Страница:
Эрл Стенли Гарднер
«Дело об искривленной свече»
Глава 1
Перри Мейсон распахнул дверь своего кабинета и улыбнулся Делле Стрит, протиравшей его письменный стол с присущей всем секретаршам тщательностью.
— Доброе утро, шеф. — Она улыбнулась тоже.
Мейсон убрал шляпу в стенной шкаф, подошел к столу и взглянул на почту, разложенную на три стопки. На первой из них лежала записка: «Просмотреть, ответа не требуется». На второй значилось: «Прочитать, ответить под вашу диктовку». В третьей стопке было с полдесятка писем, эти следовало «Прочесть и ответить лично».
Делла Стрит прошла в свой секретарский офис, примыкающий к кабинету Мейсона, убрала пыльную тряпку в ящик письменного стола, вернулась в кабинет и села на стул, пристроив блокнот на коленях в ожидании, когда шеф начнет диктовать.
Сначала Мейсон взялся за письма, требующие его личного ответа. Прочел первое, постоял перед окном, глядя на безоблачное небо, и неожиданно произнес:
— Сегодня пятница, Делла?
Делла кивнула, не опуская карандаш.
— Интересно, почему они казнят преступников непременно по пятницам?
— Может быть, потому, что начинать путешествие в пятницу — дурная примета.
— Точно! Варварский обычай. Убийца тоже имеет право вступать в другой мир в счастливый день.
— Но люди умирают по пятницам точно так же, как и в другие дни, — заметила Делла, — почему убийцам такая привилегия?
Мейсон посмотрел на нее:
— Делла, ты становишься реалистом. А тебе никогда не приходило в голову, что мы тоже можем начать мыслить по шаблону?
— Только не это, шеф. Это — последнее, что может случиться с нами в вашем офисе! — уверенно воскликнула Делла Стрит.
Мейсон кивком указал на дверь, которая вела в правовую библиотеку и приемную:
— Делла, за этой дверью идет повседневная работа. Герти на коммутаторе отвечает на звонки, узнает имена, адреса и род занятий моих клиентов. Рядом с приемной сидит Джексон, преисполненный сознания собственной значимости. Его жизнь так упорядочена общепринятыми нормами права, что он просто не в состоянии воспринимать что-то новое. Он…
Раздался стук в дверь со стороны библиотеки. Мейсон усмехнулся:
— Легок на помине! Экспонат явился, чтобы проиллюстрировать мою мысль. Мистер Джексон собственной персоной. Входите же!
Джексон распахнул дверь. Его худощавая фигура выражала чувство собственного достоинства, а узкое продолговатое лицо — крайнюю сосредоточенность в сочетании с безмятежным спокойствием. Примечательными на этом лице были длинный нос и решительно сжатый рот с тонкими губами, кончики которых резко загибались книзу. От носа тянулись глубокие борозды, зато на лбу не было ни единой морщины. Твердое убеждение Джексона, что все должно делаться по закону, поддерживалось уверенностью в том, что ему-то в точности известно, что такое закон. Отсюда и происходило олимпийское спокойствие и безмятежность.
Погруженный в юридические проблемы, Джексон не снисходил до того, чтобы тратить время на такие условности, как «С добрым утром», поэтому прямо с порога сообщил:
— Я столкнулся с весьма сложным и запутанным делом. Однако сильно сомневаюсь, имею ли я право заниматься им далее. Грузовик Скиннер-Хиллзской компании, перевозившей партию породистых каракулевых овец, внезапно остановился. Водитель не изволил подать никакого сигнала. Машина, управляемая Артуром Виклером, который просит нас представлять его интересы, врезалась в него сзади и получила довольно серьезные повреждения.
В машине Виклера находился кто-то еще?
— Да, его жена, Сейра Виклер.
Усмехнувшись, Мейсон сказал:
— Водитель грузовика уверяет, конечно, что он подал сигнал об остановке, что он видел в зеркало заднего обзора приближающуюся машину, что он обратил внимание на то, что водитель машины разговаривает с женщиной и не смотрит за дорогой, что он трижды нажимал гудок да еще отчаянно махал рукой, а затем выключил и вновь включил задние огни, чтобы привлечь внимание водителя и заставить его снизить скорость.
Джексон даже не улыбнулся. Он сосредоточенно просматривал свои записи, очки в роговой оправе придавали ему сходство с совой. Затем подтвердил:
— Водитель грузовика настаивает, что он подал сигнал и видел в зеркальце приближающуюся легковую машину. Однако она даже не пыталась замедлить ход и врезалась в кузов его грузовика. Но он ничего не говорил о том, что водитель седана не следил за дорогой.
Мейсон весело посмотрел на Деллу Стрит:
— Вероятно, неопытный водитель.
— Создалась весьма своеобразная ситуация, — невозмутимо продолжал Джексон. — Сначала начался обычный обмен взаимными упреками, обвинениями и угрозами. Затем Артур Виклер достал карандаш и блокнот и записал название «Скиннер-Хиллзская каракулевая компания», значившееся на грузовике. Никаких возражений не последовало.
— Что тут могло бы вызвать возражения? — удивился Мейсон.
Джексон часто-часто заморгал.
— Это и есть самая странная часть истории. Мистер Виклер спокойно обошел грузовик и записал его номер. Но как только он это проделал, водитель прокричал какие-то ругательства, вырвал у Виклера блокнот и карандаш из рук, быстро забрался в кабину и тотчас уехал.
— Виклеры получили физические повреждения? — поинтересовался Мейсон.
— У миссис Виклер произошел нервный шок.
— В телефонной книге есть данные этой компании?
— Нет. Такого названия вообще не существует.
— Ол-райт, — сказал Мейсон, — привлеките к работе Пола Дрейка. Каракулевых овец продают всего в нескольких местах. Пускай Пол свяжется с ними и выяснит, отправляли ли они недавно овец в округ Скиннер-Хиллз и известно ли им вообще что-нибудь о такой компании. Выйти на них не будет слишком сложно.
Джексон принялся пространно объяснять, с каким неясным случаем с точки зрения права они столкнулись, но Мейсон не стал его даже слушать.
— Прекратите! Что стоит сомневающийся юрист? Считаете, что у нас есть шанс выиграть дело, беритесь за него! Нет — откажитесь.
— Хорошо. Но поскольку данное дело связано с расходами на проведение расследования, я должен испросить вашего согласия.
— Вы получили его! — закончил разговор Мейсон. Джексон закрыл дверь.
Мейсон плутовато посмотрел на Деллу Стрит:
— Ты должна признать, что Джексон консервативен.
