Страница:
Она подошла к окну и выглянула во двор. Моросил мелкий дождь, небо затянула серая пелена. Самое время посидеть дома. Интересно, Эндрю выздоровел или нет?..
Кики направилась к телефону и по памяти набрала номер приятеля. Раздалось три гудка, прежде чем послышался знакомый голос.
– Привет, – откликнулась Кики. – Палата номер два вызывает палату номер один.
– Ты тоже? – спросил Эндрю.
– Тоже, – ответила Кики. Ей стало легче от мысли, что есть с кем поговорить.
Они сравнили симптомы и пришли к выводу, что болезнь у них одна и та же – грипп это или нет.
– Жаль, что ты тоже заболела, – сказал Эндрю. – Теперь «Курьер» выйдет с опозданием.
– Он выйдет вовремя, – хихикнула Кики. – У мисс Морган вчера был рецидив белой горячки, и она предложила сама сделать макет и расклейку.
– Отлично! Самое время ей перестать глазеть в творческих муках на потолок. В этом году она ещё ни разу не делала макет!
– Я поймала её на слове, – продолжила Кики, – и не дала пойти на попятный.
– Надеюсь, в этом номере нет никаких сложностей. Ты завтра в школу пойдешь?
– Наверное, – ответила Кики. – Я никогда не болею дольше двадцати четырех часов.
– Я тоже, – сказал Эндрю. – Я уже и сегодня мог пойти, но такая погода, что неохота вылезать. Потом мама волновалась, смогу ли я есть.
– Ну и как?
– Я заказал двойную порцию пиццы с перцем, которую мне принесли полчаса назад. Пока ничего, – ответил он, смеясь.
– Ты сторонник крайних методов, как я погляжу. Я пока даже о бутерброде не могу подумать!
– Что-нибудь ещё слышно о твоих взломщиках?
– Да, ещё как! Садись поудобнее, сейчас я тебя развлеку.
И Кики целых двадцать минут рассказывала о том, как она ездила в судебное управление, и о детективе Пелли, и о странном поведении Рыжика в кабинете окружного прокурора. Закончив, она потребовала от Эндрю клятвенных заверений, что он будет об этом помалкивать.
– Я буду нем как рыба, – пообещал Эндрю. – Интересно, что это за дело «Смит против Лейтема». – Он помолчал. – Я уверен, что где-то об этом читал. Эти фамилии мне встречались. Знаешь, как иногда что-то застревает в голове?
Эндрю читал с той же страстью, что и писал. Каждый день он просматривал две газеты и интересовался не только спортивными новостями, как большинство других знакомых ребят Кики. А главное – он помнил подробности.
– Знаешь, – сказал Эндрю, – я попробую выяснить.
– Каким образом?
– Небольшое частное расследование, – важно ответил он. – Раз твой кот способен на такое, то и я справлюсь. – Кики представила, как Эндрю улыбается. – У моего брата друг учится в юридическом колледже. Попытаюсь дозвониться ему в общежитие. Судебные отчеты может взять любой.
– Хорошо, но что, если дело ещё не слушалось или слушается как раз сейчас, тогда он ничего не найдет в отчетах. И потом, где у нас время, чтобы идти в суд и все это выяснять?
– У нас его нет, потому что ты больна, – назидательно сказал Эндрю. – А у меня до прихода родителей есть, до половины шестого. Когда закрывается судебное управление, в пять?
– Откуда я знаю.
– Хорошо, я узнаю. Позвоню попозже.
Кики повесила трубку и откинулась на спинку стула. Эндрю прав. Её сейчас совсем не привлекала мысль о необходимости одеться и выйти на дождь, каких бы заманчивых перспектив не сулило «частное расследование». По крайней мере, Эндрю хоть не смеялся над ней, когда она рассказала о пляске Рыжика на кипе бумаг.
Сидевший у её ног и терпеливо слушавший разговор Рыжик лукаво покосился на неё. Она схватила кота на колени и принялась теребить его мягкое тельце.
– Ты, жирнюга! Со следующей недели садишься на диету, – сказала она. – Пожалуй, я даже подарю тебе на день рождения велотренажер.
Мя-я-у! По тону кота можно было понять, что её предложение не вызвало в нем восторга.
Кики пошла с Рыжиком на руках в гостиную, размышляя над тем, что сказал Эндрю. «Знаешь, как иногда что-то застревает в голове?» Она знала. Вот и сейчас у неё в голове что-то вертелось, что она никак не могла ухватить. Какие-то мамины слова. Она сказала их вчера вечером? Или сегодня утром? Скорее, всё-таки утром, подумала Кики. Она прекрасно помнила вечерний разговор и то, как она отреагировала на мамино предположение, что её мучит страх. Тревога, да. Но не страх. Во всяком случае, ей так кажется. Но если это не страх, тогда почему же она, проснувшись, первым делом спустилась вниз и проверила, не забыла ли мама закрыть входную дверь? (А именно это она и сделала.)
Что мама ей сказала? Что-то насчет шарфа. И миссис Кендрик. Мама стояла в дверях её комнаты и сказала, что звонила миссис Кендрик и просила передать, что не может найти её шарфа. Какого шарфа? Кики недоумевала.
– Не было на мне никакого шарфа, – громко сказала она – С какой стати ей искать шарф?
Она опустила Рыжика на пол.
Мяу! Кот потерся о её ноги.
Кики быстрым шагом направилась в кухню и позвонила Кендрикам, но у них никто не отвечал. Кики в задумчивости покачала головой. Все происходящее было похоже на гигантскую мозаику, из которой кто-то вынул половину кусочков. Она вернулась в комнату и включила телевизор. Рыжик сидел на видео и играл кнопками. Красная лампочка слева свидетельствовала о том, что он благополучно освоил простейшие операции.
– Откуда у тебя эта неожиданная страсть к видику и кассетам? – спросила Кики, опуская его на пол. – Ты пытаешься мне что-то сказать?
Рыжик сделал круг по комнате и приостановился у полки с видеокассетами. Оглянулся, чтобы убедиться, что Кики смотрит на него, а затем принялся бить лапой по одной из кассет, пока она не выпала.
– Нет-нет-нет! – воскликнула Кики, ставя кассету на место. – Я всё это уже видела. Мы будем смотреть сериал. Если не хочешь можешь вздремнуть.
Рыжик прыгнул в большое кресло и свернулся клубком.
– Только не в это кресло, – возразила Кики, сгоняя его на пол. – Можешь найти себе местечко на подоконнике, или у батареи, или на подушке. Здесь сяду я.
Кот в негодовании удалился и улегся у камина.
– Очень выразительно, Рыжик, ты – настоящий артист! – сказала Кики, переключая канал. – Считай, что в провинциальном театре твоя роль прошла на ура. Следующая остановка – Бродвей!
