Эдмонд Гамильтон

Мои бедные железные нервы



ГЛАВА 1. МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК


   Я НЕ ХОТЕЛ этого. Я, Грэг, не люблю говорить о себе. Когда Кэрт Ньютон предложил мне описать это приключение для нашего дневника, поначалу я отказался.
   Я сказал: «Нет, Кэрт, не стоит. Ты же знаешь, я не из тех, кто хвастает собственными подвигами».
   «Знаю, — сказал он. — Но раз уж этой историей с Машами занимался исключительно ты и все подробности больше никому не известны, писать отчет придется тоже тебе».
   Ну и я согласился. Ведь Кэрт — капитан Футур — рассчитывает на меня больше, чем на других. Вероятно, потому, что мы с ним одинаково мыслим.
   Разумеется, Саймон Райт тоже когда-то был человеком — до того, как его мозг поместили в сосуд, теперешнее его «тело». Но все-таки Саймон от нас как-то далек — даже от Кэрта.
   Что касается Отхо… Что ж, будучи андроидом, он выглядит как человек. Но это чисто внешнее сходство. Отхо думает иначе, чем мы.
   Должен признать, что и я, Грэг, не совсем похож на обычных людей. Я металлический человек ростом в семь футов. Отхо называет меня роботом, но это смешно — он просто завидует.
   Мне бывает жаль Отхо. Не его вина, что он так ограничен.
   Ни я, ни Отхо не были рождены. Нас создали Саймон Райт и отец Кэрта Роджер Ньютон. В своей секретной лаборатории на Луне — в той самой Лунной лаборатории, которую мы называем теперь домом, они создавали живых существ.
   Я, Грэг, стал их первым и непревзойденным творением. Они сделали меня из вечного металла и оснастили атомными генераторами, сообщающими моим конечностям невероятную силу. Я сильнее двадцати обычных людей. Мои фотоэлектрические глаза видят зорче, а уши лучше слышат. Столь же превосходен и мой металлический мозг. В нем миллионы электронных клеток. Вот почему я мыслю и действую столь быстро.
   До сих пор помню благоговейный страх, появившийся на лицах моих создателей, когда они увидели, с какой скоростью я обучаюсь.
   Помню случайно услышанный разговор Роджера Ньютона с Саймоном: «Грэг велик в своем роде. Но в следующий раз мы пойдем другим путем».
   Саймон согласился: «Таких, как он, нам больше не надо».
   Очевидно, они были слегка напуганы сверхъестественным интеллектом и мощью, которые сами лее породили. И разумеется, поняли, что, если таких, как я, будет несколько, все остальные люди станут лишними.
   Вот почему, работая над новым искусственным существом, они не рискнули произвести еще одного сверхиндивидуума вроде меня. Они выбрали для Отхо форму андроида, чтобы его интеллект с гарантией был ограниченным.
   Когда Роджер Ньютон и его молодая жена погибли столь трагически, именно мы — Саймон, Отхо и я — позаботились о маленьком Кэрте и воспитали его для человечества.
   Не буду скрывать — это я обучил Кэрта большей части того, что он знает. Отхо слишком глуп, чтобы кого-то учить, а Саймон чересчур строг и раздражителен. Конечно, шлепать Кэрта мне не позволяли, моя металлическая ладонь тяжела. Но я был его главным наставником.
   А когда Кэрт вырос, начал странствовать по космосу и завоевал прозвище капитан Футур, я, естественно, помогал ему больше, чем остальные. Не раз нас выручала моя выносливость, когда из-за его безрассудства мы оказывались в затруднительном положении. Я старался постоянно за ним присматривать.
   Но в тот день, когда началась эта история с Машами, я был один.
   Мы прибыли на Землю; Кэрту надо было посоветоваться о чем-то в Правительстве Солнечной системы. Я долго ждал этого шанса, и я им воспользовался.
   Я сказал:
   — Похожу по Нью-Йорку, пока ты здесь разговариваешь, Кэрт.
