Страница:
– Но вам нужен руководитель, – пропищал Ману. – Вам предстоит скользить не один раз, возможно – принимать участие в битвах. А это невозможно без общего руководства.
– Вы же говорили, что наша задача – разведка, – наморщилась Беата.
– Да, но возможно вы сможете обнаружить Попрыгуна и тогда, в случае необходимости, вы сможете привести на бой Императоров, – возразил Ману. – тем более, что в вашей группе сразу два скользящих, имеющих возможность вести за собой людей.
Соня подпрыгнула.
– А кто второй?
– Я, – хладнокровно ответила Беата. – И отвечая на ваш невысказанный вопрос, это я помогла некоторым Императорам вырваться из разрушенных миров.
– Вечер перестает быть томным, – пробормотал я. Соня метнула на меня гневный взгляд, но ничего не сказала. Предчувствия же, охватившие меня, были самыми мрачными. У нас есть противоборствующие Кевин и Борегар, явно ненавидящие друг друга. Теперь вот еще неизвестно, как поладят Соня и Беата. Ну и темные лошадки в лице Кристиана и Роббера. Ах да, есть еще всеобщая неприязнь к нашему компасу – то бишь Борегару, которого недолюбливают все, может быть за исключением наивного и неопытного Кристиана.
– Что думаете вы, Артем? – обратилась ко мне Ивон.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Я тоже по натуре одиночка и плясать под чью-либо дудку не привык. Но в данной ситуации никакого выхода не вижу. Теоретически, нам действительно нужен руководитель. Практически – неизвестно куда нас забросят поиски Попрыгуна. Я хорошо ориентируюсь в одних мирах, Соня в других, Беата в третьих и так далее. Где логика? Назначим руководителем Борегара или Кевина и окажемся в мирах, где их нога прежде не ступала. И что толку от их руководства, если они будут шарахаться от гигантских гусениц Малабада, которых можно использовать как тягловую силу и средство передвижения, и будут умиляться над ядовитыми пушистиками Вермеры?
– Что вы хотите сказать? – дернула бровями Ивон.
– Я хочу сказать, что мы должны обсуждать нашу стратегию все вместе, а не слепо подчиняться приказам руководителя. Возможно в определенных мирах, где мы никогда не были, будет логично переложить управление на Кевина, как на более опытного в подготовке. Но не следует забывать, что среди нас – немолодая женщина и совсем юный парень, которые отнюдь не солдаты спецназа и могут не выдержать марш-бросков по пересеченной местности.
– Ты о себе заботься, а уж о себе я подумаю сама, – ласково сказала Беата. Кристиан и вовсе надулся и демонстративно повернулся в другую сторону.
– Я согласен с Артемом, – произнес молчавший до сего момента Роббер. – Нам нужно подстраиваться под ситуацию. И говорить о каком-то руководстве не следует. В конце концов, что это даст нам? Наша цель нам известна. Все скользкие моменты мы сможем обсудить. Лично я не стану очертя голову бросаться на врага, только потому что мне так приказали. Я сам по себе, и подчиняться без необходимости не собираюсь.
– Какая замечательная компания подобралась, – ехидно заметила Беата. – Я прямо так и вижу все радости нашего совместного вояжа.
– А тебя никто и не заставляет отправляться с нами, – ядовито произнесла Соня. Беата ответила улыбочкой хорошо воспитанной кобры и ткнула в сторону портала.
– Ошибаешься, деточка. Я думаю, что после прохода этой штуки у нас нет особого выбора, ведь так?
Последняя фраза Беаты заставила меня похолодеть. Что это такое она имела в виду? Соня мгновенно ощетинилась. Я почувствовал, как призывно зачесались кончики пальцев. Глаза Кевина снова начали наливаться апельсиновым цветом. По губам Борегара скользнула тонкая улыбка. Но больше всего мне не понравилось, как переглянулись Ивон и Ману.
– Как вы узнали? – выдохнула Ивон.
– Я старая женщина, которая видела жизнь во всех ее проявлениях, – устало улыбнулась Беата. – Вам нужны были гарантии, что мы не разбежимся после первой же неудачи. Вот вы и придумали вот такую штуку, как этот портал. Он наверняка каким-то образом действует на нас, позволяя вам нас контролировать.
Хруст костей заставил меня обернуться. Кевин начал меняться весь. Его лицо было ужасным, но еще более ужасной была его наливающаяся мускулатурой фигура. Псы Борегара лаяли, как сумасшедшие.
– И еще одна маленькая деталь, – продолжила Беата. – Деталь, из-за которой я никогда не подчинюсь ничьим указаниям, если посчитаю их неразумными. На Борегара этот портал не оказывает никакого влияния, ведь так?
Кевин, рыча, двинулся к Борегару. Тот, с сизыми от страха щеками, пятился назад.
– Откуда вы узнали? – тихо повторила Ивон, но вместо Беаты ответил Кристиан.
– А я понял! Мы все после прохода сквозь портал были как выжатый лимон, а Борегар на наших глазах прошел туда-сюда как минимум три раза и чувствовал себя превосходно!
– Вот именно, – подтвердила Беата. – А еще я хорошо знаю Борегара. Он никогда бы не пошел на что-то подобное, ставящее его в один ряд со всеми. Не знаю, как вы это устроили, но факт налицо.
Отчаянный вой собак заставил нас обернуться. Припавшие к земле псы Борегара были готовы к битве с нависавшим над Бо Кевином. Борегар трусливо поскуливал и закрывался руками.
– Кевин, вернись к нам! – крикнула Соня. Кевин не отреагировал, продолжая лязгать челюстями.
– Чем нам грозит проход через портал в случае нашего отказа от выполнения задания? – спросил я.
– Для вас будут закрыты все миры, – тихо ответила Ивон. – Кроме того, Императоры отнимут те ваши способности, которыми вы были наделены. Вы же знаете, что мы можем это сделать…
– С-сука, – прошипела Соня, в руке которой неизвестно откуда показалась сабля. Впрочем, Соня быстро взяла себя в руки, лезвие втянулось в узкий рукав, а вот как там поместился эфес сабли, я не понял, хотя долго приглядывался.
– У нас нет иного выбора, – твердо произнес Ману. – Вы бы наверняка отказались после первого же серьезного столкновения с Попрыгуном или сопутствующему ему бедствиями. И мы остались бы с ним один на один. Нам нужны были гарантии.
– Значит, тестирование на возможность скольжения было лишь отвлекающим маневром? – усмехнулся Роббер. – Такая своеобразная замануха? А вы лишь хотели нас всех повязать клятвой?
