Гейман Александр. Завоевания Кхаммы

   Кхамма молчал, собираясь с мыслями для нового вопроса. Учитель А заговорил сам:
   - Твой учитель просил помочь тебе.
   - Я очень уважаю И Паня, но он мне не учитель, - удивился Кхамма.
   Отшельник рассмеялся, словно мальчишка.
   - Больше не смеши меня так, - попросил он. - Я говорил не про И Паня. Пойдем.
   Он отвел Кхамму в какую-то крохотную каморку, зажег ароматную свечку и велел:
   - Жди, за тобой придут.
   Благовонная свечка сгорела полностью, но никто не приходил. Кхамма сидел на циновке в полной темноте и беззвучии. Он недоумевал: может быть, произошла какая-то ошибка? И вдруг тарремец услышал громкое царапанье и знакомое басовитое ворчание. Граум! Как только он разыскал его? Кхамма кинулся к стене и нашарил рукой еле ощутимые края плотно пригнанной двери. Но как открыть ее? Он наощупь искал ручку, но её не было. Тогда он попробовал попросту надавить, и плита подвинулась.
   Кхамма вылез наружу и оказался в длинном туннеле. Граум прилег на пол и выжидательно посмотрел на Кхамму. Атри молчал, но Кхамма догадался и так - сеур предлагал ему оседлать его. Кхамма послушался, и Граум быстрыми прыжками устремился по подземелью. Постепенно дорога пошла под уклон, все круче вниз, и Кхамма вцепился в гриву сеура, чтобы не свалиться. Вокруг царила непроглядная темень, но каким-то образом Кхамма все различал.
   Он уже потерял счет времени, когда темнота сменилась сумраком. Стены раздвинулись, они с Граумом шли по какой-то долине. Кхамма даже не знал, находятся ли они по-прежнему в подземелье или где-нибудь вечерней порой в долине. Он посмотрел вверх и не увидел звезд - все терялось в дымке. Но там проносились какие-то светящиеся шары и нити, а ещё полупрозрачные светящиеся тени. Потом стали попадаться самые разные звери и птицы - олени и носороги, пеликаны и орлы, волки и барсы, тигры, слоны, цапли, лошади, зубры и многие другие, о каких Кхамма никогда даже не слышал. Они шли мимо, и те не обращали никакого внимания на путников. Постепенно небо стало светлеть и где-то вдали начала вырисовываться чья-то исполинская фигура.
   Они шли, пока не уперлись в её ступни, и каждый палец на них был с целую гору. Верха Кхамма не различал - так это было далеко. Потом будто что-то треснуло, и вдруг - эта титаническая фигура в один миг уменьшилась, и перед Кхаммой появился странный человек не столь уже огромный - всего на две головы выше Кхаммы. Он молча протягивал Кхамме какой-то продолговатый камешек. Кхамма взял его в руки, и в воздухе прошелестело: Фенамоа... Кхамма понял: это сам Фенамоа, титан-первочеловек, на груди которого размещался весь мир, согласно легендам и рассказам ведунов и волхвов.
   А Фенамоа повернулся спиной к человеку и присел на землю. Он неловко согнул в локте каменную руку, показывая на что-то. Кхамма вгляделся и заметил на спине великана две каких-то дыры, одну рядом с левой лопаткой и другую немного ниже. Кхамма поднес ладонь к верхнему отверстию, и оттуда на него повеяло холодом и ещё чем-то нехорошим, злым. Ладонь резко закололо. Догадавшись, Кхамма взял камешек, что дал ему Фенамоа, и заткнул это отверстие, и великан испустил вздох великого облегчения. И вдруг - из второго отверстия, пониже, выскочил другой камешек, а скорее - полоска, палочка тускло-желтого цвета. Кхамма вытащил её, и Фенамоа выпрямился. Он повернулся, кивнул Кхамме, сделал шаг в сторону, и вдруг - перед Кхаммой и Граумом высилась та же невообразимо громадная гора. Воин осмотрел дар Фенамоа и наконец понял: это была золотая стрела!
   Затем снова послышался сильный треск, и Кхамма очнулся посреди той комнаты с вышивками, куда их первоначально привел И Пань. Вождь тарремцев огляделся по сторонам - все его спутники тоже уже были тут. Кхамма спросил:
   - А где Граум?
