Гергенрёдер Игорь. Маленькие странники, или Почти сказочная история

   После этих слов компания охотно пошла за Белкой вдоль берега. Впереди поднимались глухие камышовые джунгли. В них обнаружился укромный выход к воде – друзья и впрямь увидели судно. Это был плот из обломков ветвей, связанных зелёными камышинками и покрытых кусками сухой древесной коры. Их, в свою очередь, покрывали листья каштана.
   – Мой корабль приготовлен для свадебного путешествия! – торжественно объявила Белка.
   – В самом деле? – Шашлык не скрыл радостного удивления. – Какой приятный сюрприз!
   А Котлетка добавила, что всю свою жизнь мечтала о свадебном путешествии на корабле.
   Белка с поклоном пригласила пару взойти на борт. За молодожёнами прошла Булочка. Следом пошла было Зажигалка, но ей преградили путь.

Тайный план

   – Как опытный капитан замечу: нигде так не страшен пожар, как на корабле! Вы огнеопасны, а у меня пассажиры, – заявила Белка Зажигалке.
   Та пролепетала растерянно:
   – Но они мои лучшие и единственные друзья.
   – Тем более вы не должны рисковать их жизнью! – с этими словами Белка скакнула на плот.
   Она погрузила в воду весло, изготовленное из коры старой сосны, энергично налегла на него – судно отчалило.
   – Я буду ждать вашего возвращения! – крикнула Зажигалка пассажирам.
   Но Шашлык и Котлетка были слишком захвачены их счастьем, чтобы ответить. А Булочку занимало одно: как выглядеть весёлой.
   Незамысловатый корабль отплывал всё дальше от берега. День стоял жаркий, безветренный. Зеркальная водная гладь искрилась на солнце. Вскоре судно оказалось там, где озеро наиболее широко, – напротив скульптуры, которая возвышается на зелёном берегу. Это памятник поэту и композитору Густаву Альберту Лортцингу, в чьих операх-сказках зло нередко притворяется добром.
   Пассажиры корабля не взглянули на далёкий памятник, им было не до того. Они почувствовали себя нехорошо.
   – Какое кошмарное пекло! – пожаловалась Котлетка.
   – Капитан, – обратился Шашлык к Белке. – Не могли бы вы отвезти нас в тень?
   – И как можно скорее! – потребовала Булочка. – Иначе я превращусь в сухарь, твёрдый, как камень.
   Белка с пристальным вниманием смотрела на пассажиров.
   – В самом деле, так жарко? Отлично! Будьте здоровы! – Она закинула весло подальше в воду, бросилась в неё сама и поплыла к берегу, оставив недвижный плот на озёрной глади.
   Три пассажира не могли прийти в себя от изумления. Как и некоторые люди, они думали, что белки не умеют плавать. А те, когда это необходимо, оказываются отменными пловцами.
   Первой заговорила Булочка:
   – Куда её понесло? И когда она возвратится?
   – Пока я вижу – она достигла берега, – отозвался Шашлык. – Вон она мелькнула, скользнув к дереву.
   – Солнце невыносимо! Мне плохо! – заплакала Котлетка.
   Все трое принялись звать их капитана. Они не подозревали, что их коварно заманили на корабль.
   Каждое лето Белка заготавливает на зиму продовольствие. Она соорудила плот, чтобы привозить добычу с другого берега и с островов. Высоко на деревьях в укромных дуплах и во всех остальных её тайниках становится больше и больше запасов, но ей кажется, что их недостаточно. Когда на глаза ей попались Шашлык, Котлетка и Булочка, Белку обуяла алчность:
   «Какой прекрасный может получиться запас на много дней!»
   Надо было устроить так, чтобы Шашлык с Котлеткой на солнце провялились, а Булочка обратилась в сухарь. Тогда эта провизия сможет долго храниться в дупле, не портясь.
   Белка была очень довольна, что на небе нет ни облачка. Три пассажира на её корабле кричали и кричали из последних сил. Их палило беспощадное солнце, кругом расстилалась безмолвная водная ширь.
   На далёком берегу одинокая Зажигалка дожидалась возвращения друзей. Она видела застывший на середине озера плот, который казался крошечным. До неё донеслись едва слышные крики. Она заметалась в тревоге. Как быть? Зажигалки не умеют плавать.

