Алекс оглядел студию. Когда-то во время уборки он наткнулся на старый дорожный баул Пита. Он тогда куда-то его засунул, а вот куда – совершенно не помнил. Алекс постоял с озадаченным видом, потом одним решительным рывком поднял сиденье дивана и заглянул во внутренний ящик. Точно! – смятый пыльный баул валялся там. Алекс открыл его – в сумке лежали ветхие желтые газеты, старые рыболовные снасти и обшарпанный бинокль с сильно поцарапанной оптикой. Алекс взял в руки бинокль, задумчиво повертел его в руках и положил во внутренний боковой карман комбинезона. Весь остальной мусор он вынул из сумки и кинул под диван.
Шлем удобно лег на дно баула, Алекс закрыл его, щелкнул прочным запором, сунул в карман пульт дистанционного управления и взял в руки автомат.
"В окровавленном комбинезоне, с сумкой и автоматом в руках, с серым, исцарапанным лицом я никак не сойду за одного из откормленных молодцов-пришельцев, – подумал он. – Добираться до места необходимо скрытно. Это, конечно, опасно, но дорога не дальняя. Ближайший небоскреб находится на границе поселка и городских построек, в двух километрах отсюда. Я буду идти по пустому, «зачищенному» району – его уже покинули и люди, и пришельцы. Единственное, чего следует опасаться, – дежурных патрулей: армейцы обязаны контролировать «отработанные» квадраты. Надеюсь, это не составит большой проблемы, я знаю здесь каждый уголок… А если… – Он посмотрел на автомат. – Нет, проблем не будет. Главное сейчас для меня – дойти до пустующего небоскреба. Совершенно пустого, тоже «зачищенного» этими гадами. Работать хочется в спокойной обстановке".
Алекс вздохнул и медленно подошел к сцене, к своему обычному рабочему месту. Яркий свет из окна отбросил от его невысокой собранной фигуры причудливую густую тень. Он прыжком заскочил на сцену и повернулся лицом к студии.
"Я начну отсюда, – доверительно обратился он к пришельцам. – Я начну отсюда, где создал столько фантасмагорий, что хватит на вас на всех. А если что случится не так, если не хватит, – обнадеживающе добавил он, – я придумаю еще.
Похлеще".
Он спрыгнул со сцены и пружинистым шагом направился к двери.
Алекс залег в высокой траве неухоженного газона и прижался лицом к чугунному литью ограды. Он благополучно пробрался через поселок, двигаясь задами, – за особняками и коттеджами, от сада к саду, от огорода к огороду. Он перелезал через высокие и низкие, вычурные и простецкие ограждения, продирался сквозь живые кусты изгороди и не встретил на своем неудобном пути ни одного пришельца. Он так до сих пор и не был уверен, что его предосторожности не напрасны – ходят ли проклятые богом троицы по главной улице поселка. Впрочем, теперь ему было все равно. Он лежал на границе большого города – чугунное ограждение шло вдоль городской улицы, и на другой ее стороне, прямо напротив Алекса, высился стоэтажный небоскреб.
Молчаливый и пустой.
Алекс внимательно оглядел улицу. В трехстах метрах левее себя он отметил движение бордовых комбинезонов, услышал резкие слова команд. Из-за зелени дальнего пышного сада на улицу выходила колонна десантников. Она свернула с асфальтовой дороги, которая вела через поле и лес к пляжу, а значит, и к звездолету, и ровным строем протянулась через проезжую часть к жилым многоэтажкам. Алекс попытался подсчитать число пришельцев в команде, но армейцы все шли и шли, колонна тянулась и тянулась, первые ряды исчезли за стенами домов, дворы принимали в себя строй за строем, а конца этому движению видно не было. Алекс сбился со счета, в глазах у него зарябило от напряжения. Он чертыхнулся и зло сплюнул, а потом увидел, как, негромко урча и фыркая, на асфальт стали выползать самоходки-эвакуаторы. Они сопровождали колонну по бокам и при подъезде к жилому массиву разворачивались и огибали квартал, создавая вокруг домов зловонное механическое кольцо.
"Вот как они работают, – зло прошептал Алекс, – вот как". Сейчас эти молодцы пойду! по подъездам и будут вышвыривать из квартир голосящих женщин, сопротивляющихся униженных мужчин, плачущих детей. Тех, кто будет особенно агрессивен, они накачают усыпляющими пулями, от которых, как мы уже знаем, можно и умереть… Потом всех затолкают в эвакуаторы и доставят на корабль.
Он подсчитал примерное количество домов и квартир в своем регионе. Это же адова работа, подумал он. Прорва работы. Их, этих садистов в униформе, должно быть, несколько тысяч, иначе они не справятся за короткий срок. А какой у них срок? – спросил он себя. И как отрезал – короткий. Очень короткий, не расслабляйся. Очевидно, что они рассчитывают все завершить дня за три. Это четко спланированная и стремительно совершаемая диверсия. Неожиданность, решительность, жестокость, быстрота, слаженная массированность действия – уничтоженные спутники, необъявленная ночная посадка, нейтрализация силовых служб города, мгновенное развертывание подразделений для захвата жителей. Что тебе надо еще? Трое суток – не больше. И первые из них уже на исходе.
Он отвел взгляд от бордовых комбинезонов и посмотрел на главный вход в небоскреб. Сердце его екнуло. Из-за угла здания к широкой лестнице подъезда двигались трое десантников. Сперва Алекс засомневался: что, небоскреб еще не "отработан"? Но нет. Алекс кинул взгляд на огромное безмолвное строение – он, городской житель, не мог ошибиться. Покинутый высотный дом не спутаешь ни с каким другим…
Десантники неторопливо дошли до подъезда и остановились. Один из них оглядел противоположную сторону улицы – Алекс вжался лицом в траву и замер. Другой что-то сказал, все трое засмеялись. Алекс лежал и слушал негромкие голоса пришельцев и, по мере того как тянулось время, укреплялся в мысли, что скоро они не уйдут. Это пост. Кроме патрулирования, у них предусмотрена и контрольная постовая служба, понял он. И в который раз удивился четкости и тщательности действий армейцев. А потом разозлился.
