Страница:
Эрл Стенли Гарднер
«Дело небрежного купидона»
1
Сельма Ансон отодвинула от себя тарелку и допила остывший кофе. Она взяла с металлического подноса чек, прибавила двадцать процентов чаевых к сумме под итоговой чертой, поставила номер апартаментов и расписалась.
Она встала из-за стола и в тот же момент мужчина, завтракавший за столиком в углу зала, сложил вдвое газету, которую читал, отодвинул чашку и тоже поднялся.
Он расправил плечи, застегнул на все пуговицы пиджак и подошел стойке кассира. По всей видимости, у него была подготовлена точная сумма и на расчет ушло не больше минуты. Он тут же с беспечным видом вышел из ресторана, пересек холл отеля и оказался в нескольких шагах от Сельмы Ансон.
Она резко повернулась к нему.
— Вы хотите о чем-то со мной поговорить? — спросила Сельма Ансон.
Мужчина смотрел сквозь стеклянную дверь на улицу и казался полностью погруженным в собственные мысли.
— Я к вам обращаюсь! — сказала она.
Он вздрогнул и посмотрел на Сельму Ансон так, как обычно смотрят на незнакомца, вдобавок ко всему еще и явно слабого рассудком.
— Не делайте невинный вид, — произнесла она. — Вы повсюду следуете за мной вот уже целую неделю, не спуская с меня глаз. Я хочу узнать, наконец, в чем дело?
— Вы хотите сказать, что я слежу за вами? — воскликнул мужчина.
— Да, вы следите за мной, — повторила Сельма Ансон.
Ему было около тридцати лет — ничем непримечательный мужчина среднего роста и обычного телосложения. Он был одет в темно-серый деловой костюм и неприметный галстук. Случайно встретившись с ним на улице или в метро, человек даже не удостоил бы его взглядом.
— Я думаю, что вы меня с кем-то перепутали, мадам, — сказал он и поспешил к выходу.
Сельме Ансон было пятьдесят лет, но она сохранила великолепную фигуру, юношескую походку, чувство юмора и самостоятельность суждений, свойственные молодым людям. Она похоронила мужа около года назад и теперь вела независимый образ жизни. Она утверждала, что любит то, что ей действительно по душе, а не то, что полагается любить по всеобщему мнению, и не любит то, что ей не по душе, как бы к этому не относились окружающие, и всегда поступает в соответствии с этим принципом.
В настоящий момент ей очень не нравился мужчина, с которым она разговаривала, и она решила прямо заявить ему об этом.
— Я не знаю, какие у вас мысли в голове, — сказала она, — но вы словно собака, ходите за мной следом уже целую неделю. Куда бы я ни направилась, везде вижу вас. Я намеренно ездила в такие места, где никогда не бываю, чтобы проверить: появитесь ли вы там тоже? И каждый раз я вас видела. Я не намерена этого больше терпеть и хочу вам кое-что сказать. Хотя я не люблю устраивать скандалы и не знаю, каковы мои права, но предупреждаю, что в следующий раз, когда вас увижу, я дам вам пощечину. И буду делать это каждый раз, когда вы посмеете оказаться рядом со мной. Надеюсь, это привлечет к вам внимание и вы, наконец, отстанете от меня.
— Вы дадите мне пощечину, — ответил незнакомец, возмущенно блеснув глазами, — а я познакомлю вас с законом и с тем, как в нем оценивается публичное оскорбление и рукоприкладство. Я подам на вас в суд и потребую компенсацию за причиненный мне моральный ущерб. И если вы надеетесь, что я не смогу заставить вас раскошелиться, рекомендую проконсультироваться у хорошего адвоката.
Не обращая больше внимания на растерявшуюся женщину, мужчина подошел к вращающейся двери, вышел на улицу и растворился в потоке пешеходов.
Она встала из-за стола и в тот же момент мужчина, завтракавший за столиком в углу зала, сложил вдвое газету, которую читал, отодвинул чашку и тоже поднялся.
Он расправил плечи, застегнул на все пуговицы пиджак и подошел стойке кассира. По всей видимости, у него была подготовлена точная сумма и на расчет ушло не больше минуты. Он тут же с беспечным видом вышел из ресторана, пересек холл отеля и оказался в нескольких шагах от Сельмы Ансон.
Она резко повернулась к нему.
— Вы хотите о чем-то со мной поговорить? — спросила Сельма Ансон.
Мужчина смотрел сквозь стеклянную дверь на улицу и казался полностью погруженным в собственные мысли.
— Я к вам обращаюсь! — сказала она.
Он вздрогнул и посмотрел на Сельму Ансон так, как обычно смотрят на незнакомца, вдобавок ко всему еще и явно слабого рассудком.
— Не делайте невинный вид, — произнесла она. — Вы повсюду следуете за мной вот уже целую неделю, не спуская с меня глаз. Я хочу узнать, наконец, в чем дело?
— Вы хотите сказать, что я слежу за вами? — воскликнул мужчина.
— Да, вы следите за мной, — повторила Сельма Ансон.
Ему было около тридцати лет — ничем непримечательный мужчина среднего роста и обычного телосложения. Он был одет в темно-серый деловой костюм и неприметный галстук. Случайно встретившись с ним на улице или в метро, человек даже не удостоил бы его взглядом.
— Я думаю, что вы меня с кем-то перепутали, мадам, — сказал он и поспешил к выходу.
Сельме Ансон было пятьдесят лет, но она сохранила великолепную фигуру, юношескую походку, чувство юмора и самостоятельность суждений, свойственные молодым людям. Она похоронила мужа около года назад и теперь вела независимый образ жизни. Она утверждала, что любит то, что ей действительно по душе, а не то, что полагается любить по всеобщему мнению, и не любит то, что ей не по душе, как бы к этому не относились окружающие, и всегда поступает в соответствии с этим принципом.
В настоящий момент ей очень не нравился мужчина, с которым она разговаривала, и она решила прямо заявить ему об этом.
— Я не знаю, какие у вас мысли в голове, — сказала она, — но вы словно собака, ходите за мной следом уже целую неделю. Куда бы я ни направилась, везде вижу вас. Я намеренно ездила в такие места, где никогда не бываю, чтобы проверить: появитесь ли вы там тоже? И каждый раз я вас видела. Я не намерена этого больше терпеть и хочу вам кое-что сказать. Хотя я не люблю устраивать скандалы и не знаю, каковы мои права, но предупреждаю, что в следующий раз, когда вас увижу, я дам вам пощечину. И буду делать это каждый раз, когда вы посмеете оказаться рядом со мной. Надеюсь, это привлечет к вам внимание и вы, наконец, отстанете от меня.
