Головачев Василий. Палач времен

   В кабинете Ивор уселся в кокон-кресло компьютерной зоны и вызвал Мириам. Пора было признаваться, что он не придумал способа добычи дриммера и не знает, как пробраться в Ствол незамеченным.

Глава 6

   В гости к Ромашиным Ивор приходил теперь как к себе домой, хотя всегда с трепетом ждал встреч с Игнатом, которого не то чтобы боялся, но опасался и уважал. Если же Ромашин отсутствовал, молодой человек переживал облегчение и одновременно чувство вины, тут же исчезавшее под натиском энергии Мириам. В такие моменты он подолгу созерцал творения отца девушки, в том числе – объемные картины (в основном пейзажи других планет), и сожалел, что не родился художником.
   Так было и на этот раз, когда наутро после встречи с посланцем Игрока он заявился к Мириам, чтобы обсудить дальнейшую программу действий.
   Дочери Ромашина тоже не удалось найти лазейку в Ствол в обход всех охранников хронобура, и ее сумасбродный план ничем не отличался от сумасшедшей идеи Ивора – прижать Федора Полуянова к стенке, заставить рассказать все о посылке команды Жданова-старшего в Ствол и отдать дриммер.
   Посмеявшись вдвоем над своими идеями, молодые люди приуныли, потом все же поднялись из мастерской в жилой блок, засели за инк-информатор и принялись обсуждать способы проникновения внутрь Ствола, пользуясь полным описанием конструкции хронобура, доступным лишь сотрудникам службы безопасности.
   Им повезло: описание хранилось в памяти персон-инка отца Мириам, имевшего доступ ко многим секретным файлам службы.
   О предложении, которое ему сделала курьерша Игрока Тирувилеиядаль (не догадался спросить, балбес, – кто этот Игрок, из какой Ветви Времен и что из себя представляет), Ивор пока никому не говорил, в том числе Мириам, но курьерша сама напомнила о себе, и Жданову волей-неволей пришлось рассказать девушке все. Потому что позвонила Тирувилеиядаль именно в тот час, когда Ивор и Мириам разглядывали выданное инком изображение Ствола в разрезе.
   Ивор поднес к глазам руку с браслетом видео, и над матово-черным квадратиком развернулся крошечный объем передачи: на Жданова глянула рыжеволосая голова вербовщицы Игрока.
   – Вы приняли решение, господин Жданов?
   – Еще нет, – сказал застигнутый врасплох Ивор.
   – Боюсь, вы переоцениваете свое значение. – Красавица Тирувилеиядаль превратилась в мужчину с птичьим лицом. – Я позвоню завтра. Будьте добры ответить «да» или «нет».
   – Я не переоцениваю своего значения, – разозлился Ивор, – но не люблю, когда давят на психику!
   – Это еще не давление, – очаровательно улыбнулась Тирувилеиядаль, и объем передачи свернулся в лучик, погас.
   – Кто это был? – с сомнением посмотрела Мириам на помрачневшего Ивора. – И что ей было от тебя нужно?
   Ивор провел ладонью по щеке, поколебался немного и рассказал девушке о своей встрече с посланницей Игрока.
   – Как интересно! – воскликнула Мириам, когда он закончил. – Неужели откажешься?
   – Ты не понимаешь, – хмуро сказал Ивор. – Она не сказала, на стороне какого Игрока мне предложено играть. А если за того, кто замахнулся на свертку нашей Ветви?
   Радостное оживление на лице Мириам уступило место задумчивости.
   – Ты прав, я не подумала. Так спроси у нее, когда она позвонит в следующий раз.
   – Вряд ли она скажет правду. История учит, что вербовщики обычно не отличаются честностью и щепетильностью. Может быть, стоит посоветоваться с твоим отцом?
   – Конечно, – с готовностью поддержала его девушка, – он не откажет и никогда не ошибается. Только не проговорись о наших планах. А пока его нет, давай прикинем, что нам нужно для похода.
