Фоули Луиза Манро. «Яд!» – сказал кот

   – Или я, – сказал Эндрю и протянул к ней руку. Он прикинулся обиженным: – Значит, ты готова скорее накормить кота, чем своего лучшего друга?
   Кики опустила свой ранец на землю и начала рыться в нем, насмешливо приговаривая:
   – Ладно! Так и быть, получи кусок торта, если ты готов отобрать его у маленького, беззащитного, умирающего от голода котенка. Торт, конечно, в ранце потерял товарный вид, но вполне съедобен.
   Она протянула Эндрю кусок торта в пластиковой коробочке. Он осторожно взял подношение двумя пальцами и подозрительно осмотрел его со всех сторон.
   – Это торт? – спросил он. – Не похоже! Если это торт, то не для людей. Это, должно быть, торт для кошек…
   Эндрю поднес еду к самому носу кота, поддразнивая его. Он знал, как тот любит шоколад, но сейчас Рыжик настороженно смотрел на торт и не делал ни малейшей попытки схватить его.
   – Кот заболел, – удивленно сказал Эндрю. – Даю ему шоколад, а он и не чешется! Кот, наверное, заболел.
   – Просто он умный, – сказала Кики – Он ждет, когда ты положишь еду перед ним.
   – Ладно, ты меня совсем опозорила, – сказал Эндрю и положил коробочку с тортом на землю. – Разве я похож на человека, способного съесть торт, предназначенный голодному коту? Давай, парень, налетай на угощение!
   Рыжик посмотрел на Эндрю, перевел взгляд на Кики, а затем повернулся к лежащей на земле коробочке с тортом. Вдруг он поднял переднюю лапу и нанес по ней сокрушительный удар, за которым последовала ещё целая серия таких же ожесточенных ударов. После этого он вырыл ямку, скинул в неё ошметки торта вместе с коробочкой и землей. Глядя на все это, ребята остолбенели от изумления.
   – Никогда не видела, чтобы он отказался от шоколада, – сказала Кики. – Был, правда, один случай, когда ему вместо шоколада дали торт с корицей. Он знает разницу между ними.
   – Так, может быть, там была корица?
   – Нет. Это обыкновенный шоколадный торт. Возможно, кот действительно заболел.

Глава третья

   На следующее утро Кики увидела на школьном дворе стайку столпившихся ребят и, поставив велосипед на стоянку, подошла к ним, чтобы узнать, в чем дело.
   Там её сразу схватила за руку Анжела и выпалила:
   – Жуть! Бедняжки! Не смотри на них.
   – Кто бедняжки? Что случилось? – спросила Кики. И тут же увидела, что к ребятам направляется школьный сторож с лопатой на плече.
   – Там лежат четыре мертвых воробья, – объяснила Анжела.
   Сторож подошел к толпе, снял с плеча лопату и сказал:
   – Кончайте глазеть! Нечего вам тут делать. Я сам сделаю, что надо. А вы быстренько бегите в школу. Сейчас уже звонок будет.
   Ребята пошли к школе, и Кики спросила у Анжелы:
   – Их убила кошка?
   – Нет, они не были растерзаны. Они просто были мертвые. – Анжела смотрела на Кики глазами, мокрыми от слез. – И как они могли умереть все сразу? Сразу четыре воробья…
   Стук лопаты заставил Кики обернуться; она увидела, что сторож закапывает мертвых птиц под деревом у забора. Легкая дрожь пробежала по всему её телу, и, сидя на первом уроке, она все никак не могла отделаться от мысли о несчастных воробьях. «Отчего они погибли? Может быть, ребята подстрелили их из рогатки или мелкокалиберки? Нет, тогда бы на их трупиках остались следы». Смерть пугала её, особенно с тех пор, как в автокатастрофе погиб её отец. Это была такая неожиданная смерть! Однажды Кики спросила у мамы, привыкла ли она к тому, что её пациент может умереть. Доктор Коллир опустила глаза на руки, потом перевела взгляд на дочь и сказала мягко: «Каждая смерть печалит меня. Если когда-нибудь при этом останусь равнодушной – уйду из медицины!»