Кот огрызнулся и даже не посмотрел в её сторону.
Во время рекламы Кики пошла на кухню налить себе ещё яблочного сока. По дороге она снова попыталась дозвониться Кендрикам. Никакого ответа. Позже она ещё пять или шесть раз набирала их номер и с каждой неудачей становилась все неспокойнее. Почему миссис Кендрик решила, что она забыла у них шарф? Кики ничего ей не говорила насчет шарфа. Почему это было настолько важно, что она позвонила маме? И почему миссис Кендрик не было дома? Неужели она ушла так надолго? Что-нибудь случилось? Нет, не может этого быть. Детектив Пелли сказал ей, что за домом Кендриков тоже следят. Кики посмотрела на часы. Они показывали четыре тридцать. Если окружное управление закрывается в пять, у Эндрю осталось всего полчаса. Интересно, удалось ему что-нибудь разузнать о том деле?
Кики вернулась с соком в гостиную. Рыжик покинул свое место у камина и снова трудился у полки с видеокассетами. На сей раз он сбросил на пол четыре штуки, а остальные повалил.
– Ну, Рыжик! – возмущенно воскликнула Кики. – Я, пожалуй, подожду, пока ты все скинешь, а потом уже начну убирать.
Она выключила телевизор, свернулась в большом кресле и задремала.
Её разбудил телефон. Кики перескочила через Рыжика, который тоже бросился в кухню, и схватила трубку на четвертом звонке, перед самым включением автоответчика. Это был Эндрю.
– Эндрю! Не так быстро! – взмолилась Кики, когда он начал тараторить. Он был явно взволнован, ибо голос его то срывался, то взлетал на несвойственную ему высоту. – Не так быстро. Я спала и плохо соображаю… начни все сначала.
Она села на кухонную табуретку, подперев коленями подбородок, и вся обратилась в слух.
– Я же говорил тебе, что «Смит против Лейтема» что-то мне напоминает! – тараторил Эндрю. – Я точно знал, что читал об этом! Это гражданское дело, оно слушалось в суде около четырех месяцев назад, и из-за того, что речь шла об огромной сумме, газеты довольно подробно писали о нем.
– И какая сумма? – спросила Кики, постепенно просыпаясь. Она натянула на колени ночную рубашку и поджала под себя ноги, чтобы урезонить Рыжика, который хватал её за голые пальцы.
– Больше миллиона долларов, – сказал Эндрю. – И кое-что совпадает. Например, имя. Ты ведь говорила, что одного из воров звали Лео?
– Да! – подтвердила Кики, теперь уже окончательно проснувшись и вся обратившись в слух.
– Дело состоит в следующем, – продолжал Эндрю. – В прошлом году умерла некая пожилая дама по имени Абигейл Лейтем и все свои деньги завещала племяннику, Лео Лейтему.
– Наверняка это другой Лео. Зачем бы ему с миллионом долларов развлекаться по вечерам мелкими кражами? – пробормотала Кики.
– Помолчи! Дай мне закончить. У Лео есть сводная сестра, которую зовут Ширли Смит. Она опротестовала завещание в суде под тем предлогом, что оно было написано много лет назад, когда Лео был ещё подростком, а сама Ширли и вовсе не родилась. Она уверяет, что существует другое более позднее завещание, по которому все деньги переходят ей. И что Абигейл лишила Лео наследства, поскольку у него были трения с законом. Однако нового завещания никто не может найти, равно как и адвоката, который его составил.
– Что-то я не понимаю, – сказала Кики, смутно припоминая уроки по юриспруденции. – Если это гражданское дело, причем здесь окружной прокурор?
– Я думаю, те сводки, что ты видела, остались от гражданского дела, которое Лео выиграл. Но Ширли не сдалась и решила стоять насмерть. Она наняла частного детектива, чтобы он нашёл новое завещание.
– И он нашёл?
– Точно не знаю, но, судя по всему, он близок к цели, потому что Лео как-то вечером напал на него и обыскал его машину и квартиру. И именно этим делом мистер Кендрик сейчас и занимается. «Народ против Лео Лейтема»[1]. Лео выпущен под залог. Ему плевать, что он под судом, с миллионом-то долларов.
Кики нагнулась и затащила Рыжика на колени, чтобы прекратить его поползновения сжевать свисающее с раковины посудное полотенце.
– Значит, он проник к мистеру Кендрику в дом и в контору, чтобы выяснить, нет ли у него нового завещания. Что ему до ещё одного обвинения, когда он может лишиться наследства!
Я думаю, что именно так, – сказал Эндрю.
– Потрясающе! Ты раздобыл ценнейшую информацию!
– Приятель брата мне здорово помог, – заскромничал Эндрю, но Кики почувствовала, что ему приятна её похвала – Когда я узнал все что нужно в суде, то пошёл в редакцию газеты и просмотрел старые подшивки с материалами о том старом процессе.
– И что мы теперь будем делать? – спросила Кики. – Опять «мы»? – засмеялся Эндрю. – Ты ведь больна.
– Мне уже лучше, – возразила Кики. – Без меня ты больше не сделаешь ни шагу!
– Ну хорошо, сдаюсь. Я думаю, в субботу надо будет заглянуть в тот дом, где жила Абигейл Лейтем. Может, кто-то из её знакомых что-нибудь знает о новом завещании.
– Придется сочинить какую-нибудь историю для мамы. Вряд ли она обрадуется моей новой карьере частного сыщика.
– Мои старики тоже не придут в восторг. Но мы можем сначала поиграть в теннис, это не вызовет никаких подозрений.
– Хорошо. Ой, Эндрю! Есть ещё кое-что странное. Когда мама уходила сегодня утром, она сказала, что звонила миссис Кендрик и просила передать, что не может найти моего шарфа. Как если бы я его где-то оставила или потеряла. Но в тот вечер, когда я сидела у Джеффри, на мне не было никакого шарфа! Как ты думаешь, что это может значить?
– Ума не приложу, – ответил Эндрю. – И вообще мои умственные способности весьма ограничены. Давай отложим «Дело о загадочном шарфе» до тех пор, пока не разберемся с «Делом о пропавшем завещании», хорошо? Завтра увидимся.
– Ты прав.
Кики повесила трубку и в задумчивости почесала у Рыжика между ушами. Она не могла с той же легкостью, что и Эндрю, выбросить из головы мамины слова, но и понять их смысл она тоже не сумела. Через минуту она почувствовала, что проголодалась.
Когда доктор Коллир вернулась к шести часам домой, у Кики уже были готовы ростбиф, жареная картошка и большая миска салата.
– Кто-то явно выздоравливает! – одобрительно заметила мама.
За обедом Кики опять пристала к ней с расспросами о звонке миссис Кендрик, но той нечего было добавить.
