Газаров Артур Юрьевич. Универсальная память

   – Надежды на его спасение очень мало.
   – Что совсем ничего нельзя сделать? – возмутился Круглов, недовольно надув губы, глаза выражали протест.
   – К сожалению, мы ему уже ничем не поможем. Все наши попытки не будут иметь ни малейшей пользы. Только чуть-чуть, буквально на несколько минут, продлим его жизнь, – разъяснил ситуацию пожилой профессор с седой шевелюрой – светило медицинской науки.
   – Сделайте все, что в ваших силах. Каждая секунда бесконечно дорога. Продлите его жизнь насколько это возможно. Сделайте чудо, спасайте его, – Круглов заметно нервничал. Он совсем не хотел расставаться с Фагундом. Он его успел полюбить как своего сына. Фагунд был бесконечно дорог Александру Михайловичу. Это совсем не робот в его представлении…
   Уже вторая потеря.
   Ушел Илья.
   Теперь Фагунд.
   Почему первыми уходят самые лучшие?
   Почему сильные и умные люди наиболее уязвимые?
   Круглов повернулся и медленно зашагал по длинному коридору, едва передвигая ноги. Он погрузился в тягостные раздумья.
   Внезапно остановился, о чем-то вспомнив. Внутри словно яркая вспышка молнии.
   – Какой же я болван! – громко высказал себе Круглов и кулаком звучно постучал себя по лбу.
   Он достал из кармана переговорник, нажал на кнопочку:
   – Алло.
   – Да, да, Александр Михайлович, я вас слушаю, – как всегда ровным, хорошо поставленным голосом ответил секретарь.
   – Послушайте, это очень срочно. Это крайне важно. Как можно скорее соедините меня с начальником вычислительного центра. Найдите мне его из-под земли.
   Он достал из кармана платок и нервно, несколькими движениями протер взмокший лоб.
   – Хорошо, я сейчас его найду, – ровным спокойным голосом ответили в трубке, затем пауза – что-то щелкнуло.
   Круглов покачал головой, закусив губу.
   – Да. Я слушаю.
   – Лев Владимирович? – услышал он знакомый немного хрипловатый голос начальника вычислительного центра.
   – Это я.
   – У меня к вам очень срочное дело. Бросайте все…
   – Я внимательно слушаю вас, Александр Михайлович. Мы сейчас проводим испытания новой био программы…
   – Оставьте все свои текущие дела. Найдите мне файл триста двадцать эн семьсот семь, вы поняли меня?
   – Да, хорошо. Я вам перезвоню.
   – Как можно скорее, Лев Владимирович. Я жду.
   Круглов стоял, широко расставив ноги и смотрел на стены, крепко сжимая кулаки.
   Через некоторое время раздался в руке запищал переговорник:
   – Алло, Александр Михайлович, этого файла нигде нет.
   – Как нет? – возмутился Круглов.
   – Так его просто не существует в нашем архиве. Откровенно говоря, я и не помню ничего подобного.
   – Не может этого быть, – у Круглова внезапно сильно заболела голова и он машинально потер виски.
   – Но система поиска файлов проверила абсолютно всю память. Мы просмотрели каждый носитель информации…
   – Постойте, постойте здесь что-то не так.
   Круглов сосредоточенно смотрел на фотографии, висевшие на серой матовой стене.
   – Вот и я говорю, необычное наименование файла – у нас нет таких названий. Это не наша кодировка. У нас совершенно другая система учета и хранения информации.
   – Меня сейчас интересует совсем не это. Нужно во что бы то ни стало найти файл. Попробуйте посмотреть вещи Ильи. Диск, его диск! Найдите и посмотрите содержимое UM – диска. Только срочно.
   – Но дело в том, что у меня нет доступа к этому диску. На это нужно специальное разрешение, Александр Михайлович.
   – Считайте, что вы его уже получили.
   – Нужен код.
   – Код я сейчас вам продиктую: восемьсот тридцать два, пятьсот четыре, семьсот два, девятьсот шестьдесят три, сто пятьдесят девять, – сбиваясь, диктовал Александр Михайлович.
   – Хорошо. Подождите немного. Всего пять минут…
   – Быстрее, как можно скорее. У нас совсем нет времени.
   Несколько минут Круглов не находил себе места, ходил вперед-назад, кусал губы, потирая шею.
