Страница:
Таким образом, законодатель дифференцировал меры социальной защиты медицинского характера в отношении психически больных лиц, направляемых на принудительное лечение в общие и психиатрические больницы, и психопатов, нуждавшихся в принудительном помещении в лечебные заведения, соединенные с изоляцией.
Однако такого рода медицинских учреждений (особых стационаров) для психопатов не существовало, и в скором времени произошло очередное переполнение психиатрических больниц общего типа психопатами, наркоманами и алкоголиками, которые грубо нарушали больничный режим, терроризировали медицинский персонал и совершали побеги.
Эту тенденцию удалось преодолеть путем изменения экспертного подхода к таким лицам: к 1927 г. заключения об уменьшенной вменяемости полностью исчезают из экспертной практики судебно-психиатрических комиссий института им. В.П. Сербского и других экспертных учреждений. В результате психопаты, наркоманы и алкоголики, совершившие преступления, в большинстве своем стали подвергаться мерам социальной защиты судебно-исправительного характера.
В 30-е годы разноречивость в понимании мер социальной защиты медицинского характера среди юристов и психиатров, отсутствие их инструктивной регламентации и организационного опыта приводили к нарушениям требований УПК РСФСР 1923 г. Психически больные направлялись на принудительное лечение не только судом, но и следователями. В ряде случаев суды назначали меры социальной защиты медицинского характера без предварительной судебно-психиатрической экспертизы. Психиатры, в свою очередь, выписывали лиц, находившихся на принудительном лечении, без решения суда. Сроки принудительного лечения были явно недостаточными: в течение первых шести месяцев выписывалась половина психически больных, треть которых составляли лица, совершившие побеги из больниц[27].
Сложившееся положение изменилось в лучшую сторону после принятия Инструкции Народного комиссариата юстиции и Народного комиссариата здравоохранения РСФСР от 17 февраля 1935 г. «О порядке назначения проведения принудительного лечения психически больных, совершивших преступления», в соответствии с которой назначение и снятие принудительного лечения четко относились к функции судов (п. 1). При этом проведение судебно-психиатрической экспертизы предусматривалось обязательно[28].
В 1948 г. Инструкцией «О порядке применения принудительного лечения и других мер медицинского характера в отношении психически больных, совершивших преступления» была введена общесоюзная регламентация принудительного лечения. Инструкция установила дифференцированное принудительное лечение в общих психиатрических больницах и больницах специального типа, ввела лечение на общих основаниях и направление под надзор районного психиатра менее опасных больных и установила регулярное (не реже чем через шесть месяцев) переосвидетельствование больных, находившихся на принудительном лечении.
В 1954 г. министром здравоохранения СССР после согласования с заинтересованными министерствами и ведомствами была утверждена аналогичная Инструкция, которая регламентировала основания и порядок назначения, проведения и прекращения принудительного лечения в отношении: а) лиц, признанных невменяемыми, б) лиц, совершивших преступления в состоянии вменяемости, но до вынесения приговора заболевших хронической психической болезнью, в) лиц, заболевших хронической психической болезнью во время отбывания наказания в месте лишения свободы[29].
Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. ввели понятие невменяемости, сформулировали ее критерии и отнесли регламентацию принудительных мер медицинского характера к компетенции союзных республик (ст. II)[30].
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г., вступивший в действие с 1 января 1961 г., в главе шестой «О принудительных мерах медицинского и воспитательного характера» установил нормы, регулировавшие возможность применения принудительного лечения в отношении трех категорий лиц (невменяемых; лиц, заболевших после совершения преступления; заболевших во время отбывания наказания), и законодательно закрепил два вида принудительных мер медицинского характера: 1) помещение в психиатрическую больницу общего типа; 2) помещение в психиатрическую больницу специального типа (ст. 58).
В соответствии со ст. 62 УК РСФСР принудительное лечение наряду с наказанием за совершенное преступление предусматривалось и в отношении алкоголиков и наркоманов. Последние подлежали принудительному лечению по месту отбывания наказания, а в случае осуждения к мерам наказания, не связанным с лишением свободы, – в медицинских учреждениях по месту жительства. При этом суд по ходатайству заинтересованных лиц мог признать алкоголика либо наркомана ограниченно дееспособным.
В качестве критериев применения различных видов принудительных мер законодатель избрал степень опасности психически больного лица, определяемую его психическим состоянием и характером совершенного деяния, предусмотрев помещение в психиатрическую больницу специального типа лиц, представляющих «особую опасность для общества» (ст. 59).
В соответствии со ст. 60 УК РСФСР прекращение принудительного лечения производилось судом по заключению лечебного учреждения в случае выздоровления лица или такого изменения характера заболевания, при котором отпадала необходимость в принудительном лечении.
В случае прекращения принудительного лечения психически больные лица могли быть переданы судом на попечение родственников или опекунам при обязательном врачебном наблюдении. Аналогичная мера применялась и в тех случаях, когда суд не считал необходимым назначение принудительного лечения.
