Фрай Макс. Наваждения

---------------------------------------------------------------
© Copyright И.Степин, С.Мартынчик
Официальная страница Максима Фрая http://www.frei.ru
Оригинал этого файла находится в библиотеке "Артефакт":
http://artefact.cns.ru/library/
---------------------------------------------------------------

1. ЗЕЛЕНЫЕ ВОДЫ ИШМЫ
2. СЛАДКИЕ ГРЕЗЫ "ГРАВВИ"
Полный конец обеда



1. ЗЕЛЕНЫЕ ВОДЫ ИШМЫ


На рассвете я вошел в темную спальню Теххи и замер на месте, оцепенев
от неописуемого ужаса: из глубины лиловых утренних сумерек на меня
уставились пустые светлые глаза какого-то незнакомого существа. Это было по
меньшей мере странно: в последнее время я привык чувствовать опасность
задолго до ее появления, кроме того, я уже начинал понемногу забывать, что
такое обыкновенный человеческий страх. С тех пор, как в моей груди навсегда
увяз невидимый меч короля Менина, между мной и остальным Миром выросла
призрачная, но непроницаемая стена, что-то вроде новокаиновой блокады для
эмоций -- и сейчас я запоздало понял, что это было не так уж плохо... Пока я
пытался справиться с нахлынувшим на меня потоком сумбурных переживаний, моя
левая рука непроизвольно дернулась, словно ее свела судорога. Крошечный
шарик невыносимого зеленоватого света сорвался с кончиков моих пальцев,
устремился к исказившемуся от гнева лицу незнакомца... а потом остановился,
вздрогнул, на мгновение стал огромным, прозрачным и безопасным, как мыльный
пузырь, и наконец просто исчез. Судя по странному поведению моего Смертного
шара, можно было подумать, что испугавший меня незнакомец был не живым
существом, а одним из предметов домашней обстановки!
-- Что происходит, Макс? -- Испуганно спросила заспанная Теххи. -- Что,
ты наконец-то получил приказ со мной расправиться? Какой ты оказывается
дисциплинированный, с ума сойти можно!
-- Здесь чужой. -- Сквозь зубы процедил я.
-- "Чужой"?! Где? Ах, вот оно что... Дырку в небе над твоей лохматой
головой, милый! -- Теххи внезапно расслабилась и неудержимо расхохоталась.
-- Прекрати сражаться с моим новым зеркалом, сэр Макс! Знаешь, сколько оно
стоит?
-- Ты хочешь сказать... -- Я ошеломленно посмотрел на жуткого
белоглазого незнакомца, наступавшего на меня из темноты. Теперь он выглядел
совсем юным и ужасно растерянным. Это действительно было мое собственное
отражение, будь оно проклято! Я опустился на пол и рассмеялся от
неописуемого облегчения. Мне действительно было смешно... и еще ужасно
стыдно: таких дурацких номеров я не откалывал даже в самом начале своей
странной карьеры Тайного Сыщика, и даже раньше, когда я еще не был "грозным
сэром Максом" из Ехо, а просто Максом -- немного эксцентричным молодым
человеком с вечной ироничной улыбочкой на сумрачной физиономии, чуть-чуть
поэтом, чуть-чуть одержимым, но в общем-то вполне заурядным человеческим
существом, впрочем, достаточно везучим, чтобы улизнуть из того Мира, в
котором мне довелось родиться, уйти оттуда "по-английски": не прощаясь, но и
не хлопая дверью...
Теххи вылезла из-под одеяла и уселась рядом. Обняла меня за плечи,
печально покачала головой.
-- Что, увидел себя и испугался? -- Она довольно лаконично подвела итог
этого дурацкого происшествия. -- Ничего, так бывает... И какое место я
использовала для размышлений, когда решила повесить зеркало напротив входа?
-- А зачем тебе вообще понадобилось это грешное зеркало? -- С улыбкой
спросил я. -- До сих пор у тебя в доме не было никаких зеркал, и я уже
привык причесываться наощупь... если примитивную процедуру, которую я
ежедневно проделываю над собственной головой, можно назвать причесыванием,
конечно...