   – Ты хочешь идти… вдвоем?
   – А тебе еще кто-то нужен? – с потрясающим простодушием спросила Мириам, выгнув бровь. – Вспомни своих родителей, испытавших множество бед, но не разлучавшихся ни при каких обстоятельствах. Вспомни хроноскитальцев из нижних Ветвей – Ивана Кострова и Таю Былинкину. Они вообще долгое время путешествовали по Стволу вдвоем.
   – Да я не возражаю, – пробормотал Ивор, отдавая инициативу в руки девушки. – Просто прикидываю, справимся ли мы… я ведь не профессионал по выживанию… а с группой спецназа было бы легче дойти до цели…
   – Ты скрытый паранорм, только еще не знаешь этого. Иначе тебе не сделали бы предложение вступить в Игру. А профессионалами по выживанию в экстремальных условиях и мастерами по рукопашному бою не рождаются, а становятся. Научишься. Я тебя научу. Меня отец с детства тренирует. Согласен?
   – Куда же я денусь? – невольно улыбнулся Ивор.
   – Тогда продолжаем подготовку. Я считаю, что в первую очередь нам нужен дриммер. О нем мы поговорим позже. Затем нам понадобится аппаратура пси-веллинга для идентификации личности и пеленгации твоего отца. Такая наверняка имеется в крупнейших медицинских пси-клиниках и в медцентре УАСС. Думаю, мы сможем достать портативный экземпляр. Кроме того, нам нужны транш-рации для связи, уники типа «кокос», оружие, НЗ и парочка витсов. Что еще?
   Ивор покачал головой, хмыкнул.
   – Ты, однако, размахнулась! Да кто ж нам все это даст за просто так?
   – Мы и спрашивать никого не будем. Веллингер попытаемся достать в центре Управления, где у меня есть приятель. Кроме того, я знаю код бункера запасной базы СБ на Венере, которая использовалась в прошлой Игре, там и возьмем все, что нам нужно.
   – Разве база не охраняется? И откуда тебе известен код доступа?
   – Я же тебе говорю: эта база осталась еще с прошлой Игры, она секретная, готовилась как схрон для безопасников, воюющих с эмиссарами «хронохирургов». Отец показывал ее мне, когда я была еще маленькая.
   – Сдаюсь. – Ивор поднял руки вверх. – Похоже, у тебя все продумано. Осталось только добыть дриммер, пробиться с его помощью в Ствол и вытащить отца из ловушки.
   Брови Мириам сдвинулись, в зеленых глазах появился опасный огонек.
   – Ты смеешься? Издеваешься, да?!
   – Ничуть! – поспешно возразил Ивор.
   – Думаешь, если я еще учусь и вообще девчонка, то способна только в куклы играть и танцевать?
   – Ничуть не бывало! Я думаю, что ты очень решительная и смелая, как амазонка. И очень красивая! – Последнее признание вырвалось у Ивора нечаянно, и он тут же пожалел об этом, но, как ни странно, на Мириам оно подействовало успокаивающе.
   – То-то же, – сказала она тоном ниже. – Я не потерплю, чтобы надо мной смеялись. Вот увидишь, у нас все получится… если будешь меня слушаться. Обещаешь?
   – Обещаю, – помедлив, сказал Ивор серьезно.
   Она глянула на него оценивающе, насмешки не увидела, вдруг поцеловала в щеку и продолжила как ни в чем не бывало:
   – Идем дальше. В принципе мы можем обойтись и без дриммера.
   – То есть как? – не понял Ивор. – Как же мы тогда… – Он замолчал, с недоверием глянул на собеседницу. – Ну, конечно, кванк твоего отца! Он-то уже проходил в Ствол и обратно!
   – Как ты догадался? – удивилась Мириам. – Мысли мои прочитал, что ли?
   – Со мной бывает. Интуиция. Но идея, по-моему, неплохая. Беда только в том, что мы не знаем, когда здесь снова появится кванк отца и даст ли он нам дриммер. А время не ждет.