— Вы дадите мне пощечину, — ответил незнакомец, возмущенно блеснув глазами, — а я познакомлю вас с законом и с тем, как в нем оценивается публичное оскорбление и рукоприкладство. Я подам на вас в суд и потребую компенсацию за причиненный мне моральный ущерб. И если вы надеетесь, что я не смогу заставить вас раскошелиться, рекомендую проконсультироваться у хорошего адвоката.
Не обращая больше внимания на растерявшуюся женщину, мужчина подошел к вращающейся двери, вышел на улицу и растворился в потоке пешеходов.
2
Делла Стрит, доверенная секретарша известного адвоката по уголовным делам Перри Мейсона, вошла в кабинет и сказала:
— Шеф, у тебя есть еще полчаса до появления следующею посетителя. Может быть, ты примешь миссис Сельму Ансон?
Мейсон нахмурился, поднял голову от сборника решений Верховного Суда и спросил:
— Что она хочет, Делла?
— Какой-то мужчина постоянно следует за ней, и она хочет узнать, что ей будет, если она при всех даст ему пощечину.
— Сумасбродка? — поинтересовался Мейсон.
Делла Стрит покачала головой:
— Нет, она не из тех, кому мерещатся преследователи на каждом углу. Она очень приятная женщина, хотя, наверное, довольно самостоятельная и несколько резковата в суждениях. Я уверена, что она действительно задумала ударить своего преследователя.
— Сколько ей лет?
— Около пятидесяти.
— Обеспечена?
— У нее туфли за тридцать долларов и сумочка из крокодиловой кожи. Одета неброско, но дорого и со вкусом. Она выглядит образованной женщиной и…
— Толстуха? — перебил Мейсон.
— О, нет, великолепная фигура. Она следит за собой. Ну… я думаю, ей многое пришлось пережить, и она знает что почем.
— Я приму ее, — сказал Мейсон, — и выслушаю ее рассказ. Ты ведь знаешь, Делла, как часто люди воображают, что их кто-то преследует и сразу же спешат к адвокату. Не успеешь опомниться, как на голову сваливается неврастеник, от которого потом никак не отделаться.
— Как ты думаешь, за что я получаю жалованье? — с возмущением спросила Делла Стрит. — Я с первого взгляда могу распознать таких людей!
— Хорошо, — усмехнулся Мейсон. — Пригласи миссис Ансон в кабинет и проверим, насколько ты права на этот раз, Делла. У меня совсем мало времени.
Делла Стрит кивнула, отправилась в приемную и вернулась в кабинет вместе с Сельмой Ансон.
— Мистер Мейсон, — сказала секретарша.
Сельма Ансон оценивающе посмотрела на мужественную фигуру адвоката, его густые, волнистые волосы и будто высеченные из гранита черты лица.
— Здравствуйте, мистер Мейсон, — улыбнулась она. — Я объяснила вашей секретарше свои проблемы. Кто-то преследует меня и это не плод моего воображения. Насколько я поняла, у вас назначена деловая встреча через несколько минут? Вы занятой человек. Я отнимаю ваше время и готова заплатить любой приемлемый гонорар.
— Прошу вас, присаживайтесь, миссис Ансон, — сказал Мейсон. — Чего вы ждете от меня?
— Я мирилась с этим человеком, пока у меня хватало сил, — усевшись в большое кожаное кресло, сказала посетительница. — Сегодня утром я завтракала в ресторане своего отеля. Этот человек уже был там и наблюдал за мной, собираясь выяснить, куда я решу поехать сегодня.
— Что вы сделали?
— Подошла к нему и сказала, что мне надоело его преследование и что если я еще раз увижу его поблизости, то дам ему пощечину и буду это делать каждый раз, когда он окажется поблизости.
— И что он вам ответил? — спросил Мейсон.
— Он сказал, что мне стоит обратиться к хорошему адвокату и выяснить, сколько мне это будет стоить. Пригрозил привлечь меня к судебной ответственности за оскорбление и еще за что-то.
— Иллюстративный ущерб? — спросил Мейсон.
— Наверное, да. Он может получить с меня штраф?
— Все зависит от фактов, — сказал Мейсон. — Компенсационный штраф присуждается, чтобы возместить нанесенный человеку фактический ущерб. Иллюстративный штраф, присуждается за преднамеренное оскорбление другого человека. Эти деньги являются, с одной стороны, наказанием виновному, а с другой, служат иллюстрацией, чтобы другие не вздумали повторить его поступок.
— Каков размер подобных штрафов? — спросила она.
— Каких именно?
— Того и другого.
— Я вижу, миссис Ансон, — рассмеялся Мейсон, — вы всерьез решили дать ему пощечину?
— Я никогда не бросаю слов на ветер.
— Я вам не советую распускать руки, — сказал Мейсон. — Во всяком случае, до того времени, пока мы не разберемся в ситуации… Если он на самом деле преследует вас, судья, возможно, решит, что вы имели моральное право оскорбить его действием, если же…
— Говорю вам, что это не плод моей фантазии.
Мейсон посмотрел на часы и сказал:
— У Пола Дрейка, руководителя «Детективного агентства Дрейка», контора на этом же этаже. Он выполняет для меня большую часть оперативной работы. Я посоветовал бы вам проконсультироваться с ним и поручить направить оперативника, чтобы тот установил слежку за вашим преследователем и, по возможности, выяснил: не страдает ли ваш преследователь психическими отклонениями, где он живет и чем занимается, не надумал ли он просто завязать с вами знакомство или же он является частным детективом, действующим по чьему-то заданию. Как вы думаете, нет ли у кого-то причины приставить к вам частного детектива?
— Мне такая причина неизвестна.
— Вы вдова? На что вы живете? Меня интересует, ведете ли вы затворнический образ жизни, или у вас имеется широкий круг друзей? Вы…
— Я овдовела год назад, — сказала посетительница. — Я стараюсь вести независимый образ жизни. Люблю ходить в театр и на концерты. Некоторые телевизионные передачи мне по душе, большинство — нет. Очень люблю книги, раз в неделю, а то и чаще, хожу в библиотеку и провожу вечер в читальном зале.
— Вы сами водите машину?
— Машины у меня нет. Я пользуюсь такси, когда нужно поехать куда-то далеко. Если же надумаю отправиться за город, а это случается довольно часто, беру напрокат машину с шофером.
— Всегда в одном агентстве?
— Да.
— Вы считаете, что за вами следили и во время загородных поездок?
— Да.
— Всегда один и тот же человек?
— Я думаю, что да. Правда, мне не всегда удавалось его как следует рассмотреть.
— Он следил за вами и до нашего здания?