-- Ну вот, раньше не было, а теперь есть. -- Туманно объяснила Теххи.
-- Должно же все как-то меняться в моей жизни...
-- Должно. -- Согласился я. -- Слушай, неужели я действительно так
жутко выгляжу? Эти белые глаза, перекошенный рот, и все такое...
-- Ну почему "жутко"? -- Улыбнулась она. -- Ты выглядишь замечательно,
красавчик! Лучше просто не бывает... А что касается цвета твоих глаз -- они
же постоянно меняются, ты и сам знаешь... Просто тебе посчастливилось
увидеть себя в довольно неподходящий момент. Ничего, Макс, они уже
пожелтели, теперь ты похож на растрепанного буривуха, сам посмотри!
Я сердито покосился на свое отражение и не смог сдержать ехидный
смешок.
-- Если бы тебя слышал наш Куруш, он бы ужасно обиделся. Все-таки
буривухи гораздо симпатичнее... и потом, у меня же нет клюва!
-- Клюв -- дело наживное! -- Теххи легкомысленно махнула рукой. --
Знаешь, сэр Макс, у меня есть отличное предложение: почему бы тебе не
забраться под одеяло? В это время суток ты будешь выглядеть там гораздо
уместнее, чем на полу.
-- Твоя правда. -- Согласился я. Надо отдать мне должное: со мной очень
легко договориться, так же легко, как раньше... или даже еще легче!
Когда я все-таки задремал, мертвой хваткой вцепившись в тоненькую руку
Теххи, в спальне уже было светло -- насколько вообще может быть светло
пасмурным осенним утром в комнате с занавешенными окнами. Но через несколько
минут я проснулся: Теххи решила, что меня больше нет в этом прекрасном Мире,
а посему ее рука должна принадлежать ей самой. Это было довольно грустно, но
справедливо, поэтому я сделал вид, что плевать хотел на эту невосполнимую
утрату, и вообще сплю. Она выскользнула из спальни, бесшумно, как хорошо
воспитанное привидение, я лениво подумал, что наверное так же бесшумно
передвигаются по коридорам своего фамильного замка ее братишки-призраки... а
потом вспомнил, что уже давно не видел своего странного приятеля Лойсо
Пондохву. Так давно, словно в моем распоряжении имелась вечность, аккуратно
упакованная в разноцветную бумагу, перевязанная красной ленточкой и
снабженная поздравительной карточкой с надписью "великолепному сэру Максу, в
собственные руки". Разумеется, никакой вечности в моем распоряжении не было,
разве что дурная привычка транжирить время так, будто оно действительно
принадлежит мне... Поэтому перед тем, как нырнуть обратно, в сладкую темноту
сна, я решительно пробормотал себе под нос: "я хочу увидеть Лойсо" -- обычно
вышеописанного нехитрого ритуала вполне достаточно, чтобы не просто заснуть,
а отправиться на странное свидание с этим могущественным существом, чьим
именем в Ехо до сих пор пугают не только детей, но и младших Магистров
Ордена Семилистника, Благостного и Единственного.
Я уже привык к однообразному пейзажу странного Мира, пленником которого
пришлось стать сэру Лойсо Пондохве. Даже невыносимая жара, царящая в этом
месте, в последнее время не причиняла мне почти никаких неудобств. Я
медленно поднимался по крутому склону холма, белесая сухая трава уныло
шелестела под моими сапогами, горячий ветер с энтузиазмом набросился на мои
отросшие патлы, и без того изрядно растрепанные. Когда я поднялся на
вершину, я пыхтел, как старый паровоз, давным-давно нуждающийся в ремонте.
Все-таки этому негостеприимному знойному Миру всегда легко удается довести
меня до ручки, какими бы сладкими иллюзиями касательно собственной
неуязвимости я не упивался на досуге!
