Гарднер Эрл Стенли. Прокурор рисует круг

Эрл Стенли Гарднер
«Прокурор рисует круг»

Глава 1

   Женщине, сидевшей за столом напротив Дугласа Селби, было около тридцати. Глаза ее возбужденно блестели, взгляд прикован к окружному прокурору.
   — Это не тот человек, которого мы хотели бы видеть в графстве Мэдисон, — сказала она. — Слишком нечестен. Он ничего не может дать обществу. Он…
   — Но, миссис Артрим, — перебил ее Селби. — Не могу же я помешать ему купить здесь дом.
   — Почему же нет? — спросила она.
   — Потому, — ответил Селби, — что владелец дома согласен его продать. А мистер Карр готов заплатить назначенную цену.
   — Я против того, чтобы он жил здесь.
   — Почему? Он никогда не совершал преступлений.
   — Он адвокат по уголовным делам.
   — Закон гарантирует лицам, совершившим преступление, право на защиту. Альфонс Бейкер Карр весьма известен в их кругу.
   — Но вы же знаете, что я имею в виду, — возразила она с улыбкой. — Мне не хотелось бы иметь такого соседа, а вам, мистер Селби?
   — Скорее всего, мне тоже, — согласился Селби. — Но вы войдите в мое положение. Я окружной прокурор этого графства. Если Карр нарушит какой-нибудь закон, я накажу его. Если он этого не сделает, я бессилен.
   Она не стала спорить дальше, возможно, потому что знала наперед все аргументы Селби.
   — Да, наверное, я больше ничего сделать не смогу, — сказала она. — Я была у президента Торговой палаты, у начальника полиции и мэра. Они сказали, что вы, вероятно, кое-что знаете. Мне кажется, все-таки можно что-то сделать. Я знаю, что, когда гангстеры покупают дома и шикарно обставляют свои резиденции, местные власти могут объявить их персонами нон грата.
   — А почему вы сами не хотите приобрести этот дом, миссис Артрим? — спросил Селби. — Вы могли бы предложить на две или три тысячи больше, чем он.
   — Да, конечно, могла бы. Но когда я захотела это сделать, было уже поздно: оказалось, что бумаги подписаны.
   — Простите, но я ничем не могу вам помочь, — сказал Селби.
   — Наверное, он сделает в своем доме контору? Не будет ли это нарушением местных законов?
   — По этому вопросу вы можете получить консультацию у юриста по гражданским делам. Я окружной прокурор и не могу заниматься частной практикой.
   Она поднялась. Селби последовал ее примеру.
   — По крайней мере, мистер Селби, — взглянула на него миссис Артрим, — вы не должны препятствовать моему разговору с шерифом. Это все. Я не примирюсь с дикими оргиями, которые собираются устраивать преступники.
   — Так вы все-таки пытались купить дом? — спросил Селби.
   — Да, — ответила она. — Я думала об этом. И купила бы его, потому что надеялась, что мои родители будут жить со мной. Но они отказались.
   Голос ее звучал резко. Однако она овладела собой и улыбнулась.
   — Не смею вас больше задерживать. До свидания, — попрощалась миссис Артрим и вышла.
   Селби долго смотрел ей вслед. Потом открыл ящик стола и набил свою любимую трубку. Он собирался закурить, когда в кабинет быстро вошла Аморетт Стэндиш, его секретарша. Она плотно прикрыла за собой дверь.
   — В чем дело, Аморетт?
   — Я хотела убедиться в том, что она ушла. Мне показалось, что я слышала ее голос в коридоре.
   — Да, она ушла. А что?
   — Мистер Карр ждет в приемной. Он хочет видеть вас.
   — А.Б. Карр?
   — Он самый.
   — Он сказал, зачем хочет видеть меня?
   — Да, по личному делу.
   Селби зажег спичку и закурил.
   — Пусть войдет.
   Альфонс Бейкер Карр, известный в кругу своих клиентов как Старый АБК, был высоким стройным мужчиной лет пятидесяти. Он улыбнулся и протянул руку.
   — Мистер Селби, рад познакомиться с вами. Селби пожал ему руку, пригласил присесть и подвинул коробку с сигарами.
   — Я собираюсь обосноваться в вашем графстве. Думаю, мы сохраним с вами добрые отношения.
   — Надеюсь, — сказал Селби.
   — Я купил дом в Оранж-Хейтс.
   — Слышал об этом.
   Карр держал сигару в правой руке, а пальцами левой постукивал по столу. Он был более похож на преуспевающего актера, нежели на адвоката.
   — Понимаю, — начал он, — многим не понравилось мое появление в графстве Мэдисон.
   Селби молча дымил трубкой.
   Адвокат откинулся на спинку стула, вытянул ноги. Он оценивающе смотрел на прокурора. Этот человек, видимо, не терялся ни при каких обстоятельствах.
   — Некоторые местные жители, как я понимаю, проявляют недовольство…
   — Вы пришли ко мне для профессиональной консультации? — спросил Селби.
   Юрист посмотрел на него и мягко улыбнулся.
   — Нет, — ответил он. Селби тоже улыбнулся.
   — Я просто хотел поговорить с вами, — добавил Карр.
   — У вас есть какие-то особые причины для разговора со мной в служебном кабинете?
   Карр засмеялся.
   — Окружные прокуроры избираются местными жителями. Это свободная страна. Как гражданин я имею право покупать собственность везде, где захочу.
   — В этом нет ничего необычного, — пожал плечами Селби. — Хотя вряд ли вы знаете законы лучше меня.
   Адвокат снова засмеялся.
   — Хорошо, ваша взяла.
   Некоторое время Карр молча курил и смотрел на тающий в воздухе дым, потом заговорил более решительно:
   — Что нам мешает поговорить без обиняков, Селби? Я очень хорошо знаю о давлении, которое вы можете оказать. Скажу вам так: мне приятно платить за то, что мне хочется, и мне все равно, как это воспринимают другие.
   — Понимаю, — кивнул Селби.
   — Нет, вы не понимаете, — улыбнулся Карр. — Я пришел сказать вам это. Я ожидал найти здесь молодого усердного крестоносца, который станет жаловаться, предупреждать меня, отговаривать от этого приобретения. Думал, вы даже начнете пугать меня, и решил показать вам, что не боюсь. Но теперь я понял, что вы не из таких. И мне больше нечего сказать, кроме того, что я рад был познакомиться с вами, что я не собираюсь заниматься адвокатской практикой в вашем графстве, и мы не будем сражаться с вами в каком-нибудь процессе. Если вы переедете в город и захотите заняться адвокатской практикой, то можете смело обращаться ко мне.
   — Благодарю вас, — сказал Селби. — Я доволен своим теперешним положением.
   Карр встал и снова протянул руку.
   — Вы собираетесь каждый день ездить в город? — спросил Селби.
   — Нет, я буду жить здесь. И не хочу проводить много времени в конторе. У меня есть компаньон, который вполне справляется с делами. Я пытаюсь начать более легкую жизнь. — В дверях он обернулся. — Вы хорошо сыграли свою роль. Если бы я не видел, как эта миссис Артрим вышла из вашего кабинета, я бы и не знал, что она была здесь. До свидания, мистер Селби.
   — До свидания, — ответил немного обескураженный окружной прокурор.
   Не успели шаги Карра затихнуть в коридоре, как зазвонил телефон. Селби снял трубку и услышал голос шерифа Брэндона:
   — Ты занят, Дуг?
   — Нет.
   — О’кей. Я зайду к тебе. — Он повесил трубку. Рекс Брэндон, загорелый мужчина с обветренным лицом и мускулистой фигурой, был старше Селби на двадцать пять лет. Двигался он легко, с достоинством.
   — Привет, Дуг.
   — Привет. Как дела?
   Брэндон опустился в кресло, достал из кармана кисет с табаком и пачку папиросной бумаги, ловко свернул сигарету одной рукой и закурил.
   — У тебя уже были сегодня посетители? — спросил он.
   — Да. У тебя тоже?
   — Ага.
   — До или после нее?
   — Перед, — ответил шериф. — Она сказала, что собирается к тебе. Я предупредил ее, что вряд ли ты станешь что-либо делать.
   — Я и не стал. Брэндон усмехнулся.
   — А сразу же после ее ухода я принял А.Б. Карра, — сообщил Селби.
   — Как он выглядит?
   — Лет пятидесяти, эффектный, привлекательный. Можно представить, как он смотрится в суде. Настоящий актер!
   — Что ему нужно?
   Селби усмехнулся.
   — Он сообщил, что не собирается заниматься адвокатской практикой в графстве Мэдисон, а я оказался не таким, как он ожидал. Положительно отозвался о моих способностях, сказал, что, если мне захочется оставить должность прокурора и переехать в город, он позаботится обо мне.
   — Вот черт! — с удивлением пробормотал Брэндон.
   — Точно, — кивнул Селби. — Он очень умен.
   Брэндон некоторое время молча курил, потом сказал:
   — Его приход не предвещает ничего хорошего.
   — Знаю, — согласился Селби. — Но что поделаешь? Он, кроме всего прочего, хороший адвокат, Рекс. И богат. Я действительно не могу понять, что ему нужно в нашем графстве.
   — Чего же он хочет?
   — Возможно, то, о чем он сказал: жить в провинции, вести спокойную жизнь, отдыхать и развлекаться.
   — Не думаю, что здесь он все это получит, — засомневался Брэндон. — В Мэдисоне нет ничего особенного. Надо же, сразу направился в резиденцию прокурора! Конечно, ему выгодно такое соседство.
   — Не думаю, что его волнует чье-то соседство, — заметил Селби.
   — Я тоже так не думаю, но Рита прожужжала мне все уши.
   — Рекс, ты хорошо ее знаешь?
   — Разумеется, — ответил Брэндон. — И знал ее еще ребенком.
   — Она говорила мне, что собиралась купить его дом. Но ее родные, кажется, не хотят жить с ней.
   — Конечно, не захотят, — проворчал Брэндон. — Когда она убежала из дому и вышла замуж за этого игрока, они были страшно огорчены. Когда ее муж погиб и Рита получила страховку, она думала, что сможет вернуться в семью, но ничего не вышло: Абнер Хендрикс отказался жить на деньги игрока.
   — Так она живет одна в этом доме?
   — Нет. Со свекром, Фрэнком Артримом. Он повредил позвоночник в автомобильной катастрофе, в той, в которой погиб и его сын. Фрэнк на всю жизнь остался калекой. Послушай, Дуг, если А.Б. Карр начнет использовать свой дом как притон, как место для азартных игр, мы сможем что-нибудь сделать?
   — Сначала, Рекс, надо посмотреть, что он вообще собирается делать.
   — Ну, что ж, подождем, — согласился Брэндон.

Глава 2

   Через неделю после встречи Селби с Карром Сильвия Мартин, журналистка из газеты «Кларион», спокойная и хладнокровная, вошла в кабинет окружного прокурора. Аморетт Стэндиш только что положила на стол Селби почту.
   — Привет, Дуг, — улыбнулась Сильвия. Что, пришла за новостями? — спросил он.
   — Да. Нам нужен свежий материал.
   — Но у меня нет ничего интересного.
   — А как насчет дела с подлогом?
   — Он признал свою вину и теперь уповает на милость Божию.
   — Что с ним решили, Дуг?
   — Рекс Брэндон разговаривал с ним. После этого он обратился к адвокату.
   — Дуг, а что ты знаешь об этом А.Б. Карре? — спросила она.
   — Ничего, — ответил Селби, взяв конверт, который Аморетт Стэндиш положила перед ним.
   — Не может быть, Дуг.
   — Я знаю только то, что прочел в прессе.
   — Ты встречался с ним?
   — Да, а что?
   — Он приходил, чтобы возбудить дело о диффамации?^[1]
   — С чего ты взяла?
   — Он думает, что статья, опубликованная в нашей газете пару дней назад, направлена против него.
   — А что было в той статье? — поинтересовался Селби.
   — Не знаю, — ответила она сдержанно. — Не я писала ее.
   — А что говорит редактор?
   — Не могу тебе сказать, Дуг. Слова, которые он употреблял, мне просто стыдно повторить.
   — Я хочу, чтобы они оставили его в покое, — сказал Селби.
   — Почему?
   — Да потому что незачем лезть в чужую жизнь. Боже мой, человек где-то жил, занимал солидное положение. Сомневаюсь, чтобы были какие-то причины следить за ним. И он так известен…
   — Знаю, Дуг. Но это дешевая популярность, достигнутая благодаря преступникам, которых он защищал.
   — Мы все равно ничего не сможем поделать. Следовательно, незачем подставлять себя.
   — Ты думаешь, что «Кларион» себя подставляет?
   — Возможно, Сильвия, он возбудит дело о клевете. Несмотря на ущерб, он все же должен защитить свою репутацию. Но я сомневаюсь, что он подаст на вас в суд. Все, что он может сделать, — это показывать вам свои зубки.
   — Читай пока свою почту, Дуг.
   Селби начал просматривать почту.
   — А что ты собираешься делать, Сильвия? — спросил он. — У тебя есть что-нибудь на примете?
   — Боже мой, нет! Я хотела бы получить, скажем, какие-нибудь сведения о каком-нибудь громком процессе.
   Селби взял в руки один из конвертов и увидел печать окружного прокурора Лос-Анджелеса. Он вскрыл его, извлек послание, и в тот же момент из него выпала фотография, прямо к ногам Сильвии Мартин. Она нагнулась, подняла ее и протянула Селби.
   — Спасибо, — механически сказал он, продолжая читать письмо и не глядя на фотографию.
   «Дорогой сэр!
   Мы обращаемся к вам с просьбой о предоставлении информации о местонахождении Питера Риббера, он же Питер Друмик, он же Элвин Кастой. Ему тридцать три года, у него темные волосы (впереди залысины) и карие глаза, рост его шесть футов и семь с половиной дюймов, вес сто пятьдесят пять фунтов. На левой руке имеется татуировка в форме звезды. Фотография и отпечатки пальцев прилагаются. Он был арестован двадцать четвертого февраля по обвинению в воровстве. За него внесли залог в размере двух тысяч долларов, и он был отпущен до суда на поруки. Седьмого марта, когда подзащитный должен был явиться в суд, он исчез, и получатель был оштрафован.
   При обычных обстоятельствах дело на этом было бы закончено, но по некоторым причинам наша прокуратура заинтересована в его аресте. Мы обратили внимание прессы на то, что А.Б. Карр, принимавший участие во многих судебных заседаниях, выбрал для проживания ваш округ. У нас есть основания полагать, что Питер Риббер поддерживал отношения с мистером А.Б. Карром и может снова их возобновить. Городская контора Карра некоторое время находилась под наблюдением, но безрезультатно. Мы не можем следить за его офисом в Мэдисоне и надеемся, что в случае появления человека, похожего по описанию на Риббера, вы сумеете предупредить шерифа и полицию.
   Необходимо сказать, что мистер Карр не знает о нашем интересе к его персоне. Желательно, чтобы и вы действовали аккуратно».
   Селби отложил письмо и взял в руки фотографию. На ней в фас и профиль был снят человек с вытянутой головой, длинным носом и тонкими жесткими губами. Он убрал письмо и фотографию в конверт.
   — Кто твой новый подследственный, Дуг? — осторожно спросила Сильвия Мартин.
   — Еще один плут.
   — Что он сделал?
   — Воровал, полагаю.
   — Кому он понадобился?
   Селби усмехнулся.
   — Длинной руке закона.
   — Зачем же так жестоко?
   — Таков порядок.
   — Возможно, что и для меня тут что-то подойдет?
   — Нет, — отрезал прокурор.
   — Дуг, — сказала она, — а может, я могу найти его для тебя.
   — Ты? — Брови Селби поползли вверх.
   — Ага.
   — Где он? Ты что-то знаешь?
   — Давай договоримся. Если я найду его для тебя, ты расскажешь его историю? Идет?
   — Не думаю, что вы сможете в связи с этим что-либо опубликовать.
   — Позволь мне заняться этим. Ты же знаешь, что мне можно доверять.
   Он покачал головой.
   — Не хочешь? — расстроилась она.
   — Дело в том, что в деле заинтересован другой округ и другие лица, — ответил он.
   — Теперь послушай меня, Селби, — начала Сильвия. — Газета «Кларион» поддерживала тебя с самого начала твоего выдвижения.
   — И что ты в связи с этим хочешь? — вопросительно посмотрел на нее Селби.
   — Помочь тебе. И думаю, что смогу это сделать.
   — Человека обвиняют в воровстве, и он хочет защищаться.
   — Если бы это было обычным делом, они не стали бы обращаться к тебе, а написали бы шерифу или начальнику полиции. Послушай, Дуг, мы предпочитаем тебя, а «Блейд» — Сэма Роупера. Дай мне взглянуть на дело, я не буду ничего писать, пока его не найдут. Ты же знаешь, если полиция произведет арест, «Блейд» напечатает все что угодно.
   Селби на мгновение задумался, потом протянул ей письмо. Сильвия прочла его и присвистнула.
   — Ну? — спросил Селби.
   Она засмеялась, но глаза оставались серьезными.
   — А что кроется за всем этим, Дуг?
   — Не знаю. Здесь только письмо и фотография. Я знаю столько же, сколько и ты.
   — Нет, — не согласилась она. — Знаю, что полиция вчера арестовала его за бродяжничество.
   — Ты уверена?
   — Конечно, — ответила она. — Я видела его сегодня утром. До прихода к тебе я уже побывала в тюрьме.
   Селби снял трубку, обратившись к Аморетт Стэндиш:
   — Соедините меня с начальником полиции. Я подожду у телефона.
   Через минуту в трубке послышался голос:
   — Ларкин слушает.
   — Это Дуг Селби, — произнес окружной прокурор. — Я знаю, что у вас есть человек, который меня интересует. Питер Риббер, он же Питер Друмик, он же Элвин Кастой.
   Ларкин колебался.
   — Зачем он вам, Селби?
   — Воровство, — кратко, как диагноз, сообщил он. — Где?
   — В Лос-Анджелесе.
   — Мы взяли его вчера ночью, — сказал Ларкин. — Подождите у телефона…
   — Что он там делает, Дуг? — полюбопытствовала Сильвия.
   Селби прикрыл микрофон рукой.
   — Просматривает дело и обдумывает ответ, — тихо сказал Селби. — Если там содержится какой-нибудь намек на крупное преступление, Ларкин хочет посмотреть, не удастся ли его раскрытие поставить в заслугу полиции… — Он опустил руку. — Да… Хэлло, Ларкин…
   — Он выпущен, Селби. У нас ничего против него не оказалось. Его взяли ребята вчера ночью на бульваре. Он сказал, что незнаком с нашим городом, устал и собирается снять комнату в отеле. У него было пятьдесят тысяч. Ребята заподозрили неладное и в течение ночи допрашивали. Поскольку они ничего не узнали, его пришлось отпустить…
   — Отпечатки взяли? — спросил Селби.
   — Да. Когда его задержали, тут же сняли и отпечатки. Но в чем дело?
   — Кажется, он нужен в Лос-Анджелесе. Он был арестован за воровство и бежал. Ларкин, свяжитесь-ка лучше с полицией Лос-Анджелеса.
   — Черт возьми, я упустил его! Что же вы раньше-то молчали, Селби?
   — Я и сам не знал.
   — А откуда вы узнали, что он у нас?
   — Кто-то сказал Брэндону, а он — мне. Я вспомнил, что недавно слышал об этом парне. Где вы его взяли, Ларкин?
   — На Оранж-Хейтс.
   — Понятно. Так свяжитесь с Лос-Анджелесом.
   — Сами свяжитесь, — угрюмо буркнул Ларкин. — Скажите, что шериф вовремя не сообщает мне о делах. А потом, после вас, может быть, я и сам позвоню им.
   — Хорошо.