Делла задумчиво произнесла:
— Разве этого нельзя сказать про других адвокатов?
Мейсон вопросительно приподнял брови, и Делла торопливо добавила:
— Импульсивный адвокат бывает опасен.
— Но беда в том, что осторожный адвокат обычно идет проторенными путями. Возьми того же Джексона. Его голова забита процессуальными отводами, ссылками на разные дополнения и статьи Уголовного кодекса. Он не прибегает к догадкам. Он занимается делом, которое твердо стоит «на всех четырех», он даже опасается думать, дабы не отклониться случайно в сторону. Когда он решил жениться, то избрал себе вдову. Он не осмелился приблизиться к женщине, пока не убедился, что кто-то до него уже это сделал и не был отклонен, так что он может быть уверен в прецеденте…
На столе у Мейсона зазвонил телефон, он кивнул Делле, та взяла трубку.
— Герти интересуется, будете ли вы говорить с мистером Стикленом из фирмы «Стиклен, Гроув и Росс». Он настаивает на беседе лично с вами.
Мейсон протянул руку к трубке.
— Вели Герти соединить нас… Хэлло!
— К.В. Стиклен, мистер Мейсон, из компании «Стиклен, Гроув и Росс».
— Да, мистер Стиклен?
— Вы представляете клиента по имени Виклер, Артур Виклер? Дорожный инцидент.
— Да.
— Чего требует ваш клиент в виде компенсации?
— А сколько вы рассчитываете заплатить? Голос Стиклена звучал осторожно:
— Во избежание дальнейших неприятностей мои клиенты могли бы заплатить триста долларов.
— Вы представляете компанию «Скиннер-Хиллзский каракуль»?
— Да.
— Я позвоню вам.
— Не откладывайте, пожалуйста, в долгий ящик. Моему клиенту не терпится урегулировать недоразумение.
Мейсон положил на место трубку и подмигнул Делле:
— Дело сдвинулось. Попроси Джексона зайти.
Через несколько минут Делла возвратилась вместе с Джексоном.
— Виклеры все еще в вашем офисе? — спросил Мейсон.
— Да.
— Сколько они хотят получить компенсации? — спросил Мейсон.
— Виклер считает, что за ремонт автомашины ему придется выложить двести пятьдесят долларов.
— Как сильно повреждена машина в действительности?
— Ну, — с сомнением произнес Джексон, — если раздобыть запасные части, то ущерб не так уж велик. Но Виклер желает получить двести пятьдесят долларов.
— А миссис Виклер, сколько она хочет за свой нервный шок?
— Она называла пятьсот долларов.
— То есть их устраивает семьсот пятьдесят долларов?
— Несомненно. Думаю, что и пятьсот долларов им покажется достаточной компенсацией.
— Пойдите поговорите с ним. Джексон вернулся через пару минут.
— Пятьсот долларов их вполне удовлетворят, — объявил он.
У Мейсона заблестели глаза. Он поднял трубку и попросил Герти соединить его с мистером К.В. Стикленом из «Стиклен, Гроув и Росс».
А через несколько минут он услышал в трубке голос Стиклена.
— Я выяснил, что ситуация гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нанесен ущерб не только имуществу. Миссис Виклер перенесла тяжелейший нервный шок и…
— Сколько? — перебил его Стиклен.
— Более того, — продолжал Мейсон, не обращая внимания на прямой вопрос, — имело место грубейшее оскорбление и факт игнорирования прав нашего клиента, похищение его…
— Сколько?
— Две с половиной тысячи долларов.
— Что? — завопил Стиклен.
— Вы меня слышали. В следующий раз не прерывайте меня, когда я сообщаю о жалобах клиента.
— Но это же абсурдно! Возмутительно! Просто лишено здравого смысла…
— О’кей, — сказал Мейсон, — разрешайте данный вопрос по-своему.
И повесил трубку.
Глаза Джексона округлились.
— Но… почему? Зачем?
Мейсон положил свои часы на стол.
— Даем ему пять минут. За это время он свяжется со своим клиентом и сделает встречное предложение.
— Но откуда эти адвокаты узнали, что их делом занимаемся мы?
— Возможно, пытались дозвониться до Виклеров и выяснили, что они отправились к адвокату. Ну, расспросили соседей… Черт побери, Джексон, откуда мне знать? Важно то, что им не терпится уладить данное дело.
Мейсон следил за секундной стрелкой на лежащих перед ним часах.
Зазвонил телефон.
— Две минуты десять секунд! — весело сообщил Мейсон, снимая трубку.
— Мистер Мейсон, — заговорил Стиклен охрипшим от волнения голосом. — Я связался со своими клиентами. Они считают требования ваших клиентов неразумными.
— Ол-райт, — бодро ответил Мейсон, — мы сейчас оформим жалобу в суд и увидим, как он посмотрит на случившееся. Мы…
— Мои клиенты, — поспешно прервал его Стиклен, — готовы предложить тысячу двести пятьдесят долларов в качестве полной компенсации.
— Это не деньги!
— Послушайте, — взмолился Стиклен, — чтобы покончить с этим делом, я постараюсь убедить своих клиентов добавить еще двести пятьдесят долларов и заплатить в общей сложности полторы тысячи.
— Мистер Стиклен, — сказал Мейсон, — вы не учитываете, что миссис Виклер перенесла тяжелейший шок.
— Уверен, что небольшие дополнительные деньги ее полностью вылечат, — насмешливо произнес Стиклен.
— Вы хотите, чтобы я пренебрег интересами моих клиентов, — упрекнул его Мейсон. — Вот что, Стиклен, скажите своим клиентам, что, если они уплатят две тысячи долларов в течение часа, мы подпишем документ об урегулировании конфликта… Как скоро вы можете дать мне ответ?
— Минуточку. Не отходите от телефона.
Мейсон услышал едва различимые голоса, затем снова заговорил Стиклен:
— Хорошо, мистер Мейсон, мой человек будет у вас в офисе с подтвержденным чеком в течение получаса. Пусть ваши клиенты подождут у вас, мы подготовим соответствующую расписку, которую они могли бы подписать в присутствии нотариуса.
Мейсон опустил трубку на рычаг и подмигнул Джексону:
— Джексон, может быть, вы считаете, что меня должны мучить угрызения совести? Увы…
Джексон наморщил лоб.
— Я не понимаю, как вы это делаете. Я смог бы договориться максимум о пятистах долларах. Кажется, за эти две с небольшим минуты я прожил сотню лет.
— Минуточку, Джексон, прежде чем вы уйдете. Мне кажется, что я недавно слышал какие-то разговоры о Скиннер-Хиллз. Нет ли у вас в производстве дела, относящегося к собственности в этом округе?
