Головачев Василий. Беспощадный (Экстазис)

   Домой забежал буквально на несколько минут; запасные ключи от квартиры хранились у соседки. Умылся, переоделся, собрал самые необходимые вещи, одежду, забрал спрятанные в тайнике и не найденные операми при обыске деньги и тут же ушел. Нагрянувшие на квартиру по плану перехвата охотники ФСР его там уже не застали.
   Зато на следующий день - Владислав переночевал у приятеля - к нему прямо в метро подошли мужчина и девушка, на которых он не обратил внимания, хотя следил за всеми подозрительными лицами, зная, что его усиленно ищут, и предложили ему следовать за ними. Предложили тихо, спокойно, не повышая голоса.
   Одно мгновение он колебался, начинать ли схватку в переполненном вагоне метро или подчиниться судьбе, но девушка, уловив его колебания, с мягкой полуулыбкой добавила: "Мы не из Федеральной службы расследований", - и Владислав расслабился, вдруг почуяв изменение психофизического фона: люди, выследившие его, не желали ему зла.
   На площади Маяковского они вышли из метро и сели в поджидавшую их отечественную "Волгу-3111". Мужчина сел рядом с Тарасовым, девушка - рядом с водителем, белобрысым парнем с веснушчатым лицом.
   - Кто вы? - повернул голову к соседу Владислав. Тот молча отвернул мочку левого уха, на которой с обратной стороны был вытатуирован силуэтик летящего сокола.
   - Не понял.
   - Русский национальный орден, - оглянулась девушка.
   - Никогда не слышал о существовании такого ордена, - озадаченно покачал головой Тарасов. - Что это такое и с чем его едят?
   - Все скоро узнаете, - пообещал спутник девушки; внешность его была так неприметна, что забывалась тут же, как только Владислав отворачивался.
   - Значит, вы не имеете отношения к силовым структурам?
   - Имеем, но совсем не такое, о каком вы думаете.
   - Интересно... А вы, часом, не ошиблись?
   - Нет.
   Владислав хмыкнул, ощущая волну уверенности, исходившую от спутников.
   - Как вам удалось меня выследить? Я вроде бы профессионал, но слежки не заметил.
   - Мы тоже профессионалы, - буднично, без тени рисовки или насмешки ответил мужчина.
   Больше они не разговаривали.
   "Волга" выехала на Волоколамское шоссе, пересекла МКАД и свернула направо, по указателю "Пенягино". Проехали Пенягинское кладбище, свернули за заправкой налево и через полкилометра остановились У сплошного бетонного забора с металлическими воротами, окрашенными в зеленый цвет, с красными звездами на створках. Рядом с воротами, врезанное в забор, располагалось небольшое одноэтажное строение без окон, но с дверью, на которой красовалась табличка: "В/ч 2112. Посторонним вход воспрещен".
   Владислав напрягся.
   Девушка достала мобильный телефон, сказала негромко:
   - Мы прибыли.
   Выслушала ответ, спрятала телефон.
   Владислав, понимая, что машина подъехала к какой-то военной базе, начал было прикидывать варианты бегства отсюда, но в это время дверь строения распахнулась и порог переступил плотного телосложения мужчина в форме полковника Российской армии. Выглянувший охранник проводил его глазами до "Волги" и скрылся за дверью.
   Девушка вышла.
   Полковник сел на ее место, снял фуражку. Волосы на его крупной круглой голове были короткими и седыми.
   - Поехали, лейтенант.
   "Волга" развернулась и оставила за собой площадку въезда на территорию неизвестной базы.
   Полковник оглянулся. Глаза у него были светлосерые, цепкие, умные и - в глубине - властно-беспощадные.
   - Кто вы? - разжал челюсти Тарасов.
   - Полковник Родарев, Всеслав Антонович, начальник двенадцатой базы Управления спецопераций ФСБ. Остальное узнаете чуть позже, Владислав Захарович, не возражаете?
   - Откуда вы меня знаете?
   - Поговорим и об этом.
   - Куда мы едем?
   - Ко мне домой. Я живу тут рядом, в Пенягине, потерпите несколько минут.
   Попетляв немного, "Волга" остановилась у шестиэтажного жилого дома, стоящего на берегу довольно большого пруда. Высадив пассажиров, она тут же уехала.
   Родарев повел Владислава и молчаливого коллегу к дому.
