Страница:
– Конечно, проще решить проблему кардинально, – заметил Сережа. – Но откуда у тебя взялась уверенность, что задача решаема в принципе?
Элии показал пальцем на сердце, после чего развел руками.
– Ваш выбор может основываться только на доверии ко мне, других доказательств у меня нет. До сих пор все мои предсказания совпадали с наблюдениями астрономов, но, что ни говори, внутреннее зрение – вещь ничуть не более убедительная, чем гадальные карты. А когда я заявил об искусственном происхождении Пожирателя…
– Кого-кого? – переспросила я.
– Пожирателя звезд, – пояснил Элии. – Так называл эту черную дыру мой наставник.
– Как романтично, – усмехнулась я.
– И не более того, – фыркнул Элии. – Да, так вот, часть Совета, а особенно его руководство, решили, что это полная ересь, а я окончательно сошел с ума. Вы имеете полное право думать так же, но проверить мои идеи можно только одним способом.
– Все ясно, – от волнения Сережка заговорил отрывисто, по-военному. – И ты предлагаешь нам тебя сопровождать без малейшей надежды на успех?
– А где они, эти надежды? Рано или поздно у человечества закончатся ресурсы, и однажды…
Все замолчали. Элии снова поднял застекленное лицо вверх, подставив его редким падающим снежинкам. Сережа задумчиво пинал носком башмака снег под ногами. Меня снова охватило чувство полной безнадюги, все стало безразлично.
Если блуждающая черная дыра не природного происхождения, если кто-то счел нужным создать ее каким-то неизвестным способом – я плохо представляла себе, как можно изготовить такое, – значит, скорее всего, это враг. Тот, кто собрался очистить галактику от людей весьма изящным способом – никаких войн, все простенько и со вкусом, – может быть только врагом.
Но это в случае, если Элии действительно прав. А если нет, и это только его домыслы? Посиди-ка один и в скафандре лет двадцать – у любого крыша поедет. И что, оставаться здесь и ждать, пока погаснет Солнце? А где надежды, что жителей Земли возьмут с собой эти продвинутые пришельцы? Зачем им лишние рты? Здесь мы хотя бы в своем праве – планета наша, они нас слегка подвинули, но осторожно, без членовредительства. А так бросят, и… Тогда только черная воронка, в которую по спирали покатятся планеты солнечной системы. Или всю жизнь в коробке звездолета мотаться по Космосу вслед за напрасными надеждами. И никакой личной жизни? Страшно… Очень страшно…
Элии усмехнулся нашим тягостным раздумьям.
– Что, предложение не из лучших?
Сережа без колебаний протянул ему ладонь.
– Можешь на меня рассчитывать.
Они крепко пожали друг другу руки, а я… Я все еще не знала, на что решиться. Элии вопросительно посмотрел на меня, но ничего спрашивать не стал, а громко объявил:
– Ну вот, погуляли, на природу полюбовались, теперь можно двигать дальше.
Мы снова след в след преодолели мокрые сугробы, вернулись в машину. Элии поднялся в воздух, и до самого места назначения мы летели молча, размышляя каждый о своем. У меня в голове клубился такой туман, что я и не надеялась в нем разобраться. Кому понадобилось уничтожать людей? Какого уровня должны достичь технологии, чтобы создавать звездные объекты? Ой, нет, у меня сейчас череп расколется! К черту все мысли… Что там под нами, на еще живой матушке-Земле?
От моего родного города почти ничего не осталось. Нет, река на месте, а вот все остальное… Центральная площадь с исторической застройкой и несколько самых известных церквей под огромными прозрачными колпаками. Огромный подшипниковый завод на самой окраине исчез бесследно, на его месте ровным слоем лежала черная земля. И от кирпичного заводика ни трубы, ни рельсов… Гаражи неподалеку от дома испарились, как будто их и не было никогда.
Почти на всей территории города возвышались огромные здания. Одни были такими же, как тот, что построили напротив моего дома – с грандиозной стеклянной трубой наверху. Другие больше напоминали то здание, в котором я сейчас обреталась. А вот и здоровенный ангар на месте телефонной станции – мы почти добрались до моего дома.
Вдруг черная крыша ангара начала вспучиваться все выше и выше, пока от нее не отделился циклопических размеров черный же шар, который плавно, без малейших усилий начал подниматься вверх, в небо. Я в ужасе вытаращила на него глаза.
– Что это такое?!
– Не знаю, ни с чем подобным раньше не встречался. Похоже на какое-то транспортное средство, возможно, для доставки на орбиту, – безразлично ответил Элии, мельком глянув на взлетающее страшилище, и посадил машину перед моим домом, вернее, перед тем, что от него осталось под золотистой громадой очередного небоскреба.
Мне хотелось плакать и смеяться от сюрреалистического зрелища, представшего глазам – голая лестница, ведущая к огрызку от дома на втором этаже – моей квартире. Все остальное успело куда-то исчезнуть, но никаких привычных следов погрома вокруг – обломков кирпичей, обрывков обоев, битой штукатурки – не наблюдалось. Как будто дом вокруг моей квартиры обрезали ножом, аккуратно, как торт. Снизу, кстати, тоже ничего не было видно, и кубик квартиры висел непонятным образом в воздухе, без всякой опоры.
Я пожала плечами и решительно зашагала по лестнице. Дверь в квартиру была открытой, но вроде все оставалось на своих местах, по крайней мере, на первый взгляд. С некоторым содроганием в душе прошла в кухню – общаться с болтливым Иваном Сергеичем совершенно не хотелось. К счастью, его там не оказалось, но зато вдруг я поняла, как зверски хочу есть. У меня же с утра маковой росинки во рту не было! Только чашка кофе, и все… Бросив прощальный взгляд на любимую кружку из синего стекла, сиротевшую на столе, я прошлась по комнатам.
В общем, здесь мне делать было нечего, как нечего было и забирать в новый дом. Лимон уже процветает под бдительным надзором Джошуа, старая одежда больше не требовалась, вот разве что компьютер? Там моя любимая музыка, письма друзей, его я заберу. А что еще? Книги? Незаконченное вязание? Побрякушки? Все это больше мне не нужно. Я пошла по квартире, прощаясь с ней. Репетиция ухода – всплыла вдруг шальная мысль, и мне внезапно стало ясно, что я отправлюсь вместе с Элии, как и Сережка.
– Ку-ку, – раздался за спиной Сережин голос. – О чем мыслим? Как затолкать в машину весь твой скарб?
