— Скажите, а эти линии появляются только в том случае, когда губы сжаты и как бы сложены для поцелуя? заинтересовался судья Джордан.
— Нет, ваша честь, они всю жизнь остаются на губах, но если губы сжаты, эти линии усиливаются.
— И что же, узор этих линий действительно индивидуален для каждого человека?
— Да, ваша честь.
— Итак, вы готовы определенно заявить суду, что, несмотря на наличие пальцевых следов обвиняемой не стакане и других предметах, это не ее губы оставила отпечаток на лбу покойного?
— Да, ваша честь.
— Разумеется, — счел нужным прокомментировать показание эксперта Линн, — тот факт, что отпечаток поцелуя на лбу оставила не обвиняемая, вряд ли что-либо меняет, ваша честь.
Ведь покойный мог поплатиться своей жизнью как раз за то, что обвиняемая увидела губную помаду на его лбу. Отпечатки пальцев неоспоримо свидетельствуют о том, что она присутствовала в квартире 702.
— Суд понимает значение этого показания. Продолжайте излагать доводы обвинения, — сказал судья Джордан.
— Теперь, — Линн не скрывал своей досады, — я докажу суду возможность того, что упоминавшийся отпечаток губ мог быть намеренно оставлен адвокатом обвиняемой или его очаровательной и чрезвычайно исполнительной секретаршей. Я начну свое доказательство, вызвав в качестве свидетеля Дона Б. Рэлстона.
Когда Рэлстон выступил вперед, стало ясно, что ему очень хотелось бы сейчас находиться за много миль от данного места.
— Ваше имя Дон Б. Рэлстон и вы проживаете в нашем городе в доме 2935 по Крилмор-авеню?
— Да, сэр.
— Вы знали Карвера Л. Клементса при его жизни?
— Да, знал.
— Вы довольно тесно были с ним связаны?
— Да, сэр.
— Скажите, ночью или, точнее, ранним утром десятого числа сего месяца вам случилось направляться в квартиру 702, снимаемую Карвером Л. Клементсом в доме «Мандрагора»?
— Да, сэр.
— В котором часу это было?
— Приблизительно между часом и двумя часами утра…
— Вы были один?
— Нет, сэр.
— Кто находился с вами?
— Ричард П. Нолин, являвшийся деловым партнером мистера Клементса; Мэнли Л. Огден, оказывавший мистеру Клементсу кое-какую помощь по части подоходного налога, и мисс Вера Пейсон, приятельница… Э-э-э, ну, скажем, наша общая приятельница.
— Что произошло, когда вы подошли к упомянутой квартире?
Вы вошли в нее?
— Нет, сэр. Мы вышли из лифта на седьмом этаже; проходя по коридору, я заметил двух людей, идущих нам навстречу.
— Говоря «навстречу», вы имеете в виду, что они направлялись от квартиры 702 к лифту?
— Совершенно верно, сэр.
— И кто же были эти двое?
— Мистер Перри Мейсон и его секретарша мисс Стрит.
— В конце концов вы вошли в квартиру Карвера Клементса?
— Нет, сэр, мы не входили.
— Почему?
— Подойдя к двери этой квартиры, я нажал кнопку звонка и услышал за дверью звук зуммера. Почти одновременно открылась дверь квартиры на противоположной стороне холла, и несколько раздраженная, на наш взгляд, женщина пожаловалась, что не может заснуть из-за постоянных звонков в семьсот вторую квартиру; помимо всего прочего, она сообщила, что у мистера Клементса находились гости, поэтому мы тотчас удалились.
— Теперь ваша честь, — заявил Линн, — я намереваюсь доказать, что теми двумя людьми, которые были упомянуты лицом, проживающим в квартире на противоположной стороне холла, являются мистер Мейсон и мисс Стрит; они действительно входили в квартиру и находились там за закрытой дверью вместе с покойником и вещественными доказательствами в течение неопределенного времени.
— Доказывайте, — сказал судья Джордан.
— Погодите, — вмешался Мейсон. — Я тоже хочу опросить этого свидетеля.
— Что же, опрашивайте.
— Когда вы подошли к «Мандрагоре», уличная дверь была закрыта на замок, не так ли?
— Точно так, сэр.
— Каковы были ваши дальнейшие действия?
— Мы поднялись на седьмой этаж и…
— Я понимаю, но как вы вошли? Как вы попали в дом через входную дверь? У вас был ключ, не правда ли?
— Нет, сэр.
— Тогда каким образом вы попали в дом?
— Вы нас впустили.
— Я впустил?
— Да, вы.
— Поймите, — принялся объяснять Мейсон, — я сейчас не о том случае говорю, когда вы пришли с улицы под конвоем полиции. Я хочу знать, как вы вошли в дом в первый раз, утром десятого числа.
— Разумеется, я понимаю, сэр Вы нас впустили.
— Что дает вам основание так говорить?
— Ну как же, раз вы со своей секретаршей находились в квартире Карвера Клементса…
— Но вы-то сами даже не знаете, что мы находились там, не так ли?
— Я это предполагаю: ведь мы повстречали вас после того, как вы покинули эту квартиру и спешили по коридору в сторону лифта.
— Мне ваши предположения не нужны. Ведь вы даже не знаете, был я в той квартире или не был. Расскажите суду о том, каким образом с улицы вы прошли через запертую на замок дверь. Без всяких предположений. Как вы попали в дом? Что конкретно вы для этого сделали?
— Мы нажали на кнопку рядом с номером квартиры Клементса, и кто-то в этой квартире — может быть, и вы — в ответ нажал кнопку электромагнитного привода замка входной двери. Как только мы услыхали звук зуммера, свидетельствующий о том, что замок открыт, мы толкнули дверь и вошли в дом.
— Давайте уточним, чтобы не осталось неясности, — сказал Мейсон. — Кто именно нажимал кнопку рядом с номером квартиры Клементса?
— Я нажал.
— Учтите, имеется в виду кнопка перед входной дверью дома.
— Я понимаю, сэр.
— И вы, нажав кнопку, дожидались сигнала зуммера?
— Да, сэр.
— Как долго вы дожидались?
— Не более одной или двух секунд.
— Еще один вопрос, — сказал Мейсон свидетелю. — Войдя в дом, вы сразу же направились наверх?
— Мы… Нет, сэр, не сразу. Мы ненадолго остановились в вестибюле, чтобы договориться о правилах игры в покер.
— Как долго вы совещались?
— Пару минут, не больше.
— И вы условились, в какой покер будете играть?
— Да, сэр.
— После этого вы сразу же поднялись наверх?
