Страница:
Девушка бросила взгляд на плотно прикрытые ставни. Сквозь них не пробивалось ни луча света. Весна только началась, корабли лишь несколько дней как покинули доки и причалы. За зиму все поиздержались, и капитан «Крокуса» без лишних разговоров согласился подзаработать. Он спешил на Полуостров в надежде обогнать остальных торговцев, чтобы успеть и первым привезти пряности, шелка и экзотические фрукты и продать их по самой выгодной цене.
У Тары оставалось лишь несколько часов на принятие решения, которое может изменить ее судьбу. Потом будет поздно.
Решительно ссыпав золото в кошель на поясе, девушка собрала в пригоршню мелочь и спустилась в большой зал гостиницы.
Поскольку Геронта была портовым городом, тут ни одно питейное заведение не закрывалось надолго. Некоторые трактирщики и вовсе гордо выводили на дверях надпись: «У нас нет таблички ЗАКРЫТО!» И сейчас, несмотря на близость полуночи, в зале, озаренном светом двух каминов, за столами сидели люди. Некоторые, правда, уже спали, положив головы на тарелки с объедками. Таких оставляли в покое, тут нельзя было только драться и ломать мебель. А спать – сколько угодно.
Сонная подавальщица поставила перед девушкой кувшин с вином и блюдо с мелко нарезанными колбасками. Тара залпом выпила первую порцию и сразу потянулась налить вторую. Ей хотелось напиться – не до поросячьего визга, а просто так, чтобы как следует утопить в выпивке чувство страха и вины. Она собиралась уехать с материка навсегда. «Мои родители… Я так и не сумела отыскать их следы!» Хотя, с другой стороны, а нужна ли им такая дочь? Они уже почти три десятка лет спокойно обходятся друг без друга.
Бутылка вина закончилась довольно быстро, но опьянения не ощущалось, и девушка решила повторить. Окликнув подавальщицу и сделав заказ, она полезла в кошелек за монетами, но рука дрогнула, и деньги просыпались на стол и частично на пол.
Выругавшись, Тара сгребла подковки в кошелек и полезла под стол, собирать остальные. В темноте шарить по грязному полу, где в старой соломе попадались куриные кости, огрызки, прочий мусор, было неприятно, и девушка действовала наугад, нащупывая похожие по размерам кругляши и надеясь, что пальцы не наткнутся на что-нибудь острое или противно-скользкое. Плохо было то, что она не заметила, сколько монеток упало, так что пришлось шарить под столом довольно долго.
Обыскав весь пол, до которого могла дотянуться, Тара выпрямилась, высыпав на стол свою добычу. Золотые «подковки» отправились в кошелек, но среди них оказалось и несколько других монеток – в основном медяшки. И лишь одна отличалась от других.
Судя по цвету, это было серебро. Но удивление вызывало другое: на металле сбоку отчетливо виднелись следы, словно какая-то крыса долго и упорно обкусывала монетку со всех сторон.
Таре стало жарко, а сердце застучало так часто, что она поскорее прижала ладонь к груди. Среди воров ходили легенды о крысьем боге – монете со следами крысиных зубов. Ее можно было попытаться сделать самому, но проще и легче было найти – или получить в дар. Вор, у которого будет эта монетка, всегда окажется с добычей. Грабитель никогда не наткнется на «пустышку» – прохожего, с которого нечего взять. Наемный убийца будет получать только денежные заказы. Проститутка не будет знать отбоя от щедрых клиентов. Но самое главное – владелец крысьего бога будет наделен удачливостью, живучестью и ловкостью крысы. Он никогда не попадет впросак, никогда не окажется в безвыходном положении.
Не веря своей удаче, Тара сидела, таращась на монетку, и даже подпрыгнула, когда над головой раздался ленивый голос:
– Нет, вы только гляньте, какая птичка сидит на этой веточке!
Вокруг захохотали.
– Осторожнее, красавица, прыгай! – продолжал тот же голос. – Не попорти шкурку!
Этот голос был ей знаком. Настолько, что девушка даже не пыталась поднять глаза – взгляд ее остался прикован к крысьему богу. «Как же так? – билась в мозгу неотвязная мысль. – Как такое могло получиться? Почему? Откуда?»
Чекан, ее бывший вожак, присел напротив оцепеневшей Тары. Остальные рассредоточились вокруг.
– Ну, Лисичка… – Чекан положил на стол обе руки. Жест сам по себе многозначительный, если учесть, с какой скоростью этот человек может выхватить нож. – И что это мы тут делаем? Только не ври, что нас ждала в условленном месте!
Тара молчала. Мозг «охотницы» лихорадочно искал выход из безвыходной ситуации.
Подавальщица наконец притащила второй кувшин, поставила на стол. Молча забрала несколько монеток из числа лежащих тут же.
– О, как здорово! – Чекан без спросу потянулся к сосуду и махнул рукой, чтобы принесли еще стаканов. – Выпей с нами, Лисичка! А то ты такая молчаливая потому, что в горлышке пересохло? На, глотни! Не отравлено!
Вокруг захохотали. Тара молча взяла стакан и махом опрокинула в рот. Пьяной не так страшно.
– Ого! – ахнул громила Гейс. Толстяк уже протянул руку, чтобы приобнять ее за талию, но Чекан остановил его жестом.
– Зачем сразу девушку в постель тащить? – улыбнулся он. – А поговорить?
Тара сглотнула. Сердце гулко стучало где-то в горле. Взгляд уцепился за крысьего бога – девушка не знала, при каком условии он начинает действовать. Может быть, стоит взять и сунуть его в кошель? А захочет ли он? «Охотница» совсем недавно стала его хозяйкой, он может и не знать, что ей сейчас очень нужно крысиное умение выбираться из смертельных ловушек.
– Ну и что ты тут делаешь? – прозвучал обманчиво-ласковый голос ее бывшего вожака.
Девушка набрала полную грудь воздуха…
– Я соскочила.
Вот и все. Назад дороги нет.
– Что? – прищурился бывший вожак. – Повтори!
– Я хочу уйти из «стаи», – заговорила Тара, торопясь, пока не перебили. – У меня есть другие дела и интересы. У меня, в конце концов, свои проблемы. Впутывать вас в них я не хочу. Я справлюсь – вы нет. За собой никого не тяну.
– Это из-за того золота?
Девушка застыла. Она не ожидала, что новость распространится по всему Альмраалю. Впрочем, подобные вести всегда расходятся моментально.