Джексон покачал головой, но через секунду воскликнул:
— Обождите, мистер Мейсон, имеется дело Кингсмена!
— Что это за дело?
— Помните, вы получили письмо от Аделаиды Кингсмен, которое передали мне? Я ответил ей и посоветовал ходатайствовать через суд о своей собственности. Но она заявила, что у нее нет денег на судебную тяжбу, так что, по всей вероятности, дело само собой прекратилось.
— Расскажите-ка поподробнее об этом деле, — попросил Мейсон.
Джексон с важным видом откашлялся, что являлось непременной прелюдией ко всем его юридическим выступлениям.
— Аделаида Кингсмен имеет узаконенное право на участок земли в округе Скиннер-Хиллз общей площадью восемьдесят акров, расположенный на склоне холма. Она оформила договор на продажу этого участка с овцеводом по имени Фрэнк Палермо. Договорная цена, насколько я помню, равнялась пятистам долларам. Земля практически бросовая, лишь несколько акров пригодны под пастбище. Палермо не заплатил договорную цену, но настаивает на том, что имеет право на эту землю. Он пользовался участком в течение нескольких лет, что-то там построил и платил соответствующие налоги, поэтому считает себя законным землевладельцем. Видно, он один из тех беспринципных, изворотливых и жадных типов, которые идут к намеченной цели напролом, не считаясь с законом.
— Так Аделаида Кингсмен не востребовала через суд свою собственность обратно? — спросил Мейсон.
— Нет. Как раз в это время она сломала ногу. Насколько мне известно, она лежит в больнице в Сан-Франциско. Ей шестьдесят пять лет, практически она не имеет средств к существованию. По этой причине она и не решилась судиться с этим типом.
— Садитесь, Джексон. Давайте немного подумаем. Джексон пристроился на краешке стула напротив Мейсона.
— Как вы считаете, почему «Скиннер-Хиллзская каракулевая компания» так быстро и без пререканий пошла на предложенные нами условия соглашения? — спросил Мейсон.
— Несомненно, они побоялись явиться в суд, когда услышали, что водитель грузовика отобрал у Артура Виклера его записную книжку и карандаш.
Мейсон покачал головой.
— Порассуждаем. Итак, произошло столкновение автомобилей, — заговорил он. — Полицейский составил рапорт, но до десяти часов утра более ничего не было предпринято. Запомните это хорошенько, Джексон. Все началось уже после десяти.
— Ну и что тут особенного? — спросил Джексон.
— Именно это мы и должны выяснить. Чем примечательно это время?
— Это время, когда открываются банки.
— И когда приступают к работе большие начальники, — подхватил Мейсон. — Так что давайте предположим, что донесение о дорожной аварии было передано какому-то мелкому чину, который, в свою очередь, положил его на стол большого начальника, явившегося на работу в десять часов утра. Большой начальник попытался связаться с Виклером, срочно направил к нему домой «своего человека», а тот выяснил, что Виклер поехал к адвокату. Возможно, кто-то из соседей даже сообщил ему мою фамилию. После чего большой начальник, кем бы он ни был, позвонил своим поверенным и распорядился уладить дело, чего бы это ни стоило… Почему?
Джексон покачал головой:
— Откуда же я могу знать?
— Мне кажется, я догадываюсь. Делла, позвони Полу Дрейку в его детективное агентство. Выясни, навел ли он уже справки о «Скиннер-Хиллзской каракулевой компании» и что удалось ему выяснить у поставщиков каракулевых овец? Кому были проданы овцы? Пусть он проверит все, что сможет, в связи с этой компанией. Но прежде чем Виклеру будет предъявлена расписка для подписи, надо постараться получить назад его записную книжку. В ней записан номер грузовика, На котором перевозили овец. Предполагаю, что этот номер является ключевым ко всей ситуации.
Джексон казался немного растерянным.
— Должен сознаться, — пробормотал он, — что я не в состоянии следить за ходом ваших мыслей, мистер Мейсон.
— И не старайтесь! — Усмехнувшись, Мейсон добавил: — Я и сам не уверен в правильности своих рассуждений. Действую по наитию. Позвоните Аделаиде Кингсмен, скажите, чтобы она не подписывала никаких бумаг и ни о чем не договаривалась до тех пор, пока мы не дадим ей на это «добро», а со всеми вопросами пусть обращается к нам. Сообщите ей, что мы переведем ее из общей палаты в отдельную со специальным персоналом. Проследите за тем, чтобы лучший хирург Сан-Франциско был приглашен на консультацию завтра утром.
По физиономии Джексона было видно, что он потрясен.
— А кто оплатит счет? — поинтересовался он.
— Мы, — ответил Мейсон.
— Доброе утро, шеф. — Она улыбнулась тоже.
Мейсон убрал шляпу в стенной шкаф, подошел к столу и взглянул на почту, разложенную на три стопки. На первой из них лежала записка: «Просмотреть, ответа не требуется». На второй значилось: «Прочитать, ответить под вашу диктовку». В третьей стопке было с полдесятка писем, эти следовало «Прочесть и ответить лично».
Делла Стрит прошла в свой секретарский офис, примыкающий к кабинету Мейсона, убрала пыльную тряпку в ящик письменного стола, вернулась в кабинет и села на стул, пристроив блокнот на коленях в ожидании, когда шеф начнет диктовать.
Сначала Мейсон взялся за письма, требующие его личного ответа. Прочел первое, постоял перед окном, глядя на безоблачное небо, и неожиданно произнес:
— Сегодня пятница, Делла?
Делла кивнула, не опуская карандаш.
— Интересно, почему они казнят преступников непременно по пятницам?
— Может быть, потому, что начинать путешествие в пятницу — дурная примета.
— Точно! Варварский обычай. Убийца тоже имеет право вступать в другой мир в счастливый день.
— Но люди умирают по пятницам точно так же, как и в другие дни, — заметила Делла, — почему убийцам такая привилегия?
Мейсон посмотрел на нее:
— Делла, ты становишься реалистом. А тебе никогда не приходило в голову, что мы тоже можем начать мыслить по шаблону?
— Только не это, шеф. Это — последнее, что может случиться с нами в вашем офисе! — уверенно воскликнула Делла Стрит.