— Да.
— Где находился лифт?
— Лифт находился… Погодите дайте подумать. Я не помню точно. Кажется на одном из верхних этажей. Помнится мы нажали кнопку и некоторое время ждали, пока он спустится к нам.
— У меня все, — сказал Мейсон.
Пальцы Деллы Стрит вцепились в рукав адвоката.
— Вы что, больше не собираетесь спрашивать у него о ключе? — шепотом спросила она.
— Пока нет. — Глаза Мейсона светились торжеством. Мне теперь ясно, что случилось, Делла. Если счастье нам не изменит, мы выиграем дело. А пока пусть они доказывают, что мы находились в этой квартире.
Представитель обвинения объявил.
— Теперь в качестве свидетеля вызывается мисс Шерли Тэннер.
Занявшая скамейку для свидетелей молодая женщина была очень не похожа на ту встрепанную, измученную бессонницей нервную особу, которая вылила свой гнев на Мейсона и Деллу Стрит возле квартиры 702.
— Ваше имя Шерли Тэннер и вы проживаете в нашем городе в номере 701 многоквартирного дома «Мандрагора»?
— Да, сэр.
— Вы давно проживаете по этому адресу?
Свидетельница улыбнулась и ответила.
— Не очень давно. После трехнедельных поисков мне повезло стать субарендатором квартиры 701, это произошло восьмого числа, а девятого я вселилась туда, чем и объясняется мое чуть ли не истерическое состояние.
— Вам не удавалось заснуть?
— Да.
— Вас беспокоили утром десятого числа какие-то люди, нажимавшие на звонок в соседнюю квартиру.
— Очень беспокоили, сэр.
— Расскажите подробно, как это происходило.
— Я иногда принимаю снотворное, однако в ту ночь лекарство не помогало мне — сказывалось возбуждение, связанное с переездом и устройством на новом месте. Я пыталась уснуть, но не могла. Вы, наверное и сами знаете, ваша честь, как это бывает. — Свидетельница повернулась к судье, удостоив его располагающей улыбкой.
Судья внимательно посмотрел на эту привлекательную молодую женщину, по-отечески милостиво улыбнулся и, кивнув головой, произнес:
— Всем нам случается переутомляться. Продолжайте ваши показания, мисс Тэннер.
— Едва я начала забываться сном, как вдруг из квартиры на противоположной стороне холла послышалось непрерывное жужжание зуммера. Этот низкий назойливый звук вызвал у меня какое-то особенное раздражение.
— Продолжайте, — попросил ее Линн. — В чем выразилась ваша раздраженность?
— В конце концов я встала, накинула халат и распахнула дверь. То, что люди не стесняются шуметь в столь поздний час, страшно разозлило меня. Знаете, звукоизоляция в этих квартирах оставляет желать лучшего, к тому же над каждой дверью, выходящей в коридор, имеется вентиляционное отверстие. Очевидно, отверстие над дверью квартиры 702 не было закрыто, да и я на ночь открыла у себя вентиляцию.
Кроме того, я разозлилась сама на себя за то, что звук зуммера так раздражающе на меня действует. Я знала, что если поддамся гневу, то вообще не усну, поэтому перед тем, как открыть дверь, я некоторое время старалась лежать спокойно.
Линн улыбнулся.
— Значит, сначала вы разозлились на людей в холле, а затем на себя за то, что поддались гневу?
Свидетельница мелодично рассмеялась.
— Да, примерно так обстояло дело.
— И вы распахнули дверь?
— Да, сэр.
— Что же вы увидели?
— Двоих людей на противоположной стороне холла.
— Вы узнали их?
— В то время они не были мне знакомы, но теперь я их знаю.
— Кто же они?
Драматическим жестом свидетельница указала на адвоката.
— Мистер Перри Мейсон, защитник обвиняемой, и вот эта молодая женщина, кажется, его секретарша, которая сидит рядом с ним — нет, не его подзащитная, а та женщина, что сидит по другую от него сторону.
— Мисс Делла Стрит, — с поклоном пояснил Мейсон.
— Благодарю вас, — ответила свидетельница.
— И что же они делали?
— Они входили в квартиру.
— Вы видели, как они вошли в квартиру? Я хочу знать, каким образом они открыли дверь.
— Должно быть, они пользовались ключом. В тот момент, когда я их увидела, мистер Мейсон как раз отворял дверь, а я…
— Пожалуйста, не высказывайте никаких предположений, прервал ее Линн. — Вы на самом деле видели, что мистер Мейсон воспользовался ключом?
— Нет, но я слышала, как он это сделал.
— Что вы этим хотите сказать?
— Когда я открывала свою дверь, то услышала скрежет металла о металл — звук, похожий на тот, который создается ключом, вставляемым в замок. Затем я распахнула свою дверь полностью и увидела, как мистер Мейсон вошел в семьсот вторую квартиру.
— Таким образом, вы только потому считаете, будто в его распоряжении должен был находиться ключ, что слышали скрежет металла?
— Разве это не очевидно?
— Значит, вы слышали только звук трения металла о металл?
— Да, и щелчок замка.
— Вы что-нибудь сказали мистеру Мейсону и мисс Стрит?
— Еще бы! После этого я захлопнула дверь и снова легла в постель, но не могла уже сомкнуть глаз. Я абсолютно не понимала, зачем человеку, имеющему ключ, понадобилось звонить в звонок и будить меня. Что мешало им сразу войти в квартиру и…
— Оставим рассуждения, — нетерпеливо прервал ее Линн. Не нужно делать никаких выводов, не надо никаких объяснений.
Вы только должны рассказать суду о том, что сами видели.
— Хорошо, сэр.
— Что же произошло потом?
— Спустя некоторое время я снова услышала звук зуммера.
На этот раз я была просто вне себя от ярости.
— И что же вы сделали?
— Распахнула дверь и высказала этим людям все, что я о них думаю.
— Каким людям?
— Там находились четыре человека: мистер Рэлстон, только что дававший суду показания, еще двое мужчин и одна женщина.
Они стояли у двери, непрестанно нажимая на кнопку звонка и я сказала им, что они выбрали самое подходящее время для нанесения визитов. Кроме того я сообщила им что джентльмен, к которому они пришли уже принимает гостей.
— Вы видели как мистер Мейсон и мисс Стрит шли по коридору?
— Нет, не видела. Моя дверь была открыта так, что я могла видеть только дверь семьсот второй квартиры.
— Благодарю вас, — сказал Линн. — А вы отчетливо видели как мистер Мейсон и мисс Стрит заходили в указанную квартиру?
— Да сэр.