Что хотела знать Черепаха

   Зажигалка помчалась по берегу, ища, кто мог бы помочь. Ей послышалось что-то вроде поскрипывания, она побежала на звук и очутилась перед черепахой, которая тёрлась панцирем о ствол ивы.
   – Привет! – сказала Зажигалка. – Можно попросить вас о помощи?
   – Погоди, – остановила её Черепаха, – ответь сначала, не поможешь ли ты мне?
   – Конечно! – воскликнула Зажигалка с готовностью. – Скажите только, что мне надо сделать!
   – У меня нестерпимо чешется под панцирем. Я тёрлась им о землю, о камни, обо всё, что мне попадалось! Ничто не помогает. О, как мне хочется почесать под ним!
   Зажигалка предположила:
   – Может, вам нужно снять панцирь и поскрести то место, где зуд?
   У Черепахи вырвался хриплый смех, целую минуту он не давал ей говорить.
   – Снять панцирь? Ха-ха-ха! Хотела бы я знать, как это у меня получится.
   Зажигалка сказала расстроенно:
   – Тогда я ничем не могу помочь.
   – Это хорошо, – пробормотала Черепаха и поправила себя: – Хорошо не то, что ты не можешь помочь, а то, что ты честно об этом сказала. Когда от кого-нибудь чего-то хотят, то обещают всё, что угодно. А ты этого не сделала. – Она с симпатией глядела на Зажигалку: – Ну, так какая у тебя нужда?
   Зажигалка повернулась к озеру и показала на видневшийся вдали плот:
   – Там мои друзья. Что-то случилось – они зовут на помощь.
   – И ты не сказала сразу? – вскричала Черепаха.
   Было видно, какая она славная, добросердечная, до чего сострадает тем, кто в беде. Быстро, как только могла, она сошла в воду и поплыла к плоту.
   Котлетка и Булочка взобрались на спину к Черепахе и были благополучно доставлены на берег. Затем тот же путь проделал Шашлык.
   – Ах, ах! – жалобно ахали Котлетка с Булочкой и причитали, что не переживут солнечного удара.
   Зажигалка волновалась не меньше, утешая их. Окуная в воду лист таволги, она освежала их брызгами. Шашлык, когда она и его принялась обрызгивать водой, от слабости едва мог говорить. Однако он собрал все силы, чтобы поблагодарить Зажигалку, и прибавил:
   – Пожалуйста, будьте осторожны – не прикоснитесь ко мне. Я так раскалён, что вы можете больно обжечься.

