Сообща они выпили все до дна. Всем хотелось хотя бы на время забыться. Но, увы…
Кеттрик сидел в кресле, закрыв глаза, и думал о Ларис. Неужели она знала о том, что Сери собирается уничтожить целую планетную систему, убить миллионы разумных существ? Не могла не знать… Все это просто не укладывалось в голове.
Глеван на самом деле сделал маленькое чудо. «Грелла» со стонами и скрипами во всех своих железных суставах все-таки ухитрилась выйти из гиперпространства. Сердца астронавтов бешено колотились от перегрузки, глаза были прикованы к счетчику радиации. К счастью, показания были в пределах нормы.
Старое и красное солнце Твейна тяжело катилось по своей галактической орбите, печально и гордо встряхивая огненной гривой.
«Грелла» совершила головокружительный разворот и помчалась к третьей, холодной планете, мерцающей в бархате космоса своей поразительной снежной белизной.
ГЛАВА 12
Кеттрик сидел в кресле, закрыв глаза, и думал о Ларис. Неужели она знала о том, что Сери собирается уничтожить целую планетную систему, убить миллионы разумных существ? Не могла не знать… Все это просто не укладывалось в голове.
Глеван на самом деле сделал маленькое чудо. «Грелла» со стонами и скрипами во всех своих железных суставах все-таки ухитрилась выйти из гиперпространства. Сердца астронавтов бешено колотились от перегрузки, глаза были прикованы к счетчику радиации. К счастью, показания были в пределах нормы.
Старое и красное солнце Твейна тяжело катилось по своей галактической орбите, печально и гордо встряхивая огненной гривой.
«Грелла» совершила головокружительный разворот и помчалась к третьей, холодной планете, мерцающей в бархате космоса своей поразительной снежной белизной.
ГЛАВА 12
Еще задолго до посадки стало ясно, что «Звездной Птицы» здесь нет. На этой планете была всего одна посадочная площадка, и локаторы не обнаружили на ней ни единого корабля. «Грелла» тяжело опустилась на свои потрепанные посадочные опоры. Джонни показалось, что сквозь клубы пыли и дыма он заметил неподалеку на поле след недавнего приземления.
Люк открылся, Кеттрик с Бокером вышли из корабля и остановились в ожидании. Хурт и Глеван остались на борту и тут же принялись за ремонт агрегатов «Греллы», не выдержавших длительный прыжок через гиперпространство. А Чайт, выскочив на заснеженное поле, начала носиться взад и вперед с радостным лаем, словно гончая, выпущенная из псарни. Кеттрик с наслаждением вдыхал холодный и свежий ветер, дувший со стороны далеких гор.
Здесь, на экваторе, тепла вполне хватало для поддержания жизни. Летом на возделанных полях обильно росли зерновые, а на лугах паслись многочисленные стада. Да и зимы в этом поясе были не столь уж страшными, не то что в средних широтах. В предгорных лесах водилась дичь, в озерах было полно рыбы, а главной дорогой служила широкая, никогда не замерзающая река.
Кеттрик прошелся немного. Тонкий слой сухого снега хрустел под его ногами — первая весточка наступающих холодов. Он взял в руку белую горсть, попробовал снег на язык, и его пронзило воспоминание. Там, на Земле, он в детстве так любил зиму…
Джонни подошел к выжженному следу, находившемуся в другом конце посадочного поля. Да, здесь на самом деле садился корабль, и притом совсем недавно — след даже не успело полностью затянуть белой пеленой.
Вдоволь надышавшись свежим воздухом и продрогнув, Кеттрик вернулся на корабль. Бокер уже сидел в салоне, завернувшись в теплое покрывало, и пил горячий пунш. Большинство миров созвездия отличались мягким климатом, поэтому многие его обитатели никогда не видели снега. Даже Чайт, несмотря на свой толстый мех, немного дрожала, свернувшись в клубок возле кондиционера.
— Похоже, кто-то здесь приземлялся несколько дней назад, — сообщил Кеттрик, также наливая себе кружку пунша. — Если это была «Звездная Птица», то мы уже наступаем Сери на пятки.
Бокер посмотрел в иллюминатор, где неподалеку на западе виднелась гряда темных холмов.
— А вот и делегация туземцев, — сообщил он.
Действительно, к кораблю неспешно двигалась группа всадников на длинношерстных животных с массивными короткими ногами.
— Надо вести себя так, как будто мы слыхом не слыхивали о «Роковой Звезде», — предложил он. — Кто знает, быть может, Сери тоже успел охмурить и запугать местные племена.
Кеттрик кивнул — он и сам раздумывал об этом. Осторожность в любом случае не помешает.
Немного согревшись, они вновь вышли на посадочное поле. Вскоре и всадники подъехали к кораблю. Это были широкоплечие, коренастые люди, одетые в шерстяные туники и кожаные штаны. На ногах у них были сапоги, подбитые толстым мехом. С плеч свисали меховые накидки со спущенными капюшонами, поскольку погода была по их меркам достаточно теплой. Туземцы были вооружены примитивными ружьями, а на поясах у них висели допотопные пистолеты и широкие ножи для разделки туш. Обитатели Твейна отличались смуглой кожей, длинными рыжими волосами и грубо скроенными лицами.
Всадники остановились чуть поодаль от корабля, внимательно разглядывая чужеземцев. Никаких приветственных криков и громких выражений радости не последовало. Это были люди, преисполненные чувства собственного достоинства. Они образовали полукруг перед кораблем и не торопились слезать со своих мохнатых животных, которые тяжело дышали и мотали головами, отбрасывая с глаз влажные от пота пряди шерсти.
Кеттрик и Бокер стояли, сложив руки на груди, и молча смотрели на туземцев. Они знали, что первыми должны заговорить хозяева — таков был негласный этикет на всех мирах галактики. Наконец один из всадников отделился от полукруга и сделал несколько шагов вперед.
— Да пощадит Король Холода стада ваши, — произнес он традиционное приветствие на местном, довольно грубо звучащем наречии.
— Да согреет Король Солнца поля ваши, — торжественно ответил Кеттрик на том же языке. Затем он перешел на галакто:
— Здравствуй, Флей.
— Джонни, — произнес всадник и улыбнулся, обнажив крепкие желтые зубы. Его рыжая длинная борода была заплетена в две косички, волосы также были заплетены и убраны за уши. — Джонни, черт меня подери! Привет и тебе, Бокер. — Опустив голову, он посмотрел на Чайт. — А это еще что за тварь?