— И закрыли за собой дверь?
— Да.
— Задавайте вопросы! — с торжествующим видом предложил обвинитель защитнику.
Достав из кармана записную книжку Мейсон встал и подошел к свидетельнице.
— Мисс Тэннер, — обратился он к ней весьма благожелательно, — а вы уверены что слышали как я вставлял ключ?
— Абсолютно уверена, — ответила свидетельница.
— Я стоял к вам спиной?
— Да, когда я открыла свою дверь. Но, перед тем как войти в квартиру вы повернули голову и посмотрели на меня через плечо.
— Условимся, — с притворной скукой в голосе вмешался Линн, — что свидетельница не могла ничего рассмотреть сквозь спину мистера Мейсона. Мой ученый коллега возможно держал ключ в зубах.
— Благодарю вас, — произнес Мейсон, обернувшись к Линну, затем сделав шаг вперед внезапно раскрытую записную книжку к лицу Шерли Тэннер.
Свидетельница дико взвизгнула и отпрыгнула назад. Линн вскочил на ноги.
— Вы что, — закричал он Мейсону, — пытаетесь запугать свидетеля?
Судья Джордан загремел молотком.
— Мистер Мейсон! — обратился он к адвокату. — Это настоящее неуважение к суду!
— Позвольте объяснить ваша честь. Обвинение сняло отпечаток губ у моей подзащитной. Полагаю, что я тоже имею право взять отпечаток губ у свидетельницы. Охотно признаю себя виновным в неуважении к суду в том случае если я не прав, но мне хотелось бы передать полученный отпечаток мистеру Харлану специалисту по идентификации, и спросить у него, не эти ли губы оставили след помады, обнаруженный на лбу покойного.
В зале суда наступила напряженная тишина прерванная пронзительным криком.
Глядя на Мейсона широко раскрытыми круглыми от страха глазами Шерли Тэннер пыталась встать, ее лицо стало похожим на гипсовую маску с двумя грубыми мазками оранжевых румян проступившими на щеках.
Она сделала последнее усилие чтобы устоять на ногах и свалилась на пол.
— Нет, ваша честь, они всю жизнь остаются на губах, но если губы сжаты, эти линии усиливаются.
— И что же, узор этих линий действительно индивидуален для каждого человека?
— Да, ваша честь.
— Итак, вы готовы определенно заявить суду, что, несмотря на наличие пальцевых следов обвиняемой не стакане и других предметах, это не ее губы оставила отпечаток на лбу покойного?
— Да, ваша честь.
— Разумеется, — счел нужным прокомментировать показание эксперта Линн, — тот факт, что отпечаток поцелуя на лбу оставила не обвиняемая, вряд ли что-либо меняет, ваша честь.
Ведь покойный мог поплатиться своей жизнью как раз за то, что обвиняемая увидела губную помаду на его лбу. Отпечатки пальцев неоспоримо свидетельствуют о том, что она присутствовала в квартире 702.
— Суд понимает значение этого показания. Продолжайте излагать доводы обвинения, — сказал судья Джордан.
— Теперь, — Линн не скрывал своей досады, — я докажу суду возможность того, что упоминавшийся отпечаток губ мог быть намеренно оставлен адвокатом обвиняемой или его очаровательной и чрезвычайно исполнительной секретаршей. Я начну свое доказательство, вызвав в качестве свидетеля Дона Б. Рэлстона.
Когда Рэлстон выступил вперед, стало ясно, что ему очень хотелось бы сейчас находиться за много миль от данного места.
— Ваше имя Дон Б. Рэлстон и вы проживаете в нашем городе в доме 2935 по Крилмор-авеню?
— Да, сэр.
— Вы знали Карвера Л. Клементса при его жизни?
— Да, знал.
— Вы довольно тесно были с ним связаны?
— Да, сэр.
— Скажите, ночью или, точнее, ранним утром десятого числа сего месяца вам случилось направляться в квартиру 702, снимаемую Карвером Л. Клементсом в доме «Мандрагора»?
— Да, сэр.
— В котором часу это было?
— Приблизительно между часом и двумя часами утра…
— Вы были один?
— Нет, сэр.
— Кто находился с вами?
— Ричард П. Нолин, являвшийся деловым партнером мистера Клементса; Мэнли Л. Огден, оказывавший мистеру Клементсу кое-какую помощь по части подоходного налога, и мисс Вера Пейсон, приятельница… Э-э-э, ну, скажем, наша общая приятельница.
— Что произошло, когда вы подошли к упомянутой квартире?
Вы вошли в нее?
— Нет, сэр. Мы вышли из лифта на седьмом этаже; проходя по коридору, я заметил двух людей, идущих нам навстречу.
— Говоря «навстречу», вы имеете в виду, что они направлялись от квартиры 702 к лифту?
— Совершенно верно, сэр.
— И кто же были эти двое?
— Мистер Перри Мейсон и его секретарша мисс Стрит.
— В конце концов вы вошли в квартиру Карвера Клементса?
— Нет, сэр, мы не входили.
— Почему?
— Подойдя к двери этой квартиры, я нажал кнопку звонка и услышал за дверью звук зуммера. Почти одновременно открылась дверь квартиры на противоположной стороне холла, и несколько раздраженная, на наш взгляд, женщина пожаловалась, что не может заснуть из-за постоянных звонков в семьсот вторую квартиру; помимо всего прочего, она сообщила, что у мистера Клементса находились гости, поэтому мы тотчас удалились.
— Теперь ваша честь, — заявил Линн, — я намереваюсь доказать, что теми двумя людьми, которые были упомянуты лицом, проживающим в квартире на противоположной стороне холла, являются мистер Мейсон и мисс Стрит; они действительно входили в квартиру и находились там за закрытой дверью вместе с покойником и вещественными доказательствами в течение неопределенного времени.
— Доказывайте, — сказал судья Джордан.
— Погодите, — вмешался Мейсон. — Я тоже хочу опросить этого свидетеля.
— Что же, опрашивайте.
— Когда вы подошли к «Мандрагоре», уличная дверь была закрыта на замок, не так ли?
— Точно так, сэр.
— Каковы были ваши дальнейшие действия?
— Мы поднялись на седьмой этаж и…
— Я понимаю, но как вы вошли? Как вы попали в дом через входную дверь? У вас был ключ, не правда ли?
— Нет, сэр.
— Тогда каким образом вы попали в дом?
— Вы нас впустили.
— Я впустил?
— Да, вы.
— Поймите, — принялся объяснять Мейсон, — я сейчас не о том случае говорю, когда вы пришли с улицы под конвоем полиции. Я хочу знать, как вы вошли в дом в первый раз, утром десятого числа.
