Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки – грандпринц

   Они слушали очень внимательно, Сандорин проговорил медленно и с недоумением:
   – Ваше высочество, не значит ли это…
   – Да, – сказал я резко. – Значит!.. Мы уже в Сакранте, но до сих пор не знаем, где начинаются земли империи Вильгельма!
   Клемент прорычал с воинственной ноткой:
   – И сколько у него войска!
   – И насколько велика территория, – добавил Сулливан.
   Мидль негромко кашлянул, а когда на него оглянулись, сказал мягко и с укором:
   – Его высочество всего лишь желает узнать, как проще вернуть принцессу Аскланделлу ее родителям. Хотя если кто-то поинтересуется моим мнением, то я за то, чтобы ее оставить у нас.
   Я сказал зло:
   – А на каком основании? Она здесь временно, потому что мы по ошибке захватили ее свадебный кортеж и разграбили… или не разграбили? Это неважно.
   Альбрехт сказал рассудительно:
   – Герцог Мидль говорит, как всегда, мало, но строго по делу. И, добавлю, мудро. Принцесса, как мы все заметили, не чувствует себя ущемленной.
   – Не показывает, – сказал я сварливо.
   – Возможно, – согласился он, – у нее такое воспитание. Но возможно и то, что ее воспитание позволяет ей не чувствовать себя так уж ущемленной.
   – Погодите, – сказал Сулливан, – а когда передадим родителем, не натравит это всю армию Вильгельма? Разгневанные родители на что только не пойдут… С другой стороны, у нас будет возможность совершить больше боевых подвигов. А то как-то получилось с Мунтвигом разочаровывающе быстро. Я ждал грандиозных сражений, кровавых битв, чтоб кровавые ручьи сливались в кровавые реки…
   Я вскинул обе руки, все умолкли, я сказал решительно:
   – Все, каникулы кончились, я отбываю.
   Сандорин вскрикнул в испуге:
   – Ваше высочество, я даже не спрашиваю, зная вас, куда вас занесут ангелы, пусть они даже с рогами… но – надолго?
   Я пожал плечами.
   – Не от меня зависит.
   Он аристократически охнул.
   – Как это… не от вас? А кто есть старше вас? Даже император Вильгельм вряд ли вами покомандует!

Глава 9

   Все тоже смотрят примерно так же, только Альбрехт вздохнул, понимает, что в мире несколько параллельных, так сказать, силовых структур, из которых королевская власть самая слабая, а все остальные: власть церкви, объединение Высших Магов, могучие рыцарские ордена… все это развивается, не обращая внимания на то, какие короли там внизу сменяют друг друга и какие мелкие междоусобные войны ведут, а эти войны все мелкие, даже если и направлены, ах-ах, на захват всего мира, который на самом деле неизмеримо больше, чем они думают.
   Клемент прогудел мощно:
   – Принц… Его высочество будет выполнять миссию гораздо более важную, чем наше завоевание этих королевств.
   – Что-о?
   – Потом расскажем, – успокоил Клемент.
   В кабинет заглянул Зигфрид.
   – Ваше высочество! К вам гость…
   Слова он произнес так многозначительно, что из кресла, опережая других, тут же поднялся даже медлительный на отдыхе Сулливан.
   – Мы оставим ваше высочество, – сказал Альбрехт, – но рассчитываем, что перед самым отбытием вы еще передадите нам последние инструкции.
   – Передам, – пообещал я. – Мало не покажется!
   Едва они вышли в коридор, Зигфрид пропустил в кабинет человека в плаще и с накинутым на лицо капюшоном. Дверь захлопнулась, человек поднял капюшон.
   Я увидел бесстрастное лицо Дональда Дарси, он коротко поклонился и застыл, ровный и бесстрастный, но исполненный почтительности.
   – Сэр Дональд, – произнес я.
   Он поднял голову, взгляд прям и тверд, произнес таким четким и контролируемым голосом, что я невольно вспомнил Аскланделлу:
   – Ваше высочество!
   – Сэр Дональд, – сказал я, – вам я всегда рад, как радуемся всегда чему-то новому в нашей вообще-то привычной и серой обыденности. Хотя это вредит дипломатической сдержанности и протоколу, но, как говорит ваша принцесса, мы ж дикари, а дикарям, как вы понимаете, все можно.
   Он сказал с улыбкой, дескать, юмор уловил:
   – Хорошо быть дикарем!
   – Расчудесно, – ответил я. – С какими новостями, сэр Дональд?
   Он произнес как-то очень значительно, не сводя с меня пристального взгляда:
   – Ваше высочество, я все по тому же поводу…
   Я воскликнул:
   – Забирайте!
