— Я так не думаю, — спокойно парировал Мейсон. — Я полагаю, что в интересах дела очень важно установить, как в целом наш свидетель относится к женщинам и, возможно, не только к ним, потому что моя подзащитная женщина, но я также особенно заинтересован узнать, что же у него было в голове, когда он заявил при перекрестном допросе, что давал показания, которые не подразумевал. Мне хотелось бы узнать, сколько других моментов в его показаниях могут быть неточными?
— Ничего неточного в показаниях свидетеля нет, — раздраженно закричал Сейбрук.
— Следует ли вас понимать так, что свидетель действительно считает, что женщинам нельзя доверять ответственные вещи? — спокойно задал вопрос Мейсон.
В разных углах зала засмеялись. Судья Пибоди улыбнулся и сказал:
— Ладно, мистер Мейсон, вы выиграли свое очко.
— Ваша честь, но я все-таки хотел бы при перекрестном допросе этого свидетеля уточнить, что он в действительности подразумевает, когда отвечает на вопросы.
— Продолжайте, — разрешил судья Пибоди.
— Это единственная неточная вещь в ваших показаниях? — Мейсон обратился к свидетелю.
— Все точно.
— Таким образом, каждое слово, которое вы произнесли, вы его и подразумевали?
— Да, я подразумевал сказанное.
— Думаю, что так и было, — улыбнулся Мейсон. — Будем сейчас откровенными, мистер Бейн. Как только вы поняли, что ваше заявление может оскорбить некоторых женщин из числа присяжных, вы попытались изменить его, но сейчас вы действительно так думаете. Разве это не так?
— Ваша честь, я возражаю, — закричал Сейбрук. — Это отнюдь не перекрестный допрос и…
— Он должен доказать предубежденное отношение свидетеля, — подчеркнул Мейсон, — и это просто размышление на тему, заслуживает ли он доверия.
— Возражение отклоняется. Свидетель может отвечать на вопрос, — сказал Пибоди.
— Разве это не так? — повторил Мейсон.
— Ладно, — сердито отрезал Бейн, — если вам так угодно, пусть будет так.
— Ну чего уж, — примирительно заметил Мейсон. — Это не мне угодно, мистер Бейн. Я просто пытаюсь разобраться в вашем способе мышления. Дело в том, что вы давали показания поспешно, не учитывая возможные последствия, а?
— Хватит, я уже сказал. Ну и что такого?
— Ничего, ничего, — заверил Мейсон. — Просто я стремлюсь понять шкалу ваших жизненных ценностей, границы вашего мышления, ваше поведение. Вы подразумеваете то, что вы говорите, и говорите то, что думаете, но когда вы догадываетесь, что ваша реплика может оказаться невежливой, вы стараетесь выдать ее за оговорку. Правильно?
— Да, правильно.
— Фактически это не было оговоркой, это было правдой. И это верно?
— Да, правильно.
— Итак, вы говорили неправду, когда заявляли, что это — оговорка?
— Называйте это оговоркой ума, — сострил Бейн.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Давайте теперь вернемся к рассматриваемому делу.
— Самое время, — прокомментировал Сейбрук, всем своим видом демонстрируя чрезвычайную усталость.
— Если я утомил вас, уважаемый коллега, прошу прощения, — улыбнулся Мейсон.
— Достаточно, — вмешался судья Пибоди. — Прекратите эту пикировку, джентльмены. Замечания высказывайте только суду, а вопросы ставьте только свидетелю, мистер Мейсон.
— Хорошо, ваша честь, — весело согласился Мейсон. — Значит, вы утверждаете, мистер Бейн, что вечером того дня вы сами открыли упомянутую шкатулку с драгоценностями и осмотрели ее немного погодя после того, как подзащитная заступила на ночное дежурство у больной, не так ли?
— Совершенно верно. Я сам открыл шкатулку и проверил, все ли на месте.
— У вас был свой ключ?
— Да, сэр.
— Кстати, вы сказали жене, что у вас есть дополнительный ключ?
— Нет, сэр, не сказал.
— Правда? А почему? — поинтересовался Мейсон.
— Возражаю на том основании, что этот вопрос несущественный, не относящийся к делу и поэтому неправомочный. Это уже не перекрестный допрос, — поднялся со своего места Сейбрук.
— Протест принимается, — подтвердил судья.
— Но, — продолжил Мейсон, — у вас все же был запасной ключ к шкатулке с ювелирными украшениями, и вы сознательно не говорили об этом жене. Разве это не так?
— Это не так, — взревел Сейбрук. — Ваша честь, уважаемый коллега сознательно извращает показания этого свидетеля. Он никогда не заявлял ничего подобного.