— Разумеется, я понимаю, сэр Вы нас впустили.
— Что дает вам основание так говорить?
— Ну как же, раз вы со своей секретаршей находились в квартире Карвера Клементса…
— Но вы-то сами даже не знаете, что мы находились там, не так ли?
— Я это предполагаю: ведь мы повстречали вас после того, как вы покинули эту квартиру и спешили по коридору в сторону лифта.
— Мне ваши предположения не нужны. Ведь вы даже не знаете, был я в той квартире или не был. Расскажите суду о том, каким образом с улицы вы прошли через запертую на замок дверь. Без всяких предположений. Как вы попали в дом? Что конкретно вы для этого сделали?
— Мы нажали на кнопку рядом с номером квартиры Клементса, и кто-то в этой квартире — может быть, и вы — в ответ нажал кнопку электромагнитного привода замка входной двери. Как только мы услыхали звук зуммера, свидетельствующий о том, что замок открыт, мы толкнули дверь и вошли в дом.
— Давайте уточним, чтобы не осталось неясности, — сказал Мейсон. — Кто именно нажимал кнопку рядом с номером квартиры Клементса?
— Я нажал.
— Учтите, имеется в виду кнопка перед входной дверью дома.
— Я понимаю, сэр.
— И вы, нажав кнопку, дожидались сигнала зуммера?
— Да, сэр.
— Как долго вы дожидались?
— Не более одной или двух секунд.
— Еще один вопрос, — сказал Мейсон свидетелю. — Войдя в дом, вы сразу же направились наверх?
— Мы… Нет, сэр, не сразу. Мы ненадолго остановились в вестибюле, чтобы договориться о правилах игры в покер.
— Как долго вы совещались?
— Пару минут, не больше.
— И вы условились, в какой покер будете играть?
— Да, сэр.
— После этого вы сразу же поднялись наверх?
— Да.
— Где находился лифт?
— Лифт находился… Погодите дайте подумать. Я не помню точно. Кажется на одном из верхних этажей. Помнится мы нажали кнопку и некоторое время ждали, пока он спустится к нам.
— У меня все, — сказал Мейсон.
Пальцы Деллы Стрит вцепились в рукав адвоката.
— Вы что, больше не собираетесь спрашивать у него о ключе? — шепотом спросила она.
— Пока нет. — Глаза Мейсона светились торжеством. Мне теперь ясно, что случилось, Делла. Если счастье нам не изменит, мы выиграем дело. А пока пусть они доказывают, что мы находились в этой квартире.
Представитель обвинения объявил.
— Теперь в качестве свидетеля вызывается мисс Шерли Тэннер.
Занявшая скамейку для свидетелей молодая женщина была очень не похожа на ту встрепанную, измученную бессонницей нервную особу, которая вылила свой гнев на Мейсона и Деллу Стрит возле квартиры 702.
— Ваше имя Шерли Тэннер и вы проживаете в нашем городе в номере 701 многоквартирного дома «Мандрагора»?
— Да, сэр.
— Вы давно проживаете по этому адресу?
Свидетельница улыбнулась и ответила.
— Не очень давно. После трехнедельных поисков мне повезло стать субарендатором квартиры 701, это произошло восьмого числа, а девятого я вселилась туда, чем и объясняется мое чуть ли не истерическое состояние.
— Вам не удавалось заснуть?
— Да.
— Вас беспокоили утром десятого числа какие-то люди, нажимавшие на звонок в соседнюю квартиру.
— Очень беспокоили, сэр.
— Расскажите подробно, как это происходило.
— Я иногда принимаю снотворное, однако в ту ночь лекарство не помогало мне — сказывалось возбуждение, связанное с переездом и устройством на новом месте. Я пыталась уснуть, но не могла. Вы, наверное и сами знаете, ваша честь, как это бывает. — Свидетельница повернулась к судье, удостоив его располагающей улыбкой.
Судья внимательно посмотрел на эту привлекательную молодую женщину, по-отечески милостиво улыбнулся и, кивнув головой, произнес:
— Всем нам случается переутомляться. Продолжайте ваши показания, мисс Тэннер.
— Едва я начала забываться сном, как вдруг из квартиры на противоположной стороне холла послышалось непрерывное жужжание зуммера. Этот низкий назойливый звук вызвал у меня какое-то особенное раздражение.
— Продолжайте, — попросил ее Линн. — В чем выразилась ваша раздраженность?
— В конце концов я встала, накинула халат и распахнула дверь. То, что люди не стесняются шуметь в столь поздний час, страшно разозлило меня. Знаете, звукоизоляция в этих квартирах оставляет желать лучшего, к тому же над каждой дверью, выходящей в коридор, имеется вентиляционное отверстие. Очевидно, отверстие над дверью квартиры 702 не было закрыто, да и я на ночь открыла у себя вентиляцию.
Кроме того, я разозлилась сама на себя за то, что звук зуммера так раздражающе на меня действует. Я знала, что если поддамся гневу, то вообще не усну, поэтому перед тем, как открыть дверь, я некоторое время старалась лежать спокойно.
Линн улыбнулся.
— Значит, сначала вы разозлились на людей в холле, а затем на себя за то, что поддались гневу?
Свидетельница мелодично рассмеялась.
— Да, примерно так обстояло дело.
— И вы распахнули дверь?
— Да, сэр.
— Что же вы увидели?
— Двоих людей на противоположной стороне холла.
— Вы узнали их?
— В то время они не были мне знакомы, но теперь я их знаю.
— Кто же они?
Драматическим жестом свидетельница указала на адвоката.
— Мистер Перри Мейсон, защитник обвиняемой, и вот эта молодая женщина, кажется, его секретарша, которая сидит рядом с ним — нет, не его подзащитная, а та женщина, что сидит по другую от него сторону.
— Мисс Делла Стрит, — с поклоном пояснил Мейсон.
— Благодарю вас, — ответила свидетельница.
— И что же они делали?
— Они входили в квартиру.
— Вы видели, как они вошли в квартиру? Я хочу знать, каким образом они открыли дверь.
— Должно быть, они пользовались ключом. В тот момент, когда я их увидела, мистер Мейсон как раз отворял дверь, а я…
— Пожалуйста, не высказывайте никаких предположений, прервал ее Линн. — Вы на самом деле видели, что мистер Мейсон воспользовался ключом?
— Нет, но я слышала, как он это сделал.
— Что вы этим хотите сказать?
