Страница:
Когда агенты приблизились к Тульскому, он и двое его сопровождающих как раз шарили по карманам троицы зевак, что преследовала «химиков». Фальшивое звание Кальтера было таким же, как у командира спецназовцев, и он не стал вытягиваться перед гостем во фрунт, а, козырнув, просто представился и представил свою помощницу:
– Майор Капустин, отряд химической и радиационной разведки Тысяча первого Спасательного центра МЧС, город Самара. Это – мой стажер, лейтенант Сопаткина. Действуем согласно тревожному расписанию вместе с местными подразделениями, где я с мая этого года провожу переподготовку офицерского состава.
– Быстро вы здесь очутились, – заметил Тульский после того, как представился сам. – Даже слишком быстро. Будьте добры, позвольте взглянуть на ваши документы.
– Разумеется. – Кальтер протянул майору свои и Верины «корочки», затем добавил: – Вы правы – мы спешили, как могли. Просто не стали дожидаться, когда наша автоколонна доберется до промзоны, а прибежали сюда вместе с медиками. Сами понимаете, если здесь образовался очаг высокой радиации, следовало выяснить это как можно раньше.
– Руку на службе потеряли? – Тульский указал глазами на приметный протез Кальтера.
– Никак нет, – ответил он. – В автокатастрофе, четыре года назад. Ехал в дождь с дачи домой, не вписался в поворот, врезался в дерево, ударился головой, потерял сознание… Только когда очнулся, то вместо гипса увидел кое-что похуже.
– Понятно. Сочувствую… Ну и много вы успели собрать здесь данных, майор?
– Немного, – почти честно признался Куприянов. – Проверили воздух на токсичность, потом приступили к замерам радиации. Осмотрели примерно половину объектов. Фон излучения повышен, но не опасен. Внутри самого крупного объекта находится очаг высокотемпературного возгорания, а также наблюдается свечение, поэтому настоятельно рекомендую вам находиться от этого места подальше. Лучше воздержитесь от вскрытия данного объекта до тех пор, пока температура в нем не упадет до безопасного уровня.
– Видеосъемку не проводили?
– Пока нет. Мы собирались заняться ею позже, когда будет определен точный уровень угрозы. Но, насколько я понимаю, наша съемка теперь отменяется.
– Да, вы правильно понимаете текущую ситуацию… Что ж, благодарю за службу, однако вынужден просить вас покинуть эту территорию и вернуться в свое подразделение. – Тульский указал в сторону взбирающихся на вал зевак, которых его люди начали выпроваживать из воронки. И, вернув «химикам» документы, добавил: – Не беспокойтесь. У нас есть свои специалисты-химики, которые позаботятся о нашей безопасности. Всего вам доброго, майор… лейтенант…
Грохот, раздавшийся вдруг у Кальтера за спиной, заставил его и Веру резко обернуться. Это был сильный и гулкий удар по металлу, похожий на тот, что мог издать врезавшийся в цистерну автомобиль. В кратере не было ни машин, ни цистерн. Единственное, что могло так загреметь – какой-то из фрагментов станции. И Куприянов не сомневался, что это тот самый фрагмент, внутри которого что-то горело, а теперь, похоже, взорвалось.
Действительно, с корпуса главного модуля отваливались куски налипшей к нему грязи, а гнутые консоли вибрировали. А еще в люке выходного шлюза появились новые трещины. Сквозь них пробивался изнутри теперь уже не бледный, а яркий свет. Что за взрыв прогремел в модуле, неизвестно, но пожар там продолжался, и неслабый. То есть, скорее всего, версия Кальтера о выгорающих запасах кислорода была верной.
Однако вскоре после первого удара прогремел второй, примерно такой же по силе. Затем – еще и еще. Теперь они следовали друг за другом ритмично и уже не напоминали взрывы. Складывалось впечатление, что изнутри в заклинивший люк молотил таран. Вот только откуда бы он там взялся, и кто бы его раскачивал? Если астронавты не успели эвакуироваться с терпящего бедствие «Фантома», они бы не выжили после такого падения. Но факт оставался фактом: кто-то отчаянно пытался выбраться из запертой раскаленной печи, в которую превратился базовый отсек станции. А трескающийся и выгибающийся наружу люк говорил о том, что с минуты на минуту этот могучий некто окажется на свободе.
– Взвод, занять позиции! – зычно скомандовал Тульский, подняв руку и показывая жестами, каким образом должны рассредоточиться бойцы. Выгнав последних зевак, они разбежались по укрытиям и приготовились встретить кинжальным огнем любую вырвавшуюся из «Фантома» угрозу. Вряд ли они знали, с кем или с чем им придется иметь дело. Но, судя по наличию у них ручных многозарядных гранатометов, ребята были готовы ко всему.
– Уходим отсюда! – поторопил Кальтер Веру, не дожидаясь повторного распоряжения. – Скорее! Нам тут и впрямь не место.
Полностью выполнять приказ майора они, однако, не стали. Выбравшись из воронки на вершину вала, агенты устроились за торчащей из земли, словно гигантское надгробие, железобетонной плитой и продолжили наблюдение. Оглядевшись по сторонам, Куприянов заметил, что половина зевак тоже решила остаться, пусть даже отныне они не могли документировать свои похождения на фотокамеры. Прогонять их отсюда сейчас было некому. Все спецназовцы находились на дне кратера, нацелив оружие на «Фантом», и не обращали внимание на все остальное.
Измятый и дымящийся люк вылетел из шлюза, прогрохотал по земле и остановился метрах в пяти от модуля. Из проема тут же вырвалась вспышка яркого пламени, превратив на миг ночь в солнечный день и выбросив наружу… нет, не какие-нибудь горящие обломки, а человека! Полностью объятый огнем, он выбежал из раскаленной печи, споткнулся и, упав на четвереньки, остался в этой позе перед взявшими его на мушку солдатами. Он не орал от боли, не звал на помощь, не катался по земле и не бился в агонии. Астронавт – а кто еще это мог быть? – просто замер на месте, как будто хотел сначала отдышаться и осмотреться. А тот факт, что он продолжает гореть, волновал его во вторую очередь. Или вообще не волновал, учитывая, с каким равнодушием он к этому относился.
