Страница:
Соня потянула носом и спросила:
– Пойдем в дом или будем есть на свежем воздухе?
– Я бы предпочел дом, – произнес я. – С меня уже довольно свежего воздуха, еды на полу или холодных камнях и комаров на закуску. Хочу комфорта: мягких кресел, хрустальных бокалов и столовых приборов.
– Где пребывал? – осведомилась Соня, беря меня под руку.
– В очередном Средиземье, – объяснил я. – Искал топор Двалина.
– Нашел?
– Нашел. Но мне его сломали по дороге. Не так много я за него получил.
Стол Соня накрыла в гостиной, памятуя о моем желании отдохнуть в комфорте. Мою розу она водрузила в узкую вазочку в самый центр стола. Мясо пленительно благоухало. Я почувствовал зверский голод, но желание рвать мясо зубами я себе подавил как истинный джентльмен. А что поделать? Привычка обедать у кострищ, где мясо жарится на самодельном вертеле, въелась мне под кожу. Соня смотрела на меня с плохо скрываемой усмешкой. Ей мои мучения были вполне понятны.
– Мяса много, так что особенно не торопись, – предупредила она иронично. – Кстати, у меня есть заказчик на твое Средиземье. Очень уж он хочет побиться на стороне сил добра против Мордора. Правда, орудовать мечом он не умеет совершенно, луком тоже. Никчемный из него будет воин.
– Угу, – невнятно пробурчал я по причине набитого рта. – Первый же гном изрубит его в капусту. А почему на мое? У тебя на Средиземье нет выходов?
– Моя фантазия как-то плохо работает на ирреальные миры. Мне это нужно увидеть самой, чтобы понять и потянуть на себя ниточку. А я это понимаю с трудом. Поэтому все мои миры они очень уж…
– Современны? – подсказал я.
– Вроде того. Слишком уж они отвечают моему внутреннему состоянию.
Мы ненадолго замолчали, набивая желудки приятно хрустевшим мясом. Мне почему-то вспомнилось последнее Средиземье. Какая-то безрадостная атмосфера царила в этом мире. Казалось бы, Мордор остался без своего повелителя. Жители страны должны были зажить долго и счастливо, однако этого как раз не происходило. В воздухе витала какая-то угроза, исходившая не от темной башни со всевидящим оком Повелителя тьмы. Жители были встревожены, много говорили о конце света, уповали на спасительное Братство кольца, Гендальфа, Фродо, Арагорна. Однако, судя по слухам, те ничего не могли поделать с надвигающейся на мир паникой. Где уж тут уместиться Соне с присущей ей прагматикой.
– Как ты думаешь, что от нас нужно Бо? – спросил я Соню. – Ты говорила, что у тебя есть какие то мысли на это счет.
– Не знаю, – задумчиво произнесла Соня. – Вертится у меня в голове какой-то клубок непонятный, вот только ухватить его я за ниточку и размотать не могу. Для того и позвала. Пораскинем мозгами, может быть, вдвоем придумаем что-нибудь.
– А подождать, пока он не расскажет сам не проще?
– Проще. Но кто сказал, что лучше. Я не доверяю Борегару. Никогда не доверяла и никогда его не любила. Кто знает, каких козырей он прячет в рукаве? Не думаю, что если ему представится возможность надуть нас, он не воспользуется ею.
Я кивнул. Подобный исход был вполне в духе Борегара. Мы будем таскать каштаны из огня для него, а он махом сгребет все и оставит нас с носом. И мы даже не узнаем, на кого он работал.
– Зачем ему понадобились скользящие? – размышляла вслух Соня. – Я уже думала об этом и мне кажется, что суть лежит в мирах, до которых Борегар не в состоянии дотянуться, ну прямо как я до миров Средиземья. Ему что-то нужно там, куда мы можем попасть, а он нет.
– Сомнительно, – покачал головой я. – Когда я спросил его, кто в команде, он ясно дал понять, что собирает всех, кого возможно. Для похода в недоступный мир он предпочел бы действовать более осмотрительно, не устраивая сборищ на Перекрестке. Здесь явно что-то не то.
– А если у него просто нет времени? – не сдавалась Соня. – Например, срочный заказ, который он никак не может упустить? От Императора какого-нибудь могущественного мира, к примеру.
– Тоже сомнительно. Информация подобного рода, доступная для всех скользящих станет для Бо очень опасной. Кто-нибудь сможет узнать, от кого исходит этот заказ и тогда любой из нас перехватит этот заказ, если Император не привязан к Бо слишком сильно. Слишком много миров, готовых пустить к себе скользящего, слишком мало мест, открытых для кого-то одного. Вроде Эдема…
Соня посмотрела на меня мутным взглядом и вскочила с места.
– Неужели он получил заказ из Эдема?
Признаться, мне, когда я разглагольствовал о Борегаре и его возможном заказе, мысль об Эдеме в голову не пришла. Я остановился на полуфразе и глубоко задумался.
– Блин…
Мысль о том, что Борегар станет единственным представителем скользящих, получившим неограниченные возможности из самого желанного для нас мира, заставила нас приуныть. Я машинально наполнил наши бокалы винцом приятного вишневого цвета и отхлебнул.
– Давай не зацикливаться на этой возможности, – мрачно произнесла Соня. – Еще не факт, что он был в Эдеме.
– Не факт, – эхом повторил я, – но вот увидишь, именно так и будет. Этому мерзавцу всегда везло на хорошие миры.
– Ну, положим, не только везло, – возразила Соня. – О двух хороших мирах я ему выболтала сама и потеряла пару-тройку клиентов. К счастью, Бо не умеет перетаскивать в миры живые существа, так что монополия на этот счет по-прежнему у меня. От контрабанды я почти отказалась, так что пусть он подавится.
– Я тоже ему рассказал о нескольких мирах, – вздохнул я. – И он сразу этим воспользовался. Умеет, сволочь, втереться в доверие…
– Ну, и кто же нам виноват? – горько усмехнулась Соня. – Скользящий скользящему – волк.
– Утешает только то, что тогда я был наивным неопытным юношей, – фыркнул я.
– То еще утешение, – пожала плечами Соня. – Теперь обойти Бо в этих мирах будет тяжело. Ты пытался?
– Пытался. Два раза даже получилось. Но с огромными затратами и кучей проблем.
Соня вздохнула, меланхолично качнула вином в бокале и поставила хрустальный сосуд на стол. Издав еще один душераздирающий вздох, она ткнула вилкой в кусочек мяса и отправила его в рот.
