Гарднер Эрл Стенли. Летучие мыши появляются в сумерках

   — Улавливаю, — сказала Берта, — что вы пришли не в то место и говорите не с тем человеком.
   — То есть?
   — Человек попросил меня найти девушку. Он даже не знает ее имени. Он только стал привыкать к ней, как она исчезла из его жизни.
   Человек вынул сигарету изо рта, стряхнул пепел на ковер Берты Кул, откинул голову назад и захохотал.
   Раздражение волной захлестнуло Берту, и красные пятна появились на ее мускулистой шее.
   — Я рада, что вы находите это смешным, — резко оборвала она его.
   — Смешно? Да это просто умопомрачительно смешно! Ха-ха-ха! Он просто хочет послать малышке валентинчик и не знает адреса. «У вас нет номера машины, которая сбила бедняжку?»
   — Неужели вы не понимаете? — спросила Берта. — Водитель, который сбил ее, собирался отвезти девушку в госпиталь. Мой клиент хочет узнать, в каком госпитале она лежит.
   Человек в большом удобном мягком кресле у окна, где его обдувало ветром, трясся от хохота. Он скрючивался от смеха, похлопывая себя по ноге, лицо его побагровело.
   — Ха-ха-ха! Леди, вы меня убиваете! Ну вы даете! Вот это да! — Он достал из кармана платок, промокнул на лбу испарину, потом вытер глаза. — О Боже, это уж слишком! Я хочу сказать, что вы хватили через край. Скажите мне, леди, и много вы нашли таких, кто мог поверить в эту чушь? Мне просто любопытно, потому что если и есть кто-то, кто верит этому, то из него можно много чего выжать.
   Берта отъехала на своем стуле назад.
   — Отлично! — сказала она со злостью. — Теперь послушай меня, маленький пискун. Ты очень умен, не правда ли? Ты — самый умный мамочкин сынишка. А все остальные — простаки. С чего же ты взял это? Посмотри на себя. Костюм из дешевого магазина за двадцать пять долларов; галстук, не стоящий и доллара; рубашка с дырками по всему вороту; пара башмаков, прохудившихся у подошвы. Хорош, а? Умница! Ты умен ровно настолько, чтобы выглядеть таковым в собственных глазах, и взбрыкиваешь здесь только потому, что чувствуешь, что мне от тебя что-то нужно. Хорошо, мистер Умные Штаны, послушай теперь, что я тебе скажу. Берта встала и облокотилась на стол.
   — Поскольку ты так чертовски умен, так тебе следует знать, что мой клиент — слепой, слепой нищий, который сидит на углу улицы и продает карандаши и галстуки. Он в том возрасте, когда становишься сентиментальным, а эта маленькая курица частенько останавливалась, чтобы потрепать его по плечу и подбодрить старика. Он беспокоится о ней, потому что она не вышла на работу в понедельник, а потом и во вторник. Он попросил меня найти ее, и потому, что он — милый старикан, Берта влипла в эту историю и взялась за дело за четверть цены, которую обычно берет с клиента. Если бы я получила нужную мне информацию, я постаралась бы что-нибудь заработать на этом. Но теперь, поскольку ты так чертовски умен, поди прочь и ищи своего адвоката сам.
   Человек, сидевший в кресле, оборвал свой смех. Он даже не улыбался. Он выглядел смущенным, лицо его отражало и злость, и удивление.
   — Иди отсюда, — сказала Берта. — Иди отсюда к черту, пока я сама не выбросила тебя вон.
   Она направилась к нему, обходя по дороге стол.
   — Подождите минуту, леди. Я…
   — Вон! — закричала Берта.
   Человек выпрыгнул из своего кресла так, будто он сидел на подушке из иголок.
   — Подождите минутку, леди. Может быть, мы сумеем договориться.
   — Ни при каких обстоятельствах, — сказала Берта. — Я не собираюсь пачкать свои руки договором с дешевкой, ипподромным букмекером. Ты так чертовски умен, пойди и найди себе адвоката, которому нужна твоя информация.
