Страница:
Лэльдо внезапно прямо на ходу соскочил со спины лорса на землю и сказал:
— Вы тут подождите… ну, все равно вечер скоро, а лезть в горы, не зная, кто нас там ждет, глупо. Мне нужно поговорить с наставниками. Со старыми эливенерами. Они могут знать, что это такое.
И, повернувшись к друзьям спиной, брат Лэльдо зашагал к видневшейся неподалеку роще. Ему нужно было побыть в одиночестве и покое, чтобы связаться с оставшимися на американском континенте учителями.
Растерянно посмотрев ему вслед, Иеро тоже спешился и предложил:
— Ну что, разбиваем лагерь? Я думаю, тут вполне можно и костерок развести. Никаких страшных зверей вроде бы не видно в округе, а? Как вы на это смотрите?
— Мы на это смотрим отлично, — ответил Клуц. — Вот только роща поблизости одна, а в ней и дичь, и вкусная зелень… а туда Лэльдо отправился, размышлять. Где же нам кормежкой разживиться?
— Вон в той стороне ручеек, — Горм махнул лапой, указывая на юг. — Лэса, пошли, проверим, кто в нем водится? А уж тебе, Клуц, жаловаться просто неприлично — посмотри, сколько всякой травы и мелких кустиков вокруг! Тебе и с места сходить незачем, чтобы набить пузо!
Клуц фыркнул и весело мотнул головой. И в самом деле, ему не на что было жаловаться. Просто он подозревал, что в роще могут отыскаться отличные ягоды, которые уже раз-другой попадались ему по пути. Ну, в конце концов, сегодня можно и без них обойтись.
Иеро, сняв со спины лорса седельные сумки, лениво побрел к кустам, чтобы набрать веток для костра. Медведь и кошка умчались к ручью. Лорс бродил вокруг, не слишком удаляясь от сложенных на траве вещей, и то выбирал для себя стебель посочнее, то отщипывал верхушку маленького кустика, — особого аппетита у него почему-то не было, несмотря на хорошую пробежку. Иеро, вернувшись с большой охапкой хвороста в руках, повернул было за новой порцией топлива, но вдруг остановился и присмотрелся к своему верному скакуну. Что-то в движениях Клуца, в том, как свесил большую рогатую голову, не понравилось северянину. И он застыл на месте, снова и снова пытаясь понять, что не так с лорсом.
Потом в самой глубине ума Иеро зародилось страшное подозрение. Постепенно оно всплыло на поверхность и оформилось, приобретя четкую формулировку. Священник вздрогнул.
— Клуц! — осторожно окликнул он своего старого друга. — Как ты себя чувствуешь, приятель?
— Да в общем ничего, — вяло ответил Клуц. — Только ничего не хочется.
— Послушай… — Иеро подошел к лорсу и похлопал его по мощной лохматой шее. — Мне кажется… ну… извини, но мне кажется, что это самое поле, которое ты один и способен уловить, как-то на тебя действует. Лишает активности, что ли… ты не хочешь от него укрыться?
— Укрыться? — Лорс поднял голову и посмотрел на Иеро. Северянин ужаснулся. В больших влажных глазах Клуца он увидел выражение глубокого безразличия. Лорсу было совершенно все равно, что с ним происходит. Он отказывался анализировать собственное состояние.
Брат Лэльдо был сейчас вне досягаемости, он говорил со своими наставниками, оставшимися на далеком американском континенте. Лэса и Горм вряд ли могли оказать существенную помощь, да и ни к чему было раньше времени устраивать панику. Иеро решил, что сначала он попытается сам справиться с неожиданно возникшей неприятной ситуацией.
Он быстро сбегал к седельным сумкам, аккуратно сложенным на траве, и быстро отыскал несколько нужных ему предметов. Иеро не зря носил звание священника-заклинателя. В его арсенале было несколько приемов, которыми он и подобные ему специалисты старались пользоваться лишь в самых крайних случаях, поскольку ритуалы, сопровождавшие, например, установление защиты от сглаза и подобных ему ментальных вторжений, отнимали слишком у священников слишком много сил и значительно сокращали их собственную жизнь. Однако сейчас было не время для сомнений.
Вернувшись к лорсу, Иеро надел на голову рогатого друга венец из коротких ярких перьев, переплетенных шелковыми нитями. Нижняя часть венца была украшена маленькими бусинками, тщательно выточенными из раковин речных моллюсков особого вида. И перья, и бусинки обладали немалой магической силой.
Вторым предметом, принесенным священником, был тонкий шелковый плащ, на который трудолюбивые руки нашили множество змеиных и рыбьих чешуек.
Главным для Иеро сейчас было одно: укрыть Клуца от воздействия этого треклятого неощутимого поля. Развернув чешуйчатый плащ, Иеро вернулся к Клуцу и тщательно укутал друга в легкое шелковое полотнище.
Затем священник тихо запел, пританцовывая на месте и ритмично взмахивая коротким деревянным жезлом, на котором было вырезано множество магических символов. Медленная тягучая мелодия звучала уныло и однообразно. Но через несколько минут ритм изменился, Иеро прошелся в танце вокруг лорса, время от времени громко выкрикивая отдельные слова на древнем языке своих предков-индейцев…
Клуц не обратил ни малейшего внимания на действия священника. Он стоял, глядя прямо перед собой, и из уголка его рта свисал недожеванный стебель какой-то аппетитной травы. Иеро подождал немного, всматриваясь в лорса и всей душой надеясь, что тот очнется… но этого не произошло. То ли плащ и венец не давали достаточной защиты, то ли на обратный процесс нужно было больше времени. Но Иеро боялся, что изменения в уме его давнего друга станут необратимыми. И он решил еще кое-что предпринять.
Отойдя в сторонку от Клуца, Иеро принялся мысленно звать Лэсу и Горма:
— Эй, бродяги! Наплюйте на рыбу, возвращайтесь скорее! Тут у нас небольшая неприятность.
Иеро не хотел передавать подробности ментальным способом, потому что у него возникло опасение, что невидимое и неслышимое поле, накрывшее прилегавшую к горной гряде равнину, существует не само по себе, и что тот, кто его генерирует, может услышать разговор американцев. Хотя, конечно, он мог услышать его в любом случае… но всякая мера предосторожности казалась северянину не лишней.
Не прошло и трех минут, как Горм и Лэса уже стояли перед Иеро, вопросительно глядя на него. Священник кивком головы указал на лорса и сказал:
— Поле его глушит. Мои методы, похоже, не помогают. Лэса, думай, что у тебя имеется в запасе для похожи случаев? Горм, в ваших северных лесах умеют, конечно же, снимать сглаз. Как вы это делаете? Давайте пробовать все подряд.