– Компьютер хочу забрать, – сказала я задумчиво, – только не знаю…
– Винт возьми, и все, – деловито посоветовал он. – Твой домоправитель скачает все, что нужно.
Я выдернула из системного блока винчестер, покрутила в руках и потерянно заметила:
– Никак не предполагала, что это все, что окажется мне нужным.
– Я тоже такого не думал, – захохотал Сережа, и вдруг его лицо стало серьезным. – Слушай, Жень, ты ведь с нами?
Я улыбнулась и молча кивнула ему. Сережка отсалютовал сжатым кулаком и двинулся к выходу, бросив по дороге:
– Заканчивай страдать, Элии торопит. Да и нам с тобой не следовало бы на лекцию опаздывать.
Бросив последний взгляд на прошлое, которое вот-вот исчезнет бесследно, я вздохнула и вышла из квартиры. Неторопливо спустилась по лестнице, села в машину, оглянулась – дома больше не было, он исчез окончательно. С легкой душой я оставляла прошедшую жизнь в полной уверенности, что больше не появлюсь в этом месте.
Прощай, мой старый дом! Прощай, мой город, нежно любимый, несмотря на все твои недостатки! Ты скоро исчезнешь вместе с назойливой грязью на разбитых тротуарах, потому что улиц больше не будет, земля зарастет травой и всякими лютиками – одуванчиками. Я даже не знаю, сможешь ли ты сохранить свое имя, или оно растворится во времени вместе с тобой. Во времени или в черной дыре…
Все надежды исчезли, испарились, впереди ждала полная и беспросветная безнадюга – и больше ничего не висело гирями на ногах. Мне было так легко, что хотелось взлететь. И есть еще хотелось, просто ужасно!
– Я сейчас умру, – сообщила я обществу после того, как машина поднялась за облака.
– От радости или от горя? – живо поинтересовался Сережка.
– От голода, – я демонстративно схватилась за живот и страдальчески закатила глаза.
Элии протянул назад руку и вытряхнул мне на ладонь малюсенькую таблетку.
– И это все? – изумилась я.
– До дома хватит, – отрезал он.
– А как мне ее есть, шлем снимать, что ли?
– Щиток подними, – посоветовал Элии.
– А как его?..
Он не стал дожидаться, когда я закончу вопрос, а недовольно буркнул:
– Кнопка на правом запястье!
Повертев рукой перед носом, я все-таки нашла кнопку, сунула таблетку в рот. Она оказалась совершенно безвкусной, тоже мне, еда называется! Что-то я не пойму, он сердится или нет? Но на выяснение причин его плохого настроения сил не хватило. После таблетки мне показалось, что я только что из гостей после большого праздника, и так зверски захотелось спать, что глаза немедленно закрылись, и я почти сразу отрубилась.
Проснулась я только от Сережкиного вопля:
– Эй, Женька, вставай, мы уже дома!
Я открыла глаза, поозиралась вокруг. И в самом деле: заходим на посадку. Вот и знакомая крыша, и мне уже нисколечко не страшно. Узкая лестница, джунгли верхнего этажа…
– Ну что, разбегаемся по домам? – и с этими словами Сережка сиганул через перила.
– Не хочешь за ним? – невесело усмехнулся Элии.
– Нет, спасибо, как-нибудь потом, – я повернулась к лифту.
– Тогда до вечера, – заметил Элии. – Мой дом здесь, под самой крышей.
– Буду знать, – я махнула ему на прощание и вошла в лифт. – Пока…
Когда я спросила у него, как перекачать с винчестера нужные файлы, он объяснил последовательность действий с тщанием миссионера, толкующего тупому туземцу о небесах. С еще большим высокомерием он процедил сквозь зубы инструкцию по пользованию проигрывателем. Чихала я на его снобские манеры! Воткнула музыку на полную катушку и завалилась на диван. Пусть теперь слушает варварские звуки, ему и деться некуда, он все должен слышать и видеть, пижон продвинутый!
Интересно, только мне попался такой чокнутый домоправитель, или всех людей теперь будут доставать подобные амбициозные придурки? Собственно, я еще не сталкивалась с самими создателями этого спесивого искусственного разума. Элии не в счет, сам в подвешенном состоянии. А что думают о нас остальные пришельцы, хотела бы я знать? Тоже воспринимают, как дикарей?
А почему бы и нет? Их технологии настолько далеко опередили наши, что и сравнивать нельзя. Мы не успели добраться дальше Луны, а они летают между звездами. Дома не строят, а выращивают их зародыши в питательном растворе, как мы – бактерии или те же дрожжи. Хотела бы я знать, как у них устроены эти дома? Откуда они энергию берут? Каким образом Джошуа трансформировал квартиру так, как мне хотелось? Откуда взялся диван подо мной? Как пищевой синтезатор готовит еду?
Спросить его, что ли? Или ну его нафиг? Пожалуй, потом у Элии спрошу, он-то точно без чванливых заездов. И разговаривает нормальным голосом, не выпендривается и не кичится высоким происхождением.
Музыка внезапно зазвучала намного тише, голос Джошуа сухо доложил:
– Евгения, пришел Элии.
– Открой, – вздохнула я.
Легок на помине, и чего его принесло, вроде мы расставались до вечера? Пожалуй, я все-таки слегка опасалась своего наставника. Не то чтобы всерьез боялась, просто он был мне не очень понятен, а одержимых безумными идеями я и среди родных землян чуждалась. Но куда деваться? Выбор невелик – домашний арест или хоть и относительная, но свобода в обществе чокнутого пришельца-инопланетянина.
– Женя, прости, забыл тебе сказать – после лекции нам не придется спать ночью. Поэтому постарайся уснуть сейчас. Сережа зайдет за тобой перед лекцией, разбудит, я с ним договорился.
И только ради этого он притащился? Или у него на уме еще что-то? Элии присел на краешек дивана. Что-то еще…
– Сегодня мы будем заниматься здесь, в доме. Но я нашел хорошее место для занятий, на плато Бандигара в западной Африке. Гора Мадазулу… Завтра к вечеру Сережа нас отвезет, потом вернется к утру.
– Что значит хорошее, и почему так далеко? – равнодушно поинтересовалась я.
Как-то устала я от избытка новых впечатлений, не хватало сил реагировать привычным образом. Пожалуй, и в самом деле спать хочется здорово…
– Достаточно далеко от всех источников излучения, да и людей поблизости нет совсем. Совершенно дикое, первозданное место – как раз то, что нужно. Очень похоже на мое последнее место обитания, – ответил Элии рассеянно. – Оно называлось Сломанным Зубом. Высокое плато в цепи других таких же Зубов Смерти.