-- Редкий гость... Что ж, по крайней мере, это лучше, чем незваный! --
Сэр Лойсо Пондохва поднялся на вершину холма по противоположному склону,
почти одновременно со мной, и насмешливо посмотрел на мою взмокшую
физиономию. Сам-то он был в полном порядке: его лицо оставалось бледным,
дыхание ровным, светлые волосы, спадающие на высокий лоб -- сухими, даже его
просторная рубаха без ворота сохраняла безупречную белизну, словно в мое
отсутствие этот непостижимый парень посвящал свой досуг исключительно
визитам в прачечную -- одним словом, Лойсо был в отличной форме, как
всегда...
-- Этот ваш холм когда-нибудь меня доконает! -- Проворчал я усаживаясь
на растрескавшуюся сухую землю рядом с сияющей янтарной глыбой, на которой
удобно устроился Лойсо.
-- При чем тут холм? -- Невозмутимо спросил Лойсо. -- Ты сам себя
доконаешь, дружок, без посторонней помощи... Твое дыхание не может
оставаться легким в этом месте, потому что ты слишком много весишь. По
крайней мере, гораздо больше, чем я.
-- Вы уверены? -- Недоверчиво усмехнулся я. Сэр Лойсо отнюдь не похож
на какое-нибудь преувеличенно мускулистое подобие Терминатора, и все же на
его фоне мои руки выглядят тонкими и беззащитными, как у какой-нибудь
девчонки, и вообще рядом с ним я начинаю казаться себе изрядно оголодавшим
подростком.
-- Иногда ты рассуждаешь так прямолинейно, что это можно принять за
тонко продуманное издевательство над собеседником. -- Рассмеялся Лойсо. --
Ну при чем тут вес твоего драгоценного тела, Макс? Я говорю о другом.
-- О чем? -- Упрямо переспросил я.
-- Что ж, могу и объяснить. -- Лойсо задумчиво уставился куда-то вдаль,
потом лукаво взглянул на меня и укоризненно покачал головой. -- У тебя
слишком много имущества, дружок! Когда ты поднимаешься на мой холм, ты
волочешь за собой не только свои немногочисленные килограммы, к твоим ногам
железной цепью прикован целый мир -- твоя личная Вселенная, над созданием
которой ты отлично потрудился... Твое любимое кресло в Доме у Моста, и твой
ненаглядный шеф, этот хитрющий кеттариец, и остальные люди, без которых ты
уже не можешь обойтись -- по большому счету, они действительно являются
самой драгоценной частью твоего неподъемного багажа... и в то же время самой
тяжелой! -- а еще твои многочисленные квартиры, ни в одной из которых ты
толком не смог обжиться, сумасшедшая езда на амобилере -- предмет твоей
смешной, но понятной мне гордости, и эти забавные кочевники, которые наивно
считают тебя своим царем, и твоя царская резиденция, в которой ты почти не
появляешься, вместе с троном, на котором ты никогда не сидишь, слугами,
которым ты не отдаешь никаких приказов и женами, с которыми ты не спишь... а
еще твоя любимая собака и две здоровенные мохнатые зверюги, которых ты по
привычке считаешь "котятами", и твои воспоминания о странной и не слишком
счастливой жизни в Мире, в котором ты родился, и другие воспоминания, о куда
более удивительных приключениях, и завалявшийся на дне одного из твоих
многочисленных карманов зеленый камешек старого шерифа Махи Аинти -- ключ,
открывающий дверь в новенький Мир, который еще даже не успел толком
родиться, и твое бесконечное могущество Вершителя, непонятное тебе самому,
твоя ядовитая слюна и эти странные Смертные шары, которые могут не только
убивать, но и подчинять себе тех, кому не посчастливилось оказаться на твоем
пути -- даже мертвых! -- и Мантия Смерти, которую тебе все больше нравится
носить... а ведь еще есть женщина, рядом с которой ты так любишь засыпать, и
другая, которой ты помог сломя голову нырнуть в неизвестность, а теперь
ежедневно возносишь хвалу небу за то, что в этом Мире существует Безмолвная
речь, поскольку ты и дня прожить не можешь без коротенькой беседы с леди
Меламори, делающей свои первые шаги по хищной земле далекого Арвароха --
тебе мало? Я могу еще полгода оглашать перечень твоего личного имущества, не
умолкая ни на минуту. Тебе кажется, что все эти вещи делают твою жизнь
восхитительной, но ты вынужден волочь их за собой, когда поднимаешься на мой
холм. Какое уж там легкое дыхание!
-- Но такого рода имущество наверняка имеется и у вас. -- Растерянно
возразил я. -- По крайней мере, ваше могущество и ваши воспоминания все еще
с вами...
-- Так было когда-то. -- Усмехнулся Лойсо. -- Но я уже давно отказался
от желания считать их своими. Все мое имущество при мне -- мое имя и эти
штаны, рубаха и сапоги, без них я действительно чувствую себя довольно
неуютно... Но они не слишком мешают. Смотри!
Лойсо легко поднялся с камня, на котором сидел, через мгновение он уже
был в воздухе -- взмыл в небо призрачным белым вихрем и исчез, словно и не
было никогда никакого Лойсо Пондохвы, Великого Магистра Ордена Водяной
Вороны, пленника сэра Джуффина Халли и этого непостижимого, жаркого,
пустынного места... и моего хорошего друга -- черт, кто бы мог подумать!
-- Но в таком случае, почему вы просто не удерете отсюда, Лойсо? --
Растерянно спросил я у пустого белесого неба. -- Если уж у вас так хорошо
получается... Почему этот ветер не уносит вас куда-нибудь на окраину
Коридора между Мирами, и дальше, куда вам заблагорассудится?
-- Потому что я слишком серьезно влип. -- Еле слышный шуршащий смех
раздался у самого моего уха. -- Твой драгоценный кеттариец -- очень хороший
колдун! Что он действительно умеет делать -- так это закрывать двери...
особенно Двери между Мирами, надо отдать ему должное! Зато ты умеешь
открывать любые двери, сэр тяжеловес, ты еще сам удивишься, когда узнаешь,
как легко тебе это удается... Я уже говорил тебе, что больше всего на свете
ты любишь выпускать птичек из клеток... или еще не говорил? Поэтому мне
остается только одно: подождать того замечательного момента, когда ты решишь
заняться взломом моей клетки -- просто так, от нечего делать!
Его вкрадчивый горячий шепот внезапно умолк. Я поднял глаза и увидел,
что Лойсо опять сидит на своем полупрозрачном желтом камне, задумчиво
опустив голову, крупные сильные кисти рук неподвижно замерли на коленях --
словно и не улетал никуда стремительным легким вихрем.
-- Иногда меня здорово заносит, Макс. Не обращай внимания. -- Наконец
сказал Лойсо. Он обезоруживающе улыбнулся, его улыбка здорово напоминала мою
собственную, но в отличие от моего настоящего отражения в зеркале, так
напугавшего меня этим утром, лицо Лойсо, почти в точности повторяющее мою
собственную физиономию, успокаивало, умиротворяло, даже убаюкивало -- самая
сокрушительная разновидность обаяния, что правда, то правда!
-- Мне даже понравилось. -- Усмехнулся я. -- Из вас получился такой
хороший ветер! А что касается всего остального... Вы дали мне прекрасный
совет, которым я скорее всего никогда не сумею воспользоваться -- только и
всего.
-- Сможешь. -- Спокойно возразил Лойсо. -- Просто для этого тебе
придется влипнуть в какую-нибудь очень скверную переделку, вроде той, в
которую влип я сам, вот и все. Ты представить себе не можешь, на что
способен человек, который наконец-то понял, что у него нет другого выхода...
Между прочим, тебе пора возвращаться домой, сэр Вершитель. Если ты посидишь
здесь еще немного, тебе опять станет жарко, ты проснешься полуживым, а потом
скажешь себе, что во всем виноват "этот злодей Лойсо" и не решишься
навестить меня до Последнего Дня года... или еще дольше.
