Герролд Дэвид. Война против Кторра

   Она закончила. Она не сказала: "Благодарю вас", но было ясно, что доклад окончен. Она закрыла клипборд и сошла с возвышения.
   Аплодисментов не было.
   21
   Доклад доктора Цимпф был принят плохо. Я чувствовал негодование. Присутствующие в зале жужжали, словно гнездо шершней. Их голоса поднялись до визга, они собрались в гневные клубки. Аргументы ломались друг о друга, некоторые взрывались, как шумные фосфорные спички.
   - ... возмутительно!, - бушевал коротышка, грубо проталкиваясь позади меня. Темнокожий, в дорогом костюме, он говорил с сильным средне-восточным акцентом: - Ложь и пропаганда! Дальше нам расскажут, что ответ может быть только военным! Мое правительство не станет покупать их романы ужасов! Они используют это как предлог для перевооружения! - Остаток потерялся в гаме.
   - А я вам говорю, что она не ошибается! - Высокий лысый человек в очках был окружен группой других ученых: - Самое большое - чуть подкрашенная версия! Если здесь какое-нибудь искажение фактов, я был бы на стороне обвинения!
   Шум и жужжание тысячи отдельных голосов кружились в воздухе зала. Большая толпа окружила огромного толстого человека и маленького громкого, которые попеременно гудели и тявкали друг на друга - дуэль между сиреной и сорокой. Я не был достаточно близко, чтобы слышать, что они говорили, а оживленная реакция их слушателей топила смысл диалога, оставляя лишь разорванные звуки голосов.
   Позади меня проповедовал кто-то еще, я повернулся и увидел бульдозерно скроенную женщину, прижавшую нервного мужчину в углу: - ... и у нас есть документы, доказывающие это! Вы их еще не читали? Нет? Я вышлю вам копии. Марта получила письмо от самого, он говорит, как ее том произвел на него впечатление..
   Я испарился в сторону, почти в центр другого разговора, очень тихого. Говорил черный с прекрасными манерами. Его слушателями была группа типа репортеров, каждый держал свой рекордер наподобие щита. - ... у народа было достаточно плохих новостей. Они хотят услышать взамен что-нибудь хорошее. Конечно, замечания доктора Цимпф не станут популярными - я ожидаю увидеть массу сопротивления. Но теперь позвольте мне добавить следующее. Если угроза реальна, можете быть уверены, что американский народ возьмет на свои плечи справедливую долю ответственности. Мы справимся с этим.
   Я услышал достаточно. И направился в сторону гостиной. Я был смущен реакцией делегатов - разве они не поняли? - и одновременно злился на них. Стоял среди них и бушевал. Я хотел бы впихнуть нескольких рядом с кторром, и чтобы их видели коллеги. Это должно будет поменять некоторые мнения!
   Я все еще колебался, стоя в центре толпы и раздумывая, что делать дальше, когда услышал свое имя. Рука махала мне на полпути в вестибюль. Тед. Я начал прокладывать путь к нему. Он стоял с коротким, бочкообразным мужчиной, одетым в темный костюм и хмурость, он выглядел как после запора, постоянно злобно взирая на мир сквозь толстые линзы роговых очков. - Это Мартин Миллер, сказал Тед, - исполняющий директор проекта "Erewhon".
   - О, - сказал я. И огляделся.- Э-э, а что случилось с Динни?
   Тед пожал плечами: - Не знаю. Мы расстались. Ноу проблем.
   - Я думал вы вдвоем, э-э...
   - Что? Ты наверное шутишь!
   - Тогда, что это был за разговор об одиннадцати оргазмах?
   Тед положил мне руки на плечи и посмотрел прямо в глаза: Джим, поверь мне. Когда-нибудь ты узнаешь сам, когда наконец сподобишься потерять свою легендарную девственность, но до тех пор поверь мне на слово: даже для нормального здорового мужчины на пике физических кондиций невозможно сделать одиннадцать раз за ночь. - И потом добавил: - Я знаю, что устал. Но самое большее, что я когда-либо совершил, было семь. И не с Динни.
