Страница:
– Вон там, – сказал Язон. – Большая зеленая книга на консоли. Она содержит факты, относительно которых даже вы согласитесь, что они существуют. Если вы не согласитесь, я съем каждую ее страницу. Дайте мне ее. – Он говорил сердито, делая чрезмерно самоуверенные утверждения, и Михай попался в ловушку. Он протянул том Язону обеими руками: книга была тяжелая, толстая, в металлическом переплете.
– Теперь слушайте внимательно и постарайтесь понять, если даже для вас это будет трудно, – сказал Язон, открыв книгу. Михай сухо усмехнулся при этом намеке на его глупость. – Этот каталог эфемерид звезд так же набит фактами, как яйцо содержимым. В некотором роде это история мира. Теперь взгляните на экран контроля джамп-режима, и вы поймете, что я имею в виду. Видите эту горизонтальную линию? Это наш курс.
– Поскольку это мой корабль и я его пилотирую, то я в этом уверен, – сказал Михай. – Давайте ваше доказательство.
– Имейте терпение, – ответил Язон. – Постараюсь объяснить это попроще. Красное пятно на зеленой линии обозначает положение нашего корабля. Номер под экраном означает ваш следующий навигационный пункт – место, где тяготение звезд достаточно сильно для перехода в джамп-пространство. Номер записан звездным кодом: BD-89-046-229. Я смотрю в эту книгу… – и он быстро перелистал страницу, – и нахожу этот номер в списке. Не название; всего лишь ряд символов, которые, тем не менее, могут сказать очень многое. Эти символы означают, что на данном месте имеется планета или планеты, пригодные для жизни человека.
– К чему вы клоните? – прервал его Михай.
– Терпение, скоро узнаете. Теперь смотрите на этот экран. Зеленая точка приближается к линии курса, это – ТМБ, то есть точка максимальной близости. Когда красная и зеленая точки совпадут…
– Дайте мне книгу, – сказал Михай, нагнувшись вперед, видно, почувствовав что-то неладное, но было уже поздно.
– Вот доказательство, – сказал Язон и швырнул тяжелую книгу в экран контроля джамп-режима и тонкие сложные приборы, скрывавшиеся за экраном. Туда же он бросил и вторую книгу. Послышался звон, треск лопнувшего экрана. Ярко вспыхнула искра короткого замыкания.
Корабль вздрогнул, так как сработали аварийные реле, выбросившие его в обычное пространство.
Михай, сморщившись от боли, упал на пол от резкого внезапного перехода. Прикованный к креслу Язон сдерживал тошноту и подступившую к глазам тьму, но все-таки решил докончить дело и швырнул поднос с пустыми тарелками в дымящиеся обломки приборов джамп-контроля.
– Вот мой факт, – сказал он с триумфом. – Мое неопровержимое, с золотой отделкой, урановым сердечником, доказательство. Мы никогда не попадем на Кассилию!
Глава 3
Глава 4
– Теперь слушайте внимательно и постарайтесь понять, если даже для вас это будет трудно, – сказал Язон, открыв книгу. Михай сухо усмехнулся при этом намеке на его глупость. – Этот каталог эфемерид звезд так же набит фактами, как яйцо содержимым. В некотором роде это история мира. Теперь взгляните на экран контроля джамп-режима, и вы поймете, что я имею в виду. Видите эту горизонтальную линию? Это наш курс.
– Поскольку это мой корабль и я его пилотирую, то я в этом уверен, – сказал Михай. – Давайте ваше доказательство.
– Имейте терпение, – ответил Язон. – Постараюсь объяснить это попроще. Красное пятно на зеленой линии обозначает положение нашего корабля. Номер под экраном означает ваш следующий навигационный пункт – место, где тяготение звезд достаточно сильно для перехода в джамп-пространство. Номер записан звездным кодом: BD-89-046-229. Я смотрю в эту книгу… – и он быстро перелистал страницу, – и нахожу этот номер в списке. Не название; всего лишь ряд символов, которые, тем не менее, могут сказать очень многое. Эти символы означают, что на данном месте имеется планета или планеты, пригодные для жизни человека.
– К чему вы клоните? – прервал его Михай.
– Терпение, скоро узнаете. Теперь смотрите на этот экран. Зеленая точка приближается к линии курса, это – ТМБ, то есть точка максимальной близости. Когда красная и зеленая точки совпадут…
– Дайте мне книгу, – сказал Михай, нагнувшись вперед, видно, почувствовав что-то неладное, но было уже поздно.
– Вот доказательство, – сказал Язон и швырнул тяжелую книгу в экран контроля джамп-режима и тонкие сложные приборы, скрывавшиеся за экраном. Туда же он бросил и вторую книгу. Послышался звон, треск лопнувшего экрана. Ярко вспыхнула искра короткого замыкания.
Корабль вздрогнул, так как сработали аварийные реле, выбросившие его в обычное пространство.
Михай, сморщившись от боли, упал на пол от резкого внезапного перехода. Прикованный к креслу Язон сдерживал тошноту и подступившую к глазам тьму, но все-таки решил докончить дело и швырнул поднос с пустыми тарелками в дымящиеся обломки приборов джамп-контроля.
– Вот мой факт, – сказал он с триумфом. – Мое неопровержимое, с золотой отделкой, урановым сердечником, доказательство. Мы никогда не попадем на Кассилию!
Глава 3
– Вы убили нас обоих, – сказал Михай с побелевшим лицом, но сравнительно спокойным голосом.
– Не совсем, – весело ответил Язон, – но зато уничтожил контроль джамп-режима, так что мы не сможем лететь к другим звездам; но в обычном пространстве мы передвигаться можем, и ничто не помешает нам приземлиться на одной из планет – хоть одна пригодная для жизни человека тут найдется.
– Там я починю механизм контроля, и мы продолжим полет к Кассилии. Так что вы не выиграли ни в чем.
– Такая возможность не исключена, – уклончиво ответил Язон. У него не было ни малейшего желания продолжать путешествие, что бы ни думал об этом Михай.
Его похититель пришел к аналогичному заключению.
– Протяните руку на подлокотнике, – сказал он, затем закрепил замок. В этот момент включился двигатель, и корабль изменил направление полета.
– Что это? – спросил он.
– Аварийный контроль. Корабельный компьютер понял, что произошло, и принял меры. Вы можете взять на себя руководство, но не стоит беспокоиться. Компьютер выполнит эту работу быстрее и лучше распорядится ресурсами и накопленной информацией. Он сам отыщет планету, проложит к ней курс и посадит нас с наибольшей экономией времени и горючего. Когда мы войдем в атмосферу, вы сможете выбрать место для посадки.
