Галина Романова. Выбор наследника

   Наместник Калливар вздрогнул. Финал болезни всегда был один и тот же – заболевший эльф однажды засыпал и больше не просыпался. Иногда последний сон настигал его где-нибудь вдалеке от дома, не в своей постели. Бывало также, что некоторые в такие минуты нарочно уходили подальше, забивались в такие закоулки, куда при нормальной жизни даже не посмотрели бы. Тело его отца, например, обнаружили только на двенадцатые сутки, совершенно случайно, в заброшенной часовне, куда никто не заходил уже много лет. Собственно, покойный Наместник был единственным, кто ее посещал. И после смерти отца под старые своды тоже практически никто не заглядывал.
   – Я бы все отдал ради того, чтобы моя девочка очнулась, – прошептал лорд Калливар.
   Взгляд его невольно упал на пергамент, подписанный лично императором. Советник Лоредар проследил за взглядом:
   – Что это?
   – Послание. Доставили буквально несколько часов назад, лорд.
   Испросив взглядом разрешения, лорд Лоредар пробежал глазами пергамент.
   – Я видеть его не могу, – промолвил Наместник, имея в виду племянника. – Он трус и предатель родины! И если я после всего, что он сделал, соглашусь на…
   – То признаете, что прав был он, – понимающе кивнул советник. – Вы этого не хотите!
   – Читаете мои мысли, советник, – вздохнул лорд Калливар. – Но проблема в том, что я все равно должен предъявить наследника! Должен хотя бы потому, что у меня его нет!
   – У вас есть дочь. – Лорд Лоредар кивнул на окно. – Она ваша наследница. Ее супруг…
   – Я не буду принуждать Каллирель, – упрямо покачал головой отец. – А она сама…
   Лорд помолчал, пытаясь сдержать свои чувства.
   – Что мне делать, советник?
   Лоредар был старше Каллиреля, хотя для постороннего, тем более человеческого глаза они казались ровесниками. И сейчас старший эльф осторожно коснулся локтя младшего:
   – Разрешите дать вам совет, Наместник? Выдайте вашу дочь замуж за моего сына…
   – Каллирель никогда не согласится, – покачал головой тот. – Я уже сказал, что не буду принуждать дочь к браку…
   – Но если Карадора не станет, вам придется это сделать – или смириться с выбором императора, когда тот назначит нового Наместника. Вспомните, как он распорядился судьбой Кораллового Острова! Вы хотите повторения прецедента?
   Наместника Аметистового передернуло: не так давно, буквально пару лет назад, император Хаук весьма радикально решил подобный вопрос. Традиция предписывала устраивать открытые турниры в случае, если не остается прямых наследников власти, но император весьма ловко обошел этот вопрос. В результате венец Наместников получил бывший гладиатор, представитель одного из простых родов откуда-то с окраины Острова.
   – Что значит «если не станет Карадора»? – поинтересовался лорд Калливар.
   – Если я правильно понял письмо, – советник взмахнул пергаментом, – вам предписывают либо предъявить императору вашего племянника, либо предоставить доказательства его смерти. Я спрашиваю: что будет, если вы получите доказательства смерти Карадора Шутника? Вы отдадите свою дочь замуж за моего сына?
   Взгляд, которым Наместник наградил своего советника, был красноречивее всяких слов.
   – Конечно, никто не снимает венца с вас, великолепный лорд, – улыбнулся тот. – И вы всегда сможете издать указ, гласящий, что вашим преемником станет не мой сын, а ваш внук, рожденный Каллирель.
   – Вы предлагаете мне убить моего племянника? – помолчав, промолвил лорд Калливар.
   – Никто не говорит об убийстве! Просто у меня на примете есть кое-кто, кто сможет раздобыть доказательства его смерти, – тонко улыбнулся советник. – Согласитесь, это звучит более… приемлемо!