   – Черт, ты снова прав! Надо думать. Может быть, у отца есть связь со своими кванками из других Ветвей?
   – Вряд ли он скажет. Хотя спросить, конечно, можно.
   – Кажется, он уже пришел. – Мириам уловила перемигивание огней на панели домового. – Пап, это ты?
   – Я, – раздался негромкий голос Ромашина по системе домашнего интеркома. – Ты одна?
   – С Ивором. Можно, мы к тебе зайдем? Пообщаться надо.
   – Что-то случилось?
   – Есть интересные новости.
   – Через пару минут.
   – А мы пока кофеем побалуемся, – вскочила со своего стула Мириам, чтобы принести кофейный прибор.
   Через десять минут Ромашин принял делегацию в своем кабинете, превратив его в уголок Большого Американского Каньона Колорадо: казалось, площадка с креслами и вириалом инка висит над обрывом колоссального живописного ущелья, прорезавшего плато, к счастью, так и не освоенного людьми. Вся эта территория осталась заповедником геологических формообразований и местом съемок многих видеофильмов.
   – Я весь внимание, – сказал скульптор, по обыкновению закинув ногу на ногу и обхватив колено пальцами обеих рук.
   – Вот он начнет, – кивнула на Ивора Мириам.
   Жданов смутился, но переборол себя и коротко поведал Игнату о визите посланницы Игрока.
   Наступила пауза. Ромашин задумался, глядя на каньон под ногами. Молодые люди переглянулись, чувствуя растущую неловкость, будто сделали нечто предосудительное. Игнат заметил их волнение, дернул уголком губ, намечая улыбку.
   – Ситуация, дети мои, весьма любопытная. Или я выдаю желаемое за действительное, или наши силы кто-то пытается разделить.
   – Что ты хочешь сказать? – подняла брови Мириам.
   – Существует вечная формула, изобретенная не человеком, но успешно претворяемая в жизнь во всех Ветвях Мироздания: разделяй и властвуй! Так вот нашу команду, которая начала действовать, пытаться нейтрализовать просачивание в нашу вселенную «вируса» Игрока, этот самый Игрок хочет разделить. Заставить воевать друг с другом. С одной стороны, нам это лестно: нас уважают как реальную силу, способную на равных играть с сильным соперником. С другой – эмиссары Игрока уже действуют в нашей Ветви, а мы не знаем, кто они, сколько их, что они затевают и как далеко продвинулись в своих планах.
   – Почему ты считаешь, что эмиссаров Игрока много?
   – Не много, но и не один. Вспомните ваш разговор с комиссаром. Он тоже хочет, чтобы молодой Жданов был с ним в одной команде, предлагая ему место опера или консультанта в своей службе.
   – Но он ни словом не обмолвился об участии в Игре, – с сомнением проговорил Ивор.
   – Пока не было нужды. Если бы ты согласился, объяснение состоялось бы рано или поздно. А визит госпожи Тирувилеиядаль – сомневаюсь, что это женщина, – говорит о прямой заинтересованности Игрока в вербовке на свою сторону творчески мыслящих людей.
   – Но ведь и Полуянов, и эта рыжая ведьма могут работать на одного и того же хозяина, – с пренебрежением сказала Мириам.
   – Могут, – согласился Игнат. – Хотя ответственности за принятие решения с твоего друга это не снимает.
   – Что же мне делать? – пробормотал Ивор. – Отказаться?
   – Конечно, отказаться! – Мириам решительно тряхнула волосами.
   – Я бы потянул время, – спокойно сказал Ромашин. – Пусть обозначатся оба и хотя бы намекнут, кому они служат. Может быть, кто-то из них все-таки связан с Игроком-джентльменом, выполняющим все правила Игры. В таком случае можно было бы и присоединиться к его команде.