   — Хорошо, может быть…
   Берта Кул двинулась на него, как лавина. Она сгребла правой рукой в горсть материю его костюма и закрутила ее в узел; затем она выпрямила руку и потащила его, шагая на своих крепких ногах, к выходу.
   Элси Бранд наблюдала в изумлении, как они пронеслись мимо нее к двери.
   Дверь хлопнула с таким стуком, что стекла задрожали. Берта Кул секунду или две стояла, уставившись на дверь, потом повернулась к Элси Бранд:
   — Отлично, Элси, давай за ним! Мы проучим этого мошенника!
   — Я не понимаю вас, — сказала Элси.
   Берта схватилась за спинку стула, на котором сидела стенографистка, и подтолкнула стул к двери прежде, чем Элси Бранд успела подняться.
   — Беги за ним! Узнай, кто он и куда направляется. Если он на машине, запиши номер. Быстрее! Поторопись!
   Элси Бранд направилась к двери.
   — Подожди, пока он войдет в лифт, — предупредила Берта. — Не садись в лифт вместе с ним. Поймаешь его на улице.
   Элси Бранд прибавила шагу.
   Берта Кул вернула стул на место и вошла в свой кабинет; она вставила наполовину сгоревшую сигарету в мундштук, взяла его в рот и плюхнулась на стул.
   Она еще не успела как следует отдышаться.
   — Маленький негодник! — пробормотала она. — Пойти в ВМС! Боже, как он мне нужен! Он бы управился с этим без всякого шума.

Глава 5

   Элси Бранд вернулась через полчаса.
   — Выследила его? — спросила Берта.
   Элси покачала головой. Раздражение появилось на лице Берты Кул.
   — Почему же?
   — Потому, — сказала Элси Бранд, — что я — не Дональд Лэм, я — не детектив, а стенографистка. Кроме того, мне кажется, что он вычислил меня сразу же.
   — Что он сделал?
   — Прошел вниз по улице до угла, остановился перед слепым — нашим клиентом и бросил в его чашку серебряные доллары — пять штук. И каждый раз, когда доллар падал в чашку, наклонял голову и произносил: «Спасибо, брат». Он сказал это пять раз очень серьезно и с чувством собственного достоинства.
   — А потом? — спросила Берта Кул.
   — А потом он пересек улицу и очень быстро пошел вперед. Я бежала изо всех сил, пытаясь не потерять его. Он продолжал идти, наблюдая за светофором, и, когда зеленый свет уже был готов поменяться, вдруг перебежал на другую сторону улицы. Я хотела последовать за ним, но меня остановил полицейский и выругал. Подошел трамвай, и он сел в него.
   — Тебе следовало отправиться за трамваем… — начала Берта Кул.
   — Минуту, — прервала ее Элси Бранд. — Примерно в полквартале от меня стояло такси. Я лихорадочно замахала рукой, и водитель подъехал ко мне. Я села, и такси трижды догоняло трамвай. Каждый раз, когда мы проезжали мимо трамвая, я внимательно разглядывала пассажиров. Я не смогла обнаружить там нашего посетителя, поэтому я попросила таксиста довезти меня до трамвайной остановки и высадить. Я расплатилась, и как раз подошел трамвай. В трамвае его не было.
   — Съешьте меня с потрохами! — вымолвила Берта с чувством.

Глава 6

   Было без пяти минут пять, когда Элси Бранд открыла дверь личного кабинета Берты Кул. Она явно пыталась сдержать волнение, пока за ней не закроется дверь. Потом, задыхаясь, выговорила:
   — Он опять здесь.
   — Кто?
   — Свидетель, который видел происшествие.
   Берта Кул на минуту задумалась, прежде чем сказать:
   — Он собирается сдаться. Чертов грязный шантажист! Я не хочу даже видеть его.
   Элси Бранд ждала, ничего не отвечая.
   — Хорошо, — произнесла Берта, — впусти его.
   Человек улыбнулся, и весьма приветливо, когда вошел в кабинет.
   — Довольно грубая, — начал он, — слежка. Без обид, надеюсь, а, миссис Кул?
   Берта ничего не ответила.
   — Я все обдумал, — продолжал мужчина. — Может быть, вы сказали мне правду. Я собираюсь помочь вам. Девушка не знает, кто сбил ее. Полагаю, что я — единственный, кто это знает. Так как эта информация не принесет мне ничего, пока она у меня в записной книжке, я назову вам имя девушки и ее адрес. Вам это не будет стоить и цента. Найдите ее. Поговорите с ней. Ей есть над чем подумать. Я согласен на двадцать пять процентов.
   — Двадцать пять процентов от чего? — спросила Берта.
   — Двадцать пять процентов от суммы, которую она получит с человека, сбившего ее. Возможно, у него есть страховка. Можно будет договориться.
   — Я не имею ничего общего с этим, — заметила Берта. — Я уже говорила вам.
   — Я знаю. Вы так сказали. Ничего не могу возразить на этот счет. Искренность обезоруживает. Но я говорю вам, что, если она собирается найти того, кто ее сбил, ей это будет стоить приличных денежек. У меня есть адвокат, который все бы оформил. Неплохое дельце?
   Берта Кул сжала губы и упрямо покачала головой. Визитер рассмеялся:
   — Вам не провести меня. Конечно, это отличное дельце. Быть может, вы не заинтересованы в иске сейчас, однако у вас возникнет интерес, если вы хорошенько все обдумаете. Ну хорошо, вы всегда найдете меня, если дадите объявление в рекламной колонке.
   — Как вас зовут?
   — Случай. Мистер Джон К. Случай.
   — Я бы хотела… — начала Берта Кул.
   — Да, да, догадываюсь, — прервал он ее быстро, — ее имя Жозефина Делл. Она живет в меблированных комнатах Блубоннэт на улице Саус-Фигароу. Она вообще не обращалась в госпиталь.
   — Почему? — спросила Берта. — Водитель собирался отвезти ее в госпиталь.
   — Это так, — ответил посетитель. — Он собирался. Он хотел, чтобы врач осмотрел ее, чтобы удостовериться, что она не получила серьезных повреждений, но почему-то не сделал этого. Происшествие было в пятницу вечером. В субботу утром, проснувшись, она почувствовала себя разбитой и больной. Она позвонила на работу, и ей разрешили остаться дома. Воскресенье она провела в постели. Она могла бы получить несколько сотенных, но она не знает, кто сбил ее.
   Человек поднялся, закурил сигарету и глубоко затянулся. Его глаза с нависшими веками оценивающе разглядывали Берту Кул.
   — Теперь, — сказал он, — вы понимаете, что я имею в виду. Берта Кул посмотрела на дверь, как будто хотела что-то предпринять, но сдержала себя.
   Визитер улыбнулся:
   — Собирались послать свою старую мошенницу за мной, я полагаю, но раздумали. В конце концов, миссис Кул, вам без меня не обойтись. Ладно, я отчаливаю. Информацию выдал бесплатно. Вы можете считать это пробным образчиком моего товара. Если вам понадобится информация для настоящих денег, дайте мне знать. До свидания. — И он отправился прочь.
   Берта была готова к выходу через десять секунд после того, как дверь за ним затворилась.
   Элси Бранд убирала свою пишущую машинку, когда Берта Кул направилась к выходу. Она взглянула на начальницу с любопытством; казалось, ей хотелось бы понять, узнала ли Берта что-нибудь стоящее, но она сдержала себя. Сама Берта Кул не выразила желания что-либо пояснить.
   Меблированные комнаты Блубоннэт принадлежали к типичным строениям в духе Южной Калифорнии, поскольку большинство квартир сдавались по цене от двадцати семи до сорока долларов в месяц. Стены были облицованы кирпичом, фасад оштукатурен, на кровле, слегка выступающей над дверьми и окнами, был небольшой орнамент. Здание занимало метров пятнадцать в ширину и имело три этажа. У него не было никакого вестибюля, и список с фамилиями и кнопки звонков украшали входную дверь, располагаясь прямо на почтовых ящиках.
   Берта Кул пробежала глазами список и обнаружила имя Жозефины Делл где-то посередине колонки. Своим коротеньким крепким пальцем Берта твердо нажала на кнопку. Она приложилась ухом к домофону, внимательно вслушиваясь. Молодой женский голос спросил:
   — Простите, кто это?
   — Женщина, которая хочет видеть вас по поводу происшествия.
   Голос ответил: «Хорошо», и спустя несколько секунд загорелась лампочка, показывающая, что дверь открыта.
   В доме не было лифта, и Берта стала подниматься по лестнице с видом человека, который рассчитывает свои силы: слегка наклоняясь вперед и высоко ставя ноги, она рывками продвигалась вперед. Она поднялась на нужный ей этаж, ровно дыша, и решительно постучала в дверь комнаты.
   Молодой женщине, которая открыла Дверь, на вид было около двадцати пяти лет. У нее были рыжие волосы, вздернутый носик, смеющиеся глаза и губы, привыкшие к улыбке.
   — Привет!
   — Привет! — сказала Берта. — Вы — Жозефина Делл?
   — Да.
   — Могу я войти?
   — Конечно.
   На Жозефине Делл были свободная рубашка, пижама и шлепанцы. Интерьер скромной комнаты указывал, что хозяйка некоторое время никуда не выходила. Повсюду были разбросаны газеты и журналы. Пепельница переполнена, а в комнате стоял крепкий дух сигаретного дыма.
   — Садитесь, — предложила молодая женщина. — Завтра меня уже выпишут.
   — Постельный режим?
   — Под наблюдением врача, — ответила Жозефина Делл и рассмеялась. — Несчастья никогда не приходят в одиночку.
   Берта Кул удобно расположилась в кресле.
   — Что-нибудь еще случилось помимо автомобильного происшествия? — спросила она.
   — Конечно. Разве вы не знаете?
   — Нет.
   — Я осталась без работы.
   — Вы имеете в виду, что вас уволили, потому что вы не смогли выйти на работу?
   — Боже мой, конечно нет! Мистер Милберс покинул нас — вот отчего мои несчастья. Я думала, вы знали об этом. Впрочем, может быть, вы скажете, кто вы, прежде чем мы начнем наш разговор.
   — Я не из страховой компании. Я не могу предложить вам ни цента.
   Лицо Жозефины Делл выразило разочарование.
   — Я надеялась, что вы. представляете какую-нибудь страховую компанию. Вы знаете, когда этот человек сбил меня, я не думала, что со мной произошло что-нибудь серьезное. Конечно, я была в шоке, но — Бог свидетель — я привыкла относиться к подобным вещам терпеливо; как только я смогла перевести дыхание, я стала повторять себе: «Спокойно, ты не маленькая. В конце концов, кости целы. Просто несколько синяков».
   Берта кивнула, выражая сочувствие.
   — И этот молодой человек был так мил! Он тотчас же выскочил из своего автомобиля. Он поднял меня и засунул в машину прежде, чем я успела осознать это. Он настаивал, чтобы я отправилась в госпиталь, чтобы хотя бы удостовериться, что со мной все в порядке. Мне эта идея показалась абсурдной, а потом я подумала, что он предлагает это, чтобы успокоить себя, и согласилась. Но когда мы немного пришли в себя и поболтали, мне, кажется, удалось убедить его, что я в порядке и с моей стороны нет никаких претензий. Я сказала, что не возьму от него ни цента. И он был вынужден согласиться отвезти меня домой.
   Берта опять сочувственно кивнула, выражая всем своим видом готовность к доверительной беседе.
   — Но после того как я уверилась, что все нормально, я обнаружила у себя некоторые характерные симптомы. Я вызвала врача и узнала, что действительно очень часто в таких случаях пострадавшие чувствуют себя сначала хорошо и только на следующий день могут появиться серьезные отклонения от нормы. Доктор считает, что мне вообще повезло, что я успела вовремя добраться до дома. Берта опять кивнула.
   — И, — продолжала Жозефина Делл, смеясь, — я даже не позаботилась о том, чтобы записать номер машины. Я не знаю его имени и не имею ни малейшего представления, кто он такой. Не то чтобы я хотела выместить на нем свои несчастья, но он, должно быть, был застрахован, а несколько долларов сейчас мне явно бы не помешали.
   — Да, — сказала Берта, — я понимаю вас. Но если вы действительно хотите найти его, то…
   — Что? — спросила Жозефина Делл, так как Берта оборвала себя.
   — Ничего существенного.
   — Может быть, теперь вы скажете, какое отношение вы имеете ко всему этому?
   Берта Кулл протянула ей визитную карточку.
   — Я возглавляю конфиденциальное бюро расследований.
   — Детектив! — воскликнула Жозефина Делл с удивлением.
   — Да.
   Жозефина Делл рассмеялась:
   — Я всегда думала, что детективы выглядят зловеще. А у вас вполне нормальная внешность.
   — Я и есть вполне нормальный человек.
   — Чем же, черт побери, я могла заинтересовать вас?
   — Потому что меня наняли, чтобы найти вас.
   — Кто?
   Берта улыбнулась и сказала:
   — Вы ни за что на свете не догадаетесь. Вами интересуется один мужчина. Он в курсе того, что с вами приключилось, и хотел бы знать, как вы справляетесь здесь одна.
   — Но почему же он не может позвонить?
   — Он не знает, как с вами связаться.
   — Вы имеете в виду, что он не знает, где я работала?
   — Именно так.
   — Кто же он?
   — Старик, — начала Берта, — который…
   — О, держу пари, что это слепой!
   Берта, казалось, была разочарована тем, что Жозефина Делл с легкостью догадалась, кто был ее клиентом.
   — Почему вы так решили?
   — Вы так загадочно начали, что я совсем не могла себе представить, кто бы это мог быть, только решила, что несомненно необычный человек. Вы знаете, я много думаю о нем. И сегодня я подумала о том, что надо бы дать ему знать, что со мной все в порядке. — Она рассмеялась и продолжала: — Только трудно послать письмо по адресу: слепому, который продает галстуки перед зданием банка, не правда ли?
   — Действительно сложно, — ответила Берта.
   — Не могли бы вы передать ему, что я очень тронута его заботой обо мне?
   Берта кивнула.
   — Скажите ему, как много это значит для меня. Я, может быть, повидаюсь с ним завтра утром или послезавтра, если у меня не будет каких-нибудь осложнений. Я считаю, что он очень мил.
   — Он, кажется, весьма привязан к вам, — сказала Берта. — Довольно необычный тип — чрезвычайно наблюдательный.
   — Так передайте ему, что со мной все хорошо и я благодарю его. Вы можете это сделать?
   — Безусловно.
   Берта поднялась со своего стула, затем, поколебавшись, сказала:
   — Быть может, мне удалось бы что-нибудь предпринять для того, чтобы вы получили своего рода компенсацию, но мне потребуются деньги, чтобы узнать, кто вас сбил. Если, конечно, у вас нет других планов на этот счет.
   — Вы действительно смогли бы найти человека, который наехал на меня?
   — Я думаю, да. Но для этого потребуются деньги.
   — Сколько?
   — Я не знаю. Может быть, определенный процент от того, что вы получите в виде компенсации. Я бы даже сказала, половину того, что вы можете получить. Я не стала бы этим заниматься, если вы сами можете с этим справиться.
   — И вы могли бы все это организовать?