– Не верю ни одному вашему слову, – сказал Михай. – Я возьму на себя контроль и попытаюсь использовать аварийную связь. Кто-нибудь услышит нас.
Когда он встал, корабль вновь вздрогнул и тотчас же погас свет. В темноте был виден огонь в приборах контроля. Послышался свист пены и огонь погас. Вспыхнуло аварийное освещение.
– Пожалуй, не стоило бросать туда книгу Раймона Луллия, – сказал Язон. – Корабль оказался гораздо разборчивее в пище, чем я предполагал. Не может ее переварить.
– Вы непочтительны и невежественны, – сказал сквозь сжатые зубы Михай, подходя к щиту. – Вы попытались убить нас обоих. Вы не уважаете ни свою собственную жизнь, ни мою. Вы заслуживаете самого большого наказания, которое предусматривает закон.
– Я игрок, – засмеялся Язон. – И совсем не такой плохой, как вы считаете. Я использую шансы, но лишь тогда, когда надеюсь на выигрыш. Вы везли меня на верную смерть. Худшее, что ожидало меня, если я сломаю приборы – тот же конец. Следовательно, имело смысл использовать этот шанс. Конечно, для вас в этом был значительно больший риск, но боюсь, я не принимал во внимание этого. В конце концов, именно вы все это затеяли. Вам следовало предвидеть и такое развитие своей затеи.
– Вы совершенно правы, – спокойно сказал Михай. – Мне следовало быть более осторожным. Не скажите ли теперь, как нам попытаться спасти наши жизни? Ни один из контрольных приборов не работает.
– Ни один? Вы не пробовали аварийное катапультирование? Большая красная кнопка сверху…
– Пробовал. Она тоже не работает.
Язон откинулся в кресле. Некоторое время он молчал, потом заговорил:
– Почитайте одну из ваших книг, Михай. Ищите утешение в вашей философии. Мы ничего не можем сделать. Все зависит от компьютера и уцелевших механизмов.
– Мы ничего не можем восстановить?
– Вы механик? Я – нет. Мы, вероятно, принесем больше вреда, чем пользы.
Два дня корабельного времени прошли в поисковом полете, пока не была найдена планета. Ее покрывал густой слой облаков. Они приближались с ночной стороны, и поэтому детали невозможно было рассмотреть. Света тоже нигде не было видно.
– Если бы здесь были города, мы увидели бы их свет, – сказал Михай.
– Не обязательно. Может быть, тут буря, или города подземные. Возможно, на этом полушарии только океан.
– А может, тут вообще нет людей? В таком случае, даже если посадка произойдет благополучно, то какое это имеет значение. Мы должны будем провести остаток жизни на этой планете на краю Вселенной!
– Не надо быть таким жизнерадостным, – прервал его Язон. – Не хотите ли на время посадки расстегнуть эти ремни? Посадка может быть трудной, а мне хотелось бы сохранить какие-нибудь шансы.
– А вы дадите мне слово чести, что не попытаетесь сбежать при приземлении?
– Нет. А даже если бы я дал честное слово, разве вы поверили бы? Но если вы освободите меня, это удвоит наши шансы. Давайте попытаемся спастись вместе.
– Нет, я буду выполнять свой долг, – сказал Михай.
Язон остался привязанным к креслу.
Они вошли в атмосферу, и мягкое шипение вокруг корпуса постепенно превратилось в пронзительный визг. Двигатели выключились, и началось свободное падение. Трение воздуха нагрело внешнюю оболочку добела, быстро росла температура и внутри корабля, несмотря на работу охлаждающих установок.
– Что происходит? – спросил Михай. – Вы, кажется, разбираетесь в этом лучше. Мы разобьемся?
– Вероятно. У нас две возможности: либо приборы не сработают, и в этом случае мы разобьемся на мелкие кусочки. Либо компьютер окажется способен на последнее усилие. Лично я надеюсь на это. Сейчас изготавливают очень надежные компьютеры. Корпус и двигатели в хорошем состоянии, вышли из строя лишь приборы контроля. В таком случае хороший пилот мог бы попытаться посадить корабль, включая и выключая двигатели. Это связано с риском, перегрузки достигали бы 15 g, но пассажиры могут это выдержать в амортизационных креслах. Но мы такого сделать не можем. Придется положиться на приборы.
– Вы думаете, мы все же приземлимся? – спросил Михай, усаживаясь в амортизационное кресло.
– Я надеюсь, что так будет. Может, вы все же откроете эти замки, прежде чем отправитесь в постель? Посадка будет плохой, могут понадобиться быстрые действия.
Михай подумал, потом достал пистолет.
– Я освобождаю вас, но если вы попытаетесь этим воспользоваться, то буду стрелять. Как только мы приземлимся, я вас вновь закреплю.
– Благодарю вас за эту милость, – сказал Язон, растирая запястья.
Началось резкое торможение. Тяжесть вдавила их в кресла, изгнав воздух из легких. Пистолет был прижат к груди Михая, слишком тяжелый, чтобы он мог его поднять. Но никаких преимуществ Язону это не давало – он все равно не мог встать. Он едва удерживался на грани беспамятства, в глазах мелькали черные и красные пятна.
Внезапно тяжесть исчезла. Они все еще падали. Взревели двигатели корабля. Защелкали реле. Два человека, не двигаясь, смотрели друг на друга и ждали.
Корабль ударился, повернулся и закачался. Конец для Язона наступил в непрерывном грохоте, боли и шоке. Внезапный удар бросил его вперед. Инерция тела разорвала привязные ремни и швырнула его на контрольный щит. Последней его мыслью было: «Надо защитить голову». Он поднял руку и ударился о стену.
Холод успокаивал боль и в то же время рвал его тело на куски. Язон пришел в себя от собственного хриплого крика. Холод заполнял собой всю вселенную. Он ощутил прохладу воды, выплевывая ее изо рта и выдувая из носа. Что-то схватило его. Понадобилось усилие, чтобы понять, что это рука Михая. Он поддерживал голову Язона над поверхностью воды и плыл. Постепенно исчезающая в воде темная масса могла быть только кораблем: он умирал со скрипом, пуская пузыри. Вскоре Язон с облегчением ощутил под ногами опору.