Они здесь будут точить лясы, а я? Я буду играть с ними в прятки и притворяться куском газона? Что делать – ждать темноты, идти в обход? Ну уж нет! Я еле дополз до этого небоскреба, и я в него войду!
Он посмотрел вдоль улицы: последние ряды колонны десантников втягивались во дворы.
Эвакуаторы замерли на своих местах в равнодушном ожидании пленных пассажиров. Алекс отполз за ближайший куст и вынул из кармана пульт дистанционного управления. Набрал на дисплее троичный код 123, нажал кнопку «воспроизведение» и зафиксировал большой палец на клавише регулировки громкости. А потом, уже не особо соблюдая осторожность, высунулся из-за куста, чтобы лучше видеть.
Он включил один из архивных киноэпизодов, один из тех заделов, которые собирался использовать в дальнейших работах.
С этого момента смех и говор на другой стороне улицы продолжались еще несколько секунд. А потом Алекс увидел, как двое десантников, стоявшие лицом к левому углу небоскреба, смолкли и их молодые жизнерадостные лица прямо на глазах стали превращаться в бледные маски с тремя большими темными окружностями – открытым ртом и испуганно расширенными глазами.
– Что? – Третий десантник, обращенный лицом к своим землякам, повел себя неадекватно. Прежде всего он опасливо шагнул от преобразившихся товарищей и только потом догадался обернуться. Подготовленный жалким видом армейцев, на увиденное он отреагировал мгновенно.
– Сэм! – заорал он. – Вызывай центральную! Оружие к бою! – И попятился.
Из-за угла небоскреба на улицу бесшумно вылезало невиданное клыкастое чудовище. В размерах оно не уступало самоходке-эвакуатору. Закованное в черный блестящий на солнце панцирь, оно гордо выталкивало на улицу длинное тело и несло впереди себя огромные массивные рога на плоской бронированной голове. Темные бездонные глаза под роговистыми пластинами загадочно мерцали. Чудовище рывками выдвигалось из-за угла толчками толстенных членистых лап. Когда оно полностью вылезло на всеобщее обозрение, то перегородило собой всю улицу.
Алекс включил звук. Раздался резкий шорох панциря об асфальт, чудовище свело свои рога – по барабанным перепонкам ударило невыносимо зловещее клацканье. Злосчастная троица ответила испуганным вскриком. Чудовище как будто услышало людей и круто развернулось прямо на них. Рога-челюсти со страшным звуком снова сошлись вместе, а потом задрались вверх, и членистые лапы быстро зацокали по асфальту…
– Отходим к отряду "зачистки"! Огонь! Автоматные очереди ударили сразу из трех стволов. "Эх, – с досадой подумал Алекс, – надо было шлем надеть – я бы подправил картинку, пули рикошетили бы о панцирь!" Армейцы самозабвенно расстреливали врага, но чудовище никак не реагировало на поток пуль. Оно неведомым образом поглощало их чернотой блестящей брони и с нарастающей скоростью надвигалось на пришельцев.
– Отхо-о-дим! – на испуганном выдохе выкрикнул третий и отбросил в сторону пустой автоматный рожок.
В мужестве армейцам отказать было нельзя. Перезаряжая оружие на ходу, они отходили, не показывая спины бронированному страшилищу. А оно надвигалось на них, и щелкало челюстями, и устрашающе шаркало брюхом о тротуар. Армейцы скрылись за углом ближайшей многоэтажки. Алексово чудо-юдо повернуло за ними и продолжило свое сосредоточенное движение через стену дома. Во дворах раздались встревоженные крики и команды множества голосов.
Алекс удовлетворенно похлопал себя по груди и безбоязненно встал в полный рост. Дураки, презрительно подумал он, обыкновенного жука-оленя испугались… Он озабоченно посмотрел на пульт и выставил границы голограммы. Пускай квартала два пробежит, решил он, да наведет шороху среди команды "зачистки". Он знал, что на краю видеокартины жук-фантом остановится и так и будет стоять, двигать челюстями и сучить ногами. А вокруг него, как муравьи, будут суетиться десантники. Это входило в планы Алекса – шокировать и попугать армейцев призраком, поднять тревогу. Пока они разберутся, что это динамическая голограмма, помешать ему не смогут, он успеет сделать все, что задумал.
Он перешагнул ограду частного владения, не глядя по сторонам, быстро пересек улицу и поднялся по лестнице к широким дверям главного входа небоскреба.
Когда Алекс оказался на крыше, его движения стали неторопливыми и спокойными. Он с успехом достиг поставленной цели и мог теперь не спешить и не волноваться. По его разумению, дело было сделано, осталось только надеть шлем и включить генератор.
Он собирался усыпить свой район. Ничего не придумывать. Не воевать, не мстить, не пугать – просто усыпить пришельцев и вместе с ними, конечно, и горожан – ничего не поделаешь! – и дать возможность правительственным войскам войти в регион. Резонансную голограмму с мощным усыпляющим воздействием – вот что должен был создать Алекс через пару минут, чтобы успешно завершить свой демарш. Он никогда не пробовал этого делать, но теперь, измотанный, издерганный и невыспавшийся, был уверен, что сумеет создать такой резонанс, что все заснут как миленькие.
Границы голограммы будут проходить по периметру района, по реке и узкому сухопутному перешейку, думал он. Катера с локаторами, дезинтеграторами и мирно уснувшими экипажами врежутся в речной берег; эвакуаторы будут таранить стены домов и застывать на улицах мертвыми искореженными тушами; армейцы тихо опустятся на тротуар и – так удобно! – положат ручки под щечки, а их командор, может быть, вывалится из окна префектуры, если он действительно там. Будут травмы – и среди пришельцев, и среди горожан. Это Алекс предвидел, но план свой менять не собирался. Ничего лучшего, чем усыпляющая голограмма, он придумать не мог.
Крыша небоскреба ему была нужна для визуального контроля над регионом. Он должен был видеть успешное воздействие генератора на каждый городской уголок. После создания видеоразвертки и усыпления людей он собирался поставить генератор в режим бесконечного повтора воспроизведения и автоматического поддержания изображения при перемещении в пространстве. После этого он сядет в первый попавшийся автомобиль и доберется до своих войск. А может быть, просто побежит на берег реки и будет орать как резаный, пока его не заметит оцепление землян.
