Почему располагалась? И кому же мне все-таки верить?
– Вначале колоний было много больше, но их население по тем или иным причинам исчезло, остались только эти три. Ваши предки попали на эту планету много позже, около ста тысяч лет назад. Наши ученые наблюдали за развитием приматов Земли, ради этой цели сюда была направлена большая группа в составе нескольких сотен человек. Звездолет высадил экспедиционный корпус и оставил, но вернуться за ним уже не смогли, помешал Большой катаклизм.
Какой еще катаклизм? Они что, хотят сказать, что мы вовсе и не от обезьян произошли? Пришлось прислушаться.
– Не исключено, что с земными приматами проводились генетические эксперименты, потому что их эволюция внезапно резко двинулась вперед. Но после потери связи с оставшимися на Земле учеными мы больше не знали ничего о происходящем там.
Бред какой-то! Что еще за генетические эксперименты? Они что, обезьянам свои гены прививали?
– И только после того, как блуждающая черная дыра начала надвигаться на наши звездные системы, люди вспомнили о Земле как одном из самых благоприятных вариантов прибежища. Таким образом, мы и выяснили, что ваша планета заселена такими же людьми, как мы сами, хотя полной уверенности, что в жилах землян не течет обезьянья кровь, у нас пока нет.
Сами-то они от каких обезьян произошли на своей старшей планете? Или их Господь Бог создал по своему образу и подобию?
– Во времена Большого катаклизма мы утеряли связь со старшей планетой, и несколько десятков тысячелетий колонии развивались отдельно от нее. Полеты в глубокий космос прекратились, осталась лишь регулярная связь между планетами уже упомянутых мною трех звезд. Все же попытку связаться с нашими предками мы сделали…
Настала долгая томительная пауза. Наконец дядечка собрался с духом и выпалил:
– Технологии старшей планеты к тому времени ушли далеко вперед, ее обитатели жили своей, малопонятной нам жизнью, резко отличавшейся от нашей. Они дали понять, что теперь нам придется жить своей жизнью, без них, и мы вернулись обратно. Через некоторое время Риката исчезла с небосвода по непонятной причине, связь с планетой оборвалась, и теперь мы не знаем, что случилось с нашими предками. Мы остались одни в Галактике, но зато нашли младших братьев в вашем лице.
Да, подумалось мне, братьев, разве что слегка обезьяноватых – висят себе на дереве, зацепившись хвостом за ветку, и в носу пальцем ковыряют. Надо признать, пришельцы вполне и в самом деле могли бы смести нас с поверхности Земли, как предлагала эта безумная старуха Боснекки. Впрочем, еще ничего не известно. Гуманные старшие братья вполне могут бескровно предоставить нас своей судьбе, когда этот кошмарный Пожиратель подберется поближе к Солнцу. Выдержит ли убежище у Проциона население четырех планет? И будет ли оно последним?
Я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Элии откровенно наблюдал за мной. Хотела бы я знать, о чем он думает? Размышляет, полечу с ним или нет? Или еще о чем-то, мне непонятном и недоступном? Он махнул рукой и кивнул на экран передо мной. А мне стало скучно, вся эта информация казалась бредовой, мозги отказывались ее воспринимать. Но выбраться из кабины, в которую трансформировалось кресло, я не могла, не знала, как.
На экране проплывали панорамы городов, пейзажи. Мне стало совсем неуютно. Все это уже провалилось в черную дыру, к чему мне история проглоченных неизбежностью планет? Надо думать о будущем, вдруг спасение действительно возможно?
Орбитальные луны… Огромные космические оранжереи, где выращиваются белки, жиры и углеводы вкупе с витаминами для заправки пищевых синтезаторов. А я-то голову ломала, как они работают. Все оказалось довольно просто.
Организация городов… Сплошные блестящие небоскребы, стены которых состоят из солнечных батарей, некоторые снабжены солнечными аккумуляторами. Вот, значит, что за сияющая стеклянная колонна торчала из дома напротив… Системы снабжения энергией, пищей, водой, устройство канализации, утилизации отходов…
Искусственная прозрачная планета… Пока лишь компьютерное изображение, ее еще только собираются построить, но с ее появлением планы размещения в Солнечной системе всех желающих становятся прямо таки жизнеутверждающими. А вот, знакомьтесь, восхитительные перспективы освоения Марса. Сначала возводятся огромные прозрачные колпаки для защиты первых поселений, затем последует глобальное изменение атмосферы, которое позволит спокойно существовать на поверхности планеты.