– Вставайте и идите, – хрипло прошептал Михай. – Я не могу… держать вас… не могу держаться сам…
Они бок о бок барахтались в воде, как четвероногие животные, не способные встать прямо. Все вокруг было каким-то нереальным, и Язон с трудом соображал. Он твердо знал только, что нельзя останавливаться, но вот почему?
Но тут в темноте появилась светящаяся точка, колеблющийся свет, приближающийся к ним. Язон ничего не мог сказать, но слышал крик Михая, свет становился ближе, это было что-то вроде факела, поднятого довольно высоко. Михай поднялся на ноги, когда свет был совсем рядом.
Это было похоже на ночной кошмар. Существо, держащее факел, не было человеком. Оно все состояло из острых углов и клыков и выглядело ужасно. Конечностью, похожей на дубинку, оно ударило Михая. Тот молча упал, и существо повернулось к Язону. У Язона не было сил для борьбы, но он сделал попытку встать на ноги. Пальцы его скреблись о холодный песок, но он не мог встать, и истощенный этим последним усилием, упал лицом вниз. Надвинулась тьма, но он огромным усилием отодвинул ее и не потерял сознания. Мерцающий факел приближался, послышался тяжелый топот ног по песку. Последним усилием Язон перевернулся и лег на спину, глядя на существо, стоящее перед ним.
– Не совсем, – весело ответил Язон, – но зато уничтожил контроль джамп-режима, так что мы не сможем лететь к другим звездам; но в обычном пространстве мы передвигаться можем, и ничто не помешает нам приземлиться на одной из планет – хоть одна пригодная для жизни человека тут найдется.
– Там я починю механизм контроля, и мы продолжим полет к Кассилии. Так что вы не выиграли ни в чем.
– Такая возможность не исключена, – уклончиво ответил Язон. У него не было ни малейшего желания продолжать путешествие, что бы ни думал об этом Михай.
Его похититель пришел к аналогичному заключению.
– Протяните руку на подлокотнике, – сказал он, затем закрепил замок. В этот момент включился двигатель, и корабль изменил направление полета.
– Что это? – спросил он.
– Аварийный контроль. Корабельный компьютер понял, что произошло, и принял меры. Вы можете взять на себя руководство, но не стоит беспокоиться. Компьютер выполнит эту работу быстрее и лучше распорядится ресурсами и накопленной информацией. Он сам отыщет планету, проложит к ней курс и посадит нас с наибольшей экономией времени и горючего. Когда мы войдем в атмосферу, вы сможете выбрать место для посадки.
– Не верю ни одному вашему слову, – сказал Михай. – Я возьму на себя контроль и попытаюсь использовать аварийную связь. Кто-нибудь услышит нас.
Когда он встал, корабль вновь вздрогнул и тотчас же погас свет. В темноте был виден огонь в приборах контроля. Послышался свист пены и огонь погас. Вспыхнуло аварийное освещение.
– Пожалуй, не стоило бросать туда книгу Раймона Луллия, – сказал Язон. – Корабль оказался гораздо разборчивее в пище, чем я предполагал. Не может ее переварить.
– Вы непочтительны и невежественны, – сказал сквозь сжатые зубы Михай, подходя к щиту. – Вы попытались убить нас обоих. Вы не уважаете ни свою собственную жизнь, ни мою. Вы заслуживаете самого большого наказания, которое предусматривает закон.
– Я игрок, – засмеялся Язон. – И совсем не такой плохой, как вы считаете. Я использую шансы, но лишь тогда, когда надеюсь на выигрыш. Вы везли меня на верную смерть. Худшее, что ожидало меня, если я сломаю приборы – тот же конец. Следовательно, имело смысл использовать этот шанс. Конечно, для вас в этом был значительно больший риск, но боюсь, я не принимал во внимание этого. В конце концов, именно вы все это затеяли. Вам следовало предвидеть и такое развитие своей затеи.
– Вы совершенно правы, – спокойно сказал Михай. – Мне следовало быть более осторожным. Не скажите ли теперь, как нам попытаться спасти наши жизни? Ни один из контрольных приборов не работает.
– Ни один? Вы не пробовали аварийное катапультирование? Большая красная кнопка сверху…
– Пробовал. Она тоже не работает.
Язон откинулся в кресле. Некоторое время он молчал, потом заговорил:
– Почитайте одну из ваших книг, Михай. Ищите утешение в вашей философии. Мы ничего не можем сделать. Все зависит от компьютера и уцелевших механизмов.
– Мы ничего не можем восстановить?
– Вы механик? Я – нет. Мы, вероятно, принесем больше вреда, чем пользы.
Два дня корабельного времени прошли в поисковом полете, пока не была найдена планета. Ее покрывал густой слой облаков. Они приближались с ночной стороны, и поэтому детали невозможно было рассмотреть. Света тоже нигде не было видно.
– Если бы здесь были города, мы увидели бы их свет, – сказал Михай.
– Не обязательно. Может быть, тут буря, или города подземные. Возможно, на этом полушарии только океан.
– А может, тут вообще нет людей? В таком случае, даже если посадка произойдет благополучно, то какое это имеет значение. Мы должны будем провести остаток жизни на этой планете на краю Вселенной!
– Не надо быть таким жизнерадостным, – прервал его Язон. – Не хотите ли на время посадки расстегнуть эти ремни? Посадка может быть трудной, а мне хотелось бы сохранить какие-нибудь шансы.
– А вы дадите мне слово чести, что не попытаетесь сбежать при приземлении?
– Нет. А даже если бы я дал честное слово, разве вы поверили бы? Но если вы освободите меня, это удвоит наши шансы. Давайте попытаемся спастись вместе.
– Нет, я буду выполнять свой долг, – сказал Михай.
Язон остался привязанным к креслу.
Они вошли в атмосферу, и мягкое шипение вокруг корпуса постепенно превратилось в пронзительный визг. Двигатели выключились, и началось свободное падение. Трение воздуха нагрело внешнюю оболочку добела, быстро росла температура и внутри корабля, несмотря на работу охлаждающих установок.
– Что происходит? – спросил Михай. – Вы, кажется, разбираетесь в этом лучше. Мы разобьемся?
– Вероятно. У нас две возможности: либо приборы не сработают, и в этом случае мы разобьемся на мелкие кусочки. Либо компьютер окажется способен на последнее усилие. Лично я надеюсь на это. Сейчас изготавливают очень надежные компьютеры. Корпус и двигатели в хорошем состоянии, вышли из строя лишь приборы контроля. В таком случае хороший пилот мог бы попытаться посадить корабль, включая и выключая двигатели. Это связано с риском, перегрузки достигали бы 15 g, но пассажиры могут это выдержать в амортизационных креслах. Но мы такого сделать не можем. Придется положиться на приборы.
– Вы думаете, мы все же приземлимся? – спросил Михай, усаживаясь в амортизационное кресло.
– Я надеюсь, что так будет. Может, вы все же откроете эти замки, прежде чем отправитесь в постель? Посадка будет плохой, могут понадобиться быстрые действия.
Михай подумал, потом достал пистолет.
– Я освобождаю вас, но если вы попытаетесь этим воспользоваться, то буду стрелять. Как только мы приземлимся, я вас вновь закреплю.
– Благодарю вас за эту милость, – сказал Язон, растирая запястья.
Началось резкое торможение. Тяжесть вдавила их в кресла, изгнав воздух из легких. Пистолет был прижат к груди Михая, слишком тяжелый, чтобы он мог его поднять. Но никаких преимуществ Язону это не давало – он все равно не мог встать. Он едва удерживался на грани беспамятства, в глазах мелькали черные и красные пятна.
Внезапно тяжесть исчезла. Они все еще падали. Взревели двигатели корабля. Защелкали реле. Два человека, не двигаясь, смотрели друг на друга и ждали.
Корабль ударился, повернулся и закачался. Конец для Язона наступил в непрерывном грохоте, боли и шоке. Внезапный удар бросил его вперед. Инерция тела разорвала привязные ремни и швырнула его на контрольный щит. Последней его мыслью было: «Надо защитить голову». Он поднял руку и ударился о стену.
Холод успокаивал боль и в то же время рвал его тело на куски. Язон пришел в себя от собственного хриплого крика. Холод заполнял собой всю вселенную. Он ощутил прохладу воды, выплевывая ее изо рта и выдувая из носа. Что-то схватило его. Понадобилось усилие, чтобы понять, что это рука Михая. Он поддерживал голову Язона над поверхностью воды и плыл. Постепенно исчезающая в воде темная масса могла быть только кораблем: он умирал со скрипом, пуская пузыри. Вскоре Язон с облегчением ощутил под ногами опору.
– Вставайте и идите, – хрипло прошептал Михай. – Я не могу… держать вас… не могу держаться сам…
Они бок о бок барахтались в воде, как четвероногие животные, не способные встать прямо. Все вокруг было каким-то нереальным, и Язон с трудом соображал. Он твердо знал только, что нельзя останавливаться, но вот почему?
Но тут в темноте появилась светящаяся точка, колеблющийся свет, приближающийся к ним. Язон ничего не мог сказать, но слышал крик Михая, свет становился ближе, это было что-то вроде факела, поднятого довольно высоко. Михай поднялся на ноги, когда свет был совсем рядом.
Это было похоже на ночной кошмар. Существо, держащее факел, не было человеком. Оно все состояло из острых углов и клыков и выглядело ужасно. Конечностью, похожей на дубинку, оно ударило Михая. Тот молча упал, и существо повернулось к Язону. У Язона не было сил для борьбы, но он сделал попытку встать на ноги. Пальцы его скреблись о холодный песок, но он не мог встать, и истощенный этим последним усилием, упал лицом вниз. Надвинулась тьма, но он огромным усилием отодвинул ее и не потерял сознания. Мерцающий факел приближался, послышался тяжелый топот ног по песку. Последним усилием Язон перевернулся и лег на спину, глядя на существо, стоящее перед ним.
Глава 4
Чудовище не убило его, а замерло, глядя вниз, и по мере того, как медленно шли секунды, и Язон все еще оставался жив, он собирался с силами, чтобы внимательнее рассмотреть угрозу, приблизившуюся к нему из темноты.
– К'е vi stas el?.. – сказало существо, и Язон впервые понял, что это человек; суть вопроса коснулась края его истощенного сознания, и он понял, что способен понимать его, хотя никогда раньше не слышал этого языка. Он попытался ответить, но из его горла раздался лишь хрип.
– Ven k'n torcoy – r'pidu!
Множество огней появилось из темноты, послышались звуки тяжелого ступания ног бегущих к ним. Когда они приблизились, Язон смог получше рассмотреть человека, стоящего перед ним, и понял, почему он раньше ошибся и принял его за чудовище.
Конечности этого человека были обернуты в куски выкрашенной кожи, грудь и все тело покрыты накладывающимися друг на друга кусками шкур с кроваво-красными полосами, на голове возвышалась похожая на улитку раковина какого-то моллюска, которая была направлена острием вперед. В раковине просверлены отверстия для глаз. Огромные, в палец длиной, клыки усеивали края раковины, усиливая и без того страшное впечатление. Единственной человеческой деталью во внешности этого незнакомца была спутанная и грязная борода, выбивающаяся из-под раковины ниже клыков.
Было в его наружности еще множество деталей, которые Язон сразу не сумел уловить, что-то свисало с его плеча, какие-то темные предметы были на поясе. Поднялась тяжелая дубинка и стукнула Язона по ребрам, но он был еще слишком слаб, чтобы уворачиваться.
Гортанная команда остановила людей, несущих факелы, в пяти метрах от места, где лежал Язон. Он удивился, почему вооруженный дубинкой человек не позволил им подойти ближе, так как свет факелов слабо освещал его: на этой планете все казалось необъяснимым. Очевидно, на несколько мгновений Язон все же потерял сознание, потому что когда он взглянул в следующий раз, факел уже был воткнут в землю, а вооруженный человек уже снял один башмак с Язона и снимал второй. Язон мог лишь слегка пошевелиться, но ничем не мог помешать грабителю – он почему-то не мог заставить тело слушаться.
Его ощущение времени как-то изменилось. Хотя секунды текли медленно, события развивались с пугающей быстротой.
Башмаки были сняты, и человек перешел к одежде Язона, останавливаясь через каждые десять секунд, чтобы взглянуть на ряд факелоносцев. Магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые ногти, подшитые под пальцами, вцепились Язону в кожу, когда человек пытался открыть застежку или оторвать ее. Он что-то проворчал от нетерпения, но тут случайно ткнул в кнопку, отстегивающую аптечку, и та оказалась у него в руках.
Это сверкающее приспособление, похоже, понравилось ему, но когда одна из иголок аптечки проткнула шкуру и впилась ему в руку, он закричал от гнева, бросил аптечку на песок и растоптал ее. Утрата этой необходимой вещи заставила Язона действовать, он приподнялся и попытался дотянуться до аптечки, но тут же потерял сознание.
