Я был бы очень рад прочесть вашу статью, если Эвола уже вернул её вам, и вы будете столь любезны, чтобы выслать её мне; но, даже не читая её, могу сказать заранее, что я уверен, что во всём соглашусь с вами.
О каком латинском тексте вы говорили, упомянув, что перевод Регини вам показался сомнительным?
Мне будет очень любопытно узнать, что скажет Эвола по поводу Миларепы; он, несомненно, будет задет тем, сколь низкое место там отводится магии, что, кроме всего прочего, вполне соответствует действительности.
Я ничего не знаю об упомянутой вами поэме Аштхавакры (Ashthavakra); если вам не сложно, пришлите мне, пожалуйста, имеющийся у вас текст (путь даже это адаптированный перевод), тогда я, по крайней мере, сумею составить представление о чём идёт речь.
Вот адрес, который вы у меня просили:
Журнал, на который ссылался Париз (Parise), это «Регнабит» («Regnabit»), его адрес следующий: 30, rue Demours, Paris (XVIIIe); я сотрудничал с ним регулярно с августа 1925 по май 1927, постоянно забываю об этом вам упомянуть. Но обратите внимание, как излагается история: этот журнал столь мало зависел от иезуитов, что последние сделали всё возможное, дабы воспрепятствовать его изданию. С другой стороны, я был вынужден прервать наше сотрудничество вследствие происков, которые затеяли круги, близкие Мартиену (Maritain); это слишком долгая история, чтобы излагать вам её во всех подробностях, да к тому же и малоинтересная по сути. Я намереваюсь когда-нибудь вернуться к вопросам символизма, которые я начал затрагивать в этом журнале, но на этот раз в виде полноценной книги; но когда я найду для этого время?
Мои дамы посылают вам свои наилучшие пожелания, а я уверяю вас в своём неизменном сердечном почтении.
Рене Генон
Париж, 31 декабря 1927 г.
51, улица Сан. Луи-ан-Л'иль (IVe)
Милостивый сударь и любезный друг,
Я получил два ваших письма и хотел тотчас же ответить, но в последнее время мне решительно не хватает свободного времени, поэтому я столь долго тянул с ответом, тем более, что мне хотелось написать вам как можно более подробно; но даже и сегодня я сумею вам ответить лишь на часть ваших вопросов, остальное же придётся отложить до следующего раза.
Прежде всего скажу, что за последнее время Эвола писал мне дважды, и учитывая то, что вы мне сообщили в прошлый раз, я вижу, что он повторяет почти то же самое, что писал и вам. Не очень понятно, что он имеет в виду под «делом», которое он намеревается предпринять со своим журналом и книгой, причём речь идет не только об Италии, но и о соседних странах; ну что ж, это мы вскоре увидим… Он прислал мне также статью под названием «Антифилософский фашизм и средиземноморская традиция», которая была опубликована в «Фашистской Критике»; возможно вы её видели; в ней встречаются довольно верные вещи, особенно в первой части, но затем снова вылезает его «антихристианство», так что редакции журнала пришлось даже сделать примечание с оговорками относительно этого пункта. С другой стороны, я не могу толком понять, что он подразумевает под «средиземноморской традицией», и боюсь, что его представление об этом предмете несколько фантастично. Я до сих пор не смог найти времени, чтобы ему ответить; но я обязательно это сделаю в самое ближайшее время. Относительно сотрудничества с «Уром» я полностью согласен с вашей точкой зрения и, как и вы, не намерен соглашаться с теми ограничениями, которые он хотел бы нам навязать; к тому же, поскольку он умудряется увидеть повод для «полемики» там, где я менее всего настроен «полемизировать», я не очень понимаю, как бы мне удалось не выйти за установленные им рамки, которые по сути представляют собой ни что иное как крайне спорное суждение.
В последнем номере «Покрывала Изиды» появилась маленькая заметка об «Уре», в которой говорится, что это издание посвящено исследованию психологии! Я не знаю, кто это написал, но он явно прочёл не больше одной статьи «Ура»; возможно, это недоразумение порождено выражением «наука о Я»; если бы Эвола увидел эту заметку, он вряд ли бы остался ей доволен.
Два-три дня тому назад я получил открытку от Регини, который не давал о себе знать почти целый год; он сообщает, что собирается написать мне более подробно и объяснить причину своего затянувшегося молчания.