— Тхелла Чайт — мой давний друг, — ответил Кеттрик, — и не такой суровый, как ты, Флей!
Флей недоверчиво посмотрел на Чайт.
— Она может ездить верхом?
— Она сама прекрасно бегает.
Флей усмехнулся:
— Ну тогда пусть держится подальше от моих гончих. А где остальные из вашего экипажа?
Бокер кивнул в сторону корабля.
— На борту. У нас кое-какие неприятности, Флей. Взгляни-ка.
И он с помощью Кеттрика поднял лежащий на земле вал гидропривода, управляющего одной из опор. Один конец вала был начисто обломан. — Ты можешь изготовить нам такую штуку? Если нет, то мы будем твоими гостями до прибытия очередного корабля.
Флей некоторое время молча рассматривал вал. Невозможно было догадаться, о чем он думал. Густая рыжая борода закрывала большую часть его лица, темные глаза едва выглядывали из-под густых бровей.
— А где второй обломок? — наконец произнес он.
— Здесь. — Кеттрик поднял второй кусок детали. Он сам переломал вал гидромолотом незадолго до посадки. Ничего страшного, у них было еще два таких в запасе. Зато этим можно было убедить Флея, что на корабле случилась серьезная поломка.
— Наши кузнецы не имеют себе равных во всем созвездии, — наконец сказал Флей. — Мы изготовим вам эту штуку.
— Отлично, — обрадованно сказал Кеттрик. — И когда?
— Через неделю. Вы очень спешите?
— Спешим? — усмехнулся Бокер. — На этом корыте не поспешишь. Ее стоило бы назвать «Звездной улиткой».
Кеттрик кивнул и ответил:
— Что ж, неделя подходит. За это время мы успеем восстановить все, что вышло из строя на борту в последнем прыжке.
— Тогда поедем в город, — пригласил Флей.
Он кивнул в сторону двух свободных животных. Пока Кеттрик и Бокер взбирались в седла, несколько всадников спешились и приторочили обе части вала к седлу еще одного животного. Кеттрик бросил короткое приказание Чайт, и она затрусила рядом с «лошадью», которая от испуга перешла с рыси на галоп. Кавалькада пересекла поле и направилась к гряде холмов.
Город располагался в долине, огражденной с трех сторон заснеженными горами. Он уступал Ри-Дарве по размерам и красоте. Но он был уникален, как, впрочем, и его жители.
Твейн постепенно умирал, остывая, и на протяжении нескольких последних веков населяющие его народы вынуждены были мигрировать к экваториальным областям, где им также приходилось бороться за выживание, но уже между собой, отвоевывая друг у друга плодородные земли и охотничьи угодья. В прошлом ленивые, тугодумные, малочисленные и плохо подготовленные в военном отношении племена встали перед выбором — либо погибнуть, либо стать единственными хозяевами этого сурового мира.
И народ Флея выстоял в многовековой войне, обретя силу и крепость духа. Они стали называть себя фиргалами, что на их языке означало Последние. Фиргалы, воинственные и упрямые, были настроены навеки оставаться единственными хозяевами Твейна и не собирались никому отдавать ни пяди священной земли, в которой покоились останки их предков и из которой новые поколения черпали свою силу.
Открывшаяся перед взором гостей обширная долина простиралась далеко на юг, переходя от темных тонов городских окраин к светло-зеленым краскам озимых полей. И над всем царил огромный шар красно-золотистого солнца. Весной на заливных лугах, расположенных по обе стороны от широкой извилистой реки, паслись большие стада. По долине были разбросаны рощи, в которых животные спасались во время летней изнуряющей жары.
Флей посмотрел на древнее красное солнце с сыновней преданностью и почтением.
— Оно переживет меня, — проговорил он. — И моих младших детей, и внуков. Наверное, и через две тысячи лет наши потомки повторят древнюю пословицу: «Зачем человеку бояться за себя, пока светит солнце?»
— Действительно, зачем? — согласился Кеттрик, выжидательно глядя на Флея. Но тот больше ничего не сказал. И всадники спустились в город по извилистой тропе.
Дома здесь походили на каменные крепости. Некоторые из них вросли глубоко в каменистый грунт, другие поднялись над поверхностью на два-три этажа, но все они жались друг к другу, как бы стараясь сохранить тепло и вместе устоять против снежных буранов и обжигающего горного ветра. Заполняя почти треть долины, городские здания захватывали и предгорья, выстраиваясь рядами на широких террасах. Из сотен труб поднимался белесый дым. Большинство построек на окраинах было предназначено для зимовки скота. Шерстистые животные самых разнообразных пород и размеров теснились в огражденных загонах. Кеттрик разглядел среди городских зданий кузницы и дубильни, мастерские и небольшие фабрики, обеспечивающие население всем необходимым. Фиргалы гордились тем, что были совершенно независимы от других миров созвездия.
— Нам не нужны торговцы, — сообщил Флей Кеттрику во время его первого прилета на Твейн. — Мы можем продолжать жить так, как жили наши предки, и ваши инопланетные штучки нас не больно-то интересуют. — И Кеттрик вскоре убедился, что это так. Фиргалы лишь внешне казались примитивными, на самом деле это был очень мудрый народ.
Лига Свободных миров не раз предлагала фиргалам покинуть их остывающий мир и переселиться на другую планету, но те постоянно отказывались. И быть может, они поступали правильно. Здесь, на Твейне, они были единственными хозяевами, а на другом мире пришлось бы приспосабливаться и к чужой природе, и к новым соседям. Кеттрик подумал, что любая планета, которая приняла бы фиргалов, рано или поздно пожалела бы о своем великодушии.
Спустившись с холма, всадники выехали на улицы города. Прохожие смотрели на гостей с вежливым равнодушием. Кеттрик обменивался с Флеем малозначащими фразами, с трудом подавляя желание спросить, не прилетал ли Сери в последнее время. Но Твейн — это не Гурра, здесь надо держаться настороже. Одно непродуманное слово могло положить конец путешествию «Греллы».
Разумеется, не было никаких оснований полагать, что фиргалы замешаны в этой истории с Сери и «Роковой Звездой». Но Кеттрику показалось, что глаза Флея как-то странно блеснули, когда он поинтересовался, не спешат ли гости.
Кавалькада начала постепенно рассеиваться, всадники разъезжались по домам. Части поломанного вала были отправлены в одну из кузниц. Флей остановился напротив трехэтажного здания, прислонившегося задней стеной к почти отвесной скале. Хозяин и гости спешились и вошли в дом.