– Да. – Она торопливо придумывала, что бы такое соврать. Проблема в том, что ей неизвестно, что именно говорили про ее исчезновение. – Это золото… оно… Ну да, это из-за него. Я его украла.
– И не поделилась? – ахнул Гейс. – С нами? Своими товарищами?
– Если бы я поделилась с вами, я бы утянула и вас! – отрезала Тара. – Вас бы замели как соучастников. Это было покушение на принца крови. – Она вовремя вспомнила кое-что из рассказанного Карадором. – Я глупо подставилась, каюсь. Решила заработать… Я поздно узнала, что там на самом деле. Но, если бы я сказала вам, проблемы были бы у всей стаи! Я ваши шкуры спасаю… Спасала, пока вы меня не нашли!
Грабители переглянулись. Не требовалось особого умения, чтобы прочесть их мысли. Почти все они так или иначе думали об одном: не установлена ли за Тарой слежка. Нет ли поблизости пары подозрительных ушей и глаз, которые непременно обратят на группу мужчин внимание?
– Вот, значит, как… – помолчав, протянул Чекан. – Ты, значит, нас спасаешь… А не врешь?
– С чего? – Тара опрокинула в себя второй стаканчик. От выпитого начало слегка шуметь в голове. – Я законы знаю!
– А если знаешь, то что делаешь здесь?
Хмель мгновенно выветрился:
– А где я должна быть?
– Да где угодно. – Чекан зевнул. – Только не здесь. Во всяком случае, не сейчас.
Ох, как же все было плохо… Девушка почувствовала дурноту.
– Мне уйти? – Надеяться на то, что ее отпустят, глупо, но лучше такая надежда, чем никакой.
– Поздно, – похоронным звоном прозвучало слово.
– Вы меня убьете?
Перед тем как ответить, Чекан некоторое время изучал бледное лицо бывшей «охотницы».
– Надо было бы, – протянул он лениво, – по закону. Если ты впрямь соскочила, ты – чужая. А чужие нам сейчас помеха. Но если ты по-прежнему с нами…
– С вами! – выдохнула Тара, сообразив, что крысий бог все-таки признал ее власть и спасает ей жизнь.
– Это другое дело. Лишний нож стае не помеха.
– Но в Альмрааль мне нельзя! – попыталась подать голос Тара.
– А кто говорит про Альмрааль? Нынче мы охотимся в другом месте!
Здесь, в Геронте? Где улицы вплоть до пяди поделены между собственными «стаями»? Это чистой воды самоубийство! Неужели Чекан не понимает, что делает?
– А… на кого? – все-таки рискнула она подать голос.
– Скоро увидишь, – загадочно промолвил вожак. – Рог, посмотри!
Шустрый мальчишка, умевший метко стрелять – и согревавший постель Чекану, – бросил взгляд в темное окно:
– Никого!
Тара могла бы с ним поспорить – будучи нелюдем, она видела в темноте намного лучше любого человека. Но Чекан не любил женщин. Тару он держал в стае скорее как еще одного бойца. А то, что остальные с нею спят иной раз, – на это ему было решительно наплевать.
– Скоро сама все узнаешь, Тайна!
Девушка улыбнулась в ответ – в «стае» у нее было много имен.
– Что это? – потянувшись к блюду с нарезанными колбасками, Чекан заметил крысьего бога. – Вот это да!
Тара не успела и рта открыть, как ее монеткой завладели чужие пальцы.
– Крысий бог! Нас ждет удача, парни!
– Отдай! – воскликнула было Тара, но тут же осеклась.
Крысьего бога приобрести можно было по-разному – найти, сделать самому, выменять, подарить или получить в дар. Но категорически нельзя отнимать силой. Иначе вместо удачи получишь одни неприятности. Оставалось смириться и стиснуть зубы, чтобы не выдать своих чувств.
Рог ни на миг не сводил глаз с окна, таращась на темную улицу, но все равно не заметил, когда дверь отворилась и на пороге возник незнакомец в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном.
– Мне нужен человек по имени Чекан, – промолвил он тихим невыразительным голосом.
– Это я, – отозвался вожак.
– Отлично.
В этот момент незнакомец откинул со лба капюшон. Тара, развернувшаяся вполоборота, чтобы лучше видеть, ойкнула и оцепенела. Она ожидала всего, но только не этого.
Глава 2
У Тары оставалось лишь несколько часов на принятие решения, которое может изменить ее судьбу. Потом будет поздно.
Решительно ссыпав золото в кошель на поясе, девушка собрала в пригоршню мелочь и спустилась в большой зал гостиницы.
Поскольку Геронта была портовым городом, тут ни одно питейное заведение не закрывалось надолго. Некоторые трактирщики и вовсе гордо выводили на дверях надпись: «У нас нет таблички ЗАКРЫТО!» И сейчас, несмотря на близость полуночи, в зале, озаренном светом двух каминов, за столами сидели люди. Некоторые, правда, уже спали, положив головы на тарелки с объедками. Таких оставляли в покое, тут нельзя было только драться и ломать мебель. А спать – сколько угодно.
Сонная подавальщица поставила перед девушкой кувшин с вином и блюдо с мелко нарезанными колбасками. Тара залпом выпила первую порцию и сразу потянулась налить вторую. Ей хотелось напиться – не до поросячьего визга, а просто так, чтобы как следует утопить в выпивке чувство страха и вины. Она собиралась уехать с материка навсегда. «Мои родители… Я так и не сумела отыскать их следы!» Хотя, с другой стороны, а нужна ли им такая дочь? Они уже почти три десятка лет спокойно обходятся друг без друга.
Бутылка вина закончилась довольно быстро, но опьянения не ощущалось, и девушка решила повторить. Окликнув подавальщицу и сделав заказ, она полезла в кошелек за монетами, но рука дрогнула, и деньги просыпались на стол и частично на пол.
Выругавшись, Тара сгребла подковки в кошелек и полезла под стол, собирать остальные. В темноте шарить по грязному полу, где в старой соломе попадались куриные кости, огрызки, прочий мусор, было неприятно, и девушка действовала наугад, нащупывая похожие по размерам кругляши и надеясь, что пальцы не наткнутся на что-нибудь острое или противно-скользкое. Плохо было то, что она не заметила, сколько монеток упало, так что пришлось шарить под столом довольно долго.