Мою книгу напечатали только пару недель тому назад, хотя она должна была выйти ещё в ноябре; впрочем, было бы удивительно, если бы она появилась вовремя, ведь печатники имеют привычку всегда опаздывать; кроме того, решено пустить её в продажу лишь после январских праздников, поскольку новогодние праздники не самое благоприятное время для этого.
Недавно я виделся с Хэкином и сказал ему, что вы были в Блуа на вакациях; он был расстроен тем, что вы не смогли заехать в Париж, так как ему очень хотелось бы снова повидаться с вами.
Масон-Урсель написал для «Ревю Критик» (я не очень знаком с этим изданием, так как у меня есть только вырезка из него) небольшую рецензию на «Царя мира», которую мне хотелось бы привести вам дословно, ибо она заслуживает того:
«Лейбниц любил говорить, что в схоластическом навозе можно отыскать золото; возможно его можно найти — даже у алхимиков — в той универсальной символике, которую проповедовали гностики, индусы, китайцы, каббалисты. К сожалению, Р. Генон не сумел извлечь этого золота, поскольку лишь критик может притязать на это. Он принимает за чистую монету всё традиционное, ничуть не сомневаясь в том, что всё соответствует всему; в этом он следует символистам. Он владеет информацией, но пользуется ею без разбора. По его мнению, критика есть вещь достойная презрения, дискредитирующая исследователя и совершенно излишняя для автора, отстаивающего метафизическую истину! Мы уже знаем об этом из других работ мсье Генона. То, что он принимает за силу и ясность, на наш взгляд, компрометирует ценность крайне обширных или, лучше сказать, курьёзных познаний этого востоковеда. Нас же пугает то, что в книге, не превышающей своим объёмом сотни страниц, автор притязает на раскрытие конечного смысла свастики, Аума и Ману, luz и Shekinah, Грааля, Магов и Старца Горы, всех бесчисленных загадок. Даже если кое-где его догадки верны, чего стоит результат без доказательства? и лишь чисто символическое свидетельство среди многообразия религий, философий?».
Ну, что вы об этом скажете? Самое удивительное, что всего лишь несколько месяцев тому назад он убеждал меня, что всё более склоняется к тому, чтобы принять мою точку зрения! Похоже, что дело обстоит прямо противоположным образом: он всё дальше удаляется от неё, и, очевидно, не способен её понять. Для него нет ничего важнее «критики» и анализа, то есть того, что я считаю как раз несущественным; подобно своим коллегам он воображает, что всякая мелочь заслуживает многотомных рассуждений, переполненных всяческими сведениями. Если бы я считал необходимым ему ответить, то указал бы ему на то, что я крайне далёк от того, чтобы принимать «любую информацию без разбора», как он считает, и, более того, решительно отказываюсь принимать во внимание то, что исходит от официальных востоковедов; но это будет совершенно бесполезно; невозможно изменить ментальность этих людей, поэтому лучше продолжать идти своим путём, не заботясь о том, что они могут сказать или подумать.
Мне никак не удаётся как следует заняться Вергилием; безусловно, там много мест довольно сложных для понимания, и я убежден, что, если будет время, стоит заняться исследованием его текстов с интересующей нас точки зрения; в любом случае, кое-какие из тех интерпретаций, которые вы мне указали, мне представляются вполне оправданными.
Я не смог просмотреть те отрывки в книге П. Уоллеса, о которых вы упоминали, так как я одолжил эту книгу одному моему знакомому, который мне её пока не вернул; я вернусь к этому позднее, и тогда мы с вами продолжим этот разговор. Что до тех размышлений, которые я ранее высказывал по этому поводу, и ваших замечаний в связи с этим, то они точно соответствуют тому, что я имел в виду.