Наверняка разгадка данного феномена крылась в скафандре, который нельзя было рассмотреть из-за слишком яркого пламени. И правда, что еще кроме сверхпрочного, антиперегрузочного и жароустойчивого скафандра помогло астронавту пережить сокрушительную аварию и пожар? А еще в это чудо техники был встроен внешний усилитель мускулатуры – экзоскелет. Тот самый, что позволил пилоту выломать заклинивший люк шлюза и освободиться.
Именно так, без задней мысли подумал Кальтер, глядя на горящего, но явно живого астронавта. Так же, очевидно, подумал и Тульский, поскольку иного разумного объяснения происходящему не существовало. Прежде чем накрыть обломки маскировочными тентами, с некоторых из них требовалось сбить пламя, поэтому спецназовцы прихватили с собой несколько компактных огнетушителей. Схватив их по приказу майора, трое бойцов закинули автоматы за спины и бросились на выручку пришельцу из космоса.
И тут стряслось такое, чего даже готовый, казалось бы, ко всему Кальтер совершенно не ожидал. Все, что требовалось от астронавта, это оставаться неподвижным и ждать, когда спасатели погасят огонь. Но как только на него обрушились три пенные струи, он испустил громкий, душераздирающий звук. В этом нечеловеческом вопле пронзительно высокие ноты сочетались со шкворчащим шипением – так, словно здесь не тушили пожар, а поджаривали на гигантской сковороде живого кита.
Продолжая кричать, астронавт рывком вскочил с четверенек. Притушенное было пламя вновь вспыхнуло, да с такой силой, что спецназовцы едва успели шарахнуться в стороны. Свою работу они не прекратили, но теперь три жалкие пенные струи просто растворялись в ревущем факеле, что в один миг вырос до невероятных размеров. В нем еще угадывались контуры человека, хотя сейчас он больше походил на натурального демона. А издаваемый им вопль лишь усиливал это сходство.
Чтобы металлический скафандр заполыхал с такой силой, его следовало облить напалмом, но уж точно не углекислотным реагентом. И потому произошедшие с астронавтом метаморфозы выглядели по меньшей мере странными. Впрочем, поразмыслить над этой загадкой пожарники все равно не успели. Какими бы осторожными они ни были, в следующую секунду огонь дотянулся до них.
Именно дотянулся – так, как дотягивается, например, охотящаяся змея до своих жертв. Три ослепительных протуберанца выскочили поочередно из человекообразного светила, и каждый угодил точно в живую цель. На сей раз никому из пожарников не удалось увернуться от стихии. Длинные языки пламени захлестнули их, и они в мгновение ока вспыхнули таким же ярким огнем. А затем с грохотом разлетелись на обугленные ошметки. Хотя в последнем был виноват не огонь, а гранаты и прочие боеприпасы, которыми были обвешаны вояки. И которые от высокой температуры мгновенно воспламенились и взорвались.
Реакция Тульского на гибель троих его бойцов была вполне естественной и прогнозируемой. Причиной их смерти стала не халатность или несчастный случай. Это было настоящее, неприкрытое убийство, ведь они находились на безопасном расстоянии от источника огня. И вспышки, что их прикончили, вовсе не походили на хаотические. Они напоминали струи мощного огнемета, тем более что других протуберанцев, которые плюнули бы мимо целей, больше не последовало.
– Огонь по факелу! – скомандовал майор, и отряд с энтузиазмом исполнил его приказ, открыв стрельбу из автоматов и пулеметов. Что за оружие использовал против спецназовцев явно рехнувшийся астронавт, они не знали. Зато знали другое: каким бы прочным ни был его скафандр, удары сотен пуль в любом случае контузят и собьют с ног ходячего броненосца. А контуженный, он уже не сможет воспользоваться своим огнеметом.
Все бойцы Тульского являлись отличными стрелками и били точно в цель. Да только вот незадача: не было слышно ударов пуль по вражеской броне! Хуже того, было видно, как пули пролетают живой факел насквозь, врезаются в находящийся за ним модуль и… разлетаются дымящимися серебристыми брызгами! Огонь, что убил трех человек, расплавлял свинец в мгновение ока. И не только свинец, раз тот не встречал на своем пути ни малейшего сопротивления. Все, что скрывалось за пеленой пламени, уже не могло быть ни живым, ни даже мертвым человеком. И все же, каким тогда образом ему удается выламывать люки, двигаться и отстреливаться? И не просто отстреливаться, а делать это с неизменным успехом.
Проливший – или, правильнее сказать, испаривший – первую кровь человек-факел двинулся вперед, навстречу отплевывающемуся свинцом противнику. Еще три протуберанца стеганули один за другим по ближайшим укрытиям стрелков, и три новых взрыва разметали по округе оставшиеся от людей угли. Пули продолжали прошивать огненное существо насквозь и плавиться в нем, не нанося ему сколько-нибудь заметного урона.
Впрочем, у Тульского имелись в запасе не только пули, но и более мощное оружие, которым он немедленно воспользовался.
– Гранаты пошли! – прокричал майор следующий приказ, и в бой вступили гранатометчики. Бабаханье их орудий заглушило автоматно-пулеметную канонаду, а на месте живого факела взмыл в небо фонтан огня, дыма и пыли. Гранаты уже не могли пролететь сквозь существо и взрывались в его, так сказать, бесплотном теле, растворив противника в более крупной вспышке пламени. Она поглотила его, как встречный вал вбирает в себя огонь несущегося по лесу пожара, после чего тот обычно сходит на нет и затухает…
…Но не в этом случае, когда земное пламя схлестнулось с аномальным, космическим. Защита по принципу встречного вала была здесь уместна, но и она, увы, не сработала. На миг разлетевшись вверх и вширь, огненное облако взрыва тут же стремительно сжалось и полностью исчезло. Почти как при обратном воспроизведении видеосъемки, разве что дым и пыль так и остались летать в воздухе. А сквозь них по-прежнему просвечивался пылающий силуэт существа, который мог не только порождать огненную бурю, но и укрощать ее. Так что теперь его было бы правильнее называть космическим монстром или демоном, а не астронавтом.
И этот неуязвимый для обычного оружия демон продолжал неумолимо наступать на позиции спецназовцев.
– Бежим отсюда! – приказал Кальтер Вере и, схватив ее за руку, потянул напарницу прочь. – Шевели ногами и не оглядывайся.