   Поднялись на третий этаж недавно отремонтированного, судя по запахам, здания. Ни консьержа, ни охранника в подъезде Тарасов не увидел, но почему-то был уверен, что дом охраняется и не слабо.
   Квартира начальника базы ФСБ оказалась трехкомнатной, но лишенной уюта и жилого духа. То ли полковник здесь почти не жил, то ли не был женат, и квартиру заботливые женские руки не убирали.
   - Проходите, - отступил он в сторону, - обувь можете не снимать. Жена уже полгода гостит у родственников, сын недавно женился и живет у тещи, и я обитаю тут один. Да и то редко. Степаныч, свари кофейку, пока мы побеседуем с полковником Тарасовым.
   Спутник Родарева без слов удалился на кухню.
   Хозяин пропустил гостя в большую комнату, где располагались старинный комод, стол с вычурными ножками, диван и пианино. На крышке комода стояла цветная фотография в рамке: улыбающийся, загорелый хозяин квартиры, лет на двадцать пять моложе нынешнего, хотя уже с сединой в волосах, миловидная женщина с косой через плечо и юноша - копия отца, лет четырнадцати от роду.
   Родарев поймал взгляд Тарасова, кивнул.
   - Моя семья: жена Нина и сын Ратибор. Присаживайтесь, Владислав Захарович, разговор у нас будет долгий.
   - На какую тему? - осведомился Тарасов, не двигаясь с места.
   - Не торопите события, я все скажу.
   - Надо понимать так, что я ваш пленник?
   - Отнюдь.
   - А если я сейчас повернусь и уйду, ваш Степаныч не выстрелит мне в спину?
   - Конечно, нет, - спокойно сказал Родарев. - Вы свободны, полковник, хотя и в пределах допустимого. Я имею в виду, что следаки ФСР вас рано или поздно вычислят и возьмут, и тогда даже мы будем бессильны чем-либо вам помочь.
   - Я умею прятать концы в воду.
   - Не сомневаюсь, и тем не менее...
   - Вы хотите предложить мне "крышу"?
   - Нечто в этом роде. - По жестким губам полковника скользнула беглая улыбка. - Садитесь, в ногах правды нет.
   Владислав подумал и сел на диван.
   Родарев скрылся в спальне, вернулся уже переодетым в домашнее и расположился на стуле, по другую сторону стола.
   - Начну издалека, если позволите.
   - С вашего Русского ордена, если можно.
   - С нашего, - усмехнулся Родарев. - Это организация общего российского пространства, объединенная идеей возрождения традиций русского Рода. В принципе, я не имею права раскрывать вам герметические принципы ордена. Могу лишь дать о нем самое общее представление.
   - Что ж, давайте.
   - Русский национальный орден был создан в конце прошлого столетия как ответ на распад советской империи, спровоцированный конкурирующими структурами управления. Всего структур три. Одна захватила Америку, вторая Европу, третья исламский мир.
   - А Китай? - не выдержал Владислав. - Корея, Япония?
   - Китай и Азия вообще - наша надежда... с некоторыми нюансами. Менталитет этих народов таков, что не приемлет никакого давления сверху. Но об этом позже. Таким образом Россия оказалась в кольце чужеродных управлений ив конце концов подчинилась одному из них. Окончательную точку в захвате власти в стране поставили, как ни странно, чеченские боевики, захватив Дом культуры на Дубровке в октябре две тысячи второго года.
   - Они-то какое отношение имеют к захвату власти?
   - Терпение, Владислав Захарович. После событий с захватом почти тысячи заложников и гибели ста двадцати восьми из них стало ясно, что стране требуется не только глобальная просветительская и учебная система, которую начал создавать Русский орден, но и организация типа "Стопкрим", описанная в известных книгах. Эта организация должна была нести разведывательно-карательные функции, чтобы успешно очистить государство в первую очередь от террористов и бандитов, во вторую - от коррумпированных чиновников.
   - В рамках существующего правового поля?
   - Вне всяких рамок и ограничений. Официально такую организацию не дали бы создать те же чиновники и наши рьяные "правозащитники", показавшие себя прямыми предателями России, а также истеричные СМИ, уже давно управляемые той самой сатанинской системой. Поэтому "Стопкрим" пришлось создавать в строжайшем секрете. Хотя название организация получила иное.
   - Но это же незаконно!
   Родарев изобразил улыбку.