   – Есть!
   – Нашли?
   – Да. Файл действительно существует.
   – Что в нем?
   – Сейчас мы посмотрим, я еще не успел толком во всем этом разобраться, – Лев Владимирович одной рукой держал трубку, второй работал на компьютере. Круглов молча наблюдал в монитор переговорника.
   – Можно сбросить его прямо сейчас по сетке на мой портативный компьютер? – Круглов чувствовал, как с каждой минутой они упускают возможность сделать что-либо для Фагунда.
   – Это будет очень долго – здесь самораспаковывающийся архив. Его объем составляет пять файлов по восемьсот гигабайт!
   – Сколько, сколько? Мне не послышалось? – глаза с красными прожилками округлились.
   – Да, Александр Михайлович, все пять файлов по восемьсот гигабайт! Ничуть не меньше.
   – Начинайте распаковывать, я сейчас буду у вас.
   – Приступаем.
   – Да и еще…
   – Что?
   – Остановите первый компьютер. Используйте самый мощный супер компьютер с жидким охлаждением, – не раздумывая распорядился Круглов.
   – Прервать моделирование? – откровенно удивился Лев Владимирович.
   – Да, прервите, – твердо произнес Круглов.
   – Но это…
   В его голосе сквозило сожаление.
   – Не имеет значения. Прервите прямо сейчас. Это гораздо важнее. Намного важнее всего, что мы делали до сих пор, – свое решение он не собирался менять, что бы ни случилось.
   Круглов, сложив переговорник, вернулся к профессору. Александр Михайлович застал его склонившимся над пультом реанимационной установки.
   – Результат пока не утешительный, ничем не могу порадовать, – не оборачиваясь, произнес профессор.
   – Сколько еще он может протянуть? – едва слышно спросил Круглов, боясь услышать страшное заключение.
   – Не знаю, трудно сказать, максимум сутки – мы применяем самые дорогостоящие методы. Хотя это прогноз для обычного человека, сами понимаете…
   Лицо профессора было суровым, каменно-бледным.
   – Даже не знаю, что делать, – Круглов крепко сжал губы, на глазах появились слезы, в груди все сжималось.
   – Надежда угасает очень быстро. Его организм отказывается подчиняться нам – он действует словно по какой-то инструкции, – насупившись, склонился над монитором профессор.
   – Извините. Я вынужден вас временно оставить, сейчас мне нужно быть в вычислительном центре, там идет работа над файлом, о котором сообщил Фагунд, – сжал губы Круглов.
   – Если что, я сразу свяжусь с вами, – повернулся профессор, его взгляд был тяжелым, не мигающим.
   – Буду ждать сообщений от вас, – Круглов развернулся и вышел, оставив профессора наедине с Фагундом.
   Вычислительный центр сейчас был центром внимания.
   Здесь все сверкало чистотой, мигало сотнями индикаторов…
   Лучшие программисты Института сидели за компьютером и сосредоточенно работали над программой.
   Файл распаковался очень быстро – ресурсов столь мощной суперсистемы хватало с избытком. Программа инсталляции уверенно набирала свои проценты, захватывая все новые и новые синие прямоугольники на экране.
   – Это не простая штуковина. Думаю, с такими вещами никто из нас не встречался, – произнес один из самых сильных программистов Института – худощавый парень в очках с собранными резинкой длинными волнистыми волосами.
   – Ты прав, Сергей, видно сразу. Здесь что-то необычное, – согласился сидящий рядом парень с вытянутым лицом и длинными подвижными руками.
   – Проверь на вирусы, – посоветовал Лев Владимирович, не отводя глаз от монитора.
   – Все чисто.
   – Работает!
   – Что это?
   – Где?
   – Смотрите!
   – Непонятно!
   – Странная ситуация.
   Круглов долго переводил взгляд то на экран, то на программистов, затем не выдержал и спросил:
   – Кто-то может мне сказать, что это все означает?
   Его терпение лопнуло окончательно.
   – Это виртуальная модель жизни, вернее ж-и-з-н-ь в-н-у-т-р-и к-о-м-п-ь-ю-т-е-р-а!!! растягивая по слогам, проговорил Лев Владимирович, как бы убеждая самого себя, что он не ошибся.
   На экране творилось нечто невероятное: не поддающиеся объяснению графики, символы и вообще происходили непонятные вещи.
