ХI. ВЧЕРА, СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Если окинуть взором приведенные здесь факты, составляющие лишь малую часть опытов врачей, то мы усмотрим в них поведение людей, превративших свою профессию - лечение и исследование - в героизм особого рода и содержания. Деятельность врача, даже и неизвестного, без сомнения, часто бывает героической, когда он просто выполняет свою обязанность и хочет быть только слугой человека, нуждающегося в его помощи. Какая храбрость, какой возвышенный образ мыслей заставляют врача спешить к заболевшему ребенку, обнаружить у него дифтерию и забыть, что у него самого дома есть маленький ребенок, которому он может занести эту ужасную болезнь. Ребенок, которого надо будет отстранить, когда он, радуясь встрече с отцом, захочет броситься ему на шею. Об этом уже говорилось.
Дифтерия, скарлатина, коклюш, страшный детский паралич - это всегда одно и то же, та же опасность, не для самого врача, но так же и для него. О себе он, конечно, не думает, когда его зовут к больному, страдающему инфекционной болезнью. Этот страх он уже давно утратил. Даже когда врач имеет дело с холерой или чумой, его не охватывает боязнь заразиться, хотя как добросовестный человек он делает все возможное, чтобы не заразиться самому и воспрепятствовать передаче болезни другим людям. И несмотря на все, дело часто оканчивается трагически: один из наиболее известных примеров смерть доктора Мюллера, в Вене, который после лабораторной инфекции лечил заболевших чумой и при этом заразился сам. Многие врачи погибли от заразных болезней, полученных у постели больного. Они умирали от тифа брюшного и сыпного, от холеры и чумы, от скарлатины и дифтерии. Нет ни одной инфекционной болезни, которой не заражались бы врачи, выполняя свой долг. Немало и число тех, кто при вскрытии трупа наносил себе небольшой порез, который оказывался смертельным. Об этом незачем говорить подробно, это общеизвестно.
Но смерть этих врачей и мужество всех, кто, не задумываясь, подходил и подходит к постели заразного больного, все же представляют собой нечто иное, чем героизм тех, кто проводил опыт на себе или поручал другим провести его. Ведь они шли на опасность, хотя ни профессиональные, ни гуманные соображения не обязывали их к этому. Их вдохновляла мысль совершить что-нибудь полезное для человечества. Ни закон, ни Гиппократова клятва, ни какое-нибудь иное обязательство не побуждали людей, о которых написана эта книга, к их деяниям, к их героическим поступкам. Они совершали их из собственных побуждений, возможно, в большинстве случаев даже не сознавая, что они делают что-то особенное, и не думая об опасности, какой себя подвергали. Они почти всегда делали это из простого стремления, которое можно было бы назвать научной любознательностью, хотя это было нечто большее, чем любознательность. Иногда то, что они делали, было весьма простым делом, иногда страшным и ужасающим, иногда это было непостижимое пренебрежение опасностью и смертью. Порой этого даже не требовала современность, смысл существования врача, борьба с болезнями; это было нечто принадлежавшее будущему, но могло быть совершено только врачом.
Теперь, пожалуй, у каждого, кто сам не является врачом, может возникнуть вопрос о смысле экспериментов, которые врачи проводят на себе. Как уже говорилось, наука - это стремление собрать и умножить все известное по тому или иному вопросу, а также выяснить связи с другими областями. Наука отказывается оценивать свои успехи с чисто материальной точки зрения. Положение "искусство для искусства", то есть искусство как самоцель, можно оспаривать; положение "наука для науки" оспаривать нельзя. Этого положения нельзя отвергать уже потому, что большинство научных исследований производилось и производится не с точки зрения их практического значения, а с целью обогащения наших знаний. Это относится и к работам инженеров, создавших первые спутники, и к опытам врачей, которые они проводили на себе, к опытам, связанным с созданием спутников. И как великолепны их достижения! Успехи советских космонавтов никогда не были бы возможны, если бы им не предшествовали опыты, в том числе опыты на себе.
Наука, и в частности медицина, прибегает к эксперименту. Ныне это предпосылка, разумеющаяся сама собой. Несмотря на это, эксперимент стал применяться в медицине поздно, и нас не должно удивлять, что научная анатомия и физиология лишь относительно недавно пришли к великим открытиям, являющимся предпосылками развития врачевания, то есть практической медицины.