   Он удивленно посмотрел на меня.
   — Зачем, Грэг?
   — Вероятно, он хочет подтянуть свои заклепки, — вставил Отхо.
   Отхо всегда демонстрирует так свою зависть — подчеркивает, что я сделан из металла. Как обычно, я его проигнорировал.
   — Одно личное дело, — сказал я Кэрту. — Я скоро вернусь.
   — Ну что ж, — сказал он. — Многие знают о тебе, так что особой паники, надеюсь, не будет. Иди, но не опаздывай. В десять мы возвращаемся на Луну.
   Оставив их, я двинулся к станции метро. Был час «пик», вагоны полны народа.
   На перроне я произвел сенсацию. Естественно, все слышали обо мне и о наших с Кэртом деяниях. Многие в поезде шепотом повторяли мое имя.
   Однако, занятый собственными мыслями, я не обращал на это внимания. Дело было слишком серьезным.
   Я ничего не сказал Кэрту, чтобы не волновать его попусту. Но меня беспокоило собственное здоровье.
   Конечно, Отхо поднял бы меня на смех: «Больной металлический человек ростом в семь футов?» Но отнюдь не физические болезни меня тревожили.
   У меня всю жизнь была нежная, чувствительная психика. Вероятно, мой металлический мозг слишком совершенен. Долгое время я относился к этому чересчур беззаботно.
   Но в один прекрасный день увидел телепостановку о человеке, сошедшем с ума. Там показывалось, как он пренебрегал своими комплексами, пока окончательно не помешался.
   «Это может случиться с вами! — произнес диктор, указывая на меня пальцем. — Смотрите на будущей неделе новую психологическую драму, поставленную нашей компанией!»
   Его слова меня потрясли. «Это может случиться с вами!» Я призадумался. В последнее время у меня, несомненно, бывала депрессия. Возможно, умственное переутомление привело к комплексам. Чем больше я размышлял, тем понятнее становилось: пора показаться специалисту. Иначе можно кончить, как тот бедняга.
   Адрес известного психоаналитика я выяснил заранее. И, выйдя на нужной станции, направился в его заведение.
   Нью-Йорк привык к незнакомцам — марсианам, венерианцам и выходцам с других планет. Но на меня оборачивались. Не обращая на это внимания, я шагал дальше.
   В приемной доктора Перкера сидели человек пять ожидающих и милая секретарша. Глядя в свою книгу, она спросила:
   — Так вы хотите…
   Тут она подняла глаза и замолчала. У меня выскочило из головы, что неподготовленный человек не всегда правильно реагирует на внезапное появление металлического великана.
   Я успокаивающе навел на нее свои фотоэлектрические глаза:
   — Да, я хочу встретиться с доктором Перкером, и как можно скорее. Меня зовут Грэг.
   Она сказала не очень уверенно:
   — Возможно, вы зайдете через недельку?
   — Нет, лучше уж подожду, — сказал я и отошел в уголок, немного волнуясь перед предстоящей беседой.
   Люди, которые ждали своей очереди, смотрели на меня. Выглядели они действительно неважно — дрожащие какие-то, бледные. Когда я, скрипнув шарниром, повернул к ним голову, кто-то вскрикнул, а остальные подпрыгнули.
   Один за другим они поднимались и тихо покидали помещение. Потом из кабинета доктора вышел пациент. Он взглянул на меня и тоже торопливо удалился.
   — Доктор Перкер ждет вас, мистер Грэг, — шепнула девушка.
   Я прошествовал в кабинет. Доктор Перкер оказался маленьким, жалким на вид человечком. Когда я вошел, он протирал очки.
   — На что жалуетесь, мистер Грэг? — приветливо спросил он, близоруко щурясь. — Такой сильный, здоровый молодой человек, а ходите по врачам. Футболист?
   — Нет, я играл в футбол всего раз в жизни, — сказал я ему. — Это было на Марсе. Но меня вывели с поля, потому что я сломал штангу.