Потолок в обширной гостиной был темным от копоти, почерневшие балки нависали над головами. Низкие двери вели во флигеля, где располагались многочисленные спальни. Клан Флея считался одним из самых сильных в городе, и Кеттрику показалось, что семья еще больше разрослась со времени его последнего визита.
Вокруг суетились темнокожие жены Флея, его смуглые дочери, невестки и прочая разновозрастная молодежь. Флей представил гостей, а затем с гордой улыбкой провел их по дому. Из одной комнаты доносился стук прялки и женские голоса, там несколько девочек пряли шерсть, превратив это нудное занятие в своего рода веселую игру с песнями и шутками. На кухне группа парней постарше по очереди взбивала масло. Тому, у кого лучше получалось это нелегкое дело, пожилая женщина вручала приз, и все подростки возбужденно кричали: «Пустите меня, сейчас моя очередь!». Старшие юноши в это время смотрели за стадом, собирали дрова в горах или были заняты в кузницах и дубильнях клана. Четыре пожилые женщины убирались во дворе, их смуглые лица были морщинисты словно кора, но голоса звучали весело. Без дела пока оставались лишь малыши, которые носились, словно щенки, галдя, по коридорам огромного дома.
Флей провел двух иноземцев через все комнаты, а затем предложил подняться по широкой лестнице на второй этаж. Здесь было поспокойнее. В комнате с небольшими овальными окнами Флей пригласил гостей присесть в удобные, обитые шкурами кресла и поставил перед ними на стол большой кувшин.
Кеттрик с трудом подавил желание выпить залпом до дна высокий, наполненный до краев кубок. Это выглядело бы не совсем прилично. Но даже небольшие глотки обжигающего алкоголя понемногу успокаивали его. Фиргалы «не опускались» до виноградных вин и тому подобных утонченных напитков. Они вели тяжелую жизнь в суровом, холодном мире и пили только виски собственного приготовления, самое лучшее в созвездии виски.
— С приездом, — сказал Флей и несколькими глотками опустошил солидных размеров кубок. Налив затем вновь гостям и себе, он неожиданно сказал:
— А Сери не говорил, что ты вернулся в созвездие, Джонни.
Едва не поперхнувшись, Кеттрик изобразил искреннее удивление:
— Сери? Сери Отку, мой бывший партнер? Он, что же, был здесь?
— Не далее как полтора дня тому назад.
— Вот так странное совпадение! — недоуменно покачал головой Кеттрик. Он очень хотел выпить кубок залпом, но дрожание рук могло выдать его. С притворной искренностью Кеттрик спросил: — И как же поживает старина Сери? Надеюсь, здоров и процветает, как всегда?
— Здоров, что ему сделается, — усмехнулся Флей и повторил: — Странно, но он не сказал нам, что ты вернулся.
— А он этого и не знает.
— Вот как? — приподнял густые брови Флей. — Не зря говорят: в разных мирах и вино пьют по-разному. У нас на Тнепне друзья и партнеры узнают новости в первую очередь.
Кеттрик хохотнул и потянулся к своему кубку, чтобы скрыть нервозность.
— Вы, наверное, слышали, что ЗП изгнал меня из созвездия под угрозой ареста.
— Да, слыхал. Сери рассказал об этом, когда впервые приехал сюда.
— Тогда вы, должно быть, догадались, что я вернулся в Хейдес нелегально.
Он жадно выпил, чувствуя на себе испытывающий взгляд жестких глаз Флея. Помрачневший Бокер молча опрокидывал кубок за кубком, почти не пьянея. А Чайт напряженно сидела в углу у камина, нервно подергивая кончиками ушей.
— Нелегально? — переспросил Флей. — И при этом ты занимаешься торговлей?
— Официально торгует Бокер. А я со своим другом Чайт пока отсиживаюсь в тени его звездолета, ну и иногда пускаю в ход свои дружеские связи. — Кеттрик придвинулся поближе к собеседнику. — Мы ведь друзья, Флей? Надеюсь, что наша торговля будет весьма успешной, если вы, конечно, не отдали весь товар Сери… Мы хорошо заплатим, а во время следующего визита — еще больше. Очень скоро мы станем несметно богатыми и потому можем себе позволить быть щедрыми.
— И где это может разбогатеть торговец, который не имеет лицензии?
— Скажем, на Белом Солнце, покупая драгоценные камни у криннов, — небрежно ответил Кеттрик. — Там-то меня и схватили два года назад, когда я уже почти получил миллион кредитов, Флей. Но сделка осталась в силе, и потому я вернулся, и потому Бокер рискует попасть в Наркад, помогая мне. Как видите, я с вами совершенно откровенен.
Флей еще шире раскрыл глаза, которые даже засветились от изумления.
— Миллион кредитов… — повторил он и внезапно разразился громким хохотом. — Нам здесь наплевать на деньги, но мы ценим смелость и отвагу. И нам не очень симпатичен ЗП, который слишком часто рыщет на Твейне, разнюхивая, не продаем ли мы наркотики или ядовитые вещества.
Он подался вперед и потрепал Кеттрика по плечу:
— Удачи тебе, Джонни. Рад снова видеть старого приятеля. Кто знает, когда увидимся снова, и потому я хочу сделать твой визит максимально приятным. — Флей наполнил бокалы гостей, весь светясь радушием и гостеприимством. — Мы будем охотиться, пировать, много пить и, конечно, торговать, несмотря на то, что здесь только что побывал Сери. Ручаюсь, что ты заработаешь тут больше, чем на Гурре. — Он подвинул один кубок Кеттрику, другой — Бокеру. — Женщины соткали много материи за прошлую зиму, а прошлогодние меховые накидки особенно им удались…
Кеттрик встрепенулся и прервал хозяина:
— Гурра? Почему Гурра?
— Ты ведь оттуда прилетел? — спокойно спросил Флей. — Мне казалось, ты говорил…
— Нет, — вновь перебил его Кеттрик. — Мы прилетели с Пеллина, где очень удачно торговали.
— Пеллин… — Флей покачал головой. — Наверное, я ослышался. Ну, не важно. Совершенно не важно. — Он направился к лестнице и, нагнувшись, что-то прокричал вниз на своем языке. Пока он стоял к ним спиной, оба гостя выразительно переглянулись и дружно выплеснули напитки в раскрытое окно. Бокер едва слышно прошептал:
— Ну и дрянь!