В медицине эксперимент сначала проводился только на животных, и лишь неправильно понятая любовь к ним может не признавать значения этих опытов для медицины, служащей человеку. Опыты на человеке проводились редко. Все же иногда появлялась необходимость испытать, например, новый прививочный материал или лекарство, представлявшееся особенно ценным, и проверить его на человеке, прежде чем передать для применения. Это происходило чаще всего тогда, когда нужно было спешить и средство было необходимо для медицины.
Никто не знает, что пережил в душе тот или иной врач, прежде чем пришел к заключению, что его опыт окончится благополучно. Число врачей, отважившихся на опыты на себе, очень велико. Как велико оно в действительности, мы не узнаем никогда. Ведь в истории медицины известны только опыты, которые имели то или иное значение. Опыты на себе охватывают все ветви медицины, и вполне понятно, что учение о заразных болезнях и бактериология занимают в них первое место. Это, правда, не самая старая группа, но на протяжении десятилетий самая важная, так как здесь речь шла о незримых врагах человека, против которых со времен Пастера, Коха и Эрлиха вели борьбу, и часто борьбу до конца. Именно в этом ряду стоит на первом месте знаменитейший опыт врача, произведенный им на себе: опыт Макса Петтенкофера, который проглотил холерные бациллы.
Все время развития бактериологии ознаменовалось множеством опытов, множеством героических поступков, не всегда оканчивавшихся победой науки и часто стоивших жизни врачу, решившемуся на такой опыт. Достаточно напомнить о сыпном тифе или о желтой лихорадке. Ни обе эти страшные болезни, ни холера, ни чума, не испугали врачей и не удержали их от опытов на себе. Они проглатывали не только культуры бацилл, но и выделения больных; они ложились в еще теплую постель, с которой только что сняли тело умершего от чумы; они надевали его рубашку, испачканную кровью и гноем; они не страшились ничего, лишь бы раскрыть загадки заразных заболеваний и побороть эти болезни. Многие из них ныне уже не страшны. Это главы, принадлежащие прошлому. Но опасные инфекционные болезни еще существуют, и поэтому нельзя сказать, что время опытов на себе, которые должны будут проводить врачи, борющиеся с инфекциями, миновало.
Раньше чем борьба с инфекционными болезнями, в хирургии началась борьба против боли. Ее тоже можно было вести только при помощи опытов на себе. Пока не изобрели наркоза, несчастные, которые доверялись ножу хирурга, испытывали неописуемые боли, и даже величайшее искусство врача не избавляло от этих страданий. Но врачи, которым мы обязаны открытием наркоза, испробовали его на себе. Только после того, как они внезапно падали на пол в бессознательном состоянии, надышавшись паров определенных веществ, люди узнали, что врачи совершили нечто великое: открыли путь к обезболиванию при хирургических операциях.
Надо было рассказать также и о многих врачах, испытывавших действие ядов. Число их бесконечно велико, и многие ценны для практической медицины. Но действие ядов надо было изучать не только в эксперименте на животном, но и на человеке. Здесь возможен только опыт на себе. Этого требовали соображения этики, чувство ответственности, а часто нежелание попасть под суд. Опыты на себе, производимые врачами, принимавшими то или иное лекарство, вредное действие которого не было известно, относятся не только к истории. Они нужны сегодня и будут нужны завтра, а в лабораториях фармацевтических фабрик - это нечто само собой разумеющееся для работающих там врачей.
Так ряд опытов на себе проходит через все области медицины, через всю ее историю и особенно через последние десятилетия. Он тянется от наполненного цикутой кубка Сократа к змее Клеопатры, от эфирного опьянения до приема мышьяка в пищу, от воспроизведения смерти от утопления и до изучения смерти от повешения. Стремление врача делать научные наблюдения не прекращалось, даже когда он сам лежал больной в постели или знал, что пришел его последний час.
Умирание как опыт на себе - дальше уже некуда, и это имело место.
В июльскую ночь 1905 года великий терапевт Нотнагель, страдая спазмой сосудов сердца, когда ему стало ясно, что этой ночи не пережить, описал классическую картину тяжелейшего приступа грудной жабы.
Наше время ставит перед врачами новые вопросы, на которые они могут дать ответ, если будут наблюдать над собой, то есть на основании опытов на себе. Достаточно подумать хотя бы о высотных полетах и о том, что близко время, когда человек действительно направится к звездам. То, что врачи также и в этой области берут и готовы взять на себя, заполняет страницы золотой книги врачей, носящей название "Опыты на себе".