– Хорошо, – подытожил я. – Предположим, что Борегар побывал не в Эдеме. Что ему нужно от нас?
– Информация, – пожала плечами Соня. – Он вполне может искать нечто в мирах, в которых никогда не был, а мы бывали.
– Либо какой-то нужный ему предмет из этих миров, – дополнил я.
– Либо какого-то человека из этих миров, – добавила Соня. – Гения, способного создать что-то невероятное. Он вполне мог услышать что-то о нем. Тогда объясняется, почему ему нужна я.
– А зачем ему нужны все остальные? – не сдавался я. – К примеру, я? Я вести людей за собой не могу.
– Ты можешь выносить предметы, причем столько, сколько поднимешь, – возразила Соня. – Вспомни, сколько из нас этого лишены.
Я кивнул. Среди скользящих были такие, кого мы называли призраками. Они могли пересекать границы миров лишь тенью, невидимой для окружающих и сами оставались только наблюдателями, не имея возможности ничего взять, чтобы как-то заработать. Толку от этого таланта было немного. Многие из призраков просто сходили с ума, не имея возможности доказать другим и себе в первую очередь, что они действительно перемещаются во времени и пространстве. Впрочем, некоторые из них вполне успешно находил применение своему дару. Я знал двоих, которые работали на внутреннюю разведку стран.
– Если предмет достаточно велик, ему потребуется помощь нескольких скользящих, – озвучила Соня мои мысли вслух.
– А призраки пригодятся, чтобы найти этот предмет, – заметил я, подняв к небу указательный палец. Соня одобрительно посмотрела на меня и протянула ко мне бокал. Мы чокнулись вполне довольные собой.
– Это даже не обязательно Эдем, – заметила Соня повеселевшим голосом. – Мало ли где могут быть эти предметы, люди или просто информация.
– Хорошо, – кивнул я. – Есть еще варианты?
Соня задумалась. Я тоже.
– Не на войну же он нас ведет? – с сомнением протянул я. – Ты пойдешь на войну за правое дело?
Соня отрицательно покачала головой.
– Есть масса миров, которые я полюбила, но чтобы идти за них воевать? Я не настолько патриотична. Своя рубашка ближе к телу. А ты?
– Не знаю. Смотря какое это будет дело. Мне очень близка твоя политика невмешательства. И потом, мы просто не имеем на это права. Представляешь, как армия скользящих, вооруженная разрывными снарядами, влезает в мир, где обитают первобытные люди? У скольких из них останется шанс выжить? Добавь сюда наши особые способности. Я видел тебя в бою, ты опасная женщина.
Соня довольно улыбнулась. Многие из скользящих, становясь на скользкую дорожку перемещений, рано или поздно обзаводятся скрытым арсеналом оружия, изучают боевые искусства в разных мирах, приобретают себе телохранителей самых причудливых форм. У Борегара в виде телохранителей пара псов, сильно смахивающих на крупных доберманов. Псы следуют за ним из мира в мир, всегда готовы к атаке и практически неуязвимы. Соня на телохранителей полагаться не стала, а может, не смогла. Зато она буквально из воздуха достает целую кучу колющих-режущих предметов, от сабли, до крутящихся на длинной палке ножей самого устрашающего вида. Этот режущий винт в бою распарывает противника в мелкие лоскуты. Как-то мне пришлось увидеть этот бой…
У меня способности были попроще. В одном из миров я выпросил у Императора подарок. В нужную минуту острые как бритва когти, длиной почти с палец, вырастают на моих пальцах и так же легко прячутся обратно. Действие это крайне неприятное для моего организма, но все-таки довольно терпимое. В кулачном бою против меня лучше не становиться. Именно мне Борегар обязан длинному шраму на подбородке. После этого случая у него появились собаки…
– Что еще он может предложить нам? – спросил я. Соня пожала плечами.
– Не знаю. Голова совсем пустая. Все, с чем нам приходится иметь дело, Борегар может достать и без нас.
Мы замолчали, а потом Соня неуверенно произнесла:
– Мне кажется, нам нужно заключить соглашение. Если Борегар попытается нас обмануть, мы объединим усилия против него.
– Разумно, – согласился я. – И тогда, переиграв его, мы честно разделим приз поровну, если такая возможность представится.
– Очень оптимистично, – фыркнула Соня и протянула руку. – Я согласна.
Мы обменялись рукопожатиями. День близился к вечеру. Нам предстояла встреча с неизвестной задачей, но мы не особенно переживали. Видимо потому, что сами не представляли, с чем нам придется столкнуться. А возможный обман Борегара нас и вовсе не беспокоил. Теперь нас было двое.
Перекресток – странный мир. Даже не мир, и даже не его осколок. Большой участок относительно ровной поверхности, висящей в пустоте. Как-то в экспериментальных целях один из скользящих (кажется Безумный Эрик) подошел к краю Перекрестка и сиганул вниз. Больше его никто и никогда не видел.
Перекресток – мир парадоксальный. Здесь не действуют ничьи законы. Это место для собраний Императоров и оно было таким всегда. Всегда сюда из всех концов галактики слетались (см. сбегались, съезжались) Императоры разных миров. Здесь, несмотря на их кажущуюся беззащитность, они были так же неуязвимы. И они это знали, но все равно побаивались. Поэтому прибывали в Перекресток всегда в окружении мрачных телохранителей и, окруженные ими, диктовали скользящим свои условия в обмен на великие блага. Теоретически сход Императоров проходил каждую неделю, практически же далеко не все являлись сюда. Разве что те, кто по собственному скудоумию не мог построить собственный мир и предпочитал красть идеи у других. Скользящие именно здесь получали большую часть своих контрактов, надеясь не только на щедрое вознаграждение, но и на определенные данные, которыми их мог наградить Император. Впрочем, Императорам законы писаны не были. Внутри своего мира они могли делать все, что хотели. Поэтому часто скользящие, выполнив свою часть обязательств, оставались с носом. Делиться властью Императоры почему-то не желали. Меня, к примеру, обманывали четыре раза. Соне везло больше.
Из предосторожности, мы явились в Перекресток порознь, каждый своим путем. К моему удивлению, народу было невероятно много. Я украдкой огляделся по сторонам. Скользящие с застывшими лицами что-то обсуждали вполголоса, замолкая, когда я приближался к той или иной группке. Я понял, что они точно так же не в курсе, что происходит, но на что-то надеются.