— Когда я открывала свою дверь, то услышала скрежет металла о металл — звук, похожий на тот, который создается ключом, вставляемым в замок. Затем я распахнула свою дверь полностью и увидела, как мистер Мейсон вошел в семьсот вторую квартиру.
— Таким образом, вы только потому считаете, будто в его распоряжении должен был находиться ключ, что слышали скрежет металла?
— Разве это не очевидно?
— Значит, вы слышали только звук трения металла о металл?
— Да, и щелчок замка.
— Вы что-нибудь сказали мистеру Мейсону и мисс Стрит?
— Еще бы! После этого я захлопнула дверь и снова легла в постель, но не могла уже сомкнуть глаз. Я абсолютно не понимала, зачем человеку, имеющему ключ, понадобилось звонить в звонок и будить меня. Что мешало им сразу войти в квартиру и…
— Оставим рассуждения, — нетерпеливо прервал ее Линн. Не нужно делать никаких выводов, не надо никаких объяснений.
Вы только должны рассказать суду о том, что сами видели.
— Хорошо, сэр.
— Что же произошло потом?
— Спустя некоторое время я снова услышала звук зуммера.
На этот раз я была просто вне себя от ярости.
— И что же вы сделали?
— Распахнула дверь и высказала этим людям все, что я о них думаю.
— Каким людям?
— Там находились четыре человека: мистер Рэлстон, только что дававший суду показания, еще двое мужчин и одна женщина.
Они стояли у двери, непрестанно нажимая на кнопку звонка и я сказала им, что они выбрали самое подходящее время для нанесения визитов. Кроме того я сообщила им что джентльмен, к которому они пришли уже принимает гостей.
— Вы видели как мистер Мейсон и мисс Стрит шли по коридору?
— Нет, не видела. Моя дверь была открыта так, что я могла видеть только дверь семьсот второй квартиры.
— Благодарю вас, — сказал Линн. — А вы отчетливо видели как мистер Мейсон и мисс Стрит заходили в указанную квартиру?
— Да сэр.
— И закрыли за собой дверь?
— Да.
— Задавайте вопросы! — с торжествующим видом предложил обвинитель защитнику.
Достав из кармана записную книжку Мейсон встал и подошел к свидетельнице.
— Мисс Тэннер, — обратился он к ней весьма благожелательно, — а вы уверены что слышали как я вставлял ключ?
— Абсолютно уверена, — ответила свидетельница.
— Я стоял к вам спиной?
— Да, когда я открыла свою дверь. Но, перед тем как войти в квартиру вы повернули голову и посмотрели на меня через плечо.
— Условимся, — с притворной скукой в голосе вмешался Линн, — что свидетельница не могла ничего рассмотреть сквозь спину мистера Мейсона. Мой ученый коллега возможно держал ключ в зубах.
— Благодарю вас, — произнес Мейсон, обернувшись к Линну, затем сделав шаг вперед внезапно раскрытую записную книжку к лицу Шерли Тэннер.
Свидетельница дико взвизгнула и отпрыгнула назад. Линн вскочил на ноги.
— Вы что, — закричал он Мейсону, — пытаетесь запугать свидетеля?
Судья Джордан загремел молотком.
— Мистер Мейсон! — обратился он к адвокату. — Это настоящее неуважение к суду!
— Позвольте объяснить ваша честь. Обвинение сняло отпечаток губ у моей подзащитной. Полагаю, что я тоже имею право взять отпечаток губ у свидетельницы. Охотно признаю себя виновным в неуважении к суду в том случае если я не прав, но мне хотелось бы передать полученный отпечаток мистеру Харлану специалисту по идентификации, и спросить у него, не эти ли губы оставили след помады, обнаруженный на лбу покойного.
В зале суда наступила напряженная тишина прерванная пронзительным криком.
Глядя на Мейсона широко раскрытыми круглыми от страха глазами Шерли Тэннер пыталась встать, ее лицо стало похожим на гипсовую маску с двумя грубыми мазками оранжевых румян проступившими на щеках.
Она сделала последнее усилие чтобы устоять на ногах и свалилась на пол.
Глава 10
После того как порядок в зале был восстановлен, Перри Мейсон произвел еще одну потрясающую сенсацию.
— Ваша честь, — обратился он к судье, — Фей Эллисон либо виновна либо не совершала преступления в котором ее обвиняют. Если она невиновна значит, кто-то сфабриковал свидетельствующие против нее улики. В таком случае только одно лицо могло это сделать — лицо имевшее доступ в квартиру обвиняемой лицо, имевшее возможность перенести из одной квартиры в другую стаканы зубные щетки одежду и прочие предметы со следами пальцев Фей Эллисон. Ваша честь, я ходатайствую перед вами о том, чтобы вызвали Аниту Бонсал.
Опять воцарилась напряженная тишина.
Находящаяся в зале Анита почувствовала себя так, словно с нее разом сорвали всю одежду сделав ее наготу достоянием любопытных взоров уличной толпы. До сих пор она сидела среди публики полностью поглощенная слушанием дела стараясь понять, что происходит приноровить свое сознание к быстрому развитию событии. После слов Мейсона все находящиеся вокруг люди принялись нескромными назойливыми взглядами высматривать ее в зале.
В приступе панического испуга Анита сделала самую большую из возможных в данной ситуации ошибок она пустилась в бегство.
Паника придала ее ногам необыкновенную резвость Анита опрометью бросилась вниз по лестнице и очутилась в другом коридоре здания суда. Позади слышался гомон людской массы перерастающий в рев возбужденной толпы. Она бежала лихорадочно разыскивая еще одну лестницу но безуспешно.
Стоявший с открытыми дверцами лифт показался ей вожделенной гаванью Анита буквально прыгнула в кабину.
— Куда торопитесь? — поинтересовался лифтер. К Аните постепенно возвращался здравый рассудок.
— Сейчас должны объявить слушание моего дела, — ответила она. — Выпустите меня на…
— Знаю, — улыбнулся лифтер. — Третий этаж, суд по гражданским делам.
Он плавно остановил кабину.
— Вам налево. Зал двенадцатого округа.
К Аните вернулись ее обычные качества — хладнокровие и хитрость. Она благодарно кивнула лифтеру, быстро пошла налево, толкнула дверь названного ей зала и с уверенностью свидетеля, явившегося для дачи показаний, вошла в полупустое помещение.
Здесь ее никто не знал, и она наслаждалась своей анонимностью. Лишь учащенное дыхание да неистово колотящееся сердце свидетельствовали о ее бегстве от погони.