   - Но она сказала так.
   - Джим, скажу тебе правду: я сделал только раз. И даже тогда думал о сырой печенке. Пусть она верит во что хочет.
   - Тогда какого-черта ты...
   - Ш-ш-ш! Умерь голос! Я хочу научить тебя одному из секретов успеха. Если тебе нужно познакомиться со многими людьми и быстро, особенно с важными людьми, найди себе наиболее честолюбивую карьеристку и льсти ей. Или ему. И ты сможешь таким способом проникнуть в массу закрытых дверей. Смотри-ка, ты не против, не так ли? - Он положил мне руки на плечи и повернул меня от Миллера. - Это может быть очень важным. Для нас обоих. Ему еще нет двадцати пяти, а он принимает мультимиллионные решения. Я расскажу тебе потом, хорошо?
   - Как?... Ты же звал меня! - Но Тед уже отвернулся к своему разговору. Что-то о городских дорогах для будущего развития. Миллер объснял, как предохранительные гранты могут позволить претендовать на большие зоны уже освоенной, покинутой собственности, и Тед бормотал о необходимости, чтобы Служба Освоения оплатила большинство расходов. Я не думаю, что кто-нибудь из них слушал, что говорит другой.
   - Послушайте, вы должны перестать рассматривать это как набор политических жестов, - сказала позади меня женщина. Она говорила небольшой группе делегатов четвертого мира. Она выглядела обманчиво дружественной. Лицо окаймляли темные локоны, а рот жаждал поцелуя. На карточке стояло имя: "Д.М.Дорр". - Я понимаю ваши опасения, действительно понимаю. Ваши правительства вправе побаиваться, что Соединенные Штаты используют экологическую инфекцию, как оправдание возрождения их военной силы. И конечно, это могло быть законным опасением при любых обычных обстоятельствах. Но у нас - не обычные обстоятельства. Вы слышали доклад доктора Цимпф. - Значок говорил, что она - заместитель посла в ООН. Она говорила спокойно и авторитетно. - Может быть вы видели отчеты, может быть нет, но Соединенные Штаты единственное государство, оставшееся на этой планете, которое еще может собрать человеческие ресурсы, чтобы встретить вызов. Если вы не позволите пройти Закону о помощи, вы повредите как себе, так и нам. Существуют тяжелые холодные факты - Европа в руинах, едва выживает, Африка воюет сама с собой; большая часть Южной Америки вне связи - мы знаем лишь о некоторых странах; в России беспорядки; и у нас нет информации, насколько плоха ситуация в Китае. По меньшей мере Соединенные Штаты еще обладают работающей военной организацией. И это потому, что страна не мобилизовала своих военных для контроля гражданской популяции во время чумы. Нам была запрещена мобилизация, потому мы сохранили наши части изолированными и как результат - большинство из них выжили. Сейчас мы представляем резервуар возможностей, которое международное сообщество наций отчаянно пытается развить несмотря на тот факт, что это может потребовать то, чему большинство наций в ООН более всего противятся: чрезвычайной военной реконструкции Америки! Но именно в этом мы нуждаемся, если хотим создать реальную оппозицию вторжению. - Она подняла руку, чтобы предотвратить помеху. - Пожалуйста - мне надо, чтобы вы поняли суть. Мы имеем в виду, что это не военная кампания в традиционном смысле вооружения и мобилизации - для этого просто нет людских ресурсов - но скорее мировой призыв к действию с тем же чувством дисциплины и крайней необходимости, которые характерны для успешной военной операции. Мы должны использовать существующую структуру корпуса гражданских действий Соединенных Штатов в качестве фундамента для построения нашей предполагаемой мировой экологической обороны - потому что она уже здесь и готова приступить к работе и нам не надо тратить время, делая все политически удовлетворительным для всех заинтересованных партий.
   Мы знаем, что некоторые члены вашей делегации огорчены выводами доктора Цимпф, но мое правительство готово поддержать эти выводы. Мы также готовы свободно поделиться нашими знаниями. Ваши ученые приглашаются проверить наши факты; мы убеждены, что они придут к тем же заключениям.
   Аудитория слушала вежливо и терпеливо, но когда она закончила, заговорил лидер группы. Его английский был с тяжелым акцентом, и слова резки. - А если мы не сделаем, как вы хотите что тогда? Вы продолжите и сделаете это в любом случае, правильно? Кто вас теперь остановит? У кого есть силы, чтобы остановить кого-нибудь где-либо? Поэтому, что вы просите - это не разрешение, даже не кооперация - это одобрение. Не думаю, что мое правительство допустит это, миссис посол. Не думаю, что на это пойдет какое-либо другое правительство.
   Женщина покраснела. От гнева или от замешательства? Тон ее голоса оставался обманчиво спокоен: - Доктор Т!Кай, вы разочаровали меня. Если бы Соединенные Штаты были способны сделать это в одиночку, мы уже были бы в процесс работы - так серьезно мы рассматриваем ситуацию. Но мы не способны сделать это одни; в том причина специальной конференции - продемонстрировать широту проблемы и призвать к мировой кооперации...
   Он прервал ее: - Я нахожу изъян в объяснении, товарищ заместитель посла. Вначале вы говорили, что мы не способны и только Соединенные Штаты способны. Теперь вы говорите, что не можете сделать это без нас. Как же так? Так не бывает одновременно.
   На сей раз было очевидно. Она была в гневе: - Доктор Т!Кай, вы претендуете быть человеком науки, мечтателем среди своего народа. Вас даже называют пророком африканской социальной революции. Мы излагаем вам факты вот уже три дня. У нас есть для вас еще очень много фактов. Пожалуйста, выслушайте их. Поймите, что они означают. Если у вас имеются какие-либо вопросы, весь персонал Национального Научного Центра в вашем распоряжении. Вы можете увидеть живые образцы - и если вы захотите снова их увидеть, это тоже можно устроить. Но, пожалуйста, выслушайте, что мы пытаемся сказать вам!
   Он спокойно посмотрел на нее и сказал: - Я слушаю, я слушаю все очень хорошо. - Он покачал головой: - Все, что я до сих пор услышал - только оправдания и извинения. Я не хочу их больше слушать. Извините меня, пожалуйста. - Он махнул свите, их группа повернулась и двинулась по залу.
   Заместитель посла Дорр смотрела им вслед, слезы набухли в ее глазах. Она беззвучно проговорила что-то похожее на: "Проклятые дураки!" Потом поймала мой взгляд и смущенно улыбнулась. Она сказала: - Вам не надо было слушать это.
   Я сказал: - Я видел кторров. Вы правы.
   - Да, - сказала она. Но смотрела печально. - Речь не о том, чтобы быть правой.
   22
   Когда конференция возобновилась, в аудитории было множество бросающихся в глаза пустых мест. Не только я это заметил; позади меня кто-то сказал: - Хорошо. Может, теперь мы сможем получить что-нибудь законченное.
   На этот раз я нашел место поближе. Почти немедленно два типа, похожих на военную полицию, упали в пустые кресла слева от меня, а близорукий типчик, похожий на ученого, с черными вьющимися волосами, в очках, с большим носом, плюхнулся справа. Он был с клипбордом. Забавно - сегодня множество народа с клипбордами; большинство из них выглядели членами персонала, проводящими эту операцию. Профессиональные, решительные, мрачные. У иностранных делегатов был более обычный вид, и у них были секретари и помощники вместо клипбордов - почти эталонное выражение растраченного даром труда.
