Страница:
Успешно реализованный Кантоной пенальти в игре с «Челси» помог «Юнайтед» добиться спокойной победы в финале Кубка Англии и сделать дубль. А на сладкое Ассоциация профессиональных футболистов признала Эрика футболистом года; кроме того, новый тренер сборной Франции Эме Жаке назначил его капитаном после нескольких лет отлучения от национальной команды.
По словам легендарной кинозвезды Джеймса Кагни, Эрик был, конечно, «на вершине мира» – и его босс Ферги тоже. Эти двое попали в полосу везения, которая, похоже, не кончалась: ставка Ферги на француза изменила клуб и преобразовала «Юнайтед» в мощную футбольную силу.
Но в третий сезон Кантоны на «Олд Траффорд» случилась неприятность – большая, большая неприятность. В детстве Эрик украшал стены своей спальни фотографиями единственного и неповторимого Брюса Ли. Несколько лет спустя поклонники «Манчестер Юнайтед» посмеялись бы, если бы им рассказали о кумире Француза – посмеялись бы и снисходительно покачали бы головой. Но зимним вечером 1995 года они поняли, почему человек, который стал их главным героем, ударил в прыжке ногой болельщика, движимый духом бунтарства и стремлением к победе.
Эрик будет неизменно ассоциироваться с этим ударом в стиле кунг-фу во время матча с «Кристал Пэлас» 25 января 1995 года. Это было поворотным, решающим моментом его карьеры. Девятимесячная дисквалификация Эрика не просто стоила «Юнайтед» побед в Лиге и кубке – на самом деле она оставила клуб вообще без трофеев в то время, когда команда, пожалуй, была способна выиграть все, что можно, и, возможно, была самой сильной за все время правления Фергюсона. И все же имелся в этом и неожиданный плюс: впервые в карьере Кантоны нашелся человек, который поддержал его, когда большинство других призывали к его отчислению из команды.
Возможно, это было решающим моментом и в тренерской карьере сэра Алекса в «Юнайтед». Босс поставил свою репутацию на карту ради непостоянного француза и показал, каким выдающимся тренером он стал, так или иначе сумев отстоять Кантону. И если сэр Мэтт в конечном счете не смог спасти Джорджа Беста от самого себя, то Ферги действительно не дал Кантоне потерпеть крах. Если бы Эрик во время дисквалификации уехал в миланский «Интер», кто знает, что могло бы случиться.
Остепенился ли бы он и изменился бы на «Сан-Сиро», или внезапно потерял бы тот нерв, который делал его таким неординарным игроком? Скорее всего, за его неблагоразумным поступком на «Селхерст Парк» быстро последовали бы и черные метки в «Интере» – и, возможно, его навсегда отлучили бы от футбола.
Ферги спас Эрика – и свою собственную развивающуюся команду, – продемонстрировав удивительную лояльность по отношению к игроку. В лице Алекса Фергюсона Кантона наконец нашел единственного тренера в своей футбольной карьере, который умолял его остаться частью его футбольного клуба.
Через четыре минуты после начала второго тайма матча Премьер-лиги против «Кристал Пэлас» – в итоге игра закончилась со счетом 1:1 – Кантону удалили с поля за удар защитника Ричарда Шоу. Когда Эрик уходил с поля, двадцатилетний болельщик «Пэлас» Мэтью Симмонс спустился с трибуны, чтобы высмеять игрока. Обозленный оскорблениями Кантона нанес Симмонсу удар ногой в стиле кунг-фу, а затем обменялся с ним еще несколькими ударами.
Оглядываясь назад на этот инцидент, стоит сказать, что, конечно, нет никаких оправданий тому, что Кантона в своей одержимости Брюсом Ли несколько переборщил. Несомненно, Симмонс вел себя недостойно, но ведь словесные оскорбления звучат в футболе всегда.
Один посвященный человек из стана «Пэлас» уверяет меня в том, что Симмонс, двадцатилетний предприниматель-стекольщик и жертва нападения Кантоны, не был преданным болельщиком клуба, каким его обычно изображали. На самом деле, говорят мне, его «первой любовью» был вовсе не «Пэлас», а «Фулхэм», и, после того как Симмонсу пожизненно запретили появляться на «Селхерст» за участие в этой стычке, он возвратился на «Крэйвен Коттедж».
Симмонс утверждал, что он сказал Кантоне лишь следующее: «Прочь, прочь, прочь! Пошел вон, Кантона, это тебе хорошая вздрючка». Кантона же настаивал на том, что это были расистские высказывания, а именно: «Вали обратно в свою Францию, французский сученыш!» Симмонс остается непреклонным, в интервью, данном им газете The Observer в 2004 году, он сказал: «Ради бога, по его мнению, ничего хуже того, что я сказал, сказать нельзя, не так ли? Но его слова совершенно необоснованны. Этот человек – подонок. Как он может обвинить меня в том, что я такое сказал? Откуда исходят эти порочащие меня утверждения? От него! Это разрушило мою жизнь, и именно поэтому это непростительно».
Впоследствии Симмонс стал одним из самых узнаваемых и ненавистных людей в Великобритании: этот эпизод стоил ему работы, некоторые члены семьи стали игнорировать его, а репортеры преследовали.
Большинство комментаторов направили свои стрелы против Кантоны, назвав его поступок позорным. Однако два известных человека думали иначе: Джимми Гривз из The Sun и Ричард Вильямс из The Independent on Sunday. Гривз написал: «Мы услышали много об ответственности Кантоны. А как насчет того, чтобы проанализировать ответственность Симмонса и любого сквернословящего хулигана, который думает, что за свои десять фунтов имеет право сказать человеку все, что ему вздумается, оскорбить, высмеять, плюнуть и вообще демонстрировать такое поведение, за которое вне стадиона его уже давно упрятали бы за решетку?»
А Вильямс считал, что «действия Кантоны были вызваны настоящей провокацией». «Вам не нужно долго и упорно вглядываться в Мэтью Симмонса из Торнтон-Хиз, – писал журналист, – чтобы придти к выводу, что единственная ошибка Эрика Кантоны состояла в том, что он перестал его бить. Чем больше мы узнаем о мистере Симмонсе, тем больше нападение Кантоны начинает выглядеть как инстинктивное выражение безупречного морального суждения».