– Почему смерти?
– За ними располагалась большая пустыня, настолько сухая, что в ней можно было легко погибнуть. Лишь мой дом стоял на плато, и кроме меня там никого никогда не бывало. Днем я спал, ночью наблюдал за происходящим в Космосе – и больше ничего, день за днем, год за годом.
– Невеселая работа, – согласилась я.
– Мне не было скучно, я привык, – безразлично отозвался он. – Единственное, что меня мучило – отсутствие надежд на нормальную жизнь. А сейчас…
– Что, надежды появились?
Элии ничего не сказал, только пожал плечами и двинулся к двери. Я спросила его вдогонку:
– А спать мне тоже в этом?.. – и показала пальцем на свое одеяние.
Он снова молча кивнул и ушел. Нет, у него точно с головой не в порядке. Или он просто совсем другой? Черт его знает! И вдруг в голове щелкнуло и все встало по своим местам – Элии был таким же одиноким и неустроенным человеком, как и я. Мы потерялись в этом мире, и оттого нам обоим было так неуютно.
Все-таки спать в скафандре не очень-то комфортно. Я ерзала по дивану, пытаясь улечься удобней, пока не заметила, что его поверхность отзывается изменением формы на каждое мое движение. Я успокоилась, повозилась, наконец поудобнее устроилась и, уже засыпая, вспомнила сегодняшнего незнакомца. Может, на лекции появится, тогда и… Почему он так внимательно наблюдал за мной в холле? Вдруг я ему тоже понравилась?
Я вспомнила его смущенную улыбку. И в тот же миг сквозь нее понесся на меня невыносимо огромный черный шар в ореоле слабого сияния, катившийся по грандиозной спирали между звездами. Светящийся пар бледным хвостом застревал в колее, которую Пожиратель звезд продавливал своей тяжестью в пространстве, нарушая траектории звезд, оказавшихся поблизости. В полном оцепенении я висела над ужасающей реальностью, отстраненно наблюдая за происходящим кошмаром.
Вдруг меня неудержимо затрясло, и я проснулась в холодном поту. Диван подо мной мелко дрожал. Что это с ним, подумалось спросонья, и тут голос Джошуа громко доложил о появлении Сережи.
– Ну ты и спать, – хихикнул Сережка. – Минут пять под дверью торчал, пока тебя будили. Давай быстрее, Элии уже отправился вниз.
Я выставила его за дверь, чтобы привести себя в порядок, проглотила выданную синтезатором таблетку, запила водой и, более-менее придя в себя, вышла наружу. Сережка развлекался тем, что разгуливал по перилам на руках. Увидев меня, он соскочил на пол и весело спросил:
– Ну что, прыгнем?
– Уйди, – фыркнула я на него и отправилась к лифту.
Сережка, не раздумывая, скакнул вниз. Я рванула к перилам, чтобы посмотреть, что с ним происходит. Он успел пролететь большую часть расстояния до первого этажа и теперь плавно опускался, расставив руки и ноги, как морская звезда. Вроде не так и страшно выглядит, но все равно, не очень-то мне сейчас нужны острые ощущения подобного рода, других хватает.
Когда я вышла из лифта, Элии и Сережа уже ждали меня. Мы пошли к конференц-залу. Я вертела головой во все стороны, разыскивая своего таинственного незнакомца, но так и не обнаружила его. Может, уже в зале? Сквозь раскрытые двери было видно, что внутри сидит порядочное количество народа, почти все места заняты.
Около входных дверей стояли три парня непривычного вида. То есть они были люди как люди – голова, руки, ноги, – только физиономии у них были на удивление плоскими. Носы, щеки и губы едва выделялись на лицах, поэтому казались чуть ли не нарисованными. Улыбки, которыми они нас встретили, казались мультяшными: рот разъезжается в длину, но щеки остаются на месте. А в остальном – пришельцы как пришельцы, ничего особенного, ни щупалец тебе, ни крыльев.
Рядом с плосколицыми инопланетянами спиной к нам стояла в изящной позе дама с потрясающей фигурой, прямо супермодель! Ее наряд из обтягивающих зад черных кожаных штанов, ядовито-красной короткой куртки и высоченных каблуков дополняла роскошная грива вьющихся волос.
Пришельцы, увидев нашу компанию, весело замахали руками. Обернулась и эта красотка. Я чуть не рухнула в обморок – ее лицо было не плоским, нормальное лицо, но его уже не могла спасти никакая штукатурка. Самая настоящая старуха! Она злобно прищурила свои глазки с огромными ресницами и прошипела:
– Ах, так вот какого человека тебе нашли в помощники, Элии! Девочку решил завести, наконец! Неплохо устроился…
Вот стерва! А ресницы-то небось у тебя накладные, ехидно подумала я. И мымра ты жуткая! Вот кого без скафандра нельзя к людям подпускать…
– Рад приветствовать тебя, Боснекки, после долгой разлуки, – сдержанно произнес Элии, слегка склонив голову.
– Рад он... Так я тебе и поверила! – фыркнула старая карга и продефилировала в зал, красиво раскачиваясь на каблучищах.
– Чего бабуля сердится? – удивленно поинтересовался Сережка.
– Сейчас узнаешь, – уныло ответил Элии. – Боснекки возглавляет Координационный совет, она специально приехала, чтобы предварить лекцию своим выступлением. Мало никому не покажется, так что будьте готовы держать себя в руках.
Плосколицые парни подошли к нам, представились. Они оказались с Ригеля, тоже члены Совета. Не красавцы, конечно, совсем не в моем вкусе, но вполне терпимо выглядят без своих противных скользких скафандров. Они вежливо извинились, отвели Элии в сторону, и у них завязалась оживленная беседа.
Сережка глянул в их сторону и сказал мне:
– Пошли, что ли, Жень, присядем где-нибудь, пока они трепаться будут.
Оказалось, что мы явились чуть ли не последними, зал был почти заполнен. Я быстренько огляделась, но ожидаемых футуристических прибамбасов не увидела. Интерьер выглядел вполне по-земному, никакого хайтека: привычного вида ряды кресел, невысокая сцена с длинным столом и трибуной – все как обычно. Внимательно осмотрела затылки сидящих, особенно высоких, но никого похожего на рыжеватого парня не заметила.
Президиум возглавляла злобная старушка Боснекки. Кроме нее там сидели еще несколько человек, как с обыкновенными лицами, так и ригелиане с плоскими физиономиями. Буквально через минуту после нас вошли последние трое членов Совета и быстро прошли к остальным в президиум. Элии тихо сел рядом с нами.
