Гарднер Эрл Стенли. Дело подстерегающего волка

   — Вы сказали, что хотите помочь Арлине, — прервал ее Мейсон.
   — Хочу.
   — Тогда все правильно, — сказал Мейсон. — Пошли в ее квартиру.
   — Вы не ответили на мой вопрос, мистер Мейсон.
   — Очень интересное наблюдение, — сказал Мейсон, — и абсолютно точное. Я не ответил.
   Они вошли в дом, сели в лифт, нажали кнопку четвертого этажа, и Мейсон спросил:
   — Вы знаете, где квартира Арлины?
   — Да, конечно.
   — Идите вперед. Вот ключи. Дверь открывайте с безразличным видом.
   Она хотела его о чем-то спросить, но потом взяла ключи, прошла по коридору, открыла дверь, зажгла свет и придержала дверь открытой, для Мейсона.
   — Ну вот, — сказала она, закрывая за ним дверь. — Что дальше?
   — Вы должны мне полностью доверять.
   — Я это сделала уже давным-давно.
   — Арлина сказала, что вы ее хороший друг.
   — Да.
   Что вы преданы своим друзьям.
   — Стараюсь.
   — Как давно вы ее знаете?
   — Семь лет.
   — Вы были знакомы до того, как она приехала сюда?
   — Да. Мы жили вместе на востоке, а потом я переехала сюда, и мы не виделись около двух лет, но переписывались. Арлина — чудесная девушка. Она сделает для меня все, и я думаю, что тоже сделаю для нее все.
   — Вы очень похожи, — сказал Мейсон. — Сходство прямо бросается в глаза.
   — Разве это не странно? Люди всегда принимают нас за сестер, а иногда просто путают, хотя, насколько нам известно, мы не состоим в родстве.
   Мейсон так долго и оценивающе рассматривал молодую женщину, что та поежилась.
   — Не смотрите на меня так. Я чувствую, что вы мысленно…
   — Да, но не в том смысле, о котором вы думаете. Где Арлина держит свою одежду?
   — В этом шкафу.
   — Найдите здесь что-нибудь, что можете надеть, — сказал Мейсон, — пойдите в ванную комнату и переоденьтесь. Снимите свою юбку и дайте ее мне.
   — А потом? — спросила она.
   — Потом, в случае, если вас спросят, вам нужно будет молчать и не говорить абсолютно ничего. А пока постойте спокойно. Я хочу сделать несколько фотографий.
   Мейсон взял камеру, навел, сделал несколько снимков и сказал:
   — О’кей, теперь идите переодеваться. Мадж Элвуд колебалась.
   — Вы уверены, что знаете, чего хотите? Возможно, мне известно кое-что, что неизвестно вам, мистер Мейсон.
   — Послушайте, у нас нет времени для споров. Вы хотите помочь Арлине?
   — Да.
   — Вы покупаете вашу одежду в Санта-Моника?
   — Да.
   — На вашей юбке есть ярлык Санта-Моника?
   — Да.
   Мейсон подошел к окну и посмотрел вниз на улицу. Мадж Элвуд все еще колебалась, задумчиво глядя на него.
   Мейсон увидел полицейскую машину, выскользнувшую из-за угла и остановившуюся прямо перед домом.
   Он резко повернулся.
   — Ладно, — сказал он, — слишком поздно. Теперь вы не успеете переодеться. Приехала полиция. Пошли, нам нужно уходить.
   — Это помогло бы Арлине? — спросила она.
   — Думаю, что могло бы помочь. Но теперь уже поздно.
   Немедленно приняв решение, она расстегнула пояс юбки, дернула за замок «молнии», сбросила юбку на пол, выступила из нее и осталась в чулках и трусиках.
   — Бросьте мне ту юбку, — сказала она. — Ту, что на первой вешалке.
   — Я вам сказал, что уже нет времени. — Мейсон отрицательно покачал головой.
   — Бросайте же, черт вас возьми! — крикнула она. — Я оденусь в холле.