   На большой перемене Кики пошла в редакцию «Курьера», чтобы узнать, как идут дела с рекламным листком для соседней школы. В комнате она застала Елену, печатающую свою колонку для пятничного номера газеты, и Эндрю, который работал над текстом для рекламного листка.
   – Ты получил рисунок? – спросила она Эндрю.
   – Угу, взгляни! – сказал он и протянул ей карандашный набросок.
   Художник сделал великолепный рисунок: девушка на вышке улыбалась перед прыжком, и ребята, стоящие в очереди у трамплина, также радостно улыбались, предвкушая предстоящее удовольствие.
   Кики одобрительно кивнула головой и сказала:
   – Брэд нарисовал замечательную картинку. Можно даже узнать кое-кого из ребят. Тебя, например… Вот Дебби… И Натали… А эта похожа на меня…
   Вне всякого сомнения, Брэд Лопес был лучшим художником школы. За два доллара он мог написать портрет каждого желающего, и портрет получался великолепный.
   – Как жалко, что мы не можем напечатать этот рисунок в цвете, – сказала Кики. – Это было бы сногсшибательно…
   – Твоя великая идея уже воплощается в жизнь, – засмеялся Эндрю. – Брэд нарисует огромный цветной плакат, который мы повесим в нашей столовой. А рекламные листки я собираюсь напечатать в пестрых красках – ярким фиолетовым, флюоресцирующим зеленым и так далее… Ты уже попросила Макетти позвонить в соседнюю школу?
   – Ещё нет. Мы договорились с Натали встретиться сегодня за завтраком и вместе пойти к директору. Он её любит…
   – Наверное, потому, что она не приводит в школу кота, – ухмыльнулся Эндрю, но Кики пропустила его ядовитую реплику мимо ушей.
   – Ты видел сегодня Натали в школе? – спросила она.
   – Нет.
   – Её здесь нет, – вступила неожиданно в разговор Елена, отрываясь от машинки. – Она заболела…
   – О, спасибо, что ты сказала мне об этом, – обратилась к ней Кики. – Тогда я не буду её ждать…
   Кики хотела спросить у Елены, откуда она знает о болезни Натали и о том, чем она больна, но «звезда журналистики» уже снова застучала на машинке, демонстрируя всем своим видом, что она уже выложила всю ту информацию, которую считала нужным сообщить. Кики прекрасно знала, как Елена умеет отшить каждого, кто вступит с ней в разговор, когда ей этого не хочется. И к чему было затевать с этой зазнайкой перепалку? Кики, не говоря ни слова, вышла из комнаты и направилась к кабинету директора.
   Ещё в комнате его секретарши она услышала из-за закрытой двери кабинета гул голосов.
   – Посиди пока здесь, директор скоро освободится, – предложила ей миссис Джонсон. Тут зазвонил телефон, и она сказала в трубку:
   – Да, это школа… Да… Кто? Да. Нет, доктор, сейчас директор занят, но, может быть, я могу быть полезной? Да, доктор, я знаю всех наших учеников… Натали Родригес? Да, она наша ученица. О… О… Понимаю… О Господи! Это ужасно! Нет, сэр, сегодня никто не жаловался на плохое самочувствие. Сейчас посмотрю, – она поспешно достала из папки какую-то бумагу и, взглянув на неё, сказала в трубку: – Нет, сегодня отсутствующих не больше, чем обычно. Да, конечно, мы будем внимательно следить за этим. Спасибо, доктор…
   Она повесила трубку и покачала головой.
   – Что случилось с Натали? – спросила Кики. Миссис Джонсон минуту поколебалась, но потом всё-таки ответила ей:
   – Звонили из больницы. Вчера её привезли туда с пищевым отравлением.