   Доктор Перкер бросил очки и пощупал свой слуховой аппарат. — Проклятые усилители, опять что-то с настройкой! Он снова занялся очками.
   — Так на что жалуетесь, мистер Грэг?
   — На подсознание, — ответил я. — Боюсь, у меня комплексы. Он одел наконец очки и уставился на меня. Потом судорожно сглотнул:
   — Простите?
   — Комплексы. У меня бывают приступы депрессии. Я боюсь осложнений. Нельзя забывать о своем душевном здоровье.
   Доктор выглядел озадаченным.
   — Грэг? Тот самый робот, который…
   — Я не люблю, когда меня называют роботом, — возмутился я.
   Стеклянный плафон зазвенел. Доктор Перкер торопливо уменьшил громкость слухового аппарата.
   — Пожалуйста, тише. В этом доме очень тонкие стены.
   — Простите, — извинился я. — Мои динамики действительно довольно мощны.
   — Значит, у вас комплексы, — поспешно сказал он. — Возможно, мистер Грэг, скорее хороший механик…
   — Нет! — возразил я. — Мышление у меня человеческое, и помочь мне может только психоаналитик. Я не собираюсь сходить с ума.
   — Да, да, конечно! — Он снова судорожно глотнул. — Сумасшедший ро… простите, человек вроде вас — это ужасно. Посмотрим, чем я могу помочь, мистер Грэг.
   Он все еще выглядел испуганным, но все-таки приблизился ко мне.
   — В подобных случаях крайне важно физическое состояние. Скажите, вы хорошо едите?
   — Говоря по правде, доктор, мой аппетит в последнее время действительно ухудшился, — признал я. — Я потребляю лишь две трети обычной порции меди.
   Его глаза расширились.
   — Меди?
   — Разумеется. Она необходима для атомных генераторов. — Я постучал по топливному указателю на груди.
   — Понятно. — Он снова сглотнул. — А как вы спите в последнее время?
   — В последнее? Совсем не сплю, — честно сознался я.
   — Бессонница? — оживился он. — Это уже что-то. И давно вы ею страдаете?
   — Ну, с самого начала, — сказал я ему. — Я вообще никогда не сплю.
   Мои слова еще больше его расстроили.
   — В конце концов, нас интересует мозг, — сказал он. — Если у вас комплексы, значит, ваше подсознание поражено воспалением…
   — Может, коррозией? — предположил я.
   — Пусть будет коррозия, — согласился он. — Как бы то ни было, мы должны это выявить! Прилягте-ка на кушетку.
   Это была большая, удобная на вид кушетка. Я лег на нее. Она рухнула.
   Я немного расстроился.
   — Вероятно, следовало предупредить, что я вешу больше тонны.
   — Вероятно, — буркнул он. — Но ничего. Рассказывайте. Воспоминания, мечты, полузабытые страхи — все это крайне важно!
   Я старался припомнить что-нибудь в этом роде.
   — Ну, — сказал я, — помнится, в детстве, когда мне было всего несколько недель от роду, я сунул в свой топливный бак вместо меди немного урана. Посмотреть, что из этого получится.
   — И что получилось?
   — Мои предохранители не выдержали, — сказал я ему. — Саймон починил их и велел впредь не принимать ничего, кроме меди.
   Доктор Перкер выглядел растерянным. Очевидно, он никогда не сталкивался со столь серьезными проблемами.
   — А когда появился Отхо, — продолжал я, — я попытался стать для него как бы старшим братом, потому что он еще ничего не знал. Но он издевался надо мной и дразнил роботом! Это ранило меня, глубоко ранило, доктор. Внутри у меня щелкали реле, когда он так говорил. Да и другие несведущие люди иногда называют меня роботом. Это травмирует мое подсознание, создает комплекс неполноценности, как у того человека из телепостановки.
   — Металлический человек ростом в семь футов с комплексом неполноценности? — сказал доктор Перкер. — Нет, это немыслимо!
   Я видел, что он хочет скрыть, насколько серьезна моя болезнь. Но в этом я не нуждался. У меня достаточно мужества, чтобы знать истину.