Обыскав весь пол, до которого могла дотянуться, Тара выпрямилась, высыпав на стол свою добычу. Золотые «подковки» отправились в кошелек, но среди них оказалось и несколько других монеток – в основном медяшки. И лишь одна отличалась от других.
Судя по цвету, это было серебро. Но удивление вызывало другое: на металле сбоку отчетливо виднелись следы, словно какая-то крыса долго и упорно обкусывала монетку со всех сторон.
Таре стало жарко, а сердце застучало так часто, что она поскорее прижала ладонь к груди. Среди воров ходили легенды о крысьем боге – монете со следами крысиных зубов. Ее можно было попытаться сделать самому, но проще и легче было найти – или получить в дар. Вор, у которого будет эта монетка, всегда окажется с добычей. Грабитель никогда не наткнется на «пустышку» – прохожего, с которого нечего взять. Наемный убийца будет получать только денежные заказы. Проститутка не будет знать отбоя от щедрых клиентов. Но самое главное – владелец крысьего бога будет наделен удачливостью, живучестью и ловкостью крысы. Он никогда не попадет впросак, никогда не окажется в безвыходном положении.
Не веря своей удаче, Тара сидела, таращась на монетку, и даже подпрыгнула, когда над головой раздался ленивый голос:
– Нет, вы только гляньте, какая птичка сидит на этой веточке!
Вокруг захохотали.
– Осторожнее, красавица, прыгай! – продолжал тот же голос. – Не попорти шкурку!
Этот голос был ей знаком. Настолько, что девушка даже не пыталась поднять глаза – взгляд ее остался прикован к крысьему богу. «Как же так? – билась в мозгу неотвязная мысль. – Как такое могло получиться? Почему? Откуда?»
Чекан, ее бывший вожак, присел напротив оцепеневшей Тары. Остальные рассредоточились вокруг.
– Ну, Лисичка… – Чекан положил на стол обе руки. Жест сам по себе многозначительный, если учесть, с какой скоростью этот человек может выхватить нож. – И что это мы тут делаем? Только не ври, что нас ждала в условленном месте!
Тара молчала. Мозг «охотницы» лихорадочно искал выход из безвыходной ситуации.
Подавальщица наконец притащила второй кувшин, поставила на стол. Молча забрала несколько монеток из числа лежащих тут же.
– О, как здорово! – Чекан без спросу потянулся к сосуду и махнул рукой, чтобы принесли еще стаканов. – Выпей с нами, Лисичка! А то ты такая молчаливая потому, что в горлышке пересохло? На, глотни! Не отравлено!
Вокруг захохотали. Тара молча взяла стакан и махом опрокинула в рот. Пьяной не так страшно.
– Ого! – ахнул громила Гейс. Толстяк уже протянул руку, чтобы приобнять ее за талию, но Чекан остановил его жестом.
– Зачем сразу девушку в постель тащить? – улыбнулся он. – А поговорить?
Тара сглотнула. Сердце гулко стучало где-то в горле. Взгляд уцепился за крысьего бога – девушка не знала, при каком условии он начинает действовать. Может быть, стоит взять и сунуть его в кошель? А захочет ли он? «Охотница» совсем недавно стала его хозяйкой, он может и не знать, что ей сейчас очень нужно крысиное умение выбираться из смертельных ловушек.
– Ну и что ты тут делаешь? – прозвучал обманчиво-ласковый голос ее бывшего вожака.
Девушка набрала полную грудь воздуха…
– Я соскочила.
Вот и все. Назад дороги нет.
– Что? – прищурился бывший вожак. – Повтори!
– Я хочу уйти из «стаи», – заговорила Тара, торопясь, пока не перебили. – У меня есть другие дела и интересы. У меня, в конце концов, свои проблемы. Впутывать вас в них я не хочу. Я справлюсь – вы нет. За собой никого не тяну.
– Это из-за того золота?
Девушка застыла. Она не ожидала, что новость распространится по всему Альмраалю. Впрочем, подобные вести всегда расходятся моментально.
– Да. – Она торопливо придумывала, что бы такое соврать. Проблема в том, что ей неизвестно, что именно говорили про ее исчезновение. – Это золото… оно… Ну да, это из-за него. Я его украла.
– И не поделилась? – ахнул Гейс. – С нами? Своими товарищами?
– Если бы я поделилась с вами, я бы утянула и вас! – отрезала Тара. – Вас бы замели как соучастников. Это было покушение на принца крови. – Она вовремя вспомнила кое-что из рассказанного Карадором. – Я глупо подставилась, каюсь. Решила заработать… Я поздно узнала, что там на самом деле. Но, если бы я сказала вам, проблемы были бы у всей стаи! Я ваши шкуры спасаю… Спасала, пока вы меня не нашли!
Грабители переглянулись. Не требовалось особого умения, чтобы прочесть их мысли. Почти все они так или иначе думали об одном: не установлена ли за Тарой слежка. Нет ли поблизости пары подозрительных ушей и глаз, которые непременно обратят на группу мужчин внимание?
– Вот, значит, как… – помолчав, протянул Чекан. – Ты, значит, нас спасаешь… А не врешь?
– С чего? – Тара опрокинула в себя второй стаканчик. От выпитого начало слегка шуметь в голове. – Я законы знаю!
– А если знаешь, то что делаешь здесь?
Хмель мгновенно выветрился:
– А где я должна быть?
– Да где угодно. – Чекан зевнул. – Только не здесь. Во всяком случае, не сейчас.
Ох, как же все было плохо… Девушка почувствовала дурноту.
– Мне уйти? – Надеяться на то, что ее отпустят, глупо, но лучше такая надежда, чем никакой.
– Поздно, – похоронным звоном прозвучало слово.
– Вы меня убьете?
Перед тем как ответить, Чекан некоторое время изучал бледное лицо бывшей «охотницы».
– Надо было бы, – протянул он лениво, – по закону. Если ты впрямь соскочила, ты – чужая. А чужие нам сейчас помеха. Но если ты по-прежнему с нами…
– С вами! – выдохнула Тара, сообразив, что крысий бог все-таки признал ее власть и спасает ей жизнь.
– Это другое дело. Лишний нож стае не помеха.
– Но в Альмрааль мне нельзя! – попыталась подать голос Тара.
– А кто говорит про Альмрааль? Нынче мы охотимся в другом месте!
Здесь, в Геронте? Где улицы вплоть до пяди поделены между собственными «стаями»? Это чистой воды самоубийство! Неужели Чекан не понимает, что делает?
– А… на кого? – все-таки рискнула она подать голос.