— Я его не видела. Наверное, я его напутала сегодня утром… Почему-то у меня создалось впечатление, что ему не хочется оказаться в центре всеобщего внимания.
— Я думаю, — усмехнулся Мейсон, — что едва ли найдется человек, которого прельстила бы перспектива получить публично пощечину от такой респектабельной женщины.
— Именно поэтому я и решила так поступить… Так вы считаете, что мне следует нанять частного детектива? Во сколько же он обойдется?
— Примерно, пятьдесят долларов в сутки… Вам по средствам?
— Да.
— Хотите, чтобы я сам переговорил с Полом Дрейком?
— А он не мог бы зайти сюда?
— Если он на месте, — ответил Мейсон.
— Я была бы вам благодарна, если бы вы присутствовали при нашей беседе. И сколько я буду вам должна?
— Вы можете оставить мне в качестве гонорара сто долларов, — ответил Мейсон. — Этим все ограничится, если не возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Но я советую вам не порывать связи с Полом Дрейком.
— Хорошо, — сказала миссис Ансон, открывая сумочку.
Мейсон кивнул Делле Стрит.
Секретарша набрала номер «Детективного агентства Дрейка», и через минуту сказала адвокату:
— Дрейк сейчас подойдет.
Миссис Ансон достала чековую книжку и авторучку и выписала чек.
— Пятьдесят долларов в день за детектива. На сколько дней? — спросила она, протягивая чек для адвоката.
— Скорее всего, не более двух-трех, — ответил Мейсон. — Об этом вам лучше спросить Пола Дрейка. Он сейчас придет. А вот и он.
Раздался условный стук в дверь — один громкий, четыре тихих и вновь два громких удара. Делла Стрит впустила детектива в кабинет. Миссис Ансон все еще выписывала чек.
— Миссис Ансон, — представил Мейсон, — это Пол Дрейк, руководитель «Детективного агентства Дрейка». Весьма компетентный и честный сыщик. Вы можете доверять ему точно так же, как своему адвокату или врачу.
— Добрый день, мистер Дрейк, — поздоровалась она.
Детектив поклонился и проговорил скороговоркой, не разделяя слов:
— Радпознакомитьсясвами, миссис Ансон.
— Пол, у меня совсем нет времени, — сказал Мейсон. — Через несколько минут у меня назначена встреча с клиентом. Миссис Ансон столкнулась с проблемой — на протяжении нескольких дней кто-то ее преследует. Наблюдение, возможно, началось раньше, но она заметила это неделю назад. Она сегодня подошла к преследователю и предупредила, что в следующий раз при всех даст ему пощечину. Этот человек пригрозил привлечь ее к судебной ответственности и посоветовал обратиться к адвокату, поэтому она здесь.
Дрейк усмехнулся.
— Так вот, — продолжал Мейсон, — я рекомендовал ей нанять детектива, чтобы тот установил наблюдение за ее преследователем. Скажи, Пол, найдется у тебя хороший оперативник?
— Конечно, — кивнул Дрейк, — мы сможем проследить за этим типом.
— Постарайся установить, является ли он просто назойливым человеком, психопатом или же частным детективом. Если он детектив, необходимо узнать, на кого он работает.
— Я все понял, — ответил Дрейк.
— Если он не детектив, — продолжил Мейсон, — твой человек может действовать в качестве брата миссис Ансон или друга ее покойного мужа. Подбери быстрого, толкового оперативника, чтобы он навсегда отбил у этого мужчины охоту следить за женщинами.
Дрейк посмотрел на миссис Ансон и спросил:
— Можете ли вы описать его?
— Он стоит у меня перед глазами, — сказала она. — Он удивительно неприметный человек….
— Как он одет? — спросил Дрейк.
— Довольно скромно.
— Рост?
— Примерно пять футов восемь дюймов.
— Возраст?
— Лет тридцать-тридцать пять.
— Полный или худощавый?
— Ни то, ни другое. Довольно плотный, но не грузный.
— Вы обратили внимание на его галстук?
— Да, неяркий, такой же неприметный, как и костюм. Наверняка они были приобретены в магазине готовой одежды.
— Я думаю, что это профессиональный детектив, — сказал Дрейк. — Хотя есть нечто странное.
— Что?
— Он одет не так, как одеваются при слежке в открытую.
— Что такое слежка в открытую? — спросила миссис Ансон.
Дрейк посмотрел на Мейсона и попросил:
— Объясни ей, Перри.
— В детективном деле, — сказал Мейсон, — имеется два вида наблюдений, миссис Ансон. Профессионального наблюдателя, очень трудно обнаружить. Он делает все, чтобы не попадаться на глаза своему объекту. Если же он предполагает, что его заметили, сразу звонит в свой контору и просит замены. При слежке в открытую оперативник, наоборот, старается привлечь внимание объекта, чтобы тот понял, что за ним установлено наблюдение. Для этого он проделывает все, чего ждут от сыщика. Не заметить его просто невозможно.
— Но кому может понадобиться слежка в открытую? — спросила миссис Ансон.
— Оперативник при этом виде работы с объектом всегда работает с кем-то в паре, — улыбнулся Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— При слежке в открытую действуют двое.
— Двое?
— Да, партнер наблюдающего — человек, который входит в доверие к объекту. Это обычно случайный знакомый, который добивается того, чтобы знакомство быстро переросло в дружбу.
— Я не сторонница скоропалительной дружбы, — сказала миссис Ансон.
— Давайте посмотрим на дело под другим углом, — сказал Мейсон. — Предположим, вы случайно знакомитесь с женщиной, вкусы которой решительно во всем совпадают с вашими. К тому же она вам симпатична, отличается деликатностью, тактичностью и мягкосердечием. Едва ли вам может прийти в голову, что кто-то специально изучил ваши привычки и вкусы, а затем подослал к вам человека, который намеренно внушил вам уверенность, будто вы воистину родственные души с одинаковыми симпатиями и антипатиями, предрассудками и интересами. Планом предусмотрены частые встречи с этим человеком и вы постепенно проникаетесь к нему доверием.
— Продолжайте, — попросила Сельма Ансон.
— В нужное время, — сказал Мейсон, — он сигнализирует оперативнику, ведущему слежку в открытую и тот начинает ходить по пятам за объектом до того момента, когда объект не обратится к первому оперативнику со словами: «Посмотрите вон на того человека, который идет за нами. Вот уже дня три или четыре он не отстает от меня!». Если же объект окажется невнимательным, инициативу возьмет в свои руки сам оперативник и скажет: «Взгляните на типа, который повсюду нас сопровождает. Не поворачивайте сейчас головы, давайте дойдем до угла, там вы сможете его внимательно рассмотреть. Мне кажется, он следит за нами».
— И для чего все это? — с явным интересом спросила Сельма Ансон.