Мадам Боснекки встала, я навострила уши.
– Я приветствую вас, люди Земли, но только потому, что этого требует протокол. Мне вообще не хочется с вами общаться, – начала она. – Да, вы отчасти наши младшие братья. Но во что вы превратили свою планету, отколовшись от остального человечества? Атмосфера загажена, вода загрязнена, почвы испорчены и истощены, природные ресурсы растрачены бездумно и бесполезно!
За долгие годы своего развития вы утратили благородство, присущее нашей расе. Вы даже начали воевать друг с другом! Да вы и не переставали заниматься убийством друг друга, вся ваша история – подтверждение тому. Вы одичали и озверели, поэтому давно утратили право именоваться настоящими людьми.
– О чем это она? – прошептал Сережка, толкнув меня в бок. – Чего она о себе мнит? Ишь, великая гуманистка нашлась!
– Тс-с! – шикнула я. – Не мешай слушать.
– И если вы, сидящие здесь, лучшие из лучших, что же в таком случае представляют собой остальные? – продолжала бешеная старуха.
– Нет, ну ты подумай, что она несет! – снова не выдержал Сережа. – Чем мы-то ей досадили?
– Заткнись! – шепотом рявкнула я.
– Единственное, что может вас хоть как-то оправдать в наших глазах – так только то, что ваши предки остались на Земле не по своей воле. Отчасти в этом виноваты наши народы. И только поэтому Совет счел возможным поддерживать с вами отношения, а не смести вас с лица планеты, – заливалась мадам.
– Ох! – вполголоса пробормотал Сережка. – Держите меня, я стал совсем сердитый!
По залу прокатился недовольный гул, у Сереги нашлись единомышленники. Мадам слегка сбавила тон, видимо, она привыкла говорить то, что думает, перед высокогуманными людьми с тысячелетними традициями воспитания, а не перед тупыми приматами с ослабленным контролем над собой.
– Вы, сидящие в этом зале, наиболее адаптивные представители своего рода, собраны со всей Земли. Вас признали достойными участвовать в великом деле переселения и обустройства объединившегося человечества на новом месте в Солнечной системе. Мне остается только надеяться, что ваши дикарские привычки уйдут в прошлое вместе с вашим примитивным образом жизни, а вы сможете стать людьми, достойными новой культуры!
Этим пассажем Боснекки и закончила свою речь. Зал возмущенно шумел. Сережка, больше не сдерживаясь, в полный голос спросил:
– Это что значит, с нами теперь будут обращаться как с людьми второго сорта?
– Успокойся, – устало ответил Элии. – Ненормальных вроде Боснекки не так уж и много. Единственная печаль заключается в том, что почти все они сидят в Совете. Или ты в политике не разбираешься?
Мадам тем временем выбралась из президиума и спустилась вниз. С вызывающим выражением на лице эта каракатица прошествовала по проходу между креслами и подошла к нам.
– Элии, слушай меня внимательно! – заявила она. – Заседание Совета назначено на послезавтра. И я буду настаивать на решении твоего вопроса. Сидеть взаперти и заниматься неизвестно чем в то время, когда все идет прахом, по меньшей мере удобно, ты не находишь? Я считаю, что мы попусту выбросили огромные средства на строительство твоего звездолета, тогда как их можно было бы потратить на иные, более полезные цели. И ради чего, Элии? Ради человека, уклоняющегося от общей деятельности, мало того, внушающего людям пустые надежды! Или ты просто пытаешься спасти свою шкуру под благовидным предлогом?
Элии ни слова не возразил ей, отчего старуха разъярилась еще больше.
– Что, молчишь? Конечно, возразить нечего! Но тебе осталось маяться своей дурью всего лишь два дня, потом отправишься работать вместе со всеми! Или ты забыл, что наши соотечественники давно ожидают часа своего освобождения?
Мадам помахала пальцем перед носом Элии.
– И все твои обезьяны отправятся туда же работать, а не развлекаться!
Элии упорно молчал, а Сережка, до сих пор таращивший на мадам глаза с открытым ртом, не выдержал и заорал:
– Хватит пороть чепуху! Ишь, нашлась тут самая умная!
Боснекки отпрянула от неожиданности, но тут же справилась с собой и рявкнула на него в ответ:
– Не суйся не в свои дела, молокосос! – развернулась и вышла из зала.
– Что за бред несла эта стерва? – голос Сереги дрожал от бешенства. – Ведьма! Почему она на тебя так наезжает, ты знаешь?
– Знаю, – печально вздохнул Элии, – но мне от этого не легче.
В зале стоял жуткий галдеж – народ начал стихийно митинговать. Седовласый дядечка на трибуне тщетно взывал к тишине, но ни одного слова из его речей было не разобрать. Внезапно кресло подо мной, казавшееся таким обыкновенным, слегка щелкнуло, зашипело и вокруг меня лепестками сошлись вогнутые плоскости, выехавшие из спинки кресла.
Я оказалась заключенной в прозрачную кабинку, сквозь стенки которой было видно, что такие же метаморфозы произошли по всему залу. Свет в зале погас, перед моим лицом появился небольшой экранчик, на котором виднелся тот самый седоволосый. С довольной физиономией он заявил:
– Приношу вам свои извинения, эта вынужденная мера необходима. Да, я согласен, что вы имеете полное право возмущаться словами многоуважаемой Боснекки. Но и она вправе говорить именно то, что думает.
Я посмотрела на Сережку, по его губам было видно, что он что-то сердито бормочет, но слышно его не было. Повернулась в другую сторону – Элии мрачно созерцал свои пальцы в перчатках. Я снова повернулась к экрану.
– В основном вы все знакомы с происходящим сейчас, поэтому я хотел бы более подробно рассказать о происхождении людей на Земле. Потом я собираюсь познакомить вас с устройством жизни на всех покинутых планетах, чтобы можно было представить перспективы дальнейшего развития нашего сообщества, о которых мы тоже немного порассуждаем вместе.
О каких перспективах собирается рассуждать этот самодовольный тип, если, по словам Элии, никакого будущего у человечества не предвиделось? Я вспомнила разговор на заснеженном болоте и глубоко задумалась, поэтому полностью лекцию так и не слышала – ухо выхватывало только отдельные отрывки, да кое-что запомнилось из показанных фильмов.
– Люди колонизировали планеты в системах Ригеля, Сириуса и Альтаира около двухсот тысяч лет назад, во времена космической экспансии со старшей планеты, которая располагалась у звезды по имени Риката, наиболее близкой к Шестнадцатой Лебедя.