Я послушно поднялся и начал спускаться по пологому склону холма: за
время нашего странного общения я успел твердо уяснить, что если уж сэр Лойсо
Пондохва в кои-то веки дает себе труд наделить меня своим советом, лучше
делать так, как он говорит -- дешевле будет!
Потом я все-таки упал -- черт, мне почти никогда не удается
благополучно добраться к подножию этого невероятного холма, и иногда это
здорово действует мне на нервы! -- и покатился вниз, стараясь защитить лицо
от колючих стеблей сухой травы: мой собственный горький опыт
свидетельствует, что царапины, заработанные в такого рода сновидении,
непременно останутся при мне и после пробуждения, как какие-нибудь ненужные
сувениры, которые мы так любим привозить с собой из далеких поездок... В
какой-то момент я наконец-то проснулся под уютным меховым одеялом, которое
уже давно считал своим, и с удовольствием обнаружил, что пока я спал, в
нашем прекрасном Мире произошло множество замечательных перемен: на небе
появилось солнце, а на краю постели -- Теххи с маленьким подносом, на
котором стоял совсем уж крошечный кувшинчик с камрой.
-- Хорошо, что ты сам проснулся. -- С облегчением вздохнула она. -- В
противном случае мне пришлось бы пережить тяжелую душевную травму: ненавижу
будить людей... особенно, если они так мило улыбаются во сне.
-- Ничего, теперь я буду мило улыбаться наяву. -- Пообещал я. А потом
полюбопытствовал: -- А зачем ты собиралась меня будить? Неужели так
соскучилась?
-- Да не то что бы... -- Насмешливо протянула она. -- Просто у меня
внизу сидит сэр Мелифаро. И плачет.
-- Что, ты попросила его порезать лук? -- Усмехнулся я.
-- Нет, все гораздо трагичнее. Сэр Джуффин велел ему доставить тебя в
Дом у Моста -- у вас там что-то затевается, если я правильно поняла... Так
что Мелифаро заявился в мой трактир, выпил все, что под руку подвернулось, и
угробил чуть ли не полчаса своей единственной и неповторимой жизни, чтобы
уговорить меня подняться в спальню и совершить порученный ему подвиг.
Представляешь, этот сумасшедший совершенно серьезно мне заявил, что после
того, как ты в его присутствии отдал свой знаменитый приказ об уничтожении
манухов, он окончательно оценил степень твоего злодейства и теперь ни за что
не решится будить тебя самостоятельно -- он, дескать, великий герой, но не
настолько же!
-- Какой он молодец! -- Нежно сказал я. -- Проснуться в твоем
обществе... и в обществе этого маленького симпатичного кувшинчика с камрой
-- что может быть лучше! А что у них там случилось?
-- Понятия не имею. -- Теххи гордо пожала плечами. -- Нужны мне ваши
тайны! У меня своих, хвала Магистрам, хватает...
-- Правда? -- Весело спросил я, с удовольствием делая первый, самый
вкусный, глоток ароматного горячего напитка. -- Нет, так не годится. У
жителей Ехо не должно быть никаких секретов от Тайного Сыска. А ну
выкладывай все свои тайны!
-- С какой начинать? -- Невозмутимо уточнила она.
-- С самой страшной! -- Я старательно скорчил грозную рожу, каковая
полагается всякому уважающему себя Тайному Сыщику, желающему приступить к
допросу очередного злодея.
-- А, ну это просто. -- Рассмеялась Теххи. -- Ты и есть моя самая
страшная тайна -- страшнее и не придумаешь! -- Она быстро поцеловала меня,
легко вскочила на ноги, а через мгновение ее уже не было в спальне -- это
куда больше попахивало какой-нибудь Недозволенной магией, чем обыкновенным
проворством, так что если бы у меня под рукой был мой маленький кинжальчик с
вмонтированным в рукоять индикатором, я бы не удержался и непременно
проверил свои подозрения, честное слово! Но мое "орудие производства"
покоилось на своем обычном месте, в кармане Мантии Смерти, каковая осталась
там, где я ее снял -- чуть ли не на пороге спальни, так что мне поневоле
пришлось ограничиться сумбурными утренними размышлениями на эту
занимательную тему...
