Головачев Василий. Спящий джин

   ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ.
   Заповедник Ховенвип, январь 21-208
   Их было девять - группа Шерстова, одна из лучших групп бригады "Аид". Их называли чистильщиками - неофициально, дружески, отдавая дань уважения людям этой профессии. Специалисты из "Аида" занимались обезвреживанием чудовищного наследия военной машины прошлого: складов оружия, секретных лабораторий, законсервированных заводов по производству химического и биологического оружия, секретных лабораторий, законсервированных заводов по производству химического и биологического оружия, могильников с радиоактивными и бактериологически активными веществами и прочих следов эры капитализма.
   Группа Шерстова специализировалась на ликвидации баз и складов биологического и бактериологического оружия.
   Двадцатого января в архивах "Сенткома-2000", объединенного командования силами капиталистических государств, эксперты "Аида" отыскали документ, в котором говорилось, что в Северной Америке, на территории заповедника Ховенвип, расположен склад бактериологического оружия двухвековой давности. Двадцать первого января в пять часов утра по местному времени Шерстов поднял группу по тревоге. В шесть утра все девять человек прибыли на базу "Аида" в Ньюкасл. Еще через час Шерстов выходил из флейта на поляне в дубраве: сзади и с боков - лес, впереди - обрыв, за обрывом - горно-пустнныи массив Ховенвипа.
   К восьми территория заповедника в радиусе двух километров от точки с координатами склада была обследована сверху на антигравах. Магнитные искатели отметили несколько аномалий, другие датчики помогли сориентироваться точнее, и в восемь часов ровно помощник Шерстова Зо Ли установил белый вымпел над хитро замаскированным входом в пещеру, где предположительно находился склад.
   - Отдых, - объявил Шерстов, доставая из багажника командирской машины плоскую флягу. - Кто хочет пить? У меня солар.
   Пить хотели почти все. Пока Шерстор разливал дымящийся шипучий тоник по стаканчикам, Зо Ли взобрался на стену обрыва. Со стометровой высоты были хорошо видны холмы зеленоватой пыли внизу, красный уступ в нескольких километрах к северу, хаос сжал слева от уступа и хвойный лес на плато справа.
   Зо Ли посмотрел на браслет личного информа (рубиновые цифры часов показали семь минут девятого) и перевел взгляд на каменное поле. В этот момент из стены под обрывом совершенно беззвучно вытянулся колоссальный факел прозрачно-голубого пламени. Он накрыл песчаные холмы, флейт, людей, пьющих сок на каменных глыбах, начал расти в длину... По нервам ударило жгучей болью, Зо Ли закричал, упал на колени, расширенными глазами продолжая наблюдать за проявлением неизвестных сил.
   Факел побледнел, собрался в прозрачное голубоватое облако, что-то остро засверкало в нем - снова волна боли скрутила тело Зо Ли, на уши навалилась глухота. Он почувствовал дуновение холодного ветра - в безветрии! Потом холод охватил все тело, руки и ноги онемели, стало трудно дышать...
   Зо Ли пытался подняться, но тело не слушалось, наступила вялость и сонливость, словно после огромной нервной перегрузки. Затем Зо Ли показалось, что он сошел с ума! Скалы под обрывом вдруг зашевелились, обросли длинным черным мехом, превратились в чудовищную многолапую птицу-змею с обликом отвратительным и злобным. "Птица" зашевелилась и ожила...
   Светящееся облако, в котором, словно зрачок исполинского глаза, вдруг проявилась черная дыра, пало на скалы, коснулось Зо Ли ледяным дыханием, и бездна распахнулась перед ним - он понял! Он понял, что это такое! Но прозрение длилось недолго: неимоверный холод сжал сердце когтистой безжалостной лапой; Зо Ли перестал видеть и слышать, осталась лишь боль, хлынувшая в мозг, как океанская вода в шлюзы тонущего корабля...
   ИГНАТ РОМАШИН,
   ИНСПЕКТОР-ОФИЦИАЛ ОТДЕЛА БЕЗОПАСНОСТИ
   Как я и ожидал, мой кабинет с номером 21 оказался пустым: двое сотрудников отдела, с которыми я делил его рабочую площадь, еще с утра отправились на объекты, у них были свои задания. Я сел за личный стол-пульт, выбрал видеопласт для комнаты - светлый ясеневый лес и вставил в проектор кассету видеозаписи, выданную Лапаррой. Запись началась с происшествия на Ховенвипе... Спустя полчаса я выключил проектор, задумчиво походил по "лесу" и взял в баре запотевший бокал соляра. Отпив глоток, сел на диван "для гостей" и вытянул ноги, продолжая размышлять над тем, что узнал.