Элии показал пальцем на сердце, после чего развел руками.
– Ваш выбор может основываться только на доверии ко мне, других доказательств у меня нет. До сих пор все мои предсказания совпадали с наблюдениями астрономов, но, что ни говори, внутреннее зрение – вещь ничуть не более убедительная, чем гадальные карты. А когда я заявил об искусственном происхождении Пожирателя…
– Кого-кого? – переспросила я.
– Пожирателя звезд, – пояснил Элии. – Так называл эту черную дыру мой наставник.
– Как романтично, – усмехнулась я.
– И не более того, – фыркнул Элии. – Да, так вот, часть Совета, а особенно его руководство, решили, что это полная ересь, а я окончательно сошел с ума. Вы имеете полное право думать так же, но проверить мои идеи можно только одним способом.
– Все ясно, – от волнения Сережка заговорил отрывисто, по-военному. – И ты предлагаешь нам тебя сопровождать без малейшей надежды на успех?
– А где они, эти надежды? Рано или поздно у человечества закончатся ресурсы, и однажды…
Все замолчали. Элии снова поднял застекленное лицо вверх, подставив его редким падающим снежинкам. Сережа задумчиво пинал носком башмака снег под ногами. Меня снова охватило чувство полной безнадюги, все стало безразлично.
Если блуждающая черная дыра не природного происхождения, если кто-то счел нужным создать ее каким-то неизвестным способом – я плохо представляла себе, как можно изготовить такое, – значит, скорее всего, это враг. Тот, кто собрался очистить галактику от людей весьма изящным способом – никаких войн, все простенько и со вкусом, – может быть только врагом.
Но это в случае, если Элии действительно прав. А если нет, и это только его домыслы? Посиди-ка один и в скафандре лет двадцать – у любого крыша поедет. И что, оставаться здесь и ждать, пока погаснет Солнце? А где надежды, что жителей Земли возьмут с собой эти продвинутые пришельцы? Зачем им лишние рты? Здесь мы хотя бы в своем праве – планета наша, они нас слегка подвинули, но осторожно, без членовредительства. А так бросят, и… Тогда только черная воронка, в которую по спирали покатятся планеты солнечной системы. Или всю жизнь в коробке звездолета мотаться по Космосу вслед за напрасными надеждами. И никакой личной жизни? Страшно… Очень страшно…
Элии усмехнулся нашим тягостным раздумьям.
– Что, предложение не из лучших?
Сережа без колебаний протянул ему ладонь.
– Можешь на меня рассчитывать.
Они крепко пожали друг другу руки, а я… Я все еще не знала, на что решиться. Элии вопросительно посмотрел на меня, но ничего спрашивать не стал, а громко объявил:
– Ну вот, погуляли, на природу полюбовались, теперь можно двигать дальше.
Мы снова след в след преодолели мокрые сугробы, вернулись в машину. Элии поднялся в воздух, и до самого места назначения мы летели молча, размышляя каждый о своем. У меня в голове клубился такой туман, что я и не надеялась в нем разобраться. Кому понадобилось уничтожать людей? Какого уровня должны достичь технологии, чтобы создавать звездные объекты? Ой, нет, у меня сейчас череп расколется! К черту все мысли… Что там под нами, на еще живой матушке-Земле?
От моего родного города почти ничего не осталось. Нет, река на месте, а вот все остальное… Центральная площадь с исторической застройкой и несколько самых известных церквей под огромными прозрачными колпаками. Огромный подшипниковый завод на самой окраине исчез бесследно, на его месте ровным слоем лежала черная земля. И от кирпичного заводика ни трубы, ни рельсов… Гаражи неподалеку от дома испарились, как будто их и не было никогда.
Почти на всей территории города возвышались огромные здания. Одни были такими же, как тот, что построили напротив моего дома – с грандиозной стеклянной трубой наверху. Другие больше напоминали то здание, в котором я сейчас обреталась. А вот и здоровенный ангар на месте телефонной станции – мы почти добрались до моего дома.
Вдруг черная крыша ангара начала вспучиваться все выше и выше, пока от нее не отделился циклопических размеров черный же шар, который плавно, без малейших усилий начал подниматься вверх, в небо. Я в ужасе вытаращила на него глаза.
– Что это такое?!
– Не знаю, ни с чем подобным раньше не встречался. Похоже на какое-то транспортное средство, возможно, для доставки на орбиту, – безразлично ответил Элии, мельком глянув на взлетающее страшилище, и посадил машину перед моим домом, вернее, перед тем, что от него осталось под золотистой громадой очередного небоскреба.
Мне хотелось плакать и смеяться от сюрреалистического зрелища, представшего глазам – голая лестница, ведущая к огрызку от дома на втором этаже – моей квартире. Все остальное успело куда-то исчезнуть, но никаких привычных следов погрома вокруг – обломков кирпичей, обрывков обоев, битой штукатурки – не наблюдалось. Как будто дом вокруг моей квартиры обрезали ножом, аккуратно, как торт. Снизу, кстати, тоже ничего не было видно, и кубик квартиры висел непонятным образом в воздухе, без всякой опоры.
Я пожала плечами и решительно зашагала по лестнице. Дверь в квартиру была открытой, но вроде все оставалось на своих местах, по крайней мере, на первый взгляд. С некоторым содроганием в душе прошла в кухню – общаться с болтливым Иваном Сергеичем совершенно не хотелось. К счастью, его там не оказалось, но зато вдруг я поняла, как зверски хочу есть. У меня же с утра маковой росинки во рту не было! Только чашка кофе, и все… Бросив прощальный взгляд на любимую кружку из синего стекла, сиротевшую на столе, я прошлась по комнатам.
В общем, здесь мне делать было нечего, как нечего было и забирать в новый дом. Лимон уже процветает под бдительным надзором Джошуа, старая одежда больше не требовалась, вот разве что компьютер? Там моя любимая музыка, письма друзей, его я заберу. А что еще? Книги? Незаконченное вязание? Побрякушки? Все это больше мне не нужно. Я пошла по квартире, прощаясь с ней. Репетиция ухода – всплыла вдруг шальная мысль, и мне внезапно стало ясно, что я отправлюсь вместе с Элии, как и Сережка.
– Ку-ку, – раздался за спиной Сережин голос. – О чем мыслим? Как затолкать в машину весь твой скарб?
– Компьютер хочу забрать, – сказала я задумчиво, – только не знаю…
– Винт возьми, и все, – деловито посоветовал он. – Твой домоправитель скачает все, что нужно.
Я выдернула из системного блока винчестер, покрутила в руках и потерянно заметила:
– Никак не предполагала, что это все, что окажется мне нужным.