Незадолго до рассвета боль в голове заставила его неохотно прийти в себя. На нем были несколько грязных, отвратительно пахнущих шкур, частично сохраняющих тепло тела. Он отбросил вонючую шкуру, что закрывала его лицо, и посмотрел на звезды – далекие световые точки, сверкающие в холодной ночи. Воздух оживил его. Язон глотал воздух, обжигающий легкие, но проясняющий мысли. Впервые он осознал, что его слабость и расплывчатость видения были вызваны ударом по голове, полученным во время кораблекрушения, и пальцами нащупал большую шишку на черепе. Очевидно, у него было легкое сотрясение мозга. Это объясняло неспособность двигаться и ясно мыслить. Холодный воздух овевал его лицо, и он вновь натянул шкуру на голову.
Он подумал, что же произошло с Михаем Саймоном после того, как абориген-головорез в ужасном наряде ударил его дубинкой? То был печальный и неожиданный конец для человека, выжившего в кораблекрушении. Язон не особенно жалел этого недокормленного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. Михай спас его после крушения – и тут же был убит местным убийцей.
И Язон поклялся убить этого человека, как только сможет это сделать. В то же время он сам удивлялся столь кровожадному решению: отобрать жизнь за жизнь… Очевидно, непродолжительная жизнь на Пирре подавила его обычную нелюбовь к убийству, так что приобретенные на Пирре навыки еще сослужат ему хорошую службу на этой планете.
Сквозь дыру в шкуре он заметил, что небо сереет, и отбросил шкуру, чтобы посмотреть на рассвет.
Михай Саймон лежал рядом с ним, и его голова была прикрыта меховой шкурой. Волосы спутаны и вымазаны темной кровью, но он дышал.
– Оказывается, его труднее убить, чем я думал, – пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и глядя на мир, в который привел его бросок книги.
Вокруг была угрюмая пустыня, покрытая телами, как поле битвы. Некоторые из лежащих шевелились, кутались в шкуры, и это было единственным признаком жизни в этой обширной песчаной пустыне. С одной стороны гряда дюн закрывала вид на море, но он слышал глухие удары волн о берег.
Белый иней покрывал пустыню, а холодный ветер заставлял глаза слезиться. На вершине одной из дюн появилась памятная по ночи фигура. Это был человек, он что-то проделывал с кусками веревки, послышался металлический звон, внезапно оборвавшийся. Михай застонал и открыл глаза.
– Как вы себя чувствуете? – спросил его Язон. – У вас два самых прекрасных синяка, когда-либо виданных мною.
– Где я?
– Какой оригинальный вопрос. Сразу видно, что вы смотрели немало космических опер по телевизору. Я не знаю, где мы, но могу кратко напомнить, как мы сюда попали.
– Я помню: мы плыли к берегу, затем на берегу из тьмы возникло что-то злое, как демон из ада. Мы боролись…
– Он стукнул вас по голове, один удар – в этом и заключалась вся ваша борьба. Я лучше вас разглядел этого демона, так как был не в состоянии бороться с ним. Это человек, одетый в ужасающий наряд, делающий его похожим на ночной кошмар. Он, похоже, глава этого скопища оборванцев. Кроме этого я мало что смогу сказать – только то, что он украл мои башмаки, и я, как только смогу, убью его за это.
– Не думайте о низменных вещах, – серьезно заметил Михай. – И не нужно убивать человека из-за каких-то башмаков. Вы зло, Язон, и… мои ботинки исчезли, и вся одежда тоже…
Михай отбросил покрывающие его шкуры и сделал это поразительное открытие.
– Велиал! – закричал он. – Асмодей, Аваддон, Аполлион и Ваал-зебуб!
– Отлично! – восхищенно воскликнул Язон. – Вы прекрасно изучили демонологию. Вы только перечисляете имена или собираетесь вызвать их на помощь?
– Молчите, богохульник! Я не позволю, чтобы меня грабили! – Он встал, и ветер, стегавший его по голой груди, быстро окрасил его кожу в синеватый цвет. – Я иду искать злое создание, сделавшее меня голым и заставлю его вернуть мои вещи.
Михай повернулся, собираясь уходить, но Язон схватил его за лодыжку и заставил снова сесть на шкуры. Михай упал и Язон снова набросил на его костлявое тело шкуры.
– Мы в расчете, – сказал Язон. – Вы спасли мне жизнь ночью. Теперь же я спас вашу. Мы безоружны и ранены, а парень, там, на холме, ходячий арсенал: он убьет вас с такой же легкостью, как ковыряется в зубах. Так что успокойтесь и постарайтесь не делать глупостей. Существует выход из любого положения, и я собираюсь отыскать его. Прежде всего, я собираюсь пройтись и осмотреться. Согласны?
Единственным ответом был стон: Михай снова потерял сознание, свежая кровь выступила на его раненой голове.
Язон встал, завернулся в шкуры, чтобы иметь хоть какую-то защиту от ветра, и связал их концы. Затем нашел гладкий камень, который удобно зажал в кулаке. Вооруженный таким образом, он побрел среди спящих.
Когда Михай вновь пришел в себя, солнце поднялось уже высоко над горизонтом. Все люди проснулись: это была шаркающая ногами, чешущаяся толпа человек в тридцать – мужчин, женщин, детей. Они были одеты в одинаковые грязные, изорванные шкуры, большинство из них тупо сидело на земле. Они совершенно не интересовались двумя незнакомцами. Язон протянул Михаю грязную кожаную чашку и присел на корточки рядом с ним.
– Выпейте, это вода – единственный напиток, который здесь имеется. Никакой еды я не нашел. – Он все еще держал в руке камень, вытирая его о песок: конец камня был красным, к нему прилипло несколько длинных волосков.
– Я хорошо осмотрел местность вокруг лагеря, однако везде все то же. Толпа этих ряженых типов. Есть несколько узлов, перевязанных шкурами, и несколько человек несут сшитые из шкур меха – в них вода. Я поговорил с ними. Пища будет позже.
– Кто они? Что нам делать? – спросил его Михай, сделав несколько глотков, по-видимому все еще страдая от последствий удара.
Язон взглянул на поврежденный череп Михая и решил не трогать его. Рана кровоточила, и по краям кровь сворачивалась. Промывая рану этой сомнительной чистоты водой, он вряд ли помог бы, зато мог бы занести какую-нибудь инфекцию.
– Я уверен лишь в одном, – сказал Язон. – Они рабы. Я не знаю, почему они здесь, что они делают, куда идут, но их статус предельно ясен – наш, кстати, тоже. Старик на холме – хозяин. Остальные – рабы.