   – Пищевым отравлением? – переспросила Кики. – Но вчера мы с ней вместе завтракали в столовой сразу после встречи с миссис Беннет у мистера Макетти.
   – А ты не заболела, – подхватила с облегчением секретарша. – Вы обе ели в столовой или ты принесла завтрак из дома?
   – Мы обе ели в столовой, – заверила её Кики. В этот момент мистер Макетти вышел из кабинета, провожая своего посетителя, и улыбнулся Кики:
   – Ты ко мне по делу? – спросил он.
   – Я только на одну минуту, – успокоила она директора. Но в этот момент секретарша сказала, что у неё для него срочное сообщение, и он предложил Кики:
   – Заходи в кабинет, а я сейчас вернусь.
   В ожидании директора Кики думала о том, что секретарша рассказывала ему о телефонном звонке из больницы. Она поняла, что не ошиблась в своих предположениях, когда увидела мрачное лицо директора, вошедшего в кабинет.
   – Неприятная вещь – пищевое отравление. Хотя, может быть, это окажется чём-то другим, например, желудочной формой гриппа, – сказал он и улыбнулся. – Натали – твоя близкая подруга, и я не вижу ничего плохого в том, что миссис Джонсон сказала тебе, что с ней случилось. Но у меня к тебе просьба: не рассказывай никому в школе, что она попала в больницу с отравлением. Не хотелось бы создавать в школе панику. Еда в нашей столовой и так не настолько хороша, чтобы ещё к тому же её можно было назвать отравой. Но мы уже приняли меры, чтобы поправить дело. Мисс Беннет взяла на себя руководство над работой миссис Махони, и думаю, что ребятам понравятся новые порядки и новое меню в нашей столовой. Извини, кажется, ты пришла ко мне не для того, чтобы обсуждать работу столовой.
   После того как Кики кратко познакомила его с тем, по поводу чего она пришла, он тут же согласился позвонить своему коллеге из соседней школы и одобрил идею о распространении в ней билетов на благотворительный вечер, назвав эту идею «удачным расширением рынка».
   В приемной директора Кики увидела Эндрю, оживленно беседующего с миссис Джонсон. В руке он держал рисунок Брэда.
   – Всё в порядке, – сообщила ему Кики. – Директор позвонит кому надо!
   – Дела идут неплохо, – обрадовался он и обратился к миссис Джонсон, передавая ей листок. – Напечатайте, пожалуйста, это таким же, как на рисунке, ярко-пурпурным шрифтом.
   – Но здесь вовсе не пурпурный цвет, – сказала миссис Джонсон, взглянув на рисунок. – Это фиолетовый. Эндрю, тебя надо снова отправить учиться в первый класс, где тебя научат тому, как называется каждый цвет.
   – Я не против, – ухмыльнулся Эндрю. – Значит, мы выбираем ядовито-фиолетовый! А вы сможете сделать эту работу срочно?
   – К трем часам все будет готово, – пообещала миссис Джонсон, и школьники тут же вышли из её комнаты.
   – Натали обрадуется, когда узнает о нашей идее, – сказал Эндрю. – Она сама ломала голову над тем, как продать побольше билетов. Надеюсь, что к завтрашнему дню она будет чувствовать себя лучше!
   – Я тоже надеюсь, – подхватила Кики.
   – Но она умеет бороться с недугом? – спросил Эндрю. – Я имею в виду её желание быстрее выздороветь…
   – Уверена, что она справится с болезнью. У неё, возможно, просто легкий грипп. – Кики очень хотелось рассказать Эндрю о том, что она узнала о болезни Натали, но она не могла нарушить обещание, данное директору. У неё никогда не было секретов от Эндрю, и теперь она чувствовала себя виноватой перед ним за то, что обманывала его.
   Вечером дома Кики рассказала маме о том, что она узнала в кабинете директора о болезни Натали, и заключила:
   – Мне кажется очень странным, что из больницы позвонили в школу, а не родителям Натали.
