – Пока меня не за что благодарить, – произнес он. – Почему-то у меня появилось чувство, что тебе понадобится моя помощь.
   Джессика проследила за его взглядом и, к собственному ужасу, увидела, что ее автомобиль буквально зарос в толстом слое льда. В старом доме не было гаражей, поэтому ее машина была открыта всем ветрам. А поскольку Джессика вот уже дня два никуда не ездила, автомобиль подвергся воздействию всех возможных стихий.
   Мак развел руками:
   – Белый рыцарь к вашим услугам, леди! А может, стоило сказать, что к вашим услугам хороший шофер?
   Мак стоял рядом, готовый прийти ей на помощь. В отличие от других мужчин, которые поспешили бы поскорее отделаться от женщины, не пожелавшей иметь с ними дела, Мак решил остаться галантным до конца. На его темных волосах уже серебрился иней, щеки покраснели. Мак Уинстон выглядел молодым, сильным и всемогущим, а ведь Джессика уже почти забыла, что такое иметь рядом мужчину, на которого можно частично переложить груз ответственности. В последнее время ей даже хотелось забыть об этом, доказать свою независимость, способность в одиночку справляться с любыми трудностями.
   Но сейчас она испытывала огромное облегчение от того, что Мак был рядом.
   Совершенно продрогнув на пронизывающем насквозь холодном ветру, она подняла кверху свой покрасневший, словно вишня, нос и ответила, соглашаясь:
   – Отлично! Едем!

Глава 3

   Ожидавший очередного приступа упрямства Мак был сражен неожиданной сговорчивостью Джессики. Но лишь на одно мгновение. Взяв под руку, он повел ее к своему грузовичку.
   – Осторожнее, – предупредил ее он. – Тут очень скользко.
   Грузовичок тоже был покрыт тонким слоем льда, но его оказалось нетрудно счистить, так что Мак быстро открыл дверцы. Сев в машину, Джессика, дрожа от холода, забилась в угол. Длинная коса была спрятана под пальто. Маку безумно хотелось привлечь ее к себе, поделиться теплом, но своей демонстративной позой она недвусмысленно давала понять, что думает о таком повороте дел.
   Он сам виноват – нечего было так торопиться. И дело не в том, что он не мог сдержаться. Просто Мак уже так давно мечтал об этой женщине, так сильно хотел ее, что не смог избежать соблазна. А она смотрела на него своими глазами оленихи, полными страсти, и он едва не взорвался.
   Вкус ее поцелуев оказался еще слаще, чем он себе представлял, да и вся она была просто потрясающей. Почти все его фантазии неожиданно превратились в реальность. Черт возьми, эта женщина сводила его с ума! Хотя она по непонятной причине явно сторонится мужчин. Но он не станет давить на нее. Он слишком сильно хочет ее, а потому постарается не спугнуть.
   Мак пристегнул ремни безопасности, завел грузовичок и выехал на дорогу. Джессика молчала, и Мак чувствовал, что она погрузилась в размышления. Повернувшись к ней, Мак спросил, куда ехать, и она указала ему дорогу, а он вновь подумал о том, до чего она хороша, даже теперь, когда от мороза у нее покраснел носик и порозовели щеки.
   Уже почти стемнело, на улицах был гололед, но, несмотря на это, они преодолели несколько кварталов и подъехали к дому, где ждала их Триста, всего минут за пять.
   Мак остался в машине, с удовлетворением подумав о том, что термостат наконец-то обогрел машину, а Джессика вышла, чтобы забрать дочь. Триста ждала у дверей и вышла матери навстречу, с интересом поглядывая на незнакомую машину. Мак приветливо ей улыбнулся.
   – Ты сможешь пристегнуться?
   Триста кивнула, украдкой поглядывая то на одного, то на другого. Девочка была удивительно мрачной, и Мак улыбнулся, вспомнив о том, как остро переживают все жизненные события подростки.
   – Тебе интересно, почему я здесь, верно? – спросил он.
   Вместо ответа Триста осторожно покосилась на мать.
   – Знаешь, мне нравится твоя мама, она заторопилась, чтобы поехать за тобой, но выяснилось, что ее автомобиль вморозился в асфальт, вот я и предложил ей свои услуги, – объяснил Мак. – Надеюсь, ты не возражаешь. Просто представь, что меня здесь нет.
   Обе – и Джессика и Триста – изумленно уставились на него. Мак счел необходимым ободряюще улыбнуться.
   Молчание затянулось, и, чтобы разрядить обстановку, Мак спросил:
   – Думаю, твое настроение связано с этим пареньком? Как его, Брайан?
   Триста насупилась.
   – Знаешь, я готов тебе помочь, – проговорил Уинстон. – Я хочу сказать, что лучше понимаю мужскую психику. Подумай только, что я мог бы тебе рассказать. – Придвинувшись к Тристе, Мак доверительно шепнул ей на ухо: – Мне тоже когда-то было тринадцать лет.
   – М-м-м… Мак… – пробормотала Джессика.
   Он остановил ее взмахом руки.
   – Думаю, мы могли бы обсудить это за чашечкой шоколада. Что скажешь на это?
   Теперь, когда Мак не держал Джессику в своих объятиях, когда он был в одежде, а его тело полностью поддавалось контролю – в основном благодаря промозглой февральской погоде, – Мак мог мыслить четко. Или, точнее говоря, ему удавалось отогнать от себя соблазнительные мысли на эту тему.
   Он хотел ее. Хотел заниматься с ней любовью, исследовать ее тело, особенно ее невероятные груди. Хотел попробовать на вкус каждый дюйм ее плоти и слышать, как она стонет от удовольствия. А больше всего ему хотелось видеть ее глаза, когда она кончит вместе с ним.
   Но Маку также хотелось говорить с Джессикой, дразнить ее, слушать, как она ворчит, наблюдать за ее лицом, когда она заливается краской. Он хотел разделить ее любовь к дочери, помочь ей справиться с трудностями. Хотел как можно больше узнать о ее работе, разводе, узнать ее мнение обо всем на свете и вообще составить представление о ее жизни.
   Несмотря на явно возникшее между ними притяжение, Джессика была готова оттолкнуть его и не торопилась познакомиться поближе. И вовсе не от недостатка обоюдной симпатии, скрывать которую больше не имело смысла. Мак все еще чувствовал, как ее твердые соски прижались к его груди, как ее пальцы впились в его плечи, каким жарким был ее поцелуй. При этих воспоминаниях он поежился.