   Мейсон взглянул на ее длинные, красивые ноги.
   — Вы начинаете буянить, но… — Он рывком стянул юбку с первой вешалки. — О’кей, попытаемся. Заматывайтесь в юбку. Живо!
   Пока Мадж Элвуд натягивала юбку через голову, Мейсон достал перочинный нож, сделал надрез на юбке, снятой Мадж Элвуд, и оторвал кусок ткани от подола.
   Мадж Элвуд, одной рукой придерживая юбку, кинулась к двери.
   — Сюда, — скомандовал Мейсон.
   Они пробежали по коридору к двери, ведущей на лестницу, и открыли ее в тот момент, когда на этаже остановился лифт. Лейтенант Трэгг и одетый в штатское офицер вышли в коридор, когда дверь за Мейсоном и Мадж Элвуд уже закрылась.
   Мадж Элвуд подвигала бедрами, поправляя юбку, застегнула «молнию» и спросила:
   — Что теперь?
   — Теперь, — сказал Мейсон, — мы спустимся на два этажа ниже, сядем на ступеньки и будем ждать.
   — А если кто-нибудь из жильцов воспользуется лестницей?
   — Мы будем заняты тихой беседой, — ответил Мейсон. — Я скажу, что дело о моем разводе окончательно решится не раньше, чем через три месяца. А вы мне скажете, что, если я не собираюсь жениться на вас, все наши отношения на этом заканчиваются, что вы не намерены болтаться между небом и землей и что мы не можем больше жить так, как живем.
   — Мне кажется, — улыбнулась она, — я где-то читала очень похожее, а может, даже слышала.
   — Вполне возможно, — сухо сказал Мейсон. — Как вы в качестве актрисы?
   — Можно попытаться. И долго мы будем сидеть?
   — Не менее тридцати минут, а то и дольше. Мы прикурим сразу дюжину сигарет и дадим им полностью сгореть, это будет доказывать, что мы разговариваем уже давно.
   — Я в ваших руках, — проговорила она. — Вы сами знаете, как нужно действовать, чтобы оставаться в законных пределах.
   — Иногда, — признался Мейсон, — мне хотелось бы, чтобы эти пределы были пошире, но… ладно, я и так много сказал. Я хочу дать моей клиентке все лазейки, какие можно. Существует распространенное мнение, что вещественные доказательства могут привести к судебной ошибке. В действительности вещественные доказательства — одни из самых точных, если только они правильно поняты. А наиболее часто ведет к судебной ошибке личное опознание.
   — Наши действия, как я понимаю, имеют отношение к личному опознанию?
   — Должны иметь, — сказал Мейсон. — По некоторым данным, я полагаю, что один из свидетелей должен, по указанию полиции, провести опознание личности, которую он видел в определенной компании в определенной машине.
   — Как интересно. А имеете вы право допрашивать эту личность?
   — Конечно. Имею полное право. По моей теории перекрестный допрос дает хорошие результаты только в том случае, когда я могу поставить свидетеля в положение, при котором его действия противоречат его словам. Попытки же заставить его противоречить самому себе обычно кончаются неудачей.
   — Это звучит уж очень профессионально и очень, так сказать, по-перримейсоновски. Ну что, опускаемся еще на один этаж и приступим к действию?
   Мейсон кивнул.
   Они спустились по лестнице до пролета между вторым и третьим этажами. Мадж Элвуд подобрала юбку и уселась, оставив место для Мейсона. Мейсон прикурил одну за другой несколько сигарет, подождал, пока они не сгорят, и погасил их о ступеньку.
   — Действительно, выглядит так, будто мы здесь уже давно, — сказала она.
   — Надеюсь.
   — Руку, мистер Мейсон.
   — Что — руку?
   — Ваша рука не на месте.
   Она мягко взяла его левую руку и положила себе на талию.
   — А теперь, — сказала она, — я склоню голову на ваше плечо и, находясь в такой интимной позе, буду задавать вопросы вроде: какие интересные книги вы читали за последнее время?
   — У меня мало времени для чтения, — ответил Мейсон. — Я все время дьявольски занят.
   — Мне кажется, у вас очень интересная жизнь.
   — Так оно и есть.
   — Я всегда следила за вашими приключениями, если можно так сказать, по газетам. Вы определенно стараетесь вести ваши дела несколько театрализованно.
   — Я стараюсь сделать их интересными. Судьи ведь тоже люди. Они будут обращать внимание на то, что интересует их. Если вы начнете тянуть обычную рутину ведения дела, то судьи потеряют к делу интерес, а вы потеряете само дело.
   — Вы имеете в виду, клиент потеряет? — сонно спросила она.
   — Для меня это одно и то же.
   — Для некоторых адвокатов — нет, — сказала она и прижалась к нему поближе.
   Полчаса спустя Мейсон попросил Мадж Элвуд:
   — Спуститесь на второй этаж, а там сядьте в лифт. Пройдите через холл и выйдите. Если у обочины стоит полицейская машина, уходите, не возвращайтесь. Если машина уехала, сделайте вид, что забыли что-то, подбегите к лифту, поднимитесь на второй этаж, подойдите к лестнице и позовите меня.
   — Если полицейская машина стоит там, я должна уйти?
   — Да.
   — Куда?
   — В Санта-Моника.
   — Когда я вас опять увижу?
   — Не знаю, но возьмите завтра на работе свободный день, чтобы вас можно было найти по телефону.
   — Иду, — сказала она.
   Мейсон помог ей встать на ноги. Она отряхнула Арлинину юбку, легко сбежала вниз по лестнице и исчезла в двери.
   Она не вернулась.
   Мейсон сидел еще минут двадцать. Его непредвиденные манипуляции с сигаретами израсходовали весь запас в портсигаре, и в последние десять минут ожидания он раз двенадцать посмотрел на часы. В конце концов он поднялся, расправил плечи, отряхнул одежду, спустился вниз по лестнице до второго этажа, съехал на лифте до холла и вышел на улицу.
   Полицейских уже не было.
   Мейсон прошел туда, где оставил машину, и поехал к себе в контору.

Глава 5

   Мейсон ключом открыл дверь конторы.
   Делла Стрит уже включила электрический кофейник, и аромат свежесваренного кофе наполнил помещение.
   — Приятный запах, — сказал Мейсон. — Как насчет чашки кофе?
   — Я сварила для вас. Ну как, получилось?
   — И да и нет, — объяснил ей Мейсон. — Полиция напала на след Арлины Феррис. И довольно далеко прошла по нему.
   Он достал из кармана кусок материи, который отрезал от подола юбки Мадж Элвуд.
   — Что это?
   Мейсон ухмыльнулся:
   — Я отказываюсь отвечать, поскольку это может изобличить меня. Ты голодна?
   — Просто умираю с голоду.
   — Хорошо, — сказал он. — Нам нужно что-нибудь около часа, чтобы провернуть одно совершенно незаконное дело, а потом мы сможем поесть.
   — А мы не можем сначала поесть?
   Мейсон отрицательно покачал головой.
   — Откладывать нельзя… Есть что-нибудь от Пола?
   — Больше ничего.
   — Позвони ему. Скажи, что мы будем звонить ему попозже вечером, узнать, нет ли чего новенького.
   Делла Стрит набрала номер агентства Дрейка, передала поручение и надела пальто и шляпу.
   — Есть у тебя здесь, в конторе, еще одна пара обуви? — спросил Мейсон.
   — Да, а что?
   — Твои туфли будут все в грязи.
   — У меня есть туфли почти без каблуков и есть на высоких каблуках.
   — Надень на высоких, — посоветовал Мейсон.
   — Вы становитесь загадочным.
   — А я и есть загадочный.
   — Что мы будем делать?
   — Мы будем действовать на самой грани беззакония. Скрывать доказательства — это преступление. Изымать доказательства тоже преступление. Но, насколько мне известно, добавлять доказательства не преступление, если только это сделано должным образом.
   — А могу ли я спросить, что мы собираемся добавлять? — спросила Делла Стрит.
   — Ничего, — ответил Мейсон, сохраняя на лице выражение полной невинности. — Мы собираемся осмотреть местность. Сделать несколько фотографий. А раз мы будем ходить и фотографировать, то обязательно оставим там следы. И если полиция неправильно расшифрует эти следы, то мы имеем полное право не брать на себя ответственность за недостаток их проницательности в оценке вещественных доказательств.
   — Конечно, имеем право, — улыбаясь, проговорила Делла Стрит.
   — В особенности, — продолжал Мейсон, — если наши усилия в результате приведут к тому, чтобы направить внимание полиции к той части истинных вещественных доказательств, которые они, в противном случае, просто бы проглядели.
   Он выключил свет, закрыл двери конторы, вручил Делле Стрит карту.
   — Я хочу проехать по дороге, ведущей к дому, где было найдено тело.
   — Дрейк сказал нам, что полиция все еще там, — предупредила Делла Стрит.
   — Я знаю, но сейчас темно, и, по моим предположениям, полиция в данный момент занята самим домом, а не его окрестностями.
   — А мы будем заняты окрестностями? — спросила она.
   Мейсон кивнул.
   Они свернули с шоссе на асфальтированную дорогу, которая через несколько миль сменилась проселком.
   Мейсон выключил дальний свет, включил стояночные огни и пустил машину двигаться накатом по дороге.
   Впереди них виднелся ярко освещенный домик привратника, справа был склон холма, слева — откос насыпи.
   Мейсон остановил машину.
   — Приехали, Делла.
   — И что мы будем делать?
   — Мы выйдем. А затем ты, не задавая вопросов, будешь точно выполнять мои приказания. Если я буду тебе все объяснять, ты заранее будешь знать, что я задумал.
   — Что бы вы ни задумали, по-моему, это незаконно, — нервно засмеялась Делла.
   — Не совсем так, — пояснил Мейсон. — Есть очень тонкая пограничная черта, и я хочу удержаться на ее законной стороне.
   Он первый прошел к еще влажной насыпи через дорогу, которая уже подсохла настолько, что следы не были заметны.
   — Я подниму тебя на насыпь; когда ты почувствуешь спиной колючую проволоку, согни колени, плотно прижми к себе юбку, чтобы она не зацепилась за проволоку, и соскользни вниз по насыпи — я тебя подхвачу. Мне нужно, чтобы при скольжении оставался след твоих каблуков. Готова? Пошли.
   Мейсон подхватил Деллу, поднял ее до уровня своих плеч и прижал спиной к колючей проволоке.
   — Готова?
   — Готова, — сказала она. — Отпустите меня, и я съеду вниз.
   Туго обернув юбку вокруг себя и подогнув колени, Делла Стрит соскользнула по насыпи прямо в руки Мейсона.
   — Ну как?
   — Все в порядке.
   — Что теперь?
   — Я просто хочу показать, — объяснил Мейсон, — что бы произошло, если бы девушка проскользнула под колючей проволокой. Она должна была оставить такие же следы, не правда ли?
   — Да, конечно, при схожих обстоятельствах, — сказала Делла.
   — А значит, — продолжал Мейсон, — вполне вероятно, что часть ее юбки осталась на колючей проволоке, не так ли?
   — Ей очень повезло, если в придачу она не оставила там хороший кусок своей кожи, — добавила Делла Стрит.
   Мейсон кивнул, достал из кармана тряпку и, дотянувшись до проволоки, наколол ее на колючки.
   — Это показывает, что могло бы случиться. Теперь мы сфотографируем следы и лоскут одежды.
   Мейсон достал аппарат, вспышку и сделал два снимка.
   — Но вы же оставили здесь, на влажной почве, вместе с моими и свои отпечатки, — показала Делла Стрит.
   — Знаю, — сказал Мейсон. — Но я думаю, что их проигнорируют. Психология полицейских. Первое, что они заметят, — это клочок одежды на колючей проволоке. Они толпой выскочат из машины, чтобы узнать, что это. А уж потом начнут искать следы. Они найдут следы твоих каблуков, соскользнувших с насыпи, и только после этого начнут задумываться, откуда же могла появиться та, которая оставила на изгороди кусок юбки, и куда она пошла. Но к этому времени подход к насыпи будет безнадежно истоптан. Тогда полиция переберется через колючую проволоку, чтобы посмотреть на другой стороне. Понятно, что они не найдут никаких следов, ведущих именно к тому месту, но зато найдут следы, которые прошлой ночью оставила Арлина Феррис.
   — А какие выводы они сделают из всего этого? — спросила Делла Стрит.
   — Бог их знает, — сказал Мейсон. — Лично я только делаю пробу. Я хотел узнать, какого рода следы могла бы оставить женщина, соскользнувшая с насыпи, и посмотреть, легко ли может наколоться на колючку кусок одежды. Понимаешь, иногда колючки настолько тупые и проржавевшие, что не в состоянии зацепить одежду.
   — Вы попробовали? — спросила Делла Стрит.
   Мейсон кивнул.
   — Как я понимаю, если сейчас появится полицейская машина и застукает нас здесь, мы окажемся в несколько неловком положении.
   Мейсон ухмыльнулся.
   — Исходя из твоего замечания, я делаю вывод, что ты голодна, и поскольку не вижу оснований для задержки, то мы вполне можем поехать туда, где едят.
   — Вот слова, приятные для ушей голодной женщины, — сказала Делла Стрит. — Поехали.
   Задним ходом Мейсон вывел машину на широкое место, развернулся, включил дальний свет и направился к городу.
   Они остановились около фотоателье, оставили пленку и инструкции по проявлению и размерам отпечатков, поужинали, а потом позвонили Полу Дрейку.
   — Есть что-нибудь новенькое, Пол? — спросил Мейсон.
   — Очень мало, — сказал Дрейк. — Полиция ищет улики в том месте, где было найдено тело. Они также пытаются проследить путь Лоринга Ламонта, выехавшего со стоянки компании примерно в пять сорок пять прошлым вечером, и той молодой женщины, что была вместе с ним в машине.
   — Я хотел бы поговорить с тобой об этом, — сказал Мейсон.
   — А что ты собираешься сейчас делать? — спросил Дрейк.
   — Сейчас я отвезу домой Деллу, а потом хочу показать тебе несколько фотографий.
   — Какой-то у тебя голос подозрительно самодовольный.
   — Спасибо за предупреждение, — сказал Мейсон. — Постараюсь не быть самодовольным.
   — И более того, — продолжал Дрейк с подозрением, — я не знаю, откуда твое самодовольство: то ли от хорошего обеда, который вы съели с Деллой, то ли ты замыслил нечто недоброе.
   — Еда, — пояснил Мейсон, — всегда приводит меня в великолепное состояние духа.
   — Ага, — сказал Дрейк, — теперь я точно знаю, что вы оба что-то натворили.
   Мейсон отвез Деллу Стрит домой, заехал еще раз в фотоателье, забрал конверт со снимками Мадж Элвуд и сразу же оттуда направился в контору Дрейка.
   — Ну, что вы там сварганили? — спросил Дрейк.
   — Мы украли козырь из-под рук полиции.
   — Каким образом?
   Мейсон задумчиво смотрел на Пола Дрейка.
   — Пол, — спросил он, — какое из всех доказательств наиболее убедительное?
   — Доказательство личного опознания, — ответил Пол, — так называемое безошибочное опознание свидетелями, но это именно то, что нам не подвластно. Некоторые люди имеют хорошую память на лица, а некоторые — нет.