Гамзатов Р Г. Суди меня по кодексу любви

--------------------
Расул Гамзатович Гамзатов. Суди меня по кодексу любви (стихи, сонеты, поэма) [2.01.01]
--------------------

ПАТИМАТ

x x x

Три звездочки вверху горят -
Я начал о тебе стихи.
Три звездочки стоят подряд -
Я кончил о тебе стихи.
Так я писал все десять лет,
Так я пишу сто первый стих,
У тех стихов названий нет,
Но если озаглавить их -
В трех звездочках заключено
Для всех название одно:
Три слова скрыты в них от глаз,
И смысл их стар и вечно нов,
Их произносят в жизни раз,
И нет труднее этих слов.
Три звездочки - они итог
Моих в огне кипевших лет,
Три звездочки - они исток
Моих и радостей и бед.
Как ветки собраны вокруг
Большого сильного ствола,
Так возле этих слов, мой друг,
Мои и мысли и дела.
Мои бессонные мечты,
Мои заветнейшие сны,
Как это твердо знаешь ты,
В трех звездочках заключены...
Три звездочки вверху горят,
"Тебя люблю я", - говорят.

x x x

Дождик за окном - о тебе я думаю,
Снег в саду ночном - о тебе я думаю.
Ясно на заре - о тебе я думаю,
Лето на дворе - о тебе я думаю.
Птицы прилетят - о тебе я думаю,
Улетят назад - о тебе я думаю.
Зелены кусты, скрыты ли порошею, -
Ни о чем невмочь, - о тебе я думаю.
Уж, наверно, ты девушка хорошая,
Если день и ночь о тебе я думаю.

x x x

Скоро, скоро настанет весенний рассвет,
Люди спят, до влюбленного дела им нет.
Мне всегда был приятен предутренний сон,
Но и этого нынче тобой я лишен.
Для того чтобы знала ты, как я люблю
И от этой любви постоянно не сплю,
Я б хотел свое сердце вложить тебе в грудь,
Но тогда и тебе до утра не уснуть!

x x x

В маленькой рамке на белой стене
Ты уже год улыбаешься мне.
И в одинокой квартире моей
Мне от улыбки твоей веселей.
Только мне мало улыбки дразнящей,
Мне не хватает тебя настоящей.
Ну-ка, скажи мне по совести, честно:
В рамке тебе неужели не тесно?
Не надоело ль тебе, дорогая,
Видеть, как я без тебя пропадаю?
Выйди ко мне, улыбнись наяву,
Я покажу тебе нашу Москву,
Улицы, парки, театры, мосты...
Но, как всегда, улыбаешься ты.
Девушки есть, словно карточка эта:
Год не услышишь ни слова привета.
Может, и ты равнодушная тоже?..
Нет! Ты совсем на портрет непохожа!

x x x

Часто я вспоминаю в далеком краю
Двухэтажную саклю родную мою.
Часто я вспоминаю то поле меж скал,
Где на резвом коне я мальчишкой скакал.
Часто я вспоминаю родник у села,
Где она мне впервые кувшин поднесла.
Часто я вспоминаю тот путь на ветру,
Где она провожала меня поутру.
Но ни разу не вспомнил я ту, что любил,
Потому что ни разу о ней не забыл.

x x x

Закрыто наглухо твое окно,
Смотрю, под ним трава растет давно,
Трава длиннее, чем моя рука,
И зеленее, чем Койсу-река.
"Открой окно!" - я вдруг проговорил,
Но мне никто окна не отворил.
Трава густеет под твоим окном -
Как быстро миновали день за днем!
Траве расти я раньше не давал.
Я утром, в полдень, в полночь здесь бывал,
Топтал песок я, не жалея ног,
Здесь виден был лишь след моих сапог.

x x x

Вот я вернулся с дороги
И встретил твой ясный взгляд.
Как будто вижу впервые,
Как эти глаза горят!
Вот я вернулся с дороги,
В милый наш дом вхожу...
И, словно впервые в жизни,
Руки твои держу.
И кажется мне, впервые
Я слышу твой тихий смех,
И в сотый раз понимаю,
Насколько ты лучше всех!
И в сотый раз повторяю,
Как счастливы мы с тобой,
Что вместе прожить не месяц -
Всю жизнь нам дано судьбой,
Что вместе встречать нам весны,
Рвать на полях цветы,
Что я не спешил родиться
И не опоздала ты.