   Доктор Ольмстед снова призвал конференцию к порядку и представил следующего выступающего, доктора Индри Квонга из Азиатского Контрольного Центра. Доктор Квонг был весьма худым и очень старым. Он был одет в один из квазивоенных костюмов, что любят носить все азиатские официальные лица. И он был крошечный, для него уменьшили подиум. У него было что-то с правой рукой - он держал руку в кармане и пользовался только левой.
   Секунду он повертел в руке бумаги, потом начал: - Экран работает? Э-э, да - хорошо. Благодарю вас. - Его английский был чересчур хорош - он говорил точно скроенными фразами. - Благодарю вас. Благодарю за приглашение выступить на конференции. Но если вы простите смелость старого человека, то вполне соответствует, что ответственность за эту секцию лежит на Азиатском Контрольном Центре. Мы не только первыми выделили и идентифицировали образцы гастропедов Кторра, но также собрали наибольшее количество опытных данных по этим животным. Я, однако, хочу обратить ваше внимание, что термин гастропед некорректен. Создания под их шерстью лишь внешне сходны с улитками. На самом деле у них имеется множество небольших пар ног - поэтому они есть ни что иное, как гигантские, розовые, покрытые шерстью гусеницы.
   Он остановился и медленно перелистал свои заметки. Я подумал, странно, что у него твердые копии вместо клипборда или терминала, хотя бы потому, что это лишняя нагрузка - перелистывать страницы одной рукой.
   - Нельзя ли первый слайд, пожалуйста? О, благодарю вас. Это первая публичная презентация фотографий, и мы думаем, что это лучшая подборка уже полученных фото. Наверное здесь мне надо немного остановиться на подоплеке. Лишь недавно стало известно, что горные районы Маньчжурии являются местом весьма тяжелой инфекции гастропедами и связанной с ними экологии. На основании нескольких коротких сообщений мы организовали небольшой караван вооруженных машин и переправили их по воздуху в этот район. Они смогли передать нам нижеследующие картинки, прежде чем контакт был потерян. Я хочу обратить ваше внимание, что потеря каравана не обязательно подразумевает, что гастропеды враждебно реагируют на присутствие человека. Этот район известен также, как место расположения нескольких хорошо организованных бандитских шаек...
   - Хм, - пробормотал ВП слева: - Ему не разрешили признать, что у них на руках восстание. Это, наверное, партизаны.
   - ... и равным образом возможно, что караван мог быть атакован одной или несколькими из этих банд.
   Я посмотрел на ВП и прошептал: - Как получается, что все так не хотят признавать опасность червей?
   - Что? - Он раздраженно посмотрел на меня, но прежде, чем смог ответить, дружище в локонах справа зашипел на нас обоих.
   Доктор Квонг продолжал: - Свидетельство этих фотографий должно эффективно рассеять некоторые их наиболее пагубных слухов, что эти создания питаются человеческой плотью. Как вы можете видеть здесь, э-э, да, вот этот снимок, данный частный представитель сдирает кору с дерева. В течении всей последовательности фотографий, пока создание не поняло, что за ним наблюдают, оно свалило несколько небольших молодых деревьев и съело большую часть мелких веток и листьев. Позднее у других индивидуумов наблюдалось схожее поведение.
   Как? Но как же?...
   Я закрыл рот и продолжал слушать.
   Доктор Квонг поправил очки на носу и осмотрел аудиторию: - Мы не спорим, что были случаи нападения на людей, но думаем теперь, что такие инциденты атипичны. Не все тигры - людоеды. Тигр должен понять, что человека легко убить. Э-э... позвольте мне здесь немного отклониться. Тигр ощущает, что человеческое существо больше, чем оно есть на самом деле, потому что человек стоит выпрямившись и вздымается над тигром. Представление тигра о высоте человека перевешивает его представление о размерах человеческого тела. Поэтому для тигра, вероятно, имеется элемент, скажем, сюрприза в том, что человеческое существо убить легче, чем он мог подумать. Но даже этого недостаточно, чтобы превратить тигра в людоеда. Вкус человеческой плоти не нравится обычному хищнику, в частности, крупным кошачьим. Нет, тигр должен иметь склонность, настоятельную нужду, прежде чем он может превратиться в людоеда. Соль является одной из главных причин. Ее нехватки обычно достаточно, чтобы превратить тигра во врага. Мы подозреваем, что гастропеды, нападающие на человеческие существа, могут страдать от сходной разновидности алиментарной недостаточности и человеческая плоть может неумышленно быть одним из источников каких-либо элементов, в которых они нуждаются.