– Скоро увидишь, – загадочно промолвил вожак. – Рог, посмотри!
Шустрый мальчишка, умевший метко стрелять – и согревавший постель Чекану, – бросил взгляд в темное окно:
– Никого!
Тара могла бы с ним поспорить – будучи нелюдем, она видела в темноте намного лучше любого человека. Но Чекан не любил женщин. Тару он держал в стае скорее как еще одного бойца. А то, что остальные с нею спят иной раз, – на это ему было решительно наплевать.
– Скоро сама все узнаешь, Тайна!
Девушка улыбнулась в ответ – в «стае» у нее было много имен.
– Что это? – потянувшись к блюду с нарезанными колбасками, Чекан заметил крысьего бога. – Вот это да!
Тара не успела и рта открыть, как ее монеткой завладели чужие пальцы.
– Крысий бог! Нас ждет удача, парни!
– Отдай! – воскликнула было Тара, но тут же осеклась.
Крысьего бога приобрести можно было по-разному – найти, сделать самому, выменять, подарить или получить в дар. Но категорически нельзя отнимать силой. Иначе вместо удачи получишь одни неприятности. Оставалось смириться и стиснуть зубы, чтобы не выдать своих чувств.
Рог ни на миг не сводил глаз с окна, таращась на темную улицу, но все равно не заметил, когда дверь отворилась и на пороге возник незнакомец в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном.
– Мне нужен человек по имени Чекан, – промолвил он тихим невыразительным голосом.
– Это я, – отозвался вожак.
– Отлично.
В этот момент незнакомец откинул со лба капюшон. Тара, развернувшаяся вполоборота, чтобы лучше видеть, ойкнула и оцепенела. Она ожидала всего, но только не этого.
Глава 2
Никогда еще Фрозинтар не чувствовал себя таким старым, как в эти дни.
Причиной этому были три молодых голоса, ни на минуту не смолкавшие за спиной. Три юных эльфа болтали без умолку, тем более что два из них оказались почти ровесниками и легко нашли общий язык. Младшие наперебой рассказывали друг другу свои приключения, грустные и веселые, или, наоборот, затаив дыхание, внимали байкам и не совсем приличным анекдотам, которыми так и сыпал Карадор Шутник. Тот рядом с ним казался совсем мальчишкой, и его беззаботность только раздражала драура. Бывшему наемнику приходилось то и дело напоминать, что по числу прожитых лет он сам всего на полтора века старше приятеля. И если бы не было шести тысячелетий, которые он провел замороженным…И если бы не последнее столетие…
Ох, а ведь и впрямь прошло уже сто лет с тех пор, как его тело отыскал под Ветхим Городом старый маг! Отыскал и даже сумел сообщить ему некое подобие жизни, ибо справиться с наложенными чарами ему оказалось не под силу. Откровенно говоря, неизвестно, может ли хоть кто-нибудь теперь разморозить его организм! Где та искра, которая может ему помочь?
За спиной раздался новый взрыв смеха, и драур почувствовал укол зависти. Он бы тоже мог многое рассказать этим юнцам, но не станет открывать рот. И не потому, что боится быть отвергнутым, – Карадор будет слушать с разинутым ртом, затаив дыхание от восторга! – просто не стоит мешать им наслаждаться жизнью. Прошлое бывшего наемника представляло собой одно большое темное пятно, которым не стоило гордиться.
…Да еще этот мальчишка, Льор! На память Фрозинтар не жаловался, и с первого взгляда узнал парнишку и одноглазого лучника, с которыми его пару лет назад судьба столкнула в горном ущелье. Правда, тогда он носил маску, пряча под нею свой истинный облик, и эти двое даже не догадались, с кем встретились. Но сам факт лишний раз напомнил драуру, кто он такой и каков окружающий его мир.
– Учитель…
Он даже вздрогнул, сообразив, что поравнявшийся с его конем Льор обращается именно к нему.
– Учитель!
– Какой я тебе учитель, – огрызнулся Фрозинтар, досадуя на то, что в кои-то веки один раз потерял бдительность. Позор, а не наемник!
– Но мастер Эльфин сказал, что…
– Мастер Эльфин может говорить все что угодно, – отрезал драур. – Я тебя учить ничему не буду. Даже не надейся!
– Фрося, ну чего ты такой злой? – с другой стороны подъехал Карадор. – Все в порядке?
Еще полгода назад бывший наемник взвыл бы от злости – его осмеливались жалеть! – но близкое знакомство с правнуком его бывшей жены научило многому. Он лишь скрипнул зубами, отворачиваясь.
– Соскучился? – по-своему понял его Карадор. – Седона! Ау! Тут тебя хотят со страшной силой!
Юная альфара ехала вместе со слугами, держась на некотором расстоянии от знатных эльфов. Конечно, лучше было бы везти ее на луке седла, обнимая тонкий податливый стан, но скакун и так еле передвигал ноги под массивным драуром. Лишний груз, даже если это всего лишь хрупкая девушка, он бы просто не вынес. Нет, можно было бы спешиться и шагать рядом с ее конем, ведя животное в поводу, но тогда остальным пришлось бы подстраиваться под пешехода, что совсем не входило в планы путешественников.
Почти два месяца назад гонец доставил приказ императора Хаука лордам-Наместникам прибыть вместе со своими наследниками в Цитадель и присутствовать при наречении нового наследника Аметистового. Всем своим видом показывая, что собирается отойти от дел и полностью доверяет молодежи, великолепный лорд Калливар отправил вместо себя племянника Карадора Шутника, который и сопровождал юного Келлегора ко двору.
Приказ пришел в самом начале весны, когда всюду еще лежали снега и солнце лишь начинало припекать жарче. Не мешкая пустились в путь, но все равно попали в распутицу – в горах дорог и так почти нет, а из-за таяния снегов вовсе пришлось потерять несколько дней на поиски окольного пути. Сейчас был конец весны, снега сошли, но реки и ручьи вышли из берегов, так что путешествие туда и обратно сильно затянулось. Неизвестно сколько времени они бы потратили на дорогу, если бы пришлось приноравливаться к шагам драура!
Услышав свое имя, девушка быстро поравнялась с эльфами. В седле она сидела ловко – так, словно родилась на спине скакуна. Костюмчик пажа облегал стройную фигурку, немного отросшие за зиму волосы собраны в пышный хвост.
– Вы звали меня? – воскликнула она.
Фрозинтар так и впился взглядом в ее маленький рот.