Императоры как обычно находились поодаль от группок скользящих. Каждый прибывал в Перекресток в свойственной ему манере. Первым мне бросился одиноко стоящий золотой трон Императора мира Ацилута – Суонга Ми. Мужчина средних лет в пошлой красной парче и золотой короне, сдвинутой на одно ухо, мрачно смотрел на толпу скользящих. На секунду наши взгляды встретились, и он презрительно оттопырил нижнюю губу. Я отвернулся. Именно Суонг Ми первым обманул меня, когда я выполнял для него весьма неприятный контракт по шпионажу. Суонга окружали многочисленные слуги, два пажа обмахивали своего господина опахалами из павлиньих перьев. Полуобнаженные девушки смотрели на своего повелителя с плохо скрываемой скукой. Одна даже тихо зевнула. Зевок был с закрытым ртом, но, тем не менее, заметный. К Суонгу Ми подходили редко. Он преимущественно обманывал и своих обещаний не сдерживал. А слухи в нашей среде распространялись быстро.
Император Асиа Майкл Кейн, напротив, пользовался среди скользящих большой популярностью. Этот бывший американец входил в десятку самых щедрых Императоров миров, но, к сожалению, предпочитал работать только с определенными людьми, в число которых я не входил. Впрочем, злорадно припомнил я, Борегар тоже. Кейн сидел в простом креслице и всегда прибывал в Перекресток один.
Окруженная толпой из своих телохранителей на желтом ковре по-китайски сидела Императрица Вивиан. Имя, насколько мне было известно, было таким же фальшивым, как волосы, фигура, зубы и цвета глаз Императрицы. Вивиан была глуповата. Просто удивительно, что она смогла довести свой мир до ума. Впрочем, в ее мире Бриа в основном преобладали какие-то товарно-рыночные отношения. Даже спектакли в театрах Бриа были посвящены жажде наживы. Впрочем, платила Вивиан неплохо, вот только с особыми дарами в ее мире было туговато.
Отдельно стоящих Императоров, среди которых было всего две женщины и (на мое удивление) один ребенок лет десяти, я не знал. Они что-то обсуждали, причем ребенок принимал в беседе наиболее оживленное участие, а взрослые его внимательно слушали и согласно кивали. Подойти к ним не представлялось возможности из-за двойного оцепления целой армии наемников. Один из них преградил мне дорогу алебардой, и я убрался восвояси. В толпе мелькнула фигура Сони, ожесточено пробиравшуюся в первые ряды. Она заметила меня и чуть заметно кивнула, а потом махнула подбородком в сторону. Я понял ее и отошел вместе с ней подальше от любопытных ушей.
– Видела Бо? – спросил я.
– Видела. Он долго торчал в той группке Императоров, которые вот-вот подерутся, – Соня махнула рукой в сторону ожесточено споривших людей.
– Это где какой-то шкет командует? – осведомился я.
– Он не шкет. Ему уже лет пятьдесят, если не больше. Он создатель самых прекрасных детских миров, что я когда либо видела. Именно к нему уходят дети со всей земли, когда получают такую возможность. Он выглядит ребенком, но он отнюдь не ребенок. Просто он не хочет взрослеть.
Я кивнул. Продолжать обсуждение не хотелось, тем более, что группка Императоров, обсуждавшая какие-то темы, вдруг синхронно двинулась к одинок стоявшему постаменту. Туда же двинулся неизвестно откуда взявшийся Борегар. За ним молчаливыми тенями скользили два огромных пса.
– Друзья мои, – писклявым дискантом начал Император детской наружности, – Мы собрались здесь по весьма неприятному поводу.
Шум в толпе стих. Все подобрались поближе, хотя голос было прекрасно слышно в любом уголке Перекрестка. Соня встала рядом и сжала меня за руку. Ее ладонь была холодна, как лед.
– Все мы прекрасно жили до сего момента, – продолжил ребенок. – Мы создавали свои миры с приемлемыми для нас законами мироздания. И пускали в них всех, кто отвечал нашим требованиям. Миры и их создания подчинялись Императорам. По нашему желанию мы создавали и уничтожали города и страны, материки и острова. Миры эволюционировали под нашим взором. В своих владениях мы были всесильны. Но теперь ситуация изменилась.
Толпа скользящих всколыхнулась и настороженно повела ушами. Самое интересное было впереди. Ребенок замолчал и сделал шаг назад. На его место вышла красивая женщина с длинными светло-голубыми волосами.
– Я Императрица Ивон. Мой мир назывался Элегант. Я создавала его на протяжении семи столетий. В нем все было прекрасно. Пока не пришло это существо…
Ивон задохнулась, на ее глазах выступили слезы.
– Мой мир почти разрушен. Я не понимаю, что происходит. Какая-то сила извне, не подчиняющаяся моим повелениям, за несколько дней разрушила все. Все мои попытки сопротивляться потерпели крах. В настоящее время мне осталось только несколько крохотных островов и императорский дворец. Мой мир обезлюдел. Моя растительность погибает. Я почти ничего не могу создавать и чувствую себя так, как будто кто-то пьет их меня кровь. На каждое сотворенное мною действие идет разрушительная волна противодействия в десятки раз превышающая мою силу. Я вынуждена прекратить сопротивляться, чтобы сохранить остатки своего мира…
Ивон замолчала и опустила голову. Сделав шаг назад, она скрылась за спиной высокого мужчины с внешностью эльфа. Лицо его показалось мне знакомым, но вспомнить, где я его видел, я так и не смог.
– Я Император Элроуд, повелитель Серого Средиземья. Мне почти нечего добавить к вышесказанному. Мой мир был разрушен за несколько дней до того, как погиб Элегант. Все было точно так же. Сперва законы моего мира отказывались мне подчиняться, потом на каждую мою попытку исправить разрушающие Средиземье темные чары шла неукротимая волна еще больших разрушений. Вся разница между моим погибшим миром и Элегантом, что я не сделал выводов из происходящего, пока не стало слишком поздно. Я не сумел вовремя остановиться, чтобы сохранить хотя бы жалкие остатки того, что имею, как это сделала Императрица Ивон. Моего мира больше не существует.
Оттеснив в сторону Элроуда, вперед вышел грузный мужчина, которого я с трудом бы принял за Императора. И, как выяснилось, я не ошибся.
– Я Роберт, скользящий. Несколько лет назад я попал в прекрасный мир под названием Орион…
Мужчина поперхнулся, судорожно сглотнул и продолжил после короткой паузы.
– Я встретил там женщину. Императрицу Анну… Мы были счастливы вместе, пока не пришло оно…
Толпа внимала, уже зная ответ. Скользящий, выступающий от имени Императора вряд ли будет говорить по пустякам.