– Рабы! – фыркнул Михай, слово это с болью проникло в его мозг. – Это отвратительно. Рабов надо освободить.
– Не нужно лекций, и, пожалуйста, будьте реалистичным, даже если это вам неприятно. Здесь только два раба нуждаются в освобождении: вы и я. Эти люди, похоже, совершенно приспособились к своему положению, и я не вижу причин для его изменения. Я не собираюсь начинать освободительную компанию, пока сам не выберусь из этой заварухи, но и потом не буду ничего предпринимать. Эта планета долгое время обходилась без меня, вероятно, она будет продолжать вращаться и после того, как я покину ее!
– Трус! Надо бороться за Правду, и тогда Правда освободит вас!
– Я снова слышу эти громкие слова! – прошептал Язон. – Единственное правильное занятие для меня сейчас – это попытаться освободиться. Ситуация трудная, но не безнадежная – поэтому слушайте и усваивайте. Хозяин – его зовут Чака – похоже, вышел на какую-то охоту. Он недалеко отсюда и скоро вернется. Мне с самого начала показалось, что я узнал язык. Я был прав. Это искаженная форма эсперанто – языка, на котором говорит множество миров. Этот искаженный язык плюс тот факт, что эти люди лишь на ступеньку поднялись выше каменного века, с очевидностью свидетельствует, что у них нет контактов с остальной частью Галактики, хотя я все же надеюсь на другое. Где-нибудь на этой планете может быть торговая база, а в таком случае мы ее отыщем. Конечно, у нас много поводов для беспокойства, но объясниться с ними мы, по крайней мере, можем. Эти люди изменили и утратили несколько звуков, речь приобрела гортанное звучание, но в конце концов с некоторыми усилиями понять значения их слов можно.
– Я не говорю на эсперанто.
– В таком случае, учите его. Это достаточно легко, даже с этими искажениями. А теперь кончайте возражать и слушайте. Эти туземцы – рабы от рождения, и это все, что они знают. Наша главная проблема – Чака, и мы должны выяснить многое, прежде чем пытаться справиться с ним. Он хозяин, воин, отец, поставщик пищи и божество этой толпы и, похоже, знает свою работу. Поэтому постарайтесь быть хорошим рабом, пока…
– Рабом! Я! – Михай изогнул спину и попытался встать.
Язон толкнул его на землю, может быть резче, чем было нужно.
– Да, вы. И я тоже. Это единственная возможность выжить. Делайте то же, что и другие, повинуйтесь приказам – и у вас будет хороший шанс остаться в живых, пока мы не сможем выпутаться из этой истории.
Ответ Михая был заглушён криками, означавшими, что вернулся Чака. Рабы быстро поднимались, собирали свои узлы и начали образовывать единую линию. Язон помог Михаю встать, обмотал вокруг него шкуры, потом, поддерживая его, побрел к линии рабов. Когда все заняли свои места, Чака пнул ближайшего, и они медленно пошли вперед, внимательно глядя себе под ноги. Язон не понимал значения их действий, и пока их с Михаем не трогали, его все это мало беспокоило, все его силы занимала необходимость поддерживать раненого Михая.
Один из рабов указал вниз и крикнул, вся линия остановилась. Раб был слишком далеко от Язона, чтобы тот понял причину всеобщего возбуждения. Раб наклонился и стал копать песок коротким куском деревянной палки. Через несколько секунд он выкопал что-то круглое размером в свой кулак. Он поднял этот предмет и понес его к Чаке. Хозяин взял его и откусил часть. Когда человек, нашедший предмет, повернулся, Чака сильно пнул его. Линия вновь двинулась вперед.
Еще дважды были найдены эти загадочные предметы, их тоже съел Чака. Лишь когда его голод был удовлетворен, он подумал о других. Когда был найден следующий предмет, Чака подозвал одного из рабов и бросил предмет в его корзину, укрепленную у того на спине. После этого раб нес корзину все время перед Чакой, а тот внимательно следил, чтобы все найденные предметы попадали в корзину. Язон гадал, что бы это могло быть, а бурчание в желудке подсказывало ему, что эти предметы съедобны.
Шедший рядом с Язоном раб вскрикнул и указал на песок. Язон посадил Михая, когда линия остановилась, и с интересом следил, как раб копает землю своей палкой, обнажая маленький зеленый стебель, торчащий из песка. Постепенно открылся сморщенный серый предмет, и раб сорвал с него зеленые листья – это был клубень или корень. Он показался Язону таким же съедобным, как и камень, но, очевидно, раб был другого мнения, у него потекли слюнки и он имел неосторожность понюхать клубень. Чака рассердился и, когда раб принес корень, он получил такой сильный пинок, что с криком боли отлетел к своему месту в линии.
Вскоре после этого Чака приказал остановиться, и оборванные рабы собрались вокруг него, пока Чака рылся в корзине. Он по одному подзывал рабов и давал один или несколько корней, очевидно, в соответствии с их заслугами. Корзина уже опустела, когда он толкнул своей дубинкой в сторону Язона.
– К'е vi stas el?.. – сказало существо, и Язон впервые понял, что это человек; суть вопроса коснулась края его истощенного сознания, и он понял, что способен понимать его, хотя никогда раньше не слышал этого языка. Он попытался ответить, но из его горла раздался лишь хрип.
– Ven k'n torcoy – r'pidu!
Множество огней появилось из темноты, послышались звуки тяжелого ступания ног бегущих к ним. Когда они приблизились, Язон смог получше рассмотреть человека, стоящего перед ним, и понял, почему он раньше ошибся и принял его за чудовище.
Конечности этого человека были обернуты в куски выкрашенной кожи, грудь и все тело покрыты накладывающимися друг на друга кусками шкур с кроваво-красными полосами, на голове возвышалась похожая на улитку раковина какого-то моллюска, которая была направлена острием вперед. В раковине просверлены отверстия для глаз. Огромные, в палец длиной, клыки усеивали края раковины, усиливая и без того страшное впечатление. Единственной человеческой деталью во внешности этого незнакомца была спутанная и грязная борода, выбивающаяся из-под раковины ниже клыков.
Было в его наружности еще множество деталей, которые Язон сразу не сумел уловить, что-то свисало с его плеча, какие-то темные предметы были на поясе. Поднялась тяжелая дубинка и стукнула Язона по ребрам, но он был еще слишком слаб, чтобы уворачиваться.
