Гарднер Эрл Стенли. Дело кричащей женщины

   — Вы не беседовали с полицией? — спросил его Мейсон.
   Данкирк покачал головой.
   — К тому времени, когда подъехала полиция, — говорил он, — я уже находился в подвале. Я не хотел, чтобы и меня втянули в это дело. Я однажды выступал свидетелем в Суде и я не испытывал ни разу в жизни столь сильного чувства отвращения. Меня вынуждали четыре раза являться в Суд, и каждый раз рассмотрение дела откладывалось. А потом, когда я-таки сел на место для дачи свидетельских показаний и рассказал все, что знал, адвокат защиты начал запугивать меня, кричать, трясти своим пальцем перед моим носом и, стоило мне открыть рот, чтобы сказать правду, называл меня лжецом. Я так распсиховался, что с трудом мог говорить. Я отправился домой и чувствовал себя настолько скверно, что лег в постель. А судья сидел себе на своей лавке и ни разу не одернул его. Только сидел себе и слушал. Все вокруг вели себя так, будто они до смерти устали от этого цирка.
   — Что за дело разбиралось? — спросил Мейсон.
   — Дорожно-транспортное происшествие, — отвечал Мотли Данкирк, — столкнулись два автомобиля. Все внутри меня вскипает всякий раз, как я об этом вспоминаю…
   — Мотли поднялся вверх по ступенькам, — продолжала миссис Данкирк, — и нырнул в лабораторию заниматься своими фотографиями. Я разговаривала с полицейскими и, поскольку я как бы единственная видела, что произошло, они не удосужились подняться наверх к нашему дому или поинтересоваться, а не видел ли чего-то подозрительного мой муж.
   — Знаете что, — подхватил Мотли, — насколько я могу заключить, женщина, которая выбежала из парадной двери не имеет никакого отношения к случившемуся. Всю ответственность должна нести другая женщина.
   — Другая женщина?! — переспросил Мейсон.
   — Да, женщина, выбежавшая через заднюю дверь.
   — Я ее вообще не видела, — уточнила миссис Данкирк. — Должно быть, она выбежала из дома в тот момент, когда я звонила в полицию или направлялась открыть переднюю дверь. Я ее вовсе не видела. Ее видел только Мотли.
   В голосе Мейсона, когда он спрашивал Мотли Данкирка, прозвучали очевидные ноты заинтересованности:
   — Значит, вы видели еще одно действующее лицо?
   — Все верно, — согласился Мотли. — Женщину, выбежавшую через заднюю дверь. Я склонен полагать, что она выбежала в тот момент, когда моя жена звонила в полицию.
   Мейсон нахмурился и произнес через несколько секунд:
   — Предположения не позволят нам составить точный график…
   — Мы действительно не можем его составить, — подтвердил Мотли. — Я уже старался сравнить свои наблюдения с тем, что видела Эльвира. Очень трудно расставить все по своим местам. Понимаете, мистер Мейсон, когда я прошел часть пути вниз по ступенькам, я не мог видеть лицевой стены дома. Моя жена, стоя на крыльце или сидя здесь у окна, могла одновременно наблюдать и за парадным, и за черным входом. Но она в тот момент говорила по телефону. Когда же она добежала вниз по улице к парадному входу дома доктора Бэбба, она не могла с того места видеть заднюю дверь. У меня очки с бифокальными линзами, поэтому ходьба по лестнице нервирует меня. Я вынужден идти, наклонив голову, и внимательно смотреть себе под ноги. Я периодически останавливаюсь и оглядываюсь. В один из таких моментов я и увидел эту женщину.
   — Вы имеете в виду женщину, выбежавшую из парадной двери, кото…
   — Да нет же! — раздраженно оборвал Мотли. — Я говорю о женщине, выбежавшей из задней двери.
   — Расскажите мне о ней, — попросил Мейсон.
   — Насколько я могу судить, именно эта женщина и ударила доктора Бэбба. Это единственный вывод, к которому можно прийти.
   — Вы можете ее описать?
   — Нет. Я могу поручиться только за то, что это была женщина. В пальто до колен, как я полагаю.