– Итак, сначала в устройстве нашей отныне общей жизни будете участвовать только вы, призванные благодаря вашим выдающимся способностям. Затем, по мере приближения к нормальной комфортабельной жизни, остальные представители землян по мере желания смогут участвовать в полноценной жизни общества.
Все, с меня хватит, мозги уже кипят. Я постучала по стенке кабинки, Элии обернулся. Жестами объяснила ему, что хочу выбраться из этой цитадели знаний. Он вопросительно повернул большой палец к выходу из зала, я радостно закивала, после чего мне была показана нужная кнопка. Одно движение руки, и кресло немедленно распахнуло свои объятия, выпуская меня на свободу. Оглянулась на Сережку – он внимательно пялился на экран, даже рот разинул. Ну и пусть остается, ему просвещение не повредит, черепушка крепкая, выдержит.
Мы с Элии, пригибаясь, тихо выбрались из полутемного зала. Он пропустил меня вперед и немедленно подтолкнул в спину, шепнув:
– Нам надо торопиться!
Это что, у них на планете воспитанные джентльмены ходят со своими дамами исключительно таким способом? Только я собралась выяснить эту пикантную подробность, как меня пихнули так, что я влетела в лифт, едва удержавшись на ногах.
– Ко мне, – скомандовал Элии, не обращая внимания на мое возмущение.
Черт, совсем забыла, что он не видит моего лица, и выразительная мимика теперь совершенно бесполезна. Но я не успела сообщить ему все, что думаю – лифт открыл перед нами двери, Элии схватил меня за руку и поволок за собой дальше, приговаривая:
– Быстрее, быстрее же…
В его квартире мы в прежнем темпе неслись из комнаты в комнату, я даже не успела ничего толком рассмотреть. Наконец он втолкнул меня в очередную дверь, она закрылась за нами, и я разинула рот от удивления. Глухие черные стены без малейших намеков на окна, никакой обстановки, только посередине стояло нечто вроде низкой, тоже черной тахты, почему-то напоминавшей эшафот. Господи, в такой обстановке запросто можно приступ клаустрофобии схлопотать!
Мой наставник бросил мне:
– Снимай скафандр!
Его голос звучал настолько вдохновенно и взволнованно, что меня немедленно начали обуревать самые мрачные подозрения, на грани паранойи. Как прикажете все это понимать? Он что, собирается обучать меня камасутре по-сириусянски? Мы так не договаривались. В недоумении я стащила с головы шлем и так и застыла с ним в руках, не зная, куда его положить. А может, срочно натянуть обратно?
Элии внимательно посмотрел на мою перекошенную физиономию и довольно ядовито фыркнул:
– Не дергайся, сексом мы заниматься не будем. У нас другие цели.
Тесно работать бок о бок, лежа на тахте? Чудны дела твои, господи… Я пожала плечами, сняла скафандр и улеглась на кушеточный эшафот. Погас свет, и настала полная, беспросветная темнота, даже под закрытыми веками было светлее, чем с открытыми глазами. Только слышно, как Элии выбирается из своего футляра…
Наконец он растянулся рядом, положил свою ладонь поверх моей и вполголоса произнес:
– В такой вот комнате я и жил последнее время.
– Почему? – шепотом спросила я, ощущая его тяжелую горячую ладонь.
Вместо ответа он продолжил:
– Теперь тем же самым мы будем заниматься вдвоем. Закрой глаза.
– Куда ты так торопишься? – спросила я.
– Времени осталось мало, ты же слышала Боснекки. Нас запросто могут разогнать по разным концам Солнечной системы, и тогда… Надо успеть сделать кое-что. Слушай, когда я пытался нащупать внутренним взглядом старшую планету, постоянно утыкался в непонятную огромную стену. Мне нужно понять, что это значит, поэтому твоя помощь просто необходима.
– Что нужно делать?
– Ничего. Лежи с закрытыми глазами и смотри внутрь себя.