   – Миссис Родригес тоже сообщили об этом, после того как был установлен диагноз. А в школу позвонили потому, что по закону врач несет ответственность не только за здоровье своего больного, но и за здоровье других людей. Если мы подозреваем, что пищевое отравление произошло в учреждении общественного питания, мы обязаны немедленно сообщить об этом как в само это заведение, так и в отдел здравоохранения. Затем мы составляем специальные документы с данными о наших выводах на случай, если дело обернется для больного совсем плохо, и тогда такие документы понадобятся для суда над виновными. А тут речь идет о школьной столовой!.. Представь себе, что бы случилось, если бы все дети, позавтракав в столовой, заболели…
   – Но я съела точно такой же завтрак, как и Натали, – рассмеялась Кики. – Ребята, правда, давно уже называют школьные завтраки отравой, но не в буквальном же смысле! Ой, я забыла рассказать тебе, что наша новая учительница по домоводству согласилась с завтрашнего дня наблюдать за приготовлением пищи в нашей столовой. Директор сказал мне, что теперь хорошая еда нам будет обеспечена.
   Доктор Коллир удивленно подняла брови и задумчиво промолвила:
   – Эта женщина берет на себя огромную ответственность. Вести уроки, руководить подготовкой благотворительного обеда да ещё и столовой! Она заслуживает медали! Тебе она нравится?
   – Она что надо. И хорошо относится ко мне…
   – Это потому, что ты хорошая, – улыбнулась мать.
   – Это тебе так кажется, – смутилась Кики. Хотя слова матери ей были приятны. Потом она вернулась к разговору о деле. – Мама, что ты имела в виду, когда говорила о медицинских данных, которые входят в документы для возможного суда?
   – О Кики! Ты на самом деле хочешь разобраться во всех деталях и подробностях?
   – Да, мне это интересно.
   – Готовишь заранее темы для своей колонки в «Курьере», которую надеешься вести в газете, когда оттуда уйдет Елена?
   – Может быть, – покраснела Кики. Мама, как всегда, разгадала её тайные желания. Она знала, что её дочь терпеть не может Елену за предоставленную ей свободу в выборе тем.
   – Если мне поручат вести колонку в газете, буду писать совсем на другие темы. Елена только и знает, что рассуждать про моды или про джазовый клуб, или просто распространять слухи и сплетни, которые бродят по школе… Ну, всякую дребедень.
   – А ты будешь писать о…?
   – О том, как проводятся расследования преступлений, о том, как устроена наша судебная система, о том, какие права имеют школьники и о…
   – О том, какие данные документируют врачи, если возникнет подозрение, что их пациент был отравлен, – закончила мать монолог своей дочери.
   – Да, – улыбнулась Кики. – Так что это за данные?
   – Ну, тут многое зависит от обстоятельств. Обычно мы берем у пациента анализ мочи, крови и кала, исследуем пряди волос, а также кусочки ногтей, а кроме того, и еду, если удается раздобыть её. Ну и, конечно, делаем анализ рвоты или того, что получаем при промывании желудка.
   – Фи, – поморщилась Кики.
   – Я предупреждала тебя: не углубляйся в детали, – засмеялась мама. – А теперь, моя милая, закончим на этом разговор и отправляйся спать. Уже поздно, а завтра тебя снова ждет школьный день. Завтра утром в больнице я зайду к Натали, если её к тому времени ещё не выпишут домой.
   – Спасибо, мамуля! – Кики встала с ковра и потянулась.
   – Пошли, Рыжик, – позвала она кота, который похрапывал, лежа на телевизоре. – Время спать!
   Кот нехотя потянулся, как бы подражая своей хозяйке, и легко спрыгнул на пол.
   – Когда-нибудь ты напишешь статью про золотоволосую девочку и её рыжего кота, – сказала доктор Коллир.
   – Все наоборот, – сказала Кики. – Статья будет о рыжем коте и его золотоволосой девочке. У нас в семье главный он!
   – Возможно, ты права. Спокойной ночи, дорогая! Спокойной ночи, Рыжик.