Вскоре грудастая девица, игриво покачивая бедрами, принесла поднос с едой. Флей поднял свой кубок и произнес тост в честь гостей, а затем они принялись пировать. К вечеру с работы вернулись сыновья Флея и также уселись за стол. Изрядно нагрузившись виски, они вскоре со счастливым видом уже распевали песни.
Незадолго до наступления ночи (поскольку фиргалы рано ложились спать) сквозь сгущавшиеся сумерки Кеттрик и Бокер верхом возвращались на корабль, отяжелев от еды и питья. Их сопровождали три сына Флея, показывая путь. Спешившись возле трапа, фиргалы без приглашения поднялись на борт и стали довольно бесцеремонно расхаживать по отсекам корабля, радостно улыбаясь и задавая множество вопросов на корявом галакто. По их словам, они обожали звездолеты и давно мечтали оказаться в космосе.
Хурт и Глеван вяло отвечали на вопросы сыновей Флея, а затем, наскоро поев, отправились в свои каюты, чтобы отоспаться после напряженного дня. Бокер отправился в капитанскую рубку, так что роль гида пришлось взять на себя Кеттрику. Как он и ожидал, парни везде совали свои носы, явно пытаясь найти где-нибудь целый вал для гидропривода. Однако они ничего не нашли, поскольку оба запасных вала были надежно спрятаны в трюме среди тюков с товарами. Кеттрик кипел от негодования, но законы гостеприимства не позволяли ему выпроводить назойливых гостей. Наконец молодым людям наскучило болтаться по тесным отсекам, и они заснули в салоне, удобно устроившись в креслах. И тогда Кеттрик с Бокером занялись подготовкой гипердвигателя к очередному прыжку.
Они проработали полночи и только затем позволили себе немного поспать. Кеттрику казалось, что все трудности уже позади. Конечно, сыновья Флея еще будут мешаться под ногами, но убедившись, что вал гидропривода опоры действительно поломан, успокоятся. Бокер, Хурт и Глеван поднимутся с первыми лучами солнца и будут работать круглые сутки, готовя «Греллу» к полету. Ну а он в это время станет торговать, общаться с Флеем и по мере возможности помогать остальным. А затем они бросятся в погоню за Сери. Но есть ли у них шансы остановить и тем более задержать его?
Без сомнения, фиргалы замешаны в этом. Наверное, где-то в этом городском улье они хранили частицу «Роковой Звезды», обманутые увещеваниями и посулами Сери. Этим простодушным людям достаточно было пообещать всего лишь одно — безопасность их собственного солнца и их родного мира. «Надо помочь Сери, и тогда „Роковая Звезда“ никогда не вспыхнет в нашем небе». Что ж, этих людей можно понять. Они отдали умирающей планете все свои силы, свою преданность и ежедневный тяжелый труд на протяжении уже многих поколений. Пожертвовать всем ради других миров, других солнц? С какой стати, если Твейну гарантирована безопасность! Конфликт с «Роковой Звездой» их не касался, вот и весь разговор. Кеттрик не мог обвинять фиргалов. Но он обвинял и всей душой ненавидел Сери, который не только сам творил черное и грязное дело, но и сумел втянуть в него по крайней мере два народа созвездия.
Кеттрику приснилось, что он вновь идет по улицам незнакомого города под смертоносными лучами отравленного солнца, а рядом с ним бредут, опустив головы, Бокер, Ниллейн, Флей и толпа других знакомых людей с разных миров. Впереди этой мрачной, обреченной процессии вышагивает Глеван, скорбно и торжественно выбивая дробь на большом красном барабане. На перекрестке он, Кеттрик, отделяется от них и бежит по извилистым улицам в поисках Ларис, которая, как он твердо знает, находится где-то в этом умирающем городе и нуждается в его помощи. Он ясно слышит, как Ларис зовет его. Несколько раз впереди за поворотами мелькает пестрый шлейф ее длинного платья Он изо всех сил мчится к этому месту, но там — тихо и пустынно…
На следующий день началась торговля. Для уличной ярмарки возле корабля, как это происходило на Гурре, было слишком холодно. Поэтому центром торговли выбрали обширное здание Городского совета. Вереница вьючных животных свозила в один из его залов тюки и коробки, а на «Греллу» другие животные в это время доставляли меха, шерстяные изделия и пряжу.
Даже если Сери действительно вел торговлю на Твейне, это нисколько не отразилось на запасах фиргалов. Кеттрик весь день занимался обменом товарами, а ночью, успев лишь слегка вздремнуть, заступил на свою вахту в командирском отсеке корабля. От недосыпания резало глаза, но он был счастлив от мысли, что судно будет готово за каких-то два дня вместо предполагавшихся четырех.
На следующее утро Флей пришел на корабль без вьючных животных и товаров. Его сопровождали дюжина мужчин, экипированных для охоты, и свора «гончих» — шерстистых существ с огромными зубами и когтями.
— Не стоит спешить с торговлей, Джонни, — добродушно улыбаясь, сказал Флейт. — Мой сын — самый лучший кузнец в городе, и все равно возня с вашим валом займет у него не меньше семи дней. А может, и все десять дней, потому что здесь требуется особая сталь.
Кеттрик в притворном огорчении покачал головой, впрочем, стараясь не переигрывать.
— Так что, — заключил Флей, — торговля подождет. Товары никуда не денутся, а мои собаки засиделись на псарне. Приглашаю тебя на охоту!
Кеттрик пожевал губами и огорченно вздохнул.
— Десять дней, — сказал он. — Плохо.
— Почему, Джонни?
— До Белого Солнца далеко, и время не ждет.
— Наберись терпения. Отдохнуть тоже не грех.
— Ну, если ничего нельзя сделать… — Кеттрик пожал плечами с очередным вздохом. — Может, это и к лучшему, если подумать…
Флей вопросительно взглянул на него, и Кеттрик пояснил:
— Сери тоже когда-то собирался на Белое Солнце, так что нам стоит переждать немного и дать ему возможность поторговать с криннами. Да и ни к чему нам встречаться… — Кеттрик улыбнулся обезоруживающе открытой и искренней улыбкой. — Хотя мы уже не партнеры, но я не хотел бы подставлять его, если таможенная полиция схватит меня за хвост. Сери и так уже достаточно пострадал из-за меня за последние два года.
Кеттрик знал, что именно эти соображения занимали и Флея, но только в другом плане. Он волновался о Сери, и потому ему хотелось не допустить этой встречи.