Я смиренно опустила веки. Блеклые пятна разной формы складывались в абстрактные узоры – угасали последние реакции в сетчатке, разбуженные светом, который попал в глаза задолго до того, как они закрылись. Как гаснущий свет звезды – ее уже нет, а свет от нее продолжает распространяться в разные стороны. И я внезапно поняла, что любая звезда занимает целиком все пространство Вселенной. Ведь излучение звезды – такая же неотъемлемая ее часть, как и тело. И получается, что исчезновение любой из них разрушает сложный узор мозаики вселенной.
В голове все поплыло, знакомое сладковатое чувство приближения ко сну развернулось непривычно переосмысленными образами. Вот я увидела двор соседнего дома, под завязку забитый автомобилями разных мастей... Вот по тротуару на руках пошел Сережка, рядом с ним, весело смеясь, шагал рыжева…
Зияющая черная трещина разорвала картинку пополам, и я увидела их! Настоящие звезды! Передо мной разверзлось безграничное сияющее пространство, оно всосало меня внутрь себя, оно было настолько ярким и живым, что я вздрогнула от испуга. И все сразу же исчезло.
Элии слегка похлопал ладонью по моей руке.
– Ш-ш-ш… Успокойся. Внутреннее зрение открывается на границе между бодрствованием и сном. Если ты заснешь в этот момент, то забудешь все, что смогла увидеть. А если не заснешь – сможешь видеть дальше. Этому-то тебе и надо научиться. Давай еще раз попробуем.
Я послушно закрыла глаза. Снова постепенно подкрался сон, вот я снова провалилась в черную трещину… И вдруг почувствовала свою невозможную, невообразимую мизерность под чьим-то холодным безразличным взглядом. Казалось, сама вселенная смотрела на меня из безумной дали – вот наша Галактика смутным, туманным пятном, вот на его краю наше Солнце, которое ничем не выделяется среди других звезд, мелких, как пылинки.
И я знала, что где-то там, на поверхности микроскопического булыжника, вращающегося вокруг неразличимой глазом звезды, на тонюсенькой пленке органики, его покрывающей, есть я, настолько маленькая, что меня как бы и нет.
– Вначале колоний было много больше, но их население по тем или иным причинам исчезло, остались только эти три. Ваши предки попали на эту планету много позже, около ста тысяч лет назад. Наши ученые наблюдали за развитием приматов Земли, ради этой цели сюда была направлена большая группа в составе нескольких сотен человек. Звездолет высадил экспедиционный корпус и оставил, но вернуться за ним уже не смогли, помешал Большой катаклизм.
Какой еще катаклизм? Они что, хотят сказать, что мы вовсе и не от обезьян произошли? Пришлось прислушаться.
– Не исключено, что с земными приматами проводились генетические эксперименты, потому что их эволюция внезапно резко двинулась вперед. Но после потери связи с оставшимися на Земле учеными мы больше не знали ничего о происходящем там.
Бред какой-то! Что еще за генетические эксперименты? Они что, обезьянам свои гены прививали?
– И только после того, как блуждающая черная дыра начала надвигаться на наши звездные системы, люди вспомнили о Земле как одном из самых благоприятных вариантов прибежища. Таким образом, мы и выяснили, что ваша планета заселена такими же людьми, как мы сами, хотя полной уверенности, что в жилах землян не течет обезьянья кровь, у нас пока нет.
Сами-то они от каких обезьян произошли на своей старшей планете? Или их Господь Бог создал по своему образу и подобию?
– Во времена Большого катаклизма мы утеряли связь со старшей планетой, и несколько десятков тысячелетий колонии развивались отдельно от нее. Полеты в глубокий космос прекратились, осталась лишь регулярная связь между планетами уже упомянутых мною трех звезд. Все же попытку связаться с нашими предками мы сделали…
Настала долгая томительная пауза. Наконец дядечка собрался с духом и выпалил:
– Технологии старшей планеты к тому времени ушли далеко вперед, ее обитатели жили своей, малопонятной нам жизнью, резко отличавшейся от нашей. Они дали понять, что теперь нам придется жить своей жизнью, без них, и мы вернулись обратно. Через некоторое время Риката исчезла с небосвода по непонятной причине, связь с планетой оборвалась, и теперь мы не знаем, что случилось с нашими предками. Мы остались одни в Галактике, но зато нашли младших братьев в вашем лице.