Мартин Кризи, болельщик «Юнайтед» с тридцатилетним стажем, сказал мне, что он боялся, что это будет концом Кантоны на «Олд Траффорд», – он полагал, что английская пресса ополчилась на футболиста именно из-за того, что тот был иностранцем. Кризи говорил: «Когда Эрик атаковал того идиота из стана „Пэлас“, я, должно быть, был единственным болельщиком „Юнайтед“, который остался сидеть на месте, не веря своим глазам и думая: неужели это будет последний раз, когда мы видим величайшего гения „Юнайтед“ со времен Джорджа Беста? Фанаты „Юнайтед“ были слишком заняты, бурно радуясь мести Эрика, чтобы подумать о том, что озаботило меня. Люди то и дело говорят об искоренении расизма в футболе. Полное лицемерие. Если бы Эрик был англичанином, обрушился ли бы на него такой мощный поток грязи – особенно со стороны прессы? Конечно, нет».
Помимо девятимесячной дисквалификации, Кантона был приговорен к двум неделям тюрьмы, замененным по апелляции на 120 часов общественных работ. Его также оштрафовали на 20 000 фунтов. Именно во время пресс-конференции после подачи аппеляции он уклончиво назвал британскую прессу «стаей чаек, следующих за траулером».
Поездка Ферги в Париж, чтобы разыскать Короля в изгнании и убедить его в том, что его будущее все еще связано с «Олд Траффорд», была одним из ключевых шагов за все время его пребывания на посту тренера. Это также часть легенды – включая рассказ о том, как он вскочил на чужой мотоцикл и приехал на переговоры в кафе.
По прибытии во французскую столицу Ферги, конечно, пришлось потрудиться. Не всегда вспоминают о том, что Кантона летом 1995 года фактически попросил о переходе – так он отреагировал на шумиху, поднявшуюся после того как выяснилось, что он принял участие в тренировочном матче против «Рочдейла». Хотя та игра состоялась за закрытыми дверями на тренировочной базе «Юнайтед», оказалось, что это нарушало условия дисквалификации, и Футбольная ассоциация начала расследование. Босс убедил его в том, что все будет хорошо, если они оба будут твердо верить в «Манчестер Юнайтед» – в то, что клуб снова станет лучшим в мире.
Ричард Вильямс объяснил это в типичном для него изящном стиле: «Попросив о переходе, Кантона пошел не против клуба, а против английского футбола. Он уехал в Париж, очевидно, намереваясь поговорить с представителями других клубов. Той весной ему посулил четыре миллиона двести тысяч фунтов стерлингов Массимо Моратти, который в то время стал президентом „Интернационале“. Вместо этого Кантона подписал новый контракт, чтобы остаться на „Олд Траффорд“, за три миллиона фунтов на три года. Но предполагалось, что он думал о предложении Моратти, когда раздраженно попросил о переходе.
Сэр Алекс Фергюсон полетел в Париж, где уговорил Кантону остаться в клубе. Однако, по правде говоря, Кантона и сам знал, что в Англии он нашел место, где его талант мог полностью раскрыться. В Италии все было бы совсем по-другому. В Премьер-лиге таланты Кантоны заиграли всеми гранями. В Серии A он не выделился бы до такой степени, если вообще смог бы это сделать. Стиль его игры был бы принят там хорошо, но взрывной характер подвел бы его, скорее всего, фатально».
Есть мнение, что Кантона, который был лучшим в Англии, не смог бы добиться того же в Европе, и что он знал это и поэтому остался из соображений личной выгоды.
А вот то, что Ферги совершил летнюю поездку во Францию в 1995 году не только из соображений личной выгоды, но и потому, что восхищался человеком, находившимся на грани взрыва, – это не вызывает сомнений. Естественно, босс был расстроен и изумлен тем сумасшедшим инцидентом на «Селхерст Парк». Он признался, что не видел стычки и понял, что именно произошло, только когда неоднократно пересмотрел видеозапись, после того как вернулся домой в Манчестер в четыре утра следующего дня.
Это была годовщина со дня рождения Роберта Бернса, которую гордый шотландец не забудет никогда. Много лет спустя Ферги, признав, что увиденное им на видео было «довольно ужасно», сказал: «За годы, прошедшие с того момента, мне не удалось вытянуть из Эрика объяснение этому эпизоду, но, мне кажется, он потерял самообладание, потому что разозлился на самого себя из-за удаления с поля и был раздосадован бездействием арбитра (в случаях, когда игроки Пэлас фолили на нем). Все это вместе взятое и вывело его из себя».
Но у него никогда не было и малейшего сомнения в том, что он и «Юнайтед» сделают все возможное, чтобы удержать француза у себя. Эрик был его талисманом, человеком, который имел вес, и теперь настало время отплатить ему, время, чтобы поддержать экстраординарного футболиста, который помог мечте Ферги воплотиться в реальность. И его усилия окупились, так как после дисквалификации Кантона оставался в «Юнайтед» еще почти два года. Позже, признавая, что в его решении остаться ключевую роль сыграла любовь к «Юнайтед» и болельщикам, Кантона сказал: «Здесь я ощущаю в себе бунтарский дух и энергию юности. Возможно, время разлучит нас, но никто не может отрицать, что здесь, за окнами Манчестера, живет безумная любовь к футболу, веселью и музыке».
Босс не сомневался в том, что поступил правильно, сражаясь за Кантону, ведь ему пришлось увидеть, как «Юнайтед» пострадал из-за этого неприятного инцидента.
В начале 1995 года дела у Ферги, казалось, шли хорошо. Он стал командором Ордена Британской империи, а «Юнайтед» за 7 миллионов фунтов стерлингов купил у «Ньюкасла» Энди Коула и намеревался третий раз стать чемпионом Премьер-лиги. Но «красным дьяволам» не удалось выполнить намеченное после 25 января, и ничья с «Вест Хэмом» в последний день сезона, а также проигрыш в финале Кубка Англии «Эвертону» означали, что шкаф с трофеями на «Олд Траффорд» впервые за пять лет будет пустовать.
Ферги скрипнул зубами и сказал: «Я думаю, что это обусловлено тремя играми, которые мы провели дома [с 15 марта по 17 апреля]. Ноль-ноль с „Челси“, ноль-ноль с „Тоттенхэмом“ и ноль-ноль с „Лидс Юнайтед“. Мы отстали от чемпиона всего на одно очко, и никто не переубедит меня в том, что он [Кантона] не смог бы забить один гол в одной из этих трех игр».
Но Король вернулся на вершину турнирной таблицы – а с ним и Ферги и «Юнайтед». И, как всегда, он возвратился в направленных на него лучах света. Однако вновь вышел на футбольное поле не в матче против каких-то середняков – нет, возвращение великого человека состоялось в домашнем противостоянии с «Ливерпулем», матче, который традиционно считался одним из двух самых серьезных игр «Юнайтед» в чемпионате (вторым таким матчем была ответная игра на «Энфилд»).