— Для того, — пояснил Мейсон, — что затем на какое-то время наступает затишье, но через день-два наблюдатель уже снова на месте, и первый оперативник говорит: «А ведь этот тип не оставляет нас в покое…» Естественно, вы начинаете рассуждать об этом, и оперативник непременно пожалуется: «Боже мой, ума не приложу, зачем кому-то вздумалось следить за мной?» Тяжело вздохнув, он неуверенно добавит: «Конечно, кое-какие основания имеются, но это до того сомнительно… просто не верится…» Естественно, объект спрашивает: «Боже, какие же это могут быть основания?» И вот тут-то оперативник выложит свои козырные карты. Давайте предположим, что объект подозревается в отравлении соседских кошек.
— Кошек? — воскликнула Сельма Ансон.
— Кошек, — подтвердил Мейсон. — Травит соседских кошек.
Миссис Ансон нахмурилась.
— Итак, — продолжал Мейсон, — оперативник заявляет: «Пожалуй, он действительно преследует меня. Понимаете, по соседству со мной проживают люди, которые обвиняют меня в отравлении их кошек. Я действительно терпеть не могу этих животных, об этом всем известно. Кто-то занялся истреблением кошек в нашей округе, а подозрение пало на меня. Вот я и подумал, не следит ли этот тип за мной в надежде раздобыть доказательства? На прошлой неделе от отравы околел какой-то очень породистый и дорогой кот, а его хозяин выкрикивал угрозы в мой адрес, не стесняясь в выражениях».
Сельма Ансон внимательно слушала.
— Затем, — сказал Мейсон, — оперативник рассуждает о людской мнительности и длинных языках, ну, а объект, естественно, интересуется, являются ли подозрения соседей обоснованными. Оперативник, после некоторого колебания, скажет: «Хорошо, вам-то я могу признаться, потому что уверен, вы не станете злоупотреблять моим доверием. Действительно, я их травлю. Ненавижу кошек. Эти вредные твари рыскают по моему саду и охотятся на птичек, которых я стараюсь приручить. У меня устроены кормушки на окнах, очаровательные птички все время прилетают и требуют корма. Мне доставляет неизъяснимое наслаждение следить за тем, как они клюют зерна. Но проклятые коты узнали об этом и собираются у меня в саду. Я считаю, что люди обязаны присматривать за своими животными и не разрешать им разгуливать, где вздумается. Ведь если у человека есть собака, он не разрешает ей свободно бегать по соседским участкам. В отношении же кошек у людей нет никакой ответственности, они смеются мне в лицо, когда я жалуюсь на их мерзких убийц, целыми днями прячущихся в моих кустах и подкарауливающих ручных пташек. Я объяснял соседям, что кормлю птичек, пусть они запирают своих кошек дома, но они не приняли меня всерьез. Что мне оставалось делать? Я купил отравы, закатал ее в сырой фарш и разбросал по саду, умоляя Небеса, чтобы все коты, приходящие в мой сад охотиться на птичек, издохли.
— А затем? — с неподдельным интересом спросила Сельма Ансон.
— Затем объект наверняка воскликнет: «Господи, наши взгляды совпадают решительно во всем! Откровенно говоря, я тоже прикармливаю птичек на подоконнике и фотографирую их через стекло. У меня есть несколько превосходных снимков, но потом на меня ополчились все окрестные коты, и я, хоть и не зашел так далеко, как вы, но все же подбросил отравы одному самому наглому коту, который буквально не желал вылезать из моего сада». После этого оперативник поинтересуется, трудно ли было раздобыть отраву. И вот тут-то, ничего не подозревая, объект выложит все подробности и про яд, и про то, как он его использовал. Оперативник, понятно, имеет при себе миниатюрный диктофон и на пленке будет зафиксировано каждое слово доверчивого объекта… Такой метод, конечно, дороговат, но бывают случаи, когда люди готовы выложить любые деньги, лишь бы добыть неопровержимые доказательства.
— Я поняла, — расстроенно сказала Сельма Ансон.
— Извините, — спросил Мейсон, — а не появилось ли у вас недавно новой приятельницы, перед которой вы стали откровенничать или могли бы пойти на откровенность?
Миссис Ансон нахмурилась.
— Пожалуй, да, — призналась она после некоторой паузы.
— Кто? — спросил Мейсон.
— Я собиралась на лекцию о Мексике и древней культуре Майя, — сказала миссис Ансон. — Я решила заранее познакомиться с темой, отправилась в библиотеку и взяла книгу о Юкатане. Через некоторое время второе место за моим столиком заняла женщина, у которой тоже была книга про Юкатан. Она обратила внимание на то, что я читаю. Ну, а я взглянула на ее книгу. Мы улыбнулись друг другу и разговорились. Я сообщила ей про лекцию, на которую намеревалась попасть вечером. Выяснилось, и она собирается туда же.
— Как ее зовут?
— Дороти Грегг.
— Сколько ей лет?
— Примерно моих лет.
— Она замужем?
— Вдова.
— Вы с ней еще встречались?
— После лекции мы зашли в кафе выпить кофе с вафлями, ну, и на следующий день я пригласила ее к себе в гости.
— На обед?
— Да, я устроила для нее обед.
В глазах Мейсона появился интерес.
Сельма Ансон внезапно переменила тему:
— Хорошо, мистер Дрейк, здесь все заняты, а мистер Мейсон принял меня между двумя деловыми встречами, что я высоко ценю. Сколько денег мне следует вам дать и когда мы начнем?
— Я думаю, достаточно будет ста пятидесяти долларов, — ответил Дрейк. — Оперативник будет вам стоить пятьдесят долларов в день и, разумеется, дополнительные расходы: такси и все прочее. Детектив последует за вами, когда вы сегодня выйдете отсюда и будет наблюдать. Когда появится ваш преследователь, приложите носовой платок к правому глазу, словно в него что-то попало. Уберите платочек посмотрите прямо на своего преследователя, а затем отведите глаза.
— Что я должна делать потом?
— Ничего, — ответил Дрейк.
Сельма Ансон поднялась с места.
— С вашей стороны, господа, было весьма любезно принять меня, и я хочу, чтобы вы знали, как я вам признательна. Мистер Мейсон назвал мне «Детективное агентство Дрейка», и я выписала чек на сто пятьдесят долларов одновременно с чеком для мистера Мейсона. Теперь, по всей вероятности, вы хотите, чтобы я прошла познакомиться с оперативником и…
— О, нет, — сказал Дрейк. — Я думаю, что будет гораздо лучше, если вы не увидите его.
— Но я все равно его узнаю, когда он начнет наблюдать за мной!