Постепенно торжествующая улыбка стала исчезать с ее лица. С мучительной внезапностью к ней пришло сознание того, какие последствия навлекла она на себя этим бегством, фактически признав свою вину. Куда бы она ни бежала, ее вина неотступно будет следовать за ней, ставшей объектом людского презрения.
Хотя Перри Мейсон и доказал, что не она убила Карвера Клементса, он также доказал, что именно она совершила другое, с точки зрения человеческой справедливости не менее тяжкое преступление. Она предала дружбу, пытаясь опорочить Фей Эллисон. Она покусилась на жизнь своей подруги, дав ей смертельную дозу снотворного.
Ей остается одно — исчезнуть, но это будет непросто к вечеру ее фотографии появятся на страницах всех газет города.
— Ваша честь, — обратился он к судье, — Фей Эллисон либо виновна либо не совершала преступления в котором ее обвиняют. Если она невиновна значит, кто-то сфабриковал свидетельствующие против нее улики. В таком случае только одно лицо могло это сделать — лицо имевшее доступ в квартиру обвиняемой лицо, имевшее возможность перенести из одной квартиры в другую стаканы зубные щетки одежду и прочие предметы со следами пальцев Фей Эллисон. Ваша честь, я ходатайствую перед вами о том, чтобы вызвали Аниту Бонсал.
Опять воцарилась напряженная тишина.
Находящаяся в зале Анита почувствовала себя так, словно с нее разом сорвали всю одежду сделав ее наготу достоянием любопытных взоров уличной толпы. До сих пор она сидела среди публики полностью поглощенная слушанием дела стараясь понять, что происходит приноровить свое сознание к быстрому развитию событии. После слов Мейсона все находящиеся вокруг люди принялись нескромными назойливыми взглядами высматривать ее в зале.
В приступе панического испуга Анита сделала самую большую из возможных в данной ситуации ошибок она пустилась в бегство.
Паника придала ее ногам необыкновенную резвость Анита опрометью бросилась вниз по лестнице и очутилась в другом коридоре здания суда. Позади слышался гомон людской массы перерастающий в рев возбужденной толпы. Она бежала лихорадочно разыскивая еще одну лестницу но безуспешно.
Стоявший с открытыми дверцами лифт показался ей вожделенной гаванью Анита буквально прыгнула в кабину.
— Куда торопитесь? — поинтересовался лифтер. К Аните постепенно возвращался здравый рассудок.
— Сейчас должны объявить слушание моего дела, — ответила она. — Выпустите меня на…
— Знаю, — улыбнулся лифтер. — Третий этаж, суд по гражданским делам.
Он плавно остановил кабину.
— Вам налево. Зал двенадцатого округа.
К Аните вернулись ее обычные качества — хладнокровие и хитрость. Она благодарно кивнула лифтеру, быстро пошла налево, толкнула дверь названного ей зала и с уверенностью свидетеля, явившегося для дачи показаний, вошла в полупустое помещение.
Здесь ее никто не знал, и она наслаждалась своей анонимностью. Лишь учащенное дыхание да неистово колотящееся сердце свидетельствовали о ее бегстве от погони.
Постепенно торжествующая улыбка стала исчезать с ее лица. С мучительной внезапностью к ней пришло сознание того, какие последствия навлекла она на себя этим бегством, фактически признав свою вину. Куда бы она ни бежала, ее вина неотступно будет следовать за ней, ставшей объектом людского презрения.
Хотя Перри Мейсон и доказал, что не она убила Карвера Клементса, он также доказал, что именно она совершила другое, с точки зрения человеческой справедливости не менее тяжкое преступление. Она предала дружбу, пытаясь опорочить Фей Эллисон. Она покусилась на жизнь своей подруги, дав ей смертельную дозу снотворного.
Ей остается одно — исчезнуть, но это будет непросто к вечеру ее фотографии появятся на страницах всех газет города.
Глава 11
Тем временем в зале, где слушалось дело Фей Эллисон, почти никого не осталось. Перри Мейсон продолжал негромко опрашивать Шерли Тэннер окруженную должностными лицами.
Неожиданное разоблачение лишило Шерли жизненной энергии.
Она отрешенно слушала свой голос и неотступный поток вопросов проницательного адвоката.
— Вы узнали, что Клементс снимает квартиру семьсот два, и намеренно перекупили аренду квартиры семьсот один, чтобы поселиться рядом? Вы подозревали Клементса и хотели проследить за ним, не так ли?
— Да, — тихо отвечала Шерли.
— Вы пришли в ярость, когда поняли, что у Карвера Клементса есть другая любовница: что все его разговоры о необходимости сохранять осторожность и ждать, пока он не разведется, блеф, в который вы по наивности поверили? Вы поняли, что совершили ошибку, полюбив его, — продолжал Мейсон, — и прибегли к яду. Каким образом вы заставили Клементса принять его. Шерли?
— Я подмешала яд в виски и, держа стакан в руке, позвонила в его квартиру. Войдя к нему с пьяной ухмылкой на лице, я сказала: «Привет, милый Карвер, познакомься со своей новой соседкой». При этом я поднесла стакан ко рту, будто собираясь отпить из него «Ах, чертовка, как ты сюда попала? — воскликнул Карвер. — Сколько раз я говорил тебе, что всегда буду пить за нас двоих!»
С этими словами он вырвал у меня стакан и одним глотком выпил почти все содержимое.
— И что произошло?
— Поначалу ничего, — продолжала Шерли. — Он вернулся к своему креслу и сел. Я склонилась над ним и прижалась губами ко лбу. Это был прощальный поцелуи. Карвер удивленно взглянул на меня, нахмурился, внезапно вскочил, попытался добежать до двери, но пошатнулся и упал.
— Что вы сделали после этого?
— Вынула ключ у него из кармана: я хотела вернуться в квартиру потом, чтобы забрать стакан и переставить вещи мне было страшно оставаться, пока… пока его тошнило, пока он корчился в конвульсиях и… и умирал.
Мейсон понимающе кивнул.
— Итак, вы ушли к себе, чтобы переждать несколько минут и вернуться в семьсот вторую квартиру, но к двери подошла Анита Бонсал, не правда ли?
Шерли согласно кивнула и сказала.
— У нее был свой ключ. Она вошла в квартиру. Я полагала, что она вызовет полицию, и ждала ее появления с минуты на минуту. У меня просто не хватило духу вернуться в семьсот вторую. Я постаралась заснуть, но не могла. В конце концов я решила, что полиция уже не придет, — было уже за полночь.