– Да.
Их скакуны поравнялись. Протянув друг другу руки, девушка и драур на ходу на несколько секунд соединили губы в поцелуе. Вообще-то наемник был пока еще сыт – путешествие верхом позволяло существенно экономить силы, – но сам факт присутствия альфары действовал на него успокаивающе. Он не мог в полной мере ощущать ее прикосновений, но знал, что она не содрогается от отвращения, целуя его.
Прервав поцелуй, они поехали дальше, рука в руке. За спиной опять послышались голоса молодых эльфов, но теперь Фрозинтар спокойнее слушал их смех и шутки.
Фейлинор Серебряный въехал в распахнутые ворота поместья-столицы и словно окунулся в теплое нежное облако. Молодой Наместник любил свой дом, ему нравилось сюда возвращаться – неважно, после охоты или военных учений, поездки по Острову или, как сегодня, визита в Цитадель. Ему здесь нравилось все: и стройные башни замков, возносящие шпили в небо, и редко стоящие высоченные деревья со стволами в три-четыре обхвата, и залитые солнцем лужайки, и ровные ряды плодовых деревьев в садах. В отличие от столиц большинства других Островов, главное поселение Серебряного Острова отнюдь не утопало в зелени и не походило на ухоженный лес, где замки стояли на полянах, соединенные уютными дорожками. Здесь господствовали именно строения древних зодчих – на территории Острова, в северной его оконечности, в предгорьях, жил один из кланов темных альфаров, о-Зубо. В обмен на защиту от воинственно настроенных сородичей – между отдельными кланами до сих пор шла война за обладание древними реликвиями короля Терако, – гномы и возвели эти замки. Деревьев здесь было мало, редкие великаны, которых не вырубали из-за почтенного возраста, и небольшие сады – вишневые, яблоневые, сливовые. Свободное пространство занимали лужайки с коротко подстриженной травой, в которой там и сям блестели звездочки белых цветов.
Единственное, что отравляло Наместнику радость возвращения в родной дом, были орки. Но по приказу императора в каждом поместье-столице с некоторых пор обитало несколько десятков темноволосых воинов. Официально это называлось «миграцией на историческую родину», но многие лорды ворчали, что властитель просто-напросто не доверяет своим новым подданным, вот и приставил своих соглядатаев. Впрочем, надо признать, что пока потомки бывших рабов вели себя достаточно корректно. Они поселились в той части поместья, которую Наместник выделил им для проживания, и без необходимости не покидали ее. Более-менее часто их видели лишь обитатели замков, которые располагались поблизости от того участка. Да еще и Наместник, поскольку десять из тридцати темноволосых воинов особым приказом императора отныне состояли у него на службе.
Они и сейчас замерли десятью колоннами на ступенях широкой лестницы. Еще десять воинов – на сей раз эльфы из когорты Преданных – спустились навстречу осадившим коней всадникам.
– Фей!
Наместник вскинул голову, и улыбка сама собой появилась на его губах:
– Фея?
Молодая женщина, распахнув в объятиях руки, стремительно сбежала по ступенькам.
– Лови меня!
Оттолкнувшись от последней ступени, она прыгнула прямо в подставленные объятия и, обхватив шею Наместника руками, звонко чмокнула его в щеку.
– Фея, малышка, – он вернул ей поцелуй, – ты бы хоть дала мне спешиться!
– Я так соскучилась… Тебя не было больше двух месяцев!
– Но я же ездил не на войну!
– Все равно! Мне страшно, когда тебя долго нет.
Через голову прильнувшей к нему молодой женщины Фейлинор нашел взглядом Асатора. Тот шагнул вперед, протягивая руки, безмолвно готовый выполнить любой приказ лорда. Оторвав от себя собеседницу, Наместник передал ее рыцарю, который подхватил Фею за талию, бережно ставя на ноги, коротко поклонился леди и снова развернулся к всаднику, придерживая его скакуна под уздцы. Эльф-конюший ждал в сторонке, пока Наместник спешится; только тогда он подошел и принял повод из руки рыцаря.
Едва он ступил на землю, Фея со счастливой улыбкой обхватила двумя руками его локоть, склоняя голову на плечо. И так они стали вместе подниматься вверх по широкой лестнице, сопровождаемые молчаливым Асатором, шагавшим позади.
– Я так рада, что ты вернулся, – говорила Фея. – Мне так было страшно одной!
– Одной? А Тиамар?
– Не надо! Не напоминай. – Молодая женщина напряглась. Улыбка покинула ее лицо, в глазах мелькнуло странное выражение – тоска пополам со страхом.
– Фея, он любит тебя! И ты сама когда-то отвечала ему взаимностью.
– Это было давно. До того, как это началось…
Наместник перестал улыбаться, чуть замедлив шаг.
– Что произошло, пока меня не было? – изменившимся голосом спросил он.
– Ничего, – покачала головой его собеседница. – В самом деле, пока ничего. Но я боюсь…
Они остановились, взявшись за руки и не сводя глаз друг с друга. С некоторых пор брат и сестра остались одни на свете – странным образом погиб их отец, прежний Наместник Серебряный. За некоторое время до того скончалась мать – леди Наместница была слаба здоровьем, и, хотя эльфы болеют редко, ей «посчастливилось» подцепить какую-то заразу, с которой не сумели справиться даже целительницы Видящих. Любой другой эльф даже не заметил бы этого, но легкого недомогания оказалось достаточно, чтобы свести женщину в могилу. Ни дядьев, ни теток у них не было, тем более кузенов и кузин, так что у брата и сестры не было никого ближе и роднее друг друга.
– Я боюсь, – прошептала молодая женщина, – что это опять начнется. Я каждую ночь этого жду!
– Но ведь за три месяца ничего не произошло, – попытался успокоить Фейлинор сестру. – Может, это вовсе прекратилось?
Фея покачала головой.
С недавних пор – последние полвека, что совсем мало для долгоживущих эльфов – в поместье-столице стали происходить странные вещи. Время от времени появлялось нечто. Оно почти никак не проявляло своего присутствия, но Видящая утверждала, что есть на Острове что-то, не подвластное ее магии. Чаще всего это нечто приходило во сны молодой женщины. Фея часто просыпалась с криками ужаса, заливаясь слезами, но упорно отказывалась рассказывать, что ей привиделось. Страх ее еще более усугублялся от того, что сестра Наместника несколько раз приходила в себя отнюдь не в своей постели. Как-то раз ее нашли в темном холле лежащей на полу. Второй раз обнаружили в зимнем саду. В третий – стоящей на окне и собирающейся прыгнуть вниз. А после того, как она на рассвете обнаружила у себя в руке обнаженный кинжал, ее муж, лорд Тиамар, стал реже навещать спальню жены – а вдруг однажды этот кинжал окажется у него между ребрами?