Лорс никак не отреагировал на присутствие друзей. Он по-прежнему смотрел в пространство безразличным взглядом больших темных глаз, и стебель травы по-прежнему свисал из его рта.
— Сглаз? — задумчиво переспросила Лэса, разглядывая лорса. — В общем, действительно похоже… хотя, конечно, это воздействие другой природы… ну ладно, попробуем.
Она сняла с шеи один из своих многочисленных амулетов и что-то передала медведю на узкой направленной волне. Горм негромко зарычал и затоптался возле Клуца, делая передними лапами такие жесты, словно обирал с лорса что-то невидимое, — то ли паутину, то ли какие-то тонкие нитки… Лэса повесила амулет на правый рог Клуца и запела. Мелодия, вырывавшаяся из кошачьего горла, была очень похожа на ту, которую лишь несколько минут назад выводил Иеро. Горм продолжал снимать с головы Клуца невидимые нити. Через минуту лорс осторожно повернул голову и спросил:
— Что это ты делаешь?
Иеро чуть не подпрыгнул от радости, увидев, что его верный скакун начинает оживать, и весело ответил за медведя:
— Да вот, решили тут нарядить тебя, как майское дерево. Как ты себя чувствуешь?
— Да вроде нормально, — с некоторым удивлением в мысленном голосе ответил Клуц. — А что?
— Ты в последние полчаса выглядел слишком унылым, — пояснил священник. — Вот я и забеспокоился. А ты по-прежнему ощущаешь то поле, или нет?
Клуц на несколько мгновений замер, прислушиваясь к чему-то внутри себя, а Иеро стоял перед ним, по-прежнему держа в руке деревянный жезл.
Наконец лорс ответил:
— Да, ощущаю. Но…
— Что — но? — тут же вскинулись Горм и Лэса. Иеро тоже насторожился. И следующие слова Клуца отнюдь не успокоили всех троих:
— Оно стало… что-то в нем изменилось…
— Что именно? — резко спросил Иеро. — Оно стало сильнее? Слабее?
— Погоди… не то и не другое. Я не понимаю… — Клуц глубоко вздохнул, осторожно повернул голову направо, налево… и вдруг попросил: — Лэса, повесь что-нибудь мне на второй рог!
Иир'ова поспешно выбрала еще один амулет из своего немалого запаса и повесила его на второй рог лорса. Иеро с некоторым недоумением отметил, что если первый амулет выглядел как простой плоский камешек с дыркой посередине, сквозь которую был продет кожаный шнурок, то второй амулет ничуть не походил на первый. Это была тщательно вырезанная из черного дерева крохотная фигурка беременной женщины, держащей в руках кувшин. Лэса провела длинным пальцем по животу деревянной женщины и отступила от Клуца на несколько шагов.
Иеро тоже отошел назад, всматриваясь в глаза Клуца. В них не осталось и следа того вялого безразличия, которое так напугало священника. Лорс смотрел в пространство, как и полчаса назад, но взгляд его был острым и внимательным. Клуц словно пытался рассмотреть что-то вдали, на вершинах гор.
— Ну? — не выдержал наконец северянин.
— Баранки гну, — сердито огрызнулся лорс. — Не мешай.
Лэса тронула священника за локоть, и он оглянулся. Иир'ова молча качнула головой, предлагая Иеро отойти в сторонку, подальше. Горм направился за ними. Когда они удалились от Клуца шагов на пятьдесят, Лэса на узкой направленной волне передала:
— Когда я сняла с себя второй амулет, я кое-что уловила… Похоже, это поле воздействует избирательно. Клуца оно подавляло, несмотря на ментальную защиту. Меня — стимулирует. Я теперь слышу его. Но очень слабо. Оно действительно глушит мысль, но только у четвероногих. А я стою на двух ногах. — Она перевела волну на Горма: — Ты как, ощущаешь давление?
— Очень легкое, — ответил медведь.
— Но все-таки оно есть, — испугался священник. — Горм, пока мы не разберемся со всем этим, ходи на задних лапах, прошу тебя!
Горм тут же поднялся во весь свой гигантский рост. Медведь прекрасно чувствовал себя и в таком положении, вот только не мог на двух ногах бегать так быстро, как на четырех. Но сейчас ведь речь шла не о скорости, а о защите от неизвестного воздействия.
— А теперь как? — осторожно спросил Иеро.
Медведь громко фыркнул и расхохотался.
— Теперь этот дурак, что генерирует поле, шлет мне другую волну. Я ее чувствую, как… ну, как легкий ветерок. Очень освежает.
— Вот-вот, — кивнула иир'ова. — И у меня такое же ощущение. Интересно, а почему Иеро не улавливает этот поток?
— Не знаю, — покачал головой священник. — Да и неохота мне об этом думать. Впрочем… ну, может быть, дело в том, что у меня вообще другое восприятие, чисто человеческое? Вы все-таки видите мир немножко иначе.
На том они и сошлись. Тем более, что выдумывать гипотезы и теории было ни к чему. Они ведь уже прекрасно понимали, что полезут в горы и будут искать этот странный источник непонятного поля. И пока не найдут — не успокоятся.
Они вернулись к лорсу, и тот встретил их радостным сообщением:
— Я понял, в чем дело! Этот дурак теперь принимает меня за человека! И не просто за человека, а за своего лучшего друга!
Троица ошарашенно уставилась на него. Что за ерунду городит скакун? Уж не свихнулся ли он под воздействием поля?
И вдруг Иеро понял.
— Лэса одурачила этот самый источник поля своими амулетами! — воскликнул он. — Тот, кто шлет волны, уверен, что амулеты могут носить только люди! На Клуце сейчас целых два сильных амулета, и источник поля за ними не может рассмотреть, что Клуц стоит на четырех ногах, а не на двух!
— Но если этот источник настолько глуп, что без амулета не видит ума, то он, скорее всего, инопланетного происхождения, и, само собой, это машина, а не живое существо, — уверенно передал Горм.
— Да, безусловно, — согласился с выводом медведя Иеро. — Где же Лэльдо? Что-то он долго там общается со своими наставниками! Пора бы уж нам и дальше идти!
— А по-моему, наоборот, спешить не следует, — возразила иир'ова. — Лезть в предгорья на ночь глядя опасно. Лучше нам остаться здесь до утра. Да, кстати, мы ведь рыбы наловили, да так и бросили ее там на берегу… пойду-ка принесу.