-- По городу ходят слухи, что ты уже проснулся, чудовище! Население в
панике, беременные женщины в ужасе прячутся за спины стариков и детей, одним
словом, все как положено! -- В спальне появилось нечто совершенно
ослепительное: ярко-желтое лоохи сэра Мелифаро и его великолепная рожа,
снабженная безупречной голивудской улыбкой, впридачу.
-- Правильно делают, что прячутся. -- Проворчал я. -- Я бы сейчас сам
куда-нибудь спрятался, да некуда... Притормози, парень: я же только что
проснулся!
-- Не только что, а целых десять минут назад, а посему поднимайся! --
Потребовал он. -- Я сам толком еще не знаю, что происходит, но нечто
нетривиальное -- этот точно! Куда-то подевалась целая команда ребят Багуды
Малдахана вместе с преступником, которого они собирались доставить в Холоми,
и еще несколько человек куда-то подевались, а наш шеф сидит в своем кресле с
таким умным видом, словно сегодня вечером должен состояться конец света, и
он своим носом отвечает за поголовную явку жителей столицы на это
мероприятие... В общем, поехали со мной, чудовище, будет очень весело,
останешься доволен!
-- Ну, если ты обещаешь... -- Я позволил себе последний сладкий зевок,
после которого понял, что проснулся окончательно. -- Брысь отсюда, душа моя,
дай мне одеться!
-- Как это -- "брысь"?! Ишь, размечтался! А может быть я отложил все
дела и специально приехал издалека, чтобы полюбоваться на твою голую
задницу! -- Возмутился Мелифаро. Из спальни он все-таки вымелся, так что я
получил возможность спокойно отправиться в ванную, потом вернуться, одеться
и даже покрутиться перед новеньким зеркалом. На этот раз мое отражение
показалось мне совершенно безобидным: рожа как рожа, и глаза вполне
обыкновенные, в настоящий момент их радужная оболочка как раз приобрела
теплый светло-коричневый оттенок -- конечно, глаза такого неправдоподобного
цвета чаще бывают у добродушных плюшевых игрушек, чем у настоящих живых
людей, но это уже было гораздо лучше, чем неподвижные белесые глазищи моего
утреннего двойника...
-- Неужели ты действительно кажешься себе таким неотразимым
красавчиком? -- Несчастным голосом спросило отражение Мелифаро, внезапно
появившееся в зеркале откуда-то из-за моей спины. -- Я уже полчаса топчусь
на твоей грешной лестнице, а ты, оказывается, просто не можешь оторваться от
созерцания своей ужасающей рожи!
-- Никакая она не ужасающая. Я только что раз и навсегда решил для себя
этот вопрос, наконец-то! -- Гордо возразил я. -- Ладно уж, поехали...
Этот злодей даже не дал мне поболтать с Теххи на прощание: молча
ухватил меня за шиворот и поволок к выходу. Это было довольно смешно, но я
действительно так и не смог высвободиться из его железной хватки, хотя
старался почти по-настоящему!
-- Больше не экспериментируй со своей неописуемой физической силой в
моем присутствии! -- Проворчал я, усаживаясь за рычаг амобилера. -- Тоже
мне, нашелся тяжелоатлет-любитель... Вот обижусь, заберу назад свою жену,
будешь знать!
-- Кстати, о твоей -- то есть моей! -- жене. -- Встрепенулся Мелифаро.
-- У меня к тебе огромная просьба, чудовище. Эта наивная девочка все еще
готова верить каждому твоему слову -- бедняга! -- а посему будь добр,
объясни ей, что меня не так уж легко сглазить! А то у меня в доме уже почти
не осталось посуды...
-- А при чем тут твоя посуда? -- Изумленно спросил я.