Мейсон кивком указал на дверь, которая вела в правовую библиотеку и приемную:
— Делла, за этой дверью идет повседневная работа. Герти на коммутаторе отвечает на звонки, узнает имена, адреса и род занятий моих клиентов. Рядом с приемной сидит Джексон, преисполненный сознания собственной значимости. Его жизнь так упорядочена общепринятыми нормами права, что он просто не в состоянии воспринимать что-то новое. Он…
Раздался стук в дверь со стороны библиотеки. Мейсон усмехнулся:
— Легок на помине! Экспонат явился, чтобы проиллюстрировать мою мысль. Мистер Джексон собственной персоной. Входите же!
Джексон распахнул дверь. Его худощавая фигура выражала чувство собственного достоинства, а узкое продолговатое лицо — крайнюю сосредоточенность в сочетании с безмятежным спокойствием. Примечательными на этом лице были длинный нос и решительно сжатый рот с тонкими губами, кончики которых резко загибались книзу. От носа тянулись глубокие борозды, зато на лбу не было ни единой морщины. Твердое убеждение Джексона, что все должно делаться по закону, поддерживалось уверенностью в том, что ему-то в точности известно, что такое закон. Отсюда и происходило олимпийское спокойствие и безмятежность.
Погруженный в юридические проблемы, Джексон не снисходил до того, чтобы тратить время на такие условности, как «С добрым утром», поэтому прямо с порога сообщил:
— Я столкнулся с весьма сложным и запутанным делом. Однако сильно сомневаюсь, имею ли я право заниматься им далее. Грузовик Скиннер-Хиллзской компании, перевозившей партию породистых каракулевых овец, внезапно остановился. Водитель не изволил подать никакого сигнала. Машина, управляемая Артуром Виклером, который просит нас представлять его интересы, врезалась в него сзади и получила довольно серьезные повреждения.
В машине Виклера находился кто-то еще?
— Да, его жена, Сейра Виклер.
Усмехнувшись, Мейсон сказал:
— Водитель грузовика уверяет, конечно, что он подал сигнал об остановке, что он видел в зеркало заднего обзора приближающуюся машину, что он обратил внимание на то, что водитель машины разговаривает с женщиной и не смотрит за дорогой, что он трижды нажимал гудок да еще отчаянно махал рукой, а затем выключил и вновь включил задние огни, чтобы привлечь внимание водителя и заставить его снизить скорость.
Джексон даже не улыбнулся. Он сосредоточенно просматривал свои записи, очки в роговой оправе придавали ему сходство с совой. Затем подтвердил:
— Водитель грузовика настаивает, что он подал сигнал и видел в зеркальце приближающуюся легковую машину. Однако она даже не пыталась замедлить ход и врезалась в кузов его грузовика. Но он ничего не говорил о том, что водитель седана не следил за дорогой.
Мейсон весело посмотрел на Деллу Стрит:
— Вероятно, неопытный водитель.
— Создалась весьма своеобразная ситуация, — невозмутимо продолжал Джексон. — Сначала начался обычный обмен взаимными упреками, обвинениями и угрозами. Затем Артур Виклер достал карандаш и блокнот и записал название «Скиннер-Хиллзская каракулевая компания», значившееся на грузовике. Никаких возражений не последовало.
— Что тут могло бы вызвать возражения? — удивился Мейсон.
Джексон часто-часто заморгал.
— Это и есть самая странная часть истории. Мистер Виклер спокойно обошел грузовик и записал его номер. Но как только он это проделал, водитель прокричал какие-то ругательства, вырвал у Виклера блокнот и карандаш из рук, быстро забрался в кабину и тотчас уехал.
— Виклеры получили физические повреждения? — поинтересовался Мейсон.
— У миссис Виклер произошел нервный шок.
— В телефонной книге есть данные этой компании?
— Нет. Такого названия вообще не существует.
— Ол-райт, — сказал Мейсон, — привлеките к работе Пола Дрейка. Каракулевых овец продают всего в нескольких местах. Пускай Пол свяжется с ними и выяснит, отправляли ли они недавно овец в округ Скиннер-Хиллз и известно ли им вообще что-нибудь о такой компании. Выйти на них не будет слишком сложно.
Джексон принялся пространно объяснять, с каким неясным случаем с точки зрения права они столкнулись, но Мейсон не стал его даже слушать.
— Прекратите! Что стоит сомневающийся юрист? Считаете, что у нас есть шанс выиграть дело, беритесь за него! Нет — откажитесь.
— Хорошо. Но поскольку данное дело связано с расходами на проведение расследования, я должен испросить вашего согласия.
— Вы получили его! — закончил разговор Мейсон. Джексон закрыл дверь.
Мейсон плутовато посмотрел на Деллу Стрит:
— Ты должна признать, что Джексон консервативен.
Делла задумчиво произнесла:
— Разве этого нельзя сказать про других адвокатов?
Мейсон вопросительно приподнял брови, и Делла торопливо добавила:
— Импульсивный адвокат бывает опасен.
— Но беда в том, что осторожный адвокат обычно идет проторенными путями. Возьми того же Джексона. Его голова забита процессуальными отводами, ссылками на разные дополнения и статьи Уголовного кодекса. Он не прибегает к догадкам. Он занимается делом, которое твердо стоит «на всех четырех», он даже опасается думать, дабы не отклониться случайно в сторону. Когда он решил жениться, то избрал себе вдову. Он не осмелился приблизиться к женщине, пока не убедился, что кто-то до него уже это сделал и не был отклонен, так что он может быть уверен в прецеденте…
На столе у Мейсона зазвонил телефон, он кивнул Делле, та взяла трубку.
— Герти интересуется, будете ли вы говорить с мистером Стикленом из фирмы «Стиклен, Гроув и Росс». Он настаивает на беседе лично с вами.
Мейсон протянул руку к трубке.
— Вели Герти соединить нас… Хэлло!
— К.В. Стиклен, мистер Мейсон, из компании «Стиклен, Гроув и Росс».
— Да, мистер Стиклен?
— Вы представляете клиента по имени Виклер, Артур Виклер? Дорожный инцидент.
— Да.
— Чего требует ваш клиент в виде компенсации?
— А сколько вы рассчитываете заплатить? Голос Стиклена звучал осторожно:
— Во избежание дальнейших неприятностей мои клиенты могли бы заплатить триста долларов.
— Вы представляете компанию «Скиннер-Хиллзский каракуль»?
— Да.
— Я позвоню вам.
— Не откладывайте, пожалуйста, в долгий ящик. Моему клиенту не терпится урегулировать недоразумение.
Мейсон положил на место трубку и подмигнул Делле:
— Дело сдвинулось. Попроси Джексона зайти.
Через несколько минут Делла возвратилась вместе с Джексоном.
— Виклеры все еще в вашем офисе? — спросил Мейсон.
— Да.
— Сколько они хотят получить компенсации? — спросил Мейсон.