Гортанная команда остановила людей, несущих факелы, в пяти метрах от места, где лежал Язон. Он удивился, почему вооруженный дубинкой человек не позволил им подойти ближе, так как свет факелов слабо освещал его: на этой планете все казалось необъяснимым. Очевидно, на несколько мгновений Язон все же потерял сознание, потому что когда он взглянул в следующий раз, факел уже был воткнут в землю, а вооруженный человек уже снял один башмак с Язона и снимал второй. Язон мог лишь слегка пошевелиться, но ничем не мог помешать грабителю – он почему-то не мог заставить тело слушаться.
Его ощущение времени как-то изменилось. Хотя секунды текли медленно, события развивались с пугающей быстротой.
Башмаки были сняты, и человек перешел к одежде Язона, останавливаясь через каждые десять секунд, чтобы взглянуть на ряд факелоносцев. Магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые ногти, подшитые под пальцами, вцепились Язону в кожу, когда человек пытался открыть застежку или оторвать ее. Он что-то проворчал от нетерпения, но тут случайно ткнул в кнопку, отстегивающую аптечку, и та оказалась у него в руках.
Это сверкающее приспособление, похоже, понравилось ему, но когда одна из иголок аптечки проткнула шкуру и впилась ему в руку, он закричал от гнева, бросил аптечку на песок и растоптал ее. Утрата этой необходимой вещи заставила Язона действовать, он приподнялся и попытался дотянуться до аптечки, но тут же потерял сознание.
Незадолго до рассвета боль в голове заставила его неохотно прийти в себя. На нем были несколько грязных, отвратительно пахнущих шкур, частично сохраняющих тепло тела. Он отбросил вонючую шкуру, что закрывала его лицо, и посмотрел на звезды – далекие световые точки, сверкающие в холодной ночи. Воздух оживил его. Язон глотал воздух, обжигающий легкие, но проясняющий мысли. Впервые он осознал, что его слабость и расплывчатость видения были вызваны ударом по голове, полученным во время кораблекрушения, и пальцами нащупал большую шишку на черепе. Очевидно, у него было легкое сотрясение мозга. Это объясняло неспособность двигаться и ясно мыслить. Холодный воздух овевал его лицо, и он вновь натянул шкуру на голову.
Он подумал, что же произошло с Михаем Саймоном после того, как абориген-головорез в ужасном наряде ударил его дубинкой? То был печальный и неожиданный конец для человека, выжившего в кораблекрушении. Язон не особенно жалел этого недокормленного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. Михай спас его после крушения – и тут же был убит местным убийцей.
И Язон поклялся убить этого человека, как только сможет это сделать. В то же время он сам удивлялся столь кровожадному решению: отобрать жизнь за жизнь… Очевидно, непродолжительная жизнь на Пирре подавила его обычную нелюбовь к убийству, так что приобретенные на Пирре навыки еще сослужат ему хорошую службу на этой планете.
Сквозь дыру в шкуре он заметил, что небо сереет, и отбросил шкуру, чтобы посмотреть на рассвет.
Михай Саймон лежал рядом с ним, и его голова была прикрыта меховой шкурой. Волосы спутаны и вымазаны темной кровью, но он дышал.
– Оказывается, его труднее убить, чем я думал, – пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и глядя на мир, в который привел его бросок книги.
Вокруг была угрюмая пустыня, покрытая телами, как поле битвы. Некоторые из лежащих шевелились, кутались в шкуры, и это было единственным признаком жизни в этой обширной песчаной пустыне. С одной стороны гряда дюн закрывала вид на море, но он слышал глухие удары волн о берег.
Белый иней покрывал пустыню, а холодный ветер заставлял глаза слезиться. На вершине одной из дюн появилась памятная по ночи фигура. Это был человек, он что-то проделывал с кусками веревки, послышался металлический звон, внезапно оборвавшийся. Михай застонал и открыл глаза.
– Как вы себя чувствуете? – спросил его Язон. – У вас два самых прекрасных синяка, когда-либо виданных мною.
– Где я?
– Какой оригинальный вопрос. Сразу видно, что вы смотрели немало космических опер по телевизору. Я не знаю, где мы, но могу кратко напомнить, как мы сюда попали.
– Я помню: мы плыли к берегу, затем на берегу из тьмы возникло что-то злое, как демон из ада. Мы боролись…
– Он стукнул вас по голове, один удар – в этом и заключалась вся ваша борьба. Я лучше вас разглядел этого демона, так как был не в состоянии бороться с ним. Это человек, одетый в ужасающий наряд, делающий его похожим на ночной кошмар. Он, похоже, глава этого скопища оборванцев. Кроме этого я мало что смогу сказать – только то, что он украл мои башмаки, и я, как только смогу, убью его за это.
– Не думайте о низменных вещах, – серьезно заметил Михай. – И не нужно убивать человека из-за каких-то башмаков. Вы зло, Язон, и… мои ботинки исчезли, и вся одежда тоже…
Михай отбросил покрывающие его шкуры и сделал это поразительное открытие.
– Велиал! – закричал он. – Асмодей, Аваддон, Аполлион и Ваал-зебуб!
– Отлично! – восхищенно воскликнул Язон. – Вы прекрасно изучили демонологию. Вы только перечисляете имена или собираетесь вызвать их на помощь?
– Молчите, богохульник! Я не позволю, чтобы меня грабили! – Он встал, и ветер, стегавший его по голой груди, быстро окрасил его кожу в синеватый цвет. – Я иду искать злое создание, сделавшее меня голым и заставлю его вернуть мои вещи.
Михай повернулся, собираясь уходить, но Язон схватил его за лодыжку и заставил снова сесть на шкуры. Михай упал и Язон снова набросил на его костлявое тело шкуры.
– Мы в расчете, – сказал Язон. – Вы спасли мне жизнь ночью. Теперь же я спас вашу. Мы безоружны и ранены, а парень, там, на холме, ходячий арсенал: он убьет вас с такой же легкостью, как ковыряется в зубах. Так что успокойтесь и постарайтесь не делать глупостей. Существует выход из любого положения, и я собираюсь отыскать его. Прежде всего, я собираюсь пройтись и осмотреться. Согласны?
Единственным ответом был стон: Михай снова потерял сознание, свежая кровь выступила на его раненой голове.
Язон встал, завернулся в шкуры, чтобы иметь хоть какую-то защиту от ветра, и связал их концы. Затем нашел гладкий камень, который удобно зажал в кулаке. Вооруженный таким образом, он побрел среди спящих.