— Только не моего оперативника, — усмехнулся Дрейк. — К тому же, он будет следить не за вами, а за вашим преследователем.
— Так что же мне делать? — спросила она.
— Подождите минутку, — сказал Дрейк. Он поднял трубку телефона на столе Мейсона, набрал номер и произнес: — Говорит Пол Дрейк. Тридцать два восемьдесят шесть девяносто один, немедленно.
Он положил трубку.
— До чего таинственно! — сказала Сельма Ансон.
— Секрет фирмы, — усмехнулся Дрейк. — Не пройдете ли вы теперь со мной к лифту, миссис Ансон?
— Чтобы ваш человек мог на меня посмотреть? — улыбнулась она.
Дрейк покачал головой.
— Послушайте, — сказала она, — он спустится вместе с нами на лифте и…
— Это я хочу спуститься вместе с вами в лифте, — сказал Дрейк, — чтобы купить сигареты в киоске вестибюля.
— Я поняла, — улыбнулась миссис Ансон.
Дрейк встал с места и открыл дверь.
— Мы идем? — спросил он.
— Шеф, у тебя есть еще полчаса до появления следующею посетителя. Может быть, ты примешь миссис Сельму Ансон?
Мейсон нахмурился, поднял голову от сборника решений Верховного Суда и спросил:
— Что она хочет, Делла?
— Какой-то мужчина постоянно следует за ней, и она хочет узнать, что ей будет, если она при всех даст ему пощечину.
— Сумасбродка? — поинтересовался Мейсон.
Делла Стрит покачала головой:
— Нет, она не из тех, кому мерещатся преследователи на каждом углу. Она очень приятная женщина, хотя, наверное, довольно самостоятельная и несколько резковата в суждениях. Я уверена, что она действительно задумала ударить своего преследователя.
— Сколько ей лет?
— Около пятидесяти.
— Обеспечена?
— У нее туфли за тридцать долларов и сумочка из крокодиловой кожи. Одета неброско, но дорого и со вкусом. Она выглядит образованной женщиной и…
— Толстуха? — перебил Мейсон.
— О, нет, великолепная фигура. Она следит за собой. Ну… я думаю, ей многое пришлось пережить, и она знает что почем.
— Я приму ее, — сказал Мейсон, — и выслушаю ее рассказ. Ты ведь знаешь, Делла, как часто люди воображают, что их кто-то преследует и сразу же спешат к адвокату. Не успеешь опомниться, как на голову сваливается неврастеник, от которого потом никак не отделаться.
— Как ты думаешь, за что я получаю жалованье? — с возмущением спросила Делла Стрит. — Я с первого взгляда могу распознать таких людей!
— Хорошо, — усмехнулся Мейсон. — Пригласи миссис Ансон в кабинет и проверим, насколько ты права на этот раз, Делла. У меня совсем мало времени.
Делла Стрит кивнула, отправилась в приемную и вернулась в кабинет вместе с Сельмой Ансон.
— Мистер Мейсон, — сказала секретарша.
Сельма Ансон оценивающе посмотрела на мужественную фигуру адвоката, его густые, волнистые волосы и будто высеченные из гранита черты лица.
— Здравствуйте, мистер Мейсон, — улыбнулась она. — Я объяснила вашей секретарше свои проблемы. Кто-то преследует меня и это не плод моего воображения. Насколько я поняла, у вас назначена деловая встреча через несколько минут? Вы занятой человек. Я отнимаю ваше время и готова заплатить любой приемлемый гонорар.
— Прошу вас, присаживайтесь, миссис Ансон, — сказал Мейсон. — Чего вы ждете от меня?
— Я мирилась с этим человеком, пока у меня хватало сил, — усевшись в большое кожаное кресло, сказала посетительница. — Сегодня утром я завтракала в ресторане своего отеля. Этот человек уже был там и наблюдал за мной, собираясь выяснить, куда я решу поехать сегодня.
— Что вы сделали?
— Подошла к нему и сказала, что мне надоело его преследование и что если я еще раз увижу его поблизости, то дам ему пощечину и буду это делать каждый раз, когда он окажется поблизости.
— И что он вам ответил? — спросил Мейсон.
— Он сказал, что мне стоит обратиться к хорошему адвокату и выяснить, сколько мне это будет стоить. Пригрозил привлечь меня к судебной ответственности за оскорбление и еще за что-то.
— Иллюстративный ущерб? — спросил Мейсон.
— Наверное, да. Он может получить с меня штраф?
— Все зависит от фактов, — сказал Мейсон. — Компенсационный штраф присуждается, чтобы возместить нанесенный человеку фактический ущерб. Иллюстративный штраф, присуждается за преднамеренное оскорбление другого человека. Эти деньги являются, с одной стороны, наказанием виновному, а с другой, служат иллюстрацией, чтобы другие не вздумали повторить его поступок.
— Каков размер подобных штрафов? — спросила она.
— Каких именно?
— Того и другого.
— Я вижу, миссис Ансон, — рассмеялся Мейсон, — вы всерьез решили дать ему пощечину?
— Я никогда не бросаю слов на ветер.
— Я вам не советую распускать руки, — сказал Мейсон. — Во всяком случае, до того времени, пока мы не разберемся в ситуации… Если он на самом деле преследует вас, судья, возможно, решит, что вы имели моральное право оскорбить его действием, если же…
— Говорю вам, что это не плод моей фантазии.
Мейсон посмотрел на часы и сказал:
— У Пола Дрейка, руководителя «Детективного агентства Дрейка», контора на этом же этаже. Он выполняет для меня большую часть оперативной работы. Я посоветовал бы вам проконсультироваться с ним и поручить направить оперативника, чтобы тот установил слежку за вашим преследователем и, по возможности, выяснил: не страдает ли ваш преследователь психическими отклонениями, где он живет и чем занимается, не надумал ли он просто завязать с вами знакомство или же он является частным детективом, действующим по чьему-то заданию. Как вы думаете, нет ли у кого-то причины приставить к вам частного детектива?
— Мне такая причина неизвестна.
— Вы вдова? На что вы живете? Меня интересует, ведете ли вы затворнический образ жизни, или у вас имеется широкий круг друзей? Вы…
— Я овдовела год назад, — сказала посетительница. — Я стараюсь вести независимый образ жизни. Люблю ходить в театр и на концерты. Некоторые телевизионные передачи мне по душе, большинство — нет. Очень люблю книги, раз в неделю, а то и чаще, хожу в библиотеку и провожу вечер в читальном зале.
— Вы сами водите машину?
— Машины у меня нет. Я пользуюсь такси, когда нужно поехать куда-то далеко. Если же надумаю отправиться за город, а это случается довольно часто, беру напрокат машину с шофером.