Сеть из слов

   В тени прибрежных деревьев росла осока, сохранившая влажность и прохладу. Шашлык, Котлетка и Булочка забрались в самую гущу. Какое они испытали удовольствие! Зажигалка радовалась, глядя на них.
   А Черепаху уже ничто больше не отвлекало от зуда под панцирем. Она поспешила к кустам шиповника, стала тереться костяной спиной о его шипы.
   – Кто бы мне помог! – вскричала она в сердцах.
   Послышались крадущиеся шаги, и чей-то голос проговорил:
   – Что за беда у черепахи, которая не была бы столь крупной без обильного корма?
   Черепаха из осторожности заторопилась к воде. Однако никто не погнался за нею, и она обернулась, готовая немедля нырнуть в озеро. Из-за деревьев появился человек с животом не меньше бочки, с большущим ртом и носом, красным, как помидор. Маленькие острые глаза уставились на Черепаху. Глаза улыбнулись, и она не заметила, как они хитры. Все её мысли свелись к одной:
   «А вдруг он знает, как мне избавиться от проклятого зуда?»
   И она рассказала, до чего мучительно чешется у неё под панцирем. Выставив брюхо, Съем Всё, а это был он, молчал. Чревоугодник старался не показать свою радость.
   – Ты не подумала, что тебя могут обмануть? – сказал он с видом заботы о Черепахе. – Тебе подскажут что-нибудь и вволю позабавятся над тобой.
   – А ты, значит, решил, что я всему поверю? Неужели я выгляжу такой глупой? – обиделась Черепаха.
   Съем Всё, словно сожалея о своей ошибке, развёл руками:
   – Я лишь хотел предупредить тебя.
   «Кто предупреждает об обмане, тот не собирается обманывать», – подумала Черепаха. Зуд одолевал её так, что она затрясла головой:
   – О, как чешется!
   Съем Всё наблюдал за ней.
   – Не знаю, чем помочь.
   – Я это уже поняла. Хорошо, что ты не врёшь мне.
   Детина вдруг заломил руки, изображая жалость:
   – Нет, я не могу смотреть, как ты мучаешься. Я знаю средство, но я думал, а что если ты притворяешься, чтобы посмеяться надо мной.
   – Я притворяюсь?! Какой ты глупый! – рассердилась Черепаха. – Так чего ты хочешь за твою помощь?
   При этом она думала: «Когда избавляют от такого страдания, как моё, требуют огромную цену».
   Съем Всё умел говорить медовым голосом, и сейчас умение не подвело его:
   – Я не собираюсь наживаться на несчастье. Я с тебя ничего не возьму.
   У Черепахи сильно забилось сердце. «Он простоват, но не лучше ли ума его бескорыстие? Наконец-то мне встретился тот, кто поможет мне даром, как я помогла многим!» – воскликнула она мысленно.
   Незнакомец, который её несказанно обрадовал, произнёс:
   – Я сделаю так, что твоя проклятая чесотка испарится навсегда!
   Черепаха спросила, что для этого нужно, и услышала:
   – Ты влезешь в мой рюкзак, я отнесу тебя к себе домой. Там я опущу тебя в котёл с водой и поставлю на плиту.
   «Я буду в воде, а не где-нибудь. Отлично!» – подумала она и сказала:
   – Это всё?
   Чревоугодник кивнул:
   – Удастся на славу!
   Черепаха помолчала.
   – Я всегда была в озере или совсем рядом. Как мне покинуть мой родной Тиргартен?
   – Он впрямь чудесен, раз в нём встречаются черепахи весом с козлёнка! – воскликнул Съем Всё с неподдельной искренностью. – Не переживай, мой дом в двух шагах.

Какую роль сыграл молочный суп

   Зажигалка и её друзья, скрытые осокой, слышали разговор. Шашлык, Котлетка и Булочка не могли не знать, для чего служит плита. Да и Зажигалка видела не раз, как её хозяин варил себе суп.
   – Тут где-то недалеко аллея. Я побегу и подниму тревогу, – прошептала она. – Сидите тихо.
   И исчезла в зарослях. А Съем Всё повторял Черепахе, что она лишь ненадолго оставит Тиргартен. Та готова была влезть в рюкзак, но, оглянувшись на озеро, не смогла оторвать от него глаз. Такое приветливое, озеро, казалось, говорило: «Не уходи!» Браконьер начинал терять терпение.
   Кругом же царила безмятежность, благоухали цветы, в небе носились ласточки. В такой приятный день госпожа Розенблюм, конечно же, была в парке. Сегодня она в первый раз надела светло-розовую шляпку, к которой приколола искусственную розу цвета молока. Живые же цветы, считала дама, должны жить, они чувствуют боль, как любое растение и каждое существо.
   Прогуливаясь, госпожа Розенблюм поравнялась с кустами тамариска, цветущими палевыми цветками, как вдруг перед нею выбежала на аллею знакомая Зажигалка. Наклонившись, чтобы лучше её слышать, пожилая дама узнала: кто-то хочет съесть Черепаху. Госпожа Розенблюм сильно встревожилась:
   – Показывай, куда мне идти!
   Она увидела на берегу озера какого-то типа, который подхватил на руки Черепаху, говоря:
   – Я понесу тебя к выходу вдоль озера, чтобы ты видела его как можно дольше.
   Черепаха на этот раз ничего не сказала. Но тут браконьер услышал голос дамы:
   – Отпустите её сейчас же!
   Он обернулся, смерил госпожу Розенблюм нахальным взглядом:
   – Она сама попросила меня помочь ей! – и обратился к Черепахе: – Не так ли?
   Та подтвердила.
   – Но он же съест вас, – дрожащим голосом вымолвила дама.
   Черепаха смотрела на неё с недоумением:
   – Меня? Он станет грызть мой панцирь? – и едва не рассмеялась.
   Госпожу Розенблюм объял ужас:
   – Он сварит из вас суп!
   – Ничего подобного! – вскричал в ярости Съем Всё.
   – О да! – и пожилая дама топнула ногой.
   Черепаха чувствовала себя сбитой с толку. Кого ей слушать?
   – Какой-такой суп? – сказала недоверчиво.
   – Вспомните детство! Разве ваша мама не кормила вас молочным супом? – в отчаянии спросила её госпожа Розенблюм.
   – Ну конечно, – ответила Черепаха. – Как он мне надоел!
   – При чём тут молочная похлёбка? Это будет вкуснейший черепаховый суп! – вырвалось у чревоугодника, который так и видел себя склонившимся над полным булькающим котлом.
   Он понял, что проболтался, но было поздно.