Делать было нечего, и Кеттрик поехал на охоту с Флеем. Чайт неотступно бежала возле стремени. Собаки сразу же невзлюбили тхеллу, так же как и она их, и старались держаться подальше друг от друга. Доехав до гряды холмов, охотники пустили вперед собак, и те помчались по заснеженной равнине с громким лаем. Им удалось загнать двух небольших зверьков с красной шерстью, похожих на лисиц. Но третий зверек оказался на редкость прытким и сумел оторваться от лающей стаи. Еще немного, и он мог скрыться в спасительной чаще низкого кустарника. Чайт повернула голову к хозяину и спросила:
— Убить, Джон-ни?
Кеттрик попросил Флея отозвать собак, огромная серая тхелла бросилась галопом вслед за жертвой, грациозно изгибаясь. Ее тело вытягивалось и сжималось словно смертоносная пружина. Недолгое преследование завершилось стремительным прыжком. Флей восхищенно присвистнул:
— Странный у тебя друг.
— Чайт любит меня с детства, — пояснил Кеттрик. — Ее народ не знает, что такое предательство.
Спустя несколько часов охотники направились в город, перебросив через седла туши убитых зверей. Чайт уселась на земле и аккуратно стерла с груди пучком травы следы крови.
Люк открылся, Кеттрик с Бокером вышли из корабля и остановились в ожидании. Хурт и Глеван остались на борту и тут же принялись за ремонт агрегатов «Греллы», не выдержавших длительный прыжок через гиперпространство. А Чайт, выскочив на заснеженное поле, начала носиться взад и вперед с радостным лаем, словно гончая, выпущенная из псарни. Кеттрик с наслаждением вдыхал холодный и свежий ветер, дувший со стороны далеких гор.
Здесь, на экваторе, тепла вполне хватало для поддержания жизни. Летом на возделанных полях обильно росли зерновые, а на лугах паслись многочисленные стада. Да и зимы в этом поясе были не столь уж страшными, не то что в средних широтах. В предгорных лесах водилась дичь, в озерах было полно рыбы, а главной дорогой служила широкая, никогда не замерзающая река.
Кеттрик прошелся немного. Тонкий слой сухого снега хрустел под его ногами — первая весточка наступающих холодов. Он взял в руку белую горсть, попробовал снег на язык, и его пронзило воспоминание. Там, на Земле, он в детстве так любил зиму…
Джонни подошел к выжженному следу, находившемуся в другом конце посадочного поля. Да, здесь на самом деле садился корабль, и притом совсем недавно — след даже не успело полностью затянуть белой пеленой.
Вдоволь надышавшись свежим воздухом и продрогнув, Кеттрик вернулся на корабль. Бокер уже сидел в салоне, завернувшись в теплое покрывало, и пил горячий пунш. Большинство миров созвездия отличались мягким климатом, поэтому многие его обитатели никогда не видели снега. Даже Чайт, несмотря на свой толстый мех, немного дрожала, свернувшись в клубок возле кондиционера.
— Похоже, кто-то здесь приземлялся несколько дней назад, — сообщил Кеттрик, также наливая себе кружку пунша. — Если это была «Звездная Птица», то мы уже наступаем Сери на пятки.
Бокер посмотрел в иллюминатор, где неподалеку на западе виднелась гряда темных холмов.
— А вот и делегация туземцев, — сообщил он.
Действительно, к кораблю неспешно двигалась группа всадников на длинношерстных животных с массивными короткими ногами.
— Надо вести себя так, как будто мы слыхом не слыхивали о «Роковой Звезде», — предложил он. — Кто знает, быть может, Сери тоже успел охмурить и запугать местные племена.
Кеттрик кивнул — он и сам раздумывал об этом. Осторожность в любом случае не помешает.
Немного согревшись, они вновь вышли на посадочное поле. Вскоре и всадники подъехали к кораблю. Это были широкоплечие, коренастые люди, одетые в шерстяные туники и кожаные штаны. На ногах у них были сапоги, подбитые толстым мехом. С плеч свисали меховые накидки со спущенными капюшонами, поскольку погода была по их меркам достаточно теплой. Туземцы были вооружены примитивными ружьями, а на поясах у них висели допотопные пистолеты и широкие ножи для разделки туш. Обитатели Твейна отличались смуглой кожей, длинными рыжими волосами и грубо скроенными лицами.
Всадники остановились чуть поодаль от корабля, внимательно разглядывая чужеземцев. Никаких приветственных криков и громких выражений радости не последовало. Это были люди, преисполненные чувства собственного достоинства. Они образовали полукруг перед кораблем и не торопились слезать со своих мохнатых животных, которые тяжело дышали и мотали головами, отбрасывая с глаз влажные от пота пряди шерсти.
Кеттрик и Бокер стояли, сложив руки на груди, и молча смотрели на туземцев. Они знали, что первыми должны заговорить хозяева — таков был негласный этикет на всех мирах галактики. Наконец один из всадников отделился от полукруга и сделал несколько шагов вперед.
— Да пощадит Король Холода стада ваши, — произнес он традиционное приветствие на местном, довольно грубо звучащем наречии.
— Да согреет Король Солнца поля ваши, — торжественно ответил Кеттрик на том же языке. Затем он перешел на галакто:
— Здравствуй, Флей.
— Джонни, — произнес всадник и улыбнулся, обнажив крепкие желтые зубы. Его рыжая длинная борода была заплетена в две косички, волосы также были заплетены и убраны за уши. — Джонни, черт меня подери! Привет и тебе, Бокер. — Опустив голову, он посмотрел на Чайт. — А это еще что за тварь?
— Тхелла Чайт — мой давний друг, — ответил Кеттрик, — и не такой суровый, как ты, Флей!
Флей недоверчиво посмотрел на Чайт.
— Она может ездить верхом?
— Она сама прекрасно бегает.
Флей усмехнулся:
— Ну тогда пусть держится подальше от моих гончих. А где остальные из вашего экипажа?
Бокер кивнул в сторону корабля.
— На борту. У нас кое-какие неприятности, Флей. Взгляни-ка.
И он с помощью Кеттрика поднял лежащий на земле вал гидропривода, управляющего одной из опор. Один конец вала был начисто обломан. — Ты можешь изготовить нам такую штуку? Если нет, то мы будем твоими гостями до прибытия очередного корабля.
Флей некоторое время молча рассматривал вал. Невозможно было догадаться, о чем он думал. Густая рыжая борода закрывала большую часть его лица, темные глаза едва выглядывали из-под густых бровей.
— А где второй обломок? — наконец произнес он.