— Протест отклонен, — сказал Пибоди. — Я разрешаю один ответ на этот вопрос. Хотя мы уже несколько раз касались этой проблемы, но тем не менее я разрешаю свидетелю ответить на этот упомянутый вопрос.
Бейн заколебался.
— Да или нет? — Мейсон поставил вопрос ребром. — Так или не так?
— Но это вовсе не значит, что я сознательно не говорил ей об этом, — запротестовал Бейн.
— И тем не менее вы скрывали этот факт от нее? — предположил Мейсон.
— Да, скрывал, — нехотя согласился Бейн.
— И вы хотели убедить присяжных, что по легкомыслию или беспечности просто забыли сказать ей об этом, хотя на самом деле сознательно скрывали от нее факт наличия у вас одного дубликата ключа, не так ли?
— Да нет же, я просто хотел, чтобы у меня был запасной дубликат ключа с тем, чтобы, когда она его потеряла бы, я смог бы сказать: вот видишь, я…
— Миссис Бейн хоть раз за время вашей супружеской жизни теряла ключи?
— Насколько я знаю, нет.
— И вы полагаете, что узнаете, когда она его потеряет?
— Полагаю.
— В этом случае, — усмехнулся Мейсон, — вы должны признать, что ваши замечания относительно беспечности вашей жены в этих вопросах не совсем обоснованны.
— Протест, — завопил Сейбрук, — это не перекрестный допрос, а…
— Принято, — распорядился судья Пибоди. — Я полагаю, что мы уже достаточно углубились в это дело, мистер Мейсон.
— Очень хорошо, — согласился Мейсон. — У меня осталось только несколько вопросов.
Мейсон повернулся на вращающемся кресле, перехватил взгляд одной из женщин в жюри присяжных и слегка улыбнулся. Она мгновенно ответила ему улыбкой.
— Пойдем дальше, мистер Бейн. — Мейсон обратился к нему. — Вы лично открыли эту шкатулку и, как я понимаю, когда вы это делали, мистер Хэллок был с вами?
— Да, сэр.
— И тут вы заметили, что что-то пропало?
— Да, сэр.
— И мистер Хэллок затем сопоставил содержимое шкатулки с описью.
— Да, сэр.
— А теперь ответьте на такой вопрос: как смог мистер Хэллок проделать все это, не коснувшись шкатулки?
— А я и не утверждал, что он не дотрагивался до шкатулки, — возразил Бейн. — Не приписывайте мне, пожалуйста, того, чего я не говорил.
— Значит, он все же дотрагивался до коробки?
— Думаю, что дотрагивался. Ну конечно, он должен был дотронуться до нее. Правда, я не говорил, что он дотронулся, но я и не утверждал, что он не дотрагивался до нее.
— Но сейчас вы припоминаете, что он все же дотрагивался до нее, не так ли?
— Вполне возможно.
— Так вы уверены, дотронулся он или нет?
— Я допускаю, что он дотрагивался.
— Итак, — резюмировал Мейсон, — после того, как флюоресцентный порошок был распылен на шкатулку, вы дотрагивались до ювелирной коробки и мистер Хэллок тоже.
— Совершенно верно.
— Итак, можно предположить, что на пальцах у мистера Хэллока был флюоресцентный порошок, не правда ли?
— Да, я вполне допускаю такое.
— Отсюда следует, что на первом этаже дома находилось трое человек, и у всех троих — у вас, мистера Хэллока и ответчицы — на пальцах находился флюоресцентный порошок. Вы согласны со мной?
— Нет, флюоресцентный порошок могли иметь я и мистер Хэллок. Подзащитная его иметь не могла.
— Что значит, вы могли иметь этот порошок на пальцах, а подзащитная нет? Поясните вашу мысль.
— Все очень просто — мы имели доступ к шкатулке, а она нет.
— Согласен с вами. Но если исходить из того, что флюоресцентный порошок на кончиках пальцев означает, что поддельные ювелирные украшения были украдены именно этим человеком, то их с таким же успехом мог взять и мистер Хэллок, у которого на кончиках пальцев также есть флюоресцентный порошок.
— Ну, это абсурд.
— Почему, объясните.
— Но ведь вы сами прекрасно знаете, что он не мог взять эти драгоценности.
— А вы откуда знаете, что он не мог этого сделать?
— Так ведь он там находился именно для того, чтобы пресечь воровство.
— Ну это еще как сказать, — с явным сарказмом произнес Мейсон. — Вы пригласили мистера Хэллока отнюдь не для того, чтобы предотвратить преступление. Вы сознательно заложили поддельные драгоценности, так как были уверены в том, что что-то обязательно будет украдено. Вы сознательно оставили шкатулку там, где ее можно было без помех украсть. Другими словами, вы расставили ловушку. Вы хотели, чтобы кое-какие драгоценности были украдены, не так ли?