   – Более того, она способна поддержать развитие! – добавил программист, сидящий за клавиатурой.
   – Развитие чего? – переспросил Круглов, нахмурившись.
   – Личности. Модель имеет черты индивидуальности. Я в этом уверен. Думаю, ошибка здесь исключена.
   – Я в этом деле ничего не понимаю, я вообще ничего не понимаю, объясните мне все по-человечески, – Круглов помотал головой, отошел и встал так, чтобы ему полностью было видно изображение на экране.
   – Система требует коннекта с файлом, – обернулся программист.
   – Что это значит?
   – Это значит, что нужен еще один файл.
   – Давайте его скорее.
   – Сейчас…
   Лев Владимирович вставил диск в компьютер. Дальше программа взяла инициативу на себя.
   На экране монитора начали твориться совершенно непонятные вещи. Какие-то странные метаморфозы, не имеющие ничего общего с привычными всем экранными формами и даже вольными фантазиями самых злобных вирусов.
   И вдруг после всего этого виртуального спектакля появился …Илья, вернее его изображение.
   – И-л-ь-я ж-и-в…
   У программиста от удивления отвисла челюсть.
   – Что ты сказал? Мне не послышалось? – Круглов широко раскрыв глаза, всматривался в нескончаемые столбики цифр и букв.
   – Сейчас я разберусь с данными и скажу окончательно.
   Он быстро переключил окна и вошел в программный текст, что-то там подправил и вновь вернулся обратно к фотографии.
   – Да. Все совпадает. Этот модуль поддержал …его…в компьютере, – подтвердил свои действия программист.
   – Не может этого быть. Мистика, – Круглов не поверил своим ушам.
   – В жизни нет места мистике. Есть объективная реальность, данная в ощущениях и проверяющий ощущения эксперимент, не ваши ли слова, Александр Михайлович? – напомнил Лев Владимирович.
   – Да это мои слова, – рассеянно произнес Круглов, не отрывая завороженного взгляда от монитора.
   – Тем не менее, факт остается фактом – он, то есть Илья действительно там – внутри компьютера, – программист постучал указательным пальцем по поверхности монитора, чуть не уронив тонкую плоскую матрицу.
   – Но как это так получилось? Как могло вообще такое произойти? У нас ведь нет подобных технологий и Илья ни о чем похожем нам никогда не говорил. Все это более чем странно, – Круглов был растерян.
   – Возможно, он держал все в тайне, не выкладывал свою теорию, пока она не подтверждена хотя бы одним экспериментом, – предположил Лев Владимирович, расхаживая из угла в угол, – кто знает, кто знает?
   – Сейчас гадать – пустая трата времени, нужно посмотреть, что произойдет дальше, – вмешался программист.
   – Возрождение или перенос информации? – Лев Владимирович остановился и поднял голову, взгляд сверкнул догадкой.
   – Постойте…
   Опять вмешался программист.
   – Говори, – подошел к нему Круглов, обхватив его за плечи.
   – А что если… что если информацию законсервировали в «Сапфире». Может такое быть?
   – Допустим. Сейчас трудно что-либо утверждать. В принципе это можно проверить. В будущем, – пожал плечами Круглов.
   – А если это прорыв в неведомое измерение? Какая-то случайная связь компьютера с параллельным миром? Ну, примерно что-то в этом духе. Возможно, я не совсем правильно выразил свою мысль, – программист посмотрел на Круглова рассеянным взглядом.
   – Хватит гадать. Давайте-ка мы сейчас лучше попытаемся что-то выяснить. Если он там внутри, то мы можем выйти на связь с ним. Можем? – остановил его Лев Владимирович, схватив за руку.
   – Да. Можем, – согласился программист.
   – Тогда что же мы медлим. Нам дорога каждая минута, – Круглов заметно нервничал, не находя себе места.
   Лев Владимирович засунул руки в карманы и шагнул назад. Вдохнул, надул щеки и выдохнул.
   Программист усиленно пытался настроить систему ввода информации и наконец сообщил:
   – Есть.
   – Илья? – спросил он в микрофон, вмонтированный в монитор.
   – Да это я.
   – Илья!
   – Да, я.
   – Здорово!!! Вот это да!!!
   – Рад вас видеть, друзья, – они действительно услышали живой голос Ильи, правда немного измененный компьютерной акустической системой. Но все равно это был его голос, характерные интонация, паузы – ошибиться невозможно – Илью все помнили хорошо.