– Ничего подобного, – возразил Ману. – Мы действительно искали самых достойных скользящих, у которых нет никаких ограничений. Вы видите, как вас оказалось мало? Мы предполагали подобную ситуацию, потому что знаем вас всех наперечет. И когда мы поделились своими сведениями, то оказалось, что пригодных для такой работы скользящих всего пять человек. Появление Кристиана и Роббера в этих рядах было приятным сюрпризом. И если бы вы отказались, нам не на кого было надеяться.
– Беата, – тихо спросила Ивон, – вы же с самого начала поняли, что все будет не так гладко. Почему же вы пошли на это? Почему не предупредил остальных?
– Потому что я все равно бы не отказалась, – улыбнулась Беата. – Когда рушится мир, не время думать о собственном спокойствии. Нужно спасать то, что еще можно спасти.
– Моя жена и мои дети погибли, – угрюмо произнес Роббер. – Я знаю, как гибнет то, что ты любишь. И я бы тоже не отказался, без всяких клятв.
Кевин, с хрустом и влажным чавканьем придавал себе прежнюю форму. Борегар, сжавшийся в комок и прятавшийся за своими грозными псами, был жалок. Потный Кевин сдернул с себя изорванную майку и бросил ее на землю.
– И это ничтожество вы собирались поставить командовать нами? – ухмыльнулся он. Ивон опустила глаза. Ману тоже выглядел смущенным.
– Без Борегара вам все равно не обойтись, – тихо произнесла Ивон. – Мы разрываем отдельный договор с ним как не состоятельный. Теперь все будут в равных условиях.
– Какой еще договор? – встрепенулась Соня. Ивон вздохнула.
– Борегар, как руководитель группы, должен был сам решить, кого стоит оделить дарами в случае успеха. Он же мог решить, кто не заслужил ничего. Он должен был являться сюда на доклад ежедневно. Но теперь мы готовы выслушивать любого из вас.
– Вот ведь вонючка, – презрительно посмотрев на Борегара, произнесла Соня.
– А вы не можете наделить кого-нибудь из нас таким же даром? – осведомился Роббер.
– Увы, нет, – отрицательно покачал головой Ману. – На это способны были лишь несколько императоров уже почти погибших миров. Нам же, чьи империи пока нетронуты, подобное не по силам. А у них таких возможностей больше нет. Все остатки былого могущества были вложены в Борегара и вот этот портал.
– Ладно, – махнула рукой Беата. – Время идет. Тащите сюда этого урода, пусть говорит, куда нам следует скользить. Я так поняла, что мы должны докладывать обо всем произошедшем?
– И желательно ежедневно. Если же будет происходить что-то срочное, сигнал доложен поступать немедленно, – пояснил Ману.
Борегар, растерявший свою былую значимость, подошел к нам, бросая на Кевина злобные взгляды. Тот был совершенно невозмутим.
– Куда мы идем? – спросил Роббер.
– Не знаю, – раздраженно ответил Борегар. – Думаешь, я знаю названия всех миров? Я могу лишь почувствовать. А там, как получится.
Мы, подхватив свою поклажу, выстроились напротив портала, куда напряженно смотрел Борегар. Все молчали, стараясь не мешать ему. Борегар старался изо всех сил. Псы у его ног тяжело дышали и нервно оглядывались на Кевина. Наконец в туманной дымке портала, вместо уже знакомой части Перекрестка, появилось что-то новое, с сочной зеленой листвой и звездным небом. Борегар что-то пробормотал и сделал шаг вперед. Видение немедленно растворилось. Мы тяжело вздохнули.
Соня, закрывшая на мгновение глаза, исчезла первой. Я провел мелом черту на гладкой земле Перекрестка. Когда я поднимался, то увидел, как неслышно растворился Кристиан. Роббер стоял, уставившись в зеркало. Как скользили Беата и Кевин я увидеть не успел, потому что сам сделал шаг вперед.
В новом для меня мире царила ночь, влажная и наполненная шорохами. Я дал бы голову на отсечение, что нахожусь в тропиках. В небе висела розовая долька луны, увенчанная гарниром из неизвестных созвездий. Позади меня висела еще одна луна, окруженная кольцом метеоров. Небо с одной стороны, кою я посчитал востоком, уже начинало светлеть. Под ногами шумела мокрая трава, а воздух был наполнен ароматами цветов, незнакомыми и чарующими.
Я стоял где-то на опушке леса, причем опушке явно искусственного происхождения. На ней валялся срезанный комель дерева, уже поросшего лианами и чем-то вроде грибов с острыми зонтиками шляпок. Из земли торчало еще несколько пней. На одном из них, у небольшого костерка сидела Соня и что-то сосредоточенно жевала. Рядом облизывались собаки Борегара. Самого Бо видно не было. По полянке небрежно вышагивал Кристиан. Он первым заметил меня и помахал рукой. Собаки настороженно повели ушами, но потом отвернулись, с захватывающим интересом изучая бутерброд Сони.
– Давно сидите? – поинтересовался я. Кристиан помотал головой.
– Я где-то с полчаса, а Соня…
Соня бросила остаток бутерброда собакам и встала, вытирая руки о штаны.
– Я тут всю ночь. Когда я здесь оказалась, уже темнело. Однако вы долго добираетесь. Думаю, для экономии времени нам с Беатой лучше будет вести группу. Уж больно все вразнобой происходит…
Что-то слабо сверкнуло, словно кусок стекла, и на полянке появился Роббер. Он недоуменно огляделся вокруг.
– Уже ночь? – удивился он.
– Вы бы еще дольше собирались, – раздраженно произнесла Соня, – я бы тут уже мхом поросла.
– Где Борегар? – спросил я.
– Ушел за дровами, – ответил Кристиан. – Мы решили, что костерок привлечет ваше внимание, если вы вдруг высадитесь не там.
– Костер может привлечь внимание тех, кто питается такими как мы, – хмуро сказал Роббер. – Хищников всяких… тигров, львов…
– Ни одни хищник к огню не подойдет, – горячо возразил Кристиан. – Это каждому школьнику известно!
– Это у нас, – парировал Роббер. – А тут неизвестно еще… Кстати, есть догадки, где мы находимся? Кто-нибудь бывал тут раньше?
Кристиан пожал плечами, Соня отрицательно покачала головой. Я повторил ее жест. Мы могли быть где угодно. Планеты огромны, мы могли быть в уже знакомом нам мире, но в той местности, где не бывали раньше. Роббер огляделся по сторонам, потом вздохнул и уставился на небо.
– Две луны, – задумчиво произнес он. – Что-то я слышал о мире с двумя лунами…
– Здесь три луны, – возразила Соня. – Одна уже зашла. Она была на небе вместе с тутошним солнцем. Кстати, оно голубоватое. Кто слышал про голубое солнце?
– Голубое солнце на Радамане, – влез Кристиан, – но это явно не Радаман. Там холодно, насколько я знаю, не говоря о том, что луна одна.