Лэса умчалась, а Иеро вспомнил, что собирался разжечь костер. Посмотрев на принесенную им кучу сухих веток, священник решил, что их явно маловато, если отряд собирается ночевать прямо здесь. И отправился за новой порцией. Медведь решил составить ему компанию, и вскоре они натаскали хвороста огромную гору. Лорс посмеивался, наблюдая за тружениками, и с удовольствием жевал траву и зеленые ветки. Теперь странное поле не стремилось подавить активность его ума, и Клуц чувствовал себя отлично.
Вскоре над костром шипела жарившаяся для Иеро и брата Лэльдо рыба. Горм и Лэса, неплохо подзакусившие прямо у ручья, развалились в мягкой густой траве, задумчиво глядя на огонь, и Клуц тоже лежал рядом, подобрав под себя длинные ноги. Иеро, сидевший прямо на траве, то и дело поглядывал в сторону рощи, в которой скрылся молодой эливенер. Почему Лэльдо так долго не возвращается? Уже упали сумерки, уже поплыли по небу розоватые вечерние облака, со стороны гор задул довольно сильный ветерок…
Где-то вдали послышался заунывный вой, и священник поспешил проверить, кто там появился — но это оказалось обычное животное, к тому же некрупное. Оно испускало волны голода, но искало лишь мелкую дичь — мышей, лягушек, ящериц… и северянин успокоился. Похоже, здесь и вправду нет опасных хищников. Странно, думал Иеро. Ведь на американском континенте монстры кишмя кишат, а здесь его отряд пока что встретил лишь одну породу по-настоящему страшных существ: упырей. Неужели здешние животные не мутировали? А может быть, практически все мутации оказались нежизнеспособными? Ведь там, дома, на родной земле, оставшейся по другую сторону океана, далеко не все уроды появились на свет естественным образом. Весьма немалая их часть была рождена искусственно, в лабораториях Безымянного Властителя на Великом Холмистом Плато. Хотя…
Мысли Иеро обратились к рухнувшей Стене, отделявшей места, где обитали люди, от мест, где прекрасным образом уживались между собой странные существа, похожие то на кучи мха, то на трухлявые пни… веселые и смешные существа. И еще какие-то загадочные подгорные жители, которые теперь вроде бы должны были выйти из долгого летаргического сна. Да, по ту сторону Стены думать умели все — даже некоторые рыбы, грибы и змеи. Так в чем же дело?
Запутавшись в рассуждениях, Иеро обратился к друзьям:
— Почему на этой равнине мысли нет, а по другую сторону Стены — сколько угодно, даже с избытком? Никак не пойму.
Все трое уставились на него, удивленные тем, что священник, оказывается, упорно думает о том же, о чем и каждый из них. Лэса, сверкнув огромными зелеными глазами, предположила:
— Может быть, все думающие понемножку перебрались туда, потому что здешние люди не выносят мысли в четвероногих?
Да, такое могло быть, но северянину почему-то в это не верилось. Лесные жители были настоящими лесными жителями, судя по всему, они родились там, под большими старыми деревьями, и никогда не бывали на равнине.
— Нет, — сказал он, — непохоже. Тут что-то другое. Что-то…
— Лэльдо идет! — сообщил Клуц, глянувший в сторону рощи. — Наконец-то!
Мысли о лесе и равнине тут же вылетели из головы священника. Куда интереснее было узнать, что сказали брату Лэльдо его далекие наставники-эливенеры.
21
— Вы тут подождите… ну, все равно вечер скоро, а лезть в горы, не зная, кто нас там ждет, глупо. Мне нужно поговорить с наставниками. Со старыми эливенерами. Они могут знать, что это такое.
И, повернувшись к друзьям спиной, брат Лэльдо зашагал к видневшейся неподалеку роще. Ему нужно было побыть в одиночестве и покое, чтобы связаться с оставшимися на американском континенте учителями.
Растерянно посмотрев ему вслед, Иеро тоже спешился и предложил:
— Ну что, разбиваем лагерь? Я думаю, тут вполне можно и костерок развести. Никаких страшных зверей вроде бы не видно в округе, а? Как вы на это смотрите?
— Мы на это смотрим отлично, — ответил Клуц. — Вот только роща поблизости одна, а в ней и дичь, и вкусная зелень… а туда Лэльдо отправился, размышлять. Где же нам кормежкой разживиться?
— Вон в той стороне ручеек, — Горм махнул лапой, указывая на юг. — Лэса, пошли, проверим, кто в нем водится? А уж тебе, Клуц, жаловаться просто неприлично — посмотри, сколько всякой травы и мелких кустиков вокруг! Тебе и с места сходить незачем, чтобы набить пузо!
Клуц фыркнул и весело мотнул головой. И в самом деле, ему не на что было жаловаться. Просто он подозревал, что в роще могут отыскаться отличные ягоды, которые уже раз-другой попадались ему по пути. Ну, в конце концов, сегодня можно и без них обойтись.
Иеро, сняв со спины лорса седельные сумки, лениво побрел к кустам, чтобы набрать веток для костра. Медведь и кошка умчались к ручью. Лорс бродил вокруг, не слишком удаляясь от сложенных на траве вещей, и то выбирал для себя стебель посочнее, то отщипывал верхушку маленького кустика, — особого аппетита у него почему-то не было, несмотря на хорошую пробежку. Иеро, вернувшись с большой охапкой хвороста в руках, повернул было за новой порцией топлива, но вдруг остановился и присмотрелся к своему верному скакуну. Что-то в движениях Клуца, в том, как свесил большую рогатую голову, не понравилось северянину. И он застыл на месте, снова и снова пытаясь понять, что не так с лорсом.
Потом в самой глубине ума Иеро зародилось страшное подозрение. Постепенно оно всплыло на поверхность и оформилось, приобретя четкую формулировку. Священник вздрогнул.
— Клуц! — осторожно окликнул он своего старого друга. — Как ты себя чувствуешь, приятель?
— Да в общем ничего, — вяло ответил Клуц. — Только ничего не хочется.
— Послушай… — Иеро подошел к лорсу и похлопал его по мощной лохматой шее. — Мне кажется… ну… извини, но мне кажется, что это самое поле, которое ты один и способен уловить, как-то на тебя действует. Лишает активности, что ли… ты не хочешь от него укрыться?
— Укрыться? — Лорс поднял голову и посмотрел на Иеро. Северянин ужаснулся. В больших влажных глазах Клуца он увидел выражение глубокого безразличия. Лорсу было совершенно все равно, что с ним происходит. Он отказывался анализировать собственное состояние.