   – Я все же не понимаю, что они нашли во мне, – сказал Ивор, виновато покосившись на Мириам.
   Та открыла рот, но ее опередил отец:
   – Мама тебе ничего не рассказывала?
   – О чем?
   – О твоих врожденных способностях.
   – Н-нет… как будто нет… не помню, если честно.
   – Поговори с ней, возможно, узнаешь кое-что интересное для себя. А пока, милые мои, выметайтесь-ка отсюда, мне надо поработать. Держите меня в курсе событий.
   Молодые люди вышли из кабинета.
   – Что он хотел сказать? – опомнился Ивор.
   – То, что ты себя плохо знаешь.
   – Но мама никогда мне ничего не говорила о каких-то там способностях… и отец тоже… и вообще я не понимаю, о чем идет речь!
   Мириам заговорщицки подмигнула ему, потащила за собой и уже в своей комнате проговорила:
   – Во-первых, ты просто не замечаешь своих умений. Я уже не раз удивлялась, когда ты отвечал мне на вопросы, которые я не задавала.
   – Что же, по-твоему, я читаю мысли? – скептически хмыкнул Ивор.
   – Не читаешь, но интуитивно схватываешь, чувствуешь ситуацию. Ты и моих друзей поразил, когда мы играли в теннис, перехватывая их удары в самый нужный момент. А ведь Боб и Саша – мастера. И во-вторых, я случайно слышала разговор отца с твоей мамой, и он сказал, что ты – потенциальный оператор.
   – Что еще за оператор?
   – Думаю, это нечто сродни экстрасенсу с выходом на магическое оперирование.
   – Значит, мне осталось только вывернуть себя наизнанку и выяснить, что я умею? – улыбнулся Ивор, не придавая особого значения словам девушки.
   – Я в это верю! – серьезно ответила Мириам. – Поговори с мамой, может, она знает, как привести тебя в состояние инсайта. А пока что вернемся к нашим баранам. Я сейчас… – Она не договорила.
   Снова запиликал вызов видео Ивора.
   На этот раз позвонил Федор Полуянов.
   – Жданов, ты где находишься?
   Ивор и Мириам переглянулись.
   – Я скоро буду дома, – уклончиво ответил молодой человек.
   – Ничего не хочешь мне сообщить?
   – О чем? – Ивор сделал удивленный вид.
   – Например, о встрече с красивой рыжеволосой женщиной.
   – Откуда вы знаете? – пробормотал Ивор.
   – Я обязан знать все. Жду тебя в четырнадцать по среднесолнечному в Управлении. Заодно поговорим и о твоей работе в отделе. Пора определяться.
   Изображение головы комиссара погасло.
   Молодые люди молча смотрели друг на друга.
   – Мне это категорически не нравится, – сказала Мириам задумчиво. – Судя по всему, за тобой следят работники комиссара, иначе трудно объяснить его информированность о том, кто тебя посещает.
   – Я бы заметил…
   – Существуют эквидистантные методы слежки, которые практически невозможно обнаружить.
   – Откуда ты знаешь?
   – Ты забываешь, что я дочь бывшего комиссара. Я много чего знаю и умею. Вот что: время у нас еще есть до встречи с Полуяновым, давай-ка смотаемся на базу, обеспечим себе экипировку, а уж потом пойдем в Управление. Идет?
   – Вместе?
   – Более удобного момента не придумаешь. Комиссар будет уверен в своей неуязвимости, расслабится, а мы его прижмем и заставим отдать дриммер.
   – Так он нас и послушается.
   – Ты меня мало знаешь, – подбоченясь, сказала Мириам. – Когда необходимо, я могу быть очень-очень убедительной.
   – Хорошо, – согласился Ивор ценой потери душевного равновесия. – Летим на базу.
   Девушка подбежала к нему и поцеловала.
   Больше он не колебался.