— Ничего подобного, я просто думал, что этим способом мы сможем изловить вора или воровку.
— Ничего неточного в показаниях свидетеля нет, — раздраженно закричал Сейбрук.
— Следует ли вас понимать так, что свидетель действительно считает, что женщинам нельзя доверять ответственные вещи? — спокойно задал вопрос Мейсон.
В разных углах зала засмеялись. Судья Пибоди улыбнулся и сказал:
— Ладно, мистер Мейсон, вы выиграли свое очко.
— Ваша честь, но я все-таки хотел бы при перекрестном допросе этого свидетеля уточнить, что он в действительности подразумевает, когда отвечает на вопросы.
— Продолжайте, — разрешил судья Пибоди.
— Это единственная неточная вещь в ваших показаниях? — Мейсон обратился к свидетелю.
— Все точно.
— Таким образом, каждое слово, которое вы произнесли, вы его и подразумевали?
— Да, я подразумевал сказанное.
— Думаю, что так и было, — улыбнулся Мейсон. — Будем сейчас откровенными, мистер Бейн. Как только вы поняли, что ваше заявление может оскорбить некоторых женщин из числа присяжных, вы попытались изменить его, но сейчас вы действительно так думаете. Разве это не так?
— Ваша честь, я возражаю, — закричал Сейбрук. — Это отнюдь не перекрестный допрос и…
— Он должен доказать предубежденное отношение свидетеля, — подчеркнул Мейсон, — и это просто размышление на тему, заслуживает ли он доверия.
— Возражение отклоняется. Свидетель может отвечать на вопрос, — сказал Пибоди.
— Разве это не так? — повторил Мейсон.
— Ладно, — сердито отрезал Бейн, — если вам так угодно, пусть будет так.
— Ну чего уж, — примирительно заметил Мейсон. — Это не мне угодно, мистер Бейн. Я просто пытаюсь разобраться в вашем способе мышления. Дело в том, что вы давали показания поспешно, не учитывая возможные последствия, а?
— Хватит, я уже сказал. Ну и что такого?
— Ничего, ничего, — заверил Мейсон. — Просто я стремлюсь понять шкалу ваших жизненных ценностей, границы вашего мышления, ваше поведение. Вы подразумеваете то, что вы говорите, и говорите то, что думаете, но когда вы догадываетесь, что ваша реплика может оказаться невежливой, вы стараетесь выдать ее за оговорку. Правильно?
— Да, правильно.
— Фактически это не было оговоркой, это было правдой. И это верно?
— Да, правильно.
— Итак, вы говорили неправду, когда заявляли, что это — оговорка?
— Называйте это оговоркой ума, — сострил Бейн.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Давайте теперь вернемся к рассматриваемому делу.
— Самое время, — прокомментировал Сейбрук, всем своим видом демонстрируя чрезвычайную усталость.
— Если я утомил вас, уважаемый коллега, прошу прощения, — улыбнулся Мейсон.
— Достаточно, — вмешался судья Пибоди. — Прекратите эту пикировку, джентльмены. Замечания высказывайте только суду, а вопросы ставьте только свидетелю, мистер Мейсон.
— Хорошо, ваша честь, — весело согласился Мейсон. — Значит, вы утверждаете, мистер Бейн, что вечером того дня вы сами открыли упомянутую шкатулку с драгоценностями и осмотрели ее немного погодя после того, как подзащитная заступила на ночное дежурство у больной, не так ли?
— Совершенно верно. Я сам открыл шкатулку и проверил, все ли на месте.
— У вас был свой ключ?
— Да, сэр.
— Кстати, вы сказали жене, что у вас есть дополнительный ключ?
— Нет, сэр, не сказал.
— Правда? А почему? — поинтересовался Мейсон.
— Возражаю на том основании, что этот вопрос несущественный, не относящийся к делу и поэтому неправомочный. Это уже не перекрестный допрос, — поднялся со своего места Сейбрук.
— Протест принимается, — подтвердил судья.
— Но, — продолжил Мейсон, — у вас все же был запасной ключ к шкатулке с ювелирными украшениями, и вы сознательно не говорили об этом жене. Разве это не так?
— Это не так, — взревел Сейбрук. — Ваша честь, уважаемый коллега сознательно извращает показания этого свидетеля. Он никогда не заявлял ничего подобного.
— Протест отклонен, — сказал Пибоди. — Я разрешаю один ответ на этот вопрос. Хотя мы уже несколько раз касались этой проблемы, но тем не менее я разрешаю свидетелю ответить на этот упомянутый вопрос.