x x x

Вижу я: твои руки как руки,
Непохожи на звезды глаза.
И бровей неприметны излуки,
Хоть черны они, словно гроза.
И собой драгоценного лала
Не стремятся напомнить уста,
Но обличьем твоим, как бывало,
Я любуюсь опять неспроста.
Что возникнет, когда на странице
В книге слово от слова отсечь?
Но сольются слова в вереницы,
И поймешь, как пленительна речь!

x x x

Знатоки, принявшие участие
В жизнеописании моем,
На этапы многие и части
Жизнь мою разделят день за днем.
Жизнь моя от края и до края
Надвое была разделена.
До тебя, родная, - часть она.
И с тобою вместе - часть другая.
Все мои поэмы и стихи,
Все, что написал за век недолгий,
По частям разделят знатоки
И распределят по разным полкам.
Сам же на две части я делю
Все мое наследье небольшое:
Строки о тебе, кого люблю,
И другая часть - все остальное.

x x x

У нас с тобой разными радости стали,
У нас с тобой разными стали печали...
Но все б эти радости - будь моя воля -
Сменял без возврата на общую боль я!
косы
Других таких, наверно, больше нет,
Они бровям, глазам твоим под цвет,
Их тонкой ниткой разделил пробор,
Чтоб вниз бежали, как потоки с гор.
На стул садишься - и у самых ног
Коснется пола темный их поток.
А если на ночь расплетешь потом,
Всю комнату укроешь, как ковром.
Но знаю я, с теченьем быстрых лет
Меняют волосы свой прежний цвет.
О, если б уберечь я только мог
Тебя, дружок, от горя и тревог,
Чтоб сохранить на много-много лет
Тяжелых кос твоих полночный цвет.

x x x

Я шел один по улице вчера,
Я говорил, что уезжать пора,
А если уезжать - то навсегда,
Чтоб никогда не приезжать сюда.
Твердил, что ты, конечно, не права,
Ругал тебя за все свои слова
И повторял: другую я найду,
Такой-сякой назло и на беду.
То замедлял я шаг, то шел быстрей. -
И очутился у твоих дверей.

x x x

Несерьезны наши ссоры -
Подтвердит тебе любой, -
Если даже хмурить брови
Не умеем мы с тобой,
Если мы причину ссоры
Забываем через час
И не можем скрыть привета
Улыбающихся глаз.
Верно, то любовь большая,
Не боясь пролить слезу,
Ветерок едва заметный
Принимает за грозу,
Или хочется порою
Без особого труда
От любви сердцам влюбленным
Отдышаться иногда.

x x x

Если б каждая дума моя о тебе
Стать могла стихотворной строкой,
Я уверен, что книги большой о любви
Ты второй не сыскала б такой.
Но пока эта книга мала и тонка.
Ведь над ней я нечасто сижу,
Потому что мне жалко стихам отдавать
Те часы, что с тобой провожу.

ТВОИ ГЛАЗА

Я видел разными твои глаза:
Когда затишье в них, когда гроза,
Когда они светлы, как летний день,
Когда они темны, как ночи тень,
Когда они, как горные озера,
Из-под бровей глядят прозрачным взором.
Я видел их, когда им что-то снится,
Когда их прячут длинные ресницы,
Смеющимися видел их, бывало,
Печальными, глядящими устало-
Склонившимися над моей строкой...
Они забрали ясность и покой
Моих невозмутимых раньше глаз, -
А я, чудак, пою их в сотый раз.

x x x

Спокойно прохожие мимо шагают,
Их, видно, твоя не волнует краса.
И зрячие люди слепцами бывают, -
О, если б я мог одолжить им глаза!

x x x

Был я недавно в ауле родном,
В дом твой зашел, побыл в доме моем.
Гнезда пусты, в наших окнах темно -
Мы, как птенцы, улетели давно...
Наши дома расположены рядом -
Садик мой с вашим сплетается садом,
Можно измерить простыми шагами
Все расстояние между домами...
Только мой путь до тебя был тяжел,
Через долины и горы он шел,
Горя и счастья видал я немало,
Всякое, милая, в жизни бывало.
Сколько столиц мне пришлось обойти,
Чтобы в ауле соседку найти!
Трудно досталась ты мне, дорогая,
Но уж зато, как беречь тебя - знаю.