* * *

   Игнат слышал весь разговор младшего Жданова с дочерью. Когда они тихонько, не прощаясь, покинули дом, он вызвал по транш-линии особый отдел контрразведки. Виом связи развернулся световым веером и протаял в глубину, открывая вход в тесное помещение с чешуйчатыми стенами и коконом инк-управления. В коконе сидел светловолосый мужчина с угрюмоватым лицом, на котором выделялись крупные губы, крупный же нос и холодные колючие серые глаза. Это был начальник особого отдела секунд-майор Клыков.
   – Они направились на Венеру, в район гор Максвелла, восточный внутренний склон кратера Клеопатра.
   – На базу ОСС-11, – уточнил Клыков низким голосом.
   – Понаблюдайте за этим районом. Мало ли что случится. Боюсь, Жданова ведут.
   Майор наклонился вперед, коснулся огонька на «кактусе» вириала, на несколько мгновений замер: разговаривал с кем-то в пси-диапазоне. Окончив разговор, глянул на Ромашина.
   – Группа пошла.
   – Чья?
   – Тео аль-Валида бин-Талала.
   – Тогда все в порядке.
   – Жданов знает о наших интересах?
   – Миа его подготавливает, но он еще сырой, не созрел. Хотя решительности должно хватить.
   – Жаль, что он не профессионал по выживанию.
   Ромашин усмехнулся.
   – Профи спецназа у нас достаточно, нужен именно такой человек – интуиция, порыв и вдохновение. Остальное приложится.
   Игнат не знал, что почти дословно повторил речь курьера Игрока в адрес Ивора Жданова.
   – Ты прав, – после недолгой паузы сказал Клыков. – Но именно поэтому ему нужна спецохрана. Твоей дочери будет недостаточно, случись что серьезное.
   – Ты не знаешь моей дочери, – дернул уголком губ Ромашин. – Хотя группу на всякий случай подготовь.
   – По варианту «Аргус»?
   – По варианту ВВУ^[9] «Шторм».
   – Слушаюсь, – кивнул начальник особого отдела, не показав, что удивлен масштабами предполагавшейся функционально ориентированной операции.
   – Работай и звони, как пройдут маневры. Кто у нас сегодня следит за комиссаром?
   – Пархоменко.
   – Пусть не вмешивается, что бы ни произошло.
   – Передам. – Клыков поколебался немного, но все же добавил: – Можно вопрос?
   – Валяй.
   – Тебе не кажется, что парень слишком молод для такого дела?
   – Это хорошо, что он молод и неопытен. Никто из наших врагов не будет брать его в расчет.
   – Понял. Может быть. Еще вопрос, не относящийся к делу?
   – Задавай.
   – Зачем Творцу, реализовавшему Древо Времен, Игры на выживание? Почему он сталкивает лбами целые системы цивилизаций?
   Ромашин покачал головой.
   – Похоже, Ваня, ты начитался Златкова и заболел, раз задаешь такие глубокие философские вопросы. Во-первых, Творец никого не сталкивает лбами, так как не он – организатор Игр, а его ученик. Как бы кто его ни называл. Во-вторых, ты не дочитал труды Атанаса, в последнем из них – об аспектах нового мировоззрения – говорится, что Игра – это просто выражение процесса усложнения и совершенствования Древа Времен.
   – А мне кажется, каждая Игра только сокращает варианты развертки Ветвей. Хотя теоретик я слабый…
   – Зато критик сильный. Работай и думай, это полезно. Кстати, возможно, ты прав, и начавшаяся Игра действительно направлена на свертку многих Ветвей. До связи.
   Виом свернулся в нить, но тут же развернулся снова. На Ромашина взглянули яркие зеленоватые глаза Ясены Ждановой, матери Ивора.
   – Что-нибудь с сыном?! – встревожилась женщина.
   – Пока ничего серьезного, – ответил Ромашин. – Имеется определенная стадия романа с одной молодой особой.
   – То есть с твоей дочерью, – покачала жена Павла Жданова. – Это можно было бы приветствовать, не знай я нрав твоей Миа. Она всегда нравилась мне независимостью суждений, однако иногда она становится слишком самостоятельной и увлеченной.
   – Согласен, это далеко не лучшие ее качества, – хмыкнул Игнат. – Порой она бывает слишком независимой, что вредит ей самой. Но уверяю тебя, сына твоего она в обиду не даст.
   – В ней течет кровь нашего рода, всегда отличавшегося свободолюбием и независимостью. Я в молодости была не менее увлекающейся натурой, да и твоя Ярина тоже. Где она, кстати? Давно не видела.
   – Она пытается запустить на Марсе пивоваренный завод и сутками сидит в Зурбагане. Думаю, объявится не сегодня-завтра.
   – Ты отпускаешь ее одну?
   – А что с ней сделается? Марс – не центр Галактики. Я звоню тебе по более серьезному поводу. Хочу посоветоваться и поразмышлять о походе Павла.
   – Я жалею, что не пошла с ним, – пригорюнилась Ясена. – У меня были определенные сомнения по поводу планов похода, но интуиции не хватило.
   – Не переживай, вытянем мы твоего Павла. Он, к счастью, не один, а с Атанасом. Итак, начнем с базовых позиций. Двадцать лет назад, спустя пять лет после окончания прошлой Игры, началась следующая. Появились новые Игроки, о которых мы почти ничего не знаем, кроме того, что сообщил Посредник. Один представляет собой форму жизни на основе биоядерных реакций, то есть реакций так называемого «холодного» термоядерного синтеза, не имеющую аналогов на Земле и вообще в нашей Ветви. По сути, это «жидкие кристаллы со спонтанно нарушаемой симметрией», способные принимать любую геометрическую форму, кроме остроугольной.
   – Костров в своей лаборатории создал нечто подобное – удивительная субстанция! Уже есть предложения перевести всю нашу промышленность на создание псевдоживой текучей техники на основе биоядерных технологий.
   – Если нет принципиальных возражений, почему бы и нет? Далее. Второй Игрок представляет собой – опять же со слов Посредника – разумную фитоструктуру. Представить трудно, но можно. Это так называемый «медленный объемный разум на основе систем флоры». Данного Игрока мы так и назвали – Мера, по первым буквам слов «медленный разум», в отличие от второго, имя которому – Палач – предложил сам Посредник. Очень символичное имя, надо признаться, весьма многообещающее.
   – Если не сказать больше. Боюсь, Посредник не дал нам полного пакета информации о цели Палача и вообще о состоянии Игры.
   – Он сказал только, что Палач побеждает, а его действия напрямую затрагивают нашу Ветвь.
   – И Ветви многих наших кванков. Может быть, положение еще хуже, и затронут не только наш Куст Ветвей, но и почти все Древо?
   – Эта мысль приходит ко мне все чаще, – признался Ромашин, – а посоветоваться не с кем. Златков, к сожалению, ушел с Павлом. Я был против, но Федор настоял на том, чтобы он вошел в команду. Итак, Посредник уговорил Павла подключиться к Игре в качестве независимого судебного исполнителя, для чего необходимо создать кластер Ждановых, то есть объединить всех Павлов во всех Ветвях в стаю. И первый же выход за пределы нашей Ветви привел отряд в ловушку! Почему? Что не сообщил Посредник? Чего не учли мы сами?
   – Если бы я знала ответы на все вопросы, мы бы не ошибались. Единственное, что приходит на ум, – это изменение масштабов. Цена Игры такова, что вербовщики Игроков начинают искать союзников и исполнителей все активней, а также устраняют с пути всех, кто может помешать.
   – Мне нужен доступ к Стратегу Управления или Мыслителю ИВКа, но так, чтобы не знал Федор. Попробую с их помощью проанализировать ситуацию.
   – Я дам заказ якобы от ВКС или лучше от СЭКОНа, – пообещала Ясена; речь шла о доступе к большим инк-системам.