Кантона вернулся 1 октября 1995 года; он вышел, выпятив грудь и подняв воротник футболки, улыбаясь и приветствуя поклонников, которые поддержали его. «Красные дьяволы» шли вторыми в чемпионате, и Ферги высказал мнение, что возвращение Эрика – тот стимул, который был им необходим, для того чтобы снова подняться на вершину таблицы, где, по их мнению, было их законное место.
Играя против взбудораженных конкурентов, Кантона не мог не чувствовать напряжения игры, ее нерв, но все же сумел создать голевой момент для Ники Батта через две минуты после начала игры, а затем реализовал пенальти за снос Райана Гиггза и спас ценное очко, сведя матч вничью – 2:2. У гостей дубль сделал Робби Фаулер.
Еще до возвращения Кантоны «Юнайтед» изо всех сил пытался догнать взобравшийся на вершину турнирной таблицы «Ньюкасл» Кевина Кигана. И Эрик – как и вспышка гнева Кигана – пришел на помощь клубу. Француз забил единственный гол «Вест Хэму» 23 января 1996 года и положил начало серии из шести побед, кульминацией которой стала очень важная победа над «Ньюкаслом» 4 марта. Почти неизбежно Эрик стал голеадором, и Ферги неизменно бросался поздравлять его с очередным забитым мячом. Босс знал о том, что он в долгу перед этим замечательным футболистом.
Девять дней спустя «Юнайтед» наконец настиг «Ньюкасл», сыграв 1:1 с «Куинз Парк Рейнджерс»; после этого «красные дьяволы» уже не оглядывались назад. Это был удивительный результат, если учесть, что в свое время они отставали от «Ньюкасла» на 13 очков. Но благодаря трем факторам – смелости, гениальности Кантоны и моральному прессингу, который Ферги оказывал на нервного босса «Ньюкасла» Кевина Кигана, – они ликвидировали огромный дефицит очков.
Во время противостояния двух тренеров Ферги лишил равновесия человека, которого в бытность игроком называли Могучим Мышонком. После тяжелой победы над «Лидсом» на «Олд Траффорд» Алекс Фергюсон публично выразил надежду, что йоркширцы будут столь же непримиримо противостоять «Ньюкаслу», которому через пару недель предстоял визит на «Элланд Роуд». Это с виду скромное пожелание буквально взбесило наставника «сорок» Кевина Кигана, который спустя две недели в телевизионном интервью, транслируемом на всю Англию телеканалом Sky TV, эмоционально выговаривал: «Вещи, которые были сказаны за последние несколько дней, очень похожи на оскорбление. Не нужно повторять то, что Алекс Фергюсон говорил про „Лидс“. Я буду счастлив, если мы возьмем над „Юнайтед“ верх! Буду счастлив! Он упал в моих глазах после этого своего высказывания».
Пагубная потеря Киганом самообладания той ночью и в предыдущие несколько месяцев по мере возрастания на него давления, казалось, передалось и его команде. «Красные дьяволы» превзошли «сорок», выиграли девять из десяти своих последних игр в сезоне и завоевали титул чемпионов.
Дуэту Ферги/Кантона предстояло провести и еще один матч, чтобы завершить этот замечательный сезон возвращения француза, – финал Кубка Англии на «Уэмбли» против самых главных конкурентов – «Ливерпуля».
После завоевания чемпионства «Юнайтед» направились отмечать это событие в гостиницу «Четыре сезона», недалеко от Манчестерского аэропорта. У всех болела голова, но Ферги был вполне счастлив: он знал, что у них была еще неделя, чтобы восстановиться и подготовиться к финалу Кубка.
В день игры «Ливерпуль» дал повод для разговоров, когда его игроки вышли на «Уэмбли» в белых костюмах (как у Джона Траволты, заметил Райан Гиггз), но на поле разговаривал в основном «Юнайтед».
Благодаря Кантоне «Юнайтед» Ферги сделал дубль второй раз подряд и первым выиграл Кубок Англии девятый раз. Это был также третий финал Кубка Англии команды Фергюсона за три года, и Кантона помог «красным дьяаолам» забыть горький вкус поражения от «Эвертона» в прошлом сезоне. Собственно игра была на редкость скучной, до тех пор пока за пять минут до конца основного времени Эрик не забил гол техничным ударом в ворота Дэвида Джеймса, который неудачно отбил мяч в поле после подачи углового.
Недавно получившего приз «Футболист года по версии Ассоциации футбольных журналистов» Кантону бросились обнимать благодарные товарищи по команде. Он в очередной раз сотворил чудо для «Юнайтед»: его легенда была теперь увековечена на стадионе «Театр мечты» и в сердце Ферги. Кантона стал первым иностранным игроком, который выиграл Кубок Англии как капитан (штатный капитан команды Стив Брюс пропустил ту игру).
Эрик отплатил Ферги и преданным поклонникам за поддержку. Впоследствии он сказал: «Знаете, такова жизнь: то взлет, то падение».
Да, жизнь с Королем была, конечно, именно такой во время его незабываемого господства. В начале следующего сезона Ферги назначил его новым капитаном после отъезда Стива Брюса в «Бирмингем», но в конце сезона Кантона объявил, что завершает футбольную карьеру. Эта новость потрясла болельщиков.
Но Кантона не просто блистал на футбольном поле. В том последнем сезоне он воодушевлял своим примером блестящих молодых игроков из молодежной академии «Юнайтед», которые, выйдя на поле «Олд Траффорд», расцвели под опекой Эрика. Райан Гиггз, Дэвид Бекхэм, Пол Скоулз, Ники Батт и Гари Невилл играли как закаленные профессионалы, когда Эрик помог «Юнайтед» защитить чемпионский титул в сезоне 1996/97 года (более подробно о «ребятах Ферги» и об их влиянии будет рассказано в следующей главе).
С «Юнайтед» Эрик выиграл четыре титула чемпиона Англии за пять лет пребывания в клубе, но он признал, что потерял любовь к игре. Он особенно переживал очередную неудачу в Европе – «Юнайтед» был выбит из полуфинала Лиги чемпионов дортмундской «Боруссией» – и чувствовал, что стал на «Олд Траффорд» инструментом маркетинга.
Ферги позже признался, что Кантона сказал ему о своем решении на следующий день после проигрыша «Юнайтед» немцам, и это лишь подтверждает то, насколько болезненно легендарный француз воспринял этот результат. Но прошел еще месяц, прежде чем Эрик ушел навсегда: его последним официальным матчем стала домашняя игра с «Вест Хэмом» 11 мая 1997 года, в которой «Юнайтед» победил со счетом 2:0.