Брат Лэльдо был сейчас вне досягаемости, он говорил со своими наставниками, оставшимися на далеком американском континенте. Лэса и Горм вряд ли могли оказать существенную помощь, да и ни к чему было раньше времени устраивать панику. Иеро решил, что сначала он попытается сам справиться с неожиданно возникшей неприятной ситуацией.
Он быстро сбегал к седельным сумкам, аккуратно сложенным на траве, и быстро отыскал несколько нужных ему предметов. Иеро не зря носил звание священника-заклинателя. В его арсенале было несколько приемов, которыми он и подобные ему специалисты старались пользоваться лишь в самых крайних случаях, поскольку ритуалы, сопровождавшие, например, установление защиты от сглаза и подобных ему ментальных вторжений, отнимали слишком у священников слишком много сил и значительно сокращали их собственную жизнь. Однако сейчас было не время для сомнений.
Вернувшись к лорсу, Иеро надел на голову рогатого друга венец из коротких ярких перьев, переплетенных шелковыми нитями. Нижняя часть венца была украшена маленькими бусинками, тщательно выточенными из раковин речных моллюсков особого вида. И перья, и бусинки обладали немалой магической силой.
Вторым предметом, принесенным священником, был тонкий шелковый плащ, на который трудолюбивые руки нашили множество змеиных и рыбьих чешуек.
Главным для Иеро сейчас было одно: укрыть Клуца от воздействия этого треклятого неощутимого поля. Развернув чешуйчатый плащ, Иеро вернулся к Клуцу и тщательно укутал друга в легкое шелковое полотнище.
Затем священник тихо запел, пританцовывая на месте и ритмично взмахивая коротким деревянным жезлом, на котором было вырезано множество магических символов. Медленная тягучая мелодия звучала уныло и однообразно. Но через несколько минут ритм изменился, Иеро прошелся в танце вокруг лорса, время от времени громко выкрикивая отдельные слова на древнем языке своих предков-индейцев…
Клуц не обратил ни малейшего внимания на действия священника. Он стоял, глядя прямо перед собой, и из уголка его рта свисал недожеванный стебель какой-то аппетитной травы. Иеро подождал немного, всматриваясь в лорса и всей душой надеясь, что тот очнется… но этого не произошло. То ли плащ и венец не давали достаточной защиты, то ли на обратный процесс нужно было больше времени. Но Иеро боялся, что изменения в уме его давнего друга станут необратимыми. И он решил еще кое-что предпринять.
Отойдя в сторонку от Клуца, Иеро принялся мысленно звать Лэсу и Горма:
— Эй, бродяги! Наплюйте на рыбу, возвращайтесь скорее! Тут у нас небольшая неприятность.
Иеро не хотел передавать подробности ментальным способом, потому что у него возникло опасение, что невидимое и неслышимое поле, накрывшее прилегавшую к горной гряде равнину, существует не само по себе, и что тот, кто его генерирует, может услышать разговор американцев. Хотя, конечно, он мог услышать его в любом случае… но всякая мера предосторожности казалась северянину не лишней.
Не прошло и трех минут, как Горм и Лэса уже стояли перед Иеро, вопросительно глядя на него. Священник кивком головы указал на лорса и сказал:
— Поле его глушит. Мои методы, похоже, не помогают. Лэса, думай, что у тебя имеется в запасе для похожи случаев? Горм, в ваших северных лесах умеют, конечно же, снимать сглаз. Как вы это делаете? Давайте пробовать все подряд.
Лорс никак не отреагировал на присутствие друзей. Он по-прежнему смотрел в пространство безразличным взглядом больших темных глаз, и стебель травы по-прежнему свисал из его рта.
— Сглаз? — задумчиво переспросила Лэса, разглядывая лорса. — В общем, действительно похоже… хотя, конечно, это воздействие другой природы… ну ладно, попробуем.
Она сняла с шеи один из своих многочисленных амулетов и что-то передала медведю на узкой направленной волне. Горм негромко зарычал и затоптался возле Клуца, делая передними лапами такие жесты, словно обирал с лорса что-то невидимое, — то ли паутину, то ли какие-то тонкие нитки… Лэса повесила амулет на правый рог Клуца и запела. Мелодия, вырывавшаяся из кошачьего горла, была очень похожа на ту, которую лишь несколько минут назад выводил Иеро. Горм продолжал снимать с головы Клуца невидимые нити. Через минуту лорс осторожно повернул голову и спросил:
— Что это ты делаешь?
Иеро чуть не подпрыгнул от радости, увидев, что его верный скакун начинает оживать, и весело ответил за медведя:
— Да вот, решили тут нарядить тебя, как майское дерево. Как ты себя чувствуешь?
— Да вроде нормально, — с некоторым удивлением в мысленном голосе ответил Клуц. — А что?
— Ты в последние полчаса выглядел слишком унылым, — пояснил священник. — Вот я и забеспокоился. А ты по-прежнему ощущаешь то поле, или нет?
Клуц на несколько мгновений замер, прислушиваясь к чему-то внутри себя, а Иеро стоял перед ним, по-прежнему держа в руке деревянный жезл.
Наконец лорс ответил:
— Да, ощущаю. Но…
— Что — но? — тут же вскинулись Горм и Лэса. Иеро тоже насторожился. И следующие слова Клуца отнюдь не успокоили всех троих:
— Оно стало… что-то в нем изменилось…
— Что именно? — резко спросил Иеро. — Оно стало сильнее? Слабее?
— Погоди… не то и не другое. Я не понимаю… — Клуц глубоко вздохнул, осторожно повернул голову направо, налево… и вдруг попросил: — Лэса, повесь что-нибудь мне на второй рог!
Иир'ова поспешно выбрала еще один амулет из своего немалого запаса и повесила его на второй рог лорса. Иеро с некоторым недоумением отметил, что если первый амулет выглядел как простой плоский камешек с дыркой посередине, сквозь которую был продет кожаный шнурок, то второй амулет ничуть не походил на первый. Это была тщательно вырезанная из черного дерева крохотная фигурка беременной женщины, держащей в руках кувшин. Лэса провела длинным пальцем по животу деревянной женщины и отступила от Клуца на несколько шагов.
Иеро тоже отошел назад, всматриваясь в глаза Клуца. В них не осталось и следа того вялого безразличия, которое так напугало священника. Лорс смотрел в пространство, как и полчаса назад, но взгляд его был острым и внимательным. Клуц словно пытался рассмотреть что-то вдали, на вершинах гор.