   Глава четвертая
 
   На следующее утро, перед тем как отправиться в школу, Кики позвонила Натали домой.
   – Она ещё в больнице, – сообщила ей мама Натали. – Врачи хотят задержать её до вечера, чтобы понаблюдать за ней. Она чувствует себя гораздо лучше… Нет! У врачей ещё нет полной уверенности, что они точно установили причину болезни… Спасибо за то, что ты позвонила, Кики!
   В редакции «Курьера» Кики обнаружила на своем столе записку от Эндрю: «Приходи в столовую!» Она тут же снова подхватила свой ранец и спустилась по лестнице.
   В столовой Эндрю и Брэд Лопес стояли на стульях, отодвинутых один от другого метра на два, держа за концы длинный бумажный плакат, который представлял собой гигантскую репродукцию рекламного листка, выполненную в ярких красках.
   – Ты пришла в тот момент, когда я уже превратился в статую! – сказал Брэд, обернув голову к Кики.
   Кики подбежала к ним, влезла на ящик и помогла ребятам повесить плакат. Когда работа была закончена, она сказала:
   – Вы выбрали хорошее место! Но, если бы я не пришла, вы бы простояли на стульях до полудня…
   – Ха, – сказал Эндрю. – Кто-нибудь из столовских работников сжалился бы и помог нам…
   Кики повернулась в сторону раздачи и, увидев на кухне мисс Беннет, разговаривающую с миссис Махони, ответила:
   – Пустые надежды. Они обе даже не подозревают, что вы вообще существуете в природе… – Она снова посмотрела на плакат и восхищенно добавила:– Брэд, это потрясающе! Я и представить не могла, что он будет такой огромный!
   – Я тоже, – засмеялся Брэд. – Но когда я рисовал ребят у трамплина, которые хотели попасть на наш обед, их очередь на рисунке все увеличивалась… Ты, конечно, всех их не знаешь, но взгляни на эту рыжую девушку в голубом платье – это ты!
   С этими словами он неуклюже спрыгнул со стула.
   – А сами листовки уже готовы? – спросила Кики у Эндрю.
   – Весь тираж у меня, – ответил он, подошел к одному из столиков, взял в руки целую пачку фиолетовых листков и показал их Кики.
   – Они тоже выглядят замечательно, – восхитилась она.
   – Если каждый из нас возьмет по стопке этих листков, мы ещё до звонка на урок можем разнести их по кабинетам всех наших учителей, – сказал Эндрю. – А у меня останется ещё достаточно для наших ребят и для ребят из соседней школы…
   – Дай-ка мне одну, – попросила Кики и, взяв листок в руки, направилась в кухню. Миссис Махони в тот момент вынимала что-то из холодильника, а мисс Беннет, заметив плакат, начала разглядывать его.
   – Здрасьте! – сказала ей Кики, протягивая рекламный листок. – Это тот же рисунок, но в миниатюре. Правда, замечательный?
   Но учительница продолжала молча рассматривать плакат на стене.
   – Около картины стоит Брэд Лопес, который нарисовал все это, – продолжала Кики. – Он самый лучший художник в школе…
   – Да, Джулия, – пробормотала мисс Беннет, не поворачивая головы.
   – Я – Кики, – поправила её девушка и, спохватившись, подумала, прилично ли поправлять учительницу. Повернувшись к ней, мисс Беннет удивленно посмотрела на неё, как будто не узнала. Но через минуту сказала более естественным голосом:
   – Да, конечно. Плакат очень хороший, – и неожиданно спросила: – А как ты себя чувствуешь, Кики? Теперь пришла очередь Кики удивляться:
   – Отлично, – твердо ответила она.
   На большой перемене Кики вышла вместе с Эндрю на школьный двор, захватив с собой принесенные из дома бутерброды.
   – Ну, наша карьера рекламных магнатов почти закончена, – сказал Эндрю, набивая рот сандвичем с арахисовым маслом и маринованным укропом. – Пора возвращаться к работе в редакции «Курьера».