   Бригада "Аид" была создана при ВКС более тридцати лет назад в связи с участившимися находками засекреченных и законсервированных сотни лет назад, в двадцатом - двадцать первом веках, военных баз, складов и лабораторий, а также могильников с радиоактивными и биологическими отходами производства - всего пестрого наследия военно-промышленного комплекса капиталистических государств. Примерно шесть лет эта бригада работала по вызовам с мест, потом стала работать по архивным документам, что повысило ее оперативность и позволило предотвратить многие беды, влекущие за собой многочисленные человеческие жертвы. Нам с Витольдом досталось расследование происшествия с одной из групп "Аида" "Аид-117", прочесывающей Североамериканский континент. Группа обнаружила в архивах упоминание о складе бактериологического оружия в Аризоне, в пустыне Пейнтед-Дезерт, точнее - на территории памятника природы планетарного масштаба Ховенвип, расположенного к северу от реки Сан-Хуан. Группа вылетела в Пейнтед-Дезерт в составе девяти человек и не вернулась. Сигнала тревоги она не подавала, оснований беспокоиться за ее судьбу не было - специалисты в группе не раз выполняли аналогичные задания, да и технически бригада "Аид" оснащалась лучшим из того, что мог дать технический гений человечества аварийно-спасательной службе.
   Лишь спустя сутки, когда связь с группой так и не восстановилась, на место ее базирования вылетел техник контроля связи. Он нашел развороченный взрывом вход в систему подземелий, нечто похожее на металлическую многоножку трехсотметровой длины с головой, застрявшей в пещере, и восемь трупов. Девятый член группы все же уцелел, но был без сознания, и его срочно отправили на излечение в клинику "Скорой помощи" в Мексикан-Хате. Останки металлического "насекомого" исчезли таинственным образом в тот же день, и эксперты, прибывшие на место, решили, что технику контроля связи "насекомое" померещилось. Обстоятельства гибели группы долгое время считались тривиальными - утечка неизвестного вируса из обнаруженного склада, но спустя несколько месяцев медиками экспертной комиссии "Аида" было доказано, что никакой вирус не мог быть причиной смерти чистильщиков, и дело передали в отдел безопасности УАСС.
   Я допил сок и налил еще бокал. Задание меня заинтересовало, был в нем некий таинственный элемент, шанс на открытие, несмотря на стандартность завязки. Если люди погибли не из-за утечки отравляющих веществ или вирусов, то появляется таинственная сила, о которой не известно ничего. И что за "многоножка" длиной в триста метров померещилась технику связи?
   - Невыясненные обстоятельства... - пробормотал я вслух. Тяга к таинственному, романтика тайн влекла меня с детства, хотя я и не признавался в этом ни друзьям, ни товарищам по работе. Не я выбирал профессию спасателя-безопасника, она выбрала меня, когда я окончил инженерно-физический институт и, казалось, выбрал путь. Но причин жалеть у меня пока не было.
   Я сел за стол и для начала записал на личный информ возникшие вопросы: кто этот уцелевший из "Аида-117"? где он находится в данный момент? не упоминается ли в документах архива заповедник Ховенвип в связи с другими историческими мерзостями? и, наконец, не страдал ли техник связи, обнаруживший погибших, галлюцинациями? Затем я связался с отделом информационного обеспечения и попросил диспетчера выдать мне всю информацию по делу "Аида-117". Через несколько минут копир выдал три разноцветные таблетки видеозаписи. Я внимательно прочитал каждую, заинтересовываясь все больше, потом выключил видеопласт и направился в Центральный архив управления.
   Пользоваться массивами информации архива мог далеко не каждый работник УАСС. Предъявив роботу свой сертификат безопасника, я прошел в длинный зал выдачи документации, три стены которого представляли собой терминалы кристаллокартотеки, а посредине располагались ряды столов-дисплеев с лючками копиров. Набрав код, я занялся поиском, отключив все мысли, которые могли помешать работе. Однако поиск информации по моим запросам затянулся, главный компьютер-архивариус долго консультировался с "коллегами" параллельных банков информации, зато меня ожидала удача. В архиве отыскался странный документ, касающийся Ховенвипа! В нем говорилось, что где-то на территории заповедника почти двести лет назад располагалась секретная лаборатория Института технологии военно-космических сил США. Лаборатория носила название "Суперхомо", но никаких секретных данных о профиле ее работы не нашлось. Не упоминалась эта лаборатория и в других документах института. И все же я был доволен: интуиция меня не подвела. "Суперхомо", лаборатория на Ховенвипе, склад бактериологического оружия там же... и гибель чистильщиков! Случайность?