Откровенно говоря, Фейнирель с детства была странным ребенком. Пока была маленькой, она росла очень ласковой. Эльфы и альфары, гномы и тролли – ко всем она лезла ласкаться и просилась на руки. Когда немного подросла, за девочкой стал нужен глаз да глаз – она то и дело убегала, чтобы побродить в одиночестве за пределами поместья-столицы, уверяя, что общается с духами леса, высказывала идеи о том, что неплохо было бы посетить другие страны и познакомиться с теми, кто там живет. Однажды она вовсе убежала из дома, решив пешком отправиться к морю. Ее нашли только через месяц, на Обсидиановом Острове. Она ненавидела охоту, могла часами плакать над зарезанным к праздничному столу теленком, и с некоторых пор отказывалась от мяса, питаясь лишь хлебом, фруктами и молоком. Причем фрукты собирала сама, перед этим долго разговаривая с деревьями и упрашивая их поделиться плодами.
Своего отца девушка обожала, но известие о замужестве встретила без восторга и накануне свадьбы убежала из дома. Поиски продолжались несколько дней, а когда беглянку отыскали и привели, с нею произошла разительная перемена. Фейнирель стала замкнутой, тихой. Она как потерянная бродила по своим покоям, часто плакала в уголке или замыкалась в себе. Все говорили, что у нее может возникнуть болезнь. Хозяйка Серебряного Острова[5], целительница, не отходила от нее ни на шаг. Лишь в присутствии брата Фейнирель ненадолго как бы просыпалась – с тем чтобы через несколько дней опять погрузиться в печаль. Она начала чаще думать о смерти, ей всюду мерещились голоса. Она боялась темноты и таящихся в ней теней. Несколько раз с нею случались припадки и глубокие обмороки. Но вот уже три месяца, как все прекратилось. И никто не мог сказать, радоваться или печалиться по этому поводу.
Семеро всадников осадили лошадей, выехав в долину.
Впереди, в долине, словно на дне чаши с неровными краями покрытых редколесьем холмов, лежало вытянутое озеро. Сейчас, в разгар весны, тут было хорошо – солнце слизало весь снег со склонов, обнажив прошлогоднюю траву, сквозь войлок которой уже начали пробиваться молодая трава и первоцветы. На деревьях распускались почки, с веток ольхи и орешника свешивались гроздья сережек. Озеро сильно разлилось, напитавшись талыми водами, и занимало почти половину долины, хотя летом было наверняка вполовину меньше.
– Куда дальше? – поинтересовался Чекан.
– Сейчас, – его наниматель, эльф, развернул карту, пристроив ее на луке седла, и стал изучать. – Так, тут должна быть река… Вернее, была. Хм! Карта очень старая, но, если мы не ошиблись, то… Вон туда!
Тонкий палец простерся как раз в направлении озера.
– Туда так туда! – вздохнул Чекан, пришпоривая лошадь.
Тара была последней, кто тронулся с места. И дело было не в том, что девушка села на лошадь впервые в жизни всего полтора месяца назад. Просто ей не нравилось само путешествие. Куда они едут? Почему, покинув человеческие земли, пробираются по бездорожью? Зачем, в конце концов, эльфу понадобилось нанимать именно людей? Что помешало ему обратиться за помощью к представителям другой расы? Остроухий щедро заплатил – лошади и припасы, а также оружие были куплены на его деньги. Каждому из шести наемников было выделено по двадцать золотых паннорских «подков» аванса – и еще по пятьдесят должны были они получить при расставании. Плюс ко всему им обещали еще какую-то награду.
Откровенно говоря, не только ей не нравилась поездка. Но наемники редко и неохотно высказывали свои сомнения вслух. Тара лишь по намекам догадалась, что дело в ней, и это отнюдь не добавляло ей радости.
Причиной этому были три молодых голоса, ни на минуту не смолкавшие за спиной. Три юных эльфа болтали без умолку, тем более что два из них оказались почти ровесниками и легко нашли общий язык. Младшие наперебой рассказывали друг другу свои приключения, грустные и веселые, или, наоборот, затаив дыхание, внимали байкам и не совсем приличным анекдотам, которыми так и сыпал Карадор Шутник. Тот рядом с ним казался совсем мальчишкой, и его беззаботность только раздражала драура. Бывшему наемнику приходилось то и дело напоминать, что по числу прожитых лет он сам всего на полтора века старше приятеля. И если бы не было шести тысячелетий, которые он провел замороженным…И если бы не последнее столетие…
Ох, а ведь и впрямь прошло уже сто лет с тех пор, как его тело отыскал под Ветхим Городом старый маг! Отыскал и даже сумел сообщить ему некое подобие жизни, ибо справиться с наложенными чарами ему оказалось не под силу. Откровенно говоря, неизвестно, может ли хоть кто-нибудь теперь разморозить его организм! Где та искра, которая может ему помочь?
За спиной раздался новый взрыв смеха, и драур почувствовал укол зависти. Он бы тоже мог многое рассказать этим юнцам, но не станет открывать рот. И не потому, что боится быть отвергнутым, – Карадор будет слушать с разинутым ртом, затаив дыхание от восторга! – просто не стоит мешать им наслаждаться жизнью. Прошлое бывшего наемника представляло собой одно большое темное пятно, которым не стоило гордиться.
…Да еще этот мальчишка, Льор! На память Фрозинтар не жаловался, и с первого взгляда узнал парнишку и одноглазого лучника, с которыми его пару лет назад судьба столкнула в горном ущелье. Правда, тогда он носил маску, пряча под нею свой истинный облик, и эти двое даже не догадались, с кем встретились. Но сам факт лишний раз напомнил драуру, кто он такой и каков окружающий его мир.
– Учитель…
Он даже вздрогнул, сообразив, что поравнявшийся с его конем Льор обращается именно к нему.
– Учитель!
– Какой я тебе учитель, – огрызнулся Фрозинтар, досадуя на то, что в кои-то веки один раз потерял бдительность. Позор, а не наемник!