— Ну? — не выдержал наконец северянин.
— Баранки гну, — сердито огрызнулся лорс. — Не мешай.
Лэса тронула священника за локоть, и он оглянулся. Иир'ова молча качнула головой, предлагая Иеро отойти в сторонку, подальше. Горм направился за ними. Когда они удалились от Клуца шагов на пятьдесят, Лэса на узкой направленной волне передала:
— Когда я сняла с себя второй амулет, я кое-что уловила… Похоже, это поле воздействует избирательно. Клуца оно подавляло, несмотря на ментальную защиту. Меня — стимулирует. Я теперь слышу его. Но очень слабо. Оно действительно глушит мысль, но только у четвероногих. А я стою на двух ногах. — Она перевела волну на Горма: — Ты как, ощущаешь давление?
— Очень легкое, — ответил медведь.
— Но все-таки оно есть, — испугался священник. — Горм, пока мы не разберемся со всем этим, ходи на задних лапах, прошу тебя!
Горм тут же поднялся во весь свой гигантский рост. Медведь прекрасно чувствовал себя и в таком положении, вот только не мог на двух ногах бегать так быстро, как на четырех. Но сейчас ведь речь шла не о скорости, а о защите от неизвестного воздействия.
— А теперь как? — осторожно спросил Иеро.
Медведь громко фыркнул и расхохотался.
— Теперь этот дурак, что генерирует поле, шлет мне другую волну. Я ее чувствую, как… ну, как легкий ветерок. Очень освежает.
— Вот-вот, — кивнула иир'ова. — И у меня такое же ощущение. Интересно, а почему Иеро не улавливает этот поток?
— Не знаю, — покачал головой священник. — Да и неохота мне об этом думать. Впрочем… ну, может быть, дело в том, что у меня вообще другое восприятие, чисто человеческое? Вы все-таки видите мир немножко иначе.
На том они и сошлись. Тем более, что выдумывать гипотезы и теории было ни к чему. Они ведь уже прекрасно понимали, что полезут в горы и будут искать этот странный источник непонятного поля. И пока не найдут — не успокоятся.
Они вернулись к лорсу, и тот встретил их радостным сообщением:
— Я понял, в чем дело! Этот дурак теперь принимает меня за человека! И не просто за человека, а за своего лучшего друга!
Троица ошарашенно уставилась на него. Что за ерунду городит скакун? Уж не свихнулся ли он под воздействием поля?
И вдруг Иеро понял.
— Лэса одурачила этот самый источник поля своими амулетами! — воскликнул он. — Тот, кто шлет волны, уверен, что амулеты могут носить только люди! На Клуце сейчас целых два сильных амулета, и источник поля за ними не может рассмотреть, что Клуц стоит на четырех ногах, а не на двух!
— Но если этот источник настолько глуп, что без амулета не видит ума, то он, скорее всего, инопланетного происхождения, и, само собой, это машина, а не живое существо, — уверенно передал Горм.
— Да, безусловно, — согласился с выводом медведя Иеро. — Где же Лэльдо? Что-то он долго там общается со своими наставниками! Пора бы уж нам и дальше идти!
— А по-моему, наоборот, спешить не следует, — возразила иир'ова. — Лезть в предгорья на ночь глядя опасно. Лучше нам остаться здесь до утра. Да, кстати, мы ведь рыбы наловили, да так и бросили ее там на берегу… пойду-ка принесу.
Лэса умчалась, а Иеро вспомнил, что собирался разжечь костер. Посмотрев на принесенную им кучу сухих веток, священник решил, что их явно маловато, если отряд собирается ночевать прямо здесь. И отправился за новой порцией. Медведь решил составить ему компанию, и вскоре они натаскали хвороста огромную гору. Лорс посмеивался, наблюдая за тружениками, и с удовольствием жевал траву и зеленые ветки. Теперь странное поле не стремилось подавить активность его ума, и Клуц чувствовал себя отлично.
Вскоре над костром шипела жарившаяся для Иеро и брата Лэльдо рыба. Горм и Лэса, неплохо подзакусившие прямо у ручья, развалились в мягкой густой траве, задумчиво глядя на огонь, и Клуц тоже лежал рядом, подобрав под себя длинные ноги. Иеро, сидевший прямо на траве, то и дело поглядывал в сторону рощи, в которой скрылся молодой эливенер. Почему Лэльдо так долго не возвращается? Уже упали сумерки, уже поплыли по небу розоватые вечерние облака, со стороны гор задул довольно сильный ветерок…
Где-то вдали послышался заунывный вой, и священник поспешил проверить, кто там появился — но это оказалось обычное животное, к тому же некрупное. Оно испускало волны голода, но искало лишь мелкую дичь — мышей, лягушек, ящериц… и северянин успокоился. Похоже, здесь и вправду нет опасных хищников. Странно, думал Иеро. Ведь на американском континенте монстры кишмя кишат, а здесь его отряд пока что встретил лишь одну породу по-настоящему страшных существ: упырей. Неужели здешние животные не мутировали? А может быть, практически все мутации оказались нежизнеспособными? Ведь там, дома, на родной земле, оставшейся по другую сторону океана, далеко не все уроды появились на свет естественным образом. Весьма немалая их часть была рождена искусственно, в лабораториях Безымянного Властителя на Великом Холмистом Плато. Хотя…
Мысли Иеро обратились к рухнувшей Стене, отделявшей места, где обитали люди, от мест, где прекрасным образом уживались между собой странные существа, похожие то на кучи мха, то на трухлявые пни… веселые и смешные существа. И еще какие-то загадочные подгорные жители, которые теперь вроде бы должны были выйти из долгого летаргического сна. Да, по ту сторону Стены думать умели все — даже некоторые рыбы, грибы и змеи. Так в чем же дело?
Запутавшись в рассуждениях, Иеро обратился к друзьям:
— Почему на этой равнине мысли нет, а по другую сторону Стены — сколько угодно, даже с избытком? Никак не пойму.
Все трое уставились на него, удивленные тем, что священник, оказывается, упорно думает о том же, о чем и каждый из них. Лэса, сверкнув огромными зелеными глазами, предположила:
— Может быть, все думающие понемножку перебрались туда, потому что здешние люди не выносят мысли в четвероногих?
Да, такое могло быть, но северянину почему-то в это не верилось. Лесные жители были настоящими лесными жителями, судя по всему, они родились там, под большими старыми деревьями, и никогда не бывали на равнине.