В основе этих опытов всегда лежит добровольность, собственное желание. Во времена, когда себялюбие грозит взять верх над всем остальным, полезно и радостно узнать о людях, бескорыстно отважившихся на поступки, о которых не могли знать, как они окончатся, но от которых ожидали пользы для человечества, для науки. И как велико утешение слышать, что такие люди не только принадлежали прошлому, они являются нашими современниками, и знать, что и завтра они будут на своих местах и откликнутся на свой внутренний зов!
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Королевское общество - Академия наук Великобритании. (Прим. перев.)
2. Современное название - "трипаносомы". (Прим. выполнившего OCR.)
3. По крайней мере в 1960-х гг. методика полного истребления диких копытных в некоторых регионах Африки с целью нераспространения наганы применялась широко. (Прим. выполнившего OCR.)
4. Правильный специальный термин: "забила" (Прим. выполнившего OCR.)
5. История открытия возбудителя кожного лейшманиоза - пендинской язвы изложена неточно. Это открытие было сделано русским ученым П.Ф. Боровским (1863-1932). Изучая с 1894 года пендинскую язву, он 23 сентября 1898 года на заседании Русского хирургического общества в Петербурге сделал доклад об открытом им возбудителе язвы. В том же году сообщил об этом в ноябрьском номере "Военно-медицинский журнал". (Прим. ред.)
6. Все-таки опыт французского врача Антуана Клота с попыткой самозаражения чумой (см. выше) кажется гораздо опасней. (Коммент. выполнившего OCR.)
7. Российский лепрозорий нынешнего времени находится под г. Сергиев Посад. (Прим. выполнившего OCR.)
8. Неправильная постановка опыта (либо изложение автором). Для мышей надо было найти малотоксичную дозу (когда признаки отравления проявляются, но слабо), затем пересчитать ее (в мл/кг массы) для человека, и ввести сыворотку в этой дозе (или даже менее) некоторым испытуемым. Если бы признаков отравления не было, то дозу можно было несколько увеличить и ввести другим испытуемым и т.д. Кто вводит более чем двум десяткам людей сразу токсичную для лабораторных животных дозу препарата? Тут не героизм, а глупость. (Прим. выполнившего OCR.)
9. Действие известных ныне "онковирусов" это не то, что понимается под "вирусным". Геном (или его фрагменты) некоторых вирусов просто способны встраиваться в ДНК клетки и, нарушая, таким образом, ее структуру и функционирование генома, увеличивают вероятность мутагенеза (мутация изменение структуры гена). В результате - большая вероятность накопления в том числе канцерогенных мутаций (приводящих к отмене блока клеточного деления). Именно цепочки определенных мутаций (формируются случайным образом - отсюда и большая вероятность рака в старости) приводят к злокачественному перерождению клетки. А вовсе не так: попал вирус - точно возник рак. То есть, вирус в данном случае - просто фактор мутагенеза, обусловливающего повышение вероятности канцерогенеза (канцерогенных мутаций), подобно таким факторам, как химические соединения, радиация и т.д. (Прим. выполнившего OCR.)
10. Ошибочно. Это просто такие специальные линии мышей, у которых вследствие генетической обусловленности часта вероятность развития рака молочной железы. И вообще, практически все, что представлено в данном подразделе о причинах и механизмах канцерогенеза, безнадежно устарело. (Прим. выполнившего OCR.)
11. Этот старый опыт наверняка поставлен некорректно в смысле контрольных групп. (Прим. выполнившего OCR.)
12. И правильно полагали. К сожалению, ныне можно сказать, что вряд ли когда-нибудь будет изобретено универсальное средство от рака - это кажется невозможным вследствие известных механизмов канцерогенеза. Даже сходные раки могут являться результатом совершенно разных мутаций, которые во многом случайны. Раковая клетка - это по всему нормальная клетка, кроме отмены блока деления. Правда, последнему сопутствует бульшая чувствительность раковой клетки к различным повреждениям - отсюда химиотерапия и лучевая терапия: раковые клетки убиваются в первую очередь. Но их надо убить все до одной, что сделать крайне трудно, не повредив нормальные клетки и ткани фатальным образом. Иногда отмечаются самоизлечения, когда все до одной раковые клетки гибнут по тем или иным причинам (видимо, дело случая). (Прим. выполнившего OCR.)