– Я тоже такого не думал, – захохотал Сережа, и вдруг его лицо стало серьезным. – Слушай, Жень, ты ведь с нами?
Я улыбнулась и молча кивнула ему. Сережка отсалютовал сжатым кулаком и двинулся к выходу, бросив по дороге:
– Заканчивай страдать, Элии торопит. Да и нам с тобой не следовало бы на лекцию опаздывать.
Бросив последний взгляд на прошлое, которое вот-вот исчезнет бесследно, я вздохнула и вышла из квартиры. Неторопливо спустилась по лестнице, села в машину, оглянулась – дома больше не было, он исчез окончательно. С легкой душой я оставляла прошедшую жизнь в полной уверенности, что больше не появлюсь в этом месте.
Прощай, мой старый дом! Прощай, мой город, нежно любимый, несмотря на все твои недостатки! Ты скоро исчезнешь вместе с назойливой грязью на разбитых тротуарах, потому что улиц больше не будет, земля зарастет травой и всякими лютиками – одуванчиками. Я даже не знаю, сможешь ли ты сохранить свое имя, или оно растворится во времени вместе с тобой. Во времени или в черной дыре…
Все надежды исчезли, испарились, впереди ждала полная и беспросветная безнадюга – и больше ничего не висело гирями на ногах. Мне было так легко, что хотелось взлететь. И есть еще хотелось, просто ужасно!
– Я сейчас умру, – сообщила я обществу после того, как машина поднялась за облака.
– От радости или от горя? – живо поинтересовался Сережка.
– От голода, – я демонстративно схватилась за живот и страдальчески закатила глаза.
Элии протянул назад руку и вытряхнул мне на ладонь малюсенькую таблетку.
– И это все? – изумилась я.
– До дома хватит, – отрезал он.
– А как мне ее есть, шлем снимать, что ли?
– Щиток подними, – посоветовал Элии.
– А как его?..
Он не стал дожидаться, когда я закончу вопрос, а недовольно буркнул:
– Кнопка на правом запястье!
Повертев рукой перед носом, я все-таки нашла кнопку, сунула таблетку в рот. Она оказалась совершенно безвкусной, тоже мне, еда называется! Что-то я не пойму, он сердится или нет? Но на выяснение причин его плохого настроения сил не хватило. После таблетки мне показалось, что я только что из гостей после большого праздника, и так зверски захотелось спать, что глаза немедленно закрылись, и я почти сразу отрубилась.
Проснулась я только от Сережкиного вопля:
– Эй, Женька, вставай, мы уже дома!
Я открыла глаза, поозиралась вокруг. И в самом деле: заходим на посадку. Вот и знакомая крыша, и мне уже нисколечко не страшно. Узкая лестница, джунгли верхнего этажа…
– Ну что, разбегаемся по домам? – и с этими словами Сережка сиганул через перила.
– Не хочешь за ним? – невесело усмехнулся Элии.
– Нет, спасибо, как-нибудь потом, – я повернулась к лифту.
– Тогда до вечера, – заметил Элии. – Мой дом здесь, под самой крышей.
– Буду знать, – я махнула ему на прощание и вошла в лифт. – Пока…
* * *
Нет, как хотите, а этот подлец Джошуа относился ко мне с явным презрением. Но его мерзкие интонации уже перестали меня бесить, я-то знала, что скоро мы расстанемся.Когда я спросила у него, как перекачать с винчестера нужные файлы, он объяснил последовательность действий с тщанием миссионера, толкующего тупому туземцу о небесах. С еще большим высокомерием он процедил сквозь зубы инструкцию по пользованию проигрывателем. Чихала я на его снобские манеры! Воткнула музыку на полную катушку и завалилась на диван. Пусть теперь слушает варварские звуки, ему и деться некуда, он все должен слышать и видеть, пижон продвинутый!
Интересно, только мне попался такой чокнутый домоправитель, или всех людей теперь будут доставать подобные амбициозные придурки? Собственно, я еще не сталкивалась с самими создателями этого спесивого искусственного разума. Элии не в счет, сам в подвешенном состоянии. А что думают о нас остальные пришельцы, хотела бы я знать? Тоже воспринимают, как дикарей?
А почему бы и нет? Их технологии настолько далеко опередили наши, что и сравнивать нельзя. Мы не успели добраться дальше Луны, а они летают между звездами. Дома не строят, а выращивают их зародыши в питательном растворе, как мы – бактерии или те же дрожжи. Хотела бы я знать, как у них устроены эти дома? Откуда они энергию берут? Каким образом Джошуа трансформировал квартиру так, как мне хотелось? Откуда взялся диван подо мной? Как пищевой синтезатор готовит еду?
Спросить его, что ли? Или ну его нафиг? Пожалуй, потом у Элии спрошу, он-то точно без чванливых заездов. И разговаривает нормальным голосом, не выпендривается и не кичится высоким происхождением.
Музыка внезапно зазвучала намного тише, голос Джошуа сухо доложил:
– Евгения, пришел Элии.
– Открой, – вздохнула я.
Легок на помине, и чего его принесло, вроде мы расставались до вечера? Пожалуй, я все-таки слегка опасалась своего наставника. Не то чтобы всерьез боялась, просто он был мне не очень понятен, а одержимых безумными идеями я и среди родных землян чуждалась. Но куда деваться? Выбор невелик – домашний арест или хоть и относительная, но свобода в обществе чокнутого пришельца-инопланетянина.
– Женя, прости, забыл тебе сказать – после лекции нам не придется спать ночью. Поэтому постарайся уснуть сейчас. Сережа зайдет за тобой перед лекцией, разбудит, я с ним договорился.
И только ради этого он притащился? Или у него на уме еще что-то? Элии присел на краешек дивана. Что-то еще…
– Сегодня мы будем заниматься здесь, в доме. Но я нашел хорошее место для занятий, на плато Бандигара в западной Африке. Гора Мадазулу… Завтра к вечеру Сережа нас отвезет, потом вернется к утру.
– Что значит хорошее, и почему так далеко? – равнодушно поинтересовалась я.
Как-то устала я от избытка новых впечатлений, не хватало сил реагировать привычным образом. Пожалуй, и в самом деле спать хочется здорово…
– Достаточно далеко от всех источников излучения, да и людей поблизости нет совсем. Совершенно дикое, первозданное место – как раз то, что нужно. Очень похоже на мое последнее место обитания, – ответил Элии рассеянно. – Оно называлось Сломанным Зубом. Высокое плато в цепи других таких же Зубов Смерти.