   — В шляпе или без?
   — Я и тогда не заметил, а сейчас мне просто не вспомнить. Я видел ее мельком, мистер Мейсон. Дверь резко распахнулась, на улицу выбежала женщина и бросилась бежать.
   — В какую сторону?
   — Она побежала вокруг дома в противоположную от меня сторону, поэтому-то я и видел ее всего несколько секунд.
   Мейсон старался не выдать себя, лицо оставалось равнодушным.
   — Значит, полиции ничего не известно о женщине, которая выбежала через заднюю дверь дома доктора Бэбба?
   — Совершенно точно, мистер Мейсон, полиции ничего не известно. Поймите меня правильно, никто не приходил и не задавал вопросов. Эльвира сама пошла и поговорила с ними. А в тот момент она ничего не знала о второй женщине. К тому же, она не сообщила им, что видела меня на лестнице. Она сказала, что ее муж в темной комнате. Видите ли, наш дом построен на склоне холма, поэтому то, что мы называем подвалом, со стороны улицы — первый этаж. В нашей стране такая конструкция домов наиболее распространена.
   — Я обеспокоена тем, что Мотли ничего не рассказал властям. Как вы считаете, мистер Мейсон, стоит ли ему сообщить в полицию?
   Мейсон оглянулся, чтобы убедиться, что Делла Стрит тщательно записывает его слова:
   — Я считаю, что ваш муж должен был сообщить полиции. Я уверен, что он был обязан поступить именно таким образом.
   Мистер Данкирк рассмеялся сухо и безрадостно.
   — В любой момент, как полицейские захотят узнать, что я видел, пусть приходят ко мне в дом и спросят меня. Я им все расскажу. Я не ищу неприятностей себе на голову. Я не собираюсь изменять собственным принципам и не хочу, чтобы мое имя было в чем-то замешано. Насколько могу судить, Эльвира и без того рассказала и помогла им больше чем достаточно. А теперь я отправляюсь вниз. У меня там как раз промываются фотографии. Возможно, вы удивитесь, мистер Мейсон, но в прошлом месяце я победил в конкурсе, объявленном одним крупным иллюстрированным журналом. И буквально на днях одну из моих работ отобрали для выставки в Нью-Йорке.
   — Желаю вам дальнейших успехов! — громко произнес Мейсон.
   — Он всегда, как ребенок с новой игрушкой, — произнесла миссис Данкирк и улыбнулась, как заботливая мамаша. — По-моему, это неплохо, когда у мужчины, вышедшего на пенсию, есть хобби.
   — Это просто отлично, — так же громко согласился Мейсон, глядя на часы. — Нам пора. Вы очень интересные собеседники. Как вы думаете, ассистент доктора Бэбба сейчас у себя?
   — Скорее всего, да. Про его квартиру над гаражом ничего сказано не было, а вот дом доктора Бэбба полицейские опечатали, запретив входить внутрь.
   — Они считают, что доктор Бэбб умрет? — нахмурился Мейсон.
   — Не знаю. Они не сказали нам ни слова.
   — Ну что ж, тогда мы побеседуем с помощником доктора.
   Мейсон и Делла Стрит обменялись рукопожатиями с супругами Данкирк и спустились по ступенькам к машине Мейсона. Адвокат аккуратно вывел машину на Рубарт-террас, съехал на Санлэнд-драйв и припарковал машину напротив дома доктора Бэбба.
   — Что ты скажешь насчет той другой женщины? — спросила Делла Стрит.
   — О ней знали только мистер и миссис Данкирк. А теперь — я и ты, Делла. Я уверен, ты зафиксировала в своих записях мой настоятельный совет мистеру Данкирку связаться и информировать полицию.
   — У меня подробная запись разговора.
   Мейсон Улыбнулся, а Делла Стрит спросила:
   — Собираешься сообщить об этом своему клиенту?
   — Сначала как следует взвешу все факты, Делла. Пойдем-ка побеседуем с ассистентом доктора Бэбба…
   Адвокат вместе с Деллой Стрит по бетонной подъездной дорожке обогнули дом доктора, подошли к гаражу и поднялись к квартире помощника. Мейсон нажал кнопку звонка, находившегося справа от двери, и через мгновение дверь открыл жилистый худой человек лет эдак под шестьдесят.
   — Привет, — произнес он. — Как там доктор Бэбб?
   — Я не знаю, — ответил Мейсон.
   На лице хозяина нарисовалось отчетливое разочарование.
   — Вы задаете вопросы насчет того, что произошло вчерашним вечером, не так ли? Я видел, как вы поднимались в дом Данкирков.
   — Вы правы, — согласился Мейсон. — Вот только я не видел доктора Бэбба и ничего не слышал о его состоянии. Последнее, что мне стало известно, это то, что он все еще не приходил в сознание.
   — Что ж… если вы хотели со мной поговорить, заходите.
   — Всего несколько вопросов, — как бы извинился Мейсон.
   — Идите за мной.
   Мейсон и Делла Стрит вошли в двухкомнатную квартиру. Дверь автоматически захлопнулась за их спинами.
   — Прошу прощения, что вам приходится идти через кухню. Я говорил доку, что он спланировал квартиру шиворот-навыворот, но теперь уже ничего не изменишь. Как док придумал, так оно и есть.
   — Моя фамилия Мейсон, — представился адвокат, когда они миновали кухню и очутились в комнате — симбиозе гостиной и спальни. Было совершенно очевидно, что фамилия «Мейсон» не произвела на хозяина никакого впечатления.
   — Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Зовите меня просто Дональд или Дон. Так все меня здесь зовут. Присаживайтесь, миссис Мейсон.
   Мейсон покачал головой и улыбнулся:
   — Это мисс Стрит, моя секретарша.
   — Ради Бога, извините! Я не хотел вас обидеть. Будьте любезны, оба присаживайтесь… Я сяду на кровать. Да-да, располагайтесь в креслах. Что вы хотели узнать?
   — Что вчера произошло? — вопросом на вопрос ответил Мейсон.
   — Меня расспрашивали об этом уже тысячу раз, — Дерби покачал головой и монотонно продолжал: — Ну да ладно. Значит, что вчера случилось? Я стоял под душем здесь, в своей квартире, и услышал…
   — Вы весь вечер были дома?
   — Я? Нет, я работал с доком. Он часто засиживается допоздна.
   — То есть, у вас нет четкого рабочего времени?
   — Я работаю тогда, когда работает док. И сюда я возвращаюсь тогда, когда он говорит мне, что я ему больше не нужен. Он имеет привычку открывать заднюю дверь и звать меня в любое время дня и ночи. Он просто кричит что-то вроде «Эхехей!», и я тут же направляюсь в его дом.
   — На прошлый вечер было назначено всего два визита?
   — Об этом я узнал от полицейских. Они нашли книгу регистрации визитов и сказали мне о том, что в нее внесено всего две фамилии: «Кирби» и «Логан». Ни та ни другая фамилии ничего для меня не значили… хотя, мне кажется, фамилию Логан я где-то раньше слышал. Я целый день ломал себе голову, но так ничего и не вспомнил. А про Кирби я раньше даже не слышал. Так вот, я выполнил вчера вечером все задания дока и он сказал мне, что я ему больше не нужен.
   — В котором примерно часу это было?
   — Я так думаю, что где-то около восьми.
   — Вы пришли домой, разделись и залезли под душ?
   — Не сразу. Я какое-то время ходил взад-вперед, поменял простыни на кровати. Утром я даже не успел застелить ее, потому что меня позвал док.
   — Чем была вызвана такая спешка?
   — Что-то ему срочно от меня понадобилось. Но сейчас мне даже не припомнить, что именно. Он открыл заднюю дверь и громко меня позвал. Он так всегда поступает — если уж он чего-то хочет, то он хочет этого немедленно. Я уже проснулся на тот момент и сидел завтракал, но в комнате я прибраться не успел. Я всегда меняю постельное белье по этим дням недели. Стараюсь следить за тем, чтобы все вокруг меня было чисто и аккуратно.