   - Если судишь по закону - забудь о справедливости, если же судишь по совести - забудь про закон. Я продолжу, с вашего позволения. Думаю, вы вполне согласитесь с тем, что страна катится - при всем внешнем благополучии - в пропасть. Президент откровенно слаб и не может освободиться от влияния известных всем криминальных кланов. Представители власти либо идиоты, либо подчиняются командам сверху. Защитить народ некому! Государство сегодня не обеспечивает выражение интересов российского общества в целом и его корневого ядра - русского народа. Оно обслуживает интересы лишь самого богатого и ничтожного социального среза общества и транснациональных сил. В финансовых структурах, информационном пространстве, идеологической сфере доминируют представители определенных масонских националистически-клановых образований, относящихся к совершенно иному культурно-историческому типу и насаждающих чуждые русскому и другим коренным народам России духовные, точнее - бездуховные ценности. Налицо культурная революция, сопровождающаяся деградацией российских народов, разрушением их многовековых общинных традиций, насильственным подавлением русской самобытности, свободолюбия и творческой инициативы.
   - Пропаганда... - пробормотал Тарасов.
   - Правда, - грустно качнул головой Родарев. - Это правда, Владислав Захарович. И никуда от нее не деться, не спрятаться. Сегодня операция по ослаблению и расчленению Российского государства вошла в заключительную стадию, и если этому не помешать, будет окончательно разрушена внутренняя система управления страной, начнется разлад хозяйственной жизни, сопровождающийся ростом сепаратистских устремлений и агрессивного национализма. Вы в курсе, что некие силы пытаются приватизировать военно-промышленный комплекс России?
   - Нет.
   - А к чему это приведет, понимаете?
   - Будет потерян контроль за потенциалом Вооруженных Сил...- осторожно сказал Тарасов.
   - С их последующим уничтожением... В общем, нет смысла перечислять, что произойдет. Этот процесс уже идет.
   - И вы решили...
   - И руководство ордена решило: хватит унижений! Пора мочить всех предателей и торговцев Россией! Пора запускать программу ликвидации управляющей нами транснациональной Системы! В результате была создана особая служба, которую ныне возглавляю я.
   - Чистилище...
   - Что? А-а... Нет, наша служба имеет другое название. - Всеслав Антонович помедлил немного и добавил с едва заметным колебанием:- Она называется СОС.
   - СОС? - удивился Владислав. - "Спасите наши души", что ли?
   - Не совсем, - улыбнулся собеседник, - хотя и близко по значению. Это аббревиатура слов "суд отложенной смерти". Позже вы поймете, почему она так называется.
   - И чем же она занимается? - скептически поджал губы Тарасов.
   - Как бы высокопарно это ни звучало, служба рассматривает себя как порождение внутреннего времени российского суперэтноса, его эксперта, хранителя и гаранта.
   - Гаранта чего?
   - Гаранта сохранения духовной вертикали и связи с коллективным бессознательным русского народа в первую очередь. Служба ставит своей целью такое развитие событий в объективной реальности, при котором максимально сохраняется структура и естественная динамика внутреннего пространства российского этноса.
   - Это все общие слова, а конкретно?
   - Конкретно роль службы можно сравнить с деятельностью психоаналитика и хирурга, пациентом которых является не отдельный человек, а целое государство. Уговаривать - значит уговаривать, резать -значит резать!
   - Круто! - усмехнулся Владислав. - И при этом вы, разумеется, оставляете за собой право решать, в каком случае - уговаривать, в каком - резать.
   Родарев остался невозмутимым, хотя глаза его на мгновение стали вдруг как наждачная бумага.
   - Да, мы считаем, что у нас есть такое право, хотя мы не играем ни по правилам бандитов, ни по правилам государства, прогнившего насквозь. Политики, торгующие жизнями солдат, и высшие армейские чины, получающие свою часть прибыли от этой торговли, доигрались в войну, не понимая, что мир изменился. Пора с этим кончать! Да вы и сами недавно прошли через это ощущение, потеряв всю свою семью. Не так ли?
   Владислав сжал челюсти, отвернулся. Выдавил через силу:
   - Я не философ...
   - Дело не в философии, Владислав Захарович, вам необходимо осознать то, что осознали мы: пора менять концепцию власти в стране. Нами ни кто не должен управлять, кроме тех, кого выберет русская идея! Согласны с этим?
   Владислав помолчал, пытаясь найти в рассуждениях полковника слабое звено.
   - Согласен.
   - Чудесно. Идем дальше.
   - Я понял. Это... вербовка?
   - Скорее предложение о сотрудничестве.