   Все недоуменно переглянулись.
   - Он же остался у входа, Кхамма, - напомнила Айа. - Что это у тебя в руке?
   - Золотая стрела.
   И Пань посмотрел на обретение Кхаммы и ахнул:
   - Да это жезл Фенамоа! Откуда он у тебя?
   Кхамма вкратце передал, что с ним произошло. И Пань все качал головой, не в силах поверить.
   - Этот дар стократ ценней и твоего меча, и зеркала, и даже того Глаза в небе. В нем - власть над всем сущим в Фенамоа, даже демонами и духами.
   "Потому-то колдун Шилка и взял с меня клятву, что я передам этот жезл ему!" - мелькнуло в голове у Кхаммы. Он спросил:
   - Ну, а вы? Вы получили, что хотели?
   - О, да! - послышался хор восклицаний.
   Гхимма сказал:
   - Из моего кувшина вынули донышко, Кхамма. Теперь я могу выпить целое море, и все равно останусь на ногах.
   - Лучше бы ты попросил, чтоб тебя не тянуло к вину, - бросил Огин.
   - Это мне и предложили, - отвечал Гхимма, - но я попросил замену.
   - А ты, Айа? - спросил Кхамма.
   Этеска загадочно улыбнулась.
   - Все хорошо.
   Огин сказал:
   - Братство Горностаев возродится.
   - А моя семья не воскреснет, - сказал Волчонок. - Но я стану таким, как Кхамма!
   Вечером в лагере Кхамма беседовал с И Панем.
   - Жезл Фенамоа у меня, и это цена свободы не только Унь, но всего Фенамоа. Но как им распорядиться, И Пань?
   - Я думал об этом, - отвечал звездочет. - Ты помнишь, что рассказывали о демонах в войске Сильных?
   - А, ну да, ведь жезл дает мне власть над ними!
   - Вряд ли, - возразил ученый. - Учитель А говорил мне, что это демоны не из нашего мира. Помнишь, Волчонок упомянул о какой-то бездне, откуда эти бесы пришли в Фенамоа? Они нездешние.
   Он сказал, что против этих бесовских полчищ надо просить помощи у демонов Фенамоа. Кхамме это не понравилось:
   - Звать эту нечисть - значит действовать по подобию этих выродков Сильных. Нет! Достаточно того, что теперь звери оставят свое рабство у Сильных.
   Звездочет не стал спорить.
   Они спешно выступили к столице Ань - по донесениям, туда уже подходили передовые отряды врага. Весь север и несколько княжеств восточного Ань уже были в их руках. Но теперь князья Ань и народ на своей шкуре испытали, с каким врагом имеют дело: зверства захватчиков и набеги бесов и хищников настроили всех против Сильных. Теперь войско Кхаммы встречали приветствиями, а Кхамму называли наследником коакана и избранником Неба. А ближе к Ко-Ань военачальники Запада узнали, что все звери внезапно оставили войско Сильных и разбежались прочь из земель Ань.
   - Сильные сами их отпустили, Кхамма, - сказал И Пань. - У тебя теперь жезл Фенамоа, а Сильные, конечно, запомнили урок битвы при Кроа.
   Кхамма только день провел в столице. Коакан принял их без прежних церемоний, открыто называя Кхамму зятем и своим преемником. Но О-Ин Кхамма видел только мельком. Зато ночью к нему пришла Илиса.
   - О-Ин станет твоей женой, но эта ночь - наша, - сказала девушка, обнимая вождя тарремцев.
   - Нет, - отвечал Кхамма, - не ночь. Вся моя жизнь - твоя.
   Два следующих дня Кхамма с войском шел на восток. Впереди была неизвестность, возможно - смерть, но Кхамма не думал о битвах и победах. Чувство к Илисе было таким сильным, что иногда ему хотелось погибнуть в бою. Увидеть бы ее! Хоть один только разок, хоть на миг...
   - Загляни-ка в меня, влюбленный Кхамма, - пропищало зеркальце вечером в шатре.
   Кхамма послушался - и чуть не вскрикнул: Глазок показывал ему Илису. Девушка рассматривала прядку его волос и блаженно улыбалась.