Сбежав с вала, они припустили в обратном направлении так быстро, как только могли передвигаться по загроможденной обломками местности. Позади них вновь раздались пронзительный вопль и шипение «поджариваемого живьем кита». Крик сопровождался чередой таких ярких вспышек, что беглецы увидели перед собой свои тени, а в спины им ударила волна жара. Он был крепок, но, к счастью, терпим и, разогрев одежду, все же не поджег ее вместе с кожей.
А за вспышками грянули новые взрывы. Они заставили Куприянова припомнить бомбардировки, свидетелем которых он был в Афганистане пятнадцать лет назад, когда работал там нелегально по заданию Ведомства. В то время НАТО бросал бомбы на позиции талибов в Кабуле, и взрывы порой гремели с такой частотой, что едва раздавался один, как его тут же перекрывал другой, его в свою очередь – третий и так далее.
То же самое творилось сейчас в кратере позади улепетывающих агентов. Живое пламя набрасывалось на спецназовцев и испепеляло их, но за миг до этого их тела разлетались в клочья от взрывов гранат и патронов, которых у каждого бойца имелось в достатке. Отдал майор приказ к отступлению или нет, было уже не расслышать. Но даже если отдал, тот, по всей видимости, безнадежно запоздал. Теперь каждый взрыв означал чью-то гибель, а их прогремело столько, что всего за полминуты от взвода Тульского остались лишь считаные бойцы.
– Не оглядывайся! – повторил Куприянов напарнице, хотя она усвоила его совет с первого раза. Сам он по сторонам все же посматривал и не видел убегающих вместе с ними зевак. Они или бежали позади и отстали, или замешкались и тоже угодили под горячую в прямом смысле слова руку демона.
Финальным аккордом этой драмы стал грозный лавинообразный рокот. Он раздался вслед за чередой взрывов и тут же их заглушил. Теперь земля задрожала по-настоящему, а некоторые не до конца развалившиеся здания в промзоне развалились окончательно. Бьющий из воронки свет резко померк, и рискнувший все-таки оглянуться Кальтер увидел настигающую их с Верой тучу пыли. Такую же густую, в какую они въехали по пути сюда, сразу после того, как «Фантом» упал на Скважинск.
Откуда взялась эта туча? Случилось то, что должно было случиться. Взрывы лишили потрескавшуюся и накренившуюся стену элеватора последней устойчивости, и она рухнула. А вместе с ней рухнули и части соседних стен. Возникший обвал выдался достаточно мощным и, докатившись до воронки, засыпал ее. Возможно, не всю – из-за пыли этого было не разглядеть, – но наполовину, это точно. Под камнями оказались погребены все, кто не успел сбежать оттуда вместе с «химиками». В том числе огненный монстр, чей демонический свет погас в тот же миг, как над ним вырос курган из бетонных глыб.
– У твоих бывших коллег, что интересовались «Фантомом», была версия, которая могла бы объяснить все это? – спросила Верданди, когда они с дядей Костей наконец-то остановились, чтобы перевести дух. На этой территории вовсю шли спасательные работы, но сейчас их приостановили. Спасателей не на шутку тревожило разразившееся поблизости сражение с неизвестным врагом. И теперь они пытались понять, что означает наступившее затишье: конец войны или всего лишь передышку между боями.
– Понятия не имею, – ответил Кальтер. – Видимо, нет. Ни о чем подобном у нас тогда не знали. Однако не факт, что это порождение ада связано с «Черным фантомом». К появлению демона могут быть причастны и «серые». Они протащили через разлом в Дубае чудовище аж из палеогена. Что им стоит забросить в Скважинск существо из дальнего уголка Вселенной? А то и вовсе из параллельного мира?
– Полагаешь, что разлом все-таки находится здесь, в главном модуле станции? Металлоискатель действительно обнаружил несколько напоминающих пакаль объектов. Вот только степень совпадения параметров самого похожего из них всего-навсего пятьдесят четыре процента.
– Ну ладно, хоть это выяснили. А насчет разлома – придется пойти и перепроверить. Вернее, я пойду и перепроверю, а ты будешь меня прикрывать. И без возражений! Работа у тебя тоже будет ответственная: сидеть на валу, смотреть в оба и предупредить меня сразу, как только где-то появится отблеск подозрительного огня или света.
– Мы возвращаемся туда прямо сейчас? Не позже? – изумилась Верданди.
– Да, именно сейчас. Надо сделать это, пока сюда не прибыл новый взвод дуболомов. Полагаю, что обвал не достиг до главного отсека станции, и я смогу туда проникнуть. Ну а если нарвемся на огненную тварь, что ж, удерем от нее во второй раз. Надеюсь, она не поджаривает пятки тем, кто ее не кусает…
Глава 3
– Майор Капустин, отряд химической и радиационной разведки Тысяча первого Спасательного центра МЧС, город Самара. Это – мой стажер, лейтенант Сопаткина. Действуем согласно тревожному расписанию вместе с местными подразделениями, где я с мая этого года провожу переподготовку офицерского состава.
– Быстро вы здесь очутились, – заметил Тульский после того, как представился сам. – Даже слишком быстро. Будьте добры, позвольте взглянуть на ваши документы.
– Разумеется. – Кальтер протянул майору свои и Верины «корочки», затем добавил: – Вы правы – мы спешили, как могли. Просто не стали дожидаться, когда наша автоколонна доберется до промзоны, а прибежали сюда вместе с медиками. Сами понимаете, если здесь образовался очаг высокой радиации, следовало выяснить это как можно раньше.
– Руку на службе потеряли? – Тульский указал глазами на приметный протез Кальтера.
– Никак нет, – ответил он. – В автокатастрофе, четыре года назад. Ехал в дождь с дачи домой, не вписался в поворот, врезался в дерево, ударился головой, потерял сознание… Только когда очнулся, то вместо гипса увидел кое-что похуже.
– Понятно. Сочувствую… Ну и много вы успели собрать здесь данных, майор?
– Немного, – почти честно признался Куприянов. – Проверили воздух на токсичность, потом приступили к замерам радиации. Осмотрели примерно половину объектов. Фон излучения повышен, но не опасен. Внутри самого крупного объекта находится очаг высокотемпературного возгорания, а также наблюдается свечение, поэтому настоятельно рекомендую вам находиться от этого места подальше. Лучше воздержитесь от вскрытия данного объекта до тех пор, пока температура в нем не упадет до безопасного уровня.