– Но мастер Эльфин сказал, что…
– Мастер Эльфин может говорить все что угодно, – отрезал драур. – Я тебя учить ничему не буду. Даже не надейся!
– Фрося, ну чего ты такой злой? – с другой стороны подъехал Карадор. – Все в порядке?
Еще полгода назад бывший наемник взвыл бы от злости – его осмеливались жалеть! – но близкое знакомство с правнуком его бывшей жены научило многому. Он лишь скрипнул зубами, отворачиваясь.
– Соскучился? – по-своему понял его Карадор. – Седона! Ау! Тут тебя хотят со страшной силой!
Юная альфара ехала вместе со слугами, держась на некотором расстоянии от знатных эльфов. Конечно, лучше было бы везти ее на луке седла, обнимая тонкий податливый стан, но скакун и так еле передвигал ноги под массивным драуром. Лишний груз, даже если это всего лишь хрупкая девушка, он бы просто не вынес. Нет, можно было бы спешиться и шагать рядом с ее конем, ведя животное в поводу, но тогда остальным пришлось бы подстраиваться под пешехода, что совсем не входило в планы путешественников.
Почти два месяца назад гонец доставил приказ императора Хаука лордам-Наместникам прибыть вместе со своими наследниками в Цитадель и присутствовать при наречении нового наследника Аметистового. Всем своим видом показывая, что собирается отойти от дел и полностью доверяет молодежи, великолепный лорд Калливар отправил вместо себя племянника Карадора Шутника, который и сопровождал юного Келлегора ко двору.
Приказ пришел в самом начале весны, когда всюду еще лежали снега и солнце лишь начинало припекать жарче. Не мешкая пустились в путь, но все равно попали в распутицу – в горах дорог и так почти нет, а из-за таяния снегов вовсе пришлось потерять несколько дней на поиски окольного пути. Сейчас был конец весны, снега сошли, но реки и ручьи вышли из берегов, так что путешествие туда и обратно сильно затянулось. Неизвестно сколько времени они бы потратили на дорогу, если бы пришлось приноравливаться к шагам драура!
Услышав свое имя, девушка быстро поравнялась с эльфами. В седле она сидела ловко – так, словно родилась на спине скакуна. Костюмчик пажа облегал стройную фигурку, немного отросшие за зиму волосы собраны в пышный хвост.
– Вы звали меня? – воскликнула она.
Фрозинтар так и впился взглядом в ее маленький рот.
– Да.
Их скакуны поравнялись. Протянув друг другу руки, девушка и драур на ходу на несколько секунд соединили губы в поцелуе. Вообще-то наемник был пока еще сыт – путешествие верхом позволяло существенно экономить силы, – но сам факт присутствия альфары действовал на него успокаивающе. Он не мог в полной мере ощущать ее прикосновений, но знал, что она не содрогается от отвращения, целуя его.
Прервав поцелуй, они поехали дальше, рука в руке. За спиной опять послышались голоса молодых эльфов, но теперь Фрозинтар спокойнее слушал их смех и шутки.
Фейлинор Серебряный въехал в распахнутые ворота поместья-столицы и словно окунулся в теплое нежное облако. Молодой Наместник любил свой дом, ему нравилось сюда возвращаться – неважно, после охоты или военных учений, поездки по Острову или, как сегодня, визита в Цитадель. Ему здесь нравилось все: и стройные башни замков, возносящие шпили в небо, и редко стоящие высоченные деревья со стволами в три-четыре обхвата, и залитые солнцем лужайки, и ровные ряды плодовых деревьев в садах. В отличие от столиц большинства других Островов, главное поселение Серебряного Острова отнюдь не утопало в зелени и не походило на ухоженный лес, где замки стояли на полянах, соединенные уютными дорожками. Здесь господствовали именно строения древних зодчих – на территории Острова, в северной его оконечности, в предгорьях, жил один из кланов темных альфаров, о-Зубо. В обмен на защиту от воинственно настроенных сородичей – между отдельными кланами до сих пор шла война за обладание древними реликвиями короля Терако, – гномы и возвели эти замки. Деревьев здесь было мало, редкие великаны, которых не вырубали из-за почтенного возраста, и небольшие сады – вишневые, яблоневые, сливовые. Свободное пространство занимали лужайки с коротко подстриженной травой, в которой там и сям блестели звездочки белых цветов.
Единственное, что отравляло Наместнику радость возвращения в родной дом, были орки. Но по приказу императора в каждом поместье-столице с некоторых пор обитало несколько десятков темноволосых воинов. Официально это называлось «миграцией на историческую родину», но многие лорды ворчали, что властитель просто-напросто не доверяет своим новым подданным, вот и приставил своих соглядатаев. Впрочем, надо признать, что пока потомки бывших рабов вели себя достаточно корректно. Они поселились в той части поместья, которую Наместник выделил им для проживания, и без необходимости не покидали ее. Более-менее часто их видели лишь обитатели замков, которые располагались поблизости от того участка. Да еще и Наместник, поскольку десять из тридцати темноволосых воинов особым приказом императора отныне состояли у него на службе.
Они и сейчас замерли десятью колоннами на ступенях широкой лестницы. Еще десять воинов – на сей раз эльфы из когорты Преданных – спустились навстречу осадившим коней всадникам.
– Фей!
Наместник вскинул голову, и улыбка сама собой появилась на его губах:
– Фея?
Молодая женщина, распахнув в объятиях руки, стремительно сбежала по ступенькам.
– Лови меня!
Оттолкнувшись от последней ступени, она прыгнула прямо в подставленные объятия и, обхватив шею Наместника руками, звонко чмокнула его в щеку.
– Фея, малышка, – он вернул ей поцелуй, – ты бы хоть дала мне спешиться!
– Я так соскучилась… Тебя не было больше двух месяцев!
– Но я же ездил не на войну!
– Все равно! Мне страшно, когда тебя долго нет.
Через голову прильнувшей к нему молодой женщины Фейлинор нашел взглядом Асатора. Тот шагнул вперед, протягивая руки, безмолвно готовый выполнить любой приказ лорда. Оторвав от себя собеседницу, Наместник передал ее рыцарю, который подхватил Фею за талию, бережно ставя на ноги, коротко поклонился леди и снова развернулся к всаднику, придерживая его скакуна под уздцы. Эльф-конюший ждал в сторонке, пока Наместник спешится; только тогда он подошел и принял повод из руки рыцаря.