И всё же побывала в гостях

   «Суп из меня?» – Черепаха сигнула из рук детины в озеро, нырнула вглубь. А он, не помня себя оттого, что добыча ускользнула, прыгнул за нею, как был, в одежде. Ныряльщик он был никудышный и поспешил высунуть голову из воды, чтобы не захлебнуться. Его ноги достали дна, но провалились в ил, вода доходила ему почти до рта, он фыркал и отплёвывался.
   – На помощь! – заорал он.
   Над ним стояла на берегу госпожа Розенблюм:
   – Обещайте, что вы никого больше не тронете в Тиргартене.
   – Обещаю! – крикнул браконьер.
   Дама подняла с земли упавшую ветвь, протянула ему конец – тип ухватился за него обеими руками. Госпожа Розенблюм потянула ветвь что было сил и чуть сама не упала в воду, прежде чем грузный детина оказался на берегу. Даже не подумав поблагодарить даму, он понёсся домой переодеваться.
   Зато госпожа Розенблюм увидела радость Зажигалки и её друзей, которые были тут как тут. Раздался и голос Черепахи, всплывшей на поверхность озера. Дама не ожидала, что та поблагодарит её столь горячо, и растрогалась до слёз. Черепаха, взойдя на берег, вздохнула:
   – Какое было бы счастье, если бы у меня ещё и перестало зудеть под панцирем!
   Госпожа Розенблюм улыбнулась:
   – Я приглашаю вас ко мне. Меня вам нечего опасаться.
   У себя дома она напоила гостью чаем с мёдом. Та пропотела, и зуд под панцирем прошёл. Когда дама принесла её назад в Тиргартен, Черепахе показалось: лишь сейчас она поняла, как он удивительно хорош. Она принялась рассказывать Зажигалке, Булочке и Шашлыку с Котлеткой о его красотах, и друзей неудержимо потянуло всё повидать.