– Видеосъемку не проводили?
– Пока нет. Мы собирались заняться ею позже, когда будет определен точный уровень угрозы. Но, насколько я понимаю, наша съемка теперь отменяется.
– Да, вы правильно понимаете текущую ситуацию… Что ж, благодарю за службу, однако вынужден просить вас покинуть эту территорию и вернуться в свое подразделение. – Тульский указал в сторону взбирающихся на вал зевак, которых его люди начали выпроваживать из воронки. И, вернув «химикам» документы, добавил: – Не беспокойтесь. У нас есть свои специалисты-химики, которые позаботятся о нашей безопасности. Всего вам доброго, майор… лейтенант…
Грохот, раздавшийся вдруг у Кальтера за спиной, заставил его и Веру резко обернуться. Это был сильный и гулкий удар по металлу, похожий на тот, что мог издать врезавшийся в цистерну автомобиль. В кратере не было ни машин, ни цистерн. Единственное, что могло так загреметь – какой-то из фрагментов станции. И Куприянов не сомневался, что это тот самый фрагмент, внутри которого что-то горело, а теперь, похоже, взорвалось.
Действительно, с корпуса главного модуля отваливались куски налипшей к нему грязи, а гнутые консоли вибрировали. А еще в люке выходного шлюза появились новые трещины. Сквозь них пробивался изнутри теперь уже не бледный, а яркий свет. Что за взрыв прогремел в модуле, неизвестно, но пожар там продолжался, и неслабый. То есть, скорее всего, версия Кальтера о выгорающих запасах кислорода была верной.
Однако вскоре после первого удара прогремел второй, примерно такой же по силе. Затем – еще и еще. Теперь они следовали друг за другом ритмично и уже не напоминали взрывы. Складывалось впечатление, что изнутри в заклинивший люк молотил таран. Вот только откуда бы он там взялся, и кто бы его раскачивал? Если астронавты не успели эвакуироваться с терпящего бедствие «Фантома», они бы не выжили после такого падения. Но факт оставался фактом: кто-то отчаянно пытался выбраться из запертой раскаленной печи, в которую превратился базовый отсек станции. А трескающийся и выгибающийся наружу люк говорил о том, что с минуты на минуту этот могучий некто окажется на свободе.
– Взвод, занять позиции! – зычно скомандовал Тульский, подняв руку и показывая жестами, каким образом должны рассредоточиться бойцы. Выгнав последних зевак, они разбежались по укрытиям и приготовились встретить кинжальным огнем любую вырвавшуюся из «Фантома» угрозу. Вряд ли они знали, с кем или с чем им придется иметь дело. Но, судя по наличию у них ручных многозарядных гранатометов, ребята были готовы ко всему.
– Уходим отсюда! – поторопил Кальтер Веру, не дожидаясь повторного распоряжения. – Скорее! Нам тут и впрямь не место.
Полностью выполнять приказ майора они, однако, не стали. Выбравшись из воронки на вершину вала, агенты устроились за торчащей из земли, словно гигантское надгробие, железобетонной плитой и продолжили наблюдение. Оглядевшись по сторонам, Куприянов заметил, что половина зевак тоже решила остаться, пусть даже отныне они не могли документировать свои похождения на фотокамеры. Прогонять их отсюда сейчас было некому. Все спецназовцы находились на дне кратера, нацелив оружие на «Фантом», и не обращали внимание на все остальное.
Измятый и дымящийся люк вылетел из шлюза, прогрохотал по земле и остановился метрах в пяти от модуля. Из проема тут же вырвалась вспышка яркого пламени, превратив на миг ночь в солнечный день и выбросив наружу… нет, не какие-нибудь горящие обломки, а человека! Полностью объятый огнем, он выбежал из раскаленной печи, споткнулся и, упав на четвереньки, остался в этой позе перед взявшими его на мушку солдатами. Он не орал от боли, не звал на помощь, не катался по земле и не бился в агонии. Астронавт – а кто еще это мог быть? – просто замер на месте, как будто хотел сначала отдышаться и осмотреться. А тот факт, что он продолжает гореть, волновал его во вторую очередь. Или вообще не волновал, учитывая, с каким равнодушием он к этому относился.
Наверняка разгадка данного феномена крылась в скафандре, который нельзя было рассмотреть из-за слишком яркого пламени. И правда, что еще кроме сверхпрочного, антиперегрузочного и жароустойчивого скафандра помогло астронавту пережить сокрушительную аварию и пожар? А еще в это чудо техники был встроен внешний усилитель мускулатуры – экзоскелет. Тот самый, что позволил пилоту выломать заклинивший люк шлюза и освободиться.
Именно так, без задней мысли подумал Кальтер, глядя на горящего, но явно живого астронавта. Так же, очевидно, подумал и Тульский, поскольку иного разумного объяснения происходящему не существовало. Прежде чем накрыть обломки маскировочными тентами, с некоторых из них требовалось сбить пламя, поэтому спецназовцы прихватили с собой несколько компактных огнетушителей. Схватив их по приказу майора, трое бойцов закинули автоматы за спины и бросились на выручку пришельцу из космоса.
И тут стряслось такое, чего даже готовый, казалось бы, ко всему Кальтер совершенно не ожидал. Все, что требовалось от астронавта, это оставаться неподвижным и ждать, когда спасатели погасят огонь. Но как только на него обрушились три пенные струи, он испустил громкий, душераздирающий звук. В этом нечеловеческом вопле пронзительно высокие ноты сочетались со шкворчащим шипением – так, словно здесь не тушили пожар, а поджаривали на гигантской сковороде живого кита.
Продолжая кричать, астронавт рывком вскочил с четверенек. Притушенное было пламя вновь вспыхнуло, да с такой силой, что спецназовцы едва успели шарахнуться в стороны. Свою работу они не прекратили, но теперь три жалкие пенные струи просто растворялись в ревущем факеле, что в один миг вырос до невероятных размеров. В нем еще угадывались контуры человека, хотя сейчас он больше походил на натурального демона. А издаваемый им вопль лишь усиливал это сходство.
Чтобы металлический скафандр заполыхал с такой силой, его следовало облить напалмом, но уж точно не углекислотным реагентом. И потому произошедшие с астронавтом метаморфозы выглядели по меньшей мере странными. Впрочем, поразмыслить над этой загадкой пожарники все равно не успели. Какими бы осторожными они ни были, в следующую секунду огонь дотянулся до них.