-- Ох, это отдельная история! -- Рассмеялся он. -- Понимаешь, у Кенлех
есть одна маленькая милая причуда: после того, как я что-нибудь съем, она
тут же разбивает тарелку, которой я пользовался. Оказывается, у них -- прошу
прощения, ваше величество, у вас! -- в Пустых Землях, считается, что все
мужчины -- необыкновенно хрупкие и уязвимые существа, так что сглазить их
легче легкого. В общем, она меня защищает, как может, а битье моей посуды
кажется этой милой девочке самым простым и надежным ритуалом: когда она была
маленькая, какая-то "мудрая старуха" научила ее этим гадостям... Попадись
мне сейчас эта грешная ведьма -- собственноручно придушил бы!
-- Работать надо больше! -- Ехидно заявил я. -- Вот я, например, вообще
не помню, когда в последний раз ел дома... А ты теперь смываешься домой
раньше, чем сэр Луукфи -- кто бы мог подумать, что такое возможно! Кстати,
ты бы хоть объяснил, чем именно можно заниматься целыми вечерами напролет у
себя дома? Я уже перебрал все возможные версии, и ни одна из них не кажется
мне правдоподобной...
-- Ты ничего не понимаешь -- ни в любви, ни в семейной жизни... одним
словом, ты вообще ничего не понимаешь! -- Мечтательно вздохнул он. -- Могу
тебе только посочувствовать, бедняга!
-- Ну-ну, продолжай, продолжай! -- Многообещающе протянул я. -- У меня
как раз созрела отличная идея касательно любви и семейной жизни: пожалуй я
посоветую Кенлех разбивать эти самые тарелки о твою голову. Скажу ей, что
маленькое изменение старинного ритуала Пустых Земель сделает тебя совершенно
неуязвимым... А потом посмотрим, сколько ты протянешь! Кенлех -- девочка
старательная, уж если она что-то делает, то на совесть. Так что думаю, наш
несчастный шеф будет вынужден посетить похороны своей "дневной задницы" еще
до начала зимы...
-- И после этого нашу организацию можно будет распускать на вечные
каникулы! -- Язвительно отозвался Мелифаро. -- Конечно, вы все такие грозные
ребята, просто с ума сойти можно... а думать-то за вас кто будет?
-- А что, считается, что сейчас это делаешь ты? -- Фыркнул я. --
Хорошая шутка!
-- Хвала Магистрам, мы уже приехали! Сегодня твое общество было
особенно отвратительным, тебе еще никогда прежде не удавалось быть таким
жутким занудой, так что прими мои поздравления! -- Мелифаро одарил меня
самой лучезарной из своих улыбок, проворно выскочил из амобилера и
устремился к Тайной двери Дома у Моста -- служебному входу в Управление
Полного Порядка.
-- Нет, думаю, мне все-таки придется тебя казнить. -- Нежно сказал я
ему вслед. -- До сих пор я собирался ограничиться публичной поркой,
где-нибудь в степи, на окраине Пустых Земель, при холодном свете луны...
правда романтично?
-- Правда, правда! -- Неожиданно рассмеялся он. -- Нет, Макс, ты
все-таки чудовище: у меня такое хорошее настроение, а ты всю дорогу ворчишь,
бубнишь чего-то, и почему-то считается, что я как-то должен на это
реагировать... А вот возьму, и не буду! Буду гордо молчать, и все!
-- Кошмар какой! -- С притворным ужасом сказал я. -- С женатым сэром
Мелифаро я уже смирился, но молчаливый сэр Мелифаро -- это уже ни в какие
ворота не лезет!
-- Не знаю, о чем вы говорите, но это действительно не лезет ни в какие
ворота! -- Голос сэра Кофы раздался откуда-то из-за угла, через несколько
секунд я увидел его самого: наш Мастер Слышащий на ходу снимал потрепанный
укумбийский плащ, превращавший его в самое незаметное существо во Вселенной.
-- По Хурону плавают пустые лодки, -- сердитой скороговоркой сообщил
он, открывая дверь, ведущую на нашу половину Управления, -- и еще по Хурону
плавают пустые корабли. Я только что был в порту -- там творится нечто
невообразимое! По причалам с выпученными глазами носятся капитаны и орут,
что стоило им на несколько часов уйти по делам, как эти бездельники, их