– Никогда не слышал про Радаман, – сказал я. – Что за мир? Как там?
– Да так себе, – скривился Кристиан. – Снег, скалы, горные львы и что-то вроде коз. Людей мало, в основном живут племенами. Строй первобытный. С императором повидаться не довелось, но если учесть, что я скользил по всей планете, там везде так – степь, горы, реки и очень много снега. Весна короткая, лето еще короче. Не знаю, как там люди живут, там почти нет растительности. На меня смотрели равнодушно и ничуть не удивились. Им, похоже, по фигу все. Какой-то забытый богом мирок…
Беата появилась неслышно, я просто моргнул, и она оказалась прямо у костра на пенечке, усевшись на нем с удобствами.
– Где мы? – спросила она.
– Не знаем, – нестройным хором ответили мы. Беата вздохнула и завертела головой. Потом уставилась на небо.
– Похоже на Сейвиллу, – сказала она. – Там в небе висит похожая штука. Но не поручусь. Я такое видела в паре миров.
– Здесь солнце голубое, – добавила Соня.
– Голубое? Точно Сейвилла, – отмахнулась Беата. – Да уж, подфартило нам… Терпеть не могу тут бывать…
– Что за Сейвилла? – поинтересовался Роббер. – Чем тебе она так не угодила?
– Вполне симпатичный мирок, – ненатурально бодрым голоском пропищала Беата, – для любителей войнушек и мясорубок. Все довольно современно, города, страны… только вот процентов восемьдесят суши покрыто джунглями. А в джунглях – партизаны. Предводитель повстанческого движения до ужаса похож на Кастро, только зовут его Филипп. Повстанцы, между прочим, на всей планете подчиняются только ему. Железная дисциплина, показательные расстрелы… все, как у больших…
– Против кого они выступают? – нахмурившись, произнес Роббер.
– Да против всех, – пожала плечами Беата. – Им повод только дай. На моей памяти большие восстания случались из-за загрязнения окружающей среды и вырубки джунглей. Я, хоть и люблю природу, но считаю, что эти леса следовало бы немного проредить. Говорят, бывает, что повстанцы как раз напротив становятся на сторону промышленников, вырубающих джунгли. Филипп не совсем адекватен, по-моему, ему нравится воевать. Я отсюда столько народу вывела…
– Ты тут в розыск не объявлена? – хохотнул Роббер.
– За мою голову тут даже награда была объявлена, – скромно потупилась Беата. – Правда, это было лет пятнадцать назад, а по тутошним меркам даже и не знаю… Могло и лет сорок пройти.
Из тьмы вышел Кевин, с которого сползало что-то черное, сильно смахивающее на нефть. Впрочем, на траве, освещенной бликами слабого огонька, не оставалось никаких следов. Собаки Борегара нервно задергали ушами, одна даже слегка наморщила нос, словно приготовившись рычать.
– Где мы? – спросил он. – Куда делся Борегар?
– Борегар ищет дрова, а мы на Сейвилле, – ответил я. – Кстати, Соня высказала дельное предложение: они с Беатой могут нас вести в следующий раз, чтобы мы не прибывали к месту назначения вразнобой.
Трава зашуршала. Мы обернулись в ту сторону, псы настороженно задергали носом, но тут же успокоились. Я увидел бредущего Борегара, который прижимал к себе что-то скрюченное.
– Надеюсь, что это вообще будет первое и последнее совместное мероприятие, – буркнул Кевин, кивнув в сторону возвращающегося с охапкой каких-то сучьев Борегара. – Мне не нравится компания этого недоноска. Так что за Сейвилла?
– Мне тоже не нравится твое общество, Кевин, – ровным голосом произнес Борегар, бросив сучья на землю. – Так что вы там говорили о том, где мы?
Пока Беата вводила Кевина и Борегара в курс дела, мы с Роббером наломали влажных деревяшек и с легким сомнением сунули их в костер. Сырое дерево горело плохо, но искать сухие дрова никому не хотелось. От костерка поплыл приятный аромат чего-то пряного. Мы, не сговариваясь, подвинулись поближе, усаживаясь на землю. Усталость после напряженного дня начала сказываться на нас. Я оперся спиной о поваленный ствол и вытянул к костру, который неожиданно сильно разгорелся, слегка распухшие ноги. У меня всегда опухают ноги после прыжков, к счастью, длится это недолго. Пара часов отдыха, и я снова как огурец. Рядом пристроился Роббер. Кристиан уже дремал, подложив под голову рюкзак. Соня опустила голову и, похоже, спала. Да и у меня глаза слипались.
Разрушила идиллию Беата. Она вдруг повела носом, а потом, прервав разговор с Кевином и Борегаром, уставилась на костер, выругавшись так, что разбудила нас всех. Беата подбежала к костру и ногами расшвыряла головешки в разные стороны. Удивленный такой реакцией, я поначалу подумал, что к нам приближаются враги, и соскочил с места, удивившись, что ноги подкашиваются в коленях, а голова тяжелая и дурная, как с перепоя. Роббер вскочил с места и тут же рухнул. Потом снова попытался встать, что получилось у него с большим трудом. Соня стояла, широко расставив ноги и мотая головой, как отгоняющая мух стреноженная лошадь. Кристиан встал довольно легко, но потом его начало кренить в сторону. Он не удержался на ногах и уселся на поваленный ствол.
– Что за хрень? – выругалась Соня. Ее голос тянулся на гласных, она не могла сфокусировать взгляд ни на ком из нас. Беата подняла валявшуюся на земле палку.
– Борегар, – ласково спросила она, – ты в курсе, что ты только что бросил в костер?
Борегар отрицательно помотал головой и подошел ближе, рассматривая палку. Потом пожал плечами.
– Деревяшка как деревяшка, – ответил он. – Мне некогда было их сортировать, да и темно. А что такое?
– Это дурман-дерево, – пояснила Беата. – Местные устраивают засады на зверей, разжигая костры из таких вот деревяшек. Все живое, что надышится этим дымом, засыпает как минимум на сутки. А если постоянно вдыхать этот дым в течение дня, можно и не проснуться. Видала я таких, вечно спящих. Между прочим, когда будете передвигаться по джунглям, не хватайтесь за листву, не жрите плоды, не спросив предварительно у меня, и цветы старайтесь тоже не нюхать. Есть тут такие растения, которые плюются ядовитыми иголками, а потом пожирают трупы. И они довольно красивы, что-то вроде орхидей. Так что увидите прекрасные соцветия, не спешите нарвать букетик.
Говоря это, Беата почему-то смотрела на нас с Соней. Мы лишь коротко кивнули, причем Соня отвернулась. Кевин нахмурился.
– Да, эти цветочки – опасная штука, – буркнул Кристиан.
– О чем ты еще нам забыла сообщить? – ядовито спросил Кевин.