Да, подумалось мне, братьев, разве что слегка обезьяноватых – висят себе на дереве, зацепившись хвостом за ветку, и в носу пальцем ковыряют. Надо признать, пришельцы вполне и в самом деле могли бы смести нас с поверхности Земли, как предлагала эта безумная старуха Боснекки. Впрочем, еще ничего не известно. Гуманные старшие братья вполне могут бескровно предоставить нас своей судьбе, когда этот кошмарный Пожиратель подберется поближе к Солнцу. Выдержит ли убежище у Проциона население четырех планет? И будет ли оно последним?
Я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Элии откровенно наблюдал за мной. Хотела бы я знать, о чем он думает? Размышляет, полечу с ним или нет? Или еще о чем-то, мне непонятном и недоступном? Он махнул рукой и кивнул на экран передо мной. А мне стало скучно, вся эта информация казалась бредовой, мозги отказывались ее воспринимать. Но выбраться из кабины, в которую трансформировалось кресло, я не могла, не знала, как.
На экране проплывали панорамы городов, пейзажи. Мне стало совсем неуютно. Все это уже провалилось в черную дыру, к чему мне история проглоченных неизбежностью планет? Надо думать о будущем, вдруг спасение действительно возможно?
Орбитальные луны… Огромные космические оранжереи, где выращиваются белки, жиры и углеводы вкупе с витаминами для заправки пищевых синтезаторов. А я-то голову ломала, как они работают. Все оказалось довольно просто.
Организация городов… Сплошные блестящие небоскребы, стены которых состоят из солнечных батарей, некоторые снабжены солнечными аккумуляторами. Вот, значит, что за сияющая стеклянная колонна торчала из дома напротив… Системы снабжения энергией, пищей, водой, устройство канализации, утилизации отходов…
Искусственная прозрачная планета… Пока лишь компьютерное изображение, ее еще только собираются построить, но с ее появлением планы размещения в Солнечной системе всех желающих становятся прямо таки жизнеутверждающими. А вот, знакомьтесь, восхитительные перспективы освоения Марса. Сначала возводятся огромные прозрачные колпаки для защиты первых поселений, затем последует глобальное изменение атмосферы, которое позволит спокойно существовать на поверхности планеты.
– Итак, сначала в устройстве нашей отныне общей жизни будете участвовать только вы, призванные благодаря вашим выдающимся способностям. Затем, по мере приближения к нормальной комфортабельной жизни, остальные представители землян по мере желания смогут участвовать в полноценной жизни общества.
Все, с меня хватит, мозги уже кипят. Я постучала по стенке кабинки, Элии обернулся. Жестами объяснила ему, что хочу выбраться из этой цитадели знаний. Он вопросительно повернул большой палец к выходу из зала, я радостно закивала, после чего мне была показана нужная кнопка. Одно движение руки, и кресло немедленно распахнуло свои объятия, выпуская меня на свободу. Оглянулась на Сережку – он внимательно пялился на экран, даже рот разинул. Ну и пусть остается, ему просвещение не повредит, черепушка крепкая, выдержит.
Мы с Элии, пригибаясь, тихо выбрались из полутемного зала. Он пропустил меня вперед и немедленно подтолкнул в спину, шепнув:
– Нам надо торопиться!
Это что, у них на планете воспитанные джентльмены ходят со своими дамами исключительно таким способом? Только я собралась выяснить эту пикантную подробность, как меня пихнули так, что я влетела в лифт, едва удержавшись на ногах.
– Ко мне, – скомандовал Элии, не обращая внимания на мое возмущение.
Черт, совсем забыла, что он не видит моего лица, и выразительная мимика теперь совершенно бесполезна. Но я не успела сообщить ему все, что думаю – лифт открыл перед нами двери, Элии схватил меня за руку и поволок за собой дальше, приговаривая:
– Быстрее, быстрее же…
В его квартире мы в прежнем темпе неслись из комнаты в комнату, я даже не успела ничего толком рассмотреть. Наконец он втолкнул меня в очередную дверь, она закрылась за нами, и я разинула рот от удивления. Глухие черные стены без малейших намеков на окна, никакой обстановки, только посередине стояло нечто вроде низкой, тоже черной тахты, почему-то напоминавшей эшафот. Господи, в такой обстановке запросто можно приступ клаустрофобии схлопотать!