   - Поговори с ней, она услышит, - предложил Атри.
   Кхамма позвал Илису и объяснил ей про зеркальце. Они начали шептаться, как тогда во дворце. И вдруг образ Илисы размылся и голос её пропал.
   - Атри! - вскричал Кхамма.
   - Хорошего помаленьку, - отрезало зеркальце.
   Рассерженный воин швырнул его в угол палатки.
   ДЕНЬ ОГИНА И ДВА ДНЯ ГХИММЫ
   На следующий день две рати сошлись на поле. В небе висел Глаз Кхаммы, а его войско пополнилось полками князей Лиловой, Черной и Лазурной Ань. Воины Кхаммы были испытаны в боях и безоглядно шли за ним. И все же - этого оказалось недостаточно. Сильные вели против него целые орды, и хуже всего половину их войска составляли демоны нечеловеческой мощи и свирепости.
   Кхамма бился бок-о-бок с Огином, рядом были Граум, Айа и Волчонок - не было запрета удержать его вдали от битвы. Витязи превзошли самое себя, и все же - к вечеру ничего не решилось, и с утра бой возобновился. Так продолжалось ещё два дня, а на четвертый полки Кхаммы начали уступать. Воины не сдавались и не бежали, но они были измотаны, они гибли - и отступление стало неизбежным.
   Ночью они обсуждали положение так и сяк.
   - Облегчив обоз, мы сумеем отступить, сохранив порядок, на хорошие позиции где-нибудь в горах и там сможем держать оборону, - сказал генерал Даба. - А по пути будем хорошо огрызаться.
   - В Ко-Ань и городах оставим хорошие гарнизоны, их можно оборонять год и больше, - согласился князь У. - И ещё пустим летучие отряды в тыл Сильных. Пусть враг раздробит силы и попотеет, осаждая крепости.
   - Да, - сказал И Пань. - Или это, или звать демонов.
   Генералы Кхаммы обменялись взглядами.
   - Что ты имеешь в виду, И Пань?
   Звездочет пересказал свой разговор с Кхаммой.
   - Ты видел вторую дыру в теле Фенамоа, помнишь? - обратился к вождю ратей Запада старый ученый. - Так вот, в трех-четырех переходах отсюда есть бездна Тэнь. Она - вход в преисподнюю. Настала пора, Кхамма.
   Все ждали, что решит Кхамма.
   - Да, - ответил он наконец. - Выбора нет - пусть демоны разят демонов. Не будем пятиться! Я сейчас же отправляюсь к бездне Тэнь. А вы должны продержаться, пока я не вернусь.
   - Нам все же придется понемногу отступать, - заметил генерал Даба. Как мы сможем продержаться иначе?
   - Я знаю как! - неожиданно воскликнул Гхимма. - Я задержу бесов!
   - Да ну тебя, Гхимма! - отмахнулся Кхамма. - Похоже, дар уньских отшельников не пошел тебе впрок.
   Кхамма отбыл вместе с Айей, Граумом и Волчонком. Он не взял бы мальчишку в ином случае, но теперь решил, что для отчаянного подростка с ним будет безопасней, чем рубиться на поле. Конечно, Кхамма тогда не знал, что Гхимма выполнит обещанное.
   А тарремский воин сделал это так.
   На следующий день перед битвой Гхимма вышел вперед всех и вызвал на поединок самого могучего демона. Под общий смех вперед выступил гороподобный четырехрукий урод со страховидными клыками, торчащими изо рта. Насмехаясь, воин спросил:
   - Меня зовут Граги - это значит Лютый. Мышонок, каким же оружием мы будем с тобой биться?
   - Меня зовут не Мышонок, мое имя - Гхимма. Я скажу тебе, какое оружие я выбрал, но прежде поклянись, что пока мы не завершим поединок, никто не вмешается в наш спор.
   - Ты думаешь, что я позову на помощь! - захохотал демон. - Клянусь.
   - Эй, вы все! - закричал Гхимма. - Помните закон битвы: пока не окончен зачинный поединок, никто не может вступать в бой.
   - Мы помним! - со смехом отвечали демоны и поклялись, что не нарушат правила.