— Виклер считает, что за ремонт автомашины ему придется выложить двести пятьдесят долларов.
— Как сильно повреждена машина в действительности?
— Ну, — с сомнением произнес Джексон, — если раздобыть запасные части, то ущерб не так уж велик. Но Виклер желает получить двести пятьдесят долларов.
— А миссис Виклер, сколько она хочет за свой нервный шок?
— Она называла пятьсот долларов.
— То есть их устраивает семьсот пятьдесят долларов?
— Несомненно. Думаю, что и пятьсот долларов им покажется достаточной компенсацией.
— Пойдите поговорите с ним. Джексон вернулся через пару минут.
— Пятьсот долларов их вполне удовлетворят, — объявил он.
У Мейсона заблестели глаза. Он поднял трубку и попросил Герти соединить его с мистером К.В. Стикленом из «Стиклен, Гроув и Росс».
А через несколько минут он услышал в трубке голос Стиклена.
— Я выяснил, что ситуация гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нанесен ущерб не только имуществу. Миссис Виклер перенесла тяжелейший нервный шок и…
— Сколько? — перебил его Стиклен.
— Более того, — продолжал Мейсон, не обращая внимания на прямой вопрос, — имело место грубейшее оскорбление и факт игнорирования прав нашего клиента, похищение его…
— Сколько?
— Две с половиной тысячи долларов.
— Что? — завопил Стиклен.
— Вы меня слышали. В следующий раз не прерывайте меня, когда я сообщаю о жалобах клиента.
— Но это же абсурдно! Возмутительно! Просто лишено здравого смысла…
— О’кей, — сказал Мейсон, — разрешайте данный вопрос по-своему.
И повесил трубку.
Глаза Джексона округлились.
— Но… почему? Зачем?
Мейсон положил свои часы на стол.
— Даем ему пять минут. За это время он свяжется со своим клиентом и сделает встречное предложение.
— Но откуда эти адвокаты узнали, что их делом занимаемся мы?
— Возможно, пытались дозвониться до Виклеров и выяснили, что они отправились к адвокату. Ну, расспросили соседей… Черт побери, Джексон, откуда мне знать? Важно то, что им не терпится уладить данное дело.
Мейсон следил за секундной стрелкой на лежащих перед ним часах.
Зазвонил телефон.
— Две минуты десять секунд! — весело сообщил Мейсон, снимая трубку.
— Мистер Мейсон, — заговорил Стиклен охрипшим от волнения голосом. — Я связался со своими клиентами. Они считают требования ваших клиентов неразумными.
— Ол-райт, — бодро ответил Мейсон, — мы сейчас оформим жалобу в суд и увидим, как он посмотрит на случившееся. Мы…
— Мои клиенты, — поспешно прервал его Стиклен, — готовы предложить тысячу двести пятьдесят долларов в качестве полной компенсации.
— Это не деньги!
— Послушайте, — взмолился Стиклен, — чтобы покончить с этим делом, я постараюсь убедить своих клиентов добавить еще двести пятьдесят долларов и заплатить в общей сложности полторы тысячи.
— Мистер Стиклен, — сказал Мейсон, — вы не учитываете, что миссис Виклер перенесла тяжелейший шок.
— Уверен, что небольшие дополнительные деньги ее полностью вылечат, — насмешливо произнес Стиклен.
— Вы хотите, чтобы я пренебрег интересами моих клиентов, — упрекнул его Мейсон. — Вот что, Стиклен, скажите своим клиентам, что, если они уплатят две тысячи долларов в течение часа, мы подпишем документ об урегулировании конфликта… Как скоро вы можете дать мне ответ?
— Минуточку. Не отходите от телефона.
Мейсон услышал едва различимые голоса, затем снова заговорил Стиклен:
— Хорошо, мистер Мейсон, мой человек будет у вас в офисе с подтвержденным чеком в течение получаса. Пусть ваши клиенты подождут у вас, мы подготовим соответствующую расписку, которую они могли бы подписать в присутствии нотариуса.
Мейсон опустил трубку на рычаг и подмигнул Джексону:
— Джексон, может быть, вы считаете, что меня должны мучить угрызения совести? Увы…
Джексон наморщил лоб.
— Я не понимаю, как вы это делаете. Я смог бы договориться максимум о пятистах долларах. Кажется, за эти две с небольшим минуты я прожил сотню лет.
— Минуточку, Джексон, прежде чем вы уйдете. Мне кажется, что я недавно слышал какие-то разговоры о Скиннер-Хиллз. Нет ли у вас в производстве дела, относящегося к собственности в этом округе?
Джексон покачал головой, но через секунду воскликнул:
— Обождите, мистер Мейсон, имеется дело Кингсмена!
— Что это за дело?
— Помните, вы получили письмо от Аделаиды Кингсмен, которое передали мне? Я ответил ей и посоветовал ходатайствовать через суд о своей собственности. Но она заявила, что у нее нет денег на судебную тяжбу, так что, по всей вероятности, дело само собой прекратилось.
— Расскажите-ка поподробнее об этом деле, — попросил Мейсон.
Джексон с важным видом откашлялся, что являлось непременной прелюдией ко всем его юридическим выступлениям.
— Аделаида Кингсмен имеет узаконенное право на участок земли в округе Скиннер-Хиллз общей площадью восемьдесят акров, расположенный на склоне холма. Она оформила договор на продажу этого участка с овцеводом по имени Фрэнк Палермо. Договорная цена, насколько я помню, равнялась пятистам долларам. Земля практически бросовая, лишь несколько акров пригодны под пастбище. Палермо не заплатил договорную цену, но настаивает на том, что имеет право на эту землю. Он пользовался участком в течение нескольких лет, что-то там построил и платил соответствующие налоги, поэтому считает себя законным землевладельцем. Видно, он один из тех беспринципных, изворотливых и жадных типов, которые идут к намеченной цели напролом, не считаясь с законом.
— Так Аделаида Кингсмен не востребовала через суд свою собственность обратно? — спросил Мейсон.
— Нет. Как раз в это время она сломала ногу. Насколько мне известно, она лежит в больнице в Сан-Франциско. Ей шестьдесят пять лет, практически она не имеет средств к существованию. По этой причине она и не решилась судиться с этим типом.
— Садитесь, Джексон. Давайте немного подумаем. Джексон пристроился на краешке стула напротив Мейсона.
— Как вы считаете, почему «Скиннер-Хиллзская каракулевая компания» так быстро и без пререканий пошла на предложенные нами условия соглашения? — спросил Мейсон.
— Несомненно, они побоялись явиться в суд, когда услышали, что водитель грузовика отобрал у Артура Виклера его записную книжку и карандаш.
Мейсон покачал головой.
— Порассуждаем. Итак, произошло столкновение автомобилей, — заговорил он. — Полицейский составил рапорт, но до десяти часов утра более ничего не было предпринято. Запомните это хорошенько, Джексон. Все началось уже после десяти.
— Ну и что тут особенного? — спросил Джексон.
— Именно это мы и должны выяснить. Чем примечательно это время?
— Это время, когда открываются банки.
— И когда приступают к работе большие начальники, — подхватил Мейсон. — Так что давайте предположим, что донесение о дорожной аварии было передано какому-то мелкому чину, который, в свою очередь, положил его на стол большого начальника, явившегося на работу в десять часов утра. Большой начальник попытался связаться с Виклером, срочно направил к нему домой «своего человека», а тот выяснил, что Виклер поехал к адвокату. Возможно, кто-то из соседей даже сообщил ему мою фамилию. После чего большой начальник, кем бы он ни был, позвонил своим поверенным и распорядился уладить дело, чего бы это ни стоило… Почему?
Джексон покачал головой:
— Откуда же я могу знать?
— Мне кажется, я догадываюсь. Делла, позвони Полу Дрейку в его детективное агентство. Выясни, навел ли он уже справки о «Скиннер-Хиллзской каракулевой компании» и что удалось ему выяснить у поставщиков каракулевых овец? Кому были проданы овцы? Пусть он проверит все, что сможет, в связи с этой компанией. Но прежде чем Виклеру будет предъявлена расписка для подписи, надо постараться получить назад его записную книжку. В ней записан номер грузовика, На котором перевозили овец. Предполагаю, что этот номер является ключевым ко всей ситуации.
Джексон казался немного растерянным.
— Должен сознаться, — пробормотал он, — что я не в состоянии следить за ходом ваших мыслей, мистер Мейсон.
— И не старайтесь! — Усмехнувшись, Мейсон добавил: — Я и сам не уверен в правильности своих рассуждений. Действую по наитию. Позвоните Аделаиде Кингсмен, скажите, чтобы она не подписывала никаких бумаг и ни о чем не договаривалась до тех пор, пока мы не дадим ей на это «добро», а со всеми вопросами пусть обращается к нам. Сообщите ей, что мы переведем ее из общей палаты в отдельную со специальным персоналом. Проследите за тем, чтобы лучший хирург Сан-Франциско был приглашен на консультацию завтра утром.
По физиономии Джексона было видно, что он потрясен.
— А кто оплатит счет? — поинтересовался он.
— Мы, — ответил Мейсон.
Глава 2
На следующее утро Пол Дрейк, высоченный, худощавый и поразительно пластичный, сидел в своей излюбленной позе в большом мягком кресле кабинета Мейсона. Он упирался спиной в один подлокотник, а через второй перекинул ноги, внимательно глядя на хозяина кабинета.
— Откуда такой неожиданный интерес к каракулю, Перри?
— Не знаю. Может быть, мне захочется приобрести каракулевую шубу… Что ты сумел выяснить?
— Что каракулевая компания напоминает кролика в шляпе фокусника: то он есть, то его нет. Вроде бы компания существует совершенно легально и в то же время нет. Компания скупила много земли в Скиннер-Хиллзском округе.
— С какой целью?
— Под пастбища для каракулевых овец.
— Почему именно Скиннер-Хиллз?
— Мне все это многословно объясняли сотрудники компании с прекрасно подвешенными языками. Там же как раз требуемое количество солнечного света, подходящее количество выпадающих дождей и необходимый процент минеральных веществ в почве, которые весьма пользительны для овечек.
— Кто стоит за красноречивыми торговцами? — поинтересовался Мейсон.
— Вроде бы главным у них является Фред Милфилд. Он проживает в доме 2291 по Вест-Нарлиан-авеню, это многоквартирный дом… Он женат. Супруга — Дафна Милфилд. Оба они из Небраски, уроженцы какого-то городка близ Лас-Вегаса.
— Есть и другие комиссионеры?
— Некто по имени Харри Ван Ньюис, тридцать пять лет, тощий, узкоплечий, с бледной кожей и темными глазами, довольно наглый и развязный. Тоже откуда-то из-под Лас-Вегаса, штат Невада. Занимает шестьсот семнадцатый номер в отеле «Корниш», если только когда-нибудь посчастливится его там застать. Моим людям до сих пор это не удавалось.
— Что скажешь про Милфилда?
— Непосредственно мы с ним не контактировали, просто навели справки. Лет пятидесяти четырех, с солидным брюшком, сохранившиеся кое-где волосы, светлые голубые глаза немного навыкате, что придает ему простодушный, бесхитростный вид, самоуверен. Довольно бесцеремонно похозяйничали эти ребята в округе!
— Покупают или арендуют?
— Покупают и заключают контракты.
— Почему ты сказал, что эта компания похожа на кролика в шляпе фокусника, Пол?
— За этими овечками скрывается что-то такое, чего никак не разглядеть. Я имею в виду человека-невидимку.
— С чего ты взял?
— Да так, просто разные мелочи…
— Это как раз тот человек, который мне нужен, — заявил Мейсон.
— Его будет трудно разыскать, уверяю тебя. Милфилд заключил сделку, которая требует огромной суммы наличными, причем немедленно. Он и человек, с которым он договаривался, отправились в банк на Бейкерсфилд. Милфилд достал из кармана чистый чек, проставил на нем требуемую сумму денег и просунул чек в окошечко. За окошечком раздалось какое-то бормотание, кассир отправился в кабинет управляющего и оставался там довольно долго. Очевидно, они звонили в Лос-Анджелес. Подпись на предъявленном Милфилдом чеке была весьма своеобразна: человек, ожидавший денег, не смог разобрать первое имя на подписи, но он уверяет, что фамилия была Бербенк. Это тебе о чем-нибудь говорит?
— Абсолютно ничего, кроме того, что мистер Бербенк наверняка именно тот человек, который мне нужен.
— Зачем он тебе, Перри?
Официально я хочу продать ему восемьдесят акров пастбищной земли приблизительно за сто тысяч долларов.
— Как это понять?
— Пол, неужели ты не учуял никакого запаха, пока занимался этим расследованием?
— Что ты имеешь в виду?
— Принюхайся. — Мейсон втянул носом воздух.
— Ну и что?
— Запах мести.
Дрейк присвистнул.
— Сколько они платили за землю? — поинтересовался Мейсон.