— И вы вернулись? Вы находились в квартире Клементса, когда Дон Рэлстон нажал кнопку звонка у входной двери внизу? Вы…
— Да, — отвечала Шерли. — Я вернулась в семьсот вторую квартиру. К тому времени я переоделась в пижаму и купальный халат, взъерошила волосы. На тот случай, если бы меня застали в квартире, у меня было приготовлено объяснение будто я слышала, как открылась дверь и кто-то побежал по коридору; увидев распахнутую настежь дверь, я заглянула в квартиру узнать, что там происходит.
— Ладно, — сказал Мейсон. — Это объяснение вам теперь ни к чему. Я хотел бы услышать, что вы предприняли потом.
— Я пересекла холл вошла в квартиру Клементса и стерла все отпечатки со стакана лежавшего на полу. Затем загудел зуммер — кто-то внизу нажал кнопку. Я нажала кнопку отпирающего механизма и опрометью бросилась к себе. Едва я успела заскочить в свою квартиру, как услышала звук лифта остановившегося на седьмом этаже. Мне это показалось странным, поскольку я понимала, что тот, кто звонил снизу, еще не успел подняться на седьмой этаж. Я стала ждать и услышала как вы вдвоем прошли по коридору. Пришлось притвориться, что зуммер разбудил меня, и я захлопнула дверь. Потом подошли еще четверо, и я просто умирала от любопытства, желая узнать, что там происходит.
— Вы долго были с ним знакомы?
— Я любила его, — печально ответила она. — Он решил расстаться с женой и жениться на мне. Не знаю, сколько длился его второй роман, но я стала подозревать Карвера и однажды, улучив возможность обследовать его карманы, нашла ключ, на котором было выбито «Мандрагора», квартира 702». Я догадалась что происходит, но хотела удостовериться наверняка. Мне удалось разыскать человека снимавшего квартиру 701. Я предложила ему такие выгодные условия субаренды, что он просто не мог отказаться. Я ждала и наблюдала. Когда к двери Клементса подошла эта брюнетка, она воспользовалась своим ключом я осторожно выскользнула в коридор, притаилась под дверью и подслушала, как он рассказывает брюнетке те же самые басни, которые я не раз от него выслушивала. Я возненавидела его и убила. И попалась.
Мейсон повернулся к Стюарту Линну.
— Послушайте, молодой человек! Раз уж вам так хочется быть грозным обвинителем, что же, получайте убийцу. Только вряд ли вам удастся убедить присяжных в том что это было преднамеренное убийство.
— Не откажите в милости — учтиво обратился Лини к адвокату, — объясните, пожалуйста, как вам удалось до всего докопаться?
— Мне стало ясно, что принадлежавший Клементсу ключ исчез. Должно быть, убийца вынул его из кармана покойного.
Но для чего? Очевидно, чтобы иметь возможность вернуться в эту квартиру. Кроме того, если Дон Рэлстон сказал правду, кто-то должен был находиться в квартире и впустить Рэлстона с компанией в дом нажав кнопку отпирающего устройства. Но кто же это? Я шел по коридору и не видел никого выходящим из квартиры, да и в коридоре тоже. Лицо, нажавшее кнопку для отпирания двери, должно было укрыться в квартире, расположенной рядом. Рассуждая подобным образом и узнав, что накануне убийства в квартиру напротив вселилась молодая привлекательная женщина я увидел решение этой загадки.
— Ставшее очевидным лишь после того как вы показали и объяснили его нам, — задумчиво, качая головой, проговорил Стюарт Линн.
Мейсон взял свой портфель и улыбнулся Делле Стрит.
— Ладно, Делла Нам остается забрать Фей Эллисон и…
Он не договорил, увидев лицо своей подзащитной.
— Куда подевалась помада с ваших губ? — вслух удивился адвокат и перевел взгляд на лицо стоявшего рядом с ней Дейна Гроувера, — рот жениха пересекала ярко-красная полоса.
Фей Эллисон не потрудилась стереть толстый слой губной помады который она нанесла, когда по просьбе Мейсона эксперт Харлан брал у нее отпечаток губ, и теперь этот нелепый яркий след оставленный ее губами на лице Дейна Гроувера, резко бросался в глаза своей вопиющей несовместимостью со всем происходящим в зале.
На нижних этажах толпа любопытствующих зрителей, словно стая борзых, нетерпеливо рыскала по следу Аниты, а в зале суда длинная и деятельная рука закона уже сжимала своей безжалостной хваткой незадачливую Шерли Тэннер, тут же продолжилась история любви Фей Эллисон и Дейна Гроувера, прерванная этой трагической интермедией.
Молоток судьи Джордана вернул влюбленных к суровой обстановке судебного зала.
— Суд, — объявил судья, — постановляет прекратить дело по обвинению Фей Эллисон и взять под стражу Шерли Тэннер кроме того, суд предлагает обвинителю возбудить уголовное дело и выдвинуть против Аниты Бонсал такое обвинение которое окружной прокурор сочтет целесообразным. Вместе с тем суд выражает свои искренние извинения в адрес Фей Эллисон. И, наконец, суд желает поздравить мистера Перри Мейсона по поводу блестящего завершения дела.
В какой-то момент суровый взгляд судьи остановился на перепачканном помадой лице Дейна Гроувера, и уголки служителя юстиции тронула чуть заметная усмешка.
Раздался еще один удар молотка.
— В заседании суда, сообщил судья Джордан, — объявляется перерыв.
Неожиданное разоблачение лишило Шерли жизненной энергии.
Она отрешенно слушала свой голос и неотступный поток вопросов проницательного адвоката.
— Вы узнали, что Клементс снимает квартиру семьсот два, и намеренно перекупили аренду квартиры семьсот один, чтобы поселиться рядом? Вы подозревали Клементса и хотели проследить за ним, не так ли?
— Да, — тихо отвечала Шерли.
— Вы пришли в ярость, когда поняли, что у Карвера Клементса есть другая любовница: что все его разговоры о необходимости сохранять осторожность и ждать, пока он не разведется, блеф, в который вы по наивности поверили? Вы поняли, что совершили ошибку, полюбив его, — продолжал Мейсон, — и прибегли к яду. Каким образом вы заставили Клементса принять его. Шерли?
— Я подмешала яд в виски и, держа стакан в руке, позвонила в его квартиру. Войдя к нему с пьяной ухмылкой на лице, я сказала: «Привет, милый Карвер, познакомься со своей новой соседкой». При этом я поднесла стакан ко рту, будто собираясь отпить из него «Ах, чертовка, как ты сюда попала? — воскликнул Карвер. — Сколько раз я говорил тебе, что всегда буду пить за нас двоих!»
С этими словами он вырвал у меня стакан и одним глотком выпил почти все содержимое.