   - А если я все же откажусь?
   - Не откажетесь, Владислав Захарович. В настоящее время наши интересы совпадают. Мы не только хотим остановить беспредел преступности в стране, но и воздать по заслугам некоторым конкретным деятелям политики, экономики, финансовых и силовых структур. Ваш опыт работы за рубежом очень пригодился бы.
   - Что вы хотите сказать?
   - Мы дадим вам возможность отыскать спонсоров и помощников чеченских боевиков в Москве, не ради мести, ради восстановления справедливости. В одиночку вам с этим делом не справиться. Кроме того, мы выведем вас на тех, кто прикрывал убийцу вашей жены.
   Владислав выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, закрыл глаза, успокаивая разогнавшееся сердце. Мышцы рук напряглись, пальцы скрючились... и расслабились.
   - Допустим, я соглашусь, - глухо сказал он. -Что потом? Что вы потребуете от меня? Я убежден, что за все надо платить.
   - Мы не являемся эмиссарами дьявола, - улыбнулся Родарев. - Мы на другой стороне. Но придется поработать на благо Родины.
   - За рубежом?
   - В силу ваших возможностей, образования и опыта. Специалистов по России и у нас хватает, но таких, как вы, знающих языки и специфику забугорной жизни, мало. Насколько я осведомлен, вы владеете четырьмя языками? Английским, французским, китайским и корейским.
   - Немного знаю латышский и финский.
   - Тем более. У России за рубежом нет друзей, как бы сладко ни пели политики и журналисты, уверяя нас в обратном. У нас есть только враги, явные и скрытые, и деловые партнеры. Президент, кстати, этого не понимает, иначе не способствовал бы приближению НАТО к границам России и не закрывал бы наши военные базы на Кубе, во Вьетнаме, в Корее и Индии, в странах СНГ. Кольцо врагов сжимается, а он целуется с президентом США даже после войны в Ираке и любуется собой.
   - Не надо так... о президенте...
   - Извините, если я слишком резок, но ведь за державу обидно. Но это к слову. Я не люблю Америку, их паразитарное отношение к природе и остальным народам. Не люблю чиновников, политиков, высокопоставленных говорунов, ненавидящих все русское, и не люблю весь американский народ, давно превратившийся в стадо баранов. Вы не ловили себя на мысли, просматривая американские фильмы, что вам никого не жалко? Ни бандитов, ни героев, ни так называемых простых граждан?
   - Я редко смотрю боевики...
   - Правильно делаете. Так вот мне никого в этих фильмах не жалко! Да и кого жалеть, если в них отъявленный негодяй сражается за место под солнцем с не менее отъявленным героем, как правило - бывшим бандитом или киллером. И все они действуют по принципу Флеминга: живи и дай умереть другим.
   Тарасов усмехнулся.
   - Ваша команда разве не пользуется тем же принципом?
   - Нет! - отрезал полковник. - Мы пользуемся другим принципом: живи и дай жить другим! Вот почему наша команда называется СОС - "Суд отложенной смерти". Убиваем мы по крайней необходимости, если у наших врагов из террористического интернационала руки по локоть в крови и если объект коррекции не внял предупреждению. Вы еще убедитесь в этом.
   В гостиную бочком вошел помощник Родарева с подносом, на котором стояли кофейный прибор, конфеты и сахар.
   - Спасибо, Степаныч, - кивнул хозяин. - Подсаживайтесь, Владислав Захарович, кофе отменный, привезен прямо из Бразилии. Я растворимого не употребляю.
   Молчаливый помощник полковника присел рядом с Тарасовым, взял чашку. Владислав встрепенулся, подвинулся ближе к столу, размышляя о полученной информации. В глубине души он уже принял предложение Родарева, но оглашать свое согласие не спешил.
   - Я бы хотел кое-что уточнить.
   - Ради бога.
   - Русский орден... это масонская организация? Он как-то связан с другими тайными орденами?
   Родарев и Степаныч, возраст которого был трудно уловим, переглянулись. Полковник дернул уголком губ, обозначая усмешку.
   - Нет, мы не связаны с другими орденами. Более того, мы с большинством из них антагонисты, хотя едва ли они догадываются об этом. Ведь нас как бы нет. Это тот самый единственный случай, когда страна не должна знать своих героев.
   Улыбнулся и Владислав.
   - Это я понимаю. Еще вопрос: орден - военная организация?