– Анна погибла, спасая наш мир. Мои дети мертвы. Я уцелел один. К сожалению, мои дети не унаследовали мои способности скользящего. Моих сил не хватило, чтобы увести с собой хоть одного члена моей семьи… Лучше бы я умер вместе с ними…
– Оказывается, Императоры не всесильны даже в своих мирах, – пробормотала Соня. – Они погибают, когда умирает их мир.
Для меня это тоже было дикостью. И то, что Император может погибнуть насильственной (скорее всего насильственной) смертью, и то, что сторонняя сила может вмешаться в передел их территорий. Для нас правила игры были всегда одинаковы. Никто прежде не слышал о том, чтобы мир вот так странно гибнул.
Соня сказала эту сакраментальную фразу в пространство, однако сделала это недостаточно тихо. Стоящий перед ней паренек лет шестнадцати на вид, низкорослый и щупленький, обернулся и впился в Соню заинтересованным взглядом. Я посмотрел на него. Прежде мы никогда не встречались. Вряд ли он стал скользящим давно, уж очень юным был его возраст. Я невольно вспомнил себя в его возрасте. Тогда я уже сходил в пару миров, потянув на себя их цепкие щупальца. Но это были всего лишь обзорные экскурсии, я и понятие не имел ни о других скользящих, ни об Императорах, ни о Перекрестке с его незыблемыми законами. А вот он уже знает обо всем. И здесь явно не впервые.
Я поднял глаза и перехватил колючий взгляд Борегара. Он смотрел на меня с брезгливой миной, никоим образом мной не заслуженной. Впрочем, я никогда другой гримасы и не удостаивался. Исключением стали две наши встречи. Первая, когда он, прикинувший овцой, выведал у меня пути к паре миров (тогда он просто излучал благодуший и простоту). Вторая, когда я впал в буйство, получив отказ Императора расплатиться со мной. Именно после той встречи, когда мои когти оставили Борегару этот рваный шрам, на его лице всего на пару мгновений возник страх.
Борегар шагнул вперед, оттеснив рыдающего толстяка. Мы подобрались. Все, что мы слышали до сих пор – цветочки. Ягодки начнутся сейчас, это мы с Соней поняли сразу, переглянувшись с одинаковым выражением лиц.
– Подобные явления происходили как минимум в тридцати мирах, – начал Борегар невозмутимым голосом. – В девяти Императоры гибли. В других практически полностью были лишены своей силы. В двух мирах спастись удалось только Императорам, благодаря помощи скользящих…
Соня округлила глаза и завертела головой. Ей явно хотелось улицезреть своего конкурента.
– Когда нам стало известно о происходящем, – столь же бесстрастно продолжил Борегар, – мы стали проводить расследование. Привлекали лучших специалистов разных миров. К сожалению, нам особо нечем было оперировать. Но впоследствии мы выяснили одну деталь.
Ряды скользящих сдвинулись. Мы подошли ближе. То, что должен был сказать Борегар, наверняка было очень важным.
– Мы имеем дело не с чем-то стихийным, – громогласно объявил Борегар. – То, что вторгается в наши миры – живой организм, стопроцентно разумный, тонко чувствующий наши слабые места. На него не действуют никакие известные нам методы. То, что называется магией Императоров для него пустой звук. Более того, как вы уже поняли, на каждое действие от неизвестного Император получает зеркальное противодействие. А вам хорошо известно, что отражающая, то бишь, зеркальная магия, увеличивает силу удара ровно в два раза.
– Если я правильно понял, – вмешался я, – существо умеет пользоваться зеркальной магией?
– Да, – бесстрастно подтвердил Борегар.
– Но она не действует повсеместно, – возразил я. – Есть ряд миров, где магия вообще не действует. То есть, эти миры защищены от вмешательства этого…
– Мы называем его Попрыгун, – вмешался Борегар.
– …этого Попрыгуна?
– Нет, – отрицательно покачал головой Борегар. – Среди погибших миров было двенадцать техногенных, с развитой инженерией, в которых не действовала магия. И, тем не менее, они были уничтожены.
– Каким образом? – спросил стоявший перед нами худенький паренек.
– Там это принимало различные формы. Удар метеорита, цунами, наводнения… В одном из миров взорвалось солнце, планету сорвало с орбиты… В одном из миров случилось массовое таяние ледников, города просто утонули, причем все это случилось в считанные часы. Выживших считанные единицы. Но и они обречены.
– Позвольте высказать одну крамольную мысль, – вмешалась в разговор седая старушка самого безобидного облика. Казалось, она сейчас достанет вязание и спицы, мирно усядется в уголок и будет тихо рассказывать сказки.
– Пожалуйста, – любезно кивнул Борегар.
– Магия отражения – штука сложная, доступная не каждому. А если говорить точнее – ею пользуются лишь императоры, да и то не все. Так не за взбесившимся Императором ли вы предлагаете нам отправиться?
– Разве я сказал, что мы куда-то отправляемся? – высокомерно поднял брови Борегар.
– Ой, да бросьте, – отмахнулась старушка. – И без того ясно, что вы нам предложите.
Борегар нервно дернул плечом.
– Нам всем пришла в голову такая мысль, – милостиво ответил он. – Однако это невозможно. Во-первых, взбесившийся Император не в силах контролировать ситуацию ни в чьем другом мире, кроме своего. Во-вторых, ни один Император не может путешествовать между мирами свободно. Единственное место, куда он может прибыть без усилий вне своего мира – это Перекресток. В-третьих, в Перекрестке есть своеобразная … гм… перепись Императоров. Мы можем узнать, сколько миров сейчас существует, сколько Императоров находятся в добром здравии, а сколько неожиданно погибло. Это скучная статистика, поверьте мне, но она точно указывает, что все Императоры, даже не бывавшие прежде в Перекрестке, находятся там, где им и положено быть.
– Включая Императора Эдема? – нервно спросила старушка.
– Включая Императора Эдема. Он находится у себя дома, прибыть сюда не пожелал. Да и вообще он игнорирует наши предложения уже много лет. Но, тем не менее, он на месте. Из этого следует вывод, что Попрыгун – это не Император какого-либо мира.
– Но путешествовать между мирами можно при помощи скользящего, – влезла в разговор Соня. Стоящие вокруг согласно закивали, недобро косясь на нее. – Я знаю, что таких умельцев немного, но не допускаете ли вы мысль, что Попрыгуна ведет за собой скользящий?
– Пойдем в дом или будем есть на свежем воздухе?