— Всегда в одном агентстве?
— Да.
— Вы считаете, что за вами следили и во время загородных поездок?
— Да.
— Всегда один и тот же человек?
— Я думаю, что да. Правда, мне не всегда удавалось его как следует рассмотреть.
— Он следил за вами и до нашего здания?
— Я его не видела. Наверное, я его напутала сегодня утром… Почему-то у меня создалось впечатление, что ему не хочется оказаться в центре всеобщего внимания.
— Я думаю, — усмехнулся Мейсон, — что едва ли найдется человек, которого прельстила бы перспектива получить публично пощечину от такой респектабельной женщины.
— Именно поэтому я и решила так поступить… Так вы считаете, что мне следует нанять частного детектива? Во сколько же он обойдется?
— Примерно, пятьдесят долларов в сутки… Вам по средствам?
— Да.
— Хотите, чтобы я сам переговорил с Полом Дрейком?
— А он не мог бы зайти сюда?
— Если он на месте, — ответил Мейсон.
— Я была бы вам благодарна, если бы вы присутствовали при нашей беседе. И сколько я буду вам должна?
— Вы можете оставить мне в качестве гонорара сто долларов, — ответил Мейсон. — Этим все ограничится, если не возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Но я советую вам не порывать связи с Полом Дрейком.
— Хорошо, — сказала миссис Ансон, открывая сумочку.
Мейсон кивнул Делле Стрит.
Секретарша набрала номер «Детективного агентства Дрейка», и через минуту сказала адвокату:
— Дрейк сейчас подойдет.
Миссис Ансон достала чековую книжку и авторучку и выписала чек.
— Пятьдесят долларов в день за детектива. На сколько дней? — спросила она, протягивая чек для адвоката.
— Скорее всего, не более двух-трех, — ответил Мейсон. — Об этом вам лучше спросить Пола Дрейка. Он сейчас придет. А вот и он.
Раздался условный стук в дверь — один громкий, четыре тихих и вновь два громких удара. Делла Стрит впустила детектива в кабинет. Миссис Ансон все еще выписывала чек.
— Миссис Ансон, — представил Мейсон, — это Пол Дрейк, руководитель «Детективного агентства Дрейка». Весьма компетентный и честный сыщик. Вы можете доверять ему точно так же, как своему адвокату или врачу.
— Добрый день, мистер Дрейк, — поздоровалась она.
Детектив поклонился и проговорил скороговоркой, не разделяя слов:
— Радпознакомитьсясвами, миссис Ансон.
— Пол, у меня совсем нет времени, — сказал Мейсон. — Через несколько минут у меня назначена встреча с клиентом. Миссис Ансон столкнулась с проблемой — на протяжении нескольких дней кто-то ее преследует. Наблюдение, возможно, началось раньше, но она заметила это неделю назад. Она сегодня подошла к преследователю и предупредила, что в следующий раз при всех даст ему пощечину. Этот человек пригрозил привлечь ее к судебной ответственности и посоветовал обратиться к адвокату, поэтому она здесь.
Дрейк усмехнулся.
— Так вот, — продолжал Мейсон, — я рекомендовал ей нанять детектива, чтобы тот установил наблюдение за ее преследователем. Скажи, Пол, найдется у тебя хороший оперативник?
— Конечно, — кивнул Дрейк, — мы сможем проследить за этим типом.
— Постарайся установить, является ли он просто назойливым человеком, психопатом или же частным детективом. Если он детектив, необходимо узнать, на кого он работает.
— Я все понял, — ответил Дрейк.
— Если он не детектив, — продолжил Мейсон, — твой человек может действовать в качестве брата миссис Ансон или друга ее покойного мужа. Подбери быстрого, толкового оперативника, чтобы он навсегда отбил у этого мужчины охоту следить за женщинами.
Дрейк посмотрел на миссис Ансон и спросил:
— Можете ли вы описать его?
— Он стоит у меня перед глазами, — сказала она. — Он удивительно неприметный человек….
— Как он одет? — спросил Дрейк.
— Довольно скромно.
— Рост?
— Примерно пять футов восемь дюймов.
— Возраст?
— Лет тридцать-тридцать пять.
— Полный или худощавый?
— Ни то, ни другое. Довольно плотный, но не грузный.
— Вы обратили внимание на его галстук?
— Да, неяркий, такой же неприметный, как и костюм. Наверняка они были приобретены в магазине готовой одежды.
— Я думаю, что это профессиональный детектив, — сказал Дрейк. — Хотя есть нечто странное.
— Что?
— Он одет не так, как одеваются при слежке в открытую.
— Что такое слежка в открытую? — спросила миссис Ансон.
Дрейк посмотрел на Мейсона и попросил:
— Объясни ей, Перри.
— В детективном деле, — сказал Мейсон, — имеется два вида наблюдений, миссис Ансон. Профессионального наблюдателя, очень трудно обнаружить. Он делает все, чтобы не попадаться на глаза своему объекту. Если же он предполагает, что его заметили, сразу звонит в свой контору и просит замены. При слежке в открытую оперативник, наоборот, старается привлечь внимание объекта, чтобы тот понял, что за ним установлено наблюдение. Для этого он проделывает все, чего ждут от сыщика. Не заметить его просто невозможно.
— Но кому может понадобиться слежка в открытую? — спросила миссис Ансон.
— Оперативник при этом виде работы с объектом всегда работает с кем-то в паре, — улыбнулся Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— При слежке в открытую действуют двое.
— Двое?
— Да, партнер наблюдающего — человек, который входит в доверие к объекту. Это обычно случайный знакомый, который добивается того, чтобы знакомство быстро переросло в дружбу.
— Я не сторонница скоропалительной дружбы, — сказала миссис Ансон.
— Давайте посмотрим на дело под другим углом, — сказал Мейсон. — Предположим, вы случайно знакомитесь с женщиной, вкусы которой решительно во всем совпадают с вашими. К тому же она вам симпатична, отличается деликатностью, тактичностью и мягкосердечием. Едва ли вам может прийти в голову, что кто-то специально изучил ваши привычки и вкусы, а затем подослал к вам человека, который намеренно внушил вам уверенность, будто вы воистину родственные души с одинаковыми симпатиями и антипатиями, предрассудками и интересами. Планом предусмотрены частые встречи с этим человеком и вы постепенно проникаетесь к нему доверием.
— Продолжайте, — попросила Сельма Ансон.