Изменение вида принудительной меры медицинского характера также производилось судом по заключению лечебного учреждения. Такое изменение осуществлялось в зависимости от степени опасности больного путем перевода из психиатрической больницы одного типа в психиатрическую больницу другого типа. При этом менее опасные больные переводились в больницы общего типа, а более опасные – в больницы специального типа.
Зачет времени применения принудительных мер медицинского характера в соответствии со ст. 61 УК РСФСР в отношении лиц, к которым применялось наказание, производился полностью: время, в течение которого применялись принудительные меры, засчитывалось в срок наказания.
Вместе с тем Уголовный кодекс 1960 г. не регламентировал периодичность переосвидетельствования психически больных, находившихся на принудительном лечении, для решения вопроса об отмене или изменении принудительных мер медицинского характера. Этот пробел устранила Инструкция Министерства здравоохранения РСФСР от 14 февраля 1967 г. «О порядке применения принудительного лечения и других мерах медицинского характера в отношении психически больных, совершивших общественно опасные деяния»[31]. Она предусматривала, что все больные, находящиеся в психиатрической больнице на принудительном лечении, должны не реже одного раза в шесть месяцев подвергаться переосвидетельствованию врачебной комиссией для определения их психического состояния и возможности постановки вопроса перед судом об изменении или отмене принудительной меры медицинского характера (п. 23); перевод психически больных, находившихся на принудительном лечении, из специальных психбольниц в психиатрические больницы общего типа осуществлялся Министерством здравоохранения по определению суда, из одной спецбольницы в другую – по указанию Министерства охраны общественного порядка (п. 10).
Надзор за осуществлением принудительного лечения в части его законности Инструкция «возлагала» на органы Прокуратуры в соответствии с Положением о прокурорском надзоре в СССР, принятом в 1955 г. (ст. 22). Контроль за своевременным и правильным проведением принудительного лечения в психиатрических больницах всех типов был возложен на органы здравоохранения (п. 28).
Однако прокурорский надзор за законностью осуществления принудительных мер медицинского характера и деятельностью судов при назначении таких мер, а также ведомственный контроль осуществлялись формально либо недостаточно. Судебное разбирательство по делам о применении принудительного лечения в половине случаев проводилось без разъяснения участникам процесса их прав. Все дела рассматривались без участия лиц, совершивших общественно опасные деяния, даже если ко времени судебного разбирательства эти лица обладали устойчивой способностью давать показания. Значительная часть дел разбиралась в отсутствие родственников психически больных (39 %), защитников (35 %) и членов врачебных комиссий (82 %). А.А. Хомовский отмечает, что весь процесс, по существу, сводился к заключительной части судебного следствия – к выступлениям прокурора и защитника, если они участвовали в процессе, при этом протокол судебного заседания мог занимать две строчки: «Председательствующим доложено дело. Судом вынесено определение»[32].
В 60-е годы и в первой половине 80-х годов имели место грубые нарушения прав человека, в том числе связанные со злоупотреблением психиатрией (яркий пример – дело генерала П.Г. Григоренко)2. Заведомо здоровых людей, неугодных тоталитарному режиму, с целью изоляции помещали в психиатрические больницы и подвергали принудительному лечению[33].
В период перестройки советской политической системы и открывшейся гласности факты злоупотребления мерами принудительного лечения активно обсуждались в юридической литературе и на страницах центральных газет и журналов[34]. Однако Временная инструкция от 21 марта 1986 г. № 225 «О порядке применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц с психическими расстройствами, совершившими общественно опасные деяния» была утверждена Минздравом СССР под грифом «Для служебного пользования» и в открытой печати не появилась[35].
В 1989 г. факты психиатрической гипердиагностики были отмечены в докладе американских юристов и психиатров, изучивших истории 27 болезней на лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности по ранее действовавшим ст. 70 и 190[36] УК РСФСР за призывы к насильственному изменению политического строя и распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский государственный и общественный строй. В 24 случаях из 27 был поставлен пациентам диагноз шизофрения, в трех – психопатия, что американские психиатры отнесли к типичной гипердиагностике. Ко времени проверки, проведенной членами американской делегации, 12 из 27 госпитализированных лиц были выписаны, а в 9 случаях госпитализации между американскими и советскими психиатрами не было серьезных разногласий[37].
По результатам деятельности американской делегации в 1989 г. Ассоциация психиатров СССР восстановлена во Всемирной психиатрической ассоциации, из которой ранее была исключена за злоупотребления, допущенные в 60-х и начале 80-х годов.