   Лорд Калливар опять посмотрел в окно. Каллирель все стояла на краю лужайки, явно не зная, что делать. Она даже не вздрогнула, когда Лаотор сделал шаг и робко взял ее безвольно опущенную руку. Безучастная ко всему молодая женщина никак не отреагировала на то, что он стал нежно целовать ее пальцы.
   – Хорошо, – внезапно решился Наместник. – Добудьте мне доказательства смерти Карадора – и мы поговорим о свадьбе!
 
   Печальное лицо сына не укрылось от внимания отца, и лорд Лоредар осторожно поинтересовался:
   – Что случилось? Тебе не удалось поговорить с леди Каллирель?
   – Удалось, но, – вздохнул тот, невольно бросив взгляд через плечо, – она опять осталась равнодушна к моим словам!
   – Ничего, сын мой! Скоро все изменится!
   – Вы уверены, отец?
   – Более чем! Надеюсь, не пройдет и года, как она станет твоей невестой, а потом и женой!
   – Лорд Калливар дал согласие на наш брак? – Юноша так и подпрыгнул в седле.
   – Тш-ш, – его отец предостерегающе взмахнул рукой, – не кричи так громко, иначе спугнешь удачу!
   Оба невольно оглянулись по сторонам.
   До замка советника было не так уж далеко, но по традиции знатные эльфы почти не ходили пешком в гости. Тем более что большая часть поместья-столицы Аметистового Острова представляла собой запущенный парк. Вековые деревья смыкали кроны над густыми зарослями кустарника и молодой поросли. Лишь кое-где садовники следили за тем, чтобы не зарастали аллеи, и сухостой не слишком загораживал посыпанные цветным гравием тропинки. Если бы не редкие поляны, на которых были разбиты клумбы, не аллеи и не эти дорожки, легко можно было бы поверить, что вы оказались в настоящем диком лесу. Кроме того, время от времени среди деревьев попадались беседки и небольшие павильончики, а на полянах стояли статуи.
   Отец и сын ехали по гравийной дорожке, пролегавшей по липовой аллее. Липы только начали цвести, и медовый запах пока еще не дурманил головы.
   В конце дорожка раздваивалась – одна ее половина уходила в лес, а другая ныряла в продолжение аллеи, где вперемешку с липами стояли тополя. На перекрестке виднелась статуя – совершенно нагая молодая девушка с распущенными волосами, почти ребенок, закрывала лицо руками, явно стесняясь своей наготы. Поза была передана настолько живо, что всякий невольно задерживал на ней взгляд, гадая, что же послужило источником вдохновения для давно почившего скульптора.
   – Отец, – помолчав, поинтересовался Лаотор, – вы в самом деле договорились о… мм… ну, о нас с Каллирель?
   – Да, – кивнул советник. – А что тебя смущает?
   Как раз в этот момент они подъехали к перекрестку, и оба невольно бросили взгляд на тропинку, сворачивающую в лес. Было видно, что тропа ведет к строению, сложенному из темных камней. Дорожка была заброшена и медленно зарастала травой и кустарником. Последний раз ею явно пользовались очень давно.
   – Боишься не справиться? – Отец проследил за взглядом сына.
   – Опасаюсь, – уклончиво ответил тот.
   – На этот счет не беспокойся. Я все сделаю за тебя!
   Лаотор отвернулся, пришпорил коня и галопом поскакал по аллее прочь. Советник чуть задержался, бросил последний взгляд на заброшенную часовню, где много лет назад уснул вечным сном прежний Наместник Аметистовый. Весьма немногие знали, что лорд Каллимир не просто так зашел сюда в свой последний час.
 
   Карадор присел на край крыши, свесил одну ногу вниз. Посидел немного, глядя на уснувший город и дыша прохладным ночным воздухом, потом полез в кошелек на поясе. Вынул палочку контрабандного геронтийского табака, тщательно откусил кончик и только было собрался высечь искру, как до его острого слуха донеслось отдаленное громыхание приближающихся шагов. Кто-то шел к нему по крыше, ступая с осторожностью человека, не так хорошо, как эльфы, видящего в темноте. Но за несколько секунд до того, как слабый отсвет факела озарил его спину, эльф спокойно обернулся, посмотрев на приближающегося молодого человека.