Я говорил с Бако по поводу немецкого перевода стихов Миларепы; он знаком с ним, но поскольку не очень хорошо владеет немецким, то не может оценить его точность; впрочем, ему показалось, что он не полон. Процитированные вами отрывки действительно не отличаются особой ясностью, их не мешало бы снабдить комментариями, но мог ли это сделать переводчик? Вы несомненно правы относительно серединной артерии, она не может быть ни чем иным как sushumna, «ветер» же, вероятнее всего, соответствует пране; я даже спрашиваю себя, не имеет ли смысла соотнести то место, где говорится о «пяти ветрах», с пятью вайя (vayus), которые являются модальностями праны. Смысл мудры именно тот, на который вы указали; что до Дхармадхату, буквально «семя Закона», то, насколько мне известно, это одно из обозначений Будды, но это не очень проясняет смысла той фразы, в которой встречается это слово. Ваджра же, как вам известно, означает одновременно «молнию» и «алмаз»; впрочем, этот вопрос требует дальнейших изысканий.
У меня пока не было времени, чтобы проверить текст Бхагавадгиты; я отметил тот отрывок, о котором вы говорили; обещаю заняться им в ближайшее же время.
Заранее благодарю вас за ту ведийскую поэму, которую вы обещали мне прислать; надеюсь, вы не будете торопить меня с её возвращением, поскольку сейчас у меня совершенно нет времени для чтения. Благодарю вас также за сделанные вами замечания по поводу текста и его перевода в прозе; но мне будет трудно найти его, так как я никогда не посещаю библиотек.
Sakshi означает «свидетель» или «наблюдатель»; думаю, что sakshipurusha следует понимать как эквивалент «двух птиц на древе», которые «смотря, не едя», что соответствует личности, тогда как то, что ест (то есть вовлечено в действие со всеми вытекающими отсюда следствиями) — это jivatma или индивидуальность. Перевод данной шлоки на первый взгляд мне показался точным; когда у меня будет время, я проверю это более тщательно.
Буква Kha скорее символизирует атмосферу, а также небо, нежели воздух как элемент. Обозначение Агни «трёхформный» может иметь много значений; возможно, что в данном случае оно относится к небесному огню, земному огню и жизненному огню. Те три цвета, о которых вы говорили, обычно чаще соотносят с гунами, чем с элементами: саттва, белый; раджас, красный (этот же смысл присущ корню rauj), тамас, чёрный (точность). Ваше мнение относительно 0 между 3 и 2 (вместо единицы) мне представляется совершенно верным или, по меньшей мере, вполне удовлетворительным как толкование. Что до отрывков из комментария, указывающих на определение мукти в зависимости от разных школ, то к этому я также предпочел бы вернуться в ближайшем письме, так как, боюсь, что сейчас я мог бы дать вам неверное толкование.
Я доволен, что Тейяр ответил вам и прислал снимок Кейреддина; если вы, как и собирались, сделаете его копию, я был бы очень рад также получить её. Забавно отметить, что в тот же день, когда я получил ваше письмо, пришло и письмо от Жоссо, где он также упоминает Кейреддина; он говорит, что тот умер как раз перед тем, как согласился дать ему наставление; но я не знаю, смог бы Жоссо на деле воспользоваться его учением. Я буду очень вам благодарен, если вы сообщите мне о следующем ответе от Тейяра; упоминаемый им Шейх — это, несомненно, Шейх ben Alioua, глава Alaouias. У меня есть краткое изложение учений этой школы, составленное секретарем Шейха Si Mohammed El Aid, с французским переводом, выполненным Тейяром; если вам интересно, могу выслать копию. Кажется, я уже говорил вам, что сегодня в Париже существует их центр, однако доступ в него открыт только арабам и кабилам; я намеревался установить с ними связь, но пока не было случая, хотя он находится совсем рядом со мной; я обязательно загляну туда, так как он может оказаться интересней, чем то отделение, которое сейчас образуется для европейцев, о чём, кажется, я тоже уже упоминал; доступ для европейцев нередко становится причиной искажения учения.
Простите, что не смог ответить на все ваши вопросы; постараюсь больше не задерживаться так надолго с ответом.
Надеюсь, что вы покинули горы прежде, чем начались холода, которые могли бы повредить вам.
Мои наилучшие пожелания в наступающем году; дамы также желают вам всего наилучшего, я же сердечно пожимаю вашу руку.
Рене Генон
Чуть не забыл поблагодарить вас за любезно присланные марки.
О каком латинском тексте вы говорили, упомянув, что перевод Регини вам показался сомнительным?
Мне будет очень любопытно узнать, что скажет Эвола по поводу Миларепы; он, несомненно, будет задет тем, сколь низкое место там отводится магии, что, кроме всего прочего, вполне соответствует действительности.