Мой наставник бросил мне:
– Снимай скафандр!
Его голос звучал настолько вдохновенно и взволнованно, что меня немедленно начали обуревать самые мрачные подозрения, на грани паранойи. Как прикажете все это понимать? Он что, собирается обучать меня камасутре по-сириусянски? Мы так не договаривались. В недоумении я стащила с головы шлем и так и застыла с ним в руках, не зная, куда его положить. А может, срочно натянуть обратно?
Элии внимательно посмотрел на мою перекошенную физиономию и довольно ядовито фыркнул:
– Не дергайся, сексом мы заниматься не будем. У нас другие цели.
Тесно работать бок о бок, лежа на тахте? Чудны дела твои, господи… Я пожала плечами, сняла скафандр и улеглась на кушеточный эшафот. Погас свет, и настала полная, беспросветная темнота, даже под закрытыми веками было светлее, чем с открытыми глазами. Только слышно, как Элии выбирается из своего футляра…
Наконец он растянулся рядом, положил свою ладонь поверх моей и вполголоса произнес:
– В такой вот комнате я и жил последнее время.
– Почему? – шепотом спросила я, ощущая его тяжелую горячую ладонь.
Вместо ответа он продолжил:
– Теперь тем же самым мы будем заниматься вдвоем. Закрой глаза.
– Куда ты так торопишься? – спросила я.
– Времени осталось мало, ты же слышала Боснекки. Нас запросто могут разогнать по разным концам Солнечной системы, и тогда… Надо успеть сделать кое-что. Слушай, когда я пытался нащупать внутренним взглядом старшую планету, постоянно утыкался в непонятную огромную стену. Мне нужно понять, что это значит, поэтому твоя помощь просто необходима.
– Что нужно делать?
– Ничего. Лежи с закрытыми глазами и смотри внутрь себя.
Я смиренно опустила веки. Блеклые пятна разной формы складывались в абстрактные узоры – угасали последние реакции в сетчатке, разбуженные светом, который попал в глаза задолго до того, как они закрылись. Как гаснущий свет звезды – ее уже нет, а свет от нее продолжает распространяться в разные стороны. И я внезапно поняла, что любая звезда занимает целиком все пространство Вселенной. Ведь излучение звезды – такая же неотъемлемая ее часть, как и тело. И получается, что исчезновение любой из них разрушает сложный узор мозаики вселенной.
В голове все поплыло, знакомое сладковатое чувство приближения ко сну развернулось непривычно переосмысленными образами. Вот я увидела двор соседнего дома, под завязку забитый автомобилями разных мастей... Вот по тротуару на руках пошел Сережка, рядом с ним, весело смеясь, шагал рыжева…
Зияющая черная трещина разорвала картинку пополам, и я увидела их! Настоящие звезды! Передо мной разверзлось безграничное сияющее пространство, оно всосало меня внутрь себя, оно было настолько ярким и живым, что я вздрогнула от испуга. И все сразу же исчезло.
Элии слегка похлопал ладонью по моей руке.
– Ш-ш-ш… Успокойся. Внутреннее зрение открывается на границе между бодрствованием и сном. Если ты заснешь в этот момент, то забудешь все, что смогла увидеть. А если не заснешь – сможешь видеть дальше. Этому-то тебе и надо научиться. Давай еще раз попробуем.
Я послушно закрыла глаза. Снова постепенно подкрался сон, вот я снова провалилась в черную трещину… И вдруг почувствовала свою невозможную, невообразимую мизерность под чьим-то холодным безразличным взглядом. Казалось, сама вселенная смотрела на меня из безумной дали – вот наша Галактика смутным, туманным пятном, вот на его краю наше Солнце, которое ничем не выделяется среди других звезд, мелких, как пылинки.
И я знала, что где-то там, на поверхности микроскопического булыжника, вращающегося вокруг неразличимой глазом звезды, на тонюсенькой пленке органики, его покрывающей, есть я, настолько маленькая, что меня как бы и нет.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента