Гарднер Мартин. Башня пепла

--------------------
Джордж Мартин. Башня пепла.
Пер. - О.Колесников.
George R.R.Martin.
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
--------------------





Моя башня построена из маленьких черно-серых кирпичей, связанных
раствором из блестящей черной субстанции, которая удивительно похожа на
обсидиан, хотя, наверное, не может им быть. Она стоит над заливом Долгого
Моря, имеет двадцать футов высоты, наклонена, и от края леса ее отделяет
лишь несколько шагов.
Я нашел эту башню почти четыре года назад, когда вместе с Белкой
покинул Порт-Джемисон в серебристом автолете, лежащим теперь очищенным от
всего в высокой зелени возле порога. До сего дня, я почти ничего не знаю
об этом странном сооружении, но у меня на этот счет есть несколько теорий.
Прежде всего, сомневаюсь, что она построена людьми. Она явно старше
Порт-Джемисона, и мне часто кажется, что ее построили до начала
космической эры. Черно-серые кирпичики (удивительно маленькие - каждый в
четверть нормального кирпича), очень стары, имеют неровную поверхность и
лопаются у меня под ногами. Везде лежит пыль, и я хорошо знаю ее источник,
поскольку не раз вынимал расшатавшиеся кирпичи из парапета на крыше башни
и лениво давил их в руке, превращая в мелкий темный порошок. Когда дует
ветер с востока, башня выбрасывает вверх столб пепла.
Внутри эти черно-серые кирпичи в более хорошем состоянии, поскольку
ветер и дождь обрабатывает только поверхность, но, несмотря на это, башня
не относится к красивым строениям. Ее внутренность - это единое помещение,
лишенное окон, полное пыли и эха; свет проникает туда лишь через круглое
отверстие в центре крыши. Спиральная лестница, сделанная из таких же
древних кирпичей, как и все остальное, является частью стены и
поднимается, как резьба на винте, пока не достигает крыши. Белка, который
довольно мал для кота, легко взбегает по ступеням, но для человека они
слишком узки и неудобны.
И все же, я поднимаюсь по ним. Каждую ночь я возвращаюсь из холодных
лесов со стрелами, черными от засохшей крови пауков сновидений, и сумкой,
полной их мешочков с ядом. Отставив лук в сторону, я мою руки, а потом
выхожу на крышу, чтобы провести там последние часы перед рассветом. По
другую сторону узкого морского залива, на острове, горят огни
Порт-Джемисона - сверху он совсем не похож на хорошо знакомый мне город.
Ночью черные квадратные здания окружает романтическое сияние:
серо-оранжевые и бледно-голубые огни города заставляют думать о тайнах,
молчаливых песнях и одиночестве, когда космические корабли взлетают и
опускаются на фоне звезд, как неутомимые светлячки времен моего детства на
Старой Земле.
- Там кроется множество историй, - признался я как-то Корбеку, прежде
чем научился не делать этого. - За каждым огнем скрываются люди, а что ни
человек, то иная судьба. Но они живут, не соприкасаясь с нами, поэтому мы
никогда не узнаем их историю. - Полагаю, что при этом я помогал себе
жестами - само собой, я был пьян в стельку.
В ответ Корбек широко улыбнулся и отрицательно покачал головой. Это
был высокий, полный темноволосый мужчина с бородой, торчащей во все
стороны, как моток колючей проволоки. Каждый месяц он прилетал из города
на своем черном обшарпанном автолете, чтобы доставить мне продукты и
забрать яд добытых мною пауков сновидений, каждый месяц мы поднимались на
крышу башни и напивались. Корбек был всего лишь водителем грузовика,
торговцем второсортными сновидениями и бывшими в употреблении радугами, но
считал себя философом и исследователем человеческой природы.
- Не обманывайся, - сказал он мне тогда с лицом, покрасневшим от
вина, - ты ничего не теряешь. Рассказы о судьбах людей ничего не стоят.
Настоящие рассказы обычно имеют какую-то фабулу. Они начинаются,
продолжаются какое-то время, а когда заканчиваются, то это действительно
конец всего, разве что автор пишет целый цикл. В жизни так не бывает, люди
блуждают без цели, без толку говорят - и так без конца. Ничто и никогда не
кончается.
- Люди умирают, - вставил я. - По-моему, это и есть конец.
Корбек громко рыгнул.
- Конечно, но слышал ли ты, что бы кто-то умер в нужную минуту? Нет,
так не бывает. Одни уходят, так и не начав жить по-настоящему, другие на
середине лучшей своей роли, а третьи продолжают возиться, когда все уже
кончилось.
Часто, сидя наверху с Белкой на коленях, я вспоминаю слова Корбека и
то, как он их произнес - удивительно мягким голосом. Корбек не очень-то
смышлен, но, думаю, в ту ночь, помимо своей воли, сказал правду. Впрочем
решительный взгляд на жизнь, который он мне тогда указал, является
единственным противоядием против снов, которые плетут пауки. Однако, я не
Корбек и никогда им не буду, поэтому, хоть и вижу его правду, не могу жить
с нею в согласии.


Когда они прилетели, я находился возле башни и стрелял по мишени,
имея на себе только штаны и колчан. Уже опускались сумерки, и я готовился
к ночному походу в лес - с самых первых дней изгнания я жил от заката до
рассвета, как пауки сновидений. Под ногами я чувствовал мягкую траву,
двойной лук из серебристого дерева как никогда хорошо лежал в моей руке. И
стрелял я в тот день тоже здорово.
Тогда я и услышал, как они подлетают. Оглянувшись через плечо в
сторону пляжа, я увидел в небе быстро растущий темно-синий автолет.
Конечно это был Джерри, я узнал его по звуку мотора - сколько себя помню,
его машина всегда громко шумела.
Повернувшись к ним спиной, я вынул из колчана другую стрелу, и рука у
меня не дрогнула, когда я впервые за этот день попал в десятку.
Джерри посадил автолет в зелени, растущей возле башни, лишь в
нескольких футах от моего. С ним была Кристалл, стройная и серьезная, а
заходящее солнце зажгло красные искры в ее золотых волосах. Они вышли и
направились ко мне.
- Не подходите к мишени, - предупредил я, вынимая очередную стрелу и
натягивая лук. - Как вы меня нашли? - жужжание стрелы, вибрирующей в
центре мишени, подчеркнуло мои слова.
Они подошли, далеко обогнув линию выстрела.
- Когда-то ты говорил, что заметил это место с воздуха, - ответил
Джерри. - Мы знали, что тебя нет в Порт-Джемисоне, и решили, что стоит
поискать здесь. - Он остановился в нескольких футах от меня, уперев руки в
бедра. - Выглядел он таким, каким я его помнил - высокий, темноволосый и
всегда в отличном настроении. Кристалл подошла и положила руку ему на
плечо.
Я опустил лук и повернулся к ним лицом.
- Ах, вот оно что. Итак, вы нашли меня. А зачем?
- Я беспокоюсь за тебя, Джонни, - тихо сказала Кристалл. Однако, она
избегала моего взгляда, когда я смотрел не нее.
Джерри властно обнял ее за талию, и я почувствовал, как во мне
нарастает ярость.
- Бегство не решает никаких проблем, - заметил он. В его голосе
звучала та же странная смесь дружеской заботы и дерзости, с которой он
обычно обращался ко мне.
- Я не убегал, - ответил я напряженным голосом. - Черт возьми, вы не
должны были сюда прилетать.
Кристалл взглянула на Джерри. Лицо ее было печально и я вдруг понял,
что она подумала то же, что и я. Джерри только нахмурился. Не думаю, что
когда-нибудь он понял, почему я говорил и думал так, а не иначе. Каждый
раз, когда мы обсуждали это, а такое случалось не часто, он говорил, что
сделал бы он, если бы наши роли поменялись. У него в голове не
укладывалось, что кто-то может поступить иначе на его месте.
На меня не произвело впечатление его недовольное выражение - но
все-таки мне удалось вывести его из себя. Целый месяц своего добровольного
изгнания в черной башне я пытался понять мотивы, руководящие моими
поступками и настроением, а это не так уж и легко. Кристалл и я были
вместе очень давно - почти четыре года, когда прилетели на планету
Джемисона в поисках редких серебряных артефактов, которые раньше находили
на Бальдуре. Я любил ее все это время и люблю даже сейчас, несмотря на то,
что ради Джерри она бросила меня. Когда я хорошо себя чувствовал, мне
казалось, что это благородный и лишенный эгоизма импульс велел мне
покинуть Порт-Джемисон. Я просто хотел, что бы Крис была счастлива, а это
было невозможно, пока там находился я. Она глубоко ранила меня, и я не
смог скрыть терзающих меня чувств, мое присутствие рождало у нее чувство
вины и бросало тень на счастье, которое она нашла с Джерри. А поскольку у
нее не было сил порвать со мной, я сделал это сам. Для них. Для нее.
Впрочем, возможно, я просто убедил себя в этом. Бывали и такие
минуты, когда эта хрупкая конструкция лопалась, уступая место отвращению к
самому себе. Таковы ли были истинные причины моих поступков? А может, в
приступе гнева я хотел ранить себя, и тем самым покарать их - как
капризный ребенок, рассуждающий о самоубийстве, как о своеобразной мести.
Этого я действительно не знал. Весь месяц я колебался между этими
двумя решениями, пытаясь понять самого себя и решить, что делать дальше. Я
хотел выглядеть героем, готовым растоптать свои чувства ради счастья
любимой женщины. Но слова Джерри говорили о том, что он видел мои поступки
в совершенно ином свете.
- Зачем тебе все так драматизировать? - спросил он. С самого начала
он решил вести себя очень вежливо, и постоянно казался раздраженным,
потому что я не мог взять себя в руки и забыть об обидах, чтобы мы снова
подружились. Ничто не злило меня так, как его раздражительность, я считал,
что очень хорошо справлялся с ситуацией, и чувствовал себя задетым позой
Джерри, утверждавшей, что это вовсе не так.
Однако Джерри был настроен наставить меня на путь истинный и делал
вид, что не замечает моих гневных взглядов.
- Мы останемся здесь и обговорим все, пока ты не согласишься
вернуться с нами в Джемисон, - заявил он своим лучшим тоном типа
не-уступлю-ни-на-шаг.
- Никогда! - выпалил я, отворачиваясь от них, и вырвал из колчана
стрелу. Я наложил ее на тетиву, прицелился и выстрелил, но слишком быстро.
Стрела пролетела в добром футе от мишени и воткнулась в мягкую и темную
стену моей башни.
- А вообще-то, что это за место? - спросила Крис, глядя на башню,
словно увидела ее впервые в жизни. Может, именно так оно и было, и только
абсурдное зрелище моей стрелы, вонзившейся в камень, привлекло ее внимание
к древнему строению. Но, скорее всего, она намеренно сменила тему
разговора, чтобы не допустить ссоры между Джерри и мной.
Я вновь опустил лук и подошел к мишени, чтобы вытащить из нее стрелы.
- У меня нет полной уверенности, - отозвался я, несколько
успокоившись и желая подхватить тему разговора, которую она подсказала. -
По-моему, это - охранная башня, но построена она не людьми. Планета
Джемисона никогда не была детально изучена. Может, когда-то здесь жили
разумные существа. - Я обошел мишень, подошел к башне и вырвал последнюю
стрелу из рассыпающегося кирпича. - Может, они до сих пор здесь. Мы очень
мало знаем о том, что происходит на континенте.
- А по-моему, ты живешь в дьявольски мрачном месте, - вставил Джерри,
разглядывая башню. - Она выглядит так, словно в любую минуту может
рухнуть.
Я глуповато улыбнулся.
- И мне пришла в голову эта мысль. Но когда я явился сюда впервые, то
мне это было все равно. - Однако, произнося эти слова, я уже пожалел о
них: на лице Джерри появилась гримаса боли. Такова вся правда о последних
неделях моего пребывания в Порт-Джемисоне. Как бы ни ломал я себе голову,
путь у меня, похоже, был один: или обмануть ее, или причинить ей боль. Ни
одна из этих возможностей меня не устраивала, поэтому я и оказался здесь.
Но теперь они тоже были здесь и, значит, вся невыносимая ситуация
повторилась.
Джерри уже хотел что-то сказать, но не успел, потому что именно в это
мгновение Белка выскочил из гущи зелени прямо на Кристалл.
Она улыбнулась ему и присела. Секундой позже кот оказался у ног
девушки, он лизал ей руки и кусал пальцы. Белка явно был в хорошем
настроении. Он любил жизнь вокруг башни. В Порт-Джемисоне его свободу
ограничивали, поскольку Кристалл боялась, что его могут сожрать ворчуны,
поймать собаки или повесить местная детвора. Здесь я позволил ему бегать
сколько угодно, и это ему очень нравилось. В зарослях вокруг башни кишели
хвостатики - местные грызуны с голыми хвостами, в три раза превышающими
длину их тела. На конце хвоста находилось жало со слабым ядом, но Белка не
отказывался от охоты, хотя после каждого соприкосновения с этим оружием
распухал и становился злым. Он всегда считался великим охотником, а
ожидание миски кошачьей похлебки не требовало никаких охотничьих талантов.
Он был со мной еще дольше, чем Кристалл, но девушка очень привязалась
к нему за время нашей совместной жизни. Часто мне казалось, что она ушла
бы к Джерри намного раньше, если бы не мысль, что тем самым придется
покинуть и Белку. Впрочем, это не значило, что он обладал какой-то
особенной красотой. Это был маленький худой кот, производивший впечатление
запаршивевшего, с лисьими ушами, коричневым мехом и большим пушистым
хвостом, раза в два длиннее, чем ему пристало. Друг, который подарил мне
его на Авалоне, со всей серьезностью заявил, что Белка - это потомок
тощего обитателя крыш и генетически сформированной кошки-телепатки. Но
даже если кот и умел читать мысли своего хозяина, это его мало волновало.
Когда он хотел, чтобы его ласкали, то мог забраться на книжку, которую я
читал, выбить ее из рук и кусать меня за подбородок, но если он желал
одиночества, то осыпать его ласками было далеко небезопасно.
Присев возле кота и лаская его, Кристалл очень напоминала женщину, с
которой я путешествовал, которую любил, с которой разговаривал бессчетное
количество раз и спал каждую ночь. Внезапно я понял, как сильно мне ее не
хватает. Кажется, я улыбнулся, ее вид даже в таких условиях доставил
болезненную радость. Может, я вел себя глупо и неловко, пытаясь отослать
их после того, как они проделали такой путь, чтобы увидеть меня. Крис
осталась сама собой и, если она его любила, то, возможно, Джерри был не
таким уж плохим.
Молча глядя на нее, я вдруг решил, что позволю им остаться.
Посмотрим, чем это кончится.
- Наступает вечер, - услышал я свои слова. - Вы голодны?
Кристалл, по-прежнему лаская кота, подняла голову и улыбнулась, а
Джерри кивнул.
- Конечно, да.
- Хорошо, - сказал я, обошел их, потом остановился в дверях и жестом
пригласил вовнутрь. - Добро пожаловать в мои руины.
Я включил электрические фонари и принялся готовить обед. В те дни моя
кладовка была полна, поскольку я еще не начал жить только лесом. Я
разморозил трех больших песчаных драконов, раков с серебристыми
раковинами, которых постоянно ловили рыбаки на Джеми, и подал их с хлебом,
сыром и белым вином. За едой мы вели вежливый и сдержанный разговор.
Вспомнили друзей из Порт-Джемисона, а Кристалл рассказала мне о письме,
которое получила от пары, с которой мы познакомились на Бальдуре. Джерри
рассуждал о политике и усилиях джемисонской полиции ликвидировать торговлю
ядом снов.
- Городской совет финансирует исследования какого-то суперпестицида,
который полностью уничтожит пауков сновидений, - сказал он мне. - Думаю,
интенсивное опыление прибрежных районов отсекло бы большинство поставок.
- Конечно! - согласился я, уже слегка пьяный и раздраженный глупостью
Джерри. Слушая его, я вновь начал сомневаться во вкусе Кристалл. -
Невзирая на то, как это может может повлиять на экологию, верно?
Джерри пожал плечами.
- Это же континент, - просто ответил он. Он был джемисонцем до мозга
костей, и его ответ следовало понимать так: "А кого это волнует?" Каприз
истории привел к тому, что жителей планеты Джемисона характеризовало
беззаботное отношение к единственному большому континенту их мира. Первые
колонисты в своем большинстве были родом со Старого Посейдона, где
доминировал образ жизни, неразрывно связанный с морем. В новом мире их
больше привлекали кишевшие жизнью океаны и спокойные архипелаги, чем
мрачные леса континента. Их дети унаследовали те же взгляды, за
исключением горстки, наживающейся на нелегальной торговле сновидениями.
- Не отметай всего этого, не задумываясь, - с нажимом сказал я.
- Будь реалистом, - ответил он. - Континент не нужен никому, за
исключением торговцев сновидениями. Кому же это может повредить?
- Черт побери, Джерри, посмотри на эту башню! Как по-твоему, откуда
она здесь взялась? Говорю тебе, в этих лесах могут жить разумные существа.
Ведь джемисонцы никогда не пытались это проверить.
Кристалл утвердительно кивнула.
- Не исключено, что Джонни прав, - заявила она, взглянув на Джерри. -
Вспомни, зачем именно я сюда прилетела: ради артефактов. Торговец на
Бальдуре сказал, что они были привезены с Порт-Джемисона. Все следы вели
только сюда, и никуда больше. Что касается выделки, то я давно торгую
искусством неземлян, Джерри. Я знаю вещи финдии, дамуш, видела и другие
артефакты. Но те были совершенно иные.
Джерри только улыбнулся.
- Это ничего не доказывает. Есть и другие расы, миллионы рас, живущих
ближе к ядру галактики. Расстояния слишком велики, поэтому мы редко слышим
о них, да и тогда имеем дело с известиями из вторых рук. Однако, это не
исключает попадания к нам единичных экземпляров их произведений искусства.
- Он покачал головой. - Нет, держу пари, что эту башню возвел один из
первых поселенцев. Кто знает, может, до Джемисона здесь был еще один
разведчик, который никогда не сообщал о своей находке? Не исключено, что
именно он построил это. Меня никто и ничто не убедит в существовании
разумной жизни на континенте.
- Что ж, подожди, пока эти чертовы леса будут дезинфицированы и они
выйдут, размахивая копьями, - кисло ответил я.
Джерри расхохотался, а Кристалл улыбнулась мне. И вдруг меня охватило
неудержимое желание выиграть этот спор. Вино придало моим мыслям легкость
и ясность и все казалось так логично... Несомненно, я был прав, и видел в
этом возможность показать Крис, что за деревня этот Джерри.
Я наклонился к нему.
- Если бы вы, джемисонцы, хоть раз хорошо поискали, вы могли бы найти
разумную расу, - заявил я. - Хоть я на континенте всего месяц, зато многое
уже обнаружил. Вы и понятия не имеете о красоте этой земли, которую так
беззаботно хотите уничтожить. Здесь имеется уникальная экологическая
система, отличная от островов - множество видов, все еще не открытых. Но
что вы об этом знаете? Что знает об этом хоть один из вас?
Джерри кивнул.
- Так покажи мне. - Он неожиданно встал. - Я всегда готов учиться,
Боуэн. Почему бы тебе не взять нас с собой и не показать все чудеса
континента?
Я думаю, Джерри тоже пытался что-то доказать. Вероятно, ему никогда
не приходило в голову, что я приму его предложение, но именно этого я и
хотел. На дворе было уже темно и мы разговаривали при свете фонарей. Над
нашими головами, сквозь отверстия в крыше, светили звезды. В это время лес
кишел жизнью, странный и прекрасный, я вдруг захотел пойти туда с луком в
руке, оказаться в мире, где был хозяином и другом, а Джерри - просто
неопытным туристом.
- Что скажешь, Кристалл? - спросил я.
Она, казалось, заинтересовалась.
- Это звучит заманчиво, конечно, если это безопасно.
- Будет, - заверил я. - Я возьму лук. - Мы оба встали и кажется
выглядела довольной. Я вспомнил времена, когда мы вдвоем пробирались через
бальдурианские пустоши, и вдруг почувствовал себя очень счастливым, обретя
уверенность, что все пойдет как по маслу. Джерри был просто частью плохого
сна. Невозможно, чтобы она его любила.
Для начала я нашел отрезвляющие таблетки. Я чувствовал себя хорошо,
но не настолько, чтобы идти в лес, когда голова кружиться от выпитого
вина. Мы с Кристалл сразу проглотили по штуке и секундой позже я
почувствовал, что алкогольное упоение пропадает. Джерри, однако, отказался
принять предложенное средство.
- Я выпил не так уж много, - уперся он. - Мне это не нужно.
Я пожал плечами, думая, что пока все идет хорошо. Если Джерри начнет
шарахаться по лесу, это наверняка отвратит от него Крис.
- Как хочешь, - сказал я.
Ни у кого из них не было подходящей одежды для путешествия по лесу,
однако я надеялся, что это не причинит неприятностей, поскольку не
собирался вести в лес слишком далеко. Это будет короткая экскурсия,
подумал я. Мы пойдем по моей тропе, я покажу им ту кучу черной пыли и
расщелину пауков, возможно, подстрелю для них паука сновидений. Ничего
серьезного, только туда и обратно.
Я надел темный комбинезон и тяжелые полевые ботинки, повесил через
плечо колчан, подал Крис фонарь на случай, если мы уйдем от мест, поросших
голубыми мхами, и взял в руки лук.
- Это действительно тебе нужно? - с сарказмом спросил Джерри.
- Для защиты, - ответил я.
- Это не может быть настолько опасным.
И не является, если знаешь, что делаешь, подумал я, но не сказал ему
этого.
- Почему тогда вы, джемисонцы, остаетесь на своих островах?
Джерри улыбнулся.
- Я бы предпочел положиться на лазер.
- А я развиваю в себе желание совершить самоубийство. Кроме того, лук
дает животному некоторый шанс.
Крис, мысленно вернувшись к нашим общим воспоминаниям, улыбнулась
мне.
- Джонни охотиться только на хищников, - объяснила она Джерри. Я
поклонился.
Белка согласился последить за моей крепостью. Я был спокоен и уверен
в своих силах. Повесив на пояс нож, я повел свою бывшую жену и ее
любовника в глубь лесов планеты Джемисона.
Мы шли гуськом с небольшими интервалами, я впереди с луком, за мной
Крис, а в конце Джерри. Уже в самом начале Крис включила фонарь, освещая
им дорогу, когда мы продирались сквозь заросли шипострела, стоявшие стеной
над берегом моря. Деревья эти, высокие и прямые, с серой неровной корой,
некоторые большие, как моя башня, поднимались на удивительную высоту,
прежде чем выпускали ветви. Они росли группами, затрудняя проход, и не раз
казалось, что непроходимая стена загораживала нам дорогу. Однако, Крис
всегда находила проход.
Примерно через десять минут после выхода из башни вид леса резко
изменился. Земля и сам воздух стали более сухими, ветер холодным, но без
привкуса соли, поскольку жадные до воды шипострелы высасывали большую
часть влаги из воздуха. Деревья росли теперь реже, и не такими высокими, а
промежутки между ними стали большими и легче находимыми. Появились и
другие виды деревьев: карликовые гоблинцы, раскидистые псевдодубы, полные
прелести эбеногневки, чьи красные жилы пульсировали в темном лесу, когда
их касался луч света из фонаря Крис.
И голубые мхи.
Поначалу их было немного: тут толстая паутина, свисающая с гоблинца,
там небольшое пятно на земле, часто коварно вползающее на ствол
эбеногневки или одинокого сохнущего шипострела. Потом все больше: толстые
ковры под ногами, мягкие навесы, свисающие с ветвей и танцующие на ветру.
Кристалл освещала лучом наше ближайшее окружение, находя все более толстые
и красивейшие гроздья голубых растений, а на границе темноты я начал
замечать их свечение.
- Хватит, - сказал я, и Крис погасила фонарь.
Темнота воцарилась только на секунду, пока наши глаза привыкали к
более бледному свету. Вокруг нас лес окутался мягким блеском, когда
голубые мхи залили все пространство призрачной фосфоресценцией. Мы стояли
на краю небольшой поляны, под черной блестящей эбеногневкой, но даже пламя
ее красных жил казалось холодным в бледно-голубом сиянии. Мхи захватили
весь подлесок, изгнав местные травы и превратив ближайшие кусты в голубые
косматые шары. Они поднялись на стволы большинства деревьев, а взглянув на
звезды сквозь путаницу ветвей, мы заметили, что другие колонии мхов
окружили вершины деревьев светящейся короной.
Я осторожно прислонил лук к стволу эбеногневки, наклонился и подал
Крис горсть света. Когда я поднес руку к ней, она вновь улыбнулась мне, а
черты ее лица смягчились в волшебном сиянии. Помнится, я был очень
счастлив, что могу показать ей такую необычайную красоту.
Джерри, однако, только рассмеялся.
- Это и есть то, что находится в опасности, Боуэн? - спросил он. -
Лес, полный голубых мхов?
Я выпустил мох.
- Ты не считаешь их красивыми.
- Конечно, считаю, - пожал он плечами. - Но ведь это просто
грибы-паразиты, имеющие опасную склонность к вытеснению всех прочих форм
растительной жизни. Знаешь, когда-то этих голубых мхов было полно на
Джолостаре и Барбисанском Архипелаге. Мы полностью их вывели, поскольку в
течении месяца они могли уничтожить урожай кукурузы. - Он покачал головой.
А Кристалл поддакнула:
- Знаешь, он прав.
Я долго смотрел на нее, совершенно трезвый, забывший о выпитом вине,
и понял, что помимо своей воли создал себе иную фантазию. Здесь, в мире.
который я считал своим, в мире пауков сновидений и волшебных мхов, я
каким-то образом убедил себя, что сумею вернуть давно утраченные мечты -
мою смеющуюся хрустальную подругу жизни. В древнем лесу континента она
должна была увидеть нас обоих в новом свете и вновь понять, что любит
только меня.
И вот я соткал прекрасную паутину, светящуюся и привлекательную, как
ловушки пауков сновидений, а Крис одним словом уничтожила это видение. Она
принадлежала ему, и не будет моей ни сейчас, ни когда-либо еще. А если
Джерри казался мне глупым, бесчувственным или слишком практичным - что ж,
может, именно эти черты его характера определили выбор, который она
сделала. А может, и нет - я не имел права умалять ее любви; возможно, я
вообще никогда ее не понимал.
Я стряхнул с рук последние куски светящегося мха, а Джерри взял у