   Следующая картинка появилась на экране. Очевидно, снимок делался с далекого расстояния. Небольшой кторр тащил по земле небольшой дерево.
   - Мы подозреваем, что природное поведение этих созданий сходно с поведение североамериканского бобра. Эта колония наблюдалась достаточно продолжительное время, демонстрируя весьма пасторальный тип поведения. Как вы можете здесь видеть, они в процессе запруживания небольшого ручья.
   Это одно из самых крупных поселений кторров, найденных командой. Заметьте, что здесь имеются три купола, и такое же количество куполов еще находится в процессе построения...
   - Это коррали..., - сказал я. И сложил руки на груди. Доктор Квонг не понимает, что кторры - хищники, поэтому, очевидно, он не мог распознать их коррали и для чего они нужны.
   Завитой справа взглянул: - Вы что-то знаете?
   - Черт побери, да!
   - Лучше держите при себе. Здесь не место. - Он старался, чтобы это звучало мягко, но все же мне не понравилось.
   Доктор Квонг продолжал: - ... мы находим интересным, что гастропеды Кторра находятся в гнезде по трое. И не более...
   - Извините, сэр, - сказал кто-то, вставая. Это был я.
   Головы повернулись посмотреть на меня. Доктор Квонг запнулся на полуфразе, не в состоянии меня проигнорировать. Он мигнул дважды и сказал: - Прошу прощения?
   - Находили ли вы когда-нибудь четырех кторров в гнезде?
   Доктор Квонг глядел слегка раздраженно: - Молодой человек, я только что сказал, что их никогда не бывает более трех.
   - Вы уверены в этом?
   - Молодой человек, в чем причина вашего вопроса?
   - Я извиняюсь, сэр. Но их бывает четыре в гнезде. Я это видел.
   Рядом со мной завитой человек дергал меня за рукав: Садитесь!, - шипел он. Я не обращал на него внимания.
   Доктор Квонг не был разгневан - просто удивлен, что кто-то продемонстрировал невероятно дурные манеры, прервав его: - Вы оспариваете меня молодой человек?
   - Нет, сэр. Я поправляю вас. Я видел это. Четыре червя кторра - в гнезде. Я там был.
   - Понимаю. Молодой человек, я - директор Азиатского Контрольного Центра. У нас имеется сеть наблюдателей, развернутая по самому большому континенту планеты. В первый раз я слышу о четвертом кторре в гнезде. Потому, вероятно, вы сможете понять мое нежелание принять эту информацию. В частности, при данных обстоятельствах. Я уверен, что ваше сообщение заслуживает исследования. Вероятно, некоторые аномалии встречаются, но здесь не время и не место их обсуждать, поэтому, если вы займете ваше кресло, я смогу продолжить.
   Нечто хрупкое во мне сломалось: - Если это не место, то где, к дьяволу, место? У меня есть информация! Я видел это сам! - Я сказал это громко и и с гневом в голосе: - Там была хижина и корраль, корраль был полон тысяченожками, а хижина полна яиц. А когда кторры вышли из хижины, их было четыре.
   К этому времени люди вокруг призывали меня сесть, но я не обращал на них внимания. Завитой упал в свое кресло, одна рука на глазах.
   Доктор Квонг жестом отозвал беспокойного помощника: - Нет, нет, пусть он продолжает - я смогу с ним справиться. - Все, что он говорил, передавалось по внутренней связи, обращался он в микрофон или нет. Он сказал мне: - Молодой человек, могу я спросить, на чем вы основываете свои знания? Каковы ваши полномочия?
   - Армия Соединенных Штатов, сэр. Меня зовут Джеймс Эдвард Макарти и у меня звание капрала.
   Кто-то позади фыркнул. Кто-то даже высказался: - Это самое низкое звание, что у них осталось. Они не могут найти никого, кто хочет стать рядовым.
   Мой рот опять открылся и сказал: - Армия Соединенных Штатов, подразделение Специальных Сил. Я был назначен экзобиологом и наблюдателем.
   - Специальные Силы? - Было нечто странное в том, как он это повторил.
   - Да, сэр.
   - И в ваши обязанности входило?...
   - Я был в разведовательной миссии и в миссии по охоте за кторрами.
   - Что?...
   - Э-э, говоря ясным английским языком, что еще до сих пор никто не сделал, мы вышли сжечь несколько червей. Мы убили трех. А потом вышел четвертый и убил моего друга. И мне пришлось сжечь их обоих.
   - Прошу прощения? Вы сказали сжечь?
   - Да, я так сказал.
   Он с вниманием наклонился вперед: - Что вы имеете в виду под словом "сжечь"?
   - Сжечь! Огнеметы, сэр. Напалм. Сгущенный бензин. Это единственное, что может остановить червя. - Аудитория отреагировала пораженно, громкими вздохами и криками.
   Доктор Квонг поднял руку: - Пожалуйста, пожалуйста установим порядок. Напалм? Вы уверены?
   - Да, сэр. Мне пришлось убить одного из лучших известных мне людей. Это был единственный выход. Я не могу лгать о подобных вещах.
   - Вы использовали напалм? Напалм является незаконным оружием!
   - Да, сэр. Я знаю это. Я сам возражал так же. Но вы отвлеклись от вопроса, сэр. В этой хижине было четыре червя!
   - Молодой человек, есть несколько милых причин, по которым напалм был запрещен в качестве оружия войны. Если вы подождете секунду, я покажу вам одну из них..., - и он начал путаться в пиджаке. Один из помощников шагнул помочь, но доктор Квонг брюзгливо отмел его в сторону. Он расстегнул жилет и бросил на пол, потом снял рубашку, открывая иссохшую правую руку и массу белых бугристых шрамов, покрывавших его от горла до пояса, и, наверное, далее добрую часть ноги. Он слегка прихрамывал, когда вышел из-за подиума: - Посмотрите хорошенько - вот что напалм может сделать с человеческим существом. Мне было семь лет. Солдаты Соединенных Штатов вошли в мою деревню в поисках врага. Враги давно ушли, но тем не менее они сожгли деревню. И большинство жителей вместе с нею. Я прожил всю свою жизнь, нося шрамы преступления вашей страны против моей.
   И много других народов должны были пострадать от такого же опустошения, чтобы обнаружить здравомыслие в прахе, и для этого потребовалось длительное время, но миролюбивые народы Земли наконец установили прочный мир против империалистического зверства Соединенных Штатов. Напалм был наиболее пагубным из американского оружия, попавшего под запрет. Имеется слишком много тысяч искалеченных мужчин и женщин, которые могут рассказать вам, почему. Взгляните и увидите, что он делает с человеческим телом, молодой человек. Не существует легкого излечения, от него вообще нет излечения, только шрамы. А сегодня вы стоите здесь в своем невежестве, с наглой наивностью, и отваживаетесь говорить, что Соединенные Штаты снова применяют такое оружие? В пренебрежении ко всем договорам и мандатам Объединенных Наций?
   - Дело не в этом! - Теперь кричал я. - Ты высокопоставленный сукин сын! Ты думаешь, что черви так чертовски дружелюбны, так почему ты не пошел и не посмотрел сам? Здесь в центре есть один! Он в комнате со стеклянными стенами, почему бы тебе не пойти и не попробовать покормить его из рук? Тогда ты узнаешь, не людоеды ли они!