   – Мы бесконечно счастливы, Илья. Ты действительно слышишь нас? – застыл перед монитором Лев Владимирович.
   – Это не старая запись или имитация, подделка? – не поверил своим ушам Круглов.
   – Нет, я действительно хорошо слышу вас.

Глава 23

   Фагунд хорошо понимал, что победить машинную цивилизацию – дело далеко не простое, но вполне реальное. Главное заключается не в том, чтобы уничтожить человечество и тем самым разом решить все существующие проблемы. Если бы все было так просто… На Земле существует так много способов подвести историю к финишной черте – достаточно лишь запустить один из многочисленных механизмов. Какой больше придется по вкусу…
   Человечество нельзя просто так взять и уничтожить, нажать на кнопку и стереть файл – это слишком дорогой продукт вселенской эволюции. Его нужно спасти всеми доступными средствами, любой ценой. Отвоевать, выпутать из СЕТИ, вырвать из грязных лап «Черного круга». Но и этого также не достаточно – мгновенно найдется новый поработитель, более жестокий и алчный. Человеку надо обрести истинную СВОБОДУ! Нужно научиться отличать свои собственные цели от чужих.
   Фагунд может и должен выиграть информационный бой с машинной цивилизацией. Для этого есть все. Достаточно создать вирус, способный поражать в час миллион компьютеров. Это вполне реализуемо на практике – перед ним открытая дорога. Тем более, что все исходные тексты Борис ему подарил в свое время. Достаточно лишь немного поработать…
   Уничтожать компьютеры физически совершенно бесполезное занятие. На это не хватило бы жизни. Техника последнего поколения способна самовоспроизводиться. В следующее поколение технологического оборудования заложены принципы, которые позволят проектировать и изготавливать компьютеры уже без участия человека практически на всех уровнях – от замысла и виртуальной модели до последнего винтика и упаковки.
   Пройдет всего лишь каких ни будь несколько лет и человек станет совершенно бесполезным для компьютеров. Тогда полностью автоматизируются многие отрасли промышленности, такие как энергетика, металлургия и химическая промышленность. Надобность в человеке отпадет полностью.
   Кроме того, оставшиеся в живых роботы не допустят полного уничтожения компьютеров, да и не только роботы, для этого есть еще целая армия исполнителей низкого уровня, которые будут спасать технику не жалея себя. С каждым днем их становится все больше и больше.
   У Фагунда остался один единственно верный шаг – и он приступил к его реализации.
   – Все! Это последнее, что мы сделаем, – сказал он себе вслух. Рядом находился компьютер – окно в мир, главный спутник человека, который стремится отобрать у реальности последние остатки привлекательности.
   – Имеем ли мы моральное право принять такое ответственное решение? – остановил его Илья, который появился на экране компьютера. Он смотрел на Фагунда строго, как учитель, который принимает экзамен у своего ученика.
   – Я полностью уверен в правильности принятого решения и отдаю себе отчет в том, что собираюсь сделать, – без тени сомнения ответил Фагунд, отчетливо понимая что перед ним не просто анимированная картинка. За ней живое разумное существо, которое ему бесконечно дорого и которому он во многом обязан своим появлением на этой прекрасной Земле.
   – Волею судьбы мы оказались на мгновенье за штурвалом большого корабля идущего в дальнее плавание. И теперь собираемся повернуть корабль в другом направлении. Пассажиры корабля ничего не знают. Может быть это преступление – уничтожить разом все, что наживалось долгими годами? Вправе ли мы решать за всех?
   – Есть другой способ изменить жизнь в лучшую сторону? Разве можно выйти из под ига темных сил, сохраняя их рычаги воздействия. Мы уничтожим силы, но рычагами воспользуется кто-то другой, – спросил Фагунд.
   – Я считаю, что всегда должен быть дополнительный, альтернативный вариант, – задумчиво протянул Илья.
   – Не думаю. Если корабль неизменно идет на мель, то в этой опасной ситуации мы просто обязаны свернуть в другую сторону. У нас не остается времени для поиска иного выхода.