— В нужное время, — сказал Мейсон, — он сигнализирует оперативнику, ведущему слежку в открытую и тот начинает ходить по пятам за объектом до того момента, когда объект не обратится к первому оперативнику со словами: «Посмотрите вон на того человека, который идет за нами. Вот уже дня три или четыре он не отстает от меня!». Если же объект окажется невнимательным, инициативу возьмет в свои руки сам оперативник и скажет: «Взгляните на типа, который повсюду нас сопровождает. Не поворачивайте сейчас головы, давайте дойдем до угла, там вы сможете его внимательно рассмотреть. Мне кажется, он следит за нами».
— И для чего все это? — с явным интересом спросила Сельма Ансон.
— Для того, — пояснил Мейсон, — что затем на какое-то время наступает затишье, но через день-два наблюдатель уже снова на месте, и первый оперативник говорит: «А ведь этот тип не оставляет нас в покое…» Естественно, вы начинаете рассуждать об этом, и оперативник непременно пожалуется: «Боже мой, ума не приложу, зачем кому-то вздумалось следить за мной?» Тяжело вздохнув, он неуверенно добавит: «Конечно, кое-какие основания имеются, но это до того сомнительно… просто не верится…» Естественно, объект спрашивает: «Боже, какие же это могут быть основания?» И вот тут-то оперативник выложит свои козырные карты. Давайте предположим, что объект подозревается в отравлении соседских кошек.
— Кошек? — воскликнула Сельма Ансон.
— Кошек, — подтвердил Мейсон. — Травит соседских кошек.
Миссис Ансон нахмурилась.
— Итак, — продолжал Мейсон, — оперативник заявляет: «Пожалуй, он действительно преследует меня. Понимаете, по соседству со мной проживают люди, которые обвиняют меня в отравлении их кошек. Я действительно терпеть не могу этих животных, об этом всем известно. Кто-то занялся истреблением кошек в нашей округе, а подозрение пало на меня. Вот я и подумал, не следит ли этот тип за мной в надежде раздобыть доказательства? На прошлой неделе от отравы околел какой-то очень породистый и дорогой кот, а его хозяин выкрикивал угрозы в мой адрес, не стесняясь в выражениях».
Сельма Ансон внимательно слушала.
— Затем, — сказал Мейсон, — оперативник рассуждает о людской мнительности и длинных языках, ну, а объект, естественно, интересуется, являются ли подозрения соседей обоснованными. Оперативник, после некоторого колебания, скажет: «Хорошо, вам-то я могу признаться, потому что уверен, вы не станете злоупотреблять моим доверием. Действительно, я их травлю. Ненавижу кошек. Эти вредные твари рыскают по моему саду и охотятся на птичек, которых я стараюсь приручить. У меня устроены кормушки на окнах, очаровательные птички все время прилетают и требуют корма. Мне доставляет неизъяснимое наслаждение следить за тем, как они клюют зерна. Но проклятые коты узнали об этом и собираются у меня в саду. Я считаю, что люди обязаны присматривать за своими животными и не разрешать им разгуливать, где вздумается. Ведь если у человека есть собака, он не разрешает ей свободно бегать по соседским участкам. В отношении же кошек у людей нет никакой ответственности, они смеются мне в лицо, когда я жалуюсь на их мерзких убийц, целыми днями прячущихся в моих кустах и подкарауливающих ручных пташек. Я объяснял соседям, что кормлю птичек, пусть они запирают своих кошек дома, но они не приняли меня всерьез. Что мне оставалось делать? Я купил отравы, закатал ее в сырой фарш и разбросал по саду, умоляя Небеса, чтобы все коты, приходящие в мой сад охотиться на птичек, издохли.
— А затем? — с неподдельным интересом спросила Сельма Ансон.
— Затем объект наверняка воскликнет: «Господи, наши взгляды совпадают решительно во всем! Откровенно говоря, я тоже прикармливаю птичек на подоконнике и фотографирую их через стекло. У меня есть несколько превосходных снимков, но потом на меня ополчились все окрестные коты, и я, хоть и не зашел так далеко, как вы, но все же подбросил отравы одному самому наглому коту, который буквально не желал вылезать из моего сада». После этого оперативник поинтересуется, трудно ли было раздобыть отраву. И вот тут-то, ничего не подозревая, объект выложит все подробности и про яд, и про то, как он его использовал. Оперативник, понятно, имеет при себе миниатюрный диктофон и на пленке будет зафиксировано каждое слово доверчивого объекта… Такой метод, конечно, дороговат, но бывают случаи, когда люди готовы выложить любые деньги, лишь бы добыть неопровержимые доказательства.
— Я поняла, — расстроенно сказала Сельма Ансон.
— Извините, — спросил Мейсон, — а не появилось ли у вас недавно новой приятельницы, перед которой вы стали откровенничать или могли бы пойти на откровенность?
Миссис Ансон нахмурилась.
— Пожалуй, да, — призналась она после некоторой паузы.
— Кто? — спросил Мейсон.
— Я собиралась на лекцию о Мексике и древней культуре Майя, — сказала миссис Ансон. — Я решила заранее познакомиться с темой, отправилась в библиотеку и взяла книгу о Юкатане. Через некоторое время второе место за моим столиком заняла женщина, у которой тоже была книга про Юкатан. Она обратила внимание на то, что я читаю. Ну, а я взглянула на ее книгу. Мы улыбнулись друг другу и разговорились. Я сообщила ей про лекцию, на которую намеревалась попасть вечером. Выяснилось, и она собирается туда же.
— Как ее зовут?
— Дороти Грегг.
— Сколько ей лет?
— Примерно моих лет.
— Она замужем?
— Вдова.
— Вы с ней еще встречались?
— После лекции мы зашли в кафе выпить кофе с вафлями, ну, и на следующий день я пригласила ее к себе в гости.
— На обед?
— Да, я устроила для нее обед.
В глазах Мейсона появился интерес.
Сельма Ансон внезапно переменила тему:
— Хорошо, мистер Дрейк, здесь все заняты, а мистер Мейсон принял меня между двумя деловыми встречами, что я высоко ценю. Сколько денег мне следует вам дать и когда мы начнем?
— Я думаю, достаточно будет ста пятидесяти долларов, — ответил Дрейк. — Оперативник будет вам стоить пятьдесят долларов в день и, разумеется, дополнительные расходы: такси и все прочее. Детектив последует за вами, когда вы сегодня выйдете отсюда и будет наблюдать. Когда появится ваш преследователь, приложите носовой платок к правому глазу, словно в него что-то попало. Уберите платочек посмотрите прямо на своего преследователя, а затем отведите глаза.
— Что я должна делать потом?
— Ничего, — ответил Дрейк.
Сельма Ансон поднялась с места.