— Здесь. — Кеттрик поднял второй кусок детали. Он сам переломал вал гидромолотом незадолго до посадки. Ничего страшного, у них было еще два таких в запасе. Зато этим можно было убедить Флея, что на корабле случилась серьезная поломка.
— Наши кузнецы не имеют себе равных во всем созвездии, — наконец сказал Флей. — Мы изготовим вам эту штуку.
— Отлично, — обрадованно сказал Кеттрик. — И когда?
— Через неделю. Вы очень спешите?
— Спешим? — усмехнулся Бокер. — На этом корыте не поспешишь. Ее стоило бы назвать «Звездной улиткой».
Кеттрик кивнул и ответил:
— Что ж, неделя подходит. За это время мы успеем восстановить все, что вышло из строя на борту в последнем прыжке.
— Тогда поедем в город, — пригласил Флей.
Он кивнул в сторону двух свободных животных. Пока Кеттрик и Бокер взбирались в седла, несколько всадников спешились и приторочили обе части вала к седлу еще одного животного. Кеттрик бросил короткое приказание Чайт, и она затрусила рядом с «лошадью», которая от испуга перешла с рыси на галоп. Кавалькада пересекла поле и направилась к гряде холмов.
Город располагался в долине, огражденной с трех сторон заснеженными горами. Он уступал Ри-Дарве по размерам и красоте. Но он был уникален, как, впрочем, и его жители.
Твейн постепенно умирал, остывая, и на протяжении нескольких последних веков населяющие его народы вынуждены были мигрировать к экваториальным областям, где им также приходилось бороться за выживание, но уже между собой, отвоевывая друг у друга плодородные земли и охотничьи угодья. В прошлом ленивые, тугодумные, малочисленные и плохо подготовленные в военном отношении племена встали перед выбором — либо погибнуть, либо стать единственными хозяевами этого сурового мира.
И народ Флея выстоял в многовековой войне, обретя силу и крепость духа. Они стали называть себя фиргалами, что на их языке означало Последние. Фиргалы, воинственные и упрямые, были настроены навеки оставаться единственными хозяевами Твейна и не собирались никому отдавать ни пяди священной земли, в которой покоились останки их предков и из которой новые поколения черпали свою силу.
Открывшаяся перед взором гостей обширная долина простиралась далеко на юг, переходя от темных тонов городских окраин к светло-зеленым краскам озимых полей. И над всем царил огромный шар красно-золотистого солнца. Весной на заливных лугах, расположенных по обе стороны от широкой извилистой реки, паслись большие стада. По долине были разбросаны рощи, в которых животные спасались во время летней изнуряющей жары.
Флей посмотрел на древнее красное солнце с сыновней преданностью и почтением.
— Оно переживет меня, — проговорил он. — И моих младших детей, и внуков. Наверное, и через две тысячи лет наши потомки повторят древнюю пословицу: «Зачем человеку бояться за себя, пока светит солнце?»
— Действительно, зачем? — согласился Кеттрик, выжидательно глядя на Флея. Но тот больше ничего не сказал. И всадники спустились в город по извилистой тропе.
Дома здесь походили на каменные крепости. Некоторые из них вросли глубоко в каменистый грунт, другие поднялись над поверхностью на два-три этажа, но все они жались друг к другу, как бы стараясь сохранить тепло и вместе устоять против снежных буранов и обжигающего горного ветра. Заполняя почти треть долины, городские здания захватывали и предгорья, выстраиваясь рядами на широких террасах. Из сотен труб поднимался белесый дым. Большинство построек на окраинах было предназначено для зимовки скота. Шерстистые животные самых разнообразных пород и размеров теснились в огражденных загонах. Кеттрик разглядел среди городских зданий кузницы и дубильни, мастерские и небольшие фабрики, обеспечивающие население всем необходимым. Фиргалы гордились тем, что были совершенно независимы от других миров созвездия.
— Нам не нужны торговцы, — сообщил Флей Кеттрику во время его первого прилета на Твейн. — Мы можем продолжать жить так, как жили наши предки, и ваши инопланетные штучки нас не больно-то интересуют. — И Кеттрик вскоре убедился, что это так. Фиргалы лишь внешне казались примитивными, на самом деле это был очень мудрый народ.
Лига Свободных миров не раз предлагала фиргалам покинуть их остывающий мир и переселиться на другую планету, но те постоянно отказывались. И быть может, они поступали правильно. Здесь, на Твейне, они были единственными хозяевами, а на другом мире пришлось бы приспосабливаться и к чужой природе, и к новым соседям. Кеттрик подумал, что любая планета, которая приняла бы фиргалов, рано или поздно пожалела бы о своем великодушии.
Спустившись с холма, всадники выехали на улицы города. Прохожие смотрели на гостей с вежливым равнодушием. Кеттрик обменивался с Флеем малозначащими фразами, с трудом подавляя желание спросить, не прилетал ли Сери в последнее время. Но Твейн — это не Гурра, здесь надо держаться настороже. Одно непродуманное слово могло положить конец путешествию «Греллы».
Разумеется, не было никаких оснований полагать, что фиргалы замешаны в этой истории с Сери и «Роковой Звездой». Но Кеттрику показалось, что глаза Флея как-то странно блеснули, когда он поинтересовался, не спешат ли гости.
Кавалькада начала постепенно рассеиваться, всадники разъезжались по домам. Части поломанного вала были отправлены в одну из кузниц. Флей остановился напротив трехэтажного здания, прислонившегося задней стеной к почти отвесной скале. Хозяин и гости спешились и вошли в дом.
Потолок в обширной гостиной был темным от копоти, почерневшие балки нависали над головами. Низкие двери вели во флигеля, где располагались многочисленные спальни. Клан Флея считался одним из самых сильных в городе, и Кеттрику показалось, что семья еще больше разрослась со времени его последнего визита.
Вокруг суетились темнокожие жены Флея, его смуглые дочери, невестки и прочая разновозрастная молодежь. Флей представил гостей, а затем с гордой улыбкой провел их по дому. Из одной комнаты доносился стук прялки и женские голоса, там несколько девочек пряли шерсть, превратив это нудное занятие в своего рода веселую игру с песнями и шутками. На кухне группа парней постарше по очереди взбивала масло. Тому, у кого лучше получалось это нелегкое дело, пожилая женщина вручала приз, и все подростки возбужденно кричали: «Пустите меня, сейчас моя очередь!». Старшие юноши в это время смотрели за стадом, собирали дрова в горах или были заняты в кузницах и дубильнях клана. Четыре пожилые женщины убирались во дворе, их смуглые лица были морщинисты словно кора, но голоса звучали весело. Без дела пока оставались лишь малыши, которые носились, словно щенки, галдя, по коридорам огромного дома.