— Нет, — сказал он, — непохоже. Тут что-то другое. Что-то…
— Лэльдо идет! — сообщил Клуц, глянувший в сторону рощи. — Наконец-то!
Мысли о лесе и равнине тут же вылетели из головы священника. Куда интереснее было узнать, что сказали брату Лэльдо его далекие наставники-эливенеры.
21
Молодой эливенер приближался не спеша. Он смотрел себе под ноги, глубоко уйдя в собственные мысли, и совсем не замечал того, что друзья, сидящие вокруг костра, с нетерпением ждут его. Тьма быстро сгущалась, и небольшой костер казался все ярче и ярче. Над головами американцев показались первые звезды, но луна еще не взошла. Брат Лэльдо шагнул в круг света, отбрасываемого костром, и остановился. Он поднял голову и задумчиво посмотрел на Иеро.
— Странные вещи я узнал, — тихо сказал молодой эливенер.
— Нам расскажешь? — спросил Иеро.
— Конечно, — едва заметно улыбнулся брат Лэльдо. — Это касается нас всех. Только не торопите меня. Мне еще нужно кое-что сформулировать…
Ему предложили оставленную для него отличную жареную рыбину, и эливенер не спеша и с удовольствием съел ее. Запив ужин прохладной водой, брат Лэльдо снова углубился в свои мысли, а его друзья терпеливо ждали.
Наконец эливенер заговорил.
— Мои наставники поражены тем, что произошло со мной. Я сам, честно говоря, тоже поражен. Но тут, собственно, и говорить не о чем, остается просто принять факт. Тем более что мои новые возможности всем нам пригодятся. Идти еще далеко. А вот что касается Стены и того, с чем мы столкнулись уже здесь, на равнине… тут дело другое.
— Мы тут обнаружили какое-то непонятное поле, оно глушит мысль в тех, кто передвигается на четырех ногах, — тихо сказал Иеро.
— Я знаю, — кивнул брат Лэльдо. — Я его тоже уловил, когда шел туда, под деревья, — он легким кивком показал на рощу, в которой провел так много часов. — И об этом я тоже рассказал своим наставникам. Понимаете, я, конечно, могу теперь многое, да и раньше немало умел, но, поскольку я все-таки землянин, мне рассказывали далеко не все… ну, просто потому, что мне трудно было понять и представить масштабы мысли и действий пришельцев. Однако теперь…
— Они объяснили тебе, что представляет собой это поле? — спросила иир'ова.
— Да, когда сами узнали.
— А они о нем не знали? — удивился Горм. — Странно, мне казалось, что Братство Одиннадцатой Заповеди знает обо всем, что происходит на нашей планете.
— В общем, это так и есть, — согласился брат Лэльдо. — Но это поле обладает настолько специфической природой, что его невозможно обнаружить, пока сам не попадешь под его воздействие. Поэтому я так долго и сидел там, в роще. Я должен был сам изучить все те волны, которые испускает неизвестный объект, и подробно рассказать наставникам о том, как эти волны действуют на четвероногих. К счастью, в роще много разных обитателей, и мне хватило материала для исследования.
Брат Лэльдо снова замолчал и долго смотрел на огонь, чуть заметно покачивая головой, словно сам не веря собственным мыслям и выводам. Потом он сказал:
— Это удивительно… но дело в том, что источник поля — инопланетный аппарат… и он испускает в пространство свои волны многие тысячи лет, даже и представить невозможно, что он продолжает действовать…
— Но кто его установил в этих краях? — воскликнул Иеро. — И зачем? Снова эти их мерзкие эксперименты над землянами, да?
— И да, и нет. Видишь ли, — неторопливо произнес брат Лэльдо, — сам по себе аппарат действительно предназначался когда-то для экспериментов, но не над людьми, а над животными. Но… но его никто здесь не устанавливал. Никто из эливенеров.
— Тогда откуда он здесь взялся? — рассерженно спросил Горм, которому очень не понравилось предназначение инопланетного аппарата. В конце концов, его собственный лесной народ тоже произошел от простых животных, обычных медведей… да и теперь выглядел совершенно по-медвежьи.
— Им пришлось потратить несколько часов на выяснение как раз этого обстоятельства, — пояснил брат Лэльдо. — И в конце концов обнаружилось, что аппарат очутился в Альпах случайно. Альпы — это те самые горы, к которым мы подходим, — напомнил он на всякий случай, хотя все его спутники уже давным-давно знали это. — И над ними потерпела крушение одна из полусфер. Локальный корабль пришельцев, судя по всему, упал на скалы, и от толчка аппарат включился. И начал глушить мысль в четвероногих…
— Жуть какая! — резко встряхнул головой Клуц. — Извращенцы чертовы! Экспериментировать с живыми существами! Как они вообще до такого додумались, хотел бы я знать!
— Да мало ли до чего можно додуматься от безделья, — пренебрежительно бросила Лэса. — Зажрались, скучно стало — вот и понесло их в другие миры… но меня совсем не это интересует, Лэльдо. Почему по другую сторону Стены даже пеньки, и те обзавелись умом, не говоря уж о жабах и белках?
Эливенер усмехнулся, видя, что иир'ова полна негодования, что ей очень хотелось бы добраться до этих экспериментаторов и поговорить с ними по-своему, по-степному…
— Стену поставил тот великий Учитель, который заставил эливенеров по-другому взглянуть на мир, — ответил он. — И это тоже удалось выяснить не сразу, мои наставники потратили на это не один час. Этот Учитель умел предвидеть будущее на тысячи лет вперед, и он знал, что рано или поздно появится на свет такой, как я, — рожденный землянкой и пришельцем. И Стена на самом деле имела одно-единственное предназначение: разбудить дремлющие силы такого человека, с двойной кровью. Но Стена также и пресекала воздействие поля, испускаемого аппаратом… и по другую ее сторону возник и спокойно развивался разум. Вы, конечно, и сами обратили внимание на то, что здешние существа ничуть не похожи на тех, с которыми мы постоянно сталкивались дома. Они не агрессивны, за редким исключением. Это веселые и миролюбивые люди — даже если они выглядят как грибы или кучи сухих листьев. Похоже, их предками и в самом деле были местные духи земли…
— Да как же духи могут произвести на свет материальные существа? — не поверил Иеро. — Ведь все мыслители по ту сторону Стены вполне материальны!
— Ну и что? — возразил брат Лэльдо. — Такое бывает. То есть в том случае, когда один из родителей — природный дух, а другой, естественно, обыкновенный человек. А через несколько поколений может вообще получиться что угодно. Ты же знаешь генетику.