Дальнейшее развитие институт принудительного лечения лиц, совершивших предусмотренные уголовным законом деяния, получил в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г.[38] Разработчики Основ сформировали самостоятельный раздел VII под названием «Принудительные меры медицинского характера», отделив его от принудительных мер воспитательного воздействия, применяемых в отношении несовершеннолетних. В новом разделе были определены цели применения принудительных мер медицинского характера: предупреждение общественно опасных деяний со стороны лиц, страдающих психическими расстройствами, охрана их личности и лечение (ст. 55), а также основания применения этих мер к психически больным, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости или заболевшим до или после совершения преступления (ст. 56), к лицам, совершившим преступления в состоянии ограниченной вменяемости (ст. 57) и больным хроническим алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией, совершившим преступления (ст. 58).
В качестве основания принудительного лечения психически больных, совершивших деяния, предусмотренные уголовным законом, признавалась общественная опасность таких лиц, критериями которой выступали характер совершенного деяния и психическое состояние, а в отношении ограниченно вменяемых, алкоголиков, наркоманов и токсикоманов основанием применения принудительных мер признавалась необходимость их лечения. При отсутствии оснований, указанных в законе, суду предоставлялось право передать психически больного органам здравоохранения для решения вопроса о лечении на общих основаниях либо направить в учреждение социального обеспечения.
В случае выздоровления лиц, заболевших после совершения преступления, предусматривался зачет времени применения принудительной меры медицинского характера в срок наказания.
Определение видов принудительных мер, условий и порядка их применения, а также продление, изменение и прекращение были отнесены Основами к компетенции союзных республик (ст. 59).
Несомненной заслугой Основ 1991 г. является включение норм, регулирующих применение принудительных мер медицинского характера, в самостоятельный раздел, впервые были сформулированы цели таких мер, введено понятие ограниченной вменяемости, а в число лиц, подвергаемых принудительному лечению, включены токсикоманы и предусмотрена возможность применения принудительного лечения наряду с наказанием в отношении ограниченно вменяемых, хронических алкоголиков, наркоманов и токсикоманов, совершивших преступления.
Несмотря на то что этот законодательный акт не вступил в силу из-за распада СССР, он отразил концептуальные достижения ведущих советских криминалистов и предложения авторов Модельного уголовного кодекса[39] и тем самым подготовил нормативную основу для разработки Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г.
§ 3. Развитие и совершенствование нормативной базы по применению принудительных мер медицинского характера: современный период
Однако такого рода медицинских учреждений (особых стационаров) для психопатов не существовало, и в скором времени произошло очередное переполнение психиатрических больниц общего типа психопатами, наркоманами и алкоголиками, которые грубо нарушали больничный режим, терроризировали медицинский персонал и совершали побеги.
Эту тенденцию удалось преодолеть путем изменения экспертного подхода к таким лицам: к 1927 г. заключения об уменьшенной вменяемости полностью исчезают из экспертной практики судебно-психиатрических комиссий института им. В.П. Сербского и других экспертных учреждений. В результате психопаты, наркоманы и алкоголики, совершившие преступления, в большинстве своем стали подвергаться мерам социальной защиты судебно-исправительного характера.
В 30-е годы разноречивость в понимании мер социальной защиты медицинского характера среди юристов и психиатров, отсутствие их инструктивной регламентации и организационного опыта приводили к нарушениям требований УПК РСФСР 1923 г. Психически больные направлялись на принудительное лечение не только судом, но и следователями. В ряде случаев суды назначали меры социальной защиты медицинского характера без предварительной судебно-психиатрической экспертизы. Психиатры, в свою очередь, выписывали лиц, находившихся на принудительном лечении, без решения суда. Сроки принудительного лечения были явно недостаточными: в течение первых шести месяцев выписывалась половина психически больных, треть которых составляли лица, совершившие побеги из больниц[27].
Сложившееся положение изменилось в лучшую сторону после принятия Инструкции Народного комиссариата юстиции и Народного комиссариата здравоохранения РСФСР от 17 февраля 1935 г. «О порядке назначения проведения принудительного лечения психически больных, совершивших преступления», в соответствии с которой назначение и снятие принудительного лечения четко относились к функции судов (п. 1). При этом проведение судебно-психиатрической экспертизы предусматривалось обязательно[28].
В 1948 г. Инструкцией «О порядке применения принудительного лечения и других мер медицинского характера в отношении психически больных, совершивших преступления» была введена общесоюзная регламентация принудительного лечения. Инструкция установила дифференцированное принудительное лечение в общих психиатрических больницах и больницах специального типа, ввела лечение на общих основаниях и направление под надзор районного психиатра менее опасных больных и установила регулярное (не реже чем через шесть месяцев) переосвидетельствование больных, находившихся на принудительном лечении.
В 1954 г. министром здравоохранения СССР после согласования с заинтересованными министерствами и ведомствами была утверждена аналогичная Инструкция, которая регламентировала основания и порядок назначения, проведения и прекращения принудительного лечения в отношении: а) лиц, признанных невменяемыми, б) лиц, совершивших преступления в состоянии вменяемости, но до вынесения приговора заболевших хронической психической болезнью, в) лиц, заболевших хронической психической болезнью во время отбывания наказания в месте лишения свободы[29].
Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. ввели понятие невменяемости, сформулировали ее критерии и отнесли регламентацию принудительных мер медицинского характера к компетенции союзных республик (ст. II)[30].
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г., вступивший в действие с 1 января 1961 г., в главе шестой «О принудительных мерах медицинского и воспитательного характера» установил нормы, регулировавшие возможность применения принудительного лечения в отношении трех категорий лиц (невменяемых; лиц, заболевших после совершения преступления; заболевших во время отбывания наказания), и законодательно закрепил два вида принудительных мер медицинского характера: 1) помещение в психиатрическую больницу общего типа; 2) помещение в психиатрическую больницу специального типа (ст. 58).
В соответствии со ст. 62 УК РСФСР принудительное лечение наряду с наказанием за совершенное преступление предусматривалось и в отношении алкоголиков и наркоманов. Последние подлежали принудительному лечению по месту отбывания наказания, а в случае осуждения к мерам наказания, не связанным с лишением свободы, – в медицинских учреждениях по месту жительства. При этом суд по ходатайству заинтересованных лиц мог признать алкоголика либо наркомана ограниченно дееспособным.
В качестве критериев применения различных видов принудительных мер законодатель избрал степень опасности психически больного лица, определяемую его психическим состоянием и характером совершенного деяния, предусмотрев помещение в психиатрическую больницу специального типа лиц, представляющих «особую опасность для общества» (ст. 59).
В соответствии со ст. 60 УК РСФСР прекращение принудительного лечения производилось судом по заключению лечебного учреждения в случае выздоровления лица или такого изменения характера заболевания, при котором отпадала необходимость в принудительном лечении.
В случае прекращения принудительного лечения психически больные лица могли быть переданы судом на попечение родственников или опекунам при обязательном врачебном наблюдении. Аналогичная мера применялась и в тех случаях, когда суд не считал необходимым назначение принудительного лечения.
Изменение вида принудительной меры медицинского характера также производилось судом по заключению лечебного учреждения. Такое изменение осуществлялось в зависимости от степени опасности больного путем перевода из психиатрической больницы одного типа в психиатрическую больницу другого типа. При этом менее опасные больные переводились в больницы общего типа, а более опасные – в больницы специального типа.
Зачет времени применения принудительных мер медицинского характера в соответствии со ст. 61 УК РСФСР в отношении лиц, к которым применялось наказание, производился полностью: время, в течение которого применялись принудительные меры, засчитывалось в срок наказания.
Вместе с тем Уголовный кодекс 1960 г. не регламентировал периодичность переосвидетельствования психически больных, находившихся на принудительном лечении, для решения вопроса об отмене или изменении принудительных мер медицинского характера. Этот пробел устранила Инструкция Министерства здравоохранения РСФСР от 14 февраля 1967 г. «О порядке применения принудительного лечения и других мерах медицинского характера в отношении психически больных, совершивших общественно опасные деяния»[31]. Она предусматривала, что все больные, находящиеся в психиатрической больнице на принудительном лечении, должны не реже одного раза в шесть месяцев подвергаться переосвидетельствованию врачебной комиссией для определения их психического состояния и возможности постановки вопроса перед судом об изменении или отмене принудительной меры медицинского характера (п. 23); перевод психически больных, находившихся на принудительном лечении, из специальных психбольниц в психиатрические больницы общего типа осуществлялся Министерством здравоохранения по определению суда, из одной спецбольницы в другую – по указанию Министерства охраны общественного порядка (п. 10).
Надзор за осуществлением принудительного лечения в части его законности Инструкция «возлагала» на органы Прокуратуры в соответствии с Положением о прокурорском надзоре в СССР, принятом в 1955 г. (ст. 22). Контроль за своевременным и правильным проведением принудительного лечения в психиатрических больницах всех типов был возложен на органы здравоохранения (п. 28).
Однако прокурорский надзор за законностью осуществления принудительных мер медицинского характера и деятельностью судов при назначении таких мер, а также ведомственный контроль осуществлялись формально либо недостаточно. Судебное разбирательство по делам о применении принудительного лечения в половине случаев проводилось без разъяснения участникам процесса их прав. Все дела рассматривались без участия лиц, совершивших общественно опасные деяния, даже если ко времени судебного разбирательства эти лица обладали устойчивой способностью давать показания. Значительная часть дел разбиралась в отсутствие родственников психически больных (39 %), защитников (35 %) и членов врачебных комиссий (82 %). А.А. Хомовский отмечает, что весь процесс, по существу, сводился к заключительной части судебного следствия – к выступлениям прокурора и защитника, если они участвовали в процессе, при этом протокол судебного заседания мог занимать две строчки: «Председательствующим доложено дело. Судом вынесено определение»[32].