Именно дотянулся – так, как дотягивается, например, охотящаяся змея до своих жертв. Три ослепительных протуберанца выскочили поочередно из человекообразного светила, и каждый угодил точно в живую цель. На сей раз никому из пожарников не удалось увернуться от стихии. Длинные языки пламени захлестнули их, и они в мгновение ока вспыхнули таким же ярким огнем. А затем с грохотом разлетелись на обугленные ошметки. Хотя в последнем был виноват не огонь, а гранаты и прочие боеприпасы, которыми были обвешаны вояки. И которые от высокой температуры мгновенно воспламенились и взорвались.
Реакция Тульского на гибель троих его бойцов была вполне естественной и прогнозируемой. Причиной их смерти стала не халатность или несчастный случай. Это было настоящее, неприкрытое убийство, ведь они находились на безопасном расстоянии от источника огня. И вспышки, что их прикончили, вовсе не походили на хаотические. Они напоминали струи мощного огнемета, тем более что других протуберанцев, которые плюнули бы мимо целей, больше не последовало.
– Огонь по факелу! – скомандовал майор, и отряд с энтузиазмом исполнил его приказ, открыв стрельбу из автоматов и пулеметов. Что за оружие использовал против спецназовцев явно рехнувшийся астронавт, они не знали. Зато знали другое: каким бы прочным ни был его скафандр, удары сотен пуль в любом случае контузят и собьют с ног ходячего броненосца. А контуженный, он уже не сможет воспользоваться своим огнеметом.
Все бойцы Тульского являлись отличными стрелками и били точно в цель. Да только вот незадача: не было слышно ударов пуль по вражеской броне! Хуже того, было видно, как пули пролетают живой факел насквозь, врезаются в находящийся за ним модуль и… разлетаются дымящимися серебристыми брызгами! Огонь, что убил трех человек, расплавлял свинец в мгновение ока. И не только свинец, раз тот не встречал на своем пути ни малейшего сопротивления. Все, что скрывалось за пеленой пламени, уже не могло быть ни живым, ни даже мертвым человеком. И все же, каким тогда образом ему удается выламывать люки, двигаться и отстреливаться? И не просто отстреливаться, а делать это с неизменным успехом.
Проливший – или, правильнее сказать, испаривший – первую кровь человек-факел двинулся вперед, навстречу отплевывающемуся свинцом противнику. Еще три протуберанца стеганули один за другим по ближайшим укрытиям стрелков, и три новых взрыва разметали по округе оставшиеся от людей угли. Пули продолжали прошивать огненное существо насквозь и плавиться в нем, не нанося ему сколько-нибудь заметного урона.
Впрочем, у Тульского имелись в запасе не только пули, но и более мощное оружие, которым он немедленно воспользовался.
– Гранаты пошли! – прокричал майор следующий приказ, и в бой вступили гранатометчики. Бабаханье их орудий заглушило автоматно-пулеметную канонаду, а на месте живого факела взмыл в небо фонтан огня, дыма и пыли. Гранаты уже не могли пролететь сквозь существо и взрывались в его, так сказать, бесплотном теле, растворив противника в более крупной вспышке пламени. Она поглотила его, как встречный вал вбирает в себя огонь несущегося по лесу пожара, после чего тот обычно сходит на нет и затухает…
…Но не в этом случае, когда земное пламя схлестнулось с аномальным, космическим. Защита по принципу встречного вала была здесь уместна, но и она, увы, не сработала. На миг разлетевшись вверх и вширь, огненное облако взрыва тут же стремительно сжалось и полностью исчезло. Почти как при обратном воспроизведении видеосъемки, разве что дым и пыль так и остались летать в воздухе. А сквозь них по-прежнему просвечивался пылающий силуэт существа, который мог не только порождать огненную бурю, но и укрощать ее. Так что теперь его было бы правильнее называть космическим монстром или демоном, а не астронавтом.
И этот неуязвимый для обычного оружия демон продолжал неумолимо наступать на позиции спецназовцев.
– Бежим отсюда! – приказал Кальтер Вере и, схватив ее за руку, потянул напарницу прочь. – Шевели ногами и не оглядывайся.
Сбежав с вала, они припустили в обратном направлении так быстро, как только могли передвигаться по загроможденной обломками местности. Позади них вновь раздались пронзительный вопль и шипение «поджариваемого живьем кита». Крик сопровождался чередой таких ярких вспышек, что беглецы увидели перед собой свои тени, а в спины им ударила волна жара. Он был крепок, но, к счастью, терпим и, разогрев одежду, все же не поджег ее вместе с кожей.
А за вспышками грянули новые взрывы. Они заставили Куприянова припомнить бомбардировки, свидетелем которых он был в Афганистане пятнадцать лет назад, когда работал там нелегально по заданию Ведомства. В то время НАТО бросал бомбы на позиции талибов в Кабуле, и взрывы порой гремели с такой частотой, что едва раздавался один, как его тут же перекрывал другой, его в свою очередь – третий и так далее.
То же самое творилось сейчас в кратере позади улепетывающих агентов. Живое пламя набрасывалось на спецназовцев и испепеляло их, но за миг до этого их тела разлетались в клочья от взрывов гранат и патронов, которых у каждого бойца имелось в достатке. Отдал майор приказ к отступлению или нет, было уже не расслышать. Но даже если отдал, тот, по всей видимости, безнадежно запоздал. Теперь каждый взрыв означал чью-то гибель, а их прогремело столько, что всего за полминуты от взвода Тульского остались лишь считаные бойцы.
– Не оглядывайся! – повторил Куприянов напарнице, хотя она усвоила его совет с первого раза. Сам он по сторонам все же посматривал и не видел убегающих вместе с ними зевак. Они или бежали позади и отстали, или замешкались и тоже угодили под горячую в прямом смысле слова руку демона.
Финальным аккордом этой драмы стал грозный лавинообразный рокот. Он раздался вслед за чередой взрывов и тут же их заглушил. Теперь земля задрожала по-настоящему, а некоторые не до конца развалившиеся здания в промзоне развалились окончательно. Бьющий из воронки свет резко померк, и рискнувший все-таки оглянуться Кальтер увидел настигающую их с Верой тучу пыли. Такую же густую, в какую они въехали по пути сюда, сразу после того, как «Фантом» упал на Скважинск.
Откуда взялась эта туча? Случилось то, что должно было случиться. Взрывы лишили потрескавшуюся и накренившуюся стену элеватора последней устойчивости, и она рухнула. А вместе с ней рухнули и части соседних стен. Возникший обвал выдался достаточно мощным и, докатившись до воронки, засыпал ее. Возможно, не всю – из-за пыли этого было не разглядеть, – но наполовину, это точно. Под камнями оказались погребены все, кто не успел сбежать оттуда вместе с «химиками». В том числе огненный монстр, чей демонический свет погас в тот же миг, как над ним вырос курган из бетонных глыб.
– У твоих бывших коллег, что интересовались «Фантомом», была версия, которая могла бы объяснить все это? – спросила Верданди, когда они с дядей Костей наконец-то остановились, чтобы перевести дух. На этой территории вовсю шли спасательные работы, но сейчас их приостановили. Спасателей не на шутку тревожило разразившееся поблизости сражение с неизвестным врагом. И теперь они пытались понять, что означает наступившее затишье: конец войны или всего лишь передышку между боями.
– Понятия не имею, – ответил Кальтер. – Видимо, нет. Ни о чем подобном у нас тогда не знали. Однако не факт, что это порождение ада связано с «Черным фантомом». К появлению демона могут быть причастны и «серые». Они протащили через разлом в Дубае чудовище аж из палеогена. Что им стоит забросить в Скважинск существо из дальнего уголка Вселенной? А то и вовсе из параллельного мира?
– Полагаешь, что разлом все-таки находится здесь, в главном модуле станции? Металлоискатель действительно обнаружил несколько напоминающих пакаль объектов. Вот только степень совпадения параметров самого похожего из них всего-навсего пятьдесят четыре процента.
– Ну ладно, хоть это выяснили. А насчет разлома – придется пойти и перепроверить. Вернее, я пойду и перепроверю, а ты будешь меня прикрывать. И без возражений! Работа у тебя тоже будет ответственная: сидеть на валу, смотреть в оба и предупредить меня сразу, как только где-то появится отблеск подозрительного огня или света.
– Мы возвращаемся туда прямо сейчас? Не позже? – изумилась Верданди.
– Да, именно сейчас. Надо сделать это, пока сюда не прибыл новый взвод дуболомов. Полагаю, что обвал не достиг до главного отсека станции, и я смогу туда проникнуть. Ну а если нарвемся на огненную тварь, что ж, удерем от нее во второй раз. Надеюсь, она не поджаривает пятки тем, кто ее не кусает…
Глава 3
Чтобы прибыть в Скважинск прямиком из Дубая, да еще вместе с автомобилем и трейлером, нам не потребовалось нанимать грузовой самолет. Все это мы проделали с помощью имеющихся у нас четырех пакалей: золотого, белого, красного и черного. Собрав в разгромленном ураганом и мародерами Дубае все необходимое нам оружие и оборудование, я, Бледный, Крупье, Гробик, а также новый член нашей команды шейх Демир аль-Наджиб уселись в автомобиль, стукнули друг о друга красный и черный пакали и – вот мы здесь, в негостеприимной России! Встречай, отчизна, сыновей, даром что три года назад ты объявила их на весь мир предателями и дезертирами.
Никто нас, разумеется, не встречал. Никому бы и в голову не взбрело, что полковник-истязатель Родион Грязнов, он же Грязный Ирод, во-первых, воскреснет из мертвых, а, во-вторых, осмелеет настолько, что вернется на родину, где его с недавних пор считали покойником. И все же я не хотел рисковать, работая на враждебной территории без легенды прикрытия. Для чего мы и прихватили с собой из Эмиратов так много балласта. Нам предстояло неизвестно сколько времени торчать неизвестно где в ожидании неизвестно чего, и было бы прекрасно, забрось нас пакали в дикую, безлюдную местность. Однако даже там вооруженной до зубов группе наемников не помешает цивильное прикрытие. Нельзя недооценивать наших вероятных противников, способных при необходимости дотянуться до нас на любом материке, включая Антарктиду.
Дождавшись, когда на большей части территории России наступит ночь, мы осуществили телепортацию… и обнаружили себя на пустынной улице какого-то мирно спящего городка. Летние ночи коротки, но здесь было еще темно, а, значит, нас занесло в европейскую часть России. Судя по наличию мобильной связи и отсутствию военных патрулей, это была не аномальная зона, что нас немного успокоило. Покатавшись по главным улицам и выпустив Крупье с его лэптопом на просторы Интернета, мы выяснили остальные подробности и к рассвету были готовы к действию. Или, вернее, бездействию, учитывая, как мы провели дальнейшую пару месяцев.
Прихваченного нами из Дубая шейха тоже следовало бы отнести к балласту, если бы не его опыт работы с «серыми» и помощь в организации моего побега из колонии строгого режима. Теперь-то я понимал, как ему удалось переправить меня тогда из России в Эмираты. Никакого заговора и подкупов. Я был усыплен и попросту телепортирован из Воркуты прямо на берег Оманского залива, во дворец аль-Наджиба. Как ему это удалось? О, для него это были сущие пустяки, ведь в то время он работал на «серых». И потому обладал таким могуществом, какое мне даже не снилось…
…И какого аль-Наджиб был лишен, когда допустил просчет, не выполнив должным образом задание своих покровителей. После чего стал таким же смертным, как мы, и в качестве наказания зачислен «серыми» в мою команду. Человек, считавший себя одним из них (как выяснилось – ошибочно) и командовавший нами в Дубае, отныне сам перешел под мое командование. Что, впрочем, Демир-паша воспринял со смирением истинного мусульманина и не высказал мне по этому поводу недовольство или протест. Мы, в свою очередь, ценили его прежние заслуги, пускай тогда аль-Наджиб играл сразу на три стороны и порой вставлял нам палки в колеса, и полагали, что он поможет нам в будущем. Хотя бы советом, поскольку вояка из него теперь стал посредственный.
Уволенный со службы помощник «серых» вмиг разучился укладывать голыми руками взвод вооруженных противников, телепортироваться без помощи пакалей, перемещаться во времени и использовать телекинез. Лишь двумя полезными нам качествами обладал сегодня шейх: проницательным умом и памятью, которую милостиво не стерли ему «серые». Конечно, он знал о них крайне мало, но это – по их меркам. Для нас же, не знавших о них вообще ничего, Демир-паша был просто кладезем ценной информации. Плюс – неплохим аналитиком, способным делать стратегические прогнозы.