   – Привет, – сказал он, когда тот остановился в двух шагах от края. – Ты что тут делаешь?
   – А ты? – Молодой человек поискал глазами, куда воткнуть факел, но не нашел и присел на крышу, держа его в руке.
   – Отдыхаю. – Карадор протянул сигару к факелу, зажег и затянулся.
   – Я тоже… отдыхаю. – Молодой человек посмотрел вниз. На дворцовой стене горели огни – туда-сюда прохаживалась ночная стража. – Слушай, дай затянуться!
   – Курить – здоровью вредить! – наставительно промолвил Карадор, но тлеющую с одного конца палочку все-таки подал. Его собеседник жадно вдохнул дым и закашлялся. – Что я говорил?
   – Ты же куришь! – с некоторой долей обиды, прокашлявшись, возразил молодой человек.
   – Ну, так я и не человек! А с вами, людьми, поведешься – и не того наберешься!
   Какое-то время они молча курили одну сигару на двоих, передавая ее из рук в руки.
   – А ты чего домой не идешь? – Молодой человек указал на силуэт эльфийского посольства. Острые шпили слабо светились в ночной темноте серебристо-голубым светом.
   – Да ну, – отмахнулся Карадор. – Поздно уже. Да и завтра с утра пораньше все равно нужно было сюда возвращаться…
   – Да уж!
   При воспоминании о том, что предстоит завтра, лицо молодого человека помрачнело. Он прикусил губу, невольно сжал кулаки. Карадор боковым зрением заметил, как изменилось лицо собеседника, понимающе похлопал его по руке:
   – Не бери в голову. Подумаешь – женитьба!
   – Тебе легко говорить! – фыркнул тот. – Тебя никто не заставляет…
   – Как раз меня-то и заставляют, – вздохнул Карадор. – Как думаешь, почему я ночую то во дворце, то в Тайной службе? У меня там, – он ткнул сигарой в сторону шпилей посольства, – восемь незамужних эльфиек. Из них пятеро – старше меня! Все восемь вбили себе в голову, что раз я не женат, то просто обязан хотеть создать семью.
   – И что, домогаются?
   – Просто ужас! – Карадор затянулся, подержал дым во рту и выпустил несколько колечек. – Караулят у двери, ходят по пятам даже до нужника, – его собеседник захихикал, – одна из них в окно пыталась залезть!.. Где-то на карнизе зацепилась платьем, застряла и провисела до утра. Крикнуть и позвать кого-нибудь на помощь постеснялась, а я в ту ночь так вымотался, что спал как убитый и ничего не услышал.
   – Ты – и не слышал? – не поверил молодой человек. – Но ведь у вас, эльфов, чуткий слух!..
   – Говорю тебе – спал я!.. Но лучше бы проснулся! Поскольку снимала ее утренняя стража, она вообразила, что ее честь пострадала и у нее теперь как у «жертвы обстоятельств» есть преимущество перед остальными!
   Докурив сигару, Карадор бросил окурок с крыши. Его собеседник проследил за полетом красной точки, и эльф тоже скосил глаз, но с осторожностью – большинство представителей этой расы боятся высоты.
   – Слушай, – помолчав, промолвил молодой человек, – Карадор, а как ваши девушки… ну… как бы тебе сказать… В общем, как они… э-э…
   На его щеках проступил румянец, заметный даже в темноте.
   – Даральд, – строго произнес эльф, – у тебя завтра свадьба! Как ты можешь в такую ночь думать о посторонних женщинах?
   – Во-первых, еще не свадьба, а помолвка, – возразил тот. – А во-вторых, я…
   – Скоро не буду думать о посторонних бабах вообще, – грубовато перебил Карадор.