В 60-е годы и в первой половине 80-х годов имели место грубые нарушения прав человека, в том числе связанные со злоупотреблением психиатрией (яркий пример – дело генерала П.Г. Григоренко)2. Заведомо здоровых людей, неугодных тоталитарному режиму, с целью изоляции помещали в психиатрические больницы и подвергали принудительному лечению[33].
В период перестройки советской политической системы и открывшейся гласности факты злоупотребления мерами принудительного лечения активно обсуждались в юридической литературе и на страницах центральных газет и журналов[34]. Однако Временная инструкция от 21 марта 1986 г. № 225 «О порядке применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц с психическими расстройствами, совершившими общественно опасные деяния» была утверждена Минздравом СССР под грифом «Для служебного пользования» и в открытой печати не появилась[35].
В 1989 г. факты психиатрической гипердиагностики были отмечены в докладе американских юристов и психиатров, изучивших истории 27 болезней на лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности по ранее действовавшим ст. 70 и 190[36] УК РСФСР за призывы к насильственному изменению политического строя и распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский государственный и общественный строй. В 24 случаях из 27 был поставлен пациентам диагноз шизофрения, в трех – психопатия, что американские психиатры отнесли к типичной гипердиагностике. Ко времени проверки, проведенной членами американской делегации, 12 из 27 госпитализированных лиц были выписаны, а в 9 случаях госпитализации между американскими и советскими психиатрами не было серьезных разногласий[37].
По результатам деятельности американской делегации в 1989 г. Ассоциация психиатров СССР восстановлена во Всемирной психиатрической ассоциации, из которой ранее была исключена за злоупотребления, допущенные в 60-х и начале 80-х годов.
Дальнейшее развитие институт принудительного лечения лиц, совершивших предусмотренные уголовным законом деяния, получил в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г.[38] Разработчики Основ сформировали самостоятельный раздел VII под названием «Принудительные меры медицинского характера», отделив его от принудительных мер воспитательного воздействия, применяемых в отношении несовершеннолетних. В новом разделе были определены цели применения принудительных мер медицинского характера: предупреждение общественно опасных деяний со стороны лиц, страдающих психическими расстройствами, охрана их личности и лечение (ст. 55), а также основания применения этих мер к психически больным, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости или заболевшим до или после совершения преступления (ст. 56), к лицам, совершившим преступления в состоянии ограниченной вменяемости (ст. 57) и больным хроническим алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией, совершившим преступления (ст. 58).
В качестве основания принудительного лечения психически больных, совершивших деяния, предусмотренные уголовным законом, признавалась общественная опасность таких лиц, критериями которой выступали характер совершенного деяния и психическое состояние, а в отношении ограниченно вменяемых, алкоголиков, наркоманов и токсикоманов основанием применения принудительных мер признавалась необходимость их лечения. При отсутствии оснований, указанных в законе, суду предоставлялось право передать психически больного органам здравоохранения для решения вопроса о лечении на общих основаниях либо направить в учреждение социального обеспечения.
В случае выздоровления лиц, заболевших после совершения преступления, предусматривался зачет времени применения принудительной меры медицинского характера в срок наказания.
Определение видов принудительных мер, условий и порядка их применения, а также продление, изменение и прекращение были отнесены Основами к компетенции союзных республик (ст. 59).
Несомненной заслугой Основ 1991 г. является включение норм, регулирующих применение принудительных мер медицинского характера, в самостоятельный раздел, впервые были сформулированы цели таких мер, введено понятие ограниченной вменяемости, а в число лиц, подвергаемых принудительному лечению, включены токсикоманы и предусмотрена возможность применения принудительного лечения наряду с наказанием в отношении ограниченно вменяемых, хронических алкоголиков, наркоманов и токсикоманов, совершивших преступления.
Несмотря на то что этот законодательный акт не вступил в силу из-за распада СССР, он отразил концептуальные достижения ведущих советских криминалистов и предложения авторов Модельного уголовного кодекса[39] и тем самым подготовил нормативную основу для разработки Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г.
§ 3. Развитие и совершенствование нормативной базы по применению принудительных мер медицинского характера: современный период
Современный период развития и совершенствования нормативно-правовой базы применения принудительного лечения тесно связан с закреплением основополагающих принципов, общих и специальных положений осуществления психиатрической помощи в Законе Российской Федерации от 2 июля 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» с изменениями и дополнениями, внесенным ФЗ от 21 июля 1998 г. и 10 января 2003 г.[40]
Закон согласован с Принципами защиты лиц, страдающих психическим заболеванием, и улучшения здравоохранения в области психиатрии (резолюция генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1991 г. № 46/119). При этом принципы защиты психически больных лиц конкретизированы и развиты в соответствии с особенностями правовой системы Российской Федерации.
В юридической литературе отмечается, что с принятием Закона «появилась законодательная база, устанавливающая общий и единый порядок деятельности психиатрических учреждений»2. Вместе с тем базовый характер Закона о психиатрической помощи в сфере регулируемых им отношений обусловлен тем, что его нормы и принципы охватывают все направления психиатрической помощи, в том числе добровольной, недобровольной и принудительной.