Бейн заколебался.
— Да или нет? — Мейсон поставил вопрос ребром. — Так или не так?
— Но это вовсе не значит, что я сознательно не говорил ей об этом, — запротестовал Бейн.
— И тем не менее вы скрывали этот факт от нее? — предположил Мейсон.
— Да, скрывал, — нехотя согласился Бейн.
— И вы хотели убедить присяжных, что по легкомыслию или беспечности просто забыли сказать ей об этом, хотя на самом деле сознательно скрывали от нее факт наличия у вас одного дубликата ключа, не так ли?
— Да нет же, я просто хотел, чтобы у меня был запасной дубликат ключа с тем, чтобы, когда она его потеряла бы, я смог бы сказать: вот видишь, я…
— Миссис Бейн хоть раз за время вашей супружеской жизни теряла ключи?
— Насколько я знаю, нет.
— И вы полагаете, что узнаете, когда она его потеряет?
— Полагаю.
— В этом случае, — усмехнулся Мейсон, — вы должны признать, что ваши замечания относительно беспечности вашей жены в этих вопросах не совсем обоснованны.
— Протест, — завопил Сейбрук, — это не перекрестный допрос, а…
— Принято, — распорядился судья Пибоди. — Я полагаю, что мы уже достаточно углубились в это дело, мистер Мейсон.
— Очень хорошо, — согласился Мейсон. — У меня осталось только несколько вопросов.
Мейсон повернулся на вращающемся кресле, перехватил взгляд одной из женщин в жюри присяжных и слегка улыбнулся. Она мгновенно ответила ему улыбкой.
— Пойдем дальше, мистер Бейн. — Мейсон обратился к нему. — Вы лично открыли эту шкатулку и, как я понимаю, когда вы это делали, мистер Хэллок был с вами?
— Да, сэр.
— И тут вы заметили, что что-то пропало?
— Да, сэр.
— И мистер Хэллок затем сопоставил содержимое шкатулки с описью.
— Да, сэр.
— А теперь ответьте на такой вопрос: как смог мистер Хэллок проделать все это, не коснувшись шкатулки?
— А я и не утверждал, что он не дотрагивался до шкатулки, — возразил Бейн. — Не приписывайте мне, пожалуйста, того, чего я не говорил.
— Значит, он все же дотрагивался до коробки?
— Думаю, что дотрагивался. Ну конечно, он должен был дотронуться до нее. Правда, я не говорил, что он дотронулся, но я и не утверждал, что он не дотрагивался до нее.
— Но сейчас вы припоминаете, что он все же дотрагивался до нее, не так ли?
— Вполне возможно.
— Так вы уверены, дотронулся он или нет?
— Я допускаю, что он дотрагивался.
— Итак, — резюмировал Мейсон, — после того, как флюоресцентный порошок был распылен на шкатулку, вы дотрагивались до ювелирной коробки и мистер Хэллок тоже.
— Совершенно верно.
— Итак, можно предположить, что на пальцах у мистера Хэллока был флюоресцентный порошок, не правда ли?
— Да, я вполне допускаю такое.
— Отсюда следует, что на первом этаже дома находилось трое человек, и у всех троих — у вас, мистера Хэллока и ответчицы — на пальцах находился флюоресцентный порошок. Вы согласны со мной?
— Нет, флюоресцентный порошок могли иметь я и мистер Хэллок. Подзащитная его иметь не могла.
— Что значит, вы могли иметь этот порошок на пальцах, а подзащитная нет? Поясните вашу мысль.
— Все очень просто — мы имели доступ к шкатулке, а она нет.
— Согласен с вами. Но если исходить из того, что флюоресцентный порошок на кончиках пальцев означает, что поддельные ювелирные украшения были украдены именно этим человеком, то их с таким же успехом мог взять и мистер Хэллок, у которого на кончиках пальцев также есть флюоресцентный порошок.
— Ну, это абсурд.
— Почему, объясните.
— Но ведь вы сами прекрасно знаете, что он не мог взять эти драгоценности.
— А вы откуда знаете, что он не мог этого сделать?
— Так ведь он там находился именно для того, чтобы пресечь воровство.
— Ну это еще как сказать, — с явным сарказмом произнес Мейсон. — Вы пригласили мистера Хэллока отнюдь не для того, чтобы предотвратить преступление. Вы сознательно заложили поддельные драгоценности, так как были уверены в том, что что-то обязательно будет украдено. Вы сознательно оставили шкатулку там, где ее можно было без помех украсть. Другими словами, вы расставили ловушку. Вы хотели, чтобы кое-какие драгоценности были украдены, не так ли?
— Ничего подобного, я просто думал, что этим способом мы сможем изловить вора или воровку.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента