— Вот-вот кончится, — ответила Делла.
— Отлично. Оставь ее в машинке. Свет не выключай. Портфель возьми с собой. Погоди, вот еще что. Я хочу разложить несколько окурков, как будто в этой комнате проходило совещание. Сломай несколько сигарет пополам, мы прикурим их и разложим окурки. Делла, пойми, положение критическое. Если шериф догадается расспросить Дорину, знает ли она о том, как был подписан сертификат, все будет кончено.
Делла Стрит не смогла удержаться от вопроса:
— Хейуорд Смол действительно отравил сахар?
Мейсон улыбнулся.
— Поинтересуйся у миссис Симс, как звучит пословица о курице, несущей золотые яйца, которая вырыла яму другому.
— Так почему же ты внес это утверждение в письменные показания?
Мейсон мгновенно стал серьезным.
— Пытаюсь по мере сил и возможностей выполнить волю мертвого клиента, — ответил он.
23
— Отлично. Оставь ее в машинке. Свет не выключай. Портфель возьми с собой. Погоди, вот еще что. Я хочу разложить несколько окурков, как будто в этой комнате проходило совещание. Сломай несколько сигарет пополам, мы прикурим их и разложим окурки. Делла, пойми, положение критическое. Если шериф догадается расспросить Дорину, знает ли она о том, как был подписан сертификат, все будет кончено.
Делла Стрит не смогла удержаться от вопроса:
— Хейуорд Смол действительно отравил сахар?
Мейсон улыбнулся.
— Поинтересуйся у миссис Симс, как звучит пословица о курице, несущей золотые яйца, которая вырыла яму другому.
— Так почему же ты внес это утверждение в письменные показания?
Мейсон мгновенно стал серьезным.
— Пытаюсь по мере сил и возможностей выполнить волю мертвого клиента, — ответил он.
23
Шериф Греггори принялся за полночное расследование с бульдожьей хваткой человека, обладающего и железным здоровьем, и природным упрямством. Окружной прокурор Топхэм, с другой стороны, полагал, что дело с легкостью можно отложить до утра понедельника. Физическое состояние, однако, не позволяло ему тратить энергию на споры, и свое неодобрение он показывал лишь выражением пассивной покорности на лице и стремлением психологически все время оставаться на втором плане.
Шериф Греггори взглянул на часы.
— Уже скоро, — объявил он. — Некоторые фазы дела я завершу, не выходя из этого дома.
Мейсон ленивым жестом закинул руки за голову, зевнул и улыбнулся окружному прокурору.
— Лично я не вижу никаких причин для подобной ночной спешки.
Окружной прокурор в знак согласия медленно опустил и поднял веки.
— Думаю, необходимо установить предел по времени, — сказал он.
— Предел, — не терпящим возражений тоном заявил Греггори, — наступит только тогда, когда мы до конца выясним, что именно здесь происходит. Есть свидетельство того, что подпись на сертификате акций была подделана.
Он многозначительно взглянул на Мейсона. Тот еще раз зевнул.
— По моему мнению, — сказал адвокат, — в этом деле полно загадок и тайн. Если Бэннинг Кларк умирал от отравления и был на последнем издыхании, зачем кому-то понадобилось ускорить его кончину выстрелом из автоматического пистолета тридцать восьмого калибра? Почему эти последние секунды жизни Кларка имели столь большое значение для стрелявшего в него? Как вы поступите с отравителем, если отыщете его? Он, несомненно, заявит, что убийцей является человек, стрелявший в Кларка. А как поступить с тем человеком? Он, в свою очередь, заявит, что жертва умирала от смертельной дозы яда. Очень трудный орешек вам предстоит расколоть, господа.
Кто-то позвонил в дверь.
— Я открою, — сказал Мейсон.
Греггори быстро скользнул к двери и рванул ее на себя.
Пьяный Пол Дрейк поднял вверх указательный палец и погрозил им изумленному шерифу.
— Никогда не открывайте дверь подобным образом, — назидательно произнес он. — Если ваш гость упадет лицом вниз, он сможет подать на вас в суд.
— Ты кто такой? — грубо спросил шериф. — А, знаю, именно ты нашел месторождение.
— Термин открыл кажется мне более подходящим, — поправил шерифа Пол. — Находка подразумевает элемент везения. Открытие же означает тщательное планирование и…
— А, и Смол здесь. Входите, я должен допросить вас.
Смол протянул шерифу руку.
— Как ваши дела, шериф? Не ожидал увидеть вас здесь. Как поживаете? Мистер Мейсон, добрый вечер. Я привез с собой приятеля.
— Я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос честно и откровенно, — веско произнес шериф Греггори. — Знаете ли вы что-либо о подделке подписи на сертификате акций…
— Минутку, — прервал его Мейсон. — Я предлагаю снимать показания с этого свидетеля только в присутствии стенографиста. Вы уже допрашивали других свидетелей неподобающим, на мой взгляд, образом.
— Вас мой метод допроса совершенно не касается, — гневно прервал его шериф. — Расследование возглавляю я.
— Как угодно, — уступил Мейсон, — продолжайте допрос.
— Только не в коридоре, по которому гуляют сквозняки, — попросил Пол Дрейк.
— А что вы вообще здесь делаете? — спросил шериф.
— Жду, пока мне предложат выпить, — ответил Пол. — Гостеприимство, с которым меня встретили, едва не сорвав дверь с петель, показалось мне хорошим знаком. Но ваше теперешнее отношение ко мне, сэр, входит в явный диссонанс с тем сердечным радушием, которое вы испытывали ко мне, открывая дверь.
— Уберите этого пьяницу, — приказал Греггори.
— Не стоит этого делать, — возразил Мейсон. — Этот человек приехал ко мне с деловым предложением, касающимся наследства покойного Бэннинга Кларка. Как душеприказчик Бэннинга Кларка, я имею право…
— Идите за мной, — приказал Греггори Хейуорду Смолу.
— Вы прекрасно устроитесь в кабинете Бэннинга Кларка, — сказал Мейсон, передавая ключ Хейуорду Смолу. — Лучшего места для руководства следствием не найти.
— Очень хорошо, — пробурчал Греггори.
Они уже дошли до середины лестницы, когда Мейсон вдруг воскликнул:
— Да, кстати, шериф!
— В чем дело?
— Вам необходимо знать одну деталь, прежде чем начать допрос.
— Какую именно?
— Вот какую… Могу я поговорить только с вами и окружным прокурором?
Греггори медлил с ответом. Мейсон начал подниматься по лестнице.
— Идите в кабинет Кларка, Смол, — сказал он. — Мне нужно сказать шерифу пару слов.
Смол ушел. Мейсон встал рядом с шерифом Греггори.
— Послушайте, шериф, — сказал он, понизив голос. — Лично я не вижу никаких причин ссориться с вами. Если вы немного успокоитесь, то поймете, что я добиваюсь той же развязки дела, что и вы. Я хочу раскрыть дело об убийстве.
— Господа, — вступил в разговор подошедший окружной прокурор. — К чему все эти трения? Лично мне кажется, что сейчас мы сможем получить лишь предварительные заявления и разойтись.
— Хочу вас предупредить, — сказал Мейсон, — что на вашем месте я записал бы все ответы Хейуорда Смола. В противном случае вас ждут разочарования.
— Здесь нет судебного писаря, — возразил Греггори. — Допрос будет носить предварительный характер.
— Записи может делать моя секретарша, — предложил Мейсон.
Шериф лишь скептически усмехнулся.
— Это лучше, чем ничего, — продолжал настаивать Мейсон.
— Я так не думаю. — Шериф резко отвернулся. — Я начинаю сочувствовать своему свояку.
— Хорошо, все мои ответы будет записывать моя секретарша, — объявил Мейсон.
— Ваши ответы меня совершенно не интересуют, — ответил шериф.
— Господа, давайте вести себя более достойно, — утомленным тоном произнес прокурор Топхэм.
— Пойдемте, — сказал шериф и продолжил подъем по ступенькам.
Мейсон, спустившись в холл, улыбнулся Делле Стрит.
— Сейчас, — объявил он, — нам предстоит узнать, работает ли психология Пита Симса на практике.
— Перри, — вдруг сказал Пол Дрейк. — Сейчас я сравнительно трезв. Долгая поездка прохладной ночью выдула паутину хмеля из моей головы, но чуть не простудила меня. Быть может, ты нальешь мне выпить?
— Ни в коем случае, — ответил Мейсон. — Тебе понадобится вся твоя сообразительность.
— Попытаться все же следовало бы, — удрученно вздохнул Дрейк.
— Начинай, рассказывай все, что тебе удалось выяснить, — сказал Мейсон.
— Я полагаю, ты хотел, чтобы я выложил тебе все о господине, с которым приехал из Мохаве, чтобы я вывернул его наизнанку, — по-пьяному многословно начал Дрейк.
— Именно так.
— Твои желания были выполнены в точности.
— Что тебе удалось выяснить?
— Смол имеет влияние на Брэдиссонов.
— Как долго?
— Меня тоже заинтересовал этот вопрос, — признался Дрейк. — Я вдруг понял, что не стоит надеяться на то, что человек вдруг сам захочет рассказать, как именно он может влиять на Брэдиссона. Нужно было искать более изощренные пути получения информации. Таким образом я попытался выяснить точную дату знакомства Смола с Брэдиссоном и выяснил, что они впервые встретились лишь в январе сорок второго года и Смол почти мгновенно был принят в высшее общество.
— В январе сорок второго? — задумчиво переспросил Мейсон.
— Именно так. Он…
Наверху с треском распахнулась дверь. Загрохотали чьи-то торопливые шаги к лестнице.
— Весьма похоже на порывистого шерифа, — заметил Дрейк.
— Мейсон, немедленно поднимайтесь! — закричал Греггори.
— Несколько безаппеляционный вызов, — снова заметил Дрейк. — Боюсь, Перри, ты снова взялся за свои проделки.
Мейсон кивнул Делле Стрит, потом, уже дойдя до середины лестницы, вдруг остановился.
— Пол, будет лучше, если ты пойдешь со мной. Мне может понадобиться свидетель.
— Твои задания варьируются от великих до смешных. Как, по-твоему, я смогу подняться по лестнице?
Когда Мейсон вошел в комнату, шериф негодующе указал на пишущую машинку.
— Это что еще за дьявольщина? — спросил он.
— Не что иное, как записи вашего расследования…
— Я не делал ничего подобного.
Мейсон явно растерялся.
— Шериф, боюсь, я вас не понимаю. Делла Стрит зафиксировала на бумаге все…
Лицо Греггори побагровело.
— И не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Не выйдет! Не корчите из себя невинного. Вы и так слишком часто совали нос в следствие. Я руковожу им, и собираюсь руководить так, как считаю нужным.
— Да, шериф, конечно.
— Зачем вы оставили этот лист бумаги в машинке? Что вы пытаетесь сделать?
Мейсон повернулся к секретарше.
— Делла, — сказал он укоризненно, — мне казалось, что шериф велел тебе забрать из этой комнаты все бумаги и запереть ее.
Делла виновато опустила глаза.
— Прости меня, шеф.
Топхэм переводил полный упрека взгляд с шерифа на Мейсона и обратно.
— Извините, шериф, — произнес Мейсон тоном человека, оправдывающегося за непозволительную оплошность.
— Я же говорил вам, что здесь я следствие не веду, — произнес шериф невнятным от ярости голосом. — До вашего приезда, Топхэм, я занимался лишь неофициальным расследованием.
— Да, конечно, — поспешил согласиться Мейсон, причем поспешил излишне явно. — Вы же не могли начать следствие до приезда Топхэма.
Хейуорд Смол неотрывно следил за говорившими, он улавливал мгновенные изменения выражений лиц, не пропускал ни единого слова.
Мейсон подтолкнул локтем Деллу.
— Все верно, мистер Топхэм, — торопливо произнесла она. — Никакого следствия не велось, прошу извинить меня.
Мейсон выдернул лист бумаги из машинки.
— Произошла ошибка, — сказал он. — Нам очень жаль, шериф, поверьте.
— Вы за это заплатите. Вы… — шериф от ярости даже потерял дар речи.
— Но я же извинился. Моя секретарша не должна была оставлять здесь этот лист. Мы приносим свои извинения. Мы сказали и Смолу и Топхэму, что никакого следствия не велось. Все с этим согласны. Вы говорите, что следствия не было, и мы говорим, что следствия не было. Что еще вам нужно? С каждым вашим словом подозрения свидетеля только крепнут.
На этот раз Греггори не мог произнести ни слова.
— Честно говоря, — продолжал Мейсон как ни в чем не бывало, — я не вижу достаточно веских оснований для такого отношения к себе. Начиная с января тысяча девятьсот сорок второго года Хейуорд Смол постоянно шантажирует Брэдиссона. Несомненно, в сложившейся ситуации у Брэдиссона может возникнуть соблазн свалить всю вину за убийство на Смола, но, если вы хотите знать мое мнение, шериф, я думаю, что Брэдиссон…
— Ваше мнение никого не интересует, — обрел, наконец, дар речи шериф.
Мейсон вежливо поклонился, как человек, получивший заслуженное замечание от лица, облеченного властью.
Греггори повернулся к Хейуорду Смолу.
— Сейчас меня интересует только тот сертификат акций.
Смол облизнул пересохшие губы и кивнул.
— Что вы можете сказать по этому вопросу?
— Только то, что узнал от Дорины.
— Что именно вы узнали?
— Свидетельские показания с чужих слов, — укоризненным тоном произнес Мейсон. — На вашем месте я не стал бы их повторять, мистер Смол. Вы же не можете поручиться за их достоверность.
— Не вмешивайтесь, — заорал шериф.
— Понимаете, — продолжил Мейсон, — получив эти показания, он выдвинет против вас обвинение в убийстве третьей степени. Кстати, никто не хочет закурить?
Мейсон достал из кармана портсигар.
— Я закурю, если позволите, — произнесла Делла.
— Убирайтесь отсюда немедленно, — закричал разъяренный Греггори.
— Я думал, вы меня звали, — недоуменно произнес Мейсон.
— Только для того, чтобы вы объяснили этот…
— А, хотите все начать сначала.
— Нет, не хочу.
Хейуорд Смол, поразмыслив, принял решение.
— Послушайте, — сказал он, — в этом деле я абсолютно чист. Я не имею никакого отношения к отравлениям. Да, я поднажал немного на Брэдиссона восемнадцать месяцев назад, признаю.
— В январе сорок второго, не так ли? — уточнил Мейсон.
— Именно так.
— Вскоре после кончины миссис Бэннинг Кларк, как я понимаю?
Смол молчал.
— Моффгат развил бурную деятельность примерно в то же время?
— Меня эти вопросы совершенно не интересуют, — объявил Греггори.
— А меня интересуют, — тихо, но тоном, не терпящим возражений, произнес прокурор Топхэм. — Позвольте мистеру Мейсону продолжить, шериф.
— Он — режиссер этого спектакля, — сердито возразил Греггори. — Он пытается скрыть подделку сертификата акций и тем самым спасти свою шею…
— Тем не менее, — прервал его Топхэм тоном, мгновенно остудившим гнев шерифа, — я хочу, чтобы мистера Мейсона оставили в покое. Продолжайте, мистер Мейсон.
Мейсон поклонился.
— Благодарю вас. Итак, — продолжил он, повернувшись к Хейуорду Смолу, — вскоре после кончины миссис Бэннинг Кларк, не так ли?
Смол встретился с Мейсоном взглядом, но тут же отвел глаза.
— Ну… да.
— Сложилась чрезвычайно интересная ситуация, — заметил Мейсон. — Миссис Брэдиссон прокралась в комнату Кларка и заменила новое завещание старым. Весьма ловкий способ придания законной силы недействительному документу. Любое завещание, как вы знаете, аннулируется более поздним завещанием, которое завещатель и составляет именно с этой целью. Но если более раннее завещание не было уничтожено, ничто не свидетельствует о том, что оно уже аннулировано. К подобному выводу вряд ли мог прийти не специалист в праве. Скорее всего, такая гениальная непробиваемая схема родилась в мозгу умного адвоката. Не могу не задуматься над тем, что мысль подменить завещание пришла миссис Брэдиссон в голову довольно давно. Вы ничего не знаете об этом, мистер Смол?
Хейуорд Смол поднял руку к воротнику рубашки и дернул его, как будто ему не хватало воздуха.
— Нет, не знаю.
Шериф Греггори открыл было рот, но был остановлен жестом Топхэма.
— Понимаете, господа, — несколько задумчиво произнес Мейсон, — нам предстоит раскрыть два совершенно разных преступления — отравление и убийство из огнестрельного оружия. Тем не менее, не стоит отбрасывать возможность того, что мотивы обоих преступлений одинаковы. Двое преступников преследовали одну и ту же цель различными способами — один с помощью яда, другой с помощью свинца — так как ни один из них не смел признаться в своих замыслах другому. Вновь открывшиеся загадочные обстоятельства заставляют нас по-новому осмыслить происшедшее, по-новому интерпретировать каждую улику, и путем логических заключений найти нужный ответ. Итак, господа, представляю вам Хейуорда Смола, друга и приятеля адвоката Моффгата, человека, практически незнакомого Джеймсу Брэдиссону и его матери миссис Брэдиссон. В конце декабря тысяча девятьсот сорок первого года умирает миссис Бэннинг Кларк. В суд по наследственным делам передается завещание, по которому все ее имущество передается матери и брату, и в котором указывается, что это имущество не представляет большой ценности. Почти мгновенно Моффгат и Хейуорд делаются любимцами семьи. Адвокат становится акционером компании. Хейуорд Смол — маклером по операциям с приисками, хотя до этого момента он не продал ни единого участка. Сейчас он продает огромное количество рудников, в основном по завышенным ценам, и в основном корпорации, в данный момент состоящей из миссис Брэдиссон и ее сына Джеймса. Каков ответ?
— Вы сошли с ума, — сказал Хейуорд Смол. — Не знаю, чего именно вы добиваетесь, но в ваших словах нет ни капли истины.
— Возможно, — продолжал Мейсон, — Смол был свидетелем составления более позднего завещания, которое, по молчаливому согласию заинтересованных сторон, было скрыто.
— Вы выдвигаете исключительно тяжелые обвинения, — выпалил Греггори.
— Именно так, — ответил Мейсон, наградив шерифа холодным взглядом. — Быть может, у вас есть другое логичное объяснение всему случившемуся, шериф?
— Это — ложь, — заявил Смол. — Ничего подобного никогда не было.
— Кстати, — Мейсон повернулся к окружному прокурору, — мои заключения объясняют нетерпение Брэдиссона свалить вину на Хейуорда Смола. Объясняют они и показания, данные Брэдиссоном и его матерью и направленные именно против этого свидетеля. Если он шантажировал их, и если им удастся доказать его виновность в убийстве, то…
— Но никакого следствия не велось, — едва не закричал прокурору шериф. — Брэдиссон никогда не давал никаких показаний.
Топхэм долго не сводил взгляда с шерифа, было видно, что тот полностью потерял доверие прокурора.
— Вызовите Брэдиссона, — предложил шериф, — допросите его.
Мейсон улыбнулся так покровительственно, с таким превосходством во взгляде, что это предложение было отброшено без обсуждений.
— Послушайте, я не потерплю заведомо ложных обвинений в убийстве, — выпалил Смол. — Если Джим Брэдиссон пытается подставить меня, я…
— Вы что? — быстро спросил Мейсон, и Смол остановился на полуслове.
— Я не потерплю этого, вот и все.
— Не волнуйтесь, мистер Смол, — сказал Мейсон. — Вам не придется утруждать себя. Шериф этого округа работает по старинке, любит получать информацию тайно, а свидетелей держать в тени до поры до времени. Вы же видите, как он старается убедить вас в том, что Брэдиссон не предпринимал ничего плохого против вас. Степень участия Брэдиссона в этом деле вы узнаете только после того, как предстанете перед судьей и выслушаете смертный приговор.
— Я не потерплю… — взревел Греггори.
— Прошу вас! — вежливо, но твердо осадил его Топхэм.
Властный взгляд усталых глаз прокурора заставил шерифа взять себя в руки.
— Лично я, — продолжал Мейсон, — склонен не верить в истинность заявлений Брэдиссона. Мне они кажутся нелогичными. Лично я не вижу причин, по которым Хейуорд Смол насыпал бы мышьяк в сахарницу. С другой стороны, подобные действия со стороны самого Брэдиссона весьма обоснованны. Взглянем на доказательства беспристрастно, господа. У Брэдиссона и его матери появились симптомы отравления мышьяком. Как оказалось, эти симптомы объяснялись умышленным применением рвотного корня. Стоит ли сильно задумываться над причинами? Они намеревались на следующий день отравить Хейуорда Смола. Настоящих отравителей никто не смог бы заподозрить, так как они, очевидно, явились первыми жертвами. Шантажист никогда не станет убивать курицу, которая несет золотые яйца, но человек, которого шантажируют, всегда мечтает убить шантажиста.
Топхэм бросил быстрый взгляд на Смола и едва заметно кивнул.
— Вы сами все это придумали, — сказал Смол. — Одни разговоры.
— Но, — продолжил Мейсон, — план нарушился, потому что в тот вечер Смол не налил себе традиционную чашку чая. Причиной такого поведения было его намерение сбежать с дочерью миссис Симс. Миссис Симс, как известно, Смола не жаловала. Смол слегка боялся сверхъестественной проницательности, острословия и пронзительного взгляда миссис Симс. Поэтому он держался от нее подальше, а Дорина должна была подложить записку под сахарницу. Такое поведение нарушило планы Брэдиссонов. Сейчас мы можем точно установить время, когда мышьяк был подсыпан в сахарницу. Это случилось после того, как Делла Стрит, Бэннинг Кларк, миссис Симс и я выпили по первой чашке чая, потому что миссис Симс наливала себе чай последней, последней брала и сахар из сахарницы, но не почувствовала никаких болезненных последствий. Потом в кухню вошли люди, заседавшие на совете акционеров. Возникла небольшая неразбериха, которая всегда возникает, когда в одном помещении появляется много людей. Потом Бэннинг Кларк налил себе вторую чашку чая и положил в нее сахар. В тот момент он получил наибольшую дозу яда, что свидетельствует о том, что мышьяк находился сверху. Таким образом Кларк принял практически весь яд. Потом выпили по второй чашке Делла Стрит и я — и получили по относительно небольшой дозе яда. Итак, господа, я высказываю предположение о том, что Брэдиссон намеревался отравить Хейуорда Смола, используя его привычку выпивать чашку чая сразу же после появления на кухне. Потерпев неудачу, Брэдиссон сделал шерифу тайное признание, в котором заявил, что знает о виновности Хейуорда Смола, и что если шериф привлечет Смола к суду на основании других улик, Брэдиссон выступит на процессе в качестве главного свидетеля и постарается отправить Смола в камеру смертников.
Мейсон замолчал, несомненно концентрируя все свое внимание на окружном прокуроре и обращая на Хейуорда Смола внимания не больше, чем на обычного зрителя.
— Как звучит, господин окружной прокурор?
— Очень, очень логично, — согласился Топхэм.
— Адвокат прав, — затараторил Смол. — Этот Джим Брэдиссон способен только на удар в спину. Я должен был догадаться, что он попробует сделать нечто подобное. Будь он проклят. Сейчас я расскажу кое-что, причем чистую правду.
— Вот так-то лучше, — сказал Мейсон.
— Я был знаком с Моффгатом, — начал Смол, — часто бывал в его конторе. Искал для него мелкие дела. Не гонялся за каретами скорой помощи, вы понимаете, так, по-дружески, оказывал мелкие услуги. Он платил мне тем же. Однажды в пятницу я был в его офисе. Этот день я никогда не забуду — пятое декабря тысяча девятьсот сорок первого года. Не забуду потому, что все мы знаем, что произошло седьмого декабря. Я ждал в приемной, хотел увидеться с Моффгатом. У него в кабинете была миссис Бэннинг Кларк. Прежде я ее никогда не видел. Моффгат открыл дверь и посмотрел, кто находится в приемной. Увидев меня, он спросил, не соглашусь ли я быть свидетелем при составлении завещания.
— И вы согласились?
— Да.
— Что произошло потом?
— Вы знаете.
— Вам известно содержание завещания?
— Нет. Я помню только, что миссис Кларк умерла и завещание было передано в суд по наследственным делам. Так писали газеты. Я спросил Моффгата, должен ли буду выступать в суде в качестве свидетеля. Он повел себя настолько странно, что я невольно задумался. Я направился в суд и просмотрел записи. Догадаться, что именно произошло, не составило большого труда. Суд рассматривал завещание, составленное более года назад и подписанное в присутствии двух других свидетелей. Я просто вскочил на поезд с деньгами. Никаких грубостей, понимаете? Просто я стал маклером по операциям с приисками. Я нанес визит Брэдиссону, вскользь упомянул, что знал его сестру и присутствовал в качестве свидетеля при составлении завещания незадолго до ее смерти. Ничего другого говорить не требовалось. Все последующее время деньги лились рекой, стоило мне только предложить компании купить у меня какой-нибудь участок по назначенной мною же цене. Я не загонял лошадь до смерти, вы понимаете, просто заботился о том, чтобы дело было умеренно прибыльным.
— Итак, — обратился Мейсон к окружному прокурору, — если мы узнаем имя второго свидетеля составления того завещания, мы далеко продвинемся в разгадке убийства Бэннинга Кларка.
— Второго свидетеля звали Крейглоу, — сказал Смол. — Он сидел в приемной вместе со мной. Мы познакомились. Больше я ничего о нем не знаю. Звали его Крейглоу, это был мужчина лет сорока — сорока пяти.
Мейсон повернулся к окружному прокурору.
— Одна из фаз этого дела до сих пор не получила объяснения. Когда Бэннинг Кларк вышел из комнаты, выпив чашку отравленного чая, Моффгат пытался добиться у меня согласия на снятие с него показаний. У Моффгата была выписана официальная повестка, которую он собирался вручить надлежащим образом. Для Моффгата подобные действия были бы весьма логичными и обоснованными, но он ничего не предпринял. Вероятно, у него были совсем другие планы. Тогда я повел себя не надлежащим образом, недооценив умственные способности Моффгата. Я решил, что он достаточно туп, чтобы позволить нужному свидетелю просочиться сквозь пальцы. Но Моффгат — далеко не тупица, он оказался достаточно проницательным для того, чтобы догадаться, что я подам Бэннингу Кларку знак скрыться, как только увижу повестку. Тем самым я предоставил Моффгату исключительную возможность выйти в сад кактусов и вручить повестку. Если бы его поймали, он мог бы просто заявить: В чем дело? Я только хочу вручить эту повестку. Но если бы его не поймали, если бы никто не видел, как он проник в сад, если бы он нашел Бэннинга Кларка спящим на песке, ему оставалось только нажать курок пистолета и убираться восвояси. Я заметил, что шериф проверил, где находился каждый из нас в то время, когда доктор Кенуорд был ранен. Но шериф не проверил алиби Моффгата. Сам Моффгат заявил, что в это время ехал в Лос-Анджелес, а Греггори почему-то поверил ему на слово. Совсем недавно Моффгат прилагал массу усилий к тому, чтобы признать сделку, касающуюся участков группы Метеор, недействительной и мошеннической. Чуть позже он заговорил о полюбовном улаживании дела и сохранении участков за корпорацией. Я полагаю, Моффгат шпионил за Бэннингом Кларком, когда тот выкладывал из камней стену в саду. Или использовал луч черного света из собственного аппарата. Если направить такой луч на нижнюю часть стены, то станет понятно, о чем я говорю. В этой части даже человек с больным сердцем мог устанавливать разноцветные камни в нужном ему порядке. Очевидно, Кларк стал догадываться о гнусном поступке Моффгата, о том, какое именно влияние имеет Смол на Брэдиссона и благодаря чему. Не сомневаюсь, в своем бюро Кларк хранил какое-то убийственное вещественное доказательство. Я обнаружил там только умирающего москита и небольшой флакон. Если бы Кларк положил москита во флакон еще до своей смерти, насекомое давно бы умерло. Знаете, шериф, если бы я служил здесь шерифом и если бы у меня был такой умный и проницательный родственник в Лос-Анджелесе, то я позвонил бы лейтенанту Трэггу и предложил бы для обоюдной пользы арестовать Моффгата по обвинению в преднамеренном убийстве и переправить его из Лос-Анджелеса в Сан-Роберто прежде, чем тому удастся выписать распоряжение о законности содержания под стражей или поднажать на свидетелей.
Шериф Греггори взглянул на часы.
— Уже скоро, — объявил он. — Некоторые фазы дела я завершу, не выходя из этого дома.
Мейсон ленивым жестом закинул руки за голову, зевнул и улыбнулся окружному прокурору.
— Лично я не вижу никаких причин для подобной ночной спешки.
Окружной прокурор в знак согласия медленно опустил и поднял веки.
— Думаю, необходимо установить предел по времени, — сказал он.
— Предел, — не терпящим возражений тоном заявил Греггори, — наступит только тогда, когда мы до конца выясним, что именно здесь происходит. Есть свидетельство того, что подпись на сертификате акций была подделана.
Он многозначительно взглянул на Мейсона. Тот еще раз зевнул.
— По моему мнению, — сказал адвокат, — в этом деле полно загадок и тайн. Если Бэннинг Кларк умирал от отравления и был на последнем издыхании, зачем кому-то понадобилось ускорить его кончину выстрелом из автоматического пистолета тридцать восьмого калибра? Почему эти последние секунды жизни Кларка имели столь большое значение для стрелявшего в него? Как вы поступите с отравителем, если отыщете его? Он, несомненно, заявит, что убийцей является человек, стрелявший в Кларка. А как поступить с тем человеком? Он, в свою очередь, заявит, что жертва умирала от смертельной дозы яда. Очень трудный орешек вам предстоит расколоть, господа.
Кто-то позвонил в дверь.
— Я открою, — сказал Мейсон.
Греггори быстро скользнул к двери и рванул ее на себя.
Пьяный Пол Дрейк поднял вверх указательный палец и погрозил им изумленному шерифу.
— Никогда не открывайте дверь подобным образом, — назидательно произнес он. — Если ваш гость упадет лицом вниз, он сможет подать на вас в суд.
— Ты кто такой? — грубо спросил шериф. — А, знаю, именно ты нашел месторождение.
— Термин открыл кажется мне более подходящим, — поправил шерифа Пол. — Находка подразумевает элемент везения. Открытие же означает тщательное планирование и…
— А, и Смол здесь. Входите, я должен допросить вас.
Смол протянул шерифу руку.
— Как ваши дела, шериф? Не ожидал увидеть вас здесь. Как поживаете? Мистер Мейсон, добрый вечер. Я привез с собой приятеля.
— Я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос честно и откровенно, — веско произнес шериф Греггори. — Знаете ли вы что-либо о подделке подписи на сертификате акций…
— Минутку, — прервал его Мейсон. — Я предлагаю снимать показания с этого свидетеля только в присутствии стенографиста. Вы уже допрашивали других свидетелей неподобающим, на мой взгляд, образом.
— Вас мой метод допроса совершенно не касается, — гневно прервал его шериф. — Расследование возглавляю я.
— Как угодно, — уступил Мейсон, — продолжайте допрос.
— Только не в коридоре, по которому гуляют сквозняки, — попросил Пол Дрейк.
— А что вы вообще здесь делаете? — спросил шериф.
— Жду, пока мне предложат выпить, — ответил Пол. — Гостеприимство, с которым меня встретили, едва не сорвав дверь с петель, показалось мне хорошим знаком. Но ваше теперешнее отношение ко мне, сэр, входит в явный диссонанс с тем сердечным радушием, которое вы испытывали ко мне, открывая дверь.
— Уберите этого пьяницу, — приказал Греггори.
— Не стоит этого делать, — возразил Мейсон. — Этот человек приехал ко мне с деловым предложением, касающимся наследства покойного Бэннинга Кларка. Как душеприказчик Бэннинга Кларка, я имею право…
— Идите за мной, — приказал Греггори Хейуорду Смолу.
— Вы прекрасно устроитесь в кабинете Бэннинга Кларка, — сказал Мейсон, передавая ключ Хейуорду Смолу. — Лучшего места для руководства следствием не найти.
— Очень хорошо, — пробурчал Греггори.
Они уже дошли до середины лестницы, когда Мейсон вдруг воскликнул:
— Да, кстати, шериф!
— В чем дело?
— Вам необходимо знать одну деталь, прежде чем начать допрос.
— Какую именно?
— Вот какую… Могу я поговорить только с вами и окружным прокурором?
Греггори медлил с ответом. Мейсон начал подниматься по лестнице.
— Идите в кабинет Кларка, Смол, — сказал он. — Мне нужно сказать шерифу пару слов.
Смол ушел. Мейсон встал рядом с шерифом Греггори.
— Послушайте, шериф, — сказал он, понизив голос. — Лично я не вижу никаких причин ссориться с вами. Если вы немного успокоитесь, то поймете, что я добиваюсь той же развязки дела, что и вы. Я хочу раскрыть дело об убийстве.
— Господа, — вступил в разговор подошедший окружной прокурор. — К чему все эти трения? Лично мне кажется, что сейчас мы сможем получить лишь предварительные заявления и разойтись.
— Хочу вас предупредить, — сказал Мейсон, — что на вашем месте я записал бы все ответы Хейуорда Смола. В противном случае вас ждут разочарования.
— Здесь нет судебного писаря, — возразил Греггори. — Допрос будет носить предварительный характер.
— Записи может делать моя секретарша, — предложил Мейсон.
Шериф лишь скептически усмехнулся.
— Это лучше, чем ничего, — продолжал настаивать Мейсон.
— Я так не думаю. — Шериф резко отвернулся. — Я начинаю сочувствовать своему свояку.
— Хорошо, все мои ответы будет записывать моя секретарша, — объявил Мейсон.
— Ваши ответы меня совершенно не интересуют, — ответил шериф.
— Господа, давайте вести себя более достойно, — утомленным тоном произнес прокурор Топхэм.
— Пойдемте, — сказал шериф и продолжил подъем по ступенькам.
Мейсон, спустившись в холл, улыбнулся Делле Стрит.
— Сейчас, — объявил он, — нам предстоит узнать, работает ли психология Пита Симса на практике.
— Перри, — вдруг сказал Пол Дрейк. — Сейчас я сравнительно трезв. Долгая поездка прохладной ночью выдула паутину хмеля из моей головы, но чуть не простудила меня. Быть может, ты нальешь мне выпить?
— Ни в коем случае, — ответил Мейсон. — Тебе понадобится вся твоя сообразительность.
— Попытаться все же следовало бы, — удрученно вздохнул Дрейк.
— Начинай, рассказывай все, что тебе удалось выяснить, — сказал Мейсон.
— Я полагаю, ты хотел, чтобы я выложил тебе все о господине, с которым приехал из Мохаве, чтобы я вывернул его наизнанку, — по-пьяному многословно начал Дрейк.
— Именно так.
— Твои желания были выполнены в точности.
— Что тебе удалось выяснить?
— Смол имеет влияние на Брэдиссонов.
— Как долго?
— Меня тоже заинтересовал этот вопрос, — признался Дрейк. — Я вдруг понял, что не стоит надеяться на то, что человек вдруг сам захочет рассказать, как именно он может влиять на Брэдиссона. Нужно было искать более изощренные пути получения информации. Таким образом я попытался выяснить точную дату знакомства Смола с Брэдиссоном и выяснил, что они впервые встретились лишь в январе сорок второго года и Смол почти мгновенно был принят в высшее общество.
— В январе сорок второго? — задумчиво переспросил Мейсон.
— Именно так. Он…
Наверху с треском распахнулась дверь. Загрохотали чьи-то торопливые шаги к лестнице.
— Весьма похоже на порывистого шерифа, — заметил Дрейк.
— Мейсон, немедленно поднимайтесь! — закричал Греггори.
— Несколько безаппеляционный вызов, — снова заметил Дрейк. — Боюсь, Перри, ты снова взялся за свои проделки.
Мейсон кивнул Делле Стрит, потом, уже дойдя до середины лестницы, вдруг остановился.
— Пол, будет лучше, если ты пойдешь со мной. Мне может понадобиться свидетель.
— Твои задания варьируются от великих до смешных. Как, по-твоему, я смогу подняться по лестнице?
Когда Мейсон вошел в комнату, шериф негодующе указал на пишущую машинку.
— Это что еще за дьявольщина? — спросил он.
— Не что иное, как записи вашего расследования…
— Я не делал ничего подобного.
Мейсон явно растерялся.
— Шериф, боюсь, я вас не понимаю. Делла Стрит зафиксировала на бумаге все…
Лицо Греггори побагровело.
— И не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Не выйдет! Не корчите из себя невинного. Вы и так слишком часто совали нос в следствие. Я руковожу им, и собираюсь руководить так, как считаю нужным.
— Да, шериф, конечно.
— Зачем вы оставили этот лист бумаги в машинке? Что вы пытаетесь сделать?
Мейсон повернулся к секретарше.
— Делла, — сказал он укоризненно, — мне казалось, что шериф велел тебе забрать из этой комнаты все бумаги и запереть ее.
Делла виновато опустила глаза.
— Прости меня, шеф.
Топхэм переводил полный упрека взгляд с шерифа на Мейсона и обратно.
— Извините, шериф, — произнес Мейсон тоном человека, оправдывающегося за непозволительную оплошность.
— Я же говорил вам, что здесь я следствие не веду, — произнес шериф невнятным от ярости голосом. — До вашего приезда, Топхэм, я занимался лишь неофициальным расследованием.
— Да, конечно, — поспешил согласиться Мейсон, причем поспешил излишне явно. — Вы же не могли начать следствие до приезда Топхэма.
Хейуорд Смол неотрывно следил за говорившими, он улавливал мгновенные изменения выражений лиц, не пропускал ни единого слова.
Мейсон подтолкнул локтем Деллу.
— Все верно, мистер Топхэм, — торопливо произнесла она. — Никакого следствия не велось, прошу извинить меня.
Мейсон выдернул лист бумаги из машинки.
— Произошла ошибка, — сказал он. — Нам очень жаль, шериф, поверьте.
— Вы за это заплатите. Вы… — шериф от ярости даже потерял дар речи.
— Но я же извинился. Моя секретарша не должна была оставлять здесь этот лист. Мы приносим свои извинения. Мы сказали и Смолу и Топхэму, что никакого следствия не велось. Все с этим согласны. Вы говорите, что следствия не было, и мы говорим, что следствия не было. Что еще вам нужно? С каждым вашим словом подозрения свидетеля только крепнут.
На этот раз Греггори не мог произнести ни слова.
— Честно говоря, — продолжал Мейсон как ни в чем не бывало, — я не вижу достаточно веских оснований для такого отношения к себе. Начиная с января тысяча девятьсот сорок второго года Хейуорд Смол постоянно шантажирует Брэдиссона. Несомненно, в сложившейся ситуации у Брэдиссона может возникнуть соблазн свалить всю вину за убийство на Смола, но, если вы хотите знать мое мнение, шериф, я думаю, что Брэдиссон…
— Ваше мнение никого не интересует, — обрел, наконец, дар речи шериф.
Мейсон вежливо поклонился, как человек, получивший заслуженное замечание от лица, облеченного властью.
Греггори повернулся к Хейуорду Смолу.
— Сейчас меня интересует только тот сертификат акций.
Смол облизнул пересохшие губы и кивнул.
— Что вы можете сказать по этому вопросу?
— Только то, что узнал от Дорины.
— Что именно вы узнали?
— Свидетельские показания с чужих слов, — укоризненным тоном произнес Мейсон. — На вашем месте я не стал бы их повторять, мистер Смол. Вы же не можете поручиться за их достоверность.
— Не вмешивайтесь, — заорал шериф.
— Понимаете, — продолжил Мейсон, — получив эти показания, он выдвинет против вас обвинение в убийстве третьей степени. Кстати, никто не хочет закурить?
Мейсон достал из кармана портсигар.
— Я закурю, если позволите, — произнесла Делла.
— Убирайтесь отсюда немедленно, — закричал разъяренный Греггори.
— Я думал, вы меня звали, — недоуменно произнес Мейсон.
— Только для того, чтобы вы объяснили этот…
— А, хотите все начать сначала.
— Нет, не хочу.
Хейуорд Смол, поразмыслив, принял решение.
— Послушайте, — сказал он, — в этом деле я абсолютно чист. Я не имею никакого отношения к отравлениям. Да, я поднажал немного на Брэдиссона восемнадцать месяцев назад, признаю.
— В январе сорок второго, не так ли? — уточнил Мейсон.
— Именно так.
— Вскоре после кончины миссис Бэннинг Кларк, как я понимаю?
Смол молчал.
— Моффгат развил бурную деятельность примерно в то же время?
— Меня эти вопросы совершенно не интересуют, — объявил Греггори.
— А меня интересуют, — тихо, но тоном, не терпящим возражений, произнес прокурор Топхэм. — Позвольте мистеру Мейсону продолжить, шериф.
— Он — режиссер этого спектакля, — сердито возразил Греггори. — Он пытается скрыть подделку сертификата акций и тем самым спасти свою шею…
— Тем не менее, — прервал его Топхэм тоном, мгновенно остудившим гнев шерифа, — я хочу, чтобы мистера Мейсона оставили в покое. Продолжайте, мистер Мейсон.
Мейсон поклонился.
— Благодарю вас. Итак, — продолжил он, повернувшись к Хейуорду Смолу, — вскоре после кончины миссис Бэннинг Кларк, не так ли?
Смол встретился с Мейсоном взглядом, но тут же отвел глаза.
— Ну… да.
— Сложилась чрезвычайно интересная ситуация, — заметил Мейсон. — Миссис Брэдиссон прокралась в комнату Кларка и заменила новое завещание старым. Весьма ловкий способ придания законной силы недействительному документу. Любое завещание, как вы знаете, аннулируется более поздним завещанием, которое завещатель и составляет именно с этой целью. Но если более раннее завещание не было уничтожено, ничто не свидетельствует о том, что оно уже аннулировано. К подобному выводу вряд ли мог прийти не специалист в праве. Скорее всего, такая гениальная непробиваемая схема родилась в мозгу умного адвоката. Не могу не задуматься над тем, что мысль подменить завещание пришла миссис Брэдиссон в голову довольно давно. Вы ничего не знаете об этом, мистер Смол?
Хейуорд Смол поднял руку к воротнику рубашки и дернул его, как будто ему не хватало воздуха.
— Нет, не знаю.
Шериф Греггори открыл было рот, но был остановлен жестом Топхэма.
— Понимаете, господа, — несколько задумчиво произнес Мейсон, — нам предстоит раскрыть два совершенно разных преступления — отравление и убийство из огнестрельного оружия. Тем не менее, не стоит отбрасывать возможность того, что мотивы обоих преступлений одинаковы. Двое преступников преследовали одну и ту же цель различными способами — один с помощью яда, другой с помощью свинца — так как ни один из них не смел признаться в своих замыслах другому. Вновь открывшиеся загадочные обстоятельства заставляют нас по-новому осмыслить происшедшее, по-новому интерпретировать каждую улику, и путем логических заключений найти нужный ответ. Итак, господа, представляю вам Хейуорда Смола, друга и приятеля адвоката Моффгата, человека, практически незнакомого Джеймсу Брэдиссону и его матери миссис Брэдиссон. В конце декабря тысяча девятьсот сорок первого года умирает миссис Бэннинг Кларк. В суд по наследственным делам передается завещание, по которому все ее имущество передается матери и брату, и в котором указывается, что это имущество не представляет большой ценности. Почти мгновенно Моффгат и Хейуорд делаются любимцами семьи. Адвокат становится акционером компании. Хейуорд Смол — маклером по операциям с приисками, хотя до этого момента он не продал ни единого участка. Сейчас он продает огромное количество рудников, в основном по завышенным ценам, и в основном корпорации, в данный момент состоящей из миссис Брэдиссон и ее сына Джеймса. Каков ответ?
— Вы сошли с ума, — сказал Хейуорд Смол. — Не знаю, чего именно вы добиваетесь, но в ваших словах нет ни капли истины.
— Возможно, — продолжал Мейсон, — Смол был свидетелем составления более позднего завещания, которое, по молчаливому согласию заинтересованных сторон, было скрыто.
— Вы выдвигаете исключительно тяжелые обвинения, — выпалил Греггори.
— Именно так, — ответил Мейсон, наградив шерифа холодным взглядом. — Быть может, у вас есть другое логичное объяснение всему случившемуся, шериф?
— Это — ложь, — заявил Смол. — Ничего подобного никогда не было.
— Кстати, — Мейсон повернулся к окружному прокурору, — мои заключения объясняют нетерпение Брэдиссона свалить вину на Хейуорда Смола. Объясняют они и показания, данные Брэдиссоном и его матерью и направленные именно против этого свидетеля. Если он шантажировал их, и если им удастся доказать его виновность в убийстве, то…
— Но никакого следствия не велось, — едва не закричал прокурору шериф. — Брэдиссон никогда не давал никаких показаний.
Топхэм долго не сводил взгляда с шерифа, было видно, что тот полностью потерял доверие прокурора.
— Вызовите Брэдиссона, — предложил шериф, — допросите его.
Мейсон улыбнулся так покровительственно, с таким превосходством во взгляде, что это предложение было отброшено без обсуждений.
— Послушайте, я не потерплю заведомо ложных обвинений в убийстве, — выпалил Смол. — Если Джим Брэдиссон пытается подставить меня, я…
— Вы что? — быстро спросил Мейсон, и Смол остановился на полуслове.
— Я не потерплю этого, вот и все.
— Не волнуйтесь, мистер Смол, — сказал Мейсон. — Вам не придется утруждать себя. Шериф этого округа работает по старинке, любит получать информацию тайно, а свидетелей держать в тени до поры до времени. Вы же видите, как он старается убедить вас в том, что Брэдиссон не предпринимал ничего плохого против вас. Степень участия Брэдиссона в этом деле вы узнаете только после того, как предстанете перед судьей и выслушаете смертный приговор.
— Я не потерплю… — взревел Греггори.
— Прошу вас! — вежливо, но твердо осадил его Топхэм.
Властный взгляд усталых глаз прокурора заставил шерифа взять себя в руки.
— Лично я, — продолжал Мейсон, — склонен не верить в истинность заявлений Брэдиссона. Мне они кажутся нелогичными. Лично я не вижу причин, по которым Хейуорд Смол насыпал бы мышьяк в сахарницу. С другой стороны, подобные действия со стороны самого Брэдиссона весьма обоснованны. Взглянем на доказательства беспристрастно, господа. У Брэдиссона и его матери появились симптомы отравления мышьяком. Как оказалось, эти симптомы объяснялись умышленным применением рвотного корня. Стоит ли сильно задумываться над причинами? Они намеревались на следующий день отравить Хейуорда Смола. Настоящих отравителей никто не смог бы заподозрить, так как они, очевидно, явились первыми жертвами. Шантажист никогда не станет убивать курицу, которая несет золотые яйца, но человек, которого шантажируют, всегда мечтает убить шантажиста.
Топхэм бросил быстрый взгляд на Смола и едва заметно кивнул.
— Вы сами все это придумали, — сказал Смол. — Одни разговоры.
— Но, — продолжил Мейсон, — план нарушился, потому что в тот вечер Смол не налил себе традиционную чашку чая. Причиной такого поведения было его намерение сбежать с дочерью миссис Симс. Миссис Симс, как известно, Смола не жаловала. Смол слегка боялся сверхъестественной проницательности, острословия и пронзительного взгляда миссис Симс. Поэтому он держался от нее подальше, а Дорина должна была подложить записку под сахарницу. Такое поведение нарушило планы Брэдиссонов. Сейчас мы можем точно установить время, когда мышьяк был подсыпан в сахарницу. Это случилось после того, как Делла Стрит, Бэннинг Кларк, миссис Симс и я выпили по первой чашке чая, потому что миссис Симс наливала себе чай последней, последней брала и сахар из сахарницы, но не почувствовала никаких болезненных последствий. Потом в кухню вошли люди, заседавшие на совете акционеров. Возникла небольшая неразбериха, которая всегда возникает, когда в одном помещении появляется много людей. Потом Бэннинг Кларк налил себе вторую чашку чая и положил в нее сахар. В тот момент он получил наибольшую дозу яда, что свидетельствует о том, что мышьяк находился сверху. Таким образом Кларк принял практически весь яд. Потом выпили по второй чашке Делла Стрит и я — и получили по относительно небольшой дозе яда. Итак, господа, я высказываю предположение о том, что Брэдиссон намеревался отравить Хейуорда Смола, используя его привычку выпивать чашку чая сразу же после появления на кухне. Потерпев неудачу, Брэдиссон сделал шерифу тайное признание, в котором заявил, что знает о виновности Хейуорда Смола, и что если шериф привлечет Смола к суду на основании других улик, Брэдиссон выступит на процессе в качестве главного свидетеля и постарается отправить Смола в камеру смертников.
Мейсон замолчал, несомненно концентрируя все свое внимание на окружном прокуроре и обращая на Хейуорда Смола внимания не больше, чем на обычного зрителя.
— Как звучит, господин окружной прокурор?
— Очень, очень логично, — согласился Топхэм.
— Адвокат прав, — затараторил Смол. — Этот Джим Брэдиссон способен только на удар в спину. Я должен был догадаться, что он попробует сделать нечто подобное. Будь он проклят. Сейчас я расскажу кое-что, причем чистую правду.
— Вот так-то лучше, — сказал Мейсон.
— Я был знаком с Моффгатом, — начал Смол, — часто бывал в его конторе. Искал для него мелкие дела. Не гонялся за каретами скорой помощи, вы понимаете, так, по-дружески, оказывал мелкие услуги. Он платил мне тем же. Однажды в пятницу я был в его офисе. Этот день я никогда не забуду — пятое декабря тысяча девятьсот сорок первого года. Не забуду потому, что все мы знаем, что произошло седьмого декабря. Я ждал в приемной, хотел увидеться с Моффгатом. У него в кабинете была миссис Бэннинг Кларк. Прежде я ее никогда не видел. Моффгат открыл дверь и посмотрел, кто находится в приемной. Увидев меня, он спросил, не соглашусь ли я быть свидетелем при составлении завещания.
— И вы согласились?
— Да.
— Что произошло потом?
— Вы знаете.
— Вам известно содержание завещания?
— Нет. Я помню только, что миссис Кларк умерла и завещание было передано в суд по наследственным делам. Так писали газеты. Я спросил Моффгата, должен ли буду выступать в суде в качестве свидетеля. Он повел себя настолько странно, что я невольно задумался. Я направился в суд и просмотрел записи. Догадаться, что именно произошло, не составило большого труда. Суд рассматривал завещание, составленное более года назад и подписанное в присутствии двух других свидетелей. Я просто вскочил на поезд с деньгами. Никаких грубостей, понимаете? Просто я стал маклером по операциям с приисками. Я нанес визит Брэдиссону, вскользь упомянул, что знал его сестру и присутствовал в качестве свидетеля при составлении завещания незадолго до ее смерти. Ничего другого говорить не требовалось. Все последующее время деньги лились рекой, стоило мне только предложить компании купить у меня какой-нибудь участок по назначенной мною же цене. Я не загонял лошадь до смерти, вы понимаете, просто заботился о том, чтобы дело было умеренно прибыльным.
— Итак, — обратился Мейсон к окружному прокурору, — если мы узнаем имя второго свидетеля составления того завещания, мы далеко продвинемся в разгадке убийства Бэннинга Кларка.
— Второго свидетеля звали Крейглоу, — сказал Смол. — Он сидел в приемной вместе со мной. Мы познакомились. Больше я ничего о нем не знаю. Звали его Крейглоу, это был мужчина лет сорока — сорока пяти.
Мейсон повернулся к окружному прокурору.
— Одна из фаз этого дела до сих пор не получила объяснения. Когда Бэннинг Кларк вышел из комнаты, выпив чашку отравленного чая, Моффгат пытался добиться у меня согласия на снятие с него показаний. У Моффгата была выписана официальная повестка, которую он собирался вручить надлежащим образом. Для Моффгата подобные действия были бы весьма логичными и обоснованными, но он ничего не предпринял. Вероятно, у него были совсем другие планы. Тогда я повел себя не надлежащим образом, недооценив умственные способности Моффгата. Я решил, что он достаточно туп, чтобы позволить нужному свидетелю просочиться сквозь пальцы. Но Моффгат — далеко не тупица, он оказался достаточно проницательным для того, чтобы догадаться, что я подам Бэннингу Кларку знак скрыться, как только увижу повестку. Тем самым я предоставил Моффгату исключительную возможность выйти в сад кактусов и вручить повестку. Если бы его поймали, он мог бы просто заявить: В чем дело? Я только хочу вручить эту повестку. Но если бы его не поймали, если бы никто не видел, как он проник в сад, если бы он нашел Бэннинга Кларка спящим на песке, ему оставалось только нажать курок пистолета и убираться восвояси. Я заметил, что шериф проверил, где находился каждый из нас в то время, когда доктор Кенуорд был ранен. Но шериф не проверил алиби Моффгата. Сам Моффгат заявил, что в это время ехал в Лос-Анджелес, а Греггори почему-то поверил ему на слово. Совсем недавно Моффгат прилагал массу усилий к тому, чтобы признать сделку, касающуюся участков группы Метеор, недействительной и мошеннической. Чуть позже он заговорил о полюбовном улаживании дела и сохранении участков за корпорацией. Я полагаю, Моффгат шпионил за Бэннингом Кларком, когда тот выкладывал из камней стену в саду. Или использовал луч черного света из собственного аппарата. Если направить такой луч на нижнюю часть стены, то станет понятно, о чем я говорю. В этой части даже человек с больным сердцем мог устанавливать разноцветные камни в нужном ему порядке. Очевидно, Кларк стал догадываться о гнусном поступке Моффгата, о том, какое именно влияние имеет Смол на Брэдиссона и благодаря чему. Не сомневаюсь, в своем бюро Кларк хранил какое-то убийственное вещественное доказательство. Я обнаружил там только умирающего москита и небольшой флакон. Если бы Кларк положил москита во флакон еще до своей смерти, насекомое давно бы умерло. Знаете, шериф, если бы я служил здесь шерифом и если бы у меня был такой умный и проницательный родственник в Лос-Анджелесе, то я позвонил бы лейтенанту Трэггу и предложил бы для обоюдной пользы арестовать Моффгата по обвинению в преднамеренном убийстве и переправить его из Лос-Анджелеса в Сан-Роберто прежде, чем тому удастся выписать распоряжение о законности содержания под стражей или поднажать на свидетелей.