— Да, я изучал генетику, — рассмеялся священник, — но, видишь ли, у нас в Республике Метс нет потомков духов земли! Вот нету — и все! И никто никогда не слышал об их существовании. Так что законы наследственности мы изучали на куда более простых объектах. — Тут в голову Иеро пришла новая мысль. — Послушай, а свойства ментального пространства по ту сторону Стены… его вязкость, плотность… это с чем связано?
— Это побочный эффект, только и всего. Стена защищала от излучения — но в то же время изменяла свойства пространства.
— Может быть, потому они и благодушны? — задумчиво передал Горм. — В таком ментальном пространстве просто трудно быть агрессивным… а эти их упыри, насколько я понял, жили в основном далеко от Стены, и к тому же особенности их собственной структуры позволяли им просачиваться сквозь Стену, они бродили туда-сюда… вот и причина их агрессивности.
— Возможно, — не стал спорить брат Лэльдо. — Я просто ничего не знаю об этом. Мои наставники еще не разобрались в деталях. Но одно им ясно — как это ясно и мне, и вам. Аппарат необходимо уничтожить.
— Да, я уже думал об этом, — сказал Иеро. — Но сумеем ли мы?
— Мы должны это сделать, — пожал плечами брат Лэльдо. — По той простой причине, что больше этим заняться некому.
— Да, но эта инопланетная техника слишком крепка и надежна, — напомнила Лэса. — Мы ведь и на собственном опыте уже не раз убеждались в этом, так? И чем же мы сможем расколотить этот аппарат, когда отыщем его?
— Да, копытом в нем вряд ли можно дырку проделать! — пошутил лорс. — Впрочем, ты забыла, Лэса, что у нас есть бластер. А он тоже не земного происхождения, так что наверняка сможет спалить эту штуковину.
— А ты не потерял бластер, Иеро? — испуганно спросила кошка.
— Нет, — рассмеялся в ответ священник и, достав из-за пазухи толстую металлическую трубку с коротким прикладом, продемонстрировал ее друзьям. — Вот он. Лэльдо, может быть, ты снова заберешь его? Ты лучше умеешь с ним управляться, чем я.
— Нет, — отказался эливенер. — Пусть у тебя остается. Я теперь могу использовать другие силы, а для их настоящего применения нужно хорошо сосредоточиться. Так что мне будет не до стрельбы. А ты воин, хотя и священник, — а значит, тебе и бластер в руки.
…Утром они продолжили путь, но теперь шли уже не точно на восток, а взяли к северу, потому что именно в той стороне находился инопланетный источник вредного для мысли излучения. Горм шел теперь на задних лапах, а на рогах Клуца по-прежнему висели амулеты степной колдуньи Лэсы, — чтобы лорс не подвергся нападению зловредной техники. Горы, в незапамятные времена, до ядерной катастрофы, бывшие, наверное, совершенно нормальными горами, сейчас выглядели пугающе, во всяком случае, со стороны равнины. Лишь кое-где можно было увидеть относительно пологие склоны, но по большей части американцы видели перед собой отвесные темные скалы, голые, растрескавшиеся, разделенные между собой ущельями настолько узкими, что и думать было нечего пройти через них. И только за этим остроконечным каменным забором, достигавшим в высоту, пожалуй, метров пятисот, можно было рассмотреть сквозь узкие щели нормальные горные вершины, покрытые снегом, и зеленеющие склоны.
— Странный хребет, — негромко сказал Иеро, когда путники шли от одного ущелья, ведущего в глубь массива, к другому. — Такое впечатление, что его создали искусственно, чтобы никто не мог пробраться к собственно горам… Лэльдо, как ты думаешь, это возможно?
— Странные вещи я узнал, — тихо сказал молодой эливенер.
— Нам расскажешь? — спросил Иеро.
— Конечно, — едва заметно улыбнулся брат Лэльдо. — Это касается нас всех. Только не торопите меня. Мне еще нужно кое-что сформулировать…
Ему предложили оставленную для него отличную жареную рыбину, и эливенер не спеша и с удовольствием съел ее. Запив ужин прохладной водой, брат Лэльдо снова углубился в свои мысли, а его друзья терпеливо ждали.
Наконец эливенер заговорил.
— Мои наставники поражены тем, что произошло со мной. Я сам, честно говоря, тоже поражен. Но тут, собственно, и говорить не о чем, остается просто принять факт. Тем более что мои новые возможности всем нам пригодятся. Идти еще далеко. А вот что касается Стены и того, с чем мы столкнулись уже здесь, на равнине… тут дело другое.
— Мы тут обнаружили какое-то непонятное поле, оно глушит мысль в тех, кто передвигается на четырех ногах, — тихо сказал Иеро.
— Я знаю, — кивнул брат Лэльдо. — Я его тоже уловил, когда шел туда, под деревья, — он легким кивком показал на рощу, в которой провел так много часов. — И об этом я тоже рассказал своим наставникам. Понимаете, я, конечно, могу теперь многое, да и раньше немало умел, но, поскольку я все-таки землянин, мне рассказывали далеко не все… ну, просто потому, что мне трудно было понять и представить масштабы мысли и действий пришельцев. Однако теперь…
— Они объяснили тебе, что представляет собой это поле? — спросила иир'ова.
— Да, когда сами узнали.
— А они о нем не знали? — удивился Горм. — Странно, мне казалось, что Братство Одиннадцатой Заповеди знает обо всем, что происходит на нашей планете.
— В общем, это так и есть, — согласился брат Лэльдо. — Но это поле обладает настолько специфической природой, что его невозможно обнаружить, пока сам не попадешь под его воздействие. Поэтому я так долго и сидел там, в роще. Я должен был сам изучить все те волны, которые испускает неизвестный объект, и подробно рассказать наставникам о том, как эти волны действуют на четвероногих. К счастью, в роще много разных обитателей, и мне хватило материала для исследования.
Брат Лэльдо снова замолчал и долго смотрел на огонь, чуть заметно покачивая головой, словно сам не веря собственным мыслям и выводам. Потом он сказал:
— Это удивительно… но дело в том, что источник поля — инопланетный аппарат… и он испускает в пространство свои волны многие тысячи лет, даже и представить невозможно, что он продолжает действовать…
— Но кто его установил в этих краях? — воскликнул Иеро. — И зачем? Снова эти их мерзкие эксперименты над землянами, да?
— И да, и нет. Видишь ли, — неторопливо произнес брат Лэльдо, — сам по себе аппарат действительно предназначался когда-то для экспериментов, но не над людьми, а над животными. Но… но его никто здесь не устанавливал. Никто из эливенеров.