– Ушами не хлопайте, – резко ответила Беата. – Сейвилла – опасный мир. Я тут тоже не великий специалист, не все знаю, не все помню.
– Что нам сейчас делать? – уныло спросила Соня. – Мы на Сейвилле, направления не знаем, да и вообще, тут Попрыгун или нет, нам неизвестно. Борегар, ты что-нибудь чувствуешь?
Борегар пожал плечами и неуверенно огляделся по сторонам.
– Я не могу сформулировать свои ощущения, – с легким раздражением произнес он. – Поначалу мне показалось, что здесь он был, но потом покинул Сейвиллу, а сейчас я почти уверен, что Попрыгун все еще тут.
– Где конкретно? – осведомился Кевин сочащимся ядом голосом. – В какую сторону нам направляться?
– Да откуда я знаю? – окрысился Борегар. – Я не могу определить, здесь он или нет, а ты просишь показать, куда идти.
– И какой тогда от тебя толк? – фыркнул Кевин.
– Мальчики, не ссорьтесь, – примиряющее произнесла Беата.
– Боюсь, Кевин прав, – вздохнул Роббер. – Мы неизвестно где, неизвестно зачем и у нас нет никаких ориентиров. Где гарантия, что Попрыгун в этом мире?
– И что будем делать? – спросил Кристиан, похоже, ни на минуту не потерявший оптимизма. Он вообще весь светился, как лампочка, несмотря на еще действующий угар от дурман-дерева.
– Предлагаю лечь спать, – сказала Беата. – В темноте мы явно ничего не найдем. До рассвета всего часа четыре. Потом можно поискать местных жителей и расспросить их относительно наличествующих катаклизмов. Я лично тоже не представляю, как в такой ситуации мы будем кого-то разыскивать. Утро вечера мудренее.
Не дожидаясь нашего согласия, Беата вытащила из своего объемного рюкзака надувной матрасик, ловко надула его и легла подальше от еще тлеющих головешек дурман-дерева, накрывшись чем-то вроде москитной сетки, образовавшей целый шатер. Мы с Соней тупо смотрели на нее, а потом синхронно двинулись к своему скарбу. Соня, разложившая свое спальное место, опасливо посмотрела на траву.
– А змеи тут есть? – нервно осведомилась она.
– А как же! – радостно ответила Беата. – Кишмя кишат. Но сюда они не сунутся. Тут земля хорошая, чувствуешь? Как мелкий речной песочек… Они таких мест избегают, уж не знаю почему.
Слова Беаты Соню ничуть не успокоили. Она вынула из рюкзака тонкую лохматую веревку и разложила ее на земле, образовывая круг.
– Это что? – спросил любопытный Кристиан.
– Веревка специальная, – пробурчала Соня. – По слухам, змея не пересекает ее. Не знаю, насколько это достоверно, но пока я ее использовала, ни одна змея ко мне близко не подползла.
– Нужно выставить дежурства, – решительно сказал Кевин. – Сколько до рассвета, Беата? Четыре часа? Отлично. Значит, первые два часа караулю я, потом меня сменит Роббер, ну а Борегар даст нам всем выспаться.
– Вот еще, – скривился Борегар. – Я не собираюсь никого караулить. У меня собаки есть, они ко мне никого не подпустят.
– Я сказал, будешь караулить, – с нажимом повторил Кевин. – Будешь умничать, караулить станешь каждую ночь. Роббер, если этот гад не захочет вставать, толкни меня, я ему устрою сладкую жизнь…
Борегар что-то пробурчал, но возражать не решился. Роббер хмуро кивнул и начал раскладывать на траве что-то темное. Кристиан уже спал, свернувшись калачиком на толстом коврике. Мы развалились на импровизированных постелях, и, кажется, мгновенно заснули.
Надо мной стоял высокий коренастый мужчина с заросшим до самых глаз лицом. На толстых, обветренных губах гуляла неприятная улыбка. Глаза закрывали круглые темные очки, а в уголке губ дымилась сигара. Облачен мужчина был в пятнистый комбинезон, в котором преобладали буро-зеленые тона. На ногах – тяжелые шнурованные ботинки на толстой подошве, на носке которых были странные белесые бугорки, напоминающие грибы. Но в целом у мужчины был какой-то ярмарочно-лубочный облик, как на революционных плакатах, где художники изображали хунту.
Соня стояла рядом на коленях, заложив руки за голову, но испуганной не выглядела. Лицо ее было мрачным, но не более того. Лично за нее я не волновался, когда, повинуясь гортанному вскрику мужчины, встал на колени и поднял руки. Мускулы Сони были напряжены, она была готова в один момент вскочить с места, и горе тому, кто попадется ей на пути. Я скосил глаза в сторону.
У Кристиана было испуганное лицо, причем настолько, что ужас на почти детской физиономии казался комичным. В глазах плясали бесенята. Кристиан, рот которого плаксиво кривился, вдруг подмигнул мне. Роббер был хмур, но спокоен. Беата единственная из нас стояла и презрительно улыбалась. Ее жиденькие седые волосы развевались на ветру, хотя я голову бы дал на отсечение, что никакого ветра не было. Кевин с непроницаемой физиономией смотрел прямо на меня, и в его глазах тлели оранжевые точки. А Борегар… Борегара не было видно, как и его псов. И это мне не понравилось. Всех нас держали на мушке мужчины разной степени бородатости, как один похожие на Фиделя Кастро.
– Кто вы такие? – резко спросил мужчина, державший меня на прицеле.
– Мы – грибники, заблудились в лесу, – уныло сказал Роббер. За столь находчивый ответ его наградили ударом приклада по шее. Роббер крякнул и повалился в траву лицом вниз.
– Когда я спрашиваю, надо отвечать, – ехидно произнес мужчина с сигарой. У меня начали чесаться пальцы. Я вопросительно посмотрел на Беату, но та чуть заметно отрицательно покачала головой. Меня так и распирало от желания полоснуть когтями по физиономии нашего мучителя, но я сдержался. Открыть портал, прыгнуть туда и все. Любопытно, что любой из нас мог исчезнуть из поля зрения этих вояк за секунду, но почему-то никто даже не пытался это сделать. Никто, кроме Борегара. Его на поляне не было. Нигде не валялось его бездыханное тело, не было и собак, которые просто не дали бы никому подойти к хозяину. Это значило только одно – Борегар ушел с поляны сам, бросив нас на произвол судьбы.
– Вы же говорили, что наша задача – разведка, – наморщилась Беата.
– Да, но возможно вы сможете обнаружить Попрыгуна и тогда, в случае необходимости, вы сможете привести на бой Императоров, – возразил Ману. – тем более, что в вашей группе сразу два скользящих, имеющих возможность вести за собой людей.
Соня подпрыгнула.