— Не дороже, чем были вынуждены. Пойми, Перри, сегодня суббота. Я работаю по данному делу чуть больше суток, и, хотя я направил туда порядочно людей, мне приходилось очень спешить. Так что ты не можешь…
— Я все понимаю, — сочувственно произнес Мейсон, — но я сам страшно спешу. Раз они приобрели эти земли, они перестанут стесняться. Пока сделка не оформлена, любой человек может вмешаться и все переиначить по-своему. Вот я и хочу предъявить свои условия в интересах женщины по имени Аделаида Кингсмен, которая лежит с переломом ноги в Сан-Франциско, уверенная, что она за свой участок вообще ничего не получит.
— Ну, — усмехнулся Дрейк, — ты сможешь прижать либо Милфилда, либо Ван Ньюиса…
— Они мне не нужны! — покачал головой Мейсон. — Я хочу иметь дело с человеком, который стоит за ними. Он приходил вчера в офис в десять часов утра, выяснил, что Виклер записал номер грузовика, и это его настолько встревожило, что он приказал своим поверенным урегулировать конфликт любой ценой. Вот с этим человеком я могу говорить о деле!
— Нельзя ли что-нибудь выяснить по номеру грузовика? — спросил Дрейк.
Мейсон рассмеялся:
— Они, разумеется, возвратили Виклеру записную книжку и карандаш. Но эта книжка с листочками на спирали, знаешь такие? Один листок исчез. И что-либо доказать невозможно, как ты сам понимаешь. Они действуют быстро, я тоже не стану ждать.
— У меня все, — вздохнул Дрейк. — Я должен работать, но пока единственный обнаруженный нами след указывает на Милфилда и Ван Ньюиса. Причем ни одного из них нам не удалось найти.
Мейсон взглянул на часы и стал что-то выстукивать пальцами на крышке стола.
— Они расплачиваются за землю, как за пастбищные угодья? — спросил он через несколько секунд.
— По отчетам так, — кивнул Дрейк, — но, похоже, эти дельцы еще что-то доплачивают сверху указанной суммы. По документам это не видно. Так что ничего не докажешь… Будь человеком, Перри, дай мне время до понедельника, надеюсь, что тогда я смогу обрисовать тебе всю схему в подробностях.
— До понедельника? Боюсь, это будет слишком поздно! — вздохнул Мейсон. — Я намерен встретиться с Дафной Милфилд. Что твои молодцы узнали о ней, а?
— Практически ничего, за исключением того, что она живет в многоквартирном доме по Вест-Нарлиан-авеню.
Мейсон глянул на Деллу Стрит.
— Задержись здесь на полчасика, — попросил он, — возможно, это пустая затея, но все-таки какой-то шанс.
— Откуда такой неожиданный интерес к каракулю, Перри?
— Не знаю. Может быть, мне захочется приобрести каракулевую шубу… Что ты сумел выяснить?
— Что каракулевая компания напоминает кролика в шляпе фокусника: то он есть, то его нет. Вроде бы компания существует совершенно легально и в то же время нет. Компания скупила много земли в Скиннер-Хиллзском округе.
— С какой целью?
— Под пастбища для каракулевых овец.
— Почему именно Скиннер-Хиллз?
— Мне все это многословно объясняли сотрудники компании с прекрасно подвешенными языками. Там же как раз требуемое количество солнечного света, подходящее количество выпадающих дождей и необходимый процент минеральных веществ в почве, которые весьма пользительны для овечек.
— Кто стоит за красноречивыми торговцами? — поинтересовался Мейсон.
— Вроде бы главным у них является Фред Милфилд. Он проживает в доме 2291 по Вест-Нарлиан-авеню, это многоквартирный дом… Он женат. Супруга — Дафна Милфилд. Оба они из Небраски, уроженцы какого-то городка близ Лас-Вегаса.
— Есть и другие комиссионеры?
— Некто по имени Харри Ван Ньюис, тридцать пять лет, тощий, узкоплечий, с бледной кожей и темными глазами, довольно наглый и развязный. Тоже откуда-то из-под Лас-Вегаса, штат Невада. Занимает шестьсот семнадцатый номер в отеле «Корниш», если только когда-нибудь посчастливится его там застать. Моим людям до сих пор это не удавалось.
— Что скажешь про Милфилда?
— Непосредственно мы с ним не контактировали, просто навели справки. Лет пятидесяти четырех, с солидным брюшком, сохранившиеся кое-где волосы, светлые голубые глаза немного навыкате, что придает ему простодушный, бесхитростный вид, самоуверен. Довольно бесцеремонно похозяйничали эти ребята в округе!
— Покупают или арендуют?
— Покупают и заключают контракты.
— Почему ты сказал, что эта компания похожа на кролика в шляпе фокусника, Пол?
— За этими овечками скрывается что-то такое, чего никак не разглядеть. Я имею в виду человека-невидимку.
— С чего ты взял?
— Да так, просто разные мелочи…
— Это как раз тот человек, который мне нужен, — заявил Мейсон.
— Его будет трудно разыскать, уверяю тебя. Милфилд заключил сделку, которая требует огромной суммы наличными, причем немедленно. Он и человек, с которым он договаривался, отправились в банк на Бейкерсфилд. Милфилд достал из кармана чистый чек, проставил на нем требуемую сумму денег и просунул чек в окошечко. За окошечком раздалось какое-то бормотание, кассир отправился в кабинет управляющего и оставался там довольно долго. Очевидно, они звонили в Лос-Анджелес. Подпись на предъявленном Милфилдом чеке была весьма своеобразна: человек, ожидавший денег, не смог разобрать первое имя на подписи, но он уверяет, что фамилия была Бербенк. Это тебе о чем-нибудь говорит?
— Абсолютно ничего, кроме того, что мистер Бербенк наверняка именно тот человек, который мне нужен.
— Зачем он тебе, Перри?
Официально я хочу продать ему восемьдесят акров пастбищной земли приблизительно за сто тысяч долларов.
— Как это понять?
— Пол, неужели ты не учуял никакого запаха, пока занимался этим расследованием?
— Что ты имеешь в виду?
— Принюхайся. — Мейсон втянул носом воздух.
— Ну и что?
— Запах мести.
Дрейк присвистнул.
— Сколько они платили за землю? — поинтересовался Мейсон.
— Не дороже, чем были вынуждены. Пойми, Перри, сегодня суббота. Я работаю по данному делу чуть больше суток, и, хотя я направил туда порядочно людей, мне приходилось очень спешить. Так что ты не можешь…
— Я все понимаю, — сочувственно произнес Мейсон, — но я сам страшно спешу. Раз они приобрели эти земли, они перестанут стесняться. Пока сделка не оформлена, любой человек может вмешаться и все переиначить по-своему. Вот я и хочу предъявить свои условия в интересах женщины по имени Аделаида Кингсмен, которая лежит с переломом ноги в Сан-Франциско, уверенная, что она за свой участок вообще ничего не получит.