   Кики поморщила нос и воскликнула:
   – Как ты можешь это есть?
   – Ну, значит, так, – сказал Эндрю серьезным учительским тоном и, показывая, начал объяснять: – Прежде всего вы берете сандвич в руку, затем подносите эту руку ко рту, потом располагаете сандвич между зубами и сжимаете зубы, в конце вы отводите руку с остатками сандвича ото рта на то время, пока ваши зубы двигаются и нажимают сверху и снизу на то, что находится у вас во рту и…
   – Ты невыносим, – хихикнула Кики, прерывая его монолог.
   – Ладно! Теперь давай вернемся к редакционным делам. Как ты относишься к тому, чтобы сделать интервью для пятничного номера газеты?
   – Я – с удовольствием! А у кого брать интервью?
   – У леди, которая занимается устройством мексиканского обеда…
   – Правильно! Это надо сделать сегодня же. Попробую поймать мисс Беннет перед последним уроком. Но вообще-то она очень странная: удивилась, увидев меня сегодня утром, и спросила, как я себя чувствую.
   – Возможно, она слышала насчет болезни Натали и спутала тебя с ней. Дай ей время войти в курс дела. Она ведь здесь всего три дня.
   – Наверное, ты прав, – согласилась Кики.
   – Ну, пора возвращаться в редакцию и поворчать на Елену за её «писанину». Увидимся позже!
   На уроке по обществоведению, когда учитель мистер Дартмаус занудно рассказывал о жизни в колониальных странах Латинской Америки, с улицы вдруг послышался вой сирены. Конечно, такие звуки доносились в класс во время уроков не так уж редко, но обычно они звучали вдалеке и через несколько секунд исчезали вовсе. На этот же раз звук сирены не удалялся, а звучал все громче и громче, так что даже учитель прервал объяснение и подошел к окну, а за ним потянулось и полкласса.
   Ребята начали обсуждать возможные причины такого события, но разговоры сразу смолкли, когда они увидели, что машина «скорой помощи» с невыключенной сиреной влетела на школьный двор, остановилась у входа, из неё выскочили санитары с носилками и скрылись в здании школы.
   – Займите свои места! Пожалуйста, поскорее рассаживайтесь, – громко сказал учитель, вернувшись к своему столу.
   Им всем тоже пришлось оторваться от окна и отправиться к своим партам. Но вдруг, когда уже все почти расселись, раздался крик парня, который всё ещё смотрел в окно:
   – Они вывозят носилки из школы!
   Все снова кинулись к окнам – и ученики, и учитель. В полном молчании смотрели они, как санитары катили носилки к машине, погружали их внутрь и как «скорая помощь», тут же сорвавшись с места, помчалась по улице с зажженной мигалкой и включенной сиреной.
   В этот момент неожиданно заговорил динамик внутри-школьной радиосвязи. Из него послышался голос директора:
   – Внимание! Говорит мистер Макетти. Вы все, конечно, слышали сирену «скорой помощи». Она приезжала к нам не потому, что у нас произошел какой-то несчастный случай. Просто у двух наших учениц появились некоторые симптомы желудочной формы гриппа, и их увезли в городскую больницу для наблюдения и установления диагноза. Поэтому нет никаких оснований волноваться. Все остальные уроки будут проходить сегодня по обычному расписанию. Спасибо.
   Голова у Кики заработала, как компьютер: у Натали были боли в животе и рвота, теперь ещё двух девочек отвезли в больницу. Что это – случайное совпадение?
   Прозвенел звонок, Кики собрала учебники и вышла из класса. В коридорах стоял гул возбужденных голосов. «Кто?» – этот вопрос был у всех на устах. Но пока Кики дошла до вестибюля, все уже знали имена заболевших учениц: Дебора Стайлс из седьмого класса и Мерилин Ямамото из восьмого.
   Кики заглянула в редакцию. Эндрю, как всегда в это время, был на месте. Он сидел за столом, ел банан и что-то разъяснял большому рыжему коту, который лениво развалился у него на коленях.
   – Откуда он взялся? – удивилась Кики. – Рыжик! Ты же знаешь, что в школу тебе ходить нельзя!
   Кот спокойно смотрел на неё печальными глазами.
   – Не ругай его, – сказал Эндрю, отломив кусочек банана для Рыжика, который осторожно попробовал его на зубок. – Кота просто испугала сирена.
   – Это точно! – согласилась Кики и погладила кота. – Сирена, наверное, единственная вещь в мире, которая может испугать его. Он ужасно трусит, когда слышит её. Ты знаешь, кого увезла «скорая помощь»?
   – Ага. Говорят, вроде Дебби простудилась…
   – Думаешь, у неё грипп?
   – Сейчас очень многие болеют гриппом.
   Киви кивнула головой и снова подумала о Натали.
   Зазвенел звонок.
   – Ого, – воскликнула Кики. – Опаздываю! Я не говорила ещё с мисс Беннет, но уверена, что она не уйдет домой сразу после уроков. Интервью не задержит вас надолго. Кики минуту поколебалась, посмотрев на кота, потом все же решилась попросить: – Ты не мог бы…
   – Мог бы! – усмехнулся Эндрю. – Рыжик побудет здесь и поможет мне в работе сразу после того, как перестанет дрожать от страха.
   Кики благодарно улыбнулась, вышла из комнаты, пробежала по коридору и успела проскользнуть в класс по домоводству чуть раньше, чем туда вошла мисс Беннет. С приходом учительницы разговоры в классе притихли, но напряжение, связанное с болезнью двух учениц, так и витало в воздухе. Мисс Беннет подошла к учительскому столу, села на его угол и обвела строгим взглядом своих учеников. Она была в прекрасно сшитом голубом замшевом костюме с розовым шифоновым шарфиком вокруг шеи. Её светлые волосы красивой волной падали на спину, а несколько локонов вились возле ушей. И Кики уже в который раз подумала о том, что учительница выглядит потрясающе – как шикарная манекенщица.
   – Я уверена, что никто из вас не остался равнодушным к тому событию, которое произошло сегодня в нашей школе, вы все взволнованы и вряд ли способны сосредоточиться на теме нашего урока. Я хорошо все понимаю и хочу успокоить и ободрить вас, поэтому сначала мы с вами обсудим эти печальные события, – такими словами мисс Беннет начала свой урок. – Ужасно, когда «скорая помощь» вдруг приезжает в твою школу. Особенно если она увозит в больницу двух твоих друзей…
   Ребята одобрительно зашумели, но мисс Беннет, подняв руку, восстановила тишину и обратилась к Анжеле, сидевшей за первой партой:
   – Как ты считаешь, почему увезли этих девочек? Анжела пожала плечами и сказала неуверенно:
   – Не думаю, что это грипп.
   Марк Винтере поднял руку и сказал:
   – Я слышал о пищевом отравлении…
   – Конечно, мы не можем дать ответ на этот вопрос до тех пор, пока в больнице не проведут всех необходимых обследований, – задумчиво сказала учительница. – Может быть, это и пищевое отравление – такое всегда возможно, когда пища приготовляется для большой группы людей, как, например, в нашей столовой. Даже удивительно, что этого не случилось раньше. Теперь скажите мне, что вы вообще знаете о пищевых отравлениях?
   – Можно отравиться даже картофельным салатом, если его долго держали не в холодильнике, – высказал предположение один парень. -
   – Или едой, в которой есть яйца, например, майонезом, – сказала девушка.
   – Или грибами, – добавила Кики, вспомнив, как когда-то, ещё маленькой девочкой, она вместе с отцом собирала в лесу грибы. Она очень гордилась тогда, что собрала полную корзинку, но очень расстроилась, когда отец запретил взять эти грибы домой, назвав их несъедобными поганками.