   – С Федором давно общалась? Что он говорит?
   – Он делает вид, что развил бурную деятельность по розыску Павла и якобы собирается запустить в Ствол еще один спецотряд.
   – Это интересно. Мы сможем внедрить в отряд своего человека?
   – Постараемся. Ваня Клыков вроде бы является одним из кандидатов.
   – Тогда у меня все. – Ромашин поколебался несколько мгновений, но о деятельности сына Ясене так и не сказал. Ей и без того хватало переживаний за мужа.

Глава 7

   Первые достоверные сведения об условиях на поверхности Венеры были получены еще в конце шестидесятых годов^[10] двадцатого века, когда на планету один за другим посыпались зонды и спускаемые аппараты, запущенные Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки.
   Уже тогда стало известно, что атмосфера Венеры почти целиком состоит из углекислого газа, температура воздуха у поверхности близка к четыремстам шестидесяти градусам по Цельсию, а давление достигает девяноста атмосфер. Кроме того, было установлено, что толщина облачного покрова планеты составляет от тридцати до сорока километров, причем верхний слой облаков состоит из капелек концентрированной серной кислоты. Таким образом, освещенность поверхности Венеры оказалась примерно такой же, как в пасмурный день на Земле. Цветовая же палитра венерианского пейзажа была близка средневолновому диапазону видимой части спектра: здесь преобладали зелено-коричневые тона, так как синие и голубые лучи поглощались необычайно плотной атмосферой.
   Впоследствии люди узнали, что на Венере случаются грозы намного мощнее земных и что ураганные ветры, постоянно дующие со скоростью до ста метров в секунду на высоте верхней границы облачного слоя, сменяются у поверхности легким «ласковым» дуновением около одного метра в секунду.
   Первый пилотируемый полет на Венеру состоялся в две тысячи двадцатом году и едва не закончился трагически. Спускаемый аппарат отнесло от предполагаемого места посадки на двести с лишним километров, и сел он в ущелье, откуда не смог потом взлететь. Пришлось сажать второй модуль и забирать экипаж первого.
   Однако и в начале двадцать четвертого века, несмотря на создание сети мгновенного транспорта (метро) и успешное освоение галактических просторов, эта планета оставалась почти не тронутой из-за своих специфичных условий. К тому же на ней была обнаружена жизнь, хотя и весьма своеобразная – на основе кристаллических соединений углерода. Образуя причудливые фестоны, арки, башенки, ротонды, грибообразные наросты, «живые» кристаллы графита, гексавита и алмаза селились в наиболее жарких районах Венеры, и открытие сверкающих «городов» стало сенсацией, хотя держалась эта сенсация недолго – до второй экспедиции на планету. И все же естественные творения местной природы были великолепны. Их текучими переливами можно было любоваться бесконечно, как языками огня в костре или текущей водой. А сохранилась эта форма жизни на Венере лишь благодаря особенности всего живого: стоило отделить от тела «кристаллической грибницы» хотя бы один кристалл, как он через некоторое время распадался в черный графитовый порошок. Именно поэтому люди и не истребили кристаллидов Венеры ради использования их тел в ювелирной промышленности, для украшений, как они это сделали на Земле с моллюсками-жемчужницами.
   Секретная база службы безопасности, о которой говорила Мириам, была оборудована в пещере на восточном внутреннем склоне кратера Клеопатры. Кратер этот диаметром девяносто пять километров (на самом деле он двойной, внешний – диаметром девяносто пять, и внутренний – пятьдесят пять) располагался на плато Лакшми, самой высокой части гор Максвелла, и был окружен почти параллельными хребтами-складками, отстоящими друг от друга на пять-пятнадцать километров и тянущимися на сотни километров. Больше всего этот бороздчатый рельеф напоминал морщинистую шкуру моржа, каковое сравнение сделал Ивор, стоя на вершине пика Максвелла и с высоты одиннадцати с половиной километров обозревая горную страну.