Я ничего не знаю об упомянутой вами поэме Аштхавакры (Ashthavakra); если вам не сложно, пришлите мне, пожалуйста, имеющийся у вас текст (путь даже это адаптированный перевод), тогда я, по крайней мере, сумею составить представление о чём идёт речь.
Вот адрес, который вы у меня просили:
M. Taillard, interprete judiciaire,В брошюре, присланной мне Жоссо (Jossot) нет ничего интересного, за исключением нескольких бесед с Кейреддином (которого он обозначает только инициалом), и обзора, уже знакомого мне, по учению Alaouias, к которым, как я уже говорил, сейчас принадлежит последний. Похоже, это братство пользуется всё большей популярностью; как мне стало известно, существует даже zaouia в Париже на бульваре Сен-Жермен, в двух шагах от меня; это, в частности, заставляет опасаться, как бы оно не стало слишком открытым и не сбилось бы с пути, подобно многим другим. По всей видимости, она работает также и в Алжире, и занята проблемой сближения христиан и мусульман, что, несомненно, крайне похвально; но приведут ли эти усилия к достойному результату?
5, rue Al-Djezirah,
Tunis
Журнал, на который ссылался Париз (Parise), это «Регнабит» («Regnabit»), его адрес следующий: 30, rue Demours, Paris (XVIIIe); я сотрудничал с ним регулярно с августа 1925 по май 1927, постоянно забываю об этом вам упомянуть. Но обратите внимание, как излагается история: этот журнал столь мало зависел от иезуитов, что последние сделали всё возможное, дабы воспрепятствовать его изданию. С другой стороны, я был вынужден прервать наше сотрудничество вследствие происков, которые затеяли круги, близкие Мартиену (Maritain); это слишком долгая история, чтобы излагать вам её во всех подробностях, да к тому же и малоинтересная по сути. Я намереваюсь когда-нибудь вернуться к вопросам символизма, которые я начал затрагивать в этом журнале, но на этот раз в виде полноценной книги; но когда я найду для этого время?
Мои дамы посылают вам свои наилучшие пожелания, а я уверяю вас в своём неизменном сердечном почтении.
Рене Генон
Париж, 31 декабря 1927 г.
51, улица Сан. Луи-ан-Л'иль (IVe)
Милостивый сударь и любезный друг,
Я получил два ваших письма и хотел тотчас же ответить, но в последнее время мне решительно не хватает свободного времени, поэтому я столь долго тянул с ответом, тем более, что мне хотелось написать вам как можно более подробно; но даже и сегодня я сумею вам ответить лишь на часть ваших вопросов, остальное же придётся отложить до следующего раза.
Прежде всего скажу, что за последнее время Эвола писал мне дважды, и учитывая то, что вы мне сообщили в прошлый раз, я вижу, что он повторяет почти то же самое, что писал и вам. Не очень понятно, что он имеет в виду под «делом», которое он намеревается предпринять со своим журналом и книгой, причём речь идет не только об Италии, но и о соседних странах; ну что ж, это мы вскоре увидим… Он прислал мне также статью под названием «Антифилософский фашизм и средиземноморская традиция», которая была опубликована в «Фашистской Критике»; возможно вы её видели; в ней встречаются довольно верные вещи, особенно в первой части, но затем снова вылезает его «антихристианство», так что редакции журнала пришлось даже сделать примечание с оговорками относительно этого пункта. С другой стороны, я не могу толком понять, что он подразумевает под «средиземноморской традицией», и боюсь, что его представление об этом предмете несколько фантастично. Я до сих пор не смог найти времени, чтобы ему ответить; но я обязательно это сделаю в самое ближайшее время. Относительно сотрудничества с «Уром» я полностью согласен с вашей точкой зрения и, как и вы, не намерен соглашаться с теми ограничениями, которые он хотел бы нам навязать; к тому же, поскольку он умудряется увидеть повод для «полемики» там, где я менее всего настроен «полемизировать», я не очень понимаю, как бы мне удалось не выйти за установленные им рамки, которые по сути представляют собой ни что иное как крайне спорное суждение.
В последнем номере «Покрывала Изиды» появилась маленькая заметка об «Уре», в которой говорится, что это издание посвящено исследованию психологии! Я не знаю, кто это написал, но он явно прочёл не больше одной статьи «Ура»; возможно, это недоразумение порождено выражением «наука о Я»; если бы Эвола увидел эту заметку, он вряд ли бы остался ей доволен.
Два-три дня тому назад я получил открытку от Регини, который не давал о себе знать почти целый год; он сообщает, что собирается написать мне более подробно и объяснить причину своего затянувшегося молчания.
Мою книгу напечатали только пару недель тому назад, хотя она должна была выйти ещё в ноябре; впрочем, было бы удивительно, если бы она появилась вовремя, ведь печатники имеют привычку всегда опаздывать; кроме того, решено пустить её в продажу лишь после январских праздников, поскольку новогодние праздники не самое благоприятное время для этого.
Недавно я виделся с Хэкином и сказал ему, что вы были в Блуа на вакациях; он был расстроен тем, что вы не смогли заехать в Париж, так как ему очень хотелось бы снова повидаться с вами.
Масон-Урсель написал для «Ревю Критик» (я не очень знаком с этим изданием, так как у меня есть только вырезка из него) небольшую рецензию на «Царя мира», которую мне хотелось бы привести вам дословно, ибо она заслуживает того:
«Лейбниц любил говорить, что в схоластическом навозе можно отыскать золото; возможно его можно найти — даже у алхимиков — в той универсальной символике, которую проповедовали гностики, индусы, китайцы, каббалисты. К сожалению, Р. Генон не сумел извлечь этого золота, поскольку лишь критик может притязать на это. Он принимает за чистую монету всё традиционное, ничуть не сомневаясь в том, что всё соответствует всему; в этом он следует символистам. Он владеет информацией, но пользуется ею без разбора. По его мнению, критика есть вещь достойная презрения, дискредитирующая исследователя и совершенно излишняя для автора, отстаивающего метафизическую истину! Мы уже знаем об этом из других работ мсье Генона. То, что он принимает за силу и ясность, на наш взгляд, компрометирует ценность крайне обширных или, лучше сказать, курьёзных познаний этого востоковеда. Нас же пугает то, что в книге, не превышающей своим объёмом сотни страниц, автор притязает на раскрытие конечного смысла свастики, Аума и Ману, luz и Shekinah, Грааля, Магов и Старца Горы, всех бесчисленных загадок. Даже если кое-где его догадки верны, чего стоит результат без доказательства? и лишь чисто символическое свидетельство среди многообразия религий, философий?».
Ну, что вы об этом скажете? Самое удивительное, что всего лишь несколько месяцев тому назад он убеждал меня, что всё более склоняется к тому, чтобы принять мою точку зрения! Похоже, что дело обстоит прямо противоположным образом: он всё дальше удаляется от неё, и, очевидно, не способен её понять. Для него нет ничего важнее «критики» и анализа, то есть того, что я считаю как раз несущественным; подобно своим коллегам он воображает, что всякая мелочь заслуживает многотомных рассуждений, переполненных всяческими сведениями. Если бы я считал необходимым ему ответить, то указал бы ему на то, что я крайне далёк от того, чтобы принимать «любую информацию без разбора», как он считает, и, более того, решительно отказываюсь принимать во внимание то, что исходит от официальных востоковедов; но это будет совершенно бесполезно; невозможно изменить ментальность этих людей, поэтому лучше продолжать идти своим путём, не заботясь о том, что они могут сказать или подумать.
Мне никак не удаётся как следует заняться Вергилием; безусловно, там много мест довольно сложных для понимания, и я убежден, что, если будет время, стоит заняться исследованием его текстов с интересующей нас точки зрения; в любом случае, кое-какие из тех интерпретаций, которые вы мне указали, мне представляются вполне оправданными.
Я не смог просмотреть те отрывки в книге П. Уоллеса, о которых вы упоминали, так как я одолжил эту книгу одному моему знакомому, который мне её пока не вернул; я вернусь к этому позднее, и тогда мы с вами продолжим этот разговор. Что до тех размышлений, которые я ранее высказывал по этому поводу, и ваших замечаний в связи с этим, то они точно соответствуют тому, что я имел в виду.
Я говорил с Бако по поводу немецкого перевода стихов Миларепы; он знаком с ним, но поскольку не очень хорошо владеет немецким, то не может оценить его точность; впрочем, ему показалось, что он не полон. Процитированные вами отрывки действительно не отличаются особой ясностью, их не мешало бы снабдить комментариями, но мог ли это сделать переводчик? Вы несомненно правы относительно серединной артерии, она не может быть ни чем иным как sushumna, «ветер» же, вероятнее всего, соответствует пране; я даже спрашиваю себя, не имеет ли смысла соотнести то место, где говорится о «пяти ветрах», с пятью вайя (vayus), которые являются модальностями праны. Смысл мудры именно тот, на который вы указали; что до Дхармадхату, буквально «семя Закона», то, насколько мне известно, это одно из обозначений Будды, но это не очень проясняет смысла той фразы, в которой встречается это слово. Ваджра же, как вам известно, означает одновременно «молнию» и «алмаз»; впрочем, этот вопрос требует дальнейших изысканий.
У меня пока не было времени, чтобы проверить текст Бхагавадгиты; я отметил тот отрывок, о котором вы говорили; обещаю заняться им в ближайшее же время.
Заранее благодарю вас за ту ведийскую поэму, которую вы обещали мне прислать; надеюсь, вы не будете торопить меня с её возвращением, поскольку сейчас у меня совершенно нет времени для чтения. Благодарю вас также за сделанные вами замечания по поводу текста и его перевода в прозе; но мне будет трудно найти его, так как я никогда не посещаю библиотек.
Sakshi означает «свидетель» или «наблюдатель»; думаю, что sakshipurusha следует понимать как эквивалент «двух птиц на древе», которые «смотря, не едя», что соответствует личности, тогда как то, что ест (то есть вовлечено в действие со всеми вытекающими отсюда следствиями) — это jivatma или индивидуальность. Перевод данной шлоки на первый взгляд мне показался точным; когда у меня будет время, я проверю это более тщательно.
Буква Kha скорее символизирует атмосферу, а также небо, нежели воздух как элемент. Обозначение Агни «трёхформный» может иметь много значений; возможно, что в данном случае оно относится к небесному огню, земному огню и жизненному огню. Те три цвета, о которых вы говорили, обычно чаще соотносят с гунами, чем с элементами: саттва, белый; раджас, красный (этот же смысл присущ корню rauj), тамас, чёрный (точность). Ваше мнение относительно 0 между 3 и 2 (вместо единицы) мне представляется совершенно верным или, по меньшей мере, вполне удовлетворительным как толкование. Что до отрывков из комментария, указывающих на определение мукти в зависимости от разных школ, то к этому я также предпочел бы вернуться в ближайшем письме, так как, боюсь, что сейчас я мог бы дать вам неверное толкование.
Я доволен, что Тейяр ответил вам и прислал снимок Кейреддина; если вы, как и собирались, сделаете его копию, я был бы очень рад также получить её. Забавно отметить, что в тот же день, когда я получил ваше письмо, пришло и письмо от Жоссо, где он также упоминает Кейреддина; он говорит, что тот умер как раз перед тем, как согласился дать ему наставление; но я не знаю, смог бы Жоссо на деле воспользоваться его учением. Я буду очень вам благодарен, если вы сообщите мне о следующем ответе от Тейяра; упоминаемый им Шейх — это, несомненно, Шейх ben Alioua, глава Alaouias. У меня есть краткое изложение учений этой школы, составленное секретарем Шейха Si Mohammed El Aid, с французским переводом, выполненным Тейяром; если вам интересно, могу выслать копию. Кажется, я уже говорил вам, что сегодня в Париже существует их центр, однако доступ в него открыт только арабам и кабилам; я намеревался установить с ними связь, но пока не было случая, хотя он находится совсем рядом со мной; я обязательно загляну туда, так как он может оказаться интересней, чем то отделение, которое сейчас образуется для европейцев, о чём, кажется, я тоже уже упоминал; доступ для европейцев нередко становится причиной искажения учения.
Простите, что не смог ответить на все ваши вопросы; постараюсь больше не задерживаться так надолго с ответом.
Надеюсь, что вы покинули горы прежде, чем начались холода, которые могли бы повредить вам.
Мои наилучшие пожелания в наступающем году; дамы также желают вам всего наилучшего, я же сердечно пожимаю вашу руку.
Рене Генон
Чуть не забыл поблагодарить вас за любезно присланные марки.