В первом разделе Закона сформулированы наиболее общие и принципиальные положения, касающиеся психиатрической помощи в целом (ст. 1–4); прав лиц, страдающих психическими расстройствами (ст. 5); диагностики и лечения таких лиц; принудительных мер медицинского характера и лиц, в отношении которых эти меры применяются по решению суда (ст. 13); судебно-психиатрической экспертизы (ст. 14) и других ранее не урегулированных вопросов.
Во втором разделе освещены вопросы обеспечения психиатрической помощью и социальной защитой лиц, страдающих психическими расстройствами; приводятся основные виды такой помощи и меры социальной защиты (ст. 16). Все это относится к лицам, находящимся на принудительном лечении либо ранее проходившим такое лечение.
Третий раздел посвящен учреждениям и лицам, оказывающим психиатрическую помощь (ст. 18–19). В нем устанавливаются права и обязанности врачей-психиатров, закрепляется их независимость при оказании психиатрической помощи (ст. 21), что должно исключить любые формы вмешательства в профессиональные действия врачей-психиатров заинтересованных органов и лиц, особенно в случаях применения принудительных мер медицинского характера.
Центральное положение в Законе о психиатрической помощи занимает четвертый раздел, регламентирующий все виды психиатрической помощи и порядок ее оказания, а также права пациентов, находящихся в психиатрических стационарах (ст. 37), и защиту прав больных (ст. 38).
Все права пациентов психиатрических стационаров разделены на две группы. В первую входят права, которые не могут быть ограничены, в том числе право подавать без цензуры жалобы и заявления в органы государственной власти, прокуратуру, суд и адвокатуру; право встречаться с адвокатом и священнослужителем наедине; право исполнять религиозные обряды и соблюдать религиозные каноны; право получать наравне с другими гражданами вознаграждение за труд в соответствии с его количеством и качеством; выписывать газеты и журналы, получать образование и др.
Вторая группа включает права, которые могут быть ограничены в интересах здоровья как самих пациентов, так и других лиц. В перечень ограничиваемых прав включены такие права, как возможность вести переписку без цензуры, получать и отправлять посылки, бандероли и денежные переводы, пользоваться телефоном, принимать посетителей, иметь и приобретать предметы первой необходимости, пользоваться собственной одеждой.
В соответствии со ст. 13 Закона о психиатрической помощи «лица, помещенные в психиатрический стационар по решению суда о применении принудительных мер медицинского характера, пользуются правами, предусмотренными статьей 37 настоящего Закона». При этом ст. 37 Закона не предусматривает никаких изъятий прав в отношении лиц, к которым применяется принудительное лечение. На лиц, находящихся на принудительном лечении, в полной мере распространяются нормы, направленные на обеспечение и защиту их прав, в частности, права на обжалование действий и решений медицинских работников, включая медицинские комиссии, при оказании психиатрической помощи (ст. 47–49).
Пятый и шестой разделы посвящены обеспечению контроля и прокурорского надзора, а также порядку обжалования в суд действий, связанных с оказанием психиатрической помощи. Наряду с прокурорским надзором, контролем суда и вышестоящих органов управления здравоохранением предусмотрен контроль общественных объединений. Закон устанавливает возможность обжалования действий по оказанию психиатрической помощи всеми заинтересованными лицами, включая психически больных, их представителей и организации, которым предоставлено такое право, непосредственно в суд, прокуратуру либо вышестоящий орган. Установлен порядок рассмотрения таких жалоб, а также ответственность за нарушение настоящего Закона.
В дальнейшем с целью развития положений Закона о психиатрической помощи были приняты и введены в действие приказы Минздрава РФ, других министерств и ведомств, регулирующие различные направления оказания психиатрической помощи гражданам:
• Закон РФ от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 14 декабря 1995 г. № 197-ФЗ[41];
• постановление Правительства Российской Федерации от 28 апреля 1993 г. № 377 «О реализации Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» с изменениями и дополнениями[42];
• постановление Правительства Российской Федерации от 25 мая 1994 г. № 522 «О мерах по обеспечению психиатрической помощи и социальной защите лиц, страдающих психическими расстройствами»[43];
• постановление Правительства Российской Федерации от 20 апреля 1995 г. № 383 «О федеральной целевой программе «Неотложные меры по совершенствованию психиатрической помощи (1995–1997 годы)»[44];
• приказ Минздрава России от 11 января 1993 г. № 6 «О некоторых вопросах деятельности психиатрической службы»[45], которым в связи с принятым Законом внесены поправки в приказы и инструкции Минздрава РФ, связанные с оказанием психиатрической помощи населению.