– А кто второй?
– Я, – хладнокровно ответила Беата. – И отвечая на ваш невысказанный вопрос, это я помогла некоторым Императорам вырваться из разрушенных миров.
– Вечер перестает быть томным, – пробормотал я. Соня метнула на меня гневный взгляд, но ничего не сказала. Предчувствия же, охватившие меня, были самыми мрачными. У нас есть противоборствующие Кевин и Борегар, явно ненавидящие друг друга. Теперь вот еще неизвестно, как поладят Соня и Беата. Ну и темные лошадки в лице Кристиана и Роббера. Ах да, есть еще всеобщая неприязнь к нашему компасу – то бишь Борегару, которого недолюбливают все, может быть за исключением наивного и неопытного Кристиана.
– Что думаете вы, Артем? – обратилась ко мне Ивон.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Я тоже по натуре одиночка и плясать под чью-либо дудку не привык. Но в данной ситуации никакого выхода не вижу. Теоретически, нам действительно нужен руководитель. Практически – неизвестно куда нас забросят поиски Попрыгуна. Я хорошо ориентируюсь в одних мирах, Соня в других, Беата в третьих и так далее. Где логика? Назначим руководителем Борегара или Кевина и окажемся в мирах, где их нога прежде не ступала. И что толку от их руководства, если они будут шарахаться от гигантских гусениц Малабада, которых можно использовать как тягловую силу и средство передвижения, и будут умиляться над ядовитыми пушистиками Вермеры?
– Что вы хотите сказать? – дернула бровями Ивон.
– Я хочу сказать, что мы должны обсуждать нашу стратегию все вместе, а не слепо подчиняться приказам руководителя. Возможно в определенных мирах, где мы никогда не были, будет логично переложить управление на Кевина, как на более опытного в подготовке. Но не следует забывать, что среди нас – немолодая женщина и совсем юный парень, которые отнюдь не солдаты спецназа и могут не выдержать марш-бросков по пересеченной местности.
– Ты о себе заботься, а уж о себе я подумаю сама, – ласково сказала Беата. Кристиан и вовсе надулся и демонстративно повернулся в другую сторону.
– Я согласен с Артемом, – произнес молчавший до сего момента Роббер. – Нам нужно подстраиваться под ситуацию. И говорить о каком-то руководстве не следует. В конце концов, что это даст нам? Наша цель нам известна. Все скользкие моменты мы сможем обсудить. Лично я не стану очертя голову бросаться на врага, только потому что мне так приказали. Я сам по себе, и подчиняться без необходимости не собираюсь.
– Какая замечательная компания подобралась, – ехидно заметила Беата. – Я прямо так и вижу все радости нашего совместного вояжа.
– А тебя никто и не заставляет отправляться с нами, – ядовито произнесла Соня. Беата ответила улыбочкой хорошо воспитанной кобры и ткнула в сторону портала.
– Ошибаешься, деточка. Я думаю, что после прохода этой штуки у нас нет особого выбора, ведь так?
Последняя фраза Беаты заставила меня похолодеть. Что это такое она имела в виду? Соня мгновенно ощетинилась. Я почувствовал, как призывно зачесались кончики пальцев. Глаза Кевина снова начали наливаться апельсиновым цветом. По губам Борегара скользнула тонкая улыбка. Но больше всего мне не понравилось, как переглянулись Ивон и Ману.
– Как вы узнали? – выдохнула Ивон.
– Я старая женщина, которая видела жизнь во всех ее проявлениях, – устало улыбнулась Беата. – Вам нужны были гарантии, что мы не разбежимся после первой же неудачи. Вот вы и придумали вот такую штуку, как этот портал. Он наверняка каким-то образом действует на нас, позволяя вам нас контролировать.
Хруст костей заставил меня обернуться. Кевин начал меняться весь. Его лицо было ужасным, но еще более ужасной была его наливающаяся мускулатурой фигура. Псы Борегара лаяли, как сумасшедшие.
– И еще одна маленькая деталь, – продолжила Беата. – Деталь, из-за которой я никогда не подчинюсь ничьим указаниям, если посчитаю их неразумными. На Борегара этот портал не оказывает никакого влияния, ведь так?
Кевин, рыча, двинулся к Борегару. Тот, с сизыми от страха щеками, пятился назад.
– Откуда вы узнали? – тихо повторила Ивон, но вместо Беаты ответил Кристиан.
– А я понял! Мы все после прохода сквозь портал были как выжатый лимон, а Борегар на наших глазах прошел туда-сюда как минимум три раза и чувствовал себя превосходно!
– Вот именно, – подтвердила Беата. – А еще я хорошо знаю Борегара. Он никогда бы не пошел на что-то подобное, ставящее его в один ряд со всеми. Не знаю, как вы это устроили, но факт налицо.
Отчаянный вой собак заставил нас обернуться. Припавшие к земле псы Борегара были готовы к битве с нависавшим над Бо Кевином. Борегар трусливо поскуливал и закрывался руками.
– Кевин, вернись к нам! – крикнула Соня. Кевин не отреагировал, продолжая лязгать челюстями.
– Чем нам грозит проход через портал в случае нашего отказа от выполнения задания? – спросил я.
– Для вас будут закрыты все миры, – тихо ответила Ивон. – Кроме того, Императоры отнимут те ваши способности, которыми вы были наделены. Вы же знаете, что мы можем это сделать…
– С-сука, – прошипела Соня, в руке которой неизвестно откуда показалась сабля. Впрочем, Соня быстро взяла себя в руки, лезвие втянулось в узкий рукав, а вот как там поместился эфес сабли, я не понял, хотя долго приглядывался.
– У нас нет иного выбора, – твердо произнес Ману. – Вы бы наверняка отказались после первого же серьезного столкновения с Попрыгуном или сопутствующему ему бедствиями. И мы остались бы с ним один на один. Нам нужны были гарантии.
– Значит, тестирование на возможность скольжения было лишь отвлекающим маневром? – усмехнулся Роббер. – Такая своеобразная замануха? А вы лишь хотели нас всех повязать клятвой?
– Ничего подобного, – возразил Ману. – Мы действительно искали самых достойных скользящих, у которых нет никаких ограничений. Вы видите, как вас оказалось мало? Мы предполагали подобную ситуацию, потому что знаем вас всех наперечет. И когда мы поделились своими сведениями, то оказалось, что пригодных для такой работы скользящих всего пять человек. Появление Кристиана и Роббера в этих рядах было приятным сюрпризом. И если бы вы отказались, нам не на кого было надеяться.
– Беата, – тихо спросила Ивон, – вы же с самого начала поняли, что все будет не так гладко. Почему же вы пошли на это? Почему не предупредил остальных?
– Потому что я все равно бы не отказалась, – улыбнулась Беата. – Когда рушится мир, не время думать о собственном спокойствии. Нужно спасать то, что еще можно спасти.