   — Если мы договоримся, то да. Если же дело пойдет в суд, все осложнится.
   — О нет, дело до суда не дойдет. Молодой человек был так мил и внимателен! Я думаю, что у него была страховка, и, если бы он знал, что я занемогла, он непременно помог бы мне, но, с другой стороны, со мною не так уж все и серьезно. Я потеряла три-четыре рабочих дня, и потом эта работа все равно для меня закончена.
   — Вы работали для человека, который умер?
   — Да. Харлоу Милберс.
   — Должно быть, вы работали недалеко от того места, где сидит слепой?
   — Да, пару кварталов от банка — в том старинном здании на углу улицы. У мистера Милберса была там небольшая студия.
   — Чем он занимался?
   — Исследовательской работой, связанной с его личным хобби. У него была своя теория, смысл которой в том, что все военные кампании развиваются одинаково: никакая оборонительная тактика не способна противостоять агрессии до тех пор, пока агрессия не истощит сама свои силы, ни одна страна не может ничего достичь посредством агрессии, поскольку все ее силы уйдут на продление этой агрессии. Не важно, насколько вы были сильны в начале своих действий или каковы были импульсы к проявлению вашей агрессии, все равно придет время, когда вы окажетесь уязвимы. Чем более сильны вы были вначале, чем дальше завели вас ваши победы и чем более обширным был фронт наступлений… но вам все это не интересно.
   — Любопытная теория, — сказала Берта.
   — Он собирался написать книгу на эту тему, я много писала под его диктовку. Это была интересная работа.
   — Хорошо, — предложила Берта, — если вы решитесь что-либо предпринять по поводу автомобильного происшествия, дайте мне знать. Я думаю, вы можете получить долларов пятьсот или даже тысячу. Учитывая нервный шок и…
   — О, речь не идет о нервном шоке, я просто не была работоспособна некоторое время и должна также оплатить счета врачу.
   — Да, — продолжала объяснять Берта, — следует учесть, что, для того чтобы получить деньги от страховой компании, придется пойти на некоторые денежные затраты, а также обладать определенной настойчивостью. Обдумайте все это, дорогая. У вас есть моя визитка, и вы всегда сможете связаться со мной.
   — Вы очень добры, миссис Кул. Суббота и воскресенье не в счет, так что я потеряла только три дня. Обычно я получала тридцать долларов в неделю, три дна принесли бы мне восемнадцать долларов, кроме того, восемь долларов я должна заплатить врачу. Двадцать пять долларов я хотела бы получить от страховой компании.
   Берта остановилась, держась за ручку двери. Потом сказала:
   — Не будьте остолопкой…
   В это время кто-то тихо постучал в дверь.
   Жозефина Делл попросила:
   — Откройте, пожалуйста.
   Берта Кул открыла дверь.
   В дверях стоял человек небольшого роста, пятидесяти семи — пятидесяти восьми лет, с приятными манерами. У него были рыжеватые усы, голубые глаза и немного сутулые плечи.
   — Вы миссис Делл, не правда ли? — сказал он, приветливо улыбаясь. — Меня зовут Кристофер Милберс. Я прошел через входную дверь, позвонив не в ту квартиру. Извините, мне следовало бы выйти на улицу и позвонить вам оттуда. Я хотел бы поговорить с вами о моем кузене. Все это произошло так неожиданно…
   — Это не я, — сказала Берта, отступая назад так, чтобы человек мог пройти в комнату. — Вот мисс Делл. Я приходила к ней по делу.
   — О! — Человек смутился.
   — Проходите, — пригласила Жозефина Делл. — Я не буду вставать, если вы не возражаете, мистер Милберс. Меня сбила машина. Ничего серьезного, но врач не разрешил мне подниматься с постели чаще, чем это необходимо. Мне кажется, я знаю вас. Я написала несколько писем к вам под диктовку вашего кузена.
   Милберс вошел в комнату, поклонился Жозефине Делл и произнес с заботой в голосе:
   — Вы попали в автомобильную катастрофу?
   Она протянула ему руку:
   — Просто небольшое происшествие. Присаживайтесь.
   — Я, пожалуй, пойду, — извинилась Берта и направилась к выходу.
   — Одну минуту, миссис Кул, — попросила Жозефина Делл. — Я хотела бы продолжить наш разговор. Не могли бы вы немного подождать?
   — Я уже сказала все, что хотела, — возразила Берта. — Только не делайте глупости — не продешевите. Если вы собираетесь предпринять реальные действия, свяжитесь со мной. Номер моего телефона есть на визитке.
   — Хорошо. Спасибо. Я позвоню.

Глава 7

   Слепой, освещенный лучами утреннего солнца, сидел, прислонившись к гранитной стене банка: он выглядел еще более хрупким, чем во время последнего разговора с Бертой.
   Берта Кул попыталась обмануть его, изменив ритм своих шагов. Но он, не поднимая головы, произнес:
   — Доброе утро, миссис Кул.
   Она рассмеялась:
   — Я намеренно изменила походку.
   — Вы не можете изменить характерные черты, — сказал он. — Ваши шаги звучали необычно, но я опознал их. Вам удалось что-нибудь разузнать?
   — Да, я нашла ее.
   — Скажите, с ней все в порядке?
   — Да.
   — Вы уверены? Она не ранена?
   — Нет, теперь уже все хорошо.
   — У вас есть ее адрес?
   — Меблированные комнаты Блубоннэт на Фигароу. Она работала на человека, который умер.
   — Что за человек?
   — Человек по имени Милберс. Писатель. Придумал целую теорию, хотел написать об этом книгу.
   — Она работала неподалеку отсюда? — спросил слепой.
   — Да. Угол следующего квартала. Старинное здание.
   — Я помню его, я имею в виду, как оно выглядит. Это было до того, как я ослеп.
   Они замолчали. Казалось, Кослинг пытается отыскать что-то в своей памяти — что-то наполовину забытое. Наконец он сказал:
   — Держу пари, я знаю его.
   — Кого?
   — Ее шефа. Это, должно быть, тот пожилой мужчина с тростью, который очень характерно при ходьбе подволакивал правую ногу. Он для меня был загадкой. Примерно неделю назад я слышал его шаги последний раз. Человек, погруженный в себя. Он проходил мимо меня в течение года, но никогда не заговорил, ни разу не бросил монеты. Да, это был, должно быть, Милберс. Вы сказали что он умер?
   — Да.
   — От чего?
   — Не знаю. Об этом сообщила мне девушка. Полагаю, что все произошло довольно неожиданно.
   Слепой кивнул.
   — Здоровье его явно не было блестящим. Весь месяц он еле волочил свою правую ногу. Вы рассказали ей, почему вы ее искали?
   — Да, — сказала Берта. — Вы не просили сохранить это в тайне. Она думала, что я представляю страховую компанию и пришла, чтобы заняться договором; тогда я и рассказала, кто меня нанял. Мне не следовало бы это делать?
   — Нет, все нормально. Сколько я вам должен?
   — Мы в расчете, — сказала Берта. — Вы оставили мне двадцать пять долларов, как раз во столько я и оценила мою работу. Больше вы мне ничего не должны.
   — Хорошо, спасибо. Теперь, когда мы познакомились, вы, может быть, иногда будете останавливаться около меня, если забредете сюда. Я очень скучаю по вашему партнеру. Вы что-нибудь слышали о нем?
   — Нет.
   — Я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали о его жизни, когда, разумеется, получите известие от него.
   — Хорошо, непременно. Удачи вам.
   Берта спустилась вниз по улице к своему офису, вошла в здание, затем в лифт, слыша, как Элси Бранд стучит на своей пишущей машинке. Она открыла входную дверь, успела произнести: «Привет, Элси…» — и остановилась на середине предложения.