13. Если церковь была против, то - применил обезболивание при аборте. (Прим. выполнившего OCR.)
14. Шприц Праваца - шприц типа "Рекорд". (Прим. перев.)
15. Самое ядовитое вещество, это, видимо, амонитин - яд бледной поганки. (Прим. выполнившего OCR.)
16. Наверное, плохой перевод. Дозы растворов (если имеют в виду растворенные твердые вещества) не могут выражаться в миллилитрах, разве что стандартных растворов, типа физиологического. (Прим. выполнившего OCR.)
17. ЛСД. (Прим. выполнившего OCR.)
18. В Большой медицинской энциклопедии такой термин отсутствует. Наверное, неудачный перевод. (Прим. выполнившего OCR.)
19. Не совсем так. Реакции Пирке и Манту показывают возможность инфицирования микобактериями туберкулеза. Положительные реакции не всегда однозначно связаны с наличием заболевания. (Прим. выполнившего OCR.)
20. Медицинский термин "гиперемия" означает увеличение кровенаполнения в каком-либо участке периферической сосудистой системы, вызываемое притоком крови. Бывает и патологическая гиперемия - например, венозная. Поэтому применение наименования "гиперемия" к терапии нагреванием не кажется правильным (наверное, неточный перевод). Правильнее - гипертермия (в медицине также - пиротерапия). (Прим. выполнившего OCR.)
21. Видимо, вследствие неспецифического иммунного стресса произошла стимуляция системы иммунитета. Исследователь с тем же успехом мог бы ввести себе и какое-нибудь другое инородное вещество - важен только иммунный ответ. (Прим. выполнившего OCR.)
22. На животных много раз показано, что обедненная (низкокалорийная) диета увеличивает продолжительность жизни. (Прим. выполнившего OCR.)
23. Очень странный вывод. Наверное, даже древнешумерские врачи сказали бы Ранке, что насчет этого "человек человеку рознь". Единственный корректный вывод - что конкретно Ранке был не способен принять больше мяса. (Коммент. выполнившего OCR.)
24. Бери-бери (алиментарный полиневрит) вызывается недостатком витамина B1. (Прим. выполнившего OCR.)
25. Пеллагра связана с недостатком никотиновой кислоты (витамин PP или B3). (Прим. выполнившего OCR.)
26. Наверное, все было не совсем так: сначала не раз успешно проделали такой опыт на крупных лабораторных животных. (Прим. выполнившего OCR.)
27. Не следует думать, что какой-то врач для этого себя кастрировал. Из изложенного ниже следует только, что Броун-Секар вводил себе вытяжки из семенников собак. Наверное, причина двусмысленности - неудачный перевод. (Прим. выполнившего OCR.)
28. В труде Г. Глязера отсутствуют какие-либо сведения о предтече доктора Х. Линдемана - французского врача Алена Бомбара, совершившего на резиновой лодке экспериментальное одиночное плавание через Атлантику без запасов воды и пищи (см. [Бомбар А. За бортом по своей воле. М.: Географгиз. 1958; 1959; 1963. Есть и другие издания.]). Причина, видимо, в том, что корректность опыта А. Бомбара оспаривалась. (Прим. выполнившего OCR.)
29. Поскольку в горном воздухе (как и в полярном) микробы практически отсутствуют, то, видимо, подразумевается инактивация микроорганизмов в дыхательных путях самого человека путем воздействия кислорода. (Прим. выполнившего OCR.)
30. Современное наименование: "рентгеновские". (Прим. выполнившего OCR.)
31. По современным международным стандартам радиологической защиты предельно допустимой годовой дозой для работников атомной индустрии является 50 мЗв (порядка 5 бэр), а населения - 20 мЗв (2 бэр). Так что исследования биологических эффектов радиации позволили значительно повысить предельные дозы. (Прим. выполнившего OCR.)
32. Годовая доза, получаемая каждым человеком за счет естественного радиационного фона земли, составляет в среднем 0,02 бэра (вернее, мЗв). (Прим. выполнившего OCR.)
33. Врач-физиолог Борис Борисович Егоров (род. в 1937 г.) совместно с В.М. Комаровым и К.П. Феоктистовым совершил в 1964 г. космический полет на первом многоместном корабле-спутнике "Восход". (Прим. выполнившего OCR.)
34. Ныне почти все такие опыты ставят на добровольцах, риск которых оплачивается. (Прим. выполнившего OCR.)