Алекс оглядел противоположные берега реки и перешеек, наполовину придавленный огромным корпусом корабля пришельцев. По всему видимому пространству вокруг района были рассыпаны шатры походных палаток, ряды ракетных установок и самоходок с мощными боевыми лазерами, перемещались войсковые подразделения. В воздухе с ужасающим грохотом носились напичканные оружием истребители. Они, угрожающе теряя высоту, налетали на курсирующие катера пришельцев и в последний момент, над водной границей реки, резко задирали носы и свечой взмывали вертикально вверх.
Кольцеобразный военный лагерь землян напоминал жалкий разворошенный злой рукой муравейник, в котором деловитая суета муравьев плохо скрывала их полную беспомощность.
"Не суетитесь, – сочувственно посоветовал своим землякам Алекс, – не волнуйтесь, я вам помогу". Он перевел оценивающий взгляд на улицы.
Пришельцы «обработали» уже около половины зданий. Действовали они беспорядочно, в самых разных микрорайонах, но те дома, в которых они побывали, Алекс мог определить безошибочно. Это были мертвые дома. Он не знал почему – он чувствовал, что они мертвые. Умершие от невосполнимой потери. Скончавшиеся в одночасье от покинутости и навалившегося одиночества.
Сердце Алекса сжалось от этой картины. Ничего, бросил он бетонным гигантам. Мы вернемся, мы все вернемся, и вы будете жить, как прежде. А то, что с вами случилось, – не смерть, досадная неприятность. Временная. Это лечится. Возвращением хозяев, взаимной приязнью и любовью…
Он обшарил взглядом окрестности небоскреба и с удовлетворением отыскал в двухстах метрах от себя дергающуюся на месте черную тушу жука-оленя. Тот уперся огромными рогами в двери супермаркета и беспорядочно сучил ногами, как бы пытаясь протиснуться в торговый зал. Алекс с удовольствием поглазел на тройной строй десантников с оружием на изготовку вокруг черного чудовища, на беспокойную беготню командиров и недоуменную неподвижность стянутых к супермаркету эвакуаторов. Неожиданно он обратил внимание на то, как от площади возле небоскреба префектуры стартовали два длинных бронетранспортера и взяли курс на место происшествия. Алекс насторожился.
Очевидно, это высшее руководство, подумал он, инцидент ведь из ряда вон выходящий. Значит, действительно их командор устроил себе резиденцию в префектуре.
"Я должен увидеть его, – решил Алекс. – Я должен знать его в лицо"… Он внимательно проследил за движением двух военных машин. Через несколько минут они выскочили на полупустую автостоянку перед супермаркетом. По тому, как суетливо выровнялся строй оцепления и приосанились командиры, Алекс понял, что не ошибся. Из передней машины на землю грузно соскочил высокий сухощавый старик с седым бобриком на голове. Его сразу же плотным кольцом окружили десантники, выскочившие из второго бронетранспортера. Руки встречающих командиров взметнулись к головам, раздались невнятные слова беглых отчетов – армейцы отдавали честь своему командору и рапортовали о положении дел.
Алекс вытащил из кармана бинокль и навел его на старика. Сомнений не было – он смотрел на командора. Властное длинное лицо с глубокими продольными складками, тяжелый и бесконечно брезгливый взгляд, тонкая жесткая линия губ. На плечах – погоны с большими голубыми звездами. Только командором мог быть властный старик с погонами в команде безусых юнцов в безликих комбинезонах! Как его зовут? Алекс напряг память… Командор
Пирс!
Старик не обратил внимания на приветствие армейцев и зафиксировал тяжелый взгляд на блестящем панцире жука-оленя. Губы командора задвигались – он что-то спросил или отдал команду, – в руках одного из командиров появилась рация, и он передал ее старику. Алекс опустил бинокль. Пирс… Я запомнил тебя.
Он перевел взгляд дальше, за здание префектуры, туда, где было наибольшее скопление бордовых комбинезонов. Глаза его потухли – теперь он смотрел, как десантники выводили к эвакуаторам толпы кричащих людей. Люди размахивали руками, протестовали, пытались бежать – их толкали автоматами, стреляли в воздух… Сопротивление было бесполезно. Армейцев вокруг каждой группы было ровно столько, чтобы пресечь любое, самое решительное выступление. Алекс увидел, как в одной из групп крупный приземистый мужчина с красной физиономией вдруг сильным ударом в лицо опрокинул наземь ближайшего армейца, схватил на руки стоящего рядом мальчика лет семи и бросился бежать через улицу. В спину ему немедленно ударила автоматная очередь. Ноги беглеца подкосились, он упал на колени, пытаясь осторожно опустить мальчика на землю, и после этого беспомощно уткнулся лицом в асфальт. Никто из плененных людей даже не успел осмыслить происшедшее, а из эвакуатора уже бежали к упавшему мужчине двое пришельцев с носилками.
У Алекса на глазах выступили злые слезы. "Суки! – Он и поднял к груди дрожащие от ярости кулаки. – Подождите, дайте срок! Дайте мне срок – всего несколько минут, я…"
Он не договорил. Кулаки разжались, он выхватил из кармана пульт дистанционного управления, и его пальцы забегали по клавишам прибора. Алекс выключил изображение жука-оленя, выставил новые границы голограммы, масштаб изображения, полностью убрал ненужный теперь звук и набрал код другого архивного эпизода. Подошел к парапету крыши, распахнул дорожный баул, надел шлем и почувствовал знакомые будоражащие уколы считывающих сенсоров. Так… Подожди немного. Успокойся… Не спеши… Так…
Он присел на решетку вентиляционной шахты, прикрыл глаза и нажал клавишу воспроизведения архивного эпизода.