— С вашей стороны, господа, было весьма любезно принять меня, и я хочу, чтобы вы знали, как я вам признательна. Мистер Мейсон назвал мне «Детективное агентство Дрейка», и я выписала чек на сто пятьдесят долларов одновременно с чеком для мистера Мейсона. Теперь, по всей вероятности, вы хотите, чтобы я прошла познакомиться с оперативником и…
— О, нет, — сказал Дрейк. — Я думаю, что будет гораздо лучше, если вы не увидите его.
— Но я все равно его узнаю, когда он начнет наблюдать за мной!
— Только не моего оперативника, — усмехнулся Дрейк. — К тому же, он будет следить не за вами, а за вашим преследователем.
— Так что же мне делать? — спросила она.
— Подождите минутку, — сказал Дрейк. Он поднял трубку телефона на столе Мейсона, набрал номер и произнес: — Говорит Пол Дрейк. Тридцать два восемьдесят шесть девяносто один, немедленно.
Он положил трубку.
— До чего таинственно! — сказала Сельма Ансон.
— Секрет фирмы, — усмехнулся Дрейк. — Не пройдете ли вы теперь со мной к лифту, миссис Ансон?
— Чтобы ваш человек мог на меня посмотреть? — улыбнулась она.
Дрейк покачал головой.
— Послушайте, — сказала она, — он спустится вместе с нами на лифте и…
— Это я хочу спуститься вместе с вами в лифте, — сказал Дрейк, — чтобы купить сигареты в киоске вестибюля.
— Я поняла, — улыбнулась миссис Ансон.
Дрейк встал с места и открыл дверь.
— Мы идем? — спросил он.
3
Через два дня Мейсону вновь пришлось вернуться к делу таинственного преследователя. В дверь кабинета адвоката раздался условный стук Пола Дрейка и Делла Стрит впустила детектива.
Дрейк устроился в своем любимом черном кожаном кресле для посетителей, упершись спиной в один подлокотник и перекинув ноги через другой.
— Ну, — сказал он, — тебе, Перри, наверное, будет интересно узнать о развитии того дела с «хвостом»?
— Выяснил что-нибудь? — спросил Мейсон.
— Мы выяснили личность преследователя.
— Ты хочешь рассказать о мне результатах, чтобы я доложил клиентке, Пол?
— Я уже сам доложил ей, Перри. Она поручила мне сказать тебе о результатах, но у меня возникло такое ощущение, что твоя клиентка что-то скрывает.
— То же самое, — заметил Мейсон, — можно сказать о девяноста процентах клиентов, которые появляются в кабинете адвоката, Пол. Я часто задумываюсь, бывают ли полностью откровенны пациенты в кабинете врача… Они, приходят к специалисту и, как правило, стремятся приукрасить факты. Ну так как обстоят дела с Сельмой Ансон? За ней действительно следили?
— Да, следили. Она не ошиблась.
— Что это было, Пол? Разновидность слежки в открытую?
Дрейк покачал головой:
— Не угадал, Перри.
— Едва ли это был детектив-профессионал, — сказал Мейсон.
— Верно.
— Кто же он?
— Дилетант чертов.
— Твой оперативник засек его?
— Не сразу, — сказал Дрейк. — Твоя миссис Ансон на самом деле напугала преследователя. Он понял, что слова о пощечине при следующей встрече не являются пустой угрозой, она бы действительно отхлестала его по щекам. После этого преследователь держался от нее на порядочном расстоянии, но все равно старался за ней следить, так что у моего оперативника ушло почти полдня, чтобы его обнаружить.
— Что дальше?
— После этого он повис на хвосте у хвоста, — усмехнулся Дрейк. — Особого труда это не представляло. Его зовут Ральф Белл Бэирд. Вместо того, чтобы арендовать машину для наблюдения, он использовал свою собственную. Разумеется, мой парень записал номер и позвонил в контору. Мы проверили номер, узнали имя владельца и его адрес. Моему оперативнику даже не требовалось следить за ним беспрерывно. Очевидно, Бэирду ни разу даже не пришло в голову, что преследователь может в одно мгновение превратиться в преследуемого. Честно говоря, оказалось не слишком сложно выяснить что старался Бэирд для человека по имени Джордж Фостер Финдли, проживающего по адресу: Монтроз Хайтс, десять тридцать пять. Бэирд ежедневно появляется вечером по этому адресу и докладывает Финдли.
Дрейк устроился в своем любимом черном кожаном кресле для посетителей, упершись спиной в один подлокотник и перекинув ноги через другой.
— Ну, — сказал он, — тебе, Перри, наверное, будет интересно узнать о развитии того дела с «хвостом»?
— Выяснил что-нибудь? — спросил Мейсон.
— Мы выяснили личность преследователя.
— Ты хочешь рассказать о мне результатах, чтобы я доложил клиентке, Пол?
— Я уже сам доложил ей, Перри. Она поручила мне сказать тебе о результатах, но у меня возникло такое ощущение, что твоя клиентка что-то скрывает.
— То же самое, — заметил Мейсон, — можно сказать о девяноста процентах клиентов, которые появляются в кабинете адвоката, Пол. Я часто задумываюсь, бывают ли полностью откровенны пациенты в кабинете врача… Они, приходят к специалисту и, как правило, стремятся приукрасить факты. Ну так как обстоят дела с Сельмой Ансон? За ней действительно следили?
— Да, следили. Она не ошиблась.
— Что это было, Пол? Разновидность слежки в открытую?
Дрейк покачал головой:
— Не угадал, Перри.
— Едва ли это был детектив-профессионал, — сказал Мейсон.
— Верно.
— Кто же он?
— Дилетант чертов.
— Твой оперативник засек его?
— Не сразу, — сказал Дрейк. — Твоя миссис Ансон на самом деле напугала преследователя. Он понял, что слова о пощечине при следующей встрече не являются пустой угрозой, она бы действительно отхлестала его по щекам. После этого преследователь держался от нее на порядочном расстоянии, но все равно старался за ней следить, так что у моего оперативника ушло почти полдня, чтобы его обнаружить.
— Что дальше?
— После этого он повис на хвосте у хвоста, — усмехнулся Дрейк. — Особого труда это не представляло. Его зовут Ральф Белл Бэирд. Вместо того, чтобы арендовать машину для наблюдения, он использовал свою собственную. Разумеется, мой парень записал номер и позвонил в контору. Мы проверили номер, узнали имя владельца и его адрес. Моему оперативнику даже не требовалось следить за ним беспрерывно. Очевидно, Бэирду ни разу даже не пришло в голову, что преследователь может в одно мгновение превратиться в преследуемого. Честно говоря, оказалось не слишком сложно выяснить что старался Бэирд для человека по имени Джордж Фостер Финдли, проживающего по адресу: Монтроз Хайтс, десять тридцать пять. Бэирд ежедневно появляется вечером по этому адресу и докладывает Финдли.