x x x

Я был уже большим в тот год,
Когда ты родилась:
Я знал в ауле каждый сад
И бегал в первый класс.
И если мама занята
Твоя порой была,
То за тобою присмотреть
Меня она звала.
И хоть за это от нее
Подарки получал,
Но помню, до смерти тогда
У люльки я скучал...
Промчались годы,и опять
В ауле я родном.
Какие косы у тебя!
Как быстро мы растем!
И я, как в детстве, снова жду,
Что мать ко мне войдет
И за тобою присмотреть,
Как прежде, позовет.
Я сам сейчас бы преподнес
Подарок ей любой...
Я жду - пусть лишь откроет дверь, -
О, как бы хорошо теперь
Смотрел я за тобой!

x x x

В журнале о тебе стихов не приняли опять:
Сказал редактор, что народ не станет их читать.
Но, между прочим, тех стихов не возвратили мне:
Сказал редактор, что возьмет их почитать жене.

МУЗЫКА

От нашей ссоры перед сном
Вздыхая, ты глядела хмуро.
И вдруг коснулся струн чунгура
Амин Чутуев под окном.
И тучи аспидные шли
Над ним холодною гурьбою,
Как те слова, что мы с тобою
Лишь миг назад произнесли.
Еще в плену обидной муки,
Среди полночной тишины
Мы оценили эти звуки,
Что были магии полны.
Они своим завидным ладом
Нас призывали быть в ладу.
И вновь мы оказались рядом,
И ночь затеплила звезду.
А под окном Амин Чутуев
Играл.
Ах, этот сердцелов!
Он нас довел до поцелуев,
До задыхающихся слов.
И восторгался я тобою,
И тайно думал досветла,
Что музыка самой судьбою
Обоим послана была.
Давно размолвок нам,
давно
Остерегаться есть причина:
Не в силах ночь теперь Амина
Под наше привести окно.

x x x

Твой взгляд с усмешкой не люблю -
не нужно так смотреть,
Как будто для тебя нет тайн,
нет и не будет впредь.
Как будто знаешь наперед
ты все мои мечты,
Как будто сердце навсегда
взяла в ладони ты.
Как будто, где я ни бреду,
куда я ни стремлюсь,
Мой каждый день, мой каждый шаг
ты знаешь наизусть.
Как будто бы стихи мои,
что лишь задумал я,
Уже давным-давно прочла,
зевоты не тая.
Как будто нечего тебе
теперь мне рассказать,
Как будто все, что ждет меня,
ты можешь угадать.
Ох, до чего я не люблю
усмешку этих глаз!
Послушай новые стихи -
я кончил их сейчас,

x x x

Мы ссорились дождливым днем,
Мрачнели наши лица:
"Нет, мы друг друга не поймем!
Нет, нам не сговориться!"
И, подавляя стук сердец,
С тобой клялись мы оба,
Что это наконец конец,
Что мы враги до гроба.
Под дождь, летящий с высоты,
Не оглянуться силясь,
Направо я, налево ты
Ушли и не простились.
Пошел, руки тебе не дав,
Я к дому своему...
Неважно, прав или не прав, -
Конец, конец всему!..
Вошел я с этим словом в дом
И запер дверь на ключ,
Дождь барабанил за окном,
Темнели крылья туч.
Вдруг вспомнил я, что ты идешь
С открытой головою,
Что ты, конечно, без калош,
Что нет плаща с тобою!
И, плащ схватив, я в тот же миг
Под дождевые всхлипы
Сквозь дождь помчался напрямик
Спасать тебя от гриппа.

x x x

Зеленеют поля и полянки,
Блещут зеленью долы и луг,
Словно их постирали горянки,
А потом расстелили вокруг.
Зеленеют поля и полянки,
Ну а мы все седеем, мой друг.
Заалела заря, заалела,
Стало облако розовым вдруг,
И на головы бычьи умело
Брошен пурпур из огненных рук.
Заалела заря, заалела,
Ну а мы все седеем, мой друг.
Голубеют сквозные просторы,
Синей бездны заоблачный круг,
Синий сумрак, окутавший горы,
Колокольчика синего звук.
Голубеют сквозные просторы,
Ну а мы все седеем, мой друг.
Молодеют поля и долины...
Не лукавь, ну какой в этом прок,
И не лги, будто пух тополиный,
А не снег на виски наши лег.
Мы с тобой не поля, а вершины,
Что белы даже в летний денек.

x x x

Подушку не пухом при тихой погоде
Набей у порога заоблачных верст,
А сладкими снами,
которые сходят
Ко мне по тропинкам с предутренних звезд.
Браслет отковать,
каких нету в продаже,
Вели из моей наилучшей строки,
Из каждого вздоха,
как будто из пряжи,
Ты ниток навей и наряды сотки.
Созвучьями строф моих располагая,
Ты выточить серьги из них попроси
И, слезы мои нанизав,
дорогая,
На шее лебяжьей, как бусы, носи.
Волшебным ключом, а не ключиком медным,
Открой среди ночи иль белого дня
Ларец,
что наполнен богатством несметным
И спрятан глубоко в груди у меня.
Взамен не прошу я житейского блага,
Лишь были б со мной до скончания лет
Родные вершины, перо, да бумага,
Да бурка, как полночь, и ты, как рассвет.

x x x

Если б только был на это властен я,
Встал бы стражем у твоей двери,
Стал бы проверять у всех с пристрастием
Пропуска с зари и до зари.
Белый всадник выскочит с увесистым,
Раскаленным пропуском в руке.
Мне предъявит пропуск в виде месяца
Черный всадник в звездном башлыке.
Пропущу к тебе я солнце вешнее,
Полночь пропустить я поспешу,
Против милых окон над скворешнями
Певчим птицам петь я разрешу.
Соловей, садись на ветку тополя,
А ворона, убирайся прочь,
Теплый дождь, пляши лезгинку во поле
И по крыше барабань всю ночь.
Дам я утром указанья климату,
Пропущу к дверям твоим ручей,
А сгустятся тучи - я их вымету
Веником из солнечных лучей.
Я и осень с полными кувшинами
Пропустить к тебе не нремину,
Да и зиму с легкими корзинами,
С радостью, надеждой на весну.
Я отмерю нужной мерой изморозь,
Пусть лежит снежок, как сахар, бел,
Чтобы днем, когда ты выйдешь из дому,
Он под башмачками заскрипел.
Но беда шагами осторожными
Тоже к милой двери подойдет.
Ложь предъявит пропуска подложные,
Дам я поворот им от ворот.
Жадность с приношеньями богатыми
Прогоню, пошлю ко всем чертям!
Зло придет с солидными мандатами,
Насмерть встану, но пройти не дам.
Я в твоей судьбе приму участие,
Встав бессонным стражем у двери,
Чтобы проверять у всех с пристрастием
Пропуска с зари и до зари!

ВСЯ ТАКОГО ТЫ ЧЕКАНА...

Убеждаюсь в том воочью:
Вся такого ты чекана,
Что в тебе ни днем, ни ночью
Ие могу найти изъяна.
От слепой молвы бродячей
Нет у женщин талисмана,
Но клянусь душою зрячей:
Не найти в тебе изъяна.
Пусть любовь считает кто-то
Наваждением шайтана.
Что ж? Тонка его работа,
Если нет в тебе изъяна.
От любви с ума мы сходим
И порой не слишком рано
Б жизни женщину находим,
У которой нет изъяна.
Говорю, твой лик подобен
Золотым стихам корана.
А влюбленный не способен
Видеть в женщине изъяна.
У меня была повадка,
Как у ловчего сапсана,
Не избег я недостатка,
Но избегла ты изъяна.
И не выйдешь ты из моды,
Как заздравный звон стакана.
Стал я сед: проходят годы,
А в тебе все нет изъяна.

x x x

С разной быстротой попутной
Кружимся вдвоем с тобой.
Я со стрелкой схож минутной,
Ты - со стрелкой часовой.
Свой обычный путь свершая
Много дней и много лет,
Я тебя то обгоняю,
То спешу тебе вослед.
Путь наш долог, путь извечен,
Мы вершим за кругом круг,
И бывают наши ветречи
Мимолетнее разлук.
Так живем мы изначала,
Строго зная свой предел.
Медленность тебе пристала,
Торопливость - мой удел.
Время нам сгибает плечи,
Но мы путь свершаем свой,
Ожидая новой встречи,
Вспоминая о былой.

x x x

Я за твое здоровье пил,
А чтоб была совсем здорова,
Потом еще стакан разбил,
Но ты взглянула так сурово,
Что показалось мне: я сам,
А не стекло, лежу в осколках,
Что это сердце - пополам,
А вот тебе не жаль нисколько.
Скорей поднять его спеши,
Ведь ты тепла его не знала,
Сбрось серьги, к уху приложи,
Ты трудный стук его слыхала?
Ну, слышишь, как частит оно,
Как шепчет: "Эх, моя тупица,
Я все обидами полно,
Я так и впрямь могу разбиться".
Стакан пропал, ну что нам в нем?
Возьмем и выпьем из другого,
А если сердце разобьем,
Кто нам его починит снова?
Сегодня снова снежный день,
Сегодня солнце снова.
Ты потеплей платок надень -
Бродить мы будем целый день
Вдвоем в лесу сосновом.
Мы будем слушать тишину,
Не тронутую ветром.
С тропинки узкой я сверну,
Чтоб не нарушить тишину,
Не потревожить ветки.
Покрыла косы белизна,
Ложится снег на плечи,
Растаять все-таки должна
В тепле домашнем белизна
У добродушной печки.
Я растоплю ладонью снег -
Пускай чернеют косы,
Пускай улыбку сменит смех,
И только этот талый снег
Напоминает слезы.
Сегодня всюду белизна,
И лес в сугробах тонет...
Она, я знаю, не прочна.
Но пусть другая белизна
Твоих волос не тронет.

x x x

Шумные улицы онемели,
Когда ты уехала.
Бухты каспийские обмелели,
Когда ты уехала.
Комнаты в доме моем опустели,
Когда ты уехала.
Взял я пандур и пою,
Но не слышишь ты...
Грустную песню мою
Не услышишь ты.
Я ничего не таю,
Но не слышишь ты.
Начал курить я опять,
Потому что не видишь ты.
Чурки без дела строгать,
Потому что не видишь ты.
Девушек стал замечать,
Потому что не видишь ты.
Я приходил на вокзал,
Только ты не приехала...
Все поезда я встречал,
Только ты не приехала...
На поезд я ворчал,
Только ты не приехала...
Рвал я цветы от тоски
В ожидании
И обрывал лепестки
В ожидании...
Как все пути далеки
В ожидании!
Часто на почту хожу,
Но не пишешь ты,
Писем, хоть кратких, прошу,
Но не пишешь ты.
Сам себе письма пишу,
Раз не пишешь ты.
Кажется, счастье ушло,
Когда ты уехала.
Смотрит соседка в стекло -
Ты ведь уехала.
И усмехается зло:
Видишь - уехала!
Двери распахнуты в дом -
Когда же вернешься ты?
Мимо соседки пройдем,
Как только вернешься ты!
К морю уйдем мы вдвоем...
Когда же вернешься ты?!
Ты спишь, а я предутренней порой
Встаю и настежь раскрываю двери.
Цветы, деревья, солнце за горой -
Все, что ты встретишь, должен я проверить.
Смотрю, сидит ли ласточка в гнезде -
Ты с детства любишь песни этой птицы,
Нет ли соринок в ключевой воде -
Ведь ты придешь к ручью воды напиться.
Я проверяю, чисты ль небеса
И долго ли деревьям до цветенья.
Мне хочется, чтоб не сошла роса
До твоего, родная, пробужденья.
И кажется мне в этот ранний час,
Что вся природа - магазин подарков,
Где у прилавков думал я не раз,
Что выбрать, что понравится аваркам?
...Я выбрал высочайшую из скал
И полукруги на орлиной трассе,
Я для тебя рассвет облюбовал
И счастлив, словно сам его раскрасил.
Проснешься ты с улыбкой на губах
И распахнешь окно, как птица крылья,
И отразится у тебя в глазах
Весь мир, все то, что для тебя открыл я.
Тебя обступят тополя стеной,
И горы контур свой очертят резче,
И солнце, облюбованное мной,
В твоих руках лучами затрепещет.
Но, скромность и достоинство храня,
Я притворюсь, твое увидев счастье,
Что мир прекрасен не из-за меня,
Что ни к чему я вовсе не причастен.

СЛЕДЫ НА СНЕГУ

Мы вместе по зимнему лееу снегами
Бродили весь день, но понять не могу,
Как вышло, что рядом с моими следами
Твоих я не вижу следов на снегу.
Я слушал, здесь только что песни звучали,
Ты песни мне пела, а лес повторял.
Твои онемевшие пальцы не я ли
Сейчас вот в ладонях своих согревал?
За ель забежав, раскрасневшись от стужи,
Дразнила меня: "Догони, не боюсь!"
И если сейчас не тебе, то кому же,
Сбиваясь, читал я стихи наизусть?
Не ты ли смеялась, не ты ли сердилась,
Меня упрекала за то, что не прав?
Скажи, не тебе ль я сдавался на милость,
Все шаткие доводы исчерпав?
Со мною ты шла по снегам непримятым,
Но где же следы? Я понять не могу...
Один я... А мысли всего лишь крылаты,
От них не бывает следов на снегу!

x x x

Я несу к тебе упреков лед,
Я как дождь, что за горой идет:
Поначалу снегом он бывает,
Но, покуда падает с высот,
До земли не долетая, тает.
Я иду, как шел уже сто раз,
Думаю свою излить я душу,
Но немею: слезы, что сейчас
Так легко с твоих стекают глаз,
Не тебя - меня слепят и душат.
Я бегу к тебе и впопыхах
Что-то важное сказать пытаюсь,
Но напрасно все: в твоих глазах,
Как в больших искусственных морях,
Молча я тону и задыхаюсь.
Я лишаюсь сил, и лишь тогда
Ты мне круг спасательный бросаешь.
И опять беда мне не беда.
Снова жду я твоего суда,
Ты по-царски жизнь мне возвращаешь.

x x x

Я знаю наизусть всего Махмуда,
Но вот не понимаю одного:
Откуда о любви моей, откуда
Узнал он до рожденья моего?

ТВОИ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Декабрь снега над нами распростер,
Продул морозом каждый уголок он.
И ветер моря с ветром из-за гор
Столкнулись лбами возле наших окон.
В такой декабрьский день рождалась ты.
Как непонятна нам еще природа:
Я никогда не думал, что цветы
Жить начинают в это время года.

x x x

Жена говорит мне: "Когда это было?
В какой это день мы поссорились, милый?" -
"Не помнится что-то, - я ей отвечаю, -
Я попросту дней этих в жизнь не включаю".

x x x

Не верю в чудеса и в провидение,
Но пусть вступает смерть в свои права,
Пускай возьмет меня в свои владения
И, взяв, отпустит года через два.
Чтоб, возвратившись из предела дальнего,
Я мог оставленное оглядеть,
К тебе вернуться, если ты печальная,
А если нет, так снова умереть.

x x x

Напрасно плачешь ты, меня ревнуя,
Несправедливо ты меня коришь.
Я, может быть, и вспомню ту, другую,
Когда мне ты обиду причинишь.
Верь, не она - хоть ты ее не хвалишь -
В моей судьбе играет злую роль.
Она и помнит обо мне тогда лишь,
Когда другой ей причиняет боль.

x x x

Что делать мне с сердцем моим? Оно
Твоей подчинилось воле,
С ним сладить теперь тебе мудрено,
А мне и тем более.
Как ребенка, сердце мое брала
Ты в руки еще недавно.
Но ты его удержать не могла,
А я и подавно.

x x x

С тех пор как встретились мы на земле,
Угомонились снегопады злые,
Растут цветы такие в феврале,
Как мы искали, встретившись впервые.
Весь год в садах весна, белым-бела,
Свой цвет роняет е яблонь нам на плечи.
Я помню: на земле зима была
В последний раз до нашей первой встречи.