К чему привёл скандал

   Изо дня в день с рассвета до темноты длилось странствие. Компания открывала в обширном парке новые и новые очаровательные уголки. В самый зной выспишься, словно под высокой кровлей, под раскидистыми вечнозелёными кустами рододендрона, они цвели сейчас белоснежными, пурпурными и фиолетовыми цветами.
   Можно поиграть в прятки среди зарослей садового бамбука, которые поднимаются островами, такими густыми, что и Зажигалке не пролезть меж стеблей. А как было весело догонять друг друга, бегая вокруг стволов стройных кипарисов, буков, каштанов.
   Наигравшись, группка отдыхала поодаль от Большой Платановой Аллеи, как вдруг донёсся шум. Друзья прислушались: где-то разгорался скандал. Самой любопытной оказалась Котлетка:
   – Посмотрим, что случилось?
   Четверо пошли на шум и попали в тень рябин. Несколько дроздов скакали вокруг красавца гриба, который вовсю бранил их:
   – Какой свинство! Так по-хамски вести себя!
   Тут он увидел Зажигалку, Булочку и Котлетку с Шашлыком.
   – Похож я на Шампиньона? – воскликнул горестно гриб. – Эти птицы роются в сухой листве, и на меня летят пыль и прочий мусор!
   Он перевёл дух и произнёс гордо:
   – Все шампиньоны являются на свет в белых пуловерах, но мой был самый белый! Он был белее свежевыпавшего снега! – в голосе Шампиньона вновь зазвучало страдание: – Взгляните, каков мой пуловер теперь. А ведь я приглашён на бал к королеве Луизе!
   Четверо друзей уже и сами заметили, что наряд гриба покрыт пылью. Дрозды объяснили:
   – Мы ищем еду для наших детей, они ждут в гнёздах голодные. А еда – жучки, пауки, червячки. Все прячутся под прошлогодними листьями. Как же нам не рыться в листве?
   Что тут возразить птицам? Вдруг Зажигалке пришла мысль:
   – Мой хозяин клал испачканную одежду в стиральную машину. У нас её нет, но вода-то рядом!
   Шампиньон не сразу оправился от неожиданности.
   – Отдать мой пуловер в стирку? Но вы же сами говорите – нет стиральной машины.
   – Нам поможет Черепаха!
   Зажигалка, её друзья и Шампиньон направились к озеру. Черепаха откликнулась на зов, выслушала, в чём дело, и объявила, что берётся за него. Шампиньон доверил ей свой пуловер, она тут же окунула его в воду.

Несчастье и удача

   Поблизости проплывала под водой золотая рыбка. Она ещё не повзрослела и потому, как положено рыбам этой породы, пока была серой. Её донимало нетерпение.
   «Подумать только, я должна дожидаться моего настоящего одеяния! – сердилась она. – Какое несчастье – носить серое, когда ты – золотая!
   Заметив, что в воду погружается что-то раз за разом, Рыбка вся обратилась в зрение. Её живо заинтересовал пуловер. Черепаха усердно полоскала его, встряхивала над водой и вновь окунала. Вдруг кто-то вырвал пуловер из её лап. Она не растерялась, нырнула, но приметила только тень, быстро скользнувшую в глубину.
   Однако озеро не зря было родным для Черепахи. Она знала под водой все потайные закоулки. И взялась в них заглядывать. Скоро она добралась до скрытого камышом углубления под берегом. Рыбка была там, она уже надела украденный пуловер.
   – Как ты посмела забрать чужое?
   Слова Черепахи не смутили Рыбку, она ответила:
   – А кто позволил стирать в озере грязную одежду? В этой воде живу я и много другого народа.
   Черепаха, желавшая устроить ей головомойку, поняла, что Рыбка права. Приходилось думать ни о чём ином, как об извинении.
   – Я обещаю, что хозяин этой вещи извинится перед тобой.
   Однако Рыбка ни в коем случае не собиралась расставаться с нарядом. Она находила, что пуловер ей весьма идёт. И чтобы отвязаться от Черепахи, заявила:
   – Уж чего легче: за извинение получить вещь. Нет, нужен выкуп!
   – Что ты хочешь?
   В ответ раздалось:
   – Самую жирную, самую лакомую личинку, какая только есть на свете!
   Черепаха возвратилась к друзьям с неприятной новостью. Шампиньон, глядя на Зажигалку, сказал с горьким упрёком:
   – Хорошего послушался совета! Мой пуловер был в пыли, но он у меня был. А что теперь?
   Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка стали искать личинок на растениях, какие были им по росту. Попадалась мелочь. Шампиньон воскликнул со слезами:
   – На балу у королевы Луизы будет столько одеяний, сколько гостей. Но я был бы первым в моём пуловере, белом, как свежевыпавший снег!
   Его плач переполняло такое горе, что жалость взяла даже дроздов, которых он давеча бранил. Они тоже приступили к поиску нужной личинки. Дело, в каком они знали толк, так и спорилось. Вот птицы ковырнули край попавшейся ямки, и открылась норка. В ней таилась личинка редкостной величины. Увидевший её воробей расчирикался от восхищения. Мигом слетелись другие воробьи, заголосили:
   – Лучше не бывает! Лучше не бывает!
   Им принялись вторить синицы. Но дрозды оттеснили и тех и других от добычи.
   – Эту личинку не стыдно поднести и королю! – гласило общее мнение.