   – Да! – с облегчением воскликнул Даральд.
   Какое-то время они смотрели друг на друга – человек умоляюще, а эльф внимательно и вопросительно.
   – Что, страшно? – понимающе промолвил эльф.
   – Не то слово!
   – Но ты же Дисану не первый день знаешь!
   – В том-то и дело! Никак не могу представить ее в роли жены! Кузины – еще куда ни шло, а вот супруги… У моих родителей все было не так!
   – У ее родителей – тоже, – хмыкнул Карадор, вспомнив события почти тридцатилетней давности.
   – А у твоих родителей как было? – замирая от предчувствия чего-то необычного, поинтересовался Даральд.
   Его собеседник некоторое время молчал, копаясь в кошельке на боку.
   – Никак, – наконец с явной неохотой произнес он. – Я отца не помню. Он как-то странно умер, когда я только что родился. Даже не успел узнать, что на свет появился мальчик… Мама вскоре после этого заболела, и тоже… просто легла спать и не проснулась. Я помню – утром прибежал к ней в комнату, она лежит на постели, а все стоят вокруг и смотрят, как она спит. Просто стоят. Я тогда спросил: «Вы ждете, когда она проснется? Почему вы ее не разбудите?» Мне дедушка сказал что-то вроде того, что она теперь долго будет спать… Я не поверил – запрыгнул к ней на постель, стал ее тормошить, а она…
   – Мертвая? – подсказал Даральд.
   – Угу. До меня не сразу дошло. Даже после того, как ее положили в склеп, я часто к нему приходил – все ждал, что мама проснется. Часами там сидел… Меня дядя и тетка вырастили. У дяди Калливара долго детей не было. Они меня баловали. Это я потом уже от рук отбился. – Карадор неожиданно улыбнулся своим мыслям. – Слушай, а давай напьемся?
   – Что? – Даральд не поверил своим ушам.
   – А чего? Тебе же надо набраться храбрости? Заодно по девочкам пройдемся. А?
   Он подмигнул наследному принцу, и тот проворно вскочил на ноги.
 
   Фрозинтар въехал в Альмрааль совершенно открыто.
   В столице Великой Паннории с давних пор существовало торгово-политическое представительство Радужного Архипелага в землях людей. И то обстоятельство, что несколько лет назад государство эльфов было завоевано орками, официально прекратило свое существование и вошло в состав новой Империи Ирч, никоим образом не меняло суть дела. Перворожденные продолжали жить в представительстве, разъезжали по столице и окрестностям, а один из них с некоторых пор вообще работал на короля Кейтора, возглавляя отдел эмиграции в Тайной службе. То есть эльфом стражу на воротах было не удивить. Удивление мог вызвать другой факт – означенный эльф не направил свои стопы в посольство, а остановился в одной из гостиниц, выбрав при этом не самую презентабельную. И в течение следующих нескольких дней практически не показывался никому на глаза. То есть вел жизнь настолько уединенную, что даже не все постояльцы знали, кто их сосед.
   В общий зал Фрозинтар тоже не спускался, предпочитал, чтобы нарочито скромный обед и ужин доставляли ему в комнату. Служанка, носившая эльфу еду, удивлялась, что почти весь обед оставался нетронутым – неизменно заказывая мясо, булочки, творог, сладости и изредка кое-какие разносолы, постоялец всегда ограничивался тем, что пробовал принесенное вино и слегка надкусывал хлеб.
   Вот и сейчас обед оказался цел. Служанка поставила рядом с подносом новый и с некоторой тревогой оглянулась на постояльца.
   Эльф лежал на постели, отвернувшись к стене. Он даже не повернул головы, когда женщина вошла.
   – Господин? – позвала служанка. – Господи-ин?
   – Что? – помолчав, ответил он.
   – С вами все в порядке, господин?
   – Д-да. Убирайся!
   – Но вы опять ничего не съели! – Прислужница взяла поднос с обедом.
   – Съем, н-не беспокойся. Оставь меня!
   – Как прикажете, господин… Но вы точно все съедите? – поинтересовалась она уже от дверей.
   – Да, г-гоблины тебя сожри! – с надрывом воскликнул он.
   Служанка захлопнула дверь.
   Но поздно вечером неясная тревога снова погнала ее наверх, к странному постояльцу. Несмотря на то что эльфы не были для Альмрааля такой уж диковинкой, многие горожане никогда не видели представителей этого народа вблизи. Кроме того, появилось вполне обоснованное опасение – никак этот эльф собирался уморить себя голодом! Он ведь несколько дней практически ничего не ел!
   Крадучись, служанка поднялась по лестнице. Гостиница при трактире была небольшая, всего на десять комнат, но сейчас заняты оказались только шесть. Эльф проживал в последней из них – по коридору и направо. Добравшись до двери, служанка тихо толкнула ее. Она не хотела стуком беспокоить постояльца. Просто заглянет одним глазком, убедится, что с ним все в порядке и…
   Хвала богам! Эльф больше не лежал на постели, отвернувшись к стене, а сидел у стола и неотрывно смотрел на пламя свечи. Она прогорела больше чем наполовину, через час постоялец окажется в полной темноте. Ужин стоял на подносе – сегодня эльф не притронулся даже к вину.
   В комнате что-то было не так. Служанка не сразу смогла понять это, а потом жилец поднял голову и в упор посмотрел на нее:
   – Ты что тут д-делаешь?
   – Я… господин, я, – женщина от смущения покраснела, – простите, если нарушила ваш покой, но…
   – Входи.
   Произнесено это было таким тоном, что она не осмелилась перечить. Осторожно прикрыв за собой дверь, остановилась на пороге, теребя передник и не зная, куда девать глаза.
   Эльф поднялся, мазнул длинными пальцами по столу.
   – Тебя к-кто-нибудь видел?
   – Нет, господин, я… Нам запрещают беспокоить постояльцев так поздно, кроме того…
   – Подойди.
   Фрозинтар смотрел, как служанка подходит, глядя в пол. Человеческая женщина, уже не юная особа, на вид лет тридцати, но не расплывшаяся от частых родов, как большинство ее ровесниц. Двумя пальцами он поднял за подбородок ее голову, взглянул в лицо.
   – Ты еще д-девушка?
   Щеки служанки мигом покрыл румянец, заметный даже в темноте.
   – Нет, – прошептала она еле слышно, уже догадываясь, что может произойти дальше.
   – Это ничего н-не значит, – прошептал эльф, привлекая ее к себе.
   Его лицо оказалось совсем близко от лица служанки – чуть вытянутое, какое-то неестественно бледное, с резко выдающимися скулами и пергаментно-сухой кожей. Совсем не такое лицо должно быть у утонченных красавцев-эльфов. Чудилось в нем что-то подозрительное. И руки его были как-то странно холодны. И глаза в провалах глазниц почему-то лихорадочно блестели…
   Взглянув в глаза эльфа, служанка внезапно увидела его вертикальные зрачки. И похолодела от страха.
   Но было уже поздно.
 
   Через несколько минут Фрозинтар мягко вскочил на подоконник, пригнувшись, пронзил острым зрением ночную темень. Двигалось легко и свободно, жизненная сила буйным конем скакала по жилам, энергия бурлила и требовала выхода. Правда, ее должно было хватить всего на несколько часов, но этого достаточно.
   Личных вещей у эльфа почти не было – он предпочитал путешествовать налегке, – и сейчас покинул комнату на постоялом дворе без малейшего сожаления и желания возвращаться. Несколько серебряных монет (он предпочитал иметь дело с этим металлом) должны были как-то компенсировать владельцам постоялого двора все расходы. О судьбе женщины, чье тело ему пришлось аккуратно уложить на свою постель, эльф не задумывался. Не она первая и не она последняя! Возможно, даже выживет…
   Еле ступая по крыше ногами, обутыми только в носки (короткие сапожки висели за плечом), Фрозинтар легко пробежался по крыше, перескочил на соседнюю и продолжил свой бег. Иногда он внезапно замирал, пригнувшись и почти распластавшись на кровле. Его обостренные чувства давали почти полную картину окружающего мира: в отличие от людей, эльф мог различать даже цвета, хотя и сильно приглушенные темнотой. Но звуки и запахи были доступны во всех тонкостях и всем богатстве гаммы. Можно сказать, что он видел и чуял все, оставаясь заметным разве что для летучих мышей и пары кошек.
 
   Заведение «На рогах» украшала гордая надпись: «У нас нет таблички «ЗАКРЫТО». Толкнув дверь, Карадор подмигнул своему спутнику:
   – Ну, видишь? Мы вовремя!.. Мариль! Мари-и-и-иль! – Его пронзительный голос легко перекрыл и музыку, и гомон голосов, и шарканье ног. На дощатом помосте извивались и задирали ноги танцовщицы, демонстрируя чуть меньше того, что требовало заведение подобного рода. Десятка три мужчин – большинство люди, но попалось и несколько полуорков и один темный альфар – ели, пили, глазели на девочек, кидали кости, разговаривали. Практически никто не обратил внимания на новых посетителей.
   – Мариль! – закричал Карадор, протискиваясь к стойке. – Мариль, где ты там?
   На шум из подсобки выплыла сама Мариль – содержательница заведения. Когда-то она подрабатывала здесь танцовщицей, но несколько лет назад благодаря своим связям смогла приобрести сие заведение в полную собственность, сразу остепенилась и растолстела. Полное лицо расплылось в улыбке, когда она увидела, кто ее окликает.
   – О, красавчик Каро! – воскликнула женщина. – Ну, наконец-то! Давно не заглядывал! Кто это с тобой?
   Принц Даральд, который крайне редко ускользал из дворца таким способом (через забор на заднем дворе), надвинул на глаза капюшон темного дорожного плаща, честно украденного его спутником в караулке. Он даже вздрогнул, когда эльф рывком обнажил его голову.
   – О, – хозяйка попыталась изобразить придворный реверанс, что благодаря ее танцевальному прошлому получилось очень изящно, – ваше вы…
   – Тсс! Тихо. – Карадор быстро взял ее под локоть. – Мы тут как частные лица. Так что нам, пожалуйста, отдельный кабинет и спецобслуживание! А то смотри – отправимся в другое место!
   – Ладно, – вздохнула Мариль. – Пошли за мной!
   Хозяйка кабачка важно проплыла в противоположный конец зала. Там она широким жестом предложила поздним гостям проследовать в небольшой кабинетик и щелчком пальцев подозвала подавальщицу.
   – Обслужи по высшему разряду! – распорядилась Мариль и удалилась.
   – Та-ак… – Карадор по-хозяйски развалился на скамье, забросив ноги на край столешницы. – В общем, для начала по бутылочке «Императорского ликера», под него – седло барашка и свиные ребрышки в маринаде. Потом две порции мяса по-орочьи и к ним что-нибудь покрепче, вроде «Зеленого дракона». А завершим все «Галлюцинацией» и… что там у вас есть остренького?
   – Есть новое блюдо «Крысиные бега», – отрекомендовала служанка.
   – А это чего?
   – У нас повар – орк, он держит рецепт в секрете! – заговорщически подмигнула служанка.
   – Отлично, и побегаем в конце! – обрадованно воскликнул Карадор. – А пока все это несут, давай нам пива и сырной нарезки!
   Служанка обернулась так быстро, словно все перечисленное уже было готово заранее.
   – Ну и ну! – Даральд осторожно пригубил пиво из огромной кружки. – Здорово!
   – Погоди, это еще только начало! – Карадор приник к своей кружке с таким видом, словно у него с утра маковой росинки во рту не было. – Вот потом отсюда пойдем в таверну «У Брехта»! Там мясо по-орочьи готовят совершенно по-другому, с натуральными приправами. И там такое пиво! Одного темного четырнадцать сортов! Рекомендую попробовать «Темного эльфа».
   – А это какой сорт?
   – Мм-м-м, – Карадор покатал на языке глоток и подмигнул служанке, которая как раз в эту минуту вносила поднос со свиными ребрышками, – это ведь «Королева осени», так?
   – Да, милорд, – улыбнулась девушка.
   – А «Гнев монарха» есть?
   – Специально для вас можем открыть бочонок!
   – Тогда тащи!
   – Ты так хорошо разбираешься в сортах пива? – поинтересовался принц Даральд, когда требуемый «Гнев» доставили им для дегустации.
   – А ты – нет?
   – Ну, я все-таки принц и…
   – И мужчина двадцати восьми лет от роду! В твоем возрасте уже лет пять как пора быть экспертом! Вот ты Тана Одноглазого помнишь?
   – Еще бы!
   Принца передернуло, и он поскорее поспешил залить воспоминания несколькими глотками пива. Всего несколько месяцев состояли на службе у его отца «нелюди короля», среди которых был одноглазый любитель выпить, но этого оказалось достаточно, чтобы об их подвигах до сих пор ходили легенды.
   – Так он двадцать шесть сортов темного пива может назвать, даже если его разбудить среди ночи! – наставительно поднял палец Карадор. – Я по сравнению с ним просто сопляк!
   Стол быстро уставили бутылками, кружками, тарелками и блюдами. Оглядев все это великолепие, Даральд присвистнул:
   – А у нас денег хватит?
   – За счет заведения! – Карадор кинжалом сбил пробку с бутылки «Императорского ликера», понюхал и щедрой рукой плеснул в обе кружки, свою и принца.
   – Э-эй! – попытался запротестовать Даральд. – У меня там еще было…
   – Тогда допивай живо, и я тебе по второй налью. «Императорский ликер» надо смаковать!
   Он за донышко приподнял кружку, внимательно следя, чтобы принц выпил все до капли, после чего наполнил его кружку снова.
 
   Приземлившись на край крыши, Фрозинтар плавно перенес вес своего тела на водосточный желоб, нашел пальцами рук и ног опору и устроился поудобнее. Со стороны он казался невесть как прилипшей к скату крыши огромной лягушкой, но для эльфа сейчас чужое мнение ничего не значило. Осторожно подняв правую руку, он пошевелил пальцами, разминаясь, а потом проверил, легко ли выходит из ножен кинжал. Другого оружия при нем не было, да он и не любил его носить.
   Ждать пришлось недолго. Буквально через полчаса – совсем немного для того, кто мог замирать вот так на несколько дней, – из распахнутых дверей вывалились две фигуры и, поддерживая друг друга, заковыляли по ночной улице. Некоторое время Фрозинтар смотрел им вслед, а потом осторожно пополз следом, прижимаясь к крыше. Кинжал пока оставался в ножнах. Может быть, он так там и останется…
 
   – Эт-то… то пиво… ой!
   – Стоять!
   – Ой, мама… А чего это… ох… гоблин!
   – Тихо-тихо-тихо…
   – Ой, ё… ч-чего это земля шевелится?
   – М-да, не надо было мешать «Темного эльфа» с «Белой королевой»!
   – Слушай, а давай споем, а? Еха-а-ал рыца-а-арь па-а-а дар-роге-е-е…
   – Тихо ты! Не ори!
   – Я – ик! – не ору! Я п-пою, а т-ты…
   – А я веду тебя домой! Вот так… тихо-тихо, ножками-ножками…
   – Ч-чего? Домой? Не хочу домой! Ты мне это… того… ну, женщин обещал! Хочу женщину!
   – Ты в таком состоянии еще о женщинах думать можешь?
   – А т-ты – нет?
   – Нет! О женщинах не надо думать! Их надо… любить!