— Тогда откуда он здесь взялся? — рассерженно спросил Горм, которому очень не понравилось предназначение инопланетного аппарата. В конце концов, его собственный лесной народ тоже произошел от простых животных, обычных медведей… да и теперь выглядел совершенно по-медвежьи.
— Им пришлось потратить несколько часов на выяснение как раз этого обстоятельства, — пояснил брат Лэльдо. — И в конце концов обнаружилось, что аппарат очутился в Альпах случайно. Альпы — это те самые горы, к которым мы подходим, — напомнил он на всякий случай, хотя все его спутники уже давным-давно знали это. — И над ними потерпела крушение одна из полусфер. Локальный корабль пришельцев, судя по всему, упал на скалы, и от толчка аппарат включился. И начал глушить мысль в четвероногих…
— Жуть какая! — резко встряхнул головой Клуц. — Извращенцы чертовы! Экспериментировать с живыми существами! Как они вообще до такого додумались, хотел бы я знать!
— Да мало ли до чего можно додуматься от безделья, — пренебрежительно бросила Лэса. — Зажрались, скучно стало — вот и понесло их в другие миры… но меня совсем не это интересует, Лэльдо. Почему по другую сторону Стены даже пеньки, и те обзавелись умом, не говоря уж о жабах и белках?
Эливенер усмехнулся, видя, что иир'ова полна негодования, что ей очень хотелось бы добраться до этих экспериментаторов и поговорить с ними по-своему, по-степному…
— Стену поставил тот великий Учитель, который заставил эливенеров по-другому взглянуть на мир, — ответил он. — И это тоже удалось выяснить не сразу, мои наставники потратили на это не один час. Этот Учитель умел предвидеть будущее на тысячи лет вперед, и он знал, что рано или поздно появится на свет такой, как я, — рожденный землянкой и пришельцем. И Стена на самом деле имела одно-единственное предназначение: разбудить дремлющие силы такого человека, с двойной кровью. Но Стена также и пресекала воздействие поля, испускаемого аппаратом… и по другую ее сторону возник и спокойно развивался разум. Вы, конечно, и сами обратили внимание на то, что здешние существа ничуть не похожи на тех, с которыми мы постоянно сталкивались дома. Они не агрессивны, за редким исключением. Это веселые и миролюбивые люди — даже если они выглядят как грибы или кучи сухих листьев. Похоже, их предками и в самом деле были местные духи земли…
— Да как же духи могут произвести на свет материальные существа? — не поверил Иеро. — Ведь все мыслители по ту сторону Стены вполне материальны!
— Ну и что? — возразил брат Лэльдо. — Такое бывает. То есть в том случае, когда один из родителей — природный дух, а другой, естественно, обыкновенный человек. А через несколько поколений может вообще получиться что угодно. Ты же знаешь генетику.
— Да, я изучал генетику, — рассмеялся священник, — но, видишь ли, у нас в Республике Метс нет потомков духов земли! Вот нету — и все! И никто никогда не слышал об их существовании. Так что законы наследственности мы изучали на куда более простых объектах. — Тут в голову Иеро пришла новая мысль. — Послушай, а свойства ментального пространства по ту сторону Стены… его вязкость, плотность… это с чем связано?
— Это побочный эффект, только и всего. Стена защищала от излучения — но в то же время изменяла свойства пространства.
— Может быть, потому они и благодушны? — задумчиво передал Горм. — В таком ментальном пространстве просто трудно быть агрессивным… а эти их упыри, насколько я понял, жили в основном далеко от Стены, и к тому же особенности их собственной структуры позволяли им просачиваться сквозь Стену, они бродили туда-сюда… вот и причина их агрессивности.
— Возможно, — не стал спорить брат Лэльдо. — Я просто ничего не знаю об этом. Мои наставники еще не разобрались в деталях. Но одно им ясно — как это ясно и мне, и вам. Аппарат необходимо уничтожить.
— Да, я уже думал об этом, — сказал Иеро. — Но сумеем ли мы?
— Мы должны это сделать, — пожал плечами брат Лэльдо. — По той простой причине, что больше этим заняться некому.
— Да, но эта инопланетная техника слишком крепка и надежна, — напомнила Лэса. — Мы ведь и на собственном опыте уже не раз убеждались в этом, так? И чем же мы сможем расколотить этот аппарат, когда отыщем его?
— Да, копытом в нем вряд ли можно дырку проделать! — пошутил лорс. — Впрочем, ты забыла, Лэса, что у нас есть бластер. А он тоже не земного происхождения, так что наверняка сможет спалить эту штуковину.
— А ты не потерял бластер, Иеро? — испуганно спросила кошка.
— Нет, — рассмеялся в ответ священник и, достав из-за пазухи толстую металлическую трубку с коротким прикладом, продемонстрировал ее друзьям. — Вот он. Лэльдо, может быть, ты снова заберешь его? Ты лучше умеешь с ним управляться, чем я.
— Нет, — отказался эливенер. — Пусть у тебя остается. Я теперь могу использовать другие силы, а для их настоящего применения нужно хорошо сосредоточиться. Так что мне будет не до стрельбы. А ты воин, хотя и священник, — а значит, тебе и бластер в руки.
…Утром они продолжили путь, но теперь шли уже не точно на восток, а взяли к северу, потому что именно в той стороне находился инопланетный источник вредного для мысли излучения. Горм шел теперь на задних лапах, а на рогах Клуца по-прежнему висели амулеты степной колдуньи Лэсы, — чтобы лорс не подвергся нападению зловредной техники. Горы, в незапамятные времена, до ядерной катастрофы, бывшие, наверное, совершенно нормальными горами, сейчас выглядели пугающе, во всяком случае, со стороны равнины. Лишь кое-где можно было увидеть относительно пологие склоны, но по большей части американцы видели перед собой отвесные темные скалы, голые, растрескавшиеся, разделенные между собой ущельями настолько узкими, что и думать было нечего пройти через них. И только за этим остроконечным каменным забором, достигавшим в высоту, пожалуй, метров пятисот, можно было рассмотреть сквозь узкие щели нормальные горные вершины, покрытые снегом, и зеленеющие склоны.
— Странный хребет, — негромко сказал Иеро, когда путники шли от одного ущелья, ведущего в глубь массива, к другому. — Такое впечатление, что его создали искусственно, чтобы никто не мог пробраться к собственно горам… Лэльдо, как ты думаешь, это возможно?