Позже он объяснял свой уход из футбола так: «Когда вы оставляете футбол, это нелегко, жить становится трудно. Я это знаю, потому что иногда чувствую, что ушел слишком молодым.
Я любил эту игру, но у меня больше не было страсти, чтобы рано ложиться спать, не развлекаться с моими друзьями, не выпивать и не делать много других вещей – того, что я люблю по жизни».
За пять изумительных лет в 185 играх за «Юнайтед» он забил в общей сложности 82 гола. Ферги знал, что по Эрику будут скучать, и боссу, конечно, тоже будет не хватать Кантоны – его профессионализма, его гения и того, как он вдохновлял тех, кто его окружал.
В своей биографии, названной «Хьюзи», легенда «Юнайтед» Марк Хьюз так сказал об уникальных отношениях между боссом и его звездным игроком: «Алекс Фергюсон точно не переписывал книгу правил, но он относился к нему по-другому и объяснял остальным, что Эрик был особенным игроком, требующим особого отношения».
Тот серый день 1997 года, когда ушел Кантона, был действительно грустным днем, но Ферги знал, что не может себе позволить хандрить или выражать публичные сожаления. В Европе оставались кое-какие незаконченные дела. Он знал, что его ребята готовы взять Континент штурмом, что после некоторых изменений «Юнайтед» вскоре будет недалек от того, чтобы стать серьезной силой. А теперь давайте посмотрим на то, как Ферги привел своих «птенцов» в первую команду и как началась самая великая эра с тех времен, когда чемпионат выигрывали «малыши» сэра Мэтта Басби.
Глава 4
По словам легендарной кинозвезды Джеймса Кагни, Эрик был, конечно, «на вершине мира» – и его босс Ферги тоже. Эти двое попали в полосу везения, которая, похоже, не кончалась: ставка Ферги на француза изменила клуб и преобразовала «Юнайтед» в мощную футбольную силу.
Но в третий сезон Кантоны на «Олд Траффорд» случилась неприятность – большая, большая неприятность. В детстве Эрик украшал стены своей спальни фотографиями единственного и неповторимого Брюса Ли. Несколько лет спустя поклонники «Манчестер Юнайтед» посмеялись бы, если бы им рассказали о кумире Француза – посмеялись бы и снисходительно покачали бы головой. Но зимним вечером 1995 года они поняли, почему человек, который стал их главным героем, ударил в прыжке ногой болельщика, движимый духом бунтарства и стремлением к победе.
Эрик будет неизменно ассоциироваться с этим ударом в стиле кунг-фу во время матча с «Кристал Пэлас» 25 января 1995 года. Это было поворотным, решающим моментом его карьеры. Девятимесячная дисквалификация Эрика не просто стоила «Юнайтед» побед в Лиге и кубке – на самом деле она оставила клуб вообще без трофеев в то время, когда команда, пожалуй, была способна выиграть все, что можно, и, возможно, была самой сильной за все время правления Фергюсона. И все же имелся в этом и неожиданный плюс: впервые в карьере Кантоны нашелся человек, который поддержал его, когда большинство других призывали к его отчислению из команды.
Возможно, это было решающим моментом и в тренерской карьере сэра Алекса в «Юнайтед». Босс поставил свою репутацию на карту ради непостоянного француза и показал, каким выдающимся тренером он стал, так или иначе сумев отстоять Кантону. И если сэр Мэтт в конечном счете не смог спасти Джорджа Беста от самого себя, то Ферги действительно не дал Кантоне потерпеть крах. Если бы Эрик во время дисквалификации уехал в миланский «Интер», кто знает, что могло бы случиться.
Остепенился ли бы он и изменился бы на «Сан-Сиро», или внезапно потерял бы тот нерв, который делал его таким неординарным игроком? Скорее всего, за его неблагоразумным поступком на «Селхерст Парк» быстро последовали бы и черные метки в «Интере» – и, возможно, его навсегда отлучили бы от футбола.
Ферги спас Эрика – и свою собственную развивающуюся команду, – продемонстрировав удивительную лояльность по отношению к игроку. В лице Алекса Фергюсона Кантона наконец нашел единственного тренера в своей футбольной карьере, который умолял его остаться частью его футбольного клуба.
Через четыре минуты после начала второго тайма матча Премьер-лиги против «Кристал Пэлас» – в итоге игра закончилась со счетом 1:1 – Кантону удалили с поля за удар защитника Ричарда Шоу. Когда Эрик уходил с поля, двадцатилетний болельщик «Пэлас» Мэтью Симмонс спустился с трибуны, чтобы высмеять игрока. Обозленный оскорблениями Кантона нанес Симмонсу удар ногой в стиле кунг-фу, а затем обменялся с ним еще несколькими ударами.
Оглядываясь назад на этот инцидент, стоит сказать, что, конечно, нет никаких оправданий тому, что Кантона в своей одержимости Брюсом Ли несколько переборщил. Несомненно, Симмонс вел себя недостойно, но ведь словесные оскорбления звучат в футболе всегда.
Один посвященный человек из стана «Пэлас» уверяет меня в том, что Симмонс, двадцатилетний предприниматель-стекольщик и жертва нападения Кантоны, не был преданным болельщиком клуба, каким его обычно изображали. На самом деле, говорят мне, его «первой любовью» был вовсе не «Пэлас», а «Фулхэм», и, после того как Симмонсу пожизненно запретили появляться на «Селхерст» за участие в этой стычке, он возвратился на «Крэйвен Коттедж».
Симмонс утверждал, что он сказал Кантоне лишь следующее: «Прочь, прочь, прочь! Пошел вон, Кантона, это тебе хорошая вздрючка». Кантона же настаивал на том, что это были расистские высказывания, а именно: «Вали обратно в свою Францию, французский сученыш!» Симмонс остается непреклонным, в интервью, данном им газете The Observer в 2004 году, он сказал: «Ради бога, по его мнению, ничего хуже того, что я сказал, сказать нельзя, не так ли? Но его слова совершенно необоснованны. Этот человек – подонок. Как он может обвинить меня в том, что я такое сказал? Откуда исходят эти порочащие меня утверждения? От него! Это разрушило мою жизнь, и именно поэтому это непростительно».
Впоследствии Симмонс стал одним из самых узнаваемых и ненавистных людей в Великобритании: этот эпизод стоил ему работы, некоторые члены семьи стали игнорировать его, а репортеры преследовали.
Большинство комментаторов направили свои стрелы против Кантоны, назвав его поступок позорным. Однако два известных человека думали иначе: Джимми Гривз из The Sun и Ричард Вильямс из The Independent on Sunday. Гривз написал: «Мы услышали много об ответственности Кантоны. А как насчет того, чтобы проанализировать ответственность Симмонса и любого сквернословящего хулигана, который думает, что за свои десять фунтов имеет право сказать человеку все, что ему вздумается, оскорбить, высмеять, плюнуть и вообще демонстрировать такое поведение, за которое вне стадиона его уже давно упрятали бы за решетку?»