Алекс сидел и ждал. Префектура находилась не очень далеко от него, и он знал, что сейчас услышит довольно громкие, необычные крики, немного подождет, а потом начнет формирование резонансной картины. Тревожный ровный гул захваченного района разорвался истеричными воплями сотен голосов. Алекс открыл глаза. Посреди региона, на месте небоскреба префектуры полыхал гигантский факел. Огонь охватил все здание разом. Длиннющие языки пламени вырывались из окон нижних этажей и взметались до самой крыши, лизали быстро чернеющие стены, загибались и проникали на верхние этажи. На крыше вспыхнул огромный костер, занялся огнем зимний сад, солярий. Лопнули стекла оранжереи, в разные стороны полетели осколки стекла, рухнули строительные леса вокруг возводимого на крыше метеозонда… Внутри здания что-то полыхнуло, и синее крутящееся пламя вырвалось из окон сотого этажа. Вместе с ним, как будто выпущенные из пушки, из зияющих оконных проемов стали вылетать металлические баки, сейфы, арматура, обломки офисной техники. Предметы проносились несколько метров строго горизонтально и, на мгновение зависая в воздухе, устремлялись к земле, грозя подмять под себя людей возле здания.
Картина пожара была совершенно бесшумной. Немой. И тем безумнее казались крики насмерть перепуганных пришельцев, которые метались перед горящей свечой небоскреба – изумленные, испуганные, злые. Армейцы беспорядочно стреляли по окнам, беспомощно озирались, тянули друг к другу руки и кричали, кричали… Некоторые бросали оружие, бежали к эвакуаторам и подлезали под днища машин. Алекс увидел, как один из армейцев поднял голову и беспомощно опустился на колени: прямо на него падал необъятный и тяжеленный строительный поддон. Армеец вобрал голову в плечи – поддон рухнул на него, прошел сквозь несчастного и благополучно улегся на землю. Пришелец, ничуть не поврежденный встречей с деревянной смертью, безумным взором поглядел на свои колени в обрамлении бесплотных, горящих холодным пламенем досок и упал замертво.
Алекс перевел взгляд на командора Пирса. Тот зажал в кулаке длинный хищный подбородок и что-то яростно кричал в портативную рацию. Его блеклые глаза неотрывно смотрели поверх построек на огненно-дымную вершину полыхающего небоскреба. Видимо, в ответ на его команды над городом разнесся оглушительный вой – корабль пришельцев оповещал свою команду о чрезвычайной ситуации. Алекс увидел, как во всех концах региона армейцы спешно бросают свои занятия, собираются в шеренги и беглым шагом направляются в сторону префектуры.
Дальше тянуть не имело смысла. Алекс воспроизвел архивный пожар небоскреба, чтобы сосредоточить внимание всей команды пришельцев на одном объекте. Соль замысла заключалась в том, что голограмма пожара содержала еле заметную для глаза периодично мерцающую видеосоставляющую. А воздействие монотонного раздражителя всегда являлось необходимым условием успешного гипнотического сеанса. Ему думалось, что таким образом усилится эффект резонанса, но теперь он стал в этом сильно сомневаться: пожар, похоже, не подготовил пришельцев к внушению, а возбудил их и только повысил сопротивляемость воздействию. И все-таки Алекс особенно не расстраивался. Резонанс, несомненно, захватит всех, в каком бы состоянии они ни находились. А если среди пришельцев есть особенно твердолобые особи, не поддающиеся гипнозу, задумка Алекса могла и сработать, как он рассчитывал.
Алекс сосредоточился и расслабленно обмяк на вентиляционной решетке. "Покой!"
Жестокая реальность поколебалась и стала медленно отступать в небытие. Возбуждение и боль в груди постепенно уходили. Они растворялись, поглощались нейтральным безмолвием, той неведомой тишиной, которая могла растворить и поглотить в себе что угодно. Сердце забилось ровнее. Рой беспокойных мыслей уступил место бесконечной Пустоте. Там, далеко, где-то на самой границе восприятия, зародилась микроскопическая цветная точка. Она росла и заполняла собой все пространство. И превращала его в живую картину, несла состояние, диктовала иную жизнь…
Он шел по пустым задымленным улицам горящего незнакомого города и пытался найти дорогу к звездолету. Ориентиром ему служил огромный факел горящего небоскреба в трех кварталах впереди по ходу движения. Он не представлял, где находится корабль, но ему казалось, что если он доберется до огромного здания, то сразу сумеет определиться. Он упорно продвигался вперед – цель была так близка! – но напрасно. Он никак не мог выйти к этому факелу. Он заблудился уже давно, что-то сделал не так – там, возле проклятого Модификатоpa, – и теперь безнадежно брел по бесконечным бетонным улицам-коридорам.
Стычка с мутантами не входила в его планы никоим образом – он просто не знал о них: Фредди сказал, что город пуст и они возьмут Модификатор безо всяких проблем. Все обернулось ложью чистой воды. Город казался пустым. На самом деле он просто кишел мутантами, они повылезали изо всех щелей тогда, когда Фредди и он поставили Модификатор на погрузчик.
– О-о, черт! – закричал его легкомысленный дружок, обернувшись на свист и шорохи за спиной, и это были его последние слова. Незаметно подкравшаяся тварь просто плюнула в него, просто плюнула и прошила насквозь левую сторону груди, и Фредди упал, чтобы уже никогда не подняться. А он…
Он всегда обладал отменной реакцией. Эту ядовитую гадину он свалил сразу – выстрелом из бластера, а когда осмотрелся, увидел, что окружен. Мутанты лезли из подвалов, из окон домов, из трещин и люков в тротуаре. Передвигались они стремительно, ведь это были уже давным-давно не люди, а что-то среднее между человеком и членистоногим. И эта их быстрота, численность и ядовитость не оставляли ему ни одного шанса остаться в живых. Ни одного – если бы он не стоял рядом с Модификатором. Вот тогда-то он и сделал глупость, хотя, наверно, она спасла ему жизнь. Он рванул на себя рычаг преобразования реальности, рванул не сильно, так, чтобы пространственно-временной поток просто сбил смертельную картину, отбросил его и мутантов недалеко назад во времени или разлучил в пространстве.
Но он не рассчитал. Он в буквальном смысле перегнул палку.
И теперь шел по пустому городу, охваченному пожаром, и никак не мог найти дорогу к кораблю.
Он уже понял, что оказался не там, где рассчитывал оказаться. Горящий город был не тем или не совсем тем городом, в который они с Фредди входили утром. Его окружали вроде бы те же постройки, под ногами лежала та же асфальтовая мостовая, но…
Пространство здесь имело другие характеристики. Он шел от реки, огибающей город, напрямую к небоскребу и никак не мог к нему приблизиться и еще все время оказывался левее цели. Тогда он поворачивал направо, и задымленная улица – всегда новая! – выводила его в другое место, но небоскреб относительно него оказывался в том же положении – впереди и чуточку слева.
И тогда он снова повторял свой маневр. С тем же результатом.
Шлем удобно лег на дно баула, Алекс закрыл его, щелкнул прочным запором, сунул в карман пульт дистанционного управления и взял в руки автомат.
"В окровавленном комбинезоне, с сумкой и автоматом в руках, с серым, исцарапанным лицом я никак не сойду за одного из откормленных молодцов-пришельцев, – подумал он. – Добираться до места необходимо скрытно. Это, конечно, опасно, но дорога не дальняя. Ближайший небоскреб находится на границе поселка и городских построек, в двух километрах отсюда. Я буду идти по пустому, «зачищенному» району – его уже покинули и люди, и пришельцы. Единственное, чего следует опасаться, – дежурных патрулей: армейцы обязаны контролировать «отработанные» квадраты. Надеюсь, это не составит большой проблемы, я знаю здесь каждый уголок… А если… – Он посмотрел на автомат. – Нет, проблем не будет. Главное сейчас для меня – дойти до пустующего небоскреба. Совершенно пустого, тоже «зачищенного» этими гадами. Работать хочется в спокойной обстановке".
Алекс вздохнул и медленно подошел к сцене, к своему обычному рабочему месту. Яркий свет из окна отбросил от его невысокой собранной фигуры причудливую густую тень. Он прыжком заскочил на сцену и повернулся лицом к студии.
"Я начну отсюда, – доверительно обратился он к пришельцам. – Я начну отсюда, где создал столько фантасмагорий, что хватит на вас на всех. А если что случится не так, если не хватит, – обнадеживающе добавил он, – я придумаю еще.
Похлеще".
Он спрыгнул со сцены и пружинистым шагом направился к двери.
Алекс залег в высокой траве неухоженного газона и прижался лицом к чугунному литью ограды. Он благополучно пробрался через поселок, двигаясь задами, – за особняками и коттеджами, от сада к саду, от огорода к огороду. Он перелезал через высокие и низкие, вычурные и простецкие ограждения, продирался сквозь живые кусты изгороди и не встретил на своем неудобном пути ни одного пришельца. Он так до сих пор и не был уверен, что его предосторожности не напрасны – ходят ли проклятые богом троицы по главной улице поселка. Впрочем, теперь ему было все равно. Он лежал на границе большого города – чугунное ограждение шло вдоль городской улицы, и на другой ее стороне, прямо напротив Алекса, высился стоэтажный небоскреб.
Молчаливый и пустой.
Алекс внимательно оглядел улицу. В трехстах метрах левее себя он отметил движение бордовых комбинезонов, услышал резкие слова команд. Из-за зелени дальнего пышного сада на улицу выходила колонна десантников. Она свернула с асфальтовой дороги, которая вела через поле и лес к пляжу, а значит, и к звездолету, и ровным строем протянулась через проезжую часть к жилым многоэтажкам. Алекс попытался подсчитать число пришельцев в команде, но армейцы все шли и шли, колонна тянулась и тянулась, первые ряды исчезли за стенами домов, дворы принимали в себя строй за строем, а конца этому движению видно не было. Алекс сбился со счета, в глазах у него зарябило от напряжения. Он чертыхнулся и зло сплюнул, а потом увидел, как, негромко урча и фыркая, на асфальт стали выползать самоходки-эвакуаторы. Они сопровождали колонну по бокам и при подъезде к жилому массиву разворачивались и огибали квартал, создавая вокруг домов зловонное механическое кольцо.
"Вот как они работают, – зло прошептал Алекс, – вот как". Сейчас эти молодцы пойду! по подъездам и будут вышвыривать из квартир голосящих женщин, сопротивляющихся униженных мужчин, плачущих детей. Тех, кто будет особенно агрессивен, они накачают усыпляющими пулями, от которых, как мы уже знаем, можно и умереть… Потом всех затолкают в эвакуаторы и доставят на корабль.
Он подсчитал примерное количество домов и квартир в своем регионе. Это же адова работа, подумал он. Прорва работы. Их, этих садистов в униформе, должно быть, несколько тысяч, иначе они не справятся за короткий срок. А какой у них срок? – спросил он себя. И как отрезал – короткий. Очень короткий, не расслабляйся. Очевидно, что они рассчитывают все завершить дня за три. Это четко спланированная и стремительно совершаемая диверсия. Неожиданность, решительность, жестокость, быстрота, слаженная массированность действия – уничтоженные спутники, необъявленная ночная посадка, нейтрализация силовых служб города, мгновенное развертывание подразделений для захвата жителей. Что тебе надо еще? Трое суток – не больше. И первые из них уже на исходе.
Он отвел взгляд от бордовых комбинезонов и посмотрел на главный вход в небоскреб. Сердце его екнуло. Из-за угла здания к широкой лестнице подъезда двигались трое десантников. Сперва Алекс засомневался: что, небоскреб еще не "отработан"? Но нет. Алекс кинул взгляд на огромное безмолвное строение – он, городской житель, не мог ошибиться. Покинутый высотный дом не спутаешь ни с каким другим…
Десантники неторопливо дошли до подъезда и остановились. Один из них оглядел противоположную сторону улицы – Алекс вжался лицом в траву и замер. Другой что-то сказал, все трое засмеялись. Алекс лежал и слушал негромкие голоса пришельцев и, по мере того как тянулось время, укреплялся в мысли, что скоро они не уйдут. Это пост. Кроме патрулирования, у них предусмотрена и контрольная постовая служба, понял он. И в который раз удивился четкости и тщательности действий армейцев. А потом разозлился.
Они здесь будут точить лясы, а я? Я буду играть с ними в прятки и притворяться куском газона? Что делать – ждать темноты, идти в обход? Ну уж нет! Я еле дополз до этого небоскреба, и я в него войду!
Он посмотрел вдоль улицы: последние ряды колонны десантников втягивались во дворы.
Эвакуаторы замерли на своих местах в равнодушном ожидании пленных пассажиров. Алекс отполз за ближайший куст и вынул из кармана пульт дистанционного управления. Набрал на дисплее троичный код 123, нажал кнопку «воспроизведение» и зафиксировал большой палец на клавише регулировки громкости. А потом, уже не особо соблюдая осторожность, высунулся из-за куста, чтобы лучше видеть.
Он включил один из архивных киноэпизодов, один из тех заделов, которые собирался использовать в дальнейших работах.
С этого момента смех и говор на другой стороне улицы продолжались еще несколько секунд. А потом Алекс увидел, как двое десантников, стоявшие лицом к левому углу небоскреба, смолкли и их молодые жизнерадостные лица прямо на глазах стали превращаться в бледные маски с тремя большими темными окружностями – открытым ртом и испуганно расширенными глазами.
– Что? – Третий десантник, обращенный лицом к своим землякам, повел себя неадекватно. Прежде всего он опасливо шагнул от преобразившихся товарищей и только потом догадался обернуться. Подготовленный жалким видом армейцев, на увиденное он отреагировал мгновенно.
– Сэм! – заорал он. – Вызывай центральную! Оружие к бою! – И попятился.
Из-за угла небоскреба на улицу бесшумно вылезало невиданное клыкастое чудовище. В размерах оно не уступало самоходке-эвакуатору. Закованное в черный блестящий на солнце панцирь, оно гордо выталкивало на улицу длинное тело и несло впереди себя огромные массивные рога на плоской бронированной голове. Темные бездонные глаза под роговистыми пластинами загадочно мерцали. Чудовище рывками выдвигалось из-за угла толчками толстенных членистых лап. Когда оно полностью вылезло на всеобщее обозрение, то перегородило собой всю улицу.
Алекс включил звук. Раздался резкий шорох панциря об асфальт, чудовище свело свои рога – по барабанным перепонкам ударило невыносимо зловещее клацканье. Злосчастная троица ответила испуганным вскриком. Чудовище как будто услышало людей и круто развернулось прямо на них. Рога-челюсти со страшным звуком снова сошлись вместе, а потом задрались вверх, и членистые лапы быстро зацокали по асфальту…
– Отходим к отряду "зачистки"! Огонь! Автоматные очереди ударили сразу из трех стволов. "Эх, – с досадой подумал Алекс, – надо было шлем надеть – я бы подправил картинку, пули рикошетили бы о панцирь!" Армейцы самозабвенно расстреливали врага, но чудовище никак не реагировало на поток пуль. Оно неведомым образом поглощало их чернотой блестящей брони и с нарастающей скоростью надвигалось на пришельцев.
– Отхо-о-дим! – на испуганном выдохе выкрикнул третий и отбросил в сторону пустой автоматный рожок.
В мужестве армейцам отказать было нельзя. Перезаряжая оружие на ходу, они отходили, не показывая спины бронированному страшилищу. А оно надвигалось на них, и щелкало челюстями, и устрашающе шаркало брюхом о тротуар. Армейцы скрылись за углом ближайшей многоэтажки. Алексово чудо-юдо повернуло за ними и продолжило свое сосредоточенное движение через стену дома. Во дворах раздались встревоженные крики и команды множества голосов.
Алекс удовлетворенно похлопал себя по груди и безбоязненно встал в полный рост. Дураки, презрительно подумал он, обыкновенного жука-оленя испугались… Он озабоченно посмотрел на пульт и выставил границы голограммы. Пускай квартала два пробежит, решил он, да наведет шороху среди команды "зачистки". Он знал, что на краю видеокартины жук-фантом остановится и так и будет стоять, двигать челюстями и сучить ногами. А вокруг него, как муравьи, будут суетиться десантники. Это входило в планы Алекса – шокировать и попугать армейцев призраком, поднять тревогу. Пока они разберутся, что это динамическая голограмма, помешать ему не смогут, он успеет сделать все, что задумал.
Он перешагнул ограду частного владения, не глядя по сторонам, быстро пересек улицу и поднялся по лестнице к широким дверям главного входа небоскреба.
Когда Алекс оказался на крыше, его движения стали неторопливыми и спокойными. Он с успехом достиг поставленной цели и мог теперь не спешить и не волноваться. По его разумению, дело было сделано, осталось только надеть шлем и включить генератор.
Он собирался усыпить свой район. Ничего не придумывать. Не воевать, не мстить, не пугать – просто усыпить пришельцев и вместе с ними, конечно, и горожан – ничего не поделаешь! – и дать возможность правительственным войскам войти в регион. Резонансную голограмму с мощным усыпляющим воздействием – вот что должен был создать Алекс через пару минут, чтобы успешно завершить свой демарш. Он никогда не пробовал этого делать, но теперь, измотанный, издерганный и невыспавшийся, был уверен, что сумеет создать такой резонанс, что все заснут как миленькие.
Границы голограммы будут проходить по периметру района, по реке и узкому сухопутному перешейку, думал он. Катера с локаторами, дезинтеграторами и мирно уснувшими экипажами врежутся в речной берег; эвакуаторы будут таранить стены домов и застывать на улицах мертвыми искореженными тушами; армейцы тихо опустятся на тротуар и – так удобно! – положат ручки под щечки, а их командор, может быть, вывалится из окна префектуры, если он действительно там. Будут травмы – и среди пришельцев, и среди горожан. Это Алекс предвидел, но план свой менять не собирался. Ничего лучшего, чем усыпляющая голограмма, он придумать не мог.
Крыша небоскреба ему была нужна для визуального контроля над регионом. Он должен был видеть успешное воздействие генератора на каждый городской уголок. После создания видеоразвертки и усыпления людей он собирался поставить генератор в режим бесконечного повтора воспроизведения и автоматического поддержания изображения при перемещении в пространстве. После этого он сядет в первый попавшийся автомобиль и доберется до своих войск. А может быть, просто побежит на берег реки и будет орать как резаный, пока его не заметит оцепление землян.
Алекс оглядел противоположные берега реки и перешеек, наполовину придавленный огромным корпусом корабля пришельцев. По всему видимому пространству вокруг района были рассыпаны шатры походных палаток, ряды ракетных установок и самоходок с мощными боевыми лазерами, перемещались войсковые подразделения. В воздухе с ужасающим грохотом носились напичканные оружием истребители. Они, угрожающе теряя высоту, налетали на курсирующие катера пришельцев и в последний момент, над водной границей реки, резко задирали носы и свечой взмывали вертикально вверх.
Кольцеобразный военный лагерь землян напоминал жалкий разворошенный злой рукой муравейник, в котором деловитая суета муравьев плохо скрывала их полную беспомощность.
"Не суетитесь, – сочувственно посоветовал своим землякам Алекс, – не волнуйтесь, я вам помогу". Он перевел оценивающий взгляд на улицы.
Пришельцы «обработали» уже около половины зданий. Действовали они беспорядочно, в самых разных микрорайонах, но те дома, в которых они побывали, Алекс мог определить безошибочно. Это были мертвые дома. Он не знал почему – он чувствовал, что они мертвые. Умершие от невосполнимой потери. Скончавшиеся в одночасье от покинутости и навалившегося одиночества.
Сердце Алекса сжалось от этой картины. Ничего, бросил он бетонным гигантам. Мы вернемся, мы все вернемся, и вы будете жить, как прежде. А то, что с вами случилось, – не смерть, досадная неприятность. Временная. Это лечится. Возвращением хозяев, взаимной приязнью и любовью…
Он обшарил взглядом окрестности небоскреба и с удовлетворением отыскал в двухстах метрах от себя дергающуюся на месте черную тушу жука-оленя. Тот уперся огромными рогами в двери супермаркета и беспорядочно сучил ногами, как бы пытаясь протиснуться в торговый зал. Алекс с удовольствием поглазел на тройной строй десантников с оружием на изготовку вокруг черного чудовища, на беспокойную беготню командиров и недоуменную неподвижность стянутых к супермаркету эвакуаторов. Неожиданно он обратил внимание на то, как от площади возле небоскреба префектуры стартовали два длинных бронетранспортера и взяли курс на место происшествия. Алекс насторожился.
Очевидно, это высшее руководство, подумал он, инцидент ведь из ряда вон выходящий. Значит, действительно их командор устроил себе резиденцию в префектуре.
"Я должен увидеть его, – решил Алекс. – Я должен знать его в лицо"… Он внимательно проследил за движением двух военных машин. Через несколько минут они выскочили на полупустую автостоянку перед супермаркетом. По тому, как суетливо выровнялся строй оцепления и приосанились командиры, Алекс понял, что не ошибся. Из передней машины на землю грузно соскочил высокий сухощавый старик с седым бобриком на голове. Его сразу же плотным кольцом окружили десантники, выскочившие из второго бронетранспортера. Руки встречающих командиров взметнулись к головам, раздались невнятные слова беглых отчетов – армейцы отдавали честь своему командору и рапортовали о положении дел.
Алекс вытащил из кармана бинокль и навел его на старика. Сомнений не было – он смотрел на командора. Властное длинное лицо с глубокими продольными складками, тяжелый и бесконечно брезгливый взгляд, тонкая жесткая линия губ. На плечах – погоны с большими голубыми звездами. Только командором мог быть властный старик с погонами в команде безусых юнцов в безликих комбинезонах! Как его зовут? Алекс напряг память… Командор
Пирс!
Старик не обратил внимания на приветствие армейцев и зафиксировал тяжелый взгляд на блестящем панцире жука-оленя. Губы командора задвигались – он что-то спросил или отдал команду, – в руках одного из командиров появилась рация, и он передал ее старику. Алекс опустил бинокль. Пирс… Я запомнил тебя.
Он перевел взгляд дальше, за здание префектуры, туда, где было наибольшее скопление бордовых комбинезонов. Глаза его потухли – теперь он смотрел, как десантники выводили к эвакуаторам толпы кричащих людей. Люди размахивали руками, протестовали, пытались бежать – их толкали автоматами, стреляли в воздух… Сопротивление было бесполезно. Армейцев вокруг каждой группы было ровно столько, чтобы пресечь любое, самое решительное выступление. Алекс увидел, как в одной из групп крупный приземистый мужчина с красной физиономией вдруг сильным ударом в лицо опрокинул наземь ближайшего армейца, схватил на руки стоящего рядом мальчика лет семи и бросился бежать через улицу. В спину ему немедленно ударила автоматная очередь. Ноги беглеца подкосились, он упал на колени, пытаясь осторожно опустить мальчика на землю, и после этого беспомощно уткнулся лицом в асфальт. Никто из плененных людей даже не успел осмыслить происшедшее, а из эвакуатора уже бежали к упавшему мужчине двое пришельцев с носилками.
У Алекса на глазах выступили злые слезы. "Суки! – Он и поднял к груди дрожащие от ярости кулаки. – Подождите, дайте срок! Дайте мне срок – всего несколько минут, я…"
Он не договорил. Кулаки разжались, он выхватил из кармана пульт дистанционного управления, и его пальцы забегали по клавишам прибора. Алекс выключил изображение жука-оленя, выставил новые границы голограммы, масштаб изображения, полностью убрал ненужный теперь звук и набрал код другого архивного эпизода. Подошел к парапету крыши, распахнул дорожный баул, надел шлем и почувствовал знакомые будоражащие уколы считывающих сенсоров. Так… Подожди немного. Успокойся… Не спеши… Так…
Он присел на решетку вентиляционной шахты, прикрыл глаза и нажал клавишу воспроизведения архивного эпизода.
Алекс сидел и ждал. Префектура находилась не очень далеко от него, и он знал, что сейчас услышит довольно громкие, необычные крики, немного подождет, а потом начнет формирование резонансной картины. Тревожный ровный гул захваченного района разорвался истеричными воплями сотен голосов. Алекс открыл глаза. Посреди региона, на месте небоскреба префектуры полыхал гигантский факел. Огонь охватил все здание разом. Длиннющие языки пламени вырывались из окон нижних этажей и взметались до самой крыши, лизали быстро чернеющие стены, загибались и проникали на верхние этажи. На крыше вспыхнул огромный костер, занялся огнем зимний сад, солярий. Лопнули стекла оранжереи, в разные стороны полетели осколки стекла, рухнули строительные леса вокруг возводимого на крыше метеозонда… Внутри здания что-то полыхнуло, и синее крутящееся пламя вырвалось из окон сотого этажа. Вместе с ним, как будто выпущенные из пушки, из зияющих оконных проемов стали вылетать металлические баки, сейфы, арматура, обломки офисной техники. Предметы проносились несколько метров строго горизонтально и, на мгновение зависая в воздухе, устремлялись к земле, грозя подмять под себя людей возле здания.