– Я бы предпочел дом, – произнес я. – С меня уже довольно свежего воздуха, еды на полу или холодных камнях и комаров на закуску. Хочу комфорта: мягких кресел, хрустальных бокалов и столовых приборов.
– Где пребывал? – осведомилась Соня, беря меня под руку.
– В очередном Средиземье, – объяснил я. – Искал топор Двалина.
– Нашел?
– Нашел. Но мне его сломали по дороге. Не так много я за него получил.
Стол Соня накрыла в гостиной, памятуя о моем желании отдохнуть в комфорте. Мою розу она водрузила в узкую вазочку в самый центр стола. Мясо пленительно благоухало. Я почувствовал зверский голод, но желание рвать мясо зубами я себе подавил как истинный джентльмен. А что поделать? Привычка обедать у кострищ, где мясо жарится на самодельном вертеле, въелась мне под кожу. Соня смотрела на меня с плохо скрываемой усмешкой. Ей мои мучения были вполне понятны.
– Мяса много, так что особенно не торопись, – предупредила она иронично. – Кстати, у меня есть заказчик на твое Средиземье. Очень уж он хочет побиться на стороне сил добра против Мордора. Правда, орудовать мечом он не умеет совершенно, луком тоже. Никчемный из него будет воин.
– Угу, – невнятно пробурчал я по причине набитого рта. – Первый же гном изрубит его в капусту. А почему на мое? У тебя на Средиземье нет выходов?
– Моя фантазия как-то плохо работает на ирреальные миры. Мне это нужно увидеть самой, чтобы понять и потянуть на себя ниточку. А я это понимаю с трудом. Поэтому все мои миры они очень уж…
– Современны? – подсказал я.
– Вроде того. Слишком уж они отвечают моему внутреннему состоянию.
Мы ненадолго замолчали, набивая желудки приятно хрустевшим мясом. Мне почему-то вспомнилось последнее Средиземье. Какая-то безрадостная атмосфера царила в этом мире. Казалось бы, Мордор остался без своего повелителя. Жители страны должны были зажить долго и счастливо, однако этого как раз не происходило. В воздухе витала какая-то угроза, исходившая не от темной башни со всевидящим оком Повелителя тьмы. Жители были встревожены, много говорили о конце света, уповали на спасительное Братство кольца, Гендальфа, Фродо, Арагорна. Однако, судя по слухам, те ничего не могли поделать с надвигающейся на мир паникой. Где уж тут уместиться Соне с присущей ей прагматикой.
– Как ты думаешь, что от нас нужно Бо? – спросил я Соню. – Ты говорила, что у тебя есть какие то мысли на это счет.
– Не знаю, – задумчиво произнесла Соня. – Вертится у меня в голове какой-то клубок непонятный, вот только ухватить его я за ниточку и размотать не могу. Для того и позвала. Пораскинем мозгами, может быть, вдвоем придумаем что-нибудь.
– А подождать, пока он не расскажет сам не проще?
– Проще. Но кто сказал, что лучше. Я не доверяю Борегару. Никогда не доверяла и никогда его не любила. Кто знает, каких козырей он прячет в рукаве? Не думаю, что если ему представится возможность надуть нас, он не воспользуется ею.
Я кивнул. Подобный исход был вполне в духе Борегара. Мы будем таскать каштаны из огня для него, а он махом сгребет все и оставит нас с носом. И мы даже не узнаем, на кого он работал.
– Зачем ему понадобились скользящие? – размышляла вслух Соня. – Я уже думала об этом и мне кажется, что суть лежит в мирах, до которых Борегар не в состоянии дотянуться, ну прямо как я до миров Средиземья. Ему что-то нужно там, куда мы можем попасть, а он нет.
– Сомнительно, – покачал головой я. – Когда я спросил его, кто в команде, он ясно дал понять, что собирает всех, кого возможно. Для похода в недоступный мир он предпочел бы действовать более осмотрительно, не устраивая сборищ на Перекрестке. Здесь явно что-то не то.
– А если у него просто нет времени? – не сдавалась Соня. – Например, срочный заказ, который он никак не может упустить? От Императора какого-нибудь могущественного мира, к примеру.
– Тоже сомнительно. Информация подобного рода, доступная для всех скользящих станет для Бо очень опасной. Кто-нибудь сможет узнать, от кого исходит этот заказ и тогда любой из нас перехватит этот заказ, если Император не привязан к Бо слишком сильно. Слишком много миров, готовых пустить к себе скользящего, слишком мало мест, открытых для кого-то одного. Вроде Эдема…
Соня посмотрела на меня мутным взглядом и вскочила с места.
– Неужели он получил заказ из Эдема?
Признаться, мне, когда я разглагольствовал о Борегаре и его возможном заказе, мысль об Эдеме в голову не пришла. Я остановился на полуфразе и глубоко задумался.
– Блин…
Мысль о том, что Борегар станет единственным представителем скользящих, получившим неограниченные возможности из самого желанного для нас мира, заставила нас приуныть. Я машинально наполнил наши бокалы винцом приятного вишневого цвета и отхлебнул.
– Давай не зацикливаться на этой возможности, – мрачно произнесла Соня. – Еще не факт, что он был в Эдеме.
– Не факт, – эхом повторил я, – но вот увидишь, именно так и будет. Этому мерзавцу всегда везло на хорошие миры.
– Ну, положим, не только везло, – возразила Соня. – О двух хороших мирах я ему выболтала сама и потеряла пару-тройку клиентов. К счастью, Бо не умеет перетаскивать в миры живые существа, так что монополия на этот счет по-прежнему у меня. От контрабанды я почти отказалась, так что пусть он подавится.
– Я тоже ему рассказал о нескольких мирах, – вздохнул я. – И он сразу этим воспользовался. Умеет, сволочь, втереться в доверие…
– Ну, и кто же нам виноват? – горько усмехнулась Соня. – Скользящий скользящему – волк.
– Утешает только то, что тогда я был наивным неопытным юношей, – фыркнул я.
– То еще утешение, – пожала плечами Соня. – Теперь обойти Бо в этих мирах будет тяжело. Ты пытался?
– Пытался. Два раза даже получилось. Но с огромными затратами и кучей проблем.
Соня вздохнула, меланхолично качнула вином в бокале и поставила хрустальный сосуд на стол. Издав еще один душераздирающий вздох, она ткнула вилкой в кусочек мяса и отправила его в рот.
– Хорошо, – подытожил я. – Предположим, что Борегар побывал не в Эдеме. Что ему нужно от нас?