А Вильямс считал, что «действия Кантоны были вызваны настоящей провокацией». «Вам не нужно долго и упорно вглядываться в Мэтью Симмонса из Торнтон-Хиз, – писал журналист, – чтобы придти к выводу, что единственная ошибка Эрика Кантоны состояла в том, что он перестал его бить. Чем больше мы узнаем о мистере Симмонсе, тем больше нападение Кантоны начинает выглядеть как инстинктивное выражение безупречного морального суждения».
Мартин Кризи, болельщик «Юнайтед» с тридцатилетним стажем, сказал мне, что он боялся, что это будет концом Кантоны на «Олд Траффорд», – он полагал, что английская пресса ополчилась на футболиста именно из-за того, что тот был иностранцем. Кризи говорил: «Когда Эрик атаковал того идиота из стана „Пэлас“, я, должно быть, был единственным болельщиком „Юнайтед“, который остался сидеть на месте, не веря своим глазам и думая: неужели это будет последний раз, когда мы видим величайшего гения „Юнайтед“ со времен Джорджа Беста? Фанаты „Юнайтед“ были слишком заняты, бурно радуясь мести Эрика, чтобы подумать о том, что озаботило меня. Люди то и дело говорят об искоренении расизма в футболе. Полное лицемерие. Если бы Эрик был англичанином, обрушился ли бы на него такой мощный поток грязи – особенно со стороны прессы? Конечно, нет».
Помимо девятимесячной дисквалификации, Кантона был приговорен к двум неделям тюрьмы, замененным по апелляции на 120 часов общественных работ. Его также оштрафовали на 20 000 фунтов. Именно во время пресс-конференции после подачи аппеляции он уклончиво назвал британскую прессу «стаей чаек, следующих за траулером».
Поездка Ферги в Париж, чтобы разыскать Короля в изгнании и убедить его в том, что его будущее все еще связано с «Олд Траффорд», была одним из ключевых шагов за все время его пребывания на посту тренера. Это также часть легенды – включая рассказ о том, как он вскочил на чужой мотоцикл и приехал на переговоры в кафе.
По прибытии во французскую столицу Ферги, конечно, пришлось потрудиться. Не всегда вспоминают о том, что Кантона летом 1995 года фактически попросил о переходе – так он отреагировал на шумиху, поднявшуюся после того как выяснилось, что он принял участие в тренировочном матче против «Рочдейла». Хотя та игра состоялась за закрытыми дверями на тренировочной базе «Юнайтед», оказалось, что это нарушало условия дисквалификации, и Футбольная ассоциация начала расследование. Босс убедил его в том, что все будет хорошо, если они оба будут твердо верить в «Манчестер Юнайтед» – в то, что клуб снова станет лучшим в мире.
Ричард Вильямс объяснил это в типичном для него изящном стиле: «Попросив о переходе, Кантона пошел не против клуба, а против английского футбола. Он уехал в Париж, очевидно, намереваясь поговорить с представителями других клубов. Той весной ему посулил четыре миллиона двести тысяч фунтов стерлингов Массимо Моратти, который в то время стал президентом „Интернационале“. Вместо этого Кантона подписал новый контракт, чтобы остаться на „Олд Траффорд“, за три миллиона фунтов на три года. Но предполагалось, что он думал о предложении Моратти, когда раздраженно попросил о переходе.
Сэр Алекс Фергюсон полетел в Париж, где уговорил Кантону остаться в клубе. Однако, по правде говоря, Кантона и сам знал, что в Англии он нашел место, где его талант мог полностью раскрыться. В Италии все было бы совсем по-другому. В Премьер-лиге таланты Кантоны заиграли всеми гранями. В Серии A он не выделился бы до такой степени, если вообще смог бы это сделать. Стиль его игры был бы принят там хорошо, но взрывной характер подвел бы его, скорее всего, фатально».
Есть мнение, что Кантона, который был лучшим в Англии, не смог бы добиться того же в Европе, и что он знал это и поэтому остался из соображений личной выгоды.
А вот то, что Ферги совершил летнюю поездку во Францию в 1995 году не только из соображений личной выгоды, но и потому, что восхищался человеком, находившимся на грани взрыва, – это не вызывает сомнений. Естественно, босс был расстроен и изумлен тем сумасшедшим инцидентом на «Селхерст Парк». Он признался, что не видел стычки и понял, что именно произошло, только когда неоднократно пересмотрел видеозапись, после того как вернулся домой в Манчестер в четыре утра следующего дня.
Это была годовщина со дня рождения Роберта Бернса, которую гордый шотландец не забудет никогда. Много лет спустя Ферги, признав, что увиденное им на видео было «довольно ужасно», сказал: «За годы, прошедшие с того момента, мне не удалось вытянуть из Эрика объяснение этому эпизоду, но, мне кажется, он потерял самообладание, потому что разозлился на самого себя из-за удаления с поля и был раздосадован бездействием арбитра (в случаях, когда игроки Пэлас фолили на нем). Все это вместе взятое и вывело его из себя».
Но у него никогда не было и малейшего сомнения в том, что он и «Юнайтед» сделают все возможное, чтобы удержать француза у себя. Эрик был его талисманом, человеком, который имел вес, и теперь настало время отплатить ему, время, чтобы поддержать экстраординарного футболиста, который помог мечте Ферги воплотиться в реальность. И его усилия окупились, так как после дисквалификации Кантона оставался в «Юнайтед» еще почти два года. Позже, признавая, что в его решении остаться ключевую роль сыграла любовь к «Юнайтед» и болельщикам, Кантона сказал: «Здесь я ощущаю в себе бунтарский дух и энергию юности. Возможно, время разлучит нас, но никто не может отрицать, что здесь, за окнами Манчестера, живет безумная любовь к футболу, веселью и музыке».
Босс не сомневался в том, что поступил правильно, сражаясь за Кантону, ведь ему пришлось увидеть, как «Юнайтед» пострадал из-за этого неприятного инцидента.
В начале 1995 года дела у Ферги, казалось, шли хорошо. Он стал командором Ордена Британской империи, а «Юнайтед» за 7 миллионов фунтов стерлингов купил у «Ньюкасла» Энди Коула и намеревался третий раз стать чемпионом Премьер-лиги. Но «красным дьяволам» не удалось выполнить намеченное после 25 января, и ничья с «Вест Хэмом» в последний день сезона, а также проигрыш в финале Кубка Англии «Эвертону» означали, что шкаф с трофеями на «Олд Траффорд» впервые за пять лет будет пустовать.