– Моя жена и мои дети погибли, – угрюмо произнес Роббер. – Я знаю, как гибнет то, что ты любишь. И я бы тоже не отказался, без всяких клятв.
Кевин, с хрустом и влажным чавканьем придавал себе прежнюю форму. Борегар, сжавшийся в комок и прятавшийся за своими грозными псами, был жалок. Потный Кевин сдернул с себя изорванную майку и бросил ее на землю.
– И это ничтожество вы собирались поставить командовать нами? – ухмыльнулся он. Ивон опустила глаза. Ману тоже выглядел смущенным.
– Без Борегара вам все равно не обойтись, – тихо произнесла Ивон. – Мы разрываем отдельный договор с ним как не состоятельный. Теперь все будут в равных условиях.
– Какой еще договор? – встрепенулась Соня. Ивон вздохнула.
– Борегар, как руководитель группы, должен был сам решить, кого стоит оделить дарами в случае успеха. Он же мог решить, кто не заслужил ничего. Он должен был являться сюда на доклад ежедневно. Но теперь мы готовы выслушивать любого из вас.
– Вот ведь вонючка, – презрительно посмотрев на Борегара, произнесла Соня.
– А вы не можете наделить кого-нибудь из нас таким же даром? – осведомился Роббер.
– Увы, нет, – отрицательно покачал головой Ману. – На это способны были лишь несколько императоров уже почти погибших миров. Нам же, чьи империи пока нетронуты, подобное не по силам. А у них таких возможностей больше нет. Все остатки былого могущества были вложены в Борегара и вот этот портал.
– Ладно, – махнула рукой Беата. – Время идет. Тащите сюда этого урода, пусть говорит, куда нам следует скользить. Я так поняла, что мы должны докладывать обо всем произошедшем?
– И желательно ежедневно. Если же будет происходить что-то срочное, сигнал доложен поступать немедленно, – пояснил Ману.
Борегар, растерявший свою былую значимость, подошел к нам, бросая на Кевина злобные взгляды. Тот был совершенно невозмутим.
– Куда мы идем? – спросил Роббер.
– Не знаю, – раздраженно ответил Борегар. – Думаешь, я знаю названия всех миров? Я могу лишь почувствовать. А там, как получится.
Мы, подхватив свою поклажу, выстроились напротив портала, куда напряженно смотрел Борегар. Все молчали, стараясь не мешать ему. Борегар старался изо всех сил. Псы у его ног тяжело дышали и нервно оглядывались на Кевина. Наконец в туманной дымке портала, вместо уже знакомой части Перекрестка, появилось что-то новое, с сочной зеленой листвой и звездным небом. Борегар что-то пробормотал и сделал шаг вперед. Видение немедленно растворилось. Мы тяжело вздохнули.
Соня, закрывшая на мгновение глаза, исчезла первой. Я провел мелом черту на гладкой земле Перекрестка. Когда я поднимался, то увидел, как неслышно растворился Кристиан. Роббер стоял, уставившись в зеркало. Как скользили Беата и Кевин я увидеть не успел, потому что сам сделал шаг вперед.
* * *
У каждого скользящего – свои часы. Прыгая из пространства в пространство, из мира в мир, мы пересекаем не только сжатые под прессом вселенского разума расстояния, но и тысячи часовых поясов. Я никогда над этим сильно не задумывался, пока однажды не проскользил в Средиземье утром во вторник, а вернулся в пятницу, хотя был уверен, что провел в Средиземье всего полтора дня. Прыжки у всех разные, не знаю почему. До сего момента мне это было безразлично, но теперь семь скользящих должны были прибыть в заданное место, и сделать это одновременно получилось не у всех.В новом для меня мире царила ночь, влажная и наполненная шорохами. Я дал бы голову на отсечение, что нахожусь в тропиках. В небе висела розовая долька луны, увенчанная гарниром из неизвестных созвездий. Позади меня висела еще одна луна, окруженная кольцом метеоров. Небо с одной стороны, кою я посчитал востоком, уже начинало светлеть. Под ногами шумела мокрая трава, а воздух был наполнен ароматами цветов, незнакомыми и чарующими.
Я стоял где-то на опушке леса, причем опушке явно искусственного происхождения. На ней валялся срезанный комель дерева, уже поросшего лианами и чем-то вроде грибов с острыми зонтиками шляпок. Из земли торчало еще несколько пней. На одном из них, у небольшого костерка сидела Соня и что-то сосредоточенно жевала. Рядом облизывались собаки Борегара. Самого Бо видно не было. По полянке небрежно вышагивал Кристиан. Он первым заметил меня и помахал рукой. Собаки настороженно повели ушами, но потом отвернулись, с захватывающим интересом изучая бутерброд Сони.
– Давно сидите? – поинтересовался я. Кристиан помотал головой.
– Я где-то с полчаса, а Соня…
Соня бросила остаток бутерброда собакам и встала, вытирая руки о штаны.
– Я тут всю ночь. Когда я здесь оказалась, уже темнело. Однако вы долго добираетесь. Думаю, для экономии времени нам с Беатой лучше будет вести группу. Уж больно все вразнобой происходит…
Что-то слабо сверкнуло, словно кусок стекла, и на полянке появился Роббер. Он недоуменно огляделся вокруг.
– Уже ночь? – удивился он.
– Вы бы еще дольше собирались, – раздраженно произнесла Соня, – я бы тут уже мхом поросла.
– Где Борегар? – спросил я.
– Ушел за дровами, – ответил Кристиан. – Мы решили, что костерок привлечет ваше внимание, если вы вдруг высадитесь не там.
– Костер может привлечь внимание тех, кто питается такими как мы, – хмуро сказал Роббер. – Хищников всяких… тигров, львов…
– Ни одни хищник к огню не подойдет, – горячо возразил Кристиан. – Это каждому школьнику известно!
– Это у нас, – парировал Роббер. – А тут неизвестно еще… Кстати, есть догадки, где мы находимся? Кто-нибудь бывал тут раньше?
Кристиан пожал плечами, Соня отрицательно покачала головой. Я повторил ее жест. Мы могли быть где угодно. Планеты огромны, мы могли быть в уже знакомом нам мире, но в той местности, где не бывали раньше. Роббер огляделся по сторонам, потом вздохнул и уставился на небо.
– Две луны, – задумчиво произнес он. – Что-то я слышал о мире с двумя лунами…
– Здесь три луны, – возразила Соня. – Одна уже зашла. Она была на небе вместе с тутошним солнцем. Кстати, оно голубоватое. Кто слышал про голубое солнце?
– Голубое солнце на Радамане, – влез Кристиан, – но это явно не Радаман. Там холодно, насколько я знаю, не говоря о том, что луна одна.