— Ну, — усмехнулся Дрейк, — ты сможешь прижать либо Милфилда, либо Ван Ньюиса…
— Они мне не нужны! — покачал головой Мейсон. — Я хочу иметь дело с человеком, который стоит за ними. Он приходил вчера в офис в десять часов утра, выяснил, что Виклер записал номер грузовика, и это его настолько встревожило, что он приказал своим поверенным урегулировать конфликт любой ценой. Вот с этим человеком я могу говорить о деле!
— Нельзя ли что-нибудь выяснить по номеру грузовика? — спросил Дрейк.
Мейсон рассмеялся:
— Они, разумеется, возвратили Виклеру записную книжку и карандаш. Но эта книжка с листочками на спирали, знаешь такие? Один листок исчез. И что-либо доказать невозможно, как ты сам понимаешь. Они действуют быстро, я тоже не стану ждать.
— У меня все, — вздохнул Дрейк. — Я должен работать, но пока единственный обнаруженный нами след указывает на Милфилда и Ван Ньюиса. Причем ни одного из них нам не удалось найти.
Мейсон взглянул на часы и стал что-то выстукивать пальцами на крышке стола.
— Они расплачиваются за землю, как за пастбищные угодья? — спросил он через несколько секунд.
— По отчетам так, — кивнул Дрейк, — но, похоже, эти дельцы еще что-то доплачивают сверху указанной суммы. По документам это не видно. Так что ничего не докажешь… Будь человеком, Перри, дай мне время до понедельника, надеюсь, что тогда я смогу обрисовать тебе всю схему в подробностях.
— До понедельника? Боюсь, это будет слишком поздно! — вздохнул Мейсон. — Я намерен встретиться с Дафной Милфилд. Что твои молодцы узнали о ней, а?
— Практически ничего, за исключением того, что она живет в многоквартирном доме по Вест-Нарлиан-авеню.
Мейсон глянул на Деллу Стрит.
— Задержись здесь на полчасика, — попросил он, — возможно, это пустая затея, но все-таки какой-то шанс.
Глава 3
Дом на Вест-Нарлиан-авеню был экстра-класса. Сидевший в вестибюле за конторкой молодой человек изо всех сил старался внушить Перри Мейсону, что только из-за нехватки рабочих рук на коммутаторе не работает специальный оператор.
— Мистер Фред Милфилд? — следом за Мейсоном повторил он. — Простите, как доложить?
— Мейсон.
— Он вас ожидает, мистер Мейсон?
— Нет.
— Одну минуточку, пожалуйста… Мы столько времени обходимся без телефонистки, что уже потеряли надежду ее отыскать. Но ведь постояльцы не должны от этого страдать, не так ли?
Он прошел к коммутатору и тихо заговорил в трубку. Настолько тихо, что Мейсон ничего не услышал.
Через пару секунд он повернулся к адвокату и сообщил:
— Мистера Милфилда нет на месте. Его ожидают лишь поздно вечером.
— А миссис Милфилд дома? — небрежно осведомился Мейсон.
Администратор снова вернулся к коммутатору. После краткого разговора сообщил:
— Миссис Милфилд не знает, кто вы такой, мистер Мейсон.
— Скажите ей, что я по делу о каракулевых овцах. Клерк был явно озадачен, но передал ответ Мейсона в точности.
— Она с вами встретится. Квартира 14-В. Можете подняться.
Негр в голубой ливрее с золотым галуном управлял лифтом весьма неуверенно, сразу было видно, что он новичок.
Сначала кабина остановилась дюйма на три ниже пола, а когда парень попытался исправить ошибку, кабина поднялась дюймов на пять выше нужного. Он снова направил ее вниз, с еще худшим результатом, чертыхнулся, поднял вверх опять с ошибкой в пару дюймов. Мейсон решил, что он прекрасно дойдет пешком.
— Осторожно, мистер! — все же предупредил бедняга.
— Возможно, вы и правы! — усмехнулся Мейсон, думая совсем о другом.
Выйдя из кабины, он двинулся по коридору и увидел квартиру 14-В. Мейсон нажал на звонок. Через несколько минут ему отворила дверь женщина лет тридцати. Она несомненно следила за своей фигурой так же, как вообще за своей внешностью. Лицо ее было самоуверенным и несколько настороженным. Его портили подпухшие глаза.
— Мистер Фред Милфилд? — следом за Мейсоном повторил он. — Простите, как доложить?
— Мейсон.
— Он вас ожидает, мистер Мейсон?
— Нет.
— Одну минуточку, пожалуйста… Мы столько времени обходимся без телефонистки, что уже потеряли надежду ее отыскать. Но ведь постояльцы не должны от этого страдать, не так ли?
Он прошел к коммутатору и тихо заговорил в трубку. Настолько тихо, что Мейсон ничего не услышал.
Через пару секунд он повернулся к адвокату и сообщил:
— Мистера Милфилда нет на месте. Его ожидают лишь поздно вечером.
— А миссис Милфилд дома? — небрежно осведомился Мейсон.
Администратор снова вернулся к коммутатору. После краткого разговора сообщил:
— Миссис Милфилд не знает, кто вы такой, мистер Мейсон.
— Скажите ей, что я по делу о каракулевых овцах. Клерк был явно озадачен, но передал ответ Мейсона в точности.
— Она с вами встретится. Квартира 14-В. Можете подняться.
Негр в голубой ливрее с золотым галуном управлял лифтом весьма неуверенно, сразу было видно, что он новичок.
Сначала кабина остановилась дюйма на три ниже пола, а когда парень попытался исправить ошибку, кабина поднялась дюймов на пять выше нужного. Он снова направил ее вниз, с еще худшим результатом, чертыхнулся, поднял вверх опять с ошибкой в пару дюймов. Мейсон решил, что он прекрасно дойдет пешком.
— Осторожно, мистер! — все же предупредил бедняга.
— Возможно, вы и правы! — усмехнулся Мейсон, думая совсем о другом.
Выйдя из кабины, он двинулся по коридору и увидел квартиру 14-В. Мейсон нажал на звонок. Через несколько минут ему отворила дверь женщина лет тридцати. Она несомненно следила за своей фигурой так же, как вообще за своей внешностью. Лицо ее было самоуверенным и несколько настороженным. Его портили подпухшие глаза.