– Она только сказала, что сожалеет, но шарфа нигде нет, – пожав плечами, повторила мама. – Она торопилась. Они с Джеффри уезжали до конца выходных к её сестре. Позвони в понедельник и выясни.
– Обязательно, – заверила её Кики. – Так вот почему у них никто не отвечал.
Она сделала математику и английский и села было перед телевизором, но её клонило в сон.
– Пойду лягу, – сказала она маме, – глаза так и закрываются.
– Трудный завтра день?
– Скорее всего.
Но Кики даже не подозревала, насколько он окажется трудным.
Глава седьмая
Кики направилась к телефону и по памяти набрала номер приятеля. Раздалось три гудка, прежде чем послышался знакомый голос.
– Привет, – откликнулась Кики. – Палата номер два вызывает палату номер один.
– Ты тоже? – спросил Эндрю.
– Тоже, – ответила Кики. Ей стало легче от мысли, что есть с кем поговорить.
Они сравнили симптомы и пришли к выводу, что болезнь у них одна и та же – грипп это или нет.
– Жаль, что ты тоже заболела, – сказал Эндрю. – Теперь «Курьер» выйдет с опозданием.
– Он выйдет вовремя, – хихикнула Кики. – У мисс Морган вчера был рецидив белой горячки, и она предложила сама сделать макет и расклейку.
– Отлично! Самое время ей перестать глазеть в творческих муках на потолок. В этом году она ещё ни разу не делала макет!
– Я поймала её на слове, – продолжила Кики, – и не дала пойти на попятный.
– Надеюсь, в этом номере нет никаких сложностей. Ты завтра в школу пойдешь?
– Наверное, – ответила Кики. – Я никогда не болею дольше двадцати четырех часов.
– Я тоже, – сказал Эндрю. – Я уже и сегодня мог пойти, но такая погода, что неохота вылезать. Потом мама волновалась, смогу ли я есть.
– Ну и как?
– Я заказал двойную порцию пиццы с перцем, которую мне принесли полчаса назад. Пока ничего, – ответил он, смеясь.
– Ты сторонник крайних методов, как я погляжу. Я пока даже о бутерброде не могу подумать!
– Что-нибудь ещё слышно о твоих взломщиках?
– Да, ещё как! Садись поудобнее, сейчас я тебя развлеку.
И Кики целых двадцать минут рассказывала о том, как она ездила в судебное управление, и о детективе Пелли, и о странном поведении Рыжика в кабинете окружного прокурора. Закончив, она потребовала от Эндрю клятвенных заверений, что он будет об этом помалкивать.
– Я буду нем как рыба, – пообещал Эндрю. – Интересно, что это за дело «Смит против Лейтема». – Он помолчал. – Я уверен, что где-то об этом читал. Эти фамилии мне встречались. Знаешь, как иногда что-то застревает в голове?
Эндрю читал с той же страстью, что и писал. Каждый день он просматривал две газеты и интересовался не только спортивными новостями, как большинство других знакомых ребят Кики. А главное – он помнил подробности.
– Знаешь, – сказал Эндрю, – я попробую выяснить.
– Каким образом?
– Небольшое частное расследование, – важно ответил он. – Раз твой кот способен на такое, то и я справлюсь. – Кики представила, как Эндрю улыбается. – У моего брата друг учится в юридическом колледже. Попытаюсь дозвониться ему в общежитие. Судебные отчеты может взять любой.
– Хорошо, но что, если дело ещё не слушалось или слушается как раз сейчас, тогда он ничего не найдет в отчетах. И потом, где у нас время, чтобы идти в суд и все это выяснять?
– У нас его нет, потому что ты больна, – назидательно сказал Эндрю. – А у меня до прихода родителей есть, до половины шестого. Когда закрывается судебное управление, в пять?
– Откуда я знаю.
– Хорошо, я узнаю. Позвоню попозже.
Кики повесила трубку и откинулась на спинку стула. Эндрю прав. Её сейчас совсем не привлекала мысль о необходимости одеться и выйти на дождь, каких бы заманчивых перспектив не сулило «частное расследование». По крайней мере, Эндрю хоть не смеялся над ней, когда она рассказала о пляске Рыжика на кипе бумаг.
Сидевший у её ног и терпеливо слушавший разговор Рыжик лукаво покосился на неё. Она схватила кота на колени и принялась теребить его мягкое тельце.
– Ты, жирнюга! Со следующей недели садишься на диету, – сказала она. – Пожалуй, я даже подарю тебе на день рождения велотренажер.
Мя-я-у! По тону кота можно было понять, что её предложение не вызвало в нем восторга.
Кики пошла с Рыжиком на руках в гостиную, размышляя над тем, что сказал Эндрю. «Знаешь, как иногда что-то застревает в голове?» Она знала. Вот и сейчас у неё в голове что-то вертелось, что она никак не могла ухватить. Какие-то мамины слова. Она сказала их вчера вечером? Или сегодня утром? Скорее, всё-таки утром, подумала Кики. Она прекрасно помнила вечерний разговор и то, как она отреагировала на мамино предположение, что её мучит страх. Тревога, да. Но не страх. Во всяком случае, ей так кажется. Но если это не страх, тогда почему же она, проснувшись, первым делом спустилась вниз и проверила, не забыла ли мама закрыть входную дверь? (А именно это она и сделала.)
Что мама ей сказала? Что-то насчет шарфа. И миссис Кендрик. Мама стояла в дверях её комнаты и сказала, что звонила миссис Кендрик и просила передать, что не может найти её шарфа. Какого шарфа? Кики недоумевала.
– Не было на мне никакого шарфа, – громко сказала она – С какой стати ей искать шарф?
Она опустила Рыжика на пол.
Мяу! Кот потерся о её ноги.
Кики быстрым шагом направилась в кухню и позвонила Кендрикам, но у них никто не отвечал. Кики в задумчивости покачала головой. Все происходящее было похоже на гигантскую мозаику, из которой кто-то вынул половину кусочков. Она вернулась в комнату и включила телевизор. Рыжик сидел на видео и играл кнопками. Красная лампочка слева свидетельствовала о том, что он благополучно освоил простейшие операции.
– Откуда у тебя эта неожиданная страсть к видику и кассетам? – спросила Кики, опуская его на пол. – Ты пытаешься мне что-то сказать?
Рыжик сделал круг по комнате и приостановился у полки с видеокассетами. Оглянулся, чтобы убедиться, что Кики смотрит на него, а затем принялся бить лапой по одной из кассет, пока она не выпала.
– Нет-нет-нет! – воскликнула Кики, ставя кассету на место. – Я всё это уже видела. Мы будем смотреть сериал. Если не хочешь можешь вздремнуть.
Рыжик прыгнул в большое кресло и свернулся клубком.