Если окинуть взором приведенные здесь факты, составляющие лишь малую часть опытов врачей, то мы усмотрим в них поведение людей, превративших свою профессию - лечение и исследование - в героизм особого рода и содержания. Деятельность врача, даже и неизвестного, без сомнения, часто бывает героической, когда он просто выполняет свою обязанность и хочет быть только слугой человека, нуждающегося в его помощи. Какая храбрость, какой возвышенный образ мыслей заставляют врача спешить к заболевшему ребенку, обнаружить у него дифтерию и забыть, что у него самого дома есть маленький ребенок, которому он может занести эту ужасную болезнь. Ребенок, которого надо будет отстранить, когда он, радуясь встрече с отцом, захочет броситься ему на шею. Об этом уже говорилось.
Дифтерия, скарлатина, коклюш, страшный детский паралич - это всегда одно и то же, та же опасность, не для самого врача, но так же и для него. О себе он, конечно, не думает, когда его зовут к больному, страдающему инфекционной болезнью. Этот страх он уже давно утратил. Даже когда врач имеет дело с холерой или чумой, его не охватывает боязнь заразиться, хотя как добросовестный человек он делает все возможное, чтобы не заразиться самому и воспрепятствовать передаче болезни другим людям. И несмотря на все, дело часто оканчивается трагически: один из наиболее известных примеров смерть доктора Мюллера, в Вене, который после лабораторной инфекции лечил заболевших чумой и при этом заразился сам. Многие врачи погибли от заразных болезней, полученных у постели больного. Они умирали от тифа брюшного и сыпного, от холеры и чумы, от скарлатины и дифтерии. Нет ни одной инфекционной болезни, которой не заражались бы врачи, выполняя свой долг. Немало и число тех, кто при вскрытии трупа наносил себе небольшой порез, который оказывался смертельным. Об этом незачем говорить подробно, это общеизвестно.
Но смерть этих врачей и мужество всех, кто, не задумываясь, подходил и подходит к постели заразного больного, все же представляют собой нечто иное, чем героизм тех, кто проводил опыт на себе или поручал другим провести его. Ведь они шли на опасность, хотя ни профессиональные, ни гуманные соображения не обязывали их к этому. Их вдохновляла мысль совершить что-нибудь полезное для человечества. Ни закон, ни Гиппократова клятва, ни какое-нибудь иное обязательство не побуждали людей, о которых написана эта книга, к их деяниям, к их героическим поступкам. Они совершали их из собственных побуждений, возможно, в большинстве случаев даже не сознавая, что они делают что-то особенное, и не думая об опасности, какой себя подвергали. Они почти всегда делали это из простого стремления, которое можно было бы назвать научной любознательностью, хотя это было нечто большее, чем любознательность. Иногда то, что они делали, было весьма простым делом, иногда страшным и ужасающим, иногда это было непостижимое пренебрежение опасностью и смертью. Порой этого даже не требовала современность, смысл существования врача, борьба с болезнями; это было нечто принадлежавшее будущему, но могло быть совершено только врачом.
Теперь, пожалуй, у каждого, кто сам не является врачом, может возникнуть вопрос о смысле экспериментов, которые врачи проводят на себе. Как уже говорилось, наука - это стремление собрать и умножить все известное по тому или иному вопросу, а также выяснить связи с другими областями. Наука отказывается оценивать свои успехи с чисто материальной точки зрения. Положение "искусство для искусства", то есть искусство как самоцель, можно оспаривать; положение "наука для науки" оспаривать нельзя. Этого положения нельзя отвергать уже потому, что большинство научных исследований производилось и производится не с точки зрения их практического значения, а с целью обогащения наших знаний. Это относится и к работам инженеров, создавших первые спутники, и к опытам врачей, которые они проводили на себе, к опытам, связанным с созданием спутников. И как великолепны их достижения! Успехи советских космонавтов никогда не были бы возможны, если бы им не предшествовали опыты, в том числе опыты на себе.
Наука, и в частности медицина, прибегает к эксперименту. Ныне это предпосылка, разумеющаяся сама собой. Несмотря на это, эксперимент стал применяться в медицине поздно, и нас не должно удивлять, что научная анатомия и физиология лишь относительно недавно пришли к великим открытиям, являющимся предпосылками развития врачевания, то есть практической медицины.
В медицине эксперимент сначала проводился только на животных, и лишь неправильно понятая любовь к ним может не признавать значения этих опытов для медицины, служащей человеку. Опыты на человеке проводились редко. Все же иногда появлялась необходимость испытать, например, новый прививочный материал или лекарство, представлявшееся особенно ценным, и проверить его на человеке, прежде чем передать для применения. Это происходило чаще всего тогда, когда нужно было спешить и средство было необходимо для медицины.
Никто не знает, что пережил в душе тот или иной врач, прежде чем пришел к заключению, что его опыт окончится благополучно. Число врачей, отважившихся на опыты на себе, очень велико. Как велико оно в действительности, мы не узнаем никогда. Ведь в истории медицины известны только опыты, которые имели то или иное значение. Опыты на себе охватывают все ветви медицины, и вполне понятно, что учение о заразных болезнях и бактериология занимают в них первое место. Это, правда, не самая старая группа, но на протяжении десятилетий самая важная, так как здесь речь шла о незримых врагах человека, против которых со времен Пастера, Коха и Эрлиха вели борьбу, и часто борьбу до конца. Именно в этом ряду стоит на первом месте знаменитейший опыт врача, произведенный им на себе: опыт Макса Петтенкофера, который проглотил холерные бациллы.
Все время развития бактериологии ознаменовалось множеством опытов, множеством героических поступков, не всегда оканчивавшихся победой науки и часто стоивших жизни врачу, решившемуся на такой опыт. Достаточно напомнить о сыпном тифе или о желтой лихорадке. Ни обе эти страшные болезни, ни холера, ни чума, не испугали врачей и не удержали их от опытов на себе. Они проглатывали не только культуры бацилл, но и выделения больных; они ложились в еще теплую постель, с которой только что сняли тело умершего от чумы; они надевали его рубашку, испачканную кровью и гноем; они не страшились ничего, лишь бы раскрыть загадки заразных заболеваний и побороть эти болезни. Многие из них ныне уже не страшны. Это главы, принадлежащие прошлому. Но опасные инфекционные болезни еще существуют, и поэтому нельзя сказать, что время опытов на себе, которые должны будут проводить врачи, борющиеся с инфекциями, миновало.
Раньше чем борьба с инфекционными болезнями, в хирургии началась борьба против боли. Ее тоже можно было вести только при помощи опытов на себе. Пока не изобрели наркоза, несчастные, которые доверялись ножу хирурга, испытывали неописуемые боли, и даже величайшее искусство врача не избавляло от этих страданий. Но врачи, которым мы обязаны открытием наркоза, испробовали его на себе. Только после того, как они внезапно падали на пол в бессознательном состоянии, надышавшись паров определенных веществ, люди узнали, что врачи совершили нечто великое: открыли путь к обезболиванию при хирургических операциях.
Надо было рассказать также и о многих врачах, испытывавших действие ядов. Число их бесконечно велико, и многие ценны для практической медицины. Но действие ядов надо было изучать не только в эксперименте на животном, но и на человеке. Здесь возможен только опыт на себе. Этого требовали соображения этики, чувство ответственности, а часто нежелание попасть под суд. Опыты на себе, производимые врачами, принимавшими то или иное лекарство, вредное действие которого не было известно, относятся не только к истории. Они нужны сегодня и будут нужны завтра, а в лабораториях фармацевтических фабрик - это нечто само собой разумеющееся для работающих там врачей.
Так ряд опытов на себе проходит через все области медицины, через всю ее историю и особенно через последние десятилетия. Он тянется от наполненного цикутой кубка Сократа к змее Клеопатры, от эфирного опьянения до приема мышьяка в пищу, от воспроизведения смерти от утопления и до изучения смерти от повешения. Стремление врача делать научные наблюдения не прекращалось, даже когда он сам лежал больной в постели или знал, что пришел его последний час.
Умирание как опыт на себе - дальше уже некуда, и это имело место.
В июльскую ночь 1905 года великий терапевт Нотнагель, страдая спазмой сосудов сердца, когда ему стало ясно, что этой ночи не пережить, описал классическую картину тяжелейшего приступа грудной жабы.
Наше время ставит перед врачами новые вопросы, на которые они могут дать ответ, если будут наблюдать над собой, то есть на основании опытов на себе. Достаточно подумать хотя бы о высотных полетах и о том, что близко время, когда человек действительно направится к звездам. То, что врачи также и в этой области берут и готовы взять на себя, заполняет страницы золотой книги врачей, носящей название "Опыты на себе".