   Он смутился, сказал с приятной улыбкой:
   – У вашего высочества весьма оригинальное чувство юмора… Ваша армия все ближе к границам империи Вильгельма Блистательного, так что нет острой необходимости забирать ее высочество Аскланделлу и везти через дикие и опасные места с небольшим отрядом…
   – Дам большой, – заверил я.
   – Но не больше, – заметил он, – чем вся ваша армия.
   – Сэр Дональд, – сказал я, – могу вас известить даже официально, хотя пока что делаю это частным образом… в общем, наша защитительно-освободительная миссия ограниченного контингента войск с целью принуждения к миру… ничего, что так сложно?.. практически завершена. Я не вижу острой необходимости в продолжении нашего замечательного и победоносного дранг нах норд.
   Он напрягся, но я даже по застывшему лицу читаю достаточно отчетливо, как проносится множество суматошных мыслей, в том числе есть и облегчение, что опасная армия с непредсказуемым вождем наконец-то остановилась, и жажда понять как можно скорее, останемся ли здесь, объявим ли все захваченные земли своей собственностью или же поступим осторожнее и посадим на трон своих людей…
   Наконец он проговорил осторожно:
   – Ваше высочество?
   Я пояснил с удовольствием:
   – Можете забирать принцессу. Это наша конечная остановка. Дальше не пойдем, нет смысла. Мы ж дикари, но не дураки. Сам Мунтвиг, как полагаем, где-то с войсками южнее. Или не с войсками, а только собирает новое мясо для наших мечей и топоров.
   Он проговорил с сомнением:
   – Думаю, новых набрать будет непросто.
   – Мы тоже пришли к этому же выводу, – ответил я любезно, – потому и не усердствуем с военными приготовлениями. Мечи держим в ножнах сухими.
   Он посмотрел с некоторым ожиданием, но я не стал объяснять загадочную фразу, лишь про себя добавил, что хотя мечи и в ножнах, но ножны эти далеко не убираем.
   – Ваше высочество, – проговорил он медленно, – это просто сокрушительная новость. Я должен немедленно сообщить Его императорскому величеству.
   – А он, – сказал я, – не разрешает вам самому на месте решить такой пустяковый вопрос?
   Он с достоинством выпрямился, в лице сдержанное негодование, но в голосе прозвучал отчетливый укор:
   – Ваше высочество, когда дело касается особо высокорожденных лиц, ничто не бывает пустяковым.
   Я пробормотал:
   – То-то меня и не тянет в верха.
   Он ответил с поклоном:
   – Ваше высочество уже там. Только не желаете признавать это. И частенько ведете себя весьма… компрометирующе. Ну, по некоторым сведениям.
   – Задаю новые стандарты, – буркнул я.
   – Ваше высочество?
   – Когда-то, – пояснил я, – все будут работать, а не таскаться огромной свитой за государем по любому поводу.
   Он ужаснулся:
   – Такой ужасный мир невозможен, ваше высочество!..
   – Увы, – сказал я, – он придет, но вы не увиливайте насчет принцессы. Передайте своему императору, что ждем либо кортежа для принцессы, либо подробную карту безопасного маршрута, по которому сами отвезем императорскую дочь в ее империю. Плату не возьмем, обещаю!.. А то еще не примете ее.
   Он повторил задумчиво:
   – Карту безопасного маршрута…
   – Ладно-ладно, – сказал я нервно, – обойдемся, а то уже вижу, что вы думаете, подозрительные вы мои… Просто укажите, куда доставить принцессу.
   Он сказал несколько смущенно:
   – Это не подозрительность, ваше высочество, а предусмотрительность. Любой государь заколеблется, прежде чем вручать другому государю подробную карту безопасного маршрута в свои земли… С вашего позволения я отбуду сегодня же.
   – Не смею задерживать, – сказал я с облегчением.
   Он сказал с поклоном:
   – Только перед отбытием я просил бы разрешения встретиться с принцессой.
   – Да ради бога, – сказал я, – сколько угодно. Может быть, она согласится поехать прямо с вами? Мужчина вы вполне видный…
   Он сказал поспешно:
   – Принцессы не могут путешествовать с мужчинами, ваше высочество! Разве что с очень большим эскортом.
   – Принцесса сейчас в своих апартаментах, – сказал я кисло. – Можете к ней прямо щас…
   – Я не смею без предварительной договоренности, – предупредил он, – и заранее назначенной даты.
   – У нас все проще, – ответил я, – но если хотите, впереди побежит слуга и будет предупреждать, что вы идете к принцессе. Велю кричать громко, чтобы принцесса услышала заранее и задолго до.