   Я с ходу дал запрос о "Суперхомо" в Центральный архив Института социологии Земли и повторил его спецотделу архива "Аида", хранящему все данные о деятельности бригады за время ее существования, однако немедленного ответа не получил.
   Утомленный не столько лавиной информации, пропущенной через мозг, сколько собственными фантазиями, я выключил дисплей и вспомнил об обеде.
   В здании управления были и рестораны, и столовые, рассчитанные на "вдумчивое вкушение пищи" и приятный отдых в компании друзей, но я любил персоналки - одноместные кабинки для еды, где можно было, не стесняясь посторонних глаз, вкусно и быстро поесть.
   Опустившись на пятнадцатый - бытовой - горизонт, где витали необычайно вкусные гаммы запахов, я с трудом отыскал свободную персоналку (любителей есть в одиночку хватало) и заказал обед: прозрачно-розовый бульон из жубо, к нему горку зажаренных ломтиков амарантового хлеба, по преданиям - хлеба ацтеков, соленый папоротник, по вкусу напоминающий жареные грибы, и напиток солар. Все это гастрономическое великолепие я уничтожил за полчаса, сожалея, что не заказал бокал шампанского.
   В два часа дня вернулся в отдел, скомандовал "Вольно!" вскочившему с дивана стажеру и прыгнул в кресло метров с четырех, точно рассчитав прыжок. - Как успехи, варяг?
   Сосновский с хмурой неопределенностью пожал плечами. Лицо у него было открытое, тонкое, нервное, подвижное, чутко и точно отражающее все движения души. Сам же он был высок, массивен, с крупными ногами и руками, белокур и голубоглаз, эдакий великан-викинг из древних скандинавских саг. Правда, характер у Витольда отличался от характера настоящего викинга, и лицо служило зеркалом этого характера.
   В отделе он работал недавно. После моего возвращения из экспедиции мать Витольда обратилась с просьбой к моему отцу принять сына в управление. Отец сначала отшучивался, потом спихнул все на меня, и я уговорил Лапарру взять Сосновского - младшего в резерв отдела стажером. Ян, конечно, отнесся скептически к надеждам Вита стать спасателем, а тем паче безопасником.
   "Для безопасника Сосновский не годится, сказал Ян. Слишком открыт и эмоционален. От таких людей чрезвычайно трудно добиться той степени сдержанности, которая необходима для работы в условиях непредсказуемой опасности. Спасатель линейной службы из него, возможно, и вылупится, но..." - "Он молод, - возразил я, - сырой материал. Это - иное дело". "Ну конечно; свежо и оригинально повторять, что время было другое, отношение к обязанностям тоже..." - "Ладно, сдаюсь. Тебе виднее, ты его рекомендовал, но я бы не торопился с выводами. Были случаи, когда в управлении не удерживались куда более волевые и сильные натуры..."
   Разговор этот я запомнил потому, что и сам сомневался в искренности желания Витольда работать в управлении. Но отступать было некуда, и я переложил груз сомнений на плечи времени.
   - Постигаю премудрости ТФ-теории, - сказал наконец Сосновский, не удержался принятого сдержанного тона и виновато посмотрел на меня. - Но очень много непонятных формул!
   Я засмеялся. В последнее время Витольд явно стал стесняться меня. Раньше, до вступления в УАСС, он не стеснялся, потому, очевидно, что тогда его действия не подпадали под власть моей оценки. Теперь же он не хотел выглядеть в моих глазах абсолютным дилетантом и старался изо всех сил.
   - Формул в теории тайм-фага действительно много, но мы постараемся обойтись без них. Сначала слетаем на остров к месту происшествия.
   - Я уже был там.
   - Да? - удивился я. - Делаешь успехи. Когда же ты успел?
   - Утром, сразу после получения задания.
   - Тогда рассказывай.
   Сосновский тронул пальцами нижнюю губу - эту привычку я знал за ним с детства, - заметил, что я за ним наблюдаю, убрал руку.