   Я так и сказал ему. Поднялся с остатков кушетки и воскликнул:
   — У меня правда комплекс неполноценности!
   Доктор понял, что меня не обманешь, и как-то съежился.
   — Пожалуйста, мистер Грэг… не так громко! — взмолился он. — Раз вы утверждаете, что у вас комплекс неполноценности, — значит, он у вас есть.
   — И что мне теперь делать? — спросил я. — Возможно, стоит пройти у вас курс?
   — Нет, нет, только не это! — торопливо сказал он. — Чтобы избавиться от вашего… э-э… комплекса, лучше всего на какое-то время уехать подальше от людей. Да, да! Конечно! Подальше от людей, и особенно от таких мест, как Нью-Йорк.
   — Но куда? — поинтересовался я.
   — Куда угодно, лишь бы подальше, — ответил он. И быстро добавил: — Подальше от людей, которые угрожают вашему «я» своими издевательскими замечаниями. Поезжайте туда, где вас уважают.
   — Я сделаю это, доктор, — пообещал я. — Но лекарства! Все это меня потрясло, и я плохо себя чувствую.
   Доктор Перкер на миг растерялся, но тут же полез в ящик стола.
   — Да, да, конечно! Вот успокоительные таблетки.
   Я поспешно сунул их в свой топливный бак. Страшно подумать, как близок я был к несчастью.
   Впервые в жизни я почти завидовал Отхо. Ведь в его примитивном мозгу даже при всем желании комплексы возникнуть не могут.


ГЛАВА 2. ЭКСПЕДИЦИЯ НА ПЛУТОН


   По пути на Луну я ни словом не упомянул о своих бедах: не хотелось огорчать Кэрта. Я, правда, надеялся, что он сам заметит, как мне плохо, но ошибся. Вероятно, он был занят собственным делом в Правительстве.
   Но когда мы вернулись в Лунную лабораторию, мои героические попытки скрыть болезнь разрушил Иик.
   Он мой любимец. Это маленький лунный зверек из породы кремниевых телепатических недышащих существ, обитающих в самых глубоких пещерах и питающихся металлом. Малыш меня обожает.
   Увидев меня, Иик с помощью телепатии сразу почуял неладное. Он вскарабкался ко мне на плечо, глянул на меня умными глазками и стал с неистовым беспокойством обнюхивать.
   — Чем встревожен Иик? — спросил Кэрт. Разумеется, Отхо тут же выдал объяснение в своем стиле:
   — Он, как всегда, голоден. Видимо, Грэг, улетая, забыл включить автоматическую кормушку.
   — Иик огорчен, — сердито парировал я, — потому что беспокоится о моем здоровье больше, чем некоторые.
   Они изумленно уставились на меня. Потом Кэрт сказал:
   — О твоем ЗДОРОВЬЕ?
   Я понял, что правду скрывать бесполезно. И рассказал о визите к доктору Перкеру, о психозах, которые он у меня обнаружил.
   — Грэг с психозами? — закричал Отхо. — Вот это да! — И разразился смехом.
   Его бессердечность так меня разозлила, что я, невзирая на недомогание, рванулся к нему, приучить к правильному отношению к больным.
   Кэрт перестал улыбаться. Очевидно, понял, насколько плохи мои дела. Он шагнул между нами и сурово одернул Отхо.
   — Замолчи, Отхо! Прошлый раз, когда ты рассердил Грэга, получились крупные неприятности. Если он говорит, что у него психозы, значит, так оно и есть. Лучше займись «Кометой».
   Когда Отхо ушел, я почувствовал реакцию. Видимо, отрицательные эмоции мне вредны. Мне стало совсем худо.
   — Спасибо, Кэрт. Я сяду, с твоего разрешения.
   — Но ты же ни разу в жизни… — начал было он, он осекся. — Хорошо, только не в кресло. Этот верстак тебя выдержит.
   Его лицо странно напряглось, будто он сдерживал свои чувства. Я понял, как глубоко он переживает.