   Селби повесил трубку, потом снова снял.
   — Соедините меня с шерифом Брэндоном, — обратился он к Аморетт Стэндиш. — И сделайте так, чтобы Ларкин не дозвонился до меня. Скажите телефонистке, чтобы давала ему сигнал «занято».
   Селби снова снял трубку и через секунду или две услышал знакомый голос.
   — Хэлло, Дуг. В чем дело?
   — Слушай, Рекс. Один из твоих людей случайно задержал парня на Оранж-Хейтс. По описанию я узнал в нем человека по фамилии Риббер, которого разыскивает полиция Лос-Анджелеса по обвинению в воровстве. Он удрал от суда.
   — И что с этим типом?
   — Он как-то связан с А.Б. Карром. Прокурор Лос-Анджелеса интересуется этим делом. Думаю, он хочет узнать о связях Карра. Я не в курсе всех деталей, но полагаю, что это дело не для Ларкина. Ничего не говори ему. Пусть думает что хочет.
   — Хорошо, Дуг. Увидимся. — Он повесил трубку.
   — Держу пари, — сказал Селби Сильвии, — что этот Риббер не мелкая сошка. У него были солидные поручители. Может быть, это тоже связано с Карром.
   — Что ты собираешься делать, Дуг? — спросила Сильвия.
   — Связаться с прокурором Лос-Анджелеса и узнать у него подробности.
   Он вызвал секретаршу и протянул ей письмо.
   — Соедините меня с прокуратурой Лос-Анджелеса, с человеком, который писал это. Если кто-нибудь будет спрашивать меня в течение последних пятнадцати минут, скажите, что я вышел.
   Разговор с Лос-Анджелесом продлился недолго. Селби сообщил имеющуюся информацию. В ответ его поблагодарили.
   Селби снова позвонил Брэндону.
   — Я готов, — сказал шериф. — Ларкин звонил мне. Он уже отправил две полицейские машины на поиски. Риббер ушел пятнадцать минут назад, и мы еще можем поймать его.
   — Вряд ли вам это удастся, Рекс. Здесь все гораздо сложнее, чем мы думаем. Не уверен, что Ларкин сделает все как надо, а прокуратура Лос-Анджелеса по этой причине не доверяет мне. Может быть, тебе еще позвонит шериф.
   Селби положил трубку и повернулся к журналистке:
   — Вот и все, Сильвия, но только ничего не печатайте.
   — Я, конечно, напишу о том, что в городе появился человек, который…
   — Нет, — перебил ее Селби. — Вы не будете ничего печатать. Пусть об этой истории узнают немного позже.
   — Но ведь Ларкин сообщит в «Блейд».
   — Это его дело.
   — Хорошо, Дуг, я буду молчать, но обещай, что ты мне первой сообщишь, когда эта история подойдет к концу.
   — А ты обещаешь ничего не публиковать, пока я не дам тебе разрешения?
   — Да.
   — Ну и отлично. Сильвия встала.
   — Пойду посмотрю, может, брачное бюро сообщит мне что-нибудь новенькое… Так ты не думаешь, Дуг, что Карр подаст на нас в суд?
   Селби улыбнулся, качая головой.

Глава 3

   В пятницу утром, когда Аморетт Стэндиш вышла из кабинета Селби с текстом телеграммы, которую он продиктовал, к нему вошел широкоплечий мужчина, державший в руках мужской костюм. Незнакомец был явно взволнован.
   — Что вам угодно? — вопросительно посмотрел на него Селби.
   — Вы меня не знаете, — ответил мужчина. — Я Билл Хортон из фирмы «Акме Клинерс энд Дайерс». У меня случаются разногласия с полицией, и я не хотел бы обращаться к ним. Знаю, что вы и Брэндон честно работаете. Брэндона нет на месте, вот я и решил прийти к вам.
   — Что случилось? — спросил Селби.
   Хортон положил на стол перед удивленным Селби светло-коричневый пиджак с красными пятнами. В центре одного пятна зияло отверстие с обожженными краями.
   — Где вы это взяли? — воскликнул Селби.
   — Нашел в своем грузовике, — ответил Хортон.
   — А как он туда попал?
   — Будь я проклят, если знаю! — воскликнул Хортон. — Утром я уезжал, а вернувшись, отправился в подсобное помещение, чтобы сложить одежду в сортировочной. Пока мы были там, он и появился.
   — Как вы думаете, когда его подложили в грузовик?
   — Понятия не имею. Селби снял трубку телефона.
   — Найдите Рекса Брэндона, где бы он ни был. Скажите, чтобы он пришел ко мне. Это очень важно.
   Он положил трубку и повернулся к Хортону.
   — Какие метки вы делаете на своих костюмах?
   — В зависимости от обстоятельств. Если они предназначены для постоянных клиентов, у нас существуют специальные метки, которые нашиваются на внутреннюю сторону кармана пиджака. И я только проверяю, есть ли метка. Если клиент новый, то мы меняем его метку на свою.
   — А что вы скажете насчет метки на этом костюме? — спросил Селби.
   — Она какая-то странная. В Мэдисоне никто не пользуется такими.
   — Откуда вы знаете?
   — Мы относимся к общей системе. «Акме Клинерс энд Дайерс» использует первые пять букв алфавита. Мы их располагаем в различных комбинациях, которые нас устраивают. Фирма «Найт энд Дей Клининг Компани» пользуется следующими пятью буквами и так далее. Теперь обратите внимание на эту метку. Первая буква фирмы «Акме», а вторая — «Найт».
   Зазвонил телефон. Селби снял трубку и услышал голос Аморетт Стэндиш.
   — Брэндон спрашивает вас.
   — Хэлло, Рекс, где ты?
   — Только что вышел из парикмахерской, — ответил Брэндон. — Я здорово зарос.
   — Зайди побыстрее ко мне, — сказал Селби, — тут дело пахнет убийством или самоубийством.
   — Где тело? — спросил Брэндон.
   — Этого я не знаю.
   Держа трубку, Селби еще раз внимательно осмотрел костюм.
   — Думаю, о самоубийстве не может идти и речи, — заметил он. — Похоже, что в него стреляли сзади.
   — Да, я тоже так подумал, — заметил посетитель.
   — Вы не можете сказать, откуда получен этот костюм?
   — Нет, затрудняюсь.
   — Ну хотя бы вспомните, с какой партией одежды он попал к вам?
   — Подождите минуту… — Хортон задумался. — В этом что-то есть, — медленно заговорил он. — Да, полагаю, что это было в районе Десятой авеню. Помню, я вернул одежду на Оранж-Хейтс и…
   — Может быть, не всю?
   — Нет. Я вернул всю одежду. Мы расписываемся за все. Потом я пошел за чеком. Мы отдали чек и осмотрели карманы, не осталось ли чего-нибудь в них.
   — Продолжайте, — пробормотал Селби.
   — Ну, я закончил на Оранж-Хейтс и направился к Десятой авеню. Я был…
   — Одежду вы сдали до обнаружения этого костюма?
   — Я могу найти приемщика, который выписывал чек. Но думаю, что костюм появился от Артура Пила. Да-да, я в этом уверен.
   — А потом вы пришли сюда? — Угу.
   — Где вы останавливались после Артура Пила? Что вы делали дальше?
   — Дальше я поехал к Сиднею Треси.
   — Вы получали там что-нибудь?
   — Да. Я забрал пару платьев, кофточку и два костюма.
   — Как вы укладываете вещи в машине?
   — Не понял вас.
   — Когда вы получаете одежду, вы укладываете вещи одну поверх другой, так что вещь, положенная вниз, потом оказывается сверху?
   — Нет. Они выдают одежду так же, как и получают. Одежду укладывают в коробку и грузят в машину. При разгрузке мы сначала берем коробки, стоящие впереди, а затем те, что сзади, так же и грузим.
   — Вы не думаете, что этот костюм могли подложить у Пила или Треси?
   — Нет, не думаю.
   — Тогда, может, он был подложен кем-то после отъезда от Пила до прибытия к Треси?
   — Возможно.
   — Вы были один в машине?
   — Да.