   - Сверху это место напоминает карровый ландшафт: на свежем лавовом поле пятно километра три в поперечнике, зеленоватого цвета, а вблизи застывшая лава похожа на... полурастаявший кусок сахара - рыхлая, пористая и хрупкая.
   Я вспомнил, как десять лет назад впервые попал на полигон УАСС в Австралии, под Маунт-Айзой, и мне показали поле экспериментальных пусков ТФ-крейсеров. Поле было огромно, километров двадцать в поперечнике, и напоминало гигантскую чашу изъязвленного зеленоватого студня: при ударе скалярного ТФ-поля в момент трансформации корабля разрушаются межатомные связи вещества, и любая материальная субстанция тает, как... действительно как сахар.
   - Понятно. Что еще интересного ты узнал?
   - Я поговорил с одним туземцем - вполне интеллигентный парень, студент геофака, он сообщил, что никакой ТФ-космолет с острова не стартовал, зато имело место любопытное природное явление: ни с того ни с сего возбудился старый вулкан острова, лава пошла по северному склону, а потом вдруг извержение прекратилось, словно его выключили. И главное, лава остыла буквально за пять минут, будто ее охлаждали специально жидким кислородом. И пятно "студня" появилось на лаве именно в момент остывания.
   - Откуда он знает такие подробности?
   - Я же говорил - он студент геофакультета Исландского университета, проходит практику, изучает особенности строения вулканов, а на Сан-Мигел его направили руководители практики. А еще он клялся, что видел торчащую из лавы странную штуковину длиной в полкилометра, похожую на скелет динозавра. Правда, "скелет" на вторые сутки пропал, рассыпался или растаял, но что он был - парень готов доказать.
   - Интересная информация. - Я вдруг вспомнил рассказ техника связи о "металлическом насекомом" на месте гибели "Аида-117", оно тоже растаяло на другой день. Странные галлюцинации у этих ребят, очень странные... Связи вроде нет никакой, но почему Лапарра вскользь заметил, что Сан-Мигел может быть связан с Ховенвипом? Чем и как? Между ними тысячи километров...
   - Планы у нас несколько меняются, остров подождет. Я тоже раскопал в архивах любопытную информацию по нашему второму объекту, Ховенвипу. Оказывается, в тех местах когда-то была скрыта странная лаборатория - "Суперхомо". Слышал о такой?
   Сосновский помотал головой.
   - И я тоже. Пока я буду разбирать материалы "Аида", покопайся в личном деле Зо Ли, того парня, который уцелел. Выясни, где он сейчас, что помнит, подробности какие-нибудь... в общем, все, что сможешь. Задание понятно?
   - Так точно, - вытянулся Сосновский, начиная ощущать себя детективом. - Разрешите выполнять?
   - Ну-ну, не увлекайся, - понизил я голос. - Этот человек - пострадавший, волновать его нельзя. Кстати, дай-ка мне координаты твоего туземца с Сан-Мигела.
   - Арманд Элсландер, голландец, - с готовностью ответил Витольд, демонстрируя неплохую память. - Живет в Роттердаме, улица Нью-Пульвир, сорок один - четыреста сорок девять.
   - Молодец!
   - Рад стараться! - расплылся от удовольствия Витольд и исчез.
   В этот момент виом, запрятанный в нише над столом, воспроизвел кабинет Лапарры напротив и его самого у стола.
   - Ты один?
   Я кивнул.
   - Расскажи-ка подробнее, что случилось на сааремском пляже. Свои ощущения, впечатления... замеченные странности.
   Я удивился, но виду не подал.
   - Мы шли на серферах, ветер сначала дул к берегу, потом повернул, приходилось лавировать, напрягаться, и поэтому я, наверное, не сразу среагировал... вернее, реагировать-то и не на что было. Почувствовал духоту, нечто подобное испытываешь в парилке в бане, стало неуютно, как... в сыром, но безводном колодце, я ползал по таким на полигоне ВВУ.
   Лапарра мигнул, не меняя выражения лица.
   - Потом... резко похолодало. Словно пошел невидимый ледяной дождь. И это ощущение было, пожалуй, самым сильным и оставалось до конца, то есть до взрыва лифта.
   - А потом оно сразу исчезло?
   - Не помню. Когда взорвался лифт, я перестал прислушиваться к своим ощущениям. Поймал пинасси - туда...
   - Ага. - Лапарра походил по кабинету, сел. - Холодно стало, значит. Прекрасно.
   Я молча смотрел на него, стараясь не выдать своего полнейшего недоумения. Ян редко говорил загадками, но коль уж говорил, значит, случилось нечто из рук вон выходящее, в чем он еще не разобрался сам.
   Лапарра искоса посмотрел на меня. Он прекрасно ориентировался в моих чувствах, да и не только в моих. Просто уму непостижимо, как точно он мог оценить человека с первого взгляда! Не знаю, какое у него сложилось мнение обо мне, но, видимо, все слабости мои он знает наперечет.
   - Прекрасно в том смысле, - поправился начальник отдела, - что укладывается в полотно моих умозаключений. Теперь поделись впечатлениями от "стрекозиных крыльев", выросших на останках лифта.
   - Впечатлениями? - пробормотал я, вспоминая. - Я поначалу глазам не поверил. Когда мы примчались с Витольдом к лифту, перевалив через цепь холмов, там уже висела модульная связка спасателей: четыре "Иглы" и базовая "Катушка"; ребята примчались так быстро потому, что их база находится практически рядом, в Орииссааре.
   Склады догорали, мы было сунулись помочь, и в этот момент... да, было все еще довольно холодно, это я помню хорошо... так вот, в этот момент из всех разбитых взрывом сооружений лифтового комплекса с шипением вылезла пенистая белая масса и вытянулась вверх и в стороны, образовав полупрозрачные, с четким рисунком тонких жил внутри плоскости. Ни дать ни взять - "стрекозиные крылья", разве что размером в несколько тысяч раз больше.
   - М-да. - Лапарра снял с меня тяжесть взгляда своих прозрачных глаз, в которых затаилась не то боль, не то усталость. - Чертовщина, да и только! Масса равна нулю... а? Ладно, продолжай действовать по плану. Кстати, там, на пляже, ты больше ничего не заметил... подозрительного?
   Я честно напряг память.
   - Пожалуй, ничего... Разве что один из экспертов сказал, что ударная волна взрыва должна была докатиться до пляжа, и кто знает, чего бы она там натворила. Однако этого не случилось. Эксперт был весьма удивлен, я тоже.
   - Еще?
   - Еще? Гм... да вот, пожалуй, не знаю, стоит ли внимания... Шум на пляже поднялся невообразимый, все куда-то бегут, кричат, на три четверти отдыхающие - женщины и дети, а этот стоит одетый и смотрит совершенно спокойно...
   - Кто - этот?
   - Мужчина, примерно моих лет, невысокий, смуглый, а лицо интересное: скуластое, неподвижное, как маска. Вероятнее всего - уроженец Юго-Восточной Азии.
   Лапарра встал, глаза его странным образом изменили цвет - поголубели. Такое с ним я видел только однажды, когда в отдел пришло сообщение о гибели его друга. Он несколько мгновений смотрел на меня так, что я даже перепугался неизвестно отчего: смотрел тяжело, пристально, но не прицельно, не видел он собеседника в этот момент, и протянул руку к столу.
   В моем виоме "откололась" часть изображения, появился человек, в котором я с некоторым трудом узнал давешнего незнакомца с сааремского пляжа.
   - Он?
   - Откуда ты его знаешь? Кто это?
   Лапарра выключил проектор.
   - Это Зо Ли. До связи.
   Я очутился один в пустой комнате, оглушенный поднявшимся в голове тарарамом.
   Зо Ли, чистильщик из отряда "Аид-117", единственный свидетель трагедии на Ховенвипе... Почему он объявился на пляже в Сааремаа? Впрочем, пути человеческие неисповедимы. Ведь оказались же мы с Витольдом там в тот же самый момент.
   - Думай, голова, - сказал я своему умеренно надоевшему отражению в зеркале стены, - картуз куплю...
   ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ.
   Эль-Пасо, февраль 16-208
   Город Эль-Пасо расположен на реке Рио-Гранде, пересекающей Техасскую равнину. К началу описываемых событий он насчитывал тридцать тысяч жителей и фактически представлял собой климатический курорт, работающий круглый год.
   И это случилось над Рио-Гранде утром в восемь часов, когда рабочий день города и его окрестностей только начинался.
   Немногочисленные свидетели происшествия сначала не обратили внимания на легкое помутнение воздуха над одним из консольных мостов, соединяющих левый берег реки с пригородами Эль-Пасо с правым, на котором начинались пригороды мексиканского города Сиодад-Хуареса. Однако помутнение не исчезло, а сгустилось в прозрачное голубоватое облачко неправильной формы поперечником в километр. Оно медленно спустилось с небес на мост, откуда-то потянуло морозным ветром, хотя температура и так была ниже нуля.