   – Возможно, мы должны были просто уйти с дороги и не противостоять большому и невероятно сложному процессу. Мы ведь можем не учесть множество факторов, столько сил было затрачено на создание техники и развитие интеллектуальных систем, – голос Ильи начал Фагунда немного раздражать. И он хлопнул ладонью по столу – Фагунд понял, что слова Ильи могут быть специально изменены той самой СЕТЬЮ, которая не может не заботиться о своей собственной безопасности. В момент, когда решается судьба будущего, в ход идет все, что может принести хоть малейшую пользу.
   – Илья, подумай что они предлагают населению нашей планеты – уйти от реальности. Безвозвратно! Заменить ВСЮ Вселенную какой-то паршивой локальной СЕТЬЮ, замкнутой самодостаточной системой, лишенной развития и связи с Вселенной? Это же полнейший абсурд. Суррогат. Это попытка обмануть себя и всех. Потому, что того требуют двое уродливых и неполноценных существ, тоскующих по своему далеко не самому славному прошлому. Они причинили мне много зла, совершенно не принимая во внимание мои принципы. И не только мне. Они причинили зло всему человечеству и будут продолжать свое наступление очень долго. Если мы собираемся засеять поле полезной культурой, станем ли мы отказываться только из-за того, что там процветают сорняки? По – твоему это хорошо – идти по пути, который выбирает сорняк?
   – Разумеется, нет. Но в Библии говорится, что нельзя противиться злу, – не успокаивался Илья.
   – Да это так. Ты как человек создан по жестким правилам. Но не учитываешь одного – самый большой грех отказ от Бога. Они, уже не скрывая своих целей, ведут именно к этому. В компьютерных сетях нет места человеческой душе. Она не учитывается протоколами передачи данных. Да и примитивная имитация не даст ничего хорошего – нет свободы выбора, нет истинного творчества… Надеюсь теперь-то тебе понятно, дорогой мой. При всем уважении к тебе, я никогда не изменю своей точки зрения, если считаю, что она единственно верная. И от нее зависит многое. Я должен выполнить свою миссию на Земле.
   – Теперь мне многое понятно, – с трудом согласился Илья, на лице не было ни тени радости.
   – Не думай, что я злопамятный, обидчивый и ради того чтобы отомстить за себя разрушу весь мир. Нет, это удел слабых – невзлюбить весь мир, если кто-то причинил тебе боль. Как раз напротив – я спрашивал себя не раз. И не только себя. Я обратился к Вселенскому Разуму. И получил однозначный ответ. Никаких сомнений сейчас быть не может. Они – иначе говоря, те кто прямо или косвенно работает на СЕТЬ пытаются увести людей от тех задач, которые нужны именно людям. А мы пытаемся им помешать это сделать. Мы оставим их без рук.
   – Возможно, ты прав. Ученик всегда должен идти дальше своего учителя, – согласился Илья.
   Шли дни и долгие бессонные ночи.
   Фагунд сутками сидел за мониторами и составлял программу – самый опасный и смертельный для компьютеров вирус, в основе которой лежал тот самый всемогущий код, придуманный когда-то Борисом.
   Илья ему помогал, как мог – компьютер доделывал незаконченные фрагменты и проверял их, сразу же исправляя ошибки.
   Илья теперь отлично понимал, что они делают – что за всем этим последует. Но за свою судьбу он не боялся. Он знал, что рано или поздно компьютеры просто перестанут работать. А раз так – зачем собственно существовать.
   Но в этом деле не хватало как всегда главного элемента – знаний. Одно дело раз и навсегда вывести из строя весь Интернет, а другое – разрушить невидимую информационную поддержку могущественной структуры. Для этого им надо было найти верхний уровень, предел, запас прочности той СЕТИ, которая существовала много веков назад, выйти на главный Архив СЕТИ. Но и это еще не все. Нужно составить такой алгоритм, по которому программа – вирус практически одновременно проникнет в каждый компьютер и когда это произойдет, Фагунд получит сигнал и запустит вторую программу – собственно разрешение на действие вируса. Произойдет это сразу, в один день. Ни у кого не будет под рукой компьютера, чтобы составить антивирусную программу. Вероятность того, что программа-антивирус будет составлена, практически сводится к нулю. Из-за того, что уровень созданного вируса гораздо сложнее, чем уровень современного программирования. Новые компьютеры уже не будут выпускаться, потому, что все компьютеры, обслуживающие производство, а также проектирование – тоже будут безнадежно выведены из строя.