   - Садитесь! - это был доктор Ольмстед, показывающий на меня и крачащий в мегафон - где, к черту, он достал его?
   Доктор Квонг закричал на меня в ответ: - Я видел образцы - и это дикие животные! У них нет сдерживания и только животный разум! Возможно, что другие создания, которые мы сможем наблюдать, будут обладать некоторой разумностью. Если бы вы дали мне закончить, я мог бы обсудить этот вопрос. Мы делаем попытки установления контакта с ними, но поскольку вы и ваши когорты сжигаете каждого, с кем вступаете в соприкосновение, вы делаете это невозможным для нас. Вы - те, кто превратит их во врагов, вы и ваш отвратительный милитаристский образ мышления!
   Справа от меня один из африканских делегатов стоял и кричал: - Не переводите разговор! Давайте обсудим это дело с напалмом! Соединенные Штаты нарушают...
   - Так что же с четвертым кторром?
   - Вы не можете пробомбить себе дорогу к миру, - сказал еще кто-то, а другой голос ответил: - Поганое начало!
   - Пошли, - сказал кучерявый, хватая меня за руку. - Вы должны выйти отсюда! - Он махнул ВП. - Вон туда...
   - Что? В чем дело? Вы не можете...
   - Заткнись, дурак! Ты хочешь, чтобы тебя вынесли по частям? Он грубо толкнул меня вперед.
   - Подождите! Что с четвертым кторром?... Подождите!
   23
   Два ВП шли сквозь толпу, как эсминцы. Один держал мою руку в стальных тисках и тащил меня за собой - мелькали гневные лица, поворачивающиеся за мной, но я не смог бы даже крикнуть. Кучерявый, держа другую руку так же больно, прикрывал с тыла. Мы очутились у боковой двери аудитории так быстро, словно по рельсам.
   - Сюда..., - сказал ВП, дернув меня в сторону. Позади я слышал разрастающийся гневный крик. - Черт!, - горько сказал кучерявый. - Вы прямо начали бунт.
   - Э-э, извиняюсь.
   - Побудь умным секунду. Заткнись. - Обращаясь к ВП, он сказал: - Портной.
   - Правильно. - Они поставили меня меж собой, одна рука под мышкой, другая под локоть - и мы двинулись. Они держали меня, как мебель: не имело значения перебираю ли я ногами или нет - мы двигались. Кучерявый шел впереди, свернул направо в темный служебный коридор, потом налево в шкаф для веников, открыв дверь там, где ее не могло быть. Мы прошли и там была тишина. Мы очутились во тьме.
   - Подождите. - Кучерявый сунул что-то в настенный терминал. Тусклые красные лампы на потолке включились и я разглядел, что мы находились в другом коридоре, только на сей раз он был безликим. - Идите со мной!
   Я последовал за ним в небольшую комнату. Там был стол и два кресла. Он бросил свой клипборд на стол и сел. Указал мне на другое кресло и я уселся. Он открыл ящик и вытащил пачку сигарет, вытряхнул одну и закурил. Мне не предложил.
   Так - это было похоже на допрос.
   Я вспомнил одно кино. Наклонился и вытряс сигарету из пачки сам.
   - Я не сказал, что тебе можно курить.
   - Вы не сказали, что нельзя, - нагло посмотрел я в ответ.
   Он коротко усмехнулся: - Это не сработает. Я смотрел то кино.
   Я пожал плечами и затушил сигарету: - А я вообще не курю.
   Он не засмеялся. Он позволил улыбке улетучиться и задумчиво изучал меня некоторое время. Наконец, сказал: - У тебя есть кое-что для меня?
   - Что?
   - Ты пытался найти меня этим утром, не так ли? - Он похлопал себя по груди.