В основе этих опытов всегда лежит добровольность, собственное желание. Во времена, когда себялюбие грозит взять верх над всем остальным, полезно и радостно узнать о людях, бескорыстно отважившихся на поступки, о которых не могли знать, как они окончатся, но от которых ожидали пользы для человечества, для науки. И как велико утешение слышать, что такие люди не только принадлежали прошлому, они являются нашими современниками, и знать, что и завтра они будут на своих местах и откликнутся на свой внутренний зов!
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Королевское общество - Академия наук Великобритании. (Прим. перев.)
2. Современное название - "трипаносомы". (Прим. выполнившего OCR.)
3. По крайней мере в 1960-х гг. методика полного истребления диких копытных в некоторых регионах Африки с целью нераспространения наганы применялась широко. (Прим. выполнившего OCR.)
4. Правильный специальный термин: "забила" (Прим. выполнившего OCR.)
5. История открытия возбудителя кожного лейшманиоза - пендинской язвы изложена неточно. Это открытие было сделано русским ученым П.Ф. Боровским (1863-1932). Изучая с 1894 года пендинскую язву, он 23 сентября 1898 года на заседании Русского хирургического общества в Петербурге сделал доклад об открытом им возбудителе язвы. В том же году сообщил об этом в ноябрьском номере "Военно-медицинский журнал". (Прим. ред.)
6. Все-таки опыт французского врача Антуана Клота с попыткой самозаражения чумой (см. выше) кажется гораздо опасней. (Коммент. выполнившего OCR.)
7. Российский лепрозорий нынешнего времени находится под г. Сергиев Посад. (Прим. выполнившего OCR.)
8. Неправильная постановка опыта (либо изложение автором). Для мышей надо было найти малотоксичную дозу (когда признаки отравления проявляются, но слабо), затем пересчитать ее (в мл/кг массы) для человека, и ввести сыворотку в этой дозе (или даже менее) некоторым испытуемым. Если бы признаков отравления не было, то дозу можно было несколько увеличить и ввести другим испытуемым и т.д. Кто вводит более чем двум десяткам людей сразу токсичную для лабораторных животных дозу препарата? Тут не героизм, а глупость. (Прим. выполнившего OCR.)
9. Действие известных ныне "онковирусов" это не то, что понимается под "вирусным". Геном (или его фрагменты) некоторых вирусов просто способны встраиваться в ДНК клетки и, нарушая, таким образом, ее структуру и функционирование генома, увеличивают вероятность мутагенеза (мутация изменение структуры гена). В результате - большая вероятность накопления в том числе канцерогенных мутаций (приводящих к отмене блока клеточного деления). Именно цепочки определенных мутаций (формируются случайным образом - отсюда и большая вероятность рака в старости) приводят к злокачественному перерождению клетки. А вовсе не так: попал вирус - точно возник рак. То есть, вирус в данном случае - просто фактор мутагенеза, обусловливающего повышение вероятности канцерогенеза (канцерогенных мутаций), подобно таким факторам, как химические соединения, радиация и т.д. (Прим. выполнившего OCR.)
10. Ошибочно. Это просто такие специальные линии мышей, у которых вследствие генетической обусловленности часта вероятность развития рака молочной железы. И вообще, практически все, что представлено в данном подразделе о причинах и механизмах канцерогенеза, безнадежно устарело. (Прим. выполнившего OCR.)
11. Этот старый опыт наверняка поставлен некорректно в смысле контрольных групп. (Прим. выполнившего OCR.)
12. И правильно полагали. К сожалению, ныне можно сказать, что вряд ли когда-нибудь будет изобретено универсальное средство от рака - это кажется невозможным вследствие известных механизмов канцерогенеза. Даже сходные раки могут являться результатом совершенно разных мутаций, которые во многом случайны. Раковая клетка - это по всему нормальная клетка, кроме отмены блока деления. Правда, последнему сопутствует бульшая чувствительность раковой клетки к различным повреждениям - отсюда химиотерапия и лучевая терапия: раковые клетки убиваются в первую очередь. Но их надо убить все до одной, что сделать крайне трудно, не повредив нормальные клетки и ткани фатальным образом. Иногда отмечаются самоизлечения, когда все до одной раковые клетки гибнут по тем или иным причинам (видимо, дело случая). (Прим. выполнившего OCR.)