   — Не волнуйся, — попытался я его успокоить. — Просто такие психозы так действуют на нервную систему.
   Саймон Райт, как всегда, молча и неподвижно парил в воздухе. Его холодные линзоподобные глаза изучали меня.
   — Все это глупости, — резко произнес он неприятным металлическим голосом. — Я знаю твою психику лучше тебя. Мысль о том, что она может расстроиться, абсолютно нелепа.
   Это в манере Саймона. Он очень умен, но, боюсь, недостаточно человечен.
   — Не мешай мне, Саймон, — сказал Кэрт. — Грэг действительно расклеился. Они вышли. Было очевидно, что по крайней мере капитан Футур глубоко обеспокоен. Это вселяло надежду.
   Когда вернулся Отхо, чувствовалось, что даже он понял — тут не до смеха.
   — Грэг, ты действительно выглядишь неважно. Я не заметил этого сразу, но теперь вижу.
   Я не поверил его внезапной заботливости.
   — Неужели?
   — Да. Это видно по твоему лицу, — сказал он, качая головой.
   — Мое лицо — сплошной металл, что на нем можно увидеть?
   — Я говорю о глазах, — объяснил Отхо. — Они как-то потускнели, будто твои фотоэлектрические контуры разладились. И мне не нравится тембр твоего голоса.
   Новость меня испугала. Я почувствовал себя еще хуже.
   — Тебе следует защитить мозговые ячейки от ужасных перепадов температур, которым ты их подвергаешь, — напрямую сказал Отхо. — Знаю, что обычно жар и холод ничего для тебя не значат, но сейчас…
   Он вышел и тут же вернулся с толстым одеялом.
   — Вот, это подойдет. Давай я укутаю тебя, Грэг.
   Он обмотал одеялом мою голову и плечи. Потом решил измерить температуру.
   — Можно это сделать с помощью чувствительной термопары, введенной в твой топливный бак, — предложил он.
   Меня, говоря по правде, тронула его забота.
   — Не тревожься обо мне, Отхо, — сказал я слабо. — Это лишнее. Все пройдет, не убивайся.
   — Забота о моем старом приятеле Грэге не может быть излишней, — настаивал он. — Как бы тебя развеселить? Сейчас попрошу Ууга повторить новый фокус.
   Если мне и не хотелось кого-то видеть, так именно Ууга. Это метеоритная обезьяна, отвратительная астероидная тварь, обладающая ужасающей способностью принимать по желанию любую форму тела.
   Но обижать его не хотелось, и я согласился. На свист Отхо явился Ууг — белый, маленький, круглый, как колобок, с пустыми выпученными глазами.
   — Покажи фокус, которому я тебя научил! — распорядился Отхо.
   Тело Ууга расплылось, деформировалось и вдруг приняло другие очертания. Теперь это была человекоподобная сидящая фигурка в капюшоне, раскачивающаяся взад-вперед, уперев руки в бока.
   Отхо внезапно расхохотался:
   — Браво, Ууг!
   Заподозрив неладное, я пристальнее вгляделся в зверька. Да! Фигуркой, которую он имитировал, был я.
   — Пантомима «Больной робот»! — хохотал Отхо.
   Я вскочил, отбросив одеяло.
   — Ну, погоди, андроид! Ты зашел слишком далеко!
   Мой гнев по отношению к негодяю, который мог шутить, когда мне плохо, был очень велик. Не знаю, что бы я с ним сделал, если бы на шум не прибежал Кэрт.
   — Убирайся, Отхо! — отрезал капитан Футур. — Я уже говорил, чтобы ты оставил его в покое.
   — Я разнесу эту пластмассовую куклу на элементы! — в бешенстве кричал я.
   — Грэг, не выходи из себя. Это тебе вредно. Ведь у тебя психическое расстройство, — напомнил капитан Футур.
   Его слова меня охладили. Действительно, как можно было забыть о болезни?