– Почему смерти?
– За ними располагалась большая пустыня, настолько сухая, что в ней можно было легко погибнуть. Лишь мой дом стоял на плато, и кроме меня там никого никогда не бывало. Днем я спал, ночью наблюдал за происходящим в Космосе – и больше ничего, день за днем, год за годом.
– Невеселая работа, – согласилась я.
– Мне не было скучно, я привык, – безразлично отозвался он. – Единственное, что меня мучило – отсутствие надежд на нормальную жизнь. А сейчас…
– Что, надежды появились?
Элии ничего не сказал, только пожал плечами и двинулся к двери. Я спросила его вдогонку:
– А спать мне тоже в этом?.. – и показала пальцем на свое одеяние.
Он снова молча кивнул и ушел. Нет, у него точно с головой не в порядке. Или он просто совсем другой? Черт его знает! И вдруг в голове щелкнуло и все встало по своим местам – Элии был таким же одиноким и неустроенным человеком, как и я. Мы потерялись в этом мире, и оттого нам обоим было так неуютно.
Все-таки спать в скафандре не очень-то комфортно. Я ерзала по дивану, пытаясь улечься удобней, пока не заметила, что его поверхность отзывается изменением формы на каждое мое движение. Я успокоилась, повозилась, наконец поудобнее устроилась и, уже засыпая, вспомнила сегодняшнего незнакомца. Может, на лекции появится, тогда и… Почему он так внимательно наблюдал за мной в холле? Вдруг я ему тоже понравилась?
Я вспомнила его смущенную улыбку. И в тот же миг сквозь нее понесся на меня невыносимо огромный черный шар в ореоле слабого сияния, катившийся по грандиозной спирали между звездами. Светящийся пар бледным хвостом застревал в колее, которую Пожиратель звезд продавливал своей тяжестью в пространстве, нарушая траектории звезд, оказавшихся поблизости. В полном оцепенении я висела над ужасающей реальностью, отстраненно наблюдая за происходящим кошмаром.
Вдруг меня неудержимо затрясло, и я проснулась в холодном поту. Диван подо мной мелко дрожал. Что это с ним, подумалось спросонья, и тут голос Джошуа громко доложил о появлении Сережи.
– Ну ты и спать, – хихикнул Сережка. – Минут пять под дверью торчал, пока тебя будили. Давай быстрее, Элии уже отправился вниз.
Я выставила его за дверь, чтобы привести себя в порядок, проглотила выданную синтезатором таблетку, запила водой и, более-менее придя в себя, вышла наружу. Сережка развлекался тем, что разгуливал по перилам на руках. Увидев меня, он соскочил на пол и весело спросил:
– Ну что, прыгнем?
– Уйди, – фыркнула я на него и отправилась к лифту.
Сережка, не раздумывая, скакнул вниз. Я рванула к перилам, чтобы посмотреть, что с ним происходит. Он успел пролететь большую часть расстояния до первого этажа и теперь плавно опускался, расставив руки и ноги, как морская звезда. Вроде не так и страшно выглядит, но все равно, не очень-то мне сейчас нужны острые ощущения подобного рода, других хватает.
Когда я вышла из лифта, Элии и Сережа уже ждали меня. Мы пошли к конференц-залу. Я вертела головой во все стороны, разыскивая своего таинственного незнакомца, но так и не обнаружила его. Может, уже в зале? Сквозь раскрытые двери было видно, что внутри сидит порядочное количество народа, почти все места заняты.
Около входных дверей стояли три парня непривычного вида. То есть они были люди как люди – голова, руки, ноги, – только физиономии у них были на удивление плоскими. Носы, щеки и губы едва выделялись на лицах, поэтому казались чуть ли не нарисованными. Улыбки, которыми они нас встретили, казались мультяшными: рот разъезжается в длину, но щеки остаются на месте. А в остальном – пришельцы как пришельцы, ничего особенного, ни щупалец тебе, ни крыльев.
Рядом с плосколицыми инопланетянами спиной к нам стояла в изящной позе дама с потрясающей фигурой, прямо супермодель! Ее наряд из обтягивающих зад черных кожаных штанов, ядовито-красной короткой куртки и высоченных каблуков дополняла роскошная грива вьющихся волос.
Пришельцы, увидев нашу компанию, весело замахали руками. Обернулась и эта красотка. Я чуть не рухнула в обморок – ее лицо было не плоским, нормальное лицо, но его уже не могла спасти никакая штукатурка. Самая настоящая старуха! Она злобно прищурила свои глазки с огромными ресницами и прошипела:
– Ах, так вот какого человека тебе нашли в помощники, Элии! Девочку решил завести, наконец! Неплохо устроился…
Вот стерва! А ресницы-то небось у тебя накладные, ехидно подумала я. И мымра ты жуткая! Вот кого без скафандра нельзя к людям подпускать…
– Рад приветствовать тебя, Боснекки, после долгой разлуки, – сдержанно произнес Элии, слегка склонив голову.
– Рад он... Так я тебе и поверила! – фыркнула старая карга и продефилировала в зал, красиво раскачиваясь на каблучищах.
– Чего бабуля сердится? – удивленно поинтересовался Сережка.
– Сейчас узнаешь, – уныло ответил Элии. – Боснекки возглавляет Координационный совет, она специально приехала, чтобы предварить лекцию своим выступлением. Мало никому не покажется, так что будьте готовы держать себя в руках.
Плосколицые парни подошли к нам, представились. Они оказались с Ригеля, тоже члены Совета. Не красавцы, конечно, совсем не в моем вкусе, но вполне терпимо выглядят без своих противных скользких скафандров. Они вежливо извинились, отвели Элии в сторону, и у них завязалась оживленная беседа.
Сережка глянул в их сторону и сказал мне:
– Пошли, что ли, Жень, присядем где-нибудь, пока они трепаться будут.
Оказалось, что мы явились чуть ли не последними, зал был почти заполнен. Я быстренько огляделась, но ожидаемых футуристических прибамбасов не увидела. Интерьер выглядел вполне по-земному, никакого хайтека: привычного вида ряды кресел, невысокая сцена с длинным столом и трибуной – все как обычно. Внимательно осмотрела затылки сидящих, особенно высоких, но никого похожего на рыжеватого парня не заметила.
Президиум возглавляла злобная старушка Боснекки. Кроме нее там сидели еще несколько человек, как с обыкновенными лицами, так и ригелиане с плоскими физиономиями. Буквально через минуту после нас вошли последние трое членов Совета и быстро прошли к остальным в президиум. Элии тихо сел рядом с нами.