С приятием Закона о психиатрической помощи применение принудительных мер медицинского характера, предусмотренных уголовным законодательством, перестало быть изолированным мероприятием в системе психиатрической помощи. В соответствии с настоящим Законом принудительные меры медицинского характера являются разновидностью медицинских мер, которые «применяются по решению суда в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния, по основаниям и в порядке, установленным Уголовным кодексом РФ и Уголовно-процессуальным кодексом РФ» (ч. 1 ст. 13 Закона). Лица, помещенные в психиатрический стационар по решению суда, признаются нетрудоспособными на весь период пребывания в стационаре и имеют право на пособие по государственному социальному страхованию или на пенсию на общих основаниях (ч. 2 ст. 13 Закона).
Уголовный кодекс Российской Федерации, введенный в действие с 1 января 1997 г., в надлежащей мере отразил базовые положения Закона о психиатрической помощи в уголовно-правовых нормах о невменяемости (ст. 21), об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22), об освобождении от наказания в связи с болезнью (ст. 81), о принудительных мерах медицинского характера (ст. 97—104), о незаконном помещении в психиатрический стационар (ст. 128).
Введение в действие нового Уголовного кодекса Российской Федерации и применение норм, регламентирующих назначение и применение принудительных мер медицинского характера, вызвало необходимость дальнейшего совершенствования положений Закона о психиатрической помощи, касающихся принудительного лечения психически больных, совершивших общественно опасные деяния и преступления.
Закономерным результатом этого процесса явилось появление крупных ведомственных и межведомственных правовых актов. Среди них важнейшими являются:
– совместный приказ Минздрава РФ и МВД РФ от 30 апреля 1997 г. № 133/269 «О мерах по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами» и утвержденная им Инструкция «Об организации взаимодействия органов здравоохранения и органов внутренних дел Российской Федерации по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами»;
– Методическое письмо Минздрава России от 23 июля 1999 г., согласованное с Верховным Судом РФ, Генеральной прокуратурой РФ, МВД РФ «О порядке применения принудительных и иных мер медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния (статья 21 и часть 1 статьи 81 Уголовного кодекса Российской Федерации)», в котором разработана методика практического применения основных положений Закона о психиатрической помощи и Уголовного кодекса 1996 г., касающихся осуществления принудительного лечения психически больных, совершивших общественно опасные деяния.
Закон согласован с Принципами защиты лиц, страдающих психическим заболеванием, и улучшения здравоохранения в области психиатрии (резолюция генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1991 г. № 46/119). При этом принципы защиты психически больных лиц конкретизированы и развиты в соответствии с особенностями правовой системы Российской Федерации.
В юридической литературе отмечается, что с принятием Закона «появилась законодательная база, устанавливающая общий и единый порядок деятельности психиатрических учреждений»2. Вместе с тем базовый характер Закона о психиатрической помощи в сфере регулируемых им отношений обусловлен тем, что его нормы и принципы охватывают все направления психиатрической помощи, в том числе добровольной, недобровольной и принудительной.
В первом разделе Закона сформулированы наиболее общие и принципиальные положения, касающиеся психиатрической помощи в целом (ст. 1–4); прав лиц, страдающих психическими расстройствами (ст. 5); диагностики и лечения таких лиц; принудительных мер медицинского характера и лиц, в отношении которых эти меры применяются по решению суда (ст. 13); судебно-психиатрической экспертизы (ст. 14) и других ранее не урегулированных вопросов.
Во втором разделе освещены вопросы обеспечения психиатрической помощью и социальной защитой лиц, страдающих психическими расстройствами; приводятся основные виды такой помощи и меры социальной защиты (ст. 16). Все это относится к лицам, находящимся на принудительном лечении либо ранее проходившим такое лечение.
Третий раздел посвящен учреждениям и лицам, оказывающим психиатрическую помощь (ст. 18–19). В нем устанавливаются права и обязанности врачей-психиатров, закрепляется их независимость при оказании психиатрической помощи (ст. 21), что должно исключить любые формы вмешательства в профессиональные действия врачей-психиатров заинтересованных органов и лиц, особенно в случаях применения принудительных мер медицинского характера.
Центральное положение в Законе о психиатрической помощи занимает четвертый раздел, регламентирующий все виды психиатрической помощи и порядок ее оказания, а также права пациентов, находящихся в психиатрических стационарах (ст. 37), и защиту прав больных (ст. 38).
Все права пациентов психиатрических стационаров разделены на две группы. В первую входят права, которые не могут быть ограничены, в том числе право подавать без цензуры жалобы и заявления в органы государственной власти, прокуратуру, суд и адвокатуру; право встречаться с адвокатом и священнослужителем наедине; право исполнять религиозные обряды и соблюдать религиозные каноны; право получать наравне с другими гражданами вознаграждение за труд в соответствии с его количеством и качеством; выписывать газеты и журналы, получать образование и др.