– Никогда не слышал про Радаман, – сказал я. – Что за мир? Как там?
– Да так себе, – скривился Кристиан. – Снег, скалы, горные львы и что-то вроде коз. Людей мало, в основном живут племенами. Строй первобытный. С императором повидаться не довелось, но если учесть, что я скользил по всей планете, там везде так – степь, горы, реки и очень много снега. Весна короткая, лето еще короче. Не знаю, как там люди живут, там почти нет растительности. На меня смотрели равнодушно и ничуть не удивились. Им, похоже, по фигу все. Какой-то забытый богом мирок…
Беата появилась неслышно, я просто моргнул, и она оказалась прямо у костра на пенечке, усевшись на нем с удобствами.
– Где мы? – спросила она.
– Не знаем, – нестройным хором ответили мы. Беата вздохнула и завертела головой. Потом уставилась на небо.
– Похоже на Сейвиллу, – сказала она. – Там в небе висит похожая штука. Но не поручусь. Я такое видела в паре миров.
– Здесь солнце голубое, – добавила Соня.
– Голубое? Точно Сейвилла, – отмахнулась Беата. – Да уж, подфартило нам… Терпеть не могу тут бывать…
– Что за Сейвилла? – поинтересовался Роббер. – Чем тебе она так не угодила?
– Вполне симпатичный мирок, – ненатурально бодрым голоском пропищала Беата, – для любителей войнушек и мясорубок. Все довольно современно, города, страны… только вот процентов восемьдесят суши покрыто джунглями. А в джунглях – партизаны. Предводитель повстанческого движения до ужаса похож на Кастро, только зовут его Филипп. Повстанцы, между прочим, на всей планете подчиняются только ему. Железная дисциплина, показательные расстрелы… все, как у больших…
– Против кого они выступают? – нахмурившись, произнес Роббер.
– Да против всех, – пожала плечами Беата. – Им повод только дай. На моей памяти большие восстания случались из-за загрязнения окружающей среды и вырубки джунглей. Я, хоть и люблю природу, но считаю, что эти леса следовало бы немного проредить. Говорят, бывает, что повстанцы как раз напротив становятся на сторону промышленников, вырубающих джунгли. Филипп не совсем адекватен, по-моему, ему нравится воевать. Я отсюда столько народу вывела…
– Ты тут в розыск не объявлена? – хохотнул Роббер.
– За мою голову тут даже награда была объявлена, – скромно потупилась Беата. – Правда, это было лет пятнадцать назад, а по тутошним меркам даже и не знаю… Могло и лет сорок пройти.
Из тьмы вышел Кевин, с которого сползало что-то черное, сильно смахивающее на нефть. Впрочем, на траве, освещенной бликами слабого огонька, не оставалось никаких следов. Собаки Борегара нервно задергали ушами, одна даже слегка наморщила нос, словно приготовившись рычать.
– Где мы? – спросил он. – Куда делся Борегар?
– Борегар ищет дрова, а мы на Сейвилле, – ответил я. – Кстати, Соня высказала дельное предложение: они с Беатой могут нас вести в следующий раз, чтобы мы не прибывали к месту назначения вразнобой.
Трава зашуршала. Мы обернулись в ту сторону, псы настороженно задергали носом, но тут же успокоились. Я увидел бредущего Борегара, который прижимал к себе что-то скрюченное.
– Надеюсь, что это вообще будет первое и последнее совместное мероприятие, – буркнул Кевин, кивнув в сторону возвращающегося с охапкой каких-то сучьев Борегара. – Мне не нравится компания этого недоноска. Так что за Сейвилла?
– Мне тоже не нравится твое общество, Кевин, – ровным голосом произнес Борегар, бросив сучья на землю. – Так что вы там говорили о том, где мы?
Пока Беата вводила Кевина и Борегара в курс дела, мы с Роббером наломали влажных деревяшек и с легким сомнением сунули их в костер. Сырое дерево горело плохо, но искать сухие дрова никому не хотелось. От костерка поплыл приятный аромат чего-то пряного. Мы, не сговариваясь, подвинулись поближе, усаживаясь на землю. Усталость после напряженного дня начала сказываться на нас. Я оперся спиной о поваленный ствол и вытянул к костру, который неожиданно сильно разгорелся, слегка распухшие ноги. У меня всегда опухают ноги после прыжков, к счастью, длится это недолго. Пара часов отдыха, и я снова как огурец. Рядом пристроился Роббер. Кристиан уже дремал, подложив под голову рюкзак. Соня опустила голову и, похоже, спала. Да и у меня глаза слипались.
Разрушила идиллию Беата. Она вдруг повела носом, а потом, прервав разговор с Кевином и Борегаром, уставилась на костер, выругавшись так, что разбудила нас всех. Беата подбежала к костру и ногами расшвыряла головешки в разные стороны. Удивленный такой реакцией, я поначалу подумал, что к нам приближаются враги, и соскочил с места, удивившись, что ноги подкашиваются в коленях, а голова тяжелая и дурная, как с перепоя. Роббер вскочил с места и тут же рухнул. Потом снова попытался встать, что получилось у него с большим трудом. Соня стояла, широко расставив ноги и мотая головой, как отгоняющая мух стреноженная лошадь. Кристиан встал довольно легко, но потом его начало кренить в сторону. Он не удержался на ногах и уселся на поваленный ствол.
– Что за хрень? – выругалась Соня. Ее голос тянулся на гласных, она не могла сфокусировать взгляд ни на ком из нас. Беата подняла валявшуюся на земле палку.
– Борегар, – ласково спросила она, – ты в курсе, что ты только что бросил в костер?
Борегар отрицательно помотал головой и подошел ближе, рассматривая палку. Потом пожал плечами.
– Деревяшка как деревяшка, – ответил он. – Мне некогда было их сортировать, да и темно. А что такое?
– Это дурман-дерево, – пояснила Беата. – Местные устраивают засады на зверей, разжигая костры из таких вот деревяшек. Все живое, что надышится этим дымом, засыпает как минимум на сутки. А если постоянно вдыхать этот дым в течение дня, можно и не проснуться. Видала я таких, вечно спящих. Между прочим, когда будете передвигаться по джунглям, не хватайтесь за листву, не жрите плоды, не спросив предварительно у меня, и цветы старайтесь тоже не нюхать. Есть тут такие растения, которые плюются ядовитыми иголками, а потом пожирают трупы. И они довольно красивы, что-то вроде орхидей. Так что увидите прекрасные соцветия, не спешите нарвать букетик.
Говоря это, Беата почему-то смотрела на нас с Соней. Мы лишь коротко кивнули, причем Соня отвернулась. Кевин нахмурился.
– Да, эти цветочки – опасная штука, – буркнул Кристиан.