Помощь предлагает обманщица

   В кусте бузины, росшем тут же, скрывалось гнездо дроздов. Любопытный птенец высунулся на шум. Вот бы увидеть невиданную находку! Он так отчаянно вытягивал шею, что перевалился через край гнезда. Находилось оно невысоко, да и птенец был уже не так мал, он вовсю замахал крылышками и приземлился мягко. Но взлететь сил не хватало, он оказался на земле совсем беззащитным. Неровён час его поймает пробегающая собака или схватит ястреб. А ночью он попадётся сове, да и лисы водятся в Тиргартене.
   Родители в тревоге скакали вокруг малыша, прикрывали его крыльями, но подхватить и вернуть его в гнездо они не могли. Остальные птицы, Зажигалка, её друзья, Черепаха не знали, как помочь, и с состраданием беспомощно слушали жалобы бедных дроздов.
   Вдруг кто-то сказал:
   – Я могу отнести его в гнездо.
   Все увидели Белку, скакнувшую к кусту бузины. Булочка, Шашлык и Котлетка всполошились:
   – Это та самая!
   Они рассказали, как Белка заманила их на плот и безжалостно бросила посреди озера под палящим солнцем.
   – Не верьте Белке! – повторяли все трое.
   Но та заявила с твёрдостью:
   – На этот раз я не лгу! Я вправду хочу спасти птенца!
   Белку не отличала злобность. Теперь, когда ей было ясно, что Шашлык, Котлетка и Булочка не станут её добычей, неуёмная алчность отступила. Почему не сделать доброе дело? Она сказала:
   – Я хочу заслужить прощение за обман.
   Родители птенца доверились ей. Всем известно – белки не едят птиц. И, кроме того, что ещё оставалось?

Верность другу

   Белка приблизилась к выпавшему из гнезда птенцу и попросила не бояться её. Затем она повернулась к родителям-дроздам:
   – Пожалуйста, положите личинку туда, где она лежала.
   Птицы от удивления раскрыли клювы, Котлетка переглянулась с Булочкой, Шашлык хмыкнул, а Зажигалка спросила Белку:
   – Но почему?
   – Потому что мне очень дорога её жизнь.
   Белка объяснила: эта личинка из тех, которые превращаются в ночных бабочек – мотыльков.
   – Когда я в моём дупле ложусь спать, Мотылёк, единственное существо во всём Тиргартене, желает мне спокойной ночи. А на заре он шелестит крылышками и говорит: «С добрым утром тебя!» Я рада, что он остаётся до темноты в уютном уголке моего дупла.
   Белка умолкла, и родители птенца тут же возвратили личинку в норку, где её нашли. Они не могли дождаться мига, когда их малыш окажется в гнезде. Все поторапливали Белку, и только Шампиньон негодовал:
   – А моя потеря никого не волнует? Верните мне мой пуловер!
   Зажигалка подошла к нему, попыталась его утешить:
   – Верь мне, я с тобой в твоём горе.
   Эти слова услышала Белка:
   – Но только не обвиняй меня. Вспомни, как ты спасала Булочку и Котлетку с Шашлыком. Так же и я спасаю моего друга. Или у меня нет права?
   – Ну, конечно же, есть! – заверила её Зажигалка.
   Шашлык, Котлетка и Булочка обступили несчастного Шампиньона:
   – Тебя никто не обижает. Тебе жаль наряда, но разве не жалко беспомощную птичку? Пусть она живёт и научится летать!
   Но Шампиньон словно не слышал.
   – Без моего пуловера мне не быть на балу у королевы Луизы. А там будут все грибы Тиргартена, даже дождевики.