   И тогда Гхимма предложил бесу соревноваться, кто больше сможет выпить вина:
   - Кто повалится с ног, тот и проиграл.
   - Ха! - завопил демон. - Пьянчужка, да ты, небось, думаешь, что в мой бочонок меньше входит. Я согласен!
   К поединщикам подкатили бочку с вином, и они поочередно стали зачерпывать оттуда по ковшу вина. К полудню они опорожнили половину, и Гхимма, к общему удивлению, оставался ни в одном глазу. К вечеру они прикончили вторую бочку, и к ним выкатили третью. Граги стал пошатываться. Он предложил:
   - Пьянчуга, давай прервем нашу схватку до утра! Ночью ведь никто не бьется.
   - Согласен, - принял Гхимма - войско-то Кхаммы это устраивало как нельзя лучше.
   Утром вместо Граги вышел похожий демон, в его доспехах и тоже четырехрукий. Но Гхимма сделал вид, будто не узнал подмены. Он только спросил:
   - Граги, что-то твое лицо за ночь потемнело. Это, никак, из-за выпитого вина?
   - А по-твоему, можно выпить столько и не потемнеть от вина! - прорычал демон. - Давай возобновим поединок.
   - И усы твои почему-то выпали, - продолжал Гхимма.
   - Я сказал - давай начнем! - заревел бес.
   И опять Гхимма стойко выдержал все до самого вечера. Он нарочно в середине дня стал пошатываться, чтобы вселить в подставного Граги ложную надежду на победу и заставить продолжать состязание. Но к концу дня шатался уже и этот демон, и вот - на виду у двух ратей мнимый Граги грохнулся на землю. По войску Тарремы понеслись торжествующие крики и смех, а Гхимма огорчился:
   - Эх, надо было пить помедленней! Зря я задал такой темп, а то бы мы и на третий день продолжили!
   Разъяренные бесы кинулись было на войско Кхаммы, но те отразили атаку, а наступившая ночь остановила битву.
   На следующее утро из войска демонов вышел воин бычьего сложения. У него была пасть, как у зверя, восемь глаз и четыре руки. Демон вызывал на поединок воинов Тарремы - видимо, униженные неудачей в состязании с Гхиммой, демоны жаждали реванша.
   - Теперь мы будем биться по-настоящему! - проревел бес. - Как воины, а не как пьянчуги.
   Огин выступил вперед и сказал, что согласен. Вероятно, Авай - так назвался демон - рассчитывал на легкую победу. Но Огин был настоящим витязем, лучшим бойцом в братстве Горностаев, и четыре лапы демона не превзошли пары могучих человеческих рук и воинского умения. Они билсь до вечера, останавливаясь для передышек, все более и более долгих, и ни один не мог одолеть другого. Даба видел - Огин уже несколько раз мог нанести смертельный удар, но его цель была та же, что у Гхиммы - тянуть время. Демон, конечно, понял это. Когда они сошлись после очередной передышки, Авай прорычал:
   - Глупый солдат! Ты думаешь, мы не раскусили ваш умысел? Ты хочешь выиграть время, чтобы к вам подошли подкрепления! Так знай, что мы сами ждем армию наших братьев с востока, а то бы давно напали на вас!
   Он ринулся на Огина, молотя сразу четырьмя руками. Оба противника начали двигаться столь стремительно, что за ними не поспевали глаза наблюдавших воинов - был виден только крутящийся вихрь боевого железа и слышно рычание Авая. Затем вихрь остановился, и друг против друга появились Авай и Огин. Авай молча вращал всеми восемью глазами, налитыми кровью - и вдруг повалился лицом вперед. А Огин поставил ему на голову ступню и издал клич победы.
   - Вот так же будет и с вами, псы Сильных! - прокричал он.
   Затем, хорошо зная, что от этого врага не следует ждать благородства, Огин поднял за грудь тело Авая и, взвалив на спину, стал отступать к своему войску. И вовремя - в него уже полетела туча стрел, но огромное тело демона заслонило Огина лучше щита.
   Огин передал Дабе слова Авая. Генерал задумался.
   - Если завтра не подоспеет Кхамма, нас опрокинут. Надо готовить отход...