– Информация, – пожала плечами Соня. – Он вполне может искать нечто в мирах, в которых никогда не был, а мы бывали.
– Либо какой-то нужный ему предмет из этих миров, – дополнил я.
– Либо какого-то человека из этих миров, – добавила Соня. – Гения, способного создать что-то невероятное. Он вполне мог услышать что-то о нем. Тогда объясняется, почему ему нужна я.
– А зачем ему нужны все остальные? – не сдавался я. – К примеру, я? Я вести людей за собой не могу.
– Ты можешь выносить предметы, причем столько, сколько поднимешь, – возразила Соня. – Вспомни, сколько из нас этого лишены.
Я кивнул. Среди скользящих были такие, кого мы называли призраками. Они могли пересекать границы миров лишь тенью, невидимой для окружающих и сами оставались только наблюдателями, не имея возможности ничего взять, чтобы как-то заработать. Толку от этого таланта было немного. Многие из призраков просто сходили с ума, не имея возможности доказать другим и себе в первую очередь, что они действительно перемещаются во времени и пространстве. Впрочем, некоторые из них вполне успешно находил применение своему дару. Я знал двоих, которые работали на внутреннюю разведку стран.
– Если предмет достаточно велик, ему потребуется помощь нескольких скользящих, – озвучила Соня мои мысли вслух.
– А призраки пригодятся, чтобы найти этот предмет, – заметил я, подняв к небу указательный палец. Соня одобрительно посмотрела на меня и протянула ко мне бокал. Мы чокнулись вполне довольные собой.
– Это даже не обязательно Эдем, – заметила Соня повеселевшим голосом. – Мало ли где могут быть эти предметы, люди или просто информация.
– Хорошо, – кивнул я. – Есть еще варианты?
Соня задумалась. Я тоже.
– Не на войну же он нас ведет? – с сомнением протянул я. – Ты пойдешь на войну за правое дело?
Соня отрицательно покачала головой.
– Есть масса миров, которые я полюбила, но чтобы идти за них воевать? Я не настолько патриотична. Своя рубашка ближе к телу. А ты?
– Не знаю. Смотря какое это будет дело. Мне очень близка твоя политика невмешательства. И потом, мы просто не имеем на это права. Представляешь, как армия скользящих, вооруженная разрывными снарядами, влезает в мир, где обитают первобытные люди? У скольких из них останется шанс выжить? Добавь сюда наши особые способности. Я видел тебя в бою, ты опасная женщина.
Соня довольно улыбнулась. Многие из скользящих, становясь на скользкую дорожку перемещений, рано или поздно обзаводятся скрытым арсеналом оружия, изучают боевые искусства в разных мирах, приобретают себе телохранителей самых причудливых форм. У Борегара в виде телохранителей пара псов, сильно смахивающих на крупных доберманов. Псы следуют за ним из мира в мир, всегда готовы к атаке и практически неуязвимы. Соня на телохранителей полагаться не стала, а может, не смогла. Зато она буквально из воздуха достает целую кучу колющих-режущих предметов, от сабли, до крутящихся на длинной палке ножей самого устрашающего вида. Этот режущий винт в бою распарывает противника в мелкие лоскуты. Как-то мне пришлось увидеть этот бой…
У меня способности были попроще. В одном из миров я выпросил у Императора подарок. В нужную минуту острые как бритва когти, длиной почти с палец, вырастают на моих пальцах и так же легко прячутся обратно. Действие это крайне неприятное для моего организма, но все-таки довольно терпимое. В кулачном бою против меня лучше не становиться. Именно мне Борегар обязан длинному шраму на подбородке. После этого случая у него появились собаки…
– Что еще он может предложить нам? – спросил я. Соня пожала плечами.
– Не знаю. Голова совсем пустая. Все, с чем нам приходится иметь дело, Борегар может достать и без нас.
Мы замолчали, а потом Соня неуверенно произнесла:
– Мне кажется, нам нужно заключить соглашение. Если Борегар попытается нас обмануть, мы объединим усилия против него.
– Разумно, – согласился я. – И тогда, переиграв его, мы честно разделим приз поровну, если такая возможность представится.
– Очень оптимистично, – фыркнула Соня и протянула руку. – Я согласна.
Мы обменялись рукопожатиями. День близился к вечеру. Нам предстояла встреча с неизвестной задачей, но мы не особенно переживали. Видимо потому, что сами не представляли, с чем нам придется столкнуться. А возможный обман Борегара нас и вовсе не беспокоил. Теперь нас было двое.
* * *
Не люблю я Перекрестка. Впрочем, мало кто из скользящих испытывает к этому непонятному куску мироздания с приязнью. Именно здесь ощущаешь себя бесполезной букашкой, созданной на потеху великим.Перекресток – странный мир. Даже не мир, и даже не его осколок. Большой участок относительно ровной поверхности, висящей в пустоте. Как-то в экспериментальных целях один из скользящих (кажется Безумный Эрик) подошел к краю Перекрестка и сиганул вниз. Больше его никто и никогда не видел.
Перекресток – мир парадоксальный. Здесь не действуют ничьи законы. Это место для собраний Императоров и оно было таким всегда. Всегда сюда из всех концов галактики слетались (см. сбегались, съезжались) Императоры разных миров. Здесь, несмотря на их кажущуюся беззащитность, они были так же неуязвимы. И они это знали, но все равно побаивались. Поэтому прибывали в Перекресток всегда в окружении мрачных телохранителей и, окруженные ими, диктовали скользящим свои условия в обмен на великие блага. Теоретически сход Императоров проходил каждую неделю, практически же далеко не все являлись сюда. Разве что те, кто по собственному скудоумию не мог построить собственный мир и предпочитал красть идеи у других. Скользящие именно здесь получали большую часть своих контрактов, надеясь не только на щедрое вознаграждение, но и на определенные данные, которыми их мог наградить Император. Впрочем, Императорам законы писаны не были. Внутри своего мира они могли делать все, что хотели. Поэтому часто скользящие, выполнив свою часть обязательств, оставались с носом. Делиться властью Императоры почему-то не желали. Меня, к примеру, обманывали четыре раза. Соне везло больше.
Из предосторожности, мы явились в Перекресток порознь, каждый своим путем. К моему удивлению, народу было невероятно много. Я украдкой огляделся по сторонам. Скользящие с застывшими лицами что-то обсуждали вполголоса, замолкая, когда я приближался к той или иной группке. Я понял, что они точно так же не в курсе, что происходит, но на что-то надеются.