   Он остановился, взглянул с вопросом в глазах.
   – Задолго до чего?
   – Не знаю, – ответил я откровенно. – Думаете, я был хоть раз в ее покоях?
   Он посмотрел изумленно.
   – Что… ее высочество ни разу не дала вам аудиенции?
   – Ни разу, – ответил я, умолчав, что не напрашивался, но голосом на всякий случай постарался подчеркнуть горькую обиду. Так, на всякий случай, вдруг и пригодится, обиженному разрешается и прощается больше. – Вот так-то!
   – Странно, – проговорил он в задумчивости, – это странно. Простите, ваше высочество, я с вашего позволения…
   – Идите-идите, – ответил я великодушно. – В спину не вдарю.
   Едва за ним закрылась дверь в коридор, из соседней комнатки вышел со свитками в руках Альбрехт.
   – Хотите взглянуть?.. Король здесь еще тот жук. Вежлив, обходителен, но, думаю, отец его возглавлял гильдию торговцев. Льстит, говорит любезности, но всячески выговаривает выгодные условия союза с нашим… гм… объединением.
   Я фыркнул:
   – А этот союз нам нужен?
   – Если только так, – ответил Альбрехт, – на всякий случай. Но король полагает, что целью всей нашей жизни было захватить Сакрант и вторгнуться в Генгаузгуз.
   – Разубеждать особенно не стоит, – посоветовал я. – Просто пусть помнит о соотношении сил. Где сейчас Мунтвиг, никто не знает. У него оставались еще некоторые земли, где можно наскрести народу на две-три армии, но после захвата Генгаузгуза многие союзники наверняка вспомнили насчет шкуры неубитого медведя.
   – Ядро останется, – предостерег он.
   – Конечно, – согласился я, – фанатики не отступятся. К счастью, апостольская церковь наименее фанатичная из всех церквей. Не знаю даже, чем Мунтвиг сумел их зажечь.
   – Думаете, они сейчас в сомнении?
   – Кто уже не отступился от Мунтвига, – ответил я, – тот сейчас проверяет каждое его слово. А это значит, монолит растрескался. Будем надеяться, развалится сам. Сомнение в истинности веры – уже поражение.
   – А не развалится, – сказал он бодро, – ударим молотом! Или тараном. Иначе зачем вы так старательно и, надо признать, умело создавали армию?.. Кстати, ваше высочество, у меня появилось серьезное подозрение насчет Аскланделлы…
   – Давайте, граф, – сказал я с живостью. – Насчет Аскланделлы приму любые подозрения.
   – У меня зародилась мысль, – сказал он почти шепотом, – нет, догадка, почему именно принцесса так настаивает, чтобы вы приняли королевскую корону!
   – Ну-ну?
   Он огляделся по сторонам, подбежал к двери, приложил ухо и послушал там так долго, что я едва не швырнул в него креслом, наконец вернулся и сообщил:
   – Ваше высочество… она просто не хочет выходить замуж за принца! Пусть даже коронного!
   Я поперхнулся, готовый выслушивать любые обвинения в кровавом заговоре с целью захвата власти и умерщвления всех несогласных, повернулся к нему, медленно наливаясь белой яростью.
   – Что-о?
   Он отпрыгнул в испуге.
   – Полагаю, ваше высочество, она права. Это будет ущемлением ее достоинства. Она не просто дочь короля, она дочь императора!.. Настоящего, потомственного, у которого и отец был императором, и дед, и прадед…
   Я прошипел люто:
   – И что вы предлагаете, сэр…
   Он отступил поспешно, выставил перед собой ладони.
   – Ваше высочество!.. Это не только мое мнение. Это же в общих интересах. Вы сами как-то милостиво и мудро брякнули, что личная жизнь государя принадлежит не ему, а всему королевству.
   Я стиснул кулаки, но Альбрехт смотрит с таким видом, словно я и в самом деле мудрый. Я выдохнул весь жар или хотя бы половину, сказал медленно, пусть и сквозь зубы:
   – Все верно, граф. Моя жизнь, мои мечты, мои усилия принадлежат… нет, не королевству, это же мелочи, теперь видим!.. а тому прекрасному, что строим в этом грешном и лживом мире. Но как строить, определяют не те, кто руководствуется древними традициями и старыми нормами… Новому миру – новые правила!
   Он неохотно кивнул.
   – Ваше высочество… я все понял.
   – Идите, – разрешил я и добавил милостиво: – И не грешите.
   По-моему, эти слова я где-то слышал или кто-то их говорил, но это неважно, все хорошие слова и поступки – мои, а нехорошие – моих противников.