   И вот наступил день, когда все было готово. Пройден огромный и трудный путь, насыщенный нечеловеческой усталостью.
   Информация была стерта начисто как в компьютерных сетях, так и у верных слуг двух потомков далекой цивилизации – на жестких дисках компьютеров «Черного круга» и в «Сапфире».
   Наконец, когда транспортная оболочка вируса был готова рвануть во все концы, как сорвавшаяся с цепи бешеная собака, Фагунд отправил на головной сервер «Черного круга» замаскированную под почтовое сообщение программу. Шедевр хакерского искусства размножался и проникал в во все компьютеры, так как они связаны через Интернет. Ни один из самых мощных и свежих антивирусных пакетов его не распознал и не смог предупредить об опасности.
   Это был совершенно иной принцип построения программы, именно поэтому алгоритм не был распознан своевременно.
   Распространившись по миру практически мгновенно, он разрушил все банки данных, все программные коды. Все компьютерное оборудование было необратимо выведено из строя – всего лишь мертвое железо, лишенное сознания.
   Фагунд предусмотрительно оставил лишь одну сеть. Институт Будущего был отключен от всемирной паутины. Но не надолго. В его памяти тоже сидел вирус. Вернее туда он попал самым первым – именно в его недрах он и был создан. Но до запуска его отделял секретный код. Достаточно ввести лишь несколько цифр, которые знали только Фагунд и Илья.
   Это все означало…
   … человечество не готово к такому повороту колеса истории. Так бы сказал любой житель планеты, совершенно не представляя, что ему дальше делать, как дальше жить без всемогущего помощника – компьютера.
   И человечество не будет готовым никогда.
   Всегда нужно иметь запасной ход развития. Вернее даже не запасной, а нужно вернуться к своему пути, изначально предназначенного человечеству, единственно верному.
   Теперь будет над чем подумать.
   Многого они лишились, но и многое приобрели.
   Прежде всего, свободу собственного выбора. Раньше путь развития человечества был прямым и бесповоротным, как старт ракеты.
   Зато теперь есть все – свобода и независимость, выбирай любой путь.
   Кроме одного.
   Вряд ли они снова вернутся к восстановлению сети, ведь произошло такое…
   Есть только одно – древние знания, без которых путь развития человечества будет долгим, извилистым и кровавым. Эти знания не тайна за семью замками, они есть. Тайна – почему человек не хочет ими воспользоваться
   У человечества теперь нет повода для беспокойства.
   Оно выживет в любом случае, слишком многогранны его способности, слишком универсальное существо – человек. Даже если планета перестанет существовать – в мире нет ничего вечного, кроме одного – желания жить.
 
   Воздействие на Фагунда было таким сильным, что ему показалось, что на голову льется магма извергающегося вулкана.
   Волна обжигающей ненависти пронизала его с головы до ног. Голову прожигала насквозь огненная стрела, Фагунд прочувствовал, как мозг сжимает нечто, подобно трескучему морозу, сковывающему реки и озера.
   Предсмертные импульсы СЕТИ давали о себе знать с каждым часом все сильнее и сильнее. Жизнь становилась совершенно невыносимой. Казалось вот-вот голова расколется на несколько частей.
   Работала всего одна система ретрансляторы коммуникационных сигналов – они работали уже без компьютеров.
   Это были они – активизировать чип в голове Фагунда только в их власти.
   Ниртон и Элта.
   Превозмогая режущую боль, Фагунд сделав над собой неимоверное усилие, вышел на связь с ними.
   Встреча с двумя точками показалась ему самым значительным событием его жизни. Их энергетика была необычайно сильна. От них исходило зло. Он это прочувствовал всеми своими клетками. Желание уничтожить его было так сильно, что он уже чувствовал дыхание смерти за спиной.
   – Ты знаешь, что ты совершил, – провибрировал в голове чужеродный голос, заставивший его содрогнуться от ужаса.
   – Лучше человечеству погибнуть, чем жить в чужой шкуре и под чужим игом. Не в наших это правилах, – мысленно ответил Фагунд.
   – Это не оковы, это самый наискорейший путь к прогрессу, к развитию, к могуществу наконец.
   – Нет и еще раз нет, человек – существо далеко не рабское, каким вы его желаете видеть. Оно даже в самой трудной и безысходной ситуации стремится к полету творчества, а не к механической, бездумной работе.