Императоры как обычно находились поодаль от группок скользящих. Каждый прибывал в Перекресток в свойственной ему манере. Первым мне бросился одиноко стоящий золотой трон Императора мира Ацилута – Суонга Ми. Мужчина средних лет в пошлой красной парче и золотой короне, сдвинутой на одно ухо, мрачно смотрел на толпу скользящих. На секунду наши взгляды встретились, и он презрительно оттопырил нижнюю губу. Я отвернулся. Именно Суонг Ми первым обманул меня, когда я выполнял для него весьма неприятный контракт по шпионажу. Суонга окружали многочисленные слуги, два пажа обмахивали своего господина опахалами из павлиньих перьев. Полуобнаженные девушки смотрели на своего повелителя с плохо скрываемой скукой. Одна даже тихо зевнула. Зевок был с закрытым ртом, но, тем не менее, заметный. К Суонгу Ми подходили редко. Он преимущественно обманывал и своих обещаний не сдерживал. А слухи в нашей среде распространялись быстро.
Император Асиа Майкл Кейн, напротив, пользовался среди скользящих большой популярностью. Этот бывший американец входил в десятку самых щедрых Императоров миров, но, к сожалению, предпочитал работать только с определенными людьми, в число которых я не входил. Впрочем, злорадно припомнил я, Борегар тоже. Кейн сидел в простом креслице и всегда прибывал в Перекресток один.
Окруженная толпой из своих телохранителей на желтом ковре по-китайски сидела Императрица Вивиан. Имя, насколько мне было известно, было таким же фальшивым, как волосы, фигура, зубы и цвета глаз Императрицы. Вивиан была глуповата. Просто удивительно, что она смогла довести свой мир до ума. Впрочем, в ее мире Бриа в основном преобладали какие-то товарно-рыночные отношения. Даже спектакли в театрах Бриа были посвящены жажде наживы. Впрочем, платила Вивиан неплохо, вот только с особыми дарами в ее мире было туговато.
Отдельно стоящих Императоров, среди которых было всего две женщины и (на мое удивление) один ребенок лет десяти, я не знал. Они что-то обсуждали, причем ребенок принимал в беседе наиболее оживленное участие, а взрослые его внимательно слушали и согласно кивали. Подойти к ним не представлялось возможности из-за двойного оцепления целой армии наемников. Один из них преградил мне дорогу алебардой, и я убрался восвояси. В толпе мелькнула фигура Сони, ожесточено пробиравшуюся в первые ряды. Она заметила меня и чуть заметно кивнула, а потом махнула подбородком в сторону. Я понял ее и отошел вместе с ней подальше от любопытных ушей.
– Видела Бо? – спросил я.
– Видела. Он долго торчал в той группке Императоров, которые вот-вот подерутся, – Соня махнула рукой в сторону ожесточено споривших людей.
– Это где какой-то шкет командует? – осведомился я.
– Он не шкет. Ему уже лет пятьдесят, если не больше. Он создатель самых прекрасных детских миров, что я когда либо видела. Именно к нему уходят дети со всей земли, когда получают такую возможность. Он выглядит ребенком, но он отнюдь не ребенок. Просто он не хочет взрослеть.
Я кивнул. Продолжать обсуждение не хотелось, тем более, что группка Императоров, обсуждавшая какие-то темы, вдруг синхронно двинулась к одинок стоявшему постаменту. Туда же двинулся неизвестно откуда взявшийся Борегар. За ним молчаливыми тенями скользили два огромных пса.
– Друзья мои, – писклявым дискантом начал Император детской наружности, – Мы собрались здесь по весьма неприятному поводу.
Шум в толпе стих. Все подобрались поближе, хотя голос было прекрасно слышно в любом уголке Перекрестка. Соня встала рядом и сжала меня за руку. Ее ладонь была холодна, как лед.
– Все мы прекрасно жили до сего момента, – продолжил ребенок. – Мы создавали свои миры с приемлемыми для нас законами мироздания. И пускали в них всех, кто отвечал нашим требованиям. Миры и их создания подчинялись Императорам. По нашему желанию мы создавали и уничтожали города и страны, материки и острова. Миры эволюционировали под нашим взором. В своих владениях мы были всесильны. Но теперь ситуация изменилась.
Толпа скользящих всколыхнулась и настороженно повела ушами. Самое интересное было впереди. Ребенок замолчал и сделал шаг назад. На его место вышла красивая женщина с длинными светло-голубыми волосами.
– Я Императрица Ивон. Мой мир назывался Элегант. Я создавала его на протяжении семи столетий. В нем все было прекрасно. Пока не пришло это существо…
Ивон задохнулась, на ее глазах выступили слезы.
– Мой мир почти разрушен. Я не понимаю, что происходит. Какая-то сила извне, не подчиняющаяся моим повелениям, за несколько дней разрушила все. Все мои попытки сопротивляться потерпели крах. В настоящее время мне осталось только несколько крохотных островов и императорский дворец. Мой мир обезлюдел. Моя растительность погибает. Я почти ничего не могу создавать и чувствую себя так, как будто кто-то пьет их меня кровь. На каждое сотворенное мною действие идет разрушительная волна противодействия в десятки раз превышающая мою силу. Я вынуждена прекратить сопротивляться, чтобы сохранить остатки своего мира…
Ивон замолчала и опустила голову. Сделав шаг назад, она скрылась за спиной высокого мужчины с внешностью эльфа. Лицо его показалось мне знакомым, но вспомнить, где я его видел, я так и не смог.
– Я Император Элроуд, повелитель Серого Средиземья. Мне почти нечего добавить к вышесказанному. Мой мир был разрушен за несколько дней до того, как погиб Элегант. Все было точно так же. Сперва законы моего мира отказывались мне подчиняться, потом на каждую мою попытку исправить разрушающие Средиземье темные чары шла неукротимая волна еще больших разрушений. Вся разница между моим погибшим миром и Элегантом, что я не сделал выводов из происходящего, пока не стало слишком поздно. Я не сумел вовремя остановиться, чтобы сохранить хотя бы жалкие остатки того, что имею, как это сделала Императрица Ивон. Моего мира больше не существует.
Оттеснив в сторону Элроуда, вперед вышел грузный мужчина, которого я с трудом бы принял за Императора. И, как выяснилось, я не ошибся.
– Я Роберт, скользящий. Несколько лет назад я попал в прекрасный мир под названием Орион…
Мужчина поперхнулся, судорожно сглотнул и продолжил после короткой паузы.
– Я встретил там женщину. Императрицу Анну… Мы были счастливы вместе, пока не пришло оно…
Толпа внимала, уже зная ответ. Скользящий, выступающий от имени Императора вряд ли будет говорить по пустякам.
– Анна погибла, спасая наш мир. Мои дети мертвы. Я уцелел один. К сожалению, мои дети не унаследовали мои способности скользящего. Моих сил не хватило, чтобы увести с собой хоть одного члена моей семьи… Лучше бы я умер вместе с ними…
– Оказывается, Императоры не всесильны даже в своих мирах, – пробормотала Соня. – Они погибают, когда умирает их мир.
Для меня это тоже было дикостью. И то, что Император может погибнуть насильственной (скорее всего насильственной) смертью, и то, что сторонняя сила может вмешаться в передел их территорий. Для нас правила игры были всегда одинаковы. Никто прежде не слышал о том, чтобы мир вот так странно гибнул.
Соня сказала эту сакраментальную фразу в пространство, однако сделала это недостаточно тихо. Стоящий перед ней паренек лет шестнадцати на вид, низкорослый и щупленький, обернулся и впился в Соню заинтересованным взглядом. Я посмотрел на него. Прежде мы никогда не встречались. Вряд ли он стал скользящим давно, уж очень юным был его возраст. Я невольно вспомнил себя в его возрасте. Тогда я уже сходил в пару миров, потянув на себя их цепкие щупальца. Но это были всего лишь обзорные экскурсии, я и понятие не имел ни о других скользящих, ни об Императорах, ни о Перекрестке с его незыблемыми законами. А вот он уже знает обо всем. И здесь явно не впервые.
Я поднял глаза и перехватил колючий взгляд Борегара. Он смотрел на меня с брезгливой миной, никоим образом мной не заслуженной. Впрочем, я никогда другой гримасы и не удостаивался. Исключением стали две наши встречи. Первая, когда он, прикинувший овцой, выведал у меня пути к паре миров (тогда он просто излучал благодуший и простоту). Вторая, когда я впал в буйство, получив отказ Императора расплатиться со мной. Именно после той встречи, когда мои когти оставили Борегару этот рваный шрам, на его лице всего на пару мгновений возник страх.
Борегар шагнул вперед, оттеснив рыдающего толстяка. Мы подобрались. Все, что мы слышали до сих пор – цветочки. Ягодки начнутся сейчас, это мы с Соней поняли сразу, переглянувшись с одинаковым выражением лиц.
– Подобные явления происходили как минимум в тридцати мирах, – начал Борегар невозмутимым голосом. – В девяти Императоры гибли. В других практически полностью были лишены своей силы. В двух мирах спастись удалось только Императорам, благодаря помощи скользящих…
Соня округлила глаза и завертела головой. Ей явно хотелось улицезреть своего конкурента.
– Когда нам стало известно о происходящем, – столь же бесстрастно продолжил Борегар, – мы стали проводить расследование. Привлекали лучших специалистов разных миров. К сожалению, нам особо нечем было оперировать. Но впоследствии мы выяснили одну деталь.
Ряды скользящих сдвинулись. Мы подошли ближе. То, что должен был сказать Борегар, наверняка было очень важным.
– Мы имеем дело не с чем-то стихийным, – громогласно объявил Борегар. – То, что вторгается в наши миры – живой организм, стопроцентно разумный, тонко чувствующий наши слабые места. На него не действуют никакие известные нам методы. То, что называется магией Императоров для него пустой звук. Более того, как вы уже поняли, на каждое действие от неизвестного Император получает зеркальное противодействие. А вам хорошо известно, что отражающая, то бишь, зеркальная магия, увеличивает силу удара ровно в два раза.
– Если я правильно понял, – вмешался я, – существо умеет пользоваться зеркальной магией?
– Да, – бесстрастно подтвердил Борегар.
– Но она не действует повсеместно, – возразил я. – Есть ряд миров, где магия вообще не действует. То есть, эти миры защищены от вмешательства этого…
– Мы называем его Попрыгун, – вмешался Борегар.
– …этого Попрыгуна?
– Нет, – отрицательно покачал головой Борегар. – Среди погибших миров было двенадцать техногенных, с развитой инженерией, в которых не действовала магия. И, тем не менее, они были уничтожены.
– Каким образом? – спросил стоявший перед нами худенький паренек.
– Там это принимало различные формы. Удар метеорита, цунами, наводнения… В одном из миров взорвалось солнце, планету сорвало с орбиты… В одном из миров случилось массовое таяние ледников, города просто утонули, причем все это случилось в считанные часы. Выживших считанные единицы. Но и они обречены.
– Позвольте высказать одну крамольную мысль, – вмешалась в разговор седая старушка самого безобидного облика. Казалось, она сейчас достанет вязание и спицы, мирно усядется в уголок и будет тихо рассказывать сказки.
– Пожалуйста, – любезно кивнул Борегар.
– Магия отражения – штука сложная, доступная не каждому. А если говорить точнее – ею пользуются лишь императоры, да и то не все. Так не за взбесившимся Императором ли вы предлагаете нам отправиться?
– Разве я сказал, что мы куда-то отправляемся? – высокомерно поднял брови Борегар.
– Ой, да бросьте, – отмахнулась старушка. – И без того ясно, что вы нам предложите.
Борегар нервно дернул плечом.
– Нам всем пришла в голову такая мысль, – милостиво ответил он. – Однако это невозможно. Во-первых, взбесившийся Император не в силах контролировать ситуацию ни в чьем другом мире, кроме своего. Во-вторых, ни один Император не может путешествовать между мирами свободно. Единственное место, куда он может прибыть без усилий вне своего мира – это Перекресток. В-третьих, в Перекрестке есть своеобразная … гм… перепись Императоров. Мы можем узнать, сколько миров сейчас существует, сколько Императоров находятся в добром здравии, а сколько неожиданно погибло. Это скучная статистика, поверьте мне, но она точно указывает, что все Императоры, даже не бывавшие прежде в Перекрестке, находятся там, где им и положено быть.
– Включая Императора Эдема? – нервно спросила старушка.
– Включая Императора Эдема. Он находится у себя дома, прибыть сюда не пожелал. Да и вообще он игнорирует наши предложения уже много лет. Но, тем не менее, он на месте. Из этого следует вывод, что Попрыгун – это не Император какого-либо мира.
– Но путешествовать между мирами можно при помощи скользящего, – влезла в разговор Соня. Стоящие вокруг согласно закивали, недобро косясь на нее. – Я знаю, что таких умельцев немного, но не допускаете ли вы мысль, что Попрыгуна ведет за собой скользящий?