   Кэрт торопливо продолжал:
   — Грэг, кажется, психоаналитик говорил, что для излечения от комплекса тебе лучше держаться подальше от людей?
   — Да. Он сказал, общество людей мне вредно, особенно в этом смысле вреден Нью-Йорк, поэтому ему больше не удастся меня принять.
   Лицо Кэрта вновь странно напряглось. Это, как я уже знал, указывало на глубокое беспокойство.
   — Однако он не дурак, — отметил капитан Футур. — Думаю, он прав, тебе не стоит какое-то время контактировать с другими людьми. И кстати, — продолжал он, — ты сможешь выполнить одно исключительно важное задание. Ты слышал про Дис?
   — Четвертый спутник Плутона? — сказал я. — На котором работают автоматические шахты актиния?
   Капитан Футур кивнул.
   — Он самый. Спутник богат этим веществом, но атмосфера у него ядовитая, гибельная для тех, кто дышит кислородом. Поэтому там работают автоматические машины, которые добывают и размельчают руду, потом грузят актиний на баржи. Это делается без всякого участия человека. Сейчас там что-то случилось. В Правительстве сказали, что получена радиограмма с корабля, который должен был подобрать груженые баржи. Но они оказались пусты. Маши, автоматические машины, куда-то запропастились. Поскольку на организацию экспедиции к этому опасному мирку нет времени, нас попросили расследовать, что случилось с Машами. Я обещал, что мы попытаемся.
   — А при чем тут я и мои болезни? — спросил я.
   — Я хочу, чтобы ты слетал туда и во всем разобрался, — объяснил он. — Саймон и я заняты с делом Андромеды. Но ты справишься, Грэг. Яд на тебя не действует, тебе даже не понадобится защита. Это то самое, о чем говорил доктор. Ты окажешься вдали от людей — ведь на Дисе нет никого, кроме этих Машей. Это всего-навсего автоматические машины. Ты легко их исправишь, если там что-то сломалось, и снова заставишь работать.
   Я это обдумал. Не люблю покидать Кэрта, но, в конце концов, нужно же выполнять предписания врача.
   — Будет трудновато руководить толпой этих глупых машин, — сказал я.
   — Да, их электроника довольно примитивна, — согласился Кэрт. — Но ты справишься, Грэг. Естественно, они будут тебе подчиняться — они запрограммированы на безусловное повиновение человеку.
   — Не хочется, конечно, лишаться человеческого общества, чтобы командовать какими-то безмозглыми машинами, но раз доктор Перкер считает, что мне это полезно, я это сделаю.
   — Грэг, вот увидишь, это излечит все твои комплексы, — облегченно улыбнулся капитан Футур.
   Я подготовился быстро. «Комета» не требовалась — мне достаточно ракетных нарт. Этот аппарат я смастерил сам для себя, больше никто не может им пользоваться, поскольку здесь нет ни верхнего перекрытия, ни системы жизнеобеспечения, ни кают. Это просто вытянутая открытая лодка с мощными атомными двигателями. В воздухе я не нуждаюсь, поэтому вакуум открытого космоса мне не вредит.
   Когда все было готово к старту, Иик почуял, что я улетаю, и вскарабкался на плечо. Я решил взять его. Поскольку он тоже не дышит, ему не опасны ни космос, ни ядовитая атмосфера. А он бы не вынес новой разлуки.
   Саймон Райт выскользнул из своей лаборатории, услышав, что мы с Кэртом прощаемся.
   — Ты действительно собираешься послать Грэга одного? — спросил он Кэрта.
   — Кому-то надо разобраться в делах на Дисе, и Грэг вполне справится, — ответил капитан Футур. — Думаю, это прочистит ему мозги.
   Отхо протянул мне небольшую сумку.
   — Здесь комплект первой помощи, Грэг. В твоем состоянии пригодится.
   Открыв сумку, я увидел портативный атомный сварочный аппарат и много заклепок. Я тут же швырнул все это хозяйство ему в голову. Он со своей обычной легкостью уклонился.
   Кэрт поднялся со мной к воздушному шлюзу.
   — Комплексы комплексами, но будь осторожен, Грэг. Ты знаешь, как мы тебя любим.
   Его слова меня растрогали. Радовало, что он недооценивает мой недуг. Иначе он бы меня не отпустил.
   Я вышел через шлюз на поверхность и вывел свои длинные космонарты из ангара. Затем, став перед пультом управления, с Ииком, удобно устроившимся на моем плече, взмыл вверх. Потом обогнул Луну и взял курс к Плутону.
   Путешествуя в космическом корабле, даже «Комете», я чувствую себя стесненно. Это невозможно сравнить с полетом в открытом аппарате, когда вокруг блистают ясные звезды, а позади пылает Солнце. И не надо думать, как на кого действуют перегрузки. Я попросту даю полную тягу.
   Обычно я наслаждаюсь самостоятельными прогулками по Солнечной системе. Но на этот раз мне было тревожно. Хрупкий инструмент вроде моего мозга может выдержать не так много, и я надеялся, что на Дисе не возникнет особых проблем.
   Я сказал Иику, который устроился на моем плече, глодая кусочек меди:
   — Придется обращаться помягче с этими Машами, Иик. Они не столь разумны, как твой хозяин. Это простые автоматические машины с примитивной электроникой.
   Опасаясь, что с этими безмозглыми механическими устройствами случилось что-то серьезное, я все же надеялся на их запрограммированное послушание.
   — Если мы проявим снисходительность к этим беднягам, их можно будет вернуть к работе, — сказал я.
   К счастью, я не мог предвидеть, какой ужасный удар заготовила для моей и без того слабой психики эта луна Плутона.


ГЛАВА 3. МАШИ


   Четвертый спутник Плутона настолько мал по сравнению с другими тремя, что иногда о нем даже забывают. Он полностью враждебен людям. Его атмосфера настолько ядовита, что ничтожное повреждение защитного костюма влечет немедленную гибель.
   Вот почему, когда здесь обнаружили богатые месторождения актиния, никто и не подумал добывать его обычным способом. Вместо этого были разработаны автоматические машины, способные трудиться без участия человека.
   Здесь было много Копателей — машин, роющих и извлекающих руду. Были подобные грузовикам Перевозчики, доставляющие ее на главную базу. Автономные подвижные Дробители размельчали ее своими громоздкими копрами, а Погрузчики укладывали на баржи, которые затем подбирал космический буксир. Были здесь и автоматические Заправщики, снабжавшие другие машины смазкой и атомным топливом.
   Эти Маши — как называют такие машины — до последнего времени отлично работали. Их электронные «мозги», пользуясь двумя оптическими «глазами», чувствительными к световым импульсам, и электроскопическими датчиками, чувствительными к радиации, заставляли их непрерывно трудиться. Что могло нарушить этот отлаженный процесс?
   — Вероятно, — сказал я Иику, когда мы приближались к Дису, — они столкнулись с какой-то проблемой, непосильной для их примитивной электроники. Ничего, скоро опять заработают.
   Я заранее изучил все документы по Дису, данные мне Кэртом, и узнал на желтовато-серой поверхности маленькой луны скопление цилиндрических барж и ангаров. Это была главная база. Я ожидал увидеть там скопище неподвижных Машей, но их не было. Что же могло приключиться с Дробителями и Погрузчиками, никогда не покидающими базы?
   Я посадил нарты и сошел на поверхность. Разумеется, поскольку мы с Ииком не дышим, ядовитая атмосфера подействовала на нас не сильнее, чем космический вакуум.
   Первым делом я обследовал цилиндрические баржи. Актиния там почти не было. Значит, никакие работы не производились здесь уже несколько недель.
   Неподалеку от грузового порта располагались склад аварийных запасов и аварийное убежище для людей. Поскольку ни один из громадных, массивных Машей не поместился бы в этих маленьких зданиях, я не стал тратить на них время, а сразу направился к руднику, где обычно работали Копатели и Перевозчики.