– Только не в это кресло, – возразила Кики, сгоняя его на пол. – Можешь найти себе местечко на подоконнике, или у батареи, или на подушке. Здесь сяду я.
Кот в негодовании удалился и улегся у камина.
– Очень выразительно, Рыжик, ты – настоящий артист! – сказала Кики, переключая канал. – Считай, что в провинциальном театре твоя роль прошла на ура. Следующая остановка – Бродвей!
Кот огрызнулся и даже не посмотрел в её сторону.
Во время рекламы Кики пошла на кухню налить себе ещё яблочного сока. По дороге она снова попыталась дозвониться Кендрикам. Никакого ответа. Позже она ещё пять или шесть раз набирала их номер и с каждой неудачей становилась все неспокойнее. Почему миссис Кендрик решила, что она забыла у них шарф? Кики ничего ей не говорила насчет шарфа. Почему это было настолько важно, что она позвонила маме? И почему миссис Кендрик не было дома? Неужели она ушла так надолго? Что-нибудь случилось? Нет, не может этого быть. Детектив Пелли сказал ей, что за домом Кендриков тоже следят. Кики посмотрела на часы. Они показывали четыре тридцать. Если окружное управление закрывается в пять, у Эндрю осталось всего полчаса. Интересно, удалось ему что-нибудь разузнать о том деле?
Кики вернулась с соком в гостиную. Рыжик покинул свое место у камина и снова трудился у полки с видеокассетами. На сей раз он сбросил на пол четыре штуки, а остальные повалил.
– Ну, Рыжик! – возмущенно воскликнула Кики. – Я, пожалуй, подожду, пока ты все скинешь, а потом уже начну убирать.
Она выключила телевизор, свернулась в большом кресле и задремала.
Её разбудил телефон. Кики перескочила через Рыжика, который тоже бросился в кухню, и схватила трубку на четвертом звонке, перед самым включением автоответчика. Это был Эндрю.
– Эндрю! Не так быстро! – взмолилась Кики, когда он начал тараторить. Он был явно взволнован, ибо голос его то срывался, то взлетал на несвойственную ему высоту. – Не так быстро. Я спала и плохо соображаю… начни все сначала.
Она села на кухонную табуретку, подперев коленями подбородок, и вся обратилась в слух.
– Я же говорил тебе, что «Смит против Лейтема» что-то мне напоминает! – тараторил Эндрю. – Я точно знал, что читал об этом! Это гражданское дело, оно слушалось в суде около четырех месяцев назад, и из-за того, что речь шла об огромной сумме, газеты довольно подробно писали о нем.
– И какая сумма? – спросила Кики, постепенно просыпаясь. Она натянула на колени ночную рубашку и поджала под себя ноги, чтобы урезонить Рыжика, который хватал её за голые пальцы.
– Больше миллиона долларов, – сказал Эндрю. – И кое-что совпадает. Например, имя. Ты ведь говорила, что одного из воров звали Лео?
– Да! – подтвердила Кики, теперь уже окончательно проснувшись и вся обратившись в слух.
– Дело состоит в следующем, – продолжал Эндрю. – В прошлом году умерла некая пожилая дама по имени Абигейл Лейтем и все свои деньги завещала племяннику, Лео Лейтему.
– Наверняка это другой Лео. Зачем бы ему с миллионом долларов развлекаться по вечерам мелкими кражами? – пробормотала Кики.
– Помолчи! Дай мне закончить. У Лео есть сводная сестра, которую зовут Ширли Смит. Она опротестовала завещание в суде под тем предлогом, что оно было написано много лет назад, когда Лео был ещё подростком, а сама Ширли и вовсе не родилась. Она уверяет, что существует другое более позднее завещание, по которому все деньги переходят ей. И что Абигейл лишила Лео наследства, поскольку у него были трения с законом. Однако нового завещания никто не может найти, равно как и адвоката, который его составил.
– Что-то я не понимаю, – сказала Кики, смутно припоминая уроки по юриспруденции. – Если это гражданское дело, причем здесь окружной прокурор?
– Я думаю, те сводки, что ты видела, остались от гражданского дела, которое Лео выиграл. Но Ширли не сдалась и решила стоять насмерть. Она наняла частного детектива, чтобы он нашёл новое завещание.
– И он нашёл?
– Точно не знаю, но, судя по всему, он близок к цели, потому что Лео как-то вечером напал на него и обыскал его машину и квартиру. И именно этим делом мистер Кендрик сейчас и занимается. «Народ против Лео Лейтема»[1]. Лео выпущен под залог. Ему плевать, что он под судом, с миллионом-то долларов.
Кики нагнулась и затащила Рыжика на колени, чтобы прекратить его поползновения сжевать свисающее с раковины посудное полотенце.
– Значит, он проник к мистеру Кендрику в дом и в контору, чтобы выяснить, нет ли у него нового завещания. Что ему до ещё одного обвинения, когда он может лишиться наследства!
Я думаю, что именно так, – сказал Эндрю.
– Потрясающе! Ты раздобыл ценнейшую информацию!
– Приятель брата мне здорово помог, – заскромничал Эндрю, но Кики почувствовала, что ему приятна её похвала – Когда я узнал все что нужно в суде, то пошёл в редакцию газеты и просмотрел старые подшивки с материалами о том старом процессе.
– И что мы теперь будем делать? – спросила Кики. – Опять «мы»? – засмеялся Эндрю. – Ты ведь больна.
– Мне уже лучше, – возразила Кики. – Без меня ты больше не сделаешь ни шагу!
– Ну хорошо, сдаюсь. Я думаю, в субботу надо будет заглянуть в тот дом, где жила Абигейл Лейтем. Может, кто-то из её знакомых что-нибудь знает о новом завещании.
– Придется сочинить какую-нибудь историю для мамы. Вряд ли она обрадуется моей новой карьере частного сыщика.
– Мои старики тоже не придут в восторг. Но мы можем сначала поиграть в теннис, это не вызовет никаких подозрений.
– Хорошо. Ой, Эндрю! Есть ещё кое-что странное. Когда мама уходила сегодня утром, она сказала, что звонила миссис Кендрик и просила передать, что не может найти моего шарфа. Как если бы я его где-то оставила или потеряла. Но в тот вечер, когда я сидела у Джеффри, на мне не было никакого шарфа! Как ты думаешь, что это может значить?
– Ума не приложу, – ответил Эндрю. – И вообще мои умственные способности весьма ограничены. Давай отложим «Дело о загадочном шарфе» до тех пор, пока не разберемся с «Делом о пропавшем завещании», хорошо? Завтра увидимся.
– Ты прав.
Кики повесила трубку и в задумчивости почесала у Рыжика между ушами. Она не могла с той же легкостью, что и Эндрю, выбросить из головы мамины слова, но и понять их смысл она тоже не сумела. Через минуту она почувствовала, что проголодалась.
Когда доктор Коллир вернулась к шести часам домой, у Кики уже были готовы ростбиф, жареная картошка и большая миска салата.
– Кто-то явно выздоравливает! – одобрительно заметила мама.
За обедом Кики опять пристала к ней с расспросами о звонке миссис Кендрик, но той нечего было добавить.
– Она только сказала, что сожалеет, но шарфа нигде нет, – пожав плечами, повторила мама. – Она торопилась. Они с Джеффри уезжали до конца выходных к её сестре. Позвони в понедельник и выясни.
– Обязательно, – заверила её Кики. – Так вот почему у них никто не отвечал.
Она сделала математику и английский и села было перед телевизором, но её клонило в сон.
– Пойду лягу, – сказала она маме, – глаза так и закрываются.
– Трудный завтра день?
– Скорее всего.
Но Кики даже не подозревала, насколько он окажется трудным.
Глава седьмая
В пятницу утром Кики зашла до уроков в редакцию. Эндрю уже был там. Читал, положив ноги на свой стол.
– Привет, – поздоровалась Кики, отметив отсутствие Елены. – Где наша знаменитая журналистка? Я надеюсь, получила назначение в Монголию.
– Размечталась! – засмеялся Эндрю. – Понесла вниз макет, можно уже размножать.
– Что за спешка? Я хотела ещё раз посмотреть интервью с Монтгомери.
– Я посмотрел материалы, которые ты оставила, – успокоил её Эндрю. – Мне понравилось. Я, кстати, тоже не видел конца, если тебя это утешит. Елена уже спускалась, когда я пришёл, и вид у неё был как у именинницы. Этот номер – её детище. – Он опустил ноги и подошёл к окну. – Твой телохранитель сегодня на месте?
– Кажется, я видела его по дороге.
– Прекрасно. Значит, завтра как договорились?
– Конечно! Мы ещё увидимся за завтраком, а сейчас у меня математика, я должна сдать Таннингу задания.
Последним уроком перед ленчем у Кики была физкультура. Пока она принимала душ и переодевалась, очередь в столовой выстроилась почти до двери.
– Привет, Кики!
Кики обернулась посмотреть, кто её зовет. Барри Джонсон и двое его дружков читали, привалившись к стене, «Курьер» и хохотали. Барри ткнул в Кики газетой.
– Знаменитая нянька из подвала! – завопил он.
Ребята в очереди засмеялись. Почти каждый держал в руках школьную газету, которую легко было узнать по желтой бумаге.
– Не обращай на них внимания, – сказала Анжела Барахек. – Представляю, как ты переволновалась. Я бы умерла со страху.
Кики наморщила лоб.
– Откуда он знает? – недоуменно воскликнула она. И добавила, посмотрев на Анжелу: – И ты, кстати, тоже?
Но она уже и сама знала ответ. Не говоря ни слова, Анжела протянула ей номер «Курьера». Над колонкой Елены на первой странице крупными буквами было набрано: «Нянька в подвале – воры в гостиной». Кики закусила губу. Теперь понятно, почему Елена вызвалась делать макет и расклейку. Она не хотела, чтобы Кики видела газету до выхода. И обстоятельства сыграли ей на руку, поскольку они с Эндрю вчера отсутствовали!
– Не переживай, – утешала её Анжела. – Все знают, какая Елена злючка.
Но Кики едва понимала, что она говорит. Она выскочила из очереди и бросилась к лестнице. Ведьма! Как она могла! Ещё не добежав до верху, она услышала голос Эндрю:
– Ответственные журналисты не позволяют себе таких штучек!
Его голос сорвался на писк, как всегда, когда он бывал взволнован или зол. Кики рванула дверь. Эндрю стоял лицом к Елене, красный как рак, сжимая в руке пачку «Курьера».
Елена и не думала отступать.
– Я отвечаю за каждое свое слово! – кричала она. – Я проверила все факты. Она сидела с ребенком Кендриков. Полиция приезжала в тот вечер по вызову по этому адресу, как раз, когда она была там. И она действительно оказалась запертой в подвале!
– Мисс Ламберт видела этот материал?
– Мисс Ламберт не просматривает мою колонку, – самодовольно заметила Елена. – Это не официальные новости, а мнения и впечатления.
– Существует такое понятие, как клевета. Никогда не слышала? – возмущенно спросил Эндрю.
– В моей заметке каждое слово – правда! – отрезала Елена.
И с вызовом тряхнув своими длинными чёрными волосами, она вылетела в дверь, едва не повалив стоящую на пути Кики.
– Ты читала? – спросил Эндрю.
– Только заголовок.
– Прочитай, – бросил он, – а я пойду найду Ламберт.
Хлопнув дверью, Эндрю вышел, а Кики уселась читать. Ноги у неё были как ватные, руки дрожали, но было приятно сознавать, что Эндрю так решительно встал на её защиту. Выросшая без братьев и сестер, Кики никогда раньше не имела заступников.
Рубрика Елены «Морган размышляет» на сей раз содержала следующий материал:
«Нянька в подвале – воры в гостиной.
Тех, кто до сих пор сомневался, могу смело уверить, что сидеть с детьми – увлекательнейшее занятие. Это может подтвердить некий небезызвестный вам член редколлегии, которая в среду вечером обнаружила, что забота о малышах предполагает нечто большее, чем чтение им назидательных книжек и скармливание кашки.
Няне изо всех сил помогал её приблудный зверюга из семейства кошачьих, который, носясь по кухне с младенцем, имел неосторожность закрыть её в подвале. По-видимому кот взял обязанности няни на себя, пока наш репортер пытался вновь оказаться на высоте положения (то есть подняться наверх в жилые комнаты).
Двое воров были встречены котом (однако, к сожалению, не арестованы), впрочем, полиция утверждает, что ущерб ничтожен. Возможно, имущество и не пострадало, но наверняка пострадала репутация няни, на чье попечение были оставлены дом и ребенок нашего нового окружного прокурора.
Нет сомнения в том, что моя догадка верна. Кому ещё нужна приходящая няня?»
Кики нервно теребила прядь волос. Конечно, неприятно, что Елена выставила её всем на посмешище, но хуже другое – как быть с её обещанием молчать? Теперь, когда триста экземпляров «Курьера» разошлись по школе, сохранить её имя в тайне невозможно. Когда закончатся уроки, газеты будут разбросаны всюду: в пиццерии, в кондитерской – где угодно. Любой может подобрать и без особого труда выяснить имя неназванной няни-репортера. Совершивший разбойное нападение на детектива Лео Лейтем выпущен под залог и разгуливает на свободе. Если он – один из воров и решит, что она может узнать его, то ей угрожает опасность! Она готова была растерзать Елену вместе с её иссиня-чёрными волосами и правильным носиком!
Через пять минут вернулся Эндрю. Его вид свидетельствовал о том, что разговор с мисс Ламберт не увенчался Успехом.
– Ну, что? – спросила Кики.
– Она сказала, что сам по себе материал, цитирую, не нарушает журналистских норм. Присутствует, конечно, оценочный фактор, но что попишешь, раз дело сделано. Конец Цитаты. Как говорится, слово не воробей, вылетит – не поймаешь. А если станешь пытаться, то только привлечешь всеобщее внимание.
– Вот этого я и боюсь, – сказала Кики. – Насколько широко это станет известно? Ведь я обещала детективу Пелли молчать, хотя он знает, что вы с мамой в курсе. Но теперь почти любой может выяснить, что это я.
– Я уже подумал об этом. И порадовался, что у тебя есть телохранитель.
– Я тоже рада.
Вторая половина дня пролетела быстро. Большинство ребят, знавшие ехидный язычок Елены, сочувствовали Кики, но у неё в голове занозой застряла мысль, что «Курьер» может попасть в не те руки.
По дороге домой она насчитала целые три валявшиеся на улице газеты. «Елене бы следовало написать статью о несознательных элементах, разбрасывающих в публичных местах мусор», – мрачно подумала Кики.
Войдя в дом через гараж, она столкнулась с радостно встретившим её Рыжиком, который повел её на кухню и принялся жалобно мяукать перед буфетом, где хранилась его еда. Кики бросила взгляд на его пустую миску.
– Прости, старина, из-за всех этих глупостей про тебя забыли, – сказала она, доставая пакет. – А ведь ты даже не знаешь, что сегодня твоё имя было увековечено в прессе.
Она насыпала в миску шариков и полезла в другой шкаф за шоколадными чипсами. Держа кота на расстоянии, зарыла несколько чипсов в груде шариков и только потом отошла.
Кот бросился к миске. Шарики фонтаном брызнули в разные стороны, когда он принялся носом выковыривать шоколад. Кики засмеялась, наблюдая за ним.
– Опять ешь на первое десерт! В понедельник же поведу тебя к диетологу!
Однако кот, полный решимости добраться до лакомства, не обратил на неё ни малейшего внимания.
– Ладно, пока ты здесь украшаешь наш линолеум, пойду сделаю уроки, – сказала Кики.
Она пошла за рюкзаком, а заодно проверить, закрыла ли дверь в гараж. Она полагала, что у детектива Пелли уже кончился рабочий день. Наверное, стоит позвонить мистеру Кендрику и рассказать ему о заметке в газете. Кики порылась в кармане куртки и нашла карточку, которую он ей вручил. Сначала было занято, но через пять минут ответил какой-то женский голос.
– Мистера Кендрика, пожалуйста, – сказала Кики.
– Кто его просит?
– Кики Коллир.
Прокурор ответил почти тотчас же.
– Привет, Кики. Какие новости?
Она быстро рассказала ему о Елене и газетной заметке.
– Печально, – посетовал он, – но не думаю, что стоит беспокоиться. Маловероятно, что газета попадет в руки ворам… Раз уж ты позвонила, Кики, хочу спросить тебя, не видела ли ты у нас в среду учебную видеокассету Сьюзен? Ей кажется, что она лежала в гостиной на видео.
– Нет, я не заходила в гостиную. Хотя, может, Рыжик её свалил. Он в последнее время играет с кассетами, как с игрушками.
– Что ж, придется посмотреть под диваном, – рассмеялся мистер Кендрик. – Передавай Рыжику привет. И не волнуйся, Кики, детектив Пелли на месте.
С секунду Кики поколебалась, не рассказать ли ему о раздобытой Эндрю информации о деле «Смит против Лейтема». Но решила ничего не говорить. У неё не было никаких зацепок, позволяющих связать вторжение грабителей в дом с процессом о наследстве. А сказать, что на эту мысль её натолкнул Рыжик, разбросавший бумаги в его кабинете, значило только рассмешить его. Над ней и так уже сегодня довольно смеялись. Конечно, в обоих случаях мужчин звали Лео, – но мало ли Лео на свете. В конце концов она решила, что лучше подождать, пока они с Эндрю не выяснят что-нибудь в доме, где жила старушка.
– Кстати, Кики, – сказал мистер Кендрик, – ты нашла свои шарф? Тот самый, который искала у нас твоя подруга?
Какая подруга? – спросила Кики, насторожившись.
Сейчас вспомню. Сьюзен говорила её имя, кажется, Элейн. Она заходила к нам вчера во время большой перемены, сказала, что ты забыла шарф и просила его забрать. Так вот как Елена проверила факты! Выпытала все у Кендриков!
– Её звали Елена? – спросила Кики.
– Правильно, Елена. Я чувствовал, что Элейн не совсем то. Так ты его нашла?
– Да, – соврала Кики. – Спасибо.
– Ну и хорошо. Знаешь что, сделай мне одолжение, занеси нам экземпляр школьной газеты. Просто положи под коврик у двери и все. Я на выходные тоже собираюсь уехать к сестре Сьюзен, но в воскресенье вечером мы вернемся.
– Конечно, – ответила Кики. – Вам удалось что-нибудь выяснить о кусочке фиолетовой ткани, которую Рыжик вырвал из кеда?
– Я поручил одному из своих сотрудников заняться этим, но в округе продали сотни пар таких кед. Не говоря о том, что он мог купить их вовсе не здесь.
– Понятно, – сказала Кики, стараясь скрыть свое разочарование. – Что ж, желаю вам хорошо провести выходные. – Она повесила трубку и уставилась в пространство.
Решила было позвонить Эндрю и рассказать ему о Елене и шарфе, но передумала. Подождет до завтра. А сейчас надо разделаться с домашним заданием. Кики полезла в рюкзак, но рука не нащупала нужного учебника. В раздражении она вывалила все из рюкзака на пол. Рыжик с интересом наблюдал за операцией и, думая, что это новая игра, стал прыгать от рюкзака к кипе книг, а затем опять к рюкзаку, куда наконец и забрался, урча от наслаждения, что все это необъятное пространство принадлежит ему.
– Чёрт! – выругалась Кики, обернувшись к коту, чья голова высовывалась из голубого рюкзака и с любопытством взирала на неё. – Придется тебе, Рыжик, прокатиться, я оставила учебник в редакции.
Детектива Пелли нигде не было видно, пока она, крутя педалями, неслась назад к школе. Она злилась на себя за то, что забыла учебник, и даже Рыжик, лизавший ей своим шершавым язычком шею, не мог поднять ей настроения.
Приехав, она обнаружила на велосипедной стоянке не свойственное для этого времени дня оживление. Уроки закончились полтора часа назад.
– Что происходит? – спросила она какого-то восьмиклассника. – Вся школа оставлена в наказание после уроков?
– Почти, – усмехнулся тот. – Генеральная репетиция, ведь на будущей неделе премьера. Надо же было назначить именно на пятницу!
– Это уж как водится, – улыбнулась ему в ответ Кики.
Елена прожужжала им этим мюзиклом все уши, дважды писала о предстоящей премьере в своей рубрике и уговорила их с Эндрю купить на один из спектаклей билеты. «Все думают только о баскетболе, – жаловалась она. – Почему никто не хочет поддержать искусство?»
– Привет, – поздоровалась Кики, отметив отсутствие Елены. – Где наша знаменитая журналистка? Я надеюсь, получила назначение в Монголию.
– Размечталась! – засмеялся Эндрю. – Понесла вниз макет, можно уже размножать.
– Что за спешка? Я хотела ещё раз посмотреть интервью с Монтгомери.
– Я посмотрел материалы, которые ты оставила, – успокоил её Эндрю. – Мне понравилось. Я, кстати, тоже не видел конца, если тебя это утешит. Елена уже спускалась, когда я пришёл, и вид у неё был как у именинницы. Этот номер – её детище. – Он опустил ноги и подошёл к окну. – Твой телохранитель сегодня на месте?
– Кажется, я видела его по дороге.
– Прекрасно. Значит, завтра как договорились?
– Конечно! Мы ещё увидимся за завтраком, а сейчас у меня математика, я должна сдать Таннингу задания.
Последним уроком перед ленчем у Кики была физкультура. Пока она принимала душ и переодевалась, очередь в столовой выстроилась почти до двери.
– Привет, Кики!
Кики обернулась посмотреть, кто её зовет. Барри Джонсон и двое его дружков читали, привалившись к стене, «Курьер» и хохотали. Барри ткнул в Кики газетой.
– Знаменитая нянька из подвала! – завопил он.
Ребята в очереди засмеялись. Почти каждый держал в руках школьную газету, которую легко было узнать по желтой бумаге.
– Не обращай на них внимания, – сказала Анжела Барахек. – Представляю, как ты переволновалась. Я бы умерла со страху.
Кики наморщила лоб.
– Откуда он знает? – недоуменно воскликнула она. И добавила, посмотрев на Анжелу: – И ты, кстати, тоже?
Но она уже и сама знала ответ. Не говоря ни слова, Анжела протянула ей номер «Курьера». Над колонкой Елены на первой странице крупными буквами было набрано: «Нянька в подвале – воры в гостиной». Кики закусила губу. Теперь понятно, почему Елена вызвалась делать макет и расклейку. Она не хотела, чтобы Кики видела газету до выхода. И обстоятельства сыграли ей на руку, поскольку они с Эндрю вчера отсутствовали!
– Не переживай, – утешала её Анжела. – Все знают, какая Елена злючка.
Но Кики едва понимала, что она говорит. Она выскочила из очереди и бросилась к лестнице. Ведьма! Как она могла! Ещё не добежав до верху, она услышала голос Эндрю:
– Ответственные журналисты не позволяют себе таких штучек!
Его голос сорвался на писк, как всегда, когда он бывал взволнован или зол. Кики рванула дверь. Эндрю стоял лицом к Елене, красный как рак, сжимая в руке пачку «Курьера».
Елена и не думала отступать.
– Я отвечаю за каждое свое слово! – кричала она. – Я проверила все факты. Она сидела с ребенком Кендриков. Полиция приезжала в тот вечер по вызову по этому адресу, как раз, когда она была там. И она действительно оказалась запертой в подвале!
– Мисс Ламберт видела этот материал?
– Мисс Ламберт не просматривает мою колонку, – самодовольно заметила Елена. – Это не официальные новости, а мнения и впечатления.
– Существует такое понятие, как клевета. Никогда не слышала? – возмущенно спросил Эндрю.
– В моей заметке каждое слово – правда! – отрезала Елена.
И с вызовом тряхнув своими длинными чёрными волосами, она вылетела в дверь, едва не повалив стоящую на пути Кики.
– Ты читала? – спросил Эндрю.
– Только заголовок.
– Прочитай, – бросил он, – а я пойду найду Ламберт.
Хлопнув дверью, Эндрю вышел, а Кики уселась читать. Ноги у неё были как ватные, руки дрожали, но было приятно сознавать, что Эндрю так решительно встал на её защиту. Выросшая без братьев и сестер, Кики никогда раньше не имела заступников.
Рубрика Елены «Морган размышляет» на сей раз содержала следующий материал:
«Нянька в подвале – воры в гостиной.
Тех, кто до сих пор сомневался, могу смело уверить, что сидеть с детьми – увлекательнейшее занятие. Это может подтвердить некий небезызвестный вам член редколлегии, которая в среду вечером обнаружила, что забота о малышах предполагает нечто большее, чем чтение им назидательных книжек и скармливание кашки.
Няне изо всех сил помогал её приблудный зверюга из семейства кошачьих, который, носясь по кухне с младенцем, имел неосторожность закрыть её в подвале. По-видимому кот взял обязанности няни на себя, пока наш репортер пытался вновь оказаться на высоте положения (то есть подняться наверх в жилые комнаты).
Двое воров были встречены котом (однако, к сожалению, не арестованы), впрочем, полиция утверждает, что ущерб ничтожен. Возможно, имущество и не пострадало, но наверняка пострадала репутация няни, на чье попечение были оставлены дом и ребенок нашего нового окружного прокурора.
Нет сомнения в том, что моя догадка верна. Кому ещё нужна приходящая няня?»
Кики нервно теребила прядь волос. Конечно, неприятно, что Елена выставила её всем на посмешище, но хуже другое – как быть с её обещанием молчать? Теперь, когда триста экземпляров «Курьера» разошлись по школе, сохранить её имя в тайне невозможно. Когда закончатся уроки, газеты будут разбросаны всюду: в пиццерии, в кондитерской – где угодно. Любой может подобрать и без особого труда выяснить имя неназванной няни-репортера. Совершивший разбойное нападение на детектива Лео Лейтем выпущен под залог и разгуливает на свободе. Если он – один из воров и решит, что она может узнать его, то ей угрожает опасность! Она готова была растерзать Елену вместе с её иссиня-чёрными волосами и правильным носиком!
Через пять минут вернулся Эндрю. Его вид свидетельствовал о том, что разговор с мисс Ламберт не увенчался Успехом.
– Ну, что? – спросила Кики.
– Она сказала, что сам по себе материал, цитирую, не нарушает журналистских норм. Присутствует, конечно, оценочный фактор, но что попишешь, раз дело сделано. Конец Цитаты. Как говорится, слово не воробей, вылетит – не поймаешь. А если станешь пытаться, то только привлечешь всеобщее внимание.
– Вот этого я и боюсь, – сказала Кики. – Насколько широко это станет известно? Ведь я обещала детективу Пелли молчать, хотя он знает, что вы с мамой в курсе. Но теперь почти любой может выяснить, что это я.
– Я уже подумал об этом. И порадовался, что у тебя есть телохранитель.
– Я тоже рада.
Вторая половина дня пролетела быстро. Большинство ребят, знавшие ехидный язычок Елены, сочувствовали Кики, но у неё в голове занозой застряла мысль, что «Курьер» может попасть в не те руки.
По дороге домой она насчитала целые три валявшиеся на улице газеты. «Елене бы следовало написать статью о несознательных элементах, разбрасывающих в публичных местах мусор», – мрачно подумала Кики.
Войдя в дом через гараж, она столкнулась с радостно встретившим её Рыжиком, который повел её на кухню и принялся жалобно мяукать перед буфетом, где хранилась его еда. Кики бросила взгляд на его пустую миску.
– Прости, старина, из-за всех этих глупостей про тебя забыли, – сказала она, доставая пакет. – А ведь ты даже не знаешь, что сегодня твоё имя было увековечено в прессе.
Она насыпала в миску шариков и полезла в другой шкаф за шоколадными чипсами. Держа кота на расстоянии, зарыла несколько чипсов в груде шариков и только потом отошла.
Кот бросился к миске. Шарики фонтаном брызнули в разные стороны, когда он принялся носом выковыривать шоколад. Кики засмеялась, наблюдая за ним.
– Опять ешь на первое десерт! В понедельник же поведу тебя к диетологу!
Однако кот, полный решимости добраться до лакомства, не обратил на неё ни малейшего внимания.
– Ладно, пока ты здесь украшаешь наш линолеум, пойду сделаю уроки, – сказала Кики.
Она пошла за рюкзаком, а заодно проверить, закрыла ли дверь в гараж. Она полагала, что у детектива Пелли уже кончился рабочий день. Наверное, стоит позвонить мистеру Кендрику и рассказать ему о заметке в газете. Кики порылась в кармане куртки и нашла карточку, которую он ей вручил. Сначала было занято, но через пять минут ответил какой-то женский голос.
– Мистера Кендрика, пожалуйста, – сказала Кики.
– Кто его просит?
– Кики Коллир.
Прокурор ответил почти тотчас же.
– Привет, Кики. Какие новости?
Она быстро рассказала ему о Елене и газетной заметке.
– Печально, – посетовал он, – но не думаю, что стоит беспокоиться. Маловероятно, что газета попадет в руки ворам… Раз уж ты позвонила, Кики, хочу спросить тебя, не видела ли ты у нас в среду учебную видеокассету Сьюзен? Ей кажется, что она лежала в гостиной на видео.
– Нет, я не заходила в гостиную. Хотя, может, Рыжик её свалил. Он в последнее время играет с кассетами, как с игрушками.
– Что ж, придется посмотреть под диваном, – рассмеялся мистер Кендрик. – Передавай Рыжику привет. И не волнуйся, Кики, детектив Пелли на месте.
С секунду Кики поколебалась, не рассказать ли ему о раздобытой Эндрю информации о деле «Смит против Лейтема». Но решила ничего не говорить. У неё не было никаких зацепок, позволяющих связать вторжение грабителей в дом с процессом о наследстве. А сказать, что на эту мысль её натолкнул Рыжик, разбросавший бумаги в его кабинете, значило только рассмешить его. Над ней и так уже сегодня довольно смеялись. Конечно, в обоих случаях мужчин звали Лео, – но мало ли Лео на свете. В конце концов она решила, что лучше подождать, пока они с Эндрю не выяснят что-нибудь в доме, где жила старушка.
– Кстати, Кики, – сказал мистер Кендрик, – ты нашла свои шарф? Тот самый, который искала у нас твоя подруга?
Какая подруга? – спросила Кики, насторожившись.
Сейчас вспомню. Сьюзен говорила её имя, кажется, Элейн. Она заходила к нам вчера во время большой перемены, сказала, что ты забыла шарф и просила его забрать. Так вот как Елена проверила факты! Выпытала все у Кендриков!
– Её звали Елена? – спросила Кики.
– Правильно, Елена. Я чувствовал, что Элейн не совсем то. Так ты его нашла?
– Да, – соврала Кики. – Спасибо.
– Ну и хорошо. Знаешь что, сделай мне одолжение, занеси нам экземпляр школьной газеты. Просто положи под коврик у двери и все. Я на выходные тоже собираюсь уехать к сестре Сьюзен, но в воскресенье вечером мы вернемся.
– Конечно, – ответила Кики. – Вам удалось что-нибудь выяснить о кусочке фиолетовой ткани, которую Рыжик вырвал из кеда?
– Я поручил одному из своих сотрудников заняться этим, но в округе продали сотни пар таких кед. Не говоря о том, что он мог купить их вовсе не здесь.
– Понятно, – сказала Кики, стараясь скрыть свое разочарование. – Что ж, желаю вам хорошо провести выходные. – Она повесила трубку и уставилась в пространство.
Решила было позвонить Эндрю и рассказать ему о Елене и шарфе, но передумала. Подождет до завтра. А сейчас надо разделаться с домашним заданием. Кики полезла в рюкзак, но рука не нащупала нужного учебника. В раздражении она вывалила все из рюкзака на пол. Рыжик с интересом наблюдал за операцией и, думая, что это новая игра, стал прыгать от рюкзака к кипе книг, а затем опять к рюкзаку, куда наконец и забрался, урча от наслаждения, что все это необъятное пространство принадлежит ему.
– Чёрт! – выругалась Кики, обернувшись к коту, чья голова высовывалась из голубого рюкзака и с любопытством взирала на неё. – Придется тебе, Рыжик, прокатиться, я оставила учебник в редакции.
Детектива Пелли нигде не было видно, пока она, крутя педалями, неслась назад к школе. Она злилась на себя за то, что забыла учебник, и даже Рыжик, лизавший ей своим шершавым язычком шею, не мог поднять ей настроения.
Приехав, она обнаружила на велосипедной стоянке не свойственное для этого времени дня оживление. Уроки закончились полтора часа назад.
– Что происходит? – спросила она какого-то восьмиклассника. – Вся школа оставлена в наказание после уроков?
– Почти, – усмехнулся тот. – Генеральная репетиция, ведь на будущей неделе премьера. Надо же было назначить именно на пятницу!
– Это уж как водится, – улыбнулась ему в ответ Кики.
Елена прожужжала им этим мюзиклом все уши, дважды писала о предстоящей премьере в своей рубрике и уговорила их с Эндрю купить на один из спектаклей билеты. «Все думают только о баскетболе, – жаловалась она. – Почему никто не хочет поддержать искусство?»