Мадам Боснекки встала, я навострила уши.
– Я приветствую вас, люди Земли, но только потому, что этого требует протокол. Мне вообще не хочется с вами общаться, – начала она. – Да, вы отчасти наши младшие братья. Но во что вы превратили свою планету, отколовшись от остального человечества? Атмосфера загажена, вода загрязнена, почвы испорчены и истощены, природные ресурсы растрачены бездумно и бесполезно!
За долгие годы своего развития вы утратили благородство, присущее нашей расе. Вы даже начали воевать друг с другом! Да вы и не переставали заниматься убийством друг друга, вся ваша история – подтверждение тому. Вы одичали и озверели, поэтому давно утратили право именоваться настоящими людьми.
– О чем это она? – прошептал Сережка, толкнув меня в бок. – Чего она о себе мнит? Ишь, великая гуманистка нашлась!
– Тс-с! – шикнула я. – Не мешай слушать.
– И если вы, сидящие здесь, лучшие из лучших, что же в таком случае представляют собой остальные? – продолжала бешеная старуха.
– Нет, ну ты подумай, что она несет! – снова не выдержал Сережа. – Чем мы-то ей досадили?
– Заткнись! – шепотом рявкнула я.
– Единственное, что может вас хоть как-то оправдать в наших глазах – так только то, что ваши предки остались на Земле не по своей воле. Отчасти в этом виноваты наши народы. И только поэтому Совет счел возможным поддерживать с вами отношения, а не смести вас с лица планеты, – заливалась мадам.
– Ох! – вполголоса пробормотал Сережка. – Держите меня, я стал совсем сердитый!
По залу прокатился недовольный гул, у Сереги нашлись единомышленники. Мадам слегка сбавила тон, видимо, она привыкла говорить то, что думает, перед высокогуманными людьми с тысячелетними традициями воспитания, а не перед тупыми приматами с ослабленным контролем над собой.
– Вы, сидящие в этом зале, наиболее адаптивные представители своего рода, собраны со всей Земли. Вас признали достойными участвовать в великом деле переселения и обустройства объединившегося человечества на новом месте в Солнечной системе. Мне остается только надеяться, что ваши дикарские привычки уйдут в прошлое вместе с вашим примитивным образом жизни, а вы сможете стать людьми, достойными новой культуры!
Этим пассажем Боснекки и закончила свою речь. Зал возмущенно шумел. Сережка, больше не сдерживаясь, в полный голос спросил:
– Это что значит, с нами теперь будут обращаться как с людьми второго сорта?
– Успокойся, – устало ответил Элии. – Ненормальных вроде Боснекки не так уж и много. Единственная печаль заключается в том, что почти все они сидят в Совете. Или ты в политике не разбираешься?
Мадам тем временем выбралась из президиума и спустилась вниз. С вызывающим выражением на лице эта каракатица прошествовала по проходу между креслами и подошла к нам.
– Элии, слушай меня внимательно! – заявила она. – Заседание Совета назначено на послезавтра. И я буду настаивать на решении твоего вопроса. Сидеть взаперти и заниматься неизвестно чем в то время, когда все идет прахом, по меньшей мере удобно, ты не находишь? Я считаю, что мы попусту выбросили огромные средства на строительство твоего звездолета, тогда как их можно было бы потратить на иные, более полезные цели. И ради чего, Элии? Ради человека, уклоняющегося от общей деятельности, мало того, внушающего людям пустые надежды! Или ты просто пытаешься спасти свою шкуру под благовидным предлогом?
Элии ни слова не возразил ей, отчего старуха разъярилась еще больше.
– Что, молчишь? Конечно, возразить нечего! Но тебе осталось маяться своей дурью всего лишь два дня, потом отправишься работать вместе со всеми! Или ты забыл, что наши соотечественники давно ожидают часа своего освобождения?
Мадам помахала пальцем перед носом Элии.
– И все твои обезьяны отправятся туда же работать, а не развлекаться!
Элии упорно молчал, а Сережка, до сих пор таращивший на мадам глаза с открытым ртом, не выдержал и заорал:
– Хватит пороть чепуху! Ишь, нашлась тут самая умная!
Боснекки отпрянула от неожиданности, но тут же справилась с собой и рявкнула на него в ответ:
– Не суйся не в свои дела, молокосос! – развернулась и вышла из зала.
– Что за бред несла эта стерва? – голос Сереги дрожал от бешенства. – Ведьма! Почему она на тебя так наезжает, ты знаешь?
– Знаю, – печально вздохнул Элии, – но мне от этого не легче.
В зале стоял жуткий галдеж – народ начал стихийно митинговать. Седовласый дядечка на трибуне тщетно взывал к тишине, но ни одного слова из его речей было не разобрать. Внезапно кресло подо мной, казавшееся таким обыкновенным, слегка щелкнуло, зашипело и вокруг меня лепестками сошлись вогнутые плоскости, выехавшие из спинки кресла.
Я оказалась заключенной в прозрачную кабинку, сквозь стенки которой было видно, что такие же метаморфозы произошли по всему залу. Свет в зале погас, перед моим лицом появился небольшой экранчик, на котором виднелся тот самый седоволосый. С довольной физиономией он заявил:
– Приношу вам свои извинения, эта вынужденная мера необходима. Да, я согласен, что вы имеете полное право возмущаться словами многоуважаемой Боснекки. Но и она вправе говорить именно то, что думает.
Я посмотрела на Сережку, по его губам было видно, что он что-то сердито бормочет, но слышно его не было. Повернулась в другую сторону – Элии мрачно созерцал свои пальцы в перчатках. Я снова повернулась к экрану.
– В основном вы все знакомы с происходящим сейчас, поэтому я хотел бы более подробно рассказать о происхождении людей на Земле. Потом я собираюсь познакомить вас с устройством жизни на всех покинутых планетах, чтобы можно было представить перспективы дальнейшего развития нашего сообщества, о которых мы тоже немного порассуждаем вместе.
О каких перспективах собирается рассуждать этот самодовольный тип, если, по словам Элии, никакого будущего у человечества не предвиделось? Я вспомнила разговор на заснеженном болоте и глубоко задумалась, поэтому полностью лекцию так и не слышала – ухо выхватывало только отдельные отрывки, да кое-что запомнилось из показанных фильмов.
– Люди колонизировали планеты в системах Ригеля, Сириуса и Альтаира около двухсот тысяч лет назад, во времена космической экспансии со старшей планеты, которая располагалась у звезды по имени Риката, наиболее близкой к Шестнадцатой Лебедя.