Я предпочитал думать, что тоже работаю на «серых», хотя на самом деле все тут было куда сложнее и запутаннее. Масштабная акция, в которой мы участвовали, была не работой, а чем-то вроде игры со своими правилами, призами и арбитрами. Игры, в которой, однако, игроки умирали по-настоящему. И не только игроки, но и совершенно непричастные к ней люди.
В наши игровые арены превращались целые города, а нашим неотъемлемым испытанием становились разного рода катаклизмы, как правило, спонтанные и необъяснимые. Которые не обходились без невинных человеческих жертв, порой весьма многочисленных. Убедившись во всемогуществе «серых», я затруднялся сказать, что здесь являлось причиной, а что следствием. То есть либо они устраивали игру в районе катастрофы, либо, напротив, устраивали катастрофу ради того, чтобы затеять в ее районе свою игру, поскольку второе тоже было им явно по плечу. Не знал этого и аль-Наджиб. Но, как бы то ни было, он варился в этой кухне дольше нас. И потому его догадки были в любом случае ближе к истине.
Для такого технаря, как Крупье, который мог вторгнуться со своего лэптопа даже в информационную сеть Пентагона, не составило труда сварганить нам фальшивые документы и внести сведения о нас во все нужные базы. Таким же легальным стал наш «Додж», который мы отвоевали в Дубае у банды мародеров. Найдя на местной автосвалке старые номера, мы перебили на них региональный код, после чего Крупье покопался в базе данных ГИБДД и загрузил туда «досье» на наши пикап и трейлер.
Разумеется, при дотошной проверке эта конспиративная легенда быстро развалилась бы. Но мы не стали давать местным властям повод для подозрений. И сами наведались в гости к кому надо, не дожидаясь, когда по Скважинску поползут о нас ненужные слухи.
Наведались, само собой, не с пустыми руками – так, как и полагается вести себя гостям, желающим произвести на хозяев благоприятное впечатление. Кроме персональных презентов нужным людям, мы не отказались внести скромные пожертвования на строительство храма и еще нескольких позарез необходимых городу заведений. Таких, которые в провинции могут десятилетиями находиться на стадии перманентной закладки фундамента, а горожанам остается лишь догадываться, куда на самом деле уходят отчисляемые ими на благотворительность деньги.
Шейх вызвался взять на себя все расходы на нашу временную прописку, но мы отговорили его от этого благородного жеста. Переводя в Россию деньги со своих счетов, он мог засветиться, а заодно засветить и нас. Впрочем, на тот момент у нас еще хватало карманной наличности, и нам не пришлось продавать наименее ценный из всех пакалей – золотой.
Мы продали его позже – когда нам потребовался дескан. Кому мы могли сбагрить пакаль и сколько бы за него выручили, сегодня это было узнать легко. Не прошло и года с начала Сезона Катастроф, как по всему миру разыгралась пакальная лихорадка. События развивались так, как предсказывал аль-Наджиб, когда он еще считал себя членом элитарной «серой» касты. Аномальные разломы возникали повсюду, как прыщи на лице подростка. И к ним с каждым разом устремлялось все больше и больше искателей артефактов. От профессионалов – хорошо оснащенных и вооруженных квестеров российского Центра Изучения Катастроф (ЦИК) – и полупрофессионалов вроде нас до любителей с дедушкиными берданками и дешевыми металлоискателями. Последним в этой игре, как правило, ничего не светило. Оперативность здесь решала практически все. Тот, кто прибывал к разлому на вертолете, имел во сто крат больше шансов заграбастать все призы. Но в Сети хватало историй о том, как простакам порой улыбалась фортуна. Вот они и рвались сюда, бывало, даже когда становилось очевидно, что «мотыжить поле» здесь уже без толку – весь урожай с него собран.
В Дубае мы тоже пользовались металлоискателем. Не дешевым, а самым современным, но куда ему было до дескана – прибора, разработанного в ЦИКе специально для обнаружения пакалей. Радиус его действия был вдвое больше, а защищенность от помех – выше, и на обычный хлам он уже не реагировал. Разумеется, мы приобрели дескан неофициально, на подпольном интернет-аукционе. Но нас не обманули. Крупье пробил по Сети личность продавца, а также сферу его контактов и выяснил: да, он действительно мог купить дескан у квестеров ЦИКа или же снять его с трупа кого-то из них. Мы тоже не надули этого человека, отдав ему взамен золотой пакаль – справедливую оплату за такой товар. Ради чего Гробику и Крупье пришлось отлучиться на три дня из Скважинска, чтобы съездить в Подмосковье и провернуть эту сделку.
Никто нас, разумеется, не встречал. Никому бы и в голову не взбрело, что полковник-истязатель Родион Грязнов, он же Грязный Ирод, во-первых, воскреснет из мертвых, а, во-вторых, осмелеет настолько, что вернется на родину, где его с недавних пор считали покойником. И все же я не хотел рисковать, работая на враждебной территории без легенды прикрытия. Для чего мы и прихватили с собой из Эмиратов так много балласта. Нам предстояло неизвестно сколько времени торчать неизвестно где в ожидании неизвестно чего, и было бы прекрасно, забрось нас пакали в дикую, безлюдную местность. Однако даже там вооруженной до зубов группе наемников не помешает цивильное прикрытие. Нельзя недооценивать наших вероятных противников, способных при необходимости дотянуться до нас на любом материке, включая Антарктиду.
Дождавшись, когда на большей части территории России наступит ночь, мы осуществили телепортацию… и обнаружили себя на пустынной улице какого-то мирно спящего городка. Летние ночи коротки, но здесь было еще темно, а, значит, нас занесло в европейскую часть России. Судя по наличию мобильной связи и отсутствию военных патрулей, это была не аномальная зона, что нас немного успокоило. Покатавшись по главным улицам и выпустив Крупье с его лэптопом на просторы Интернета, мы выяснили остальные подробности и к рассвету были готовы к действию. Или, вернее, бездействию, учитывая, как мы провели дальнейшую пару месяцев.