Флей провел двух иноземцев через все комнаты, а затем предложил подняться по широкой лестнице на второй этаж. Здесь было поспокойнее. В комнате с небольшими овальными окнами Флей пригласил гостей присесть в удобные, обитые шкурами кресла и поставил перед ними на стол большой кувшин.
Кеттрик с трудом подавил желание выпить залпом до дна высокий, наполненный до краев кубок. Это выглядело бы не совсем прилично. Но даже небольшие глотки обжигающего алкоголя понемногу успокаивали его. Фиргалы «не опускались» до виноградных вин и тому подобных утонченных напитков. Они вели тяжелую жизнь в суровом, холодном мире и пили только виски собственного приготовления, самое лучшее в созвездии виски.
— С приездом, — сказал Флей и несколькими глотками опустошил солидных размеров кубок. Налив затем вновь гостям и себе, он неожиданно сказал:
— А Сери не говорил, что ты вернулся в созвездие, Джонни.
Едва не поперхнувшись, Кеттрик изобразил искреннее удивление:
— Сери? Сери Отку, мой бывший партнер? Он, что же, был здесь?
— Не далее как полтора дня тому назад.
— Вот так странное совпадение! — недоуменно покачал головой Кеттрик. Он очень хотел выпить кубок залпом, но дрожание рук могло выдать его. С притворной искренностью Кеттрик спросил: — И как же поживает старина Сери? Надеюсь, здоров и процветает, как всегда?
— Здоров, что ему сделается, — усмехнулся Флей и повторил: — Странно, но он не сказал нам, что ты вернулся.
— А он этого и не знает.
— Вот как? — приподнял густые брови Флей. — Не зря говорят: в разных мирах и вино пьют по-разному. У нас на Тнепне друзья и партнеры узнают новости в первую очередь.
Кеттрик хохотнул и потянулся к своему кубку, чтобы скрыть нервозность.
— Вы, наверное, слышали, что ЗП изгнал меня из созвездия под угрозой ареста.
— Да, слыхал. Сери рассказал об этом, когда впервые приехал сюда.
— Тогда вы, должно быть, догадались, что я вернулся в Хейдес нелегально.
Он жадно выпил, чувствуя на себе испытывающий взгляд жестких глаз Флея. Помрачневший Бокер молча опрокидывал кубок за кубком, почти не пьянея. А Чайт напряженно сидела в углу у камина, нервно подергивая кончиками ушей.
— Нелегально? — переспросил Флей. — И при этом ты занимаешься торговлей?
— Официально торгует Бокер. А я со своим другом Чайт пока отсиживаюсь в тени его звездолета, ну и иногда пускаю в ход свои дружеские связи. — Кеттрик придвинулся поближе к собеседнику. — Мы ведь друзья, Флей? Надеюсь, что наша торговля будет весьма успешной, если вы, конечно, не отдали весь товар Сери… Мы хорошо заплатим, а во время следующего визита — еще больше. Очень скоро мы станем несметно богатыми и потому можем себе позволить быть щедрыми.
— И где это может разбогатеть торговец, который не имеет лицензии?
— Скажем, на Белом Солнце, покупая драгоценные камни у криннов, — небрежно ответил Кеттрик. — Там-то меня и схватили два года назад, когда я уже почти получил миллион кредитов, Флей. Но сделка осталась в силе, и потому я вернулся, и потому Бокер рискует попасть в Наркад, помогая мне. Как видите, я с вами совершенно откровенен.
Флей еще шире раскрыл глаза, которые даже засветились от изумления.
— Миллион кредитов… — повторил он и внезапно разразился громким хохотом. — Нам здесь наплевать на деньги, но мы ценим смелость и отвагу. И нам не очень симпатичен ЗП, который слишком часто рыщет на Твейне, разнюхивая, не продаем ли мы наркотики или ядовитые вещества.
Он подался вперед и потрепал Кеттрика по плечу:
— Удачи тебе, Джонни. Рад снова видеть старого приятеля. Кто знает, когда увидимся снова, и потому я хочу сделать твой визит максимально приятным. — Флей наполнил бокалы гостей, весь светясь радушием и гостеприимством. — Мы будем охотиться, пировать, много пить и, конечно, торговать, несмотря на то, что здесь только что побывал Сери. Ручаюсь, что ты заработаешь тут больше, чем на Гурре. — Он подвинул один кубок Кеттрику, другой — Бокеру. — Женщины соткали много материи за прошлую зиму, а прошлогодние меховые накидки особенно им удались…
Кеттрик встрепенулся и прервал хозяина:
— Гурра? Почему Гурра?
— Ты ведь оттуда прилетел? — спокойно спросил Флей. — Мне казалось, ты говорил…
— Нет, — вновь перебил его Кеттрик. — Мы прилетели с Пеллина, где очень удачно торговали.
— Пеллин… — Флей покачал головой. — Наверное, я ослышался. Ну, не важно. Совершенно не важно. — Он направился к лестнице и, нагнувшись, что-то прокричал вниз на своем языке. Пока он стоял к ним спиной, оба гостя выразительно переглянулись и дружно выплеснули напитки в раскрытое окно. Бокер едва слышно прошептал:
— Ну и дрянь!
Вскоре грудастая девица, игриво покачивая бедрами, принесла поднос с едой. Флей поднял свой кубок и произнес тост в честь гостей, а затем они принялись пировать. К вечеру с работы вернулись сыновья Флея и также уселись за стол. Изрядно нагрузившись виски, они вскоре со счастливым видом уже распевали песни.
Незадолго до наступления ночи (поскольку фиргалы рано ложились спать) сквозь сгущавшиеся сумерки Кеттрик и Бокер верхом возвращались на корабль, отяжелев от еды и питья. Их сопровождали три сына Флея, показывая путь. Спешившись возле трапа, фиргалы без приглашения поднялись на борт и стали довольно бесцеремонно расхаживать по отсекам корабля, радостно улыбаясь и задавая множество вопросов на корявом галакто. По их словам, они обожали звездолеты и давно мечтали оказаться в космосе.
Хурт и Глеван вяло отвечали на вопросы сыновей Флея, а затем, наскоро поев, отправились в свои каюты, чтобы отоспаться после напряженного дня. Бокер отправился в капитанскую рубку, так что роль гида пришлось взять на себя Кеттрику. Как он и ожидал, парни везде совали свои носы, явно пытаясь найти где-нибудь целый вал для гидропривода. Однако они ничего не нашли, поскольку оба запасных вала были надежно спрятаны в трюме среди тюков с товарами. Кеттрик кипел от негодования, но законы гостеприимства не позволяли ему выпроводить назойливых гостей. Наконец молодым людям наскучило болтаться по тесным отсекам, и они заснули в салоне, удобно устроившись в креслах. И тогда Кеттрик с Бокером занялись подготовкой гипердвигателя к очередному прыжку.
Они проработали полночи и только затем позволили себе немного поспать. Кеттрику казалось, что все трудности уже позади. Конечно, сыновья Флея еще будут мешаться под ногами, но убедившись, что вал гидропривода опоры действительно поломан, успокоятся. Бокер, Хурт и Глеван поднимутся с первыми лучами солнца и будут работать круглые сутки, готовя «Греллу» к полету. Ну а он в это время станет торговать, общаться с Флеем и по мере возможности помогать остальным. А затем они бросятся в погоню за Сери. Но есть ли у них шансы остановить и тем более задержать его?
Без сомнения, фиргалы замешаны в этом. Наверное, где-то в этом городском улье они хранили частицу «Роковой Звезды», обманутые увещеваниями и посулами Сери. Этим простодушным людям достаточно было пообещать всего лишь одно — безопасность их собственного солнца и их родного мира. «Надо помочь Сери, и тогда „Роковая Звезда“ никогда не вспыхнет в нашем небе». Что ж, этих людей можно понять. Они отдали умирающей планете все свои силы, свою преданность и ежедневный тяжелый труд на протяжении уже многих поколений. Пожертвовать всем ради других миров, других солнц? С какой стати, если Твейну гарантирована безопасность! Конфликт с «Роковой Звездой» их не касался, вот и весь разговор. Кеттрик не мог обвинять фиргалов. Но он обвинял и всей душой ненавидел Сери, который не только сам творил черное и грязное дело, но и сумел втянуть в него по крайней мере два народа созвездия.
Кеттрику приснилось, что он вновь идет по улицам незнакомого города под смертоносными лучами отравленного солнца, а рядом с ним бредут, опустив головы, Бокер, Ниллейн, Флей и толпа других знакомых людей с разных миров. Впереди этой мрачной, обреченной процессии вышагивает Глеван, скорбно и торжественно выбивая дробь на большом красном барабане. На перекрестке он, Кеттрик, отделяется от них и бежит по извилистым улицам в поисках Ларис, которая, как он твердо знает, находится где-то в этом умирающем городе и нуждается в его помощи. Он ясно слышит, как Ларис зовет его. Несколько раз впереди за поворотами мелькает пестрый шлейф ее длинного платья Он изо всех сил мчится к этому месту, но там — тихо и пустынно…
На следующий день началась торговля. Для уличной ярмарки возле корабля, как это происходило на Гурре, было слишком холодно. Поэтому центром торговли выбрали обширное здание Городского совета. Вереница вьючных животных свозила в один из его залов тюки и коробки, а на «Греллу» другие животные в это время доставляли меха, шерстяные изделия и пряжу.
Даже если Сери действительно вел торговлю на Твейне, это нисколько не отразилось на запасах фиргалов. Кеттрик весь день занимался обменом товарами, а ночью, успев лишь слегка вздремнуть, заступил на свою вахту в командирском отсеке корабля. От недосыпания резало глаза, но он был счастлив от мысли, что судно будет готово за каких-то два дня вместо предполагавшихся четырех.
На следующее утро Флей пришел на корабль без вьючных животных и товаров. Его сопровождали дюжина мужчин, экипированных для охоты, и свора «гончих» — шерстистых существ с огромными зубами и когтями.
— Не стоит спешить с торговлей, Джонни, — добродушно улыбаясь, сказал Флейт. — Мой сын — самый лучший кузнец в городе, и все равно возня с вашим валом займет у него не меньше семи дней. А может, и все десять дней, потому что здесь требуется особая сталь.
Кеттрик в притворном огорчении покачал головой, впрочем, стараясь не переигрывать.
— Так что, — заключил Флей, — торговля подождет. Товары никуда не денутся, а мои собаки засиделись на псарне. Приглашаю тебя на охоту!
Кеттрик пожевал губами и огорченно вздохнул.
— Десять дней, — сказал он. — Плохо.
— Почему, Джонни?
— До Белого Солнца далеко, и время не ждет.
— Наберись терпения. Отдохнуть тоже не грех.
— Ну, если ничего нельзя сделать… — Кеттрик пожал плечами с очередным вздохом. — Может, это и к лучшему, если подумать…
Флей вопросительно взглянул на него, и Кеттрик пояснил:
— Сери тоже когда-то собирался на Белое Солнце, так что нам стоит переждать немного и дать ему возможность поторговать с криннами. Да и ни к чему нам встречаться… — Кеттрик улыбнулся обезоруживающе открытой и искренней улыбкой. — Хотя мы уже не партнеры, но я не хотел бы подставлять его, если таможенная полиция схватит меня за хвост. Сери и так уже достаточно пострадал из-за меня за последние два года.
Кеттрик знал, что именно эти соображения занимали и Флея, но только в другом плане. Он волновался о Сери, и потому ему хотелось не допустить этой встречи.
Делать было нечего, и Кеттрик поехал на охоту с Флеем. Чайт неотступно бежала возле стремени. Собаки сразу же невзлюбили тхеллу, так же как и она их, и старались держаться подальше друг от друга. Доехав до гряды холмов, охотники пустили вперед собак, и те помчались по заснеженной равнине с громким лаем. Им удалось загнать двух небольших зверьков с красной шерстью, похожих на лисиц. Но третий зверек оказался на редкость прытким и сумел оторваться от лающей стаи. Еще немного, и он мог скрыться в спасительной чаще низкого кустарника. Чайт повернула голову к хозяину и спросила:
— Убить, Джон-ни?
Кеттрик попросил Флея отозвать собак, огромная серая тхелла бросилась галопом вслед за жертвой, грациозно изгибаясь. Ее тело вытягивалось и сжималось словно смертоносная пружина. Недолгое преследование завершилось стремительным прыжком. Флей восхищенно присвистнул:
— Странный у тебя друг.
— Чайт любит меня с детства, — пояснил Кеттрик. — Ее народ не знает, что такое предательство.
Спустя несколько часов охотники направились в город, перебросив через седла туши убитых зверей. Чайт уселась на земле и аккуратно стерла с груди пучком травы следы крови.