Вторая группа включает права, которые могут быть ограничены в интересах здоровья как самих пациентов, так и других лиц. В перечень ограничиваемых прав включены такие права, как возможность вести переписку без цензуры, получать и отправлять посылки, бандероли и денежные переводы, пользоваться телефоном, принимать посетителей, иметь и приобретать предметы первой необходимости, пользоваться собственной одеждой.
В соответствии со ст. 13 Закона о психиатрической помощи «лица, помещенные в психиатрический стационар по решению суда о применении принудительных мер медицинского характера, пользуются правами, предусмотренными статьей 37 настоящего Закона». При этом ст. 37 Закона не предусматривает никаких изъятий прав в отношении лиц, к которым применяется принудительное лечение. На лиц, находящихся на принудительном лечении, в полной мере распространяются нормы, направленные на обеспечение и защиту их прав, в частности, права на обжалование действий и решений медицинских работников, включая медицинские комиссии, при оказании психиатрической помощи (ст. 47–49).
Пятый и шестой разделы посвящены обеспечению контроля и прокурорского надзора, а также порядку обжалования в суд действий, связанных с оказанием психиатрической помощи. Наряду с прокурорским надзором, контролем суда и вышестоящих органов управления здравоохранением предусмотрен контроль общественных объединений. Закон устанавливает возможность обжалования действий по оказанию психиатрической помощи всеми заинтересованными лицами, включая психически больных, их представителей и организации, которым предоставлено такое право, непосредственно в суд, прокуратуру либо вышестоящий орган. Установлен порядок рассмотрения таких жалоб, а также ответственность за нарушение настоящего Закона.
В дальнейшем с целью развития положений Закона о психиатрической помощи были приняты и введены в действие приказы Минздрава РФ, других министерств и ведомств, регулирующие различные направления оказания психиатрической помощи гражданам:
• Закон РФ от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 14 декабря 1995 г. № 197-ФЗ[41];
• постановление Правительства Российской Федерации от 28 апреля 1993 г. № 377 «О реализации Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» с изменениями и дополнениями[42];
• постановление Правительства Российской Федерации от 25 мая 1994 г. № 522 «О мерах по обеспечению психиатрической помощи и социальной защите лиц, страдающих психическими расстройствами»[43];
• постановление Правительства Российской Федерации от 20 апреля 1995 г. № 383 «О федеральной целевой программе «Неотложные меры по совершенствованию психиатрической помощи (1995–1997 годы)»[44];
• приказ Минздрава России от 11 января 1993 г. № 6 «О некоторых вопросах деятельности психиатрической службы»[45], которым в связи с принятым Законом внесены поправки в приказы и инструкции Минздрава РФ, связанные с оказанием психиатрической помощи населению.
С приятием Закона о психиатрической помощи применение принудительных мер медицинского характера, предусмотренных уголовным законодательством, перестало быть изолированным мероприятием в системе психиатрической помощи. В соответствии с настоящим Законом принудительные меры медицинского характера являются разновидностью медицинских мер, которые «применяются по решению суда в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния, по основаниям и в порядке, установленным Уголовным кодексом РФ и Уголовно-процессуальным кодексом РФ» (ч. 1 ст. 13 Закона). Лица, помещенные в психиатрический стационар по решению суда, признаются нетрудоспособными на весь период пребывания в стационаре и имеют право на пособие по государственному социальному страхованию или на пенсию на общих основаниях (ч. 2 ст. 13 Закона).
Уголовный кодекс Российской Федерации, введенный в действие с 1 января 1997 г., в надлежащей мере отразил базовые положения Закона о психиатрической помощи в уголовно-правовых нормах о невменяемости (ст. 21), об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22), об освобождении от наказания в связи с болезнью (ст. 81), о принудительных мерах медицинского характера (ст. 97—104), о незаконном помещении в психиатрический стационар (ст. 128).
Введение в действие нового Уголовного кодекса Российской Федерации и применение норм, регламентирующих назначение и применение принудительных мер медицинского характера, вызвало необходимость дальнейшего совершенствования положений Закона о психиатрической помощи, касающихся принудительного лечения психически больных, совершивших общественно опасные деяния и преступления.
Закономерным результатом этого процесса явилось появление крупных ведомственных и межведомственных правовых актов. Среди них важнейшими являются:
– совместный приказ Минздрава РФ и МВД РФ от 30 апреля 1997 г. № 133/269 «О мерах по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами» и утвержденная им Инструкция «Об организации взаимодействия органов здравоохранения и органов внутренних дел Российской Федерации по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами»;
– Методическое письмо Минздрава России от 23 июля 1999 г., согласованное с Верховным Судом РФ, Генеральной прокуратурой РФ, МВД РФ «О порядке применения принудительных и иных мер медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния (статья 21 и часть 1 статьи 81 Уголовного кодекса Российской Федерации)», в котором разработана методика практического применения основных положений Закона о психиатрической помощи и Уголовного кодекса 1996 г., касающихся осуществления принудительного лечения психически больных, совершивших общественно опасные деяния.