Прихваченного нами из Дубая шейха тоже следовало бы отнести к балласту, если бы не его опыт работы с «серыми» и помощь в организации моего побега из колонии строгого режима. Теперь-то я понимал, как ему удалось переправить меня тогда из России в Эмираты. Никакого заговора и подкупов. Я был усыплен и попросту телепортирован из Воркуты прямо на берег Оманского залива, во дворец аль-Наджиба. Как ему это удалось? О, для него это были сущие пустяки, ведь в то время он работал на «серых». И потому обладал таким могуществом, какое мне даже не снилось…
…И какого аль-Наджиб был лишен, когда допустил просчет, не выполнив должным образом задание своих покровителей. После чего стал таким же смертным, как мы, и в качестве наказания зачислен «серыми» в мою команду. Человек, считавший себя одним из них (как выяснилось – ошибочно) и командовавший нами в Дубае, отныне сам перешел под мое командование. Что, впрочем, Демир-паша воспринял со смирением истинного мусульманина и не высказал мне по этому поводу недовольство или протест. Мы, в свою очередь, ценили его прежние заслуги, пускай тогда аль-Наджиб играл сразу на три стороны и порой вставлял нам палки в колеса, и полагали, что он поможет нам в будущем. Хотя бы советом, поскольку вояка из него теперь стал посредственный.
Уволенный со службы помощник «серых» вмиг разучился укладывать голыми руками взвод вооруженных противников, телепортироваться без помощи пакалей, перемещаться во времени и использовать телекинез. Лишь двумя полезными нам качествами обладал сегодня шейх: проницательным умом и памятью, которую милостиво не стерли ему «серые». Конечно, он знал о них крайне мало, но это – по их меркам. Для нас же, не знавших о них вообще ничего, Демир-паша был просто кладезем ценной информации. Плюс – неплохим аналитиком, способным делать стратегические прогнозы.
Я предпочитал думать, что тоже работаю на «серых», хотя на самом деле все тут было куда сложнее и запутаннее. Масштабная акция, в которой мы участвовали, была не работой, а чем-то вроде игры со своими правилами, призами и арбитрами. Игры, в которой, однако, игроки умирали по-настоящему. И не только игроки, но и совершенно непричастные к ней люди.
В наши игровые арены превращались целые города, а нашим неотъемлемым испытанием становились разного рода катаклизмы, как правило, спонтанные и необъяснимые. Которые не обходились без невинных человеческих жертв, порой весьма многочисленных. Убедившись во всемогуществе «серых», я затруднялся сказать, что здесь являлось причиной, а что следствием. То есть либо они устраивали игру в районе катастрофы, либо, напротив, устраивали катастрофу ради того, чтобы затеять в ее районе свою игру, поскольку второе тоже было им явно по плечу. Не знал этого и аль-Наджиб. Но, как бы то ни было, он варился в этой кухне дольше нас. И потому его догадки были в любом случае ближе к истине.
Для такого технаря, как Крупье, который мог вторгнуться со своего лэптопа даже в информационную сеть Пентагона, не составило труда сварганить нам фальшивые документы и внести сведения о нас во все нужные базы. Таким же легальным стал наш «Додж», который мы отвоевали в Дубае у банды мародеров. Найдя на местной автосвалке старые номера, мы перебили на них региональный код, после чего Крупье покопался в базе данных ГИБДД и загрузил туда «досье» на наши пикап и трейлер.
Разумеется, при дотошной проверке эта конспиративная легенда быстро развалилась бы. Но мы не стали давать местным властям повод для подозрений. И сами наведались в гости к кому надо, не дожидаясь, когда по Скважинску поползут о нас ненужные слухи.
Наведались, само собой, не с пустыми руками – так, как и полагается вести себя гостям, желающим произвести на хозяев благоприятное впечатление. Кроме персональных презентов нужным людям, мы не отказались внести скромные пожертвования на строительство храма и еще нескольких позарез необходимых городу заведений. Таких, которые в провинции могут десятилетиями находиться на стадии перманентной закладки фундамента, а горожанам остается лишь догадываться, куда на самом деле уходят отчисляемые ими на благотворительность деньги.
Шейх вызвался взять на себя все расходы на нашу временную прописку, но мы отговорили его от этого благородного жеста. Переводя в Россию деньги со своих счетов, он мог засветиться, а заодно засветить и нас. Впрочем, на тот момент у нас еще хватало карманной наличности, и нам не пришлось продавать наименее ценный из всех пакалей – золотой.
Мы продали его позже – когда нам потребовался дескан. Кому мы могли сбагрить пакаль и сколько бы за него выручили, сегодня это было узнать легко. Не прошло и года с начала Сезона Катастроф, как по всему миру разыгралась пакальная лихорадка. События развивались так, как предсказывал аль-Наджиб, когда он еще считал себя членом элитарной «серой» касты. Аномальные разломы возникали повсюду, как прыщи на лице подростка. И к ним с каждым разом устремлялось все больше и больше искателей артефактов. От профессионалов – хорошо оснащенных и вооруженных квестеров российского Центра Изучения Катастроф (ЦИК) – и полупрофессионалов вроде нас до любителей с дедушкиными берданками и дешевыми металлоискателями. Последним в этой игре, как правило, ничего не светило. Оперативность здесь решала практически все. Тот, кто прибывал к разлому на вертолете, имел во сто крат больше шансов заграбастать все призы. Но в Сети хватало историй о том, как простакам порой улыбалась фортуна. Вот они и рвались сюда, бывало, даже когда становилось очевидно, что «мотыжить поле» здесь уже без толку – весь урожай с него собран.
В Дубае мы тоже пользовались металлоискателем. Не дешевым, а самым современным, но куда ему было до дескана – прибора, разработанного в ЦИКе специально для обнаружения пакалей. Радиус его действия был вдвое больше, а защищенность от помех – выше, и на обычный хлам он уже не реагировал. Разумеется, мы приобрели дескан неофициально, на подпольном интернет-аукционе. Но нас не обманули. Крупье пробил по Сети личность продавца, а также сферу его контактов и выяснил: да, он действительно мог купить дескан у квестеров ЦИКа или же снять его с трупа кого-то из них. Мы тоже не надули этого человека, отдав ему взамен золотой пакаль – справедливую оплату за такой товар. Ради чего Гробику и Крупье пришлось отлучиться на три дня из Скважинска, чтобы съездить в Подмосковье и провернуть эту сделку.