   В следующее мгновение с гулом и грохотом мост рухнул на лед замерзшей реки. Раздался стонущий крик монора - монорельсового трамвая, успевшего затормозить у обрыва буквально в одном метре. Замершие пешеходы с ужасом увидели, как сквозь ландшафт с рекой, тисовым лесом и коттеджами пригорода проросли багрово светящиеся копья, на высоте нескольких десятков метров пустили пучки "веток", которые соединились в ажурную решетку, вы из узлов пересечения "ветвей", и вскоре взорам свидетелей предстала полукилометровой высоты решетчатая башня, асимметричная, неровная, но поражающая рисунком и особым впечатлением живого - не то растения, не то существа...
   Воздух очистился, лишь в небе еще некоторое время держалась белая редеющая полоса, похожая на след капсулы метеоконтроля.
   Километровая дуга моста осталась лежать неровной грудой металла и альфа-бетона на льду реки, сквозь который кое-где уже проступила черная недобрая вода.
   Патруль спасателей, прибывший на место происшествия, оторопело подивился на башню, но сориентировался быстро и вызвал бригаду строителей, а также экспертов управления.
   Но экспертам и ученым, прибывшим в Эль-Пасо к вечеру, осталось только развести руками: башня продержалась ровно сутки и, начав таять сверху, в конце концов исчезла без следа. Приборы и средства измерения на нее не реагировали совсем, будто ее и не было...
   ЯН ЛАПАРРА,
   НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА БЕЗОПАСНОСТИ УАСС
   Пейзаж я выбрал осенний: опушку почти голого осинового леса, речной обрыв, низкие лохматые облака, готовые пролиться дождем: такой пейзаж не позволяет отвлекаться. Запахи мокрой листвы, травы, земли и дыма заполнили кабинет, и если бы не стол - иллюзия уголка природы была бы полной.
   По черной доске стола все еще ползли световые строки бланк-сообщений.
   Я бегло просмотрел последние и переключал прием и отработку информации на киб-секретаря.
   Походив по "мокрой траве над обрывом", вспомнил рассказ Ромашина-младшего и вызвал координатора отдела:
   - Прошу дать сводку происшествий за последние полгода.
   - По Земле или районированную? - уточнил в ответ женский голос.
   - Региональную, по Североамериканскому континенту. С момента гибели "сто семнадцатой" Шерстова.
   - Ждите.
   Я снова принялся обходить "опушку леса", мысленно возвращаясь к открытию Игната. То, что лаборатория "Суперхомо" объявилась на Ховенвипе, меня не удивило, территория заповедника, дикая и неухоженная, по всем статьям подходила для сверхсекретной лаборатории, о которой история сохранила только факт ее существования. Настораживало другое: совпадение места гибели группы чистильщиков с местом расположения лаборатории. В случайные совпадения таких событий я не верю не только по должности. "Суперхомо", то есть сверхчеловек... Над чем же работали ученые этой лаборатории со столь претенциозным названием? Или над кем? Над новым вариантом Голема? Над сверхчеловеком по Нищие, Гитлеру или все же - над гигантом по духу и мысли? Впрочем, какой "духовный гигант" может родиться у воинственных маньяков эпохи капитализма - можно догадаться. Остается загадкой конечная цель работы лаборатории: человек, его тело и интеллект или сверхмашина, делающая его сверхчеловеком, диктатором, почти равным Богу... А может быть, название лаборатории дано чисто условно и не отражает решаемых ею задач? И еще одно обстоятельство заинтриговало меня: более чем странные явления в местах катастроф. На Хавенвипе, по словам техника связи, он застал "металлическое насекомое" длиной в триста метров, свидетели извержения вулкана на Сан-Мигеле видели "скелет динозавра", в Орхусе во время взрыва прогулочного лайнера появился чудовищный ажурный "гриб" высотой в километр, а на месте взорванного лифтового комплекса на Сааремаа выросли колоссальные "стрекозиные крылья". "Насекомое" на Ховенвипе исчезло в тог же день, испарилось, как сухой лед, "скелет" и "гриб" тоже не продержались больше суток, а "стрекошные крылья" стали уже вдвое меньше и, похоже, к ночи испарятся. Ясно как дважды два, что это явления одного порядка. Шехерезада? Ученые разводят руками, а эксперты техцентра плачут по ночам от беспомощности...