Картина пожара была совершенно бесшумной. Немой. И тем безумнее казались крики насмерть перепуганных пришельцев, которые метались перед горящей свечой небоскреба – изумленные, испуганные, злые. Армейцы беспорядочно стреляли по окнам, беспомощно озирались, тянули друг к другу руки и кричали, кричали… Некоторые бросали оружие, бежали к эвакуаторам и подлезали под днища машин. Алекс увидел, как один из армейцев поднял голову и беспомощно опустился на колени: прямо на него падал необъятный и тяжеленный строительный поддон. Армеец вобрал голову в плечи – поддон рухнул на него, прошел сквозь несчастного и благополучно улегся на землю. Пришелец, ничуть не поврежденный встречей с деревянной смертью, безумным взором поглядел на свои колени в обрамлении бесплотных, горящих холодным пламенем досок и упал замертво.
Алекс перевел взгляд на командора Пирса. Тот зажал в кулаке длинный хищный подбородок и что-то яростно кричал в портативную рацию. Его блеклые глаза неотрывно смотрели поверх построек на огненно-дымную вершину полыхающего небоскреба. Видимо, в ответ на его команды над городом разнесся оглушительный вой – корабль пришельцев оповещал свою команду о чрезвычайной ситуации. Алекс увидел, как во всех концах региона армейцы спешно бросают свои занятия, собираются в шеренги и беглым шагом направляются в сторону префектуры.
Дальше тянуть не имело смысла. Алекс воспроизвел архивный пожар небоскреба, чтобы сосредоточить внимание всей команды пришельцев на одном объекте. Соль замысла заключалась в том, что голограмма пожара содержала еле заметную для глаза периодично мерцающую видеосоставляющую. А воздействие монотонного раздражителя всегда являлось необходимым условием успешного гипнотического сеанса. Ему думалось, что таким образом усилится эффект резонанса, но теперь он стал в этом сильно сомневаться: пожар, похоже, не подготовил пришельцев к внушению, а возбудил их и только повысил сопротивляемость воздействию. И все-таки Алекс особенно не расстраивался. Резонанс, несомненно, захватит всех, в каком бы состоянии они ни находились. А если среди пришельцев есть особенно твердолобые особи, не поддающиеся гипнозу, задумка Алекса могла и сработать, как он рассчитывал.
Алекс сосредоточился и расслабленно обмяк на вентиляционной решетке. "Покой!"
Жестокая реальность поколебалась и стала медленно отступать в небытие. Возбуждение и боль в груди постепенно уходили. Они растворялись, поглощались нейтральным безмолвием, той неведомой тишиной, которая могла растворить и поглотить в себе что угодно. Сердце забилось ровнее. Рой беспокойных мыслей уступил место бесконечной Пустоте. Там, далеко, где-то на самой границе восприятия, зародилась микроскопическая цветная точка. Она росла и заполняла собой все пространство. И превращала его в живую картину, несла состояние, диктовала иную жизнь…
Он шел по пустым задымленным улицам горящего незнакомого города и пытался найти дорогу к звездолету. Ориентиром ему служил огромный факел горящего небоскреба в трех кварталах впереди по ходу движения. Он не представлял, где находится корабль, но ему казалось, что если он доберется до огромного здания, то сразу сумеет определиться. Он упорно продвигался вперед – цель была так близка! – но напрасно. Он никак не мог выйти к этому факелу. Он заблудился уже давно, что-то сделал не так – там, возле проклятого Модификатоpa, – и теперь безнадежно брел по бесконечным бетонным улицам-коридорам.
Стычка с мутантами не входила в его планы никоим образом – он просто не знал о них: Фредди сказал, что город пуст и они возьмут Модификатор безо всяких проблем. Все обернулось ложью чистой воды. Город казался пустым. На самом деле он просто кишел мутантами, они повылезали изо всех щелей тогда, когда Фредди и он поставили Модификатор на погрузчик.
– О-о, черт! – закричал его легкомысленный дружок, обернувшись на свист и шорохи за спиной, и это были его последние слова. Незаметно подкравшаяся тварь просто плюнула в него, просто плюнула и прошила насквозь левую сторону груди, и Фредди упал, чтобы уже никогда не подняться. А он…
Он всегда обладал отменной реакцией. Эту ядовитую гадину он свалил сразу – выстрелом из бластера, а когда осмотрелся, увидел, что окружен. Мутанты лезли из подвалов, из окон домов, из трещин и люков в тротуаре. Передвигались они стремительно, ведь это были уже давным-давно не люди, а что-то среднее между человеком и членистоногим. И эта их быстрота, численность и ядовитость не оставляли ему ни одного шанса остаться в живых. Ни одного – если бы он не стоял рядом с Модификатором. Вот тогда-то он и сделал глупость, хотя, наверно, она спасла ему жизнь. Он рванул на себя рычаг преобразования реальности, рванул не сильно, так, чтобы пространственно-временной поток просто сбил смертельную картину, отбросил его и мутантов недалеко назад во времени или разлучил в пространстве.
Но он не рассчитал. Он в буквальном смысле перегнул палку.
И теперь шел по пустому городу, охваченному пожаром, и никак не мог найти дорогу к кораблю.
Он уже понял, что оказался не там, где рассчитывал оказаться. Горящий город был не тем или не совсем тем городом, в который они с Фредди входили утром. Его окружали вроде бы те же постройки, под ногами лежала та же асфальтовая мостовая, но…
Пространство здесь имело другие характеристики. Он шел от реки, огибающей город, напрямую к небоскребу и никак не мог к нему приблизиться и еще все время оказывался левее цели. Тогда он поворачивал направо, и задымленная улица – всегда новая! – выводила его в другое место, но небоскреб относительно него оказывался в том же положении – впереди и чуточку слева.
И тогда он снова повторял свой маневр. С тем же результатом.