– О чем ты еще нам забыла сообщить? – ядовито спросил Кевин.
– Ушами не хлопайте, – резко ответила Беата. – Сейвилла – опасный мир. Я тут тоже не великий специалист, не все знаю, не все помню.
– Что нам сейчас делать? – уныло спросила Соня. – Мы на Сейвилле, направления не знаем, да и вообще, тут Попрыгун или нет, нам неизвестно. Борегар, ты что-нибудь чувствуешь?
Борегар пожал плечами и неуверенно огляделся по сторонам.
– Я не могу сформулировать свои ощущения, – с легким раздражением произнес он. – Поначалу мне показалось, что здесь он был, но потом покинул Сейвиллу, а сейчас я почти уверен, что Попрыгун все еще тут.
– Где конкретно? – осведомился Кевин сочащимся ядом голосом. – В какую сторону нам направляться?
– Да откуда я знаю? – окрысился Борегар. – Я не могу определить, здесь он или нет, а ты просишь показать, куда идти.
– И какой тогда от тебя толк? – фыркнул Кевин.
– Мальчики, не ссорьтесь, – примиряющее произнесла Беата.
– Боюсь, Кевин прав, – вздохнул Роббер. – Мы неизвестно где, неизвестно зачем и у нас нет никаких ориентиров. Где гарантия, что Попрыгун в этом мире?
– И что будем делать? – спросил Кристиан, похоже, ни на минуту не потерявший оптимизма. Он вообще весь светился, как лампочка, несмотря на еще действующий угар от дурман-дерева.
– Предлагаю лечь спать, – сказала Беата. – В темноте мы явно ничего не найдем. До рассвета всего часа четыре. Потом можно поискать местных жителей и расспросить их относительно наличествующих катаклизмов. Я лично тоже не представляю, как в такой ситуации мы будем кого-то разыскивать. Утро вечера мудренее.
Не дожидаясь нашего согласия, Беата вытащила из своего объемного рюкзака надувной матрасик, ловко надула его и легла подальше от еще тлеющих головешек дурман-дерева, накрывшись чем-то вроде москитной сетки, образовавшей целый шатер. Мы с Соней тупо смотрели на нее, а потом синхронно двинулись к своему скарбу. Соня, разложившая свое спальное место, опасливо посмотрела на траву.
– А змеи тут есть? – нервно осведомилась она.
– А как же! – радостно ответила Беата. – Кишмя кишат. Но сюда они не сунутся. Тут земля хорошая, чувствуешь? Как мелкий речной песочек… Они таких мест избегают, уж не знаю почему.
Слова Беаты Соню ничуть не успокоили. Она вынула из рюкзака тонкую лохматую веревку и разложила ее на земле, образовывая круг.
– Это что? – спросил любопытный Кристиан.
– Веревка специальная, – пробурчала Соня. – По слухам, змея не пересекает ее. Не знаю, насколько это достоверно, но пока я ее использовала, ни одна змея ко мне близко не подползла.
– Нужно выставить дежурства, – решительно сказал Кевин. – Сколько до рассвета, Беата? Четыре часа? Отлично. Значит, первые два часа караулю я, потом меня сменит Роббер, ну а Борегар даст нам всем выспаться.
– Вот еще, – скривился Борегар. – Я не собираюсь никого караулить. У меня собаки есть, они ко мне никого не подпустят.
– Я сказал, будешь караулить, – с нажимом повторил Кевин. – Будешь умничать, караулить станешь каждую ночь. Роббер, если этот гад не захочет вставать, толкни меня, я ему устрою сладкую жизнь…
Борегар что-то пробурчал, но возражать не решился. Роббер хмуро кивнул и начал раскладывать на траве что-то темное. Кристиан уже спал, свернувшись калачиком на толстом коврике. Мы развалились на импровизированных постелях, и, кажется, мгновенно заснули.
* * *
Пробуждение было крайне неприятным. Носок тяжелого армейского ботинка ударил меня прямо под ребра. Я взвыл и взвился с места, но мне прямо в лицо уткнулся холодный ствол чего-то сильно смахивающего на хорошо мне знакомый УЗИ. Я поднял голову и осторожно огляделся.Надо мной стоял высокий коренастый мужчина с заросшим до самых глаз лицом. На толстых, обветренных губах гуляла неприятная улыбка. Глаза закрывали круглые темные очки, а в уголке губ дымилась сигара. Облачен мужчина был в пятнистый комбинезон, в котором преобладали буро-зеленые тона. На ногах – тяжелые шнурованные ботинки на толстой подошве, на носке которых были странные белесые бугорки, напоминающие грибы. Но в целом у мужчины был какой-то ярмарочно-лубочный облик, как на революционных плакатах, где художники изображали хунту.
Соня стояла рядом на коленях, заложив руки за голову, но испуганной не выглядела. Лицо ее было мрачным, но не более того. Лично за нее я не волновался, когда, повинуясь гортанному вскрику мужчины, встал на колени и поднял руки. Мускулы Сони были напряжены, она была готова в один момент вскочить с места, и горе тому, кто попадется ей на пути. Я скосил глаза в сторону.
У Кристиана было испуганное лицо, причем настолько, что ужас на почти детской физиономии казался комичным. В глазах плясали бесенята. Кристиан, рот которого плаксиво кривился, вдруг подмигнул мне. Роббер был хмур, но спокоен. Беата единственная из нас стояла и презрительно улыбалась. Ее жиденькие седые волосы развевались на ветру, хотя я голову бы дал на отсечение, что никакого ветра не было. Кевин с непроницаемой физиономией смотрел прямо на меня, и в его глазах тлели оранжевые точки. А Борегар… Борегара не было видно, как и его псов. И это мне не понравилось. Всех нас держали на мушке мужчины разной степени бородатости, как один похожие на Фиделя Кастро.
– Кто вы такие? – резко спросил мужчина, державший меня на прицеле.
– Мы – грибники, заблудились в лесу, – уныло сказал Роббер. За столь находчивый ответ его наградили ударом приклада по шее. Роббер крякнул и повалился в траву лицом вниз.
– Когда я спрашиваю, надо отвечать, – ехидно произнес мужчина с сигарой. У меня начали чесаться пальцы. Я вопросительно посмотрел на Беату, но та чуть заметно отрицательно покачала головой. Меня так и распирало от желания полоснуть когтями по физиономии нашего мучителя, но я сдержался. Открыть портал, прыгнуть туда и все. Любопытно, что любой из нас мог исчезнуть из поля зрения этих вояк за секунду, но почему-то никто даже не пытался это сделать. Никто, кроме Борегара. Его на поляне не было. Нигде не валялось его бездыханное тело, не было и собак, которые просто не дали бы никому подойти к хозяину. Это значило только одно – Борегар ушел с поляны сам, бросив нас на произвол судьбы.