   Среди ночи послышался шум, но не с востока, а с запада и с юга. Тарремцы были готовы к нападению, и все войско поднялось по тревоге. К удивлению и общей радости, это подошла подмога - хотя и не от Кхаммы.
   - Молодежь Лоэ узнала о победах нашего царя, и решила поддержать его в битвах на Востоке. А по пути к нам присоединилась и рать татхинов, рассказал тарремский командир.
   С юга тоже подошло войско - вестники генерала Дабы не зря проделали свой путь по странам южных царей. Владыки Юга были сыты по горло верховенством Сильных в своих странах, и вот - решили, что лучше будет выступить вместе с Кхаммой.
   - Кстати, мы видели его по дороге к вам две ночи тому назад, - сказал военачальник южан. - Он велел нам спешить.
   - Вы не опоздали, - ответил Даба, - завтра большая битва.
   Больше воины Юга про Кхамму ничего не знали - они сказали лишь, что он ехал верхом на громадном сеуре, и с ним было несколько всадников.
   КХАММА ПРОТИВ ПРЕИСПОДНЕЙ
   А дело было в том, что на второй день пути конь Кхаммы угодил копытом в нору и сломал ногу. Кхамма собирался пересесть на лошадь под Волчонком самым легким из них, но сеур сам предложил свою спину Кхамме. На широкой спине Граума было не так чтобы очень удобно, но что делать, зато быстрей.
   Они почти не останавливались до самой бездны Тэнь. Бездна оказалась в горах, откуда клубился довольно густой белый пар. Они оставили коней с проводниками и начали спускаться в провал один за другим. Скоро дневной свет перестал проникать в этот горный колодец, а факелы во влажном воздухе не горели. Однако сами испарения отчего-то слегка мерцали, и кое-как удавалось различать дорогу. Чем ниже они спускались, тем громче становился шум, идущий снизу. Когда они ступили на дно, стала понятна его причина - в нескольких шагах от уступа, где они стояли, был другой провал, и в него, как в исполинское горло, устремлялся поток, закручиваясь воронкой. Оттуда-то и поднимался этот светящийся туман - вместе с ревом, от которого впору было оглохнуть.
   Кхамма со спутниками пошел вглубь, по уступу вдоль хода, откуда вытекал подземный мерцающий поток. И Пань рассказал, что там должен быть перекидной мост, ведущий на другой берег в царство мертвых. Они шли так долго, что стих грохот подземного водопада, и тогда показался каменный мост.
   Неожиданно Граум заворчал - у входа на мост стоял татхинский колдун Шилка.
   Кхамма удивился:
   - Если ты пришел за золотой стрелой, Шилка, то я ещё не освободил Фенамоа. Помнится, наш уговор...
   - Пока что я не жалуюсь на память, - сварливо прервал его колдун. - Я пришел не за этим. Вы не сможете миновать этот мост даже с золотой стрелой.
   - Почему?
   - Он открыт для мертвых, а вы ещё живы. Но я помогу, иначе, - в голосе колдуна вновь зазвучали ворчливые нотки, - ты не сможешь выполнить своего обещания. Вам придется оставить ваши тени здесь, а я постерегу их.
   Цепочкой они забрались на мост, и у другого берега их окликнул демон ужасного вида.
   - Я - страж царства духов и демонов. Зачем вы пришли? От вас пахнет жизнью.
   Он вгляделся в них и смягчился.
   - Нет, у вас нет теней, вы можете войти! Встаньте здесь у стены, я закую вас в кандалы и отведу на суд к царю Имме.
   - В кандалы? - переспросил Кхамма. - А это ты видел?
   Он сорвал с шеи цепочку с золотой стрелой и сунул её под нос стражу преисподней.
   - Жезл Фенамоа! - ахнул демон и опустился на колени. - Чего ты хочешь, владыка?
   - Незаметно проведи нас к самому трону Иммы, - приказал Кхамма.
   Привратник ада повел их через бесчисленную череду переходов, мостов и коридоров. В пути Кхамма и остальные видели множество демонов - и похожих на людей, и страховидных, и забавных уродцев - никто не обращал на них внимания.
   - Никогда бы не подумала, что преисподний народ столь разнолик, негромко заметила Айа.
   Страж бездны зашипел:
   - Усопшие безгласны, тихо, вы!