Ферги скрипнул зубами и сказал: «Я думаю, что это обусловлено тремя играми, которые мы провели дома [с 15 марта по 17 апреля]. Ноль-ноль с „Челси“, ноль-ноль с „Тоттенхэмом“ и ноль-ноль с „Лидс Юнайтед“. Мы отстали от чемпиона всего на одно очко, и никто не переубедит меня в том, что он [Кантона] не смог бы забить один гол в одной из этих трех игр».
Но Король вернулся на вершину турнирной таблицы – а с ним и Ферги и «Юнайтед». И, как всегда, он возвратился в направленных на него лучах света. Однако вновь вышел на футбольное поле не в матче против каких-то середняков – нет, возвращение великого человека состоялось в домашнем противостоянии с «Ливерпулем», матче, который традиционно считался одним из двух самых серьезных игр «Юнайтед» в чемпионате (вторым таким матчем была ответная игра на «Энфилд»).
Кантона вернулся 1 октября 1995 года; он вышел, выпятив грудь и подняв воротник футболки, улыбаясь и приветствуя поклонников, которые поддержали его. «Красные дьяволы» шли вторыми в чемпионате, и Ферги высказал мнение, что возвращение Эрика – тот стимул, который был им необходим, для того чтобы снова подняться на вершину таблицы, где, по их мнению, было их законное место.
Играя против взбудораженных конкурентов, Кантона не мог не чувствовать напряжения игры, ее нерв, но все же сумел создать голевой момент для Ники Батта через две минуты после начала игры, а затем реализовал пенальти за снос Райана Гиггза и спас ценное очко, сведя матч вничью – 2:2. У гостей дубль сделал Робби Фаулер.
Еще до возвращения Кантоны «Юнайтед» изо всех сил пытался догнать взобравшийся на вершину турнирной таблицы «Ньюкасл» Кевина Кигана. И Эрик – как и вспышка гнева Кигана – пришел на помощь клубу. Француз забил единственный гол «Вест Хэму» 23 января 1996 года и положил начало серии из шести побед, кульминацией которой стала очень важная победа над «Ньюкаслом» 4 марта. Почти неизбежно Эрик стал голеадором, и Ферги неизменно бросался поздравлять его с очередным забитым мячом. Босс знал о том, что он в долгу перед этим замечательным футболистом.
Девять дней спустя «Юнайтед» наконец настиг «Ньюкасл», сыграв 1:1 с «Куинз Парк Рейнджерс»; после этого «красные дьяволы» уже не оглядывались назад. Это был удивительный результат, если учесть, что в свое время они отставали от «Ньюкасла» на 13 очков. Но благодаря трем факторам – смелости, гениальности Кантоны и моральному прессингу, который Ферги оказывал на нервного босса «Ньюкасла» Кевина Кигана, – они ликвидировали огромный дефицит очков.
Во время противостояния двух тренеров Ферги лишил равновесия человека, которого в бытность игроком называли Могучим Мышонком. После тяжелой победы над «Лидсом» на «Олд Траффорд» Алекс Фергюсон публично выразил надежду, что йоркширцы будут столь же непримиримо противостоять «Ньюкаслу», которому через пару недель предстоял визит на «Элланд Роуд». Это с виду скромное пожелание буквально взбесило наставника «сорок» Кевина Кигана, который спустя две недели в телевизионном интервью, транслируемом на всю Англию телеканалом Sky TV, эмоционально выговаривал: «Вещи, которые были сказаны за последние несколько дней, очень похожи на оскорбление. Не нужно повторять то, что Алекс Фергюсон говорил про „Лидс“. Я буду счастлив, если мы возьмем над „Юнайтед“ верх! Буду счастлив! Он упал в моих глазах после этого своего высказывания».
Пагубная потеря Киганом самообладания той ночью и в предыдущие несколько месяцев по мере возрастания на него давления, казалось, передалось и его команде. «Красные дьяволы» превзошли «сорок», выиграли девять из десяти своих последних игр в сезоне и завоевали титул чемпионов.
Дуэту Ферги/Кантона предстояло провести и еще один матч, чтобы завершить этот замечательный сезон возвращения француза, – финал Кубка Англии на «Уэмбли» против самых главных конкурентов – «Ливерпуля».
После завоевания чемпионства «Юнайтед» направились отмечать это событие в гостиницу «Четыре сезона», недалеко от Манчестерского аэропорта. У всех болела голова, но Ферги был вполне счастлив: он знал, что у них была еще неделя, чтобы восстановиться и подготовиться к финалу Кубка.
В день игры «Ливерпуль» дал повод для разговоров, когда его игроки вышли на «Уэмбли» в белых костюмах (как у Джона Траволты, заметил Райан Гиггз), но на поле разговаривал в основном «Юнайтед».
Благодаря Кантоне «Юнайтед» Ферги сделал дубль второй раз подряд и первым выиграл Кубок Англии девятый раз. Это был также третий финал Кубка Англии команды Фергюсона за три года, и Кантона помог «красным дьяаолам» забыть горький вкус поражения от «Эвертона» в прошлом сезоне. Собственно игра была на редкость скучной, до тех пор пока за пять минут до конца основного времени Эрик не забил гол техничным ударом в ворота Дэвида Джеймса, который неудачно отбил мяч в поле после подачи углового.
Недавно получившего приз «Футболист года по версии Ассоциации футбольных журналистов» Кантону бросились обнимать благодарные товарищи по команде. Он в очередной раз сотворил чудо для «Юнайтед»: его легенда была теперь увековечена на стадионе «Театр мечты» и в сердце Ферги. Кантона стал первым иностранным игроком, который выиграл Кубок Англии как капитан (штатный капитан команды Стив Брюс пропустил ту игру).
Эрик отплатил Ферги и преданным поклонникам за поддержку. Впоследствии он сказал: «Знаете, такова жизнь: то взлет, то падение».
Да, жизнь с Королем была, конечно, именно такой во время его незабываемого господства. В начале следующего сезона Ферги назначил его новым капитаном после отъезда Стива Брюса в «Бирмингем», но в конце сезона Кантона объявил, что завершает футбольную карьеру. Эта новость потрясла болельщиков.
Но Кантона не просто блистал на футбольном поле. В том последнем сезоне он воодушевлял своим примером блестящих молодых игроков из молодежной академии «Юнайтед», которые, выйдя на поле «Олд Траффорд», расцвели под опекой Эрика. Райан Гиггз, Дэвид Бекхэм, Пол Скоулз, Ники Батт и Гари Невилл играли как закаленные профессионалы, когда Эрик помог «Юнайтед» защитить чемпионский титул в сезоне 1996/97 года (более подробно о «ребятах Ферги» и об их влиянии будет рассказано в следующей главе).
С «Юнайтед» Эрик выиграл четыре титула чемпиона Англии за пять лет пребывания в клубе, но он признал, что потерял любовь к игре. Он особенно переживал очередную неудачу в Европе – «Юнайтед» был выбит из полуфинала Лиги чемпионов дортмундской «Боруссией» – и чувствовал, что стал на «Олд Траффорд» инструментом маркетинга.
Ферги позже признался, что Кантона сказал ему о своем решении на следующий день после проигрыша «Юнайтед» немцам, и это лишь подтверждает то, насколько болезненно легендарный француз воспринял этот результат. Но прошел еще месяц, прежде чем Эрик ушел навсегда: его последним официальным матчем стала домашняя игра с «Вест Хэмом» 11 мая 1997 года, в которой «Юнайтед» победил со счетом 2:0.
Позже он объяснял свой уход из футбола так: «Когда вы оставляете футбол, это нелегко, жить становится трудно. Я это знаю, потому что иногда чувствую, что ушел слишком молодым.
Я любил эту игру, но у меня больше не было страсти, чтобы рано ложиться спать, не развлекаться с моими друзьями, не выпивать и не делать много других вещей – того, что я люблю по жизни».
За пять изумительных лет в 185 играх за «Юнайтед» он забил в общей сложности 82 гола. Ферги знал, что по Эрику будут скучать, и боссу, конечно, тоже будет не хватать Кантоны – его профессионализма, его гения и того, как он вдохновлял тех, кто его окружал.
В своей биографии, названной «Хьюзи», легенда «Юнайтед» Марк Хьюз так сказал об уникальных отношениях между боссом и его звездным игроком: «Алекс Фергюсон точно не переписывал книгу правил, но он относился к нему по-другому и объяснял остальным, что Эрик был особенным игроком, требующим особого отношения».
Тот серый день 1997 года, когда ушел Кантона, был действительно грустным днем, но Ферги знал, что не может себе позволить хандрить или выражать публичные сожаления. В Европе оставались кое-какие незаконченные дела. Он знал, что его ребята готовы взять Континент штурмом, что после некоторых изменений «Юнайтед» вскоре будет недалек от того, чтобы стать серьезной силой. А теперь давайте посмотрим на то, как Ферги привел своих «птенцов» в первую команду и как началась самая великая эра с тех времен, когда чемпионат выигрывали «малыши» сэра Мэтта Басби.
Глава 4
«Ребята Ферги»
Сэра Алекса Фергюсона как-то попросили взглянуть на его более чем двадцатилетнее правление и назвать самый важный шаг, который он сделал в первые месяцы своего пребывания на «Олд Траффорд» в 1986 году. Было ли это выявление пьяниц в команде и составление планов по избавлению от них? А может быть, это было выяснение того, кому следует указать на дверь просто потому, что они не были достаточно хорошими футболистами? Или это было установление более жесткого режима физических нагрузок, по сравнению с тем, какой существовал при неспешном Большом Роне Аткинсоне?
Ферги улыбнулся и покачал головой. «Нет, ничего такого, – ответил он, – главным был отбор молодежи, чтобы однажды из ее рядов к нам пришли великие ребята».
Новый босс моментально приступил к оптимизации этой системы, послав во все концы страны скаутов на поиск молодых игроков, готовых прийти в его клуб. Молодежная команда и запасные стали ключевым компонентом на «Олд Траффорд», и к 1992 году все уже видели результаты, когда ребята победили в финале Молодежного кубка Англии.
Райан Гиггз, капитан той команды, привел ребят к триумфальной победе над «Кристал Пэлас» (он играл во втором тайме, который «Юнайтед» выиграл со счетом 3:2).
Клуб завоевал этот трофей впервые с 1964 года, когда молодые манкунианцы разгромили «Суиндон» – 5:2. Команда победителей образца 1992 года включала и других молодых игроков, которые присоединились к Гиггзу, игравшему уже за взрослый состав «Юнайтед»; среди них были Дэвид Бекхэм, Гари Невилл, Пол Скоулз и Ники Батт.
Прошло двадцать восемь лет, с тех пор как «Юнайтед» в последний раз выиграл Кубок Англии, – и прошло еще два года, прежде чем они снова завоевали титул чемпионов! Это лишний раз подчеркнуло тот факт, что введение в состав собственных воспитанников помогло клубу уйти со вторых ролей. Нужно было, чтобы пришел Ферги и воплотил в жизнь простой тезис, в который всегда верил сэр Мэтти, а именно: молодые ребята могут выигрывать титулы; то, что в течение очень многих лет в клубе не имелось надлежащих условий для молодежи и что тренеры, подобные Аткинсону, просто не уделяли ей должного внимания, было позором.
Марк Робинс, который забил тот важный для Фергюсона гол в финале Кубка Англии 1990 года против «Ноттингем Форест», был одним из первых, кто прошел через новую систему. Он объяснил воздействие и влияние Ферги так: «Я только что пришел в клуб, мне было шестнадцать, и с самого первого дня я чувствовал себя частью команды. У Алекса Фергюсона был организаторский талант, он действительно быстро запоминал наши имена. Это имеет большое значение, когда вы молодым парнем приходите в подобный клуб. И он был великолепен. Он высматривал молодых игроков и всегда имел время для нас, а вы можете представить, насколько занят он был. В то время отличную молодежную политику вел и „Сити“, но сэр Алекс хотел, чтобы „Юнайтед“ в этом плане был лучшим. Он пытался изменить положение вещей, и ему это удалось.
Знаете, каким он был? Стоило только его рассердить – и вам конец. Но он должен был быть таким, он пытался вырастить игроков. Он был тренером, и мы его очень уважали. Если вы выходили за рамки дозволенного, вас тут же недвусмысленно ставили на место. Это держало всех в тонусе.
Он давил на нас, но о страхе не было и речи. Это была хорошая методика обучения, именно такой способ, какой был нужен для того, чтобы вы стали играть за „Юнайтед“».
Робинс внес замечательный, важный вклад в успех Ферги в «Юнайтед», но не стал самой яркой страницей в истории успеха новой молодежной политики клуба – отнюдь нет.
Этой чести удостоился валлийский мальчик, которого босс привлек в молодежную команду в возрасте четырнадцати лет. Да, блистательный Райан Гиггз, который, по-моему, и я уже это отмечал, является величайшим игроком эры Фергюсона. Британская легенда, самый титулованный в истории «Юнайтед» игрок и истинный джентльмен футбола – современный Бобби Чарльтон.
Гиггз в шесть лет переехал из своего родного Кардиффа в Суинтон, городок, расположенный в нескольких милях к северу от Манчестера и стадиона «Олд Траффорд». Уэльсский вундеркинд, его мать Линн и брат Родри снялись с места после того, как играющему в регби отцу Райана, Дэнни, выпал шанс пойти на повышение – перейти из регбийного союза в Лигу – регбийный клуб «Суинтон».
Райан сам преуспел бы в регби, но его первой любовью всегда был футбол, и в возрасте тринадцати лет ему предложили стажировку в «Манчестер Сити». Там Гиггз не приглянулся, но он и сам знал, что никогда не сможет играть за «голубых». Когда он, до мозга костей «красный», не играл в регби или в футбол, он обычно наблюдал за «Юнайтед» с западной трибуны «Олд Траффорд» и, надевая на тренировки молодежной команды «Манчестер Сити» футболку «Юнайтед», он едва ли вызывал любовь к себе со стороны руководителей этого клуба!
Однако он все же сыграл одну игру за молодежку «Сити», когда ему было тринадцать. Но для Райана эта игра была проходной – его сердце принадлежало другому стадиону города, «Олд Траффорд», и он все еще мечтал о шансе попасть в «Юнайтед». Его мечта стала реальностью благодаря другому человеку, который болел за него, – разносчику газет по имени Гарри Вуд.
Вуд был добровольным помощником на «Олд Траффорд», и он убедил Ферги посмотреть на паренька из Уэльса.
Ферги улыбнулся и покачал головой. «Нет, ничего такого, – ответил он, – главным был отбор молодежи, чтобы однажды из ее рядов к нам пришли великие ребята».
Новый босс моментально приступил к оптимизации этой системы, послав во все концы страны скаутов на поиск молодых игроков, готовых прийти в его клуб. Молодежная команда и запасные стали ключевым компонентом на «Олд Траффорд», и к 1992 году все уже видели результаты, когда ребята победили в финале Молодежного кубка Англии.
Райан Гиггз, капитан той команды, привел ребят к триумфальной победе над «Кристал Пэлас» (он играл во втором тайме, который «Юнайтед» выиграл со счетом 3:2).
Клуб завоевал этот трофей впервые с 1964 года, когда молодые манкунианцы разгромили «Суиндон» – 5:2. Команда победителей образца 1992 года включала и других молодых игроков, которые присоединились к Гиггзу, игравшему уже за взрослый состав «Юнайтед»; среди них были Дэвид Бекхэм, Гари Невилл, Пол Скоулз и Ники Батт.
Прошло двадцать восемь лет, с тех пор как «Юнайтед» в последний раз выиграл Кубок Англии, – и прошло еще два года, прежде чем они снова завоевали титул чемпионов! Это лишний раз подчеркнуло тот факт, что введение в состав собственных воспитанников помогло клубу уйти со вторых ролей. Нужно было, чтобы пришел Ферги и воплотил в жизнь простой тезис, в который всегда верил сэр Мэтти, а именно: молодые ребята могут выигрывать титулы; то, что в течение очень многих лет в клубе не имелось надлежащих условий для молодежи и что тренеры, подобные Аткинсону, просто не уделяли ей должного внимания, было позором.
Марк Робинс, который забил тот важный для Фергюсона гол в финале Кубка Англии 1990 года против «Ноттингем Форест», был одним из первых, кто прошел через новую систему. Он объяснил воздействие и влияние Ферги так: «Я только что пришел в клуб, мне было шестнадцать, и с самого первого дня я чувствовал себя частью команды. У Алекса Фергюсона был организаторский талант, он действительно быстро запоминал наши имена. Это имеет большое значение, когда вы молодым парнем приходите в подобный клуб. И он был великолепен. Он высматривал молодых игроков и всегда имел время для нас, а вы можете представить, насколько занят он был. В то время отличную молодежную политику вел и „Сити“, но сэр Алекс хотел, чтобы „Юнайтед“ в этом плане был лучшим. Он пытался изменить положение вещей, и ему это удалось.
Знаете, каким он был? Стоило только его рассердить – и вам конец. Но он должен был быть таким, он пытался вырастить игроков. Он был тренером, и мы его очень уважали. Если вы выходили за рамки дозволенного, вас тут же недвусмысленно ставили на место. Это держало всех в тонусе.
Он давил на нас, но о страхе не было и речи. Это была хорошая методика обучения, именно такой способ, какой был нужен для того, чтобы вы стали играть за „Юнайтед“».
Робинс внес замечательный, важный вклад в успех Ферги в «Юнайтед», но не стал самой яркой страницей в истории успеха новой молодежной политики клуба – отнюдь нет.
Этой чести удостоился валлийский мальчик, которого босс привлек в молодежную команду в возрасте четырнадцати лет. Да, блистательный Райан Гиггз, который, по-моему, и я уже это отмечал, является величайшим игроком эры Фергюсона. Британская легенда, самый титулованный в истории «Юнайтед» игрок и истинный джентльмен футбола – современный Бобби Чарльтон.
Гиггз в шесть лет переехал из своего родного Кардиффа в Суинтон, городок, расположенный в нескольких милях к северу от Манчестера и стадиона «Олд Траффорд». Уэльсский вундеркинд, его мать Линн и брат Родри снялись с места после того, как играющему в регби отцу Райана, Дэнни, выпал шанс пойти на повышение – перейти из регбийного союза в Лигу – регбийный клуб «Суинтон».
Райан сам преуспел бы в регби, но его первой любовью всегда был футбол, и в возрасте тринадцати лет ему предложили стажировку в «Манчестер Сити». Там Гиггз не приглянулся, но он и сам знал, что никогда не сможет играть за «голубых». Когда он, до мозга костей «красный», не играл в регби или в футбол, он обычно наблюдал за «Юнайтед» с западной трибуны «Олд Траффорд» и, надевая на тренировки молодежной команды «Манчестер Сити» футболку «Юнайтед», он едва ли вызывал любовь к себе со стороны руководителей этого клуба!
Однако он все же сыграл одну игру за молодежку «Сити», когда ему было тринадцать. Но для Райана эта игра была проходной – его сердце принадлежало другому стадиону города, «Олд Траффорд», и он все еще мечтал о шансе попасть в «Юнайтед». Его мечта стала реальностью благодаря другому человеку, который болел за него, – разносчику газет по имени Гарри Вуд.
Вуд был добровольным помощником на «Олд Траффорд», и он убедил Ферги посмотреть на паренька из Уэльса.