13. Если церковь была против, то - применил обезболивание при аборте. (Прим. выполнившего OCR.)
14. Шприц Праваца - шприц типа "Рекорд". (Прим. перев.)
15. Самое ядовитое вещество, это, видимо, амонитин - яд бледной поганки. (Прим. выполнившего OCR.)
16. Наверное, плохой перевод. Дозы растворов (если имеют в виду растворенные твердые вещества) не могут выражаться в миллилитрах, разве что стандартных растворов, типа физиологического. (Прим. выполнившего OCR.)
17. ЛСД. (Прим. выполнившего OCR.)
18. В Большой медицинской энциклопедии такой термин отсутствует. Наверное, неудачный перевод. (Прим. выполнившего OCR.)
19. Не совсем так. Реакции Пирке и Манту показывают возможность инфицирования микобактериями туберкулеза. Положительные реакции не всегда однозначно связаны с наличием заболевания. (Прим. выполнившего OCR.)
20. Медицинский термин "гиперемия" означает увеличение кровенаполнения в каком-либо участке периферической сосудистой системы, вызываемое притоком крови. Бывает и патологическая гиперемия - например, венозная. Поэтому применение наименования "гиперемия" к терапии нагреванием не кажется правильным (наверное, неточный перевод). Правильнее - гипертермия (в медицине также - пиротерапия). (Прим. выполнившего OCR.)
21. Видимо, вследствие неспецифического иммунного стресса произошла стимуляция системы иммунитета. Исследователь с тем же успехом мог бы ввести себе и какое-нибудь другое инородное вещество - важен только иммунный ответ. (Прим. выполнившего OCR.)
22. На животных много раз показано, что обедненная (низкокалорийная) диета увеличивает продолжительность жизни. (Прим. выполнившего OCR.)
23. Очень странный вывод. Наверное, даже древнешумерские врачи сказали бы Ранке, что насчет этого "человек человеку рознь". Единственный корректный вывод - что конкретно Ранке был не способен принять больше мяса. (Коммент. выполнившего OCR.)
24. Бери-бери (алиментарный полиневрит) вызывается недостатком витамина B1. (Прим. выполнившего OCR.)
25. Пеллагра связана с недостатком никотиновой кислоты (витамин PP или B3). (Прим. выполнившего OCR.)
26. Наверное, все было не совсем так: сначала не раз успешно проделали такой опыт на крупных лабораторных животных. (Прим. выполнившего OCR.)
27. Не следует думать, что какой-то врач для этого себя кастрировал. Из изложенного ниже следует только, что Броун-Секар вводил себе вытяжки из семенников собак. Наверное, причина двусмысленности - неудачный перевод. (Прим. выполнившего OCR.)
28. В труде Г. Глязера отсутствуют какие-либо сведения о предтече доктора Х. Линдемана - французского врача Алена Бомбара, совершившего на резиновой лодке экспериментальное одиночное плавание через Атлантику без запасов воды и пищи (см. [Бомбар А. За бортом по своей воле. М.: Географгиз. 1958; 1959; 1963. Есть и другие издания.]). Причина, видимо, в том, что корректность опыта А. Бомбара оспаривалась. (Прим. выполнившего OCR.)
29. Поскольку в горном воздухе (как и в полярном) микробы практически отсутствуют, то, видимо, подразумевается инактивация микроорганизмов в дыхательных путях самого человека путем воздействия кислорода. (Прим. выполнившего OCR.)
30. Современное наименование: "рентгеновские". (Прим. выполнившего OCR.)
31. По современным международным стандартам радиологической защиты предельно допустимой годовой дозой для работников атомной индустрии является 50 мЗв (порядка 5 бэр), а населения - 20 мЗв (2 бэр). Так что исследования биологических эффектов радиации позволили значительно повысить предельные дозы. (Прим. выполнившего OCR.)
32. Годовая доза, получаемая каждым человеком за счет естественного радиационного фона земли, составляет в среднем 0,02 бэра (вернее, мЗв). (Прим. выполнившего OCR.)
33. Врач-физиолог Борис Борисович Егоров (род. в 1937 г.) совместно с В.М. Комаровым и К.П. Феоктистовым совершил в 1964 г. космический полет на первом многоместном корабле-спутнике "Восход". (Прим. выполнившего OCR.)
34. Ныне почти все такие опыты ставят на добровольцах, риск которых оплачивается. (Прим. выполнившего OCR.)