Едва он ступил на землю, Фея со счастливой улыбкой обхватила двумя руками его локоть, склоняя голову на плечо. И так они стали вместе подниматься вверх по широкой лестнице, сопровождаемые молчаливым Асатором, шагавшим позади.
– Я так рада, что ты вернулся, – говорила Фея. – Мне так было страшно одной!
– Одной? А Тиамар?
– Не надо! Не напоминай. – Молодая женщина напряглась. Улыбка покинула ее лицо, в глазах мелькнуло странное выражение – тоска пополам со страхом.
– Фея, он любит тебя! И ты сама когда-то отвечала ему взаимностью.
– Это было давно. До того, как это началось…
Наместник перестал улыбаться, чуть замедлив шаг.
– Что произошло, пока меня не было? – изменившимся голосом спросил он.
– Ничего, – покачала головой его собеседница. – В самом деле, пока ничего. Но я боюсь…
Они остановились, взявшись за руки и не сводя глаз друг с друга. С некоторых пор брат и сестра остались одни на свете – странным образом погиб их отец, прежний Наместник Серебряный. За некоторое время до того скончалась мать – леди Наместница была слаба здоровьем, и, хотя эльфы болеют редко, ей «посчастливилось» подцепить какую-то заразу, с которой не сумели справиться даже целительницы Видящих. Любой другой эльф даже не заметил бы этого, но легкого недомогания оказалось достаточно, чтобы свести женщину в могилу. Ни дядьев, ни теток у них не было, тем более кузенов и кузин, так что у брата и сестры не было никого ближе и роднее друг друга.
– Я боюсь, – прошептала молодая женщина, – что это опять начнется. Я каждую ночь этого жду!
– Но ведь за три месяца ничего не произошло, – попытался успокоить Фейлинор сестру. – Может, это вовсе прекратилось?
Фея покачала головой.
С недавних пор – последние полвека, что совсем мало для долгоживущих эльфов – в поместье-столице стали происходить странные вещи. Время от времени появлялось нечто. Оно почти никак не проявляло своего присутствия, но Видящая утверждала, что есть на Острове что-то, не подвластное ее магии. Чаще всего это нечто приходило во сны молодой женщины. Фея часто просыпалась с криками ужаса, заливаясь слезами, но упорно отказывалась рассказывать, что ей привиделось. Страх ее еще более усугублялся от того, что сестра Наместника несколько раз приходила в себя отнюдь не в своей постели. Как-то раз ее нашли в темном холле лежащей на полу. Второй раз обнаружили в зимнем саду. В третий – стоящей на окне и собирающейся прыгнуть вниз. А после того, как она на рассвете обнаружила у себя в руке обнаженный кинжал, ее муж, лорд Тиамар, стал реже навещать спальню жены – а вдруг однажды этот кинжал окажется у него между ребрами?
Откровенно говоря, Фейнирель с детства была странным ребенком. Пока была маленькой, она росла очень ласковой. Эльфы и альфары, гномы и тролли – ко всем она лезла ласкаться и просилась на руки. Когда немного подросла, за девочкой стал нужен глаз да глаз – она то и дело убегала, чтобы побродить в одиночестве за пределами поместья-столицы, уверяя, что общается с духами леса, высказывала идеи о том, что неплохо было бы посетить другие страны и познакомиться с теми, кто там живет. Однажды она вовсе убежала из дома, решив пешком отправиться к морю. Ее нашли только через месяц, на Обсидиановом Острове. Она ненавидела охоту, могла часами плакать над зарезанным к праздничному столу теленком, и с некоторых пор отказывалась от мяса, питаясь лишь хлебом, фруктами и молоком. Причем фрукты собирала сама, перед этим долго разговаривая с деревьями и упрашивая их поделиться плодами.
Своего отца девушка обожала, но известие о замужестве встретила без восторга и накануне свадьбы убежала из дома. Поиски продолжались несколько дней, а когда беглянку отыскали и привели, с нею произошла разительная перемена. Фейнирель стала замкнутой, тихой. Она как потерянная бродила по своим покоям, часто плакала в уголке или замыкалась в себе. Все говорили, что у нее может возникнуть болезнь. Хозяйка Серебряного Острова[5], целительница, не отходила от нее ни на шаг. Лишь в присутствии брата Фейнирель ненадолго как бы просыпалась – с тем чтобы через несколько дней опять погрузиться в печаль. Она начала чаще думать о смерти, ей всюду мерещились голоса. Она боялась темноты и таящихся в ней теней. Несколько раз с нею случались припадки и глубокие обмороки. Но вот уже три месяца, как все прекратилось. И никто не мог сказать, радоваться или печалиться по этому поводу.
Семеро всадников осадили лошадей, выехав в долину.
Впереди, в долине, словно на дне чаши с неровными краями покрытых редколесьем холмов, лежало вытянутое озеро. Сейчас, в разгар весны, тут было хорошо – солнце слизало весь снег со склонов, обнажив прошлогоднюю траву, сквозь войлок которой уже начали пробиваться молодая трава и первоцветы. На деревьях распускались почки, с веток ольхи и орешника свешивались гроздья сережек. Озеро сильно разлилось, напитавшись талыми водами, и занимало почти половину долины, хотя летом было наверняка вполовину меньше.
– Куда дальше? – поинтересовался Чекан.
– Сейчас, – его наниматель, эльф, развернул карту, пристроив ее на луке седла, и стал изучать. – Так, тут должна быть река… Вернее, была. Хм! Карта очень старая, но, если мы не ошиблись, то… Вон туда!
Тонкий палец простерся как раз в направлении озера.
– Туда так туда! – вздохнул Чекан, пришпоривая лошадь.
Тара была последней, кто тронулся с места. И дело было не в том, что девушка села на лошадь впервые в жизни всего полтора месяца назад. Просто ей не нравилось само путешествие. Куда они едут? Почему, покинув человеческие земли, пробираются по бездорожью? Зачем, в конце концов, эльфу понадобилось нанимать именно людей? Что помешало ему обратиться за помощью к представителям другой расы? Остроухий щедро заплатил – лошади и припасы, а также оружие были куплены на его деньги. Каждому из шести наемников было выделено по двадцать золотых паннорских «подков» аванса – и еще по пятьдесят должны были они получить при расставании. Плюс ко всему им обещали еще какую-то награду.
Откровенно говоря, не только ей не нравилась поездка. Но наемники редко и неохотно высказывали свои сомнения вслух. Тара лишь по намекам догадалась, что дело в ней, и это отнюдь не добавляло ей радости.