x x x

Твои слова, слова хорошие,
На сердце попадают мне,
Как гривенники, в воду брошенные,
Блестящие на самом дне.
И отражается несмелая
Твоя слеза в глазах моих,
Как в речке куропатка белая,
Что прячется в кустах густых.

x x x

Я возраст свой забыл, зачем же мне
Твердишь, что я седой, а ты моложе?
Кто знает, может, в этой седине
И молодость твоя повинна тоже.
Меня не надо старостью корить,
Напоминать о возрасте бесцельно.
Жестоко раненому говорить
О том, что рана у него смертельна.
Я не хочу тебе петь колыбельной,
Чтоб ты спокойно спала,
Встать я хочу над твоею постелью
И простоять досветла.
Буду я ночью, осеннею, длинной,
Молча хранить твой покой.
Кленом, склоненным над спящей долиной,
Тихой скалой над рекой.

x x x

Я о тебе, кто мне всего дороже,
Боюсь писать стихи. Вдруг, их прочтя,
Другой, меня достойней и моложе,
Тебя полюбит тоже не шутя.
Я о тебе, кто мне всего дороже,
Боюсь писать. Вдруг кто-нибудь, любя,
Заговорит с другой, любимой тоже,
Словами, что нашел я для тебя.

x x x

Ты права: с годами я мрачнею,
Нет у нас того, что раньше было.
Раньше я с тобой делился всею
Радостью, что юность мне дарила.
Верь, не стал я хуже, хоть делюсь
И не всем с тобою, как вначале,
Просто огорчить тебя боюсь,
Разделив с тобой свои печали!

x x x

Слово скажи, погляди на меня,
Знак мне подашь - я взойду на вершину.
Скажешь - я брошусь в пучину огня,
Брошусь в морскую пучину.
Я обойду половину земли.
Имя прославлю твое, дорогая.
Сделаю все, только ты повели
Да поцелуй, провожая.

x x x

Сердце мое - это праздничный стол,
Где пир всегда разливанный,
Я друга позвал, и друг мой пришел,
Ты пришла нежданно, незванно.
И встали мы пред тобой, молодой,
Как при торжественном тосте.
Ты стала хозяйкой, тамадой,
А сам я всего лишь гостем.

x x x

Пастух говорил, что ни горя, ни зол
Не знал он, не клял свою долю,
Покуда теленок один не нашел
Дорогу к пшеничному полю.
И предо мною все было светло,
Не знал я беды-тревоги,
Покуда сердце к тебе не нашло
Проклятой своей дороги.

x x x

В певчих птиц, а в соловьев тем более
Камня не бросайте никогда.
Девушки, своим любимым боли
Вы не причиняйте никогда!
Ты, моя любовь, со мной сурова,
Ты, случайно слово оброня,
Не заметила, что это слово,
Точно камень, ранило меня.

x x x

"Отчего ты, родной, молодой, а седой?" -
Мне вопрос задаешь удивленно,
Словно майской зарей невзначай пред собой
Ты увидела снег заоконный.
Дорогая, поверь, я не знаю и сам,
Почему белокрылые птицы,
Не спросясь, прикоснулись к моим волосам
И надумали в них поселиться.
Нет, не старость приходит, поверь, не года
Прибавляют мне в волосы проседь,
Я, ей-богу, не думал еще никогда
Стать степенным и рифмы забросить.
И украдкой я прозой еще не грешу,
До сих пор, как мальчишкой, бывало,
Где хожу, где дышу, там стихи и пишу, -
На ветру, на снегу, где попало.
Я, как прежде, мечтаю взлететь в высоту,
Я шепчу о тебе, засыпая,..
В мае месяце яблони в самом цвету,
А порой их снежком присыпает.
Может, я потому сединой убелен,
Что тебя полюбил я до гроба.
Как влюблен я в тебя! Как я долго влюблен!
От любви поседел я, должно быть!
Может быть, от тоски поседел я, мой друг,
Поседел, отправляясь в дорогу.
Месяц встреч мимолетней недели разлук...
От разлук поседел я, ей-богу!
Ты со мною порою была недобра,
Ты со мной обходилась сурово.