   - Орден - нет, команда СОС -- да. Все мы русские офицеры и люди чести. Вы тоже офицер, кадровый разведчик, и понимаете толк в дисциплине, так что для вас не составит труда войти в наш коллектив. Единственное, что вы должны будете усвоить: добровольно принимая на себя обязанность служить высоким целям ордена, его кавалер не ищет в том личных выгод и почестей и подчиняется его правилам и распоряжениям иерархов.
   - Добровольно... - скривил губы Владислав.
   - Я уже сказал: вы можете уйти отсюда в любой момент. Разумеется, дав обязательство хранить в тайне полученные сведения.
   - Этого достаточно?
   - Для вас вполне, - кивнул Родарев, и глаза его снова на миг царапнули лицо Тарасова наждачной бумагой. - Вы человек чести, Владислав Захарович, иначе этот разговор не состоялся бы. Могу вас заверить, что РуНО всегда поддержит вас в должной мере и в должное время. Итак, ваше решение?
   Владислав допил кофе, действительно оказавшийся ароматным и вкусным.
   - Мне надо исчезнуть.
   Родарев понял.
   - Завтра ваше тело найдут среди участников автокатастрофы в районе Тулы. У вас есть на теле какие-либо заметные пигментные образования, наколки?
   - Родинка на животе... и вот это. - Владислав показал выколотую на сгибе указательного пальца букву С.
   - С вашего позволения мы скопируем их, а также папиллярный узор на пальцах. Судмедэксперты должны опознать личность погибшего.
   - Вы что же, заранее подготовили варианты моего исчезновения?
   - У нас большой опыт, - заговорил индифферентным тоном Степаныч, кинув на Тарасова безразличный взгляд. - В командах СОС только двое - живые и реальные люди, не прошедшие "спецотбор", я и Всеслав Антонович. Остальные - "мертвецы".
   - И много таких команд?
   - Две: СОС-1 и СОС-2. Одна специализируется на Азии, другая на Европе и Америке.
   - Понятно. Я хотел бы оставить свое имя.
   - Боюсь, это невозможно, - качнул головой Родарев.
   - А фамилию?
   Собеседники Тарасова обменялись взглядами.
   - Это уже технические детали... - начал полковник.
   - Фамилию можно оставить, - сказал Степаныч. -Все равно после смерти его никто не будет искать. Хотя не факт. Но имя и отчество придется изменить. Как вам - Роман Алексеевич, подойдет?
   - Не имеет особого значения. Пусть будет Роман Алексеевич. Последний вопрос: что я должен делать?
   - Придется кое-чему подучиться. - Степаныч собрал чашки, унес на кухню и вернулся. - Методам отвлечения внимания, психотехнике внушения, стимуляции организма, возбуждению экстрасенсорики и другим важным вещам. Через месяц начнете работать самостоятельно. Идемте, я провожу вас.
   Тарасов выбрался из-за стола.
   - Куда?
   - Будете жить и тренироваться на базе. Там вас никто не найдет и никто из посторонних не увидит.
   - Удачи.- Родарев протянул крепкую руку. -Мы будем встречаться с вами часто, Владислав... э-э, Роман Алексеевич.
   - Вы хороший психолог, Всеслав Антонович. Так быстро меня еще никто не обрабатывал. Кто вы в иерархии ордена?
   - Первый князь. Что касается психологии, то, во-первых, вы были готовы к восприятию данной информации.
   - А во-вторых?
   - Во-вторых, я не только полковник Федеральной службы безопасности, но и доктор психологии.
   Владислав встретил полный скрытой озабоченности взгляд Родарева, сквозь которую на мгновение проскочила веселая искра, и они расстались, чтобы встретиться на другой день уже на базе и послушать сообщение по телевизору о крупной автокатастрофе, в которой погибли члены одной из дагестанских криминальных группировок и бывший работник посольства России в Корее Владислав Захарович Тарасов.
   Месяц Тарасов провел на базе ФСБ, занимаясь спецподготовкой под руководством Степаныча - Николая Степановича Корнейчука, оказавшегося воеводой Русского ордена и инструктором команды СОС.
   В декабре Тарасов получил первое задание - разобраться с чеченскими спонсорами теракта в Москве и с покровителями поставщиков русских девушек за границу.
   В конце января он впервые провел операцию за рубежом - в Дании, уничтожив руководителей датского Комитета в защиту Чечни. Затем началась череда других зарубежных операций, и Роман Алексеевич Макаров - фамилию ему все-таки сменили - на год поселился за пределами России. Сердце его после смерти родителей, дочери и жены так и не оттаяло...