   В конце концов, он открыл какую-то дверь и ввел их в огромную залу гораздо больше той, что была во дворце Велемихи. В ней горело множество костров, а вернее - оранжевые языки пламени вырывались прямо из каменного пола. Такого многолюдья - если только считать демонов ветвью человеческого рода - Кхамма не видел даже в Ань. Происходящее походило то ли на базар, то ли на гулянье, то ли на роенье саранчи. В нескольких шагах от них стоял трон Иммы, где он восседал вместе с супругой-Смертью. От облика венценосной четы у всех мороз продрал по коже.
   В следующий миг Кхамма в несколько прыжков выскочил перед троном. Бесы-охранники кинулись было наперехват, но тут же полетели на пол от ударов лап Граума. Айа, встав рядом с Кхаммой, нацелила свой лук в глаз Имме.
   - Только шевельнись, и я ослеплю тебя!
   В доказательство своей угрозы она пустила стрелу, пришпилив рукав платья Иммы к трону, и тут же наложила на тетиву новую стрелу.
   - Сейчас я расправлюсь с этими нечестивцами! - завопила Смерть на всю преисподнюю бездну.
   Ощерясь черными зубами, с которых капал яд, Смерть пошла на Кхамму, выставив перед собой руки, лишенные плоти. Оружия у неё не было - она не нуждалась в нем. Смерть прыгнула на Кхамму, но он увернулся и долбанул её стрелой Фенамоа по черепу с зияющими пустотой глазницами. И произошло невероятное: Смерть с коротким криком боли, удивления и гнева осела на пол и осталась сидеть там, враскорячку раскинув ноги и тупо разинув рот.
   - Я - Кхамма! - провозгласил Кхамма. - Я беру под свою руку тебя, Имма, и все твое царство!
   - Сладь сначала с ним! - зло отвечал Имма, не пытаясь, однако, двинуться с места.
   - Сзади, Кхамма! - позвал Волчонок.
   Кхамма повернулся лицом в противоположную сторону - прямо на него мчалась по воздуху удивительная колесница, запряженная тремя огнедышащими крылатыми зверями. Возница, правящий ими, держал в левой руке поводья, а правой раскручивал багровый блистающий диск. Это был колесничий Иммы, Харна-Химма, само всепожирающее время - и он неудержимо мчался на Кхамму под свирепое завывание всех демонов преисподней.
   Но Кхамма выставил навстречу ему золотую стрелу и крикнул:
   - Харна-Химма, стой!
   И в один миг, будто налетев на невидимую преграду, колесница Иммы замерла, хотя крылатые твари продолжали махать крыльями изо всех сил. На какой-то миг Кхамме показалось, что чья-то огромная ладонь - возможно, самого Фенамоа - появилась перед Харной-Химмой, не давая ему пройти.
   - Стрела Фенамоа! - пронеслось по залу.
   Харна-Химма бросил вожжи, опустил диск и сказал:
   - Из почтения перед Фенамоа, я уступаю.
   Колесница медленно приблизилась к уступу, где был трон Иммы, и зависла в воздухе.
   - О, Кхамма! Ты - великий воитель, мы склоняемся перед тобой! загорланили демоны.
   Кхамма сделал им знак молчать. Он подошел к трону, снял с Иммы корону и возвестил:
   - Я покорил царство Иммы! Я - ваш владыка, демоны и духи Фенамоа!
   Имма зашевелился на своем престоле:
   - Кхамма, чего ты хочешь, скажи! Неужели тебе нравится остаться здесь и править нами?
   - А почему бы и нет? - спросил тарремский витязь. - Кто мне помешает?
   - Но ведь в этом никакого удовольствия, - залебезил царь. - Это такое отвратительное место, одни демоны да мертвецы - всякие грешники и изуверы. В кои веки забредет интересный человек - воин вроде тебя или мудрец.
   Он долго расписывал всю скверну своего царства, а Кхамма делал вид, что начинает колебаться.
   - Пожалуй, ты убедил меня, Имма. Я не останусь в твоем подземельи. Но за это ты будешь служить мне, как я скажу.
   - Все, что прикажешь! - вскричал владыка мертвого царства.
   - Мне нужно рагромить те полчища демонов, что привели в наш мир Сильные.
   - Кхамма, почему ты не сказал этого сразу? - обрадовался Имма. - С великой радостью, мы сами возмущены их вторжением.
   - Тогда собирай свое войско, и мы немедля отправимся, - приказал вождь тарремцев.
   Пока Кхамма и его друзья ждали конца приготовлений, раздался голос Атри:
   - Волод Великий приветствует тебя, Кхамма.
   Кхамма посмотрел по сторонам:
   - Я никого не вижу, Атри.
   - Это потому что ты живой, - отвечал Глазок. - Глянь-ка в меня.
   Кхамма посмотрел в зеркальце и увидел героя, о котором слышал великое множество легенд. Но богоравный воитель не выглядел грозным - скорее, он был согнут великим грузом какой-то тоски или заботы.
   - Что он говорит, Атри? Чем он опечален?
   - Он советует тебе не попадать сюда.
   - Но я не бессмертен! - возразил Кхамма. - Как я могу избежать конца?
   - Нет, дело не в этом! - отвечал Глазок. - Он говорит: я был Сильным.
   - Что это значит?
   Но образ Волода Великого уже растаял в зеркальце.
   В АНЬ С ПОБЕДОЙ
   И вот они все в колеснице Иммы с его возницей и женой-Смертью неслись в Ань к войску Кхаммы. Воздух рассекали крылья армады летучих демонов, а пешая рать должна была подойти позже. Был полдень четвертого дня с того времени, как войско Кхаммы отражало врага в его отсутствие.
   - Не сомневайся, Кхамма, - ободрил вождя Тарремы Имма, - мы не опоздаем!
   И верно - битва внизу была в самом разгаре, когда над двумя ратями появились демоны Иммы.
   - Это Кхамма, вон там, на летающей колеснице! - закричали наиболее зоркие из воинов Кхаммы, завидев подмогу.
   Было чему радоваться - положение союзного войска, несмотря на свежие подкрепления, было очень опасным: новая рать Сильных многократно превышала в числе полки Кхаммы. Они уже были почти окружены, и генерал Даба надеялся лишь на то, что удастся прорваться из кольца, сохранив ядро войска. Огин же, отвлекая врага, предпринимал отчаянную попытку прорубиться к ставке Сильных и убить хотя бы одного из них.
   Орлиный глаз этески мгновенно оценил положение:
   - Кхамма! Вон там твой брат бьется в кольце бесов.
   Ревя и завывая, четверка крылатых коней направилась вниз, и колесница Иммы обрушилась на голову врага в прямом смысле слова.
   Кхамма спрыгнул на землю и обнял друга.
   - Передохни-ка, витязь, оставь мне малость работенки!
   Так ударом с воздуха они отразили натиск орды Сильных. Колесница смерти собрала богатую жатву, но окончательно дело решилось лишь на следующий день, когда подоспела пешая рать бесов Иммы. С их помощью войско людей опрокинуло армию Сильных и рассеяло полчища иноземных демонов. Те вопили:
   - Предатели, вы сражаетесь против родичей!
   А демоны Иммы отвечали:
   - Зачем вы пришли в наши владения? Смерть, смерть!
   К полудню остатки армии Сильных спешно отступали. Что касается демонов, то им не давали пощады их же родичи - народ Иммы добивал каждого. Но людей Кхамма брал в плен. Война была далеко не кончена - предстоял поход на восток и освобождение севера Фенамоа, а воины этих краев пришли в Ань не по своей воле. Кхамма послал бесов Иммы преследовать врага, а войску людей нужно было подумать о передышке перед новым походом.
   А потом Кхамма - уже в третий раз - въезжал в Ко-Ань. Прошли положенные празднества, включая его свадьбу с О-ин, и за все это время Кхамма ни разу не видел Илису. Он почти не бывал один, а когда улучал случай остаться наедине с собой, то даже Атри отказывался показать ему возлюбленную. "Стоит ли покорять Фенамоа, если именно это не дает мне того, что нужнее всего", - невольно думал Кхамма. Будь он простой воин или просто завоеватель, то давно бы привел к себе на ложе Илису. А теперь - не мог же он оскорбить О-ин, в первые же ночи покинув её ради её собственной служанки!