Глава 10

   Клемент ввалился медленный и величавый, как слон, он ускоряется лишь в битвах, да еще в походах быстр, а на отдыхе всегда царственно ленив и важен.
   – Север, – сказал он и звучно зевнул, – мне раньше казалось, чем дальше на север, тем нравы чище…
   Я спросил с интересом:
   – А что изменило взгляды?
   – Привычные интриги, – ответил он и, подавив новый зевок, сказал равнодушно: – Уже от двоих было осторожное прощупывание нашего отношения к своему лорду. Дескать, не слишком ли он много захватывает власти в свои загребущие…
   – Так и сказали?
   – Нет, – пояснил он, – загребущие, это я от себя, мы же все знаем, у кого они самые загребистые! Он сказал чуть иначе, но суть в том, что все просвещенные и мудрые государи всегда советуются с лордами. Более того, даже ведомы ими, ибо две головы всегда лучше одной, а три так и вообще…
   Я поинтересовался без особого интереса:
   – А кто начал этот разговор?
   Он пожал плечами.
   – Не то граф Тенген, не то барон Руппин. Разница между ними была меньше часа. Думаю, они не сговаривались. Просто это самое простое в придворной интриге… Какие-то меры примете?
   – Никаких, – ответил я. – Интриги… это всего лишь разговоры.
   – Опасные.
   – Смотря в каких условиях.
   Он посмотрел очень внимательно поверх фужера с вином.
   – А что у нас за особые?
   – Еще не знаю, – ответил я, – просто чувствую, мы свое дело выполнили. А в этих условиях вообще-то правильные попытки местных интриганов вбить клин между мною и моими соратниками… бесполезны. Мы уйдем отсюда раньше.
   В дверь заглянул Зигфрид.
   – К вам посол. Тот самый.
   Я кивнул.
   – Впусти.
   Альбрехт ухватил Клемента за руку и потащил за собой.
   – Пойдемте, герцог, я покажу вам некоторые новые экономические модели, вам понравится…
   Дональд Дарси вошел быстро, поклонился.
   – Сэр Дональд, – сказал я.
   – Ваше высочество…
   – Надеюсь, – сказал я, – общение с ее высочеством Аскланделлой прошло успешно?
   – Благодарю вас, ваше высочество.
   – Сэр Дональд, – сказал я внезапно, – а много у императора таких, как вы?
   – Ваше высочество?
   – Вы прекрасно поняли, – укорил я. – Империя Вильгельма, как я уже знаю от его дочери, находится в достаточной изоляции. Ни туда не ввести войска, ни оттуда нельзя двинуться победным маршем. Остается только развивать вот такой способ перемещения… Вы не станете утверждать, что вы один-единственный?
   Он помолчал, глядя мне в глаза, я видел, как подбирает ответ, а когда заговорил, голос звучал уверенно и с надлежащей долей искренности:
   – Ваше высочество, подобные перемещения требуют не только огромных затрат, но и крепчайшего здоровья… а также полного доверия его императорского величества.
   – Об этом догадываюсь, – сказал я.
   – Последнее особенно важно, – сказал он. – А доверяем обычно легко, если дело касается мелочей. Даже когда говорим, что доверяем жизнь… но что наша жизнь, разве большая ценность?.. Интересы империи во сто крат важнее, а таким доверием император не разбрасывается…
   Я слушал, внимательно следил за его лицом, мимикой, жестами, наконец проговорил:
   – Сэр Дональд, вы в самом деле в родстве с императором?
   Он запнулся, посмотрел на меня расширенными глазами и достаточно оторопело.
   – Ваше высочество?
   – И в достаточно близком родстве, – сказал я с нажимом.
   Он поперхнулся, сглотнул ком в горле и сказал с усилием:
   – Ваше высочество… я не стану ни возражать, ни подтверждать ваши слова, как вы понимаете сами… только замечу, ваше предположение лишь подтверждает, у императора просто не могут быть десятки людей, перемещающихся… нетрадиционными способами.
   Я создал кубок с вином, сунул ему в ладонь.
   – Пейте, это не яд. Эти нетрадиционные, гм, весьма осуждаемы церковью, потому приходится таиться, понимаю. Значит, империя Вильгельма совершенно не играет роли в регионе?
   Он сделал глоток, взглянул на меня поверх края кубка и произнес осторожно:
   – Только как некий сдерживающий фактор.
   – Сэр Дональд?
   Он пояснил, осторожно подбирая слова:
   – Чужая армия не может вторгнуться к нам, однако мы можем вывести через контролируемый нами проход достаточное войско, что решит исход битвы между местными лордами и даже между королями. Конечно, мы так не делаем, нас изоляция вполне устраивает, никто не желает перебираться на ту сторону…