— И что произошло?
— Поначалу ничего, — продолжала Шерли. — Он вернулся к своему креслу и сел. Я склонилась над ним и прижалась губами ко лбу. Это был прощальный поцелуи. Карвер удивленно взглянул на меня, нахмурился, внезапно вскочил, попытался добежать до двери, но пошатнулся и упал.
— Что вы сделали после этого?
— Вынула ключ у него из кармана: я хотела вернуться в квартиру потом, чтобы забрать стакан и переставить вещи мне было страшно оставаться, пока… пока его тошнило, пока он корчился в конвульсиях и… и умирал.
Мейсон понимающе кивнул.
— Итак, вы ушли к себе, чтобы переждать несколько минут и вернуться в семьсот вторую квартиру, но к двери подошла Анита Бонсал, не правда ли?
Шерли согласно кивнула и сказала.
— У нее был свой ключ. Она вошла в квартиру. Я полагала, что она вызовет полицию, и ждала ее появления с минуты на минуту. У меня просто не хватило духу вернуться в семьсот вторую. Я постаралась заснуть, но не могла. В конце концов я решила, что полиция уже не придет, — было уже за полночь.
— И вы вернулись? Вы находились в квартире Клементса, когда Дон Рэлстон нажал кнопку звонка у входной двери внизу? Вы…
— Да, — отвечала Шерли. — Я вернулась в семьсот вторую квартиру. К тому времени я переоделась в пижаму и купальный халат, взъерошила волосы. На тот случай, если бы меня застали в квартире, у меня было приготовлено объяснение будто я слышала, как открылась дверь и кто-то побежал по коридору; увидев распахнутую настежь дверь, я заглянула в квартиру узнать, что там происходит.
— Ладно, — сказал Мейсон. — Это объяснение вам теперь ни к чему. Я хотел бы услышать, что вы предприняли потом.
— Я пересекла холл вошла в квартиру Клементса и стерла все отпечатки со стакана лежавшего на полу. Затем загудел зуммер — кто-то внизу нажал кнопку. Я нажала кнопку отпирающего механизма и опрометью бросилась к себе. Едва я успела заскочить в свою квартиру, как услышала звук лифта остановившегося на седьмом этаже. Мне это показалось странным, поскольку я понимала, что тот, кто звонил снизу, еще не успел подняться на седьмой этаж. Я стала ждать и услышала как вы вдвоем прошли по коридору. Пришлось притвориться, что зуммер разбудил меня, и я захлопнула дверь. Потом подошли еще четверо, и я просто умирала от любопытства, желая узнать, что там происходит.
— Вы долго были с ним знакомы?
— Я любила его, — печально ответила она. — Он решил расстаться с женой и жениться на мне. Не знаю, сколько длился его второй роман, но я стала подозревать Карвера и однажды, улучив возможность обследовать его карманы, нашла ключ, на котором было выбито «Мандрагора», квартира 702». Я догадалась что происходит, но хотела удостовериться наверняка. Мне удалось разыскать человека снимавшего квартиру 701. Я предложила ему такие выгодные условия субаренды, что он просто не мог отказаться. Я ждала и наблюдала. Когда к двери Клементса подошла эта брюнетка, она воспользовалась своим ключом я осторожно выскользнула в коридор, притаилась под дверью и подслушала, как он рассказывает брюнетке те же самые басни, которые я не раз от него выслушивала. Я возненавидела его и убила. И попалась.
Мейсон повернулся к Стюарту Линну.
— Послушайте, молодой человек! Раз уж вам так хочется быть грозным обвинителем, что же, получайте убийцу. Только вряд ли вам удастся убедить присяжных в том что это было преднамеренное убийство.
— Не откажите в милости — учтиво обратился Лини к адвокату, — объясните, пожалуйста, как вам удалось до всего докопаться?
— Мне стало ясно, что принадлежавший Клементсу ключ исчез. Должно быть, убийца вынул его из кармана покойного.
Но для чего? Очевидно, чтобы иметь возможность вернуться в эту квартиру. Кроме того, если Дон Рэлстон сказал правду, кто-то должен был находиться в квартире и впустить Рэлстона с компанией в дом нажав кнопку отпирающего устройства. Но кто же это? Я шел по коридору и не видел никого выходящим из квартиры, да и в коридоре тоже. Лицо, нажавшее кнопку для отпирания двери, должно было укрыться в квартире, расположенной рядом. Рассуждая подобным образом и узнав, что накануне убийства в квартиру напротив вселилась молодая привлекательная женщина я увидел решение этой загадки.
— Ставшее очевидным лишь после того как вы показали и объяснили его нам, — задумчиво, качая головой, проговорил Стюарт Линн.
Мейсон взял свой портфель и улыбнулся Делле Стрит.
— Ладно, Делла Нам остается забрать Фей Эллисон и…
Он не договорил, увидев лицо своей подзащитной.
— Куда подевалась помада с ваших губ? — вслух удивился адвокат и перевел взгляд на лицо стоявшего рядом с ней Дейна Гроувера, — рот жениха пересекала ярко-красная полоса.
Фей Эллисон не потрудилась стереть толстый слой губной помады который она нанесла, когда по просьбе Мейсона эксперт Харлан брал у нее отпечаток губ, и теперь этот нелепый яркий след оставленный ее губами на лице Дейна Гроувера, резко бросался в глаза своей вопиющей несовместимостью со всем происходящим в зале.
На нижних этажах толпа любопытствующих зрителей, словно стая борзых, нетерпеливо рыскала по следу Аниты, а в зале суда длинная и деятельная рука закона уже сжимала своей безжалостной хваткой незадачливую Шерли Тэннер, тут же продолжилась история любви Фей Эллисон и Дейна Гроувера, прерванная этой трагической интермедией.
Молоток судьи Джордана вернул влюбленных к суровой обстановке судебного зала.
— Суд, — объявил судья, — постановляет прекратить дело по обвинению Фей Эллисон и взять под стражу Шерли Тэннер кроме того, суд предлагает обвинителю возбудить уголовное дело и выдвинуть против Аниты Бонсал такое обвинение которое окружной прокурор сочтет целесообразным. Вместе с тем суд выражает свои искренние извинения в адрес Фей Эллисон. И, наконец, суд желает поздравить мистера Перри Мейсона по поводу блестящего завершения дела.
В какой-то момент суровый взгляд судьи остановился на перепачканном помадой лице Дейна Гроувера, и уголки служителя юстиции тронула чуть заметная усмешка.
Раздался еще один удар молотка.
— В заседании суда, сообщил судья Джордан, — объявляется перерыв.