   Чья-то рука дотронулась до плеча: - Командир, Гроза вернулся.
   Владислав открыл глаза, рывком сел, помассировал шею и оглядел свою гвардию "сосунков".
   В наличии имелись все шестеро, запакованные в камуфляжные комбезы, в том числе посланный на разведку Иван Пантелеев по кличке Гроза; они все носили клички и отзывались только на них.
   Самым старшим в группе был пятидесятилетний белорус Егор Лукаш, отзывающийся на псевдо Нос. Самым примечательным в его облике действительно был нос - картошкой, причем весьма приличных размеров. И хотя ни на силача, ни на бойца спецназа он не походил никак - с виду обыкновенный мужичонка с пегими волосами и хитрым прищуром глаз, Егор Лукаш на самом деле был высококлассным профессионалом-подрывником и вообще мастером на все руки.
   Под стать ему в группе был еще один малороссиянин - сорокалетний Сергей Сергиевский по прозвищу Хохол, также с виду мало напоминающий мастера воинских искусств. Обстоятельный, неторопливый, малоразговорчивый, он больше походил на запорожского казака, торгующего арбузами, хотя в нужное время демонстрировал великолепную сообразительность, подвижность и реакцию. В группе он исполнял обязанности водителя и пилота, а также по совместительству повара, хозяйственника и стрелка.
   Остальные были моложе: татарин Резван Темирхан по кличке Хан, тридцати шести лет от роду, снайпер от бога, владеющий всеми видами огнестрельного и холодного оружия, тридцатитрехлетний Гогия Донелиади по прозвищу Батон, тридцатилетний Иван Пантелеев - Гроза и самый молодой боец группы двадцативосьмилетний Анатолий Юрчик по кличке Инженер, спец по компьютерам, устройствам связи и вообще дока в электронной технике любого назначения.
   Самому Тарасову исполнилось в июне этого года тридцать пять лет. Был он высок - под сто девяносто сантиметров, широкоплеч, русоволос, голубоглаз, с весьма симпатичным "нордическим" лицом, в данную минуту угрюмым. Угрюмость эта, подчеркнутая сжатыми губами, поселилась на его лице с момента похорон жены и редко уступала место выражению приязни или улыбке.
   Бывший полковник Службы внешней разведки был наделен хищной энергией и грацией спортсмена-гимнаста. По природе своей он был скрытен, внимателен к собеседнику, привык держать под контролем собственные эмоции, ценил физическую и психологическую независимость. Иногда он бывал высокомерен -в пределах необходимого, особенно когда этого требовала ситуация, но никогда никого не подводил, был целеустремлен и надежен.
   Полковником и помощником пресс-атташе российского посольства в Корее он стал рано, в тридцать два года, а до этого окончил Академию Генерального Штаба, был направлен в Главное разведуправление Министерства обороны, а потом переведен в СВР. Если бы не случившаяся трагедия с захватом заложников и гибелью семьи, Владислав Тарасов добился бы многого на поприще разведчика и дипломата. Теперь же он был "мертв" - официально и носил другое имя: Роман Алексеевич Макаров.
   Впрочем, все бойцы группы тоже прошли через это - гибель близких и "собственные похороны".
   - Что у тебя? - посмотрел на Пантелеева Тарасов.
   - Их шестеро, не считая трех аборигенок, - доложил Гроза. - Можем устроить маленькую победоносную войну в любой момент.
   - Нам не нужна война, ни маленькая, ни большая. - Владислав перевел взгляд на Юрчика-Инженера. -Эфир?
   - Чист, - отозвался белобрысый крепыш, прослушивающий местный радиоэфир с помощью компьютеризированного сканера. Комплекс в его ранце включал широкодиапазонный пеленгатор и позволял не только перехватывать радиоразговоры в радиусе полсотни километров, но и быстро расшифровывать кодовые передачи.
   - Он считает себя в полной безопасности, -подал голос педантичный Хохол-Сергиевский. - Его прятало здесь ФБР, пообещав, что никто не найдет. К тому же он родом отсюда и знает местность как свои пять пальцев.
   - Переходим на режим "стойка", - сказал Владислав, поднимаясь с надувного пленочного матраса, на котором спал. -- Запускайте "стрекозу". Объект должен услышать "глас божий" не позднее двух часов ночи. В половине третьего за нами прилетит челнок.