Когда Михай вновь пришел в себя, солнце поднялось уже высоко над горизонтом. Все люди проснулись: это была шаркающая ногами, чешущаяся толпа человек в тридцать – мужчин, женщин, детей. Они были одеты в одинаковые грязные, изорванные шкуры, большинство из них тупо сидело на земле. Они совершенно не интересовались двумя незнакомцами. Язон протянул Михаю грязную кожаную чашку и присел на корточки рядом с ним.
– Выпейте, это вода – единственный напиток, который здесь имеется. Никакой еды я не нашел. – Он все еще держал в руке камень, вытирая его о песок: конец камня был красным, к нему прилипло несколько длинных волосков.
– Я хорошо осмотрел местность вокруг лагеря, однако везде все то же. Толпа этих ряженых типов. Есть несколько узлов, перевязанных шкурами, и несколько человек несут сшитые из шкур меха – в них вода. Я поговорил с ними. Пища будет позже.
– Кто они? Что нам делать? – спросил его Михай, сделав несколько глотков, по-видимому все еще страдая от последствий удара.
Язон взглянул на поврежденный череп Михая и решил не трогать его. Рана кровоточила, и по краям кровь сворачивалась. Промывая рану этой сомнительной чистоты водой, он вряд ли помог бы, зато мог бы занести какую-нибудь инфекцию.
– Я уверен лишь в одном, – сказал Язон. – Они рабы. Я не знаю, почему они здесь, что они делают, куда идут, но их статус предельно ясен – наш, кстати, тоже. Старик на холме – хозяин. Остальные – рабы.
– Рабы! – фыркнул Михай, слово это с болью проникло в его мозг. – Это отвратительно. Рабов надо освободить.
– Не нужно лекций, и, пожалуйста, будьте реалистичным, даже если это вам неприятно. Здесь только два раба нуждаются в освобождении: вы и я. Эти люди, похоже, совершенно приспособились к своему положению, и я не вижу причин для его изменения. Я не собираюсь начинать освободительную компанию, пока сам не выберусь из этой заварухи, но и потом не буду ничего предпринимать. Эта планета долгое время обходилась без меня, вероятно, она будет продолжать вращаться и после того, как я покину ее!
– Трус! Надо бороться за Правду, и тогда Правда освободит вас!
– Я снова слышу эти громкие слова! – прошептал Язон. – Единственное правильное занятие для меня сейчас – это попытаться освободиться. Ситуация трудная, но не безнадежная – поэтому слушайте и усваивайте. Хозяин – его зовут Чака – похоже, вышел на какую-то охоту. Он недалеко отсюда и скоро вернется. Мне с самого начала показалось, что я узнал язык. Я был прав. Это искаженная форма эсперанто – языка, на котором говорит множество миров. Этот искаженный язык плюс тот факт, что эти люди лишь на ступеньку поднялись выше каменного века, с очевидностью свидетельствует, что у них нет контактов с остальной частью Галактики, хотя я все же надеюсь на другое. Где-нибудь на этой планете может быть торговая база, а в таком случае мы ее отыщем. Конечно, у нас много поводов для беспокойства, но объясниться с ними мы, по крайней мере, можем. Эти люди изменили и утратили несколько звуков, речь приобрела гортанное звучание, но в конце концов с некоторыми усилиями понять значения их слов можно.
– Я не говорю на эсперанто.
– В таком случае, учите его. Это достаточно легко, даже с этими искажениями. А теперь кончайте возражать и слушайте. Эти туземцы – рабы от рождения, и это все, что они знают. Наша главная проблема – Чака, и мы должны выяснить многое, прежде чем пытаться справиться с ним. Он хозяин, воин, отец, поставщик пищи и божество этой толпы и, похоже, знает свою работу. Поэтому постарайтесь быть хорошим рабом, пока…
– Рабом! Я! – Михай изогнул спину и попытался встать.
Язон толкнул его на землю, может быть резче, чем было нужно.
– Да, вы. И я тоже. Это единственная возможность выжить. Делайте то же, что и другие, повинуйтесь приказам – и у вас будет хороший шанс остаться в живых, пока мы не сможем выпутаться из этой истории.
Ответ Михая был заглушён криками, означавшими, что вернулся Чака. Рабы быстро поднимались, собирали свои узлы и начали образовывать единую линию. Язон помог Михаю встать, обмотал вокруг него шкуры, потом, поддерживая его, побрел к линии рабов. Когда все заняли свои места, Чака пнул ближайшего, и они медленно пошли вперед, внимательно глядя себе под ноги. Язон не понимал значения их действий, и пока их с Михаем не трогали, его все это мало беспокоило, все его силы занимала необходимость поддерживать раненого Михая.
Один из рабов указал вниз и крикнул, вся линия остановилась. Раб был слишком далеко от Язона, чтобы тот понял причину всеобщего возбуждения. Раб наклонился и стал копать песок коротким куском деревянной палки. Через несколько секунд он выкопал что-то круглое размером в свой кулак. Он поднял этот предмет и понес его к Чаке. Хозяин взял его и откусил часть. Когда человек, нашедший предмет, повернулся, Чака сильно пнул его. Линия вновь двинулась вперед.
Еще дважды были найдены эти загадочные предметы, их тоже съел Чака. Лишь когда его голод был удовлетворен, он подумал о других. Когда был найден следующий предмет, Чака подозвал одного из рабов и бросил предмет в его корзину, укрепленную у того на спине. После этого раб нес корзину все время перед Чакой, а тот внимательно следил, чтобы все найденные предметы попадали в корзину. Язон гадал, что бы это могло быть, а бурчание в желудке подсказывало ему, что эти предметы съедобны.
Шедший рядом с Язоном раб вскрикнул и указал на песок. Язон посадил Михая, когда линия остановилась, и с интересом следил, как раб копает землю своей палкой, обнажая маленький зеленый стебель, торчащий из песка. Постепенно открылся сморщенный серый предмет, и раб сорвал с него зеленые листья – это был клубень или корень. Он показался Язону таким же съедобным, как и камень, но, очевидно, раб был другого мнения, у него потекли слюнки и он имел неосторожность понюхать клубень. Чака рассердился и, когда раб принес корень, он получил такой сильный пинок, что с криком боли отлетел к своему месту в линии.
Вскоре после этого Чака приказал остановиться, и оборванные рабы собрались вокруг него, пока Чака рылся в корзине. Он по одному подзывал рабов и давал один или несколько корней, очевидно, в соответствии с их заслугами. Корзина уже опустела, когда он толкнул своей дубинкой в сторону Язона.