Как пошутила Рыбка

   Зажигалка представила ночные огни празднества, королеву Луизу, радостное настроение всех гостей. О, до чего велико горе Шампиньона, который не может быть там!
   – Бедный, мне так жалко тебя! – у Зажигалки хлынули слёзы.
   И как остро запахло бензином. Все птицы взлетели на деревья. Хорошо, что Белка уже отнесла птенца в гнездо.
   Булочка и Котлетка вскричали, что от смрада сейчас упадут в обморок.
   – Её слёзы невыносимы!
   – Я крепче вас, но даже мне плохо, – хрипел Шашлык. Он задыхался.
   Все трое повторяли: что сделать, чтобы Зажигалка перестала плакать? Высказалась Черепаха:
   – Если Рыбке объяснить, почему ей не принесли личинку, она и так отдаст пуловер.
   Черепаха нырнула в озеро. Рыбка уже больше не пряталась, а, наоборот, показывала одеяние подводным жителям. Она поворачивалась так и эдак под их взглядами. И услышала от нового зрителя:
   – Тебе не стыдно хвастать чужим нарядом? Его хозяин вот-вот умрёт от горя. От жалости к нему плачет Зажигалка, а её слёзы – бензин! Его запаха не выносят Булочка, Шашлык и Котлетка, у них удушье.
   Рыбка вновь повернулась перед зрителями, чтобы они ещё раз оглядели пуловер на ней.
   – Где выкуп? – задала она затем вопрос Черепахе.
   Та рассказала с жаром: удалось найти столь удивительно крупную и жирную личинку, каких, должно быть, ещё никто никогда не находил! Но её возвратили в её убежище, чтобы Белка спасла птенца, бедняжка выпал из гнезда.
   Рыбка, которая так вся и затрепетала при первых словах Черепахи, чуть не лопалась от злости:
   – Не принести мне мою самую лучшую на свете личинку! Что за бессовестное издевательство!
   – А ты хотела бы, чтобы несчастный птенец остался на земле? Чтобы его сожрала собака или лисица?
   Черепаха и Рыбка обвиняли и стыдили друг друга.
   – Нельзя радоваться чему-то, если из-за этого страдает другой!
   – А мне, значит, можно страдать без пуловера и вкусной личинки? – раздалось в ответ.
   – Если я не принесу пуловер, Зажигалка не перестанет лить свои горючие слёзы, – понуро пробормотала Черепаха.
   Рыбка произнесла с невинным видом:
   – А что если бы она нырнула? Она увидела бы, как я хороша в пуловере, и сразу перестала бы плакать.

Уже не до шуток

   Расстроенная Черепаха поплыла прочь, как вдруг её заставило обернуться какое-то сильное движение в воде. Что-то тёмное охватило Рыбку и утянуло наверх. Страх пронизал Черепаху. Скорее нырнуть поглубже и затаиться на дне! Но она не поступила так. Борясь со страхом, она подалась к поверхности, осторожно выглянула из воды.
   В озере у берега стоял знакомый ей детина, на сей раз – в болотных резиновых сапогах выше колен. Он держал обеими руками бамбуковый шест с подвешенной к концу сетью в виде корзины. В ней билась Рыбка. Браконьер, довольно ухмыляясь, воскликнул:
   – Есть одна! Ещё с дюжину таких, и у меня будет отличная уха!
   Черепаха тут же ушла под воду. Те, кто нетерпеливо ждал её, узнали о поведении Рыбки и о том, что она попалась браконьеру.
   – Не захотела отдать мой пуловер? – Шампиньон трясся всем телом от гнева. – Так поделом ей!
   Котлетка и Булочка согласились с ним, но Черепаха возразила:
   – Я думаю иначе. Рыбка в той же беде, в какой недавно была я. Этот тип хочет сварить из неё суп.
   Шашлык вдруг обнял Котлетку: